Дьявол в голове

Безопасное место?.

♪ Powerwolf — Stossgebet

Испытание Умы трансформации посредству зелий — уж чего Ламберт не ожидал, так повторения истории. Он надеялся, что времена, когда подвергали этой пытке, прошли. Йеннифер и Геральт, что называется, любыми способами желали отыскать Цири. Риск, что маленький уродец, в теле которого мог быть заточен человек, что способен дать им следующую подсказку в поисках молодой девушки, умрет их будто не беспокоил. Как и вероятность, что это Цири дергается в агонии, привязанная к столу.

Нет, невыносимо.

После испытания зельями выживал в лучшем случае один из десяти мальчиков, и Ламберт, попав в число «счастливчиков», не хотел тормошить болезненные воспоминания. Он и врагу не пожелал бы оказаться на этом столе.

Процедура могла длиться часы, так что сидеть под боком у чародейки и мешать ей мужчина не собирался. Он вышел во двор и глубоко вздохнул. Свежий горный воздух, чистое голубое небо и крошащиеся стены некогда внушительной цитадели, школы Волка, пережили многих. Переживут и его, видимо.

Прошла минута, другая, он все надеялся, что Йеннифер и Геральт передумают и прекратят процедуру, но когда во двор вышел Эскель с грустной миной на лице, он осознал тщетность надежд.

— Ну что?

— Ума сблевал на Йеннифер, а пока… — Неопределенно отозвался собрат по оружию, вызвав у Ламберта кривую ухмылку.

— Просто не верится, что старик Весемир сохранил этот стол… когда-нибудь пригодиться, нет, ну ты можешь поверить?

— Думаю, он действовал из практических побуждений, а не…

— Неважно, — прервал его Ламберт. — Это… я даже смотреть не могу на него.

Эскель хотел что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом, и причиной тому послужила не тактичность по отношению к собеседнику из-за острой темы, а неожиданно задрожавший медальон.

— Йеннифер сказала, что будет только поддерживать жизненные функции Умы, — напрягся Ламберт, когда и его медальон начал подрагивать. — Какого они…

Но чародейка, видимо, не имела отношения к феномену, поскольку моментом позже в воздухе открылся портал и из него стремительно кто-то вылетел. Рассмотреть кто именно ведьмаки не успели, тень проскользнула невероятно быстро и приземлилась в окрестности тренировочной площади, с характерным грохотом сломав что-то по пути.

Секунду мужчины стояли в недоумении и, обменявшись растерянными взглядами, бросились к незваному гостю.

— Для Дикой Охоты слишком рано, — подметил Эскель.

Вряд ли сюда явились всадники Дикой Охоты, о которых так часто упоминал Геральт, однако рисковать почем зря они не собирались и обнажили мечи. Завернув за обрушенную стену, ведьмаки готовились приготовить теплый прием кому бы то ни было. Но из обломков досок, отмахиваясь от пыли, с горем пополам поднялась девушка с темными растрепанными волосами. Через порталы обычно путешествовали чародейки, быть может, Йеннифер позвала кого-то еще.

— Мы кого-то ждем? — Уточнил Эскель, настороженно наблюдая за незнакомкой, которая спотыкалась о доски. — Эй! Ты кто такая?!

Когда девушка обернулась, у Ламберта едва сердце не прихватило. Кого он не ожидал здесь увидеть, так это неадекватную баронессу, спалившую поместье князя — о ее дальнейшей судьбе он не справлялся. Но Алетта явно не выглядела удивленной, но выразить иную эмоцию попросту не успела — в отчаянной попытке выбраться из завала, она покачнулась и упала без чувств.

— Ну ладно, — шумно вздохнул Ламберт, убирая меч в ножны.

Алетту могло занести сюда по любой причине, и, судя по всему, не самой приятной. Одного взгляда хватило, чтобы оценить плачевное состояние девушки: натертые до красна запястья, разодранные пальцы и окровавленные ладони, пыльное мятое платье и бледное лицо с залегшими синяками.

— Где же тебя так потрепало?

