Эдо 2103 (СИ)

Глава 1. Сакура

2103-ий год.

Япония, город Эдо — некогда Токио, утративший это имя уже как пятьдесят лет.

Мир погряз в бесконечных войнах, карта была перекроена множество раз. Где-то осталась выжженая пустошь, в иных местах — лишь затопленные города. И только на самом краю не затухающего зарева войны осталось стоять маленькое островное государство.

Японская империя.

Чудом (которым называли действия аналитиков, видевших последствия этих катастрофических схваток) не ввязавшись ни в одну из этих проигрышных войн, Япония вновь изолировалась от всего мира. Благодаря новейшим разработкам, мудрой политике, вся разруха обошла ее стороной. Но, к сожалению, и Японии пришлось измениться: возвращение классовой системы, власть получили мегакорпорации. Конечно, во главе страны до сих пор стоял император, поддерживаемый министрами, но все прекрасно понимали, кто на самом деле стоял у руля.

Имеющие власть и деньги, державшие весь кабинет министров у себя в кулаке, располагавшие целыми частными армиями, корпорации задавали то, что было модно сегодня, а что должно было остаться в прошлом, как ушедший тренд.

Эдо — столица Японской империи.

Кто-то мог сказать, что за многие года город изменился; однако, приглядевшись, могли зародиться сомнения. Так ли это? Все такой же яркий, покрытый рекламой и неоном, голограммами и экранами, он увенчал себя огромными башнями — теми, где заседали корпорации, наблюдая за жизнью у себя под ногами; жилыми муравейниками, населенными бедняками.

Дороги простирались до горизонта. Гонщики на ярких мотоциклах неслись вперед, не щадя ни себя, ни других; рвавшиеся за ними полицейские автомобили добавляли в общий котел гула вой собственных сирен. Проносились поезда метро, разукрашенные под рекламу новой онлайн-игры. Конгломерат «Роккаку» значится в углу яркими буквами, будто между делом напоминая, кому должны быть благодарны пользователи Сети за свой досуг; но внутри цвета отступают, и все место занимает монохром — серые люди в серых костюмах, что едут на работу.

Где-то там, среди богатых и бедных, где прослойка среднего класса исчезла, растворившись в истории, существовали они. Люди, бежавшие по грани жизни и смерти, там, где закон не играл никакой роли. И все это — в отчаянной попытке выжить.

Шиноби.

Не столь далеко от центра города возвышалось офисное здание, терявшееся на фоне других монолитов, пробивавших плотный слой облаков. «Санкье Ко» значилось на верхних этажах ярким белым цветом — небольшая зависимая корпорация, поставлявшая на рынок автоматы для развлечений: от пачинко до аркады. Крохотный лакомый кусочек для гиганта развлечений, вроде «Йошивары» или даже «Накатоми», пытавшихся пробиться к гражданскому сегменту.

Офис «Санкье» ничем не отличался от тысяч других таких же: вокруг сновали белые воротнички, занятые собственными делами и не обращавшие внимания друг на друга. Лишь во время короткого перерыва они отрывались от собственных дел, но совсем ненадолго, ведь время, как известно, ценно, время — деньги, а чтобы выжить в безжалостном мире корпораций, «Санкье» прикладывало все усилия, зарабатывая, зарабатывая и зарабатывая.

На одном из уровней, сорок восьмом этаже расположился отдел по контролю безопасности игровых салонов. Не самое примечательное место для незнакомого с подоплекой корпорации место: ничего, что ассоциировалось бы со словом «безопасность». Все те же белые воротнички кружились по этажу, отчего невнимательный гость мог и не узнать, чем именно тут занимались.

Каждый был занят собственной работой…

В том числе и Сакура. С виду он ничем не отличался от окружавших его людей, просто винтик в система; разве что ходил не с классической короткой стрижкой, а длинными волосами — новый тренд, которому следовала какая-то часть молодежи (не то, что он действительно мог себя к ней причислить… но об этом Сакура предпочитал не думать, наслаждаясь тем, что имел, не выглядя в свои почти-тридцать-лет на пятьдесят, как некоторые коллеги). Но, в целом? Ничего особо выделяющегося.

