Экс

Слив информации по 'демонам' в масс-медиа? Полковник неоднократно обдумывал данный вопрос. И после долгих колебаний решил, если не отказаться, то повременить со вбросом. Конечно, появись на центральных каналах и на крупных порталах глобонета сведения о негласном проникновении в структуры Федерации странных существ явно нечеловеческого происхождения, жахнуло бы нехило. Такая информационная бомба взорвала бы медийное пространство. И не только медийное. Охота на ведьм началась бы - ого-го! И почти наверняка - социальный хаос. Впрочем, точно спрогнозировать последствия взрыва столь мощной информационной бомбы полковник был не в состоянии. Представить - не более того. Но в любом случае, в подобных условиях гораздо проще было бы избегать внимания противника. Шансы на выживание возросли бы на порядок.

Мешал сущий пустяк. Ведь привлечение серьезных СМИ - дело, мягко выражаясь, непростое. Тут подготовка должна быть на уровне... плана инфильтрации разведчика в органы безопасности вражеского государства.

Понятно, что в обществе победившего гуманизма и демократии свобода слова - незыблемый принцип. И независимость СМИ - краеугольный камень названного принципа. Но то в теории. А на практике... свобода весьма эфемерна. Подавляющая часть крупных каналов и порталов контролируется госструктурами или корпорациями, тесно связанными с правительством. И все, что идет в эфир, размещается в новостных лентах, подвергается негласной цензуре. А хозяева серьезных СМИ, не курируемых правительством и его структурами, тоже прекрасно осознают, что их независимость - конструкция хрупкая. Стоит затронуть интересы государства - быстро и ненавязчиво объяснят, что разрешено, а что нет. И где пролегают границы 'независимости'. А если кто сразу не вникнет - дополнительно втолкуют налоговые, фискальные и прочие карательные органы. Вплоть до ликвидации провинившегося ресурса и изоляции его владельцев.

Соответственно, первый попавшийся материал с бухты-барахты крупные агентства публиковать не станут. Как минимум - без тщательной предварительной проверки. Да и после таковой - сомнительно, что руководителям каналов и порталов дадут добро на публикацию. Слишком 'жареный' факт. Грозящий непредсказуемыми последствиями. Социальными, политическими, экономическими.

К тому же у полковника не было уверенности в том, что 'демоны' не проникли в правительство или в руководство крупнейших медиа-ресурсов. В Бюро ведь они завелись. И, как выяснилось, в том числе - в святая святых, руководстве внутреннего контроля.

Направление собранных сведений в газеты или на ТВ - неоправданный риск. Шансов на то, что материал попадет в эфир большого игрока медиа-рынка очень мало, а вот раскрыть тем самым собственную информированность перед неприятелем легче легкого. Конечно, используя какого-нибудь отчаянного журналиста, можно попробовать запустить сведения в эфир, но выгода от подобного шага едва ли будет... ощутимой. В отличие от вреда. Материал стопроцентно снимут, опубликуют опровержение, а журналиста в лучшем случае уволят с волчьим билетом. И, опять же, 'засветишься' перед врагом по самое 'не хочу'. Нет, тут нужно искать выходы на руководителей каналов и порталов, желательно - многих, вести переговоры, торговаться, продавать одновременно всем - только при таких условиях есть шанс, что информационная бомба рванет должным образом.

Еще можно опубликовать материалы в мелких глобонет-ресурсах или слить информацию частным каналам. Но это не вариант. Сколько разнообразных сенсаций с приставками гипер- и супер- на порталах глобонета и желтой прессе появляется каждую неделю? Десятки. Сотни. То инопланетяне на одной из захолустных колоний высадятся, то в Ассамблее городов Марса заговор мутантов выявят, то свежеиспеченный 'пророк' о нашествии орды восьмиметровых оранжевых рептилоидов из Магелланова Облака предупредит. В селевых потоках подобной чуши информация полковника о негласном проникновении в структуры Федерации 'демонов' тупо затеряется. И пользу извлечет неприятель.

Да и доказательств существования 'демонов' у полковника было - кот наплакал. Показания рентгеноскопа, синхронизированные с данными сканеров и видеоконтроля, и только. Больше серьезных доказательств нет. Не всякому специалисту хватит для далеко идущих выводов, не то что обывателю. А тех специалистов - раз, два и обчелся. Обывателю же конкретику подавай, с которой негусто. Эпидемия сердечных приступов плюс отдельные исчезновения сотрудников. Но непричастный к расследованию данных инцидентов человек скорее поверит в козни конкурирующих спецслужб, типа Мухабарата, чем в мифические происки неведомых существ. А интуицию и ощущения одного нервного полковника к делу не пришьешь.

Со СМИ стоит повременить. Совсем к стенке припрут - тогда другой разговор. Кстати, Смит на случай собственной гибели по данному поводу соответствующие рекомендации Тадеушу давал.

Не в сливе информации дело, не здесь упущение. Надо думать, шевелить мозгами, вспоминать...

Полковник почесал макушку, словно пытаясь стимулировать работу содержимого черепной коробки. Не помогло. Не вспоминалось, спасительные идеи не рождались, а чувство, что он упустил нечто значимое, не попадало. Крякнув с досады, Смит поднялся со стула, подошел к металлическому шкафу и открыл дверь. Пару дней назад полковник спрятал в нем кое-какие документы, необходимые для побега, и теперь решил проверить сохранность. Без повода. Тревога не отпускала, и надо было чем-то занять руки и голову. И дополнительная подстраховка - вдруг кто-то добрался до документов.

Смит достал из потайного отделения пакет с удостоверениями, чипами и карточками, начал в них копаться, отбирая нужные, и... внезапно почувствовал головокружение. Во рту пересохло, а под левой грудиной резко закололо и захолодело, словно туда вонзили невидимую ледяную иглу. В глазах потемнело, ноги стали подкашиваться. Полковник завалился внутрь шкафа и из последних сил рванул на себя дверь.

Очнулся Смит в темноте. И долго не мог сообразить, где находится и почему ничего не видит. Вдобавок ощущалась дикая слабость, что-то давило на грудь и дышать было... неприятно. И поза странная... Тут он вспомнил, что произошло - обжигающий укол слева, падение в шкаф...

Достали, 'демоны'!

В первое мгновение полковник чуть было не решил, что умер и находится в иных эмпиреях, но почти сразу одумался. Ощущения - тяжесть в груди, спертое дыхание, слабость, боль в теле - пусть и неприятные, но вполне реальные, говорили о том, что некий Райан Смит еще жив. Окончательно в этом его убедил физический контакт, если применять терминологию криминалистов, с твердым тупым предметом. Или, если хотите, контакт двух твердых тупых предметов. Полковник попробовал пошевелится, принять более удобную позу и... стукнулся головой о полку. Пара сочных эпитетов, гулко ударивших по ушам, и шишка на макушке выветрили последние сомнения - он внутри шкафа.

Возникшее секундное ликование по поводу того, что удалость спастись от покушения 'демонов' - уникальный случай! - не затянулось. Состояние не позволило. Ведь 'неприятные признаки живости' никуда не делись - Смит чувствовал себя так, словно его через мясорубку пропустили. Или соковыжималку. Встали в полный рост и другие проблемы. И снова - выживания. Смерти от сердечного приступа он избежал (благодаря счастливому стечению обстоятельств - шкаф, сделанный из специальных сплавов, очевидно, выручил), однако возник вопрос: как из спасительного убежища выбраться? Дверь захлопнул, изнутри не открыть - насколько полковник помнил, ручки имелись лишь снаружи. Надо думать, разработчики и представить не могли, что кого-то угораздит в шкафу опасность пережидать. Однако один новатор нашелся и оказался невольным узником собственного сейфа. Нет, претензий никаких - убежище весьма надежное, но долго тут не протянуть. И главная беда - не голод и не жажда, а отсутствие притока свежего воздуха. Дышать уже стало тяжело, причем не только из-за большого количества пыли - тут ее хватало, а, в первую очередь, по причине недостатка кислорода. Минут через пять-десять-пятнадцать избыток углекислого газа скажется... кардинально. И тогда - алес капут.

И на помощь никого не позовешь - бесполезно. Сейчас замечательные свойства сплавов, из которых сделан шкаф, работали против распорядителя каморки. Звук глушат, излучения гасят. Коммуникатор-то с собой, но толку... Вызывать кого-то бессмысленно - сигнал не пройдет. Разве что вместо фонаря аппарат использовать.

Полковник перевернулся на бок, извлек из кармана комм и включил подсветку. Луч показался невыносимо ярким, пришлось проморгаться. Но стало веселее. Не врет поговорка, что на свету и помирать не так страшно. Хотя, редкостно хреновое самочувствие намекало на то, что сдохнуть в ближайшее время - не самый плохой вариант.

Смит осмотрел свое временное пристанище. Интересного мало. Документы и кое-что из аппаратуры находились в верхней части шкафа - она была не видна. Полка над головой мешала обзору (и заодно лишала возможности разогнуться). Однако Смит все равно тщательно обследовал доступное пространство. Особое внимание уделив передней стенке. Как и предполагалось, ручки или некоего отпирающего устройства на ней полковник так и не обнаружил. Не появились за последние минуты, на что Смит втайне не то чтобы надеялся - не исключал. Мало ли. С этими 'демонами' неизвестно, чего ждать... от реальности.

Пакета с удостоверениями, чипами и карточками тоже не было. То ли он вывалился из рук на пол при падении, то ли полковник, теряя сознание, автоматически сунул их на полку. Скорее - первое. Впрочем, это неважно. Если в ближайшее время он не выберется...

От безысходности Смит надавил кулаком на дверь. И не шелохнулась, зараза. Зато от небольшого усилия в глазах запрыгали мятлики, а в грудину слева вонзилось уже не шило, а минимум - рапира. Переждав острый приступ, полковник зарекся от экспериментов, где необходимо серьезное усилие. Следующий опыт организм просто добьет. Попробовал постучать костяшками пальцев - самому еле слышно. А вот удар коммуникатором вызвал довольно приличный гул - снаружи должны обратить внимание. При условии, конечно, если будут находиться в каморке, а не в коридоре. Из-за дверей точно никто ничего не услышит.

Радостная ситуация, чего сказать. Одна надежда - на Тадеуша. Дубликат ключа от каморки у него есть - полковник заблаговременно вручил и теперь мысленно себя похвалил за предусмотрительность. Вопрос в том, успеет ли Радулеску придти до того, как его начальник ласты склеит. В отправленном сообщении был указан срок: через тридцать минут. Вроде бы незначительный промежуток времени, но Смит сомневался, что сумеет протянуть его внутри шкафа... в сознательном состоянии. Определенная часть срока, понятно, прошла, но сколько конкретно, неизвестно. Особенно, если учитывать, что полковник был в отключке.

И еще не факт, что Радулеску сразу допрет, что шеф в шкафу находится. Следует признать, не самое обычное месторасположение начальства. Ладно, Тадеуш - парень неглупый, не пальцем деланный, лучший аналитик в отделе, должен догадаться... Пакет с удостоверениями, чипами и карточками ведь перед сейфом валяется - хорошая подсказка. Если, конечно, полковник все-таки документы не сунул на полку. Нет, будем считать, что пакет на полу перед шкафом валяется. Иначе, вообще, ситуация печальной становится. С какого тогда перепугу Радулеску решит, что шеф внутри шкафа. Ну нет начальника в каморке, вероятно, планы изменились или что-то случилось, комм не отвечает... Что предпримет при данном раскладе Тадеуш, Смит не знал. Мог тщательно обыскать каморку, а мог начать суету, броситься к кабинету руководителя или поднять тревогу. Оставалось верить в основательность и ум капитана. И надеяться на то, что к появлению Радулеску полковник еще не вырубится - стук, доносящийся из металлического шкафа, явно не останется без внимания. А стучать по стенке Смит будет, пока не...

Только необходимо силы экономить - не постоянно в дверь долбить, а раз в тридцать-сорок секунд. Полковник принялся считать про себя, отмечая каждый пятый десяток легким ударом коммуникатора о дверь. И старался излишне не шевелиться и дышать ровно, медленно.

Уловки помогали слабо, втягивать воздух становилось тяжелее и тяжелее, а в глазах снова периодически темнело. Мысли сделались тягучими и... странными. Мельтешили какие-то невнятные образы, тревожили смутные предчувствия. Порой полковнику начинало казаться, что он куда-то проваливается - то ли засыпает, то ли проскальзывает в параллельную реальность.

Он не просто так тут сидит - прячется в чулане от соседского мальчишки Гарри Снайдера. Они играют в партизан, и другу ни за что его не найти. Райан - чемпион по пряткам! Нет, поправка, его реальные сепаратисты поймали и посадили в земляную яму. Ждут, пока пленный дозреет до кондиции, а потом потащат на допрос. С пристрастием. Пытать будут, сволочи! Прижигать кожу, иголки под ногти втыкать, ножиками в брюхо тыкать. Но хрен им на рыло! Лейтенант Смит ничего не скажет. Поорать - поорет, естественно. Когда на твоей спине карту боевых действий кинжалом вырезают - любой завизжит благим матом. А ценных сведений не получат. Потому что лейтенант просто ничего важного не знает.

Снова ошибка. Он в гибернационной камере межсистемного корабля. Непонятно, правда, почему тут пыльно и свет... неестественный. Словно фонарик включен. И поза напрягает - что же его так скрючило. А, наверное, он летит зайцем. Билетов купить не смог... Или у него задание - проникнуть на корабль незаметно, чтобы?.. Чтобы что? Детали не вспоминались. И в целом - неправильно. Райан ведь недавно майора получил, и не дело старших офицеров зайцами в гибернационных камерах летать. Для разных некомфортабельных глупостей лейтенанты есть и унтеры. И куча вольнонаемных - внештатников.

Что-то тут не то. Ах, да - он же в приемной у первого заместителя Диектора Бюро. Секретарша спрятала Смита от шефа. В шкафу. Операцию по выявлению агентов влияния Халифата в планетарном подразделении Бюро на Гардене Смит провалил. Поэтому полковнику на глаза начальству лучше не попадаться. Вот остынет генерал, сменит гнев на милость...

