Эдо 2103 (СИ)

Глава 28. Ад пуст

Раздался оглушительный грохот, пошатнувший здание.

Подняв голову с видом, будто бы он просто оценивал что-то само собой разумеющееся, Сатоши будничным тоном заметил:

— А вот и Сузуки.

А затем захохотал.

Что бы не произошло в коридоре, одни тяжелые шаги прекратились. Значит, Сузуки выстрелил из противотанкового ружья в одного из «одзэки», лишив их части проблем. Но второй был все еще тут, и им надо было что-то спешно думать, потому как на улицу через окно им теперь не выбраться — там их ждали — а бежать в коридор, пока там была такая херня, было самым идиотским решением, которое они могли предпринять.

Ягью скользнул взглядом по катане и сухо заметил:

— Если эта катана стоит столько, сколько и говорил Юаса-сан, то они ничего не пожалеют, чтобы ее достать.

Хотя, разумеется, дело было не в цене. Дело было в том, что этот меч был сделан для самого Накатоми Тамасабуро. А украсть что-то у старика было равнозначно плевку в лицо самому могущественному человеку на планете.

Бля-я-я, их точно убьют! И что Сакура скажет Иккуко?!

Да ничего не скажет, его же убьют! Он шумно сглотнул и сжал катану в руке крепче.

Хотару ощерилась:

— Если эта катана столько стоила и настолько важна, то почему она так херово охранялась? Что-то тут не складывается.

Интересно, как там поживал тот мальчишка, у которого они сперли меч… Если за ними уже выехали «Накатоми», то дед сто процентов вернулся в номер и обнаружил там лишь удолбанного по самое небалуй Ситиро.

Ну, не то, что у них было время волноваться об этом мальце, но…

— Нам нужно убраться, — оборвал их Ягью.

— Нам действительно стоит тащить эту катану с собой? — Акеми осторожно указала на нее пальчиком. — Может, бросить им и уйти?

Повисла тишина, и она рассерженно выдохнула.

— Ладно, ладно! Я просто предложила!

— Давайте попробуем перебраться в другую квартиру, — Хотару скосила взгляд на коридор. — Там нас ждут, а в соседней комнате будет место, чтобы развернуться.

В итоге, усилиями ее же, с помощью когтей, они проделали дыру в стене. Конечно, остальные тоже помогли, но если бы не Хотару, то, наверное, они бы либо копались сто лет, либо Сатоши использовал бы свои сраные мины, которые он сто процентов протащил с собой, чтобы подорвать всех и вся. Никаких мин!..

Внутри, впрочем, их уже ждали — «красные самураи», элита среди оперативников. Кажется, они и сами планировали войти через стену, поэтому повисла немая неловкая пауза, всего на секунду, когда Хотару и один из бойцов со взрывпакетом в руках уставились друг на друга — буквально на мгновение, прежде чем Хотару ногой отправила в него кусок стены. Уклонившись, он отбросил взрывпакет в сторону и выхватил два клинка и уже было собирался нанести удар, но позади раздались выстрелы — и он отшатнулся.

Сакура обернулся и увидел, как пистолет в руках держала… Акеми.

Ее трясло, и она уставилась на него в ответ, рыкнув:

— Ну что?!

Пока они тормозили, Хотару с Сатоши перемахнули внутрь; последний перехватил обрез поудобнее и протаранил зазевавшегося «самурая» плечом, впечатывая в стену. Прижав к шее обрез, он выстрелил — и кровь залила его лицо и одежду, добавляя лишней красной краски к и не без того забрызганной мозгами громилы куртке.

Словно очнувшись от сна, Сакура прицелился и выстрелил во второго «самурая», стоявшего в комнате — тот еще не успел опомниться и как-то отреагировать на гибель товарища. Первым выстрелом, попавшим в шлем, он заставил его откинуть голову назад — палец у того соскользнул, и он пустил очередь в потолок, заставив кого-то сверху завизжать. Когда он резко опустил голову, на Сакуру из разбитого визора уставился глаз — и именно туда он и выстрелил повторно.

Не дожидаясь, пока он рухнет на пол, Сакура прыжком перебрался в соседнюю квартиру следом за Сатоши и Хотару. Последняя, пинком отбросив шлем первого застреленного «самурая», оглянулась назад и с ухмылкой бросила:

— Ну что? Внизу нас ждут. Пробиваем еще одну стену?

— Это точно не Сатоши сказал?

Упомянутый пихнул Сакуру локтем и бросил на него неодобрительный взгляд, попутно выдирая из синтокожи на лице фрагменты брони убитого им «самурая».

На том и порешили: Хотару с помощью Ягью проделала еще одну дыру уже в следующую квартиру, а Сатоши тем временем заминировал проход, через который они прошли сюда. Не то, что это действительно кого-то остановит, но замедлит точно, особенно если первым полезет не «одзэки». Затем, схватив дробовик с одного трупа, он бросился следом за остальными.

Внутри…

Внутри они были не одни.

