Эксперимент с моделирующим компьютером

Часть 31

Она улыбалась и удивленно качала головой:

— Мне трудно во все это поверить, понимаешь? Никак не укладывается!

— А ты просто живи и наслаждайся, остальное придет само собой, не надо сильно торопить время. Договорились?

— Договорились, — уже более спокойно выдохнула она. — Только вот не знаю, как быть? Этот доктор, видимо, начальник реанимационного отделения, я ему обещала беседу, а отказываться — это не в моих правилах. Что посоветуешь, Сереж?

— Думаю, тебе действительно не следует отказываться от беседы с ним. Совсем недавно я немного слышал о нем — это лучший реаниматор Министерства обороны Советского Союза. Помнится, Левченко очень тепло о нем отзывался, а я всецело верю ему. К тому же, именно ему мы оба во многом обязаны возвращением к жизни...

Спецпалата №33 через несколько дней. 21:00.

Зайдя в палату, доктор подошел к кровати и облокотился на спинку:

— Что, не спится? Может, выпьете снотворное?

— Да нет, спасибо! — Ирина одарила главного врача отделения благодарным взглядом. — Спать просто не хочется что-то.

— Вы разрешите? — доктор присел в ногах на край кровати. Взяв протянутую руку, он нащупал пульс и секунд тридцать сверял с часами. — Думаю, аппаратуру отключили совершенно правильно, пульс нормальный с хорошим наполнением. Пора выписываться.

— Я тоже так считаю, хотя, честно признаться, немного страшновато. Здесь спокойно и уже достаточно привычно, — улыбнулась она.

— Вы обещали ответить мне на несколько вопросов. Я понимаю, Вы уже полноправный гражданин нашей страны, но может?..

Соглашаясь, она закивала головой:

— Да-да, конечно, Вы столько для нас с Сергеем сделали, но только я прошу Вас...

— Не беспокойтесь, все абсолютно конфиденциально, но Вы просто поймите меня, я ведь не только врач, я ученый — кандидат медицинских наук. Я никогда не прощу себе потом этого факта: в моем отделении лежал представитель другого разумного мира, а я по-настоящему так и не узнал его!? Показания приборов и различные анализы — это не в счет, в этом нет никакой души!

— Никогда бы не подумала, что первым моим серьезным собеседником в незнакомом мире будет врач и именно кандидат наук. Дело в том, я ведь тоже совсем недавно защитила кандидатскую, — взгляд молодой женщины светился искренней радостью.

— Это уже совсем интригующе! — доктор заметно оживился. — И какой темой изволили заниматься?

— Кардиологией, а если точнее — электрофизической проводимостью сердца, восстановлением ее деятельности.

Главврач удивленно развел руками:

— Так мы с Вами полные коллеги в таком случае! Думаю, мы быстро поймем друг друга.

— Мне бы хотелось самой задать Вам очень личный вопрос, если Вы, конечно, не против? — скромно попросила она.

— Я весь во внимании, — доктор погладил левой рукой подбородок.

— Скажите, — Ирина старалась тщательно взвешивать каждое слово, — Вы ведь обнаружили мое отличие от вас на уровне клетки? Могу ли я когда-нибудь забеременеть, и что будет с будущим ребенком? Будет ли сохраняться чистота ДНК? Скажите откровенно.

— От Вас мне трудно что-либо скрыть, уж очень вы прелестны! Думаю, родить вы сможете, а ребенок унаследует либо Ваш, либо Сергея генетический код, во всяком случае, мы, то есть медики этого мира, так единодушно думаем. Но проблема сейчас не в этом. Ввиду того, что меня вызывали в 17-й отдел МГБ и там уж больно дотошно обо всем выспрашивали, можно сделать вывод — они возьмут под контроль всех родившихся от вас детей, и с этим придется Вам смириться. Отклонения могут появиться много позже.

— Я понимаю. Первейшая обязанность науки и спецслужб — оградить мир от непредсказуемых последствий, я ведь все-таки чужая!