— Ты ее знаешь?

Такую трудно забыть.

— Месяца три или четыре назад выполнял у нее заказ, та еще работенка.

— Чародейка?

— Нет, не чародейка.

Откинув пару досок, Ламберт подхватил Алетту на руки и удивился, насколько легкой она оказалась. Жизнь ее, похоже, изрядно помотала.

— Нужно обработать ей раны.

— Попросим Йеннифер?

— Думаю, госпожа чародейка к чертям нас пошлет, да и занята она более сложным делом.

— Но ведь… эта девица явно непростого происхождения, да и… невежливо это, думаю…

— Боже, Эскель, — зарычал Ламберт и раздраженно покачал головой, направившись ко входу в главный зал. — Не рассыплется она, если ты увидишь ее грудь.

— В тебе нет ни капли уважения к людям.

— Если бы к людям, — многозначительно протянул Ламберт, посмотрев на мирно дремлющую хозяйку Сорбеца.

Вернувшись в прохладу стен главного зала, ведьмак полагал, что обойдется без огласки, но открывшийся портал поднял всех на ноги — им навстречу уже бежали Геральт с Весемиром. Невольно мужчина нахмурился.

— Смотрите, какой нам подарочек подкинула судьба.

Белый Волк в замешательстве осмотрел девушку и с не меньшим недоумением глянул на товарища по оружию:

— Что произошло?

— Баронесса вылетела из портала, когда мы были на улице. Сломала чучело в щепки…

— Княгиня, не баронесса.

— Княгиня? О чем ты?

— Хм, долгая история, — нахмурился Геральт, а затем заметил изодранные в кровь руки. — Весемир, у нас есть какие-нибудь лекарства или мази? Йеннифер сейчас отвлекать нельзя, придется действовать по старинке.

— Да, у нас есть обеззараживающие и заживляющие мази… — начал было старый ведьмак, а затем присмотрелся к узору, выглядывающему из-под рукава Алетты. — Это…

— Вот и отлично, — поспешно вмешался Ламберт, отойдя от компании. — Тащите все в гостевую комнату на втором этаже, я займусь ее ранами.

Неожиданный и быстрый уход от дальнейших вопросов и рассуждений наверняка ввел в недоумение его товарищей, да и Ламберт удивился своей реакции. Будто секреты девушки принадлежали и ему. В какой-то степени он хотел разузнать обо всем из первых уст, хотя Геральту знал больше него.

Раны пришлось обрабатывать аккуратно, Ламберт беспокоился, как бы девка не вскочила от боли и не учудила что-нибудь в приступе паники. Она явно от кого-то бежала, и стертые до крови запястья подсказывали, что ее держали на привязи, как собаку, причем не один день. Сломанные ногти, пальцы в занозах и царапинах — она скреблась о дерево или пыталась выковырять что-то, судя по ранениям — ржавую железяку, которой и вырезала на левой руке узор. Нечто похожее она нарисовала кровью, когда прыгнула на грифона, прежде чем переместить свое сознание.

Ведьмаки его не беспокоили, оставили заниматься делом, хотя по их многозначительным взглядом Ламберт понял, что придется объясниться. И объяснить довольно многое, в том числе и Геральту. Как вышло, что за убийство княжеской семьи девушка получила новый титул? И куда смотрели ее люди, позволив угодить в передрягу?

Мужчина решил не раздевать Алетту, а только обработать раны и перевязать их — сама наведет марафет, когда очнется, а то закатит скандал. Не хотелось привлекать внимание и вызывать дополнительные вопросы у товарищей довольно правдивым оправданием «а что я там не видел?».

Первое время после того, как он покинул Гелибол, баронесса не выходила у него из головы. Бывает, что женщина зацепит тебя за живое, поймает невидимой сетью, а ты выпутываешься дни и недели, расцарапав душу в кровь. Не сказать, что он страдал по ней, однако Алетта ему понравилась — признал это ведьмак не сразу. Дерзкие аристократки как грифоны или драконы — не так-то просто на них охотиться, а если одолел одного, так радуешься, как дитя малое.