Сидя в своем офисном уголке, он доделывал отчет по прошлому месяцу. Очередное нападание на один из игровых салонов; необходимо было рассчитать убытки, а так же общий доход, рассчитав расходы на восстановление. Настоящая морока, он уже пять часов сидел над ним, попутно слушая сопение старшего коллеги, но Сакура не жаловался. В конце концов, это была его работа — а если он выполнит ее не щепетильно, то…

Впрочем, о чем-то стоило умолчать.

Он знал, что отчет после его обработки пойдет дальше, выше, к следующему звену бюрократии. Рентабельность того конкретного салона, все это — и именно его отчет должен был решить судьбу этого заведения.

Сакура задумчиво постучал пальцем по столу, смотря на десятки ровных колоночек в документе. Это был третий раз после глобальной проверки, когда он с ребятами наведывался туда для решения определенных… «проблем», и потом разбирал последствия уже в офисе. Не то, что его действительно утомляло заниматься подобным, монотонная работа помогала расслабиться после дикого хаоса, которым всегда заканчивались неожиданные срочные дела, но не пять часов подряд же! Не помогала и родная аугментация: замененные на хром пальцы пусть и раскладывались на еще несколько, но столбцы все росли и росли, и конца им не было видно.

Пока Сакура с едва заметной агонией на лице размышлял, стоило ли перетасовывать столбики, что-то запищало — в углу экрана вылезло небольшое оповещение о новом сообщении.

От начальника отдела. От Мориноске Суэнаги.

С просьбой (скорее требованием) зайти к нему.

О нет.

Лицо Сакуры на секунду скривилось, но он быстро прогнал явное разочарование. Он тихо выдохнул сквозь зубы и резко поднялся, надеясь, что сейчас, может, что-то произойдет, и ему не надо будет идти туда, ведь любой контакт с Мориноске превращался в здоровское испытание терпения.

Около окна стояла пара коллег, болтавших о чем-то — наверное, успели добить свои задания раньше времени и сделали классический перерыв на кофе — и он быстрым шагом направился к ним, решив, что уж без спасительного бодрящего напитка он в логово Мориноске не сунется точно.

… или они просто отлынивали от работы. Он их осуждать точно не собирался.

Подойдя к автомату, он невольно прислушался к чужому разговору:

— … знаешь, почему Кунио не пришел?

— Почему?

Коллега, бросив на него быстрый взгляд, зашептал низким голосом:

— Покончил с собой. На прошлой неделе. Говорят, что-то в семье… Сиганул вниз прямо с мега-башни, размазало по асфальту только так!

— Это что, мне теперь за него доделывать отчет?! — возмущенно зашипел второй коллега.

Да уж, подумалось Сакуре. Не повезло. Не то, что ему было не плевать, но его это не касалось. Он давно научился отсеивать проблемы, потенциально угрожавшие ему, от остальных.

Кофе оказался добит, и он швырнул пластиковый стаканчик в ближайшее ведро. Дальше был лишь коридор.

Стерильные серые стены, матовый пол. По пути его провожали голографические сакуры, делавшие это унылое место чуточку ярче, и в тишине было слышно, как гудели проекторы. Мимо проехалась маленькая плоская таблеточка — робот-уборщик — и Сакура проводил ее взглядом до того, как та вернулась на станцию подзарядки…

Потому что впереди был лишь кабинет Мориноске.

Помявшись для приличия пару секунд, предвкушая очередной разбор полетов, Сакура аккуратно постучался и тут же услышал за дверью резкий грубый голос:

— Входи.

Не решив испытывать судьбу, Сакура проскользнул внутрь.

Кабинет Мориноске выглядел куда приличнее их офисных клеток: хорошо обставленный, тут даже имелся книжный шкаф (настоящее ретро); на противоположной от входа двери висел герб «Санкье». И, конечно же, стол — зеркальный, современный, на котором светилась яркая полосочка. Новейший голографический терминал, о таких в офисе только мечтать могли.