Там были два пацана, совсем мальчишки. Один из них сидел за компьютером и что-то усердно строчил, когда как второй снимал происходящее через глазок. Они синхронно обернулись к неожиданным гостям, и, взглянув на них исподлобья, Хотару рявкнула:

— Вон, живо!

— В смысле? — возмутился пацан за компьютером. — Мы тут живем!

Отпихнув Сакуру в сторону, вперед к Хотару пролез Сатоши: в крови и с автоматом наперевес, он выглядел достаточно впечатляюще. Парень у двери обернулся и направил камеру на них, и затем, помедлив, поднял вторую руку, сдаваясь. Та у него дрожала так сильно, что, казалось, сейчас отвалится.

— Брось телефон, или я снесу его вместе с твоей башкой! — рыкнул Сатоши и щелкнул механизмом взвода.

Медленно пацан начал опускаться, кладя телефон на ковер. Сатоши нетерпеливо указал на него дробовиком:

— Ну давай, давай! На выход!

— В смысле? — заскулил он. — Там же стреляют! Меня расстреляют!

— Или я тебя расстреляю! Там у тебя шанс выжить побольше!

Аргумент сработал, и пацан, бросив телефон, рванул на выход, к лестнице. Кажется, в него даже никто не целился — ну и хорошо. Сакура, конечно, переживал сейчас за собственную шкуру куда больше, чем за каких-то двух дурачков, что не спрятались во время начала штурма, но брать на себя ответственность за чужую смерть, пусть и косвенную, ему не хотелось.

… если мелкого не убьют внизу.

Второй же, тот, что сидел за компьютером, продолжал пялиться на них, подняв руки вверх. Бросившись к окну, Сакура попутно отпихнул его в сторону, и выглянул: к счастью, его, кажется, не заметили. Несколько «красных самураев» стояли у окон, готовясь разобраться с каждым, кто высунется больше, чем на пару миллиметров; с противоположной стороны здания, откуда они и сбежали, продолжал стоять «одзэки» с пулеметом, подключенный к огромной ленте патронов. Ой-ой. Ну, этот еще нескоро начнет стрелять, а вот что насчет того, что сейчас был где-то в здании…

Мальчишка наконец понял, что тут творится что-то неладное, и бросился следом, попутно прихватив с собой телефон приятеля.

Позади раздались шаги, и в дыру в стене вошел Ягью, державший Юасу на плече…

И вдруг…

Швырнул его на пол, бросившись рядом. И закрыл голову руками.

По спине пополз холодок, и Сакура медленно обернулся. Все вокруг, казалось, начало двигаться как в замедленной съемке.

Сердце пропустило удар.

Потому что раздался самый страшный звук, который Сакура когда-либо слышал не то, что сегодня, но и за всю свою жизнь.

Как раскручивается штурмовой пулемет.

Резко он дернулся назад, убираясь из окна. Надо было уйти отсюда! Спрятаться, лечь на пол, срочно! Потому что такому пулемету было абсолютно плевать на эти жалкие стены, он прошивал их насквозь!..

Затем, началась стрельба.

Оглушительная.

Стены крошились, словно картон; взлетали в воздух бумаги, куски мебели, все, что попадало под обстрел. Треснула и начала опадать штукатурка. И, в этом аду, Сакура ринулся вперед, вниз. Все, чтобы не оказаться на пути разрушительного огня. Он поступил глупо, опрометчиво, забравшись сюда. Надо было оставаться в комнате, ближе к полу, тогда у него еще был бы шанс!..

Сакура сиганул вниз…

И в ту же секунду он ощутил резкую боль в боку. Она была настолько острой, что заставила его мгновенно позабыть обо всем кроме нее, всепоглощающей и адской, что в этот момент охватила его разум.

Потому как пуля размером с его палец прошила его насквозь, забрызгивая стену позади кровавыми ошметками. Перевернувшись в воздухе, отброшенный резким ударом, Сакура ударился спиной о пол и ощутил, что не мог вдохнуть — ничего не мог, слишком поглощенный болью. Он продолжил немо хлопать ртом, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба, пока бился в конвульсиях в луже собственной крови. Кажется, он видел чужие лица, но не мог разобрать их — все плыло, потому что лишь боль была в его сознании, занимая все мысли.

И так, пока милосердная темнота не поглотила его окончательно.

Огромная гильза упала на землю.

Сладкая парочка в квартире, кажется, оглохла — настолько сильной была ударная волна. Стекла в доме разбились, а из ушей у бедолаг уже лилась кровь. Ну, так Сузуки заметил в тот момент, когда начал перезаряжаться. Он-то дураком не был, а потому притащил с собой наушники. Не в первый раз же «шумел», в конце концов.

Осталось еще два снаряда.

Щелчок. Второй пошел.

Приложив ружье к плечу, он прицелился вновь — но куда дольше, чем в предыдущий раз. Через прицел он увидел, как несколько «красных самураев» бежали по коридору, прикрываясь телами убитых товарищей. Они махнули рукой тем, кто находился в другой комнате, и ринулись вперед, как стайка маленьких красных муравьев, приближаясь к своей цели…

Сузуки ждал… и, наконец, дождался нужного момента.

