Эдо 2103 (СИ)

Глава 10. Лисий морок

Выбор был прост: либо навязаться к Акеми и по дружбе (заметка: они знакомы два дня) попросить ее залатать раны бесплатно, либо же идти к риппердоку и делать все там. Шанс провала и абсолютно никакой платы в обмен, или же десять тысяч за продырявленную ногу? Это если еще не говорить об ухе. Можно было, конечно, поныть Хориясу, той самой знакомой мастерице на все руки — все же, они были друзьями, и она могла бы дать скидочку, но в итоге с Сакуры все равн содрали бы несколько тысяч.

А Сакура был крайне жадным мальчиком, поэтому он принял бравое решение переночевать у своей новой знакомой. А еще там был Сатоши. Хотару, в отличие от остальных, отмахнулась и сказала, что отправится к себе — в отличие от остальных, ее рана не была столь уж серьезной, и ею она могла заняться сама. Провожая ее взглядом, Сакура искренне завидовал: он бы не отказался сейчас очутиться дома, залезть в душ, а потом спать, спать и только спать.

Хотару ушла, а Сатоши остался и примостился рядом.

Теперь, после пережитого, ругаться не хотелось, да и оставаться один на один с Акеми было как-то неуютно: не потому, что та была плоха или что-то, просто Акеми некоторыми своими замашками напоминала Хориясу, а Хориясу почти каждый разговор сводила к подтруниванию и предложением перейти в постель. Ну так, по дружбе.

Кайя распрощалась с ними нескоро: втроем они даже успели добраться до шоссе, с которого можно было свернуть до клиники Акеми, и, мелькнув на панели управления в окошке медиа-системы, она подмигнула им и помахала рукой:

— Неплохо было поработать! А теперь можно и отдохнуть со спокойной душой, как говорится.

— О, смотрите, она может отдыхать, — кисло отозвался Сакура, предпочитавший не думать о скором возвращении в офис, и Кайя весело фыркнула.

— Ну, разумеется. Иногда полезно давать себе отдых, но главное в нашем деле — совсем не заржаветь.

И, рассмеявшись, она отключилась.

У самого съезда они остановились, и Акеми окинула остальных тоскливым взглядом, после чего с сиротливым видом поводила пальцем по животу:

— Может, закажем чего? С самого обеда ни крошки во рту не было, — единогласным решением было принято, что идея здравая, и, улыбнувшись, Акеми потерла руки, словно уже планировала целый пир из джанк-фуда. — Круто! Может, попросим Кайю заказать?

— У нас что, денег полно, чтобы гонять ее по пустякам? — фыркнул Сатоши.

— Ну, вообще-то, мне не сложно, — отозвалась названная по связи, и Сакура вяло заметил:

— Ты, по-моему, отключалась.

— Ну, я еще работаю!.. Наверное. Так что могу и заказать. Или вы что, думаете, я за это деньги сдеру?

— Да, — единогласно отозвались Сакура с Сатоши, и Кайя возмущенно цокнула.

— Ну вы и жадюги!

— Именно! У нас что, денег полно, по-твоему?!

И вновь, единогласно.

— Ты такая душка! — радостно отозвалась Акеми, прерывая всеобщее мрачное настроение, и Кайя тем же тоном хихикнула:

— Ты тоже ничего! У тебя классные волосы!

— А у тебя… э… голос!

Никогда еще Сакура не чувствовал такого единения с кем-то, как с Сатоши сейчас. Они перебросились многозначительными взглядами больше ничего не произнесли, и затем Кайя тоном человека, который на этом собаку съел, начала перечислять состав заказа:

— Итак, три порции лапши, немного спайси-соуса, может еще… что-то? Инами? Я видела в твоем меню в корпорации, что тебе нравится яйцо, не хочешь?..

— Почему ты вообще знаешь мое меню? — низким голосом пробормотал Сакура, и Кайя разочарованно запыхтела, целиком игнорируя вопрос:

— Ладно, значит, три порции. И без яиц.

— И выпить! — жадно отозвалась Акеми.

