Эволюция Юности

Никто не мог сказать, что этот город на берегу Балтийского моря был известен чем-то необычным. Наоборот, кажется, он был настолько похож на все остальные города Земли среднего размера, насколько это было возможно. Здесь жили такие же люди, как и во всей Империи, занимались такими же делами, и даже не пытались хоть как-то выделиться на фоне других населенных пунктов Солнечной Системы.

И девушка, идущая по одной из главных улиц этого города, тоже не отличалась ничем особенным. В меру привлекательная, но с немного неправильными чертами лица, с не слишком развитой фигурой, она могла с легкостью затеряться в толпе и также благодаря выражению своего лица: это не была непроницаемая маска, но можно было отметить, что её чертам недоставало жизни. Впрочем, сейчас, когда она прогулочным шагом пересекала квартал, мягкие весенние лучи словно растопили лед в её глазах и нарисовали на губах легкую улыбку. Но на подходе к дому лёгкость снова уступила место сдержанности и, когда она открывала дверь, вряд ли можно было сказать, что ещё минуту назад она улыбалась. После того как дверь захлопнулась, из глубины дома раздался голос:

– Айения, это ты?

– Да, папа, - сказала в ответ девушка, бросила сумку на стол и прошла в дальнюю комнату. Несмотря на то, что за окном был яркий весенний день, здесь царил полумрак, только письменный стол, стоявший у дальней стены, освещался настольным светильником. Сидящий за ним мужчина, не отрываясь от записей, спросил:

– Как дела в школе?

– Всё в порядке, папа. Ты уже поел?

– Нет ещё, приготовь, пожалуйста, - было видно, что этот сухопарый мужчина лет пятидесяти проводит много времени за бумагами: его почти черные волосы ещё ярче оттеняли его бледную кожу, которая делала ещё резче волевые черты лица. Посмотрев на него, можно было с уверенностью сказать, что у него наверняка есть свои четкие принципы, и он никогда от них не отступится.

Девушка, которую, как выяснилось, звали Айенией, прошла на кухню и стала автоматически доставать продукты из холодильника, думая о чём-то своем. Когда всё было готово, она позвала отца, который почти также автоматически начал 'закидывать' в себя пищу. Наконец решившись, она задала вопрос:

– Папа, сегодня вечеринка нашей школы в одном из клубов. Можно, я пойду?

Ей пришлось достаточно долго ждать ответа. Мужчина раздумывал, попивая кофе из большой серой кружки, а Айения затаила дыхание.

– Хорошо, только вернись до десяти.

Он встал и, ни слова не говоря, ушёл в свою комнату. Айения с облегчением вздохнула и стала убирать со стола. Затем она пошла в свою комнату и, сев на диван, раскрыла передатчик, чтобы приняться за домашнее задание. Но её мысли, как всегда в последнее время, быстро отвлеклись от сочинения на вольную тему, и перешли на тему, близкую лично ей.

Айения Кристенсен была самой обычной девушкой за некоторыми исключениями. Сколько она себя помнила, она всегда жила в этом городе на территории бывшей Латвии, ходила в одну и ту же школу, встречала одних и тех же людей. Отсутствие свежих впечатлений всегда угнетает, особенно в девятнадцать лет, но у Айении были дополнительные сложности. Её мать умерла вскоре после её рождения и она всю жизнь прожила с отцом, который был не очень общительным человеком. Ещё до того как пойти в школу, девочка осознала эту пустоту вокруг себя, и она причиняла ей постоянную тупую боль. Насколько она знала, у них не было никаких родственников, и её самой большой мечтой с самого раннего детства было заиметь кучу родных, с которыми можно было проводить вместе праздники. Конечно, её отец не забывал преподнести ей подарок на Новый год, но она всегда хотела, чтобы празднества проходили немного повеселее. Когда она пошла в школу, положение несколько улучшилось, но не намного. Она так и не смогла научиться сходиться с людьми по-настоящему и поэтому не имела близкой подруги, только нескольких приятельниц.

В последнее время мысли об одиночестве стали посещать её всё чаще и этому было объяснение: приближался выпуск. Айения с отвращением посмотрела на план сочинения. Да, она не вызывала особых надежд у преподавателей и уже сейчас её шансы на поступление в хороший вуз не внушали оптимизма. Единственной сферой, где она чувствовала себя более-менее уверенно, были физико-технические науки, так что самым приемлемым и доступным вариантом для продолжения образования был Клайпедский Технический институт. Причиной горечи в душе Айении было то, что она вступила в возраст, когда человек примерно понимает, каков будет его путь и каких вершин он может достигнуть. Айения была известна своим реализмом, но всё же ей было горько расставаться с мечтами, когда впереди лежали не достаточно величественные перспективы. Она всё ещё не могла поверить, что это всё, на что она способна.

'В любом случае', - оптимистично подумала Айения, - 'всё в моих руках. Может быть, если я хорошо постараюсь, то мне удастся поступить на стипендиальное место в университет Хельсинки или Варшавы'. И пусть вероятность этого была довольно мала, Айения, обретя цель, приободрилась и, включив передатчик, начала надиктовывать сочинение, поминутно сбиваясь и переправляя записанное. Всегда лучше иметь хоть какую-то надежду.

К шести часам она оделась и тихо выскользнула из дома, крикнув только: 'Папа, я ухожу!'. Зайдя в клуб, она подошла к стойке и заказала стакан 'Меритори', это было единственное, что она могла пить без опаски получить выговор от отца. Его методы воспитания происходили явно к временам до начала Правления, и Айения часто мечтала, чтобы они стали более либеральными. Он редко уделял внимание её проблемам, но всегда устанавливал кучу ограничений. Вот и сейчас ей предстояло вернуться домой за четыре часа до конца вечеринки. Несколько людей поприветствовали её, а она помахала рукой в ответ. Тут её увидели приятельницы, и следующие полчаса они провели, сплетничая обо всех знакомых. Вскоре зазвучала музыка и Айения отправилась на танцплощадку. Там она всегда преображалась, отключалась от реальности и просто танцевала, забывая обо всём. Одноклассницы находили её стиль… 'оригинальным', но на парней он действовал только так: она прочно держала первое место по приглашениям на танец, но стоило ей только взглянуть отстраненным взглядом сквозь очередного претендента, как он моментально 'усыхал'. Вообще, с личной жизнью Айении было явно что-то не в порядке: мужским вниманием она обделена не была, но её замкнутость отпугивала всех парней. Более того, она не жалела об этом, потому что не находила никого, стоящего её внимания. Девушки смеялись, говоря, что ждать принца глупо: их всего четыре штуки на всю Империю, но Айения не страдала романтизмом, просто никто из наличествующих мужчин её не интересовал.

Весь вечер играла очень драйвовая музыка, так что, если бы её не спросили о времени, она бы осталась на танцполе до полуночи. Охнув, она выскочила на улицу и помчалась изо всех сил домой. Войдя в дом, она услышала сухой голос отца:

– Ты опоздала на три минуты, - он повернулся и ушёл к себе, оставив Айению переживать по поводу возможного наказания. Отец вполне мог запретить ей ходить на дискотеки вообще, а это было одной из немногих отдушин в её жизни, не позволяющей совсем погрязнуть в рутине. Она отправилась спать, продолжая размышлять о своём 'существовании', как она называла свою жизнь. Иногда она злилась на своего отца, как бы по-детски это не выглядело, что он ничего не делал, чтобы она не чувствовала себя такой отдалённой от всех и… обычной. Единственное, что выделяло её, это её необычное имя - Айения, которое дала ей мать, и это было единственное, что она получила от неё. Айения не помнила своей матери, кроме того, у нее была только одна мамина фотография, где у окна, не смотря в объектив, сидела девушка лет семнадцати. Отец не любил рассказывать ей о маме и на расспросы отвечал уклончиво. Только однажды у него с языка сорвалось: 'Ты такая же упёртая, как Летиция!'. Только это, да ещё имя, связывало Айению со своей мамой.

Укладываясь спать, девушка мрачно подумала, что она уже совершенно погрузилась в подростковую депрессию, и как, наверное, глупо все эти огорчения выглядели со стороны. Вот бы школьный психолог разгулялся. Но перед тем как окончательно заснуть, Айения вновь почувствовала очень сильное желание о том, чтобы какое-нибудь необычное событие перевернуло всю её жизнь.

На следующее утро она проснулась расстроенной: к грустным размышлениям присоединилось напряженное ожидание реакции отца на вчерашнее опоздание, а то, что она будет, она не сомневалась. Но, к её удивлению, завтрак прошел в полном молчании. Она стала прикидывать, расценить ли это как прощение или как затишье перед бурей, как отец отодвинул чашку и сказал:

– Сегодня я уезжаю в Мальмё.

Сказать, что Айения удивилась, значит, ничего не сказать. Ее отец, Влад Кристенсен, редко покидал дом, что уж говорить о городе. Но он ничем не показал, что заметил удивление дочери, а просто отвернулся и вышел. Впрочем, Айения привыкла к подобному поведению. Гораздо сильнее её поразил тот факт, что отец куда-то собирается. Это означало, что она некоторое время может делать, что захочет! Не то чтобы ей хотелось удариться в загул, но всё же пьянящий аромат свободы сулил массу удовольствий…

Но заговоривший отец мигом разрушил все её мечты:

– Я вернусь вечером. Надеюсь, ты будешь вести себя прилично.

Айения только кивнула головой: что ещё ей оставалось?

Этот день ненамного отличался от остальных, единственным сюрпризом в школе была неожиданно высокая оценка за сочинение. 'Вот что значит постараться!' - подумала про себя Айения. - 'Может, у меня действительно получится…'

Выйдя из школы, она направилась домой, как и вчера щурясь от весеннего солнца. Грустные мысли уже не давили на неё так сильно, и она подумала, что уже смирилась со своим обычным существованием. В конце концов, наверняка, через это проходят все, может быть, только не так болезненно. Вот и ей пришла пора попрощаться с детскими мечтами, где ты можешь стать супергероем, завести кучу друзей и встретиться с прекрасным принцем…

Подойдя к дому, она заметила, что в почтовом ящике что-то есть. Это было странно, поскольку все необходимые бумаги они получали по электронной связи, а знакомых вне этого города, к тому же любивших писать на бумаге, у неё не было. Впрочем, потом она увидела, что это был большой пакет с какими-то документами, какие уже не раз присылали отцу, так что она прихватила его с собой и прошла в дом.

На кухне Айения бросила пакет на стол и полезла в холодильник, но заметила кое-что странное. Этот пакет не был похож на все те, что присылали раньше: он был сделан из очень дорогого бумажного пластика, блестящего, светло-жемчужного, по его краю шёл глубоко пропечатанный золотисто-зеленый кант, а на самом пакете, кроме адреса, располагался ещё серебристый рисунок, напоминающий ветвистый узор на стеклах зимой. Айения решила открыть пакет, ведь если его просто так положили в ящик, значит, в нём нет ничего особо ценного, а он вызывал в ней острейшее любопытство. Не взглянув на адрес, она оторвала край пакета и из него выпало несколько бумаг. Её взгляд остановился на небольшом зелёном бланке, который, упав, раскрылся так, что можно было прочитать:

Айения Шонор

приглашается на ежегодный смотр выпускников средних учебных заведений

с возможностью по результатам теста поступить в

Императорский Университет

или прилегающее учебное заведение.

Ошеломленная Айения уставилась на эту бумагу, не понимая, что на ней написано. Затем она дрожащими пальцами перевернула страницу: на обложке приглашения, напечатанного на НАСТОЯЩЕЙ бумаге, красовался герб Императорского Университета: перекрещённые меч и перо в венке из фиалок. Айения точно знала, что это он, поскольку как-то читала о главном университете Империи, даже в фантазиях не мечтая учиться в нем.

– Какая-то ерунда. Либо мне снится сон, либо это ошибка, - сказала она громко вслух. - Вот и фамилия не моя, - но она прекрасно понимала, что с её очень редким именем вероятность ошибки очень мала, хотя фамилия действительно была не её. Внезапно она коршуном бросилась на пакет, подумав, что адрес на нём решит всё. Отправителем был указан Отдел по работе с абитуриентами Императорского Университета, город Друин, а получателем - Айения Шонор (Кристенсен). Именно так, в скобочках.

Айения в изнеможении опустилась на стул: она просто не знала, как реагировать на все это. Она начала автоматически перебирать лежавшие на столе документы: билет, список контактных телефонов, буклет о гостиницах. Неожиданно, в её голову пришла мысль, что всё это шутка. Ну, конечно же, кто-то решил разыграть её. Она одновременно почувствовала непонятное облегчение и дикую тоску. Но кто же мог сделать всё это? Чисто по техническим параметрам это было очень трудновыполнимо, почти нереально. Но это было единственное объяснение.

Айения взяла пакет, чтобы сложить туда бумаги, как вдруг почувствовала, что внутри есть что-то ещё. Она наклонила пакет и из него выскользнула небольшой листок - фотография. Увидев е, Айения перестала дышать, потому что на ней была… её мать.

Да, несмотря на то, что эта фотография была, по крайней мере, на пятнадцать лет старше той, что лежала в столе Айении, но в том, что это была она, Айения не сомневалась ни на секунду. Ее мама смеялась, фотография была сделана в солнечный летний день в лесу, и Айения почти физически ощутила, как у неё подгибаются колени. Можно сказать, она впервые по-настоящему увидела свою маму. Айения практически не была на неё похожа: у нее были светло-русые волосы, а у Летиции - золотые, и как Айения не выделялась на фоне толпы, так лицо её матери привлекало к себе внимание с первого взгляда, кроме того, очевидно, она была гораздо выше своей дочери.

Айения долго, не отрываясь, смотрела на лицо своей матери, и, наверное, только через полчаса смогла разглядеть остальную часть фотографии. Справа от Летиции вполоборота стояла ещё какая-то высокая женщина с длинными черными волосами, Айения не могла различить её лица, но было видно, что она улыбалась, наверное, это была мамина подруга. И тут Айения заметила столь долго ускользавшую от неё деталь: на её матери была надета форма. Айения помнила военную историю, изучавшуюся в школе, и могла с уверенностью сказать, что на её матери был мундир офицера Звездного Флота, причём довольно высокого ранга, точнее она не могла припомнить, кроме того, на её груди были явно видны несколько орденов. Это настолько ошеломило девушку, что она совершенно не услышала, как в дом вошел её отец, продолжая рассматривать фотографию. Она очнулась только тогда, когда он отворил дверь на кухню. Владу хватило пары секунд, чтобы окинуть взглядом бумаги, лежащие на столе, и Айения, обернувшись, увидела, как резко он сжал губы.

