Дроны не лгут

Часть вторая. Еще одна поганая сделка.

В арсенале мне выдали черную броню «Рассвета», автомат «Натиск», тот самый – системы булл-пап, три магазина с патронами, имперскую рацию, несколько гранат и аптечку. Обалдел, когда получил шеврон со своим позывным «Пассат» – как они успели его так быстро изготовить?

Я спросил у дежурного, могу ли самостоятельно посмотреть еще образцы вооружения и боеприпасов? Сержант махнул рукой, типа посмотри, новичок, может, что себе и подберешь. Честно говоря, я надеялся найти боекомплект к пистолету «Меррит», моих запасов осталось всего на две обоймы по двенадцать патронов. Но ничего похожего не увидел, хотя тут было много чего полезного, в том числе исправные устройства для слежки и обнаружения. Даже анализаторы боевой обстановки «Абос». Сержант сказал, что мне пока таких модернизаций не положено.

В дальнем углу я увидел ящики с термобарическими ракетами и оживился. Еще с боя у Нижнего рынка в моем хранилище лежала ракетная установка, подходящая для их запуска.

– А это что? – я указал на ящики сержанту.

– Устаревшие ракеты, лежат тут уже лет десять. Никто ими сейчас не пользуется, – пояснил он, – могут сдетонировать при малейшем повреждении. Одна вражеская пуля, попавшая в ракету, вызовет взрыв, который погубит всю группу. Очень опасно, эффективность ракеты не стоит такого риска.

Ну это кому как! Мне очень захотелось их заполучить. У меня же они в хранилище будут, нет никакой опасности!

– Дай парочку, я мины попробую из них сделать, – попросил я сержанта, – в порядке эксперимента!

Он позвал лейтенанта Вепря и изложил мою идею про такую утилизацию неликвида. Офицер почесал репу и согласился:

– У вас учебный выход. Все равно бездельничать будете. Ты попробуй, потом расскажешь, как получилось. Мы о таком применении не задумывались.

Так я получил две ракеты и рюкзак для их переноски.

Через полчаса четыре десятка бойцов собрались на брифинг перед учениями. Фокус объявил, что пока Камчатка в госпитале, командовать его квадом будет Пассат. Меня, конечно, удивило такое доверие. Все-таки я не «коренной» рассветовец. Но потом Фокус добавил, что каждый квад будет выполнять индивидуальное задание и только наш будет двигаться в группе с квадом Живчика. Хитрый майор решил подстраховаться, усилив нашу группу до восьми бойцов и с настоящим сержантом спецназа в придачу.

Задания у всех – однотипные, двигаемся в «серой» зоне, в стычки с республиканцами не лезем. Никого не провоцируем. Проводим разведку и поиск. В случае, если нас начнут преследовать, отрабатываем уход от погони. Высший пилотаж – мы проходим по указанному маршруту, посещаем все точки интереса, находим вражеские посты, но избегаем обнаружения республиканскими войсками.

Условия будут почти боевые – вокруг настоящий враг, но воевать нам нельзя. Потом старшие офицеры собираются делать «разбор полетов»: анализировать наше командное взаимодействие и искать ошибки.

На брифинге я опять столкнулся с ней. С рыжей полторашкой – невысокой девушкой, полевым медиком из квада Живчика. Вообще у «Рассвета» многие отряды имели специализацию, и квад, данный нам в помощь, являлся группой поддержки: арт-наводчик, медик, специалист по радиоэлектронной разведке, стрелок с противотанковым гранатометом. Этот состав сильно отличался от ударного квада Камчатки: он сам – оператор БПЛА и дозорный, Хаски – стрелок, Лень – снайпер, Миша – пулеметчик. Лень и Миша – новички, которыми временно заменили Мамонта и Балета, сопровождавших графа Политова в дальней поездке.

Я особого внимания не обратил, что меня поставили на место Камчатки, тоже оператора БПЛА. Подумал, что это простое совпадение. Также простым совпадением мне показалось присутствие в нашей группе этой рыжей бестии с позывным «Огня». Она сразу ко мне «прилипла». Еще до брифинга ходила вокруг кругами и зыркала глазками. Когда расселись по стульям, которые были расставлены по восемь в пять рядов, примостилась не рядом со своими, а прямо за моей спиной, и весь брифинг дышала в затылок.

После инструктажа я столкнулся с ней лоб в лоб. Малявка смешно выглядела в черной штурмовой броне, как будто толстенький медвежонок. Костюм был подогнан под фигуру и создавал эффект приплюснутости по вертикали – плечи такие же широкие, как у всех, а рост небольшой. Я даже улыбнулся при виде таких нарушенных пропорций.

– Я – Огня! – она протянула мне свою маленькую ручку, глядя снизу вверх. – Почему улыбаешься?

Из вежливости я пожал руку и буркнул:

– Твой костюм смешно выглядит! Я – Пассат.

Развернулся, намереваясь уйти, но она схватила меня за рукав.

– Я не толстая! – она хлопала своими большими голубыми глазами. – Я могу раздеться, и ты увидишь. Давай после учебки встретимся?

Не знаю, как к такому подкату относиться. Тело Пассата вроде бы не такое уж и красивое, чтобы бабы на шею вешались. Но Огня явно напрашивалась на свидание. Это нельзя ни с чем перепутать. И причина для меня непонятна. Не любовь же, право дело!

Проблема в том, что она совсем не в моем вкусе. Девушка мне даже до плеча не достает! Да еще рыжая и с веснушками. Что делать? Во время своих раздумий я то ли случайно кивнул, то ли она поняла, что «молчание – знак согласия», и радостно заявила:

– Тогда договорились! Я знаю, где ты живешь. Приду после ужина.