Сатоши неодобрительно взглянул на нее.

— Тебе нас еще оперировать, милочка.

— О-о-о, поверь, — она кокетливо указала пальцем на собственную рану, после чего подмигнула, — так будет куда безопаснее. Так что обязательно надо выпить!

Курьер добрался до них сравнительно быстро, и, расплатившись с ним, они тронулись в путь. Мимо проносились небоскребы, и Сакура тоскливо проводил взглядом собственную мега-башню — дом был так близко и так далеко одновременно. Иногда жадность все усугубляла, но он не мог позволить себе тратить кучу денег у Хориясу, когда рядом была возможность сделать все бесплатно.

По новостям уже горланили о недавней перестрелке, шли разговоры о близящейся войне банд, которую обещали подавить «Накатоми». Странно было думать, что они могли посодействовать этому всего-то простыми маркером и дешевой косметикой.

— Когда тебе надо вернуть эту тачку? — между делом поинтересовалась Акеми, и Сакура, припомнив, что пока она была у него, его маленькое сокровище томилось в цепких лапках Ямаоки, с надрывом рявкнул:

— Завтра!

Машину было решено припрятать там же, где ранее они скрывали угнанную заготовку для бомбы, и Акеми со счастливой улыбкой махнула им рукой… но так и не отдала ключи, отчего Сакура с Сатоши проторчали у входа добрых несколько минут в неловком молчании, пока, наконец, хозяйка клиники не нашлась.

Когда Акеми вернулась, взгляд у нее был странный. Она протиснулась между Сакурой и Сатоши и открыла дверь, и, когда те вошли и выжидающе взглянули на нее, потому как за этот короткий период времени, пока ее не было, определенно что-то произошло, она лишь с отстраненным видом пожала плечами. Потопталась по собственной комнатушке некоторое время, ее явно тяготило увиденное, после чего робко произнесла:

— Лиса.

— Что.

— Где, в городе?

Лисиц Сакура видел только в Сети и в книгах. Все живое за пределами Эдо давно вымерло, остались разве что екаи (если байки о мутантах из Пустошей были правдивы). Но Акеми сказала, что видела лису, и даже описала ее: рыжую, с пушистым хвостом и белым кончиком, но почему-то ярче всего из этого сбивчивого рассказа он запомнил лишь то, что на шее у лисицы был красный платок.

Разумеется, что Акеми он не поверил ни на йоту, потому что лисиц в Эдо никогда никто не видел. Наверное, просто почудилось — она тоже была ранена, устала, но особо возражать не стал, лишь рассеянно кивнув. Ну, лиса так лиса.

Не станет же он бежать и проверять, была ли она там на самом деле?

— Наверняка это была просто жирная крыса, — хмыкнул Сатоши со знанием дела, и Сакура закивал в ответ.

— Или эффект от обезбола. Я слышал, чудится всякое.

— Да нет же, — обиженно запротестовала Акеми. — Лиса.

Внутри Сакура рухнул на диван и с тихим стоном откинул голову на спинку, чувствуя, как начинает болеть все. Черт, как же хотелось спать… Он вяло отмахнулся на вопрос, кого оперировать первым — Сатоши, в отличие от него, прилетело в бок, а это было куда опаснее ноги или уха. Тем более подниматься так не хотелось…

Акеми порылась в одной из сумок и вколола себе что-то в руку, и, улыбнувшись, объявила:

— Что ж, моей «батарейки» хватит только на одного! Подождешь до завтра?

… Сакура начинал потихоньку жалеть, что не пошел к Хориясу.

— Не-не, так не пойдет, — Сатоши это явно тоже не понравилось, и он ткнул пальцем в Сакуру. — Кидаем кости.

— Че?!

— Кто проиграл — тот ложится под нож.

— Эй! — возмущенно фыркнула Акеми, но затем задумалась. — Нет. Погодите. Я с вами! Выиграю — занимаюсь только собой!

— Ну и ну, что за доктор с раной, головой-то думала, мать? — Сатоши потер затылок, после чего отмахнулся. — Ладно, вали уже, зашивай себя. Но! С одним условием.