Блокнот и дорогая ручка в красивой подставке лежали на столе рядом, красуясь, как декор. «Позер», — пронеслось в голове у Сакуры, но он не подал виду. Он знал, что Мориноске ее почти никогда не трогал, предпочитая простые карандаши.

Крохотная голографическая сакура на столе теряла листья, светясь ярким оранжевым — значит, в ней стояли настройки осеннего сезона. Странно, подумалось, и он резко отвел от нее взгляд. На дворе стояла весна. С чего бы…

Нет, не так. С чего бы его это вообще волновало.

Мориноске взирал на него из-под очков, сплетя пальцы у лица.

Он был едва ли старше самого Сакуры; во взгляде мгновенно читалось, что он был самой настоящей гадюкой, но вместо лукавой улыбочки его лицо было мрачнее тучи.

Поджав губы и угрожающе сузив глаза, Мориноске кивком указал вперед, на кресло напротив:

— Садись, Инами.

Сакура не стал возражать и послушно сел.

— Ты какой-то молчаливый.

— Нечего сказать, — улыбнулся в ответ он.

— Хорошее качество для работника, — произнес Мориноске, едва улыбаясь кончиками губ. Однако, это длилось считанные секунды, после чего его лицо вновь приняло мрачное выражение. — Слушай, Инами. Сегодня утром мне звонил Юаса-сан. Он говорил, что ты ему понадобишься для кое-какой работы.

В ответ Сакура многозначительно промычал. Ну да, как обычно.

— Он заедет за тобой через час. Поэтому… Сегодня и завтра у тебя командировка.

Под «командировкой» понималось, разумеется, совершенно другое: обычно в этот период Сакура попросту решал проблемы, связанные со второй частью бизнеса «Санкье Ко».

Дела якудза. А Юаса был фиксером, работавшим на семью. Ростовщиком.

Награды за улаженные проблемы шли прямиком в премию. Не так уж и плохо, если подумать.

Обдумывая все это, гадая, что Юаса-сан мог подготовить на этот раз, Сакура вдруг осознал: все это время, пока он краем глаза наблюдал за Мориноске, тот вел себя не так, как обычно. Конечно, он все еще был холоден и предельно нейтрален в выборе собственных формулировок, но в его позе и движениях прослеживалась странная едва заметная нервозность. Но наваждение спало буквально через секунду.

Закашлявшись, Мориноске мгновенно овладел собой и строгим тоном произнес:

— Послушай, Инами. Юаса-сан сказал, что это будет… серьезное дело. Ты же понимаешь, что это значит?

Чуть помедлив, Сакура процедил:

— Да. Я хорошо понимаю.

Он ненавидел, когда ему начинали зачитывать собственные же обязанности.

— И… — Мориноске замето замялся. — Последние несколько командировок, в которые ты отправлялся, прошли крайне успешно. Юаса-сан особенно это подмечал.

Понадобилось все самообладание, чтобы подавить довольную ухмылку, но Сакура сумел лишь едва заметно кивнуть.

Казалось, Мориноске это заметил, потому как тут же добавил:

— Сложно сказать то же самое о твоих отчетах… к большому сожалению. Однако Юаса-сан доволен твоей работой, и… Хм.

После этого, неожиданно, Мориноске уставился в стол. Это длилось считанные секунды, но Сакура уже начал подозревать что-то неладное: редко когда тот прерывал свои торжественно-обвинительные речи на подобное, и последующая фраза заставила его удивиться еще больше.

— Слушай. Скорее всего, Юаса-сан предложит тебе повышение. На мое место…

Сакура ничего не произнес, продолжая сверлить взглядом Мориноске.

— Ох, — только и сумел выдавить он из себя.

— Ты понимаешь, что это значит?

Кто не понимал? Кажется, кого-то ждало глобальное понижение.

Надо было держать лицо… Поэтому, помедлив, Сакура вновь кивнул, ничего не говоря.

— Когда Юаса-сан спросит тебя… Если, то есть, — он сглотнул, после чего тут же добавил: — Но я уверен, что спросит. И вот, когда он спросит тебя, не хочешь ли ты поработать начальником отдела безопасности, что ты ответишь?

