Другой мир

Глава XXII

Солнечный свет, пробивался через окно заброшенного дома, согревая кости Майкла. Он, снова впал в бессознательное состояние после долгих, мучительных часов, проведенных в наручниках, прикованным к металлическому креслу. Весь в поту, он заерзал на стуле, когда очередная порция волнующих образов, вторглась в его разум.

«Кнут с острыми металлическими шипами, больно ударил его по спине, вырывая куски плоти и костей…

По лицу его возлюбленной, Сони, текут слезы, пока она тщетно пыталась высвободиться из оков, оставаясь прикованной к столбу… Ее неземные белые глаза излучают страх и горе…

Как стая воинственных Горгулий, сверху, на Соню обрушивается солнечный свет, сжигая ее до костей…

Где-то рядом, за металлическими прутьями, кричат его братья… Они швыряют свои слабые человеческие тела о крепкие прутья темницы, в отчаянии пытаясь прийти ему на помощь, но их усилия, сводятся на нет…

Снова, удар кнутом…»

Майкл, дернувшись, проснулся, все еще, чувствуя спиной дикие удары шипов. Он моргнул в замешательстве, не понимая, где находится. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что мрачное, освещенное факелами подземелье исчезло, на смену ему пришло безопасное укрытие Селин, в Будапеште.

Он потянулся было, рукой, чтобы протереть глаза, но услышал лязг металла о металл, и, рука с натянутой цепью, замерла на полпути.

«Точно, - вспомнил, Майкл. – Я в ловушке».

Осознание безвыходности положения, вызвало шквал ярости в нем. Он начал дергать цепь, мотая рукой, затем собрав все силы, пытался натягивать ее, в надежде разорвать оковы.

Но, металл не дрогнул.

«Твою мать!» - крикнул он, запыхавшись.

Он не мог ничего поделать, даже сдвинуть стул с места. Благодаря Селин.

Майкл, пытался понять, чем вообще, она думала. Когда оставляла его одного в этой ловушке? Ну конечно, он помнил о ее предостережениях, что как только взойдет полная Луна, он станет мохнатым и клыкастым зверем.

«Оборотень, черт возьми! - пробормотал он. – Ну да, как же!» Майкл посмотрел по сторонам и заметил пистолет, лежащий рядом на столе. Заряженный серебряной пулей, он в очередной раз доказывал, насколько нелепой стала его жизнь.

Дрожащей свободной рукой, он взял со стола пистолет и нацелил на цепь, натянутую рукой. Крепко обхватив рукоятку, влажными холодными пальцами, Майкл зажмурил глаза, отвернулся и нажал на спусковой крючок.

Прозвучал выстрел, слишком оглушительно в маленьком помещении. От неожиданности, Майкл дернулся и выронил пистолет. Тот ударился о пол и отскочил в сторону.

Майкл открыл глаза, и тяжело дыша, в нерешительности глянул на цепь. Его сердце, словно остановилось и внутри, мгновенно все упало.

Металл даже не поцарапало.

***

Кан, расхаживал по додзё, наблюдая, как его солдаты, Вестники Смерти, готовятся к операции. Мужчины и женщины, щелкали затворами, проверяли обоймы, снаряженные патронами с серебряными пулями. Амелия, должна была прибыть на вокзал в течение нескольких часов, и, Кан с отрядом солдат, должен был обеспечить безопасность Старейшины. После всех действий ликанов за последние несколько дней, ничего нельзя было ставить на волю случая.

«Жаль, - подумал он. – Что не было времени на массовое производство новых патронов с нитратом серебра».

До сих пор, пистолет с такими патронами, на его рабочем столе, был единственным рабочим прототипом.

Одни Вестник Смерти, теперь отсутствовал – Селин. Кан не мог понять, что с ней произошло, ведь она была одним из самых рьяных борцов с ликанами и всегда первой бросалась в бой.

