Эпоха Дугаров

Глава 5 Вкус бессилия

В вишневом саду Ортога по-прежнему кружил пепел, в вальсе смерча танцуя под луной. Почерневшие деревья торчали из земли уродливыми обрубками, и только крепостная стена, отстроенная заново, напоминала о том, что время всё-таки двигалось вперед.

Джованни наслаждался тишиной, сидя возле высохшего фонтана в самой дальней части сада. Чёрная пантера из стали как шевалье возвышалась за его спиной, готовая кинуться на любого, кто смеет подойти к её хозяину. Однако же… Когда тени плавно поползли по крепостной стене, она даже не шевельнулась, и только продолжала смотреть, как чернота, сползшаяся из всех углов, медленно взмыла в воздух и соткалась в высокую фигуру из дыма и копоти.

– Ты здесь, – почти с благоговением произнес лорд, прикрывая глаза.

Он хотел услышать те слова, которые не слышал уже долгие годы, но вместо ласкового щебета родного голоса он вновь будто получил пощёчину.

– Ты облажался! – нечеловеческим голосом завопила тень, вспорхнув ещё выше. – Ты стоишь на грани поражения!

Леденящий порыв ветра убрал волосы с его лица:

– Нет. Я следую нашему плану.

– Лжец! – над головой тени дымка сложилась в ветвистые рога и тут же распалась. – Твоя подставная кукла сбежала и обрела собственный разум! Девчонка исчезла! А Белая Ведьма Ашила вдруг решила вылезти из своей норы, чтобы помешать нам!

– Я всё сделаю точно в сроки, – голубые глаза северянина, как завороженные, любовались чудовищной сиреной. – Срок жизни куклы скоро иссякнет, Ашила потерпит крах, а девчонка на полпути к столице.

– Ищи её! – неистовый голос призрачной дамы перешёл на высокие ноты. – Девчонка нужна здесь и сейчас!

– Я ищу её! – не выдержал лорд и вскочил на ноги. Плохо замаскированное отчаянье смог бы услышать любой. – Но зачем нам девчонка, если я ещё не нашел записей о ритуале Замещения?!

– Мне нужно тело! – за спиной силуэта растянулись острые крылья. – Я устала ждать! Ты ничего не делаешь! Вместо того, чтобы привести её ко мне, ты посылаешь на поиски бездарных солдат, которые могут принести пользу только в роли жертвенных ягнят! – в мгновение ока полупрозрачная дама очутилась на земле возле Джованни и коснулась его лица. – Ты понимаешь, что в одиночку тебе не выстоять против Ашилы? Я нужна тебе. Ты слышишь меня? Но без тела я ничего не могу. Приведи девчонку. Я согласна даже на её изуродованное магией тело. Я устала метаться между мирами!

– Я всё сделаю, – прошептал лорд, глядя призраку в бледно-жёлтые глазницы. Он бы прижал к себе демоническую особу, но его пальцы проскальзывали сквозь её зыбкое тело. – Дай мне ещё времени, и я верну тебя к жизни. Обещаю. Мы снова будем вместе.

– Какой десяток лет я слышу это, Джованни? Либо отпусти меня, либо воскреси. Ты сам отдал меня в лапы жестоким богам.

– Я до сих пор проклинаю себя за это.

– Ты должен вечность вымаливать моего прощения!

– Я скучаю по тебе, – вдруг выпалил он и испуганно отшатнулся, зная, что ни к чему хорошему его вольности не приведут.

– А я скучаю по телу из крови и плоти! – оскалилась тень и взмахнула широкими крыльями, разгоняя вокруг пепел. – Ищи свой дурацкий свиток, иначе ты станешь таким же, как я!

Еле слышный шум за уродливыми зарослями привлёк общее внимание. Джованни схватился за рукоять меча, когда растворившаяся на фоне звездного неба фигура гневно завопила:

– Здесь Дугар! Убей эту тварь!

Топот детских ножек заглушил взрыв огненного шара, осветившего небо как красочный фейерверк. Белокурая девочка торопилась к выходу, теряясь за сгустками магического пламени, а на неё продолжали сыпаться смертоносные огненные шары. Как в ночь появления Ашилы, всё охватило пламенем и затуманило взор. Ветер за считанные секунды разнёс огонь по всему саду. Джованни бросился за девочкой-шпионом, обнажив клинок, зная, что далеко та не уйдёт, будучи под прицелом его могущественного ангела-хранителя.

Новая ослепляющая вспышка последовала за пронзительным детским криком. И этот звук заполнил сад своим продолжительным эхом, пока его не перекрыл безудержный женский смех.

Всё закончилось, не успев даже начаться. И это было прекрасно.

– Демиан, я надеюсь, ты знаешь, почему я взял тебя с собой в столь поздний час.

– Я догадываюсь, – съехидничал парень, не глядя Лукардо Доминики в его вопрошающие глаза.

– Я хотел переговорить с тобой один на один, – снова произнес закованный в броню всадник. – И вечерний патруль – это единственное, где можно обойтись без случайных свидетелей.

Тут белогривый скакун Демиана издевательски заржал, взмахнув головой. Это раздражало. Мужчина только мысленно чертыхался: никто не догадывался, как у него болело седалище от целого дня пути. Кожаный доспех неприятно сдавливал плечи, а стрелы подпрыгивали в колчане от каждой выемки на дороге. Но ничто из этого не могло сравниться с чудовищной усталостью, которая словно повисла на шее Амона незримым грузом и душила, затягиваясь тугим узлом.

Топот копыт по каменному тракту действовал усыпляюще. Вокруг – только лес и звездное небо с позолоченным серпом. Ночная прохлада колола кожу ледяными прикосновениями, но всё же необходимо было двигаться вперед. Лукардо хотел осмотреть окрестности перед тем, как провести армию через фермерское поселение Харшей. То был один из четырех населённых пунктов на пути к городу О’нес.

– Я слушаю, – наконец выдохнул Демиан. – Только прошу без формальностей.

– Безусловно, – рыцарь ответил кивком головы, продолжая освещать факелом путь. Знамя, натянутое поперек его блестящего доспеха, заметно потемнело от дорожной пыли. – Я бы хотел поговорить с тобой о вечернем скандале с лордом Дерреком. О чем ты думал?!

Явный оттенок упрека в голосе лишил Амона всяких сил:

– Я хотел как лучше.

– Во имя Дугаров! – ещё пуще возмутился страж. – Ваши крики было слышно во всем поместье! Солдаты до сих пор судачат о произошедшем! Как будущий император, ты должен быть более терпимым к причудам выживших из ума стариков!

– Я не знаю, что на меня нашло, – угрюмо проворчал лучник. – Я не такой, и таким вспыльчивым никогда не был.

Он и правда не знал. Сказанные им слова и действия тем вечером не поддавались логике. Каждый раз, когда он думал о перепалке с лордом, его невольно передёргивало от гадкого ощущения застрявшего кома в горле. Однако же, Амон считал, что поступил правильно, и его не мучали угрызения совести.

– Я надеюсь, что такого больше не повторится, – холод в голосе Доминики сменился добродушием, а его глаза в обрамлении морщин тотчас подобрели. – Если Лорд Деррек вдруг переметнётся на сторону еретиков, поддерживающих правителя Джованни, его можно будет понять.

– Согласен, – без энтузиазма заметил Амон. – Но всё же он получил по заслугам.

– Эльфы… – поморщился Лукардо, глядя вперед на дорогу. – Демиан, почему ты так рьяно кинулся на их защиту? Граф Кристоф очень недоволен сменой нашего маршрута. Из-за этого ему пришлось самому выдвинуться в путь по городам, которые мы пропускаем.

– Эльфы – равные нам, и нельзя воспринимать их как бесплатную рабочую силу. Они должны стоять в обществе наравне с чужеземцами и кочевниками, а никак не ниже.

– На протяжении всего существования Империи эльфы воспринимались людьми как изгои. Почему сейчас всё должно быть иначе?

Коротко зевнув, Амон принялся пояснять свою мысль:

– Всё просто: все мы знаем, что кочевники могут постоять за себя, но все почему-то издавна решили, что с эльфами все обстоит иначе. Да, может, они кажутся нам маленькими и слабыми. Может, выглядят они не так, как мы… Но если до их родных краёв дойдут вести о рабстве, на островах Берселии высадятся сотни остроухих воинов, и тогда уже не только наши земли, а вся империя Виллион попадёт под удар. В этом случае, возможно, рабами уже станем мы, а они уничтожат всё, что могло быть нам дорого.

На какое-то время воцарилась тишина. Дорога пошла на подъём – деревня Харшей совсем рядом. С непроницаемым видом Доминики правил поводьями, подгоняя вперёд фыркающую чёрную лошадь, а потом деловито произнес, когда почти достиг вершины въездного пригорья:

– Если смотреть на всё с твоей точки зрения, то я с тобой согласен. Только вот многие не хотят принимать очевидные факты всерьёз. Они привыкли думать, что эльфы – это прислуга, а не отдельный народ со своими традициями и мировоззрением. И если к нам действительно нагрянет армия закованных в сталь эльфов, то всё это уже станет неважно.

– Именно это я и хотел сказать, – утвердительно кивнул Демиан, радуясь, что ему не придётся разжевывать стражу фразу за фразой. – Поэтому мы сейчас держим путь на О’нес, а не куда-то ещё.