А секретарша задерживается... Пора бы ей уже вернуться и выпустить невольника из шкафа. А то тело ватное, конечности затекли, грудина болит. Кстати, симпатичная дамочка. Как там ее, Лори, если полковник не путает? Вроде, не путает. И сексуальная. Ножки точеные, фигурка спортивная, бюст - закачаешься. Явно тренажерного зала не избегает, истязает себя йогами - фитнессами. Мало того - глазенки развратные. И рыжая вдобавок. Рыжие, поговаривают, в постели - огонь. Интересно, а генерал со своей секретаршей... того самого? Или нет? Райан бы точно не отказался с красоткой Лори... погреться. И вообще, как увидишь ее, прямо-таки томления настигают, и дух перехватывает.

Очень сильно перехватывает, ни вдохнуть, ни выдохнуть...

Очнулся полковник от резкой боли в щеке. Что-то ударило в скулу снова. Грудину тоже ломило. Тут воздух со свистом ворвался в рот и под аккомпанемент хрипа вылетел обратно. Воздух! Тяжело, со скрипом, но свежий воздух попадал в легкие. Вдох-выдох, вдох-выдох...

С дыханием дело безусловно налаживалось, но обнаружились проблемы со зрением. В глаза словно пару горстей песка насыпали - в туманной хмари плавали расплывчатые силуэты.

Кто-то схватил Смита под мышки и потянул вверх.

'Лори?', - удивился полковник. - 'Мощная бабенка! Нехило накачалась в спортзале, меня тягает гантелей'. И тут же спохватился: 'Какая к чертям собачьим секретарша?! Привиделась же хрень! Это не 'демоны' ли его пакуют для дальнейших опытов?!'.

Второй инквизитор начал слабо вырываться, стараясь стукнуть противника кулаком. При этом не забывая жадно хватать ртом воздух.

- Господин полковник, успокойтесь, это я, Радулеску. Сейчас я вас усажу нормально...

Потенциальная жертва инопланетных опытов прекратила вырываться и замерла, хрипло дыша. Голос был узнаваем - Тадеуш. Значит, не 'демоны' его пакуют, а капитан из шкафа извлек. Успел все-таки. Если он - настоящий Радулеску, а не подмененный. Полковник опустился... на пол, кажется. И неожиданно для самого себя чихнул. Очевидно, сказалось пребывание в пыльном помещении. В глазах сразу же прояснилось. И в голове - тоже немного. Хотя соображалка варила слабо.

Продышавшись и протерев зенки, Смит выдавил:

- Принеси воды.

- Может, медиков вызвать?

Полковник яростно замотал головой:

- Нет! Никому ни слова!

После того, как капитан приволок бутыль с водой, и удалось напиться и ополоснуть морду, Смиту окончательно похорошело.

- Фу-ух... Что бы кто не говорил, жизнь - замечательная штука! - Полковник вылил остатки воды на макушку и поднялся с пола.

Радулеску бросился было ему помогать, но Смит остановил подчиненного:

- Не надо, я в порядке.

Усевшись на стул, полковник последовательно осмотрел каморку, раскрытый шкаф, рассыпанные на полу документы, слегка обалдевшую физиономию Тадеуша и констатировал:

- Ну и рожа у тебя, Радулеску.

- Так думал... - начал оправдываться капитан, но полковник перебил:

- Шучу. Отходняк у меня... Глюки-то в шкафу накрыли недетские. Словно дурь качественную принял.

Заявление про галлюцинации и дурь капитан оставил без комментариев. Руководителю виднее, что там его накрывало.

- Глушилки врубил?

- Одну секунду...

Пока Радулеску возился с приборами, полковник наслаждался... жизнью.

- Готово!

- Ты давно здесь?

- Пять минут, примерно. Или чуть больше, - ответил Тадеуш.

- И что?

Правильно восприняв сигнал начальника, капитан принялся докладывать по порядку:

- Прибыл в назначенное время, дверь заперта, я открыл, зашел... вижу - на полу карточки валяются, бумаги, а в шкафу шебуршание какое-то... Заглянул внутрь - а там вы... скрючились и хрипите. Я вас вытащил, а тут вы очнулись и начали кулаками размахивать. А потом за водой отправили...

- Шебуршание, говоришь... А я рассчитывал - стук будет, - усмехнулся полковник. - Кстати, спасибо тебе, Тадеуш... за пунктуальность. Если бы ты опоздал немного... И думать неохота...

- Да не за что... во сколько было условлено, во столько и явился.

- Вот за то тебя и ценю - молодец... Гадаешь, поди, зачем я в шкаф залез и изнутри закрылся?

Капитан пожал плечами, изображая исполнительность и отстраненность, мол, если надо, начальство проинформирует о причинах не вполне адекватного поступка. Но на морде Радулеску, что называется, большими буквами был написан интерес к тому, что за чрезвычайные обстоятельства второго инквизитора в шкаф загнали. Неспроста ведь он внутри оказался.

Томить подчиненного полковник не стал и сообщил:

- Сердце у меня прихватило. Прямо перед шкафом. Думал - все, финита ля комедия, но успел внутрь завалиться и дверь захлопнуть. А не успей - ты наверняка тут труп мой хладный нашел бы. Дико повезло, что рядом со шкафом стоял, и дверь открыта была...

- Ничего себе... - протянул Тадеуш. - Значит, и до вас добрались.

- Добрались. И так уже припозднились, я удивлялся, когда за меня возьмутся - дождался... Слава богу, что... - Полковник выразительно посмотрел на шкаф.

- Специальные сплавы, которые излучения не пропускают, сработали? - предположил капитан.

- Скорее всего.

- Так, может, в кабинетах аналогичные материалы использовать? Чтобы безопасность повысить?

- Ты стоимость работ представляешь? И притом никаких гарантий, что в кабинет просто не проникнет некий 'мистер икс', вместе с остальными посетителями... Персонально отдельно взятое лицо, наверное, можно так обезопасить, например, кого-то из руководства Бюро, как элемент многоступенчатой системы охраны, но массово внедрить не выйдет. Ни времени, ни средств не хватит. И сейчас этим уже поздно заниматься...

Капитан кивнул, соглашаясь с доводами полковника.

- Жалко, конечно. А что с этим... - Радулеску покрутил пальцем в воздухе, обводя пространство каморки, - делать что будем?

- С этим? Тревогу, насколько я понимаю, ты не поднял?

- Нет.

- И хорошо, что не поднял - нужно время мозгами раскинуть. Я хотел подготовиться основательно, но раз ситуация обострилась, надо... - Смит замолчал, собираясь с мыслями.

Капитан ждал, пока начальник продолжит.

Наконец второй инквизитора встряхнулся и потер лоб ладонью.

- В общем, так... заместителя начальника ОВК Райана Стэнли Смита больше нет. Он сегодня скоропостижно скончался.

- Что?!

- Как положено - от сердечного приступа. Раз случай представился, грех от него отказываться. Из поля зрения врага трупу куда легче выпасть, чем живому. Покушение было - факт, вполне вероятно, что демоны уверены в успешности покушения. Авось получится веру эту укрепить...

В течение следующих пятнадцати минут Радулеску получал указания, каким образом организовать картину 'летального исхода' (препараты, замедляющие метаболизм, свидетели, посвященный в часть плана медик и прочее) и дальнейшую эвакуацию 'трупа' из здания Бюро (носильщики, транспорт, место прибытия). Полковник понимал, что слишком многое построено на импровизации и на доверии к Тадеушу, но не использовать шанс хоть на полшага опередить противника...

- Сделаешь быстро и оперативно - должно получиться... Да, и самое важное - нельзя, чтобы Токарев тут появился и мой 'труп' увидел.

- То есть?

- Ты последние данные с 'металлоискателей' смотрел, я тебе копию оправил?

- Нет еще. Не успел, собирался после встречи... Есть результаты?

- Посмотри обязательно. Первый 'демон'...кхе-кхе... обнаружен.

- Наш генерал?!!

- Именно.

Радулеску однозначно требовалось время, чтобы переварить шокирующую информацию, но полковник не дал ему этой возможности.

- Соответственно, вывезти 'труп' необходимо быстро, чтобы 'наш' генерал не спохватился.

- Так он потом... спохватится, - проблеял Тадеуш. - И меня на ковер дернет, спросит... где тело?

- А мы ДТП организуем, со взрывом... тело будет уничтожено... почти полностью, но следы моего ДНК останутся. Кровь, например. Оправдаешься. Кстати, организация ДТП - тоже на тебе. Мне не до того будет.

На обычно невозмутимой физиономии Радулеску нарисовалось столь кислое выражение, что любой лимон позавидовал бы. Капитану явно не нравилось, что его 'бросают на амбразуру'. Особенно - в свете свежей информации о собственном руководстве. Но выбора, по сути, не было. Что и вербально удостоверил полковник:

- Не кривись - выкрутишься.

- Ага... - скептически отозвался Тадеуш, - А что, если генерал меня на вранье поймает?

- А кто у нас в Бюро не врет? Умение лгать, считай, профессиональное качество. Наоборот, кто не врет - первый под подозрение попадет. Так что, не трусь, прорвешься. Наплетешь что-нибудь... Не станут же они тебя сразу ликвидировать... И потом: кто предупрежден - тот вооружен, - осознав, что его слова выглядят, как натянутые и (что гораздо хуже) нелепые утешения, Смит добавил: - Однако, если честно, риск есть, и немалый...

Полковник вздохнул. Несмотря на давно атрофированную по должностной инструкции совесть, потроха грыз едкий червячок. Все-таки подставлял второй инквизитор своего помощника... изрядно. И рекомендация из уст Смита прозвучала, словно неловкое оправдание:

- Поэтому ты... аккуратнее... с ним.

Радулеску лишь угрюмо кивнул, но потом не выдержал и предложил:

- Если генерал - один из противников, то может попробовать опередить его... и ликвидировать?

- А ты уверен, что мы сумеем его ликвидировать? Ведь наш генерал, получается, не человек. Вон, у него со слов бедолаги Юнга, вместо скелета металлический каркас. Прикончит ли его пуля? Или яд? Если припрет, я лично готов в супостата обойму выпустить, но в результате сомневаюсь. И еще... мы же не знаем, сколько всего 'демонов' в наши структуры внедрилось. По Бюро, и то не выяснили... Допустим, одного ликвидируем, а остальные - за нас примутся?

- Пожалуй...- Тадеуш нервно почесал шею. Ему явно не нравилась идея отмазываться за 'покойника' Смита перед 'демоном'-генералом, но крыть убийственные аргументы начальника ему было нечем.

- Тогда давай повременим с кардинальными мерами. Сейчас главное - время выиграть. Лучше давай обсудим дальнейшие действия. Да, еще один момент учитывай... Если ближайшую пару дней переживем, то ты отправишься в командировку. Вместо меня. - Полковник ухмыльнулся. - Я ведь погиб на боевом посту и ныне, можно сказать, по ведомству потусторонних сношений прохожу. Сегодня же в кадры загляни, пусть переоформят документы...

- Командировка на Луару или Вулкан? - хмуро поинтересовался Радулеску.

- Не угадал. Официально - на Ньюланд, - увидев новую порцию удивления на лице Тадеуша, полковник успокоил: - Да нет, ты прав, летим на Лауру. Пора нам уносить ноги из этого гадюшника. И что-то мне подсказывает - на Лауре у нас шансы уцелеть... отличны от нуля.

ГЛАВА 11

Верхушки кустов шевельнулись. Ветер? Или Ник? Точно не хищник - Ветров с Ковальски стометровый радиус сигнализацией перекрыли, самодельной, но эффективной. Крупный зверь незаметно не пройдет. Разве что сепаратисты, но маловероятно - форт рядом, Ближний Периметр. Хотя и ворон считать тоже не стоит - тот самый первый бой, когда группа Макхейла нарвалась на отряд мятежников в окрестностях форта, еще свеж в памяти.

Антон внимательно присмотрелся к месту, где почудилось движение. Никого не видно. Потом закрыл глаза и расслабился. Пусто.

Знание не приходило. Экс снова попытался расслабиться, 'поймать волну' и 'прощупать' окружающее пространство, Однако не получалось. Результат был аналогичным - нуль. Бог с ним, со 'знанием', но и проверенная интуиция, она же - чуйка, помалкивала. В тряпочку.

Негромко выругавшись, Антон позвал:

- Ник, выходи!

Ковальски вынырнул из зарослей далеко от шевелящихся кустов, с другой стороны, не оттуда, где ожидал Ветров. Подошел к Антону с довольной улыбочкой и поинтересовался:

- Не засек?

- Нет.

- Я старался, - растянул ухмылку еще шире Ник. - Двигался аккуратно и дышал через раз.

- Молодец, - уныло похвалил Антон.

- А то! - браво подтвердил Ник, но заметив настроение товарища, стер улыбку с лица: - Ну, а вообще? Почуял что-то?

Ветров лишь покачал головой.

- Задачка... - протянул Ковальски. - Ты не расстраивайся, сегодня не вышло, завтра получится.

- Ага, или послезавтра, или через месяц, или через год, или никогда, - скептически заметил Антон. - Блестящая перспектива! Особенно, если учесть, сколько мы тут... упражняемся.

- Да, две недели всего.

Действительно, тренировались они полторы декады. Идея попытаться развить инициированные способности посетила Антона после возвращения из рейда, где они с Вэра наткнулись на свордеров и аборигенку. Сразу не до того было. Сначала ЭМ-буря пронеслась, потом Ветров выходил на точку сбора. И, что характерно, легко выходил, словно знал маршрут с детства. Не помнил, а знал. Добрался до точки, встретился с остальными разведчиками, доложил о происшествии Маку. При этом о разговоре с незнакомкой и инициации умолчал, упомянул лишь, что видел на поляне аборигенку, которая убежала, скрывшись в лесу. И понимал, что необходимо сказать именно так. Потом был марш-бросок в составе группы на место столкновение с хищниками, разведка, транспортировка тела погибшего индейца в форт. И Антон видел, куда нужно ПРАВИЛЬНО двигаться, чувствовал каждого человека, каждого зверя в округе.

А затем знание-понимание исчезло. В один миг. Обрезало. Будто рубильник выключили. И как экс не пытался поймать то самое состояние, оно не возвращалось.