И, как только «самураи» выстроились в линию, всего на мгновение, он нажал на спусковой крючок вновь. Ему было достаточно.

Стекол в доме уже не осталось. Но у презжавших мимо автомобилей, и тех, что стояли во дворе — еще как. И в этот раз настал их черед, сопровождаемый симфонией гула и орущих сигнализаций. Слышни были сирены, кто-то звал полицию.

Сузуки это не интересовало. Он смотрел через прицел вперед, на то, как снаряд превратил маленьких красных муравьев в кашу такого же яркого алого цвета, вычертил кусок пола и отрикошетил в сторону.

Хорошо, улыбнулся Сузуки. Остался еще один снаряд. А потом можно было сваливать.

Когда это произошло, у Хотару широко распахнулись глаза.

Невольно; но она ощутила удушающую панику в груди. Мотизуки дала ей один приказ, один сраный приказ, и она не смогла его выполнить — и Сакуру ранило, если не убило. О боже, как же она надеялась на то, что он все еще был жив. Положив руку на плечо Акеми, она слегка толкнула ее вперед, к нему — пусть сделает хоть что-то, пусть заставит его прожить столько, чтобы «Йошивара» успела забрать их отсюда.

Чтобы Сакура выжил — а вместе с ним и она.

И затем сама же бросилась вперед, срочно ища, чем бы можно было их прикрыть — что угодно, какой-нибудь стол, лишь бы эти двое не стояли на линии огня. «Одзэки» было нужно время, чтобы перезарядиться, и, пока он делал это, вперед наверняка должна была выйти мелочь. Вдвоем с Акеми они оттащили Сакуру подальше, ближе к выходу из квартиры, и Хотару в ужасе смотрела на то, как за ними остается явный кровавый след. Все это время Сатоши с Ягью перебирались за ними, держа оружие наготове — потому что за «одзэки», словно псы на охоте, следовали и «красные самураи».

Спрятавшись в ванной, Хотару с отчаянием взглянула на Сакуру, над которым колдовала Акеми. Ошметки окровавленной одежды лежали в стороне, он был оголен по пояс, и она отчетливо видела края раны — на левой стороне торса, рваные, само же ранение выглядело страшно. Ребра с той стороны ему точно все переломало. С таким долго не живут, а если он и выживет, то шрам останется впечатляющий. Сам Сакура походил на труп: побелевший до состояния бумаги, с посиневшими губами и темными кругами под глазами. Хотару много видела смертей, и, честно говоря, для него ее прогноз утешительным не был.

— Ну давай же… — пробормотала она, закусывая губу. — Не сдохни только.

Все было бы в тысячу раз проще, не скажи ей Мотизуки эти слова. Но теперь все, что ей оставалось — только молиться, чтобы он не скончался раньше времени. И потому, когда Акеми облегченно утерла лоб рукой, а Сакура сипло глубоко вдохнул, она невольно заулыбалась.

Ну слава богу. Слава богу.

Акеми вцепилась ему в плечи тонкими пальцами и забормотала:

— Держись! Потом отключишься! Нам еще свалить надо!

Такой — в полуобморочном состоянии — он был максимально бесполезен, а потому Хотару пронаблюдала за тем, как Акеми вколола ему один из стимуляторов. Да, конечно, это мало чем поможет; но он хотя бы сможет ходить, и им не придется тащить его на себе. И, когда на нее уставились два мутных глаза, Хотару наклонилась к нему и похлопала по плечу, после чего низким твердым голосом произнесла:

— Не вставай.

Судя по тому, насколько неясный у него был взгляд, Сакура об этом даже не думал.

Смотря на это с крайне невыразительным выражением, Ягью вдруг потемнел лицом и обвел их, тех, кто еще мог действовать, серьезным взглядом. Он перетащил Юасу ближе к ним и, кивнув, рыкнул:

— Я прикрою.

И скрылся в дверном проеме.

Еще один, вдруг разозлилась Хотару. Еще один придурок, решивший пожертвовать собой. Вместе с Сатоши они покосились на Юасу — бледного от потери крови, все еще в отключке, и Хотару потянулась к телефону, ненавязчиво интересуясь у своей столь любимой корпорации, где они сейчас были. Потому как чем быстрее они сюда доберутся, тем быстрее вытащат своего драгоценного Сакуру — и, в том числе, и их.

А если Сакура продержится, то Хотару лишится своей главной проблемы.

— Мы уже на подлете, — раздался монотонный голос Мотизуки. — Я вижу по био-монитору, что Инами практически мертв. Держитесь. Он должен прожить еще пятнадцать секунд.

Хотару обернулась к окну и цокнула.

— Мы в боковой квартире.

— Принято.

