Дроны не лгут

Часть пятая. Гарем – дело добровольное.

В вертолете я наконец-то выспался. Устал после Зоопарка и поездки в Тобольск страшно. Вечером на станции Вязовая, как и обещал Урал, нас встречали два бронетранспортера: в одном два квада охраны, второй – для нашей троицы. Останавливаться в гостинице на ночь не стали и выдвинулись на базу. Добрались домой под утро. Если в вертолете женщины о чем-то еще разговаривали, пока я спал, то уже в машине дрыхли все втроем – вповалку, как пришлось.

Когда приехали, сержант сообщил мне, что в десять часов меня ждет Фокус. Оставалось время досмотреть самые сладкие сны. Но не получилось. Когда зашли в квартиру, нас встретила Огня, попили с ней чаю, рассказали с Эльзой некоторые наши приключения.

Огня очень переживала, когда слушала про нападение на меня зверушек Зоопарка и тобольских бандитов. «Досыпать» она утащила меня с собой, что-то неразборчиво прошипев другим девушкам.

Едва мы переступили порог спальни, она начала меня раздевать.

– Подожди, – я ее остановил, – ты же теперь без нейроошейника, тебе не обязательно со мной спать.

– Я сама решила, – уверенно заявила она и стянула с себя пижаму в виде платья…

– А как же Хаски?

– А что Хаски? – она удивилась. – Я ему всё рассказала, и он теперь только друг. Хороший и надежный.

– У вас ничего не было?

– Нет, конечно! Он не в моем вкусе, – она категорически отрицала отношения с парнем.

Вот так мой план свести Огню с Хаски не удался. Прискорбно. Хотя-я-я… Огня потащила меня в кровать, но я опять остановил её:

– Тело княжеской дочки тоже не в моем вкусе, – я чуть передразнил девушку и вспомнил её имя мимика. – Хочу Хельги. Можно?

– Да! – она преобразилась в Дашу в серебряном костюме. – Такая я тебе больше нравлюсь, да?

Хм-м… Еще одна невеста. Эта Даша была постарше, чуть за двадцать, волосы подстрижены короче, нечто среднее между «до плеч» и «каре». А остальное – один в один.

– Да, нравишься… – у меня ком в горле стоял. – Ты девственница?

– Нет, – Хельги напряглась, – это проблема?

– Нет, просто спросил. Почему в наряде невесты? – я смотрел в «Дашкины» глаза и проваливался в старые воспоминания.

– Какой еще невесты? – удивилась девушка.

– Серебряный костюм невесты…

– У нас нет никаких невест и свадеб тоже. Это знак верности, – немедленно объяснила мне Хельги, – я определилась с выбором мужчины и подчеркиваю это серебром как символом чистой анимы и искренности моих желаний. То, что я не девственница, для тебя проблема?

– Сказал же, нет!

Я решил: «Будь что будет, некогда разбираться». Передо мною была Даша, ну, о чем я мог думать, кроме как уволочь её в кровать? К тому же это она определилась с выбором! Если бы я начал сейчас рассусоливать и отказываться, то точно упал бы ниже плинтуса в её глазах. Вот есть что-то важное для мимиков в этом серебряном костюме. Но в «показаниях» они путаются.

Хельги была прекрасна – гибкая, изящная, раскрепощенная. У нас было совсем мало времени, да и она меня берегла, знала, что прошедшая неделя была тяжелой, так что мы даже успели поспать пару часиков.

У этой девушки был совсем другой вкус. Другой запах волос. И вела себя в постели она совсем по-другому. Ласкалась нежнее. Она трепетала в руках, испытывая оргазм, наслаждалась каждым моментом: громко, бурно, беззаботно. Не так, как Даша, та сдерживалась и, казалось, даже стесняется этого чувства. Даша была опытнее, Хельги – искреннее.

Мы сидели на кухне голые, завтракали чаем и бутербродами с абрикосовым джемом из консервы, входящей в ИРП республиканских офицеров. У меня оставалась парочка таких рационов питания, купленных еще в сортировочном центре у лабиринта. Очень вкусный джем. Внезапно Огня спросила:

– Кто такая Даша? Дария?

– А что? – заволновался я.

– Ты меня её именем звал, – девушка ела джем ложкой. – Я – не ревнивая, но мне интересно.

– Это девушка… Она – мимик, – я боялся сболтнуть что-то лишнее, – вы с ней очень похожи.

– А-а-а. Это ты с ней меня перепутал, когда нейроошейник снял? – девушка открыла вторую банку джема.

– Да. Вы как одно лицо. Но ты более спортивная. И сильная.

– Где она сейчас? – Огня посмотрела на открытую банку с жизнерадостным выражением, видимо, решила ни с кем не делиться: «Да что тут есть? Одной-то мало!», – и с новой силой орудовала ложкой. Хотел всех угостить, но после Огни ни фига не останется.

– Дария в криосне. Закончился заряд, и пришлось уложить в капсулу, чтобы сохранить жизнь.

– Вот я дура! – воскликнула Эльза из-за моей спины, она, оказывается, спать легла на диване, а в свою комнату пустила Милану. Очевидно, что разведчица нас подслушивала, и мои слова её потрясли.

Она двинулась ко мне, закрыв лицо ладонями. А когда подошла вплотную, то опустилась на пол и положила голову мне на колени.

– Я конченая дура, – она всхлипнула, – я думала, ты убил Дарию. Мне Веник сказал, что она мертва.

– Чего-о-о? Кто тебе сказал? – я вскочил и рывком поднял Эльзу с пола.

– Веник, твой друг, – женщина не поднимала глаз. – Он сказал, что Нэлу нашли мертвой, а ты подтвердил, что мимик мертва…

– Нам надо поговорить, – я разозлился и почти рычал. Схватив разведчицу, я потащил её в спальню полторашки.

Там я посадил Эльзу на кровать и, повинуясь необъяснимому порыву, защелкнул нейроошейник на её шее. Она, вскрикнув, вцепилась в него, но снять не смогла. После нескольких бесплодных попыток замерла, опустив голову. Я сел на пуфик у стены и пристально её разглядывал.

– Давай сначала, – предложил я, чуть упокоившись, – когда ты поняла, что я не Пассат?

– На крыше. Пришло понимание, что твой облик не может быть «золотой единичкой» «Рассвета». Я же видела твое тело голым, нужные группы мышц не развиты…

– А ты специалист по «единичкам»? – криво усмехаясь, спросил я.

– Любой мимик – специалист в мимикрии. Облики нужно поправлять для достоверности, ты этого не сделал, – она отвечала спокойно, а взгляд метался по полу. Заметно, что этот разговор был ей неприятен.

– А ты – мимик? – прямой вопрос, на который я наделся получить прямой ответ.

У меня были подозрения на счет Эльзы, и они сильно усилились, когда я задрал ей одежду при Урале и не обнаружил татуировок. Объяснение их отсутствия просилось одно – подмена тела.

– Да. PrimusPilus Iustina Tres, – женщина произносила свое имя гордо, даже плечи расправила, сменив свое безвольное состояние на торжественно-возвышенное.

– Юстина значит, – я улыбнулся. А что? Имечко ей подходит. – Что такое примипил?

– Командир ударных когорт, – с достоинством заявила она, – я вела первую сотню, лучшую в легионе. Центурионов много, а примипил – один.

– Ты командир разведки?

– Нет. Ударного кулака. – она снова поникла. – Когда мы проиграли войну, я изменилась. У меня не осталось цели, ради которой стоит жить.

– Ты сильно модифицирована? – я рассматривал её, пытаясь понять, какие способности скрыты. – Чем отличаешься от человека?

– Да, я отличаюсь… – она задумалась, подбирая слова. – Чувствую присутствие людей на расстоянии, у меня улучшенные зрение и слух, могу двигаться незаметно и бесшумно, могу неподвижно ждать в засаде сутки, почти не чувствую боли, снижен уровень сострадания и эмпатии.

– Все?

– Да. Это все.

Я почувствовал, что она недоговаривает. Это меня сильно удивило: неужели ей хватает сил сопротивляться рабскому ошейнику и самой решать, что говорить, а что нет? Насколько я помнил записи Северного флота, это было невозможно. Хотя-я-я… Эльза – не рядовой мимик, может, старшие офицеры и обладают нужными талантами.

– Хорошо. Почему ты меня ненавидишь? – очень давно хотел задать этот вопрос, а теперь, благодаря рабскому девайсу, отвертеться от ответа у Эльзы не получится.

– Узнала, что ты убил мимика, – женщина вздохнула.

– С чего ты взяла, что я убил Дарию? – во мне кипело возмущение. Она явно напридумывала себе всякой фигни и, вместо того, чтобы спросить, вела себя как дура.

– Когда отправилась в разведку, то встретилась с Умником. Он рассказал, что ты с мимиком вышел ночью за пределы базы. Потом нашли труп, а ты ушел в самоволку. А еще по рации сказал ему, что мимик мертва.

– И ты поверила, что я мог убить женщину?

– Ты убил больше пятисот человек на нашей базе. Там было много женщин. С чего бы мне не поверить? – Эльза отвечала спокойно, дышала размеренно, ошейник, казалось, сделал её безучастной ко всему происходящему.

– Как давно ты знаешь Веника?

– Много лет. Мы с ним встречались. Мне, по договоренности с Политовым, нельзя ни с кем спать на имперской базе. А на республиканской можно, – она сообщила это обыденно, а вот я чуть со стула не упал! Ни фига себе! Веник, тихушник, пялил «снежную королеву» имперцев и молчал в тряпочку.

– Вы продолжаете встречаться?

– Нет. Последний год он не хочет. В Машу свою влюбился, боится, что она узнает, – моя собеседница ничего плохого в этой связи не видела. Нет эмпатии, что с неё взять.

– Эльза или Юстина, – я произнес оба имени, наблюдая её реакцию, и показалось, что настоящее имя ей совсем не нравится, – расскажи мне, что произошло потом.

– Я вернулась на базу и притворилась твоим другом. Потом напилась с Бурым и рассказала ему, что ты убил близкого мне человека…

– А ты знала Дарию? – удивился я.

– Нет. Это неважно. Мимиков слишком мало, мы теперь все друг для друга близкие, – она опять вздохнула и опустила глаза.

– Дальше, Юстина, рассказывай дальше, – я почувствовал злость, потому что понял, что услышу потом.

– Бурый предложил тебе отомстить – ограбить и убить, и я согласилась, – Эльза говорила тихо, приходилось прислушиваться. – Мы договорились о засаде, но я передумала, когда ты снял рабский ошейник с Огни. Я заметила это утром перед выходом в Зоопарк, он у девушки пропал, и удалить его мог только ты. Так я в первый раз усомнилась в твоей виновности. Ну а потом еще узнала, что ты её не трогал, она всего лишь потеряла сознание и энергию от твоего неумелого обращения с устройством станнума.

– Но ты все же отправилась за мной в Зоопарк. Чтобы убить?

– Нет. Я же пыталась спасти тебя от невидимого врага, – она подняла взгляд от пола и смотрела на меня с сожалением, – и я не стала использовать электрошокер, когда мы подошли к засаде с Бурым.

– Ты просто напугалась, Эльза. Вам бы не удалось меня убить. Ты знала, что я энергоброне, подглядывала за моим боем с невидимой тварью, – я строго смотрел на неё. – Что ты знаешь о моем снаряжении?

– Подпространственное хранилище сверхвысокой емкости. Наличие дронов человеческой и нашей конструкции. Типы дронов: разведывательные, ударные и секретная связь. Еще есть тяжелая броня станнума, модифицированные людьми плазменные пилумы, зарядная станция, наноботы для ремонта неорганических объектов, промышленное оборудование, коммспатиум.

– Последнее наименование что означает? – уточнил я, столкнувшись с новым для себя термином.

– Станция связи с антенной, способной проникать из многомерного пространства, с её помощью ты и управляешь дронами, – пояснила женщина.

Меня удивило, как много она обо мне знает, по всей вероятности, внимательно наблюдала все это время и сделала выводы на основании косвенных данных. Неужели так заметно?

– Откуда узнала про дроны?

– Ты использовал посыльного, дрона секретной связи, на бывших очистных и отвлек тварей его звуковым сигналом, – она чуть улыбнулась, как будто радуясь моему косяку. – Тогда я задумалась, а потом сопоставила все факты. Окончательный вывод сделала после того, как поговорила с Миланой.

Понятно. Все-таки «золотая» девушка меня сдала, она моих «Комариков» хакнула и, видимо, рассказала об этом Эльзе, пока я спал. Про ударные дроны она узнала, когда хоронила тела Меченого и его ребят, на них остались следы от лазерного оружия…

– Так! Про моё оборудование никому не говорить! Даже своим! – я сказал это максимально строго. – О чем ты договорилась с Меченым?

– Я не хотела договариваться, но он сам жаждал сунуть голову в петлю, – замотала головой в отрицании моя собеседница. – Он предложил мне отвлечь тебя сексом, чтобы они могли приблизиться незамеченными. Потом хотели тебя парализовать, ограбить и убить. Я сказала им, что это плохой план, но они жаждали мести. И твоих денег.

– Ну и?

– Я не вмешивалась в ваши разборки. Не помогала им, – она запнулась и покраснела, – тебя постаралась предупредить таким образом, чтобы не нарушить условия сделки.

– Почему?

– Ну а вдруг они бы невероятным способом тебя победили…

Я засмеялся в голос, она пыталась угодить и нашим, и вашим. Поразительной гибкости человек! Не человек! Примипил! Сука, конечно же.

– Ты бы уже была мертва, если бы они победили! – я все-таки сильно разозлился, Эльза почувствовала это и поникла.

– Знаю, что поступила неправильно, но я винила тебя в смерти мимика. А смелости спросить об этом в открытую не хватало, – она стала говорить еще тише.

– Зачем заключила сделку с Грачом? – требовательно спросил я.

– Потому что он сказал, что зарядная станция у них не работает и инженера больше нет. Я думала отправиться в Новосибирск, чтобы поискать информацию.

– Зачем пошла на свидание к Грачу? – я специально использовал слово «свидание», потому что был уже изрядно зол и хотел лишний раз напомнить Эльзе об её отравлении.

– Какое еще свидание? – её глаза широко распахнулись. – Это были деловые переговоры! Обычная сделка…

– То есть спать с ним ты не собиралась? – подливал я масла в огонь.

– Никогда! – мне показалось, что её глаза даже гневно блеснули. – Он же мерзавец. После того, что эта сволочь натворила…

– Харе! – я прервал разведчицу и спросил:

– Что мне с тобой делать?

