Экс

Напрасно. Ответ оказался совершенно неприличным - условно 'мирные жители' ничего не сказали, лишь развернули стволы в сторону кочки, за которой прятался Антон, и начали густо поливать ее очередями. Чрезмерно человеколюбивый и сомневающийся внутренний 'арбитр' испуганно пискнул и исчез, зато заработали рефлексы и инстинкт выживания. Ветров откатился подальше в ложбинку, прижался плечом к местному 'баобабу' - в названиях местных деревьев экс еще путался - и нажал на спусковой крючок. Попытавшись нашпиговать незнакомцев длинной очередью.

Подобный поворот парням с поляны, очевидно, не понравился. Они попадали на землю и на пять-семь секунд прекратили огонь. Антону даже показалось, что он зацепил кого-то из сепаратистов, но те быстро оправились и снова начали стрелять. Разве что интенсивность повысили. Это Ветров подметил, что называется, 'на автомате', отползая дальше - в глубь ложбинки. Хотя, вероятно, ему просто почудилось... с перепугу. Или, выражаясь более нейтрально, в горячке боя. И не мудрено. Зажали Антона основательно. Несмотря на удачное расположение, ему буквально голову не давали оторвать от земли - пули впивались в стволы ближайших деревьев, выбивая незамысловатое стаккато, вырывали куски почвы и траву из кочки и едва ли не щелкали по макушке.

О том, чтобы покинуть ложбинку или просто выглянуть из-за 'баобаба' не могло идти и речи. Единственное, что мог лежащий на боку за деревом экс - периодически высовывать ствол 'роулса' и палить для острастки в сторону мятежников. Вернее - куда бог пошлет, поскольку о стороне, где находятся сепаратисты, Антон мог судить лишь предположительно. Осмотреться ему не давали, а ориентироваться на звуки выстрелов тоже было затруднительно - грохот вокруг стоял такой, что хоть святых выноси. Что называется, попал - ни выбраться, ни нормально отстреливаться.

Самое удивительное, что паника отсутствовала. По сути - первый реальный бой, ситуация сложная, а бежать куда-нибудь без оглядки с воплями 'мама!', 'караул!', 'убивают!' желания нет. Страх измельчал, стал отдаленным, фоновым и не мешал думать. Невзирая на то, что основания для паники имелись. К гадалке не ходи, еще минута-другая, и мятежники сообразят, что вдвоем им накрыть Ветрова дело плевое. Если уже не сообразили. Один будет огнем к земле прижимать, а второй обойдет с тыла и накроет. В затылок пальнет, и трындец котенку. А надежда на помощь разведчиков слабая - судя по не стихающей какофонии боя, не до Ветрова им сейчас.

На всякий случай Антон перевернулся на спину, держа в поле зрения сектор позади ложбинки. А по мятежникам огонь так и вел - лежа на спине и держа автомат над головой. И, естественно, не глядя. Один хрен, высунуться не дают, а в белый свет палить и эдаким макаром не грех. Понятно, поза идиотская, но зато в спину не подстрелят. Почему-то получить пулю в спину или затылок было бы особенно обидно. Хотя вряд ли что-то в глобальном плане изменится, если Антон словит девять грамм свинца, к примеру, в пузо. Разве что в филейную часть пуля угодит - пусть это еще обиднее, но шансы выжить гораздо больше. Да и вообще, кто сказал, что его пристрелят - куда проще гранатой накрыть. Зайдет мятежник с тыла или фланга, метнет увесистый ребристый подарочек в ложбинку, а тут никуда не спрячешься. И броня от осколков не спасет. Получите, распишитесь, шлите письма из Валгаллы. В данной ситуации граната -непробиваемый козырь, бесспорный аргумент.

Граната, граната...

Антон выругался сквозь зубы. Дебил! У него же самого гостинцы для супостатов имеются - три 'сишки' в подсумке. То, что доктор прописал - противопехотные, боеприпас на основе динита. Как он про них забыл? Ветров едва удержался от того, чтобы стукнуть себя ладонью по лбу. Если бы не опасения, что ладонь в момент взмаха могут прострелить, непременно бы стукнул.

Расположив автомат на корне 'баобаба', Ветров споро извлек из подсумка гостинцы и разложил на земле. Чтобы под рукой были, в полной боевой готовности. А потом приготовил одну 'сишку', перевернулся на живот, чуть-чуть приподнял голову и стал вслушиваться. Выглянуть бы снова - но слишком рискованно. Башку махом продырявят. Нет, нехай другие подобными шутками балуются.

Разобрать что-то в шуме боя было сложно - стреляли и впереди, и позади, и с флангов. Правда, слева было практически тихо и мирно - оттуда кто-то лишь изредка подавал признаки жизни короткими очередями. Периодически в общий фон перестрелки вклинивались взрывы гранат, после чего хотелось поковыряться в ушах и вытащить из них несуществующую вату. Но Антону удалось-таки вычислить, что огонь по нему ведется уже из двух точек - сладкая парочка мятежников разделилась. Как и следовало ожидать, берут в клещи. Определить точное месторасположение сепаратистов представлялось задачей нереальной - для этого надо высунуться и осмотреться, что равносильно самоубийству. А Ветров в камикадзе не рвался. Но угадать при помощи слуха примерное направление, откуда стреляет один из мятежников - тот, что с пулеметом, - Антон был в состоянии. Все же выстрелы на звук отличаются - пулемет и погромче и... побасовитее автомата.

Пулеметчик явно на прежнем месте остался - рокот с поляны доносится. Поливает и поливает, почти без остановки. Словно у него боезапас бесконечный, и перезаряжаться не нужно. Впрочем, в угаре и общем грохоте Антон мог и не заметить, что пулеметчик делал паузу для перезарядки. В любом случае - знатно садит, длинными очередями, с другими стволами не перепутаешь.

А вот где автоматчик притаился, собака, вопрос... Разве что с левого фланга обходит. Почему-то чудилось, что именно оттуда грозит опасность. Когда Антон поворачивал голову влево, холодком сжимало потроха. Интуиция проснулась, что ли? Или, проще говоря, чуйка? Как у Ланге... Надо будет потом спросить у капрала, что он ощущает, когда его 'барометр' работает. Вряд ли ответит, но не побьет ведь. Тем более что Ветров не просто из любопытства, а для дела.

Экс решил поверить интуиции. Собравшись с духом и дождавшись, когда рокот пулемета с поляны станет слышен особенно отчетливо, выдернул чеку и швырнул гранату на звук.

Граната еще не сорвалась с руки, а Ветрова словно током ударило - ведь рядом с мятежником могут оказаться и свои парни из разведзвода. Поэтому одновременно с броском Антон громко заорал:

- Берегись!

Почему-то по-русски.

Но Ветров даже не сообразил, что кричит на непонятном для подавляющего большинства современников языке. Точнее - для любого жителя двадцать восьмого века, за исключением специалистов-лингвистов. Но об этом в тот момент... не думалось. За две секунды полета гранаты Антон успел помолиться богам (чтобы своих не зацепило), усомниться в том, что вообще бросает гранату в сторону мятежников (а вдруг - наши?) и сам себя укорить за идиотские бредни (откуда рядом с сепаратистами разведчикам взяться, были бы наши поблизости - давно пулеметчика пристрелили или на нож взяли). А потом громыхнуло так, что лязгнули зубы и посыпались с деревьев листья с ветками. А разные бредни с сомнениями из черепушки вышибло. Напрочь. Вместе с прочими мыслями. Единственное, на что хватило соображалки Ветрова - метнуть вторую гранату влево, в том направлении, откуда 'холодком' по потрохам тянуло.

Второй взрыв основательно встряхнул почву и выбил остатки соображения. Голова опустела. И наступила тишина. Антон помотал башкой, словно пытаясь вернуть мысли на место. И ощущение реальности - тоже. Встал на четвереньки и едва не поднялся в полный рост, но проснулся инстинкт выживания, и экс плюхнулся обратно на землю. Похлопал себя по ушам...

Сработало.

Мысли стали постепенно возвращаться, а вслед за ними 'прорезались' и звуки. По большей части - те же самые. Выстрелы, крики, редкие взрывы и прочее музыкальное сопровождение. Но в звуковой гамме кое-что все же поменялось - крики раздавались гораздо ближе, явственнее и... громче. До того, как метнуть гранаты Ветров их почти не различал из-за выстрелов, а тут такой ор стоит, что митинг напоминает. Или прения в сенате времен расцвета демократии. Или ощущение близости криков - следствие того, что Антона взрывами сначала оглушило, а потом отпустило... и теперь любой вопль по ушам и нервам бьет?

Ветров прислушался. Нет, раньше этого ора не было. В пределах четкой слышимости, по крайней мере. А сейчас - каждый звук выделяется на общем фоне. Вот человек долго и протяжно воет: 'У-у-у'. А вот ругается - частью на лингво, но в основном - на неизвестном эксу языке. А теперь снова выть принялся. И надо признать, красиво поет.

Увлекшись 'концертом' одинокого исполнителя, Ветров не сразу сообразил, что по ложбинке больше никто не стреляет. А сообразив - обрадовался. Значит, гранатами зацепил. Или напугал - минимум. Нет, скорее зацепил - воют-то не по детски. Да и ругаются, ясен пень, не из любви к искусству. Одного - точно зацепил. И, кстати, холодком по нутру не тянет, когда влево поворачиваешься. Тоже - симптом. Может, и второго накрыло. Хотя рвануло так, что Антон чудом из башмаков не выпрыгнул - тут любую чуйку может вырубить.

Для страховки пошевелив куст у 'баобаба' и не дождавшись выстрелов, Ветров выглянул из укрытия.

Выли и ругались с поляны. Но смотреть особо было не на что. Учитывая силу взрыва, экс подспудно представлял себе страшноватую картинку: поваленные деревья, оторванные конечности, кровищу. Все же динитовые С-20 - это вам не пакет с помидорами. Но реальность оказалась не столь живописной. К счастью.

Ни поваленных деревьев, ни оторванных рук-ног. Взрыхленная почва, валяющийся на краю поляны пулемет и катающаяся по земле фигура. Ничего выдающегося. Если не считать воя и отборной ругани.

Ветров машинально приложил к плечу автомат, навел прицел на катающегося человека и... опустил оружие. Опасности мятежник уже не представлял, а добивать...бр-р... простите. Пусть с ним Мак разбирается. И потом, может, 'язык' понадобится. Да и жалко - эдакого мастера разговорного жанра в расход пускать. Коленца выдает - позавидуешь. И это лишь то, что Антон понимал. Самые красочные обороты наверняка остаются... интершумом.

Невольная улыбка скользнула по губам. Один из ребят культурным оказался, неинтеллигентные люди подобные перлы не осилят.

Пока Антон предавался рефлексии и размышлял об интеллигентности раненого мятежника, бой затих. Изредка звучали одиночные выстрелы, а затем и они прекратились. Замолчал и сепаратист - он теперь лишь вяло шевелился. Но нервное напряжение еще до конца не отпустило. Поэтому, услышав слева невнятный шум, экс едва не подпрыгнул и дернул стволом в сторону ближайших кустов. Сепаратист?! Тот самый, что обходил? Но холодком не тянет, интуиция молчит.

- Антон, спокойно, свои, - донесся из-за кустов голос Ланге.

- Фу-у... - Ветров облегченно выдохнул и опустил автомат - из зарослей вышли капрал и Ковальски. Ланге был собран и подтянут, а Ник казался помятым и взъерошенным.

- Вы чего подкрадываетесь? Я чуть очередь не выпустил, думал - подползают гады, кранты.

- Осматривались, - пояснил Ланге. - А потом он, - капрал кивнул на Ковальски, - о корень споткнулся, чуть носом землю не вспахал.

- Ничего я не вспахал, оступился просто, голова кружится.

Ланге проигнорировал оправдания Ника.

- Антон, у тебя все в порядке, не зацепило?

- Нет. А что с нашими?

- Трейси убили, и Петрова сильно осколками посекло, а остальные, в норме.

Антон кивнул. Наверное, надо было что-то сказать, спросить, выразить сожаление, но не получилось.

- А ты молодец, одного в ноль завалил, и второго из строя капитально вывел. Не ожидал. Гранатами?

Антон снова кивнул. Он испытывал смешанные чувства. Похвала капрала была приятна, но мысль о погибших печалила. Да еще добавлялось странное ощущение от того, что он впервые убил человека, пусть и мятежника. И вроде радоваться должен, что выжил, вышел целым и невредимым из первого настоящего боя, а не получалось. Какое-то опустошение наваливалось.

- Ник, пока с Антоном побудь, я пройдусь, гляну, что к чему.

Ланге исчез в зарослях, а Ветров уселся на траву. Ковальски примостился рядом.

- Парней жалко, - Ник вздохнул. - Ну, ничего, наши за них поквитались. Рихард сказал, что семерых партизан завалили. А если твоего считать - то восемь. Двое раненых, остальные разбежались.

Антон промолчал.

- А ты силен. Двух партизан накрыл, - продолжил Ковальски. - А я вот даже пострелять не успел. Мак прибежал, приказал залечь. Только лег - взрывы, пальба. Потом рядом как громыхнет, думал, финиш, приплыли тапочки к дивану... Когда очухался, уже бой закончился. И Ланге меня нашел...

Ник прервался, посмотрел на переставшего шевелиться мятежника и поинтересовался:

- А этот окочурился, что ли?

Ветров пожал плечами. Ему было все равно.

Ковальски потер шею, поковырял пальцем в ухе и пожаловался:

- До сих звенит.

А потом не в строчку добавил:

- Вот думаю, не поторопились ли мы с колониальной пехотой? Может, надо было в абордажники записываться?..

ГЛАВА 8

Незатейливая конструкция внешне была точь-в-точь обыкновенный металлоискатель. Стандартная модель, их устанавливают на входе во многих государственных учреждениях уже на протяжении столетий. Говорят еще до Смуты и Первой Федеральной подобные аппараты существовали. И хотя их функциональное назначение давно расширилось (промышленные образцы могли обнаружить не только металлические предметы, но и отдельные виды пластика, в том числе взрывчатку, а также некоторые опасные химические соединения), название осталось прежним - металлоискатель. И этот образец ничем на первый взгляд не отличался от своих аналогов. Если не разобрать, то не поймешь.