И вот она снова ворвалась в его жизнь. Ламберт искренне верил, что они больше никогда не встретятся, и история Алетты Валхольм постепенно угаснет в воспоминаниях, несмотря на оставшиеся вопросы. Особенно сейчас, когда предстояло отыскать Цири и защитить от Дикой Охоты.

Вроде он не испытывал ничего к этой девчонке кроме раздражения, да тривиального желания затащить в постель, но от ее вида ему становилось не по себе. Кто вообще мог так издеваться над ней?

Время для сложного разговора подошло, когда Йеннифер удалось расколдовать Уму, в теле которого скрывался эльф — спутник Цири. Прежде чем потерять сознание от проведенного обряда, он все же успел указать направление, в котором искать воспитанницу Геральта.

— Ты слышал, что он сказал, — подметил Весемир, указав на эльфа, — если ты заберешь Цири с острова туманов, Дикая Охота тут же возьмет ее след.

— И что ты предлагаешь?

— Цири не сможет убегать вечно, однажды она запнется, и второго шанса у нее не будет. Пора добыче стать охотником.

— Мы собираемся с ними сражаться? — Вмешалась в разговор Йеннифер, не воодушевившись словами старого ведьмака. — В этой развалюхе?

— Хорошо, я заберу Цири и найду союзников, с некоторых особ можно стрясти долги.

Упоминание долгов невольно всколыхнуло воспоминания Ламбера. По счастливому стечению обстоятельств они уже имели при себе человека, который мог бы помочь им. Пока товарищи спорили, ведьмак все глубже погружался в раздумья, пытаясь взвесить «за» и «против».

— Что-то ты притих, Ламберт, — отметила Йеннифер, оглянув его подозрительным взглядом, — есть еще идеи?

Будь эта чародейка проклята. Тем не менее игнорировать любопытные, обретшие надежду взоры он не сможет. Ладно, чего уж.

— Вообще шестеро, если подумать, — и указал пальцем в потолок. — Подарочек, который нам свалился с неба.

— Прости, но от твоей подружки пользы не больше, чем от этого эльфа, — сказала Йеннифер. — Даже если бы она была в здравии.

— Тебе все же удалось что-то узнать? — Вмешался Геральт. — Она чародейка?

— Нет, не думаю, — неуверенно протянул Ламберт, — но вполне вероятно, что она некромант.

Предположение довольно громкое, ему идеально в противовес подошла неловкая пауза, которую со смехом оборвала Йеннифер:

— Чушь, на земле не осталось ни одного некроманта, во всяком случае, о ней я ничего не слышала.

— Да? А я видел, как она переместила свою душу или сознание в тело грифона, а также что-то сделала с княжеской семьей с помощью своей крови. Некромантия или нет, но это тебе не игрушки.

— И она тебе рассказала? — Скептически отнесся к словам друга Геральт.

— Что она некромант — нет. Давала намеки, что на нее так повлияло проклятье ее земель в детстве… о, помнишь, ты рассказывал историю про того некроманта, который истребил в Лирии всю деревню?

— Вы случаем не про Черного Ворона говорите? — Уточнила Йеннифер. — Пф, если все же про него, но никакой Асаризам не некромант. Не в традиционном понимании некромантии. Некромантия — наука, основанная на воскрешении плоти и духа, их слиянии. А мастерство Черного Ворона можно отнести к форме шаманизма. Он мог управлять энергией, менять ее, и ходили слухи, что…

Чародейка внезапно замолчала, поймав себя на довольно любопытной мысли.

— Что? — Спросил Весемир.

— Хм… неважно. Я имею в виду, что если силы этой девушки такие же, как и у Асаризама, то этим стоит воспользоваться.

— А с чего вообще уверенность, что она станет нам помогать? — Подключился к разговору Эскель. — Мы даже не знаем, почему она здесь оказалась.

— В последний раз я видел ее где-то с месяц назад, может, чуть меньше, — сообщил Белый Волк, и призадумался. — Мы пересеклись в Оксенфурте. На корабле Радовида.