В коридоре раздались выстрелы, рикошет пуль о металл — судя по всему, Ягью мельтешил перед «одзэки», чтобы отвлечь его от их группы. Хорошо. Плохо, конечно, что он рисковал собой и, скорее всего, жертвовал — но так Сакура хотя бы не умрет. И все они, конечно. Хотару лишь поджала губы, отворачиваясь от двери в коридор, и увидела, как тоскливо туда смотрит Акеми.

Было бы хорошо выбраться отсюда всем вместе. Было бы действительно хорошо.

Раздался очередной звук раскручивающегося пулемета.

Выругавшись себе под нос, Сатоши схватил Юасу и потащил в коридор. Когда тот закопошился, мутным взглядом смотря на них всех, он ударил его локтем в лицо, вновь заставляя отключиться, а затем швырнул к Акеми, рыкнув:

— Перевяжи этого ебеня, будь добра. А то он сейчас откинется.

А затем, «одзэки» закончил подготовку.

И вновь началась стрельба.

Но Ягью сделал свое дело — и «одзэки» начал поворачиваться, прошивая следом все стены. Зазвенело стекло, вновь посыпалась штукатурка. Обернувшись к раскрытой двери, Хотару увидела, как высунулись на лестнице те два пацана, которых ранее они прогнали прочь, и, как этой очередью, их обоих разорвало на части. Телефон с включенной камерой упал на землю, прямо в лужу крови. Раздались крики, кто-то начал выбегать — и их тоже, вместе со стенами, перемалывало в кашу.

Такого Хотару не видела во время своей работы еще никогда.

Если ад и существовал, то это он и был.

Раздались еще выстрелы. И прицел «одзэки» сбило.

И Хотару поняла — сейчас его «дуга» вернется. В ужасе она взглянула на Сакуру, понимая, что сейчас тот не сможет уклониться; и бросилась на него, закрывая своим телом. На ощупь его кожа казалась раскаленной, сам он едва отреагировал на ее действия.

И, видимо, не прогадала — потому что в следующую секунду резкая боль прошила ее спину. Всего-то по касательной, но так сильно, что ее отшвырнуло прочь. Пуля прошлась по ее спине, по позвоночнику, вспоров одежду и кожу. Воздух из легких выбило, и первые секунды она могла лишь хрипеть — но потом, все же, сумела тяжело вдохнуть.

Успела, облегченно думала она. Теперь-то Мотизуки ей ничего не скажет. Не докопается, что Сакуру задело, а она осталась цела.

Какая глупость, отозвалось чувство разумного, но Хотару его уже не слышала. Она прикрыла глаза — всего лишь на секундочку, чтобы отдохнуть. Всего момент. А потом она продолжит, и они вчетвером выберутся. Нет, впятером. С Ягью.

Потому что «Йошивара» была уже в пути.

От этой мысли стало вдруг очень хорошо, и глаза ее сомкнулись окончательно.

Да уж, в ситуации они были просто дерьмовейшей — иных слов у Сатоши не находилось.

Двое были в ауте. Приходилось тащить с собой Юасу, потому что?.. Плюс еще Ягью — ускакал, но, судя по пальбе в коридоре и звуку, словно что-то пробило металл насквозь, ненадолго. Сатоши осторожно высунул нос в коридор и с сомнением уставился вперед, где их неожиданный товарищ повалился на пол и прокатился добрую пару метров, а одна из его ног начала искрить, когда как под ней валялась добрая груда выпотрошенных выстрелом деталей. За Ягью осталась неаккуратная дорожка крови.

Ну вот, допрыгался. Теперь еще думать, как его вытаскивать… Он, вообще-то, не какой-нибудь там Цезарь (или что там рассказывали им в Дзигоку), у него были лимиты, и спасение сразу трех… четырех шкур, считая Юасу, в это дело не в ходило.

Ну, хотя бы Акеми была жива и цела. Без медика им пришлось бы совсем туго.

Он оглянулся назад — та хлопотала уже над Хотару, Сакура продолжал ничком валяться на полу, все еще крепко сжимая катану, чья рукоять насквозь пропиталась его же кровью. Ради этой херни они рисковали жизнью, но бросать ее было бы уже глупо… Выглядело пиздец поэтично. Но нихуя не хорошо. Итак… что же делать, что же делать… Если Ягью больше не носился туда-сюда, то «одзэки» в скором времени продолжит свою увлекательную пальбу по ним. С Сузуки было не связаться, а от Тануки пользы было меньше, чем от Сакуры сейчас. Патовая ситуация.

Он резко обернулся, когда мимо окна пронесся черный аэрокар без опознавательных взглядов. Он уже хотел было навести туда, где эта дрянь должна была остановиться, дробовик, но внезапный хриплый голос Хотару позади вынудил его притормозить:

— Это подмога. Не стреляй.

Когда это она успела вызвать помощь, и кто это был? Но Сатоши решил, что узнает обо всем этом попозже. Тем более, он вполне себе догадывался — хорошо помнил разговор Нишимуры и той второй девчонки у кафе. И помнил, что отчего-то их интересовали аж двое в их компании, одна из которых раньше работала на «Йошивару».