— Это каким еще условием?! — подозрительно сузила глаза Акеми.

— Алкашка моя.

— Половина алкашки твоя!

— Хорошо, — весело отозвался он. — Половина моя, вторая половина — Сакуры.

С недовольным видом Акеми послала их черту и отправилась заниматься собственными ранами, пока они вдвоем остались сидеть на диванчике. Распотрошив упаковку с заказом, они достали оттуда бутылку дешевого пива и разлили это в первые попавшиеся тары — такими были только мерные стаканы, после чего, чокнувшись, приложились. Сейчас, после всей этой беготни по складу, пиво казалось амброзией.

— Ну, будем, хорек.

— Я не хорек, — ощерился Сакура.

— Кстати! — донеслось из соседней комнаты. — Если я случайно помру, то эта клиника взлетит на воздух. Просто интересный факт!

— Хорош пиздеть! — фыркнул Сатоши. — Будь у тебя деньги на такое дерьмо, ты бы с нами не работала.

Оттуда донеслось ворчание.

— Блин! Может, поможете?

— И что сделать? — передразнил ее Сакура. — Свечку подержать?

— Ну, знаешь ли! Делать себе операцию немного неудобно! Хоть зеркало подержите!

Сакуре тут же — пиво быстро развязало язык — вспомнилась история о том, как один раз он ходил на задание с напарницей. В ходе миссии он отделался лишь парой царапин, когда как беднягу прошило насквозь. И вот, когда они уже сбежали, он сидел рядом с ней, держа в руках медпакет — сам он плохо знал, что куда и как делать, а потому действовал по инструкции из Сети.

Напарница померла через пару секунд, и Сакура пообещал себе больше никогда не прикасаться к медицинским приборам. Ни за что. Но ему было стыдно, правда. Совсем немного, но было!

Выслушав его историю, Сатоши скорбным голосом пробормотал:

— Н-да… Удручающе. Ладно, поднимай жопу, пойдем поможем. Все, все! Положи бутылку на место! И не канючь!

Акеми явно не понравился рассказ, а потому ему она всучила исключительно зеркало, заручившись помощью Сатоши. Мудрое решение не повторять предыдущих ошибок — заключил Сакура, и в эту секунду остатки вируса Камаитачи решили напомнить о себе, отключив пальцы.

Зеркальце шлепнулось о пол и разбилось.

— Твою ж мать, Сакура!

— Она отрубилась.

Они на всякий случай потыкали Акеми в руку, на случай, если она проснется, но та отключилась прямо на операционной кушетке. Сакура уже успел сгрести осколки и теперь наблюдал за тем, как Сатоши забирал инструменты у нее из рук, после чего вытер ее же майкой медленно стекающую изо рта слюну.

Стоило бы перенести ее куда-нибудь, но своим рукам Сакура сейчас не доверял, Сатоши тоже изрядно шатало… а еще им было лень, так что было решено оставить хозяйку клиники там, где она сейчас лежала — все равно ж кушетка, чем не спальное место? Тем более, это было безопасней, чем если бы они потащили ее на диван.

Закончив, он хлопнул.

— Что ж, сейчас два ночи, с ранами нам никто не поможет, так что предлагаю запить наше горе алкоголем.

— И съесть ее порцию, — заговорщическим тоном пробормотал Сакура скорее шутки ради, но Сатоши, неожиданно, задумался.

— Но как мы завтра объясним ей это?

— Да ладно, глянь на нее. Она ж удолбалась наркотой. Скажем, что она съела все вчера, просто забыла.

Сатоши уставился на него, и, даже не видя его взгляда, Сакура мгновенно почувствовал осуждение.

— Ну ты и хорек, — затем он хмыкнул. — Я в деле. Все равно оно испортится до утра.

