Два наших взгляда. Книга 2

Глава 11

Три дня отдыха на больничной койке пролетели, как в настоящем санатории. Питание по графику свежими блюдами с местной кухни, которые мне приносили в палату. Сон после сбалансированного обеда с десяти вечера до семи утра, в качестве обязательного пункта. Проверки целителя два раза в день, массаж и прогревание спины. Ну, просто не жизнь, а самая настоящая сказка. К сожалению, она и закончилась, как полагается сказке, не продлившись настолько долго, чтобы я смог к ней привыкнуть.

Я никогда не бегаю от работы, но в последнее время вымотался до предела. Больше, конечно, умственно, но и тело стало сдавать свои позиции, израсходовав физические возможности. Я и не понимал этого, пока не проснулся на второй день и не понял, что, наконец, выспался. Меня не разбудило срочное донесение с очередным допросом, который я обязан немедленно задокументировать и прочесть королю. Не толпились у моего кабинета стражи, обязанные приносить и уносить бумаги, не задерживаясь нигде во дворце.

Все это нервировало, торопило и раздражало! Не могу я работать еще быстрее! Мне требуется время осмыслить и изложить на бумаге степень вины очередного заговорщика. От использованных мной слов зависит срок, который придется отбывать живому человеку. И хорошо, если его посадят, а не отправят на виселицу.

Вот от этого я и отдыхал, пока отъедался, отсыпался и принимал гостей из своего штаба с документами. Их поток был не столь объемным, как в обычное время, да и целители не пускали гостей не в приемные часы, не делая никаких исключений.

Складывая вещи в стопку, я уже скучал по свободе, которую получил на столь короткий срок. Хорошо еще, что за то время, что я тут валялся, мои ребята качественно и быстро работали с бумагами, не сбавляя темпа, как если бы я работал вместе с ними. Осталось не так уж и много в наших казематах не отработанных личностей. Чуть больше двух десятков. Остались не особо сложные случаи, им даже срок-то давать было не за что. Ну, подумаешь, мелкие сынки и дочери лордов пожелали развлечься. Потянуло их мир изменять, вот и влезли в заговор. Денег у них собственных было мало, а из-за возраста и взбалмошности секретов они не знали никаких. Они сами не поняли, куда именно влезли, как все неожиданно схлопнулось.

Я бы им надавал розгами по мягкому месту и отправил учиться в закрытое учебное заведение, пока не смогут доказать, что понимают, как важно иметь четкие цели и не верить на слово непонятно кому. И плевать, что они могут попробовать организовать новый бунт. Не выйдет ничего у этих ребят. Они теперь вечно на коротком поводке у спецслужб. Я хочу, чтобы они научились думать своей головой.

Но решать их будущее будет суд. И выносить приговор будут их собственные родные. Под пристальными взглядами знатных особ, они не смогут лишь погрозить пальцем собственным деткам. А если попробуют одних отпустить просто так, без существенных потерь, и наказать других, они наживут себе врагов в лице родителей детей, пострадавших от их беспредела. Переругаются они, подерутся — меня не волнует. Главным я считаю тот факт, что приплести нас с Ульросом и Лерье они не смогут. Сами за нас сделают работу, вот и спрашивать будут с самих себя, если вопросы возникнут потом.

Я считал подобный способ показательным и самым удобным для нас сейчас. Да и к тому же, благодаря разрешению последних проблем с заговором, я смогу раньше начать искать способ помириться с Эльзой.

Однако у моего обожаемого друга были на меня другие планы. Грандиозные и слишком трудоемкие для смешения интереса в сторону личного счастья.

В палату за час до оговоренной с целителем выписки, заглянул начальник службы безопасности всего дворца. И пришел сюда барон Жальд Врайд не по своему желанию, я понял это с первого взгляда.

— Добрый день, — первым произнес я, пока он огляделся по сторонам, осматривая палату профессиональным взглядом. — Не ожидал вас увидеть здесь и сегодня. Какими судьбами, или палату присматриваете? Как я понял, она одна из лучших в этой больнице.

Тревожный червячок грыз изнутри, заставляя сомневаться в происходящем. Не бывает таких совпадений.

— Если что, то я рекомендую вам и персонал, и лечение. Все удобно и посторонних нет. Отдохнете отлично.

