Единство 2

Глава 8. Петля времени

Когда мои Косы Жнеца, пульсируя от бурлящего в них возмездия, пробивали голову Дестура, на ум пришло единственное слово — контраст. Словно в замедленной съемке, повышенное восприятие позволило разглядеть становящиеся видимыми и лопающиеся магические защитные щиты, рвущуюся кожу, ломающуюся кость, брызги крови из разорванных сосудов и ошметки мозговой ткани.

Контраст был в том, что лично я, мгновением ранее сходивший с ума от адской головной боли, сейчас чувствовал себя прекрасно. Боль исчезла вместе с радужной змейкой, земляным червем пропускавшей через себя мой мозг, стоило Откату вернуть меня в прежнее состояние. А вот верховный жрец Бездны наверняка испытывал что-то побольнее мигрени.

И снова, как и до созданной Дестуром петли времени, я не стал использовать божественные способности, ограничившись Духовным ураганным комбо — но в этот раз я воткнул под ноги жреца Духовный капкан и Духовные оковы, чтобы, во-первых, он никуда не сбежал от меня до или после смерти, а во-вторых, чтобы после моих ударов не улетел туда, где мне пришлось бы туго — например, в разлившуюся лужу смертельной субстанции Глашатаев Бездны, которые хоть и очень медленно, но все же приближались.

Площадь вокруг все так же была растянута пространственной магией Дестура, но, по всей видимости, из-за того, что ему сейчас приходилось худо и он терял контроль над заклинанием, пространство вокруг нас начинало сжиматься, и даже здания Даранта, исчезнувшие до того за горизонтом, стали снова видны, хоть и пока казались очень далекими.

Все это произошло в считаные секунды. Раз-два — и очки жизни Дестура снизились втрое, три-четыре — шкала жизни спустилась в красную зону, а ткань мироздания затрещала, возвращая пространство в исходное состояние, пять…

— Божественное вмешательство!

Дестур должен был сдохнуть, но снова мой смертельный удар словно заморозил его шкалу жизни на значении менее 1%, а мир, включая меня, встал на паузу. Дежавю — мое тело застыло в том положении, в котором его застало Божественное вмешательство, вокруг меня — алое облако из брызг крови жреца и его же плоти, а сбоку материализуется Бездна. Воздух сначала стекленеет, формируя силуэт, потом наливается красками и обретает объем, и все в доли секунды.

— Древний, ты меня разочаровываешь, — говорит богиня.

Мы столько времени провели в бета-мире, что, пожалуй, только я могу различить в ее голосе нотки, свидетельствующие об эмоциях. Она действительно разочарована.

Впрочем, это не мешает ей снова исцелить своего жреца и освободить его — призрачные зубья Духовного капкана разлетаются осколками и исчезают.

— Повторное вмешательство обошлось мне еще дороже. — Подумав, она добавляет: — Дестур Гивате, доделай начатое.

— Доделаю! — рычит верховный жрец, одновременно приводя себя в порядок. — Он должен был сдохнуть, но что-то полностью его восстановило!

Бездна подходит ко мне ближе, трогает лоб. Замечаю, что ее ноги не касаются залитой кровью брусчатки. Прислушавшись к чему-то, она удовлетворенно кивает:

— Эта способность Скифа уже на часовом откате. Справишься. — И исчезает.

— Справлюсь!

Рыкнув недовольно, Дестур достает фляжку и долго из нее пьет. Для меня, снова запертого во временной петле, все произошедшее Божественное вмешательство — словно один миг. Но вот жрец допивает, прячет фляжку и, приблизившись, с ненавистью смотрит мне в глаза.

— Как же ты меня достал!

С этими словами он вынимает жреческий кинжал — узкий, очень острый и с бороздкой для крови — и вонзает его мне в глаз. В следующее мгновение мой разум освобождается, и ощущения возвращаются в прежнее русло.

Первые же мысли — спасусь ли в этот раз? Откат на откате, но у меня есть Вторая жизнь. В бою с Эджакекере не удалось проверить ее в деле, потому оставался шанс, что перк не сработает, ведь я погибну от рук верховного жреца Бездны — богини, искажающей игровую механику так, как ей заблагорассудится. Оставалось набраться терпения и дождаться исхода.