Мы отправились всей толпой усаживаться в бронетранспортеры, которые должны доставить нас в точку начала маршрута. Я заметил, как пристально смотрит на меня Фокус, заметивший наш разговор с девушкой.

В броневике Огня села рядом со мной и плотно прижалась бедром, хотя места на лавке много и так тесниться не было необходимости. После этого я увидел раздраженный взгляд Хаски. Похоже, он на полторашку запал и сейчас ревновал. Вот этого мне точно не надо! Не хватало еще и на этой базе из-за бабы сцепиться. К тому же с моим единственным здесь другом. Срочно нужно что-то решать, пока это не переросло в открытый конфликт.

Потом нас высадили в условленном месте, и я три часа вел отряд по карте. Впереди порхал «Комарик», и мы двигались в безопасном режиме. Было всего одно место, где мы могли задеть республиканского дозорного, но у меня же сохранилась подробная карта, подсмотренная у Горы, так что мы миновали его за пределами видимости бойца.

На первом привале я быстро перекусил, Огня опять присела рядом со мною. Разговаривать с ней не хотел, чтобы не нервировать Хаски, и сделал вид, что задремал, а сам отправился в виртуальный цех.

Да ёж ты Караганда! Труп пропал! Я планировал скинуть его во время этих учений в укромном месте, подальше от базы. Несколько раз обошел весь цех. Стол с пятнами крови в наличии, а тела Толика не наблюдалось. Но зато красная пена пузырилась на месте, где он лежал.

– Красные! – закричал я. – Вы что, нанодурни, труп сожрали?

«Он был за чертой... за чертой… можно за чертой… можно… Хозяин ругается… он за чертой», – услышал я многоголосый шепот. Точно! Наниты сожрали тело. Неужели в нем что-то полезное было? Хотя-я-я… Человеческое тело – это источник многих редких веществ и органических соединений.

Осенившая догадка заставила кинуться к броне станнума, во время нахождения на базе я её не надевал, потому что боялся обнаружения каким-нибудь хитрым прибором. Технологии мимиков черные штурмовики применяли, достаточно вспомнить штурмовой радар, а значит, могли и инопланетные устройства уметь определять! Да и «Комарика» мне следует использовать на имперской базе по минимуму.

Я схватил пряжку и установил в игровой интерфейс. Моя Караганда!

Stannum Heavy Armor

Целостность – 99%

Энергия – 5

Скрытность – 5

Параллельные процессы – 5

Поиск и определение устройств на чистой энергии – 1

Блокирование устройств на чистой энергии – 1

Энергомост чистой энергии – 1

Энергозаряд – 48,2%

Броня достигла невиданного ранее показателя целостности – 99%, и у неё открылась частичная функциональность: целых пять навыков! Я стал значительно сильнее – очевидно, наниты использовали биоматериал тела Толика для ремонта и вернули часть могущества инопланетного устройства.

Я напялил броню, не веря в значительно выросшие характеристики.

Персонаж – Ветер

Класс – оператор беспилотных систем.

Уровень – 1

Характеристики:

Сила – 3

Ловкость – 3

Меткость – 1

Энергия – 8

Скрытность – 5

Навыки и модули:

Параллельные процессы – 6

Поиск и определение устройств на чистой энергии – 1

Блокирование устройств на чистой энергии – 1

Энергомост чистой энергии – 1

Управление промышленным оборудованием – 1

Модуль "Производственный цех БПЛА"

Модуль "Центр управления БПЛА" (заблокирован по решению республиканского суда №341 от 25 мая 7530 года).

Фантастика! Вот только уровень так и замер на единичке, это меня уже сильно тревожило. Явно мой интерфейс или система набора опыта не работает. Но кому выставить претензии? Кто починит?

Я снял броню и вернулся в реальный мир. Блин! Огня примостилась рядом со мною, легла на рюкзак у моих ног и смотрела на меня, ну, чуть ли не с обожанием.

Я решительно встал, чтобы отдалиться от неё, пока Хаски не увидел. Еще оставалось пять минут до конца привала, и я послал «Комарика» облететь наши позиции по кругу. Именно поэтому и удалось засечь «хвост» – за нами двигалась стандартная группа из четырех бойцов врага. И это совсем не «шавки» с базы «Янтарная пустошь», хотя, кроме них, тут никого быть не должно. Это были другие бойцы – если бы ЧВК «Раджини» раньше не размотали, то подумал бы на них. Эти вояки похожи по снаряжению: хорошие броники, автоматы, гранатометы, дорогие шлемы. Почему они выбрали нашу группу для преследования? Мы ничем не отличались от других. Пожалуй, кроме наличия меня…

Нам нужно срочно уходить, я окликнул Живчика и сказал ему вполголоса:

– За нами идет квад, похожи на ЧВК с хорошей экипировкой. Если вступим в бой, то завалим задание.

– Что предлагаешь, командир? – сержант с готовностью переложил ответственность на меня.

– Вы продолжите движение по немного измененному маршруту, а я их задержу, – я показал ему новое направление движения на карте.

– Кого возьмешь с собой? – Живчик даже не допускал мысли, что я пойду один.

– Хаски, – я решился взять одного опытного бойца, – мне нужен толькоодин стрелок для прикрытия.

Живчик скептически посмотрел на меня, нахмурился, но согласился с планом.