«Неужели, это правда, что все говорят?» - сомневался, Кан, скрывая свои мысли за маской прохладного профессионализма.

Он никак, не мог поверить в то, что, Селин готова предать их клан, ради любви к ликану.

Но, это было то, что заявил Крэйвен, предположительно, при полной поддержке Виктора. Кан, решил, что должен сам посоветоваться со Старейшиной. Хотя, с другой стороны, Крэйвен, был, не настолько самоуверенным, чтобы обвинить Селин в измене, без санкции со стороны Виктора.

«И кто я такой, чтобы ставить под сомнение, решение Старейшины!» - Кан, покачал головой.

В любом случае, что-то было не так. Ведь всего несколько ночей назад, в этом самом помещении, Селин рассказывала, что ликаны затевают что-то грандиозное. Она не могла, так нагло врать, только ради того, чтобы, отвести подозрения от себя.

Кан, с сердитым видом, вставил рожок в свой АК-47 (сокращ. Автомат Калашникова, сконструирован в 1947 г., принят на вооружение в СССР в 1949 г.). Он считал все эти россказни чушью. Тем более, Кан был солдатом до мозга костей.

«Просто, дайте мне цель, - кисло, подумал он. – Что-то воющее и лохматое. Предпочтительнее, в ближнем бою».

В коридоре послышались шаги, и в додзё зашел Крэйвен. Он был одет в дорогой, черный шелковый костюм, без сомнений, в ожидании приезда Амелии.

Кан поднял автомат и прижал его к своей груди.

«Мы готовы!» - отрапортовал он.

«Планы изменились, - небрежно, бросил, Крэйвен. – Амелию, встретит Сорэн и его люди».

На его лице, возникла самодовольная ухмылка, что сразу же вызвало подозрение у Кана.

«Но, это наша обязанность!» - возразил, Кан.

И это было правдой – Кан обеспечивал безопасность Старейшин и церемоний Пробуждения, последние пять веков подряд.

«Уже нет!» - резко, ответил, Крэйвен, не убирая ухмылку с лица. Кан, был ошарашен этим заявлением. Это было немыслимо! «Как он может так поступать? – с недоверием, подумал он. – И, почему?» Безопасность Амелии, была слишком важна, чтобы играть с этим в игры.

Подозрение закралось в сердце Кана, когда, Крэйвен, повернулся к нему спиной и вальяжно покинул помещение.

Возможно, Селин не предавала своих собратьев?

***

На платформе вокзала Ньюгати (венг. Budapest Nyugati pályaudvar — Западный Будапештский вокзал, один из трёх основных вокзалов венгерской столицы. Расположен на площади Ньюгати-тер в районе Пешт), не было ни одного человека, когда Солнце зашло за горизонт. Рядом, в длинную цепочку, выстроились несколько черных лимузинов.

Сидящий в главном лимузине, Сорэн, с непроницаемым лицом, наблюдал закат через специальные солнцезащитные стекла, ожидая, когда дневной свет померкнет и можно будет, выйти из автомобиля.

Где-то вдалеке, послышался гудок и грохот парового двигателя, приближающегося поезда.

«Как раз вовремя», - подумал, он холодно.

Через пару секунд, к платформе, пыхтя и выпуская пар, подкатил черный, как смоль, старинный паровоз, и, со свистом остановился.

Сорэн, выбрался из лимузина, достал фонарик и подал световой сигнал, который обозначал, что платформа проверена силами безопасности и охраняется. В ответ, из одного из вагонов поезда поступил ответный сигнал.

Пока что, все шло по плану.

Когда на закутанной белым паром, платформе, появились ликаны, Сорэн, не подал вида, оставаясь невозмутимо стоять перед автомобилем. Он хладнокровно наблюдал, как четыре огромных ликана, с черной ощетинившейся шерстью, запрыгнули на крыши вагонов.