И уставился Сакуре в глаза.

О черт. Что Сакура мог ответить в таком случае? Естественно, что он хотел это место. Кто не хотел? Только полный кретин, а он не был полным кретином, у него были вполне себе далекоидущие планы. Но говорить в лицо Мориноске нечто подобное было подобно самоубийству, поэтому он, чуть подумав, улыбнулся и выдавил из себя:

— Ну, это будет зависеть от того, насколько успешно я выполню задание. Раньше… нет смысла говорить об этом.

Мориноске продолжил сверлить его взглядом, после чего, сузив глаза, кивнул.

— Хорошая ремарка, Инами. Но я предпочитаю стелить соломку заранее. Понимаешь, когда Юаса-сан спросит тебя о повышении, ты должен отказаться. И…

В этот момент Мориноске нажал что-то на клавиатуре, и перед Сакурой развернулся голографический экран. На нем значился его профиль в корпорации, и, удостоверившись, что Сакура увидел, Мориноске мягче заметил:

— Если ты это сделаешь, я сделаю тебя своим заместителем. Без особых проблем. Набор обязанностей… практически как у меня. Но я сохраню свое место, а ты не наживешь себе могущественного врага.

— Мориноске-сан…

— Я слушаю.

— Мне нужны гарантии.

Это вызвало у Мориноске неожиданную ухмылку и смешок.

— Какого рода гарантии тебе нужны? Моего слова недостаточно?

— Не в наш век, — солнечно улыбнулся Сакура.

Мориноске задумчиво мугыкнул, после чего нажал еще пару клавиш. Карточка на голографическом экране дернулась, а следом за этим поле с рангом изменилось.

— Осталось нажать лишь одну кнопку «сохранить», лишь одно движение пальца, если ты выберешь правильные слова…

Сакура почувствовал, как губы расходятся в улыбке еще шире. Жеманная улыбка — не то, что он хотел, но вышло само.

— Как скажете, Мориноске-сан.

— Хорошо, Инами. Я займусь подготовкой документов по этому поводу, чтобы никто ничего не заподозрил. Как только я узнаю, что кресло осталось за мной, все будет сделано в ту же секунду… Можешь быть свободен. Юаса-сан позвонит тебе.

Больше Сакура ничего не произнес.

Он поднялся и отдал короткий поклон Мориноске, после чего вышел из кабинета прочь. Народу снаружи было уже полно — начался обеденный перерыв. Помедлив, он отметил в голове, что, пожалуй, еще один кофе не помешает.

Около самого дальнего — подальше от всяких Мориноске и их страха понижения — стояли две девушки, хихикая о чем-то. Сакура, как любитель погреть уши, тут же жадно вслушался…

Впрочем, обсуждали они какую-то чушь.

— … видела? Шествие из Дома Ив.

— Конечно, это же показывали в Сети.

— Видела? Того красавчика… Прямо в шествии…

— Он что, появился на улицах?

— Да! Сам господин Онашигицунэ!

— Да ладно?! Я его только в Сети видела. Его можно было увидеть просто так?!

— Ну, у нас все равно была смена в этот момент…

Сакура понял, что если он услышит хоть еще одно слово о шлюханах (а Онашигицунэ пусть и был супер дорогой элитной проституткой, но ею же и оставался), то чокнется. Поэтому он сделал страшные глаза и рыкнул:

— Брысь!

Девушки резко уставились на него.

— Инами-сан?

И тут же исчезли, ускользая куда-то в коридоры. Их бессмысленный разговор, судя по обрывочным фразам, донесшимся до его ушей, так и не закончился:

— Я бы сходила в этот дом удовольствий…

— Но ты же замужем!

— Но это же для души!

… кофе, впрочем, оказался еще дерьмовей, чем обычно.

У него было еще немного времени: предыдущий отчет был завершен, можно было начать следующий, но зачем?.. За этим бездельем и унылым разбором рабочей почты Сакура провел оставшееся время, пока ему прямо на имплант не поступил звонок. Он знал, кто это был.

