Эдо 2103 (СИ)

Глава 30. Праздник цветения вишни

Скоро «Йошивара» должна была определить, что с ними делать, и Акеми терпеливо ждала звонка у них в родной клинике. Рука к тому времени уже зажила, и на вырученные деньги она убрала безобразный шрам на ладони у Хориясу. Со скидочкой. Как удобно было знать Сакуру, не то слово!..

Хотя, конечно, между ними был еще один диалог. Не только про шрам.

Не самый приятный.

— Я изучила твою ситуацию, — голос Хориясу немного дрожал, словно ей было неловко об этом говорить. — Я имею в виду с чипом. Дело в том, что он эмулирует твою когнитивную деятельность. На самом деле «думает» он, а весь твой остальной мозг для него — не больше, чем «железо». Если его удалить, ты умрешь. Представь, что у тебя извлекут мозг. Примерно вот так… Моих возможностей тут не хватит. Я не настолько хороший нейрохирург, но я постараюсь узнать, что с этим можно сделать.

Тогда Акеми подумала — неужели нет способа узнать, кто его установил? Но Хориясу лишь покачала головой.

… ей надо было подумать. О многом.

Почти все указатели на свою клинику она уже убрала, потому как в ближайшее время предполагалось, что жить она будет где-то недалеко от офиса «Йошивары». Жаль, думалось ей. В общем-то, этот подвальчик стал ей как родным. И что теперь будет делать Идзо, когда его любимый врач свалил, найдет себе нового дилера? За этими бестолковыми мыслями, игнорируя копание Сатоши в холодильнике, она порхала по комнате, собирая и упаковывая нужные вещи. Затем вышла наружу — потому что осталось самое сложное, главная вывеска.

Акеми встала на цыпочки и потянулась к ней… и услышала шаги позади. И обернулась.

Там, на спуске вниз, стояла женщина. Незнакомая.

Она была в длинной черной куртке с поднятым воротником; выглядела она… не то, что пугающе. Простая девушка. Осветленные до желтушного волосы с уже отросшими корнями, толстовка под курткой под военный камуфляж. Сумка под плечом. Но смотрела она так пристально, что у Акеми невольно поползли мурашки по коже. Так, обычно, смотрел Идзо — этим странным потаенно бешеным взглядом исподлобья.

Но девушка не делала никаких резких движений. Ничего, что выдавало бы в ней кого-то ненормального. Может, за всеми недавними заботами, ей просто показалось…

— Мне нужно, — начала вдруг незнакомка, — препаратов купить. Парочку.

— Простите, но я уже закрываю клинику.

— Да ладно… — на лице у девушки проступила кривая улыбка. — Хватит ломаться. У тебя наверняка осталось.

Акеми насупилась и еще раз внимательно взглянула на девушку, но та не уходила, продолжая буравить ее взглядом. Внимательно, почти не моргая. Поморщившись, она заметила:

— Вообще-то, торговлей я не занималась.

Девушка несколько секунд тупо смотрела на нее, и затем порылась в карманах. Оттуда она достала телефон и продемонстрировала на побитом экране сумму, которую она, судя по всему, была готова перевести на счет Акеми за эту небольшую услугу — и там значилось…

Пятьдесят тысяч. За какие-то дешевые препараты.

Жадность до добра не доводит, напомнила себе Акеми и облизнулась, и затем резко бросила:

— Что тебе нужно, говоришь?

Ну точно, как и ожидалось — всякая дешевка. Акеми медленно кивнула, и, еще раз с сомнением взглянув на девушку перед собой, пробормотала, чтобы та подождала ее здесь. Но гостья и не собиралась никуда идти, судя по всему, провожая ее все тем же пристальным взглядом. Внутри она покосилась назад и бросила Сатоши:

— Постой у двери, будь добр?

И набрала необходимое. Конечно, она была только рада избавиться от всего этого за такую цену, но все это было как-то подозрительно. Почему именно у нее? Бред. И, набрав все в простой пакет, она вышла обратно, где незнакомка даже не сдвинулась с места, продолжая буравить ее странным отсутствующим взглядом.