Ветрову запали в голову слова Солы о том, что пробуждение дара происходит легко, но его нужно развивать. Жаль только, что она не рассказала, как именно. Поэтому Антон принялся экспериментировать. Концентрировался, расслаблялся, медитировал, разной дыхательной гимнастикой занимался, напрягался физически и психически. Когда не сработало, взялся за... практикумы. Через Макхейла выпросил у капитана разрешение на ежедневный тренинг по маскировке в ближайших окрестностях форта - вполне себе уважительная причина для выхода с территории. Мак, естественно, не поверил - Антон в плане маскировки уже не уступал ветеранам, но для сержанта у экса имелась более честная версия. Сказал, что чуйка пропала, хочет провериться в лесу и, дай бог, что-нибудь сделать для ее восстановления. И почти не соврал. Ведь, в самом деле, интуиция тоже куда-то запропастилась. В последнем рейде случилась перестрелка с инсургентами, и ничего, подсказок интуиция не дала, ледяных комков в потрохах не ощущалось.

Мак счел объяснение более чем уважительным и проникся. Для разведвзвода боец с чуйкой - огромное подспорье, и лишиться его - все равно, что без части оружия в 'сельву' выйти. Поэтому сержант препятствовать инициативе своего бойца не стал и даже предложил оказать любое содействие. Хотя попутно признался, что не знает, чем можно помочь в столь необычном вопросе. Разве что с Ланге поговорить, вдруг тот чего посоветует.

От помощи Макхейла Антон отказался, просто позвал Ковальски и Саймона... поучаствовать в тренировках. Саймон отбрехался, заявив, что на фиг ему сдалось в свободное время по лесу шарахаться, лучше в картишки с ребятами из соседнего взвода перекинуться. Или подрыхнуть вволю. А Ковальски согласился.

И вот они уже который день в лесу практикуются. Ник прячется в зарослях, а Ветров пытается его обнаружить. Чаще - безуспешно. Если и засекает, где спрятался товарищ, то визуально или по звукам - Ковальски иногда ошибается и выдает себя. А чуйка не проявляется, и знание-понимание не приходит.

Антон вздохнул.

- Срок немалый, а подвижек никаких.

- Зато я по части маскировки продвинулся. Сначала-то ты меня мог обнаружить, а сейчас - хрен.

- Это и настораживает.

-Да, хорош тебе кукситься, давай еще один заход! - Ковальски хлопнул Ветрова по плечу.

- Нет, бесполезно. Надо заканчивать.

- О`кей, как скажешь... Что, назад, до базы?

- А куда? Не в гости к местному племени же.

Ковальски хохотнул.

- Ха-ха, я бы не отказался, но это ты у нас специалист по аборигенам, и особенно - аборигенкам.

Пусть о встрече с Солой Антон особо не распространялся, но сам факт, то, что Ветров встретил в лесу дикарку, был известен. И будоражил воображение бойцов роты. Подобное нечасто случалось. Местные племена сторонились федералов. На аборигенов иногда натыкались, но, как правило, это были группы охотников-мужчин. А чтобы молодую девушку, в одиночестве... Отсюда и шуточки возникали.

- Отвали! - буркнул Антон.

- Все, больше тему поднимать не буду, - примирительно поднял ладони Ковальски, но плутовские искорки в глазах говорил об обратном - будет. И не раз.

Когда вернулись в форт и подходили к своему блоку, Ветрова окликнул Макхейл:

- Антон, тут тебя капитан Джонсон искала. Оружие сдашь - зайди к ней.

- Не было печали... - пробурчал экс.

- Что? - не расслышал сержант.

- Да я... радость выражаю.

Мак скептически хмыкнул.

- И не тяни слишком, а то знаю я вас... автомат почистить надо, в арсенале никого, живот прихватило, дорогу до психолога забыл - сто причин найдете, лишь бы уклониться. А мне потом отдувайся перед командованием. Так что через полчаса, чтобы был в кабинете у Джонсон. Ясно?

- Чего тут не ясного, - не удержался от ворчливого комментария Антон, но, увидев не предвещавшую ничего хорошего мину на физиономии Мака, поспешил успокоить сержанта: - Да, понял я, понял. Сразу же из арсенала к психологу схожу.

Макхейл, на удивление, орать и грозить казнями египетскими не стал, только многообещающе процедил:

- Смотри!

И Антон поплелся за Ником в арсенал, предвкушая 'веселый' разговор со штатным психологом форта. Нет, то самое сверхъестественное знание-понимание не включилось, и интуиция тоже помалкивала. Просто подал сигнал самый распространенный в армии и весьма эффективный барометр - обыкновенная солдатская задница.

Предчувствия не обманули. Беседа с капитаном Джонсон получилась крайне 'приятной'. Антона в очередной раз морально изнасиловали. Неторопливо, с особым цинизмом. Процедура морального изнасилования не особо отличалась от прошлого раза, когда у экса осталось ощущение, что ему в голову ваты напихали. Та же самая заунывная песня: ровным голосом, методично излагались поучения по поводу насущной необходимости психологической разгрузки в условиях боевой обстановки. Плюс казенно-заумная терминология и незавуалированные угрозы поставить на специальный учет в случае, если профилактические беседы не возымеют результата. Правда, теперь капитаном был обозначен конкретный срок реализации данной меры: тридцать суток. При условии, что в течение месяца рядовой второго класса Ветров не начнет тратить денежное содержание на игры, спиртное, проституток и прочие 'безобразия', указанного нарушителя финансовой дисциплины определяют на этот самый специальный психологический учет.

В чем состоит суть названой процедуры, Джонсон снова сообщить не удосужилась. Но, справедливости ради, и Антон шибко не рвался узнать подробности. Нет, чисто теоретически, не отказался бы от дополнительной информации, он ведь не выяснил подробностей - сеть недоступна, более опытные сослуживцы ничего толкового сказать не сумели, а на собственной шкуре испытывать прелести этого учета желание отсутствовало. Кто их, извращенцев из психологического сектора, знает, может, тут принято нарушителей финансовой дисциплины расстреливать. Или в поликлинику (сиречь медцентры) сдавать для опытов и трансплантации органов.

Хорошо, с расстрелами и опытами - перебор, но это 'вжж' (особый учет) явно неспроста. Неприятностями попахивает. Причем такими, что в башке копаться станут. Не в прямом смысле, естественно. Установки давать, поведение регулировать, зомбировать, короче. Проведут какую-нибудь психокоррекцию, и привет. Или что еще похлеще - чип в голову вставят. А оно Антону надо? На фиг - на фиг. Значит, все же придется излишествам разным сомнительным предаться.

Вроде бы, и ничего страшного - потратить немного денег на пустые развлечения, однако... напрягает. И не то, что необходимо потратиться, а побудительные мотивы. Экса ужасно раздражало, когда его принуждали делать что-то необязательное против воли. Но ничего не попишешь... Ветров решил, что, коль его подписали, на излишества разные, то он деньги на женщин потратит. Азартными играми, участием в тотализаторах, выпивкой и наркотиками пускай кто другой 'разгружается'. Дороже обойдется. Во всех смыслах. Антон же по старинке - с бабами отдохнет. Заодно и развеется - последнее время Ветров ощущал... насущную потребность женской ласки. И не только физиологически. Сильно в душу ему красавица-аборигенка запала. Антон часто думал о ней, вспоминал черты лица, фигуру, голос, мечтал о новой встрече. А если учесть, что Ветрова каждую ночь 'мучали' эротические сны с участием дикарки, можно сказать, Сола для экса стала навязчивой идеей. Лишь тренировки да боевые выходы от подобных мыслей и фантазий отвлекали. Так что отдых в приятном женском обществе сейчас весьма ко времени.

Единственное пожелание - отдыхать не с проститутками. На профессионалок Ветрова не тянуло. Вообще. Впрочем, судя по рассказам сослуживцев, с любительницами должно срастись. В близлежащих городках полно милых и отзывчивых девушек, готовых скрасить досуг героического бойца Федеральной колониальной пехоты. При условии, что боец не жмот и внешне чуть покраше обезьяны. А Ветров явно симпатичнее орангутанга, да и потратиться готов. Пусть и вынужденно - под давлением обстоятельств в лице капитана-психолога.

Один к одному складывается. Вдобавок и увольнительную на три дня лейтенант выписал. Неожиданно. К тому же не в Гринхилл или Граубург, а в Монтевиль. Прямо-таки подарок к неведомому торжеству. Сто процентов - с подачи 'милашки' Джонсон.

От мысли о капитане-психологе Антона передернуло. Тьфу! Честное слово, столкновение в лесу со свордером больше положительных эмоций доставляет, чем беседа с неживой кроковядлой. Интересно, а что Джонсон скажет, если Антон не с проститутками в борделе кувыркаться станет, а с обычной девушкой в кабак сходит, угостит, потанцует и прочее? На первый взгляд, проблемы едва ли возникнут - требования капитана будут выполнены: психологическая разгрузка бойца имеет место, рекомендации по виду отдыха соблюдены, финансовые затраты осуществлены. Претензий к рядовому Ветрову, в принципе, быть не должно. Но, поди, разбери эту нудную сволочь. Еще придерется. И какой-нибудь пункт замшелой инструкции приведет...

Да пошла она куда подальше! Всякую ерунду не грех мимо ушей пропустить. А конкретно прицепится - нехай на себя пеняет. В некоторых вопросах Антон не намерен прогибаться. Начнет Джонсон именно о проститутках нудеть и заставлять с 'ночными бабочками' 'эмоциональное напряжение' сбрасывать - так дулю ей с маком. Если что - 'сельва' недалеко, можно и к сепаратистам податься. Или к аборигенам, тем паче, что некие - скорее гипотетические - связи у Антона с местными появились. Долго что ли - во время рейда отклеился от группы и поминай, как звали.

Эти, абсолютно коллаборационистские, посылы успокоили Ветрова, и желание незамедлительно заскочить в арсенал, забрать оружие и пристрелить капитана Джонсон, словно бешеную собаку, почти пропало. Снизилось до контролируемых величин. По крайней мере, штатный психолог форта останется живым.

Поездка в Монтевиль оказалась продуктивной. Расслабился полноценно. И в гостинице повалялся на койке перед ТВ-боксом, сбивая тоску по незатейливым мыльным операм и ситкомам. И по местной сети пошарился, утоляя информационный голод. И по кабакам прошвырнулся, радуя желудок и душу блюдами-напитками. И романчик с местной девицей успел закрутить. Не шибко умной, но милой и симпатичной. Притом денег слишком много не растратил. Спасибо Эльзе - так звали новую знакомую Антона, она оказалась непривередливой. Пришлось потратиться лишь на пару пирожных, бутылку вина и легкую закуску. Не считая улыбок и комплиментов - их Антон расточал без удержу. И чуть позже 'расточительство' окупилось сторицей. Эльза пригласила Ветрова к себе домой, на чай... со всеми вытекающими. Девушка оказалась с фантазией и практически неутомимой. Угомонилась к утру. Физически вымотав партнера основательно.

Вернулся в расположение 'отдохнувшим'. Правда, несколько напрягало одно обстоятельство - фантазии о Соле не утихли. И секс не помог. Более того, даже в пиковые моменты постельной акробатики с Эльзой, Антон думал о черноволосой аборигенке. И это настораживало. Уж не приворожила ли его лесная колдунья? Наплела с три короба про дар, инициацию, запудрила мозги многозначительными терминами - чувствующий, видящий, нерожденный авурх или как там его...

'Авурх' уши-то и развесил. А сама красавица-дикарка, может, просто загипнотизировала, закодировала 'нерожденного' балбеса, дабы отвязаться от вооруженного федерала. Вполне объяснимо: незнакомый человек с автоматом в лесу - очень приятная компания, не правда ли? Аборигенка внушила Антону, что он экстрасенс, отчего и случился 'ядерный приход' со спецэффектами: чую - грянет буря, вижу все и всех.

Реальная гипотеза, между прочим. Принять ее за основу, и тогда то, что Антон почувствовал приближение ЭМ-бури, 'знал' маршрут, 'видел' каждого человека и зверя в округе и прочие сверхъестественные заморочки - результат внушения, не более. И безуспешность лесных тренировок с Ковальски - в цвет. Пока внушение действовало, знание-понимание работало. Едва внушение ослабло, 'спецэффекты' незамедлительно пропали. А эротические фантазии и сны с участием красавицы-аборигенки - остаточные явления.

А вдруг еще хлеще - например, Сола закладок каких-нибудь в голову понаставила? И теперь в один прекрасный день пройдет мимо Антона незнакомец, скажет вполголоса кодовое слово, а потом 'нерожденный авурх' склад с боеприпасами подорвет. Или командира батальона застрелит. Или пост на воротах форта перебьет. Не осознавая, что делает.

Ветров понимал, что подобные измышления соседствуют с паранойей или, вероятно, уже за ее гранью, но ничего с собой поделать был не в состоянии. И всерьез озаботился тем, как бы ему 'раскодироваться'. Если бы соответствующим направлением в форте заведовала бы не нудная сволочь Джонсон, Ветров точно записался бы на прием и потребовал 'проверки мозгов'. А тут попробуй - найди нормального психолога или гипнотизера, которым довериться можно. Куда ни плюнь - везде чудится психокоррекция. Мнимая или реальная. А самому разбираться, постоянно копаясь в собственных мыслях и ощущениях и проверяя, 'родная' идея тебя посетила или чужая, навязанная, внушенная... с ума сойти недолго.

Предаваться самокопанию и сходить с ума Ветрову не дали. Элементарно времени не предоставили. В автомобиле по дороге из Монтевиля его донимал рассказами о своих сексуальных похождениях в увольнительной попутчик - боец из второй роты. Причем Антон его практически не знал - человеку нужны были свободные уши, и только. Экс пытался не слушать, кислой миной демонстрировал собеседнику, что рассказ совершенно не интересен, даже пробовал хамить, но пехотинец на условности плевал с высокой колокольни. Кислые мины и оскорбления он игнорировал, а если считал, что собеседник отвлекся, то дергал Ветрова за рукав. И взахлеб пуржил со скоростью сто слов в минуту. Какая тут рефлексия - к концу поездки Антон забыл о Соле, внушении и собственной паранойе и мечтал об одном - задушить говорливого попутчика. Или жестоко избить, выбив зубы и отрезав язык. Лишь чудовищное напряжение силы воли и высокая вероятность попасть при таком раскладе под трибунал сдерживали.

