Его замечательная, мурлыкающая пара

Глава 1

Сердце Шеннон бешено колотилось от страха, бок жгло огнем боли от бега, да еще она и пригнулась слишком поздно.

Ее длинные рыжие волосы зацепились за ветку дерева, что едва не сбило Шеннон с ног, но она отцепила их, споткнулась, но все, же продолжила бег.

К шумному, хриплому дыханию Шеннон примешивался звук тяжелых вдохов и рычаний.

"Я умру", — запаниковав, подумала она. Шеннон заставила ноги продолжать двигаться. Обнаженные ступни жгло от порезов, которые она ощущала при беге.

Воспоминание о разговоре с коллегой неделю назад, о том, как ей ненавистна мысль о грядущем тридцатилетии в конце месяца, промелькнула у неё в голове.

Теперь тебе не придется беспокоиться об этом, прошептал ее разум. Ты не доживёшь до празднования Дня Рождения.

Слева от нее громко хрустнула ветка, и Шеннон поняла, что преследователи приближаются, чтобы убить. Они могли бы уже схватить ее, но вместо этого играли, гнали ее через густой лес, вероятно, для чистой забавы от охоты. Как они узнали, или поняли, кем она была, оставалось загадкой. Этого не должно было произойти. Мама клялась, что никто никогда даже не заподозрит правду. Конечно, это не остановит тот кошмар, в который превратилась ее реальность.

Двое мужчин подошли к ней на стоянке, пока она складывала продукты в машину, ударили кулаком в лицо, и Шеннон очнулась посреди чистого ада.

Они забрали ее туфли, сумочку и дали пять минут форы.

Вой наполнил окружающий лес. Увидев темный силуэт впереди, она увернулась, чтобы избежать его, неистово желая иметь их скорость и ловкость. Но натолкнулась на дерево, и земля под ногами стала наклоняться. Споткнувшись, Шеннон упала, больно приземляясь на колени. А потом на руки, прежде чем лицом упасть в грязь. Сухие листья впились в ладони. Она попыталась встать, но конечности дрожали от изнеможения.

Глубокое рычание заставило ее повернуть голову, и чистый ужас полностью охватил ее, когда большой черный волк вышел из густой листвы.

Волк оскалился, оголяя острые, как бритва зубы, слюна капала из открытой пасти, и он поднял лапу, приближаясь к ней. Разделявших их пять футов слишком мало.

Хрустнула листва, и Шеннон медленно повернула голову в сторону звука, на этот раз, ожидая увидеть второго волка, появившегося около большого камня.

Третий шел следом за ним. Они зарычали — очевидно, намереваясь, напасть. Шеннон задыхалась, обливаясь потом, она подняла взгляд в поисках ближайшего дерева, до которого могла дотянуться. В надежде, что ветви будут достаточно близко, чтобы достать.

Из последних сил Шеннон поднялась на ноги и подпрыгнула.

От отца ей передалось очень мало черт, но та, что могла спасти жизнь, проявилась — руки ухватились за ветви, а босая нога расположилась на коре. Что-то волосатое коснулось другой ноги, когда Шеннон судорожно карабкалась. Инстинкт и страх стали для нее мотивацией, чтобы не смотреть вниз; вместо этого она хваталась за все, что могла зацепить.

Она продолжала карабкаться, даже когда ветви стали опасно тонкими, и здравый смысл приказал ей остановиться. И Шеннон, наконец, замедлилась, когда дерево затрещало. Дул ветер, и Шеннон раскачивалась высоко на макушке дерева.

Болезненный узел завязался в животе, пока она размышляла, сломается ли ветка под ее весом, в которую она вцепилась, но ветер стих.

Все замолкло, кроме ее колотящегося сердца. Она посмотрела вниз на большое расстояние до земли, и другая волна страха накрыла ее. Высота — не одна из ее любимых вещей.

Движение привлекло внимание, и она наблюдала как, по крайней мере, шесть волков бродили внизу, подняв морды и смотря на нее.

Шеннон с каждым вдохом задерживала дыхание, чтобы замедлить его, а потом осмотрела окружающую местность. Расстояние между деревьями было слишком велико, поэтому не было надежды перебираться с макушки на макушку, и уйти. Она была в ловушке высоко над своими обидчиками.