Оранжевое свечение окрасило потемневшее небо. Амон уже был готов вздохнуть с облегчением, надеясь освежить голову в ближайшей таверне, но вместо запаха жареного хлеба, присущего этим краям, ему в ноздри ударил едкий запах гари и копоти.

– Что за! – разинув рот, воскликнул Лукардо, одёрнув скакуна.

Чёрные столбы дыма устремлялись ввысь – деревня полыхала огнем, а красное пламя поедало руины. От таверны на въезде в Харшей остались только угольки и одинокий покосившийся камин. Дороги усеял пепел. С высоты можно было прекрасно разглядеть, как от высоких деревянных домов остались только развалины, непригодные для жизни.

– Слава Дугарам! – раздался голос в низине у дымящегося пепелища. Навстречу всадникам выбежал бородатый старик в остроугольной шапке. – Пожалуйста! Помогите нам! Они забрали всё, что у нас было!

– Кто?! – рыцарь спешился с коня, звякнув латными пластинами. Глубокие морщины недовольства сделали его лицо ещё более угрюмым, чем прежде. – Что произошло?

– Они назвали себя «Гвардией Ортога»! – старик согнулся пополам, стараясь отдышаться. – Они искали какую-то эльфийку! Показали нам свиток с приказом нового императора, а потом сказали, что, если мы не отдадим её, они сожгут деревню!

– Понятно, – Амон спрыгнул на землю вслед за старшим товарищем не чувствуя околевших ног. Его обуяло раздражение.

Измазанный сажей старик поднял взгляд на путников:

– Но мы не видели никакой эльфийки! – отчаянье сделало скрип его голоса жалобнее пения раненой птицы. – Никто из местных отроду эльфов не видел! Однако они не поверили нам и уничтожили наши дома!

– Немыслимо! – Лукардо сплюнул от негодования. – Куда делись эти ублюдки?!

– Кто-нибудь выжил? Где все горожане? – лучник озадаченно огляделся вокруг.

– О! – старец выпрямил спину. – Разбойники поехали дальше по дороге к городу О’нес!

– А люди? – настойчиво повторил мужчина.

– Все в безопасности! – взмах руки незнакомца указал на далекое каменное здание с колокольней. – Чужеземцы собрали нас всех на главной площади перед тем, как сжечь деревню! Никто не пострадал! Мы укрылись в храме!

– Хоть что-то хорошее.

– Этих людей послал сюда император? – с каждой секундой Лукардо становился всё злее.

– Да, милорд! – в глазах старика блеснул испуг. – Император Джованни!

Воин кинул суровый взгляд на спутника:

– Этот человек разрушает твои владения, Демиан. Я думаю, что это не стоит оставлять безнаказанным.

– Я всё понимаю.

– Демиан?! – крестьянин отшатнулся назад, словно узрел привидение. – Вы Демиан Амон?! Наследник престола?!

– Он самый, – без восторга отозвался он.

– Вы вернулись!

– Да.

– Пожалуйста, верните всё, как было прежде! Без твёрдой руки семьи Амон Берселия превращается в угодье разбойников и убийц!

– Мы оставим небольшой отряд для восстановления порядка. – Доминики взял коня за уздцы, подтащил к себе. – Сейчас это единственное, что мы можем сделать, но прибыли мы сюда не за этим. Нам нужны люди, готовые сражаться за свободу Северных земель, новобранцы и бывалые бойцы. Все, кто может держать в руках оружие.

– Многие пойдут за вами, Демиан! – старик не сводил голубых глаз с усталого путника. – Особенно сейчас! Когда от наших домов остался только пепел!

– Мы придём завтра на рассвете и обеспечим вас провизией, – рыцарь вновь оседлал черногривого скакуна. – Оставайтесь в храме и запритесь там до утра.

Отправив старца с благой вестью к горожанам, воины развернули лошадей в обратный путь. Тишину ночи тревожил только торопливый стук копыт. Лукардо не жаждал начинать разговор, сосредоточенно всматриваясь в темноту, однако Демиан позволил недовольству взять над собой верх.

– Он ищет эльфийку, – чуть слышно буркнул Амон, усмехнувшись. – Прекрасно. Отличная тактика. Этим он ничего не добьётся. Император должен командовать армией Ортога на побережье, а не заниматься ерундой. Война с Песком уже началась. Мы должны исправить это как можно скорее.

– Всё в наших руках, – безрадостно напомнил страж. – Но вот неизвестно, получится ли.

Новый день – новая битва. Сражение за существование начиналось с рассвета, стоило открыть глаза, и заканчивалось в темноте тесных коморок, когда надзиратели объявляли комендантский час. Лже-Тулий говорил, что мы гости, а не рабы, и всё же нас лишили любого проявления свободы. Элита надзирателей ходила в чёрных мантиях. Они контролировали нас, заставляли работать, не позволяли разговаривать друг с другом, а в случае непослушания наказывали железными прутьями, избивая до полуобморочного состояния. Все эльфы боялись их как огня. Только завидев надменную физиономию одного из свиты мага-Тулия, пленники кидались врассыпную. В свой первый день пребывания за стенами О’нес, я выучила самый важный урок: нельзя смотреть им в глаза. Если посмотришь – значит, кидаешь вызов. В их присутствии нужно замереть, склонив голову, и не открывать рта, пока они сами к тебе не обратятся. Иначе… Лучше этого не знать.

В то утро нас было пятеро. Мы драили полы коридора щётками, ползая на четвереньках. Мы не могли говорить. Молчали. Яркое солнце припекало наши головы через открытые створчатые окна четвёртого этажа, а худощавый тип в чёрном балахоне мирно прогуливался от одного конца коридора к другому, скрепив руки за спиной.

Болели колени, ныло тело. От жары хотелось пить. Изредка мы могли перекинуться тоскливыми взглядами, когда надзиратель поворачивался к нам спиной. Наши руки были повязаны громоздкими цепями. Если трёшь пол – цепи звенят, не трёшь – получаешь железным прутом по спине. Нельзя было отдыхать. Каждый держался как мог, но даже самый стойкий может дать слабину.

Тогда-то всё и случилось: парень эльф, что возился на полу неподалёку от меня, вдруг прекратил работать и вылупился на проходящего мимо надсмотрщика, подставляя солнечным лучам чумазое, худощавое лицо.

– Что надо? – с презрением протянул человек в мантии. – Ты забыл правила, урод?

– Урод здесь только один, – грохот цепей в коридоре затих как по команде. – Я хочу запомнить твоё лицо, прежде чем сделаю его ещё уродливее.

– Нет! – испуганно шепнула остроухая девушка за спиной надзирателя. – Не делай этого!

Мужчина из тёмной элиты вопросительно изогнул бровь, ожидая разъяснений.

– А мне всё равно! – эльф встал на ноги; макушкой он едва ли доставал неприятелю до груди. – Я не собираюсь больше подчиняться этому упырю лишь потому, что он – человек! – щётка вывалилась из его рук. – Скоро все мы ополчимся против вас и ваших порядков! Каждый из нас поднимется на ноги и отомстит за свои страдания! Мы заслуживаем большего! Мы не обязаны выковыривать дерьмо из подошв людских сапог только потому, что они приказали! У нас есть собственная воля! Свои желания и потребности! И я обещаю тебе, упырь, – издевательская улыбка остроухого парня обнажила белые, чуть заметные клыки. – Я сделаю ожерелье из твоих глаз, а язык вырву и вставлю в задницу твоей мамаше!

От взмаха руками тяжёлая цепь полетела прямо в надзирателя. Молодой эльф был уверен в своих силах. Он действовал смело, поставив всё на кон, но просчитался – удар железного прута достиг его головы гораздо быстрее. Отчаянье и гнев притупили внимательность паренька. Сначала он отлетел в сторону, пискляво вскрикнув от боли, а потом мужчина-надзиратель с тем же мёртвым безразличием в глазах нанёс последний удар – зарядил ногой по лицу. Хруст шейных позвонков окликнул присутствие смерти.

На несколько секунд все затаили дыхание. Звук ломающихся костей всё ещё звучал в наших ушах, пока длинноногий мучитель не оглянул нас всех исподлобья:

– Что застыли, остроухие? Работаем, – как ни в чем не бывало, пробубнил тот. – Никому вас не жаль, а мне – особенно. Любой из вас может оказаться следующим.

И в подтверждение своим словам он вонзил в голову эльфа железный прут. В тот момент все испуганно заскулили, сдерживая эмоции из слёз и соплей, а я просто сидела, закусив губу, и пыталась понять, о чём же думал этот человек, когда лишал жизни пленника. Подобное было мне не в новинку: с разбойниками я навидалась такого, что хотелось бы позабыть. Кто-то убивал для самоутверждения, доказывая свою власть, кто-то ради удовольствия, цели, из-за скуки… Но этот человек не чувствовал в момент убийства ровным счетом ничего. Он был пуст, подобно толстощёкому пареньку, что освободил меня из темницы. Все из свиты Лже-Тулия не чувствовали ни сожаления, ни радости. Пустые эмоционально и душевно; внутри и снаружи. Неживые, подобно ходячим мертвецам, а потому эльфы прозвали их «Умертвители».

Кормили пленников тоже какой-то гадкой мертвечиной: холодная похлебка да чёрствый хлеб. Запах варева напоминал вонь от набедренных повязок, но голод был страшнее запаха. Еда, которую подавали в купальне по освобождению из камеры, казалась чем-то запредельным.

Утро начиналось с омерзительного завтрака, затем работа – испытание на выносливость, потом обед, работа дотемна. И после всех этих мучений у пленников оставалось около получаса, чтобы обмолвиться с кем-нибудь словом без надзора Умертвителей, пока не наступал комендантский час.