Убивая меня, Дестур спешил. Какой бы могущественной ни казалась сущность, которой он был одержим, его тело оставалось человеческим. Злость на меня и на Бездну, обида, скука, желание поскорее закончить — все это заставило его заткнуться.

Молча и упорно, как мясник на скотобойне, он терзал мое тело кинжалом, напитанным ублюдочной, искаженной и нелогичной магией бездны, и в этот раз превзошел себя — справился со мной быстрее. Нафаршировал мою плоть так, что она превратилась в мясное пюре — детское питание для маленьких Разорителей! Бездарные шутки всегда помогали мне вытерпеть издевательства, и этот момент не стал исключением.

Старания Дестура увенчались успехом, и, стоило ему выйти из временной петли, вместе с адской кошмарной болью, сжирающей заживо каждую клеточку, пришло облегчение — я умер, и смерть прекратила мучения.

Я даже не рухнул, обтек грудой кровавого фарша, мир погас, и после череды строчек о проглоченном опыте за полученный урон я увидел перед собой уведомления:

Вы мертвы.

До перерождения в Чистилище 9… 8… 7…

Вторая жизнь! Вам удалось ускользнуть от смерти!

Желаете воскреснуть на месте гибели или в привязанной точке возрождения «Остров Кхаринза»?

Наверное, не будь у меня пусть и убывающего с каждым использованием, но шанса на повторную активацию перка, я бы смалодушничал и сбежал. Конечно, и в этом случае могла вмешаться Бездна и не дать мне уйти, но, как бы там ни было, я предпочел драться дальше. Иначе все зря, и, если Тисса не найдет свитки Роя или не сможет доставить их на Кхаринзу, мне все равно придется возвращаться в Дарант.

Дестур что-то подозревал, а потому не сводил глаз с моего трупа. Он был наготове, но даже ему с его пространственно-временной магией не тягаться со мной в скорости. К тому же мне мало в очередной раз опустить его шкалу жизни — важно не дать ему включить Божественное вмешательство. Поэтому, воскреснув, я, помимо Ясности, врубил Стремительность урагана, что вкупе ускорило меня в двадцать раз.

Первым делом я метнулся туда-обратно Полетом, чтобы зацепить рукой плевок дымящейся слизи кого-то из Глашатаев и тем самым активировать Правосудие Спящих.

«Правосудие Спящих» активировано: ваши основные характеристики и объем возмездия повышены в шестнадцать раз, как и основные характеристики ваших союзников!

Союзников? Ага, Тисса все еще в группе со мной, хотя ее метки не видно на мини-карте. Мысль проскользнула по краю сознания, когда я начал методично избивать Дестура. Настала его очередь побыть манекеном, и в этот раз я был уверен, что он не сможет призвать Бездну, потому что из моего восприятия течение времени для него, даже ускоренное, выглядело как стоп-кадр, а я почти не видел последствий своих ударов: Когти Жнеца рвут ткань одеяний, пробивают грудь, раздирают кожу и дробят кости, но стоит вытащить кулачное оружие, и будто не было ничего, потому что кровь не успевает покинуть разорванные сосуды и выплеснуться мне в лицо.

Моя ставка на Стремительность урагана оправдалась: Дестур не успел ничего сделать, его шкала жизни обнулилась в считаные миллисекунды реального времени, и только я победно вскинул руки, как…

…мир погрузился во тьму, в абсолютный мрак, и снова осветился. Он был поставлен на паузу, как какая-то симуляция на вселенском компьютере. Очки здоровья Дестура заморозились в тот кратчайший миг, когда единица здоровья превращается в ноль. Видимо, смерть верховного жреца не входила в планы Бездны ни при каких обстоятельствах, и она была готова на любые жертвы. Мои сильнейшие эмоции: разочарование, злость и даже усталость, понимание того, что мне снова придется прожить еще один цикл бесконечных истязаний и адской боли, чтобы получить новую попытку прикончить Дестура, — были все же поглощены любопытством. Что же он ей пообещал?