А корпы, они, как известно, были готовы перегрызть друг другу глотки по любому поводу.

Раздались выстрелы — кажется, помощнички открыли огонь по ребятам внизу. Звуки пальбы били по ушам, и Сатоши рыкнул:

— О-о-ох, сука!

Аэрокар был напротив комнаты, где началось это дерьмо. Затем вновь завелся пулемет: и вот теперь какофония выстрелов достигла своего пика. Хорошо, что он мог заглушить звуки, его аугментация это позволяла, но он пожалел остальных — потому что, судя по тому, как скукожилась Акеми, стрельба была просто оглушающей.

Затем все прекратилось. Может, лишь на секунду. И аэрокар завис рядом с окном, в которое раньше смотрел Сакура, открывая дверь.

Внутри стояло два наемника в шлемах, один из которых нес медицинский набор, а второй держал в руках пистолет-пулемет. Отточенными движениями они двинулись вперед, игнорируя их с Акеми подозрительные взгляды, и направлялись они… к Сакуре?

Почему не к Хотару, вдруг подумалось ему. Она же их вызвала.

Но эти ребята пришли не одни; следом из аэрокара шаг к ним сделала новая фигура на шахматной доске. Бледная кожа, белые длинные волосы, собранные в хвост. Повязка на глазу. На ней была легкая одежда, военные штаны и майка, и лишь странные сапоги, словно для бега, привлекали внимание больше всего. За спиной у женщины был кейс с торчащими оттуда рукоятками катан.

Затянувшись сигаретой, она дождалась, пока двери аэрокара откроются окончательно — затем бросилась вперед, так быстро, что Сатоши едва уследил за тем, как она очутилась в коридоре. Затем, и оттуда же, она исчезла с невероятной скоростью. Снаружи аэрокар подался назад, когда по нему началась стрельба.

Когда он обернулся, он, к своему неудовольствию, увидел, что один из наемников держит его на мушке. Хорошие же, блин, у Хотару «друзья», раз вытворяли такое. Но Сатоши не стал высказываться (хотя очень хотелось): лишь проследил за тем, как второй наемник опустился на колени рядом с Сакурой.

Затем, первый вдруг бросил:

— Мы за Хотару.

Он помедлил секунду, словно до конца не веря, что может доверять оставшимся, и затем все же опустил оружие, направившись к ней.

Ну и ну, подумалось Сатоши. Стоило бы возразить, мол, что за херня, но хуже уже не будет, так что, пожалуй, можно было и помолчать. Будь их воля, то эти двое их бы уже давно расстреляли. Он еще раз выглянул в коридор, проверяя, что Ягью не растерзали на кучу маленьких телохранителей.

— Не дай им помереть, — бросил он ребятам, но никто из них ничего не ответил.

Судя по логотипу на наборе, они были из «Макаи-Мед». Он видел, как жадным взглядом за ними наблюдала Акеми; как один из ребяток стянул с Хотару всю верхнюю одежду окончательно и заполнил рану на спине заживляющим гелем. Смутиться бы, да не было времени, и не к месту — с такими ранами не шутят. Стянув с себя куртку, он швырнул ее Акеми, намекнув, и та лишь скривилась сильнее от всей той крови, что на ней скопилась.

Ну, он никого не заставлял! Если захочет голой грудью сверкать, то пожалуйста, Сатоши-то уж точно против не был! И Ямаока наверняка бы оценил… будь тут, собственно, Ямаока.

Медленно Хотару поднялась на ноги. Выглядела она паршиво, откровенно говоря, но, хотя бы, жива. Акеми пронаблюдала за всем этим жутко внимательным взглядом, как коршун, а затем резко поинтересовалась:

— Вас-то кто вызвал, напомни?

— Она, — оба медика кивнули в сторону Хотару.

Кажется, при упоминании «подмоги» она поняла явно не это. Акеми выразительно уставилась на напарницу, но та отмахнулась, мол, потом, потом. Сатоши яростно закивал и еще раз высунулся в коридор. Там же, в комнате с «одзэки», явно что-то происходило.

— Давайте выясним это потом, когда в нас не будут стрелять из крупнокалиберных пулеметов!

Аэрокар продолжал перестреливаться с кем-то… пока не начал раскручиваться пулемет. Впрочем, он выстоял — с трудом, по тому, что видел Сатоши, но все же сумел не взорваться. Отлично! Наверное.

Затем «одзэки», судя по тяжелым шагам, развернулся. И вновь пальба — к счастью, не в их сторону. Проделки той одноглазой дамочки? Впрочем, замечательно. Нет, правда! Пока они были живы, Сатоши был согласен на все, что угодно!

— Идите к окну, — раздался голос позади. — Территорию контролирует наш снайпер.

Говорил он, вестимо, про окно в коридоре.

— Наш — это чей? — ощерился Сатоши, впрочем, уже догадываясь. Образ парня, похожего на кота, всплыл в памяти сам собой.