Юаса-сан, разумеется.

— Сакура-кун, — в трубке раздался скрипучий голос, и Сакура мгновенно вежливо заулыбался, будто тот мог увидеть его. Выработанный рефлекс.

— Юаса-сан!

— Тебя предупредили, что я сегодня заеду, да?

— Разумеется!

— Надеюсь, не за час до того, как я заехал? Можешь спускаться. Машина ждет.

Заглушив желание устроить потасовку с Мориноске и вышвырнуть его в окно, Сакура угукнул.

— Проедемся, обсудим кое-какие дела.

— Как скажете!

Стрелой сметя со стола все необходимое, Сакура схватил дипломат и бросился вниз. Там было лишь самое необходимое: документы. которые он разумно приготовил заранее, чтобы потом не искать их по всему столу, и конечно же, самый страшный секрет в его жизни, потаенное хобби: крошечная фигурка лучшей прекраснейшей аниме-девочки Кехиме, радующей его глаз при каждом открытии.

Внизу, на корпоративной стоянке, его уже ждали: ретро-лимузин, рядом с которым стоял человек с сигаретой в зубах.

Седые волосы, морщины, зализанные назад волосы. Расстегнутая до груди рубашка. Конечно же это был Юаса-сан.

Однако, он был не один. За ним тенью возвышался другой человек, намного выше Юасы, в черном пиджаке и с маской-имплантом на лице, делавшей его похожим на хищную птицу. Сакура хорошо помнил, кто это был — телохранитель Юасы. Ягью, выглядевший так же сурово, как и всегда.

Юаса потушил сигарету и швырнул ее в мусорный бак.

— Ну, Сакура-кун, выглядишь довольным. Рад еще поработать сверхурочно?

«Ради того, чтобы вышвырнуть Мориноске? Пожалуйста», — пронеслось в голове у Сакуры, но вслух он произнес лишь радостное:

— Разумеется!

— Хорошо-о-о, — протянул Юаса и угрожающе сверкнул улыбкой. — Хороший настрой в нашем деле очень важен.

Ягью молча открыл заднюю дверь, и Юаса кивком пригласил Сакуру внутрь. Чуть задержав свой взгляд на телохранителе, он проскользнул в салон и услышал, как та за ним мягко закрылась.

Темнота мгновенно рассеялась, стоило зажечься неоновым синим лампам. Внутри прямо рядом, был мини-бар, и Сакура опасливо на него покосился. Юаса же спокойно налил себе в бокал какой-то алкашки и развалился напротив.

Его голос звучал спокойно, гипнотизирующе, словно у змеи:

— Слушай, Сакура. Сегодня я предложу сделать одно дело… весьма важное дело. Я доверяю тебе, не скрою, поэтому я выбрал именно тебя. Ты польщен, я надеюсь?

Все это время Сакура гипнотизировал взглядом герб «Союза 109» — той самой семьи якудза, для которой он и выполнял дополнительную работу. С трудом оторвав от эмблемы взгляд, Сакура вновь заулыбался дежурной улыбкой:

— Конечно, Юаса-сан.

— Хорошо, — улыбнулся он, хотя скорее оскалился. — Очень хорошо. Сейчас мы проедемся кое-куда, и узнаем, кто еще согласится на это дело. Я сделал выборку из людей, с которыми тебе предстоит работать. Как только мы их всех соберем, я расскажу детали. Можешь пока угоститься, — кивнул он в сторону мини-бара. — Но немного. Мы пойдем в ресторан.

Как превосходный вежливый подлиза Сакура налил немного себе и Юасе, и тот, зная это, заранее подставил чашечку.

Автомобиль мягко тронулся вперед.

Сакура внимательно следил за тем, что делает Юаса, а потому от его взгляда не укрылось то, как тот достал телефон и набрал кому-то, несколько раз, и с каждым неотвеченным вызовом его лицо становилось все темнее.

Какой забавный самоубийца, раз не берет трубку от Юасы, подумалось Сакуре, но он не стал озвучивать мысли вслух.