Снова раздался вой, и она вздрогнула. Их пришло еще больше, и Шеннон поняла, в каком меньшинстве оказалась.

Громкий стон вернул ее внимание к подножию дерева. Она ахнула, когда один из волков начал перекидываться.

Распахнув глаза от ужаса притягательности происходящего, она стала свидетелем того, как шерсть превращается в кожу. Форма тела изменилась быстрее, чем она могла себе представить. Шеннон никогда не видела превращения до этого момента.

У мужчины были короткие светлые волосы и загорелая кожа. Он присел на землю на несколько секунды, оправляясь от трансформации, а потом выпрямился.

Мужчина посмотрел наверх, а Шеннон уставилась на человеческие черты парня около двадцати лет.

— Слезай, — потребовал он. — Так нечестно.

Ещё один волк перекинулся в человека. Она поняла, что он немного старше, чем подросток, судя по его юной внешности. Нагота, казалось, совсем их не беспокоила, когда они стояли плечом к плечу, а светловолосый нахмурившись, уставился наверх.

— Чувак, ты видел, как быстро она забралась на дерево? Почему она не перекинулась?

Блондин пожал плечами.

— Не знаю и мне все равно. — Он дотянулся до первой ветки. — Слезай, или я сам поднимусь за тобой.

У Шеннон не было слов. Ее все еще трясло от шока и ужаса всех обстоятельств. Она облизнула губы, заставляя мозг работать.

— Оставьте меня в покое. Я ничего вам не сделала.

— Ты до сих пор дышишь. — Блондин помолчал. — Для цыпочки ты горячая, но ты, же знаешь, как все устроено. Не следовало ходить здесь одной и без защиты. Может я трахну тебя, перед тем как убить.

Разговоры не вытащат ее из этой неприятности.

Очевидно, этих двоих не волновало, что она никогда не причиняла вреда, и никогда не встречала их, они просто хотели ее смерти из-за того, кем был ее отец. Шеннон попыталась вспомнить его лицо, но ничего не вышло. Не сохранилось ни одной фотографии после пожара, забравшего его жизнь, спустя всего пару недель после ее пятилетия.

Еще больше волков внезапно выбежало на небольшую поляну, она насчитала всего двенадцать, включая двоих в человеческом облике. Оборотни — ужасные, злые создания — были заклятыми врагами людей ее отца.

Теперь, когда у Шеннон появилось немного времени подумать, а не спасаться бегством, она поняла, что, возможно, они последовали за ней, приняв за полноценного оборотня.

Вероятно, то, что она фрик, не провоцировало их к нападению, но это нисколько не успокаивало. Они бы все-таки сорвали ее с дерева и жестоко убили всей стаей.

— Даже в шутку не говори так. — Подросток засмеялся. — И даже в голодный год я не прикоснусь к одной из них. От этого просто тошнит, Донни.

— Я знал, что ты гей, — поддразнил светловолосый Донни. — Сам займусь ею.

— Я не гей, — пробормотал подросток. — Думаю, можем сначала заняться с ней сексом.

Кто-то громко фыркнул, и около двадцати мужчин попали в поле зрения Шеннон и посмотрели ей в лицо.

— Ты такой тупица, Мило. Заняться сексом? Скажи, что ещё поймаешь ее. — Обнаженный парень усмехнулся. — И да, она киска высшего класса.

Шеннон затряслась от страха.

— Оставьте меня в покое.

Вой раздался в лесу и мужчины сильно вздрогнули. Блондин повернул голову в сторону звука.

— Дерьмо. Антон идет. Он не даст нам поиграть с ней первыми.

Действительно большой, черный волк вышел на поляну. Шеннон даже с высоты могла сказать, что он, должно быть, самый крупный из этой компании.

Волк зарычал так громко, что она затряслась от жуткого звука.

Она опять наблюдала, как волк перекидывается в человека. Поразительно, насколько плавным могло быть изменение, как быстро оно происходило и, казалось, весьма безболезненно.

Шеннон всегда предполагала, что все это смещение костей и кожи — безмерно больно.

Мужчина в человеческом обличье был также крупнее, чем остальные. У него были черные волосы до плеч, и казался, огромным даже находясь на добрых шестидесяти футах ниже нее.

Выпрямившись, он потянулся, выставляя напоказ выдающиеся мышцы, вращая широкими плечами. Он повернулся лицом к мужчинам, стоящим под деревом.

