Дым над Ульшаном

16

Агнеша еще не успела закончить перевязывать израненную спину, а профессор уже крепко спал. Девушка прикрыла его одеялом встала с кровати и увидела Кея, прислонившегося к разбитому косяку.

— С тобой все в порядке? — Агнеша дотронулась до плеча Римти.

— Да, все в порядке… — Поэт не отрываясь смотрел на повешенную.

Всегда довольно высокая, теперь Элоиз вытянулась еще больше. Подвешенная к факельному канделябру, она почти доставала ногами пола. Голова вывернулась на бок, лицо закрыли пряди черных волос.

— На рассвете она умрет.

— Не она, — поправила Агнеша. — Умрет демон. А Элоиз будет жить. И Элоиз тоже.

Сквозь приоткрытую дверь в бывшую спальню Агнеши оба могли видеть близнецов. Они стояли, взявшись за руки, и разговаривали о чем-то шепотом. Это продолжалось уже почти час, и, наверное, будет продолжаться еще долго.

— Им есть о чем поговорить, — вздохнула Агнеша. — Впервые встретились.

— Да, — сухо согласился Кей.

— Не расстраивайся! Ты привыкнешь к ее новому лицу.

Но поэт знал, что не привыкнет. Конечно, теперь сестра герцога выглядела иначе: в глазах засветился ум, на губах то и дело вспыхивала очень приятная улыбка… Но Кея эта женщина совершенно не привлекала.

— Она совсем другая. И он?

— И он, — кивнула Агнеша. — Но не торопись решать! Времени теперь достаточно.

— Достаточно… — повторил Кей. — А из замка мы сумеем выйти?

— Да, большинство заклинаний было связано с Ираклиазом, теперь они теряют силу. Я выведу тебя… Ты ведь не откажешься сходить в город?

— Конечно нет, в Викенне мне больше делать нечего.

— Не торопись решать. Может быть, она еще вспомнит о тебе, — неуверенно предположила Агнеша. — Ладно, оставим это. Вот, я написала записку. В Ульшане сейчас должны быть пришлые люди, ты легко их найдешь. Я надписала на конверте их имена: одному из трех надо отдать письмо и сказать, что оно от Агнеши. Или, в крайнем случае, передай его кондитеру из лавочки прямо напротив дома профессора, он сам найдет адресатов.

— Хорошо, я все сделаю. Выпустишь меня сейчас?

— Нет, чарам нужно время, чтобы рассеяться. Придется подождать рассвета… Все кончилось, Кей.

— Я понимаю.

Близнецы в комнате тихо рассмеялись. Для них ничего не кончилось, все только начиналось. Герцог Истиенский и его сестра, владетели замка Викенна.

— Заберу-ка я с собой профессора. Правда, идти будем медленнее, но что ему здесь делать?

— Я тоже хотела тебя об этом попросить! — обрадовалась Агнеша. — Все-таки замок опасное местечко, а у меня не будет времени присматривать за стариком.

— И вот еще, хотел спросить… — замялся Кей. — Почему Ираклиаз не узнал в тебе мага?

— Это отдельное искусство, меня долго ему учили. Но по сути он сам виноват: слишком мало уделил мне внимания. Иначе ничего бы не помогло, он был очень силен, этот полукровка… Не то, что я. А я — лишь решила рискнуть и выиграла.

— Не прибедняйся, ты все сделала отлично!

— Что ты! Я ведь лишь ученица, тех… Тех, кто заботится о всех нас, — усмехнулась Агнеша. — Сейчас они укрепляют Ульшан, ждут атаки эльфов и не понимают, куда я делась. У меня, кстати, седых волос не появилось? Я ведь и не надеялась, что задуманное получится. Везение… И пророчество, конечно. Пока вы с профессором спали, я нашептала в зеркало послание Элоизу. Но не была уверена, что он слышал хоть слово! А он не мог ответить, Ираклиаз бы услышал. Но когда демон не атаковал мага, а полетел к близнецам, все стало ясно.

— Что ты сделала своим лучом? Поменяла из местами?

— Так не бывает! Нет, просто создала «Облако духов», используя силу меча Ираклиаза. Будет знать, как поворачиваться ко мне спиной! Хотя нет, теперь уже не будет, — Агнеша фыркнула, покосилась на по-прежнему лежащее в зале тело мага. — Надо бы его убрать, что ли…

— А не оживет?