— Если бы. Я планирую отпуск куда длиннее, чем те, которые будешь иметь ты сам в ближайшие годы, — невесело пошутил Врайд, пожав мою протянутую руку. — Я увольняюсь, Ресталь. и собираюсь провести рядом с моими девочками все оставшиеся мне годы. Никакой больше постоянной работы круглые сутки, без вызовов ночью и командировок по медвежьим углам. Свобода!

Он словно сиял, и казался сейчас моложе своих лет. Может, и правда, измотала его работа во дворце. Не простое дело — терпеть придирки выскочек из знатных разгильдяев, что придираются к каждой мелочи и вечно недовольны условиями проживания во дворце и тем вниманием, что им оказывают.

— Знаешь, лорды самые отвратительные постояльцы дворца, — присев на стул, мужчина побарабанил пальцами по столу, подождал, пока я уберу в сумку свои вещи и устроюсь напротив него. — Они жалуются вечно и на все. Им никогда не угодишь. Я дам тебе совет, и ты, уж будь, пожалуйста, умнее меня, прислушайся! Я в свое время верил в лучшее в людях. Вот и не стал играть роль дракона на службе.

— Вы меня заинтриговали. Готов слушать мудрость, передающуюся из уст в уста от бывалых драконов, сталкивающихся со знатными слоями общества. Правда, пока не понимаю, зачем мне нужно общаться с ними же? Как я отношусь к вашей службе и должности?

— Все просто. Ты теперь будешь на моем месте. Вернее, пока я буду учить тебя, передавать свои дела и списки ненадежных частых гостей дворца, показывать слабые места в архитектуре дворца, и конечно, тайные ходы. Вот на них мы заострим внимание более подробно. Поверь, зная, как пройти по внутренним проходам в практически любое значимое помещение дворца, ты сможешь следить за нашими «добрыми» гостями и разными прибывшими с туманными целями послами. Поставил за стенами их комнат пару стражей, и пусть конспектируют все, что слышат. Из моего опыта, это пригодится всегда.

Что-то подобное я уже подозревал. По некоторым оговоркам и намекам я лишь ждал момента, когда меня перекинут на новую должность. Даже прикинул, куда и кого из своей группы я перетащу, получив это «не пыльное» место службы. Никому стороннему я доверять не смогу первое время. Не важно, сколько проверок они пройдут и под какими зельями. Они останутся лишь возможными помощниками. Мои люди для меня будут всегда вне конкуренции.

— Очень веселое предложение, если учесть, что я ненавижу высший свет. Король Ульрос слегка промахнулся. Я никогда не буду прогибаться под них. Пусть хоть охрипнут от собственных жалоб.

— Напротив! — усмехнулся Врайд. — Ты подходишь лучше меня. Родился герцогом, дослужился до полковника своими силами, еще и дракон черной масти. Тебя нечем шантажировать. Не выйдет подкупить для решения их проблем. Не деньгами же, в самом деле, им сманивать тебя?! А ошибаются они часто, портят дорогую мебель, бьют стекла и дорогие предметы искусства, пытаются украсть антиквариат в качестве сувенира. Были случаи, когда съезжая из комнат, некоторые умудрялись украсть даже гардины! Такой визг стоял во время проверки вещей девицы, что толпа собралась вокруг немыслимых размеров. И конечно, я страшный дракон, сатрап, а она невинная овечка. Повезло, что нашли не только чертовы бархатные шторы, но и кучу мелочевки, включая весь набор из ванной, с зеркалом и набором халатов. Опозорилась леди знатно. Два года не приезжала к королю со своими просьбами. Но потом вернулась с высоко поднятой головой, рассказывая всем, что это служанка ее подставила. И плевать, что служанка была приставлена ей во дворце, так как она приехала без личной помощницы. Вот таких идейных воровок у меня целый список. Его стоит помнить всегда и хранить на столе, как памятку.

— Буду знать. Не думал, что у нас знатные особы могут воровать, как последние подлецы. Чего им не хватает?

— Всего, — рассмеялся бывалый безопасник. — И совести им не хватает в первую очередь. Проверяй багаж всех без исключения и жалости. Тащат столовое серебро с ужинов с королем. Порой дамы звенят вынесенными ложечками и вилочками во время танца. Услышал подозрительный звон, отвел в сторонку, и девушка-безопасник должна всю ее общупать. Идейные воры самые опасные. Вынесут сантехнику ради возможности прихватить сувенирчик.