Смит удовлетворенно хекнул. Он пару раз продефилировал мимо 'металлоискателя', аккуратно осмотрел - на ходу, стараясь не привлекать внимания - и не нашел в конструкции ничего, что способно выдать измененный функционал. Молодцы ребята из лаборатории, постарались на совесть. Не подкопаться. А ведь под видом обычного металлоискателя таится 'ренгеноскоп'. Вернее, два в одном. Помимо обнаружения оружия и взрывчатки, данный аппарат должен был иметь и 'диагностическое' назначение - 'просвечивать' человека посредством каких-то лучей с неудобоваримыми названиям и выявлять аномалии. Полковник слабо разбирался в терминологии, но суть понимал. И надеялся на эффективность работы прибора. На то, что задумка не провалится.

Кстати, продавить идею оказалось очень легко. Стоило Смиту на совещании с участием членов Директората намекнуть на желательность дополнительно установить металлоискатели в разных частях здания, мол, это может снизить риски и увеличить шансы на поимку неведомых 'диверсантов', как согласие сразу было получено. И отданы соответствующие распоряжения. Буквально в тот же день закипела работа по оснащению металлоискателями помещений центрального офиса. Остальное было делом техники. И в прямом, и в переносном смыслах. Замаскировать многофункциональные аппараты и подсунуть их в число других, предназначенных для установки.

Раньше металлоискателями были оборудованы лишь три официальных входа в центральный офис. Однако в последние дни во исполнение решения руководства Бюро детекторами оснастили едва ли не каждое крыло здания. Правда, в основном, нормальными металлоискателями. Совмещенные приборы были установлены только неподалеку от аппаратной сектора наблюдения, на седьмом этаже перед малым конференц-залом и... на парковке. Так распорядился слепой случай. Ведь полковник старался сохранить строжайшую конфиденциальность, поэтому отдел внутреннего контроля не вмешивался в процедуру размещения 'металлоискателей'. Просто три аппарата с ренгеноскопами тихой сапой донесли к остальным на склад. А потом Радулеску проследил, где их установили, и дал команду техникам подключить аппараты и синхронизировать работы рентгеноскопов с камерами наблюдения и обеспечить отправку данных на коммуникаторы. Естественно - свой и полковника. Опять же - втихую.

Вообще, кроме Тадеуша и троих умельцев из лаборатории ОВК, Смит никого в свой план не посвятил. Даже собственное начальство, от непосредственного до членов Директората. Второй инквизитор боялся, что 'наверху' где-нибудь 'протечет', и пиши пропало. И без того сохранить коварный замысел втайне от вероятного противника - задача чрезвычайно трудная, а дай генералам Бюро полный расклад - она превратится в абсолютно невыполнимую. И тогда мероприятие практически со стопроцентной вероятностью утратит смысл. Соответственно, Смит, в лучших традициях жанра, использовал руководство 'втемную', ловко сыграв на недавно приобретенных фобиях высокого начальства.

Теперь оставалось лишь ждать собирать данные и... верить. В то, что 'демоны' не всемогущи. И не всезнающи.

А прибор внушает некоторые надежды. Выглядит - не подкопаешься. В данный экземпляр, установленный перед малым конференц-залом, лабораторные умельцы зачем-то еще впихнули дистанционный энцефалограф - об этом Смиту сообщил Радулеску. Мол, есть у них некая идея... Второй инквизитор возражать не стал, но сильно сомневался, что из такой добавки выйдет толк. Ребята из лаборатории отдела были отменными исполнителями, а вот их идеи, как говорится, оставляли желать. При отсутствии конкретного технического задания и ограничения полета мысли, обычно 'светлые головы' придумывали либо нечто невыполнимо глобальное, либо совершенно завиральное.

Ну, авось...может, сейчас что-то путное получится. Полковник еще раз окинул взглядом 'металлоискатель' и направился к лестнице. Натянув на лицо маску озабоченности, типа, вспомнил нечто срочное и важное. На тот случай, если за ним ведется постоянное наблюдение. Смит был убежден, что за ним следят. И не только камеры и детекторы службы наблюдения, установленные в коридоре, но и неизвестные пока противники. Следят и анализируют каждый его шаг, каждую реплику, каждую гримасу.

Покинув холл, где располагался малый конференц-зал, полковник вызвал по коммуникатору Радулеску и приказал:

- Через десять минут.

Общение по телефону или комму они теперь минимизировали. Как правило - лишь назначалось время встречи. А место обговаривали заранее, стараясь постоянно выбирать новое. К своему огорчению, полковник оказался прав, когда посулил совещания в туалетах - его грустное предсказание исполнилось. Однажды Смиту уже довелось принимать доклад капитана в ватерклозете в складском секторе на седьмом подземном уровне. И судя по всему, не за горами следующее подобное рандеву. А что прикажете делать, если нет уверенности в надежности собственного кабинета? Смит был почему-то уверен, что его кабинет противником прослушивается и просматривается в обязательном порядке. Наряду с кабинетом Радулеску. Или сканируется - ведь неизвестно, как 'демоны' сведения получают. Объективными данными это обстоятельство, вроде бы, не подтверждалось. Единственный неоспоримый факт, свидетельствующий об утечке информации - гибель Юнга после разговора с полковником. И утечка вполне могла произойти не из кабинета, кто, например, поручится, что разговор не перехватили, вообще, откуда-нибудь с Луны. Однако полковник предпочитал перестраховываться и перестал принимать Радулеску в своем кабинете. Несмотря на запоры, сканеры, глушилки и детекторы.

Поведение второго инквизитора отдавало паранойей, но Радулеску начальника понимал. Любой контрразведчик, в силу профессии, должен быть немного параноиком, тем более - работающий в отделе внутреннего контроля. А в сложившейся ситуации - сам бог велел перестраховываться. Тадеуш тоже ощущал неладное, казалось, что их обкладывают, словно зверей. Иррациональные чувства, конечно, но капитан привык им доверять. И 'смешные меры' полковника одобрял. Если понадобится, и в туалете встретятся, и в бане, и в шахте лифта. Так что, услышав приказ шефа, Тадеуш только уточнил:

- Там же?

- Да.

- Иду.

Сегодня местом встречи был назначен лестничный пролет на втором этаже неподалеку от законсервированного запасного выхода. Смит выбрал его не случайно. Здесь отсутствовали камеры видеонаблюдения и детекторы. По крайней мере, специалисты из техсектора Бюро до лестницы еще не добрались - полковник знал это достоверно.

Когда лет двадцать назад здание реконструировали, то прилепили одноэтажную пристройку, соорудив там дополнительную стоянку, и запасной выход оказался замурованным. На первый этаж стало невозможно проникнуть. Однако полностью вход не ликвидировали - вырезали дверь на втором этаже, а снаружи подвели пожарную лестницу. Понятно, что в таком виде запасной выход стал невостребованным, его закрыли и опечатали. Соответственно, и на лестнице практически никто никогда не появлялся. Чем теперь и воспользовался полковник.

Радулеску ждал его на месте.

- Прискакал уже? Как ты постоянно успеваешь быстрее меня? - удивился второй инквизитор. - Бежал что ли?

- Нет, спокойно шел, - пожал плечами капитан.

Полковник недоверчиво хмыкнул, но комментировать заявление подчиненного не стал. Лишь задал дежурный вопрос:

- Все чисто?

- Да, проверил. Никакой электроники тут нет.

- Далеко не факт, если учитывать, кто наши противники, - усомнился полковник. По неистребимой привычке, он покрутил головой осматриваясь, словно был способен вот так запросто - невооруженным взглядом - выявить гипотетические замаскированные камеры слежения и микрофоны. Включая те, что не могла засечь аппаратура, примененная капитаном. Не обнаружив ничего подозрительного, Смит обреченно вздохнул, извлек из кармана переносной индуктор помех и включил прибор. В это же время, с молчаливого одобрения полковника, капитан врубил 'глушилку' - подавитель сигналов. И по установившейся с недавних пор традиции, спрятали коммуникаторы в специальный чемоданчик, который принес с собой Радулеску. Чемоданчик выполнял те же функции, что и металлический шкаф в заброшенной подсобке техотдела - изолировал средства связи. Инквизиторы предпочитали перестраховываться.

- Что с нашими подозреваемыми?

- Всех ведем очень плотно. Электронная слежка реализована в полном объеме, подключили спутники, терминалы центральной базы... но людей не хватает. Моей группы мало, а сторонних вы запретили привлекать. Мне бы дополнительно пяток человек... А лучше - десять. Вон, хотя бы группы Ленца и Крамера, сами же говорили, что их подключать можно.

- Перебьешься. Своими силами справляйся. Ленца и Крамера по другим вопросам гоняй в три шеи, а тут - ни в коем разе. И так народу задействовано слишком много - не дай бог, где протечет. Я даже генералу еще ничего не докладывал - жду. А он меня дергает, результатов требует... Да, кстати, по результатам... Отсекли кого? Или наоборот, может, спалился кто?

- Пока нет. Данные накапливаем, обрабатываем.

- Мне не накопление нужно, а выводы.

Радулеску снова пожал плечами.

- Достоверных выводов мы сделать в настоящее время не в состоянии. Да и факт, что потом будет определенность. Если кто-то из подозреваемых ничего экстраординарного не совершит, то едва ли мы вычислим ренегата. Слишком хорошо маскируется.

- Ты мне давай, заканчивай тут... неопределенность разводить. Навострился, - проворчал Смит. - Конкретика нужна.

- А я предлагал обострить ситуацию - подозреваемых задержать и форсированно допросить, но вы же не одобрили.

- Естественно, не одобрил. Шестнадцать человек - у отдела синхронно сработать просто ресурса не хватит, сам жалуешься, что народа маловато для наблюдения. А тут на порядок больше людей привлечь потребуется. И сто процентов, что информация уйдет на сторону. Лови потом твоего ренегата.

Капитан хотел возразить, что 'ренегат' отнюдь не его, но благоразумно промолчал.

- Ладно, допустим, чудо свершилось, и мы сработали четко, закрыли всех поголовно и начали колоть жестко - а дальше? Есть гарантия, что расколем кого-то до тех пор, пока противник не узнает о задержании? Ага, головой мотаешь. То-то... Наоборот, я уверен, что 'демоны' в первую же минуту будут в курсе. И готов побиться об заклад - ответная реакция нас не порадует. Нет, надо вычислить персонально ренегата и действовать целенаправленно, точечно. Тогда шанс у нас появится...

- Но если не предпринимать форсированных мер, то мы можем под колпаком их и полгода держать, и год.

- Вот потому и повторяю - головой работай. Уже в сотый раз, между прочим. Ты у нас аналитик или кто?

- Ясно.

- А по святой троице что у нас?

- По ним есть подвижки. Мы получили очень интересную информацию от медиков, - продолжил доклад Радулеску. - Согласно заключению, сделанному по медицинским картам Лемке, Тротье и Сибрука, у всех троих выявлены схожие... в некотором роде, биологические аномалии.

- Что за новость?- вскинулся полковник. - Биологические аномалии? Они мутанты, что ли?

- Я, наверное, неточно выразился...

- Так точно выражайся!

- У них отмечались чрезмерно высокие показатели железа в крови. Кроме того, медицинскими осмотрами у Тротье и Сибрука в свое время выявлено содержание ряда металлов в зубах и костях скелета.

- Каких?

- Там чуть ли не половина таблицы Менделеева...- пояснил Радулеску. - Правда, в микроскопических дозах. С учетом того, что на состоянии здоровья данные показатели не сказывались - тесты были в норме - то, вопрос о лечении не ставился. Но отметки в медицинских картах остались.

- И что ты по этому поводу думаешь?

- Воларит.

- Что?

- Я еще не сказал, что у троих фигурантов в анализах в свое время обнаруживались остаточные следы воларита.

- Хочешь сказать - Лаура или Вулкан?

- Совершенно верно. В свое время все трое бывали там. И только на этих планетах имеются месторождения воларита.

- Значит, наша троица побывав на Луаре или Вулкане, подцепила... кстати, а как они подцепили? Сожрали воларит вместе с бубликами?

- К сожалению, воздействие данного вещества на организм человека клинически недостаточно изучено, и, соответственно, возникает широкое поле для разнообразных гипотез.

- Слушай, Тадеуш, - поморщился второй инквизитор, - разговаривай, пожалуйста, нормально, а то лепишь казенные обороты - слушать тошно. Аж скулы сводит, и закусить хочется.

- Хорошо, я постараюсь.

- Постарайся уж, сделай одолжение,- попросил Смит, прекрасно понимая, что капитана не переделаешь, и через пять-десять минут тот все равно скатится к неудобоваримым канцелярским оборотам. А то и через минуту. - Что ты там про гипотезы?

- Существует более десятка гипотез, как воларит может попасть в организм человека...

- Стоп! Избавь меня от этой мутотени, - выставил руку перед собой полковник. - Сам что думаешь?

- Наиболее популярная версия - комбинированное воздействие - попадание микрочастиц из воздуха, воды и пищи, а также фоновое облучение...

- Тадеуш!

- Понял, прекращаю... Нам, по сути, неважно, каким образом следы воларита оказались в крови фигурантов. Вопрос в сроках воздействия. Чем меньше времени человек проводит на планете, где есть месторождения воларита, тем ниже вероятность... обнаружить потом маркеры в крови. Если индивид находился на планете не более месяца - воздействие воларита стопроцентно не фиксируется. От месяца до года - возможны варианты. Больше года - почти всегда следы можно найти. Естественно, надо еще учитывать и привходящие факторы - расстояние от рудников, время пребывания в изолированных помещениях, режим вентиляции, одежда и другое. В этом плане сами планеты тоже отличаются. На Вулкане, в связи с частым использованием средств защиты - вплоть до скафандров, шансы подвергнуться... э-э-э... скажем так, воларитизации, гораздо ниже, чем на Лауре.

- Тебя могила исправит, - вздохнул Смит. - Тут ясно, на планетах побывал - воларита хватанул. И в крови потом найдут. Да, а что с космофлотом? Межсистемники ведь на воларите работают. Основа топлива, мать его! На кораблях тоже можно воларита хапнуть?

- Маловероятно. Жилые отсеки и даже инженерные коммуникации на кораблях межсистемного класса изолированы от топливных резервуаров. Там такая степень зашиты, что...

- Ладно, давай вернемся к нашей троице.