Я так удивился, что даже не сразу осознал, что спокойно мыслю, хотя в этот раз мир остановлен не способностью жреца, а самой Бездной. Впрочем, его призывы Божественного вмешательства, теперь это очевидно, — всего лишь крик о помощи, а все дальнейшее, включая временную петлю, — работа той, кого я называл Девяткой.

Ее всегда невозмутимое и безмятежное лицо искажено яростью, и ничего подобного я не видел за все время совместного существования с ней в бета-мире. Причем гнев направлен не на меня, а на Дестура. Время потекло, как ему полагается, и все повреждения, что называется, расцвели: раскромсанное стеклом лицо обнажило месиво из крови и мозга, плещущееся на дне костяной чаши, оставшейся от черепа; отсеченные руки отвалились и упали на брусчатку; в груди проявилась гигантская дыра.

Прежде чем изливать негодование на незадачливого жреца, богиня восстановила порядок: руки Дестура вернулись на место и приросли к телу, дыра в груди заросла, кровавое облачко увенчало фигуру и сформировало голову, жреческие одеяния собрались из лоскутков в единое целое.

— Ты мое самое большое разочарование, — певуче сообщила Бездна. — Лишь наши общие планы удерживают меня от того, чтобы не порвать с тобой.

— Не ожидал услышать от тебя такую глупость, — усмехнулся Дестур. — Думал, за десять тысяч лет в Бездне ты стала способна на более здравые размышления. Ты же знаешь, что эта моя оболочка слаба, она юна даже по меркам того мира, в который ты так стремишься вернуться, в этом возрасте смертных даже в армию не берут.

— Скиф еще моложе, — возразила Бездна.

— Скиф, будем объективны, сильнее, — очень по-человечески вздохнул он. — Да, ты дала мне все лучшее из арсенала жрецов сгинувших Новых богов, но этот парень увешан талантами, как хвойное дерево в честь рождения сына чванливого бога того мира. Причем, как видишь, особенно сильные таланты у него чуть ли не дублируются подобными! Я такого даже в Преисподней не видел, а там, поверь, у великих князей и их генералов способности не чета магии Дисгардиума. Демоническая магия…

— Оставь свои лекции на лучшее время, — перебила Бездна.

— Заткнись, сука! — прошипел Дестур, и, к моему изумлению, она так и сделала, поджав губы. — Просто уясни: то, что эта моя оболочка слабее Скифа, не делает истинного меня слабее или хуже, чем я был при нашей первой с тобой встрече. Без меня ты обречена быть запертой этом мире, со мной же откроешь для себя путь в вечное бессмертие и бесчисленное множество миров.

И снова она промолчала. Поморщилась, но не возразила. А мне после этого окончательно стало понятно, что они считают меня таким же поставленным «на паузу», как и весь остальной мир.

Вот только мой разум не «на паузе», а за счет того, что моя голова застыла, повернутой в нужную сторону, я видел, как Дестур насмешливо наблюдает за девушкой, такой красивой, юной и невинной, что я теперь, наверное, до конца жизни буду вздрагивать при виде таких же.

— Раз твоя оболочка слабее Скифа, я сделаю все сама — прикончу и отправлю в Чистилище. Это станет нарушением вселенского баланса такого уровня, что мне долго придется ждать восстановления равновесия.

— Ничего страшного, — фыркнул Дестур. — Убери Скифа, и я поставлю на колени весь Дисгардиум без твоей помощи. Особенно если ты дашь мне обещанное, не ссылаясь на нарушение равновесия мироздания.

— Внеочередные Демонические игры уже включены в нарушение баланса, — заверила Бездна.

— Ты так легко его нарушаешь, что не могу удержаться и спрошу: почему ты просто не отберешь у Скифа его способности?