– Ну-у-у… Ты сам говорил, что у меня попа хорошая… – она опять опустила глаза. – Я же пыталась только отомстить, но ошибалась и сейчас сожалею. Наверное, мы сможем…

– Это вряд ли. Думаю отказаться от дальнейшего общения с тобой, – я прилично так завелся от разговора с этой «примипилой». – Иди сюда!

Она резко подскочила и мгновенно оказалась рядом, ожидая моих дальнейших действий. Я медленно и осторожно снял с неё нейроошейник и отвернулся.

– Уходи, Эльза. В Новосибирск, к штрафникам, в ад, в общем, куда сама желаешь…

– Я хочу остаться! – взволнованно и торопливо проговорила она.

Я пригляделся к двум половинкам обруча в своих руках: я точно его снял? Как-то непохоже. Если она так сильно меня ненавидит, что я это чувствую, может, всем будет лучше, если она свалит подальше. Это хорошее решение.

А вот другая часть меня крутила пальцем у виска: «Как можно отшить такую попу, ты – сумасшедший?».

– Я не могу постоянно ждать нож в спину, когда ты меня опять возненавидишь… – продолжать диалог я больше не считал нужным и уже опаздывал к Фокусу. – Когда вернусь, хочу тебя тут уже не увидеть или получить гарантии твоей преданности.

– Но я же объяснила… – начала она говорить, но я лишь махнул рукой и вышел.

Пришлось к Фокусу почти бежать, но я все равно опоздал на пять минут. Майор, казалось, этого даже не заметил, он сидел в глубокой задумчивости, разглядывая пистолет, лежащий перед ним на столе.

– Здравия желаю! – гаркнул я, чтобы вывести его из транса.

– Ага. Присаживайся, – он указал мне на стул и опять задумался о чем-то своем.

Я терпеливо подождал, пока он отойдет от явно невеселых мыслей, но Фокус и не собирался прекращать свой тоскливый транс. Наоборот, он начал разбирать пистолет, я заметил, что в обойме бронебойные патроны с характерной окраской пули и символом химической опасности. По-видимому, либо уран, либо вольфрам в конструкции. Интересно, зачем Фокусу такая слонобойка?

Я достал «Меррит» и осмотрел свои патроны. Они были идентичны лежащим на столе, но вот сам пистолет у майора был другим. Я вспомнил, где такой видел – у Огни, когда она нависала надо мной, прикрывая своим маленьким тельцем, и махала таким же стволом в направлении республиканских штрафников.

– Что это за пистолет? Патроны к моему подойдут? – спросил я Фокуса, чтобы наконец завершить эту игру в молчанку.

– Пассат… или все же Ветер… – задумчиво начал он, – это Пёс, ППС – Пистолет Политова-Соколова, аналог твоей игрушки. Патроны совместимы.

– Если дашь БК к нему, то можешь звать, как хочешь. Хоть Муссоном, хоть Бризом… – предложил я, показывая ему почти пустую запасную обойму.

Он молча выложил на стол две коробки патронов и кивнул, типа: «Забирай!».

– Вот спасибо, друг! – искренне поблагодарил я.

– У тебя же «Соколов» есть, зачем тебе «Меррит»? У автомата пробивная сила выше, дистанция прицельного огня дальше.

– «Соколов» старше меня, неизвестно, что с ним будет, когда начну активно использовать, – я, и правда, сомневался в древнем оружии, – а пистолет новый, хорошо обслуженный. Надежность выше…

– Надежность… – произнес, смакуя слово, командир, – как мало осталось её в современном мире. Все норовят сделать дела как проще, да еще и не особо вникая.

– Это да… – я присоединился к его философскому настрою, – Суеты много, и она часто является следствием глупости. А надежность… Ни на кого нельзя положиться. Только мои дроны не лгут, не халявят, не предают.

– Вот скажи мне, Ветер, – майор вдруг стал серьезным и жестким, – зачем ты завалил квад Меча, квад Бурого, квад Меченого, пятьсот человек на базе штрафников?

Фокус смазал оружие и собирал обратно. Я даже несколько напрягся, когда он его зарядил, задумчиво осмотрел и резко прицелился куда-то за моей спиной. Я вздрогнул от неожиданности.

– Не ссы, Ветер. Я – надежный. – он криво улыбнулся. – В своих не стреляю.

– Я не за себя ссу. За тебя боюсь, – также серьезно ответил я, – ты мою защиту не пробьешь.

– Уверен?

– Да, – я понял, что он меня проверяет, – в меня стреляли британцы из крупнокалиберной винтовки с урановыми патронами. Точно раз десять попали, но я же сижу сейчас перед тобой.

– Ни хрена себе… – удивился Фокус и убрал пистолет.

– У меня нет достойного объяснения, как так получилось, что погибло столько людей, – я решил ответить на его вопрос, чтобы расставить точки над i. – Каждый раз это было предательство. С квадом Меча я схлестнулся, потому что меня предали на республиканской базе. Бурого я завалил, потому что меня предала Эльза. Меченый и его ребята умерли, потому что предали Эльзу, ну, или она предала меня и Меченого. Я так и не понял – кто кого больше.

Я перевел дыхание, майор внимательно смотрел мне в глаза, как будто пытался понять: верю ли я сам в то, что говорю. Я продолжил:

– База сгорела, потому что у вас был предатель, который передал её точный план республиканцам и заложил взрывчатку внутри зданий штрафников. Понимаешь, мой газ не мог так мощно взорваться! Объем его в одном газовом баллоне слишком небольшой, я уверен, что он вызвал детонацию других зарядов. Мой баллон начал бы только пожар и панику, чтобы я ушел подальше. И тут я уже не знаю, кто кого предал…

Я замолчал и посмотрел на майора, а тот сверлил меня недоверчивыми глазами и старался проанализировать мое признание.

– Слушай внимательно, я ведь тоже расследование проводил, – Фокус откинулся на спинку стула, – в ту ночь Эльза была в дозоре, это она тебя пропустила на базу, а потом, когда ты уходил, следовала за тобой и отпустила у Зоопарка. Это она украла планы базы. У неё одной был тайник с двумя тоннами пластида. Откуда натаскала? А главное – зачем? Вот кого она предала? Тебя, нас, сгоревших заживо штрафников?

– Политов мог все спланировать? – предположил я и столкнулся с эмоциональной реакцией командира.

– Нет! Он рвал и метал, когда понял, что штрафбат полностью уничтожен. Это кидает тень на репутацию «Рассвета» и всех старших офицеров. Это не только безумие, но еще и идиотизм.

– Ну, простите, – я замялся, – у меня был спермотоксикоз. Я же после процедуры омоложения, там «химия» лютая. Вы сами виноваты! Отдали бы девушку, избежали бы разгрома.

– Политов это понял, не хер с тобой связываться, – ехидно улыбнулся Фокус. – Поэтому забирай, кого хочешь. Эльзу, дочку князя, бандитку Централа… других мимиков. Но давай больше без разрушений и жертв?

– Постараюсь, я же не головорез какой-то! – мое возмущение было искренним.

– Да уж, – он мне не поверил, – ты притягиваешь неприятности. Я этого и боялся. Ты знаешь, что тебя в Тобольске должна была арестовать имперская безопасность?

– Нет. Откуда мне знать? А почему не арестовали?

– Да потому, что Великому князю сразу пришла «черная метка» от Централа с угрозами тотального уничтожения кабинета министров. Протест выразил «Альянс сорока» с угрозой раскола политических фракций в парламенте. Но самым важным стало то, что, Урал, сын Великого князя, пообещал отцу, что поднимет мятеж и лишит его власти. Понимаешь, как говно закипело?

– Вот ведь мать Караганда! И что теперь? – я обалдел от того, что империя чуть не погрузилась в смуту из-за моей невинной поездки в город.

– А теперь вот! – Фокус выложил передо мною лейтенантские погоны, какие-то бумаги с гербовыми печатями и красивый орден в хрустальной коробочке. – Анатолию Сергеевичу Пассу присваивается звание лейтенанта, титул графа и еще секретным приказом – награждение Орденом Солнца за уничтожение лорда Карволдейла. Эта гнида много крови попила и империи, и республике. Не могли его достать, потому что у него всегда были заряженные устройства мимиков, и мы подозревали, что он знает секрет зарядки. Лорд координировал всю работу их разведки на русском направлении. Это большая потеря для секретной службы Британской империи.

– Ни хрена себе! – я повторил фразу майора. – Они, наверное, на меня сильно обиделись.

– Да не то слово! Говорят, король пристрелил гонца, принесшего дурные вести, – громко засмеялся мой собеседник, – поэтому есть приказ сформировать взвод «Рассвета» специально под тебя. Три квада уже есть. К тебе переходят группы Камчатки и Беркута.

– А третий квад?

– Мимики. Ты – штурмовик, Огня – штурмовик, Эльза – командир авангарда, Милана – радиоэлектронная разведка и противодействие. Очень сильная комбинация для ударного кулака.

– Возможно, – осторожно кивнул я. – Но мне не хотелось бы девочек на штурмы водить…

– Девочек! – опять заржал Фокус и кинул на стол три пряжки силовой брони мимиков. – Они – лютые убийцы, перемоловшие сотни, если не тысячи, человеческих жизней. Их спасает то, что со времени тех событий прошло сто лет. Люди уже забыли свою ненависть к пришельцам.

Я взял пряжки и осмотрел: целостность – 100%, заряд – 0%. Понятно, империя, в отличие от республики, свои трофеи в Ливерпуль не передавала.

– Сегодня же переезжай в командирский бункер, – майор выложил на стол связку ключей, – это здание на востоке базы обустроил Политов, там живут он сам и его люди, Урал с командой, я, ну и теперь четвёртый блок – твой. Там семь четырёхкомнатных квартир для твоих бойцов и одна семикомнатная – твоя. Сам организуй КПП на входе, это твоя ответственность. И пусть мимики составят список того, что им нужно для службы.

– Хорошо, – я даже потерялся от такой неслыханной щедрости.

– Но я уполномочен не только поощрения раздавать, но и должен озвучить новые задания, – Фокус нахмурился, – мне с утра уже успели инструкций навтыкать.

– Что нужно сделать?

– Сначала зачистить эвакуационную бригаду британцев, которая орудует в районе Нижнего рынка, – начал перечислять командир, – потом поискать неизвестный квад, который появился на Янтарной пустоши и экипирован в наше снаряжение. Урал про него у тебя спрашивал. И найди, наконец, транспондер.

– Это все? – с насмешкой спросил я, когда понял, что у меня очень опасные и трудные задания. Они легко могут стать билетом в один конец. До Валгаллы. Вперед ногами. Конечно, я напрягся и задумался.

– Пока да, – кивнул довольный произведенным эффектом Фокус. – Кроме тебя, все равно эти приказы выполнить чисто и аккуратно некому. Ты уж постарайся!

– Пистолетом меня зачем пугал? – беззлобно подколол я командира.

– Сначала хотел пристрелить тебя, как и приказывал безопасник, приходивший утром, специально урод из Новосибирска приехал. Но потом решил, что я пока еще не готов совершить самоубийство. Да и сексота этого сейчас Макар пытает, не понравился он мне…

– А последствия просчитали? – я внимательно смотрел на Фокуса.

– Да не парься! Всем скажем, что ты его убил. Делов-то! – отмахнулся командир. – У нас тут фронт, зеки, шпионы, британцы. Очень опасный участок.

– Удобно, что я у вас есть, – я не возмущался, а констатировал факт.

– Кстати, у этого безопасника нашли в планшете очень интересное досье на тебя и инструкцию по взаимодействию с мимиками.

– Дашь почитать? – от простоты душевной попросил я.

– Политов показывать тебе запретил, чтобы не травмировать психику, ты и так со стертой личностью, – отверг мою просьбу Фокус, – но все же кое-что расскажу, дабы опять не натворил бед.

Командир собрался с мыслями, видимо, фильтровал: что говорить, а о чем – умолчать. А когда продолжил, то я понял, что этот разговор состоялся совсем не зря и он действительно желает мне помочь.

– Ты – посланник Вавилона, восемь лет провел в империи, создал «Альянс сорока» – это патриотическое объединение аристократических семей, ты убедил всех следовать твоему плану. Почти два года назад отправился в Республику Мосс с группой соратников, чтобы выполнить часть плана по ту сторону границы.

– Дальше! – потребовал я, когда Фокус замолчал.

– А не было там ничего дальше, – покачал головой мой собеседник, – полностью план знал только ты один. Мне известна своя часть – удерживать Янтарную пустошь под контролем «Рассвета» и обеспечивать безопасность сделки с республиканцами. Еще я в курсе, куда доставить транспондер. Остальное сам вспоминай.

– Почему я пошел на стирание памяти, и сколько времени может занять восстановление? – я надеялся, что майор сможет хотя бы намекнуть, но он лишь развел руками.

– Теперь про мимиков. Очень важная для тебя информация! – командир привлек мое внимание, а то я переключился на размышления о потерянной прошлой жизни. – Пришельцы – совсем не люди, никогда не прикладывай к ним линейку человеческих ценностей. У них нет любви и ненависти, ревности и верности, сопереживания и толерантности. Они воспитывались в другой культуре, у них есть понятие цели и вины, привязанности и неволи, свободы и зависимости. Совершенно другая шкала, при этом она разная практически у всех. Индивидуальная. В этом основная трудность. У них нет стандартных границ: что хорошо, а что плохо…

– Дак у людей также! – возразил я.

– Но у нас есть социально одобряемое поведение и декларируемые ценности. Понимаю, что это часто сугубо фигуры речи и констатация принципа: «Мы за все хорошее, против всего плохого». Но это есть! Детей мы учим одинаково, согласно общечеловеческим нормам морали, а там уж как они это поняли – другой вопрос. У мимиков нет общего понятия сути общества и человеческих отношений. Они как бы в разных стаях, общинах. Или скрытные индивидуалисты. Понял, что я сказал?

– Нет.

– Я тоже не все понимаю. – хмыкнул Фокус. – Теперь правила взаимодействия. У каждого мимика должны быть пространство и время для одиночества. Это для них свобода. Нельзя находиться с мимиком вместе непрерывно на протяжении длительного времени. Случается нервный срыв, мимик «ломается» и начинает чудить. Совершать очень глупые и нелогичные поступки, может нанести вред себе или человеку. Неделя в походе с Эльзой могла закончиться для тебя трагедией. Ты понял, о чем я?

– А она чем закончилась? Целая банда оказалась уничтожена! – хохотнул я. – Или бандитов мы за людей не считаем? А ведь там дети, жены, матери остались.