А когда они прибыли в расположение, миновали КПП, и экс с облегчением сбежал от говорливого бойца, направившись к своему блоку, Антона перехватил капрал Ланге:

- Эй, отпускник, как отдохнул?

- Нормально.

- Отлично. Тогда с новыми силами... будешь нести тяготы службы... и пятое-десятое...

Ветров остановился и с удивлением воззрился на капрала. Подобный спич был для не очень общительного немца совершенно нехарактерен. Скажи что-то в эдаком духе Макхейл, никто бы не удивился - сержант любил речуги толкать. О персонажах типа капитана Джонсон, вообще, лучше умолчать. Но Ланге... Пусть спич слегка коряв, однако выдан практически 'высоким командно-штабным' штилем и содержит казенно-канцелярские слоганы. Антон, еще не остывший от информационно-вербальной атаки попутчика-говоруна, в ответ едва не брякнул нечто симметричное - ехидную тираду с применением глагола 'нести' вкупе с существительным 'ахинея'. Но сдержался - Ланге мог и обидеться, а ссориться с ним не хотелось. Поэтому экс ограничился нейтрально-обеспокоенным:

- Ты чего Герман?

- Я? Хм...- капрал задумчиво помял клешней подбородок.

На мгновение почудилось, что сейчас грянет сакраментальная фраза из доисторического анекдота про корову 'Ой, и правда, чего это я?', но прозвучало другое:

- Короче, собирайся, через час тренировочный выход. Полным взводом.

- Вот те здрасьте! - возмутился Антон. - Не успел приехать - сразу в оборот. Дайте отдышаться.

- Не моя затея, - улыбнулся Ланге.

- Я понимаю, но все равно... Ладно бы что-то срочное, а то тренировочный выход... С чего, кстати? Сто лет ведь их не было. Еще и взводом. И на кой нас тренировать опять, что за ерунда?! Нашли салаг... Вон, Хакасиру и Йоргенсена дрессировали бы, они без году неделя во взводе.

- Что ты разошелся?! Приказ Мака. С лейтенантом согласовано. И вообще - тебя только ждали.

- Меня?!

- Тебя, тебя.

- Именно меня? И в чем тут подвох?.. - недоуменно протянул Ветров, но тут же догадался: - А, решили чуйку потренировать, что ли? Дохлый номер, у нас с Ковальски ничего не вышло. Не работает. А с полным взводом тем более не получится - народу до фига, отвлекающие факторы и прочее.

- Не в том дело.

- А в чем?

- Иди, собирайся, на месте узнаешь. И без разговоров.

- Ты, Герман, елки-моталки, особист просто, секреты разводишь на ровном месте. Нельзя сразу сказать разве, - для порядка проворчал экс, однако отправился исполнять приказ почти 'без разговоров'.

Сборы много времени не отняли. К тому же странные намеки Ланге поневоле заставляли ускориться. Переоделся, забежал в арсенал, и готов, согласно старинному девизу, к труду и обороне.

Выходили из форта не по отделениям или группам, как обычно, а всем взводом. Почти. Не хватало разве что новичков из недавнего пополнения: Хакасиры, Тамаша и Йоргенсена. И удивительно, что командир - лейтенант Вольский - с ними не отправился, без него целиком разведзвод никогда не собирали. За время службы Ветрова, по меньшей мере. В построениях, в операциях по сопровождению конвоев, на масштабных акциях в 'сельве' и в иных мероприятиях, где задействовался полный списочный состав подразделения, Вольский неизменно участвовал. А сейчас Антон лейтенанта не наблюдал, правда, замкомвзвода сержант Макхейл присутствовал, но то величина, что называется, перманентная - куда без него. Вон, впереди трусит, был бы верхами, впору вспоминать идиому 'на лихом коне'.

Недолгий марш-бросок, и Мак привел бойцов на ту самую поляну, где две недели кряду упражнялись Антон с Ником, прокачивая, соответственно, чуйку и навыки скрытного передвижения по лесу. Увидев знакомое до боли место, экс снова подумал о пропавшей 'интуиции'. Неужели сержант озаботился утратой его бойцом чуйки и затеял организовать тренировки в новом формате? Массово, с привлечением участием всех бойцов взвода.

Идея Ветрову не понравилась. Категорически. Как бы крайним не стать. Одно дело, когда тебе друг помогает, а другое - когда по твоей милости четыре отделения разведвзвода по лесу ползают, вместо того, чтобы отдыхать. Да, они, конечно, сослуживцы, боевые товарищи, поймут и простят, приказ сержанта, опять же, но минимум с половиной разведчиков Антон тесно не общается. Кто знает, что у них в головах творится. В душу каждому не залезешь. Еще решат, что тренировка чуйки - инициатива рядового Ветрова. Косые взгляды могут начаться, шепотки за спиной - перспектива неприятная.

К счастью, предположения Антона не оправдались. Предварительно организовав охранение периметра, Мак скомандовал построение, а потом двинул длинную пятнадцатиминутную речугу на тему: боевое братство разведчиков, смерть врагам и прочая патриотическая шняга. Толкал спич не очень громко - нежелание шуметь в лесу, пусть в безопасной близости от форта, очевидно, въелось в подкорку, но и не тихо. Если позволительно так выразиться: издавал приглушенные вопли в собственном 'неповторимом' стиле - политсектор отдыхает. Ветров поначалу слушал внимательно, поскольку по-прежнему опасался, что взвод собрали здесь именно из-за него - для тренировки, но довольно скоро ему надоело следить за 'полетом мысли' сержанта. Выражаясь конкретно - от кондовых выспренно-патриотических 'приглушенных воплей' Мака лопухи вяли. Учитывая, что понимание, к чему клонит Макхейл, не пришло, экс по привычке стал пропускать слова между ушей. И воспринимать речь сержанта звуковым фоном. Раздражающим, противным, но терпимым. Видимо, на вопли Мака условный рефлекс выработался.

Встряхнулся Антон после того, как сержант снизил эмоциональный накал 'воплей'. И закруглился:

- А теперь перейдем к главному. Сегодня мы принимаем в Братство разведчиков новых товарищей. За полгода службы они доказали, что достойны носить гордое имя разведчика Седьмой Этанской бригады...

Эвон оно что!

Антон наконец допер, куда ведет Мак, и зачем они на полянке целым взводом собрались. Посвящать в разведчики будут. Если учесть отсутствие новичков (Хакасиры и компании), то и клинический идиот догадается - героями дня станут Ветров и его 'однокашники' по учебному лагерю. Прожженных ветеранов посвящать в разведчики довольно странно, но ключевые слова здесь - 'полгода службы'. Лишь трое питомцев учебного лагеря колониальной пехоты 'Энкубьерто' указанное время в форте прослужили. Остальные гораздо больший срок отпахали на благо Федерации. Пазл сошелся.

Сюрприз! Судя по ошарашенным выражениям физиономий Ковальски и Саймона, для них слова сержанта тоже не были ожидаемыми. И, следует признать, 'однокашники' выглядели смешно. Самому смотреться похожим образом не хотелось. Антон собрался и сделал 'каменное лицо', изобразив на морде что-то в духе: 'непоколебим, эмоционально устойчив, готов к любой неожиданности'. И внутренне порадовавшись, что опасения насчет тренировки чуйки не сбылись. А ритуал посвящения... ну, что ж, коль надо, то пройдет. Будем надеяться, что отрезать себе уши, пить кровь убитой девственницы, совокупляться с деревом или совершать еще какое-нибудь непотребство кандидатов не заставят. Не секта запрещенная ведь, а Братство разведчиков. Вот наколку сделать (Антон видел у нескольких бойцов, включая Ланге, приметные татуировки с изображением ножа) или провести спарринг сразу с тремя оппонентами - куда более вероятные варианты. Или что-то подобное. Хотя с татуировкой - тоже вряд ли. Нет в лесу соответствующих условий.

Реальность оказалась куда приятнее домыслов экса. Драться никого не заставляли, не говоря уже о разных непотребствах. Сержант просто стал вызывать 'кандидатов' дня по одному.

- Ник Ковальски!

- Я!

- Выйти из строя.

Ник подошел к Маку, и сержант вручил ему какой-то сверток.

- Носи с честью!

Не найдя, что сказать, Ковальски просто кивнул. Вернувшись в строй, Ник развернул сверток, и Антон увидел красивый клинок странного матово-белого цвета. То ли большой нож, то ли кинжал. Складывалось впечатление, что он сделан не из металла, а из кости или камня.

От рассматривания необычного кинжала Антона оторвал возглас сержанта:

- Джон Саймон!

Процедура вручения повторилась. А затем очередь дошла и до Ветрова.

- Антон Ветров!

Получив свой сверток и вернувшись на место, экс приступил к изучению подарка. Не слушая неугомонного Макхейла, который снова запустил свою изъезженную пластинку о коварных инсургентах, доблестных разведчиках, долге перед Родиной и так далее. Клинок понравился. Переплетенная кожей рукоять с маленькой гардой, длинный - больше двадцати сантиметров - и не очень широкий клинок с хищно сужающимся острием. Вроде бы, ничего особенного, но берешь кинжал в руки и понимашь - настоящее оружие. Тот же 'роулс' подобных чувств не вызывал, пусть давно и стал привычным, практически родным. А тут... древние охотничьи инстинкты просыпались, что ли? И первые впечатления не обманули - клинок действительно был костяным, но, несмотря на это, очень острым. Удивительно острым. Аккуратно потрогав лезвие, Антон едва не порезался.

Пока Ветров разглядывал оружие, Мак наконец угомонился. Объявил, что принятые в братство должны сегодня 'проставиться', и скомандовал разойтись. Разведчики обступили 'новообращенных' и стали поздравлять, жать руки, хлопать по плечам, отпускать незатейливые шутки, требовать отдельной 'обмывки'. Антон отвечал, кивал, отбрехивался. Ощущая себя именинником. Одним из. И постоянно посматривал на нож. Красивый!

- Что, понравилось? - раздался над ухом голос Ланге.

- Ага.

- А то! Старались, заранее заказывали. - Капрал колупнул канавку кровостока Антонова подарка. - Хороший инструмент. Но мой не хуже.

Ланге извлек из ножен похожий кинжал с матово-белым клинком и продемонстрировал Ветрову. А ведь один в один. Не отличишь. Антон оглянулся. Он только сейчас обратил внимание на вместительные ножны, имеющиеся у остальных бойцов. Раньше считал, что там обычные металлические ножи.

- Спасибо! - Ветров провел пальцем по боковой части клинка. - А из чего сделан? Кость?

- Не узнал? - капрал загадочно усмехнулся. - Из твоего хорошего знакомого, между прочим.

- Чего?! - недоуменно переспросил Антон.

Ланге засмеялся. Окружавшие их бойцы тоже заржали. Один из них, Мигель Рамос, успокоил:

- Не волнуйся, из людей не вырезали. Мы - мирные.

- Я и не волнуюсь.

- Помнишь того свордера, что тебя чуть на хвост не нанизал?

- Естественно, такое не забудешь, - произнес Антон, уже догадываясь, на что намекает капрал.

- Из хвоста той самой твари...

- Ничего себе! - восхитился экс. Он читал, что в прежние времена раненым солдатам извлеченные пули в качестве талисманов дарили, а тут нож, сделанный из хвоста едва не угробившего Антона чудовища. Символично, что сказать.

- А им? - Ветров показал на Ковальски и Саймона. - Из того же хвоста?

- Нет, - покачал головой подошедший Мак. - Одного хвоста на два клинка не хватит. Разве что отъявленный монстр попадется. Типа того, на которого вы с Вэра у реки наткнулись. - Сержант на секунду нахмурился, вспоминая гибель товарища. Смешки смолкли. - Для изготовления ножей Ковальски и Саймона кости других свордеров использовали. Мы их немало за последнее время накрошили. Лучший материал для клинков на планете.

- Сто процентов, - подтвердил Ланге. - Крепче стали. Воткни в дерево и попробуй, согни.

Антон сделал два шага к ближайшему дереву и вогнал клинок в ствол. И осторожно надавил на рукоять.

- Да ты не бойся, можешь повиснуть на нем - ничего не случится.

Ветров приналег на ручку сильнее, а затем навалился всем весом - нож ни на йоту не прогнулся.

- Круто!

- А ты думал. И ЭМ-бури не страшны - молнию не притянет. Для нашего брата - самое то.

- Вещь, - согласился Антон, выдернул нож из ствола и поинтересовался: - Кстати, о братьях... А что теперь делать надо?

- В смысле? - недоуменно спросил Ланге.

- В Братстве разведчиков... приняли же.

Ланге фыркнул и усмехнулся:

- Ничего.

- Совсем?

- Совсем. Как служил раньше, так и будешь. Разве что небольшие деньги отчислять нужно в фонд взаимопомощи. И то - по возможности и желанию.

- То есть ни тайных собраний, ни кровавых ритуалов, ни масок, ни паролей, ни условных знаков?

- Ты что, шпионских триллеров пересмотрел в детстве?! - удивился капрал. - Нет, конечно. У нас не тайное общество какое-нибудь.

- А зачем тогда... - Ветров обвел руками поляну. - Ритуал посвящения, кинжалы, речи...

- Просто традиция. - Ланге оглянулся. И увидев, что сержант отошел, и поблизости его нет, добавил: - А речи и прочее - Мак виноват. Раньше прямо в форте ножи вручали, а потом наш командир стал... как бы сказать... пафоса напускать. Любит он это дело, сам знаешь.

- В курсе, - кивнул Антон, завернул кинжал в ткань. Надо будет ножны подобрать в магазине - имеющиеся у Ветрова к клинку явно не подойдут.

- Ладно, пойдем, - сказал Ланге, - Мак сейчас сбор объявит, на базу возвращаться пора.

'Обмывка' костяных кинжалов удалась на славу. Нет, грандиозной попойки в сорок рыл с 'классическими' развлечениями - песни, танцы на столе, приглашение стриптизерш, битье посуды и морд, засыпание в тарелках с салатами - естественно, никто не устраивал. Действующая воинская часть, как ни крути. Командование однозначно не одобрило бы подобные экзерсисы. Да, и вообще, на территории форта употребление спиртного было категорически запрещено. Исключения предусматривались для гражданских лиц, а для армейских - по великим федеральным праздникам, и то в 'кошачьих' дозах.