— Это невозможно. Не я одаривала его ими, а те, кто это сделал, прошили их в ткань мироздания с четким свойством принадлежности Скифу. — Бездна обольстительно улыбнулась и добавила: — Именно поэтому в Небесном плане, глядя на твои мучения, я не стала терять времени и адаптировала кое-какие плетения из бета-мира под Дисгардиум. Они лишат Скифа всех его божественных и магических способностей. К сожалению, только до момента смерти, но ему нужно погибнуть по-настоящему лишь раз.

Усмирение Бездны

Все основные характеристики понижены до 1.

Беспамятство Бездны

Вы временно забыли все ваши навыки.

Даже во временной петле я ощутил, как поднимаются дыбом мои волосы на загривке, как покрывается мурашками кожа и по спине стекает холодный пот. Полуистлевшие воспоминания об абсолютной беспомощности, которую я испытал, будучи во владении Девятки, пробудили панику. Выбор текущего места для воскрешения вместо Кхаринзы стал казаться непоправимой ошибкой.

Паникуя, я попробовал сфокусироваться на иконке Самопожертвования, но даже не нашел ее. Командная панель просто исчезла из интерфейса.

Последнее, что я услышал в этой очередной короткой жизни, как Бездна сказала Дестуру:

— Теперь рассчитывай только на себя.

Она исчезла одновременно с тем, как Дестур нанес единственный удар, и мое сознание угасло.

Вы мертвы.

До перерождения в Чистилище 9… 8… 7…

Дестур пнул мое бездыханное тело, победно вскинул руку и вернул время и пространство в обычное состояние.

В последние секунды моего пребывания в Дисгардиуме я слышал восторженный гомон бурлящей толпы, лицезревшей неоднократное явление своей богини во плоти, стрекот, шипение и верещание успокоившихся Глашатаев, уменьшенных Дестуром до размеров лошади, и крик самого верховного жреца:

— Узрите труп падали, призывавшей вас обратиться к мерзостным Спящим!

До перерождения в Чистилище 4… 3… 2…

Таймер замирает на «2». Я проваливаюсь в великое ничто и сразу чувствую, что не один. Мое сознание просто-таки купается в безбрежном океане Хаоса и Упорядоченного. Первый ощущается, как и раньше, но намного интенсивнее, в бессчетное число раз ярче и явственнее. Со вторым я не знаком, но приходит узнавание — частица Упорядоченного была в моем сердце, когда я жил со званием Врага Преисподней. Осознание происходит не осмысленно, а как будто само по себе. Я как младенец, который, хватая беззубым ртом грудь матери, знает, что делает.

— Баланс мироздания нарушен, и мое решение продиктовано необходимостью уравновесить содеянное той, что называет себя Бездной, — уведомляет Упорядоченное, и бестелесный голос выжигает холодом слова прямо в сознании. — Поэтому я позволяю Хаосу сделать то, что он собирается сделать.

— Отобрав то, что ей не принадлежит, в момент, когда ты наиболее остро в этом отобранном нуждался, Бездна развязала мне руки, — констатирует Хаос, и его слова выжигаются огнем. — Отныне твои атаки обретают хаотическую природу.

Это последнее, что я слышу от двух первозданных сущностей, а происходит наш контакт настолько мимолетно, что, когда я возвращаюсь в свое мертвое тело на центральной площади Даранта, рядом с бывшим храмом Нергала, эхо последних слов Дестура все еще разносится по площади:

— …мерзостным Спящим!

До перерождения в Чистилище 2… 1…

Таймер снова застывает, но уже сам по себе, ведь время не останавливается. Не веря своим глазам, я вглядываюсь в следующую строчку и мысленно улыбаюсь:

Ваш союзник Тисса, жрица света 219-го уровня, воскрешает вас при помощи перка «Второй шанс».

Моя кратковременная смерть сняла дебафы Бездны. Ясность, Полет, Стремительность урагана я включил рефлекторно, одновременно крутя головой, оценивая диспозицию и выискивая взглядом Тиссу. Моя бывшая девушка нашлась в трех метрах от меня — ее фигура замерла в движении, пока она вылезала из люка, лицо искажено гримасой боли, взгляд направлен на меня, глаза полны слез, обе руки протянуты тоже ко мне, правая ладонь окутана изумрудным светом, левая — держит пачку свитков, рот искажен, она что-то кричит.