— Я говорил вам прекратить охотиться в этих лесах. Вы почти всех поубивали.

Блондин колебался.

— Да, мы слышали. Мы фактически уже ушли, но обнаружили кое-что вне нашей территории охоты.

Крупный мужчина положил руки на свои голые бедра. Его задница и спина дразнили взгляд Шеннон, но из-за листьев на ветках она не могла, как следует его рассмотреть.

— Не в этом дело. — У него был глубокий устрашающий голос. — Я приказал к чертовой матери завязать это дерьмо с убийствами, хотя бы не на долго. Это не значит пойти и купить, что-то поразвлечься. Ты хоть представляешь, сколько будет стоить моему отцу завести сюда достаточно животных, чтобы восполнить всех, кого вы убили? Мы должны быть малозаметными. Тебе не кажется, что местные жители заметят, если никогда не увидят оленя или кролика, обитающих в этих краях?

— Но…

— Достаточно, — крупный мужчина зарычал глубоким грохочущим голосом. Зловещая, сбивающая с толку, тишина установилась во всем лесу. Даже птицы затихли.

Казалось, время замерло, а потом заговорил светловолосый.

— Давай, по крайней мере, сначала ее убьём. Нельзя позволить ей уйти.

— Чушь собачья, — прогрохотал мужчина. — Расходитесь по домам.

— А что, если она кому-то расскажет, что мы с ней сделали? Это может принести нашей стае некоторые проблемы, если ее семья разозлится.

Крупный мужчина вскинул голову, и у Шеннон перехватило дыхание, когда красивое лицо посмотрело на нее.

Мужчина обладал сильными, мужественными чертами, и его темные глаза расширились, когда он встретился с ней взглядом. Его шок был ясно различим, а затем возмущенный рев вырвался из его приоткрытых уст.

Шеннон затряслась, от страха, и едва не потеряв хватку на ветке, она крепче вцепилась в нее.

Мужчина внизу двигался быстро, он ударил блондина, отбрасывая на добрых шесть футов, где он упал на землю и растянулся на спине.

— Бегите, — прорычал здоровяк, — перед тем, как я поубиваю большинство из вас, бесполезных придурков.

Блондин вскочил на ноги с красной отметиной на лице от кровавой раны, оставленной ударом кулака; а потом все исчезли: волки и мужчины в человеческом обличье.

Все, кроме черноволосого незнакомца. Он стоял неподвижно, и вновь поднял голову, еще раз посмотрев на Шеннон темным, злым взглядом.

Антон боролся с внутренней яростью. Если он быстро не обретет контроль над собой, то перекинется и помчится за щенками, загнавшими на дерево женщину.

Он очень хотел, разорвать их шкуры, заставить страдать, но не мог сделать этого. Сначала надо разобраться в данной ситуации.

Его ум, сразу же добавил очевидные факты. Щенки захватили женщину, загнали её, и теперь она стала его проблемой.

Если бы он знал о ее присутствии, то никогда бы не перекинулся. Она смотрела на поляну с высоты птичьего полета и, он чувствовал, что она видела, как он принял человеческий облик. Антон понятия не имел, как исправить всю эту гребанную кучу неприятностей.

Он смотрел на девушку с чувством тревоги. И не хотел, убивать, но она видела слишком много. У его отца начнется истерика, если он позволит ей выйти из леса живой.

Для стаи действительно все превратится в ад, если девушка пойдет в полицию. С другой стороны, они наверняка посчитают ее полной психопаткой, если она проболтается об оборотнях.

Он прикусил губу, размышляя, и наконец-то пришел к окончательному решению — что, никогда, не сможет убить женщину.

Антон прочистил горло, не зная, что сказать, но зная, что нужно первым делом уговорить девушку спуститься с дерева.

Он боялся, что она запаникует, упадет и разобьется насмерть, если он попытается подняться к ней. Она умудрилась забраться настолько высоко, что подвергала себя опасности сломать достаточно тонкие ветки под своим весом.

Казалось, что её маленькое тело плотно обвёрнуто вокруг ветки.

— Ты можешь упасть. Обещаю, ты будешь в безопасности.

Девушка облизала губы.

— Уйди. Я слезу, когда ты уйдёшь.