– Что это? - спросила она тихим, но твердым голосом, поднимаясь со стула.

Влад, наоборот, тяжело опустился на табуретку.

– Значит, они всё-таки сделали это… - сказал он самому себе.

– Кто сделал?! И что?! - почти закричала Айения. - Почему мне пришло всё это? И почему на фотографии мама в военной форме? Чего ты не хочешь мне говорить?

Влад долго сидел на стуле, как бы не желая отвечать, но он чувствовал давление, исходящее от Айении, так что ему всё-таки пришлось начать рассказ.

– Твоя мать… - эти слова дались ему с трудом, - была офицером Звездного Флота, причём на очень высокой должности. Более того, она служила при Императорском дворе и происходила из довольно знатного рода…

– Почему ты никогда не говорил мне об этом?!! - вскричала Айения. Лицо отца нервно передёрнулось.

– Да чтобы ты никогда не повторила её судьбу! Знаешь, как она погибла?!

– В авиакатастрофе…

– Ага, как же! Её истребитель был подбит в бою с пиратами. Эта ненормальная вылетела на бой, хотя должна была остаться в штабе, чтобы руководить войсками. Но нет, ей всегда нужно было делать всё самой и плевать, что о ней беспокоятся! - он бросил на дочь яростный взгляд. - Тогда пираты напали на временную базу на каком-то мелком спутнике, в системе Гарраса. Ты тоже была там.

– Что?! - воскликнула Айения. - Я была в космосе?!

– Да, и ещё как, - горько усмехнулся Влад. - Она повсюду тебя с собой таскала, всё никак не могла с тобой расстаться. Впрочем, тебе тогда и двух лет не было, она просто не могла тебя оставить. Но работа всегда была для неё важней всего на свете: она поехала проводить инспекцию воздушной базы на Весте через два дня после родов.

Айения всё не могла прийти в себя: сказанное отцом перевернуло весь её мир и она вдруг вспомнила о своём желании, которое загадала вчера перед сном… Что ж, оно исполнилось на полную катушку. Но кое-что ещё оставалось невыясненным.

– Как вы с мамой познакомились?

– Это долгая история, - Влад будто бы не хотел бередить старые раны. - Я работал в Императорской Администрации, - глаза Айении широко раскрылись от удивления. - Занимал должность советника по административному управлению. Меня пригласили на имперскую службу, когда я проработал после Йейля пять лет, мне тогда уже было двадцать восемь, Летиция была намного старше. В Государственном Дворце мы и познакомились, - он замолчал, устремив невидящие глаза на стену, очевидно, вспоминая что-то. Айения в первый раз заметила насколько красив был её отец, неудивительно, что мама полюбила его. Он тихо продолжил:

– Она умерла через четыре года после нашей свадьбы.

В комнате воцарилось молчание: Айения пыталась осознать, что ей теперь думать о себе, своих родителях и вообще об окружающем мире. Она, не замечая, провела рукой по столу и наткнулась на пакет с бумагами. Это немного вернуло её к реальности.

– А почему Университет прислал мне это? - слабым голосом проговорила она.

Отец поджал губы и нехотя ответил:

– Каждый год в Друине проводится смотр юношей и девушек известных семей и отличившихся выпускников школ. Поэтому Императорский Университет и называют 'пылесосом' - он вытягивает всё лучшее.

Он встал и направился к двери. Последний вопрос Айении застал его уже в дверях:

– Почему в документах указана другая фамилия?

Отец, не поворачиваясь, ответил:

– Шонор - фамилия твоей матери.

В эту ночь Айения так и не смогла заснуть: один день перевернул её жизнь вверх дном. Она не могла не радоваться, что узнала так много о матери, но глубокая обида на отца тяжестью лежала на сердце: как он мог так долго скрывать от неё правду? Конечно, она понимала, что он вёл себя так, потому что сильно переживал смерть Летиции, но всё же: какой могла бы быть её жизнь, если бы они остались в Друине…

Она смогла задремать только на рассвете. В своих размышлениях Айения не касалась приглашения на смотр, так как даже сейчас это всё казалось нереальным: она, и в Императорском Университете?

На следующее утро за завтраком чувствовалась ещё более тягостная атмосфера: Айения не могла понять, на кого злится её отец: на неё или на тех, кто прислал пакет, вынудив его все рассказать. Но, как ни странно, Влад первым нарушил молчание:

– Что ты сегодня делаешь?

– Э-э-э, учусь, - очень удивлённо ответила Айения.

– Я буду работать у себя. Пожалуйста, постарайся не шуметь.

Айения решила, что пришло время задать вопрос.

– Папа, я хочу тебя спросить, насчет приглашения…

– Что?! - он выглядел поражённым. - Ты собираешься ехать?

– Хотелось бы, - не менее удивлённо ответила девушка. Отец сильно сжал ручку чашки, задумавшись о чём-то, а затем, поставив её на стол, сказал:

– В последнее время я много работал, чтобы отложить деньги на специальный счёт. Теперь на нём достаточно, чтобы ты смогла поступить в Варшавский университет.

Затем он резко встал из-за стола и вышел из комнаты. Айения же осталась сидеть, давя вскипающую ярость. Да как он может… Это же настоящий шантаж… Нет сомнения, это было 'демонстрацией отцовской любви' и ещё день назад она была бы счастлива, но сейчас… Он поставил её перед выбором, но сравнивать Варшаву и Друин невозможно… Как он может? Но внутри неё зашевелился росток сомнения: она явственно чувствовала боль отца из-за смерти матери, и, несмотря ни на что, сочувствовала ему. Кроме того, в его словах слышалась настоящая забота о ней и страх новой потери. Айения просто не знала, как поступить. В конце концов, она просто перестала думать об этом.

Так проходило время. Больше эту тему Влад и Айения не поднимали, и он решил, что проблема снята. Но Айения даже против своей воли всё время в мыслях возвращалась к случившемуся. Она почти не обращала внимания на происходящее вокруг, на автомате посещала школу и выполняла задания. Как ни странно, это положительно сказалось на её оценках: преподаватель физики предложил ей принять участие в Всеимперском Тестировании. Айения ещё раз усмехнулась про себя: пару недель назад от этого предложения у неё бы захватило дух, а сейчас… Знал бы Марк Сиявичус, приглашение в какой вуз ей прислали! Точнее, приглашение на отборочные состязания, напомнила себе Айения. Ещё одно обстоятельство тяготило е: на смотр созывают самых талантливых и умных выпускников, а она получила приглашение только потому, что является дочерью своей матери. Кроме того, наверняка, все дети выдающихся родителей получили великолепное образование, чего не скажешь об Айении… Она снова ощутила тайную злобу на своего отца: его неприязнь к Друину лишило её многого. Но несправедливое чувство быстро утихло: Айения не могла обвинить отца в том, что он повел себя неадекватно после смерти матери. Неизвестно ещё, как бы она сама поступила.

Кончился июнь, а вместе с ним и экзамены. Айения получила неожиданно хороший аттестат и выпускной вечер отмечался всем старшим потоком школы в одном из ресторанов города. Отец тоже присутствовал и Айения даже увидела пару раз улыбку гордости на его лице. С одноклассниками она попрощалась не слишком горячо: от учебы в школе у неё не осталось очень хороших воспоминаний, кроме того, внутри она чувствовала, что по-настоящему её жизнь ещё только начинается.

Домой они вернулись заполночь и сразу разошлись по спальням. Со времени того утреннего разговора они ещё не разу не поднимали тему будущего поступления, но возврата к ней было не избежать. Айения, лежа в кровати, продолжала размышлять: на её внутренних весах взвешивались аргументы 'за' и 'против'. Вертясь в постели, она разрывалась между двумя возможностями, открывающимися перед ней: естественно, на поступление в обычный институт были хоть какие-то шансы, в отличие от Императорского, но пренебречь этим шансом было по-настоящему глупо, ведь, скорей всего, у неё больше никогда не будет возможности побывать в Друине.

К утру она приняла решение: что бы ни случилось в Друине, всегда можно будет попробовать поступить куда-нибудь после. Смотр длится всего месяц, как раз до начала вступительных экзаменов, так что она успеет съездить и вернуться. Месяц позора можно пережить, а здесь об этом никто не узнает. Что же до отца… Если сейчас она уступит ему и откажется от предоставленной возможности, то возненавидит его на всю жизнь. Нет, нельзя упускать этот шанс, решение принято - вперед! Айения соскочила с кровати и, ходя на цыпочках, начала собирать вещи. Е сбережений будет достаточно, чтобы достаточно скромно прожить месяц плюс дорога. Чёрт с ней, новой системой подсоединения к терминалам!

Едва краешек солнца выглянул из-за горизонта, Айения очень тихо открыла дверь из своей комнаты и выскользнула в прихожую, волоча сумку по полу и стараясь не шуметь. Окинув в последний раз комнату, она положила на столик записку, адресованную отцу, где приводилось дикое количество оправданий, и вышла из дома. Первые лучи солнца осветили её, идущую по пока что безлюдной улице.

Айения никогда не выезжала из города, за исключением пары поездок в летние лагеря, когда их пересылали прямо из школьного портала, но она знала, что нужно делать из фильмов, текстов и рассказов других людей. Так что она без проблем прибыла через местные порталы на Белостокский Транзитный Центр, через который шли практически все транспортные потоки из Европы в Северную Азию. Айения впервые внимательно посмотрела на билет и увидела, что он является не просто пропуском в портал с обозначенным маршрутом следования, а настоящим билетом в суперскоростной поезд. Она ещё никогда не ездила ни то что на поездах, а даже и на велосипеде: единственным способом перемещения, который она использовала, были телепортационные порталы. В первый раз с того момента, как она решила ехать в Друин, е охватила неуверенность. Но через мгновение она преодолела минутную слабость, и двинулась к регистрационной стойке. Впрочем, решимость е была ненадежна и Айения обратилась к служащей слегка дрожащим голосом:

– Извините… у меня есть билет на поезд…

– Императорский? - не поднимая головы, спросила женщина и, не дожидаясь ответа, задала новый вопрос. - Фамилия?

– Кристенсен, - автоматически ответила Айения и на экране перед служащей поползли списки, которые закончились, а на экране не появилось ничего обнадеживающего, и тут девушка вспомнила… - Хотя, может быть, Шонор…

Женщина бросила на неё подозрительный взгляд, но отдала новый запрос.

– Вот, есть. Ваш билет, пожалуйста.

Айения отдала карточку, служащая сделала на ней лазерную отметку и вернула обратно:

– Пройдите к третьему входу налево и поднесите билет к считывающей панели. Приятного путешествия. У нас нечасто проезжают поезда с направлением на Друин, так что - удачи.

Немного ошеломлённая Айения взяла билет и направилась по указанному направлению. Впервые оказавшись в таком большом здании, она чуть не заблудилась и едва нашла искомый третий вход. Вокруг пока что никого не было и неудивительно: уехав на рассвете, Айения прибыла в Транзитный Центр за два часа до указанного времени. Она зашла в проём и очутилась непосредственно в поезде. За её спиной тотчас же опять сгустился плотный воздух, образовав абсолютно ровную стенку. Она чуть вздрогнула и стала протискиваться между рядами. Выбрав место у окна, она затолкала сумку под сиденье и села в удобное кресло, начав наблюдать за коридором-перроном. Поезд был немного приподнят над уровнем пола и перед ней открывался великолепный обзор.

Через пятнадцать минут начали появляться пассажиры. Айения с болезненным любопытством стала вглядываться в своих будущих 'конкурентов'. Именно в кавычках, потому что она сразу поняла, что соперничать с ними у неё не получится. Она увидела среди них выпускников в форме лучших школ континента: Морской Школы из Щецина, Лозаннской частной школы имени принцессы Лоры, Флорентийской Школы Искусств, Имперского Колледжа Британии и др. Кроме того, в толпе выделялись люди явно инопланетного происхождения, необычно одетые и, в основном, гораздо выше всех остальных. Айения наблюдала, как родители обнимали и целовали своих детей на прощание, как те смеялись или плакали в ответ. Конечно, попадались и напряжённые лица, в чьих глазах читалось ожидание и страх предстоящих экзаменов, но и этих озабоченных отвлекали и старались рассмешить родные и друзья. Видевшая всё это Айения ощутила отчаянное одиночество и почувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Будущее нарисовалось в мрачном свете: она кошмарно опозорится во время тестов, отец не пустит её обратно домой, она провалит вступительные экзамены… Бр-р-р, даже представлять это было ужасно. Айения ощутила дикое и непреодолимое желание выбраться из вагона и поехать обратно. Но поезд уже начал заполняться народом, проходы были запружены, и поэтому она осталась сидеть на своём месте, продолжая падать в бездну отчаяния.

Проходившие мимо девушки и парни были почти все как на подбор красивы и богато одеты. Айения попыталась сжаться в комок, чтобы не привлекать внимания, и уставилась в окно.

– Извините, тут не занято? - Айения повернула голову и автоматически ответила: 'Нет'. Тотчас на соседнее место опустилась очень красивая девушка одного с ней роста, на её смугловатом лице выделялись большие серо-голубые глаза, а волнистые темно-русые волосы спускались ниже плеч. В отличие от Айении она обладала хорошей фигурой и казалась отнюдь не доской. Впрочем, при ближайшем рассмотрении в чертах её лица можно было отметить что-то необычное, выбивающееся из общего ряда. Пока Айения разглядывала свою соседку, та потянулась, разминая мышцы, и поудобнее устроилась в кресле. Айения заметила, что на ней были настоящие классические черные джинсы из настоящего денима и двойка из, как ей показалось, кашемира. Она ещё сильнее вжалась в кресло, а незнакомка сказала:

– Совсем отвыкла от внетелепортационных поездок. Как представлю, что ещё три часа ехать на поезде, так дурно делается. Кстати, - она протянула руку, - меня зовут Хэллин Элруд.