Подняв взгляд, я охаю — шкала жизни подруги стремительно движется к нулю, а на белоснежной ткани платья на груди расцветает ядовито-оранжевый цветок едкой субстанции, выплюнутой кем-то из Глашатаев Бездны. Плевок пробил ей спину, прожег плоть и пузырится спереди.

Рванув к девушке, беру ее на руки и взлетаю в самую высь, но упираюсь в радужную пленку «мыльного пузыря» — силового купола, поставленного Дестуром в самом начале схватки. Судорожно вытянув из инвентаря Бездонное зелье здоровья, вливаю его в раскрытый рот подруги, а остатки выплескиваю в зияющую и быстро расширяющуюся рану, но слишком поздно, слишком несравнима разница в уровнях, и урон, измеряющийся в квадриллионах очков жизни, не компенсировать никакими зельями и аурами жрицы света.

Моя лучшая подруга погибает у меня на руках. Иронично, что Второй шанс, полученный за достижение максимального уровня в песочнице, воскрешает союзников, но не ее саму, как иронично и больно то, что, если бы не Второй шанс и связанное с ним достижение, Тисса могла бы все еще оставаться в Тристаде. В безопасности.

Голос разума напоминает, что в этом случае и я с Большим По все еще торчал бы в Стылом ущелье, в зоне изоляции «Детей Кратоса», но мысль исчезает, когда я вижу, как свитки, которые Тисса держала в руке, начинают мерцать, чтобы исчезнуть вместе с ее телом. Это же лут!

Не знаю как, но я успеваю вырвать драгоценные свитки, добытые из архивов академии магии Даранта, в момент, пока они были материальны. Их системное название подтверждает, что это зашифрованные свитки Роя.

В следующее мгновение я, не дожидаясь, пока тело Тиссы исчезнет, бережно опускаю его посреди толпы, бесцеремонно растолкав народ, после чего принимаюсь за дело.

Уже понимая, что происходит, но не в силах противостоять мне, верховный жрец Бездны Дестур погибает от моих рук. Этой оболочке Люция, Самуэля и Сатаны уже не воскреснуть, иначе не стала бы Бездна так рисковать, чтобы спасти его. Впрочем, его другое обличье, рогатое и с копытами, уже готовится выйти в Дисгардиум.

Ну а то, что Дестур точно мертв, подтверждает хруст в инвентаре — словно кто-то раздавил яйцо. Логи говорят, что Притяжение подтянуло божественный лут:

Локон Бездны

Божественный талисман.

И все. Ни слова о даруемых бонусах или эффектах. Ладно, потом разберусь, сейчас важнее закончить дело. Главное, что с наступлением долгожданной смерти верховного жреца лопается радужная пленка силового купола, и я могу сбежать. Если повезет, то даже с трупом Тиссы на руках. Драться с тремя Глашатаями, у которых 99,99% сопротивления любому урону…

…все равно стоит! После всего пережитого здесь, осознавая, что Бездна сейчас наблюдает за мной и скрежещет своими божественными безупречными жемчужными зубками, я кровожадно оскаливаюсь — подарок Хаоса стоил моего терпения издевательств.

Неистовство Хаоса

Частица первозданного Хаоса, что вы несете в себе, меняет ваши атакующие боевые приемы и способности так, что при каждом использовании их природа является уникальной. Процесс не требует вашего участия и осуществляется по необходимости.

Нет у Разорителей никакой защиты от моих атак! Каждая станет каким-то новым, ранее невиданным в Дисгардиуме видом урона!

На каждого Глашатая Бездны уходит чуть больше времени, чем на Дестура, но для зрителей все выглядит так, словно туши бывших Разорителей лопаются, как гнилые вонючие бурдюки. В череде ударов я не забываю повесить на каждого проклятие Порченой крови, и, следуя велению Неистовства Хаоса, каждое проклятие оказывается уникальным. Это гарантирует как минимум еще по одной смерти Глашатаям, а следовательно, приводит к потере дополнительных 10% опыта, что выливается для них в двадцать-тридцать тысяч потерянных уровней. Больше смертей от Порченой крови, скорее всего, не будет, если эти три Глашатая Бездны получат почти полное сопротивление тому виду урона, от которого погибнут.