От столь неожиданной новости даже Йеннифер удивилась:

— Радовида? Мы говорим о короле Редании, который даже простых травниц на костре сжигает?

— Теперь понятно, почему у нее такой плачевный вид, — заключил Эскель.

— Не думаю, то есть… У Радовида явные проблемы с головой, но он не идиот, — рассудил Геральт. — Она не была похожа на пленницу.

— Все это, конечно, очень интересно, но мы отошли от темы. — Раздраженно сообщил Ламберт, будучи не менее озадаченным сложившейся судьбой Алетты. Только легче от предположений и копания дыр в ее истории не становилось. — Она поможет нам, я с ней поговорю.

— Так уверен в своей убедительности? — Токсично уточнила чародейка.

— Нет, — под стать женщине огрызнулся Ламберт. — За последний заказ она обещала отплатить услугой. А слово она свое сдержит.

— Ладно, — вздохнул Весемир, решив подытожить договоренности. — Геральт отправляется за Цири, а заодно постарается отыскать союзников. Мы с мальчиками посмотрим, как укрепить стены Каэр Морхена, разберемся с оружием. надеюсь, что наша гостья также окажет нам поддержку.

На том и решили, более задерживать Белого Волка никто не стал — чем скорее они приступят к работе, тем лучше. Но Ламберта не покидало отвратительно чувство, будто он толкнул Алетту лицом в грязь, ведь помнится, что обещал никому не рассказывать о ее истории. С другой стороны, она толком ему ничего не объяснила — попросту не осталось на то времени, к тому же в данной ситуации уже не до сантиментов. Он помнил, что девушка сделала с грифоном, и подобные способности могли помочь им в битве с Дикой Охотой.

А вот переварить связь Алетты с Радовидом ему оказалось не по силам. Как, черт возьми, такое возможно? Король Редании должен был убить ее за расправу над княжеской семьей, а тут получается… Нет, он даже думать об этом не хотел.

В нем неожиданно разыгралась обида и злость. Вот только с чего бы? Что Алетта обвела его вокруг пальца? Так и унесла секрет своих сил в неизвестность, улизнула, а теперь буквально свалилась с неба ему на голову. Ламберт был готов рассуждать и оправдываться чем угодно, но только не признавать хоть малейшую вероятность рев… нет, даже в мыслях он не мог заставить себя произнести это слово. Да и с чего бы? Пф, забыли!

Поднимаясь на второй этаж, ведьмак уже готовил бравадную речь. Он хотел высказать девушке все, что думал, несмотря на ее пребывание без сознания. Тем лучше — не скажет ничего в ответ, да и ему проще переварить мысль, что он будет вести себя, как какой-то подросток.

Проблема оказалась в другом — Алетты не было на месте. В первый миг Ламберт в растерянности застыл посреди дверного проема. Он боялся худшего, но одернул себя — не могла девица раствориться в воздухе… а вот проснуться и втихаря подслушать их разговор…

— Проклятье…

Страдальчески вздохнув, мужчина растер лицо и осмотрелся, прислушался. В своем состоянии Алетта далеко не ушла бы, благодаря ведьмачьему чутью и реагирующему на магию медальону Ламберт быстро выследил незваную гостью. И то, что он очутился на полуразрушенной крыше, где пол на ладан дышал, его ничуть не обрадовало. Как и Алетта, стоящая на каменном бортике, прямо на краю пустоты.

— Ты рассказал им.

В опустившихся сумерках Алетта напоминала призрака, чей силуэт вот-вот размоет ветер. У мужчины закралось нехорошее предчувствие, ему не понравился тоскливый взгляд, которым девушка смотрела в пропасть себе под ногами.

— Я поделился лишь своими догадками.

— Но рассказал, хотя пообещал, что сдержишь слово.

— А ты обещала, что объяснишь все после… после того как закончишь с…

— С убийством целой семьи — это ты хочешь сказать? — Обернулась к нему Алетта. — Я разочарована, конечно, но если подумать, это уже вряд ли играет какое-то значение. Вам нужна моя помощь, но вы понятия не имеете, о чем просите. Я не воин, не колдунья.