Доктор по-отечески похлопал ее по тыльной стороне ладони:

— Да полно, полно Вам придумывать — чужая!? А знаете, кто дал окончательное добро на Ваше гражданство в нашем мире? Сам Григорий Васильевич Романов! Вы должны это сильно оценить. Авторитет этого руководителя, не раз спасавшего нашу страну своей мудростью и силой воли, абсолютно непререкаем. Представьте, когда ему доложили, с кем явился наш посланник из параллельного мира, он только и сказал: «Эх, Сергей, Сергей! То американского адмирала на абордаж взял, теперь бабу из другого мира прихватил! Вот не может жить без приключений!» И развел руками.

Доктор добродушно засмеялся:

— Все, конечно, напряглись и осторожно спросили, что, мол, будем делать? «Что делать, что делать, — Романов хлопнул себя по бедрам. — А что мы можем уже сделать? Вышлем национального героя опять в другое измерение? Нет уж, увольте! Дайте его бабе наше гражданство, и пусть живет среди нас! А уж последствия — отслеживайте». Так вот все это и происходило, — главврач вновь теплым взглядом посмотрел на молодую женщину. — А что бабой обозвал, так опять же, не берите в голову. Здесь у нас самую хорошую и здоровую женщину любовно так называют — это очень хороший признак.

Она глубоко и задумчиво вздохнула:

— Так вот, значит, как решилась моя судьба? Высший руководитель взял под защиту, — в уголках ее чудесных глаз вновь навернулись капельки слез. Наступила пауза в разговоре и главный врач не решался вновь заговорить первым. — Что-то мы все обо мне, да обо мне, — начала она. — А о Ваших вопросах совсем забыли. Я в норме, прошу Вас, задавайте.

С минуту он молча внимательно вглядывался в нее, словно все еще не веря, будто эта хрупкая милая женщина явилась совсем из другой временной системы, еще совсем недавно совершенно недоступной для научного, да и вообще всякого понимания! И вот теперь она лежит в его отделении, разговаривает с ним, есть реальные факты многочисленных анализов, исследований, записей регистрирующих приборов. Факт ее реальности научно и совершенно определенно зарегистрирован. В это действительно трудно было поверить! Спросить ему хотелось о многом, пытливый ум уже готовил набор вопросов, но он начал с состояния ее души, чтобы поддержать в трудный для нее момент:

— Вчера и сегодня Вы уже вставали и ходили, можно сказать, «начали жить». Какое ощущение? Нет ли душевной дисгармонии или невротического конфликта? Скажите мне откровенно. Это важно для Вас.

Она понимающе кивнула:

— Я совершенно откровенна с Вами и абсолютно доверяю. На сегодня вполне определенно могу сказать, что осталась сама собой — никакого изменения в психике не произошло. Как уже сказала, есть некоторая боязнь будущего, неудачной попытки ассимилироваться здесь. Что касается пограничного состояния, то оно могло быть спровоцировано невозможностью вернуться в свой прошлый мир и необходимостью жить в этом — новом для меня мире. Но этого не произойдет, потому что я очень сильно полюбила Сережу, и мне уже все равно, в каком мире жить, лишь бы он был со мною рядом.

— Это замечательно, что именно так все обернулось, — после некоторой паузы резюмировал доктор. — Любовь к человеку — очень хорошая защита от невротических состояний. А насчет возможности вернуться обратно в свой мир, тут вы не совсем правы, Вы просто недооцениваете степень моральности нашего государства: если будет нужно, не посчитаемся ни с какими затратами, была бы необходимость...

— Ее-то как раз и нет, — глаза ее погрустнели. — В том мире я осталась совсем одна и, так получилось, попала в очень скверную ситуацию. Казалось, уже не выберусь! Но явился он — человек из вашего мира. Несколько раз он рисковал жизнью из-за меня... И вот я здесь, беседую с Вами в этой уютной палате великолепной клиники. Мне ничего больше в жизни не надо, только бы он не разлюбил меня и не бросил — этого я боюсь больше всего! Понимаете, как мне сейчас тяжело!? — она вновь заплакала.