Так случилось и тогда. После собрания в общем зале всем эльфам приказали расходиться по спальням (загонам), и толпа, чуть не превратившая меня в сдавленный блин, стала постепенно рассасываться. Делать было нечего – я пошла следом за тёмной эльфийкой, грубой и высокомерной.

– Так как, говоришь, тебя зовут? – спросила она, когда мы отделились от общего течения толпы.

– Ариен, – соврала я, торопливо шагая по узким коридорам.

– Ты городская? Без клана?

– Да, – голос не дрогнул. – А ты?

– Я Амидэ Гелаи Но Делесса Кире’ма. – с расстановкой произнесла она. – Я оттуда, где под землей стекаются огненные реки, и почти не бывает солнечного света.

– И как ты оказалась здесь?

– Как и все остальные, – она оглянулась на меня через плечо. – Меня поймали.

– Ясно.

Тишина длилась недолго:

– Куда тебя определили? – сменила тему Амидэ.

– Подвалы.

– А я в восточном крыле. Это по третьему коридору налево. Первый этаж. Ещё некоторых определяют жить на кухню, чтобы те готовили еду для мага и его подпевал, но везде происходит одно и то же. Я не завидую тебе.

Каменные лестницы уводили туннель все глубже и глубже. Чем дальше мы отдалялись от общего сброда, тем приглушеннее становился гул разговоров. Вскоре каменные стены вообще поглотили посторонние звуки, а свет факелов на стенах встречался всё реже.

– В подвалах плохо? – осведомилась я и чуть не поскользнулась на высоких ступеньках.

– Там больше всего пленников, – голос новой знакомой вел меня вперед по мраку. – И почти каждый день оттуда кто-то пропадает. Есть эльф – и вдруг его нет. Ты думаешь, они сбегают?

– Нет.

– Я думаю, их забирают Мучители, и… Любого может постигнуть эта участь.

– Мучители? – не поняла я.

– Ну, человек-маг называет их «Смотрителями», а мы зовем их «Умертвителями», «Мучителями», «Мертвецами».

В конце коридора задрожали тени. Серокожая девушка остановилась под факелом возле неприметной двери, какие здесь встречались на каждом повороте, и тихо прошептала:

– Раз уж случилось так, что мы разговорились, я хочу познакомить тебя кое с кем.

– С кем? – меня не воодушевляла эта идея.

– С тем, кто поможет тебе выжить, – задумчиво произнесла эльфийка и легонько толкнула дверь вперед.

Небольшая комната встретила нас уютом множества свечей и расстеленных ковров. Посредине комнаты стоял низкий столик с подсвечником, а вдоль каменных стен валялся всякий хлам, начиная от потрескавшейся посуды с дырявыми котлами и заканчивая деревянными колесами от повозок. Я не сразу заметила узкий проход в дальнем углу, занавешенный чёрной тканью: комната вела куда-то ещё.

Амидэ ступила через порог, пару раз щёлкнув когтистыми пальцами по каменной стене. Я нырнула в комнату следом за ней, и в этот момент из-за чёрной простыни высунулась остроухая голова. Тёмный эльф. Еще один. Взъерошенный парень с опаской осмотрел меня, цепляясь взглядом за каждый неровный шов одежды, а затем обратился к сестре по крови:

– Кого ты привела? – недовольно прорычал он и сделал шаг вперед. – Это лесной эльф!

– Но от неё не пахнет как от остальных! Ты посмотри на это! Она как человек!

Незнакомец остановился возле стола с подсвечником, недоверчиво сощурился.

– Это ничего не меняет! – наконец выдохнул он.

– Успокойся, Дарэ, – занавесь всколыхнулась, и в комнате появился ещё один остроухий. – Я всегда рад гостям.

– А ещё у нас слишком мало времени, – девушка выглянула в коридор и плотно прикрыла дверь.

Я старалась улыбаться новым знакомым, но, наверное, моя улыбка получалась крайне неестественной. Я растерялась: у обоих незнакомцев были светло-жёлтые глаза, несвойственные их породе, а кожа каждого сильно отличалась по оттенку; один был худощавый, как тростинка, а другой имел надутое пузо, заметно выпирающее из-под рубахи. И цвет их волос был совсем другой – тёмный – не такой, как у Аэдана или Амидэ, только одному эльфу они падали на глаза, а у другого были собраны в тугой хвост.

– Ты принесла? – эльф по имени Дарэ раздражённо покривил лицом.

– Конечно, – мило улыбнувшись, эльфийка вручила знакомому несколько недогоревших свечей. – Тебе они нужнее.

– Замечательно.

Парень принял подарок и быстро скрылся в проходе, игнорируя присутствующих. И вот здесь меня осенило: этот эльф был младше нас всех! Его поведение больше подходило подростку, которому нужно всё и сразу, и обижаться на его вспыльчивость не имело смысла.

– Итак, сколько ты уже здесь? – толстопуз присел на ковер возле стола с совершенно невозмутимым видом. Его пухлое лицо не внушало доверия. – Как твое имя?

– Ариен, – опять солгала я, не спуская глаз с эльфа. – Меня только выпустили из темницы, – руки от напряжения сжались в кулаки.

Эльф удовлетворённо кивнул и сложил мясистые руки на груди:

– Первые дни будут самыми сложными, Ариен. Но раз Амидэ решила привести тебя сюда, значит, не всё так плохо. Мы поможем тебе быстро ознакомиться со здешними порядками, пока тебя не прихлопнули, как навозного жука. Запомни одно, – толстяк пробежался взглядом по каменным стенам, – Эта комната – наше единственное спасенье от надзирателей. О ней никто не знает, ни Умертвители, ни большинство эльфов, потому что эта часть замка считается заброшенной. Никакой дурак не сунется в наши туннели из-за древних ловушек, оставленных здесь с незапамятных времен, и всё же мы все сильно рискуем, находясь здесь. Если за кем-то из нас увяжутся Смотрители – то нам всем пообрубают головы.

Мужчина говорил банальные вещи.

– А как вы нашли это место? – вырвалось у меня.

Красноволосая девушка опередила товарища ответом, привлекая к себе наши взгляды.

– Малик здесь уже несколько лет. Он создал здесь убежище, когда обнаружил, что эти туннели не проверяются приспешниками мага. Те, кто хорошо общались с ним, стали хранителями этой тайны, а затем получили доступ ко всевозможным благам. С тех пор почти каждый вечер мы собираемся здесь перед комендантским часом.

– Кстати, о благе, – остроухий мужчина выудил из рукава маленький кулёк, завёрнутый в бумагу. – Всё, как всегда, в лучшем виде, – его еле заметная ухмылка самодовольства вызвала у меня только отвращение.

– Ещё есть? – странная вещица тотчас исчезла в руках Амидэ. Она начала улыбаться, как толстый эльф, а озорной блеск в её глазах почему-то напугал меня.

– Есть, но немного, – второй бумажный кулек возник у толстяка из ниоткуда.

Спустя секунду он оказалась у меня в ладони:

– Что это?

– Это поможет тебе подняться на ноги, когда будет совсем худо. Считай это подарком, – девушка суетливо вернулась к двери, открыла её. Холодный воздух заставил поежиться. – А теперь иди, пока всех не разогнали из главного коридора. Ты должна быть в подвалах, когда Умертвители объявят комендантский час.

– Ты издеваешься? Я не найду выхода.

– Найдёшь! – хохотнул эльф Малик. – Просто иди вперёд и поднимайся по лестницам, а потом следуй за эхом голосов. Ничего сложного! Спустя время ты будешь находить наше убежище хоть с завязанными глазами!

Я молча кивнула и в недоумении проследовала к выходу – больше меня здесь видеть не хотели. На прощанье девушка похлопала меня по плечу и пообещала, что мы ещё увидимся. Я ответила ей благодарностью, продолжала робко улыбаться, но хотелось просто послать все к черту и забыть об этой компании как о страшном сне.

Дверь резко захлопнулась перед моим носом, оставляя наедине с подрагивающим на сквозняке факелом. Несколько долгих мгновений я продолжала пялиться на дверь и слушала, как удаляется по туннелям приглушённое эхо. Однако тишина так и не наступила: откуда-то из глубин подземелья завывающе дул ветер, порождая в душе тревогу. Именно этот ветер и погнал меня наверх из подземелья в поисках выхода.

Я пошла вдоль стены, ориентируешь по памяти. Кулёк до сих пор оставался в сжатом кулаке. Я шла вперёд, пытаясь разглядеть что-нибудь за неосязаемой стеной мрака, но потом резко остановилась и развернулась лицом к свету далёкого ориентира танцующего огонька.

– Я бы не советовал, – из облака темноты на другой стороне коридора выплыла тень. – Лучше выброси соль.

– Соль? – пальцы прощупали в кульке что-то рассыпчатое – голос мог оказаться прав. – Тебе-то что?

Вместо слов послышались шаги. Я затаила дыхание.

Лучшая защита – нападение. Подарок Амидэ отправился в карман платья на поясе, а я невольно сконцентрировала всё своё внимание на приближающемся силуэте. Руки были готовы ответить на любую атаку.

– Я знаю, из чего они делают эту соль. Оно того не стоит, – на этот раз голос прозвучал гораздо ближе. Незнакомец, кем бы он ни был, стремительно сокращал дистанцию. Я не видела лица незнакомца, но могла точно сказать, что к стражникам и Смотрителям Лже-Тулия тот не относился. Я не слышала звона лат, так же, как шороха мантии. Стало быть, ко мне приближался кто-то из пленённых эльфов.