— Понимаю, что ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать сложные решения, но ты должна мне услугу.

Вести себя как сволочь порой оказывалось не так просто, как привык Ламберт. Он сделал шаг вперед, надеясь, что не спровоцирует девушку к глупостям, но та, похоже, не заметила его приближение.

— Даже если и не была бы должна, могли бы не беспокоиться. Считайте, я в деле.

Столь неожиданный поворот событий спровоцировал Ламберта растеряться. Он привык, что из Алетты приходилось любое слово и согласие клещами тянуть.

— Я не…

— А ты думаешь, я к вам по доброте душевной заскочила? — Огрызнулась она, глянув на него исподлобья, и продемонстрировав перевязанные запястья. — Думаешь, откуда у меня эти трофеи?

Довольно некомфортно обсуждать специфические раны девушки, но Ламберт осмелился сделать предположение:

— Полагаю, и с Радовидом ты не смогла найти общий язык?

Во взгляде Алетты проскользнул огонек разочарования и грусти, сменившийся злобной обидой. Она покачала головой и принялась медленно расхаживать по парапету.

— Радовид… Радовид меня хотя бы в кандалы не заковывал.

— Но если не Радовид, то кто?

— Так вышло, что Изимира оказалась давней подругой Филиппы Эйльхарт. Радовид предупреждал, что мне может грозить беда, но я не послушала. Филиппа меня похитила, смогла понять, что я не так проста, как кажусь, и это все осложнило.

— Раз тебе удалось бежать, то какого дьявола ты не бежала к своему королю?

Прозвучала фраза довольно резко, Ламберт и сам не ожидал, что выдаст раздражение, но Алетта не обратила внимания на его эмоции, ее куда сильнее задел за живо смысл.

— Ты серьезно не понимаешь? — Остановившись, она развела руками и едва ли не со слезами на глазах продолжила: — Вот почему я никому не говорю о своей природе! Филиппа узнала, кем я являюсь, и использует это против меня. Почему я не бежала к «своему королю»? Потому что выпрыгни я из портала одна перед носом у Радовида, он задался бы вопросом. А затем Филиппа ему бы явно не поленилась сообщить, что его любовница чертов некромант! Колдунья, ведьма! Думаешь, стал бы он разбираться?! Ему бы хватило ума сложить два и два, про проклятые земли Сорбеца слышали уже все. Радовид эгоистичный человек, он не позволил бы кому-то водить себя вокруг пальца, что я и сделала. Сожжение на костре — меньшее, что ожидало бы меня.

— Так почему ты переместилась сюда, а не в Сорбец?

— Потому что нет никакого Сорбеца! — В сердцах воскликнула она.

Ветер подхватил ее голос и разнес эхом над горами. От чувств, вскруживших ей голову, девушка пошатнулась и потеряла равновесие, но смогла вернуть баланс. У Ламберта от испуга сердце пропустило удар, и ему стало гораздо спокойнее, когда Алетта наконец спустилась с парапета и села. За короткий миг ее эмоции сгорели, оставив на сердце угли отчаяния.

— После убийства Кастеонов за мной прислали карету, я предстала перед Радовидом, полагая, что мне не жить и надеялась, что удастся хотя бы сохранить жизнь сестре и своим людям. В итоге он поставил меня на место Кастеона и посадил на короткий поводок.

Осознав, что стоять истуканом бессмысленно, Ламберт подошел к Алетте и присел рядом с ней. Она не обратила на него внимание, только подтянула к себе ноги и с грустью продолжила:

— Он разрешил мне только проститься с моими людьми, это было одно из условий — я оставляю Сорбец в прошлом, становлюсь марионеткой в Гелиболе и действую по инструкциям. Ну а что? Вполне неплохо, но когда я приехала в Сорбец… его не было.

— То есть как не было?