— Унитаз за такой сувенир сгодится?

— Мне? Нет. И тебе нет. А им да. Ведь он из дворца будет уперт. Может, на нем какая леди сидела, а потом ее своей фавориткой король сделал. Это же такая сильная энергетика у подобной вещи, она приносит удачу. Тут про каждую комнату такие байки порой ходят, что закачаешься. Запомни их все и слушай разговоры окружающих внимательно. Как начнут выделять одну или другую комнату, в нее никого не сели, и недалеко от нее ставь стражей. Пусть наблюдают внимательно. Подобное придется проделывать нечасто, но держать руку на пульсе обязательно стоит, — развел руки мужчина.

— Я запомню. А какой совет вы хотите мне дать? Стало даже любопытно после таких подробностей.

— Все просто и элементарно. Будь драконом на службе. Для всех без исключений, тогда сможешь не слышать бред про родословную, за которую нужно поощрять, про присущие им маленькие шалости и некоторые особенности. Это бред, призванный выделиться или оправдаться, но подобных особенных у нас — каждый второй. Что самое странное, обычные граждане без заскоков к королю не приезжают. А вот странных столько, что напиться хочется регулярно.

— И как вы справлялись? — нерадостно спросил я, прикидывая, а хватит ли у меня людей, которые будут следить за всеми, проверять багаж, и контролировать, чем и кто занимается. Ну, просто паук-кукловод.

— Ты спрашиваешь, почему я не спился еще? Так я все любимой рассказывал. Ничего не утаивал. А то заработал бы в свои годы неврастению. Дело это нехитрое, не успеешь оглянуться и все, спишут по профнепригодности.

— Везет, когда родная душа рядом, — я радовался за настоящего специалиста своего дела, и в тот же момент тревожился, что рядом со мной не будет родного человека. Что не согласится Эльза жить со мной вместе в доме, который я назову нашим.

— А то тебе не повезло с той, кто сможет и понять, и подсказать, как быть, — усмехнулся наблюдательный дракон.

— В каком смысле? — не сразу понял я его намек.

— Я видел вас вместе с Эльзой. Да, только пару раз и издалека, но мне хватило и этого, чтобы понять — вы пара. Истинная пара — целительница и дракон. Такие пары обычно не распадаются. Ну, не считая редкие исключения, где сглупили оба, не сумев усмирив собственную гордыню вовремя. Как поступаете вы с ней сейчас. Что у вас случилось? Почему вы не вместе?

— Вот это, я понимаю, профессионализм. Вы первый из посторонних, кто заметил, как наши чувства, так и их финал, — теперь клятва надо мной не властвовала, и я мог говорить о проблеме с Жальдом Врайдом открыто.

Жаль, что я не был уверен, что меня поймут как мои родные, так и родные Эльзы.

— Не финал, — поднял он указательный палец в демонстративном жесте. — Никогда не думай о таком. Она твоя душа. Твой смысл жизни. Без нее не будет тебя, ни как человека, ни как дракона. Просто не важно для тебя станет день за окном или ночь, мир или война вокруг бушует. Ты кончишься, как личность, однозначно и бесповоротно.

На его губах заиграла понимающая и грустная улыбка.

— Вы взяли небольшую паузу. По не зависящим от вас причинам, решили сделать небольшой перерыв. Ты же не отступишься от Эльзы?

— Конечно, нет. От нее я никогда не откажусь. Прогонять будет, я не уйду. Вот только узнаю, где она спряталась от меня, и рвану туда на крыльях. Буду умолять понять меня и принять мои действия, как должное.

— Это правильно. Пусть успокоится, остынет. Женщинам нужно порой попсиховать в одиночестве, даже таким основательным и сознательным, как графини Кенверские. Что Малерта, что ее малышка Эльза, слишком гордые. К ним нельзя заявиться с веником цветов и коробкой украшений. Хмыкнут и приподнимут свою бровь, как бы спрашивая, и что? Думаешь, мне нужно вот ЭТО? — рассмеявшись, он улыбнулся и как-то по-особенному вздохнул. — Помню, один раз мы сильно напились… все втроем. Король, ее муж и я. Вот где куролесили, там и уснули, а все происходило в загородном доме Ранев. А утром туда прибыла Малерта собственной персоной, и это на седьмом месяце беременности, с вот таким пузом.