Особого выбора им не предоставили, и потому, схватив Юасу поудобнее — он все еще искренне не понимал, нахрена они его с собой взяли — Сатоши поспешил вперед. Акеми по стеночке ползла следом, а позади них медики помогали Хотару и Сакуре добраться до точки. С их ранами, кажется, даже пара шагов была уже огромной проблемой. И, решив, что последний выглядит что-то уж совсем дохленьким, Сатоши бодро гаркнул:

— Сакура, помрешь — ну точно трахну твою сестру!

У того аж вены на шее вздулись, а на бледном лице проступил болезненный румянец.

— Я. Тебя. Убью!

Сквозь зубы у него потекла кровь.

— Сатоши-и-и! — шикнула Акеми, и низким голосом Хотару прорычала:

— Не зли его хотя бы сейчас!

— Это, — гордо отозвался он, — его точно простимулирует.

Зануды какие! Отличная, между прочим, шутка. Или не шутка?..

Зато вон, сразу как оживился. Говорил же, сработает! Уж кто, а Сатоши-то точно знал, что делать, чтобы заставить хорьков вновь действовать. Кстати о хорьках…

Оглянувшись, Сатоши выискал взглядом Ягью — тот лежал ничком в середине коридора, напротив квартиры, откуда они сбежали. Кажется, он предпринимал попытки встать, но явно безуспешные — ну еще бы, когда у тебя из ноги, пусть и с хромом, сделали фарш. Господи!.. Он, помнится, нанялся, чтобы меч украсть, а не народ спасать. И ему за это даже не заплатят!

Отдав Юасу на попечение медиков, чтобы те его зашили — иначе он помрет, а он им все еще был нужен… зачем-то… но нужен, Сатоши бросился вперед. «Одзэки» был занят тем, что развлекался с одноглазой, а потому шанс добраться до него в одном куске у Сатоши был, и немаленький. Перехватив дробовик, он рявкнул:

— Ягью! Эй!

Тот обернулся, поднявшись на локтях.

— Уходите, — просипел он. — Я уйду сам.

Одна нога у него была вывернута в другую сторону, не считая того, что ниже колена она представляла из себя… очень интересное зрелище. Отсутствующее. Разорвало там все! Боже. Ну куда этот дебил уйдет, он подняться-то не мог.

Когда из квартиры буквально вывалился один из оперативников «Накатоми» с кровоточащим обрубков вместо руки, шансы «уйти» (скорее уползти) у Ягью снизились до самого минимума. Внутри в комнате продолжалась бойня, и Сатоши тяжело вздохнул. Нет, ну в самом деле, что за цирк. Он прицелился из дробовика и прищурился (далековато, конечно), и затем выстрелил — но не попал, ожидаемо, потому что оперативник грохнулся на пол. И тут-то понял, что не один.

Они с Ягью начали возню — тот неудачно выстрелил, а однорукий стащил с трупа одного из товарищей вакидзаси. Ну просто очаровательно. Пока они продолжали свою увлекательную игру в то, кто кого застрелит и зарежет, Сатоши успел добежать ближе. И, когда выяснилось, что в пистолете у Ягью не осталось ни единого патрона, голова у злосчастного корпората слетела с плеч — потому что впритык стрелять было в тысячу раз проще. Особенно из дробовика.

А теперь настала очередь Ягью. Ягью, который их не кинул. Что бы он там не умничал, его спасти стоило. И, схватив его под руку, потащил обратно, молясь всем, кто услышит, чтобы одноглазая и «одзэки» продолжили свою увлекательную борьбу без их участия.

А там, у аэрокара, остальные уже начали посадку. Кроме Акеми — пока грузили раненных, она торчала у лестницы, видимо, подбирая оброненный двумя обормотами телефон. Тот самый, на который все засняли. Сплавить бы его Миве… Сатоши видел лишь мельком то, как им снесли головы, но все равно удивился для приличия — и шикнул на Ягью, когда тот попытался было что-то бубнить про то, что он и сам справится.

— Лучше бы вы убегали, — прохрипел он, — я бы скрылся сам.

Ага, как же!

— Ха! — Сатоши закатил глаза. — Я по твоей ноге вижу, как бы ты быстро скрылся! Ягью! Ягью! — он шикнул, когда тот открыл было рот. — Не выебывайся!

Он лишь поджал губы.

— Я не думал, что Юаса-сан нарушит правила. Я не знал о его договоре.

— Н-да, ну я заметил, когда ты выстрелил в затылок тому жирному ублюдку. Спасибо.

Сатоши одарил его кривой ухмылкой, и Ягью мотнул головой.

— Юаса платил мне за свою защиту. Но как только он обесчестил себя… я не хочу больше принимать от него денег. Что бы он не затеял, это вышло боком всем нам. Что это за меч?..

— Мурамасы, ага.

Коридор был издевательски бесконечным.

Ягью тяжело выдохнул, опираясь на Сатоши корпусом. Сил у него явно не хватало на попытки идти и разговор одновременно.