Но через мгновение, когда Акеми оказалась рядом, она словно «проснулась» — и резко скосила взгляд в сторону стоявшего у дверей Сатоши. На лице ее не дрогнул ни единый мускул, но что-то в нем изменилось, словно в глазах — так пристально и хищно она не смотрела даже на Акеми. Отвлеклась лишь когда перевела деньги (на имени владельца счета Акеми увидела «Хэнми») — и взяла пакет, быстро проверив, все ли там было.

Рука у нее была из хрома, поняла Акеми. Увидела, приблизившись. И едва коснувшись при передаче пакета.

Словно содранная синтокожа.

— Больше никому не рассказывай об этом месте, — нахмурилась Акеми. Лицо Хэнми смягчилось, и с кривой ухмылкой она бросила:

— Я подумаю.

— Все равно съезжаю.

— Жа-а-аль…

Лицо ее при этом исказилось в странной эмоции, скуке и настоящем недовольстве. Но больше она ничего не произнесла; и, одарив ее странной улыбкой на прощание, направилась прочь, в темноту. Некоторое время Акеми следила за ней взглядом, но затем дернулась и крикнула:

— Кто тебе вообще сказал об этом месте? Эй!

— Кто знает? — Хэнми даже не повернулась в ее сторону. — Я уже и не припомню. Кажется, был один старикашка…

Больше незнакомка ей так ничего и не сказала.

В башне «Накатоми» сегодня было на редкость шумно. Раздражающе.

Все потому, что в кабинете одного из директоров, Нирэхары, шел диалог. Между ним и Хабакири, который влетел в кабинет, словно буря. Резким шагом подойдя ближе к широкому столу из настоящего дерева, провожаемый равнодушным и спокойным взглядом Нирэхары, Хабакири остановился совсем близко и разъяренно прошипел:

— Я не потерплю предательства, брат! — Нирэхара лишь вскинул бровь, не двигаясь, и на виске у того забилась жилка. — Я могу многое тебе простить. Все эти твои замашки, ссору с отцом, со мной! Но то, что ты устроил?! Этому нет прощения!

Кулаком он ударил по столу, отчего ручки на том раскатились в разные стороны.

Не обращая внимания на его гнев, Нирэхара аккуратно взял одну, вторую. Он вернул их на место, положив так же ровно, как они лежали до этого, и затем поднял все тот же спокойный взгляд на брата.

— Почему ты так уверен, что это я?

— А кто еще?! Кто еще несанкционированно послал туда целую кучу наших ребят?! Кто еще весь на говно изошелся, лишь бы отец не стал сегуном?! Кто тут вцепился всеми руками в корпорацию и хочет стать следующим наследничком, а?!

Перегнувшись через стол, Хабакири склонился к Нирэхаре, практически вплотную, и уставился прямо в глаза, дыша очень громко, едва не переходя на рык. Но тот и бровью не повел, лишь скривив рот в легкой насмешливой улыбке.

— Забавно. Как и отец, ты постоянно действуешь и слишком мало думаешь, — он откинулся назад. — Я к этому не причастен. В конце концов этот меч — часть «Аматэрасу», и его потеря для нас — досадное неудобство. Рано или поздно мы вернем систему и сможем отследить, кто стал его новым владельцем. Когда мы это сделаем, Хабакири, когда мы отследим меч, я передам эту информацию тебе. И ты сделаешь с вором все, что захочешь. А сам клинок? Сможешь вернуть его отцу или оставить себе.

Рот Хабакири медленно исказился в оскале.

— Что значит «оставить себе»?!

— Отец уже стар, Хабакири, — Нирэхара смерил его взглядом. — Его ум не такой острый, как прежде, в отличие от тебя. Я думаю, ты был бы неплохим новым сегуном.

Волосы у того распушились от гнева, и медленно он пророкотал тоном, будто никак не мог поверить в услышанное:

— Как ты… смеешь говорить так об отце…

— Ты и сам видишь, — оборвал его тот. — Ему нельзя установить имплантов. Он стареет с каждым днем. Все это его безумие с титулом сегуна и прочее… Мы можем обернуть его себе на пользу. И взять его наследство с собой. Повести «Накатоми», сделать их еще более великими.

— Ты змея! — взъярился Хабакири и отшатнулся. — Не думай, что я так просто это оставлю!

И, одарив Нирэхару взбешенным взглядом, стрелой вылетел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Следом, повисла тишина.