- Лемке был на Лауре и Вулкане в совокупности меньше остальных. На Лауре -месяц, на Вулкане четыре. Однако хватило - маркеры обнаружили... Сибрук на Лауре находился всего один день, зато на Вулкане - больше года. Тротье - и там, и там проживал примерно в течение трех месяцев.

- И к чему ты ведешь?

- Каждый из фигурантов находился на планетах Аномального Пояса в течение длительного времени, близко к критическому сроку, либо с его явным превышением.

- Это я и без тебя понял. Тадеуш, не надо мне разжевывать прописные истины и повторять одно и тоже, но другими словами, по нескольку раз. Я не насколько такой тупой, как выгляжу.

- Да я и в мыслях...

- Не растекайся, ближе к теме! - перебил начавшего оправдываться подчиненного полковник.

- Извините, увлекся... Мне думается, содержание частиц воларита в крови у фигурантов - фактор 'Х' для наших... оппонентов. Неучтенный фактор. Именно данное обстоятельство, на мой взгляд, не позволило противнику добиться в случае с Тротье, Лемке и Сибруком результатов, аналогичным инцидентам с другими потерпевшими. То есть организовать летальный исход по причине сердечного приступа. Каким образом содержание воларита в организме делает невозможным... искусственный сердечный приступ, я, естественно, не могу объяснить, механизм неизвестен, но уверен - дело именно в нем.

- То есть, хочешь сказать, нет воларита в крови - сердечный приступ тебе нарисуют в два счета, есть воларит - не выйдет? Тут уже... испарять, аннигилировать придется, так что ли?

- Приблизительно.

- Хотя бы кое-что... зацепка... - пробормотал Смит. - Ты вот что... Подними медкарты сотрудников центрального аппарата и отбери всех, у кого выявлено в крови содержание воларита.

- Уже. Поднял и отобрал. В общей сложности одиннадцать человек.

- Молодец! Умеешь же, когда захочешь. Надо будет за ними присмотреть... Потом и по филиалам то же самое сделаем.

- Людей мало, я же говорил...

- Пока электронный колпак организуй, а там поглядим.

- Хорошо. Но сразу хочу заметить - медкарты у многих со старыми данными, полный медосмотр редко проходят.

- Предлагаешь к коновалам всех загнать поголовно?

- Нет.

- Я тоже думаю, не надо - и без того народ на взводе, да и лишнюю информацию 'демонам' давать не стоит, - согласился второй инквизитор. - Ты тогда дополнительно собери сведения о тех, кто на Лауре и Вулкане бывал, независимо от сроков, пусть даже на пару часов прилетал... и на контроль. А дальше, опять же, поглядим...

- Ясно.

- По соседям есть подвижки?

- Материалы от Маруна получили, из армейской контрразведки - тоже. Из Министерства охраны порядка и от остальных пока ничего нет. Данные изучили, статистику обработали. Картина аналогичная нашей. Пострадавшие были важными фигурами в оперативной деятельности данных структур. Но сказать, что материалы нам помогли...

- Статистика - и то хлеб. Так что накапливай потихоньку... И еще... что-то гложет меня случай с Лемке... Понимаю - Сибрук, допускаю - Тротье, но наш майор... Я твою сводную справку по приступам почитал - погибли люди, завязанные на реальной работе. И у соседей умершие, как ты говоришь, важные шишки. А тут архивариус, по сути... Повторно его дела просмотри. Под микроскопом. Выясним, за что убрали майора - разгадаем ребус. Так что рой здесь. И, с учетом воларита, особый упор на Луару и Вулкан.

- Сделаю.

- У тебя все?

- Да.

- Тогда завтра встречаемся на уровне 'минус двенадцать', там есть закуток между помещениями С 46 и С 59, вполне нам подойдет. На плане посмотришь. Время - обычное.

Радулеску спрятал аппаратуру, забрал чемоданчик и ушел. Полковник выждал пару минут и последовал за ним.

Добравшись до своего кабинета, Смит уселся за стол и облегченно выдохнул. Как ни странно, но порой второй инквизитор чувствовал себя в кабинете... чуть спокойнее. Несмотря на беспомощность детекторов-сканеров-бронированных дверей. И прочих ухищрений, которые, по здравому размышлению, едва ли способны защитить от неизвестного могущественного врага. Однако, выяснилось, эффект от брони и сканеров все же есть - психологический.

Вроде обошлось и на этот раз. Сердце не прихватило, никто его не похитил, в жерло вулкана не телепортировал, не развоплотил, как привидение. И на том спасибо 'демонам'. Хотя полковника не покидало ощущение, что он ходит по краю. По самой кромке. Откровенно говоря, полковник не мог уразуметь, почему до сих пор жив. Он ставил себя на место противника и понимал, что в сложившейся ситуации непременно организовал бы для заместителя начальника отдела внутреннего контроля Райана Стэнли Смита маленький несчастный случай. Или, что ближе к реалиям, сердечный приступ. С летальным исходом. Простая логика подсказывала, что смерть второго инквизитора отвечала бы интересам неведомого врага. Ведь глупо думать, что гипотетические враги не в курсе того, кто курирует расследование 'эпидемии сердечных приступов и исчезновений'. И, по идее, нечто подобное должно было случиться со Смитом. Минимум месяц назад. Или раньше. Невзирая на меры безопасности, предпринятые Бюро, отделом и самим полковником. Чего стоят эти меры, показал инцидент с майором Лемке.

Однако ничего не случилось. Пока. И это, с одной стороны радовало, а с другой - настораживало. Может, работа отдела не представляет никакой угрозы для противника? Не мешает особо, не напрягает. Ведь остальные явно мешали, были опасны, убийство, если называть вещи своими именами, Юнга - тому яркий пример. А суета Смита и Радулеску для 'демонов' - что-то сродни возне в детской песочнице, ничего страшного, поиграют и успокоятся. Тогда - караул, хоть в петлю лезь. От бессилия и беспомощности. Или просто они время выжидают? Но смысл?

Сплошные вопросы. И нет ответов. Ни наметок, ни догадок. Много мыслей - толку ноль.

От напряженных размышлений и самоедства полковника оторвал сигнал коммуникатора. Развернув экран, Смит обнаружил пакет с файлами - данные с трех 'металлоискателей' и записи сектора наблюдения. В целях безопасности Радулеску организовал именно такой порядок - в означенное время трижды в сутки записи детекторов, сканеров, камер и данные приборов, вмонтированных в 'металлоискатели' автоматически обрабатывались, копировались и пересылались пакетом Смиту. Подобным образом человеческий фактор при передаче данных сводился к минимуму, а вернее - отсутствовал. Плюс пакетная передача информации надежнее в плане перехвата, чем постоянная трансляция. Конечно, меры смешные, но хоть что-то.

Просмотрев данные рентгеноскопа, полковник охнул и включил синхронизацию с видеозаписью, установив время: двенадцать часов тридцать минут пятнадцать секунд. А затем остановил воспроизведение и укрупнил изображение. Разглядев лицо объекта, полковник не удержался и выдохнул:

- Вот ты какой, 'демон'.

Экран демонстрировал Смиту лицо его непосредственного начальника - генерал-майора Токарева.

ГЛАВА 9

- Ветров, вставай! - мерзкий бас сержанта Макхейла ударил по ушам. Не то, чтобы голос у Мака был сильно противный, просто громкий вопль сержанта немилосердно вырвал Антона из сладкого сновидения, в котором фигурировали две жаркие красотки. И провалиться обратно во владения Морфея не дает - поскольку соседей теребит аналогичными посулами:

- Саймон, подъем! Ковальски, сколько дрыхнуть можно?! Скоро из-за щек подушки не увидишь!

В ответ звучит невнятное мычание.

А ведь красотки, что фигурировали (во всех смыслах слова) во сне, чудо как хороши. Две бестии.

Или три? Толком еще не разлепивший глаза экс попытался задержать в памяти остатки ускользающего сновидения, но не преуспел. Образы обольстительниц под безжалостный аккомпанемент чужих голосов истаяли, исчезли в зыбком межвременьи полуяви-полудремы. Лица красавиц из сновидения не запомнились, но в том, что они были чертовски приятны, Ветров мог поклясться. Жаль, что сон не удалось досмотреть, но се ля ви - Мак иезуитски поднаторел в побудках. С мертвых не слезет, вернее - не слезет, пока не встать с кровати.

Откровенно говоря, Антон лучше бы надсадный звон будильника слушал, чем сержантские команды. И ведь часы-будильники в форте имелись - вон, на тумбочке образец механический стоит - и дежурные-дневальные, но, поди же, Мак предпочитал самолично поднимать бойцов. Притом он не заставлял солдат подпрыгивать с кровати и вставать по стойке смирно при первой же команде, а предпочитал не спешить - с чувством, толком, расстановкой поорать на просыпающихся. Поначалу Антон, услышав голос Макхейла, сразу же подскакивал и лихорадочно принимался одеваться. За компанию с соседями по кубрику - Ковальски и Саймоном (их поселили вместе). Но Ланге объяснил новобранцам, что слетать при побудке с постели с выпученными глазами не стоит - тут не учебный лагерь, а действующая часть, и демонстрировать рвение сержанту ни к чему. К тому же Мак обязательно берет запас по времени. А случись что-то неординарное, требующее срочного подъема, например, нападение на форт - на то есть сигнал общей тревоги. И, вообще, Маку неприятна такая суетливость - если действительно надо будет ускорить подъем, сержант скажет. Спокойно, без криков. Поэтому обычная побудка превратилась в своеобразный ритуал - Мак орал, бойцы просыпались и медленно вставали. Причем данная процедура касалась исключительно свежего пополнения разведвзвода - старослужащих Мак не 'будил'.

Зачем это нужно сержанту Ветров не понимал, но подозревал, что тут проявляется глубинная садистская сущность Макхейла. Или тщательно скрываемая тяга к махровым армейским традициям. А, впрочем, одно другого не исключает.

- Саймон, шевели копытами! А то сейчас для бодрости я тебе на башку воду вылью!

Не выльет, конечно, только грозится, сатрап, все же мокрая кровать - откровенный беспорядок, который для любого прожженного унтера хуже чумы, но от сержантских воплей под одеялом не скроешься.

Надо вставать.

Антон привел тело в полувертикальное состояние, протер глаза и глянул на стрелки будильника. В мертвенном свете химфонарей обработанные люминофорами цифры смотрелись пугающе, но Ветров к подобному зрелищу давно привык. Главное - видно, сколько времени.

Три пятнадцать местного.

Рано. Точнее - поздно. До рассвета не меньше двух с половиной часов осталось. Но сегодня отделению Макхейла предстоял ночной выход, поэтому время подъема... соответствовало целесообразности. В трехдневный дальний рейд лучше отправляться в темное время суток. Дабы противник не засек выход разведчиков. Приборы ночного видения на планете по понятным причинам не функционируют, а вот в обычный бинокль разглядеть покидающую форт группу с учетом местности - вокруг Стоуна открытое пространство, лес начинается в двух километрах от укреплений - вполне возможно. Конечно, ближний периметр постоянно прочесывается, и днем, и ночью, считается, что в окрестностях форта мимо постов и патрулей и муха не проскочит... но гарантий скрытности нет. В отличие от мух, сепаратисты порой проскакивают. Потому не грех подстраховаться.

Вообще, территория вокруг форта делилась на три пояса. Ближний периметр, средний и дальний. Ближним считалась территория в радиусе до десяти, средним - до сорока, дальним - свыше сорока километров. И если первый пояс неплохо контролировался федералами, то о других подобного сказать было нельзя. Естественно, с учетом того, что местность к югу и западу от форта Стоун считалась зоной ответственности войск колониальной пехоты, а к северу и востоку - ареалом распространения сепаратистов. Что, однако, не мешало мятежникам регулярно наведываться на 'федеральную территорию'.

Рейд предстоял сложный.

Сержант накануне просветил - минимум на полсотни верст от форта придется 'прогуляться'. А то и подальше. И обрисовал задачи, поставленные командованием: по возможности, уничтожить мобильные разведгруппы сепаратистов, выявить места дислокации крупных подразделений, опорных пунктов, если получится - обнаружить и ликвидировать схроны мятежников. Стандартный репертуар.

Ветров встряхнул головой и поднялся с кровати. Саймон и Ковальски тоже вставали, слушая ор сержанта и вяло отбрехиваясь. Пока соседи по кубрику не очухались, надо бы в санузел смыться - ополоснуться. А то займут - жди, пока освободят под вопли Мака. А он угомонится только хорошо прооравшись, на что уходит около пятнадцати минут. Проверено практикой.

Антон проскользнул в санузел, оправился и нажал кнопку слива, с удовлетворением отмечая, что закрытая дверь и шум воды гасят вопли Макхейла. Теперь не грех и малость ополоснуться. Не с ног до головы, естественно, ведь душа в санузле нет, но до пояса - легко. Благо условия позволяют.

Кстати, условия быта солдат в форте Стоун вполне приемлемы. Если не считать отсутствия всех элементарных удобств, связанных с электричеством и электроникой. Компьютерные игры недоступны, визор не посмотришь, в сеть не залезешь, с освещением - и то проблемы в темное время суток. Но в остальном - администрация форта расстаралась, чтобы создать хотя бы подобие комфорта. Общих казарм Антон здесь не видел. Рядовые, капралы и сержанты располагались в помещениях, поделенных на отсеки-кубрики. Кубрики были рассчитаны на четырех человек, но вследствие недобора личного состава в них проживали, как правило, по двое. Изредка - по трое. Сержантам предоставляли индивидуальные комнаты. А офицеры 'ютились' в отдельных домах.

В каждом кубрике обязательно имелся санузел, крепкая мебель, в коридорах были кухни и душевые. И еще - комнаты отдыха. С карточными и теннисными столами, бильярдом. Все очень просторное. На пространстве при строительстве явно не экономили. И на питании - тоже. Кормили - едва ли не на убой. Без изысков, но сытно.

Таким образом, очевидно, командование как раз и пыталось компенсировать отсутствие 'электрических удобств'. И правильно делало. Иначе у военнослужащих будет слишком много поводов для неудовольствия. Добавь к 'электрическим проблемам' тесноту, скученность, неважное питание и прочие неприятности... у бойцов мысли возникнут нехорошие. И численность сепаратистов может изрядно увеличиться. За счет квалифицированных, обученных кадров. Из федерального резерва.