– Да ну? – возникшая агрессия подтолкнула меня навстречу призрачному собеседнику. – Ты кто вообще?

Тусклый свет пламени поймал тень в свои сети, очертив ясными линиями тёмные глаза:

– Я Закарайя, – с непоколебимым спокойствием бросил парень. – И мне только хочется тебя предупредить.

Меня как стрелой пронзило: человек или эльф? Полукровка? О принадлежности к нечеловеческой расе говорили лишь еле заметные кончики ушей, закрытые черными волосами. Кожей незнакомец почти не отличался от тёмных эльфов, но глаза ему явно достались по наследству от чужеземных племен далекого востока.

– Закарайя? – уточнила я, выявив в полукрокве угрозу. – Рай?

– Нет, Заку.

Я развела руками, чуть не выпалив всплывшее в сознании имя погибшего Хаку.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Выброси соль, – нотки раздражения болезненно коснулись моих ушей. – Она к хорошему не приводит. Я видел, что творится с теми, кто употребляет её вместе с пищей.

– С чего я должна тебе верить?

Эльф обессиленно вздохнул:

– Я работаю на кухне. Малик и остальные берут ингредиенты для соли из моих запасов. Я знаю, из чего они её делают, и на твоем месте я бы спрятал эту дрянь куда подальше.

– Но ты не на моём месте, – я помотала головой и быстрым шагом направилась к лестнице, ведущей к выходу из туннелей. К моей радости, кухонный эльф не бросился следом. Я слышала только свои шаги и гул пустынных коридоров.

Творилось чёрт-те что: сначала странные тёмные эльфы; затем какой-то тип заморской внешности. Я очень долго не вспоминала о подарке Амидэ, стараясь выжить в рабстве, но проклятье «соли» настигло меня по чужой воле.

– Прошу тебя, Кали, держись рядом! Бал уже завтра! – голос эльфа терялся в общем шуме голосов и беспрерывной какофонии посторонних звуков. – Тебе очень повезло, что ты попала к нам! Просто делай все как положено, и у тебя не будет неприятностей!

– Мой отец работает на кухне у одного дворянина! – проскользнул высокий девичий голосок сквозь металлический грохот. – Он самый лучший учитель! Я всему научилась только с его помощью!

Помещение первого этажа тонуло в пару: работа кипела в напряжении. Эльфы суетливо метались от котла к котлу, пытаясь выполнить поручения главного мага точно в срок; паника не украшала их раскрасневшиеся от жары лица. Гремели крышки, черпаки, кто-то разделывал мясо; столбы пара от раскалённых котлов взмывали к потолку, рассеиваясь горячим туманом по залу. Кухня на закате дня напоминала пчелиный улей, где не существовало порядка. Все бегали, что-то искали, раздражённо ругались, и только жаровни работали в чётко определённом ритме, то и дело принимая в себя новые порции сладкого теста.

– Идём! – Закарайя потянул девушку за собой через белый дым, схватив за рукав платья. – Смотрители вот-вот вернутся!

И правда. Краем глаза парень заметил, как вдалеке, на лестнице у главного входа появилась знакомая троица в черных одеяниях. Через пар они выглядели как темные пятна, однако опасность представляли не меньшую.

Минуя стол с нарезанными овощами, эльфы свернули в узкий проход подальше от звона металлической посуды и суеты. Закарайя бесшумно закрыл дверь за подругой:

– Вроде бы проскользнули.

– Куда мы теперь?

Парень задумчиво задержал взгляд на эльфийке – она улыбнулась. Зелёное платье не скрывало её болезненной худобы. Казалось, такая маленькая и хрупкая девушка могла бы сломаться от любого неосторожного прикосновения. Её светлые волосы были сплетены в косу, а лицо сияло ангельской невинностью.

– Я покажу тебе, где у нас хранятся специи – эльф прибавил шагу, желая как можно быстрее покинуть кухню и ароматные пары готовящейся пиши. – Если Смотрители вдруг поймают тебя в этих коридорах, ты всегда можешь сказать, что искала те или иные пряности. Это будет сходить тебе с рук какое-то время.

– Поняла, – растерянно кивнула девушка. – Спасибо, что помогаешь мне.

– Это моя работа. – Поднявшись по ступеням, Закарайя оказался в комнате с гобеленами и множеством деревянных скамей – то был общий зал, разделяющий склады, спальни и кухню. – Я провёл в замке всю жизнь и считаю своим долгом помогать таким, как ты.

– Всю жизнь? – искренне удивилась Кали. – Ты попал сюда ребёнком?

Темноволосый эльф остановился, дожидаясь, пока собеседница поднимется по лестнице и выйдет в блики красных солнечных лучей из-под крыла мрака. Своими короткими ножками она за ним не поспевала.

– Я родился здесь, – хмуро заявил тот, когда эльфийка подошла ближе. – В то время ещё правил настоящий Тулий. Тогда не было рабства, ограничения свободы, а потом, несколько лет назад, вместо Тулия появился этот уродливый клоун с даром богов. С его правления рабство очернило город О’нес.

Детская улыбка медленно сползла с лица эльфийки. Она робко опустила голову, прошептав:

– Отсюда есть выход? Я хочу вернуться к отцу. Он скучает по мне и очень беспокоится, я знаю это.

– Выход только через главную арку, – пожал он плечами. – Выбраться отсюда очень сложно. Да и кто позволит нам это сделать?

– А как можно выйти на свежий воздух? Я хочу увидеть солнце своими глазами, а не через грязное стекло.

Поймав на себе печальный взгляд, Закарайя неуклюже покачал головой и махнул в сторону ближайших дверей. Казалось бы, разговор был закончен: эльфийка думала о чём-то своём, следуя за другом как тень; коридор сменялся коридором, вокруг – ни души. На стенах весели факелы, в воздухе пахло жареным мясом и сытной похлебкой для завтрашних гостей. Замок продолжал жить своей жизнью, невзирая на отчаянье и муки собственных жильцов, но тут эльф-полукровка заметил то, что выходило за рамки привычного существования.

– Эй! – возмущённо воскликнул он, уловив под лестницей какое-то движение. – Все должны быть на кухне!

Темнота под каменными ступенями не колыхнулась, будто насмехаясь. В ответ – тишина.

– Выходи оттуда!

Опять ничего. Только треск факела на стене.

– Может, крысы? – хмыкнула остроухая малютка и шагнула за спину друга. – Давай не будем проверять?

– Крысы не такие огромные, – прищурившись, Закарайя решил встретиться с неприятностями лицом к лицу. Полный решимости, он хотел преподать спрятавшемуся эльфу урок, однако, лишь только он заметил сидящий на полу силуэт, огонь гнева потух в его душе.

– Ты вообще не отсюда, – озадаченно проговорил он. – Что ты здесь делаешь? Быстро уходи, пока тебя не хватились!

Незнакомка проигнорировала его слова, не пошевелилась. Она так и продолжала сидеть неподвижно, уткнувшись лицом в поджатые колени; словно не дышала. Уши её стояли торчком из-под путаных прядей волос; на запястьях виднелись синяки от тесных кандалов. Руками девушка обнимала свои голени, и кажется, она не сильно нуждалась в чьей-либо компании.

Закарайя просел на корточки возле неизвестной:

– Ты должна идти, иначе сделаешь только хуже, – он старался говорить приободряющим тоном, но в голосе все равно слышался упрёк. – Если тебя здесь найдут, всем нам достанется.

– Может, она заболела? – предположила Кали, осторожно подкравшись к лестнице. – У тебя есть лекарства?

Иногда застенчивая эльфийка вела себя словно несмышлёный ребенок. Её наивные умозаключения, произнесенные в очень «правильное» время, могли вывести из себя любого. Но раздражало больше не то, что она говорит, а как она говорит: с жизнелюбием и невинной улыбкой, будто сейчас она не являлась пленником рабовладельца, а упивалась вдоволь дарами свободной жизни. Кали была немного не от этого мира, и проявлялось это в основном в детской жизнерадостности и необдуманных поступках. Услышав очередную глупость, Закарайя вновь закусил губу, осознавая, что без его опеки девочку бы уже давно отдали на съедение бешеным псам.

– Лекарства есть, но их трудно достать, – не оборачиваясь, пробормотал он. – Здесь не тот случай.

– Мы можем ей как-то помочь?

– Гёто, – вдруг выдохнула девушка, вздрогнув всем телом.

– Что?

– Где… – хриплый вздох удался незнакомке с трудом. – Гёто.

– Гёто? Что?… – эльф-полукровка ощутил холодок, неприятно кольнувший в спину. – Посмотри на меня. Ты в порядке?

Только Закарайя закончил фразу, как его взял испуг. С осторожностью он приподнял голову эльфийки и тут пожалел об этом, когда на него уставились огромные стеклянные глаза, в которых, помимо слёз, не осталось ничего живого. Жизнь увядала в них быстрее, чем песок струится сквозь пальцы.

– Сохранит нас Дугар! – парень резко отстранился от девушки. – Она нас даже не видит!

– Что с ней?! – голос Кали прозвучал испуганно. Она тоже успела заметить тот мёртвый взгляд.

– Соль, – парень поднялся на ноги. – Слишком много соли.

– Соли? Какой соли?!