— Поля убил холод, воздух переполняла тяжелая энергетика, а сам город… Он превратился в руины, огни потухли, остался только пепел и холод. Трупы везде, перепуганные женщины и дети сидели в домах, боясь высунуть нос на улицу. А мой дом… от него мало что осталось.

— Черт… это то, о чем я думаю?

— Дикая Охота прошлась по моим краям, и понятия не имею, почему. Слышала, что они являются неожиданно, забирают молодых людей, но… мои чары должны были оберегать Сорбец. А в итоге я наслала проклятье…

— Ты не виновата, и твои силы тут не причем.

— Я виновата в том, что позволила гордости победить. Мне следовало бы смириться, выйти замуж за Лео Кастеона, и тогда бы…

— Тогда бы и тебя убили, — прервал Алетту ведьмак. — Поверь, против Дикой Охоты не выстоишь в одиночку.

Девушка подняла на него покрасневшие от напряжения и слез глаза и мрачно добавила:

— Уж поверь, понимаю. Мне на протяжении недель снились кошмары. Я потеряла всех, кто был мне дорог, и кому хоть немного была дорога я. Эти твари растерзали Агасфера, я никак не могла отмыть его кровь со своих пальцев. И с тех пор мне кажется, что я медленно схожу с ума.

— И… поэтому ты решила найти… так сказать, убежище у короля?

Девушка ответила не сразу, она долгий миг смотрела на него, пытаясь определить природу вопроса.

— Я не знаю, что ты там думаешь… хотя, чего не знаю? — Она стерла подступающие слезы. — Я была опустошена, меня сводили с ума ночные кошмары, и порой казалось, что мое сознание разрывало на части. Впервые я оказалась не способна контролировать ситуацию, и отчаяние меня засасывало, так что я поддалась слабости. Это так просто и легко — дать кому-то возыметь над тобой власть, и при этом переложить на него ответственность. Я позволила Радовиду делать с собой что угодно, но взамен я получила хоть какое-то чувство защищенности.

Ламберту стало некомфортно от откровений Алетты, ему никогда не доводилось выступать в роли подушки для слез. В такие моменты было бы хорошо найти предлог, чтобы уйти, но в то же время мужчине не хотелось уходить. Видеть некогда уверенную девушку в раздавленном состоянии оказалось странно; ее нынешний вид вызывал жалость, желание хоть немного ее успокоить. Защитить.

— Геральт будет какое-то время искать Цири, думаю, этого хватит, чтобы ты восстановилась, а затем уехала.

— Уехала?

— Ох… да, ты мне должна услугу, но…

— Это мило, что ты пытаешься проявить заботу, но мне куда безопаснее будет встретиться с Дикой Охотой, чем выйти за пределы этого замка.

— Ты вообще слышишь, что говоришь? — Возмутился ведьмак. — Безопаснее встретиться с Дикой Охотой? Ты забыла, что они сделали с твоим городом?

— Не забыла, — раздраженно шикнула девушка. — А ты, видимо, забыл, о чем я тебе рассказала. Без людей короля я беспомощна, как младенец, Филиппа меня найдет раньше, чем я успею добраться до… а где мы вообще?

— Ну… в Каэр Морхене, — несколько сконфуженно отозвался Ламберт, но судя по реакции собеседницы, это ей ничего не говорило. — Мы на севере Каэдвена.

— То есть мне либо идти через горы, либо через горы?..

— Йеннифер могла бы открыть для тебя портал, в конце концов.

— Угу. И переместить прямо на порог к Радовиду? Гениальный план.

— Да не прямо на порог, а…

— Давай… давай не будем сейчас об этом, — прервала собеседника Алетта. — Я останусь здесь. Помогу вам, чем смогу. Мне нужно время.

Она боялась, причем не только Филиппы, но и Радовида. И чем дольше она скрывалась от обоих, тем опаснее становилось ее положение. Выгнать за порог девушку Ламберт не мог, хотя бы потому что обещал товарищам заручиться ее поддержкой. Будет ли от нее какой-то прок? По сути никто из них не догадывался о природе ее способностей.