А что? Рисковать жизнью и здоровьем за призрачную надежду повысить гражданский статус - не очень аппетитная морковка. Особенно - если эту морковку нужно постоянно искать в огромной куче компоста. Не каждый захочет. Проще к мятежникам сбежать - там и свободы больше, и платят лучше, не в пример Федерации. А что до гражданства - то до него еще дожить надо.

Можно, конечно, гайки закрутить, усилить комендантские подразделения и особистов, за малейшие провинности наказывать безжалостно, но общеизвестно: чем выше давление, тем больше шансов, что котел взорвется. И немотивированно закручивать гайки в боевых частях - дурость. Да и в больших коллективах брожения куда легче начинаются. Особенно, когда повод есть.

Дурных среди командиров седьмой Этанской бригады, батальоны которой занимали форт Саймон, не наблюдалось. Поэтому условия проживания и досуга бойцов улучшали, насколько возможно. Начиная от питания и заканчивая организацией спортивных соревнований между подразделениями. Более того, для психологической разгрузки в обязательном порядке рядовому, унтер-офицерскому и офицерскому составам предоставлялись увольнительные в близлежащие населенные пункты - Гринхилл и Граубург. Несмотря на свое шахтерское происхождение, городки могли похвастать широким выбором развлечений: кафе, рестораны, набережные, бары, игровые дома, бордели. Правда, с электричеством и в них было туго, но военнослужащие особо не роптали. Выпивка, игры, девочки - что еще уставшему после боевых будней солдату требуется? Гуляй - не хочу. Трать время и денежные средства.

А периодически бойцам давали увольнительные и в не очень близкий тот самый пасторальный Монтевиль, благо, что он частично располагался в зоне стабильности, и там работало... очень многое. Естественно, по сравнению с мегаполисами Марса и Земли, список доступных развлечений этого города проигрывал. Например, по виртуальной части. Локальная сеть в Монтевиле имелась, но, по понятным причинам, была откровенно убогой. Но в остальном - оттянуться можно было недурно. Что в увольнительных солдаты седьмой бригады и делали. И, между прочим, не только по собственному желанию, но и по рекомендациям военных психологов. Дабы сбросить накопившееся за время боевых выходов и дежурств напряжение.

Кстати, не далее как вчера у Ветрова именно по поводу увольнительных и развлечений состоялся разговор со штатным психологом форта. Неприятный разговор. Как и сама психолог, а на данной должности состояла дама неопределенного возраста, невзрачной наружности и с затертой фамилией Джонсон. Нет, она не наезжала на Антона, не топала ногами, не кричала, не грозилась посадить на 'губу', понизить влияющую на денежное довольствие классность (недавно присвоили второй), закатать в асфальт, выбить дурь и прочими жестокими карами. И голос не повышала. Просто в течение двух часов капитан Джонсон медленно и методично выносила Ветрову мозг поучениями на тему насущной необходимости психологической разгрузки в условиях боевой обстановки. Усиленно напирая на исключительную пользу простых и незатейливых развлечений - выпивки, карт, женщин. Причем преподносилось это не простым солдатским языком, мол, дружок, чтобы с катушек не слететь, лучше бы тебе бухать и трахаться в увольнительных, а сухими, казенно-заумными оборотами, типа 'нейропсихическая стабильность' и 'латентная поведенческая девиантность', от которых у экса сводило скулы. А бедный мозг едва выдерживал.

Вялые потуги Ветрова поинтересоваться относительно иных развлечений, к примеру, чтения или посиделок в инфо-блоках, психолог просто проигнорировала. А попытку прекратить экзекуцию заявлением о том, что он все осознает, понимает и старается разгружаться психологически именно рекомендованным образом, Джонсон пресекла и выдала короткий экскурс по поводу осведомленности командования о тратах рядового Ветрова во время увольнительных. Выяснилось, что финчасть бригады контролирует списание денег со счетов бойцов и делает соответствующие доклады командованию. И в случаях, когда с какого-то счета длительное время не происходит списаний, о данном факте сообщается психологам для проведения профилактических бесед. Если же профилактические беседы не возымеют действия, то упорствующий нарушитель финансовой дисциплины будет поставлен на особый психологический учет. Что сие означает, капитан не пояснила, но Ветров и без нее догадался, что ничего хорошего. Да и в целом после общения с капитаном Джонсон у экса хороших впечатлений не осталось. Словно песка насыпали... в разные укромные и не очень места. В рот, в уши, в нос, в... мозг.

Вспомнив разговор с психологом, Антон невольно передернул плечами. И сплюнул: будто проверяя, не сохранился ли песок во рту после вчерашнего. Вот ведь привязалась, крыса канцелярская.

Резко испортилось и без того не радужное настроение. Мало, что жизнью и здоровьем рисковать приходится, по лесам шастать, от инсургентов и разных хищных тварей, типа свордеров, отстреливаться, так еще и кровно заработанные денежки изволь тратить. А не то тебя в неблагонадежные запишут. Круто дела в вооруженных силах Федерации поставлены, ничего не скажешь. Непонятно только, зачем это надо. На кой ляд нужно, чтобы солдаты заработанные гроши в близлежащих городках просаживали? Ладно, пусть не гроши, с учетом боевых надбавок и классности, но один бес, не миллионы кредов. Кому плохо будет от того, что некий рядовой или капрал не спустит деньги на выпивку, карты и девок, а сохранит заработок на счете? Командованию? Финчасти? Правительству Федерации? Абсурд. Разве что содержателям борделей... пардон, увеселительных заведений Монтевиля, Гринхилла и Граубурга. И то сомнительно. Не одни ведь солдаты бригады там карманы опустошают - многочисленные шахтеры, охотники-трапперы, лесозаготовители куда большую прибыль подобным заведениям дают.

Или закавыка в том, что у склонного к безвозмездному времяпрепровождению, вроде чтения или собирания марок, бойца выше шансы с 'резьбы сорваться', чем у падкого на 'грязные' платные развлечения? Ага, начитается образованный рядовой книжек или насмотрится марок, замелькают кровавые мальчики в глазах, и пойдет крошить сослуживцев в капусту.

Смешно.

Нет, тут не в психологии тут дело. И не в экономике. Политика замешана, сто процентов, разобраться бы еще - какая...

Из трясины глубоких политических дум Ветрова вырвал стук в дверь и крик Ковальски:

- Антон, ты скоро там?

Очевидно, Ник устал слушать Мака.

- Иду!

И тут покоя не дадут. Про траты и как бороться с психологами придется попозже подумать. Наспех протерев морду, Ветров выскочил из санузла. Удачно получилось. Отсиделся практически - сержант процедуру ора заканчивал. Сегодня по сокращенной программе прошелся, произвольные выступления отложив на будущее. Антон застал лишь пару уничижительных реплик по поводу внешнего вида Саймона. А затем Макхейл удалился, предварительно буркнув:

- В три пятьдесят у ворот.

- Понятно, - отозвался Саймон.

Антон просто кивнул.

Собрался быстро. Снаряжение и сухой паек были упакованы с вечера, напялил камуфляж, нацепил броник и защиту за пару минут. Шлем, по обыкновению, надевать не стал. Вообще, названный предмет амуниции любому колониальному пехотинцу полагался. Тем паче - на боевом выходе. Но почему-то так сложилось, что разведчики ни на тренировках, ни в рейдах не использовали шлемов. Более того - отбрыкивались от посягновений командования обязать бойцов экипироваться согласно уставам и нормативам. Заставить разведчиков носить шлемы не смогли и прямые приказы. Доходило до того, что, подчиняясь распоряжениям командования, группы покидали форт в шлемах, а ближнем периметре снимали их и прятали. Возвращаясь - снова надевали. А порой и 'забывали'. Уразумев, что бороться с этой 'традицией' бесполезно, командование отступило, отдав вопросы непосредственной экипировки на откуп самим разведчикам.

Поначалу Антон не понимал, в чем тут подвох, считал 'традицию' глупостью. Шлемы ведь не идиоты придумали, значит - нужен. И на задания Ветров экипировался полностью. Но после пары рейдов убедился - шлем реально мешает. Вроде, и обзору не сильно препятствует, и уши не закрывает, но... не то. Словно кастрюлю на башке таскаешь. И видишь меньше, и слышишь не очень, и на голову давит, и устаешь с ним быстрее. И чуйка, отчего-то, почти не работает. Бронежилет и защиту терпеть можно, а шлем... Короче, без него однозначно лучше.

Осталось получить оружие и боеприпасы в арсенале...

Разведгруппа под руководством сержанта Макхейла вышла с территории форта Стоун и направилась на юго-восток. А спустя двадцать минут проникла в лесной массив. Темп передвижения сразу упал.

Еще не рассвело. Корни деревьев, небольшие кочки и ямки, лежащие на земле обломанные сучья и ветки разглядеть было сложно, поэтому шли аккуратно. И почти бесшумно. И не только опытные зубры, вроде Ланге или Вэра, но и недавнее пополнение. Впрочем, почему недавнее - с момента прибытия в форт Стоун минуло почти полгода. Ветров невольно качнул головой. Вроде бы и немного, а с другой стороны и немало. В самом деле, время пролетело. Как-то незаметно служба стала привычной: тренировки, рейды, патрулирования, сопровождение конвоев, перестрелки с партизанами, незатейливый армейский быт. Новобранцы освоились, их начали серьезно воспринимать в разведзводе, да и в роте.

Поворотным пунктом, наверное, был тот самый памятный бой, в окрестностях форта, когда Антон двоих сепаратистов гранатами угостил. Сначала отношение изменилось к Ветрову, а затем постепенно и к его приятелям. Невзирая на то, что счет лично ликвидированных мятежников они открыли гораздо позднее товарища. К Антону, правда, относились чуть с большим уважением. Но это было связано не с количеством убитых инсургентов, а с тем, что во взводе стало известно, что у экса есть 'чуйка'. Антон не выдержал и поделился с капралом своими ощущениями во время перестрелки с парой автоматчик-пулеметчик, рассказал о холодке, сжимающем потроха и подсказывающем направление опасности. Поделился приватно, но часть разговора услышал Ковальски, и весть о том, что Ветров имеет 'чуйку, почти как у Ланге', 'довел' до остальных бойцов взвода. И по факту, короткий разговор с капралом об интуиции принес совсем не тот итог, который ожидал Антон. Он надеялся на приватность беседы и советы Ланге, что с этим делать, но тот просто хлопнул экса по плечу и выдал что-то в духе 'поступай, как знаешь, и радуйся, что оно просто есть'. И с приватностью не вышло - Ник постарался. Кто бы мог подумать, что у него столь длинный язык, прикидывался молчуном, а оказался конкурентом Раванелли. Вдобавок при каждом пересказе новости загадочную физиономию корчил, мол, такие мы, эксы, непростые, не абы что и веников не вяжем. Ветров сам видел.

Потом бойцы взвода поочередно подходили к Антону, интересовались, правда ли у него чуйка проявилась, каким образом она работает и тому подобное. Право слово, Ветров себя редким музейным экспонатом тогда ощущал и начал понимать нервную реакцию Ланге на вопросы об его невероятной интуиции. И тоже, в конце концов, стал рычать на любопытствующих. Так поневоле сделался объектом взводных пересудов, но и плюс образовался немалый - уважение ветеранов-разведчиков к нему возросло. Можно сказать, признали за равного. Если бы еще сержант Макхейл прекратил свои садистские побудки...

Антон улыбнулся, вспомнив наиболее сочные, пользуясь терминологией Ковальски, 'побудительные обороты' Мака, отвлекся и сбился с шага. И едва не растянулся, зацепившись носком ботика за кочку. Ага, ветеран-разведчик, елки-моталки! И ведь 'ходить' по лесу научился давно, Мак уже пару месяцев не пристает с замечаниями. А тут чуть мордой лица землю не пропахал. И пусть видимость плохая - не рассвело, но и темп под стать - низкий. Значит - не оправдание. Вот шуточек бы потом насобирал. С каждого бойца. А с отдельных недоделанных юмористов - по мешку прибауток. Хорошо, что Ветров одним из замыкающих пока двигается - никто не заметил, кажется. В темноте особо не разобрать. Лишь идущий ближе остальных Ланге на секунду повернулся в сторону Антона.

Нет, так не пойдет. Посторонние мысли - вон. И, аккуратно переставляя ноги, вперед.

К рассвету добрались до Среднего Периметра. И хотя видимость по понятным причинам улучшилась в разы, дальше пошли медленнее. Два фактора сыграли роль - расстояние от форта и изменение местности. Лес стал гуще, трава - выше, начали попадаться буреломы и болотистые участки. Иногда - встречались овраги. Спешка тут ни к чему - можно и ноги переломать и на мятежников нарваться. Да и твари хищные не дремлют.

Однако бог миловал. Ни на инсургентов не наткнулись, ни свордеров, ни болотных суперкрыс не повстречали. Разве что кровососущие насекомые досаждали. Но то дело привычное. Давно замечено: дотопали до сырых мест - массово налетели ироды. Ничего не попишешь, приходится мириться. Антон предпочитал терпеть постоянные нападки москитов, чем становится объектом охоты крупного хищника. От потери нескольких капель крови не обеднеет, а вот костяной меч в пузе вряд ли здоровья прибавит. Или жало гигантской древесной сколопендры в... филейной части. Понятно, что имеются автомат, гранаты, нож, в конце концов - есть чем любого супостата утихомирить, но... проверять реакцию не хочется. Тем более что многие твари умеют подкрадываться не хуже разведчиков - почти бесшумно. Ну их. В смысле - хищников.

В полдень Мак устроил небольшой привал и перекус. Рассредоточились, выставили охранение, погрызли сухпай, промочили горло. Впрочем, многие бойцы (и Антон в том числе) на ходу из фляг отхлебывали. Пока разведчики отдыхали, сержант вместе с капралом Ланге колдовали над картой, а затем организовали перегруппировку. Разбили бойцов на пары и тройки и распределили сектора прочесывания. Заодно определили точку и время сбора.