Он колебался, желая, чтобы это было так просто.

— Я провожу тебя до машины или верну в лагерь, откуда бы они тебя не преследовали. Клянусь, что не причиню тебе вреда. Я понимаю, что ты в шоке, но с тобой ничего плохого не случится, пока я рядом.

Она покачала головой, ее рыжие волосы облегали все ее тело до поясницы.

— Просто уйди. Кыш!

Антон развлекался.

— Ты только что кышнула на меня?

Девушка колебалась.

— Я ничего не сделала ни тебе, ни другим.

Он наблюдал, как она повернула голову, осматривая местность, и ярость мгновенно вернулась к нему при виде синяка вдоль ее подбородка.

Кто-то ударил ее кулаком. Девушка была бледна и тот факт, что она оказалась меньше обычного человека, все ухудшал.

Сначала он подумал, что его щенки, по крайней мере, связались с крупным зверем, пока он не пришёл и не приложил к ним руку за совершенное с женщиной.

— Знаю, ты в шоке, и понимаю, что сильно напугана, но клянусь, ты теперь в безопасности. Я Антон. — Он замолчал, жалея, что назвал свое имя, но оно само вырвалось. — Боюсь, эта ветка скоро сломается, и если так, то ты упадешь и разобьешься насмерть. Пожалуйста, спускайся.

— Я не дура. Ты пытаешься меня обмануть.

Он не винил ее за страх и подозрения. Она, должно быть, травмирована до чертиков.

Потому что не только подверглась нападению и охоте, но и узнала, что оборотни действительно существуют, после того как видела изменение их облика, это наверняка подпортило ее человеческий разум.

Антон медленно вдохнул и выдохнул. То, что он стоял обнажённый, не помогало его делу.

Девушка, вероятно, боялась его, потому что мало того, что он перекинулся у неё на глазах, так еще мог оказаться конкретным извращенцем, желающим напасть в любую минуту.

— Не думаю, что ты глупа. Они действительно были неправы, напав на тебя. Я отослал их, но это не означает, что они не бегают по лесу. Если я уеду, и ты попытаешься выйти самостоятельно, честно говоря, есть вероятность, что ты столкнешься с некоторыми из них. Ты не знаешь меня, но ты видела, что я их прогнал. И наблюдала, как я ударил одного, когда увидел, что они причинили тебе боль. Даю тебе слово, что не наврежу тебе и другим не позволю.

— Ты можешь оказаться большим, глупым лжецом.

— Да запросто. — Антон скрыл улыбку, вновь забавляясь.

У девушки оказался приятный голос, и это не единственное что он успел оценить.

Большая часть ее лица оставалась скрытой занавесом волос, но по тому, что он мог видеть, она выглядела привлекательно.

— Ты права. Давай посмотрим с твоей стороны. Сколько, ты думаешь, еще сможешь продержаться на этом дереве? Скоро стемнеет и резко похолодает. Ты действительно хочешь провести холодную и несчастную ночь там наверху? Я сомневаюсь, что ты собираешься спуститься и ковылять по округе сразу же, как я уйду. Ты также не можешь оставаться там бесконечно. Это будет только вопрос времени, спустишься ли ты или они поднимутся за тобой, если большинство из них, где то в лесу. Тогда у тебя не будет шанса выжить, но я предлагаю тебе безопасность и защиту.

Казалось, она обдумывала его слова. Антон смотрел, как девушка прикусывает сочные, полные губы — сначала нижнюю, потом втягивает верхнюю, посасывая. Ему хотелось получше разглядеть ее, но непослушные волосы скрывали ее лицо.

— Ладно, но поклянись жизнью, что не причинишь мне боль и другим не дашь.

— Даю слово чести, и оно значит все для меня, — он сказал искренне, расслабляясь. Чем быстрее он вернет девушку в ее мир, тем скорее сможет продолжить свои дела — после того как надерет несколько щенячьих задниц. — Я буду защищать тебя ценой своей жизни.

Она пошевелилась, и Антона ожидал еще один сюрприз. Она свернулась в клубок, крепко обхватив тонкую ветку в позе эмбриона.

Но как только она спустила ноги и выпрямилась, опускаясь на ветку, он увидел мельком ее фигуру. Она не казалась очень крупной, но насколько он мог судить, определенно интересовала его, как мужчину.