— И «Накатоми» так хотят его вернуть? Он, должно быть, золотой.

— Он должен был отойти старику, тому самому. Ты это, давай, меньше трепа. Шевелись уже!

— Вы сперли меч Тамасабуро?!

Сатоши смерил его взглядом, всем видом говоря, что такие разговорчики могли и подождать лучшего момента, и в ответ Ягью опустил голову, после чего прошипел:

— Тащи уже.

Почему-то его совершенно не удивило, что Акеми вдруг вскрикнула, а ее рука оказалась прибитой к полу каким-то жалким ножичком. Ну твою ж налево, можно было хотя бы разок без этих невидимых ублюдков? И, когда Сатоши уже было потянулся к обрезу, Акеми резко выхватила пистолет и выстрелила несколько раз — в упор. Вот это красота! Нет, ну в самом деле.

Видимо, слишком неожиданно для сраного ниндзя, потому что он трупом покатился по лестнице куда-то вниз.

… ура?

Сузуки с задумчивым видом взглянул вниз. Полиция начала окружать здание, значит, стоило уже валить… Он придирчиво смотрел на оставшийся заряд и размышлял, стоило ли ему пальнуть в последний раз, раз уж был один, или же бежать, потому как бойня с полицией в его планы не входила уж точно… Но затем он потер подбородок.

В песне как раз начался новый куплет. В конце концов, от полиции он всегда успеет убежать — тем более, пока рядом носился Тануки. А Сатоши-сан и Акеми-сан наняли его для того, чтобы он тут знатно пошумел. Грех было не воспользоваться последней возможностью. И потому, кивнув самому себе, он потянулся рукой за третьим снарядом…

Но сирены стали так близки, что теперь он видел их отблески. Слишком уж рядом. Нет, ну это не дело. Здраво рассудив, что, если на помощь ребятам пришел кто-то на аэрокаре — он видел его в прицеле — то он мог действовать уже свободнее, Сузуки со спокойным лицом опустил дуло вниз…

Где-то вдали замигали огни тачки Тануки, на которой сверкала радужная яростная лиса.

Вот и славно. Вот и замечательно.

Внутри аэрокара их с Сакурой разместили на свободных койках и привязали ремнями, чтобы не упали. И Юасу, кажется, она не смотрела. Ее лично — на живот, из-за ранения. Крепче вцепившись в одолженную ей куртку, Хотару с полуприщуром уставилась вперед, на главный источник своей головной боли — который, судя по всему, все еще туго соображал после полученного ранения и рассеянным взглядом смотрел в потолок. Но Сакура был жив. И даже не умер, ни на секунду. И это было главным.

Значит, со своей работой она справилась. Хотя бы сейчас. А что будет делать Мотизуки потом… Хотару волновало мало. Если их аэрокар уничтожат сейчас, то, хотя бы, бывшая начальница не станет винить ее. Теперь начиналась зона уже не ее ответственности, дальше в дело вступала «Йошивара», и Хотару абсолютно не волновало, что они сделают, чтобы вытащить их всех отсюда.

Она лишь подняла голову, опасаясь одного — что те покинут здание без Сатоши, Акеми и Ягью. Те не были приоритетными целями корпорации, и, зная Мотизуки… И тот факт, что Акеми, кажется, прибили ножом к месту…

— Там девушка… — раздался вялый голос рядом, и Хотару подивилась, что Сакура был способен на осмысленную речь. — Помогите ей.

Помедлив секунду, один из наемников сиганул вниз, в коридор.

И раздался крик пилота:

— Взлетаем, они сейчас будут стрелять!

Значит…

— Нет! — рявкнул Сакура рядом. Мгновенно скривившись, словно от резкой боли. — Ждем! Только, блять, попробуйте.

Зачем бы «Йошивара» не интересовалась в Сакуре, но, кажется, его мнение все же играло хоть какую-то роль: потому как пилот, выругавшись, остался на низком старте. Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть… Хотару широко распахнула глаза, чувствуя, как в голове стучит кровь. Ну же, ну! Ее совсем не прельщала перспектива умереть тут! Давайте же, раз они сумели выжить!

Первой из опоздавших затащили Акеми — с залатанной на руке раной. Та болталась на перевязи, онемевшая, словно тряпка. Она выглядела так, будто бы ее отделяли лишь секунды от того, чтобы ее затрясло по-настоящему; она села на свободное сидение и закрепилась ремнями, как и остальные наемники, что были внутри.

Затем, до них добрались Ягью и Сатоши; последнему Акеми дрожащими пальцами впихнула в руки окровавленный телефон и прошипела что-то про журналистку.

Аэрокар загудел, готовясь к взлету. Но затем раздался звук, от которого внутри все похолодело — раскручивающего пулемета. Опять. Когда машину знатно тряхнуло, пилот заорал:

— Взлетаем, взлетаем!

Загудели двигатели.