— Нет. Так вот, «Облако духов» ослабляет до предела те нити, что привязывают душу к телу. Я надеялась, что раздвоенная душа демона захочет объединится, и натянет их еще сильнее, может быть, даже разорвет. А души близнецов из тела демона наоборот, будут стремиться разделиться. Но могло случиться все, что угодно… Нам очень повезло. Повезло также, что Ираклиаз тоже попал в область действия заклинания, замедлился. Вот так.

— Случай, — покивал Кей. — Я всегда знал, что жизнь только из них и состоит. Не только человеческая, вообще всякая жизнь.

— Возможно.

Агнеша подошла к окну, уперлась лбом в стекло и замерла, будто собираясь так дожидаться рассвета.

— Что теперь в Ульшане? Я слышал какой-то разговор, но ничего толком не понял.

— В город должны были прийти наши отряды. Я ведь случайно оказалась в Викенне, на самом деле меня послали приглядеться к Университету. Но все изменилось… Сейчас в Ульшане заканчивают чистку. К утру город будет наш, и только наш: город людей. Нелюдей выставили из города, Магистрат примет новые законы под давлением протестующих жителей.

— А зачем выгонять нелюдей? — не понял Кей. — Эльфов я в Ульшане почти не видел.

— Видишь ли… Иначе просто нельзя. После Тримагорских войн союзники провозгласили всеобщее равенство. Все радовались, что наконец-то побеждены эльфы, что они больше не смогут кичиться своим превосходством, унижать других. Казалось, что начинается новая, счастливая эпоха. Но что получилось? Расы стали жить вместе, на огромных территориях они перемешиваются, города становятся общими и ничьими.

— Это плохо? — Римти вырос именно в таких условиях. — По-моему, так веселее. Все равно мы сильнее орков, да и гномов.

— Вот именно! Люди умнее орков, но бессмертные эльфы, обладающие опытом тысячелетий, всегда будут умнее людей. Смешение рас, свобода для всех — это свобода эльфов управлять. При равных условиях для всех они окажутся наверху просто потому, что лучшие. А разве лучшие не должны оказываться наверху? Это правильно, тогда всем становится хорошо. Орки занимаются тяжелой работой, гномы торгуют, а люди… Тоже чем-то занимаются, и все служат эльфам, которые ими управляют. Тебе нравится этот мир?

— Не знаю, — пожал плечами поэт. — Что-то я не замечал эльфов, управляющих людьми.

— Все идет к тому, это же ясно! — у Агнеши разгорелись щеки. — По-другому и не получится, поэтому эльфы поддерживают новый порядок. Им не нужно лгать, они действительно за свободу для всех, за равенство и справедливость для каждой расы. Но расы не равны! Значит, само собой получится так, как выгодно эльфам.

— И что потом?

— Потом будет так, как они захотят. Но мы… Я и мои учителя, мы не допустим этого. Нас много, мы пока еще пользуемся поддержкой на человеческих землях. Многие недовольны наплывом орков, ведь у них каждый третий — вор. Гномы подминают под себя торговлю, причем действуют сообща, разоряют соперников из людей… У нас много союзников. Мы будем возвращать прежние порядки, народы должны жить раздельно.

Кей опять посмотрел на воркующих близнецов, потом перевел взгляд на тело демона. Ветер, качающий ветви деревьев за окном, не проникал между плотно пригнанных стекол, Элоиз висела совершенно неподвижно. Называть этим именем какую-то совершенно обыкновенную смешливую девчонку Кею не хотелось. Пусть уж лучше Элоиз умрет на рассвете.

— Конечно, это выглядит несправедливым, — снова заговорила Агнеша. — Тем более, что выгоняя сейчас орков из Ульшана, мы обрекаем на погромы и изгнание людей в городах орков. Скорее всего, это приведет к войне. Ну и пусть, так будет лучше для всех! Тримагорские войны не окончены, и ты сам это видел. Герцогством Истиен, которое всегда было нашим, преспокойно управляли эльфийские маги из Скального Удела! И сколько еще таких мест? Надо бороться, пока не поздно. В Университете молодым ребятам туманят головы идеями общей свободы, они становятся неспособны к борьбе. А приведет это к тому, что мы просто вымрем. Люди, как раса, проигрывают от смешения народов больше всех, потому что…

— Пойдем на кухню? — предложил Кей. — Найдем что-нибудь, съедим и выпьем. Отпразднуем твою победу.

— Нашу победу, — поправила его Агнеша. — Близнецов будем звать?

— Сами придут, если захотят.

Герцог и его сестра все шептались и шептались, держась за руки. Им сейчас никто не был нужен. Так же как и висящей в петле Элоиз, как мертвому магу… Да и Кею, пожалуй, тоже.