Несоблюдение запрета грозило суровыми санкциями - вплоть до трибунала. Хотя все равно пили. Особенно офицеры, надзор за которыми практически не осуществлялся. А что прикажете делать, когда в расположении элементарно нечем заняться? Электричества нет, и доступ к обычным видам досуга, соответственно, отсутствует. Пресловутая специфика Лауры. Карты, бильярд, иные настольные игры, спорт, чтение спасали ситуацию частично. Разнообразная армейская суета - аналогично. В свободное от службы время для любого военнослужащего в форте Стоун правила балом скука. Лютая и беспощадная. Вот и прикладывались офицеры к бутылке в теплой компании. Практически открыто.

И командование закрывало глаза на мелкие нарушения. Пусть попивают помалу, лишь бы с ума не сходили. Приговорит офицер вечерком в компании коллег бутылочку-другую вина или местной низкоградусной настойки - ничего страшного, не наркотики же употребил. Зато разрядка эмоциональная - на стенку от скуки не полезет и щекочущих нервы развлечений от безделья не станет придумывать. Главное - чтобы без длительных запоев и эксцессов, типа массовых гуляний, опасного членовредительства или стрельбы. Да что офицеры - сам командир бригады генерал-майор Уильямс питием не брезговал, перманентно пребывая в состоянии легкого, а порой и усиленного 'подшофе'.

В отношении сержантского и рядового состава пригляд был построже, но тоже сильно не душили. Позволяли расслабиться. Втихаря. Поэтому обмывка именно так и проходила - можно сказать, конспиративно, 'из-под полы'. Бойцы взвода по очереди приходили в блок к Антону сотоварищи, поздравляли виновников торжества, выпивали, закусывали и, дождавшись следующих посетителей, удалялись восвояси. Прямо конвейер обмывочный получился. Антон не знал, само собой, оно так вышло, или Мак график составил, но за семь часов уложились все, кроме командира, Хакасиры, Тамаша и Йоргенсена. Новичкам, очевидно, подобные мероприятия были 'еще не по чину', а лейтенанту - 'уже не по статусу'.

Помимо очередности и в плане выпивки закуски праздник был организован, что называется, на уровне. Страждущим предоставлялся выбор из восьми видов горячительных напитков и разнообразная снедь: мясо, рыбы, овощи, фрукты. В изрядных количествах - роту прокормить и напоить хватит. Ветрову с товарищами не пришлось даже ничего делать - они просто скинули оговоренную сумму Макхейлу, а тот договорился с поваром о горячих блюдах и где-то добыл холодные закуски и спиртное. Имелся в таком подходе к процессу обмывки только один существенный минус - поздравляющие менялись, а поздравляемые - нет. Пропуск тостов в собственную честь гости непременно расценили бы как неуважение и полный моветон, и уклониться от распития не получалось. Потому герои торжества, совершенно естественно, постепенно накачивались спиртным.

К тому времени, когда к ним заявились последние посетители - сержант и взводные капралы Ланге и Хаим, свежеиспеченные члены Братства разведчиков от выпитого уже не держались на ногах. А Саймон сомлел окончательно, валялся на кровати, громко сопел и на попытки разбудить не реагировал. Ветров и Ковальски пребывали еще в сознании, но, если дозволено так выразиться, в сумеречном состоянии. Конструктивно и членораздельно поддержать разговор у них получилось бы вряд ли, но хмыкать, фыркать, хекать, издавать другие звуки и кивать они были способны. Что Антон и делал ближе к финишу мероприятия. Иного не оставалось, поскольку с пониманием того, о чем конкретно вещает очередной поздравляющий, у Ветрова дела тоже не очень ладились, а об ответе и говорить нечего.

А когда Мак, вытуривший предыдущих гостей, сел на любимого конька и закатил речь в виде тоста, Антон вообще воспринимал слова сержанта... как радиопомехи, интершум. И дальше было только круче - Ветров 'поплыл'. Сознание, то включалось, то выключалось, словно щелкал неведомый тумблер. После длиннющего сержантского тоста в памяти сохранились отдельные фрагменты попойки: рассказывающий байку Хаим, падающая на пол и разбивающаяся бутылка, падающий на пол, но не разбивающийся Ковальски, смех Хаима и Ника, ругань Мака, подарок Ланге - кожаные ножны под костяной клинок, попытка обнять капрала, кружка с вином в руке... чей-то ботинок перед носом.

Именно этот ботинок Ветров и увидел, продрав глаза наутро. Башмак живописно валялся на подушке, непосредственно рядом с лицом Антона, и экс легко мог разглядеть мельчайшие узоры на подошве. Появись у него подобное желание. Но желание не появилось. Ветров стряхнул ботинок на пол и заорал:

- Что за скотина мне...

Вернее - намеревался заорать, а получился полузадушенный хрип, оборванный на середине. В глотку будто напихали наждачной бумаги пополам с вонючими портянками и присыпали образовавшуюся смесь песком. Схожие ощущения, выражаясь простецким языкам - сушняк, Антон испытывал и ранее. Все же изрядный - считай многовековой - опыт за плечами, и выпивать в прежней, 'доисторической' жизни, приходилось многократно. Однако раньше сушняк был... пожиже. А ныне во рту образовалась Сахара в миниатюре. Можно было бы списать остроту впечатлений на то, что Ветров за давностью лет подзабыл прелести похмелья, но ведь последствия гибернации он переживал относительно недавно. И поневоле сравнивал. В пользу гибернации. Да, там кости и суставы ломит, и в глотке 'песок' рассыпан, но названные 'бонусы' нынешний сушняк перекрывает с лихвой. Сейчас он, в полном смысле слова, термоядерный.

Вдобавок и голова раскалывается. Движение, что Ветров совершил, дабы сбросить с подушки ботинок, едва не заставило потерять сознание от боли. Показалось, что в мозг гвозди засунули. Несколько десятков. Очень острых, раскаленных докрасна гвоздей. Пока Антон лежал, не шевелясь, было еще терпимо, но любое движение вызывало 'сотрясение мозга'.

Одна радость - фантазии с участием черноволосой красавицы-дикарки ночью не посещали. От выпитого Антон тупо вырубился, словно провалился в темную дыру, и снов не видел. И сейчас о Соле не думал. Потому что в принципе думать было... больно. Практика показала, что выпивка - эффективное средство против навязчивых мыслей, но слишком... действенное. Увлекаться им - здоровья не хватит.

От переизбытка чувств экс негромко просипел:

- Твою мать.

- Что ты там бормочешь? - отозвался Саймон. Он уже встал и оделся, но выглядел... не презентабельно. Помято-обшарпанно.

Антон собрал волю в кулак, нащупал под кроватью предусмотрительно заготовленную бутылку с водой, открыл, сделал несколько судорожных глотков и выдохнул. Стало чуть легче. И экс сумел ответить сослуживцу. Выразил повторное выражение негодования по поводу обуви на подушке, постаравшись говорить не очень громко, дабы голова не лопнула:

- Что за скотина мне ботинок перед мордой положила?

- А ты что, не помнишь? - удивился Саймон.

- Нет.

- Понятно.

Соучастник вчерашней попойки ухмыльнулся и начал... то ли каркать, то ли кашлять. Ветров не сразу сообразил, что Джон так смеется. Справедливости ради, тот каркнул лишь несколько раз и тут же заткнулся, схватившись руками за голову и зашипев:

- С-ссс...

Ветров хотел было позлорадствовать над собутыльником и высказаться в духе 'поделом тебе, не стоит смеяться над больными людьми', но не стал. Пожалел. Себя - в первую очередь.

- Вы чего орете, оглоеды? - раздался из угла сиплый голос Ника.

- Антон... на нас... сердится... ему ботинок... кто-то... перед мордой... оставил, - в телеграфном стиле пояснил Саймон. Не отрывая рук от черепушки.

- Делать ему нечего, сам же башмак примостил, а теперь орет, права качает, - прохрипел Ковальски.

- И не говори, - согласился Джон. Он уже отнял руки от головы - приступ, вызванный смехом, очевидно, миновал.

- Кто? Я?!

Мягко выражаясь, Ветров изумился. На кой ляд ему понадобилось ботинок на подушку укладывать?

- Ну, не мы же, - подтвердил Саймон. И, видя несчастно-ошарашенную морду товарища, пояснил:

- Ты под утро встал, включил фонарь, начал вошкаться, потом башмак на подушку положил. Я еще тебя спросил об этом, но ты промычал что-то и спать завалился. И постоянно рукой ботинок придерживал.

- Кино и немцы, - прокомментировал рассказ Антон. Ничего подобного он не помнил. Осторожно, чтобы не сотрясти содержимое шевелением головы, пошарил на полу, нащупал ботинок и поднял его. Заглянул внутрь и... обнаружил в ботинке спрятанные ножны.

Картина прояснилась. Видимо, вчера под воздействием алкоголя в Антоне проснулся рачительный бережливый хозяин, и он сховал подаренные капралом ножны в башмак. От посторонних глаз, грубо выражаясь. Правда, оставался вопрос, почему с ножнами не спрятал и клинок, и, вообще, убирать что-то в обувь, а затем класть ботинок на подушку, прямо скажем, странно, но разве разберешь, что у пьяного на уме.

Ветров взвесил на руке бот и изрек сакраментальное:

- Надо меньше пить.

- Полностью согласен, - поддержал его Саймон, но тут же схватился за голову и зашипел.

ГЛАВА 12

Посадка прошла штатно. Ни во что не врезались, ни с чем не столкнулись. И не рухнули с высоты, миль эдак в пять. Что удивительно. И двигатели шаттла отработали без сбоев, вопреки опасениям полковника. Пусть называть шаттлом данный, прости господи, аппарат было сродни кощунству. По крайней мере, в последние лет двадцать. Честно говоря, садясь в эту колымагу, Смит мысленно написал завещание. Подробное, проникновенное. Слишком старое корыто использовалось для посадки на планету. Особенно действовал на нервы тот факт, что челнок стартовал с корабля, который находился на очень высокой орбите, чрезвычайно далеко от Лауры, и 'спускался' более стандартных суток. Подобраться ближе не позволял строптивый - аномальный - характер планеты. И богатством выбора бывший полковник не обладал.

Альтернативой была посадка на официальном космодроме планеты, где к личности 'второго инквизитора', точнее - бывшего 'инквизитора', у местных безопасников могли появиться серьезные вопросы. Включая те, что влекут летальные последствия. Да и контрабандисты, на чьем судне Смит прибыл с Ньюланда к Лауре, едва ли согласились бы высаживать пассажира в космопорте. Ведь тогда к экипажу дряхлого корыта, пардон, шаттла, возникло бы не меньше вопросов. И не только у безопасников, но и таможенников, полицейских и прочих представителей федеральных структур. Так что садились на планету они, пардон за грубость, хрен пойми где, на какой-то поляне.

О точке посадки Смит знал лишь то, что она является зоной стабильности - одной из тех мест, где в принципе возможно попасть на аномальную планету целым и невредимым. Притом что, со слов капитана контрабандистов, данная точка была... не совсем стабильной. Вот такая тавтология с каламбуром в одном стакане. Капитан еще называл ее условно стабильной.

На практике это означало, что упомянутая зона стабилизируется в определенные промежутки времени, которые контрабандисты давно вычислили. То есть, появлялись 'окна', когда электроника в данной точке пространства планеты вполне нормально функционировала. Соответственно, не препятствовала взлету и посадке челноков, катеров и кораблей. Конкретная информация о координатах точки и промежутках появления окон была 'страшным' секретом контрабандистов, и тайну эту они берегли, как зеницу ока. А сами 'окна' интенсивно осваивали. То бишь торговали с мятежниками. Покупали полезные ископаемые и дары природы, в основном - воларит, продавали разную дребедень, начиная от оружия и заканчивая продвинутыми синтетическими наркотиками.

Тайну точки высадки берегли настолько сурово, что у Смита попытались отобрать комм и прочую аппаратуру, дабы с их помощью 'пассажир' не раскрыл месторасположение окна. Насилу отбрехался. Пришлось и уговаривать, и угрожать, и увещевать. Напирая на логику, мол, если бы спецслужбам сильно понадобились координаты 'окна', давно бы узнали. Контрабандисты отстали, но у Смита остался некий неприятный осадок - не слишком они и настаивали на изъятии аппаратуры. Будто комм не пригодится, а лишняя информация пассажиру... не повредит. Поскольку он не сумеет ее 'слить'. У полковника появилось чувство, что его заранее списали.

Понятно, что и 'условная стабильность' точки посадки уверенности в завтрашнем дне Смиту не прибавляла, поэтому приземление (или прилаурение) он воспринял с большим облегчением. Словно заново родился. И поторопился выбраться из консервной банки, по недоразумению именовавшейся челноком класса 'орбита-поверхность'. С трапа практически скатился. И оказавшись на траве, с наслаждением глотнул свежего планетарного воздуха.

Яркие лучи местного светила хлестнули по морде. Стеллы, если память не изменяет. За бортом наблюдался симпатичный пейзаж: лес, поляна, травка, деревья, птицы неведомые голосят, высокое голубое небо над головой, тепло... и мухи не кусают. Впрочем, насчет мух полковник погорячился - едва утих поднятый садящимся шаттлом вихрь, на Смита навалилась орда злобных кровососущих насекомых. Пришлось извлекать заблаговременно припасенный репеллент и отгонять назойливую мошку. А в остальном - картинка умиляла. Не изучи Смит еще на Земле сведения по флоре и фауне Лауры, мог бы принять планету за курортную. Однако бывший второй инквизитор не расслаблялся. Если верить справочной информации, вокруг должно быть полно ядовитых растений, вредных насекомых и опасных хищников. В том числе и двуногих.

И далеко ходить не нужно, сепаратистов искать или еще кого. Вон, пилот челнока и троица сопровождающих - те еще хищники. Натуральные бандюганы, хоть сейчас пропуск на рудники выписывай. У каждого на морде асоциальность и жажда легкой наживы намалеваны. Крупными буквами. Родную мамашу за понюшку табаку продадут и добавки потребуют. Впору удивляться, как полковник с ними в одиночку решился на планету отправиться. Особенно, если учесть, что к Лауре он добирался на судне контрабандистов, где было еще с десяток подобных упырей. Разве что капитан и навигатор производили впечатление более-менее приличных... преступников. Что, наверное, и склонило беглого 'второго инквизитора' к заключению сделки на перевозку себя любимого в качестве пассажира именно с этим капитаном.