Когда аэрокар отлетел назад, Хотару увидела, как здание медленно поглощалось огнем. Пожарные машины стояли вдалеке, не способные пересечь ограждения «Накатоми», а потому огонь спокойно пожирал этаж за этажом. Там же, рядом, о чем-то переговаривались полицейские с представителями корпорации…

Но все это было бесконечно далеко от Хотару. И абсолютно ее не волновало.

Она ощутила прошедшую по аэрокару дрожь — и узнала ее; значит, он покрылся камуфляжем. По потолку начало что-то барабанить — начался ливень. Но это было еще не все — и, обогнув жилой дом, аэрокар вновь открыл двери, совсем на чуть-чуть, чтобы внутрь к ним вместе с каплями дождя влетела еще и наемница, что все это время разбиралась с «одзэки».

Та, кого Хотару знала лично — Бансэнсюкай, старую коллегу.

Принципиально не пользующаяся огнестрелом…

Два шиноби схватили ее под руки, чтобы остановить — настолько быстро она влетела к ним внутрь. И едва удержались на месте. Затем, двери аэрокара окончательно закрылись, и, судя по звуку, тот начал стремительно набирать высоту.

На лице у Бансэнсюкай разбухли черные вены, медленно рассасывающиеся и приобретавшие болезненный алый оттенок. Что бы за наркоту она там не упарывала для того, чтобы в одиночку зарезать «самураев» и «одзэки», эта дрянь явно работала. Некоторые шиноби не переставали удивлять своими методами, и Хотару была просто счастлива от того, что хотя бы на работе она не употребляла вещества, что медленно убивали ее организм. Не считая нано-вируса, конечно. Спасибо, хватало таких привычек и вне профессии.

Она проследила за тем, как Бансэнсюкай подошла к одному из кресел и опустилась туда, затем подключив с помощью одного из наемников к руке капельницу. Черный цвет с ее вен начал пропадать окончательно.

Дальше их ждала лишь «Йошивара».

Акеми молчала всю дорогу, судорожно вцепившись в ремни; судя по взгляду, она была готова запаниковать в любой момент. Нормальная реакция человека на подобные события, и Хотару с тоской отметила, что ее такое даже не напугало — хотя, конечно, знатно потрепало нервы. Особенно ранение Сакуры. Скосив взгляд в его сторону и увидев, что тот все еще дрейфовал, накаченный обезболивающим по самое небалуй, она отвернулась к Сатоши, который неловко постукивал пальцами по добытому в бойне дробовику. Затем он закурил; и к нему присоединилась Бансэнсюкай, требовательным жестом потребовав у него долю.

Один из наемников уже было заметил:

— Сейчас лучше не надо…

— Тихо, — шикнула она на него и развернулась к Сатоши. — Зажигалку дай.

Вместе они прикурили от одной. Затем, она откинулась назад в кресле, закинув одну ногу на другую — и Хотару заметила, что подошва ее сапог была стерта практически подчистую. Хотя, казалось бы, обувь у нее на вид была из какого-то жутко крепкого полимера.

— Хорошая работа с этой консервной банкой, — хмыкнул Сатоши. — Спасибо.

— Я его не убила.

— Жаль.

— Таких, как он, очень трудно убить. Хотя, на входе валялся один труп, — Бансэнсюкай смерила Сатоши взглядом. — Ваша работа?

— Приятеля, — подмигнул ей он.

Подмигивать он явно все еще не умел — отвык за время наличия импланта — и выглядело это странно. Но Бансэнсюкай одарила его кривой улыбкой.

— И где он сейчас?

— Свалил. Где-то. Меньше знаю — лучше для него, — он пожал плечами и затем заозирался. — Ладно, это все, конечно, жутко классно, но куда мы летим-то?

— Загадка, не то слово, — улыбнулась она. — Меньше знаешь — лучше, разве нет?

Затем, сигаретой она указала на Хотару и Сакуру, и первой это жутко не понравилось. Потому что, если даже наемная шиноби знала об этом, то разговор за этим должен был быть серьезным. Впрочем, больше она ничего не могла сделать, поэтому бояться было глупо — лишь впустую тратить нервы.

— Ты, — Бансэнсюкай указала на нее, — тебя ждет Мотизуки.

— Да пошла она, — раздалось вялое рядом, и Бансэнсюкай хмыкнула.

— А тебя ждут уровнем повыше, Инами. Как только прибудем, то тебя приведут в более-менее приличный вид — и вперед.

— Мотизуки?.. Вас кто-то ждет?

На нее уставились два пытливых взгляда, и Хотару поняла: они-то не знали всех подробностей. Она делилась ими лишь с Сакурой, чтобы обезопасить себя от потребности в дерьмовой игре в телохранителя — когда он знал, что она делала, то все было в тысячу раз проще. И, сглотнув, она тяжело выдохнула, пока Сатоши рядом заметил:

— Если ты хочешь что-то нам рассказать, то сейчас, думаю, самое лучшее время. А Вы, милочка, — он вдруг развернулся к Бансэсюкай, — лучше ответьте на один вопрос. Что Вы делаете следующим вечером?