– Не смешно, – одернул меня командир серьезным тоном. – И еще! Мимики с людьми сотрудничают, но подчиняются только станнумам. У тебя есть над ними такая же власть, как у их мертвых правителей. Никто не знает почему, но они исполняют твои приказы без каких-либо условий. Это странно, но вполне возможно.

– Фокус, а остальные посланники Вавилона также могут ими командовать? – мне захотелось уточнить, вдруг я не один такой уникальный.

– Черта с два! – довольно заявил он. – Встреча вавилонца с мимиком всегда заканчивается ссорой, часто дракой, иногда смертью мимика. Ну да, Консул смог с женой-мимиком жить. Но у него нервы железные. Они дерутся периодически, стреляют друг в друга, жгут… А так вполне себе ладят.

– Ах, как изумительно ладят!

– Ага! – Фокус расплылся в пошленькой улыбке. – А вот ты, Ветер, не только с ними ладишь, но и укладываешь в свою постель. Всех. Наповал. Не важно, есть у них уже любовник или нет, княжна Катерина вообще замужем была, тебе без разницы. Ты для них как мед для пчел…

– Или говно для мух… – продолжил я его сравнительный ряд. – Три мимика у меня уже есть. Сколько их еще у вас припасено?

– Ну, с местной округи ты всех собрал, – лыбился Фокус, – в Новосибирск, Иркутск или Петропавловск я бы тебя не отпускал. А то вернешься со взводом солдаток, никакого жилья на вас не хватит.

– Кстати, у меня есть просьба, – резко прервал я веселье командира, – мне нужен доступ к имперскому архиву. Вся информация по станциям чистой энергии…

– Ну, пошли кого-нибудь из своего взвода, чтобы отобрали нужные документы. Весь архив тебе никто не даст. На удаленный доступ тоже не рассчитывай, у британцев слишком сильные хакеры и компьютеры – могут перехватить пакеты данных, поэтому предстоит работа исключительно с бумажными носителями, без права выноса из помещения.

– Я подумаю, кого послать. Спасибо, друг.

На этом мы с Фокусом расстались. Я – весь в шоколаде, он – в проблемах.

На улице, перед штабным зданием, меня ждали Камчатка и Беркут, я поздоровался с парнями, и мы пошли завтракать. Ну, точнее, я пошел подкрепиться, а они составили мне компанию. Мужики рассказали, что Фокус создал новый взвод, куда их всех и оформили, командир довел до сержантов, что я теперь лейтенант и их непосредственный начальник. Естественно, что у мужчин появилась масса вопросов.

Я кратко объяснил, что они переезжают в спецбункер, где теперь будет расположение третьего взвода. Дал команду организовать на входе КПП и довести до всех правила допуска внутрь. Обсудили создание своей оружейки, хотя бы с автоматами, гранатами и тяжелой броней. Патроны обязательно должны быть с урановыми наконечниками.

– А почему ты не хочешь, как все, пользоваться арсеналом? – уточнил Камчатка, он-то здешние распорядки знал во всех деталях. – Своя оружейная есть только в блоке Ипполита и Урала, даже у Фокуса нет.

– На нас возможно внезапное нападение, – сразу огорошил я его, – остальных не тронут, ударят целенаправленно по нам. Мы должны быть готовы дать бой кваду врага в снаряжении мимиков в любое время дня и ночи.

– А почему ты думаешь, что на нас элитный квад пойдет? – забеспокоился Камчатка.

– Мы будем ломать планы британской разведке, – я был уверен в своих словах. – Они рано или поздно решат нас ликвидировать. К этому мы должны быть готовы.

– Это связано с тем, что Милана с тобой? – спросил, до этого не проронивший ни слова, Беркут.

– Да. И остальные девушки тоже… Эльза и Огня – такие же, как она, – пока я говорил, лицо у спецназовца вытянулось от удивления.

– А кто они такие? – с интересом спросил Камчатка, увидев реакцию сержанта «Зари».

– Инопланетянки. Я с ними объединюсь в квад мимиков. На благо общего дела.

– А ты тоже мимик? – придя в себя от удивления, спросил Камчатка.

– Нет. Я похож на станнума, но на самом деле – посланник Вавилона.

Вот теперь уже охренели они вдвоем и напряженно переглядывались друг с другом. Вид у них был озадаченный, как у не знающих ответа на вопрос школьников.

– Это же сказки! – попытался сохранить трезвость рассудка и свое представление о мире Беркут. – Вавилон придумали, чтобы дать людям надежду во времена той прошлой жестокой войны.

– Может быть и так, – добродушно согласился я, – но воевать нам придется против врага, у которого будут оружие и доспехи мимиков. И вам двоим лучше верить, что я несу в себе силу Вавилона.

– Так-то, если подумать, то все возможно, – осторожно произнес сержант «Рассвета», – я видел твой бой на Нижнем рынке, а Хаски присутствовал при схватке с лордом во время учебного рейда… Почему ты нам это сказал? Не лучше ли держать в тайне?

– Потому что послезавтра мы пойдем воевать. Наше первое задание – зачистка Нижнего рынка от британцев. Их там опять развелось как тараканов. Возможен спецназ, эвакуационная команда, агенты спецслужб и, хрен знает, кто еще. Камчатка, с тебя разведка, не привлекая внимания осмотри рынок и пути отхода! Завтра к обеду отчет.

Я повернулся к Беркуту, он мне нужен был для другого дела.

– Ты Карата из Централа знаешь?

– Конечно, он же из Тобольского синдиката. Карат тоже знает, что я Милану сторожил, с тех пор как всех её телохранителей убили.

– Он служит на базе штрафников, как правило, находится в своем баре. Попроси чашечку кофе, передай от меня привет и обговори сотрудничество, – я вдруг понял, что бывший боец полицейского спецназа должен много знать о бандитах Централа, – посмотри всех его бойцов. Нам нужно собрать два квада поддержки. Они не будут воевать всерьез, лишь отвлекать внимание и прикрывать отступление. Если понадобится – минировать территорию или делать фортификации. Это возможно?

– Да, – кивнул Беркут, – а кто его об этом попросит?

– Ты! Говори от моего имени. Если моего имени мало, то сошлись на Милану и Игоря. Чтобы сразу понял, что отказать не может.

Раздав поручения, я отправился посмотреть, что делает мой любимый «ударный квад мимиков». Вот ля-ля Караганда! Бабы в квартире резались в карты.

– Парикмахер дядя Толик, подстриги меня под нолик, – напевала Огня, раздавая карты. Вид у неё был такой хитрый, как будто она безбожно мухлевала и выигрывала нечто ценное. Я попытался к ним присоединиться, но они меня прогнали на кухню: «Не мешай! У нас важное дело!». Это было что-то новенькое, я не стал ругаться и прошел на кухню, чтобы попить чайку. «Комарика» оставил над девушками, стало любопытно, во что они играют…

Играли в «Тысячу», при этом Огня, как я и думал, откровенно жульничала – заметил, как она пихает тузы в рукава перед сдачей, а потом докладывает в свою кучку. Вот мелкая чертовка! После игры дамы ставили галочки в календаре, при этом Эльза и Милана хмурились. Дело семимильными шагами шло к драке. Я был уверен, что рано или поздно Огню поймают на подтасовках и будут нещадно бить.

– Ну-ка, идите сюда! – крикнул я, и они, почувствовав легкое раздражение в голосе, сразу прискакали под мои очи.

– Что происходит? – я спросил самым строгим голосом, каким только мог.

– Ничего! – ответила радостная полторашка, прижимая к груди настенный календарь.

– Милана, что происходит? – повторил я вопрос, как полагал, самому слабому звену. Но та стала как кремень и тоже ответила, что они «просто играют».

Тогда я попросил у Огни календарь, который она держала в руках. Девушка отдала, и я все понял. Над календарной сеткой было написано: «Кто спит с Ветром?». А у каждой даты августа стояла буква «H», «I» или «A». С первыми инициалами понятно – это Хельги (Helgi) и Юстина (Iustina), а вот что за «А»?

– Милана, какое у тебя настоящее имя?

– Auriana Tres.

– Понятно. Ерунда это полнейшая! – я протянул календарь обратно Огне. – Я сам буду выбирать, с кем мне быть и когда спать. Кто это придумал?

– Она! – хором выкрикнули Эльза и Милана и показали пальцами на Огню. Мелкая сжалась под моим гневным взглядом. На самом деле я совершенно не сердился, а, скорее, хохотал в душе.

– Два наряда по кухне вне очереди!

Огня бросилась к плите греметь кастрюлями, но я её остановил.

– Мы сейчас переезжаем в жилье побольше!

Визгов было! Дамы прыгали до самого потолка. Непонятно каким образом на мои колени запрыгнула Эльза, обняла за шею, всем своим видом показывая, что уходить никуда не хочет. Ну, я и не прогонял, просто поглаживал её по спине… По пояснице. Да кого я обманываю! По попе я её гладил и объяснял девушкам их новую жизнь.

Вопреки моим опасениям, они с энтузиазмом восприняли, что теперь будут служить в особом третьем взводе «Рассвета». Пока я состою в их кваде, Эльза готова быть дозорным или стрелком, отдав бразды правления мне. Огня – штурмовик, легионер первой когорты. Я оказался слегка обескуражен этим – она в теле человека самая маленькая и смотреться будет потешно. Я сказал им, что у меня есть броня мимиков и штурмовики будут носить её в бою. Девушки сильно обрадовались таким новостям, потому что я еще не сказал им, с кем мы уже завтра начнем воевать.

Милана с радостью восприняла весть, что она – наш РЭБ, РЭР и штатный хакер. Потребовала достать её баулы из моего виртуального хранилища, некоторое время в них копалась.

– Можешь зарядить? – она вывалила на стол штук двадцать разных дисков, цилиндров, кубиков, шлем виртуальной реальности, бруски электронных блоков, стальные шарики разного размера. Все – оборудование мимиков. Потом робко попросила тоже броню, но я честно сказал, что заряженной нет. Выдам завтра.

– Тогда вот эту тоже, пожалуйста, заряди, – она положила передо мною потертую пряжку с целостностью 12%. Ну, хоть такая. Все лучше, чем ничего.

– Я попробую починить, – я осмотрел пряжку и сначала не понял, отчего девушки замолчали. Лишь Эльза таинственно улыбалась.

– Ты можешь починить оборудование мимиков? – спросила Милана с надеждой в глазах.

Когда я ответил, что у меня наноботы без работы с тоски воют, она даже устоять на ногах не смогла, присела на табуреточку. Не могла поверить, что я в состоянии не только заряжать устройства. Чтобы ничего не доказывать, я закинул её броню к красным, велел починить в сжатые сроки до приемлемого значения целостности.

Потом мы собрались и быстро «переехали» в нашу новую семикомнатную квартиру. В ней оказалось пять спален, гостиная и кухня. Нас четверо – каждому по спальне. Осталась одна свободная комната, и Милана забрала её под свой кабинет.

– Я хочу остаться, – прошептала мне на ушко Эльза.

– Ненавидишь меня?

– Да, – женщина прижималась ко мне всем телом, сверкая ледяными глазами.

– Почему?

– Не знаю, – Эльза сама недоумевала.

Теория отношений с мимиками, которую мне озвучил Фокус, имела место быть. Если у неё передозировка от непрерывного общения со мной, то следует сделать паузу. Пока она опять меня не предала. Я решил отправить её завтра в Новосибирский имперский архив. Поэтому сегодняшний вечер проведу с ней. Мир опасен, вдруг больше никогда не увидимся.

Я поцеловал Эльзу в шею, она доверчиво смотрела на меня со жгучей ненавистью.

– Побудь одна в своей комнате до самого вечера, – попросил я её, – отложи все дела. Можешь подготовиться к свиданию, сегодня я только твой. Ты никуда не уйдешь?

– Нет! – она энергично замотала головой.

У меня оставалась еще куча дел, Милана навалилась с просьбами, она хотела сделать из своего кабинета разведывательный центр и требовала доступа к коммуникациям бункера и вентиляционным шахтам. Наша квартира находилась на глубине пятнадцати метров, никакой радиосигнал не проходил, а девушке нужны были кабели для радиоантенн, спутниковая связь и доступ к беспилотникам «Рассвета», которые кружили над всем сектором.

Пришлось опять идти к Фокусу и выторговывать все хотелки Миланы, он в ответ попросил полный доступ к полученным данным. Я пообещал, понимая, что буду отдавать лишь то, что посчитаю нужным.

Моя специалистка по электронной разведке должна была найти квад Вавилона – четверку неизвестных бойцов, экипированных как «Рассвет». На быстрый результат я не надеялся, но был уверен, что обнаружить их можно. Человек оставляет слишком много шума, следов, излучения электронных устройств, на бойцах много металла – бронепластины и оружие, которое можно обнаружить приборами, да и визуально засечь тоже вероятно, не всегда же они будут сидеть в укрытии.

Потом я начал искать Хаски, убил на это добрых пару часов, пока снайпер Лень не сказал, что он любит пострелять, когда ему плохо. Нашел парня на самом дальнем стрельбище, до этого обследовав шесть других. Судя по горе отстрелянных гильз, Хаски не плохо, ему – сильно херово.

– Привет, друг! – я подошел, когда он сделал паузу и обслуживал оружие.

– Привет, – он ответил безучастно, – вернулся?

– Ну да, в Тобольск гонял, схлестнулись там с бандой, – я рассказал ему про наши злоключения с Эльзой. Он заинтересовался и слушал, похохатывая над моими шутками.

– У меня ничего не получилось с Огней, – прервал он меня на полуслове, – ты же это пришел спросить?

– Это я знаю, – успокоил его я, – причины не скажешь?

– Нет никаких причин, она не может быть со мной, – Хаски покачал головой, – мы с ней много времени проводили вместе, я ухаживал как настоящий кавалер, но она всякий раз уверено говорила мне, что не хочет отношений…

– Жаль…

– Тебе действительно жаль? – усомнился друг.

– Да, я могу её попросить общаться с тобой…

– Дурак, что ли?! – возмутился он. – Ты еще прикажи! Не смей. Мне такого не надо.

– Ты относишься к ней как к женщине, а она не человек, – я хотел помягче объяснить Хаски положение дел, но он меня прервал.

– Она рассказала, кто она и кто ты. Сразу же. Еще сказала, что не поверила тебе, что ты из Вавилона. Она думает, что ты – станнум, по какой-то причине перешедший на сторону людей.

– Я знаю, почему она так думает, – согласился я с парнем, – я снял с неё рабский ошейник – нейроконтролер, который вешали на мятежных мимиков. В её карте мира это может сделать только станнум.