Образовались три двойки и четыре тройки. Антон попал в пару к Вэра. Старшим, естественно, назначили не Ветрова. И в ближайшие пять часов ему предстояло 'гоняться за тенью'. К потомку индейцев прилепилось незатейливое прозвище - Тень. И заслуженно, заметить его в лесу - надо умудриться. Мало кому удавалось. И 'гоняться' - не просто фигура речи. Вэра ходит по лесу мало что бесшумно, но еще и очень быстро. Скользит по зарослям. Придется попотеть, чтобы не отстать или не запятнать себя каким-нибудь косяком, типа падения мордой в медвежье гуано. Но Антон далеко уже не тот сопливый новичок, который каждую сухую ветку по пути следования собирал и постоянно за корни ногами цеплялся. Научили, натренировали. Авось и темп выдержит, и не запятнает.

А в принципе, не самая плохая компания. Правда, с молчаливым следопытом и парой слов вряд ли обменяться получиться, но в рейде и без того разговоры не особо поощряются. Любой звук может легко демаскировать бойца. Но, положа руку на сердце, Антон с большим удовольствием пошел бы с Ланге. И привык, и с капралом себя ощущаешь... защищенным. Словно передвижная ракетная установка прикрывает. Однако сводить вместе обоих взводных 'интуитов' Мак не стал. Распределил 'чуйку' по разным парам. Наверное, справедливо - больше шансов не нарваться на неприятности. Пусть смахивает, на мистику, но ведь работает правило. Вдруг кто что и почует...

Поверка показала, что мнение Ветрова о собственных навыках и тренированности было ошибочным. Слишком самонадеянным. Угнаться за Вэра получалось с трудом. Поначалу все шло недурно, Ветров шел бойко, за корни не цеплялся, не шумел, сухие ветки не ломал. Но затем начал не то, чтобы уставать, скорее - выдыхаться. То ли недосып сказался, то ли неприятные жара и влажность, то ли слишком высокий для зарослей темп, взятый потомком индейцев, то ли все факторы вместе. И через три часа Антон взмок и дышал, словно загнанная лошадь. Тяжело и часто. Разве что не хрипел - из последних сил пытался соблюдать режим тишины. И с 'шага разведчика' не сбился.

А Вэра вроде бы и не торопился, крутил головой, отходил в сторону, нагибался, осматривал траву, почву, нюхал воздух, трогал землю рукой. Искал следы. Антон же о том, чтобы смотреть по сторонам или нагибаться и не думал. Не до мятежников и прочих сюрпризов среднего и дальнего периметров. Сил и сосредоточенности хватало лишь на то, чтобы пялиться в спину Вэра и передвигать ногами. Упирался что есть мочи, а в голове билась одна мысль: 'Не отстать!'. Поэтому Ветров уже мало что соображал, когда выскочил на берег небольшого ручья и увидел стаю свордеров. Точнее - не увидел, а сначала почувствовал опасность. Причем внезапно.

Подбрюшье мгновенно заморозило, словно в него мешок колотого льда высыпали. Ветров едва не заорал от неожиданности. Почти сразу же раздался чей-то вскрик (не экса), и гулко заухал 'роулс' Вэра. Еще не понимая, что происходит, Антон рефлекторно сдернул автомат, выставил перед собой и упал и на одно колено. А затем увидел мчащихся на него двух свордеров. И едва в штаны не навалил от... столь радикально-наглядного воплощения персональной фобии. Ноги отчего-то ослабли, куски льда в потрохах смерзлись в айсберг, и захотелось бросить автомат, повалиться на землю и закрыть глаза. И представить, что происходящее - дурной, сон. 'Вспомнить', что 'в действительности' Антон находится далеко-далеко от материка Этана и планеты Лаура, от этого леса, ручья и смертельно опасных хищников с костяными наростами на хвостах. И в пространстве, и во времени. Желательно - в десятках парсеков, а можно и в сотнях лет.

К счастью, тело работало отдельно от головы. Сообразно обстановке. Душевные терзания не сказались на действиях Антона. Руки сами навели ствол, и навстречу оскаленным мордам тварей полился плотный свинцовый дождь. Потом полетели гранаты. Две штуки, если память не изменяет. Кажется - тоже совершенно самостоятельно. Без участия в применении боеприпаса рядового второго класса Ветрова. По крайней мере - сознательного.

Взрывы гранат слегка встряхнули мозги (и не только - зубы нехило лязгнули) и привели Антона в чувство. Ох, как знатно приложило-то, чуть душу не вывернуло. И что характерно - желание упасть лицом в землю и посмотреть мирные сны испарилось. Ведь свордерам того и надо - сожрут в один присест. Или в два-три, в зависимости от числа жрущих. Правда, не конкретно эта парочка - валяются туши с оторванными лапами-хвостами и не шевелятся. Сдохли, сволочи! Не по вкусу пули с гранатами. На салат их посек.

Машинально поменяв магазин, Ветров сместился к ближайшему крупному дереву и укрылся за ним. Выглянул с одной и другой стороны ствола. Никто не нападал, в секторе наблюдения виднелись лишь разорванные туши 'посеченной на салат' парочки хищников. Ни Вэра, ни кричавшего человека, ни других мечехвостых тварей в поле зрения не было. Остальное кусты и деревья загораживают. И выстрелов, криков, рычания тварей, хруста ломающихся костей, треска веток не слышно. Нет характерных для боя или нападения хищников шумов. Хотя после сдвоенного взрыва в ушах звенит, а в голову словно резанной бумаги напихали - слухач из Антона тот еще, но выстрелы и крики в любом случае распознал бы. А так только странное журчание доносится, притом - не речное. Шума текущей воды Ветров не слышал - далековато до ручья. Журчание немного походило на пение.

Песня? Да нет, бред какой-то.

Мелькнуло мимолетное желание крикнуть, обозначив себя перед напарником и заодно перед неизвестным 'певцом', но тут же пропало. Нет уж, ученые, плавали-знаем, лучше помалкивать будем. Если Вэра живой - наверняка в курсе, где Антон, а если уже нет, то и орать, демаскируя себя, незачем. А то, не ровен час, на шум и мечехвостые твари могут подтянуться.

Однако обстановку узнать нужно.

Ветров отлип от дерева и короткими перебежками двинулся в сторону ручья. Непонятные звуки приближались. То ли рычание, то ли урчание, то ли журчание, то ли ворчание. Теперь Антон с уверенностью мог сказать, что звуки издает не ручей - его плеск слышался отдельно, вплетаясь в мелодию ворчания-журчания. И явно не животное рычит. Песня - не песня, но голос человеческий.

Миновав наиболее обширные заросли кустов, выскочил на берег. И увидел несколько валяющихся туш свордеров. Нервно дернул вправо-влево стволом 'роулса'. Никто с раззявленной пастью или занесенным хвостом не бросился. И чуйка помалкивает. Антон перевел дыхание. Непосредственной опасности, кажется, нет. Но палец со спускового крючка не снял - мало ли.

Осмотрелся уже спокойнее.

'Пение' доносилось из-за большого - в полтора человеческих роста - камня, расположенного метрах в пяти от берега. Можно сказать, обломка скалы. Неподалеку от камня на берегу валялось пять свордерских туш. Признаков жизни никто из хищников не подавал. Вернее, одна туша трепыхалась, дергала хвостом и задними лапами, но, очевидно, свордер просто агонизировал, поскольку вся шкура у него была в крови и отсутствовала половина черепа. Остальные и не шевелились. С двумя хищниками картина была понятная. Ясен пень, трудно шевелиться, если передние лапы вместе с башкой оторваны или хребет фактически пополам перерублен. Явно Вэра постарался - автоматными очередями располосовал. А вот две других туши - вполне себе целенькие на вид. Без крови, без видимых повреждений. Странно. Интересно, кто их оприходовал и каким макаром? Да и оприходовал ли? А то вдруг спят, в отключке или притворяются? Подойдешь поближе, а они подскочат и цапнут за ляжку. Или хвостом-мечом приголубят. На фиг - на фиг. Подальше от 'целеньких' свордеров надо держаться.

Интересно, а мясо свордеров вкусное? Если промариновать и шашлык сделать? Антон негромко чертыхнулся. Ох, что-то не туда мысли занесло. Как бы самого не сожрали.

А вон, кстати, и Вэра лежит, рядом с агонизирующей тварью. И тоже не шевелится. И, кажется, в крови. Подавив порыв броситься к товарищу и оказать помощь, Ветров двинулся дальше. Не сейчас, потом разберемся. От его метаний толку не будет: если Вэра ранен легко, то небольшая задержка не критична, а если тяжело - то все равно Антон реально помочь не сумеет - не хирург ведь. Сначала надо на 'певца' посмотреть. И самому поберечься.

По широкой дуге осторожно обошел неповрежденные туши, двигаясь на голос неизвестного 'певца'. Наконец, пространство за каменным обломком оказалось в поле зрения. Ничего себе! От увиденного у Антона едва челюсть не отпала. С грохотом опрокидывающегося книжного шкафа. Благо, что экс успел захлопнуть рот, пока челюсть ноги не отдавила. На берегу возле скального обломка стояла полураздетая длинноволосая девушка и что-то бормотала. Или наговаривала. Именно этот наговор-бормотание Антон принял сначала за журчание, а потом - за пение. Одной рукой девушка опиралась о камень, а второй выписывала фигуры... перед мордой свордера. Здоровенного - по размеру раза в полтора крупнее своих валяющихся за скалой собратьев. Прямо-таки выставочный экземпляр, король породы. Свордерище. И что интересно - данный король породы не бросался на девушку, а стоял на месте и послушно водил мордой вслед за движениями руки.

Вот так зрелище. Увиденная картина удивляла. Мягко говоря. На что экс закалился по части удивления - одно путешествие во времени на шесть с гаком веков чего стоит, но тут слегка обалдел. Картина поражала своей... несуразностью, несоответствием обстановке. Боевой рейд, часть леса, контролируемая инсургентами, поляна, полная туш свордеров, то ли раненый, то ли погибший товарищ... А тут, за скалой полуголая девица колыбельную мечехвостому хищнику поет. Гипнотизирует? Нет, свордер в данной картинке совсем не удивляет. Но поведение хищника и наличие... дамы в пикантном виде... немного, используя лексику прежних времен, разрывало шаблон. И Ветров замер, не зная, что делать, как реагировать на ситуацию. Уподобившись 'загипнотизированному' мечехвостому чудовищу. Разве что башкой не мотал, в такт бормотанию и взмахам руки.

Неизвестно, сколько минут Антон простоял бы столбом (если желаете - восковой скульптурой), тупо пялясь на странную парочку, но 'пение' на мгновение прервалось. Девушка сбилась, то ли взяв не ту ноту, то ли не рассчитав с дыханием. Пауза была короткой, меньше секунды, 'колыбельная' почти сразу возобновилась, но, чтобы очухаться, хищнику времени хватило. Стряхнув неведомые путы, свордер перестал мотать башкой, рыкнул, подобрался и занес хвост. Но тут уже и Ветров не дремал. Он оправился от изумления и перестал изображать статую воину-интернационалисту. Взмах свордерского хвоста-меча стимулировал активность экса, можно сказать, подстегнул, и Антон судорожно надавил на спусковой крючок, выпуская в сторону твари длинную очередь. Благо, что даже автомат поднимать не пришлось - ствол с самой первой секунды наблюдения за 'концертом' смотрел на монстра.

Плотный рой пуль пришелся не по вкусу хищнику, он обиженно взревел, развернулся к Ветрову, раскрыл пасть, словно пытаясь поймать свинцовые подарки, дернул хвостом и... завалился набок. Красиво опал - медленно, величаво, разбрасывая ошметки шкуры, куски мяса, осколки зубов и кровавые брызги. Будь поблизости оператор с видеокамерой - он бы пришел в восторг от 'картинки'.

И девушка тоже опала. Не столь зрелищно, как мечехвостая тварь, но не менее убедительно. Стояла и колыбельную пела, а через миг, всколыхнув траву, осела бесформенным мешком на земле. Нет, пардон, не бесформенным, конечно, это Ветров погорячился, вполне себе фигуристым, однако сути это не меняло - девушка явно потеряла сознание.

Правда, непонятно от чего. Антон в нее не целил и зацепить шальной пулей не должен. Или все же зацепил? Под ложечкой противно засосало. Но без холодка, не так, как обычно проявляла себя чуйка - по-иному. Просто гадостно стало на душе. И без того положение - не сахар, а если еще и незнакомку случайным выстрелом задел - вообще 'прекрасно'. Молодец, Антоха, чего скрывать, товарищу не помог, вместе со свордером девушку подстрелил. Впору записывать в личный дневник: 'День удался!'. Спасибо, что мечехвостая тварь ничего не откусила. Одно действительно, без иронии и сарказма, радовало - 'король породы', очевидно, был последним хищником из данной стаи. По крайней мере, больше свордеров на берегу ручья не наблюдалось, и чуйка тоже помалкивала.

Недолгий период легкой паники и самокопания завершился. Ветров мотнул головой, словно отгоняя дурные мысли. Некогда рефлексировать, кающегося грешника гнать - надо посмотреть, что с Вэра, а заодно проверить девушку. Пусть и гражданское лицо, но скорее всего - не из повстанцев. Те в полуголом виде и безоружными по лесам не шастают. Наоборот, упакованы по полной программе - камуфляжи, разгрузки, автоматы, гранаты, ножи и прочее вооружение-снаряжение. Да и девиц среди инсургентов Ветров пока не встречал. В основном - здоровых мужиков в возрасте двадцать-тридцать лет. Хотя, справедливости ради, с мятежниками нос к носу Антон не столь часто сталкивался. Да и обычная логика вкупе со статистикой и знанием истории подсказывали, что в число сепаратистов должны входить люди разных возрастов, полов и социальных групп. Потому чисто теоретически девушка вполне может оказаться диверсанткой мятежников. Или просто сочувствующей сепаратистам. Но - исключительно теоретически. Реально - крайне маловероятно, судя по внешнему виду и поведению. Скорее она - из местных аборигенов. Но это умозрительно.

Секунду поколебавшись, Ветров направился к лежащей девушке. Несмотря на то, что, по идее, должен был сначала рвануть к Вэра. Слишком странная ситуация, поневоле к самому непонятному тянет. Осторожно приблизился к туше свордера, осуществил 'контроль' - выпустил короткую очередь в башку чудовищу. По сути, размолол в труху остатки черепной коробки, но туша и не дернулась. Убедившись в гибели твари, подошел к лежащей у скалы предполагаемой аборигенке.