– Гёто… – вновь тяжелый вдох. – Будет… Искать…

– Да, я уже видел такое. И я знаю эту девушку, – эльфа начало трясти. – Соль в таком количестве можно найти только в одном месте.

Ничего не понимая, Кали только вопрошающе уставилась на друга.

Снова страшный вдох:

– Уйти… Бежать…

– Спрячь её где-нибудь, – быстро произнёс парень и покинул тень лестницы. – Я скоро вернусь.

– Я не хочу оставаться одна!

– Выполнишь мою просьбу – я выведу тебя в сад! – негодование в нежных чертах девочки эльфа сменилось страхом и недоверием. – Здесь почти не ходят Смотрители! Спрячь её! Я вернусь!

Закарайя сменил шаг на бег, оставив несчастную девчушку одну. Да, жестоко, но это жизненно необходимо. Выбора не оставалось. Что-то внутри него ёкнуло после неживого взгляда пленницы: на её месте мог оказаться кто угодно. Гнев разгорелся в полукровке с новой силой, только он переступил порог просторной комнаты, уставленной стеллажами с банками специй.

– Дарэ, маленький ублюдок! – зарычал он не сдерживая себя. – Зачем ты делаешь это?! Я просил тебя покончить с этим раз и навсегда!

– Ты о чём? – серокожий паренек сразу появился меж стеллажей, озадаченно вскинув брови, но при виде знакомого лица кинулся наутек без оглядки.

Далеко тот не убежал. Закарайя поймал эльфа за ворот рубахи в проходе кладовой и хорошенько встряхнул его, как нашкодившего кота.

– Ты видел, что с ними происходит?! – стиснув зубы, прошипел он, игнорируя дергающегося противника. – Видел, как они умирают? Ты знаешь, что происходит в их головах? Они сходят с ума!

– Я хотел как лучше! – жалобно проскулил тёмный эльф, не переставая дёргаться, как рыба на крючке.

– Ты видел их глаза, Дарэ?! Ты видел глаза той девчонки?!

– Я только хотел ей помочь! Она пришла к нам вчера совершенно замученная! Я сделал ей похлебку, чтобы она пришла в себя! Я…

– Замолкни и слушай сюда! – Закарайя отпихнул от себя паренька, прекращая его бессмысленный лепет. Тот налетел на стеллаж и рухнул ничком вниз, не успевая даже перевести дух. – Ваша с Маликом дурь может загубить всех и каждого! Она опасна!

Серокожий парень в панике закрыл лицо руками. Сверху на него повалились банки, доверху наполненные душистыми травами. Звон бьющегося стекла создал гулкое эхо.

– Ты сейчас же бросаешь свои дела и идешь приводить в чувства девчонку! – приказным тоном заявил эльф-полукровка. – Я не хочу прятать очередной труп!

– Я понимаю, – Дарэ неуклюже поднялся на ноги, стряхивая с волос крохотные осколки и желтоватые тростинки размером с отварной рис.

– Так и не скажешь, что мы с тобой одной крови.

– То, что твой отец был человеком, ничего не значит! – вдруг разгорячился остроухий паренек.

– Да, да, – Закарайя закатил глаза. – И то, что имя мне дали человеческое, тоже ничего не значит.

– Мы должны были бежать с матерью несколько лет назад! – обида в голосе тёмного эльфа отразила все его разочарование. – Почему мы остались здесь, а не пошли с ней, когда была возможность?! Теперь мы даже нужду без разрешения справить не можем!

– Если бы мы ушли тогда, Дарэ, – гнев полукровки уступил сожалению. – Многих бы уже не стало. Мы нужны им. Наше место здесь, и в наши обязанности входит не допускать нечаянных смертей.

Желтоглазый эльф немного умерил свой пыл:

– Но я не выбирал такой жизни.

– Мы должны, пока мы живы, и мы обязательно уйдем отсюда, когда всё это закончится.

– Когда-нибудь мы будем свободными, – подытожил Дарэ и скрылся в тени высоких стеллажей в поисках противоядия. – Когда-нибудь…

В городе наблюдалось небывалое оживление. Ватари отроду не видел столько людей в одном месте, а потом держался ото всех поодаль, скрывая эльфийские уши под бесформенной вязаной шапкой. Странно, но все считали его за человека. Никто не провожал его презрительным взглядом, как это было в других людских городах. В какой-то степени эльф получал от этого удовольствие: он очень давно не чувствовал себя таким, как все. В конце концов, он был наполовину человеком, так почему бы не понежиться в лучах тщеславия?

Улицы города О’нес утопали в ярких цветах: всюду вились разноцветные флажки, дети запускали воздушных змеев, а на каждом шагу встречались шуты в причудливых костюмах. Даже те угрюмые снобы, которым ни до чего не было дела, странным образом преобразились в доброжелательных горожан, подтверждая своё перевоплощение праздничной вычурной одеждой. За одну ночь город изменился до неузнаваемости, со всех оживленных аллей доносился детский смех, ранее неслышимый.

В этот день Ватари первым же делом пришёл к тому месту, с которого начинал поиски – к главной площади города, где у подножия могущественного каменного замка сходились все дороги. Высокая арка закрытого туннеля нависала над одноэтажными домами, как лапа великана, готовая вот-вот раздавить неугодные ему строения, однако в этот раз железные створки ворот были открыты, пропуская внутрь каменной обители кареты в сопровождении эскортов вооруженных наездников. Люди чествовали приезжих, ликовали, свистели, хлопали в ладоши. К полудню почти все горожане собрались на главной площади, усыпая путь приближающихся карет лепестками роз.

Что-то во всём этом отталкивало и пугало. Гёто хватило около двадцати минут, чтобы разглядеть в поведении местных жителей притворную фальшь: улыбки многих казались натянутыми, а радость – и вовсе наигранным спектаклем.

Но кому какое дело? Странное поведение горожан было эльфу только на руку.

Как сообщила Орнелла, внутри неприступного замка действительно содержались рабы. Об их количестве можно было только догадываться. Они были везде: в замке, под землёй, в темницах, на верхних этажах. Всюду, где только можно упрятать несчастных пленников.

Что Роми, что Гёто – каждый из них искал Присциллу по-своему, прибегая к самым разнообразным методам. Ватари занимался изучением территории, разыскивая пути внутрь замка, а его чешуйчатая подруга при помощи угроз и шантажа выпытывала из местных негодяев нужную информацию. И у неё это неплохо получалось, в отличие от парня-полукровки, который не мог и шагу сделать от стен нерушимой тюрьмы. За первые сутки Орнелла узнала, что в замке обосновались маги, на вторые сутки она получила список имён стражников, готовых покинуть свой пост за несколько золотых монет. А что же Ватари? Ватари то и дело наворачивал круги вокруг замка, выискивая в кладке древней стены хоть какой-нибудь изъян. Птица удачи не сидела на его плече – он не нашёл ничего, кроме небольшого заднего двора на каменном уступе. Широкие колоны, подобно решётке, по периметру опоясывали маленький зелёный сад, не давая возможности даже толком разглядеть, что находилось внутри.

В этот раз эльф принялся за обход каменной тюрьмы, когда через центр площади перекатила ещё одна карета, собирая вокруг себя резвящуюся детвору. Не привлекая внимания, он обогнул каменную стену и пошел вдоль неё, концентрируя внимание на своих особых талантах.

– Не слышу, – шепнул парень сам себе, приложив руку к холодной стене. Он шёл вперед, закрыв глаза, доверяясь внутренним инстинктам. – Не слышу. Ещё раз.

Что бы сказали люди или стражники, если бы увидели его? Сказали бы, что он полоумный? Что он болен или не владеет собой? А чтобы они сделали, увидь его уши, спрятанные под шапкой?

Тень стены неприятно холодила его кожу. От замка словно веяло злобой. Сверху над парапетами проплывали силуэты рыцарей в тяжелой броне – звон их доспехов можно было расслышать даже внизу. Но как же проникнуть внутрь, не привлекая их внимания? Где ещё один вход, помимо главной арки? Где? Куда идти?

Ощутив на лице лучи небесного светила, Ватари открыл глаза. Стена снова уходила влево, а за ней, плотно прижавшись к стене, начинался полукруглый ряд колон, скрывавший укромный уголок зелени.

Эльф подошел к ограде, опустил голову, расслабился. Он попытался снова уйти в транс, чтобы услышать мысли пропавшей подруги. Ведь в лагере эльфов он мог слышать мысли почти каждого встречного соплеменника, так почему же сейчас ему это было не под силу?

– Гёто! – резкий шепот заставил эльфа подпрыгнуть от испуга. В тени колон показался человек непривычной для этих мест внешности. Тот стоял спиной к каменной громадине, сложив руки на груди; чёрные волосы трепал ветер. Было в нём что-то от эльфа, но внешне он больше походил на сына далеких человеческих племен.

Сначала Ватари почудилось, словно этот парень позвал его. Он сделал несколько шагов к нему навстречу, прежде чем додумался, что возглас незнакомца скорее отражал крайнее удивление, нежили приглашение вступить в диалог.

Эльф встретился с пленником взглядом – тот хранил молчание, не скрывая кислой ухмылки. Наверное, он мог бы молчать вечно, но у Ватари не было на это времени.

– Ты работаешь в замке? – осведомился он.

Тот выдержал недолгую паузу:

– Возможно.

– Я ищу девушку-эльфа, – после этих слов лицо собеседника потемнело от настороженности, и всё же Ватари не замолчал. – Её зовут Присцилла. Она должна быть здесь.