В ответ на это Сакура лишьзакатил глаза. В большой семье, как говорится… Ему, в отличие от Сатоши, не нужно было убеждать себя ни в чем подобном — его намерения были чисты, как и совесть. Он был готов сожрать порцию Акеми просто потому, что он был засранцем, и все. Никаких объяснений. Плюс он сильно хотел есть, а нормально он не обедал еще с… Да вообще вчера не обедал, только завтракал дешевым тостом.

Открыв пачку, он к своему большому неудовольствию (или наоборот, к радости) отметил, что все ингредиенты были теми же, что он обычно заказывал себе лично на дом или на работу. Кто-то слишком любит совать нос не в свое дело…

Они быстро расправились со своими порциями и заказом Акеми, и затем Сатоши мрачным тоном заметил:

— Нам надо кое-что решить.

Диод его угрожающе замигал.

— Видишь ли, тут всего один футон. Не считая коек.

Спать на койках (судя по тому, как морщилась во сне Акеми) было не очень удобно, а потому возникала проблема — футон был один, а их — двое, и вдвоем они там точно не поместились бы.

Сатоши схватился за кости, и Сакура солнечно улыбнулся ему в ответ.

Он знал, как играть в такие игры, а потому, естественно, победил. И вовсе это была не простая удача, точно! Сатоши разочарованно цокнул:

— Н-да, не первый раз, и явно не последний…

В ушах словно звучал белый шум.

Гудение проводов… Писк…

Акеми с трудом разлепила глаза, чувствуя, как болит все тело.

В комнате царил полумрак. Она все так же лежала на кушетке, на которой оперировала себя — видимо, никто так и не потрудился унести ее хотя бы на диван. Медленно она подняла взгляд вверх, где над ней завис монитор — старый прибор, который она выкупила у старьевщиков со свалки, и перепрошила для определения состояния собственных клиентов.

Однако, вместо привычных ломанных там были лишь три прямые линии — будто бы жизненные показатели отсутствовали вовсе. Может, сломался, подумалось Акеми, и в это мгновение экран пошел помехами, словно подтверждая ее слова.

Она тяжело подняла одну руку и легонько ударила им монитор, отчего тот мгновенно ожил — но лишь на секунду, пока линии на нем не дрогнули и не сместились со своих осей. Словно в замедленной съемке, они начали медленно закручиваться в спираль, пока, наконец, не образовали друг из друга две окружности.

Акеми смотрела за этим, словно завороженная.

Внутри внутренней окружности вдруг мелькнуло что-то — два желтых огонька. Словно тоннель, подумалось ей. Она моргнула, думая, что ей просто чудится из-за наркотиков и усталости, но, с каждым разом, окружности не пропадали — лишь два желтых огонька становились все ближе и ближе.

Ей это не понравилось, и, дернувшись, Акеми попыталась сесть.

Но поняла — ниже пояса она не чувствовала ничего. В панике она оглянулась и осознала — вокруг не было клиники, лишь пугающая всепоглощающая пустота, монитор и койка, на которой она заснула.

В ужасе Акеми вернулась взглядом к монитору — а там, с обратной стороны экрана, на нем лежала чья-то бледная ладонь, слишком детальная для изображения. Медленно, рука, словно сквозь толщу воды, вынырнула прочь из экрана, а следом показалось лицо — бледное, с длинными белыми волосами.

То, которое она видела в ресторане. Та девушка в белом кимоно.

Акеми тяжело задохнулась и попыталась отползти, но конечности не слушались. Она в ужасе уставилась на девушку перед собой, а та тихим пробирающим до костей шепотом все еще шептала:

— Четыре… Пять…

— Кто ты такая?!

— Один… Ноль… Восемь.

— Что ты считаешь?!

Внезапно, голос белой девушки пошел помехами, и, с громким вздохом, Акеми распахнула глаза.

Она была в своей клинике. На той же самой койке.

Монитор перед глазами привычно показывал две ломанные линии и одну прямую — почему-то мозговую активность он всегда демонстрировал, как нулевую. Она никак не могла починить его, и, в конечном итоге, попросту махнула рукой.