Хотя нет, не стоит обманываться. Просто контрабандисты первыми уходили в рейс к Лауре, а полковник уже начал психовать. Ему стало казаться, что почва 'под ногами горит', за каждым кустом 'демоны' мерещились. Так что приличный вид капитана и навигатора сыграл далеко не решающую роль.

Остальные члены экипажа выглядели или дегенератами, или отморозками. Смит и до прыжка на Лауру сжег столько нервных клеток, что хватило бы на десяток лет. А во время рейса - на эпоху уничтожил, не меньше. От напряжения порой зубами скрипел. И, несмотря на то, что на протяжении всего путешествия на корабле контрабандистов не расставался с оружием, спокойствия и уверенности данное обстоятельство не прибавляло. Захотели бы - кончили в любой момент.

Небольшую надежду на благополучное завершение внушало то, что окончательный расчет был предусмотрен после доставки в один из городов планеты. Расчет по обезличенному терминалу и анонимной карте, коды и пароли к которым знал лишь полковник. И то гарантий безопасности эта договоренность не обеспечивала. Опять же, появись у контрабандистов острое желание выпотрошить клиента - никакие договоренности и коды 'пассажира' бы не спасли. При помощи пыток или специальных препаратов из любого человека легко извлекается информация. Абсолютных стоиков нет. Заблуждаться не стоит. Помешать извлечь информацию могут те же спецпрепараты или кодирование. Но это уже, как говорится, другая песня. Слабо коррелирующаяся с целостностью и сохранностью организма пассажира.

Единственное, на что Смит рассчитывал - здравомыслие капитана. Перед сделкой полковник намеренно слил ему информацию о своей связи с 'интересными органами'. Плюс демонстративно 'сделал специальный звонок'. То есть в присутствии лидера контрабандистов вызвал некоего абонента и прямым текстом дал указание на тот случай, если с 'пассажиром' случится нечто непоправимое, тупо ликвидировать таких-то и таких-то лиц. Не считаясь с тратами и убытками. На самом деле Смит звонил 'в никуда', заранее включив хитрую программку по имитации разговора с несуществующим абонентом, но, судя по поведению капитана до и во время рейса, главный контрабас на развод купился и... надлежащим отношением к пассажиру проникся. Чего не скажешь о значительной части его кодлы.

И пусть Смит почти не покидал каюту на протяжении рейса, двух 'вылазок в свет', хватило с лихвой. Контрабандисты, смотря на пассажира, разве что не облизывались. Не хуже котов при виде халявной миски сметаны. Их жадные взгляды свидетельствовали - при малейшей возможности пассажира распотрошат на раз-два. Быстрее, чем магазин с рекордными скидками в рождественскую распродажу. Препятствовал наверняка лишь запрет вожака. Но и его нарушили бы, будь уверены, что капитана рядом нет.

Поэтому полковник постоянно был настороже. Во время путешествия запирался в каюте, вернее - баррикадировался, держал оружие наготове, а на челноке старался не упускать из вида пилота и его громил-сопровождающих, не отводя руку далеко от пистолета, покоящегося в поясной кобуре под одеждой. И сейчас полковник быстренько засунул репеллент в карман и машинально потрогал пистолет свободной правой рукой - левой держал небольшой кейс. А затем, спустившись с трапа, первым делом отошел от челнока к паре больших деревьев и занял удобную позицию. Так, чтобы видеть поляну и примыкающую к ней дорогу. И дабы, в случае возникновения... непредвиденных обстоятельств, иметь хороший сектор прицеливания.

Правда, относительно дороги громко сказано, скорее - наезженная колея. Полковник ее сразу и не заметил, только сойдя с трапа, разглядел проем в лесной стене, уходящий вдаль коридор между деревьями и примятую траву. Очевидно, именно по этому лесному коридору контрабандисты и увозили товар.

Они, кстати, пока недобрых намерений не демонстрировали. Суетились, доставали какие-то мешки и коробки - занимались разгрузкой шаттла. Воспользовавшись отсутствием внимания к собственной персоне, Смит тайком достал из кармана 'чистый' коммуникатор и включил его. Комм не функционировал. То ли 'окно стабильности' закрылось, то ли кто очень умный включил подавитель сигналов. Хмыкнув, полковник достал из кейса хитрую приспособу, разработанную в техотделе Бюро, и присоединил к коммуникатору. Аппарат сразу же заработал. Значит, 'окно стабильности' продолжается, и дело в подавителе. Теперь становилось ясно, почему контрабандисты не настаивали на изъятии комма - рассчитывали, что тот тупо не будет работать, и определить координаты местности 'пассажир' не сумеет.

Врете - сумеет. Полковник привязался к местности. Полторы сотни миль до ближайшего населенного пункта. Далековато. Пешком не дотопаешь. А тайна точки высадки оказалась не такой и страшной. Смит еще раз глянул на контрабандистов. Не сказать, что за пассажиром присматривали слишком внимательно. И пользоваться коммом никто не мешал, пусть полковник и делал это скрытно. Безалаберность какая-то, что ли? Надеются попозже записи просмотреть? Или чрезмерно верят в мощность подавителя? А может, все-таки просто списали... 'за борт'.

Жизненный опыт бывшего сотрудника Бюро голосовал за последний вариант, но отчего-то хотелось, чтобы оправдался расклад 'уверенные контрабандисты'. На тот случай, если реальным окажется 'желаемое', полковник демонстративно поднял коммуникатор, потряс им, громогласно поругался на отсутствие сигнала и убрал обратно в кейс. И между делом отправил сообщение агенту на планете, известив о прибытии связника. И назначив время и место встречи.

Агент не являлся штатным сотрудником Бюро, он вообще не имел отношения к федеральным спецслужбам. Это был личный контакт Смита, работник планетарного космопорта. И что самое смешное - техник носил фамилию Смит. К счастью, имена не совпадали, второго Смита звали Курт.

Своего однофамильца полковник пару десятилетий назад спас от тюрьмы, вытащив из праворадикальной организации. Пятеро молодых идиотов, работающих в космопорте Марс-2, по наущению неизвестных злодеев решили организовать по месту трудоустройства маленький террористический акт. Мощностью в несколько килотонн. Эти деятели умудрились протащить на особо охраняемую территорию кучу взрывчатки и лишь чудом не сумели разнести терминал. А с ним и половину порта. Имена заказчиков так и не установили, но выяснили, что помогал юным террористам сотрудник военной контрразведки. Тогда-то к расследованию и подключилось Бюро. И лично майор Смит. Он тогда не работал в 'инквизиции', а курировал как раз подразделения ВКС Федерации. Офицер Бюро разобрался в ситуации и помог избежать запутавшемуся юнцу сурового наказания. Спас жизнь, фактически.

По итогам судебных процессов 'коллеги' молодого террориста получили от пяти до пятнадцати лет рудников. С учетом того, что средняя продолжительность жизни на каторге колебалась от трех до шести лет, в зависимости от вредности места добычи, приговоры радовали мягкостью. Иными словами, всех приговорили к медленной казни - с террористами в Федерации не миндальничали. А Курт Смит отделался условным наказанием и понижением социального статуса до субгражданства второй категории. И еще увольнением, но с работы его выперли практически сразу после начала расследования - суда администрация не ждала. Неудавшийся террорист и каторжанин знал о роли однофамильца в собственном спасении и, само собой, был майору чрезвычайно благодарен.

Ситуация сложилась идеально для вербовки, но молодой Смит чем-то глянулся Смиту-старшему, и 'цеплять на крючок' Курта майор не стал. Отпустил с миром. Попросил оказать содействие, если когда-то понадобится, и только. Курт, естественно, бил себя пяткой в грудь и уверял, что выполнит любое пожелание спасителя.

Вдобавок майор способствовал трудоустройству заблудшего однофамильца - на планетах внутренних систем получить нормальную работу человеку, осужденному по политической статье не светило. А социальное пособие на период условного осуждения не полагалось. Определил сначала в одну из транспортных компаний Марса подсобным рабочим, а потом - на вакансию техника на космодроме Лауры. Майор тогда намечал определенную оперативную комбинацию, связанную с воларитом. Комбинация так и не была реализована, а Курт Смит остался работать на космодроме Лауры. И при этом не числился агентом, не проходил по базам данных.

А теперь, коль подвернулась оказия, не грех и прибегнуть к помощи Курта. Полковник был страшно рад, что в свое время не завербовал однофамильца и не занес информацию о нем в базы Бюро. Значит, велик шанс, что 'демоны' не вычислят этот контакт. Хотя и без того полковник страховался, как мог. Смит поневоле вспомнил, сколько пришлось сделать, чтобы 'сбросить хвосты' и живым и невредимым добраться до Лауры.

Поначалу обстоятельства складывались чрезвычайно удачно. Радулеску вывез полковника из здания Бюро в контейнере под видом биологического материала. И ведь не сказать, что слишком погрешил против истины. Буквально через пару часов после неудавшегося покушения 'биологический материал' в закрытом ящике грузили в специальный отсек грузового челнока, отбывающего на спутник Земли. В сопроводительных документах значилось, что в ящике содержится редкий представитель семейства приматов с Суматры, получатель - зоопарк Луна-сити.

Челнок благополучно прибыл в грузовой терминал космопорта Луна-1. Ящик опустел, редкий примат испарился, а на свет появился некто Диего Морган, который спустя полтора часа осуществлял регистрацию и посадку на борт рейсового межпланетника до Марса. В то же время, когда 'биологический материал' ехал в космопорт, двойник полковника приобретал билет на аналогичный рейс, но десятью часами позже, дублеры капитана тусовались в пассажирском терминале, а Тадеуш организовывал 'авиакатастрофу с участием... трупа своего дражайшего начальника'. По согласованной версии, у полковника случился сердечный приступ, и капитан отправил его в больницу для реанимационных мероприятий.

По итогу, благодаря усилиям капитана, в центре города прогремел мощнейший взрыв, буквально разметавший на молекулы медицинский авиакатер, где находилось тело первого заместителя начальника отдела внутреннего контроля БФБ полковника Райана Смита. После взрыва чудом уцелели лишь элементы обшивки и редкие органические следы: частицы кожи, капли крови, клочки волос. При изучении указанные биологические останки будут однозначно идентифицированы экспертами, как принадлежавшие полковнику Смиту. Для пущей достоверности второй инквизитор не пожалел... себя любимого - пожертвовал на благое дело полстакана собственной крови, клок волос и даже часть шкуры. Дал вырезать кусок эпидермиса, размером в квадратный сантиметр. Под анестезией, естественно. С поиском и идентификацией останков пилота и медицинской бригады должны были возникнуть определенные трудности - в цейтноте у Радулеску отсутствовала возможность достать в морге... соответствующие ингредиенты.

Безусловно, упомянутые меры - уловка для первоклашек. И версия шита белыми нитками. Полковник прекрасно осознавал, что 'демонов' едва ли убедят в его гибели липовая катастрофа и органические следы. Верить в подобный расклад было бы верхом наивности. Тем более человеку, отдавшему не один десяток лет работе в спецслужбах. Не тот противник, чтобы на столь примитивные финты попадаться. Любая тщательная проверка выявит мелкие нестыковки, возникнут многочисленные вопросы. Например, почему Радулеску не поднял тревогу, обнаружив начальника в бессознательном состоянии? Каким образом Смит оказался в авиакатере? Кто вызывал службу спасения? Где останки медиков? И так далее. И если от части вопросов капитан мог отбрехаться, сославшись на специфику расследования 'инквизицией' исчезновений-смертей и на указания 'покойного начальника', то ответы на другие вызовут сомнения в достоверности.

Организовать все за столь короткий срок так, чтобы и комар носу не подточил, невозможно. Рано или поздно 'демоны' установят, что Смит избежал гибели. Если учесть уровень их технического превосходства, то впору удивляться, что вообще ему дали из здания удрать. Видимо, где-то у них прошел сбой в получении информации. Или самонадеянно посчитали, что покушение удалось. Прошляпили, значит, тоже работают неидеально, будь они пять раз демоны из других измерений.

В подобном замесе очень важным становился фактор времени. Чем позже неприятель узнает о том, что Смит жив, тем лучше. Не говоря уже об информации, куда 'покойник' направляется. Потому-то полковник с Тадушем и городили сложности. И множили иные сущности - путали следы катастрофами, дублерами и двойниками. Для выигрыша часов. Или - минут.

План сработал. По крайней мере, до Красной планеты второй инквизитор долетел без проблем. Вернее, согласно данным идентификационного чипа и проездным документам, коммивояжер Диего Морган. Билет до Ньюланда покупал уже некто Альберт Гаузер, отставной комиссар полиции с Ганимеда. И путешествие до третьей точки прошло без эксцессов. Если не считать за таковые то, что 'отставного комиссара' на борту корабля накрыл тяжелый приступ мании преследования, и он, в смысле - Смит, едва не пристрелил перепутавшего каюту стюарда. Но пронесло. В переносном смысле. Не выстрелил.

Следом за беглым вторым инквизитором по тому же маршруту с разницей в сутки отправился двойник полковника, а непосредственно с Земли с пересадкой на орбите на Марс полетели Радулеску с дублером. Благо, интенсивность сообщений между крупнейшими транспортными узлами Федерации - Луной, Землей, Марсом и Ньюландом - позволяла, пассажирские рейсы стартовали довольно часто. Тадеуш путешествовал под чужим именем, а его дублер, напротив, летел по документам Радулеску. Второй дублер капитана, естественно под фамилией Радулеску, отправился в систему Глизе - на Шэдоу. А третий остался на Красной планете. Он должен был отправить на Нюланд груз - оружие, новые, еще не изготовленные документы, оборудование, включая ренгеноскопы, и, что называется, прикрывать тылы.

А вот на Ньюланде без приключений не обошлось. Не заладилось с момента посадки. Служба досмотра космпопорта по непонятным причинам проявила неравнодушие к господину Гаузеру и активно взялась проверять багаж 'отставного комиссара'. И не оставила без внимания личное оружие - изъяла для проверки пистолет и боеприпасы. Формально прицепившись к тому, что данный экземпляр относится к 'оружию военного образца', чей оборот на планетах Федерации серьезно ограничен. Напрасно господин Гаузер взывал к совести сотрудников службы досмотра, к их профессиональной солидарности - отставной комиссар полиции как-никак - и тряс разрешительными документами. Оружие не вернули. Спасибо, что самого не задержали - ксивы контора качественные сделала.