— Нет, нет, — решительно успокоил ее доктор. — Опасения Ваши совершенно беспочвенны! Вы просто не знаете мужских принципов и нравственности наших отношений. Наш мир устроен по-другому, здесь данное слово и взаимная преданность ценятся выше всего! А тем более капитан-лейтенант Русичев — герой русско- американской войны — это абсолютно нереально, чтобы он разлюбил такую красивую и умную женщину! Уверяю Вас, этого никогда не будет! К тому же даю Вам мужское слово — он однолюб, я точно знаю.

Видя, как она заметно успокоилась, доктор решил, что пришло время задать интересующие его вопросы:

— Ирина Константиновна, я не фантаст, а врач, и мне сейчас очень трудно представить, что где-то рядом есть живой мир, где так же ходят люди, плещутся реки, гремят грозы и встает солнце! Наверное, на это нужно определенное время? Я хочу спросить о более близком мне, скажите: справедливо ли то общество, из которого Вы пришли, как строятся отношения между людьми, ведется ли борьба с болезнями? — весь внешний вид доктора выказывал крайнее нетерпение, но он предельно корректно ждал, пока она соберется с мыслями.

— Касаемо нашей России, то должна Вас разочаровать — о справедливости у нас давно уж забыли! Расслоение между бедными и богатыми дичайшее, а отношения между людьми, особенно между властью и народом, построены на постоянной всеобъемлющей лжи и лицемерии. Честность, профессионализм и талант совершенно не в ходу, главное — наглость, цинизм и тугой кошелек.

Я без всякого колебания покинула тот мир, там у меня ничего не осталось... Разве только могилы родите- лей? — она вновь немного погрустнела. — Бог даст, я еще посещу их, но они не останутся без присмотра, очень хорошие люди обещали ухаживать за ними. Что касается лечения людей, то, конечно же, оно проводится, но большие успехи достигаются в других странах: продвинулись в лечении инфарктов и инсультов, пересаживают почки, легкие, сердце и даже печень, но рак пока не победили. В целом же, судя по той информации, что я имею от Сережиной ПЭВМ и что наблюдаю здесь, в клинике, — «ваша» медицина намного обогнала «нашу» по всем направлениям. Надо также признать: «ваша» цивилизация гораздо сильней и, главное, гораздо гуманнее «нашей!»

Доктор с восхищением смотрел на Ирину и не перебивал ее: «Надо же, такая умница! Какая ясность, конкретность и четкость суждений! — рассуждал в уме он. — Насколько велик Творец! Ведь почти ничем от нас она не отличается, если не считать нескольких перестановок в структуре ДНК? И внешность такая же, исключительно русская и по-русски говорит? Вот только глаза: уж очень большие и глубокие — таких глаз у нас вряд ли можно найти, — он снова взял ее нежную ладонь своей сильной рукой труженика и долго-долго рассматривал... — Поразительно! Никак не верится, что такое совершенство могло появиться совсем рядом во Вселенной!?»

Однако, — произнес доктор после долгого молчания, — молодая красавица из другого мира, наверно, уже устала от дотошности немолодого врача-зануды, и ей нужно начинать отдыхать? — доктор поправил одеяло на ее кровати. — Только не надо из вежливости все это отрицать... Я открою Вам небольшой секрет?

Сегодня утром мы выписали Вашего возлюбленного, и он отправился вместе с Лаврентьевым готовить новую квартиру к Вашему незаметному, но волнительному переезду в нее отсюда. Завтра мы Вас тоже выписываем... Почему незаметному? Вы такой же гражданин СССР, как и я, а кто в нашей стране удивится получению от государства новой, пусть не очень большой, но современной и абсолютно бесплатной квартиры?

Вперед, в СССР

Это майское утро выдалось на редкость теплым и солнечным. Окно палаты выходило на светлую сторону, и солнце, напоминая о себе, упиралось оранжевыми лучами сквозь открытое окно в противоположную стену.

У нее было легко и приятно на душе. Подойдя к окну, Ирина выглянула во двор госпиталя: территория поражала своей чистотой, ухоженностью и домашним уютом. На лавочках, под многочисленными импровизированными беседками отдыхали военнослужащие, находящиеся на излечении, другие просто прохаживались. Тут и там на березах и липах виднелись вывешенные и обжитые пернатыми скворечники.