– Айения Кристенсен, - еле слышно ответила Айения, но руку пожала. Её новая знакомая удивленно вскинула брови:

– Никогда не слышала о таком роде.

– Я не из рода, - неуклюже ответила Айения, больше всего сейчас желая исчезнуть.

– Как же? - ещё больше удивилась Хэллин. - Ведь 'Айения' переводится с… дай-ка подумать, веллюрского, по-моему, как 'стремительная, летящая'. Такое имя могут дать только те, кто связаны с инопланетянами.

Айения немного расслабилась и смогла ответить уже без всякого напряжения:

– Моя мама служила в Звездном Флоте.

– Да? Классно! А как её зовут? Может, я слышала о ней.

– Ну-у-у, сомневаюсь, но… Её звали Летиция Шонор.

Хэллин так широко раскрыла глаза от удивления, что Айения испугалась. Пораж2нная девушка даже не могла нормально говорить и с трудом выдавила:

– Шонор?!! Летиция Шонор?! Но как же…?

– А что, моя мама достаточно известна? - поинтересовалась Айения.

– Ещё спрашиваешь! Она была адмиралом Третьего Звездного Флота, одним из лучших за всю историю Правления, и, как считали, стала бы Заместителем Главнокомандующего, если бы не погибла, - тут Хэллин спохватилась. - О, прости, я не хотела…

– Да ничего, - спокойно ответила Айения. - Прошло уже много лет, хотя иногда мне бывает грустно, когда я думаю о ней.

– Но почему ты ничего о ней знаешь?

– Мой отец был так расстроен после смерти мамы, что уехал из Друина и увёз меня с собой, - постаралась всё так же спокойно ответить Айения. Хэллин же была достаточно тактична, чтобы не затрагивать семейные проблемы, так что через пару секунд молчания Айения обратилась к ней с просьбой:

– Расскажи, пожалуйста, ещё о моей маме. Она, правда, очень знаменита?

– Ещё как! - с воодушевлением начала Хэллин. - Мы проходили её в современной истории и, если честно, она меня просто потрясла: её операция, проведенная во время Сэленгской компании, вошла во все учебники по военно-дипломатическому искусству, она была великим воином и дипломатом, как и все в вашем роду. Я имею в виду, что весь ваш род состоял из великих людей, все так сожалели, что род Шоноров исчез…

– Подожди! - воскликнула Айения. - Ты хочешь сказать, что я происхожу из настоящего рода?!

– Ну да, - недоуменно кивнула Хэллин. - Он один из древнейших среди всех, кто когда-либо служил Империи. А ты, что, не знала?

– Не-е-ет, - потрясённо выдохнула девушка. Новая информация поступала слишком быстро: только что она узнала, что её мама была знаменитым адмиралом, так теперь ещё и она сама не просто так, а потомок древнего и, если можно верить Хэллин, известного рода. Она решила обдумать всё это позже и для смены темы спросила:

– А ты из какой семьи? - и только после поняла глупость вопроса, но Хэллин, очевидно, не заметила этого, а махнула рукой и сказала:

– А-а-а, ерунда. Мы известны всего лишь триста лет, можно сказать, выскочки, хотя можно проследить генеалогию за семь веков. Мой отец - губернатор одного из спутников Сатурна, и, скорей всего, я получила приглашение благодаря его должности, а не значительности нашего рода.

– Что ж, Элруд, тебе хотя бы хватает ума признать это. Впрочем, твоих мозгов всё равно недостаточно, чтобы поступить в Университет, - резкий неприятный голос неожиданно прервал их беседу. Айения, оглянувшись, увидела парня, стоящего рядом с их креслами. Вполне возможно, она сочла бы его самым красивым из всех, что видела раньше в реальности, но его отвратительные слова уничтожили впечатление от внешности, а внешне он был очень даже ничего: очень высокий, со светло-золотистыми волосами, глубокие сине-зелёные глаза мрачно посверкивали на его очень привлекательном лице, чьи резкие черты придавали ему строгость и мужественность, иначе бы он выглядел как ангелочек: светлокожий и светловолосый. Впрочем, как уже говорилось ранее, Айении он всё равно не понравился. Она увидела, как Хэллин яростно сжала рукой подлокотник, но в то же время с улыбкой ответила:

– Великие Боги, Лецри, неужели мне и теперь придется лицезреть твою рожу?

Тот ухмыльнулся:

– Я тоже от этого не в восторге, Элруд. Хм, - он глянул на Айению, - ты нашла себе новую подружку? Такую же безродную?

– Вали отсюда, - совсем уж невежливо отозвалась Хэллин и парень с насмешкой победителя прошел на своё место.

– Не обращай внимания, - обратилась Хэллин к Айении. - Этот придурок, в принципе, единственное исключение из правила. Знал бы он, с кем говорит… - она было рассмеялась, но тут же перестала и со злостью стукнула в спинку переднего кресла. - Чёрт, почему он не поехал через Касабланку? Всё настроение испортил.

– Кто это? - спросила Айения.

– А-а-а, парень из школы. Был кошмарным засранцем с десяти лет…

Неожиданно она замолчала, потому что сзади между сидениями просунулась рука и обхватила её горло. Спокойный женский голос сказал:

– Ну, что мы это тут обсуждаем?

Айению парализовало от страха, но она с удивлением увидела, как тоже вначале захваченная врасплох Хэллин затем расслабилась и даже улыбнулась. В тот же момент ослабла и хватка.

– Сакаят! Твои шуточки становятся всё тупее и тупее!

Из-за спинки послышался приглушённый смех, и тот же голос продолжил:

– Всё равно, я почувствовала, как ты вздрогнула. Попалась!

Сзади появилась, смеясь, очень необычно выглядевшая девушка: она была гораздо выше Айении с Хэллин, светло-оливковый цвет кожи подчеркивал тонкость черт её лица, в которых сквозило что-то восточное, светло-карие глаза с золотистыми крапинками лукаво посверкивали, а вьющиеся темно-каштановые волосы струились до лопаток. Она плюхнулась на крайнее место у прохода и с любопытством посмотрела на Айению. Та вдруг отметила, что эта девушка не просто высокая, но и очень тренированная: под кожей обозначались упругие мышцы.

– Блин, скоро ты просто начнёшь выскакивать из-за угла прямо в Друине, - ворчливо заявила Хэллин, но вспомнила о правилах этикета и обернулась к Айении. - Позволь представить тебе мою подругу Оролен Сакаят, Оролен, - она повернулась в другую сторону, - это Айения Кристенсен, дочь Летиции Шонор.

Если реакцию Хэллин на родственную связь Айении и знаменитого адмирала можно было назвать удивительной, но то, что произошло с Оролен, превзошло все пределы. У неё буквально отпала челюсть и выкатились глаза, только через минуту она смогла сказать:

– Что… Правда?

– Да, - спокойно ответила Хэллин. - Но она ничего не помнит о ней, и, кроме того, долгое время не была в Друине.

– А-а-а, - протянула Оролен, взглянув на Айению так, что было очевидно, что ничего не знать о Летиции Шонор - тяжкий грех или признак слабоумия, а затем поудобнее утроилась в кресле, вытянув ноги. Даже в этом просторном поезде расстояния между сиденьями для неё было явно недостаточно.

– А, не обращай внимания, - прошептала Хэллин Айении, - просто она - настоящая фанатка твоей матери и, наверное, сейчас ещё в шоке.

Айения с любопытством посмотрела на Оролен: она была одета в более обычную одежду, чем Хэллин: белую майку со светло-коричневыми брюками и курткой из какого-то пластика, а на шее висел странный золотой кулон, изображающий что-то вроде герба. Оролен обратила внимание на её взгляд и пояснила:

– Это герб нашего колледжа.

Тут же Айения заметила похожий значок на кофточке Хэллин.

– А где вы учитесь, точнее, учились?

Оролен закатила глаза, а Хэллин спокойно ответила:

– Женевский Золотой Колледж Частного, Государственного и Имперского подчинения.

Оролен фыркнула, а Айения заинтересовалась, впрочем, ощутив неприятный укол внутри: её школа такого пышного названия не имела:

– Что это значит?

– То, что за обучение в нём можно платить или учиться по государственной или императорской стипендии. Полный бардак, точнее говоря. Я, вот, сначала училась на платной основе, а после третьего класса перешла на государственное обеспечение.

– А я поступила туда только в восьмом классе, как только исполнилось четырнадцать лет, по Военной стипендии, - включилась Оролен. - Мои родственники чуть отпустили меня в Европу. Интернат, да ещё на другом континенте.

– Интернат? - изумилась Айения. - Разве они ещё существуют?

– Ещё как, - кивнула Хэллин. - Для меня, в принципе, это единственный выход: приличных школ в окрестностях Сатурна мало.

– Слушайте, - сообразила Айения. - Неужели Вы жили в самой столице?

– Угу, как же, - хмыкнула Оролен. - Сам колледж находится за десять километров от городской черты, специально укрыт горным кряжем, чтобы нас не смущали городские виды, а единственный портал заблокирован на городскую библиотеку, а тамошняя охрана нас всех знала в лицо. Они думали, - она хохотнула, - что этим нас остановят. Хэл, помнишь, как мы из окон туалета с третьего этажа удирали?

– М-да, там были достаточно суровые требования и условия, - пояснила Хэллин, - такого в других школах уже нет. Наш колледж был основан ещё до начала Правления, один из самых древних в Империи, поэтому ему позволяется нарушать некоторые образовательные нормы в пользу традиций. А страдают, как всегда, дети!

Легкий свист, пронесшийся по поезду, заставил всех вздрогнуть.

– А-а, сейчас поедем, - сказала Хэллин и девушки прильнули к окнам. До сих пор не севшие в поезд спешно рванули в вагон, на ходу прощаясь с провожающими. Прозвенел звонок, означающий конец посадки, и двери запаялись наглухо. Поезд мягко опустился под платформу и, набирая ускорение, помчался по подземному тоннелю.

– Вы не знаете, почему мы всё-таки едем на поезде? - спросила Айения.

– Ну, во-первых, - начала опять объяснения Хэллин, - в Друин нельзя попасть просто так через порталы, необходима тщательная проверка на пропускных пунктах, а, во-вторых, это тоже такая традиция - мы проедем почти по всем природным зонам, нам как бы хотят показать красоту Земли. Большую часть пути мы проедем под землей, но несколько раз будем выезжать на поверхность на небольшой скорости, может быть, если повезёт, увидим коралловые рифы.

– Как много ты знаешь! - восхитилась Айения. - Ты специально узнавала все эти детали?

Оролен рассмеялась, а Хэллин нахмурилась.

– Ага, конечно. Хэллин страдает болезненной страстью к познанию. Если она не прочитает за день хотя бы сто килобайт новой информации, у неё начинается истерика. А уж про поступление в Императорский Университет она всё изучила уже в шестом классе.

– Это что, плохо? - напряженным тоном поинтересовалась Хэллин. - Нет, ну скажите мне, это ужасно, что я получила Диплом за Общественные науки?

– Да прекрати, - махнула рукой Оролен. - У тебя нет чувства юмора. Я вот, например, нормально отношусь к тому, что получила приглашение только потому, что могу уложить на лопатки даже нашего преподавателя бойцовских искусств.

– Не надо уж, - пропела Хэллин. - Я прекрасно помню, как ты после этого достопамятного события носилась по этажам как угорелая, вопя от радости. Вот, - она обернулась к Айении, - как тебе не повезло: твоими соседями оказались заучка-ботаник и суперразрушитель. А у тебя какие таланты?

– Э-э-э, - Айения судорожно замялась: девяностопроцентные оценки по объединённому естественнонаучному тесту теперь не казались таким уж достижением.- Никаких… - еле слышно закончила она.

– Как? - изумленно посмотрели на неё девушки. - Ведь ты же Шонор!

'Вот и прекрасно', - подавленно подумала Айения. - 'Только обрела свой род, как немедленно стану его позором'. Она выглядела настолько расстроенной, что подруги решили успокоить её.

– Не беспокойся, - уверенно заявила Оролен. - В Друине ты пройдешь столько тестов, что какой-нибудь талант у тебя обязательно обнаружится.

– Да, точно, - подключилась Хэллин. - С твоими генами у тебя наверняка всё получится, просто дар иногда проявляется поздно и там, где ты его совсем не ждёшь.

– Спасибо, - проговорила Айения. - Не стоит. Я и не претендую поступить в Университет. Для меня достаточно просто побывать в Друине.

– А вот это зря. Нужно в себя верить. Никогда не знаешь, что случится в будущем. Кстати, Оролен, у меня весьма неприятная новость. Кажется, нам придётся…

– Вижу, вы уже в полном комплекте? Н-да, милой поездочку не назовёшь, - Хэллин перервал тот же самый парень, успевший нахамить раньше. Он стоял в проходе, сложив руки на груди и издевательски улыбаясь. Оролен быстро повернула к нему голову и на её губах тоже расцвела ослепительная улыбка:

– Лецри! Какая радость! А то я уже соскучилась!

– Не скажу о себе того же. Твоя подруга меня уже послала, показала, так сказать, свой культурный уровень. Сакаят, может, ты чего добавишь, продемонстрируешь, что безродным никакое образование не поможет?

Все вокруг в шоке замолчали. Нервная судорога передёрнула лицо Оролен, но она моментально взяла себя в руки и саркастическая улыбка вернулась на место.

– Лецри, давай выйдем, а? Вспомним прошлое! Ну, - улыбка приобрела почти соблазнительный оттенок, - давай, чего ты ждешь?

Но парень только хмуро посмотрел на неё, повернулся и направился на своё место.

– Слабак! - язвительно крикнула Оролен ему в след. Все тихонько захихикали, затем вернулись к своим делам, а Оролен обессилено откинулась на спинку кресла. - Боги, как он меня достал! Я надеялась, что хотя бы здесь освобожусь от него.

– А что ты предложила ему вспомнить? - полюбопытствовала Айения. - И вообще, кто этот парень и откуда вы его знаете?