По чести сказать, пристальное внимание к заурядному отставнику изрядно обострило и без того недремлющую паранойю полковника. В активности службы досмотра он без колебаний заподозрил происки 'демонов'. Правда, тот факт, что его не арестовали и предложили явиться забрать пистолет и боеприпасы 'по результатам проверки' через три дня, несколько смутил беглеца. Но кто ведает, сколь иезуитски коварен неприятель, от него чего угодно следует ожидать. Может, ожидают, что беглец расслабится, и тогда возьмут его тепленьким.

Космопорт 'Альберт Гаузер' покидал в паршивом настроении, полный самых ужасных предчувствий. Без оружия он ощущал себя совершенно беззащитным. Словно голышом залез за забор лесного парка, где бродят опасные хищники. Четко понимал, что против 'демонов' обычный пистолет... не катит, но ничего с собой поделать не мог. Поэтому первым делом Смит озаботился приобретением 'ствола'. Совершив пяток пересадок, полковник добрался до окраины крупнейшего города планеты - Грандфилда, вышел через контакт на дилера и после недолгих переговоров приобрел 'Беретту' под спецпатроны - аналог изъятого пистолета.

Конечно, имелся вариант купить 'ствол' и официально, через сеть или магазин - законодательство Федерации разрешало полным гражданам свободно владеть многими видами оружия, кроме 'военных и полицейских образцов'. Однако светиться 'Альберту Гаузеру' не хотелось. Да и обычным порядком 'Беретту' под спецпатрон не купишь. А тут - 'из-под полы' - и гауссовку можно отхватить, и систему залпового огня, и даже лазерную установку на авиакатер. Дилер прямо и недвусмысленно на подобную возможность намекнул. И не боялся ведь, собака, что покупатель окажется агентом полиции. Впрочем, очевидно, контакт полковника дал дилеру надлежащие рекомендации по клиенту.

Обзаведясь стволом и запасом патронов, беглец залег на дно в первой попавшейся дыре. Точнее - седьмой попавшейся, поскольку первые шесть вариантов 'дыр' (пара сомнительных гостиниц, три затрапезных кафешки и одна заброшенная стройка) полковник отверг. Выбранной же дырой стал полупустой бар рядом с городской промзоной. Там полковник и расположился. Сел за столик в углу напротив дверей, заказал пиво, скинул Тадеушу на почту координаты и время встречи и... принялся ждать неприятностей.

И они случились. Пусть и не сразу. Проторчав несколько часов в баре, Смит затем заглянул еще в пару забегаловок, где свел тесное знакомство с местными выпивохами. Для чего пришлось изрядно потратиться на виски - новые знакомцы хлестали спиртное лошадиными дозами. У одного из этих 'дружков-собутыльников' полковник и устроился на ночлег. За десяток кредов. А на следующий день встретился с Радулеску. Попытался встретиться...

На подступах к месту рандеву - им был выбран обычный торговый центр - нехорошие предчувствия, терзавшие полковника последнее время, навалились с удвоенной силой. Едва ли не в каждом спешащем по своим делам прохожем чудился враг, а в любом автомобиле - оперативная машина. Несмотря на то, что Смит загримировался, кардинально сменив внешность, притопал к торговому центру заранее, основательно погулял по окрестностям, осматриваясь, можно сказать, провел рекогносцировку, а по пути многократно проверялся, периодически казалось, что его окружают. И вот-вот прозвучит сигнал к задержанию. Или сердце остановится, как бывает обычно у жертв 'демонов'. Справедливости ради - 'мотор' останавливаться не собирался, в груди бухало так, что в ребрах отдавало. Руки слегка тряслись, а пот по спине катился... не ручьями пока, но крупными каплями. С горошину.

И полковник не выдержал. Являться в подобном состоянии на рандеву с Тадеушем было... просто неприлично. Эдак второй инквизитор авторитет утратит напрочь. И пусть фактически Смит уже не сотрудник Бюро, а беглец от чужаков, и капитан официально не его подчиненный, но терять лицо... пардон, за тавтологию, не к лицу. Поэтому полковник не стал заходить в торговый центр, уселся на ближайшую лавку у фонтана недалеко от входа - успокоиться, привести нервы в порядок.

Отдохнул, подышал воздухом, выпил водички, полюбовался окрестностями и... не успокоился. Давило что-то на психику. Сильно давило. Помимо того, что 'проводя рекогносцировку', прибытия Радулеску он не заметил - капитан вполне мог явиться еще раньше. Поставив себе диагноз: 'рехнувшийся на почве мании преследования придурок и перестраховщик', Смит решил изменить план и не торопиться на встречу с Тадеушем. Остаться на лавке. Согласно договоренности с капитаном, тот должен ждать пятнадцать-двадцать минут, а потом, если шеф не нарисуется, покинуть место встречи, чтобы в дальнейшем действовать по обстоятельствам. Однако торговый центр не слишком большой, все три входа в него, включая боковой арочный - в пределах прямой видимости. Когда Радулеску свалит из точки рандеву, Смит его обязательно увидит. И потом где-нибудь по дороге перехватит. Заодно и на 'хвосты' поглядит, если таковые обнаружатся. И 'живые', и 'электронные'. Главное, чтобы Тадеуш палить не начал, а то у него наверняка тоже нервы на взводе.

Ждать пришлось почти час. С того момента, когда было обозначено точное время встречи. Торговый центр посещался весьма активно, люди сновали туда-сюда, но капитана полковник не видел. Он уже заподозрил, что прокараулил Тадеуша, тот ведь тоже вполне мог применить средства маскировки, как вдруг заметил знакомое лицо. Точнее - постную рожу. Полковник ранее изучал досье этого человека - из-под арки вышел один из дублеров Радулеску. Если Смиту не изменяла память, его звали Эван Буш, но про себя второй инквизитор так и именовал агента - 'Постная рожа'.

Смит понял, что капитан решил подстраховаться и послал на встречу замену. Не беда, значит, по дороге перехватит Буша - минимум информацией он поделится. Документы, материалы и оружие дублеру Тадеуш мог и не доверить, но какие-то сведения, несомненно, выдал.

Задумка полковника в жизнь не воплотилась. Ни на йоту. Едва он поднялся с лавки, собираясь пристроиться в кильватер Буша, как 'Постную рожу' повязали. Быстро и эффективно. Шедшая рядом с Бушем стайка девиц в разноцветных платьях окружила его, и через секунду дублер капитана исчез из поля зрения. Вместе с девицами. Лишь один автофургон стартовал с 'точки исчезновения'.

Красиво сработали. Полковник, как поднялся, так и сел. Сделав вид, что просто поправил штаны. И почти ничего не слыша, из-за вновь забухавшего, словно пневматический кузнечный молот, сердца. Ведь в полустах метрах от краха оказался. И нескольких минутах. Чуть поспеши - и гейм овер.

Еще битый час Смит просидел на осточертевшей лавке, стараясь быть тише воды и ниже травы, дабы не привлечь ничьего внимания - сто процентов площадь перед торговым центром напичкана оперативниками и аппаратурой. Троих спецов полковник точно 'срисовал'. И два мини-дрона, курсировавших на высоте с десяток метров, засек. Это не считая камер, сканеров и микрофонов. Дождавшись, когда 'срисованные' оперативники уедут, сам потихонечку ретировался.

А ком неприятностей продолжил нарастать. В тот же день в сети полковник наткнулся на новость о несчастном случае на территории космопорта Ньюланда. Пассажир Джон Коллинз, прибывший с Марса, умер от сердечного приступа. Вполне заурядное событие, вряд ли пригодное для ленты новостей, если бы не сопутствующие обстоятельства. А именно - таксист, попытавшийся обобрать погибшего. Служащий космопорта заметил, что на парковке у здания пассажирского терминала лежит тело мужчины, а рядом трется подозрительный тип. Решив, что тут происходит явная криминальная петрушка, как бы не убийство с грабежом, служащий сообщил о данном факте в службу безопасности, которая, в свою очередь, уведомила полицию. Дело вылилось в погоню с шумом-гамом, побитыми машинами и стрельбой. Лишь впоследствии выяснилось, что пассажир не погиб от рук грабителя, а умер от естественных причин, таксист же просто воспользовался случаем, чтобы обшманать карманы богатенького на вид туриста, но шумиху уже замять не удалось.

Так Смит узнал о гибели собственного двойника. После этого беглого второго инквизитора одолели панические настроения. Значит, 'демоны' уже в курсе, что полковник остался жив, и подбираются все ближе. Мало того, что дублера Радулеску схватили, еще и Коллинза ухайдакали. Смиту было не то, чтобы стыдно - столь вредоносные опции в организмах сотрудников Бюро за годы службы успешно атрофировались, скорее - слегка неудобно, но в душе он надеялся, что смерть двойника поможет выиграть время. Ведь счет пошел на часы. Образно выражаясь, почва под ногами горела и чадно дымила, и нужно было срочно убираться с Ньюланда. Желательно - сразу на Лауру.

Тогда-то беглец и 'бросился в объятия' контрабандистов'. С Тадеушем он больше не связывался, дабы не рисковать понапрасну. У них имелась предварительная договоренность, что в случае непредвиденных обстоятельств они встретятся непосредственно на Лауре. Полковник оставил капитану координаты контакта. Но пригодятся ли они Радулеску - вилами на воде писано. Ведь его судьба - большой вопрос. Смиту-то удалось улизнуть. Вроде бы...

Услышав какой-то гул, выбивающийся из общей звуковой палитры леса, полковник встряхнулся, словно отбрасывая воспоминания. Гул приближался с направления, куда уходила та самая наезженная колея. Смит напрягся, в очередной раз потрогал рукоять 'Беретты' и стал более пристально приглядывать за колеей. Через минуту из-за деревьев на поляну вывалилось... транспортное средство. По иному обозвать сие чудо техники язык не поворачивался. Шесть колес, странная квадратная кабина, покрытая буро-зеленой массой, кузов, чьи борта... Смит был готов поклясться - были деревянными! Деревянными! И окрашены в защитный цвет. Ничего подобного полковник никогда не видел - транспортное средство не напоминало ни одну серийную модель и было явным 'достижением местной конструкторской мысли'. Более того, угадать, послужил ли какой автомобиль основой для данного творения, или же аппарат сваяли с листа, не представлялось реальным.

Однако сварганили на совесть - транспортное средство катило довольно бодро. И закамуфлировали хорошо - если бы это чудо не выперлось на поляну, разглядеть его в зарослях Смит бы не сумел. Да и гудит не сказать, что очень сильно. Терпимо.

Чудо техники остановилось около шаттла, из кабины выпрыгнул мелкий чернявый паренек, за ним выскочил лысый толстяк с автоматом на плече. К ним подошел пилот корабля, и они стали о чем-то совещаться. При этом контрабандист оживленно жестикулировал, показывал то на челнок, то на 'чудо техники', а разок ткнул рукой в сторону пассажира. Чернявый и лысый обернулись и посмотрели на полковника. Вроде бы абсолютно нормальная реакция, но нехорошие предчувствия беглого второго инквизитора... снова воспряли духом.

Короткие переговоры завершились, громилы-сопровождающие и чернявый начали перетаскивать ящики в кузов 'достижения местной конструкторской мысли', толстяк остался стоять рядом, а пилот потопал к полковнику.

'Начинается!'.

- Пора расплатиться, - приблизившись к пассажиру, безапелляционно заявил пилот.

- Стоп, а когда меня в город доставят?

- Поедешь третьим рейсом, когда остальной груз увезут.

- Приятно, что меня числят по категории 'груз', - не удержался от шпильки полковник и возразил: - Однако лучше будет, если я поеду с первым рейсом.

'Накалять ситуацию' совершенно не хотелось, но и соглашаться на предложенный вариант было бы опрометчиво. Чутье подсказывало, что неспроста 'клиента' в последний рейс запихивают. Время есть, успеют организовать все 'в лучшем виде', и место подыщут, и сообщников подготовят, и действия согласуют. Или через чернявенького с толстяком, или просто по фону, отключив на секунду подавитель. И пассажир, глядишь, к концу путешествия расслабится. Конечно, маловероятно, что контрабандисты изучали основы прикладной криминальной психологии, но тот же пилот просто из опыта мог знать, что, чем ближе к финишу, тем легче клиента взять 'тепленьким'. В принципе, полковник догадывался, почему его с момента старта челнока до сих пор не трогали - по тем же самым причинам.

Время работает в их пользу. К тому же, пока они находятся в зоне действия связи, несмотря на подавитель, есть шансы, что 'пассажир' сумеет подстраховаться. Оставить комм, например, и тот сигнал подаст после отключения подавителя, или еще что придумает. Когда же они углубятся в нормальные, читай - 'аномальные', местности, там - концы в воду. И груз уже доставят, риска его потерять, в случае неких чрезвычайных действий пассажира, нет. Так что завершающий рейс был для Смита потенциально самым опасным. И подобный расклад его не устраивал. Да и деньги перечислять сейчас было нельзя.

- С какого перепугу?! - полез в бутылку контрабандист. - Сказано - третьим рейсом, и точка. И про оплату я что-то не услышал.

- Правильно замечено насчет оплаты. С такого перепуга, что финансы - мои, значит, я и музыку заказываю.

- Чего?!

Смит сделал вдох-выдох, приказал себе не нервничать и еще раз попытаться урегулировать назревающий конфликт. Прекрасно понимая, что напрасно старается. Имен своих спутников по челноку он не знал - не представили. Слышал, как контрабандисты окликают друг друга по прозвищам, однако употреблять при разговоре 'погоняло' было некомильфо, поэтому обратился... своеобразно:

- Милейший, я не хочу ссориться. Есть договоренность, что оплата будет произведена после доставки в любой из городов планеты, где имеется возможность пользоваться терминалом. Вы согласны, что договоренности нужно соблюдать?

- Не лечи меня, приятель. В этой дыре терминалы работают только в пяти городах, в трех из них полно федералов, а два - на другом континенте.

Полковник осознал, что выбрал не тот стиль общения и слегка его подкорректировал, убрав излишнюю вежливость, но все еще стараясь сгладить острые углы.