– Серьезно? – Хаски удивился. – То есть, когда она сразу на тебя повелась, это повлиял ошейник? Но ты его снял, чтобы освободить разум?

– Ну да. А ты бы разве сделал по-другому?

Хаски снова улыбался мне искренней улыбкой, но смотрел как-то по-новому, как на командира, что ли.

– Я не знал. У неё остались чувства к тебе после обретения свободы?

– Это не чувства, – я вспомнил, что говорил Фокус и пересказал другу, – они совсем другие. Ни любви, ни ревности, ни радости, ни горя. Ни хера не чувствуют. У меня сейчас три мимика в квартире. Ты знаешь, что они делают?

– Что?

– Играют в карты на меня! Делят дни, кто и когда спит со мной, ставят отметочки. Аккуратным каллиграфическим почерком! Огня жульничает и тырит тузы из колоды. Ну скажи, способны на это человеческие женщины?

– Бред какой-то!

– Ну да. А Эльза в постель хочет и одновременно люто ненавидит, до красных соплей. Я боюсь, что она одной рукой будет в трусы лезть, а второй – нож в сердце загонять. И для них это нормальное поведение.

– Эльза – мимик?

– Ты только это услышал из моей речи?

– А кто третья?

– Из Тобольска привез. Милана, член совета синдиката Централ, захотела поехать на фронт… Хаски, как такая херня возможна?

– Чудно! – развеселился он. – И что ты думаешь с этим всем делать?

– Они в армии. Всех в «Рассвет» взяли. Будут воевать за нашу и вашу свободу.

– Да я не про это!

– Ну… Эльзу завтра в Новосиб отправлю. Пока буду разрываться между двумя. Выхода-то нет.

– Тяжело тебе, друг! – издевательски проговорил Хаски.

– Да. Тяжело. – я искренне вздохнул. – А нужно еще четвертую им в квад найти…

– Залюбят же до смерти.

– Как начну помирать, махну в командировку к Северному ледовитому океану… Там хорошо… Одиночество. И медведи.

– Родина-а-а, – протянул друг. – Пойдем водки накатим!

– Ну пойдем. Но мне много нельзя. У меня свидание с Эльзой.

– Тогда коньяк.

– Как связано?

– Ну…

Мы с Хаски пошли в бар к Карату. Нас сразу отвели в его кабинет, принесли коньяка, дорогих нарезок, запеченного в фольге сига. Самого Карата не было, но бармен оказался очень учтив и заверял меня, что хозяин присоединится, как закончит дела. Начали пить мы рано, часа в три дня. И с каждой рюмкой друг забывал обиду и становился прежним. Открытым и честным парнем, без камня за пазухой. Тем, кто кинулся умирать, лишь бы отвлечь на себя лорда в энергетической броне, думая, что я, благодаря его самоубийственной атаке, успею сбежать с поля боя…

Напились хорошо. После некоторого момента я остановился, у меня же сегодня свидание. По рации вызвал дежурного третьего взвода и попросил помощи для эвакуации собутыльника. Пришли Камчатка и Лень, забрали пьянущего в хлам Хаски, который уже ничего не соображал, а я поставил себе капельницу с антитоксинами. Запомнил, как Урал это делал, и смог повторить.

Пил лимонад с кофе и дождался Карата. Тот поначалу на меня косился волком, я же его убить обещал. Но расслабился, когда зашел Полярник, тот старичок, беседу с которым я подслушал во время разведки базы. Мы почти час обсуждали дурацкие темы типа сурских скакунов, новые модели автомобилей, оружие былых времен – от эспадрона до автомата «Соколов». Полярник оказался большим фанатом оружия, тонко понимающим суть каждого экземпляра.

– Вот знаешь, Ветер, зачем разработали «Соколова»? – спросил он меня, так как я представился настоящим именем. Мне кажется, авторитеты такую откровенность оценили. Или, может быть, Игорь Усольцев объяснил им, что со мною можно разговаривать доверительно.

– Мне известно, что для войны с мимиками.

– Это неправда, – дед покачал головой, – он был разработан против бронекостюмов американской и британской армий задолго до прилета пришельцев. Во время войны его использовали против мимиков, так как плазма, в которую переходит уран из пули, успешно просаживала защиту энергетической брони. После нескольких десятков попаданий инопланетная броня переставала действовать, и мимика удавалось убить. Конечно, при этом погибало множество человеческих стрелков, это был крайне неэффективный метод боя, но он работал! После войны производство этих автоматов свернули, объяснив, что они свою работу сделали.

– Мне так и говорили, – я достал свой экземпляр, разрядил и передал деду, – смотри, какой старый. Боюсь заклинит в самый неподходящий момент.

– Старье, – кивнул Полярник, рассматривая моего «Соколова», – я вот об этом и толкую. Автоматов таких нет, а вот бронекостюмы у британцев остались. И ковырять их из «Натиска» вы долго будете, про АРК я даже не говорю. У нас нет оружия, чтобы воевать с британцами. Плазменные ножи не в счет, их мало, да и это оружие ближнего боя.

– Может, на секретных складах есть аналоги «Соколова» или даже новые разработки, – предположил я.

– Может, и есть, – дед не спорил, а постучал по магазину, – а вот патронов с урановым сердечником нет. Все производственные линии остановлены. Это я точно знаю, потому что искал партию таких патронов за очень большие деньги. Еле-еле смог найти. Осознал всю тяжесть сложившейся ситуации. А какая страна продолжает производство урановых боеприпасов?

– Британия? – я вспомнил свой «Мэррит» с бронебойными пулями.

– Да, британцы их делают для нужд армии. Немного попадает в открытую продажу, – Полярник ушел в рассуждения, и я не сразу вник, к чему он клонит. – В стрелковом бою с Первой и Второй британскими штурмовыми бригадами у наших войск нет шансов победить. Враг будет пробивать костюмы штурмовиков, а мы их броню прожигать не сможем.

– Что ты предлагаешь? Начать производство патронов?

– Нет, не потянем, – покачал головой дед, – это пусть Великий князь думает, как он воевать собирается. Я хочу лично тебе предложить два десятка «Соколовых» и сорок тысяч бронебойных патронов.

– Интересно! – я пристально посмотрел на деда. – Два миллиона рублей?

– Восемь! – он покачал головой. – Этот товар нигде не достать. А у меня в заводской упаковке, новые стволы! Да еще я всё правильно хранил.

– Три миллиона! И ни копейки больше! Кризис на дворе.

– Меньше, чем за семь, не отдам. Инфляция-то какая.

– Пять, – вывел я среднее арифметическое, – и некоторая услуга.

– Какая услуга может стоить два миллиона? – удивился он.

– Полная зарядка двух устройств, сам понимаешь, каких, – я увидел, что попал в самое яблочко.

– Пять миллионов и зарядка двух любых устройств, – дед покачивал головой, и в его глазах я увидел уважение, – ты солидный партнер. Но не рекомендую распространяться об этом. Красных грачей убили из-за этой тайны.

– Расскажи мне то, чего я не знаю, – попросил я Полярника, – про смерть Павла и самоубийство Милены Усольцевой.

– Нет, – покачал он головой, – это тебя не касается. Централ сам решит проблему. И сам отомстит.

– Зарядка еще одного устройства за внятный рассказ, – мне почему-то в тот момент показалось важным знать все обстоятельства трагедии.

Полярник мялся недолго, я видел, что его очень заинтересовала эта возможность, он даже попытался выторговать еще две зарядки. Но я уверил, что дальнейший торг возможен, если его информация окажется для меня полезной. Он согласился и рассказал…

История меня потрясла своей жестокостью. А также дала пищу для размышлений. Несмотря на то, что британцы как-то устройства заряжают, они активно ищут возможность наладить работу зарядной станции. Это очень странно.

Дед рассказал, что несколько лет назад Милана познакомилась с Павлом, которого считали Посланником Вавилона. Прямых доказательств не было, но подозрения у лидеров Централа сформировались четкие: физические данные не соответствуют мышечной массе, а знания выходили за рамки человеческой науки.

У молодых людей начался бурный любовный роман. У Миланы Павел был первым мужчиной, и девушка влюбилась по уши. Павел в то время работал на Централ и осуществлял для них зарядку устройств мимиков. Перед этими событиями, внезапно для всех, одномоментно по всей империи, а возможно, и во всем мире, прекратили работать зарядные станции. Все, кроме станции Павла.

Для синдиката глупостью стало решение продавать его услуги на сторону. Павла вычислили и шантажом заставили уйти к Красным грачам, угрожали убить Милану. Дед уверен, что крышей Грачей являлись спецслужбы Британии. Некоторое время за парнем скрытно наблюдали, но тайну зарядных станций раскрыть не смогли.

Тогда и было совершено нападение на Милану, убита охрана, а она сама похищена. На глазах Павла её пытали, жестоко избивали, насиловали, чтобы заставить того рассказать, почему его зарядные станции работают. По словам деда, это делали британские шпионы, а Грачи наблюдали и не вмешивались. Павел все свои тайны рассказал, но его информация никак не помогла мучителям.

Когда охрана отвлеклась, он смог убить себя. Выхватил пистолет у бойца Грачей и выстрелил себе в висок, чтобы прекратить мучения девушки. Решил, что, если он будет мертв, пытки станут бессмысленны. Так и получилось.

Грачи отвезли истерзанную Милану в офис Централа и сказали, что они нашли её уже в таком состоянии. Девушка видела только мучителей, про участие Грачей она и не подозревала, так как Павел и бандиты наблюдали за происходящим из соседней комнаты через зеркальное стекло, пропускавшее изображение лишь в одну сторону.

Когда стало известно, что Павел застрелился, Милана тоже пустила себе пулю в висок. Её подруга – мимик Ориана захватила мертвое тело, а смерть скрыли от всех, так как Милана по наследству от отца получила место в Совете синдиката Централ и гибель лидера такого уровня сильно ударила бы по их репутации.

Централ долго искал, кто истязал девушку, но на тот момент найти никого не смог. Грачи клялись, что это не они. По их версии, Милана и Павел продолжали тайно встречаться, и на них напали неизвестные отморозки. В те чёрные дни Централ уничтожил в Тобольске всех, кого можно было отнести к отморозкам, но правды не узнал. Она открылась лишь сейчас.

– Кто видел этих британцев? – спросил я деда.

– Грачи. Мы выпытали у них все, что те знали. Мои ребята занимались, так как Игорь – слишком мягкий человек. У нас есть портреты, сделанные по описаниям. Но это пешки, исполнители. Все мрази работают в шестом отделе британской военной разведки SIS. Мы продолжаем заниматься этим вопросом, чтобы найти заказчика, – дед закурил, рассказ его сильно взволновал.

Даже я закурил, хоть и не курю. Папироса была мерзкой, но мне нужно было успокоить нервы. Я для себя решил, что «шестой отдел» отправится в ад в полном составе. Сразу скорым поездом, едва доберусь до Британии. Удивляло, что шпионы с такой легкостью проводят операции на территории Империи Сур, уж про Республику вообще молчу – там они как у себя дома.

Я понял, что полностью протрезвел то ли от рассказа, то ли от капельницы.

– Полярник, кто ты и почему находишься тут в штрафбате? – спросил я после некоторого раздумья.

– На этом маленьком участке фронта происходят важные события… – начал он, но я его перебил.

– Какие события? О чем ты?

– В одном месте собрались очень серьезные люди. Политов и Урал. Ты и Консул. Я хотел начать сотрудничество. Это естественно.

– Что ты знаешь про нас с Консулом? – я не надеялся, что он прольет свет на мое прошлое, спросил больше для проформы.

– Вы – Боги Вавилона, – дед усмехнулся, – ну, так говорят. Бессмертные и жестокие, не обращающие внимания на правительства стран и военные власти. Мы, содружество синдикатов «Централ – Машинисты – Восточный клан», такие же, только не боги. Партнёрство с вами – вопрос выживания.

– Ты убедил меня. Беркута видел? – когда он кивнул, то продолжил:

– Если будет дополнительная информация, а меня нет рядом, то передай ему. Он найдет способ донести до меня. Мне пора.

– Тебе совсем неинтересно, что сказал Павел британцам? – остановил меня Полярник.

– Ну, говори, если начал, – я задумался, – два устройства я буду заряжать тебе раз в месяц. Даже если информация мне не пригодится.

– Он сказал, что зарядная станция чистой энергии инициируется при прикосновении, если это рука инженера, – произнес дед, вглядываясь в мое лицо и пытаясь рассмотреть, понял ли я секрет Павла.

– Непонятно, – я нахмурился. – Вместо ответа очередная тайна. Грачи вспомнили, что он дословно сказал? Мне нужна точная формулировка.

Полярник задумался и добавил:

– Он сказал что-то вроде: «Станция инициируется при прикосновении, если твой класс – Инженер…». Как-то так! Это важно?

Мне хотелось заорать: «Конечно, важно!», – но я сдержался. То есть Павел все же открыл свою тайну. Он действительно посланник Вавилона, как и я, но мой класс – Оператор беспилотных систем, а его – Инженер. Все дело в интерфейсе, который у нас непонятно откуда. Если я сменю класс или найду инженера, то смогу запустить зарядную станцию. Но почему тогда у меня работает малая станция?

Твоя же красота, эта Караганда! Я переместился в виртуальный цех и осмотрел свой зарядник. Сука! Я до стирания памяти был тем еще затейником. Малая зарядная станция чистой энергии имела обозначение – дрон. Она могла летать и управляться дистанционно. То есть, чтобы инициировать устройство, я сделал его подконтрольным своему классу персонажа. Элегантное решение!

– Красные! – заорал, что было мочи, схватил большую станцию зарядки и принес её на их горы ресурсов, за красную черту. – Срочно сделайте мне из неё беспилотный летательный аппарат, чтобы мог управляться дистанционно. Она должна иметь обозначение – дрон. Понятно?

«Хозяин пришел… хозяин… наш хозяин… все сделаем… не извольте гневаться… все придумаем… сделаем… упакуем… нам нужен двигатель… есть… есть у «Бритвы»… её можно разобрать… можно… хозяин… дай еще… дай!».

– Что вам дать? – не понял я голоса.

«Он говорит с нами… наш хозяин… дай нам… дай… Янтарь дай».

Караганда! Я же еще в Зоопарке закинул рюкзак с янтарем в цех, потому что тащил Эльзу. Знал же, что он токсичный, но забыл о нем полностью. Я нашел в хранилище рюкзак, он оказался пуст.

– Красные! Сожрали Янтарь? – я негодовал. Можно сказать, жизнью рисковал за него, а они схомячили и не подавились!