– Это парень из нашего колледжа, Акарас Лецри, - нехотя стала рассказывать Хэллин, а Оролен только пренебрежительно махнула рукой. - Просто помешан на знатности и древности рода. Вечно доставал нас, отпускал замечания насчет нашей родословной. Уж кто бы говорил, - хмыкнула она. - Однажды Оролен просто вызвала его на улицу поздно вечером и надавала ему по заднице. С тех пор он немного приутих.

– Н-да, - Оролен с явным удовольствием предавалась приятным воспоминаниям. - Фингал на его хорошенькой физиономии светил ярче солнца!

– Впрочем, - задумчиво проговорила Хэллин, - у него есть причины для такого поведения. Пусть и извращенские.

– Для такого кретинского поведения нет оправдания, - решительно заявила Оролен.

– Ну, ты же знаешь его семейные обстоятельства…

– Какие обстоятельства? - полюбопытствовала Айения. Хэллин повернулась к ней и начала рассказ, было видно, что ей нравится 'сплетничать':

– Он - единственный наследник рода Лецри, который является одним из самых древних в Империи. Они известны уже семнадцать тысяч лет, всегда служили Императрице, в основном, в качестве воинов. Получали кучу титулов, но только личных, наследственный титул всё время 'срывался'. Сейчас это стало просто семейной манией Лецри. Они уже имеют два личных графских титула в предыдущих поколениях подряд. А Акарас - единственный наследник в этом поколении, то есть ему с малых лет вдалбливали, что он обязательно должен получить титул, ведь он - представитель знатного и старинного рода. Так что неудивительно, что он такой психопат.

– Так и знала, что ты обзовешь его невинной жертвой, - энергично заявила Оролен. - Впрочем, с такой матерью это неудивительно.

– Его отец, - продолжила объяснять Хэллин, - очень уважаемый человек, начальник Второй Эскадрильи Императора. Кажется, свои закидоны Акарас от него тщательно скрывает, но вот его мать… Она из рода Тэйво.

– И что? - удивленно посмотрела на неё Айения.

– Ах, да, ты же не знаешь. С тех пор прошло много лет, и про это даже в учебниках не пишут, но в Друине такое помнят, ведь для нас это живая история. Тэйво - очень древний род, он был одним из первых земных родов, кто выдвинулся при Дворе, ещё в первом тысячелетии Правления. Он был очень уважаем, имел два наследственных титула: баронство и маркизат. Всё было прекрасно, но, когда начался Мятеж, они предали Императорскую семью.

– Как?! - воскликнула Айения.

– Когда, - искусно нагнетая напряжение, тихим голосом заговорила Хэллин, - принцесса Лора, проводившая эвакуацию детей из Друина и имущества имперских музеев, случайно оказалась рядом с фамильным поместьем Тэйво в горах, где прятался весь их род, она попросила об укрытии и транспорте. Они отказали ей…

– Какой ужас!

– Ещё бы! Её Императорское Высочество, конечно, улетела с Земли, но Тэйво были опозорены навсегда. После Возвращения они, не дожидаясь вызова, приехали ко Двору, торжественно покаялись, добровольно отдали всё своё имущество, но это не спасло их от ссылки. Их сослали на Венеру на много тысяч лет. Только полторы сотни лет назад их вернули обратно и теперь они яростно желают вернуть былую славу своего рода, а Алиса Тэйво просто помешана на этом. Очевидно, она и вложила в своего сына все эти бредовые представления о родовитости.

– Наглядная иллюстрация пословицы 'На воре шапка горит', - прохихикала Оролен. - Ладно, хватит об этой семейке. Ух, ты! - это относилось уже к внезапному ощущению небольшой перегрузки, а затем за окнами, за которыми до сих пор мелькала только одна светящаяся полоса, вспыхнул ослепительный дневной свет.

Девушки соскочили со своих мест и прильнули к окну. Поезд ощутимо замедлил ход, и пейзаж за окном можно было разглядеть во всех подробностях.

– Где это мы? - прищурившись от яркого света, спросила Оролен. За стеклом неспешно проплывали деревья, луга, на светло-синем небе пятнами сидели пушистые облачка.

– По-моему, это средняя полоса Восточно-европейской равнины, то есть территория бывшей России, - тут же откликнулась Хэллин. - О, смотрите, точно, березки!

Айения зачарованно следила за парой коров, пасшихся на лугу возле небольшого ручейка. Их металлические маячковые ошейники поблескивали на солнце.

– Где-то возле Орла, - уверенно заявила Хэллин. - Здесь недалеко крупнейшее производство масломолочных продуктов.

– Как… хорошо, - тихо сказала Айения.

– Да, спокойно… - добавила Оролен. Неожиданно раздался резкий звонок, и все спешно отхлынули от окон, через двадцать секунд гибкая стрела поезда согнулась и пошла под уклон. За стеклом вновь замаячила чернота.

– Хэх… Хэл, ты не знаешь, что ещё мы увидим?

– Не-ет, это держится в строгом секрете, чтобы удивить нас. Кстати, ты взяла что-нибудь поесть?

– С какой это стати? Бабушка всунула в меня столько еды, что мне казалось, я лопну.

– Чё-ё-ёрт, а я забыла зайти в вокзальный буфет. Интересно, здесь есть автоматы с едой?

– Схожу, посмотрю, - Оролен вскочила с кресла и направилась в другой конец поезда, а Хэллин осталась сидеть, со страданьем вслушиваясь в бурчанье живота.

– Вот к чему приводит интернатская жизнь! Постоянно забываешь, что надо поесть. Но ничего. Скоро я научусь самостоятельности - мы с Оролен будем совместно вести хозяйство в нашей квартире в Друине. А ты где собираешься жить? - обратилась она к Айении.

– Э-э, не знаю. Я надеялась найти не слишком дорогой номер в гостинице…

– Слушай, - Хэллин подскочила, и её глаза загорелись, - живи у нас!

– Я не думаю, что это будет удобно… - Айения почему-то ощутила смущение. - У меня нет денег, чтобы платить за аренду квартиры.

– А, ерунда, - Хэллин совсем как Оролен махнула рукой. - Это квартира моей семьи.

– Тогда я, наверное, помешаю твоим родителям.

Девушка громко фыркнула:

– Они там не были с позапрошлого года. И мама, и папа не вылезают с Внешних Планет и прилетают на Землю только на очень важные мероприятия. И ты нам совсем не помешаешь, там как раз лишняя комната.

Тут вернулась Оролен, держа в руках охапку каких-то свёртков.

– Айения будет жить у нас, - радостно сообщила ей Хэллин, а та даже не пыталась возражать.

– Круто! - Оролен бухнула покупки на сиденье. - Ты готовить умеешь?

– Немного…

– О-о-о, - в один голос протянули девушки, а Хэллин закончила. - Теперь мы тебя никуда не отпустим.

– Ну, хорошо, - согласилась Айения со слабой улыбкой. П правде, ей очень хотелось поселиться вместе с девушками, которые ей очень нравились. Они не были знакомы и часа, но уже стали ей ближе, чем одноклассницы, проучившиеся вместе с нею двенадцать лет. Кроме того, они прекрасно знали Друин и процедуру экзаменов, и сейчас Айения с ужасом думала, сможет ли она пройти всё это в одиночку.

– Вот и ладушки, лови суп, - Оролен кинула ей упаковку жидкого бульона.

Айения нажала кнопку, и суп мгновенно согрелся от химической реакции. Хэллин и Оролен тоже открывали свои порции, как вдруг поезд снова поднялся резко вверх и вагон залил палящий красноватый свет. Девушки мигом забыли о еде и устремили взгляды за окно. На сей раз мимо проплывал странный пейзаж: песчаные волны простирались до самого горизонта, вдали возвышались странные скалы, похожие на гигантские обломки, а на переднем плане, на фоне красноватого, насыщенного песком неба выделялись странные развалины.

– Что это? - спросила безмерно удивлённая Оролен.

– Э-э-э, не знаю, - выдавила Хэллин и девушки с изумлением уставились на неё. - Наверное, это Иран, законсервированные развалины древних городов. Их так много было откопано…

– А, я знаю, - неожиданно вспомнила Айения. - На них накладываются специальные энергетические поля, изолирующие от всех внешних воздействий. Они построены ещё до начала Правления. Подумать только, им больше тридцати тысяч лет.

Хэллин хотела что-то сказать, но промолчала. Резкий сигнал опять известил о конце экскурсии, и все вернулись на свои места. Покончив с едой, девушки опять принялись разговаривать.

– Хэллин, расскажи, пожалуйста, поподробней об экзаменах, - попросила Айения, и Хэллин с вдохновенным видом начала повествование так, как будто всю свою жизнь готовилась к этому выступлению, но Оролен уже не закатывала глаза, а внимательно слушала, очевидно, она тоже очень хотела пройти отбор.

– Во-первых, ты в первый день должна подать заявку на поступление туда, куда хочешь. Вот, я, например, уже написала заявление на Факультет Государственного Управления.

– А я в Военную Академию, - вставила Оролен.

– А что же делать мне? - растерянно спросила Айения.

– Ну, в чём ты разбираешься лучше всего?

– Ну, у меня были достаточно высокие оценки по научно-естественному тесту.

– Тогда, может быть, ты поступишь в Технологический Институт, - предположила Оролен. - Будешь изобретать новое оружие, способы перемещения или ещё что-нибудь. Или, скажем, Медицинский Институт, но он не в самом Друине, а вне зоны.

– Лучше уж техника, - решила Айения.

– Вот и хорошо, - кивнула Хэллин и продолжила. - Со второго дня начинаются испытания. Они абсолютно всесторонни, так как необходимо выделить все достоинства и недостатки претендентов. Независимо от того, куда ты подала заявку, необходимо пройти все испытания. Но рассматриваются результаты только по профильным дисциплинам, в остальных соревнованиях смотрят на твоё поведение: есть ли у тебя бойцовский дух, достоинство и так далее. Зачисляют по конкурсу, но обязательно смотрят, куда подана заявка. Если не туда, где показаны наивысшие результаты, то как бы считается, что претендент не знает своих способностей, и смотрят: велик ли разрыв со следующим поступающим, и если он мал, то претендента могут и не принять. Через день после окончания экзаменов по традиции на стене университета вывешивают бумажные списки поступивших. Говорят, там дежурят медики, потому что претенденты часто падают в обморок.

Оролен и Айения подавленно молчали, потрясённые рассказом. Особенно была поражена Айения, она вдруг осознала, через что ей придется пройти. Нет, о поступлении в Университет не могло быть и речи, единственной реальной целью было хотя бы пережить все это, не сильно опозорившись.

– Экзамены будут проходить публично? - спросила она охрипшим голосом.

– Ну, как сказать, письменные тесты никто транслировать не будет, но борьба там или соревнования по стрельбе обычно устраиваются в особых помещениях при свободном доступе. Это тоже испытание.

Эта новость ещё больше ухудшила настроение Айении: она с ужасом представила себе, как её избивают на глазах у кучи народа. Конечно, это всё было несколько утрировано, но девушка опять захотела вернуться домой. Оролен, очевидно, почувствовала её состояние, поэтому с преувеличенным энтузиазмом воскликнула:

– Как Вы думаете, когда мы увидим следующую достопримечательность?

Громкие голоса, наполнившие вагон, ответили на этот вопрос: поезд в очередной раз вынырнул из-под земли, но свет уже не был таким ярким. Сначала многие подумали, что это из-за смены часовых поясов, но потом оказалось, что поезд движется между двумя плотными стенами деревьев. Очевидно, это был тропический лес, деревья стояли так близко друг к другу, что казалось, будто это одна сплошная масса. С веток свешивались длинные, увитые цветами лианы, а в глубине листвы виднелись яркие птички.

Все в поезде издали громкий стон восхищения, в этот раз все до одного не отрывались от окон. Раздался громкий предупреждающий сигнал, и стекла опустились наполовину. В вагон хлынули разнообразные звуки, в основном, переливчатые и резкие трели птиц. Поезд ехал настолько медленно, что было можно высунуться из окон и дотронуться до проплывавших мимо веток. Птички и мелкие животные - лемуры и другие, доверчиво подскакивали поближе, прямо в руки, даже позволяли себя погладить. За несколько минут им скормили половину всей еды.

– А! Я знаю, где мы! - закричала Хэллин, безуспешно пытаясь оттолкнуть Оролен от окна. - Я была здесь на каникулах. Это Парк Джунглей на юго-востоке Индийского полуострова. Здесь практически все животные ручные. Оролен, ну дай мне его погладить, ты уже три минуты здесь стоишь.

Опять раздался резкий звонок, и возле окна замигала красная лампочка. Хэллин с надутым видом подождала, пока Оролен залезет обратно, и нажала на неё.

– Да ладно тебе, - пробурчала Оролен. - Ты-то уже здесь была.

– Ну, хорошо, - согласилась Хэллин. - Но это нечестно! Ведь это не просто так, а поездка в Друин!

Зарождавшийся спор прервало быстрое нарастание перегрузки, гораздо более сильное, чем в прошлый раз.

– Наверное, мы уходим под морское дно, - тихо пробормотала Хэллин, пытаясь подавить тошноту. Только через пять минут давление выровнялось, и все вздохнули свободней.

– Над нами, должно быть, километра три воды, - задумчиво проговорила Айения, смотря вверх.

– Ну да, но даже если туннель сломается, нам ничего не грозит. Поезд имеет настолько сильную защиту, что может плавать в земной мантии или в открытом космосе, так что нам нужно будет только дождаться спасателей. Эти поезда были куплены на Анаране.

– Что-то я спать хочу, - зевнула Оролен и откинула спинку своего кресла, остальные тоже последовали её примеру. Теперь за окном была абсолютная угнетающая чернота, так что через пару минут спали почти все. Очевидно, так обычно и бывало на всех рейсах по этому маршруту, потому что примерно через час прозвенел нежный звонок, вырывая пассажиров из сна. Айения открыла глаза и увидела слабо освещенные стены тоннеля, поезд ехал так медленно, что можно было прочитать технические надписи на них. Было очевидно, что они поднимаются на сушу.