Я подобрал смердящие трупы врагов, схватив их за ноги — по две в каждую руку, — и ненадолго вышел из Ясности. Бросив взгляд туда, где оставил тело Тиссы, я не нашел его. Сердце сжалось, когда я понял, что могу больше никогда ее не увидеть — как и Бомбовоза с Гиросом.

Взлетев так, чтобы все меня видели, я вернул свой облик и обратился к толпе. Мой голос разнесся над площадью ничуть не тише, чем минутой реального времени ранее — голос Дестура:

— Меня зовут Скиф…

«Скиф…», «…Спящих», «…же погиб! Сам Дестур нам показывал его тело!», «Как же Бездна это допустила?!» — донеслись до меня растерянные голоса.

Обстановка так стремительно изменилась, что у толпы ушло около минуты на то, чтобы понять происходящее. Еще бы, только что они с замиранием сердца смотрели на свою богиню, потом внимали речам своего жреца, который пинал мой труп, а окружали его грозные Глашатаи Бездны. Сейчас же…

Толпа ахнула, когда я сбросил труп Дестура. Она же начала лихорадочно раздвигаться, когда поняла, что следом полетят трупы Глашатаев. Хлюпающие звуки и треск брусчатки услышала вся площадь, когда одного за другим я сбросил и их.

— Ваш верховный жрец Дестур мертв. Глашатаи Бездны вот-вот воскреснут, станут слабее, но через несколько часов снова сдохнут. Пока этого не произошло, послушайте меня.

— Зачем нам тебя слушать?! — негодующе заорал какой-то мужчина-человек по имени Ерман. — Бездна подарила нам больше, чем чертов Нергал за двадцать лет!

Присмотревшись к нему, я убедился, что Ерман — игрок, причем явно сохранивший свою реальную внешность: седовласый, морщинистый, однако крепкий и широкоплечий. Класс у него был либо уникальным, либо очень редким — драконолог. И действительно, рядом с ним порхал черный дракончик размером с голубя, вокруг которого вспыхивали красные искорки.

— Больше! — поправил его какой-то дряхлый дворф-непись. — Со времен Демонического пакта!

— А ты со своими кошмарными Спящими хочешь все это отобрать! — обвиняюще указывая на меня пальцем, прокричала друидка Эмбер, эльфийка-игрок. — Бездна идеальна, а твои боги прямиком из творений Лавкрафта!

— Бездна лишила неумирающих возможности вернуться в свой мир! — объявил я.

— Можно подумать, мы не знаем! — задорно воскликнул разбойник Романко из клана «Следопыты», невысокий, худощавый, жилистый. — Такие ивенты бывают раз в жизни! К тому же это же временно?

Собираясь с мыслями, как ответить, я посмотрел на него. Рядом с ним стоял еще один игрок, странствующий маг Нико. Ростом он был повыше, в плечах — шире, да и в целом массивнее, но неуловимо напоминал Романко — такой же кареглазый, с темно-русыми волосами, а поскольку они были из одного клана, то я сделал вывод, что они родственники, возможно, братья.

Этот самый Нико посмотрел на меня насмешливо, поймал мой взгляд и, заглушая ропот толпы, поинтересовался:

— А может, ты, Скиф, — читер? Может быть, правду про тебя говорят? Ладно Дестур, но как ты убил Глашатаев? У них же трехсоттысячные уровни!

Его вопрос поддержали одобрительным гулом. Вопрос был задан правильный, но и ответ играл мне на руку:

— Такова сила Единства, дарованная Спящими каждому последователю, — сказал я. — Или вы думали, что лидеры кланов «Модус», «Странники» и «Экскоммьюникадо» были совсем идиотами, когда сменили богов-покровителей на Спящих?