Он показал, какой огромный живот был у графини.

— Она что-то разбила об пол. Мы глаза открыли, а она стоит и смотрит на нас с не читаемым выражением лица. Не знаю, как два других моих собутыльника, а я молился, чтобы ничего она не вытворила, но, увы. Эта поганка вытащила из-за спины две огромные крышки от кастрюль и раз десять ими стукнула друг о друга. Голова и так болела, а после подобного я завыл от боли. А она удовлетворилась своей местью за бессонную ночь, и воспользовавшись порталом, исчезла. Насколько я знаю, провинившемуся супругу пришлось достаточно долго разъяснять любимой, почему не сообщил, где собирается надираться. Ведь ее задело, что она не спала и разыскивала его, нервничая и переживая. То, что он пил в нашей компании, это было не важно! Он ей не сказал, где собирается это делать. Понимаешь, как она отличается от любой другой леди, которая стала бы скандалить, что тот посмел набраться с друзьями, пока она носит его ребенка.

— А почему вы тогда напились?

Я представил, как три мужика страдают от похмельного синдрома, невзирая на свои звания. Забавно думать о подобных поступках взрослых и серьезных мужчин.

— Так самое веселое, мы праздновали, что ожидается следующий герцог Ранев. Лерта случайно проговорилась, что ждет сына, а до седьмого месяца она молчала о поле ребенка. Насколько я понимаю, это была очередная месть мужу за что-то. Их жизнь была непривычно веселой, и наполненной такими мелкими шалостями за самые разные слова или поступки. Но им обоим это нравилось, а мы слегка завидовали накалу непрекращающихся эмоций.

— Эльза другая. Ее тянет к спокойной жизни, — я не мог не улыбаться, представляя, как буду просыпаться рядом с моей девочкой.

Как мы будем завтракать вместе, и она станет провожать меня на службу, или я буду сопровождать ее на место работы. В больницу или во дворец. Куда она пожелает, туда и буду отводить мою девочку. А может, она пожелает жить более спокойной жизнью, следя за хозяйством. Меня устроит любое ее решение.

— Я имел честь общаться с ней лично лишь раз, но и этого хватило, чтобы быть графине благодарным до конца моих дней, — искренне ответил Врайд, и я удивился.

Подробностей их встречи я не знал.

— Слушаю, — его слова меня заинтриговали.

Еще раз окинув борона Врайта внимательным взглядом, я отметил его цветущий вид.

Может, я чего-то не понимаю, но так не выглядят те, кто похоронил единственного сына совсем недавно. Где горе, что невозможно скрыть, как не старайся? Почему он смеется, довольный, рассказывая, как они весело проводили время в прошлом.

По всем признакам, передо мной сидит тот, у кого есть цель в жизни, и она явно не связана с его профессиональной деятельностью. Но где же он взял эти силы? И при чем тут моя любимая?

— После смерти Улерена, она и Лерта пришли к нам с женой. Выражали свои соболезнования, говорили слова поддержки. Эльза извинялась… мы, конечно, не винили ее в случившемся. Никто бы не смог вытянуть нашего сына живым. Никто… — он поник, словно погрузившись в переживания того дня. Но быстро пришел в себя, встрепенувшись. — Так вот, в тот день я не ожидал ничего хорошего от дальнейшего будущего, но Эльза посоветовала нам врача, способного помочь нам с рождением ребенка. У нас с этим были проблемы по состоянию здоровья. Так уж сложилось… Это невероятно, но Олегена создает коконы силы, в которых выращивает детей. И сейчас в одном из таких растет моя дочка. Пусть мы сможем взять ее в руки только месяца через четыре, но это будет наш ребенок. Тот, которого у нас и быть-то не могло уже никогда. Нам ведь после рождения Улерена поставили неутешительный диагноз. А после его смерти… Мы словно и сами умирали тогда. Боль и пустота, они затягивали нас с моей любимой, и им не было конца. А тут, надежда помогла не только пережить, но и поспособствовала отпустить горе. Пусть не до конца, но и это чудесно.

— Я рад. Правда, рад. Ведь вы достойны большего. Ваш вклад в защиту нашей страны сложно измерить. Но я-то знаю, как сложно следить за безопасностью. И тут нужна цель не эфемерная.