Едва девушки пришли в себя ото сна, как поезд тотчас же выехал на пустынный бесконечный пляж и остановился. Автоматически опустились окна и 'рассосались' двери, голос из передатчика произнес: 'Стоянка - пятнадцать минут'.

– Ну что, пошли? - Оролен первая вскочила и побежала к выходу, Хэллин и Айения последовали за ней. На берегу дул легкий бриз, многие сняли обувь и, смеясь, бегали по песку. Айения подошла к кромке воды и опустила в неё руки. Она была теплой и одновременно освежающей. Четверть часа пролетели незаметно, и сигнал об отправлении застал всех врасплох. Заполняя вагон, путешественники оживленно спорили, ждёт ли их ещё что-нибудь или следующая остановка уже Друин. Оролен влетела последней, сжимая что-то в руках.

– Что это? - с любопытством вытянула голову Хэллин.

– Кокос, - с гордостью ответила Оролен. - С трудом добежала до конца пляжа. Но какие там пальмы! Метров в тридцать!

– Ты, что, залезала на них? - с тревогой спросила Айения.

Оролен фыркнула:

– Вот ещё! Просто врезала по стволу, один и упал.

Поезд мягко тронулся с места и, проехав немного вдоль пляжа, направился прямо к воде. Там, практически невидимый, находился прозрачный вход в туннель. Поезд мягко съехал вниз и, уже скользя по дну, медленно спускался по шельфу. Неожиданно у стенки тоннеля появилась небольшая стайка ярких рыбок, которая спокойно проплыла мимо. Вдруг поезд обогнул небольшой утёс и перед их глазами возник причудливый подводный городок с множеством разноцветных мелькающих пятен.

– Кораллы… - выдохнула Оролен. Действительно, это был гигантский коралловый риф, возвышающийся практически до поверхности воды. Между маленькими бугристыми веточками шныряли юркие рыбки, которые составляли настоящий калейдоскоп; они спокойно плавали рядом с поездом, вызывая громкие возгласы восхищения.

– Почему они нас не боятся? - спросила Айения.

– Стенки туннеля непрозрачны с внешней стороны. Они нас просто не видят. О, это я хочу сфотографировать!

Коря себя за то, что не вспомнили раньше, девушки сфотографировались на фоне окна, а затем просто снимали пируэты рыбок-попугаев. Проехав почти через весь коралловый риф, поезд нырнул вглубь и, постепенно набирая скорость, помчался по туннелю. Девушки съели кокос (Оролен разбила его о стальные ножки сиденья, и почти все молоко вытекло) и уже через двадцать минут Хэллин, посмотрев на часы, сказала, что скоро они уже подъедут. Оролен заблаговременно достала вещи и, действительно, вскоре впереди забрезжил свет и поезд выкатился из туннеля на большую наводненную людьми платформу.

В отличие от Белостокского Транзитного Центра здесь была не высокая, а низкая платформа и с поезда нужно было сходить по специальной лестнице. Девушки решили подождать, пока схлынет основная масса выходящих, а тем временем Айения разглядывала происходящее за окном. Это не шло ни в какое сравнение с Белостоком, настоящее Вавилонское столпотворение. Множество девушек и юношей в беспорядке перемещались по большой площадке, на которой не было обычных клумб, поскольку они бы были затоптаны в миг. Взрослых не было видно вообще, и создавалось впечатление, что случился некий ужасный катаклизм, уничтоживший всех старше двадцати лет. Вдоль площадки тянулось длинное приземистое здание с несколькими большими входами, над которыми висели информационные экраны.

– Ну всё, пошли, - с энтузиазмом воскликнула Оролен и, подхватив сумки, направилась к выходу. Айения заметила, что она прихватила также и вещи Хэллин, которая на это никак не прореагировала. Оролен с легкостью спустилась вниз, а вот Айения чуть не упала. Они опустили сумки на землю и стали оглядываться вокруг. Айения различала раздающиеся отовсюду крики:

– Касабланка, сюда! Рамафет, Рамафет! Манагуа, где вы все?! Аделаида!

Неожиданно они услышали:

– Белосто-о-ок! Белосток!!

Толпа высадившихся из поезда хлынула по направлению к одному из входов, над которым ярко вспыхнула надпись: 'Белосток'. Оролен опять взяла чемоданы, включая и сумку Айении.

– Не стоит, - попробовала возразить та. Но Хэллин заметила:

– Для неё это совсем не трудно, так что успокойся. - И действительно, Айения увидела, как Оролен быстро добежала до входа, легко распихнув чемоданами замешкавшихся. - Я уже лет пять не ношу тяжелые вещи, а для Оролен это даже не тренировка.

Они спокойно подошли к ней, девушка уже заняла место и, сбросив сумки, бухнулась на них:

– Как вы думаете, сколько нам придется ждать?

Неожиданно выражение её лица изменилось, как будто она увидела нечто отвратительное. Айения обернулась и увидела Акараса Лецри.

– Что, Сакаят, опять работаешь грузчиком? Это ведь единственное, на что ты способна. И, наверное, единственная причина, почему с тобой общается Элруд.

Лицо Хэллин от ярости свела судорога, но Оролен спокойно ответила:

– Что ж, Лецри, у тебя ведь нет даже таких друзей, чтобы помочь с вещами.

Теперь уже лицо Акараса исказилось от злости, но он ничего не ответил и ушёл.

– Ну зачем ты так, - упрекнула Хэллин подругу.

– А что? Просто его слушать? Честно говоря, все эти его потуги оскорбить нас смешны. Мы-то уже давно выросли, а он до сих пор в яслях играется. Когда он, наконец, поймет, что его слова нас не трогают? По крайней мере, меня, - она многозначительно посмотрела на Хэллин. Та вспыхнула и громко заявила:

– Он просто меня зверски бесит. Вот ещё, силы на него тратить, сдерживаться, - она отвернулась и стала демонстративно разглядывать перрон. Тут двери разъехались, и толпа хлынула в проём. Девушки еле поспевали за Оролен, которая целеустремленно пробивала путь. В конце концов, они встали в передней части очереди. Из её начала раздался крик: 'Приготовить документы!'. Айения лихорадочно начала шарить в сумке. Не успела она достать удостоверение и приглашение, как очередь уже быстро потекла вперед. Она с дрожью представила, что бы было, если бы Оролен не взяла вещи - она ни за что бы не смогла двигаться так быстро, а Оролен, вся обвешанная сумками, ещё подгоняла их. В конце коридора стояли несколько людей, тщательно сверявших документы, пропускавших багаж через сканнер и проводивших кучу тестов: сличение сетчатки, феромонного набора и т.д. В стороне в тени стоял невысокий мужчина в темных очках, Айения не могла видеть его глаз, но ей показалось, что он пристально посмотрел на неё.

– Чёрт! Это же телепат! - зашептала ей на ухо Оролен.

– Что?! - вздрогнула Айения.

– Снимает психоматрицу, - не разжимая губ, дополнила Хэллин. - Лучше не думайте пока о захвате власти и свержении Императрицы.

– Шуточки у тебя! - фыркнула Оролен, но как раз в это время они прошли все проверки, и вышли большое пустое помещение. Все приехавшие на белостокском поезде сгрудились около одной из стен. Спустя полчаса все уже прошли проверку, и как только последняя пара девушек бросили сумки на пол, дверь в противоположной стене открылась и оттуда вышла высокая женщина лет тридцати в классическом деловом костюме стального цвета и в туфлях на шпильках. Волосы были уложены в аккуратную прическу, а выражение её лица было настолько строгим и начальственным, что все автоматически встали. Женщина оглядела собравшихся, и её резкие черты смягчила легкая улыбка.

– Добрый день. Позвольте поздравить Вас с прибытием в Друин. Я - глава отдела по работе с абитуриентами Императорского Университета, Эленис Вэштер. Возможно, сегодня наступил самый важный период в Вашей жизни, поскольку Вам предоставляется возможность, способная изменить Вашу судьбу. Нет нужды объяснять, что означает поступление в Императорский Университет, но я всё-таки дам кое-какую информацию. Как показывает статистика, несмотря на то, что доступ к государственной службе в Империи абсолютно свободен, восемьдесят три процента всех должностей первого и высшего класса замещается выпускниками Императорского Университета и прилегающих учебных заведений, то есть диплом нашего Университета практически гарантирует Вам карьеру. Кроме того, весь срок обучения Вы будете жить в Друине рядом с Императорской семьей, знаменитыми родами, выдающимися людьми и инопланетянами. Про такую мелочь, как гигантская стипендия, я вообще не говорю. Из того, что Вы здесь, следует, что Вы уже признаны лучшими и это уже достижение, независимо от того, пришло ли Вам приглашение из-за Ваших выдающихся успехов или знатности Вашего рода. (В этом месте Айения непроизвольно поёжилась). Я была свидетелем большого количества экзаменов, и, будьте уверены, жизнь иногда преподносит нам такие сюрпризы… У Вас всех есть шанс, помните об этом. А сейчас Вам предстоит, наверное, самая приятная церемония - Представление. Прошу: девушки - в дверь налево, молодые люди - направо. Увидимся на площади!

Она повернулась и вышла из зала. Толпа же, разделившись и громко и радостно переговариваясь, направилась по указанным направлениям. Айения же, ничего не понимая, последовала за подругами. Зайдя в вышеуказанную дверь, она увидела длинный ряд шкафчиков с одной стороны и душевые кабинки с другой. Многие сразу кинулись занимать очередь. Хэллин, наконец отняв у Оролен сумку, со счастливой улыбкой сказала:

– Ну вот. Я всё не верила, что этот миг придёт.

– Угу, - буркнула Оролен, роясь в своем чемодане. - Достала меня уже своим пессимизмом. Куда подевались брюки?

– Ничего не знаю про твои брюки. А вот где моя цепочка - это большой вопрос!

– Извините, - смущённо сказала Айения. - А что происходит?

Девушки повернулись к ней и застыли.

– Черт! Ты же ничего не знаешь! - простонала Хэллин и заговорила скороговоркой. - Представление - это церемония, когда все претенденты выстраиваются на Встречающей площади и их как бы представляют всему Друину. Тут главное - как можно лучше выглядеть. Часто на приготовления уходит год и больше. Но ведь у тебя есть подходящая одежда?

Айения смятённо огляделась вокруг: везде переливались дорогие ткани и сияли драгоценные камни, золото и платина. Она тоскливо покачала головой. Хэллин, закусив губу, посмотрела на неё несколько секунд и вдруг, резко развернувшись, открыла свою сумку и начала в ней копаться:

– Так, - сосредоточенно бормотала она. - Тебе нужно что-то светлое и блестящее.

Оролен немного ошарашенно смотрела на неё несколько секунд, а затем тоже зарылась в свои вещи.

– Как насчет этого?

– Идиотка, брюки должны быть прямыми.

– Сама такая!

Айения в растерянности смотрела на них. Через пару минут девушки выпрямились с разочарованными лицами. В руках у Хэллин была только золотистая блузка с маленькими жемчужинами.

– Что же делать? - сказала самой себе Оролен. Вдруг она вскочила на скамейку и обратилась к окружающим их девушкам:

– Люди! И не очень. Помогите, пожалуйста, чем можете! Срочно необходима парадная одежда для Представления!

Все затихли. Вперед выступила кудрявая невысокая брюнетка с явной креольской кровью:

– А что случилось?

– Сумку забыли! - ничтоже не сумняшеся соврала Оролен, решив, что объяснение всего займет слишком много времени, да и Айении будет неприятно. Последняя стояла под множеством любопытных взглядов, чувствуя, как начинают гореть уши. Не прошло и пяти секунд, как все загалдели и полезли по своим сумкам. Отовсюду полетели возгласы: 'Нет, это не пойдет!', 'Какую гамму-то подбирать?', 'У меня тут где-то были три лишние бриллиантовые подвески', 'Какой у тебя размер обуви?'. На вопросы Айения отвечала автоматически, чувствуя себя чертовски странно: она не привыкла быть объектом такого внимания, но, к своему удивлению, она обнаружила, что ей это вовсе не неприятно.

Костюм был почти полностью подобран, когда Айения услышала за своей спиной голос Эленис Вэштер:

– Извините, - девушки мигом обернулись. Глава отделения по работе с абитуриентами держала в руках какой-то пакет. - Это для Вас, госпожа Шонор, - затем она повернулась и, ни слова не говоря, вышла, провожаемая удивлёнными взглядами. Девушки в изумлении посмотрели на пакет.

– Как ты думаешь, что это? - почему-то шёпотом спросила Хэллин.

– Понятия не имею, - так же шёпотом ответила Айения и, решившись, разорвала пакет по отрывной линии. В следующую секунду она застыла, как громом поражённая: из разрыва показалась на свет самая удивительная ткань, которую она когда-либо видела: нежно-серебристый шелк сверкал так, что казался усыпанным алмазами.

– Обалдеть! - внятно произнесла Оролен. Хэллин лишь кивнула головой. Айения дрожащими пальцами вытянула ткань из пакета, и оказалось, что это великолепный пиджак очень женственного покроя, напоминающий тэдэанскую одежду. Все в священном благоговении смотрели на него. Первой ожила Оролен и достала из пакета брюки из такой же ткани.

– Айения, кто мог прислать тебе такое? - еле выдохнула Хэллин.

– Понятия не имею…

– В любом случае, деньги у него водятся, - резюмировала Оролен. - По-моему, это как раз твой размер. - Она опять вскочила на скамейку и закричала. - Девушки, всё отменяется. Вещи привезли!

– Хвала богам! Вот и отлично! - послышалось со всех сторон. Пока Айения продолжала рассматривать одежду, Хэллин случайно взглянула на часы и испуганно охнула:

– Времени почти не осталось! Айения, - она толкнула подругу по направлению к душу, - давай быстрей приводи себя в порядок. Нам тоже нужно поторапливаться. - И она с удвоенной энергией стала разбирать свою сумку.