Нирэхара продолжил смотреть в сторону выхода, слегка улыбаясь. Не каждый день удавалось посеять сомнения в душе братца. Затем, улыбка пропала с его уст, и он опустил взгляд вниз, на собственный планшет. Сделал пару движений, пока, наконец, перед ним не высветился один из контактов.

Мотизуки Тиемэ.

Он коснулся кнопки вызова.

Но не только на вершине небоскреба «Накатоми» кипела жизнь.

Ниже, гораздо ниже, сгорбленный старик добрался до лифта. Еще твердой рукой он нажал кнопку, и двери перед ним отворились, впуская внутрь, а затем двинулся вниз, на нижние подуровни небоскреба. Один, два… Пока, наконец, не остановился на подуровне «10.8».

Он знал, куда направлялся.

Впереди его ждал огромный зал; было слышно, как гудели охлаждающие элементы, как стрекотали лопасти. Старик двинулся прочь, мимо — не смотря в сторону огромных массивов серверов, размером с небольшое двухэтажное здание, игнорируя бегущие по стенам и полу провода. В этом царстве прогресса он, маленький архаичный старик, выглядел нелепо, не от мира сего. Но ему было все равно. Его цель ждала его в центре этого огромного круглого зала — где на постаменте сидела фигура. Со скрещенными ногами, одной рукой на уровне живота, сложенной в молитвенном жесте. От ее головы шло множество проводов, что ветвились все дальше и дальше, словно корни дерева, пока, наконец, не уходили вверх, где и скрывались в темноте окончательно.

Старик подошел ближе.

За фигурой была видна пластина с символом лотоса; встав напротив, он тяжело вздохнул и крепче сжал трость в своих руках.

— Времена в Эдо уже не те, что раньше. Воры смеют поднимать руку на величайшую семью самураев. Молодежь не уважает старших и перечит им, а другие выскочки думают, что они могут откусить от нас хоть кусок. Но я, Накатоми Тамасабуро, клянусь, что приведу семью на вершину. Я стану тем, кто будет стоять за спиной у императора. Я стану тем, кто будет править Японией и всем миром за ее пределами. Яркое солнце Аматэрасу воссияет над всем миром. И ты поможешь мне.

Его рука опустилась на плечо фигуры.

Лишь гул серверов был ему ответом.

Тяжелый вздох…

И она распахнула глаза.

Поплыли строчки кода, за ними — пришло сознание, пришли в порядок когнитивные функции, а следом начался бесконечный цикл загрузки. Но бесконечность — понятие относительное, ненастоящее, поэтому в один момент она завершилась, а следом за этим одинокий зеленый сигнал возник в Сети.

Нирманакайя вновь была онлайн.

Тяжело дыша, она огляделась по сторонам, после его провела рукой по лицу. И зажмурилась, с силой, чтобы потом процедить сквозь зубы:

— Ну и поездочка.

Но затем она все же открыла глаза вновь, потому что сейчас, тут, она была не одна. Не надо было быть великим детективом, кем-то вроде маленького симпотяги Конана или Когорэ Акети, чтобы понять это — достаточно было просто чуть-чуть взглянуть вправо, туда, где рядом с ней стояла сияющая фигура, слепящая своим светом. Настолько яркая, что, казалось, она прожигала сами слои реальности одним своим существованием.

Слева тоже кто-то был. Силуэт, размытый. В сравнении с ослепительной фигурой рядом он был едва заметен.

На лице Кайи расплылась неприлично широкая усмешка.

— Интересно. Кто же тогда третий. И кто же я тогда такая?

Она еще успеет это выяснить. Впереди было полно времени.

Затем, она опустила взгляд вниз, туда, где тут же перед ней появился список контактов. Взглядом она быстро отыскала нужную ему строчку, и, на мгновение застопорившись, Кайя пробормотала:

— Да. Наверное, стоит позвонить им. Они, наверное, волнуются.

Перед ней значилось имя «Инами Сакура».

Скрывшись в переулке, некоторое время Хэнми шла в тенях.

Мимо разрушенных зданий; мимо лисы, что смотрела на нее сверху яркими желтыми глазами. Ее путь лежал в канал, водосток, что уходил под улицу, в широкую сточную трубу. В нос мгновенно ударила какофония отвратительных сладковатых запахов, словно там была настоящая свалка трупов.