Все затекло — единственное, что она не чувствовала, был ее бок. Видимо, анестезия все еще не отошла до конца. С трудом она поднялась и села, после чего оглянулась по сторонам, лишний раз убеждаясь, что она в своей клинике, а не посреди пугающей пустоты.

Отработанный режим вновь его подставил, и, даже без будильника, Сакура резко распахнул глаза слишком рано для официального выходного в якобы командировке (спасибо Юасе!). Поначалу он стушевался, не понимая, где находится, но потом припомнил все вчерашнее — и провалиться обратно в сон захотелось еще сильнее. Хотя надо было бы встать раньше, чем Акеми обнаружит, что он в наглую завалился на ее футон — они были не настолько дружны для этого.

Нога болела, и он провел пальцами по повязке — та уже значительно пропиталась кровью.

С трудом он выполз из комнаты и нос к носу столкнулся с хозяйкой подвала, которая подозрительно уставилась на него. Черт, все же, не успел — объяснять, почему он, а не хозяйка квартиры, спал на футоне было… как-то почти неловко, поэтому, буркнув что-то вроде приветствия, Сакура поспешил к ванной, собираясь хотя бы немного освежиться.

Где-то на фоне раздавалось сопение Сатоши…

Он проклял себя в ту секунду, когда сунул голову под кран — мыть волосы такой длины в раковине было самой идиотской затеей, какая только могла посетить его, но ехать в таком виде обратно было еще хуже. С трудом он вымыл остатки засохшей крови и еще всякого, что, наверное, до вчерашнего дня было его ухом. Он предпочел не думать об этом, схватившись за мыло.

— Тебе что, шампунь дать?.. — раздался позади голос, и Сакура требовательно протянул руку.

Отказываться он точно не собирался.

На выходе его уже ждали: Сатоши сонно зевал, сидя на кушетке, а Акеми, выглядящая… так же плохо, как и вчера вечером, но, хотя бы, в чистой свежей одежде (Сакура ей искренне завидовал, потому как его была все еще заляпана уже высохшей кровью), услужливо кивнула на кушетку.

— Ну? Кто первый?

— Ты перчатки-то помыла? — он покосился на ее руки, и Акеми очаровательно улыбнулась.

— Кажется.

— В смысле?!

Вместо ответа Акеми вколола себе в вену очередной шприц, и Сакура вновь подумал о том, что стоило не выпендриваться и идти к Хориясу.

Первым под нож пошел Сатоши; Сакуру попытались было припахать подавать инструменты, но его обет все еще был актуален — а потому, разумеется, он налажал почти сразу же, отчего Акеми пинком выгнала его за шторку.

— По-моему, он хочет меня убить, — раздался голос Сатоши из-за шторки, и Сакура рявкнул:

— Я все слышу!

— Я знаю!

Когда подошла его очередь, Сатоши уже стоял на ногах. В руках у него лежали две пули, которые он с довольным видом вертел между пальцев. Акеми, заметив его интерес, задумчиво пробормотала:

— Может, продырявить их и сделать ожерелье?

— Ну, это так, пустяк, — хмыкнул он. — Вот если бы они попали в лицо… Как в прошлый раз.

Когда на него уставились два озадаченных взгляда, он отмахнулся, дескать, не столь уж и важно. Впрочем, неожиданно, это ответило на куда большее количество вопросов, чем сам того Сакура ожидал — хотя бы потому, что он не особо предполагал, что его в принципе заинтересует история появления такого… устройства на лице у Сатоши. Он бочком пробрался к кушетке, и, когда рядом с ним выросла Акеми, натягивая на руки перчатки с жутко грандиозным видом, неожиданно зазвучал еще один голос.

Голос, озвучивший фразу, которую Сакура очень-очень не хотел слышать.

— Погоди-погоди, — визор Сатоши недобро защелкал, и по спине у него пополз холодок. — Я хочу помочь!

— Нет! Прочь пошел!

— Сестра! Прошу, укладывайте его!