Как Айения не торопилась, когда она высушила волосы и вышла из душа, в раздевалке почти никого не осталось, включая и её подруг. Она быстро подлетела к своему месту и начала одеваться. Когда легкий шелк скользнул по её коже, она чуть не застонала: такое это было приятное ощущение. В пакете также была блузка без рукавов из серебряно-изумрудного кружева, в котором посверкивали крошечные бриллиантики. Одежда сидела настолько хорошо, что казалась сшитой на заказ. Простые туфли из натуральной кожи были украшены только платиновой застежкой. Уже собираясь выходить, Айения случайно тряхнула пакет и услышала, как в нём что-то зазвенело. Она сунула в него руку и вытащила странную круглую брошь: под эмалью на тёмно-сером фоне был выгравирован лук с тремя тетивами, а на нём, раскрыв клюв и подняв крылья, сидела птица, похожая на помесь жар-птицы и петуха. У Айении уже не было времени задумываться об этом, поэтому она просто приколола брошь к пиджаку и поспешила к выходу.

Она ожидала услышать громкие разговоры, шум толпы, но вместо этого её встретила полная тишина. На большой прямоугольной площади, окружённой строениями, с большой широкой дорогой, проходящей ровно посередине, стройными рядами в шахматном порядке стояли все приехавшие в этот день претенденты. Глаза слепило утреннее солнце, отражающееся от множества драгоценных камней, поэтому Айения не видела противоположный конец площади, где лежала глубокая тень. Но в переднем ряду она заметила Хэллин и Оролен, занявших ей место между собой. Она бодрым шагом направилась к ним, стараясь смотреть только вперёд. На Оролен был строгий костюм тёмно-шоколадного цвета, без излишних украшений, подчеркивающий её высокий рост и статность, она казалась намного старше и была похожа на члена Императорской Гвардии. Хэллин же была одета в короткое облегающее кружевное платье серебристо-зелёного цвета и атласную тёмно-зеленую накидку. Обе они выглядели просто потрясающе. Когда Айения подходила к ним, она увидела странное выражение на их лицах, особенно у Хэллин, но тут на середину площади вышла Эленис Вэштер, и всё вылетело у неё из головы.

– Добро пожаловать в Друин! - её голос неожиданно разнесся по всей площади, отражаясь от стен, но оставаясь чистым и ясным. - Здесь Вы узнаете многое и, в первую очередь, самих себя. Вам предстоят сложные испытания, которые продемонстрируют Ваши способности. Из Вас выберут лучших, достойных жить и учиться в этом городе, где бьётся сердце нашей нации. Все Вы приняли вызов и, независимо от результатов экзаменов, Вы уже считаетесь Золотым Запасом Империи, - она развернулась лицом к противоположной стороне площади, всё ещё погруженной в тень. - Друин, приветствуй своих будущих властителей!

Громкая волна криков налетела неизвестно откуда и накрыла их с головой:

– Приветствуем! Добро пожаловать!

Неожиданно с обеих сторон огромной тени появилось множество людей. Одни были одеты в мундиры, другие в строгие костюмы, а некоторые в обычную одежду. Улыбаясь, они двумя группами выстроились друг против друга, между ними настороженно стояли претенденты. Хэллин даже немного побледнела, а по спине Айении пробежала дрожь. Вдруг вверх взметнулось множество рук и на них посыпались… лепестки цветов. Очевидно, первая порция таилась в руках приветствовавших их людей, а затем, прямо с неба, не переставая, падали разноцветные благоухающие снежинки. Айения вдруг почувствовала внутри себя какое-то жгучее пламя, заставляющее её закричать. Она изо всех сил сдерживалась, но тут где-то недалеко раздался громкий крик, который моментально подхватили десятки голосов. Айения уже не могла удержать внутри себя распирающее её чувство, и оно торжествующим всплеском вырвалось из её горла. Она вдруг поняла, что впервые, наверное, за всю жизнь была почти что счастлива. Она оглянулась: Хэллин яростно рыдала, едва стоя на ногах, а Оролен прыгала почти на метр вверх, продолжая кричать. Они вдруг тоже посмотрели друг на друга и всех троих как будто толкнуло друг к другу. Они крепко обнялись, Хэллин, всё ещё всхлипывая, бормотала: 'Больше не так… не надо… лучше…'. Айения ощутила, как всё: напряжение, копящееся в ней со дня получения приглашения, весь страх, неуверенность, чувство вины перед отцом, тоска по матери, боязнь разочарования и позора, - отпустило её, мысли об экзаменах больше не вертелись постоянно в голове. 'Будь что будет', - это простая идея освободила е2. Остальные чувствовали примерно то же самое. Оролен выпрямилась и утёрла слезы:

– Дурдом какой-то! - начала она привычно ворчать, но быстро сбилась. - Вот почему никто не рассказывает о Представлении, все упирают на одежду. Ни за чтобы не подумала, что будет такое.

– Ещё бы! - Хэллин продолжала содрогаться от рыданий, но её голос уже почти не дрожал. - Господи, как глупо, но какое облегчение!

Оролен оглядела площадь: никого, кроме претендентов, на ней уже не было. Приветствующие тихо ушли. Хэллин, чтобы удержаться, схватилась за плечо Айении и вдруг замерла.

– Что такое? - поинтересовалась Айения.

– Это, - она показала пальцем на брошь. - Откуда это у тебя?

– Было в пакете, а что?

– Это герб Шоноров.

– Что-о-о?! - Айения была изумлена.

– М-да, всё любопытнее и любопытнее, - задумчиво сказала Оролен. - Кто же всё-таки мог подарить тебе одежду в комплекте с гербом твоей семьи?

– Понятия не имею, - ошарашенно ответила девушка. - Честно. Я узнала про свою мать только месяц назад!

– Мало кто знает этот герб, - добавила Хэллин, - но всё же достаточно много людей к концу этого дня поймут, что Шоноры вернулись.

– Ну ладно. Пошли уже.

Они стали пробираться по направлению к раздевалке. Большинство молодых людей уже приходили в себя, но боковым зрением Айения увидела, как ей показалось, Акараса Лецри. Он почти ничком лежал на земле, а его плечи тряслись крупной дрожью. Сначала она не поверила своим глазам, но тут её позвала Оролен и ей пришлось поторопиться, так что она решила, что ей померещилось.

Девушки забрали свои сумки и, не переодеваясь, отправились в город, направляемые Хэллин. Когда они опять вышли на площадь, солнце стояло достаточно высоко, чтобы осветить здания.

– Это Департамент Транспорта, - махнула Хэллин рукой на здание справа: серо-сизое с анималистской лепниной, - а это, - теперь уже на левое: высокое, шестиэтажное, охристое, с металлическими вертикальными полосами, - Безопасности. Правда, в отделениях по всему городу работает гораздо больше людей, чем здесь. А по бокам склады.

Они по широкой дороге вышли в город. По обеим её сторонам возвышались здания, ярко освещаемые солнцем, а вдали что-то сияло так ярко, что невозможно было разглядеть. Хэллин продолжала:

– Это Центр Снабжения, там Арсеналы, здесь Администрация Императорской Гвардии, в конце улицы виден Государственный Дворец, а нам - сюда, - они повернули на боковую улицу. Оролен опять несла на себе основной груз, а остальные две девушки прогулочным шагом шли рядом.

– Здесь такие большие дома? - удивлённо спросила Айения, разглядывая пятиэтажные особняки с фронтонами.

– Что ты, нет, конечно. Во всем Друине нет и десяти частных домов, все живут в квартирах. Например, над нами живут графы Шетней. Вообще, Друин построен так, чтобы до любого места можно было бы дойти пешком. А, вот и наш дом.

Они подошли к светло-персиковому особняку, украшенному барельефами в стиле барокко и почему-то мраморными горгульями. В прохладном холле никого не было, и они сразу при помощи старинного чугунного лифта попали на четвёртый этаж. Хэллин открыла дверь и девушки зашли внутрь.

– Кто первый идёт мыться? - это были первые слова Оролен.

– Иди ты, - махнула рукой Хэллин. - Айения, пойдём, покажу квартиру.

Они прошли через несколько комнат: две гостиные, столовая, библиотека. Мебели было немного, только необходимый минимум, зато на полках библиотеки стояли не только носители и пластиковые распечатки, но и настоящие бумажные книги. В квартире преобладали светлые тона. Мимоходом Хэллин распахнула окна, и свежий ветер взметнул старинные занавески. Она отворила дверь в одну из комнат и пригласила туда Айению.

– Вот. Конечно, не высший класс и не императорские апартаменты, но всё-таки…

Айения оглядела просторное светлое помещение с небольшим количеством мебели: кровать, узкий, но высокий и глубокий шкаф, письменный стол со стулом и пара небольших столиков. За окном в синем небе проплывала тонкая серебряная стрела орбитального перевозчика, а внизу расстилался ещё не совсем проснувшийся Императорский Город. Она обернулась к Хэллин и тихо сказала:

– Это самое лучшее место в мире…

Девушка мягко улыбнулась ей в ответ.

Прошло два часа, пока все трое не побывали в ванной и не устроились позавтракать на кухне. Оролен уже успела сбегать вниз, и теперь они с удовольствием поглощали тёплые булочки с кусочками консервированных фруктов.

– Хм-м, - задумалась Хэллин, - а что же дальше? Почему нам не дали никаких инструкций?

Неожиданно Оролен стукнула себя по лбу и умчалась из комнаты, вернувшись вскоре с небольшими прямоугольными передатчиками данных.

– Вот, - она положила их на стол. - Мне дали это на пропускном пункте для нас всех.

– И когда ты собиралась нам их отдать? - ядовито поинтересовалась Хэллин, но любопытство пересилило ехидство, и она схватила один, каждый можно было различить по имени владельца в углу экрана. Айения уже разглядывала другой: кроме экрана, на передатчике размещались всего лишь три кнопки. Она нажала красную, которая была побольше. На экране сразу появился небольшой календарик на этот месяц. Айения решила продолжить исследования и выделила другой кнопкой нынешнюю дату. После нажатия последней перед её глазами возник текст. У двух других девушек почему-то сразу ничего не получилось, и они, не желая терять времени, следили за действиями Айении из-за спины. Между тем, надпись на экране сообщала, что всем претендентам необходимо сегодня подать заявления о поступлении в интересующее их заведение. Документы принимались с трёх дня до двенадцати ночи.

– Ага, - сказала самой себе Оролен. - Вот, значит, каков план действий на сегодня. - Она широко зевнула. - У нас есть ещё пять часов, так что предлагаю поспать.

– Согласна.

– Аналогично.

Девушки покинули кухню и отправились в свои комнаты. Спальни Хэллин и Оролен практически не отличались от комнаты Айении: только Оролен уже успела установить тренировочный комплекс, который повсюду таскала с собой. Натягивая на себя одеяло, Айения подумала, что более насыщенного дня в её жизни не было, а будущее виделось ещё более удивительным.

Проснувшись, она не сразу поняла, где находится, а затем долго лежала в постели, восстанавливая всё происшедшее и всё ещё не веря. В комнату заглянула Хэллин и сонным голосом сказала:

– Вставай, уже четвертый час, а то не успеем написать заявления.

На документы ушёл ещё час. Хотя заявления Оролен и Хэллин были составлены давным-давно, они всё ещё старались что-то изменить, стремясь к идеалу, а Айения изо всех старалась сделать выбор. Для стимуляции творческих сил были использованы взбитые сливки и килограмм клубники, и, наконец, всё благополучно подошло к концу: заявление Айении в Технологический Институт было составлено по всем правилам, а документы Оролен и Хэллин просто блистали изяществом оборотов и отточенностью фраз.

– По-моему, - мрачно сказала Оролен, - нас только за это должны принять в Университет без всяких экзаменов.

– Ну, ладно, - оптимистично заявила Хэллин. - Пошли уже.

Когда они вышли из дома, солнце уже садилось. Хэллин повела их таким кружным путем, что они практически никого не встретили на пути. Айения и Оролен только поражались необычной архитектуре. Конечно, эклектика давно стала доминирующим стилем, плюс, если ещё учесть тэдэанское влияние, но всё равно, невиданные комбинации элементов и форм поражали воображение. Особенно выделялся приземистый особняк серебряного цвета с округлыми, выдающимися из стены частями комнат и балкончиками, украшенными чугунным литьем.

Неожиданно они вышли прямо на Главную улицу, и Айения испытала настоящий шок. Они стояли у самого выхода на Главную площадь, наполненную народом, но сначала она не заметила никого. Её захватила открывшаяся картина: последние лучи заходящего солнца падали на стены зданий и зажигали настоящим огнём сиявшие над входом в Государственный Дворец герб Императорского рода и герб Империи из драгоценных камней. Сам Дворец был построен максимально просто: кроме гербов, на нём не было никаких украшений, только две ажурные башни возвышались на противоположных его концах. Окрашенный в нейтральный тёмно-песочный тон, он всё-таки производил впечатление мощного и значительного здания. Углы площади не были застроены, и обрамление из деревьев ещё больше подчеркивало его особенность, выделяло среди остальных зданий.

Слева от Дворца находился тот самый Имперский Университет, выстроенный в средневековом романском стиле с примесью готики. Он, наоборот, подавлял своими темно-багровыми красками, а причудливые скульптуры на уступах крыши в кровавом освещении заходящего солнца вызывали невольную оторопь. К входу вела широкая лестница, в некоторых местах уже до блеска натёртая множеством ног. Справа стоял Технологический Институт, воплощающий стиль hi-tech. Он был покрыт металлическими панелями с выгравированными рисунками, меняющимися в зависимости от угла зрения. По бокам у входа на площадь стояли Представительство Департамента Иностранных Дел и Главный Арсенал.

– Потрясающе, - сказала Оролен, а Айения согласно кивнула. Хэллин, уже не раз здесь бывавшая, потащила подруг к Университету. Там, перед тремя столами, колыхалась толпа претендентов. Хэллин проявила недюжинную сноровку и при помощи Оролен пробилась в первый ряд. Закончив с формальностями, чуть растрёпанные девушки прогулочным шагом стали обходить площадь.

– Подумать только, - Хэллин остановилась перед зданием Университета. - Может быть, я скоро буду учиться здесь.

– Пессимистка, - фыркнула Оролен. - Если не ты, то кто же?

Айения оглянулась на Технологический Институт. Трепет в её душе был вызван самой мыслью об учебе в Друине, а где - какая разница?

– Слушай, я зверски хочу пить, - сказала Оролен. - В центре Империи есть место, где можно отвариться газировкой?