– Я не слышал такого имени, – в голосе незнакомца лязгнула сталь. – Ты ошибаешься.

– Нет, я знаю, что она здесь, – холодный прием жителя цитадели только подстегнул самоуверенность Гёто. – Её привезли сюда совсем недавно. У неё такие волосы, – парень стал показывать всё на себе, чтобы подробнее описать пропавшую спутницу. – Вот такие уши, тёмные глаза, она умеет драться…

Ватари пришлось замолчать от изничтожающего взгляда недружелюбного обитателя замка. Тот будто сдерживал внутри себя бушующую ярость. Он с настороженностью осмотрел сад, закусив в раздражении губу, а затем шёпотом заявил:

– Возможно, здесь есть такая эльфийка.

Средь колонн вдали промелькнула маленькая остроухая девочка с букетом собранных цветов. Она была так увлечена плывущими над башнями замка облаками, что не замечала ничего вокруг. Её улыбка сияла ярче солнца. Она казалась очень счастливой… Счастливее многих собравшихся на площади. И её не интересовало, с кем и зачем разговаривал её друг.

– Как можно попасть в замок? – задал главный вопрос Гёто, заранее зная, что ничего хорошего не услышит в ответ.

Незнакомец насупился:

– Главная арка, – сказал тот, как отрезал. – Других путей нет.

– Но я должен попасть внутрь!

Парень окинул маленькую девчушку на траве ревностным взглядом.

– Ладно, – вскоре прошептал он, наклонившись к Ватари. – Есть и другой вход.

– Где?

– Там, внизу, под городом. Канализация. Несколько труб ведут к замку, создавая лабиринты, и только одна позволит тебе вылезти на нижний уровень кухни. Там будет люк наверх и железные ступени.

– Я верю тебе, – ошарашенно кивнул эльф. – Я найду путь.

– Если хочешь попасть в замок, то лучше сделать это сегодня вечером, – пленник почему-то прекратил скрывать свои тревожные переживания. – Через несколько часов начнется бал. Гостей в замке уже не сосчитать. Это твой единственный шанс смешаться с толпой, – парень не по-доброму усмехнулся, а потом добавил. – Гёто, больше я ничем не могу тебе помочь.

– Спасибо, – Ватари протянул незнакомцу руку. – Этого я не забуду.

Долю секунды эльф колебался:

– Ты ненормальный, если полезешь в замок через нечистоты, – он неуверенно, но крепко ответил на рукопожатие.

Теперь Ватари точно знал, что делать.

И вот пробил час. Гости входили в тронную залу под торжественную музыку оркестра. Кто-то уже держал в руках бокалы с крепкой выпивкой, а кто-то, как голодная саранча, набрасывался на предложенные яства, совершенно позабыв про манеры. Их можно было понять: от запаха еды кружилась голова. Так и хотелось незаметно стащить что-нибудь со стола, пока Смотрителей не было рядом, но такой шанс любому из нас мог бы показаться чудом – надзирателей в зале собралось слишком много.

Перед самым началом праздника нас разбили по группам и нарядили в смехотворные жёлтые наряды. Всем выдали подносы с закусками… И на этом наши обязанности заканчивались. Мы должны были разносить еду и напитки, убирать мусор, а также развлекать гостей, если они первые завязывали разговор. Этим вечером замученных пленников сделали всеобщим предметом насмешек. Оно то и понятно – ведь ничто так не сближает людей, как поводы для сплетен и желание над кем-нибудь поиздеваться, демонстрируя всем собравшимся свое «остроумие» и положение в высшем обществе.

От безудержного веселья дворян веяло дремотой и лёгким оттенком отвращения. Музыка играла убаюкивающая, вялая, а лик почти каждого гостя скрывался под карнавальной белой маской, напоминая собой скорее слепок лица покойника, нежили радостную физиономию циркового шута.

Времяпрепровождение в подобной обстановке лишало меня последних сил. Я до сих пор чувствовала себя разбитой после пробуждения в коморке с ковшами и швабрами с невыносимой головной болью.

– С возвращением, – пробурчал голос возле закрытой двери, когда я заёрзала на мятой подстилке. – Тебе лучше?

– Что? – непривыкшие к темноте глаза мало что смогли уловить в полумраке, однако голос я узнала сразу. Это был тот самый эльф с кухни, предостерегавший насчёт «соли». – Где я? Что ты здесь делаешь?

– То же я хотел бы узнать у тебя, – если бы я могла разглядеть его лицо, то, наверное, увидела бы издевательскую ухмылку. – Ты что-нибудь помнишь?

– Я… Меня сейчас стошнит.

– Это нормально. Попей воды, полежи, а потом возвращайся в свою часть замка. Твоё счастье, что для Смотрителей мы все на одно лицо. После обеда начнутся приготовления к балу. Нельзя, чтобы тебя недосчитались.

– Что со мной было?

Судя по звуку, эльф поднялся с пола:

– Ты пропустила около полутора суток своей жизни, – голос прозвучал холодно, словно осуждающе. – Мы нашли тебя под лестницей на первом этаже, потом приводили в чувства. Запомни на будущее: если мой брат предлагает тебе что-то съестное, пожалуйста, уточняй у него состав блюда вплоть до самых незначительных приправ. Кто знает, что он может добавить в суп, – послышался вздох. – Я всё сказал. Вода на третьей полке возле кастрюль; выход – налево.

Дверь со скипом открылась, запуская в коморку холодный воздух и ослепительно белый свет. Эльф уже было ушёл, но я окликнула его.

– Закарайя, да? – пришлось приподняться на локтях, чтобы привлечь внимание. – Спасибо, – на большую благодарность сил не хватало. Голова соображала хуже, чем после недельного запоя. – Спасибо за заботу и приют.

– Надо же, – укол сарказма эльфа получился слишком довольным. – Так можно и привыкнуть. Вот живешь себе спокойно, никто не замечает твоих добрых промыслов, а тут «раз!» и все начинают благодарить, – на мгновение парень погрузился в раздумья. – Ещё увидимся.

После этого я кое-как доползла в «родные» подвалы, стараясь держаться тени. Никто не заметил моего отсутствия. Надзирателям было глубоко плевать, сколько у них пленников на нижних этажах, когда там царило безумие. Одним больше, одним меньше. Какая разница? Я не успела отойти от главных дверей, как следом за мной появилось двое Умертвителей с приказом Лже-Тулия и увлекли за собой тех, кому не посчастливилось попасться им на глаза.

Дальше нас всех отправили в купальни, выдали новые одежды, покормили гадкой похлебкой из помоев, а затем заставили украшать тронный зал, подготавливая его к приему гостей.

Смешно, но я не видела смысла в таком существовании. Мы были даже не живыми существами, скорее – предметами, неживыми куклами. Нами пренебрегали, пользовались. И через несколько долгих часов после начала торжества многие эльфы чуть ли не падали с ног – Смотрители выжимали из нас последние соки.

– Не стой, двигайся! – молодая девчонка в чёрной мантии толкнула меня в спину, отчего я чуть не выронила поднос. – Чего встала?! Тебе найти занятие?!

Трио старцев в бархатных одеждах с искренним любопытством стали наблюдать за этой сценой. Для них это было представление, не более. Что можно сказать о людях, которые давно потеряли себя среди грязной роскоши и жажды власти?

Я задержала дыхание и выпрямилась во весь рост, чтобы не дать вспышке злости взять верх над разумом. Лучше уж молчать, чем лежать на полу с нанизанной на прут головой.

– Улыбайся! – сквозь зубы проскрипела озлобленная особа, схватив меня за предплечье. – Или ты хочешь, чтобы мы с тобой поговорили по-другому?!

Упаси меня Дугар, я еле удержалась, чтобы не плюнуть ей в лицо. Не дыша, я уставилась на верхние балконы, где всё ещё не появлялся виновник сего торжества, ожидая, пока надзирательница перестанет стоять над душой.

Так и проходил мой первый в жизни бал: под оскорбления, насмешки и грубость. У меня создавалось ощущение, будто вся прислуга из подвалов, кому «повезло» так же, как и мне, отдувалась за всех остальных пленников. Ведь в тронной зале, кроме нас, больше никого не появилось. Я не видела среди прислуги хмурую Амидэ, худощавого Дарэ или его толстоватого приятеля из подземелья. Все они будто испарились, поручая нам пройти все испытания льда и пламени за них.

Стол – подносы, подносы – стол. Я моталась по мраморным плиткам быстрее дрессированной белки. Иногда среди толпы мне попадались эльфы, побледневшие от недомогания, и, казалось, этому вечеру не будет конца.

Я чуть не обессилела, когда холод болезненных воспоминаний пришпорил меня к полу и пронзил разящей молнией. До боли знакомое лицо промелькнуло между разукрашенных масок – то была другая жизнь, другие мечты, возможности… Как призрак прошлого, бард из Ортога прошёл мимо, только мельком взглянув на меня.

Узнал ли? Заметил? Понял, кто я?

Языческие символы на его руке скрывали дорогие бордовые одежды. Он внешне изменился, приоделся, подстригся… Но лицо осталось прежним. Я глядела на него как заворожённая, пока кто-то из Смотрителей не поддал мне пинка под всеобщее гоготание. После этого я не смогла найти его среди гостей. Он ушел так же незаметно, как и появился.