- Не мои трудности, они меня не касаются. Значит, нужно попасть в один из этих городов. Причем - первым рейсом. Лишь тогда пройдет оплата. К тому же - как я буду тут деньги скидывать, комм-то не работает?

- Терминал - не комм, сработает, - осклабился контрабандист.

У полковника возникло желание пнуть бандита в... особо чувствительное место, но он сдержался. Бандит явно нагнетал обстановку. Полковник посмотрел в сторону 'чуда техники'. И увиденное не понравилось. Двое громил и чернявый водитель по-прежнему возились около шестиколесного монстра, а вот третий контрабандист бросил погрузку, подошел поближе к разговаривающим и наблюдал за 'пассажиром'. Словно ждал, что тот будет делать. Причем громила успел вооружиться, пистолетом и шокером. Толстяк тоже подошел поближе и делал вид, что осматривает заросли. А ствол автомата ненавязчиво глядел в направлении 'пассажира'.

Полковник понял, что опасения небеспочвенны, и его скоро будут 'потрошить'. А потом - убивать. Вероятно - в ближайшие минуты. И не станут контрабандисты заморачиваться с третьим рейсом, усыплением бдительности и прочими сантиментами. Бывший второй инквизитор переоценил бандитов. Они просто дождались подмоги (возможно, толстяк был специалистом по острым операциям или допросу в полевых условиях) и теперь начнут... нейтрализацию клиента.

Смит вздохнул. Придется валить наглухо. И с телами что-то придумывать. Ранее полковник гипотетически просчитывал ситуацию, когда возникнет необходимость ликвидировать 'попутчиков', но подобное рассматривал как самый крайний вариант - слишком много проблем возникнет. С теми же контрабандистами, которые на основном корабле остались. Им естественно не понравится, что их товарищи назад не вернутся. Наверняка отомстить постараются. Однако сейчас другого выбора беглец не видел.

А для усыпления бдительности надо поиграть в послушного мальчика. И делать все предельно аккуратно.

- Хорошо. Давайте поступим следующим образом: я перечислю еще четверть от оговоренной суммы, но остальное - по прибытию в город. И уезжаю первым рейсом. Договорились?

Пилот проигнорировал вопрос и снова ухмыльнулся.

- Пошли, я тебе терминал дам, креды скинешь.

Он развернулся и зашагал в сторону челнока. Смит, изображая покорность, поплелся следом.

Бандит, вооруженный пистолетом и шокером, пристроился в кильватер, а толстяк двинулся параллельным курсом сбоку. И если прилетевший контрабандист не проявлял особой бдительности, сунув руки в карманы и насвистывая что-то под нос, то местный кадр продолжал контролировать движения пассажира - ствол автомата, словно невзначай, постоянно смотрел на Смита. Полковник сделал вид, что не заметил почетного эскорта - головой не вертел, в сторону бандитов не глядел. Пялился в пространство перед собой, мысленно прокручивая предстоящие действия. И сильно нервничал. По обыкновению, и не только.

Это был самый тонкий в плане безопасности момент - при желании толстяк или громила могли тупо пальнуть в спину. Ранее возможностей обезоружить себя или подстрелить полковник 'попутчикам' не предоставлял, но сейчас... мягко говоря, шансы имелись. Довольно высокие. И ведь контрабандисты знают, что у пассажира есть оружие - какой соблазн пальнуть сзади по ногам, к примеру. Но Смит сделал ставку на жадность и продуманность пилота - явного лидера этой кодлы. Наверняка он захочет получить часть денег наиболее легким способом - путем добровольного перечисления кругленькой суммы жертвой. А потом не грех и остальное выжать. А палить сзади - неоправданные финансовые риски, вдруг промахнется подельник, уконтрапупит клиента, и тю-тю денежки.

И Смит не прогадал. В спину не выстрелили.

Эффект от применения репеллента еще не пропал, но полковник решил, что самое время начать отгонять мошку, а то, вполне вероятно, она сожрет его... в прямом смысле слова. Вместе с червями и прочими трупоедами.

Несколько раз махнув свободной от кейса рукой и понаблюдав за сопровождающими, Смит с удовлетворением отметил, что его упражнения особого фурора не произвели. Пилот шел впереди и тупо игнорировал пассажира, а толстяк первый и второй раз дергал стволом, но затем 'привык' и больше акцентировано не реагировал. Двигавшегося сзади громилу полковник практически не видел, лишь успел бросить короткий взгляд при повороте и наклоне головы, когда сделал вид, что оступился, но этот персонаж особого беспокойства не вызывал. Чрезмерно самонадеянный и непрофессиональный тип. И насвистывая, фальшивит. А вот толстяк с автоматом, напротив, серьезно беспокоил. Поэтому именно с него полковник и начал...

Пилот уже ступил на трап челнока, когда при очередном взмахе Смит бросил кейс, выхватил 'Беретту' и вполоборота жахнул в толстого. Лысая башка местного кадра разлетелась не хуже гнилого арбуза, угодившего под колесо машины. Следом расплескались мозги громилы с пистолетом, а затем разнесло череп пилота. Полковник умышленно стрелял по головам, несмотря на спецпатроны - боеприпас после покупки не проверял, поэтому действовал максимально надежно. Мало ли какие бронежилеты могут оказаться на бандитах.

Развернувшись к 'погрузчикам' и сделав пару шагов, Смит продолжил отстрел. Четвертый контрабандист повторил подвиг товарищей по расплескиванию содержимого черепной коробки, а вот с пятым произошла заминка - полковник промазал. Позорнейшим образом. Вместо головы громилы пуля разнесла часть борта чуда техники. Контрабандист оказался на удивление шустрым. Особенно с учетом его нехилой комплекции. К изумлению второго инквизитора, он и следующим выстрелом не попал. Точнее попал, но в один из ящиков, основательно его растребушив. Не зацепив подвижную мишень. Необычайно подвижную.

Складывалось ощущение, что громила-шустрик чуть ли не от пуль уворачивается. Смит перестал выцеливать голову, перехватил пистолет двумя руками и принялся садить по корпусу. Но вновь безуспешно. Хотя стрелял без помех, в свободной стойке, широко расставив ноги. Словно в тире. Разве что наушников не хватало.

Шустрик бешеной блохой порхал по ящикам и мешкам в кузове, то падал на дно, то вскакивал, прыгал и перекатывался. Хорошо еще, что борта 'чуда техники' были довольно высокими, перемахнуть через них под обстрелом контрабандист не сумел. Чернявый же прятался где-то под кузовом и не отсвечивал. В него Смит и не стрелял, водитель грузовика был нужен в качества 'языка', потому остался 'на десерт'.

Когда полковник промазал в пятый или шестой раз, у него вырвалось невольный возглас:

- Что за долбанная чертовщина!

Глазам собственным не поверил. Казалось, деваться уже некуда, но контрабандист непостижимым образом сумел избежать встречи с небольшим кусочком металла. Чудеса! Запрыгнул куда-то за ящики. От злости полковник трижды наобум выстрелил по ящикам, но тут же прекратил огонь. Эдак патроны в обойме закончатся. А запасные в кейсе находятся, пока оттуда достанешь, шустрик может в лес свалить. Выберет мгновение, когда Смит отвлечется, взгляд от кузова отведет, и скакнет на ящик, а с него - за борт. Нет, полковник, естественно, отвлекаться не собирался, взгляд отводить - тоже, обойму не грех и на ощупь поменять, но мало ли. Подгадает конкретно секунду перезарядки, и адью. Такой акробат вполне способен - под обстрелом, вон, чуть не скакнул. А потом в лесу мало ли чего надумает - вдруг попробует до Смита добраться?

Сталкиваться же со столь прытким молодцем полковнику однозначно не с руки. Еще повезло, что у 'бешеной блохи' оружия при себе не оказалось, а то ответным огнем нафаршировал бы второго инквизитора, словно рождественского индюка. Полковник-то не берегся, не падал, стоял столбом и палил, рассчитывая на собственную меткость. Небезосновательно рассчитывал - в молодости Смит был изрядным стрелком, на армейских соревнованиях призы брал. Да и потом, на кабинетной работе не забывал потренироваться, держал себя в форме. Очень неплохой - что могут подтвердить господа контрабандисты. Точнее их трупы. Все красавцы - на подбор, широко раскинули мозгами. Лишь один, собака, заупрямился.

На секунду-другую полковник замер, решая, не подобраться ли поближе к машине (в упор-то он по шускейсатрику не промажет) или сначала вытащить запасные обоймы, но определиться не успел. Как говориться, накаркал. По Смиту начали палить откуда-то из-под колес грузовика. Едва просвистело рядом с ухом, полковник упал, перекатом ушел в сторону, отполз к челноку и укрылся за стабилизатором. По металлу забарабанили свинцовые капли.

Чернявый проявился. Гаденыш, откуда-то оружие достал. Когда грузовик приехал, Смит ничего потенциально опасного у чернявого не видел. Ни пистолета, ни шокера, ни парализатора. Но надыбал, скотина. И садит так часто, словно у него неограниченный лимит боезапаса. На тысячи выстрелов.

А что у самого-то? Полковник выщелкнул обойму, подсчитал патроны - на семь выстрелов хватит. Придется экономить, а то кейс теперь - 'под дождем' - недоступен. И еще то, что шустрик уцелел, напрягало. Даже странно, что его на погрузку отрядили, а не приставили к пассажиру. Впрочем, завороты контрабандистской логики сейчас полковника интересовали мало, куда больше заботило, как живым выбраться из передряги. И ведь ничего не предвещало. Расстрелял остальных, будто мишени, но один попался... чересчур резвый. Не учудил бы чего, а то обойдет с тыла, пока чернявый по стабилизатору садит, и кончит. Ведь ствол и по дороге подцепить не проблема, и не факт, что где-то в грузовике не лежит оружие.

Внизу тревожно заныло. Надо было срочно что-то предпринимать, пока шустрик не очухался, из-под ящиков не выбрался и не начал пакостить по-крупному. Смит от досады стукнул кулаком по стабилизатору. И тут же чуть не врезал себе по лбу рукоятью пистолета.

Идиот! Забыл про очевидное. Он же у шаттла! И трап в нескольких шагах, причем от огня со стороны грузовика он почти полностью прикрыт стабилизатором. Буквально полметра простреливаемого пространства. А на челноке есть стационарное оружие. Нет, лазерные системы или установки Гаусса на этом корыте отсутствуют, но обычная противометеоритная пушка наличествует. А чем контрабандисты хуже метеоритов? Да ничем.

Не позволяя себе долго раздумывать, полковник сгруппировался, метнулся к трапу, быстро забежал внутрь челнока и рванул в командную рубку. Там активировал пульт управления и включил обзорные экраны. И увидел чернявого. Очевидно, тот заметил маневр пассажира, поскольку вылез из-под кузова и запрыгнул в кабину чуда техники. А вот шустрика нигде не наблюдалось. Через десяток секунд, сделав крутой разворот, грузовик резво двинулся в сторону наезженной колеи.

Отпускать 'свидетеля' было нельзя. Языка из него сделать теперь не получится - не догонишь. Разве что пулей. Полковник врубил малую метеоритную пушку, поймал в прицел кабину и нажал кнопку 'Огонь'. Короткая спаренная очередь прошила достижение местной инженерной мысли, словно кусок бумаги, части кузова, кабины и куски груза живописно отлетали в разные стороны.

Грузовик повело влево, он врезался в дерево и остановился. Что-то бумкнуло, и... кузов основательно разворотило.

- Ни хрена себе!

То ли малая метеоритная пушка оказалась гораздо мощнее, чем полагал Смит, то ли в кузове что-то сдетонировало. Скорее, второе. Причем в небольшом количестве. Будь в кузове груз серьезной взрывчатки, 'чудо техники' в пыль разнесло бы. И челноку бы досталось. А так, слава богу, только кузов расхлестало. Умерено.

Полковник вытер пот со лба.

Уф! Мокрый, будто тряпка. И сердце колотится. В его возрасте подобные дискотеки противопоказаны. Не юный лейтенант, чай, чтобы по лесу с пистолетом скакать. Уже одно омоложение за плечами.

Переведя дух, осмотрел окрестности, увеличивая картинку на экране. Рядом с раскуроченным кузовом увидел мешкообразный предмет. Увеличил изображение еще больше... и облечено выдохнул. Предмет оказался тушей шустрика. Дохлой тушей, судя по измочаленному торсу и едва не оторванной голове. В комплекте также отсутствовали одна нога и обе руки. Значит, не свалил, поганец. И славно!

С плеч гора упала. Не Марсианский Олимп, понятно, и не Эверест, но холм приличной тяжести. Полковник реально опасался, что пока он к пульту управления ломился, шустрик мог в заросли свалить. Что было... чревато. А теперь... хорошо. Не совсем, и не по плану, но Смит жив и в относительной безопасности. Пусть и пока. Понятно, что контрабандисты гибель подельников просто так не оставят, но это отдаленная перспектива. Сейчас другие насущные задачи. О них стоит подумать. И о том, что делать дальше.

Потенциальный проводник убит, но это ерунда, комм дорогу подскажет, пока окно работает - на память полковник не жаловался. А вот 'чудо техники' жаль, на нем уже не покатаешься. Мелькнула мысль, напрячь Курта, сбросить ему координаты поляны, чтобы он какой-нибудь тарантас подогнал, но полковнику не нравился этот вариант. Ни к чему однофамильцу дополнительная информация, да и средствам связи беглец не очень-то доверял. Но альтернатива тоже не радовала - топать до города на своих двоих. Больше не на чем. Не на шаттле же.

Сомнения оставались. Так и не определившись, Смит занялся ревизией имущества на челноке. Проинспектировав помещения шаттла, полковник обнаружил, что небольшой грузовой отсек почти пуст - лишь пяток коробок динитовой взрывчатки сиротливо жался в углу. Тем самым Смит самым получил подтверждение собственных опасений. Ведь судя по оставшейся на месте погрузки в кузов 'чуда техники' жалкой кучке ящиков и тючков, весь товар спокойно перевезли бы в один присест. Про третий рейс пилот, пардон за грубость слога, 'лепил горбатого'. Никто не собирался вторые-третьи рейсы отправлять. Бандиты намеревались развести 'пассажира' на деньги и тупо укокошить.