А она, прямо скажем, ничего. В смысле не скала, а девушка. Красотка. Да и наряд... радовал. Точнее, не сам наряд, а то, что он открывал взору. А открывал многое. Ведь вся одежда незнакомки состояла из чего-то похожего то ли на короткую юбку, то ли на набедренную повязку и куска ткани, обмотанного вокруг груди. Как обозвать данный элемент наряда Антон не знал (не бюстгальтером же), потому мысленно нарек нагрудной повязкой. Обуви, очевидно, не предполагалась - девушка была босой. На левой руке Ветров разглядел незатейливые украшения - камешки на ниточках. Надо полагать - дань моде в среде аборигенов. Еще один аксессуар модницы свисал с шеи на тонкой веревочке, но рассмотреть его толком Ветров не смог - 'кулон' прятался за тканью нагрудной повязки. А доставать украшение экс постеснялся - будет похоже на попытку облапать. Пусть аборигенка и без сознания, но как-то некультурно. Хотя мелькнула крамольная мыслишка, что облапать бы он не отказался. Благо, было что - ткань облегала немаленькую грудь очень плотно и демонстрировала соблазнительные контуры. Да и остальное тоже не оставляло равнодушным - стройные ножки, плоский живот, симпатичное лицо с правильными чертами, длинные черные волосы. И раскинулась... живописно. Просто фотомодель на фотосессии. В эротичном дикарском костюме на лоне природы.

Внутри что-то сладко заныло. От такого зрелища поневоле крамольные фантазии посетят. Рука сама тянется к... спрятанному за тканью кулону. И тому, что находится по соседству.

Ветров невольно сглотнул, отгоняя фривольные фантазии. Что-то не туда его понесло. Вокруг свордеры мертвые (кстати, стоит проверить, все ли погибли, вдруг недобитые остались), за камнем боевой товарищ валяется (неизвестно живой ли, но хочется считать, что раненый или контуженный), где-то рядом могут рыскать другие хищники или диверсионные группы мятежников, связи с остальными разведчиками нет, а Антон тут слюни пускает над полуодетой аборигенкой. Вместо того чтобы помощь напарнику оказывать и, если потребуется, хищников добить. И при том еще не забывать обстановку контролировать.

Ветров хлестнул себя ладонью по щеке.

- Соберись, тряпка!

Получилось довольно громко. И не больно. Однако удар подействовал. Посторонние мысли, вроде бы, вышибло. В прямом смысле слова. Антон решил было для верности отвесить себе новую оплеуху, отвел руку, но... наткнулся взглядом на открытые глаза незнакомки. И опустил руку. Машинально отметив, что глаза у девушки очень красивые. Большие, ярко синие, бездонные. А потом, опять же автоматически, почесал свободной рукой макушку. Попутно подумав о том, насколько хорошо, что шлема на голове нет.

Незнакомка внимательно следила за движениями экса. Если честно, то Ветров немного растерялся, не зная, что делать. Когда на тебя бросается хищник с оскаленной пастью или бежит с оружием в руках сепаратист - ясно, как поступать. А тут... непонятность полная.

Подойти помощь предложить? Но на языке аборигенов Антон, что называется, 'ни бэ ни мэ, ни кукареку'. Вернее, ни на одном из языков - их у дикарей было больше, чем блох на собаке. Жестами? А кто ведает, что у местных обитателей конкретные жесты означают? И как незнакомка на них реагировать будет? К примеру, подойдет поближе, руку протянет, а девушка решит, что ее насиловать собрались. И отбиваться начнет. Не критично, естественно, броник и защиту недаром таскает на себе, но неприятно. Да и суета лишняя. Или убежать попытается. Тоже не очень хорошо. Ветров хотел бы все же пообщаться с дикаркой нормально, узнать, что тут произошло, а не гонятся за ней по лесу. Тем более что бегать за девушкой Антон в любом случае не станет - глупая и несолидная затея. И опасная - мало ли кто тут поблизости ошиваться может, начиная от плотоядных тварей и заканчивая вооруженными инсургентами. Да и вообще, бегать за девушками - удел романтичных юнцов, а Ветрову давно уже не девятнадцать. И с романтикой у него туго - в армии, тем паче в действующей части не до подобной ереси. Хотя поближе познакомится с красавицей не прочь.

Елки зеленые, но как с ней общаться-то? Об аборигенах ведь Ветрову известно лишь чуть больше, чем ничего. Куцые сведения, полученные на редких лекциях и вводных. Общедоступные факты. Например, то, что туземцы не местного происхождения, а одичавшие потомки переселенцев первой волны, которая происходила до Первой Федеральной. Точнее, потомки пассажиров, летевших на потерпевшем крушение межсистемном транспорте 'Скайраннер'. Что еще? Не очень многочисленны. Всего чуть больше десятка племен и племенных союзов, с общим населением порядка семидесяти-восьмидесяти тысяч человек. Но это приблизительная оценка - никто точно не подсчитывал. Письменность в большей части племен отсутствуют. Ни одно племя не сохранило язык метрополии. Дикари разговаривают на диалектах и наречиях, развившихся из земных протоязыков, если Антон ничего не перепутал, то соотнося с лингвистикой прошлого, в основном - романо-германской группы индоевропейской семьи. Это Ветров понял из объяснений лектора - замкомполка майора Хименеса. И объяснял данное обстоятельство национальным составом пассажиров летевших на транспорте 'Скайраннер'. Правда, со слов того же майора Хименеса, будь переселенцы китайцами или полинезийцами, изъясняться с аборигенами легче бы не стало - слишком изменилась лексика.

Ничего существенного о социальном устройстве, обычаях, нравах в разных племенных союзах Антон не знал. Названия - и то не все. Лишь кое-что о племени, обитавшем в окрестностях форта. Самоназвание - Мадери. Произошли от португальских и испанских переселенцев. Имя вождя - Луаша. И несколько слов на диалекте племени. 'Здравствуйте', 'до свидания', 'мир', 'спасибо'. Негусто, конечно, но язык сейчас очень важен.

Ветров, еще раз почесав макушку, решил не откладывать дело в долгий ящик и попробовать наладить общение. Чтобы не смущать незнакомку, перебросил автомат на плечо и изрек:

- Бонда.

То бишь 'здравствуйте'.

Не увидев реакции, добавил:

- Паза.

Что значит: 'мир'. Таким макаром вывалив на девушку едва ли не весь свой словарный запас местного наречия.

Незнакомка ничего не ответила. Сидела и не двигалась. Только смотрела на экса и хлопала глазами. Непонимающими. Но красивыми.

Макушка снова зачесалась, но Антон сдержал порыв и не стал скрести ее пятерней. Общение явно не складывалось. То ли Ветров оказался неважным собеседником, то ли пресловутый языковой барьер мешал, то ли девушка в шоке находилась. Впрочем, последнее - вряд ли. Слишком уверенно незнакомка держалась со свордером, невзирая на то, что стояла с хищником, в прямом смысле, лицом к лицу. Точнее, лицом к морде. В истерике не билась, не убегала, не кричала. Стояла, не дергалась и что-то 'напевала'. На шок не похоже. Стресс - возможно, но не шок. Соответственно, и сейчас предполагать, что у дамы послешоковый отходяк, не стоит. Так что затык, по-видимому, в ветровских переговорщицких талантах.

От безысходности Антон вывалил последний резерв из словарного запаса - 'спасибо' на местном.

- Абригата.

Ну, не прощаться же с аборигенкой, в самом деле. А то в загашнике одно 'до свидания' и осталось.

Неожиданно для Ветрова девушка все же среагировала. Покачала головой и отчетливо произнесла:

- Спасиибоо.

Смешно растягивая гласные звуки, но вполне разборчиво и, самое главное, на уверенном лингво. Ничего себе, новости! Полуголая аборигенка местного наречия не знает, а на лингво уверенно чешет. Антон чуток опешил и брякнул первое, что пришло в голову:

- Вы говорите на лингво?

- Немноогоо.

- Отлично, - Ветров не выдержал и поскреб пальцами макушку. - Вы в порядке, не ранены?

- Неэт.

- А вообще... помощь нужна?

- Неэт, спасиибоо. Простоо сиил маалоо.

- Ага, - неизвестно зачем кивнул Ветров. О чем дальше говорить с незнакомкой он не знал, но тут, 'вовремя' вспомнил о напарнике.

- Хорошо... тогда я... это... на минутку... пойду, посмотрю, что там с моим товарищем.

Антон развернулся и метнулся за обломок скалы. Подбежал к напарнику. Вэра лежал в том же положении, поза не изменилась. Камуфляж индейца был весь залит кровью, из-под тела тоже натекла изрядная лужа, хотя серьезных ран или повреждений, которые мог нанести свордер, Ветров не заметил. Приложил ладонь к сердцу - не бьется. Проверил пульс. Тишина.

Руки опустились. В прямом и переносном смыслах. Вэра погиб. Внутри стало тяжко, словно гирю двухпудовую к потрохам прицепили. Зачем только с этой дикаркой время терял?! Идиот! Следовало к товарищу спешить. Вероятно, Вэра еще можно было спасти, а Антон там пиететы-менуэты разводил с аборигенкой. Для очистки совести перевернул индейца. И сразу понял - корил себя напрасно. Спешил бы Антон на помощь товарищу или нет - ничего бы не поменялось. Чтобы он сделал? Инъекцию шприцом из походной аптечки или перевязку? Инъекции с перевязками в подобной ситуации - мертвому припарка. Тут и многочисленная реанимационная бригада со специальным оборудованием не спасла бы. Слишком большие раны. Точнее - одна, но громадная. Бронежилет пробит и вдавлен в мясо, грудная клетка промята, спина разворочена, при желании, потроха разглядеть не сложно. Лихо свордер приложил. Это что за силищу надо иметь, чтобы броник, который не всякая пуля берет, фактически разорвать. Жуть! Очевидно, хищник хвостом-мечом ударил, а не лапой, причем, судя по последствиям, разница невеликая. Как порой пишут в медицинских заключениях, повреждения, несовместимые с жизнью.

От увиденного Антона изрядно замутило, но он преодолел тошнотворный позыв. Еще не хватало фарш метать. Обойдемся. И в целом, несмотря на ужасающую картину, отпустило. На душе стало полегче, двухпудовую гирю, если не выбросили, то заменили на меньшую. Все-таки корить ему себя не в чем. И неспроста Антон не спешил к товарищу, наверное, подсознательно понимал, что помочь тому уже нельзя. Пресловутая чуйка сработала, что ли? Хотя обычных для 'работающей чуйки' ощущений Антон не испытывал - ни леденящего холодка внутри, ни скребущего по брюху пространственного маячка. Или просто обычная интуиция?

Ладно, к бесу! Ощущения потом анализировать будем. Другой вопрос на повестке дня, извечный вопрос русской интеллигенции. Что делать? И с телом Вэра, и с аборигенкой? Не бросать же их тут. Идеально было бы дождаться подхода разведчиков - пошумели-то Антон с напарником изрядно, авось кто-то и услышал звуки боя. Но в том-то и закавыка, что авось. А если не услышал? Или услышал, но 'кто-то' не из разведвзвода, а из отряда сепаратистов? Нет, однозначно рассчитывать на прибытие разведчиков не стоит, слишком хлипкая надежда - маршруты других пар и троек пролегают довольно далеко отсюда. К тому же в лесу не совсем тихо, периодически раздаются отдаленные раскаты грома, гроза, очевидно, собирается. Антон, кстати, изменения погоды и не заметил, кажется, секунду назад было ясно и тихо, а сейчас уже тучи на горизонте возникли, ветерок появился, громыхает. Потому не факт, что разведчики услышали выстрелы и взрывы. А, услышав, сделали правильные выводы. Можно, естественно, для верности еще парочку гранат подорвать, в расчете на тот же авось. Но гарантий нет, да и, в принципе, палка о двух концах. На одном конце - наши услышат, на другом - не наши.

Альтернатива - свалить на точку сбора и привести группу поддержки. Часа за четыре реально обернуться. Но не факт, что за указанное время зверье не доберется до тела индейца... или девушки. Партизан-мятежников, опять же, со счетов сбрасывать не стоит. Ребята ушлые - обнаружат место боя, засаду организуют на раз-два. Хотя разведчики тоже не лыком шиты... но риск есть. Повод и место для засады - лучше не придумаешь. К тому же далеко от форта забрались, на серьезную поддержку рассчитывать не приходится.

И с собой тащить не вариант. Допустим, Ветров взвалит на спину тело Вэра, а дикарку уболтает вместе пойти... За свою шкуру тогда Антон и ломаной полушки не даст. Волочить тушу индейца, приглядывать за аборигенкой (а приглядывать за красоткой он будет - не монах ведь) и еще контролировать окружающую обстановку? Простите, суперменов здесь не водится. Через пятнадцать минут марш-броска с одним телом на спине и... другим под боком, Антон устанет и отвлечется настолько, что вооруженного инсургента или хищника с двух шагов не увидит. А если вдобавок и ливень начнется, тогда вообще караул, сливай воду. Разве что чуйка подскажет, но на нее чрезмерно рассчитывать глупо. Иные альтернативы надо рассматривать - более полезные для жизни и здоровья.

С телом Вэра попроще - ветками закидать, за несколько часов падальщики не доберутся. А вот куда аборигенку приткнуть? Предложить вместе прогуляться до точки сбора? Согласится ли? Не факт. А заставлять - нет, извините, не к Антону. Да и если согласится - способна ли физически, ведь она что-то про упадок сил намекала. Правда, Ветров не отказался бы ее и на закорках прокатить. Да, что там не отказался - с превеликой радостью прокатил бы, прижал бы покрепче... Стоп! Отставить фантазии! Та же хрень, что и с транспортировкой трупа. Нет, девушка, конечно, легче весит, чем индеец, и Антон особо не устанет, но... отвлекать будет куда круче. Если Ветров вдвоем с Вэра, будучи настороже, умудрились на стаю свордеров налететь, то с фигуристой красоткой на закорках... Антон в пасть свордера залезет и не заметит.

Оставить тут? Как-то не по-людски. Тварей плотоядных в лесу - тьма тьмущая, а прибрежный участок для разного зверья сейчас, сто процентов, словно медом намазан. Кровь, куски мяса, притом в количестве неимоверном. А у девушки оружия нет. И не факт, что 'пением' спасется. Плюс по части сепаратистов неизвестно, тоже, не ровен час, ошиваются неподалеку - нашумели, как уже отмечалось, разведчики изрядно. И постреляли, и гранаты повзрывали. Набегут инсургенты, увидят полуголую красотку... и дальше, сами понимаете, что случится.