Я хранила в глубине души надежду, что скоро всё закончится, и я смогу провалиться в долгожданный сон. Бегала, выполняла свою работу. И эта мысль так заняла меня, что я нечаянно столкнулась с высоким мужланом в маске, обронив поднос. Звон металлической пластины привлёк всеобщее внимание стоявшей рядом знати. Все тотчас замолчали, с изумлением изучая оказавшиеся на полу закуски, а я только рассеянно расставила руки, осознавая, какое наказание может последовать за такой проступок.

– Какого?! – медведоподобный дворянин гневно стряхнул с тёмно-синего камзола кусочки мяса. Костюм был безвозвратно испорчен пятнами жира. Тот сжал зубы, зарычал, снял с лица маску… И мне вдруг отчаянно захотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко. Сердце ёкнуло в пятки от неописуемого ужаса.

– Ты! – рявкнул он в своей обыденной манере, широко распахнув глаза.

Это был Альфонс – верный приспешник Джованни. Без доспехов его, оказалось, достаточно трудно узнать, но зрение не обманешь. Вероятно, он прибыл на бал за лорда, взвалив на себя непосильную роль делегата северной столицы. Бешенство с оскалом необычайного удивления плохо сочеталось на его распухшем, раскрасневшемся от выпивки лице. Он узнал меня. Он понял, кем я была на самом деле. И теперь, когда вокруг нас собралась толпа заинтересованных дворян, он не знал, как поступить. Альфонс мог сделать всё, что угодно. Может, с нашей последней встречи он и отрастил пивное брюхо, но всё равно оставался главным последователем Джованни, готовым пойти на все, лишь бы угодить лорду.

Я бросилась бежать, прорвав круг блокады из пожирневших от чревоугодья тел. Уже стало неважно, что и куда. Альфонс не должен был узнать, что я тут. Не должен. Деяния Смотрителей показались пустяком на фоне того, что мог сделать со мной Джованни. Он убил Хаку… Радовался, что устранил меня. В связи с этими событиями я могла предположить, что возвращение в Ортог под руку с Альфонсом значило бы для меня неминуемую гибель или же вечное рабство на порядок хуже, чем в О’нес.

Лорд искал меня, расклеивал по городам листовки. И вот теперь, благодаря глупой случайности, нашёл, а вместе с тем обогнал меня на несколько шагов вперед. Больше у меня не было преимущества, эффекта неожиданности, не было козырей. Все мои планы рухнули в одночасье: он пойдёт по моему следу, превратив меня из охотника в добычу.

Этого не должно было произойти.

Я мчалась, не глядя под ноги. Глаза смотрели в никуда, а вокруг всё падало, грохотало, разбивалось. Женские крики возмущения стали заглушать музыку. Я не знала, куда бегу… Просто вперёд, где меня не поймают, не найдут.

Смотрители за мной не поспевали, и я стрелой вылетела из зала в пустынный коридор. Мои шаги отсчитывали сумасшедший стук сердца. Мне было неважно, бежит ли за мной Альфонс или нет. Мысль, мелькающая в голове, гласила одно: «Найти выход любой ценой».

Вскоре Смотрители совсем пропали из виду. Я плутала по коридорам первого этажа, забредая туда, где ещё не бывала, и в этот самый момент огромная латная перчатка схватила меня за запястье.

– Хозяин хочет видеть тебя, – угрожающим тоном произнёс рыцарь, не открывая забрала.

Я попыталась высвободиться, в панике хватая ртом воздух, но моих сил едва хватало, чтобы упираться в пол ногами. Стальная громадина потянула меня за собой, не задавая никаких вопросов. Восприятие реальности ломилось на части: я могла кричать сколько угодно – пустые коридоры замка с удовольствием внимали моим просьбам о помощи, не отдавая ничего взамен. Сколько пленников до меня поступали так же?

Поднявшись на несколько этажей выше, я очутилась в апартаментах Лже-Тулия. Никакой прислуги – в богатых комнатах царил полумрак. Тишина. И только в самом дальнем помещении у западной стены замка маячил яркий свет. Оттуда же доносились оживлённые разговоры, звон бокалов и весёлый девичий смех.

Рыцарь бесцеремонно швырнул меня через порог, не дожидаясь приглашения. Сначала в ноздри ударил едкий запах заморского табака, а затем я рухнула коленями на ворсистый ковер, смирившись с испытаниями судьбы.

Я ожидала удара мечом, смертного приговора, насмешек. Я думала, что вот-вот откуда-нибудь появится разъяренный Альфонс, но вместо дурных ожиданий меня встретило лишь удушье табачной вони. Глаза заслезились сами собой.

– О! – за пеленой дыма кто-то вдруг восторженно хлопнул в ладоши. – А ты быстро!

Я закашлялась. Во рту появился привкус тошнотворной горечи.

– Ну же, малышка, не бойся! – подбодрил меня задорный голос. – Мы не кусаемся! – публика поддержала говорившего одобрительным смехом.

Не понимая, что вообще происходит, я осторожно поднялась с колен. Из-за застывших слез в глазах я не видела ровным счетом ничего – только блики и силуэты.

Кто эти люди? Что им надо?

Никто не мог ответить на вопросы, разрывающие мой разум. Но тут прохладный поток воздуха привёл меня в чувства: подобно мыльному пузырю, вокруг распростёрся неосязаемый купол – магия объяла собой все внутреннее пространство. Дым рассеялся, открывая глазам небольшую комнатку с множеством удобных кресел, подушек, и накрытым столом. Я мысленно усмехнулась, изучая уставившийся на меня десяток глаз – главное веселье происходило здесь, а не в тронном зале. Так называемый «Уголок для избранных гостей».

Во главе стола восседал сам Лже-Тулий с зажжённой сигарой. Я сразу узнала его по жутко непропорциональному носу и морщинам под глазами. Тот уже успел поднабраться Огненным вином не хуже, чем его опьяневшее гости в праздничных нарядах. Его тёмно-зеленые глаза так и норовили скосить взгляд на переносице.

– Так, – сомнением протянул главный маг, переглядываясь с окружающими. – Это точно та эльфийка?

– Да, другие под описание не подходят, – чуть не выронив свиток из рук, светловолосая женщина в тёмно-золотистом одеянии зачитала записанные строки. – «Девушка-эльф с амулетом».

– Амулетом? – заплетающимся языком осведомился маг. – Мы же не позволяем прислуге носить украшения.

Я вздрогнула, взглянула на платье: на груди висел подарок Аэдана. Амулет выскочил из-под ворота одежды, когда я носилась с подносами.

Лже-Тулий поднялся с места и под задорные улюлюканья друзей перелез через стол. Он подошёл ко мне – я отшатнулась. Амулет сделал мага похожим на орла. Он так и смотрел на него, не отрывая взгляда. Странно было стоять рядом с тем, кто подверг страданиям сотни невинных существ. Он был совсем небольшого роста, совсем как я… Маленький и никчемный.

Подумать только: неужели от этого уродливого упыря зависела моя жизнь?

– Такие штучки эльфам не игрушки! – мужчина вдруг словно обезумел. – Отдай! – с этими словами он сорвал с меня амулет.

Я остолбенела от такой наглости. Аэдан сказал мне охранять эту вещь! Я не могла так просто с ней распрощаться.

– Вор! – удар пришелся магу в челюсть.

Он не упал, но отшатнулся на несколько шагов назад. Его гости весело загоготали.

Глаза мага вспыхнули гневным пламенем:

– Да как ты смеешь, дрянь! Я бы поступил с тобой, как с остальными, но на тебя есть совсем другие планы!

– Что ты имеешь в виду?! – я угрожающе надвинулась на противника. – Верни амулет!

– Теперь он принадлежит мне! – мужчина ухмыльнулся, дотронувшись до болевшего подбородка. – А за тебя, крошка эльф, некий господин заплатил целое состояние. До утра ты полностью в его распоряжении. А дальше… Дальше тобой уже займусь я!

– Я никуда не пойду!

– Пойдёшь, – чёрная латная перчатка вновь сжала моё плечо.

Я оглянулась: бугай в броне навис надо мной подобно мифическому великану. Настоящая махина для убийств. За плечом его торчала рукоять двуручного топора, а за начищенным забралом сверкал мерзкий оскал.

– Уведи её отсюда! – Лже-Тулий не выпускал добычу из рук. – Запри в комнате и отдай ключ заказчику!

Я запищала от боли, когда великан-телохранитель скрутил мои руки за спиной:

– Так нельзя!

– Увы, малыш, – под довольные возгласы присутствующих маг пожал плечами, – Всё уже решено. За тебя заплатили, и будь добра, отработай всё до последней монеты!

Все издевательски засмеялись, а громадина в чёрных доспехах поволокла меня из комнаты назад в темноту.

Следующий час я просидела в самом дальнем углу комнаты, ставшей для меня чем-то вроде камеры пыток. Окна комнаты выходили во внутренний двор. Ставни открывались, но прыгать с пятого этажа я так и не осмелилась. Да, я бы могла уйти по выступам на каменной стене и выбраться на крышу, но таковых не оказалось, а любая ошибка обещала быть роковой. Поэтому так я и осталась сидеть взаперти за изголовьем деревянной кровати, гадая, кто всё-таки меня купил.

– Только не Альфонс, – в который раз шепотом повторила я, поджимая к себе колени. – Только не он.

В комнате горело несколько свечей – две на тумбе возле кровати, вторая – на каменной стене. Это определённо были чьи-то покои, судя по наведённой чистоте. Выхода не было: дубовую дверь заперли на ключ, а прыжок с окна – безрассудное самоубийство. Оставалось только ждать, пока тот самый «многоуважаемый дворянин» войдет в комнату, и надеяться, что забрать у него ключ не составит огромного труда. Я не собиралась предаваться с кем-то любовным утехам против своей воли.