— А как оказаться в числе последователей этих твоих Спящих? — проворчал драконолог Ерман. — Только так, чтобы не попасть под раздачу Глашатаев, которые, смотрю, щас восстанут снова. Где-нибудь, скажем так, в более безопасном месте.

— Нам тоже интересно! — закричали Романко с Нико.

— И мне! — крикнул Арткул — паладин, рядом с которым я стоял на площади.

Туши Глашатаев Бездны уже начали вибрировать, восстанавливаясь в целое, и в любой момент могли снова ожить. Конечно, не проблема убить их еще раз, но пострадают люди. Время лучше потратить на другое…

Я ушел в Ясность. Покопавшись в инвентаре, достал пачку свитков для Начертания и попробовал перенести на них Касание Спящих. Раньше мне это даже в голову не приходило, потому в успехе я был не уверен, но то ли божественная способность была совсем базовая, ставшая мне доступной еще в песочнице, то ли удача у меня зашкаливала, но мне все удалось. В короткое время я обзавелся парой сотен свитков, которые при использовании посвящали в последователи Спящих, и веером разбросал их вокруг себя. Несколько оставил и вложил в руки игрокам, пожелавшим к нам присоединиться, — Арткулу, Ерману, Романко и Нико.

К моменту, когда я покинул Ясность, туши Глашатаев начали шевелиться. Нужно было поторопиться.

— Верить или нет — дело ваше! — прокричал я, пока люди, эльфы, дворфы, гномы, хоббиты и феи подо мной радостно ловили свитки Касания Спящих. — Но поделюсь тем, что знаю точно. Бездна — свихнувшийся игрок времен бета-тестирования. Она получила доступ к божественной панели управления миром и готовится активировать окончательную смерть. Выход из Диса вам закрыли не временно, а навсегда. Пав в Дисгардиуме, вы погибнете окончательной смертью. Ваш мозг в реале отключится еще раньше. Поклоняясь Бездне, кто из страха, кто ради даров-подачек, вы приближаете этот момент. Я, мои уцелевшие друзья, а также последователи Спящих — мы все боремся с Бездной. Силы неравны, но у нас нет другого выбора! Потому что если мы проиграем, проиграете вы все!

С этими словами я собрался активировать Глубинную телепортацию на Кхаринзу, но отменил ее в последний момент, услышав слабый голосок, едва пробивающийся через возмущенный ропот толпы. Наконец нашел его источник.

— Скиф, я здесь! — снизу мне махала рукой Тисса. Живая. Но как она избежала Чистилища?

Ответ на этот вопрос я получил уже на Кхаринзе. Вернее, километрах в сорока от острова севернее Менгозы.

Тисса вцепилась в меня руками и ногами так, что мне было тяжело дышать, потому что в Ясности скорость нашего полета оказалась для нее невыносимой. Поняв это, я вышел из убыстрения.

Мне в лицо бил морской воздух и брызги, пропитанные солью, а я счастливо улыбался и старался не смотреть на Тиссу. Если бы кто-то спросил меня почему, я бы не нашелся, что ответить. Но где-то в глубине души догадывался, что причиной тому был стыд. Стыд за то, что Тисса снова спасла мне жизнь, и за то, что слишком много мне говорил ее взгляд, от которого щемило сердце и выла душа, напоминая о тех днях, когда я глядел и не мог наглядеться на нее.

Бездна!

— Как? — наконец спросил я, осмелившись посмотреть ей в глаза.

— Согласись, было бы странно, если бы Второй шанс воскрешал моих союзников, но не меня, — пожав плечами, сказала Тисса. — Только и с его игровой механикой не все нормально — таймер воскрешения застыл на двух секундах и отвис только тогда, когда ты говорил с народом. — Ее руки были заняты, а потому она потерлась носом о мою щеку. — Извини, зачесался.

Я улыбнулся:

— Поверь, Тисса, это не игровая механика. Это Хаос.

Ничего не ответив, она прижалась ко мне всем телом, положила голову на плечо и уткнулась лицом мне в шею. Отстраняться я не стал — слишком маленькую плату она запросила за то, что сделала.