Впрочем, отношения мятежников с аборигенами - терра инкогнита, неспроста же девушка в подобном виде по лесу бродит. Явно привычный вариант одежды. Вдруг сепаратисты... адаптировались... к зрелищам?

Тьфу, что опять в голову лезет! Антон мотнул головой, в очередной раз встряхивая мысли. Если дальше так пойдет, то жест станет 'визитной карточкой'. И наверняка окружающие будут подозревать, что у Ветрова контузия...

Антон негромко чертыхнулся. Вэра погиб, старшего больше нет, принять решение и скомандовать некому. Раньше просто было: слушай старшего и выполняй. А тут ломай мозги...

Так и не приняв решения, Ветров вернулся к девушке. За время недолгого отсутствия экса, ничего не изменилось. Туши свордеров никуда не делись, красотка оставалась на прежнем месте. Только позу сменила - она уже поднялась и стояла, опершись на обломок скалы. И не сказать, что вид девушки от перемены позы проиграл. Скорее - наоборот. Поневоле засмотревшись, Антон сглотнул. Черт! Что-то мысли об одном, право слово, хуже маньяка. Надо в ближайшем увольнительном до Монтевиля скататься и с первой попавшейся девицей в постели покувыркаться, а то уже мозги набекрень. Стоп, отвлекаемся, пялимся чуть в сторону, на пейзаж, а не в декольте, и общаемся с аборигенкой... без посторонних фантазий.

Правда, о чем с ней говорить и вообще, что делать, Антон не придумал, поэтому задал универсальный вопрос:

- Вы в порядке?

- Спасиибоо. Ужеэ луучше.

- Не ранены?

- Неэт.

- Чем-то помочь?

- Не нуужноо, спасиибоо.

- Воды?

Аборигенка покачала головой.

Универсальные, общечеловеческие вопросы иссякли. Ветрову ничего не оставалась, как в сто пятый раз почесать макушку. К счастью, Антон не забыл, что он военнослужащий, не просто погулять вышел, а в боевом рейде, и перевел разговор в конкретно-прикладное русло:

- Извините, не представился... Рядовой Ветров, разведзвод первого батальона Седьмой Этанской бригады, форт Стоун. А вас как зовут?

- Сооллиаанаа.

- Ага, - крякнул экс, соображая, какие из гласных звуков не грех пропустить. Получалось что-то вроде Соллианы.

Очевидно, догадавшись о затруднениях собеседника, девушка утонила:

- Моожноо Солаа.

- Ясно.

Неожиданно аборигенка сложила руки перед собой и коротко поклонилась Антону. Попутно продемонстрировав другой ракурс декольте. Гораздо более выгодный, на непросвещенный взгляд экса. От увиденного мысли разбежались игривыми зайцами. Или, если учесть содержание, кроликами. Ветров окончательно растерялся, сглотнул и выдал глубокомысленное:

- Э-э...

- Блаагодаарю заа спаасениие.

- Да, ладно, чего там... - засмущался было Антон, но взял себя в руки, снова вспомнив, что он не турист, а разведчик на боевом выходе: - Сола, а вы из какого рода? И вообще, что случилось, как вы здесь оказались?

Ветров рассчитывал на развернутый ответ, практически рассказ, пусть не очень длинный, но содержательный. Из которого экс узнал бы о жизни аборигенов больше, чем из лекций и вводных вместе взятых. Однако девушка покачала головой и тихонько произнесла:

- Скороо здеэсь буудет... лаваайнаа.

- Что будет? - недоуменно переспросил Антон.

Сола на секунду задумалась и сказала:

- Моолниии без доождяа.

- Молнии без дождя... - тупо повторил Ветров, а потом сообразил: - ЭМ-буря, что ли?

Девушка ничего не сказала, не кивнула, лишь улыбнулась, но так, что стало понятно - угадал. Осознав ближайшую перспективу, экс не выдержал и чертыхнулся. В его оправдание, следует заметить - вполголоса:

- Твою мать! Мало мне приключений, еще этой холеры не хватало, - и уже громко поинтересовался: - А когда начнется буря, то есть... лавана?

- Лаваайнаа... череэз аауутл.

- А?

- Пооловиинаа чаасаа.

Антон облегченно выдохнул. Время есть, пусть и не очень много. Пока можно не снимать разгрузку и не избавляться от оружия и боеприпасов. В бронежилете и защите, слава конструкторам, металлических деталей нет. А 'роулс', в принципе, в последнюю очередь отбрасывать необходимо - когда молнии чуть ли не по макушке шарашат.

- Тыы доолжен чувствооваать, - произнесла Сола.

- Чего чувствовать? - не понял Ветров. Общаясь с аборигенкой, что он стопроцентно ощущал, так это себя - едва ли не полудурком. Постоянно то что-то недопонимал, то терял нить разговора. И приходилась повторять, уточнять, переспрашивать. Выглядело глупо. При этом панибратское обращение на 'ты' к Антону со стороны дикарки казалось вполне естественным. А он, в свою очередь, отчего-то испытывал потребность называть Солу на 'вы'.

- Приблиижениие лаваайнаа.

Объяснение не сделало предыдущую фразу девушки более ясной для Антона, и он по традиции переспросил:

- Что-то я немного не понял... Почему я должен чувствовать приближение... лавайна?

- У тебяа даар. Ты - аввуурх. Нероождённыый.

- Кто?

- Виидящиий... чувствуующиий...

- Ага, видящий, чувствующий... - Ветров не выдержал и съязвил: - Теперь-то все прозрачно, будто в стакане с водой, а я голову ломал, болван, кто такой этот авурк, думаю, а он вон кто...

- Аввуурх.

- Ну, да именно он... - Антон вздохнул и признался: - Сола, я ничего не понимаю из ваших слов, что значит видящий, чувствующий? Что видящий? И с какой стати нерожденный?

- Слооожноо ообъяснииить... нероождённыый... знаачиит даар спяащий. Нуужнаа ииниицииаациия. Пооявляетсяа ноовоое чуувствоо, поонимааниие, иноогдаа предзнааниие...

- Ага, что-то типа интуиции, правильно? - допер экс. - У нас во взводе ее называют - чуйка. Так она у меня, вроде, есть.

- Неэт, этоо друугоое... слооожноо передаать...- Девушка замолчала, подбирая слова. - Твоой даар спиит, ноо яа моогуу егоо раазбуудиить. Тоогдаа саам увиидиишь. Не сраазуу, соо времеэнем. Яа тооже аввуурх. И яа предлаагааю тебеэ раазбудиить даар. В блаагодаарноость заа спаасениие.

- Предложение, конечно, заманчивое... но может не стоит, как-нибудь обойдусь, - усомнился Антон. С одной стороны, его совершенно не тянуло разрешать проведение странных экспериментов над собой, любимым, а с другой - хотелось попробовать. Будь обстановка... более романтичной - он позволил бы девушке... что угодно, но сейчас... Погибший товарищ, трупы хищников, лес вокруг, гипотетически наполненный опасными тварями и вооруженными сепаратистами, приближающаяся, если верить Соле, ЭМ-буря не располагали к неоднозначным экзерсисам.

-Ээтоо нуужноо тебеэ, - заглянула в глаза Ветрову аборигенка.

И сомнения стали таять.

- Точно?

Сола кивнула.

- Ладно, допустим, этот дар - штука полезная. Но не к месту, мне кажется, разные инициации проводить. - Антон обвел руками поляну с трупами свордеров. - И не ко времени. ЭМ-буря ведь приближается, насколько я понял.

- Ииниицииаациия проиисхооодит ооочень быыстроо. Нуужен лиишь тоолчоок. Ууспеем. Аа воот роождениие аввуурхаа иидет доолгоо. Даар нуужноо раазвииваать.

- Ясно... хотя ничего не ясно, - пробурчал Ветров. - А в чем конкретно инициация заключается? Что происходить-то будет?

- Яа введуу тебяа в ээкии... в траанс, и даам тоолчоок... Ты проостоо зааснешь и прооснешся. Быыстроо. Оообъяснииить доольшеэ... Поотоом немноогоо слаабоость буудет...

- Понятно, - вздохнул Антон. - А нельзя перенести процедуру на другое время? После? Пройдет ЭМ-буря, погода устаканется, и в тихой, спокойной обстановке... А еще лучше где-нибудь поближе к нашему форту...

Девушка покачала головой.

- Луучше сейчаас. Ты готоов. Буудешь лии готоов поотоом - не виижуу.

- Ага, сейчас, когда тут все навалилось - свордеры, Вэра, ЭМ-бури и прочее - я готов к этой... инициации, значит? А потом - не факт, правильно?

- Даа.

Соле отчего-то хотелось верить. И Антон верил. Ведь, несмотря на то, что он никогда не был склонен к авантюрам, Ветров уже почти согласился на сомнительный эксперимент. И плевать на неподходящую обстановку. Шарахнет молнией по ходу инициации - и пусть! И в остальном - будь что будет! Ну, не убьет же девушка Антона. А если и убьет... Даже предположив самое дикое, что Сола воспользуется ситуацией и Антона коварно околдует и зарежет - подобное развитие сюжета особого протеста не вызывало. По принципу - от рук красавицы и погибнуть не грех. Загипнотизировала она его, что ли?

Ветров сделал последнюю робкую попытку отмазаться от подозрительной процедуры:

- А это не больно?

- Неэт.

- Рога не вырастут?

Сола ничего не ответила, но эксу почудилось, что посмотрела на него с укоризной. Словно учительница на разбаловавшегося ученика. И Антон решился. В том числе и перейти на 'ты':

- А, ладно, валяй! Что нужно делать?

- Лоожиись.

Ветров чуть было не отпустил сальную шуточку по поводу того, что совсем не против лечь, коль не в одиночку, но сдержался. И выполнил просьбу девушки - снял автомат и растянулся на траве. А затем Сола наклонилась над ним, что-то забормотала, и... Ветров моргнул.

И обнаружил, что девушки больше над собой не видит. Лежать было не очень удобно, потому поинтересовался:

- Что дальше-то?

На вопрос никто не ответил. Ветров приподнялся, огляделся - аборигенки на поляне не было. Куда делась?

- Сола?! - позвал Антон.

Никто не откликнулся.

Крикнул громче:

- Сола, ты где?!

И вновь глас остался без ответа.

Ушла? Или красотка ему приснилась? Антон встал, помотал головой. Да нет, вон, свордеры мертвые валяются - нападение хищников явно в реальности состоялось. Плюс слабость в ногах, тянет обратно на травку завалиться - дикарка предупреждала о похожем симптоме. Значит, не сон. Сола же, наверное, удалилась по-английски. Исчезла, не попрощавшись. И Ветрова посетила мысль о том, что девушка специально его 'кинула'. Запудрила мозги разными дарами, инициациями, загипнотизировала и, пока Антон был в отрубе, сбежала. А что, правильно. Вооруженный мужик и полуголая девушка в лесу, тет-а-тет. Мало ли какие намерения у мужика возникнут. Вполне объяснимое поведение. Конечно, слегка обидное для Антона, но объяснимое. А он, повелся, купился на дар, инициацию и остальную чепуху. Поверил сказкам для среднего школьного возраста, мол, дар проснется, будешь видеть, знать, чувствовать. Приближение ЭМ-бури, к примеру.

Ветров чертыхнулся, наклонился над автоматом... и вдруг замер. Мама дорогая! А ведь и правда - чувствует. Точнее - знает: ЭМ-буря приближается, она начнется через шесть-семь минут...

ГЛАВА 10

Логово первого инквизитора заметно отличалось от кабинета его заместителя. Размерами, обстановкой, наличием приемной и секретаря. И мерами безопасности. Дополнительные сканеры, дублирование проверок, бронированные окна, два охранника в бронескостюмах с экзоскелетом перед входом - не все члены Директората могли похвастать столь 'эшелонированной' защитой. Это еще без учета секретарши - старая грымза сама по себе представляла труднопроходимый бастион.

С учетом свежей информации, Смит не понимал, зачем Токареву ТАКИЕ меры защиты. Точнее - тому, кто скрывается под личиной генерала. 'Токареву'. Он-то как раз мог не опасаться ни сердечного приступа, ни исчезновения. Если, конечно, не допускать, что генерал-майор не один из 'демонов', а представитель иной, третьей силы. Но подобную версию полковник отбросил - совсем фантастично получается. И пусть последнее время невероятного в жизни Смита стало довольно много, но плодить фантастические теории было бы глупо. И множить излишние сущности - тоже. Поэтому полковник предположил, что повышенные меры безопасности - своего рода маскировка первого инквизитора, дабы не выделятся и не отставать от параноидальных метаний других генералов Бюро.

К своему начальнику Смит шел... неохотно. Мягко говоря. После того, как полковник впервые просмотрел данные 'металлоискателей', личное общение с 'Токаревым' было последним, чего можно было пожелать. Смит куда с большим удовольствием побеседовал бы тет-а-тет с медведем-гризли в лесу. Или с крокодилом в болоте. Но деваться некуда - приказ генерал-майора места для двусмысленных толкований не оставлял. Хотя изначально у полковника возникла идея все бросить и тупо сбежать. В другую систему, на отдаленную планету, возможно, в Халифат или Поднебесную. Однако почти сразу Смит от данной идеи отказался. Будучи профессионалом, он осознавал, что без серьезной подготовки скрыться нереально. Тем более - для сотрудника спецслужб его уровня, находящегося под негласным присмотром. Спонтанный побег почти обречен на неудачу, быстро вычислят и найдут. Разве что везение спасет. Но уповать на него - непрофессионально. Надо готовить прикрытие, документы, липовые маршруты, дублеров. И тогда уже сваливать с планеты, к чертовой бабушке. А пока рано.