Ирина не заметила, как в палату вошел главврач и, подойдя к раскрытому окну, негромко спросил:

— Хорошо, не правда ли?

Она повернула голову и несколько секунд удивленно смотрела на доктора, затем, соглашаясь, улыбнулась:

— Очень даже хорошо! Эта молодая листва, птицы, выглядывающие из своих домиков, обилие солнца инебо — кристально чистое, голубое и по-летнему теплое. Хоть в окно выпрыгивай, так не терпится бежать, познавать и любить этот мир! Со мной давно такого уже не было!

— Ну, что ж, замечательно — это признак Вашего выздоровления и первые симптомы ассимиляции, если хотите, — улыбнулся доктор. — А вот и наш герой, — он показал рукой на автомобиль, заехавший на стоянку. Из распахнувшихся дверей вышел Сергей в белой летней форме, с большим букетом цветов в руке, за ним Вадим Лаврентьев с пакетом: быстрой походкой они направились к входу в госпиталь. Поднявшись на ступеньки и увидев в окне Ирину, оба весело замахали ей руками, Сергей послал любимой воздушный поцелуй. Через секунду мужчины зашли в здание, а дверь еще некоторое время закрывалась, сдерживаясь вариатором.

— Вот и все! Через три минуты они будут здесь, и вы уйдете, забыв сентиментального доктора. А я буду с грустью вспоминать необычную пациентку, прелестную, как античная нимфа, и представлять ее в белом бальном платье, танцующую вальс завтра на приеме у Председателя Верховного Совета в честь успешного завершения особо секретной государственной миссии!

— Я ничего не знаю об этом приеме, — удивилась Ирина. — А вы разве не приглашены на него, раз так говорите?

Доктор с сожалением развел руками:

— Там будут в основном сотрудники спецслужб и офицеры Военно-морского флота, мы хоть и военные медики, но на такие мероприятия нас не очень-то приглашают, — главврач еще раз развел руками...

— Даю Вам честное слово, Вы будете приглашены обязательно! А это Вам в благодарность за все, — она поцеловала доктора своими нежными губками в щетинистую щеку. — Никогда не забывайте — Вы лучший и желанный гость в нашем доме. Так будет всегда.

Доктор, растроганный ее словами, в растерянности стоял у окна, когда в палату буквально ворвался Сергей и подхватил молодую женщину на руки. Следом вошел Лаврентьев и остановился у двери. Несколько минут они с доктором наблюдали желанную встречу двух любящих друг друга молодых людей. Он, держа ее на руках, покрывал поцелуями щеки и шею, затем опустив на пол, прижал к себе и крепко поцеловал в губы... Доктор и Вадим Лаврентьев понимающе переглянулись и тихонько вышли.

Уже направляясь по коридору в свой кабинет, доктор с легкой завистью в голосе пожаловался Лаврентьеву:

— Вот повезло парню, такую женщину отхватил! Можно представить, что он ей сейчас говорит? Но, честно говоря, они оба стоят друг друга.

— Вы абсолютно правы, доктор, — согласился Вадим. — Очень красивая и гармоничная пара! Да, Сергею по-настоящему повезло!

Главный врач расположился у себя за столом, а капитан Лаврентьев присел на кожаный диван напротив, когда вместе с лечащим врачом в кабинет зашли Сергей и Ирина в белом брючном костюме. Лечащий врач положил перед шефом магнитную карту стационарного лечения и, приняв приглашение, сел на стул рядом со столом. Главный врач отделения вставил карту в системный блок и, развернув папку с файлами, внимательно стал просматривать:

— Что скажете, Вячеслав Иванович, у вас есть какие-то возражения против выписки?

— Да нет, Владилен Петрович, противопоказаний нет, пациентка совершенно здорова. Есть, конечно, один момент, — лечащий врач несколько замялся. — В общем, что касается Ирины Константиновны Лебедевой, мы же не можем точно сказать, в идеале у нее те или иные параметры, например кровь, или нет? Сравнить нам не с чем, случай совершенно исключительный, уникальный, так сказать.