А потом Акеми вытащила у него из ноги несколько мелких патронов йошиварских ПП. Торжественно вручив их, она начала колдовать над ухом; и, стоя перед зеркалом, Сакура критично осматривал то, что она сделала. Шов был грубым, неровным. Повезло, конечно, что вообще ушная раковина хоть в каком-то состоянии осталась, но хотелось бы покрасивей.

— Н-да, не ухо, а говно.

— Ну уж извини! — возмущенно цокнула Акеми. — Я тебе не пластический хирург.

— Это все потому, что не руки у тебя, а крюки.

— Это у меня-то крюки?! Сейчас я уши-то кому-то откручу!

Пока на фоне гоготал Сатоши, Сакура неожиданно осознал, что впервые в жизни после неудачной шутки над Хориясу он был так близко к смерти от рук риппера.

Хотару аккуратно подцепила палочками лапшу, заказанную в автомате у дома.

Это было ее первое дело за последние полгода. Несмотря на то, что она выполнила десятки таких заданий, мандраж все еще не спал — то и дело покалывало в конечностях. Бодрило — не сказать как. До сих пор ей чудилось, что импланты были в крови, своей, чужой, хотя она точно знала — вывела все, что только можно было, с помощью очистителей.

Удивительно, как они не просрочились за эти полгода.

Она по-быстрому расправилась с… пожалуй, это можно было назвать завтраком, после чего отправилась спать; но сон никак не шел, подкидывая воспоминания о недавнем. Адреналин не спадал. Раньше такое плевое дело не вызвало бы у нее столько эмоций, но перерыв сделал свое — и она была словно новичок на первом задании. С этими мыслями Хотару зло сжала одеяло в кулаке и закрыла глаза…

… но, когда открыла, на дворе стоял день.

Отдохнувшей она себя не чувствовала. Ссадины болели, голова раскалывалась. Все тело ломило — и это даже несмотря на то, что она лишь разодрала руку до крови. Первый час она маялась от скуки, шатаясь по дому — они с остальными решили, что стоит залечь на дно хотя бы на пару дней, пока не утихнет возня с полицией, но потом поняла, что больше так не может — и решила, что настало время поработать еще немного.

Навести справки, точнее. О «Йошиваре» и ее бывших покровителях.

Она взяла в руки телефон и взглянула на один из записанных номеров — бывшой коллеги, которая точно что-то знала. Морияма Рэй. Она была жуткой трусихой и каждый раз ныла, что ее уволят, когда Хотару просила ее что-то поискать, но, в итоге, она мало того, что все прекрасно доставала так, что никто ничего не замечал, так еще и до сих пор работала в компании. Кто-то просто любил на себя наговаривать, вот и все.

В комнате все еще царил бардак, поэтому позвонила Хотару ей без видео.

— Отдел безопасности «Йошивара» Вас слушает?.. Морияма Рэй у телефона.

— По-моему, кто-то заработался.

Звонила Хотару на личный телефон, какой еще «отдел безопасности»?

— Ой! — ответил по ту сторону дрожащий голосок. — Тут и правда целая тонна работы. Извини.

На экране мелькнуло кольцо загрузки, и следом появилось изображение с камеры — по ту сторону с Хотару говорила молодая девушка с очень нервным беспокойным взглядом. Можно было подумать, что ее что-то волновало, но Хотару знала, что для Мориямы это было нормальное состояние, и волноваться надо было начинать тогда, когда она вела себя иначе.

— Д-давно тебя слышно не было! С тех самых пор, как ты… ну… отправилась в отпуск.

Хотару едва удержалась от того, чтобы добавить, что отпуск был бессрочным, и кашлянула в кулак.

Они связывались после ее ухода из компании, конечно, но лишь первое время.

— Я думала тебя, ну… — Морияма нервно заулыбалась. — Ну, знаешь. Отправили в отпуск.

На последнем слове она изобразила воздушные кавычки. В их компании так называли лишь срочную отправку на тот свет.

— Если честно, какое-то время я думала, что так и будет.

— Т-ты… хочешь вернуться? Обратно?

Глаза Мориямы нервно забегали из стороны в сторону.

— К Мотизуки-сан?

— Она все еще во главе?