Женщины-оборотни склонны быть высокого роста и худыми. А у этой женщины было сексуальное тело с плавными изгибами.

— Как тебя зовут?

Она перестала слезать и повернула к нему голову, всматриваясь.

— Шеннон.

Он не мог критиковать или судить ее за то, что она не сказала полное имя. Он ведь тоже этого не сделал. Если она сообщит о нападении в полицию, он бы не хотел, чтобы им досталось слишком много информации.

Последнее, что ему нужно, это чтобы коп измученный работой спрашивал всякую чушь собачью, не видя юмора в подтверждении сумасшедшей сказки женщиной, о нападении оборотней.

Он оторвался от своих размышлений, чтобы посмотреть, как она спускается.

Злость вернулась, когда он увидел кровь, размазанную на ее босых ногах, и перестал дышать через нос. Запах ее крови так рано после трансформации мог подействовать на него.

Последнее, что нужно было этой женщине, это увидеть его темнеющие глаза или услышать голос, изменившийся до рычания. Он вдохнул воздух ртом, надеясь, что запах не будет настолько сильным, чтобы можно было ощутить его вкус.

Одеколон, которым он всегда пользовался перед сбором стаи, мог помочь перебить его. У него вошло в привычку пользоваться им, чтобы сохранить в тайне некоторые детали его личной жизни.

Волки могут почуять множество запахов, но искусственные ароматы сбивают с толку их чутье. Антон подошел к дереву, готовый помочь ей спуститься.

— Вот и все, — сказал он ободряюще. — Не упади, Шеннон. Я протяну руку и помогу тебе спуститься, хорошо? Не пугайся, потому что я без одежды. Клянусь, я не причиню тебе вреда.

Она остановилась снова, чтобы бросить на него испуганный взгляд. Он смог разобрать еще больше ее черт и его внутренности сжались.

У нее были большие, красивые голубые глаза, обрамленные темными ресницами, от изгиба которых перехватило у него дыхание. Даже багряные синяки не могли отвлечь от ее привлекательности. Он помедлил в нерешительности и потом поднял руки, чтобы помочь ей опуститься на землю.

— Все в порядке, Шеннон, — он старался говорить мягко, пытаясь приманить ее ближе к безопасности. — Я держу свое слово. Никто не причинит тебе вред.

Антон мог сказать, что она не была уверена, можно ли ему доверять, но она все еще продолжала преодолевать последние восемь футов, которые отделяли их, пока он мягко не обхватил ее за талию.

Обвив руки вокруг ее мягких бедер, он старался не замечать ее сочную, круглую попку, которая просматривалась в этой паре тонких хлопковых капри слишком близко к его лицу.

Он совсем не хотел возбудиться. Девушка закричит, если он позволит своему телу проявить сексуальный интерес.

Антон легко приподнял ее, и бережно поставил на землю. Шеннон обернулась, посмотрела на него и задержала свой пристальный взгляд на его глазах.

Она не смотрела вниз на его тело, вместо этого ее испуганный взгляд заставил его подумать, что она снова решит забраться наверх.

Шеннон вжималась спиной в кору дерева. Он мог видеть ее ужас также ясно, как милые, крошечные веснушки, рассыпанные у нее на переносице.

Ее очень низкий рост — на несколько дюймов выше пяти футов — заставил его задуматься о ее возрасте. Выглядела она взросло, вероятно, ближе к тридцати, но с другой стороны, тинэйджеры кажутся намного старше своих лет, по его мнению.

— Видишь? Я не причиню тебе зла. — Он старался, звучать безобидно, ирония ситуации не покидала его с тех пор, как ему пришлось быть самой опасной вещью на много миль вокруг, для маленькой женщины. — Я хороший парень. — Он соврал. Никто и никогда не мог назвать Антона Харриса так, если это не было кульминацией шутки, полной сарказма. Он был наиболее устрашающим членом стаи. — Откуда ты пришла? Могу подвезти.

Страх захватил Шеннон в такие тугие тиски, что стало трудно дышать. Она знала, ей от него не спрятаться.

Большой, жестокий оборотень в человеческом обличье из твердых и сильных мышц стоял в футе от нее. В нем должно быть как минимум 6 футов 4 дюйма

Шеннон жалела, что спустилась с дерева. Ее инстинкты кричали ей бежать, но ноги отказывались двигаться. Они вдруг приросли к земле — тяжелые и парализованные.