– Только не на площади. Посмотри в переулках.

Оролен умчалась, а Хэллин и Айения присели на невысокую ограду, окружавшую Представительство.

– Ну и как? - заговорщически спросила Хэллин. Айения даже не ответила. - Не чувствуешь ничего такого?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, как же. Ведь твои предки участвовали в создании всего этого…

– То есть?

Хэллин собиралась пояснить, но неожиданно ужасно противным голосом заявила:

– Лецри, ты меня преследуешь, что ли?

Айения оглянулась и увидела Акараса Лецри, все встречи с которым заключались лишь в обмене гадостями. Но тут перед её глазами появилась площадь сегодня утром и фигура золотоволосого юноши, чуть ли не бьющегося в припадке… Но видение быстро исчезло, когда Лецри с ядовитой усмешкой ответил:

– Не обольщайся, Элруд. Это - публичная площадь, и я здесь для того, чтобы отдать заявление, как и все остальные, - он перевёл взгляд на Айению. - Уже не первый раз вижу рядом с тобой эту девушку. Могу я, наконец, узнать, имя какого рода стало бы, возможно, известно через пару сотен лет, если бы не общение с тобой.

Хэллин вспыхнула и привстала с ограды, словно собираясь броситься на него, но неожиданно расслабилась и с наивежливейшей улыбкой церемонно начала представлять их друг другу:

– Акарас Лецри, из рода Тэйво и Лецри. Айения Кристенсен, из рода Шонор.

Вскочив, она быстро пошла прочь, утянув за собой Айению. Та впопыхах оглянулась через плечо и увидела совершенно потрясающее выражение на лице парня, как будто его ударили чем-то тяжелым по голове.

– Что это с ним?

Хэллин, не оборачиваясь и продолжая идти, махнула рукой.

– Ха! Я просто поставила его на место. Справедливость восторжествовала.

– О чём ты?

Хэллин обернулась и посмотрела ей в глаза.

– Видишь ли, твой род старше его на десять тысяч лет.

Вернувшаяся Оролен нашла их у входа во Дворец. Айения мрачно думала, что она уже привыкла к состоянию постоянного шока. Теперь, когда выяснилось, что её предки, возможно, участвовали в устроительстве Империи в начале Правления, больше, наверное, её ничто не могло удивить.

– Чего это вы такие? - Оролен удивленно посмотрела на них.

– А, ничего. Ну, так что, нашла магазинчик?

– Да, там почти целая улица ресторанчиков. Может, пойдём, отметим наш первый день в Друине?

– Хорошая идея.

Девушки вышли на недлинную улицу, ответвлявшуюся от Главной, на которой стояли невысокие здания с помещавшимися внутри магазинами и ресторанами. Они выбрали открытое кафе 'Вперёд!', чьё название показалось им символичным. Прекрасная кухня и особенно алкогольные напитки, всеобщее возбуждение и то, что они хорошо выспались днем, привели к тому, что когда Хэллин случайно взглянула на часы, то с ужасом обнаружила, что было уже около двух часов ночи. Впрочем, спешить им было некуда, так что они неспешным шагом прогулялись по ночному Друину до дома. Неяркие фонари освещали только небольшое пространство два метра высотой и дорогу, так что прекрасные звезды над головой были чётко видны. Их провожали два парня из Токийского колледжа принца Фэнтона, сидевшие рядом с ними в кафе. Словно стараясь отвлечься от мысли о грядущих экзаменах и ощущая только бесконечную радость от прибытия в Друин, все претенденты чуть ли не братались друг с другом. Хотя в Друине не поощрялся излишний соревновательный дух, было очевидно, что завтра все станут соперниками в борьбе за поступление, а затем всех их разделят на победителей и проигравших. Весело болтая, девушки дошли до дома и, попрощавшись с юношами, поднялись к себе. Как только они переступили порог квартиры, на них навалилась жуткая усталость:

– Ладно, - еле выговорила через зевоту Хэллин. - Пошли спать, а то неизвестно, когда завтра начнутся экзамены.

Натягивая на себя одеяло, Айения вспомнила всё происшедшее за этот день и поразилась, каким далеким казалось утро, как будто с тех пор, когда она вышла из дома на рассвете, прошли сотни лет. Она смутно подумала, что вообще-то нужно подготовиться к экзаменам, но, ведь, Оролен и Хэллин не готовились? 'В любом случае, сейчас уже поздно', - подумала она, и сон окончательно победил её.

Утром девушка проснулась от прямых лучей солнца, свободно проходивших через окно без штор. Ещё пятнадцать минут ушло на то, чтобы просто вспомнить вчерашние события. Она только потянулась к своему передатчику данных, как в её комнату заглянула Хэллин и сказала сонным голосом:

– А, привет, ты уже встала. Я уже прочитала сообщение - сегодня у нас сочинение в час, так что я пойду ещё немного полежу, - и, зевая, удалилась, оставив похолодевшую Айению умирать от ужаса. Только этого ещё не хватало! Первый экзамен - предмет, с которым у неё всегда были проблемы, и это ещё слабо сказано! Она накрылась одеялом с головой, пытаясь спрятаться от этого кошмара, но сон не шёл, так что, чтобы отвлечься от плохих мыслей, девушка решила чем-нибудь заняться. Пройдя по коридору, она обнаружила, что Хэллин уже успела задремать, а Оролен и не думает просыпаться. Умывшись, она, наконец, придумала, что будет делать: подруги были просто в экстазе, когда узнали, что она умеет готовить, значит, хорошему завтраку все будут рады. В холодильнике неожиданно обнаружилось всё, что нужно, очевидно, когда хозяева были в отъезде, он был в режиме глубокой заморозки. За всеми процедурами время летело быстро, и Айения понемногу успокоилась и даже настроилась на вчерашний фаталистичный лад - что будет, то будет. Вскоре по квартире поплыл аппетитный запах, и в дверях кухни появилась протирающая глаза Оролен. Увидев приготовляемое Айенией блюдо, она громко и радостно завопила: 'Греночки!', подбежала к Айении и повисла у неё на плечах. Той вдруг показалось, что она сейчас уйдёт в пол, таким мощным было давление, но через мгновение Оролен ослабила хватку и, наоборот, немного подкинула её вверх так, что та испугалась, что врежется в люстру.

– Что это с тобой?!

– Ты не представляешь! Это ведь моё самое любимое блюдо! Но в школе его не готовили совсем, а дома бабушка считала, что оно не слишком полезное! Уж и не помню, когда в последний раз ела его! - она схватила ещё горячий гренок и стала его прямо-таки пожирать. Тут в кухню влетела Хэллин, ухватившись, чтобы не врезаться в стену, за косяк.

– Что случилось?! Мы проспали?!

Рот у Оролен был забит гренками, так что отвечать пришлось Айении.

– Просто я решила приготовить завтрак и…

– А, вижу. Любимое блюдо. Счастья полные штаны, надо полагать? - она плюхнулась на стул. Оролен только отмахнулась от неё, беря уже третий гренок. - Хэ-э-эй! Не будь скотиной, я тоже хочу!

Девушки уселись за стол, в центре которого было установлено блюдо с гренками.

– Всё, Айения. Ты попала в вечное рабство. Теперь тебе придется каждый день делать эти треклятые гренки.

– Нестрашно, - рассмеялась девушка. - Они очень легко готовятся.

Оролен подключилась к разговору, только когда последний кусочек был прикончен. Облизав пальцы, она спросила:

– Так что у нас сегодня?

– Сочинение.

Лицо Оролен перекосилось так, как будто она увидела, по крайней мере, трех Акарасов Лецри. Очевидно, письменное изложение мыслей ей было не по душе. Примерно то же самое было и с Айенией.

– Да не волнуйтесь вы так. В конце концов, это творческая работа, - но было видно, что и Оролен, и Айению это не очень успокаивает.

– Знаешь, как это будет проходить?

– Примерно. Будут даны три темы, по которым нужно изложить своё мнение, без всякого определённого плана. Оценивается содержание, стиль, грамотность, оригинальность и так далее…

– Подожди, - перебила её Айения, - мы ведь будем печатать? Или диктовать?

– Вообще-то, это письменный экзамен в абсолютном смысле этого слова, - Хэллин рассмеялась, увидев шокированное лицо Айении. - Не бойся, никто не будет оценивать твой почерк! У самой Императрицы он весьма далёк от идеального. Просто это усложняющее условие.

– Поня-ятно, - выдавила из себя Айения, судорожно пытаясь вспомнить, как пишется заглавная буква Т в кириллице: так же как в латинице или нет? Впрочем, скоро ей пришлось выкинуть это из головы, так как Хэллин известила всех диким криком, что: 'Уже двенадцать!' и все побежали собираться. Хэл надела классический тёмно-серый костюм-тройку, в котором выглядела лет на семь старше, а строгая прическа добавляла ещё пятерку. Айения выбрала самую лучшую свою одежду (если не учитывать подаренный ей кем-то неизвестным вчера наряд): шелковую прямую блузку и матово-черные брюки со стрелками. Но когда в коридор вышла Оролен, они чуть не упали: на ней была ярко-желтая блузка, завязанная на талии, и длинная многослойная юбка с цветочным рисунком.

– Ты чего это? - хриплым голосом выговорила Хэллин, держась рукой за стену.

– А что? - Оролен вскинула подбородок вверх. - Если я иду на неприятный мне экзамен, то я, по крайней мере, хочу быть в своей любимой одежде.

– Ну ладно, - пожала плечами Айения. - Да, интересное зрелище мы будем представлять.

Когда они вышли на Главную улицу, мимо них тёк настоящий поток из девушек и юношей, направлявшихся на площадь, и, действительно, большинство из них по стилю одежды напоминали Хэллин, но попадались и более экзотичные экземпляры: в драных джинсах и футболках, увешанные ног до головы различными амулетами и даже чуть ли не в смокингах и бальных платьях. Попав на площадь, они увидели длинную змеящуюся очередь, чьё начало упиралось в университетский вход, но двери были закрыты, и ещё никого не пускали. Девушки заняли место и начали оглядываться по сторонам. Хэллин и Оролен тотчас увидели кучу знакомых. 'Линс! Давно не виделись!' 'Ага, всего неделю. Но я по тебе соскучилась'. 'Веррен! Ты, что ли, тоже собрался в Военную Академию?!' 'Конечно же, куда от тебя денусь?' и т.д. и т.п. Вдруг Хэллин замолчала и уставилась куда-то в сторону, а затем спряталась за спиной у Оролен.

– Что с тобой? - удивилась та.

– Там, - Хэл неопределённо махнула рукой. - Димирикян.

– А-а-а, - протянула насмешливым тоном Оролен. - Опять, что ли, приступ детства?

– Иди ты…

– Вы про что? - заинтересовалась Айения. Оролен с видимым удовольствием пояснила:

– Видишь невысокую девушку с большими чёрными глазами и кудрявыми волосами? Это Ашук Димирикян, главная конкурентка нашей ненаглядной Хэл.

– И чего она здесь делает? - Хэллин нервно грызла ноготь и, не отрываясь, смотрела на довольно симпатичную девушку, болтавшую с друзьями. - Да не шевелись ты, я не хочу, чтобы она меня видела.

– Да плевать ей на тебя! У неё, в отличие от некоторых, нет пунктика быть лучше всех.

– Ха-ха, - громко и отчетливо сказала Хэллин. - То-то ты чуть дверь не проломила, когда в товарищеской схватке Жалик обошел тебя по очкам.

– Это другое дело, - тоже повысила голос Оролен.

– А какая она? - перебила нарождавшийся спор Айения. Хэллин только нервно передёрнула плечами, а Оролен ответила:

– Очень милая и добрая девушка. И умная, но не сходит с ума от учебы и не помешана на честолюбии, - она метнула суровый взгляд в сторону подруги.

– Ну давай, давай, - с истерической ноткой в голосе начала Хэллин. - Обвиняй меня во всех грехах! Разве я виновата?! Это природа, это сильнее меня, я не могу сопротивляться!

– Ладно, хватит уже, - вмешалась Айения. - Ты привлекаешь слишком много внимания. Кстати, уже открыли вход.

Ровно без пятнадцати час двери Университета распахнулись, и длинная очередь стала на удивление быстро продвигаться вперед. При входе служащие проверяли личность, делали пометку в личном передатчике и называли номер этажа, на который следует идти. Так как девушки шли друг за другом, они все попали на разные этажи. Нехотя распрощавшись у лестницы, каждая отправилась на свой. Айении выпал третий. Некоторое нервное возбуждение всё-таки прорвалось через все попытки удержать самообладание, и ноги её слегка дрожали, когда она шла по узорчатому напольному покрытию. Третий этаж представлял собой большую круглую площадку, на которую выходили двери различных кабинетов, с одной стороны находилась лестница, а с другой - ряд окон, настолько больших, что они освещали всё помещение до самых отдаленных углов. На этой площадке ровными рядами были расставлены небольшие столики, за некоторыми из них уже сидели претенденты. Айения тоже присела, осматриваясь вокруг. К сожаленью, она не увидела никого даже отдалённо знакомого, с которым хотя бы ехала в поезде. Тем временем, места продолжали заполняться, и вскоре непрозрачные панели с легким стуком закрыли вход на лестницу. Айения взглянула на часы: ровно час.