«Скушали… съели… поглотили… мы поглотили… и размножились… нас было много… теперь еще больше… мы хорошие… хозяин, ты стал сильнее… нас больше…».

Караганда моя дорогая! Я заглянул в интерфейс и порадовался.

Персонаж – Ветер

Класс – оператор беспилотных систем.

Уровень – 1

Характеристики:

Сила – 3

Ловкость – 3

Меткость – 1

Энергия – 15

Скрытность – 5

Навыки и модули:

Параллельные процессы – 6

Поиск и определение устройств на чистой энергии – 1

Блокирование устройств на чистой энергии – 1

Энергомост чистой энергии – 5

Управление промышленным оборудованием – 2

Модуль "Производственный цех БПЛА"

Модуль "Центр управления БПЛА" (заблокирован по решению республиканского суда №341 от 25 мая 7530 года).

Энергия выросла сразу на 7 пунктов – до 15, Энергомост чистой энергии стал 5, а был 1. Еще и Управление промышленным оборудованием увеличилось на единичку. Я, и правда, становлюсь сильнее, но пока это не сказывается, или я не замечаю.

Может, для наноботов еще Янтаря собрать, чтобы и остальные пункты подтянулись? Проблема в том, что мне спросить не у кого, на что эти пункты влияют. И как пользоваться навыками? В каких ситуациях? Да и как понять, что, например, делает «Энергомост чистой энергии»? Интерфейс у Вавилона, конечно, плохой, отсутствуют интуитивное управление, описания навыков и их условий работы, типа: «Молния. Удар электрической энергией. Урон – 100. Перезарядка – 3 секунды». Вот где это все? Вавилонцам трудно, что ли, было это изложить доступно? Не понимаю.

– Красные! – снова крикнул я. – Если вы такие умные и красивые, то сделайте мне интерфейс нормальный, с описаниями навыков и удобными кнопками, управляемыми силой мысли. Я вам еще Янтаря дам!

«Хозяин… хочет кнопку… интерфейс… сила мысли… еще даст… еще… мне… он мне даст… и мне… и мне…».

В голове загалдели голоса, ой, блин, такое чувство, как будто засунул голову в колокол, а кто-то ударил по нему молотом. Я выскочил из виртуальности и встретился взглядом с Полярником, который терпеливо ждал ответа на свой вопрос.

– Я проверю эту версию. Пока рано делать выводы, – я пожал ему руку, и он улыбнулся, как-то поняв, что я полон надежд и его информация помогла.

Карат проводил меня до выхода. Расставаясь, сказал негромко:

– Я сам буду водить квады поддержки за тобой. С Беркутом мы договорились. За транспондер – приношу извинения. Мы ищем.

– Ищите, – я пожал ему руку, – если найдете, то самостоятельных действий не предпринимайте. Вместе будем думать, как аккуратно его захватить.

Я вернулся в бункер, с удовлетворением отметив, что у нас появились КПП на входе в здание и пост на жилом уровне. Огня с Миланой о чем-то болтали на кухне, я не стал их беспокоить, а сразу пошел в спальню к Эльзе.

Она встретила меня у двери, нарочито накрашенная, непонятно, где косметику взяла, в красном роскошном платье, которое я для неё купил в Тобольске, а потом вытер им пол. Оно выигрышно подчеркнуло фигуру – полную грудь, талию, бедра. Длина идеальна, немного выше колен, и не слишком официально, но не так уж откровенно. Она смотрела на меня и улыбалась. Её серо-голубые глаза, которые обычно сочились ненавистью, излучали теплоту и радость от встречи.

Это произвело на меня сильное впечатление. Женщина преобразилась в фигуристую милфу. Мне даже неловко стало от того, что недавно хотел её выгнать. Дурак какой-то неразумный! Как можно? Пошел почистил зубы, принял душ, а когда вернулся из ванной, то Эльза уже сидела на кровати, выгнув спину, ткань платья натянулась и подчеркнула роскошную попку.

Молча шагнул к ней, сграбастал, начал целовать.

– Ветер! Дай мне Ветра! – прошептала она, еле вырвав свои губы.

Да мне не жалко, облик Толика отключил, и тогда Эльзу как с цепи сорвало. Она сразу стала активной и страстной любовницей, практически вела она. Когда я хотел сорвать с неё платье, не дала, заставила аккуратно снять. Значит, ценит подарок… «Дружку» она понравилась, он отреагировал на неё сразу. Эльза залезла сверху и понеслась.

Когда отдышались, она что-то ворковала на ушко про то, что у неё давно никого не было, поэтому она могла что-то не так сделать. Я не слушал, а просто дремал, поглаживая её по ягодичкам.

– Я тебе кое-что должна, – произнесла она, когда «дружок» снова начал реагировать на её прикосновения. Губы Эльзы были теплыми и влажными, и она знала, как надо. Она сделала лучший минет в моей жизни. Глубокий. Умело владела языком, гладила там, где нужно было гладить. Даже ресничками головку щекотала… Оргазм у меня был бешеный. Другим мимикам до неё, как до Месяца пешком. Ну а Заноза и Училка вообще делали это небрежно и как-то слишком грубо. Эльза показала себя королевой минета, абсолютным чемпионом. Квинтэссенция нежности и напора.

– Ты – лучшая… – только и смог выдавить из себя, потрясенный произошедшим.

– Спасибо, что ты выжил… – она прижалась щекой к моему животу и водила пальцами по кубикам мышц.

Мы так некоторое время лежали, болтали о чем-то незначительном и наконец я попросил то, чего давно желал:

– Теперь покажи мне Юстину.

– Не надо, – вяло отнекивалась она, но я начал её щекотать.

– Надо, надо… Давай. Чего боишься?

Она спрыгнула с кровати, отскочив от моих ловких пальцев к стене с зеркалом, в самый темный угол.

На миг она показала мимика – красотка писаная, Даша после тридцати, килограмм на пять тяжелее. Бедра и грудь стали чуть побольше, но при этом плоский животик и талия. Дашино лицо чуть изменилось, глаза печальнее, губки и щечки пухлее. Юстина была одета в трусики и топик, стандартное белье имперской военнослужащей.

– Снимай всё и иди сюда! – я поманил её пальцем.

– Не надо, – Эльза вернула прежнее тело и прыгнула в мои объятья. Она уткнулась лицом мне в грудь.

– Почему это? – за волосы я приподнял её голову и встретился глазами. Она чуть скривилась от боли, но не сопротивлялась.

– Ты хочешь? Точно хочешь? – она даже губу прикусила. – У меня шрамы там везде.

Я молчал, смотрел ей в глаза и терпеливо ждал. Наконец она превратилась в Юстину, и я стащил с неё топик. Ладно я, так ведь и «дружок» был рад её видеть ничуть не меньше. Откуда у меня столько силы? Энергия переполняла, казалось, что свечусь как солнце. Юстина моему Я нравилась больше Эльзы. Я перевернул свою даму на живот, чтобы полапать попку, и обалдел.

Вот это вам Караганда! На всю спину татуировка крыльев, как у ангела. Поцеловал крылышки. Перевернул на спину и сдернул трусики. Ну, вот оно. Тату спирали на безволосом лобке. Тоже поцеловал. Рассмотрел всю. И что она так боялась? Ну, есть шрамики на животике, на правом боку и бедре, шрамище на левом плече, следы ожога на запястье… и все! Она наблюдала за моими действиями, хихикала, когда я обнаружил её татухи.

Страстная и инициативная Эльза куда-то делась, Юстина была застенчивая и робкая. Как в одном человеке может быть два совершенно разных поведения? Мне понадобилось уделить ей внимание, разогреть ласками прежде, чем она призывно раздвинула ноги в немом приглашении. Вот у этой девушки, похоже, действительно давно никого не было, у меня возникло стойкое ощущение, что своим телом она уже давно не пользовалась. «Киска» узкая, плотная, нетронутая, почти как у девственницы.

Ладно, хоть крови не было, но я все ждал, что может и порваться. Старался быть понежнее, но осторожность помогала не особо. Юстина громко стонала, упиралась руками в мой живот, стараясь замедлить ритм до нуля. Только под конец раскочегарилась и бурно кончила, сильно вцепившись руками в мои плечи. Синяки останутся, наверное.

– Еще хочу, – требовательно произнесла она, – но попозже.

– А что ты не в серебряном наряде? – спросил я, когда мы лежали обнявшись.

– Так мне не требуется. А ты настаиваешь? – она подняла голову и уставилась мне в лицо, стало видно, что Юстинка гневается. – Ты, действительно, этого хочешь?

– А ты не хочешь? – примиряюще поцеловал я её в губы.

– Я свободна в выборе! – продолжала возмущаться она.

– Да сама решай! – я её потискал и поцеловал в закрытые глаза.

Моя женщина так задумалась, что я слышал, как мозги поскрипывают.

– Ты понимаешь, что это парадокс? – наконец спросила она. – Я с тобой, потому что свободна. Но даже если была бы несвободна, то тоже хотела бы быть с тобой. Даже если я не хочу, то все равно буду. И если не хочу и не буду, то ты все равно сам возьмешь. Но я хочу и буду, и мне наплевать на традиции планеты, которая уже двенадцать тысяч лет как мертва…

– Если все так сложно, то не надо, – я постарался сменить тему, – откуда Грач знал твои татуировки?

Зря спросил. Юстина вскочила на ноги, отпрыгнула от меня и застыла на полу. Все-таки дураков ничего не лечит, кажется, я опять налажал.

– Так вот в чем дело! – тихонечко, едва слышно произнесла она и уже громко добавила:

– Он подсмотрел в душевой. В номере были скрытые камеры. Я редко свое тело достаю и все случаи за последние месяцы помню. А ты подглядел на базе, за несколько дней до своего появления в виде Пассата. Так?

Я кивнул, смысл-то врать, когда она догадалась. Но я же в исследовательских целях! Хотел проникнуть на базу, предварительно изучив обстановку!

Внезапно женщина встала, на ней появился серебряный наряд инопланетной невесты: лосины, водолазка в обтяжечку, удачно подчеркивающая грудь.

– Нравлюсь? – она с интересом смотрела на мою реакцию.

– Очень! – я слез с кровати и подошел к ней.

– Вместе навсегда, станнум? – с серьезным видом спросила она.

– Я не станнум, я – посланник Вавилона.

Её серьезность передалась и мне, я кивнул:

– Вместе навсегда!

– Ветер наберет силу урагана, и буря сметет врагов и возвысит союзников ради жизни и гармонии. Крест и спираль, – торжественно продекларировала Юстина.

– Это что за прокламации?

– Вижу на тебе метку с этим девизом. Я разделяю твой путь, – она шагнула навстречу и прижалась…

Я же просто попросил лосины надеть… Идеальный ведь костюм для большой попы… А тут целое представление. Ну, кто поймет этих мимиков?

Когда мой организм восстановился, я снял с женщины серебряный наряд и мы снова занимались любовью. Юстина в этот раз была поэнергичнее, меньше осторожничала, мы перепробовали разные позы, познавая друг друга.

Мне стало жалко отправлять её завтра в Новосибирск. Но я помнил предупреждение Фокуса: женщине нужно дать отдохнуть от меня, хотя бы недельку. А потом придется тщательно дозировать совместное времяпрепровождение. В постели я и рассказал о новом задании – поездке в столичный архив за информацией для ремонта зарядных станций.

На следующее утро мы сходили к Фокусу и договорились по транспорту для Эльзы: рейсовый вертолёт до Тобольска, потом военный дирижабль до Новосибирска. В качестве охраны с женщиной отправится квад Живчика. Это я уговорил майора не отпускать её одну, она – мимик, нашей мирной жизни и гражданских порядков не знает совершенно. Вся её новая жизнь после пробуждения от криосна прошла на этой базе.

Когда с Вязовой прилетел борт, мы уже успели позавтракать. Я обнимал её перед посадкой – Эльза надела новенький мундир сержанта «Рассвета» взамен старой формы штрафника и смотрелась нарядно. В личном деле все равно осталась отметка о статусе Эльзы Кирсановой, но Фокус запретил позорить шевроном штрафбата грозную форму армейского спецназа. Я с интересом рассматривал «золотую двоечку» у неё на груди, до этого момента я не воспринимал её как серьезного бойца, а тут прямо зауважал. Отпускал в поездку с легким сердцем, думая, что воин её разряда из любой истории выпутается. Да я ей еще и полностью заряженную энергетическую броню мимиков отдал.

Эльза долго расспрашивала меня, что конкретно я хочу найти в имперском архиве, мне пришлось подробно объяснить, что интересует информация о способах инициализации станций зарядки, посланниках Вавилона со специализацией «Инженер», о модификациях станций зарядки в устройства других типов. Она внимательно выслушала и спросила:

– Точно твоя главная цель – работоспособная станция чистой энергии?

– Да! Остальное – потом.

– Хорошо. Постараюсь управиться за пару недель. Мне это нужно не меньше, чем тебе, – Эльза очень не хотела расставаться, но мне удалось увлечь её сложной задачей.

– Да уж постарайся, – я как бы невзначай провел рукой по её попе. – Буду скучать.

– Милана с Огней скучать не дадут… – засмеялась женщина. – Только рады, что я уезжаю. Помогали вещи собирать, чтобы я побыстрее свалила...

Это да. Молодки радовались отъезду Эльзы не скрываясь, и уже то одна, то другая недвусмысленно намекали, что пора бы определиться – кто следующая любовница. Но я планировал в эту ночь выспаться, Эльза тот еще энергетический вампир, высосала до остатка и в прямом, и в переносном смысле.

Когда вертушка с Эльзой ушла на восток, я собрал всю команду в комнате планирования операций. Оказывается, в нашем бункере и такая нашлась. Вообще на верхнем ярусе, над жилым блоком, оказалось несколько больших помещений: склад, радиоцентр, карцер и зал, оборудованный большим экраном и мебелью для рассадки двадцати человек.

Я кратко ознакомил собравшихся с заданием. Идем на зачистку территории Нижнего рынка от британцев. Если получится, то захватываем пленных для допроса. Нам нужно знать, что они ищут, какое у них подразделение, что за спецназ там был раньше и почему их командование не может доверить эту работу военным республики Мосс.

Потом передал слово Камчатке, который доложил данные разведки. Постройки на всей территории рынка разрушены бомбовым ударом, поэтому прятаться на поверхности негде. В небе над рынком два британских БПЛА самолетного типа «Игл-7» осуществляют непрерывное дежурство. С западной стороны, где начинаются неповрежденные постройки, дежурят два бронетранспортера и четыре грузовика – это их точка эвакуации. На самом рынке работают три поисковые команды. Одна всегда на поверхности. Две другие раскапывают подземные тоннели, которые в настоящий момент частично засыпаны.