Что к ним кто-то поднимался на крышу, Ламберт услышал первым, и несколько озадачился, увидев Йеннифер. Несмотря на изнурительные часы, проведенные за снятием трансформирующего заклинания, у нее остались силы на остроты:

— Вы только посмотрите, прямо идиллия.

— Чего тебе надо? — Ведьмака же не клонило к шуткам и спорам, он злобно глянул на чародейку. Та лишь развела руками:

— От тебя — ничего. Но мне хотелось бы обсудить кое-что с твоей подругой. Наедине. Между нами, девочками.

Оставлять Алетту с Йеннифер, даже понимая, что колдунья не дерзнет причинить ей вред, мужчине не хотелось. В нем неожиданно проснулся инстинкт защитника, которому он не столько не мог, сколько не желал противиться.

— Ладно, — согласилась Алетта, с трудом поднявшись на ноги: раны давали о себе знать. — Раз между нами девочками.

— Ты уверена?

Ламберт неспешно встал и испытывающе посмотрел на девушку, и та лишь неопределенно пожала плечами, добавив:

— Если через десять минут не спущусь вниз, можешь поднимать панику. Хотя вряд ли это мне поможет.

Словно от этого проще. Тем не менее пришлось уступить, бросив Йеннифер напоследок предостерегающий взгляд, который она проигнорировала, уже сфокусировав внимание на Алетте.

Будь оно все неладно.

— Да ты прям похорошел с нашей предыдущей встречи.

— Прости?

— Давай без напускных удивлений, я слишком устала, чтобы играть в эти игры, — вздохнула Йеннифер. — Можешь не притворяться, Асаризам.

Услышать имя из предыдущей жизни из уст другого человека для Алетты оказалось нелегко. Ее скрутило чувство тревоги, интуитивно она выпрямила спину, чтобы казаться увереннее. Но чародейку не обманула напускная важность.

— Я понятия не имею, о ком ты говоришь, — настаивала Алетта.

— Ох, серьезно? История девочки, получившей способности после неожиданного исцеления, да еще и обогатившей свои земли… думаешь, я поверю, что тебе просто повезло научиться мастерству шаманизма, на которое у моего знакомого ушло несколько десятков лет и жизней?

— Думай, что хочешь, чародейка, но эти способности стали проклятьем. И это не шаманизм, а куда более тонкая наука.

— Угу, — хитро улыбнулась Йеннифер, приблизившись к собеседнице едва не вплотную. — Я прямо вижу, как тебя задевает это. Можешь обманывать мальчиков, но меня ты не проведешь.

Они обе были вымотаны и пылкий спор вряд ли обрадует хоть кого-то, однако Алетта испытывала необходимость защищать свою личность. Для нее это являлось правилом выживания; глядя на чародейку, в ее фиалковые чистые глаза, она вспомнила их предыдущую встречу в Лирии. Тогда она — точнее, он — свысока смотрела на Йеннифер, отмахиваясь от ее насмешек. Сейчас же они, похоже, поменялись местами.

— Чего тебе надо? — Перешла к делу Алетта.

— Хочу убедиться, что ты действительно ты. Нам предстоит довольно трудное дело, схватка с Дикой Охотой — это не разборки в песочнице. А глядя на тебя… вид у тебя неважный.

— Период выдался тяжелым, — устало метнула сарказмом девушка, сложив руки на груди. — Трудно оставаться самоуверенной выскочкой, когда отец кончает жизнь самоубийством, город вырезают всадники Дикой Охоты, ты становишься шлюхой короля, а потом тебя похищает чокнутая чародейка.

Йеннифер промолчала, с сожалением сжав губы и покачав головой. Память прошлых жизней не выделялась яркими красками, но присущее поведение Алетта не припоминала за колдуньей.

— Боже-боже, да у тебя и правда с головой не все в порядке, — с иронией подметила Йеннифер.

— Ты издеваешься?

— Просто констатирую. Я ощущаю твою энергетику, Асаризам, но не узнаю тебя. Ведь я предупреждала, что со временем твоя личность размоется в личностях твоих… жертв? Но ты был так уверен в обратном, что мне прямо-таки доставит удовольствие сказать «я же говорила».