Вперед вышел невысокий полноватый мужчина средних лет в обычном деловом костюме. Не представившись, он начал:

– Добрый день. Приветствую Вас на Вашем первом экзамене в Друинском Университете. Рекомендую постараться оставаться спокойными или свести волнение к минимуму, поскольку оно повредит результату. - 'Попробовал бы сам', - мрачно подумала Айения. В её желудке начались явно неестественные процессы. - В действительности, всё не так уж страшно. Я лично считаю этот экзамен самым легким, поскольку он не требует глубоких знаний по какому-либо предмету, и для его успешного прохождения необходимо только уметь разговаривать с собой. Итак, начнём. Сейчас Вам раздадут бумагу и ручки, - от стены отделились не заметные до этой минуты три человека и начали раздавать по рядам вышеуказанное. - Понимаю, что это сложно, сам давно ничего не писал от руки, но преподаватели обожают издеваться над студентами, так что уже готовьтесь. Тем не менее, рад Вас обрадовать: бумага линованная. Кстати, я использую это слово в прямом значении: для сочинения Вам будут выданы девять листов настоящей бумаги. - По рядам пронесся восторженный вздох. - Да-да, вот именно. Так у нас ценят молодежное творчество. Но помните: бумагу можно использовать только для окончательного варианта, для черновиков у Вас будет пластик. Если вдруг Вам захочется переделать чистовой вариант, смею огорчить: бумаги больше не будет. Уметь ценить редкие ресурсы - один из постулатов любого руководителя, приучайтесь. После того как я закончу, Вам выдадут конверты с темами. Можете писать их в любом порядке, только не забудьте переписать название перед каждым разделом. Теперь возьмите, пожалуйста, Ваши индивидуальные передатчики. Справа на боку у них есть небольшой выступ, - он взял у кого-то с первого ряда передатчик и высоко поднял его над головой, демонстрируя. - Нажмите его посильней, - Айения последовала указанию и, к её удивлению, часть крышки ушла в сторону, открывая небольшое углубление, в котором лежали какие-то странные пластиковые кружки с рисунком в виде красного круга, внутри которого была прочерчена спираль. - Эти значки обозначают Ваше имя. С задней стороны у них клейкий слой, защищенный прозрачной лентой. Вам нужно будет прикрепить его на свою работу. Их количество равно количеству экзаменов плюс один, так что лучше не терять. Так, с оформлением покончили, теперь о самом экзамене. Что касается шрифтов - можно использовать любые, вплоть до иероглифов, - теперь вздох был исполнен облегчения. - Но я рекомендую кириллицу - это производит хорошее впечатление. Девять листов, три темы, то есть, путем несложных алгебраических расчетов, можно вычислить примерный размер каждого эссе, но запомните, что здесь никаких требований нет вообще: самый главный стандарт - это Ваше чувство меры. Сколько Вы сочтете нужным написать, столько и напишите, но уложиться необходимо в девять страниц. Сомневающиеся могут поэкспериментировать с почерком. Опять же из личного опыта - хорошо смотрятся работы в два и три четверти листа. Исправления допускаются: мы же не звери, в конце концов, но аккуратный общий вид работы добавит Вам баллов. Поля и ширина строк уже установлены, так что Вам остается заниматься только содержанием. Ручки - самого лучшего качества, так что можете писать спокойно. Теперь о времени: всего дается шесть часов, по окончании срока работы не принимаются. Как только я закончу, вон там, на стене, - он указал пальцем, все повернули головы и увидели большие часы, - часы начнут обратный отсчет. Кажется, всё. Ах, да. Если Вам захочется пить, перекусить, заболит что-нибудь, нужно будет выйти и так далее - обращайтесь к ассистентам. Ну всё, удачи, - он подошёл к выходу на лестницу, панели немного разъехались и пропустили его.

Айения сидела, вцепившись руками в край стола и стараясь унять дрожь. Сначала перед ней положили несколько листов пластика, ручку в поддерживающем футляре и бумагу в непрозрачном пакете. Она углом глаза смотрела, как к ней приближался ассистент, раздающий темы, не зная, что лучше: получить более-менее знакомые вопросы и постараться ответить или совершенно неведомые, чтобы даже и не мучиться. Наконец, на стол с легким шорохом упал конверт и Айения посмотрела на него как на особо ядовитую змею. Она медленно протянула руку и почти сразу же её отдернула, но, вспомнив, что время идет, решительно взяла конверт и надорвала его. Стараясь просто не думать, чтобы не впасть в истерику, она вытащила сложенный листок бумаги и развернула его. На нем были только три аккуратные строчки:

Разнообразие бытия

Основные этические принципы: Ваш личный выбор

Цветок-символ или Язык цветов

'Кош-ш-шмар!' - это была её первая мысль. Затем пришла вторая: 'Это конец'. Действительно, может, сочинения на подобные темы и встречались в школах, но, наверняка, им предшествовала огромная подготовка. Айения почувствовала, что погружается в бездну отчаяния. Пытаясь сохранить остатки хладнокровия, она подняла голову и оглядела остальных. В зале наблюдалось великое разнообразие реакций: некоторые, как и Айения, глядели на листки бумаги в молчаливом ужасе, другие сосредоточенно вспоминали что-то, а некоторые уже даже строчили наметки на черновиках. 'Кошмар', - повторила про себя Айения и попыталась собраться. Как ни странно, она смогла нащупать в своей памяти какую-то информацию, относящуюся к этим вопросам. Она взяла листок и, задвинув как можно дальше тихую панику, стала записывать всё, что знала. К её удивлению, материала подобралось немало: её увлечение философией принесло свои плоды. Первый вопрос она решила оставить на потом, в качестве примера этических принципов взять постулаты Вечной религии, о которой когда-то читала, а в третьем пункте рассказать о таком явлении, как выбор личного цветка на Анаране, приведя в качестве примера Императорскую семью и других сановников и сделать незаметным тот факт, что большую часть информации она почерпнула в светской хронике, вот только бы вспомнить название личного цветка принца Рауля…

Закончив с анализом информации, Айения прикинула структуру ответов и какую личную информацию можно будет от себя добавить. 'Глаза боятся, а руки делают', - тихо прошептала она с удовлетворением. - 'Не зря я так мучилась последние месяцы в школе над этими сочинениями. Поехали'. Процесс пошёл. Вскоре черновой вариант был готов, и Айения осторожно распечатала листы бумаги. С благоговением касаясь гладкой поверхности, она начала аккуратно переписывать свои эссе. Закончив всего с тремя исправлениями, она взглянула на часы и чуть не упала со стула: на первую тему, которую она отложила, осталось чуть больше полутора часов. Кроме того, её стала мучить жажда. Но ассистенты уже установили специальный складной столик, на котором сверкали стеклянные стаканы, а в специальных автоматах булькали вода, холодный чай и соки. Когда Айения подошла поближе, она увидела на столике также тарелки с печеньем и бутербродами. Быстренько подкрепившись, она вернулась на свое место. Самые разные идеи теснились в её голове, но все они были отброшены из-за своей излишней простоты, не соответствия уровню Друинского университета. Её взгляд упал на уже написанные эссе, и в мозгу как будто зажглась лампочка: в этой же самой Вечной религии уделяется большое значение такой идее как 'умножение вариантов', когда приветствуются любые способы усложнения действительности, развития разнообразия. Айения поймала кураж и за семь минут до конца срока сдала работу, чуть не забыв наклеить свой знак.

Только покинув этаж, она поняла, насколько устала. Руки и ноги значительно потяжелели, голова была наполнена гудящей пустотой. Просто выпав из дверей Университета, она увидела сидящих на ступеньках Оролен и Хэллин. Обе казались такими же вымотанными: Хэл вообще не шевелилась, уткнув голову в колени, а Оролен, мрачно посматривая вдаль, вяло пила какой-то напиток из бутылки. Айения подошла и села рядом.

– Привет, - тусклым голосом произнесла Оролен, Хэллин же вообще никак не прореагировала. - Ну как?

– Да ничего, всё написала. А что с ней?

– Ничего, - Оролен хмыкнула. - Надорвалась. Написала несколько вариантов каждой темы всего за три часа, а потом полтора часа не могла выбрать. Теперь в шоке, спасибо, хоть не в истерике, мне те, кто рядом с ней сидел, рассказали, я лично до сих пор не слова не услышала. О, - она оживилась, - я тебе сейчас расскажу, какая мне тема попалась. Ты не поверишь - Пацифизм.

– Да-а-а, нарочно не придумаешь. И что, написала?

– Конечно, куда я денусь. В принципе, наша же военная доктрина такая, что мы наращиваем свою мощь для того, чтобы никто даже не сунулся. Ну я и расписала это как пацифизм, чуть ли не в квадрате. А тебе что?

– Разнообразие бытия, этические принципы, цветок-символ. Сначала у меня чуть инсульт не случился, но потом пошло помаленьку. Слушай, она меня пугает, - Айения кивнула на неподвижную Хэллин. - Может, надо всё-таки…

Неожиданно Хэл резко выпрямилась и, повернувшись лицом к университету, громко заявила:

– Всё, с меня хватит. Только этого ещё не хватало - нервы тратить на разную ерунду. Всё, завязываю, здоровье дороже, - она торжественно сошла вниз по лестнице и, обернувшись у девушкам, сказала. - Ну, вы собираетесь домой или нет?

Айения ошарашенно посмотрела на Оролен, та лишь флегматично пожала плечами, и они обе поспешили за подругой. Хэл, не останавливаясь, промаршировала всю дорогу, да так быстро, что выдохнувшаяся Айения еле поспевала за ней, зато Оролен успела заскочить в какой-то магазинчик. Как только они вошли в квартиру, она поставила в центр стола бутылку вина и начала доставать бокалы.

– Отметить первый экзамен - святое дело, - Айения попробовала возразить, что завтра уже второй, но Оролен, подмигнув, указала на Хэллин, сидящую с неприступным выражением лица. - Давай, Хэл, за твой первый высший балл, - Айении ничего не оставалось, кроме как присесть рядом.

Как ни странно, это не переросло в мало-мальски приличную пьянку. Хэллин прорвало уже на третьем бокале и она, захлебываясь слезами, рассказывала, как не могла решить, какую авторскую позицию высказать в теме 'Противопоставление света и тьмы'. Подруги успокаивали её как могли, и они легли спать в первом часу ночи.

Ни у кого даже мысли не промелькнуло о завтрашнем экзамене.

Когда Айения открыла глаза, она первым делом протянула руку и схватила личный передатчик, который высветил: 'Объединенный экзамен по культуре Империи и других цивилизаций - 12:30'. Айения со стоном откинулась на подушку - культурология никогда её не привлекала, вчера она выложилась по полной программе. Она с ужасом вспомнила Хэллин и решила ни за что не следовать её примеру. Выйдя из комнаты, она столкнулась с Оролен. Та хмуро спросила:

– Ну что, уже видела? - и, не дожидаясь ответа. - Час от часу не легче. Я пойду в ванную, а ты пока не буди Хэл, пусть она лучше поспит после вчерашнего, - и она направилась вдоль по коридору. Айения заглянула в комнату Хэллин: та лежала, укрывшись с головой одеялом и странно скрючившись. 'Надеюсь, кошмары ей не снятся', - посочувствовала ей девушка. Она прошла на кухню, сделала себе бутерброд и принялась размышлять о грядущем экзамене: 'Пожалуйста, пусть это будет тест. Тогда у меня есть хоть какой-то шанс…' Она вдруг вспомнила, что обещала Оролен приготовить гренки, и взялась за дело и, когда та вошла в кухню, рядом с плитой уже лежали горячие кусочки хлеба. Оролен застыла в шоке и по её лицу, напрочь выбивая все мысли об экзаменах, разлилось бессмысленное выражение наивысшего блаженства:

– Айения, я тебя обожаю! - и она, как и вчера, диким зверем набросилась на гренки. Впрочем, съев четыре штуки, она вернулась к нормальному состоянию и почти как пай-девочка села за стол, ожидая, когда Айения закончит. Когда последняя наконец присоединилась к трапезе, в кухне, шатаясь, появилась Хэллин. Она мрачно оглядела стол и жестким голосом начала:

– Я, конечно, тоже, - она выделила последнее слово, - очень люблю гренки, но, думаю, завтра нам лучше позавтракать чем-нибудь другим.

Оролен, продолжая откусывать от гренка, заявила:

– Помни, что я могу уложить тебя одним щелчком.

– Помни, в чьем доме ты живешь.

Оролен поперхнулась:

– Это запрещённый удар.

– Размахивать своими мускулами тоже.

За столом на некоторое время воцарилось молчание, и Айения испугалась, что девушки поссорились, но затем она внимательно посмотрела на их безмятежные лица и поняла, что подобные перепалки у них в порядке вещей.

– Кстати, какой у нас сегодня экзамен? - как ни в чем ни бывало поинтересовалась Хэл и Оролен так же спокойно ответила:

– Культура.

– Прекрасно! - Хэллин с видимым удовольствием потянулась. Айения и Оролен обменялись взглядами и последняя пробурчала:

– Когда же наконец начнутся экзамены по 'моим' предметам?

– Военная тайна! - лихо воскликнула Хэл и начала убирать со стола. Айения задала вопрос:

– Ты не знаешь, на что будет похож экзамен?

– Он будет разделён на две части. Побольше - культура Империи, поменьше - других цивилизаций. Тест, - Айения издала вздох облегчения, - и несколько контрольных заданий.

– Чёрт! - вырвалось у девушки.

– Вот именно, - согласилась Оролен.

В этот день их одежда ни так уж сильно отличалась от обычной: Хэллин отказалась от делового костюма, сменив его на простые брюки из облегающей ткани и блузку, Оролен же достала откуда-то простые классические черные джинсы и коричневую футболку с надписью: 'Хочешь поцеловаться с землей, спроси меня - как'. К счастью, издалека надпись сливалась с цветом футболки, а готический шрифт делал её неудобочитаемой. Айения же просто надела другую блузку к тем же брюкам.

С первого взгляда площадь выглядела так же как и вчера, но чувствовалось, что напряжение несколько спало, и нервные улыбки в большинстве случаев сменились естественными. Начало было положено. В этот день девушки пришли не так рано и встали почти в конец очереди, но всё равно, за две минуты до начала экзамена они вошли в Университет. В этот раз Айения и Оролен попали на один этаж, где большая прямоугольная площадка была окружена растущими в кадках деревьями. Солнце опять светило так ярко, что одну из стен, почти полностью состоящую из окон, закрыли жалюзи. Едва девушки сели за соседние столики, как невысокая хрупкая женщина с прямыми стальными волосами начала инструктаж. В принципе, он был практически неотличим от предыдущего, за исключением процедуры. Перед каждым претендентом лежал небольшой передатчик с широким экраном, где должны были высвечиваться тесты, а ответы нужно было отмечать ручкой. Для контрольных заданий раздавали листы бумаги, всего три штуки, и конверты с вопросами. Инструктор закончила свою речь традиционным 'Удачи!' и вышла из зала.