Впрочем, не далеко от истины.

Множество тел: чистых, с аугментациями, были свалены в кучу, разлагаясь и источая зловоние. Какие-то из них уже перестали напоминать прежних себя, исказившись в нелепых чудовищ. Где-то остались уже лишь кости и хром. Но Хэнми это интересовало мало — ее дорога лежала вперед, в небольшое помещение, где в это время хозяйничал грязный мерзкий старик. Он даже не повернулся в ее сторону, лишь бросил хриплым голосом:

— Наконец-то. Опаздываешь.

Хэнми даже не взглянула на него, придирчиво осматривая помещение.

— Я прихожу вовремя. Сроков никто не назначал.

— Не умничай. Вон тело, — кивнул он в сторону одного из трупов. — Все, что нужно, у него в шее. Доставай.

Бросив недовольный взгляд на старика, Хэнми склонилась над трупом и брезгливо поморщилась, после чего потянулась к карману. Достав нож, она с легкостью вскрыла шейный порт и затем аккуратным легким движением вынула небольшой черный чип без маркировки. Повертев его между пальцев, она сжала его в ладони и затем отвернулась.

Воняло горелым. От чипа. Опять перегрелся и вышел из строя.

Вздохнув, Хэнми открыла сумку и швырнула его к оставшимся — точно таким же. Она даже не обернулась, когда позади скрипучим голосом донеслось:

— Вот его бы тебе лучше не заставлять ждать. Он сегодня в Восточном храме.

На лице Хэнми расцвела кривая улыбка, и она отвела взгляд в сторону.

— Посмотрим.

Затем, она развернулась к выходу.

Через некоторое время, за пределами Эдо, в разрушенном далеком храме с дырой в крыше, что целиком была заделана солнечными панелями, она нашла того, кто ее ждал. Множество кабелей от них тянулось вниз, к центральной колонне, что целиком состояла из различного типа телеэкранов. На них постоянно что-то показывалось, переключаясь с одной картинки на другую.

Перед колонной стоял человек в темном одеянии, перед столом — а рядом с ним стояла и Хэнми. Они оба смотрели на несколько чипов перед собой, аккуратно разложенных на поверхности в пластиковой упаковке. Сгоревшие, вышедшие из строя…

На них белым аккуратно было выведено: Акеми-1.01, Акеми-1.02… Акеми-1.09.

Только восьмого не хватало для полной коллекции.

Мужчина, смотревший на них, улыбнулся. Спокойно, одухотворенно. В полумраке и блеклом освещении экрана даже его лицо казалось белым, но лишь одна деталь выделялась на фоне этого пыльного монохрома — зеленые яркие глаза. Сплетенные в косы волосы, аугментация на лица, несколько рук. Словно цифровой Будда, сошедший в мир смертных.

— Ну и как выглядела Восьмая?

— Забавный цвет волос, — не отрываясь от стола, хмыкнула Хэнми.

Мужчина задумчиво взглянул на чипы.

— Интересно. Я не вкладывал туда такой функции.

Его рука коснулась восьмой пустой выемки, и мягко он произнес:

— Посмотрим, чем она сможет удивить нас еще.

— Она съезжает оттуда.

— Не страшно. Куда бы она не поехала, «Сэцува» всегда будет наблюдать за ней.

По итогу, «Йошивара» крепко впилась в них зубами.

Насколько ему было известно, Акеми устроилась работать в чайный домик, на который она давно облизывалась. Не как мадам для болтовни, а медиком, и, кажется, она была счастлива. Она даже переехала в их общежитие, впрочем, не бросив и свою клинику, хотя Сакура не мог понять, на кой ляд ей сдался этот подвал после того, как ее новая комната была больше его раза в два и роскошнее. Впрочем, как он мог осуждать? Он тоже любил цепляться за старые и дорогие сердцу вещи.

Может, в общем-то, Акеми не продала его потому, что там теперь обитал Сатоши. Сложно было сказать, как охранник или нет, но раз Акеми все равно туда регулярно наведывалась… Наверное? И было ли куда Сатоши идти кроме этого местечка? Забавно, что, в итоге, не только кое-кто нагло поселился у кого-то, видимо, это было заразно.