Когда мы с Хаски ушли в сторону от маршрута основного отряда, я вдруг понял, что моя догадка верна. Они идут строго за мною, а не за остальными штурмовиками. Мы отдалились от основной группы на несколько километров, и я выбрал удачное место для засады.

– Хаски, сюда идет квад неизвестной принадлежности, – я начал вводить бойца в курс дела, – они двигаются прямо на нас, как будто отслеживают. Сейчас до них 1,3 километра. На каком расстоянии засекает цель ваш штурмовой радар?

– Шестьсот метров, иногда чуть больше. Максимум семьсот, – озадаченно произнес Хаски, глядя на меня с недоверием. – Как ты их засек?

– Секретная разработка! – я говорил с наичестнейшим выражением лица, почти не врал. – Технологии мимиков.

– Так ты, и правда, из разведки? Фокус прав? – понимающим тоном протянул парень.

– Нет, – я побоялся врать слишком нагло, потому что неясно, что он может спросить дальше. – Я тот, на кого охотятся.

– Поэтому отправил отряд подальше?

– Да. И еще, чтобы проверить эту догадку. Им не нужны штурмовики, им нужен я.

– Но проще было дать им бой всей нашей группой, – Хаски меня не понял, – их четверо, нас – восемь.

– Поверь, если они идут за мной, – вздохнул я, – то нашей группе они не по зубам. Могли быть большие жертвы. Я буду сражаться один.

– А я тебе зачем? – Хаски всем своим видом показывал, что он не согласен с моим решением.

– Ты – мой путь отхода. Если получу ранение, то ты будешь поблизости и эвакуируешь.

– Я уже бывалый штурмовик, а ты научник, – вскрикнул Хаски, – как ты можешь быть лучше меня в бою? Пойдем вместе! И сдохнем, если придется, вместе!

– А у тебя есть броня мимиков? – я опять надел доспех станнума и визуализировал его для бойца. Штурмовик некоторое время смотрел оторопело на чудо инопланетной мысли, так что мне пришлось отменить визуализацию, чтобы Хаски пришел в себя.

– Хаски, твоя задача – держаться от места боестолкновения на удалении, чтобы не подставиться под удар, но и не терять информированности о ходе боя. Ни в коем случае не стрелять и не привлекать внимания. Если мне кобзда, то убегать со всех ног и сообщить о нападении Фокусу. Понял?

– Понял, – кивнул Хаски, – ты командир. Я сделаю, как ты хочешь. Но я не согласен с твоим решением!

– Отлично! – я хлопнул его по плечу. – Если выживем, станем лучшими друзьями!

Не дожидаясь ответа, я рванул в сторону, уводя квад врага от позиции напарника. Расклад перед боем простой. Как шпала! Они знают, за кем идут. Собираются атаковать малой группой, хотя у Нижнего рынка пара десятков тренированных бойцов меня убить не смогли. Значит, эта четверка – какие-то особенные. Воины исключительной мощи и абсолютно уверенные в успехе.

Я уже понял, что у них есть неведомое оружие мимиков, так как «Комарик» не смог к ним приблизиться. Едва он подлетал к ним на триста метров, как останавливался и возвращался на пятьдесят метров назад. Я бойцов даже рассмотреть подробно не мог, оптика давала сбой при попытке навестись на их группу и сфокусироваться. Я логично предположил, что это и есть последствия работы инопланетного комплекса радиоэлектронной борьбы – защиты от дронов.

Увидев высокую постройку, этажа два-три над песком, я забрался на самый верх – на крышу. Достал ракетную установку и зарядил первую термобарическую ракету. Мои преследователи поняли, что я остановился, и тоже скрылись в развалинах здания. Я выстрелил им прямо в оконный проем. Но ракета не долетела до цели десяти метров и взорвалась раньше. Точно у них есть неведомый артефакт, вызывающий преждевременное срабатывание боеголовки!

Ха. Если бы это был обычный боеприпас фугасного типа, то это, может, и прокатило, осколки бы зря посекли бетон. Но термобарический заряд совсем другой! Он выпускает газовое облако и подрывает его, создавая убийственный для человека перепад давления, разрывающий сосуды и внутренние органы в радиусе пятидесяти метров. Рвануло там хорошо!

Я послал «Комарика» проверить, и он наконец-то смог преодолеть границу работы РЭБ. Значит, прибор разрушен – я внимательно наблюдал за трансляцией видео с его камеры.

Пыль осела, и я увидел три трупа – обычные бойцы. А вот четвертый был жив, дрон подсветил его желтым, желая что-то мне подсказать. Но я не понял этой индикации. Пока боец оставался в постройке, я запустил вторую ракету. Внутри помещения она рванула знатно: две стены комнаты вырвало с корнем, потолочная плита подскочила и обрушилась, сминая все, что было на полу. Взрыв был такой силы, что скрежет сминаемых и разрываемых конструкций я услышал даже на таком большом расстоянии.

Я сразу кинулся к позиции врага, «Комарик» показал мне движение желтой фигурки. Вот живучий гад! За три минуты, пока я бежал, противник вылез из-под развалин и рванул мне навстречу, в его руках светился красным плазменный нож. Сука! Я помнил, как порезали меня такие ножи раньше.

Рванул в сторону, выхватывая верный «Меррит», враг бежал за мной. Он меня не боялся, очевидно, считал, что бой идет в его пользу. Найдя удобную позицию, я кинул гранату, которая рванула прямо у него под ногами, но не нанесла никакого урона. Он продолжал бежать на меня. Я всадил в него обойму британских бронебоек. Попадания его лишь слегка замедлили, он продолжал стремительно приближаться.