— Я все тот же… та же.

— Угу, — саркастично подметила чародейка, — судя по тому, что мне рассказал Геральт, да и по словам твоего нового защитника, ты был… была довольно жестокой управляющей. Жестокой для обычного человека, а на мой взгляд ты просто немного умом тронулась.

— Умом тронулась?

— Думаешь, это жестоко? Наказывать людей за их проступки, пытаться восстановить город? Эти «наказания» — только отголоски из твоей предыдущей жизни, я-то знаю. Чтобы ты вдруг решил по доброте душевной восстановить те земли, да… нет, ты это сделал потому, что сознание маленькой нежной девочки того хотело.

— А в голову не приходила мысль, что я решила выйти на пенсию? За мной была объявлена охота, а те люди нуждались в помощи, и они стали моими людьми, моей…

— Только не говори «семьей», иначе меня стошнит, — прервала девушку Йеннифер. — Алетта Валхольм — это твой позор. Я помню тебя, Асаризам, помню твой последний миг… Я ведь знаю, что сын лирийского правителя погиб не по случайности, ты ведь не допускаешь ошибок. Он постоянно высмеивал тебя, и все в его окружении знали, что спал с его женой. Он открыл на тебя заказ, а ты в отместку истребил его родной город. Ну, точнее, попытался очистить от тварей…

— Которых ты помогла нагнать туда. Или забыла?

Пойманная с поличным, Йеннифер недовольно скривила лицо и фыркнула:

— Это был стратегический ход, ничего большего.

— Просто помогала другому правителю. Как и обычно, — улыбнулась Алетта. — Рада, что тебя забавит прошлое Асаризама, чародейка, но я больше не долбанутый на голову некромант.

— Ну да, теперь ты шлюха короля.

— И все еще могу делать людям больно. Особенно чародейкам, Изимира не даст соврать.

Йеннифер не восприняла угрозу всерьез, возможно, из-за того, что Алетта не переставала напряженно улыбаться. Она засмеялась, но не злобно, а будто наслаждаясь хорошей шуткой. К своему собственному разочарованию, девушка не обиделась на колдунью, а испытала некое облегчение.

— Девочка оказалась сильнее, чем ты думал.

— Стала моим позором, как ты и сказала. Но также и спасением.

— Ох, милый друг… а теперь подруга… неожиданная, однако, выдалась встреча.

— Я все же надеюсь, что ты никому об этом не расскажешь. Кто скрывается в голове Алетты Валхольм… потому что это тяжело.

— Ничего обещать не могу, если припрут к стенке, то придется действовать по ситуации, — развела руками Йеннифер. — Но обещаю, что без необходимости ничего не скажу.

— Ты в своем репертуаре, — устало вздохнула Алетта. — Тогда сделай милость, помоги мне восстановить силы.

— Сейчас я разве что могу избавить тебя от мигрени. На снятие заклятия ушло слишком много энергии. Лучше тебе будет завтра сходить к источнику силы, он расположен в паре часов ходьбы.

— Но тогда проверь хотя бы, сколько у меня сломано ребер…

Алетта с недоверием глянула на чародейку. В текущем состоянии она уже не могла понять, настроена ли Йеннифер причинить ей вред, но по расчетам, хуже уже было некуда. В целительные свойства мазей, которыми обработал раны Ламберт, она слабо верила. А прикосновение теплой магии успокоило Алетту, она из последних сил боролась с соблазном уснуть, когда чародейка проводила над ней рукой, от которой исходила легкая энергия.

— Хм, — нахмурилась Йеннифер, — странно.

— Что именно? Тут вариантов много, — усмехнулась Алетта, но чародейка не оценила шутку.

— В тебе будто… не знаю, две разные энергетики. Два разных человека.

— Серьезно? Если ты не заметила…

— Нет, — теперь женщины выглядела озабочено. — Я… в тебе буквально будто два разных человека. Хм… что ж, мои поздравления, наверное. Ты беременна.