Вооружение поисковых команд как у британского спецназа: тяжелая броня, качественные автоматы, системы РЭР и РЭБ, гранатометы, ручные комплексы ПВО. Количество бойцов в каждом отряде – восемь, у бронетехники – шестнадцать. Итого – сорок человек, полноценный взвод, но опознавательных знаков у солдат нет, принадлежность к подразделению определить не удалось. Радиообмен между группами минимален, исключительно предупреждения о начале движения по территории.

С восточной границы Нижнего рынка за процессом наблюдает квад с базы штрафников республиканской армии. Увидев его, я сильно напрягся и попросил Камчатку показать мне все записи и сделать максимальное увеличение фото бойцов. Квад был неправильный!

Да что там неправильный, он в принципе невозможный. Стас бы никогда такую группу на задание не послал! Во-первых, состав нелепый: два бойца из первого взвода, два – из третьего. Во-вторых, командиром квада был боец из третьего взвода, а это нонсенс! Балимами командуют балимы, это закон синдиката, и тут он грубо нарушен. Ну и в-третьих, один из балимов раньше точно являлся сержантом, а теперь – рядовой. Такое тоже тяжело представить, потому что звания в первом взводе получали согласно иерархии банды, разжалований никогда не было. Либо повышение, либо вперед ногами на кладбище.

На душе стало тревожно, захотелось прямо сейчас бежать на республиканскую базу и разбираться там с делами. Управляет базой сейчас явно не Балим, а непонятно кто, совершенно не понимающий реалий коллектива штрафников. Это должно закончиться бедой и никак по-другому. Сорваться прямо сейчас нет возможности, нам нужно выполнить задание Фокуса, в лучшем случае смогу уйти в республику ночью.

Операцию на Нижнем рынке я изначально планировал провести завтра, а сегодняшний день потратить на боевое слаживание, но получается, что придется начать работать прямо сейчас.

Я высказал свое видение боя: подавляем связь, отрабатываем по вражеским БПЛА. Наносим удар бетонобойными ракетами по группам, которые под землей, термобарическим зарядом – по бронегруппе эвакуации, сближаемся с врагами на поверхности и даем бой, в идеале – захватываем «языка».

Потом забираем грузовики и бронетранспортеры противника, на них возвращаемся на свою базу. Наш отряд заходит с востока, два квада поддержки из штрафников – с севера. По моему плану бойцы Карата должны просидеть все время в засаде и не вступать в бой. Их роль – вмешаться, если у нас что-то пойдет не так, ударить с фланга из гранатометов и сразу отступить. Стрелять издалека, на рожон не лезть.

– Кто подавит связь? – спросил я своих бойцов после обозначения плана.

– А мои игрушки зарядились? – спросила Милана.

– Да, сегодня отдам, – я заглянул в виртуальный цех и увидел, что почти все устройства имеют больше половины заряда.

– Тогда я подавляю связь и попробую перехватить управление БПЛА. Но мне нужно будет сразу отдать контроль за беспилотниками, потому что важнее продолжать использовать средства радиоэлектронной борьбы, – четко доложила Милана.

– Я смогу забрать контроль, – уверенно кивнул Камчатка, – на какое устройство передашь доступ к беспилотникам?

– На любое, – усмехнулось Милана, – офицерский планшет, модуль управления, станция связи. Протоколы не важны, управление будет через шлюз-коннектор мимиков.

– Ого, – Камчатка искренне удивился и повернулся ко мне, – когда заберу двух «Иглов», мне нужно будет быстрее отбомбиться своими дронами, чтобы без задержек безаварийно посадить незнакомую технику и успеть убрать её со взлетки до посадки своих «птенцов».

– Хорошо, – я ему указал на карту-схему, – тогда ты первым своим дроном «Стрела» уничтожь группу эвакуации, потом вторым, «Селезнем», бомбишь группы под землей. Так нормально?

– Да, – Камчатка рассчитал расстояния, – я смогу сделать это одновременно, через тридцать восемь секунд после установления контроля над дронами врага.

– «Иглы» представляют для тебя угрозу?

– У каждого по две ракеты, способные сбить мои дроны, – Камчатка показал радиус работы британского оружия, – если враг будет контролировать воздух, то я смогу отбомбиться только по подземным группам, а «Стрела» к БэТээРам не прорвется.

– Понятно, Милана, какова у тебя вероятность сбоя? – я обратился к девушке, потому что от неё многое зависело. Я даже подумывал запросить у Фокуса квад поддержки со специалистом РЭБ.

– Вероятность провала менее половины процента, – Милана улыбалась. – Я твоих посыльных станнума перехватила, а британские дроны проще на порядок. Но есть незначительный шанс, что у британцев найдется работающий «КлоК», это прибор мимиков для глушения абсолютно всех радиосигналов. В таком случае связь пропадет полностью, в том числе и у дронов Камчатки. Британцы тоже не смогут управлять своими «птичками» в реальном времени.

– То есть все дроны перейдут в автономный режим? – уточнил Камчатка. – Будут действовать на основании решений собственного искусственного интеллекта и заложенной программы?

– Да, «КлоК» не сортирует на своих и чужих, – Милана развела руками, – он создает зону, где отсутствует любой радиосигнал во всех возможных диапазонах. И творит такую грязь долго…

– Вряд ли у них он есть, – произнес я, разглядывая фото британских бойцов. Мне они не кажутся подозрительными, обычная армия. Вот если бы был лорд, тогда у него все, что угодно, могло оказаться.

– Дальше, – я осмотрел боевой квад Беркута, – вы вступаете в бой с наземной группой. Но важно не убить всех сразу, оставьте в живых офицера или нескольких бойцов.

– «Языка» могу захватить я, – вступила в разговор Огня. – Если у меня будут броня мимиков и плазменный нож, то я пойду в ближний бой, заберу самого «жирного» и вытащу его из-под обстрела.

Броню и нож Огня тут же получила от меня, оба предмета – трофейные, с того самого лорда, который приходил по мою душу и за уничтожение которого мне вручили Орден Солнца. Девушка осмотрела клинок, хмыкнула, немного поматерилась и рассказала мне, что это «изуродованное» устройство мимиков, точно также, как и ножи бойцов «Рассвета». Они переделаны из пилума – короткого метательного копья-дрона пришельцев: для экономии заряда уменьшено остриё, удалена длинная рукоятка, в остальном – конструкция один в один.

– Хорошо, Огня, с тебя пленный, – я ей кивнул, прикидывая, сможет ли полторашка утащить здорового мужика, но её уверенность меня успокоила.

– Еще нужны шесть бойцов с навыками вождения грузовиков и бронетранспортеров, – я оглядел всех.

– Хаски и Миша могут сесть за БэТээРы, – подтвердил Камчатка.

– Тогда мы заберем грузовики, – Беркут указал на свой квад.

Теперь я начал думать о безопасности своего взвода. Всего у меня шесть экземпляров энергоброни мимиков. Эльза улетела с броней Даши, на Огне – энергодоспех лорда Карволдейла. Итак, у меня остаются еще четыре штуки: три выдал Фокус и одна получена от Миланы.

Допустим, отдам Милане её броню, так будет правильно, она – боец незаменимый, да еще и моя девушка. А вот как распределить три остальные? Это же, по сути, спасение от любого смертельного попадания. Я не верил, что у нас всё пройдет, как по маслу. Можно преподнести все три бойцам Беркута – снайперу без надобности, а вот штурмовой тройке пригодится. Или можно выдать сержантам – Камчатке и Беркуту, а третью, например, Хаски.

Муки выбора! Кому жить, а кому умереть… И пусть мы погибать не собирались, но все равно бой будет неравный, врагов – сорок, нас – одиннадцать, так еще и по закону подлости возможны разные неожиданности. Конечно, у нас еще восемь штыков – засадный полк штрафников, но они слабо подготовлены и, скорее всего, в полном составе погибнут в открытой схватке.

Наши преимущества – это Милана с РЭБ и Камчатка с ударными БПЛА. Я решительно протянул пряжки брони Камчатке и Милане. Броня девушки восстановилась пока только до 73%, поэтому я выделил ей новую. Потом вручил экземпляр Беркуту, он для меня человек ключевой, если погибнут его люди, то он наверняка сможет найти им замену среди отставников.

Последнюю пряжку с неполной целостностью вверил Хаски, он мой единственный друг и надежное плечо, да и вообще нужно собирать ударный квад под него. А вот группу Камчатки решил в дальнейшем сделать чистой поддержкой – оставить снайпера по имени Лень, убрать пулеметчика Мишу, лучше добавить двух специалистов по РЭБ и еще одного оператора дронов.

Когда мы закончили обсуждение, я объявил, что выдвигаемся на операцию через час. Все побежали готовиться, а Камчатка подошел ко мне и негромко сказал:

– Пассат, меня интересует запасной план. Он есть?

– Да, – я понимал его опасения.

У нас неслаженный отряд. Ударный квад из полицейских, а не военных. Милана – темная лошадка, и в деле её никто не видел. У Камчатки нет запасных беспилотников, если «Стрелу» и «Селезня» собьют до того, как они отбомбятся, то мы вступим в неравный ближний бой: одиннадцать бойцов против сорока врагов. А если Камчатку и Милану не считать, так как они останутся достаточно далеко от основной группы, то девять.

– Что мы будем делать, если все пойдет не так? – настойчиво поинтересовался сержант.

– У меня два боевых дрона с лазерным оружием, – шепотом проговорил я сержанту.

– А если у них «КлоК»? – также шепотом спросил он.

– Тогда вы будете уходить в сторону вражеской точки эвакуации и дадите бой отряду там, а я перережу плазменными ножами в ближнем бою три поисковые группы на рынке, – так я сумбурно успокоил самого опытного среди нас штурмовика, Камчатка участвовал в более чем тридцати боевых операциях.

Он ушел из нашего оперативного центра в глубокой задумчивости. Милана сразу же подскочила ко мне и попросила быстро зарядить еще десяток устройств хотя бы на несколько процентов. Когда я по секрету сообщил Милане, что ночью уйду на ту сторону границы, она потащила меня в наши апартаменты, и оставшееся до выхода на задание время мы занимались любовью. Не терплю я этого на скорую руку, но в данном случае выбора не было. Я чувствовал, что нескоро снова смогу приласкать девушку, и выложился на все сто процентов.

Опять она удивила меня, точно угадывая желания и подстраиваясь под них. Но теперь я знал, что она – мимик, и списал это на её нечеловеческие способности. Одновременные оргазмы раньше тешили мое самолюбие, типа вот какой я мастер любви, но теперь понимал, что сильно не прав.

Скорее всего, существует эмоциональная или энергетическая связь между нами, которая и вызывает синхронные желания и реакции. Спрашивать об этом не стал – некогда, да и не к месту. Нам и так предстояло многое обсудить. Например, способы связи, работающие сквозь границы государств. Мы едва успели привести себя в порядок к выходу в рейд.

…Сначала наш отряд двигался к рынку на бронетранспортерах «Рассвета», но, не доезжая до зоны операции, мы отправили их на базу, а сами с осторожностью перемещались пешком. Группа штрафников сразу отделилась и пошла северным маршрутом. А мы устремились напрямик. По дороге Милана рассказала мне, как пользоваться планшетным компьютером, безопасной электронной почтой, мессенджерами, объяснила, как работает программа секретной связи Централа.

– Даже если ты потеряешь планшет, – девушка отдала мне зашифрованную флешку, – найди любой компьютер или другое устройство связи и установи программы с диска. Тебе достаточно будет открыть удаленный доступ к устройству для меня, и я смогу снова все правильно настроить.

Она передала мне инструкцию со своими идентификационными кодами, которую тут же написала на бумажке. Я попросил её высылать на мой почтовый ящик отчеты о происходящем на нашей базе раз в три дня. Если от неё письма в указанный срок не придет, то я пойму, что у них случилась беда и безотлагательно вернусь, где бы ни был.

– Ты можешь прислать слово «тест», и это тоже сойдет за сообщение. Даже пустое письмо будет знаком, что у вас всё в порядке.

К четырем часам дня вышли на позиции атаки. Милана вытащила из рюкзака свои цилиндры и диски и начала работу. Меня удивило, что для управления устройствами она использовала обычный имперский планшет, причем гражданского назначения. Отвлекать девушку расспросами не стал, а уединился с Огней и начал объяснять ей нашу задачу.

Пока группа Беркута и Лень с Мишей из квада Камчатки свяжут боем отряд врага на поверхности, мы с Огней зайдем к ним в тыл, и я укажу цель, которую нужно будет взять в плен. Постараюсь оглушить офицера электрошокером, и мы его по очереди потащим к нашим. Потом поможем уничтожить оставшихся противников.

Огня в своем бронекостюме выглядела толстенькой, даже несколько раз улыбнулся – она напоминала мне медвежонка, ну никак я не представлял её в роли штурмовика. Хотя, по правде говоря, штурмовиком была Хельги, её оригинальное тело мимика, а там рост метр семьдесят и спортивное телосложение. Но, так уж получилось, другого напарника у меня для вас нет.

Милана после нескольких попыток перехватила управление беспилотниками врага и сразу скинула контроль за ними на Камчатку. Ну а потом еще поколдовала с приборами и гордо заявила:

– У вас есть десять минут тишины в эфире.

Милана действительно подавила всю связь, даже наши рации не работали. Беспилотники Камчатки отправились бомбить по заранее заложенной программе, в автоматическом режиме.

Наша штурмовая группа быстро побежала к месторасположению отряда противника, проводившего работы на поверхности. Враг засел между развалинами трех зданий, разбирая «кучу малу» из железобетонных конструкций перекрытий и пытаясь добраться до подземных уровней.

Мы напали внезапно, сразу уничтожив двух дозорных. Беркут накрыл позицию врага из реактивного огнемета. Как и договаривались, основной отряд начал обстрел врага с безопасной позиции. А мы с Огней ломанулись бегом, чтобы зайти в тыл.

Можно сказать, что на этом мой замечательный план и закончился. «Селезень» отбомбился мимо. После подземных взрывов бомб, которые вошли в грунт на девять метров, из катакомб полезли бойцы врага. Мы с Огней оказались в окружении двух десятков автоматчиков. Нам крупно повезло, что у них патроны – обычные бронебойки, не представляющие опасности для энергоброни.