За окном уже показалась луна, когда неяркое сияние заставило меня показаться из-за укрытия.

– Аэдан! – беспомощно воскликнула я при виде прозрачного девичьего силуэта, возникшего на подоконнике. Сквозь него проходил тусклый свет свечей и луны. Он был ненастоящим, неосязаемым, как отражение на глади воды, но живым… Девочка посмотрела на меня из-под белых прядей волос, бесшумно спрыгнула на пол. И стоило ей подойти ко мне поближе, как обида лишила меня здравомыслия.

– Где ты был?! – под грузом неудач ноги подкосились от тяжести. – Почему ты оставил меня?! Я звала тебя, но ты не приходил!

– Я… – девочка-фантом тоскливо осмотрела комнату. – Неважно, где я. Меня больше интересует, почему ты находишься здесь.

– Они взяли меня в плен! Я здесь рабыня! – слезы отчаянья покатились по щекам. – Они могут убить меня в любой момент! Ты обещал меня защищать! Таков был наш договор!

– Договор… – угрюмо повторил призрак в длинном платье. – Да, в этот раз я действительно совершил ошибку. Я не должен был оставлять тебя. Я никогда не отходил от тебя так надолго…

– Так забери меня отсюда!

– Не могу, – девочка чуть наклонила голову, открывая спрятанные под прядями волос ужасные ожоги. – Я сейчас слишком далеко отсюда. Я многое узнал и мне важно сохранить эту информацию. Но мои силы… – фантомное тело на мгновение совсем поблекло. – На исходе. Я не могу долго говорить с тобой.

– Они забрали амулет!

– Забрали? – Аэдан в сомнении изогнул бровь. – Тогда тому, кто это сделал, стоит опасаться за свою жизнь больше, чем тебе. – Призрак начал растворяться в воздухе, тая на глазах. – Я виноват в том, что оставил тебя, и я возмещу свой промах сполна. – Девочка пропала из виду, а за ней стал исчезать голос. – Я могу сказать тебе только одно: помощь уже на подходе. Мы скоро встретимся с тобой.

На этом голос друга поглотила прежняя удручающая тишина – призрак словно не являлся. Долю секунды я смотрела перед собой, утирая слёзы. Поднялась на ноги… И тут в двери звякнул затворный механизм.

Я сжала кулаки и приготовилась выпрыгнуть на вошедшего из темноты. Неожиданность – лучший друг воина. Я бы свернула шею любому появившемуся на пороге, неважно, будь то мужчина или женщина, но вместо этого, стоило двери вновь захлопнуться, я шагнула к человеку в объятья, растеряв остатки боевого духа.

– Пожалуйста, забери меня отсюда, забери… – начала причитать я, крепко вцепившись в бордовую рубаху. – Я не могу больше здесь. Забери…

– Знаешь, – уязвленно хмыкнул бард, погладив меня по волосам. – Мне пришлось отдать все свои сбережения, чтобы убедиться, ты это или нет.

Я смущённо отпрянула от него. Он улыбался так же, как и тогда, будто его не смутили мои вольности. Ни капли не изменился… Только сменил наряд и прихорошился.

– Я видел тебя в толпе, – улыбка стала шире. – И, кажется, не обознался.

Моя растерянность не позволила выдавить и слова. Язык как прилип к нёбу. Я смотрела на него как полоумная, не понимая, радоваться его появлению или нет.

– В народе стали поговаривать, что Присцилла Де’Лин не умерла, а превратилась в эльфа, – продолжил говорить парень. – Я не верил в эти сказки до сегодняшнего дня.

– Что ты здесь делаешь? Как сам попал в О’нес?

– О-о, – бард понимающе кивнул. – Это не имеет никакого значения. Сейчас важно совершенно другое, – чуть помедлив, старый знакомый достал из-под подкладки накидки небольшой кинжал. – Если ты та самая Присцилла Де’Лин, которую я видел на троне несколько недель назад, то ты знаешь, что делать дальше.

Он протянул мне оружие.

– Что… – я смутно улавливала суть разговора. – Это мне?

Благородного лика мужчины-музыканта коснулся свет свечей.

– Ты можешь идти.

– Ты отпускаешь меня?!

– Услуга за услугу, – он засмеялся. – Иди и испорти им праздник!

Кинжал как влитой смотрелся в моей руке. Я встретилась с парнем глазами:

– Ты пойдёшь со мной?

– Я? – виноватая улыбка обладала своим шармом. – Я же сын обычного кузнеца! Куда я пойду? Но, если хочешь, я могу попробовать устроить заварушку снаружи, чтобы отвлечь стражников, – азарт предстоящей игры сверкнул в его тёмных глазах.

– Спасибо, – я ответила ему благодарным поклоном. – Ты многое делаешь для меня, но мне нечем отплатить.

– Забудь, – довольно отмахнулся музыкант.

– Мы ещё увидимся?

– Кто знает, Присцилла, от меня ничего не зависит. Но прошу, сделай так, чтобы эту ночь запомнили надолго.

– Я обещаю.

Ещё раз кивнув своему спасителю, я выбежала в коридор, держа оружие наготове. Ветер свистел в ушах, гремели шаги в безлюдных коридорах. Я должна была всех освободить и найти выход из замка до того, как Смотрители узнают о моём побеге.

И я не имела права на ошибку…

Тишина тронного зала могла свести с ума любого. В безмолвии, без единой свечи, Джованни восседал на императорском троне, устало подперев голову рукой. Корона из чёрного золота и драгоценных камней съехала набок. Казалось, ничто не могло вывести мужчину из апатии. Далёкие уличные огни Ортога – единственное, что освещало тронную залу императорского дворца, ранее утопающую в роскоши и безустанном гоготе прихожан. Бывший дом семьи Амон изменился до неузнаваемости: позолоченные подсвечники, люстры, картины и гобелены пропали с прежних мест, как только сменилась власть. Теперь место ковровой дорожки занимал массивный стол для срочных совещаний, а на полу, возле ступеней к пьедесталу, лежала карта империи необычайно крупных размеров. На ней было все: от обозначений городов до самых незначительных дорог, но совсем не это привлекло внимание северного лорда. Он задумчиво всматривался на металлические фигуры, расставленные по всей поверхности изображённого мира. Они с точностью до миллиметра показывали позиции противников и воинов императорской армии. Красные статуэтки – самые крайние – олицетворяли военные корабли Песка в прибрежных водах, синие вдоль границ – армию Ортога и наёмников Каана, а белые, столь быстро разбредающиеся по территории Севера – людей мятежника Демиана Амона, несогласных с новыми порядками.

И что их всех объединяло? Правильно. Смерть. И тех, и других должна была постигнуть одна страшная участь во имя Нового мира, который, несомненно, стоил подобных жертв.

Лишь несколько фигур на карте отличались по цвету от общей массы: бордовые – союзники, равные по силе, чёрные – главные враги, а золотая – единственная, бросающаяся в глаза – ненавистная Присцилла. И именно этим вечером три фигуры – бордовая, чёрная и золотая – сошлись в городе О’нес.

Предстоящее событие вызывало у Джованни некоторое беспокойство. Ведь кто знал, чьим поражением закончится эта ночь. По повелению тёмных сил статуэтки перемещались по карте сами, и с каждым новым часом белые фигуры мятежников во главе с чёрным ферзем становились всё ближе к стенам города, что в корне могло изменить ход грядущей битвы.

– Ты будешь просто сидеть и смотреть на это? – причитая, шептала чёрная тень, нависая над троном. – Ты упустил Дугара, дал ему уйти, твоя безвольная кукла сбежала, а девчонка Присцилла до сих пор не заперта в клетке!

– Всё будет как надо, – сдержанно произнес лорд, но в голосе проскользнули нотки сомнения. – Все они падут от гнева моего меча, а ты заполучишь себе новое тело.

– Да, ты держишь на крючке своих людей и армию Песка, не давая им высадиться на берег, но Амон, тот, что младше, продолжает набирать силы. Пока я ни там, ни здесь, я не смогу в полной мере защитить тебя от его клинка.

– Не беспокойся, любовь моя, на него у меня есть своя управа.

И словно по команде, с грохотом, отворились двери тронного зала. Мужчину, высокого и крепкого, совсем не смущала царившая в зале темнота. Он вошёл внутрь с гордо поднятой головой, гремя стальными пластинами имперской брони. Рукоять двуручного меча торчала за его спиной, обвязанная красной тканью.

– Грегор, – подозвал воина Джованни, поманив рукой. Тот ступил на край рисованной карты грязными сапогами. – Ты готов к новому путешествию?

– Да милорд. Я возьму самого быстрого коня.

– О, как интересно, – продолжала шептать тень, невидимая для посторонних глаз. – Не наёмник – воин армии, служивший старому императору верой и правдой. Человек старой закалки с непоколебимым характером, знающий о том, что такое честь.

– Что я должен сделать? – взгляд Грегора был прикован к Джованни, как у верного пса, ожидающего команду хозяина.

Император вздохнул:

– Немногие знают, что Амон младший жив и собирает сторонников под своим флагом. Ты должен вступить в ополчение под видом новобранца, наблюдать, слушать и запоминать. Если что-то пойдёт не так, и Амон станет помехой – убей его.

Под злорадный смех дымчатой тени воин послушно склонил голову и прижал кулак к груди.

– Я сделаю это, милорд.