Точно! Он в доспехе мимиков! Как я сразу не догадался? Взрывы никак не действуют, осколки и пули не берут. При попадании урановой пули он дергается, значит, теряется часть целостности бронекостюма.

Внезапно он кинул в меня плазменный нож! Я прикрылся рукой, надеясь, что броня отразит удар, но нож, с мерзким звуком от треснувшего металла брони черных штурмовиков и лопающихся от жара кожи и костей, вошел в запястье по самую рукоятку. Сука! Как же больно.

Я все понял! Лютая Караганда! Чтобы бороться против брони мимиков, нужны плазменные ножи! Я вывел из хранилища все четыре ножа. Теперь, благодаря функционалу брони станнума, я мог управлять сразу шестью устройствами одновременно.

Четыре клинка устремились в моего противника, он даже вскрикнул от ужаса, когда увидел летящие навстречу ножи. Не кинутые, а именно летающие в воздухе по управляемым траекториям.

Я отсек врагу ступни, он с криком завалился на землю. Подбежал, чтобы провести быстрый допрос. Но пленник выхватил из виртуального хранилища тяжелый автомат с увеличенным магазином, похожий на те, которыми пользовались бойцы врага на Нижнем рынке. Пришлось отсечь еще и руки. Очевидно, он не ожидал, что ножи будут сохранять плазменную реакцию так долго, ведь при использовании как ручное оружие плазма горит всего 5 секунд. В режиме дрона она сохраняет реакцию на протяжении всего полета или по желанию оператора.

К моему сожалению, боец умер от болевого шока, выдав на прощанье пару английских ругательств. Я подошел к нему. Хм-м. Обычный англосакс: короткая стрижка, волосы цвета соломы, высокий лоб, тонкий крючковатый нос, высокие скулы, впавшие щеки, карие глаза. Лежит и пускает кровавые пузыри изо рта. Один из ножей не только отсек руку, но и вскрыл грудину.

Чертыхаясь, я вколол себе лошадиную дозу обезбола в руку, вырывать нож я опасался, мне нужен врач. Затем собрал трофеи. Забрал его ствол, отличная, в принципе, пушка, срезал бронеразгрузку с боекомплектом, вырвал ремень из брюк с узнаваемой пряжкой – это точно был костюм мимиков, пряжка чуть меньше моей, но с орнаментом из кусочков насекомых и рептилий – такую же взял на корабле Даши. Запихал все в хранилище.

Присел на камушек, намереваясь вызвать по рации Хаски. И тут рвануло так, что меня подбросило в воздух метров на шесть и отшвырнуло на чернеющую из бетонных плит ржавую арматуру. Ударом выбило дух, и я отключился…

– Лошадка-а-а-а! Лошадка-а-а! – звал кто-то в тумане.

– Да я – Конь­-огонь! – возмущенно отвечал я невидимому собеседнику. – Огня! Больше огня!

И тут я очнулся от боли и захрипел.

– Тут я! Тут! – шептала Огня, прижимая к моему лицу компресс и размахивая надо мной здоровенным пистолетом.

– QUOS EGO! IACIAM! – громко кричала она, направляя куда-то оружие.

Надо мной стоял Хаски, прикрывая своим телом, и целился в кого-то из автомата. Вокруг залегла в укрытиях вся наша группа, ощетинившись стволами различного оружия – от снайперских винтовок до гранатометов.

Я смог приподняться и посмотреть, в кого они целятся. В двадцати метрах от нашей позиции засели «шавки» из первого взвода с моей республиканской базы, командира узнал, это Матвей. Я достал рацию, выставил третий канал, вернул голос Ветра и попросил:

– Матвей, отзови людей. Это Ветер. Прием!

– Это Матвей! Ветер, повтори! Прием!

– Отзови людей. Уходите отсюда скорее. Стас в курсе! Прием!

– Понял, Ветер! Ухожу.

Из последних сил вернул голос Пассата, спрятал рацию и благополучно отключился.

Очнулся я уже под рев винтов вертушки, которая уносила меня на имперскую базу. Моя голова лежала на коленях рыжей, она нежно поглаживала меня по волосам. Ничего вроде не болело. Но спины и правой руки я не чувствовал и двигаться не мог. В салоне вертолета находился и майор Фокус, который орал на Живчика и в выражениях не стеснялся. Крыл херами, как настоящий прораб со стройки.

Напротив, на соседней скамейке, сидел бледный Хаски, погруженный в свои мысли. Ну нормально! На этот раз пронесло.

В общем, по прибытии меня отправили в госпиталь, на соседнюю койку с Камчаткой. Мы с ним поболтали – хороший парень. Он, конечно же, спросил - почему я за него вписался во время наказания кулачным боем? Пришлось соврать, что он мне напомнил бойца, который спас жизнь. Не очень-то и соврал, если так разобраться. Я, в свою очередь, спросил, за что его наказали? Он отказался отвечать, подчеркнув, что это личное.

А Фокус тем временем рвал и метал, об этом нам рассказали Хаски, Лень и Миша, бойцы квада Камчатки, ну теперь и моего. Им всем впаяли «дисциплинарку» за то, что они – «долбонавты» и у них уже второй командир в госпитале. Так что этой ночью бойцы должны были наводить марафет на базе во внеочередном порядке. Да и квад Живчика вместе с ними отправили чистить сортиры, поэтому Огню я вечером не увидел, ей было некогда – драила гальюны.

Поздно ночью пришел Фокус, отозвал меня в кабинет главврача и спросил – совсем я идиот или только учусь?