А потом еще выяснилось, что «Стрела» не выпустила ракеты по точке эвакуации. Я так понял, что враги сбили этот беспилотник Камчатки. Ну и еще «на огонек» приехали два БэТээРа, которые начали поливать из двадцатимиллиметровых скорострельных пушек нашу с девушкой позицию. Довеском в нас полетели вражеские гранаты от окруживших нас бойцов.

Моя броня ничего не пропускала и практически не проседала в целостности, а вот Огня мне показала жестами, что у неё осталось меньше половины. У нас теперь был единственный вариант действий – отступить на юг, а потом попробовать уничтожать врага, выманивая из укрытий по одному.

Пока мы «забрали» только пятерых. Я не хотел светить свои ударные дроны, кто знает, как враг ведет наблюдение. Может, спутник смотрит с небес и фиксирует все происходящие события. Мне не хотелось раскрывать британцам свои козыри, появилось стойкое ощущение, что в будущем предстоит с ними схлестнуться не на жизнь, а на смерть. Чем позже они узнают мои возможности, тем хуже подготовятся противодействовать.

Я не понимал, что делать дальше. Враги, не подставляясь, нас теснили, пушки броневиков не давали головы поднять. Я уже был почти готов выпустить боевых дронов, как один из «Комариков» пискнул, привлекая мое внимание.

Около бронетранспортеров врага появилась четверка бойцов в черных бронекостюмах имперских штурмовиков. Они за считанные секунды расстреляли пехоту и, вскрыв плазменными ножами люки, ворвались в боевые машины. Пушки заткнулись – очевидно, чёрные вырезали экипажи.

– Погнали! – махнул я Огне, и мы кинулись в бой со стрелками. Теперь наша броня решала! Мы хладнокровно расстреливали врагов, а те не могли пробить защиту.

Второй «Комарик» висел над позицией первого отряда врага и показывал мне, что они сосредоточены на бое с группой Беркута. Лишь два человека убегали в сторону точки эвакуации. У одного из них блеснули офицерские погоны.

– Огня, туда! – я привлек к ним внимание девушки. – Забирай мужика, бабу вали!

Она кинулась в погоню, а я зашел на вражеские позиции с тыла, закинул десяток гранат, а потом добил выживших из «Соколова».

Внезапно наступила тишина, никто больше не стрелял. Слышались стоны раненых, но вряд ли они выживут, помощи-то им ждать неоткуда – их спасатели лежат мертвые около бронетранспортеров.

Рация снова работала, и я дал команду продолжать действовать по плану. Группа Беркута ушла за грузовиками. А я побежал навстречу Огне.

Да твоя мать Караганда! Полторашка тащила бабу! Я же ясно сказал: взять мужика. Что за неуместная самодеятельность?

– Вот на хера? – спросил я девушку, разглядывая её «языка». Бабой оказалась белокурая шведка или норвежка, среднего роста, худенькая, руки и шея в татуировках каких-то змей. Дорогой бронежилет, пистолетик на поясе, на груди бэйдж с именем «Фрейя» и должностью «Инженер специального оборудования». Я снял с неё бронежилет и забрал пистолет. А грудь нормально так, троечка с плюсиком, военная форма удачно подчеркивала фигуру. Сама худющая, а груди – огонь. Как такое чудо на свете бывает?

Огня от души приложила её по голове прикладом. Блондинка лежала на земле без сознания, волосы на затылке залиты кровью. А моя напарница валялась на земле без сил и тяжело дышала. А еще хвасталась, что легко утащит...

– На фига она нам нужна? Что с мужиком? – я забрался на кучу бетонных блоков, бывших когда-то зданием, чтобы рассмотреть пути отхода врагов – не бежит ли кто еще.

– Мужика пришила! – заявила Огня, когда отдышалась. – Не люблю таких суетливых.

– А эта мадам нам на кой? Она, похоже, гражданская! – я рассмотрел её оружие. – Пистолет травматический!

– Ты не видишь, что ли? – удивилась девушка. – Она – мимик, да еще и в нейроошейнике. Она нам много полезного расскажет!

– Это почему? – настала моя очередь удивляться.

– Она не Трес, она – Септем! – Огня улыбалась, ожидая моей похвалы.

Да мне не жалко, я буркнул: «Умничка!» – и положил пленницу на плечо. Мы побежали к броневикам, наши водители уже убрали трупы врагов из салонов и разбирались с управлением.

– Не понял, когда вы успели сбегать сюда, – недовольно бурчал Лень, – всё в крови изгваздали.

И правда, загадочные черные штурмовики перерезали экипажам глотки, и крови из сонных артерий натекло литров десять. Весь салон в красных потеках! Даже потолок и приборы.

Когда до нас добрался квад Беркута на четырех грузовиках, мы двинулись к базе, по дороге забрав нашего дроновода и электронщицу.

– Ты видел? – спросил я Камчатку.

– Супер!

– Что думаешь?

– Классные сиськи! Сами допрашивать будем! Фокусу не отдадим, – сержант думал, что я спросил про пленную.

– Да ну тебя! – я вдруг понял, что держу пленницу на руках, бережно прижимая к груди. С чего бы такие нежности? Видимо, поэтому сержант и подумал, что я говорил о ней.

– Я спрашивал: видел ли ты четверку штурмовиков в снаряжении «Рассвета», которые убили экипажи бронемашин?

– Обожди! – Камчатка начал листать записи в планшете. – Нету у меня записей. «Стрелу» сбили. А «Селезня» я сразу на базу вернул после бомбежки, от греха подальше. БэТээРы появились позднее.

– Удалось захватить оба «Игла»?

– Нет. Как вернулась связь, они упали и разбились севернее на семь километров. Скорее всего, их по спутнику забрали, а потом решили пожертвовать, чтобы мы не смогли их идентифицировать.

– Whydoes my head hurt so much? – пленная очнулась, схватилась за голову и уставилась на меня зелеными глазами.

– Башка у тебя болит, – произнес я по-русски, застегивая на её руках наручники, – потому что тебя била по голове вон та злобная девушка. Тебе лучше всё нам рассказать по-хорошему.

Фрейя глянула на Огню, та на неё никакого впечатления не произвела, малявка какая-то, снова встретилась со мной глазами и попросила на чистейшем русском:

– Не надо бить, станнум. Пожалуйста, сними с меня Кольцо подчинения…

Ну я и снял нейроошейник: приложил большие пальцы к выемкам и быстро разъединил стальной обруч на две части. Фрейя вырубилась! Вот Караганда! Я же ведь и забыл, что так резко снимать нельзя, теперь она, как и Огня, проспит часов двенадцать. Это значит – допрашивать её начнут уже без меня. Жалко.

Вся наша операция заняла три часа, транспорт позволил сэкономить уйму времени. Приехав на базу, мы осмотрели грузовики, в двух – оборудование для землепроходческих работ, а вот в двух остальных – Янтарь. Обожженные камни оказались уложены в черные ящики с толстыми стенками из непонятного металла. Всего двадцать штук, в каждом двести килограмм, итого – четыре тонны. «Политов будет рад» – усмехнулся я после несложных подсчетов. Для своих красных наноботов забрал килограмм сорок, обещал же.

Технику мы сдали на базе «Рассвета», а мимика передавать капитану безопасности я отказался. Сказал ему, что это наш «язык», мы будем его допрашивать и решать дальнейшую судьбу. Макар скривился, пообещал пожаловаться Фокусу, но отстал. Он знал, что я одарен графским титулом и спорить со мной, а тем более пытаться забрать пленного силой, окажется себе дороже – убью весь его квад и любой имперский суд меня оправдает.

Мы поместили Фрейю в карцер нашего бункера, вызвали из госпиталя медиков, которые оказали ей помощь – зашили рассечённую кожу на голове, наложили компресс, поставили обезболивающие препараты.

Я снял с девушки наручники, смысла в них не было, она и так в запираемой камере, да еще два бойца из квада Беркута ее сторожат. Плюс два поста, а это еще два дежурных. Я отметил, что людей в моем взводе не хватало, и поставил задачу перед Беркутом – срочно найти еще два квада отставников «Зари». Ну а что? Как бойцы, они мне понравились: исполнительные, аккуратные в работе, ни один из них под пули не подставился, огневое давление на врага организовали правильно. Ничем не хуже британского спецназа. Но те мертвы, а наши живы и здоровы.

– Это нужно срочно! Займись прямо сейчас, – попросил я Беркута и выдал полмиллиона рублей, – если официальной зарплаты будет мало, то добавь из моих. Три-четыре квада нам нужно иметь всегда под рукой. А то сейчас треть отряда на охране бункера и, что случись, выйти на операцию некому!

– Есть пожелания по специализации бойцов? – Беркут приготовился записывать мои хотелки в блокнотик. – Кого мне искать?

– Главное – преданность. Можно ли доверять человеку? – чуть подумал я. – Чтобы, если надо, на нарушение устава пошел и не настучал никому.

– Ты думаешь, полицейские друг друга подставляют и стучат? – развеселился отставник. – Да у нас начальство – такие чудаки на букву «М», что нам постоянно прикрывать друг друга приходилось. Бойцы «Зари» – это братство, мы связаны кровью и порукой.

– Ну, тогда нужны штурмовики, снайперы, пулеметчики, гранатометчики, саперы, – начал перечислять я, – однозначно ищи инженера систем безопасности.

Беркут подтвердил, что все понял, и мы расстались. Я с девушками пошел на нашу квартиру, вопросов у меня к ним накопилось много.

– Почему ты захватила в плен мимика, а не офицера? – строго спросил я Огню, едва мы переступили порог и можно было поговорить без лишних ушей.

– Офицер знает только про эту операцию британцев, – спокойно ответила полторашка, – а мимик расскажет и про то, что творится на американском континенте. Вероятно, сможет полезное что-то пояснить по поводу твоего главного вопроса – как восстановить зарядные станции…

– Чего? – вскипел я. – Откуда ты знаешь про «главный» вопрос»? Мы с тобой ничего такого не обсуждали!

– Ой, блин! – воскликнула Милана, выразительно глянув на Огню, и попятилась от меня, отгораживаясь руками. – Прости-прости-прости, так получилось!

– Что так получилось? – для проформы гневно спросил я, хотя уже и так все понял: девки подслушивали нас с Эльзой…

– Ну, нам же надо перенять опыт у такой, как Юстина, свободной в выборе! – отступила «золотая» девушка и уперлась спиной в стену. – Мы немножко подглядели…

А-а-а! Дак, значит, еще и подсматривали. Ну, это вообще ни в какие ворота, очевидно, что среди устройств Миланы оказались и «жучки», я же не разбирался в их предназначении, чисто зарядил и отдал.

– Мы из-за этого и не выспались, – не подумав, сдала подругу по полной Огня, – до утра смотрели за вами.

Вот же вам Караганда!

– Милана! Больше так не делай никогда! – строго выговаривал я девушке. – Еще раз повторится, перестану заряжать твои «игрушки»! Тебе бы понравилось, если наш с тобой секс другие видели?

– Мимики? – деловито уточнила она.

– Мимики!

– Я была бы не против. Даже интересно, как бы они оценили… Так-то я весьма хороша!

– Дура, – я махнул рукой и пошел на кухню пить чай.

Девушки некоторое время пошушукались в гостиной, а потом ко мне пришла одна Милана, она встала у входа и ждала, пока я обращу на неё внимание. Выглядела виноватой, но вот я ей не верил, потому что лыбилась втихаря – «Комарик» мне все показывал.

– Ну говори уже… – я не выдержал долгой паузы.

– Я единственная не надевала Платье верности… – она преобразилась, и теперь на меня смотрела другая девушка в серебряных лосинах и водолазке. И она совсем не было похожа на Дашу. Ориана – высокая, ноги от ушей, «золотая» блондинка, худая – фигура совсем неспортивная, грудь небольшая – чуть больше единички, бедра узковаты, но попка аппетитная. И осиная талия. Остальные девушки – спортсменки, там спина и поясница ого-го! А тут талия как на старинных фото аристократок.

Лицо приковывало к себе взгляд – овальное, очень женственное, большие карие глаза, прямой нос, припухлые губы, высокий лоб. Королева! Такую одеть в вечернее платье и кружить на балу, вдыхая сладкий аромат её вьющихся до плеч волос цвета «цыплёнка». Вот их запах я вдыхал, когда решительно отставил чашку с чаем и сграбастал её в объятья. Ориана пахла луговыми цветами.

Я, честно говоря, не планировал никаких любовных утех, у меня времени нет совсем. Но как можно отказать девушке в Платье верности…

– Ты знаешь, что это совсем не платье? – спросил я после того, как мы успели полюбить друг друга и на кухне, и в гостиной, и наконец оказались в её спальне.

– Я в курсе, – лежала она на мне и обнимала длинными ногами. – Платье используется в значении «наряд»… Такое обозначение практикуют не все мимики.

Говорить не хотелось, но требовалось. Милана опять показала чудеса угадывания моих желаний. И у меня созрела уверенность, что эта девушка, лежащая со мной в постели, совсем не Ориана.

– Не покажешь настоящее тело? – лениво спросил я.

– Не-а, – также борясь с зевотой, ответила она, – наряд, надетый на любое из тел, имеет значение и распространяется на все мои тела. Платье верности привязано к аниме.

– Почему не покажешь? – попробовал уточнить я.

– Потому…

– Думаешь, что не в моем вкусе? – я ущипнул девушку за тугую попку.

– Нет, – она подняла голову с моей груди и тряхнула золотыми волосами, – настоящая я уже седая …

– Н-да… – я оказался прав в своем подозрении, она угадывает мои желания, потому что слишком опытная. Чересчур. Ну, конечно, мне видеть её настоящее тело и не нужно. Может, потом когда-нибудь…

– А раньше была такой как эта девушка?

– Примерно…

Мы почти уснули, но тут мне пришла в голову мысль, и я растолкал Милану.

– Я потерял память и забыл важное, – я приподнял её лицо и держал его в своих ладонях, чтобы смотреть прямо в глаза, – что такое транспондер и зачем он нужен?

– Это компьютер с блоками параллельных вычислений, – недоуменно ответила девушка, – он нужен для одновременного управления множеством устройств…

– Сколько устройств?

– Тысячи. Причем он не тупо выполняет программу, заложенную в них, но еще и корректирует её в режиме реального времени.

– Зачем?

– Ну, для атаки дронов, например, – Ориана задумалась, – много для чего.

– Как понимаешь, зачем он имперцам? Я его должен отдать за Огню и Эльзу.

– Могу только предположить, – девушка подложила кулачок под щеку и задумчиво разглядывала меня. – Они собирают Янтарь, ты собираешь мимиков, вы ищете транспондер… Самое очевидное и простое объяснение – вы хотите вывести в космос один из кораблей-отсеков «Трэса».