Вообще, удача не улыбнулась. Вызови 'Токарев' своего зама раньше, например, позавчера или вчера - до получения пакета с данными, Смит душевного раздрая не испытывал бы. И не ощущал себя самоубийцей, которому назначена встреча в клетке с голодным львом, пребывая в неведении относительно сущности начальника. С другой стороны - 'Токареву', рано или поздно, все равно пришлось бы сообщать о результатах расследования. И без того полковник оттягивал сроки доклада наверх, насколько позволяли рамки приличия и субординации. Доклад первому инквизитору относился к разряду 'неизбежное', поэтому дерни начальство полковника на ковер пораньше - разве что нервы сберег бы. А вот жизнь - маловероятно. Ведь еще пару дней назад Смит выдал бы 'Токареву' полную картину, вплоть до выводов и версий. Хотя бы для того, чтобы прикрыть... филейную часть от руководящего гнева. И что-то подсказывает - генерал выводам не обрадовался бы. С вытекающими. А так Смит предупрежден - знает, к кому в логово лезет. И доклад основательно 'подчищен'. Не факт, что спасет, но шансы имеются. Предупрежден - значит, вооружен.

Естественно, теперь доклад будет скорректирован. Если не сказать резче. Никаких далеко идущих выводов, масса информации, но без деталей, ложные версии, уводящие в сторону от опасных умозаключений, а про сведения, полученные с 'металлоискателей', полковник не признался бы и под пытками. К докладу полковник подготовился основательно. Насколько успел в условиях нехватки времени. И формально - подчистил материалы для доклада, и психологически - вплоть до самогипноза, и фармакологически - принял пару капсул специального препарата, ускоряющего реакцию. Мелькала мыслишка, напротив, закинуться успокоительными, но Смит идею забраковал. Возникни вопрос о нервозности, отбрехаться не грех - тяжелая моральная обстановка, сотрудник отдела исчез, расследование не двигается и прочее, а вот если убивать начнут, то заторможенность в минус сработает. Но никакая подготовка спокойствия не давала, поджилки тряслись изрядно. Казалось, стоит переступить порог, 'Токарев' с первого же взгляда поймет, что зам водит его за нос. И распылит полковника на молекулы. Убедить себя в том, что 'проклятые демоны' не обладают способностями к телепатии (в противном случае проще сразу застрелиться) было довольно сложно. Голос разума тонул в эмоциях.

Поэтому, когда секретарша повернула голову к экрану комма и сказала Смиту: 'Проходите!', он едва рефлекторно не бросился вон из приемной. На полусогнутых. Полковник поймал себя на невольной полубредовой мысли о том, что сам не отказался бы посмотреть со стороны, как это бы выглядело - попытка покинуть приемную начальника ОВК на полусогнутых. Особенно - с учетом могучих дверей, охраны и сканеров. Правда, 'на выход' сканирование не осуществилось, а при входе Смит обязательные опознавательные процедуры уже успел совершить, но все равно... не секундное дело. Наверняка выглядело бы забавно. К счастью, полковник сумел взять себя в руки и направился в кабинет начальника твердым, уверенным шагом. Практически.

Генерал встретил зама неласково. Не ответив на приветствие и не предложив присесть, сразу набросился:

- Райан, я вас что, по Бюро искать должен?! Почему информацию мне своевременно не сбрасываете?

Впрочем, полковник и не ждал комплементов, радостных объятий и дружеских поцелуев.

- Чтобы не перехватил неприятель. Имели место факты...

- Какие факты?! Какой такой неприятель?! Что с расследованием?! Где результаты?!

- Конкретные факты перехвата гипотетическим противником информации, переданной по коммуникатору. А в целом... расследование ведется, но с результатами пока не очень, не хватает людей.

- 'Гипотетический противник', 'неприятель' - что за словоблудие? Вам карт-бланш дали! Можете привлекать любые силы и средства, вплоть до спецназа! И результат дать, кровь из носа!

- Если будем сторонние кадры задействовать - высока вероятность утечки, - попробовал оправдаться Смит.

- Какая утечка?! Бюро который месяц на ушах стоит, а он утечки боится! - повысил голос 'Токарев'. - Вы что думаете, люди гибнут, а никто ничего не знает? Да последняя уборщица уже в курсе, что сотрудники от сердечных приступов умирают. Прекращайте демагогию! И работайте, как положено! Или Вы желаете раньше срока на пенсию вылететь?

- Не желаю, - открестился полковник. Хотя подумывал, что 'вылет' на пенсию был бы в сложившейся ситуации не самым худшим исходом. По сравнению с летальным, например.

- Тогда надо активизироваться, мобилизовать резервы...

Генерал продолжал разнос, но Смит, откровенно говоря, слушал его вполуха. Больше следил за движениями рук, интонацией, глазами. Складывалось ощущение, что первый инквизитор отчитывает заместителя формально, словно по принуждению. Без огонька. Выполняет обязательную программу, составленную из общих фраз, ни к чему не обязывающих заявлений. И эмоции генерала, его негодование выглядели искусственными. Возможно, полковник, узнавший данные, снятые с 'металлоискателя', и сам себя накрутивший, чрезмерно пристрастно наблюдал за реакциями 'Токарева', но опасность казалась абсолютно реальной. Звон натянутого волоса, на котором висел дамоклов меч, едва оглушал.

Буря начальственного гнева стихла внезапно.

- Что у вас по существу?

Вопрос начальника вынудил Смита заострить внимание на вербальной составляющей.

- Полный отчет я сбросил на комм...

- Я его изучу сегодня. Но суть потрудитесь изложить сейчас. Можно без подробностей.

Смит выполнил приказ и вывалил генералу откорректированную выжимку из доклада. Заострив основное внимание на результатах многочисленных экспертиз и версиях типа 'привет от соседей'. И делая упор на том, что лично он считает 'китайский след' наиболее вероятным. Стараясь запутать 'Токарева', привел кучу весомых аргументов в пользу того, что халифатский Мухабарат тут не причем, и наоборот, второй департамент министерства общественной безопасности Поднебесной замаран по самое не балуй.

Уложился в пятнадцать минут. Первый инквизитор ни разу не прервал полковника, лишь по завершению доклада спросил:

- Какие меры намерены предпринять?

Пришлось еще десяток минут выкручиваться, вспоминать, придумывать и озвучивать разные мероприятия общего характера, дабы убедить 'Токарева', что отдел внутреннего контроля в целом и полковник Смит в частности не представляют серьезной угрозы ни для 'демонов', ни для их планов.

Не получилось. Полковник готов был побиться об заклад, что псевдо-Токарев не поверил ни одному слову. Поэтому чрезвычайно обрадовался, когда генерал, задав пару уточняющих, но, по большому счету, ничего не значащих, вопросов, не стал углубляться в дебри. Напряжение нарастало, и Смит боялся, что любое лишнее слово может стать поводом для расправы. Полковник превратился в один сжатый комок нервов, готовясь к нападению. При этом не осознавал, что будет делать конкретно - пытаться отразить атаку, падать на пол или бежать. К величайшему облегчению, убивать Смита не стали. То ли 'демон' под личиной первого инквизитора решил не рисковать и не трогать находящегося на взводе подчиненного, то ли посчитал, место и время неподходящими для сердечного приступа, но пронесло.

Помолчав полминуты (за тридцать секунд полковник чуть не поседел и пару раз едва не выпрыгнул в окно), 'Токарев' разрешил:

- Можете идти. Но напоминаю - докладывать мне регулярно, не реже чем раз в сутки. Иначе...

Что произойдет в противном случае, генерал не пояснил, но продолжение было и не нужно. По бюрократическому обычаю далее должны следовать обещания дисциплинарных кар и санкций, вплоть до увольнения. Однако для Смита это 'иначе' прозвучало... иначе. Незавуалированной угрозой физически ликвидировать одного зарвавшегося человечка. Вне зависимости от того, будут ли поступать наверх регулярные доклады или нет. Полковник воспринял слова, как оглашенный приговор - констатацию практически неизбежного. И покидал кабинет генерала, можно сказать, походкой осторожного краба - спиной вперед, не отрывая взгляда от своего непосредственного руководителя.

В коридоре немного полегчало. Чуть-чуть - не более того. Смит прекрасно понимал, что его 'отпустили' временно, всего лишь дали отсрочку. И, надо полагать, короткую. Интуиция подсказывала - расслабляться не стоит ни на секунду. То, что у него до сих пор сердце не прихватило - просто стечение обстоятельств. Неизвестных полковнику. Везение, если желаете. Пока не тронули, но в ближайшем будущем тронут обязательно. Но что скрывать - градус позитива поднялся. Он вышел из кабинета 'Токарева' живым. И невредимым. А ведь готовился... к самым крайним вариантам. И соответствующие действия предпринял. Например, подготовил пакеты файлов с полной информацией по 'демонам' для Радулеску и других более-менее надежных сотрудников отдела. Данные пакеты разместил на разных терминалах и дал команду на рассылку в том, случае, если не поступит приказ на отмену в течение определенного срока. Для каждого терминала - своего, поскольку Смит размещал пакеты с информацией поочередно и час 'икс' - время после вероятного невыхода из кабинета первого инквизитора - отмерял аналогично.

Час икс настал, но из 'логова демона' удалось выбраться живым и относительно невредимым - потраченные нервные клетки - не в счет. Теперь стоит подумать, отменять рассылку или нет. Оптимально, наверное, сдвинуть срок отправки пакетов. Просто в качестве дополнительной страховки. И продолжать процедуру. Проживет пару дней - снова срок сдвинет, еще пару - очередное отложение рассылки. Так и определимся. Кроме того, надо немедленно начинать подготовку к операции 'Рвем когти'. Долго тут не протянешь - ощущение сжимающейся на шее удавки нарастало.

Варианты отхода полковник просчитал. И выбрал - легендирование под командировку. Официально - на Ньюланд, крупнейший, помимо Марса и Земли, заселенный мир Федерации. А реально - на Лауру. Там есть шансы... что-то накопать по 'демонам' и, соответственно, выжить. Информация - основа выживания. Ведь именно на Лауре и Вулкане добывают воларит. Логика подсказывала, а интуиция подтверждала - ключ к разгадке в нем. И как раз названные планеты посещали Сибрук, Лемке и Тротье - те люди, с которыми неприятель не сумел справиться и организовать сердечные приступы. Можно было отправиться и на Вулкан, но по вполне естественным причинам Смит остановился на Лауре. На ней и условия обитания для человека приемлемы - на порядок лучше, чем на Вулкане, где сила тяжести в разы больше земной, и гравитационные бури случаются, и состав атмосферы пригоден для дыхания лишь 'условно'. Да и затеряться на Лауре гораздо легче. На ней элементарно большее количество населения. К тому же, поиск при помощи технических средств крайне затруднен. Как ни крути, Аномальный Пояс - электроника практически не функционирует. Опять же - обширные лесные массивы, напряженная политическая обстановка, сепаратисты, боестолкновения, прочие прелести.

По сути, альтернативы нет. Однозначно - Лаура. И кое-что для собственного побега Смит уже успел предпринять. Вернее - 'кое-что' подготовлено давным-давно, на всякий пожарный. Работа в 'инквизиции' Бюро предполагает разные 'неприятности', заранее не знаешь, на чем можно погореть, поэтому некоторыми мерами полковник, как нормальный службист-параноик, озаботился заблаговременно. Документы на чужие имена лежат в тайнике, вместе с оружием и 'непалеными' комом и фоном. Подготовлены два дублера со схожей внешностью и ждут соответствующего задания. На подставных лиц на четырех планетах оформлены разные транспортные средства от автомобилей до космокатера класса 'внутрисистемник'. Нужные люди заряжены деньгами и тоже находятся в ожидании условного сигнала. Но это заготовки. Они серьезно помогут, но сами по себе не выручат. Необходим конкретный план. И решение, к счастью, созрело. А детали, дай бог, сложатся в процессе, если что - не грех и сымпровизировать.

Спасение собственной шкуры - дело безотлагательное. Удалившись от приемной генерала едва ли на десяток шагов, полковник вытащил коммуникатор и набрал номер приятеля из управления кадров Бюро.

- Мишель, привет. Я тебя по поводу предстоящей командировки беспокою. Организуй мне документы, пожалуйста. Срочно. Приказ из канцелярии завтра передадут - хочу, чтобы готово было заблаговременно. А то затяните на неделю...

Полковник поморщился и отодвинул комм подальше, услышав возмущенные возгласы собеседника.

- Ладно, чего разошелся? А то я не знаю вашу бюрократическую канитель, всю душу измытарите... Не шуми. Не первый год замужем, понимаю, что работа такая, но и ты в положение войди. Хорошо... Документы только на мое имя. Место назначения - Ньюланд. Отправление - ориентировочно послезавтра. Если изменится, я сообщу. Срок? Тут ничего не скажу - как получится. Поставь пока с отрытой датой, а по возвращению определимся. Да, завтра забегу, подпишу. Спасибо!

Следующим по очереди было бронирование билетов на орбитальный шаттл и регулярные рейсы Земля-Марс и Марс-Ньюланд на имя Райана Смита. А далее - сообщение дублеру (условия задания, контрольное время и прочее). Частично это полковник проделал по ходу дела, а последнее сообщение отправлял уже из любимой каморки - бывшей подсобки техотдела, где он ранее общался с Радулеску. Почему-то тут он чувствовал себя относительно нормально. Не в полной безопасности, естественно, но более-менее спокойно. По крайней мере, в отличие от кабинета, здесь его не сводило с ума ощущение, что кто-то невидимый смотрит в спину и вот-вот набросится сзади, вцепившись зубами в глотку.

И еще в каморке хорошо думалось.

А помимо прочего, сегодня встреча с Тадеушем была назначена именно здесь, осталось только время уточнить.

Разделавшись с неотложными мерами, необходимыми для проведения операции 'Рвем когти', и отправив сообщение Радулеску с указанием времени рандеву, полковник откинулся на спинку стула, вытер пот со лба. Разговор с 'Токаревым' изрядно вымотал. До сих пор потряхивает. И на душе кошки скребут. Такое ощущение, что проворонил нечто существенное, что-то недоделал. Смит даже поднялся и проверил, заперта ли дверь каморки. Прекрасно осознавая при этом, что никакие замки и засовы не спасут от 'демонов'. Закрытая дверь не успокоила. Что-то свербело, причиняло дискомфорт, раздражало - невыясненная деталь, неуловимая мелочь. Сродни соринке в глазу - ее и не видишь, а покоя не дает. То ли нюанс, проскользнувший при разговоре с генералом, то ли забытое обстоятельство, то ли некий упущенный фактор, важный для спасения собственной шкуры...

Вроде все, что возможно, предпринято. А то, что не нужно, напротив, не сделано. Перед 'Токаревым не раскрылся, механизм побега запущен, страховочные мероприятия предусмотрел. Что же упущено?