– Ты зачем отряд отправил? – распалился он. – Восемь бойцов разорвали бы группу врага на мелкие кусочки! Ты что, вообще не понимаешь, куда попал? Это «Рассвет»! Когда мы приходим, крысы разбегаются!

Он отчитывал меня минут пять. Я дал время ему выговориться, а потом молча положил на стол трофейную пряжку от брони мимиков. Теперь настал черед помолчать ему. Я прекрасно видел, что он знает, что это такое. По его кислой роже я понял, что дело принимало скверный оборот.

– У меня только два вопроса! – произнес Фокус после раздумья и задал три:

– Как ты узнал, что тебя преследует ТАКОЙ соперник? Как ты понял, что погоня за тобой, а не за отрядом? Как ты их убил?

– А что, Хаски не рассказал? – удивился я.

– Хаски отказался делать доклад до отчета командира, – гневно выкрикнул Фокус, – это ни в какие ворота! Но по уставу допускается. Так что?

Пришлось отвечать подробно и по существу. Рассказать и про то, что у меня, действительно, есть виртуальное хранилище, многомерная броня мимиков, плазменный нож, дрон и скрытное средство управления им.

Выложил почти все, иначе Фокус бы мне не поверил, и, я уверен, начались бы проблемы. А мне важно было просидеть на попе ровно, пока не вернется граф Политов. Умолчал только, что ножей у меня четыре, броня на самом деле от станнума, а дрон управляется ментально, без пульта. Ну зачем ему лишние подробности? Пусть спит спокойно!

– Покажи! – потребовал Фокус, но я его отшил.

– Я объяснил, как все было, – официальным голосом еще раз повторил я, – по уставу больше ничего не должен. А если не по уставу, то передай Политову, что его собеседник, с которым он связан личными просьбами, запрашивает контакт. Лучше в ближайшие две с половиной недели. Потом встретиться станет сложнее.

– А если Политов не сможет? – уточнил Фокус.

– Тогда с его доверенным лицом, – кивнул я и спросил:

– Что не так с Огней?

– Не твое дело! – отмахнулся майор. – Не порти девочку. Политов её сюда привез с какой-то очень высокой целью.

– Хорошо, – я покладисто кивнул, – но она же от меня не отстанет. Прилипла! Что мне делать?

– Прилипла к тебе? – Фокус посмотрел на меня как будто другими глазами. – Ты кто такой, Пассат? Откуда у тебя дроны, присутствие которых мы даже зафиксировать не можем? Откуда броня мимика? Откуда плазменный нож? Откуда термобарические ракеты?

– Ракеты на вашем складе взял! – честно ответил я, глядя на него невинными глазами. – Можете проверить! Две штуки.

– А остальное? – взревел Фокус. – Что ты мне про ракеты, которым сорок лет в обед! Остальное откуда?

– Вас, майор Фокус, это не касается, – вежливо, но твердо ответил я.

– Пассат! Ты сейчас не у особистов только потому, что все участники отряда за тебя поручились! Особенно Хаски! Он видел твой бой и под присягой подтвердил, что ты своей шкурой спасал отряд. А еще я знаю, КОГО ты убил! – майор проорался, его, наверное, было слышно и на республиканской базе, которая находилась на удалении в девять километров.

Фокус затих, присел на стул и задумался, пристально разглядывая пряжку брони мимиков. А я увидел в стеклянном шкафчике бутылку со спиртом.

– Давай не по уставу? – предложил я Фокусу.

– Так мы и до этого не по уставу, – скорчил обиженного он.

Ключей от запертого шкафчика у меня не было, поэтому я просто вырвал дверцы с корнем и достал бутылку. Выпили мы с Фокусом чистого спирта из горла этой бутылки, по очереди.

– Скажи, кто ты такой? – наконец спросил майор тихонечко. – И что ты ищешь на моей базе?

– Мне нужно в Зоопарк, – откровенно сказал я. – Кто я такой – сам не знаю!

– Это как?

– Да вот так! Друг, поможешь? – я впервые назвал этого жесткого, но в душе доброго офицера своим другом.

Он молча кивнул, отдал пряжку и, допив спирт, ушёл не прощаясь. Я тоже отправился спать, но не доковылял до палаты. Скользнув по коридору грациозной кошкой, меня догнала Эльза. Мы встретились глазами, и я на мгновение увидел в её ледяном взгляде ненависть. Но уже в следующее мгновения она опять превратилась в дружелюбного собеседника.

– Я так понимаю, мой вопрос ты решил, – безапелляционно заявила она, – если уже с Фокусом спирт вместе жрете и больничное имущество воруете.

– Да, но я сегодня еще в больничке побуду, – я показал на спину, – упал неудачно на учебке. Неуклюжий я. А ты заселяйся!

Я протянул ей ключи.

– Что, вот так отдашь и все?

– А что еще? – удивился я.

– Точные условия сделки мы не обсудили, – напряженно произнесла она. – Я подслушала ваш разговор. Теперь сохранение твоей тайны не является ценным. Что ты потребуешь от меня?

Я вспомнил её походочку от бедра и улыбнулся.

– Ничего, – я посмотрел на женщину самими честными глазами, – мне ничего от тебя не надо, кроме хорошего отношения.

– Я проведу тебя по Зоопарку! – выпалила она. – Штурмовики там никогда не были, а я изучала его целый год и все дороги знаю. Сделка?

Эльза протянула мне руку, чтобы скрепить наш договор. Моя собеседница стала строгой и официальной. Я понял, что опять она вернулась на свою принципиальную позицию – никакого секса. Очарование легкого флирта на крыше в ту ночь развеялось как дым. Это строго формализованная сделка – об этом говорил её взгляд, в котором я угадал неприязнь к себе и даже ненависть.