— Эй, — прошептал он, его глубокий голос стал хриплым. — Успокойся, Шеннон. Все будет хорошо.

Ее рот открылся, но из него не вылетело, ни звука. Она подумала, что дело всё в ней, и всепоглощающий страх как следствие, приобретённого опыта из её юности.

Всплыли воспоминания из детства — о тех инстинктивных реакциях, которые она иногда переживала и о той части ее, которая досталась с кровью отца, вместе с редкой родословной.

В третьем классе задира толкнул ее. Шеннон зашипела и поцарапала ему руку, она вовсе не собиралась, но это просто произошло. В пятом классе она очутилась на дереве, когда собака гналась за ней. Она не могла вспомнить, как забралась туда, или даже как приняла решение сделать это, но так или иначе, она открыла свою способность забираться очень высоко, если страх мотивирует ее.

Ее подростковые годы были сущим кошмаром, когда с переходным возрастом появилась непреодолимая тяга к сырому мясу. Она боялась, так же, как и ее мать, что это могло оказаться чем-то большим, нежели странным пристрастием.

Она никогда не превращалась, никогда не делала что-либо из того, что мог ее отец, и, в конечном счете, это прошло.

— Где ты живешь? Начнем с этого.

Голос Антона вытащил ее из детских воспоминаний, и она уставилась в самые темные глаза, которые когда-либо видела.

Они были обрамлены густыми, длинными ресницами, которые подходили его черным, как смоль волосам. Антон не смотрел на нее недоброжелательно, чтобы это объяснило ее страх, но тот еще сохранял полную силу. Она знала, что должна найти в себе силы ответить ему.

— Андерсон, — выдавила она. — Я живу там.

Его губы изогнулись в усмешке.

— Это далеко отсюда. Что ты тут делала? Решила прогуляться в лесу?

— Нет, — говорить становилось легче. — Меня похитили с парковки у продуктового магазина в двух кварталах от моего дома. Тот светловолосый, которого ты ударил, и еще один парень подошли ко мне. Этот светловолосый друг ударил меня в лицо, и я очнулась здесь.

Антон закрыл глаза и напрягся от злости, а Шеннон еще сильнее вжалась в ствол массивного дерева за спиной, желая снова очутиться наверху или даже внутри него, только бы скрыться от этого огромного оборотня в человеческом теле. Он слабо зарычал, прежде чем его глаза вновь открылись.

— Я заставлю их пожалеть об этом. Главное, что я вовремя тебя нашел, — он прервался. — Если ты расскажешь кому-то о случившемся, тебе никто не поверит. Ты осознаешь это? Мне бы не хотелось, чтобы тебя упекли в психушку. Тебе и так досталось и без этого дерьма. Я отвезу тебя домой, и ты забудешь, обо всём что видела, идет?

Она кивнула, признавая разумность его совета.

Копы наденут на нее смирительную рубашку, если она расскажет им правду. А еще хуже — это привлечет к ней внимание и то, чего она всегда боялась.

Антон заметно расслабился.

— Хорошо. Если тебе станет от этого легче, то я собираюсь вытрясти всю душу из тех парней, что похитили тебя. Они не смогут пошевелиться несколько недель, не сожалея, о том, что посмели тебя тронуть.

Шеннон видела, как искренне он говорил, и часть ее страхов начала развеиваться. Мужчина злился на своих щенков, а не на неё. Она была рада, что имела дело с ним.

Все, что ей хотелось сейчас, это убраться подальше от него и вернуться домой. Она мысленно поклялась переехать настолько быстро, насколько это возможно.

Если они нашли, найдут и другие. Ей нравился ее дом, но она предпочитала остаться живой гораздо больше.

Они оба напряглись, когда рядом треснула ветка, и одновременно повернули головы в направлении резкого звука.

Шеннон попыталась развернуться и запрыгнуть на дерево, когда увидела оборотня. Ужас превзошел все остальное, но большая и сильная ладонь схватила ее за руку, держа на привязи.

Она задрожала, когда волк угрожающе зарычал и пригнулся, готовясь к прыжку.

Шеннон царапала руку, которая всё еще держала ее, а в горле застыл крик, но Антон не отпускал. Она услышала, как он зарычал на волка, возможно даже на нее, но так и не поняла, на кого был направлен его гнев.