— Увы, но пока ты можешь лишь подозревать, насколько все запущено, поймешь потом, — усмехнулся бывалый мужчина. — Сейчас это лишь слова. Но не про это я говорил. Знаешь, когда сын рассказывал о своих приключениях со смехом, шутками, в красках… Все было забавной сказкой, из которой он в очередной раз вышел целым и невредимым. Ведь Эльза и еще раньше спасла его крылья. Еще до нее был целитель Верт, который перезапустил его сердце после неприятного ранения. Почти смертельного. И до него был сильный целитель, спасший его, и до этого. Семь раз мой сын избежал смерти. Ты понимаешь?! Семь! Когда-то это должно было случиться.

Кулаки сжались до побелевших костяшек, но он этого не замечал.

— Но я же отец! Я не могу принять его смерть, как должное. Поэтому у меня больше не будет сыновей. Только девочки. Дочери. Я смогу научить их быть наследницами. И у нас будет не одна дочь. Пусть меня не поймут другие, меня это не волнует. Я лишь не желаю вновь испытывать боль потери собственного ребенка. Моя истинная не переживет этого во второй раз. А если родится мальчик, он будет служить, и все может повториться. Девочки — это платья, этикет, украшения. Тогда как мы, мужчины, прежде всего, защита нашей страны и близких.

— Думаю, у вас получится воспитать наследниц. А мнение остальных — их проблема. Вы никому и ничего не должны доказывать.

— Вот и я так думаю, — усмехнулся довольный дракон, и сразу переключился на мои насущные проблемы. — Так что же случилось у вас с малышкой Эльзой? Почему вы сейчас не вместе?

— Ульрос случился, и этот заговор. Мне пришлось работать под прикрытием, если так можно назвать то безобразное задание, и Эльза об этом не узнала от меня. Вернее, сама сделала выводы, увидев с дочкой семейства Киль, через которую мы и добрались до сути происходящего. Я причинил ей боль. Сильную. И сам бы я себя не простил никогда. Но отпустить ее не смогу, ни при каких условиях. И дело даже не в крыльях. Я люблю ее обоими сущностями.

— С этого все и начинается. С чувства любви, что заставляет двигаться вперед. Я ведь даже работал только ради моей жены. Она мое дыхание.

Я кивнул, запоминая эту фразу. Лучше я никогда не придумаю, и не скажу. Самое настоящее дыхание, вот кем для меня стала целительница Эльза. Мое солнышко, дающее надежду на большее в этой жизни.

— Знаете… Я готов выдвигаться на ваше место работы, — обсуждать все еще более подробно, у меня желания не было.

— Это теперь наше общее место работы. Тебе придется выучить парочку правил, запомнить протоколы твоих действий, реакции на разные события, удерживать в голове пару списков. А так, у нас все просто и предсказуемо. Постепенно втянешься в процесс обороны нашего дворца.

— Я не поверю, пока сам во всем не разберусь. Привычка, знаете ли, — встав с кресла, я подхватил свою сумку, показывая, что готов выдвигаться, куда прикажут.

— Правильная привычка, — не стал задерживаться и господин начальник службы безопасности.

Он первым вышел из больничной палаты. Ощущал я себя, как самый настоящий желторотик из учебки.

Барон не лгал. Работа была не пыльная, не отличающаяся вариациями поведения. Все по регламенту. И да, бумаг было море. Куда больше, чем у меня когда-либо было ранее. Как и того, что я должен был удерживать в голове. Я должен действовать по протоколу, даже если бывшая фаворитка Ульроса сцепится с нынешней. Я и мои ребята не только должны будем разнять дам, но и в течении часа выслать обеих из дворца, получив у судьи предписание о запрете для скандалисток появляться у короля. Дежурный судья обязан принять меня, как начальника службы безопасности, в любое время суток и при любой погоде.

Пока я вникал в суть и привыкал к новой работе, воедино слились ночи и дни, неожиданно перетекающие в месяцы. Куда исчезали недели, так и осталось для меня загадкой… Оглянувшись, я понял, что на дворе уже золотая осень. Вот-вот начнется умеренно холодная зима, а я ни на шаг не приблизился к примирению с любимой.

Я знал, что она в безопасности, что чувствует себя прекрасно и не собирается пока возвращаться к работе целителя. Не стремится появляться тут, в столице, зимой и весной, когда начнутся балы. И на этом можно было ставить жирную точку в моей осведомленности.