– Сделка, – я кивнул и пожал руку, про себя добавив: «Если заключил сделку с благородным и решил её нарушить, будь готов получить пулю в бестолковую голову».

Ночью я спал как младенец, а утром нас с Камчаткой выписали. Спина у меня болела, на руке под повязкой – чудовищная рана, но скорость моей регенерации была феноменальной, и госпитализация не требовалась.

– КАРМ? – спросила врачиха, косясь на мою «золотую единичку» на куртке сержанта «Рассвета».

– КАРМ! – ответил я. – Лошадиная доза!

– Ага, – буркнула она, заполняя мою карту.

Ну а что было сказать? Что во мне миллиард наноботов мимиков? Спасибо, что хоть не обнаружили моих симбионтов.

Прямо на выходе меня перехватил боец из личной свиты Фокуса, и пришлось тащиться в штаб. А так хотелось уже улечься на диванчик в моей новой квартире и помедитировать над сложившейся ситуацией.

В коридоре, перед дверью майора, на стульчике сидела рыжая Огня с большой котомкой на коленях.

– Привет, – я её радостно поприветствовал, все-таки спасала меня медичка изо всех сил и даже пистолетом махала. – Переезжаешь?

– Переезжаю! – радостно сообщила она, вскакивая со стула. Из котомки вывалилась стальная кружка с надписью «Хочу пи!» и плюшевый тапочек.

Блин, сколько же ей все-таки лет? Может, сбежала в армию от строгих родителей? Поболтать нам не дали. «Быстро заходи!» – заорал Фокус из-за двери.

– Я связывался по спутнику с графом Политовым, – начал с ходу майор, едва я переступил порог. – Он мне про тебя всё прояснил, кто ты на самом деле…

Фокус замялся и продолжил уже заговорщицким голосом:

– Я тебе во всем помогу, но и ты не натвори бед на базе. Очень тебя прошу! Так сложно опять с нуля все наладить. Ветер, ты могуч. Но не надо зверств, эти люди тебе ничего плохого не сделали.

Я вздрогнул, когда он назвал меня Ветром, мне захотелось потянуться за оружием и надеть доспех, который я еще вчера передал нанитам для ремонта и зарядки. Майор как будто угадал мои мысли и поднял пустые руки на уровень глаз.

– Спокойнее, пожалуйста! Я в курсе Большого договора. На самом деле мое имя - Барон Вязин, я обеспечивал силовое прикрытие вашей группы, – торопливо заговорил он, – мой род входит в «Альянс сорока», и ты можешь во всем на меня рассчитывать.

– Успокоил, – я кивнул ему с должным уважением, – кто еще знает?

– Никто! Если ты сам не рассказал или не прокололся с маскировкой, – серьезно проговорил офицер. – Если хочешь, то могу прослушать всех, с кем ты общался.

– Не надо, – я помотал головой, – я ненадолго у вас. Что сказал граф?

– Мы готовы передать нашу часть твоей сделки с Политовым, заберешь хоть сейчас, если захочешь, – заверил меня майор Фокус, оказавшийся бароном. – А что с твоим товаром?

– Пока не готов ответить, – честно сказал я, ну, а зачем яйца крутить и скрывать очевидное, – у меня память стерли перед отправкой в штрафбат.

– Ты хоть помнишь, о чем договор? – удивленно спросил майор.

– Нет. Напомни.

– Мы тебе передаем дочь князя, ты нам – внепространственный транспондер мимиков, – Фокус говорил тихо, как будто боялся прослушки, – устройство с тобой?

Я покачал головой, поскольку даже не представлял, что это, в базе Северного флота таких данных не встречалось. И вообще, что за поганая сделка, когда живого человека меняют на оборудование, пусть даже и дорогое?

– А дама прям княжна?

– Нет, она внебрачный ребенок, но самый любимый. Недавно князь к ней охладел и отдалил от себя. Это и позволило нам её забрать, – Фокус на полном серьезе говорил о похищении человека. Как будто он не представитель доблестной армии, а простой бандит. Неужели я в нем ошибся?

– Ты меня извини, Фокус, но ваша сделка очень плохо пахнет, – медленно проговорил я, – прямо скажем, скверно смердит.

– Скверно смердит у нас на третьем уровне базы штрафников! – засмеялся Фокус. – И это ты постарался! Там запахи говна, гари и горелого мяса. Сказочный букет. Ничем вывести не можем. А про наш договор сам все поймешь, когда вспомнишь. Там все честно. Да и девушка, как тебя увидела, так глаз не сводит. Значит, мы все правильно сделали! Она, и правда, – твоя. Только ты об этом не помнишь.

– Разберусь, – я решил не рубить сплеча и не обижать офицера своими обвинениями, – девушка – это Огня?

– Ну а кто? – он, хихикая, кивнул, но вдруг стал серьезным. – Политов сказал, что на тебя идет охота. Вон даже лорда в броне мимиков прислали. Не хватило им урока двух загубленных взводов у Нижнего рынка, да и вся «Раджини» уже под нож пошла. Он считает, что нападения будут продолжаться. Тебе нужно с этим что-то делать. Могут и подловить, когда будешь не готов. Это британцы, а они мастера тайных операций.

Я задумался: оставаться на базе нельзя, тут неизвестно сколько шпионов среди штрафников. Спешно наметил новый план, а если точнее, то скорректировал старый.