Шеннон была слишком охвачена паникой, чтобы делать что-нибудь, кроме попыток убежать.

— Достаточно, — заорал Антон. — Джерри, назад. Ты её пугаешь!

Она не могла освободиться от руки Антона, удерживающей её на месте, и не могла забраться на дерево.

Ей нужно вскарабкаться, нужно быть выше, быть вне досягаемости для оборотня, ее инстинкты кричали от осознания огромной опасности.

Шеннон развернулась к Антону лицом, и прежде чем смогла себя остановить, ухватилась за его плечи, и запрыгнула на его внушительных размеров тело.

К её ужасу, она обхватила его, прижимаясь, что было сил. Ее ноги обхватили его талию, а лицом она уткнулась ему в шею.

Шок сковал Антона, когда девушка затряслась у него на груди. Ее рука, обвила его шею, почти задушив, талия была обхвачена ее ногами, колени были прямо под его руками, а ее пятки впивались ему в задницу.

Тяжелое дыхание девушки щекотало ему шею. Антону пришлось покрутить головой, чтобы увидеть Джерри, поскольку ее длинные, спутанные рыжие волосы частично закрыли его лицо, а потом он свирепо взглянул на члена своей стаи.

Антон высвободил одну руку из-под колена девушки, и немного поколебавшись, обнял ее, обхватив за талию сначала одной потом другой рукой.

Она задрожала еще больше, когда другой рукой ухватилась за его шею. И обязанность защищать ее подстегнула его злость к волку, сидящему рядом и уставившемуся на них растерянным взглядом.

— Все в порядке. — Он пытался успокоить Шеннон — Я приказал тебе убираться, Джерри. Ты пугаешь ее.

Оборотень опустил голову и стал превращаться. Это раздражало Антона, но он не мог остановить его. Когда Джерри перекинулся, он уставился на Антона и девушку с удивлением.

— Какого черта ты тут делаешь с этой кошкой, вцепившейся в тебя?

Кошкой? Антон глубоко вдохнул через нос, пытаясь отделить запах ее крови от приторного аромата одеколона, который мешал его обонянию.

Запах, исходящий от нее, ошеломлял. Ваниль, смешанная с настоящим ужасом, запах женщины, клубники и…

— Твою мать, — протянул он, напрягаясь. — Ты — оборотень. Не удивительно, что они охотились за тобой.

Шеннон сильнее задрожала, отчаянно прижимаясь, и он понял кое-что важное. Она не причиняла ему вреда. Не было зубов, вгрызающихся в его незащищенную шею, рядом с которой были ее губы. Ногти впивались в его плечи, но это были не когти. Даже ее сила была недостаточной для оборотня, если бы она им была.

Антон не сомневался, что она держалась за него настолько сильно, насколько могла, пока в ней бурлил адреналин, но он мог снять ее с себя с минимальными усилиями.

Инстинкты Антона обострились, пока он вдыхал ее запах. Становилось ясно, что в ее венах была кровь оборотня, и его волку это не нравилось.

Он зарычал, но не сбросил ее и не раздавил в кольце своих рук. Он мог бы сделать и то, и другое.

— Пума, — прошептал Джерри. — Хотя очень слабая. Я едва уловил ее запах, когда подошел ближе. Я шел сюда выяснить, кто был настолько глуп, чтобы вторгнуться на нашу территорию. Полагаю, ты убьешь ее вместо меня.

Шеннон захныкала у него на руках и Антон слабо зарычал. Он гарантировал ей безопасность, поклявшись защищать, и всегда держит свое слово.

По какой-то причине, она доверилась ему. Он сделал несколько ровных вдохов и использовал все приемы, которые когда-либо учил, чтобы контролировать своего волка и не причинить вреда женщине у него на руках. Наконец он расслабился.

— Я не собираюсь убивать ее, — признался он честно. — Принеси одежду и еще мне нужен мой грузовик, чтобы отвезти ее домой.

У Джерри отвисла нижняя челюсть, а затем он зарычал, напрягаясь от гнева, и волк промелькнул в его глазах.

— Убей ее. Она наш враг.

Антон свирепо зарычал в ответ.

— Я дал тебе приказ. Исполняй или тем, кто умрет, будешь ты.