– Янтарь-то причем?

– Его можно использовать как топливо, – она закатила глазки, – я бы не стала. Но у вас другого варианта нет. Он может «рвануть», а может и не «рвануть»…

– А зачем нам корабль мимиков в космосе? Мы же без проблем выводим на орбиту спутники и даже космонавтов, – возразил я.

– Всего-то на орбиту, – она усмехнулась, – а если соберетесь долететь до Афродиты или Ареса?

– И зачем нам на соседние планеты?

– Не знаю, – она замотала головой, – вас, людей, когда вы думаете головой, не просчитать! Но вот когда вы думаете головкой…

Она ухватилась за «дружка» и все началось по новой. Пока не забарабанили в дверь.

Мы слышали, что Огня спросила гонца, что нужно, а потом пришла к нам, чтобы передать, что меня срочно ждет для доклада Фокус.

Милана ушла на кухню, а я начал одеваться и повторил вопрос Огне, с которого все началось:

– Почему ты взяла в плен девушку, а не мужчину-офицера? Зачем нам информация про Америку, и почему ты думаешь, что она будет сотрудничать?

– Потому что её били! Очень жестоко, – разволновалась Огня. – Я же в госпитале работала, насмотрелась на штурмовиков после тренировок по рукопашному бою, я знаю травмы, когда бьют. У неё нос сломан, челюсть повреждена, пальцы перебиты, она чуть прихрамывает, что-то со ступней, запястья плохо срослись, брови были рассечены не раз, на губу смотреть больно. Её неоднократно избивали, живого места нет!

– Дак это же не родное тело, – попробовал возразить я.

– А думаешь не больно? – вскипела девушка. – Я – штурмовик, но у меня таких травм не было! А я и в транспортёре переворачивалась, и на минах подрывалась, и в рукопашку ходила с разряженным пилумом против ваших автоматчиков…

– Ты думаешь, что она ненавидит своих работодателей?

– Уверена, что да. Вопрос: кто надел на неё рабский ошейник? Кроме станнума некому! Но станнум Зес Великий погиб сто пятьдесят лет назад. Неужели она с тех пор его носит… Даже если она лет десять как проснулась, то это очень много.

– А его нельзя носить долго?

– Он причиняет боль, – Огня поморщилась, – сначала незначительную, а потом все сильнее и сильнее. Представь, если бы ты жил лет десять с зубной болью без анальгина? Представил?

– А ведь ты хочешь взять её к нам в команду? – я удивленно уставился на девушку. Мы вышли и столкнулись на кухне с Миланой, которая удивленно прислушивалась к нашему диалогу.

– Да, хочу её в команду! Ты мимикам боль не причиняешь, а даже наоборот, – Огня уставилась на Милану, – Ориана, ты купишь КАРМ для этой девушки? Нужно восемьсот миллилитров минимум, инъекциями в четыре подхода.

– Куплю, – серьезно кивнула та, – и другие препараты. Всё, что нужно.

– Допрос Фрейи важно провести публично, – попросил я девушек, – как она придет в себя, позовите Фокуса или другого старшего офицера. Не пытайте, а используйте клипсу для допросов. Без перегибов! Как вы намерены проверить её лояльность, если нам разрешат оставить её в нашем взводе?

– Это ты.

– Что я?

– Ты проверишь на лояльность, – Огня ехидно улыбалась. – Также, как нас всех проверил. Тебе сам процесс очень нравится….

– Платье верности? – я догадался, но решил все же переспросить.

– Да, – кивнула Милана, – это лучший вариант!

– А если она не захочет меня? Не понравлюсь как мужчина? – засомневался я в таком способе проверки.

– Думаешь, она сможет отказать станнуму? Такому симпатичному и обаятельному?

Обе девушки расхохотались и таинственно переглянулись.

– Да ну вас! – я не то, чтобы против, но как-то бесчеловечно такие проверки делать. Хотя они же не человеки, а мимики. Для них это хиханьки да хаханьки.

– «КлоК» давай сюда! – потребовал я от Миланы и резко протянул руку. Я запомнил устройство-глушилку, которое может надолго вырубить всю связь на большой площади. Почему-то был уверен, что у девушки оно есть. У неё вообще много чего есть, потому что для скупки артефактов она использовала огромные деньги, которыми ворочал синдикат Централ.

Милана с недовольным видом сунула мне серебристый шарик, который достала из прикроватной тумбочки, и объяснила, как он работает: сжать и оставить на открытой поверхности, для маскировки можно накрыть сверху материалом, пропускающим радиоволны. После работы взять в руку, сжать, и он отключится. Но сначала устройство требуется зарядить.

Я выдал девушкам последние инструкции, потому что возвращаться домой сегодня не собирался. За старшую, естественно, оставил Ориану. Обнял, поцеловал обеих и отправился к Фокусу.

Я думал, что докладывать нужно будет ему, но, когда появился в его кабинете, он ни о чем разговаривать не стал. Мы сразу отправились в сторону вертолетной площадки, где стоял большой и красивый зеленый вертолет, размерами ничем не меньше, чем у Консула. У этого образца было два винта, разнесенных на небольших крыльях в стороны. Кажется, такой летательный аппарат называется конвертоплан, и это, скорее, самолет с вертикальным взлетом. Но летательный аппарат больше всего был похож именно на вертолет.

– Политов прилетел специально, чтобы с тобой переговорить, – инструктировал меня Фокус, – у него большие проблемы, ему нужна твоя помощь…

– Моя? – усомнился я, гадая, что же приключилось.

– И твоих друзей, – терпеливо объяснил мне майор, – Любая помощь. Иначе будет война.

Я зашел в салон вертушки, а Фокус остался снаружи. Политов выглядел ужасно, от былого франта ничего не осталось. Усталое лицо, взъерошенные волосы, впавшие, почерневшие глаза. Он, похоже, не спал очень долго, да еще, наверное, на стимуляторах сидит.

– Довожу до твоего сведения, что Великий Князь собрался устроить войну с Республикой всерьез, – без предисловий начал граф, – все потому, Ветров, что твой план так и не заработал. К величайшему сожалению. Мы уже на год выбились из графика!

– Мой план? – от его слов я даже потерялся.

– Да, твой. Пока ты память не потерял, мы следовали ему неукоснительно. Но сейчас идет сбой за сбоем. А время уходит! Восемь лет уже тю-тю, а ты предупреждал нас, что десять лет – это максимум. Потом будет уже поздно.

– Мы раньше общались? До моей амнезии?

– Да, – Политов мрачно кивнул. – Я из «Альянса сорока». Мы пять лет работаем на тебя. И пусть лично всего пару раз говорили, но я вкалываю как раб на галерах…

– В чем мой план заключается-то? – поспешил уточнить я.

– Кроме тебя, сударь, никто не знает, – со скорбью в голосе проговорил мой собеседник, – я отвечаю за топливо для ударного крейсера и доставку пилота – Хельги. Других тайн не знаю, и так же все остальные патриоты империи, которых ты объединил. Мы знаем только маленький кусочек замысла.

– Но я же ничего не помню!

– Вот и Великий князь сказал, что, если ты ничего не помнишь, то он сам тогда наведет порядок на континенте, – Политов был мрачнее тучи. – А я думаю, что быстрой победы не будет. Против нас выступят войска Союза Европы, да и армия Республики не так слаба, как принято считать!

– В общем, мне нужна помощь Вавилона и всех его бойцов! – подвел итог граф.

– Ипполит, ты ударился головой? – спокойно спросил я ледяным тоном. – Именно в этот момент Вавилон не может помочь! Я, пока не потерял память, был в этом абсолютно уверен. Я не знаю причины.

Я помнил записку из дипломата, который нашел в виртуальном цехе: «…Вавилон сломался, ничем не поможет!».

– Что ты предлагаешь делать? Говори, сударь, уж коли начал! – с вызовом вскрикнул граф.

– Мне нужно знать, почему вдруг сейчас всё закрутилось? – я постарался успокоить своего собеседника. – И давай на полтона ниже!

– Потому что совпала куча событий, – Политов разлил нам из термоса кофе, весьма посредственный. – Централ убил двух дипломатов Британии, один из них – второе лицо посольства. Другой – какая-то шишка в их разведке. Урал потребовал от отца контроль за гвардией с чисткой генералов, те чуть ли не бунтуют против княжича. Республика стягивает войска на севере, их флот приведен в боевую готовность. Твой Балим завалил британского военного атташе по кличке Магистр. Поднебесная вводит эмбарго на наши товары, и доходы империи серьезно упадут в ближайший год, но кратно вырастут через три. У нас нет денег, свара в армии, еще и банды как с цепи сорвались.

– И Князю нужна война?

– Сроки выходят, Петр Сергеевич. Ты нас сильно напугал своими предсказаниями. Князь хочет сделать неожиданный ход, но он только для него неожиданный. Утекают от нас тайны со скоростью горного водопада. Ты знаешь, что делали британцы в Янтарной пустоши?

– Нет, – я покачал головой, – мы еще не успели пленного допросить.

– Не успели… – Политов покачал головой. – Спите потому что все. А мы успели! Под шумок взяли часть резидентуры бритов, сослались, что Централ шалит, и они нам спели песню, что диверсанты должны были организовать провокацию – химическую атаку с использованием Янтаря, отравили бы воздух и почву вплоть до Вязовой. Обе базы, и наша, и республиканская, – в расход в полном составе. Вот такие дела, дорогой вы мой Петр Сергеевич!

– Я там мимика захватил из диверсионной группы. Себе оставлю… – начал я, но Политов взбеленился.

– Я тебе про Родину, а ты про баб своих! Не надоело? Что ты с ними носишься, как с писанной торбой? Работать когда начнешь?

Мне даже стало обидно: я тут пытаюсь решить вопрос зарядных станций, а он мне про политику свою. Но, конечно, война в нашей ситуации – плохое решение. Империя может её и проиграть, если не добьется успеха стремительным рывком до столицы Мосс. Вдолгую бодаться со всей Европой будет очень разрушительно и для империи, и для Республики. Такую войну за два года можно и не осилить. По словам Политова, у меня откуда-то было четкое понимание, что есть предельный срок для наших действий, а потом произойдет нечто страшное.

– Я работаю, граф, – отодвинув чашку с плохим кофе, я достал «КлоК», который успел чуть-чуть зарядиться, сжал шарик и объяснил свои действия:

– Это чтобы жучки не смогли никому передать наш разговор, я все тут отключаю на хер…

Политов смотрел с ошарашенным видом, он таких артефактов не видел и даже не знал об их существовании.

– План претерпел изменения, – я начал говорить успокаивающим голосом. – Мы подстраиваемся под изменяющиеся условия. Пока все выглядит как хаос, и это очень нам помогает. Больше дебилизма, трэша и угара. Это даже хорошо, что происходят естественные процессы. Моя потеря памяти, нервы Великого Князя, стычка Урала с гвардией, обострение у Централа нам на руку. Ты понимаешь, что именно сейчас разведка бритов понесла серьезные потери по обе стороны фронта? Синхронно?

– Ну, и в чем же, сударь, наша-то печаль? – недоуменно смотрел на меня мой собеседник.

– В том, что бриты теперь понимают, что два государства работают заодно, с одними целями. Поэтому и пытаются разжечь войну! Чтобы любой ценой нарушить это взаимодействие. Если прольётся кровь, то разговора не будет. И вот это нужно донести тебе до Великого Князя, а также выяснить, кто из его окружения и генерального штаба так старательно подталкивает нас к боевым действиям. Война – это то, что нужно только нашему врагу.

Я замолчал, чтобы собраться с мыслями. Уверен, что восемь лет я работал над мирным планом. В противном случае уже давно начал бы маленькую победоносную войну. Но это вовсе не решение проблемы. Как потом страны объединять, если все друг друга ненавидеть будут?

Но вот что я в действительности хотел? Допустим, нанести стратегическое поражение Британии. А что еще? Если верны мои недавние рассуждения, то есть еще и пришельцы. Нельзя исключать! Возможно, корабль мимиков мне нужен, чтобы уничтожить именно инопланетную угрозу. Или некий объект в ближайшем космосе. Голова дымится! Не могу вспомнить.

– Что нам теперь делать? – Политов устал ждать, пока я выйду из размышлений, и задал прямой вопрос.

– То же самое! – я ему улыбнулся. – Занимайтесь херней с умным видом! Покажите, что уработались в шишки! Что у вас мозоли от суходрочки и важных дел невпроворот!

– А война? – спросил обиженным голосом граф.

– Готовьтесь! Перебрасывайте войска с Петропавловска и Владивостока в Тобольск. Своим ходом пусть ползут! В общем, тяните время и показывайте бритам, что вовсю готовитесь к войне, но из-за русского раздолбайства все идет очень медленно и через одно место. Самых скудоумных генералов поставьте на важнейшие направления, чтобы всё завалили, но со стороны смотрелось естественным клиническим идиотизмом, а не специально.

– Сколько тянуть время?

– Месяца три, или как пойдет. Я сам не знаю, когда получится реализовать резервный план.

– А у нас есть резервный план? – он выглядел заинтересованным.

– Да, – я кивнул и продолжил уверенно и правдиво импровизировать:

– Ударить по спецслужбам британцев, разрушить их центр коммуникации с внешним врагом, выкрасть недостающее оборудование из Ливерпуля, поднять корабль с Геи в космос и нанести удар с орбиты по врагам на земле.

– Охренеть план, – обреченно произнес Политов и достал из-под стола бутылку коньяка, добавил его в кофе и сделал большой глоток. – А кто это все осуществит?

– Я и мои мимики…

Политов нервно забранил пальцем по столу, отставил кофе и хлебнул коньяк непосредственно из бутылки.

– Да уж! Ты поторопись, дорогой, – миролюбиво произнес граф, коньяк произвел на него волшебное действие, – а мы уж тут посуетимся, будем дивизии вдоль границы гонять… Да шпионов на столбах вешать…

Когда я отключил «КлоК», в вертолет ворвалась охрана Политова. Оказывается, инопланетное устройство блокировало даже радиосигналы электронного замка, и штурмовики «Рассвета» испугались за своего босса. Неудобно получилось, но, как говорится, «хорошо, что обошлось».

Бойцы личной защиты графа косились на меня с опаской, я слышал, как они перешептывались, что сегодня три наших квада без потерь размотали сорок британских солдат из очень непростого подразделения. Я запомнил их вопросительные взгляды… Что же я за тварь такая бессмертная? А я совсем не знаю о себе ничего, и последние события никак не приоткрыли эту тайну, наоборот, привнесли еще больше путаницы.