Глава шестьдесят седьмая. Эмма, Каролина и другие…

Знаменитая леди Гамильтон, подошедшая к трону по зову королевы, не произвела на Антона того впечатления, которого он ожидал. Она была вполне свежа для своих 32 лет, имела правильные черты лица, карие глаза, пышные рыжеватые волосы, двигалась легко и плавно, но тело ее было, на взгляд жителя 21 века, чересчур дородно. «Какая там она леди, сразу видно, что дочь кузнеца» — мелькнуло в голове попаданца. Но тут Эмма перевела заинтересованный взгляд на неожиданного знакомца Каролины, заговорила с ним бархатным контральто и в душе Антона, вопреки его воле, возникла тяга к опытной искусительнице. Напрасно он в качестве противовеса вызывал в себе образ Моники-Луизы — рыжеволосая ведьма с каждым словом все более и более располагала к себе.

Тут по мановению королевы вновь заиграл оркестр и в зале с прекрасной акустикой зазвучал хорошо знакомый Антону менуэт Боккерини. Сначала музыканты играли его в замедленном темпе, давая танцорам время на приглашение дам и построение первой фигуры. Антон и Эмма взялись за руки, переплели непроизвольно пальцы и впустили в себя токи друг друга. Копируя слепо движения соседней пары, они то сходились, заглядывая друг другу в глаза, то расходились, но расплетения пальцев не допускали. Желание медленно, но верно взращивалось в их телах. Под конец танца они трепетали от всякого нового соприкосновения, от каждой встречи взглядами. Потискивать пальцы леди Гамильтон Антон продолжил и на обратном пути к королеве.

— Вот так раз! — удивленно сказала Каролина. — Мало того что вы ни разу не сбились во время менуэта, так еще и расцепиться до сих пор не можете!

— Не получается, — сказала Эмма с ноткой ужаса. — Этот французский полковник меня загипнотизировал!

— Глупости, — холодно возразила королева и развела руки своих подопечных. — Следующий танец я прошу Вас, де Фонтене, предложить моей старшей дочери Кристине.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — отчеканил Антон и деревянным шагом направился к кушеткам королевских дочерей. Он уже успел их разглядеть и посочувствовать: очень уж их не красили длинные наследные носы.

— Следующим танцем будет вальс, — осведомила Антона через полчаса королева, — и Вы будете танцевать его со мной.

— Почту за великую честь, Мадам, — куртуазно поклонился Антон. — Но должен ли я танцевать его сдержанно или Вы позволите мне проявить чувства?

— Для чего мне Ваша сдержанность? — фыркнула Каролина. — Я всегда ожидаю от танца удовольствия…

Оркестр заиграл тот же самый вальс, что звучал на памятной вечеринке у Сан-Феличе. Шевалье де Фонтенэ встал с Каролиной в классическую позицию (ее левая кисть лежит на его правом плече, правая — на его левой ладони, а его правая кисть покоится на переходе от женской талии к панье — разновидности кринолина), потянул королеву на себя и медленно повел по кругу, приучая к своим рукам. Королева двигалась легко, четко совершая полуповороты, а слушалась безоговорочно. Тогда Антон стал плавно убыстрять вращения и, в конце концов, они стали двигаться и вращаться в два раза быстрее остальных танцоров. Но он настолько уверенно держал свою партнершу в руках, что она ни на миг не усомнилась в правомочности его действий и лишь счастливо улыбалась и временами даже смеялась, осуществляя полет по залу. Когда последние звуки музыки смолкли, и Антон плавно затормозил этот полет, Каролина попыталась идти самостоятельно, пошатнулась и сказала со смешком:

— Вам, Антуан, придется отвести или отнести меня к трону…

— Я предпочел бы отнести, — шепнул ей на ухо наглец, — но ваши подданные могут меня неправильно понять.

— Я тоже препочла бы побыть у Вас на руках, — шепнула в ответ королева, — но лучше подождать другого удобного момента…

На обратном пути в посольство Бернар, ла Крабер и их жены наперебой рассказывали Антону свои впечатления от его дерзости с великими мира сего.

— Вы буквально оттеснили короля от его жены, — хохотал Бернар.

— Подменили его, — хихикал ла Крабер.

— А как смеялась королева, когда Вы крутили ее по залу, — восторгалась Эрминия.

— А я заметила, — сказала угрюмовато Анриетта, — что леди Хамильтон тоже осталась под большим впечатлением от танца с тобой, Антуан.

— Жаль, что с нами Вы так и не станцевали, — сказала со вздохом Эрминия.

— До нас ли ему было… — буркнула Анриетта.

Ночью Антон проснулся от тихого прикосновенья. Он тотчас схватил ночного татя за руку и понял, что перед ним женщина.

— Это ты, Анриетта? — спросил он не слишком дружелюбно.

— Нет, — пискнула посетительница.

— Эрминия?! — удивился, но и обрадовался он. — А если Бернар вдруг проснется?

— Не проснется, — хихикнула отчаянная дама. — Я напоила его перед сном маковой настойкой!

— Тогда иди сюда, — распорядился заядлый бабник, — и покажи мне, как ты умеешь целоваться…

Загрузка...