– Я уйду завтра на рассвете. Меня не будет две недели. Проверь Карата на предмет связи с моими врагами. По возвращении я бы хотел с ним переговорить, а ты подтвердишь ему, я что я член Совета синдиката Балим, – я говорил, вглядываясь в лицо Фокуса, как он воспримет мои команды, ведь формально он мне не подчиняется. Но он был спокоен и собран, кивал в знак согласия.

– Куда уйдешь? – только и спросил он.

– Не скажу, – помотал я головой, – для твоей же собственной безопасности. Я теперь постараюсь никого в свои планы не посвящать.

– Хорошо! – Фокус встал, показывая, что разговор закончен. – Огню заберешь?

– Да, хоть и не знаю, зачем она мне нужна. Точно не по «этой» части.

– Ну это вы сами с ней разберетесь, – улыбался во всю харю барон. – Если что, экстренная связь через Хаски, сорок третий канал, только с шифрованием.

Я вышел в коридор. Огня всё стояла с котомкой в руках и ждала меня. Глазищи сверкают счастьем, лыбится, всем своим видом показывает, что очень рада, что переезжает жить ко мне.

– Ну пойдем, – махнул я, и она засеменила за мной следом маленькими ножками.

Подходя к квартире, я вдруг вспомнил, что там Эльза. И напрягся – как две дамы поладят друг с другом? На всякий случай запустил в квартиру «Комарика» по системе вентиляции и обалдел. Эльза закрылась в одной из спален и рыдала в голос. Никогда бы не предположил, что она может вот так плакать, для всех она – сильная женщина, бывший командир разведки, прошла большой боевой путь. А тут…

Мне пришлось даже постучать в дверь собственной квартиры, чтобы предупредить её о нашем приходе. Так-то у меня имелся второй комплект ключей, и я мог без затей войти, но решил дать ей возможность привести себя в порядок.

Когда Эльза открыла нам дверь, то уже ничего не выдавало её состояния, лишь всё тот же отблеск ненависти в ледяных глазах. Но едва она увидела Огню, то преобразилась, сразу обняла её и повела показывать квартиру. У меня аж камень с души упал, Эльза казалась неподдельно рада девушке, да и та сразу признала её своей. Ну хоть одной проблемой меньше.

Пока полторашка обживала спальню, мы с Эльзой уединились на маленькой кухоньке.

– Ты будешь спать с Огней в спальне? – поинтересовалась женщина.

– Нет, – поспешил ответить я, – она вообще не в моем вкусе. Мелкая, юная, никакая. Я, видимо, буду спать на диванчике в гостиной.

– Да что ты говоришь? – Эльзу озарила вспышка ненависти. – Хватит врать мне!

– Что ты бесишься? Откуда столько ненависти? – в лоб спросил её, надеясь на честный ответ.

– Был у меня друг, а теперь нет! – в сердцах выкрикнула она.

– Дак сходи к Бурому и объяснись! Водки выпейте, помиритесь, – я повысил на неё голос. – Ты же его избила, не я! На меня зачем орать?

– К ка-какому Б–бурому? – опешила она и замолчала в раздумьях. Было такое ощущение, что она имела в виду не его и удивилась моей ответной тираде. Но мне нахрена разбираться в её друзьях, может, у неё тут уже полбазы друзей-любовников.

Я вышел из квартиры, хлопнув дверью. Зачем мне эти истерики? У меня своих проблем выше крыши – британцы решили убить меня любой ценой. Я пошел искать Хаски. Вот у меня есть отличный друг, и я ценю нашу дружбу!

Весь квад Камчатки нашел на стрельбище. Они были злые и резкие после вчерашней чистки сортиров, шутили над этим самым паршивым образом: «Ой, а что это у тебя к ресницам прилипло?», «Мне кажется или от тебя чем-то пахнет?», «Ты что, зубы не чистил? Ах, да ты же щетку выкинул после вчерашнего!» и так далее. Но мне они обрадовались вполне искренне, даже Хаски не дулся из-за симпатий ко мне Огни.

Ну и я решил с ними тоже пострелять. Надеясь, что Камчатка меня подучит. Стреляли из положения лежа, по мишеням, по три выстрела одиночными из АРКа (Автомат Рогова-Канарейкина), стандартного оружия пехотных частей империи. Оказалось, что стреляю хуже всех во всем третьем взводе. Я выбивал максимум 17 из 30 очков, а самый мазила из новеньких штурмовиков - 21. Капитан Зерно, в ведении которого находилось стрельбище, нахмурился, скептически поглядывая на мою «золотую единичку» на форме.

– Лежишь ты правильно, оружие держишь правильно, даже дышишь правильно, значит, тебя учили! – раздраженно недоумевал он. – Почему ты стреляешь, как в первый раз?

Мне нечего было ему ответить, и я помалкивал. Зато почуял, что нагрудный знак отберут, как пить дать.

– Дай ему «Натиск», – предложил Камчатка, – может, просто из АРКа навыка нет.

Мне принесли булл-пап автомат, основное боевое оружие черных штурмовиков, я сделал несколько пристрелочных выстрелов и махнул капитану – теперь стреляю на зачет.

– Двадцать семь из тридцати, – озадаченно произнес офицер, разглядывая мою мишень, – бред какой-то! Этого не может быть.

А что? Я очень старался! Булл-пап автомат мне понравился, кладет пульки чётенько в точку.

– Господин капитан, давайте он из «Соколова» постреляет, – снова предложил Камчатка, хитро улыбаясь.