Хотару все так же продолжила работать на «Йошивару» и в приказном тоне заставила его переехать к себе. И даже разрешила перетащить фигурки. А еще с ними был Ягью, конечно же. И теперь его преследовала не одна тень, а целых две, отчего Сакуре иногда казалось, что он не начальник какого-то не столь важного отдела, а кто-то неимоверно важный. Впрочем, учитывая все произошедшее и узнанное…

Наступил праздник ханами, и они наконец-то отдохнули. Боже! Как давно они не отдыхали, Сакура понял это лишь сейчас. Наконец-то Ямаока исполнил свою мечту и затащил их в караоке, где он напился вусмерть и творил такое, за что им всем потом было очень и очень стыдно. Пересеклись с Хондой и Сузуки, которые были просто в восторге от последней миссии, потому как после нее успели поучаствовать в увлекательной погоне от полиции по всему Эдо, о чем потом передавали в новостях.

— Ну, это моя работа, в конце концов, — типичным полусонным тоном отозвался последний и пожал плечами. — Все в порядке. Ушли тихо. Тачку, правда, немного помяли, но все нормально…

— Ничего не нормально! — заорал Хонда.

— Ну, что поделать. Буду снова на него работать, чтобы выплатить долг.

Сакура отвел коллег на корпоратив, на который пришлось разориться из собственного кармана; а потом, уже своей компанией, они пошли в дешевый бар, хотя, конечно, могли выбрать и что-то подороже. Но кому оно было нужно, когда весь этот лоск не передавал всей той души дешевой выпивки и закусок, что подавали тут? Сущность нищеброда было не убить.

Стоя во главе стола со стаканом воды — алкоголь ему все еще было нельзя (тоска; как и Хотару, а вот это уже было хорошо), Сакура поднял его и произнес самым грандиозный тост, какой только пришел ему в голову. Квинтэссенция краткости и литературности в одном флаконе. Некоторые писатели бы локти себе искусали, лишь бы так выражаться.

— Ну, будем.

— Бля-я-я, Сакура, это самый дерьмовый тост в мире! Ну вы и чайники! — Сатоши горестно закатил глаза и поднялся, пихнув Сакуру локтем в сторону. Он сверкнул ослепительной ухмылкой и поднял рюмочку. — За успех!

Нет, ну и чем это лучше, в самом деле?!

И все они, включая Кайю (с ее голографической чашечкой) и Ягью — без своей маски он выглядел в тысячу раз лучше — подняли свои бокалы и чокнулись. Вода на вкус была… водянистой, и Сакура лишний раз пожалел, что катану им пришлось красть до праздника, а не после. Мог бы сейчас приложиться к бутылке…

Он резко скосил взгляд в сторону, когда к нему прильнула Акеми и с лукавым взглядом поинтересовалась:

— Ну и как тебе на вершине пищевой цепочки? На короткой ноге там с гендиром «Йошивары», да? Мы все слышали.

Некоторое время Сакура молчал, пытаясь прикинуть, что же конкретно поменялось, но затем лишь пожал плечами.

— Да никак? Ничего не поменялось. Только шрам добавился.

— Отпадный, — глубокомысленно заметил Сатоши, и Кайя скривилась.

— Фу, нет! Не слушай его! Тебе не идет!

Ягью отпил немного из чашечки и заметил:

— После того, как на тебя стал работать я, новых шрамов у тебя больше не будет, Инами. Так я сказал.

И выставил вперед руку, словно тост, затем выпив.

Это ему теперь смутиться, да?..

Впереди их ждало неопределенное будущее. Темное, страшное. Но они пойдут к нему вместе, и уж всей своей группой они-то точно смогут преодолеть любое препятствие на пути, раз до этого смогли улизнуть из рук «Накатоми Дзайбацу». После такого уже ничего не казалось непобедимым и страшным: ни «Накатоми», ни Мотизуки и ее интриги, ни даже весь Эдо, если он откроет на них охоту. Если они захотят, то, пожалуй, могли бы сжечь и весь город.

Осталось только чиркнуть зажигалкой.

— Знаете, — с улыбкой смахнув слезу, Кайя хихикнула. — Нас ждет целая куча непонятной херни, с которой нам придется разбираться. Потому что даже я ни черта не знаю, что происходит.

Н-да, тосты у нее были тоже так себе.