***

Не смотря на пятнадцать веков, Леди Амелия выглядела молодой и красивой. Ее черные блестящие волосы, были туго стянуты на изящной голове, она смотрела на мир, властными зелеными глазами. На ней было изысканное атласное платье, оголявшее стройные белые плечи, в то время, как достаточно большое, чтобы посрамить драгоценности многих царских семейств, колье, элегантно покоилось на безупречной груди, цвета слоновой кости.

В сопровождении своей свиты и телохранителей, она прошла в центр шикарно обставленного зала вагона, чтобы затем, выйти на платформу. Поездка из Нью-Йорка была долгой и она, надеялась, что в особняке Ордогас, все готово к ее прибытию. Там, в соответствии с их традициями, она уйдет на покой, на целых двести лет.

По правде говоря, она очень жаждала не нарушаемой тишины склепа. Двадцатый век, был слишком утомительным, с многочисленными войнами и беспорядками среди смертных, и, современная эпоха, в ее глазах, выглядела не очень привлекательно. Она надеялась, что, спустя двести лет, мир станет куда лучше. Хотя, бессмертие, научило ее быть реалисткой.

Царская процессия, проследовала к выходу, через богато отделанный интерьер вагона с настенными панелями из вишни, декорированных полированным золотом и вставками из кожи, насыщенного бордового цвета. Потолок украшала, литая позолоченная люстра, выполненная в форме старинных канделябров.

Впереди, шел Вестник Смерти в кожаном плаще, прижимая к груди автомат, в то время как, Амелия и остальные члены Совета, медленно следовали за ним. Уважаемые члены Совета и Старейшина, уже принимали участие во многих предыдущих церемониях Пробуждения. Без сомнения, они ожидали, что все пройдет гладко, как никогда.

Странный звук снаружи, словно, кто-то скребется через крышу вагона, вдруг привлек внимание Амелии и ее прислугу. Она медленно взглянула на потолок, что сделала и чуть погодя, одна из ее фрейлин. На мгновенье, нотки беспокойства промелькнули в голове бессмертной. Неужели, что-то неладное?

Она сразу же отбросила эти мысли, ведь, Крэйвен и его люди обеспечили охрану платформы. Тем более, здесь ее собственные телохранители, так что, глупо ждать каких-то неожиданностей.

«Это было, долгое путешествие, - подумала. Амелия. – Но, нельзя позволять себе расслабиться, когда конец так близок».

Старейшина и ее свита, подошли к выходу. Казалось, прошла целая вечность, пока один из телохранителей открывал запертую дверь. Наконец, дверь отворилась. Амелия, ожидала увидеть залитую лунным светом платформу и встречающих ее вампиров, только тех, кто удостоился чести, сопровождать ее в Ордогас. Она задумалась, будет ли присутствовать Крэйвен или он ждет ее в особняке. Хотя, он протеже Виктора, а нее.

Вдруг, проход заслонила огромная тень. Ликан, оскалившись, ввалился в вагон. Из его разинутой пасти, разрывая тишину, вырвался жуткий звериный рык. Амелия застыла, от ужаса и удивления, не моргая, глядя на монстра. Ее сердце, не успело сделать и пары ударов, как ликан с бешеной скоростью бросился на Вестника

Смерти, открывшего дверь. Острые, как бритвы когти, схватили испуганного вампира и раскромсали его бессмертную плоть.

***

На платформе, Сорэн и его, так называемая, Служба безопасности, бесстрастно наблюдали за резней, разворачивающейся в поезде. Мучительные крики смешались со звуками выстрелов и неистовым ревом зверей. Окна вагонов, окрасились алой кровью бессметных, словно живопись абстракционистов.

Сорэн, не предпринял никаких попыток вмешать в безумную кормежку ликанов, даже, когда жалкие крики Амелии и других вампиров, сменились симфонией из хруста костей и чваканья разрывающейся плоти.

«Да, - самодовольно, подумал он. – Все идет, четко по плану».