— Еще бы. А почему не должна быть?.. Что ей кто сделает?

— Ну, — Хотару задумалась. — Времени прошло прилично.

— Н-не думаю, что кто-то сможет сменить Мотизуки-сан на ее посту. Ты же ее знаешь.

Голос Мориямы понизился до едва различимого шепота. Таким — с придыханием и страхом — в «Йошиваре» говорили о Мотизуки, начальнице отдела разведки, всегда. Когда-то и Хотару тоже. Только Масакадо позволял себе вольности, явно пребывая с ней на короткой ноге.

— Как там у вас вообще, в отделе? — решила перевести она тему.

— Ну-у… работаем потихоньку. В последнее время много возни. Не знаю что, но что-то готовится. До меня не особо доходят сведения, но я это… замечаю. Б-буквально вчера, представляешь, слышала, как за дверью говорили… на повышенных тонах. Ну, я быстро смоталась, чтобы не подумали, что я подслушиваю, и…

— Что говорили?

Морияма нервно икнула.

— Что что-то не получилось. Ну, Мотизуки-сан, конечно. Но она не выглядела злой или рассерженной… Хотя вчера не все агенты вернулись. А такое ее обычно злит.

Да уж, интересно, почему вернулись не все. Взгляд Хотару упал на сбитые костяшки.

— Без тебя Масакадо распоясался совсем, — низким тоном пробормотала Морияма.

— Куда уж больше-то?

— Думает теперь, что он главный фрилансер. Его, конечно, поощряют… В последнее время он только и занимается тем, что возится с новичками. Наверное, Мотизуки-сан отдала приказ, хочет вырастить шиноби у себя под крылом. Ну, знаешь… — она понизила голос еще. — Чтобы не вышло, как с тобой.

Невольно Хотару закашлялась, после чего недовольно цокнула.

— Могли бы и раньше додуматься.

В ответ Морияма лишь пожала плечами, поникнув.

— А что насчет тебя? — Хотару, пусть ее и не было видно, кивнула в сторону экрана. — Или у тебя все как обычно?

— Ну-у-у-у… да. Как обычно. Работаю. Т-ты же знаешь, — она икнула. — У меня не то, что есть время на личную жизнь.

Они немного помолчали, и, осмелев, Морияма добавила:

— Я рада, что ты позвонила. И что я тебя услышала. Я хотела тебя поискать, ну… Когда не будет завала на работе. А то, ну, я говорила, через пару недель что-то планируется, и потом получится отдохнуть. Вот после этого большого дела… Ну… Ты знаешь. Что полная картина как обычно только у Мотизуки-сан.

— Блаженно неведение, — невесело отозвалась Хотару, и Морияма активно закивала.

— Вот-вот. Поэтому я никуда и не лезу. Не хочется, чтобы меня… ну, обнулили… Хотя говорить с тобой тоже довольно опасно… Ты… Ты точно не собираешься? Обратно?

— Я, конечно, очень сильно подумаю. Но ты сама понимаешь.

Вряд ли Мотизуки обрадуется ей после того, как именно она и стала причиной, по которой несколько оперативников «Йошивары» не вернулось. Хотя, может, она расценит это как доказательство ее умений. То, что творилось на уме у Мотизуки, было огромной загадкой. Хотару еще раз взглянула на сбитые костяшки и припомнила ее новых товарищей, отметив, что если Юаса их не обманул, то, наверное, ей просто не будет смысла вновь идти под крыло корпорации.

Но Юаса всегда был связан с чем-то мутным, темным. С враньем.

Как лисица.

— Н-ну… — Морияма «нукнула» в очередной раз. — После праздника имеет смысл говорить с Мотизуки-сан… Когда все закончится.

— Я подумаю, конечно, — соврала Хотару, невольно сжав кулак. — Спасибо, Рэй.

— Береги себя.

Что ж, значит, вот так. В голове зародилась отличная идея для личного маленького факультатива. Осталось выяснить лишь то, где теперь живет Масакадо…

Неожиданно, захотелось выпить.