– Почему такая разница? Камчатка, ну ты же боец опытный, – Зерно попытался найти поддержку у сержанта, – как он может не уметь стрелять из АРКа, а потом дать один из лучших результатов в отряде из «Натиска»?

– Давайте попробуем антиквариат, ради эксперимента, – загадочно улыбаясь, Камчатка настаивал на своем.

Через полчаса принесли «Соколова», выглядел тот дорого, никакого дерева и дешевого пластика, только карбон и титановые сплавы. Спусковой механизм и ствол из стали, конечно же, а вот магазины из сверхпрочного негорючего полимера. Сразу не понял из-за чего оружие было таким тяжелым, раза в полтора превышало вес АРКа. Ну и еще автомат был, мягко говоря, староват. Этому стволу лет сорок, не меньше: множество царапин, микросколов, потертостей.

Оружие мне сразу понравилось. Из него я выдал 30 из 30. Командир обалдел, попросил повторить. Я опять выдал тридцатку. Он еще больше напрягся, попросил повторить еще. Чуть оплошал и настрелял на 29 очков.

– Вот! Так и запишем, двадцать девять, – с облегчением произнес Зерно.

– Господин капитан, а Пассат стреляет лучше вас! – злорадно подколол офицера Камчатка.

– Отойдем! Расскажешь, – капитан с сержантом удалились на пару десятков шагов и о чем-то яростно заспорили. Потом позвали Хаски, и тот им что-то с жаром пояснял. Наконец вернулись.

– Зачет ты сдал, – строго заговорил Зерно, – оставь себе «Соколова». Учебными патронами только ворон пугать, поэтому получи СП-9 (Специальный патрон. Модель 9) с урановым наконечником. Их еще осталось немного на складе. Хоть все забери. Но помни, больше их нет и никто не производит уже лет десять.

Он ушел, а я сразу спросил парней:

– Что вы ему сказали?

– Я поддерживаю мнение Хаски, – кивнул в сторону моего нового друга Камчатка, – ты из разведки Великого князя. Понятно, что не можешь об этом кричать на каждом углу. Мы уважаем твою тайну. И будь уверен, Зерно тоже никому не скажет.

– Ты никогда не стрелял из дешевых автоматов с большой отдачей, – добавил Хаски. – Это за пару месяцев тренировок, конечно, можно подтянуть. Но зачем? А «Соколов» – это оружие, которым еще с мимиками воевали, тогда денег не жалели – качественный ствол и вертикальной отдачи у него практически никакой.

Потом все пошли на обед, а я побежал в бар Карата и купил ящик водки. Алкоголь понес домой, хотел поставить в холодильник, чтобы отпраздновать вечером с девушками новоселье.

В квартире была одна Огня, я забросил три бутылки в морозилку и развалился на диванчике, надеясь обдумать план на будущее. Но у Огни были другие планы. Она быстро разделась и запрыгнула ко мне на колени, полезла обниматься.

– Стой! Замри! – мне не понравилась, как Эльза рассматривала её шею, а потом раздраженно косилась на меня. Я тоже пригляделся, но ничего не заметил. Я рассматривал пару минут, но шея была как шея. Девичья, длинная, тонкая.

Догадка поразила меня, и я надел доспех станнума. Точно! На шее Огни сверкал обруч из серебристого металла. Разум правильно связал вводные, невидимый объект на шее я знал только один – из базы снаряжения инопланетян, полученной от Северного флота. Нейроошейник – устройство, которое одевали на непокорных мимиков, чтобы контролировать их поведение. Описание было скудным, но картинка в базе имелась. Благодаря ей я его и определил – это, несомненно, был он.

– Огня, ты знаешь, что на тебе рабский ошейник? – встревоженно спросил я девушку.

– Да, – спокойно ответила она, – станнум Дрейк Мудрейший одел его, чтобы я служила всем станнумам и не думала о неповиновении. Теперь я их обожаю, как и тебя, станнум Пассат. Я буду верной подругой и никогда не предам.

– Я – не станнум! – возмущению моему не было предела. – Ты ошиблась.

– Тогда кто ты?

– Другой. Не станнум, – я попытался объяснить девушке. – Это дела давно минувших дней. Нет ни станнумов, ни мимиков, ни прошлой войны. Все закончилось сто лет назад!

– Я чувствую, что ты – станнум. Твоя анима имеет все признаки, – спокойно возразила мне Огня и потянулась к моим губам.

– Так ты мимик?

– Да, – девушка замерла, – я – Decanus Helgi Tres, запасной пилот корабля и легионер первой ударной когорты…

– Какой у тебя ресурс энергии? – взволнованно спросил я.

– Осталось два с половиной года. Если я буду полезной, зарядишь меня? – она поспешно ответила и уткнулась губами в мои, плотно сжатые. Я оторвал её от себя и встал. Девушку держал перед собой на вытянутых руках, она смешно тянула ноги, пытаясь достать до земли.

– Хельги, тебя после пробуждения уже заряжали? – меня взволновал вопрос, что у имперцев может быть работоспособная зарядка.

– Да! – она кивнула и посмотрела на меня непонимающе. В глазах пылала похоть.

Козлы эти станнумы, они не только посадили всех мимиков на короткий поводок постоянно требующихся зарядок, но и самых строптивых сделали рабами.

– Где заряжали? И как это было? – уточнил я, мне нужна была эта информация, чтобы понять: почему одни зарядные станции работают, а другие нет? Я поставил девушку на пол, а сам присел на диван.

– Три с половиной года назад была убита незаконнорожденная дочь Великого князя Восточного фронтира. Он очень любил дочь и вывел из криосна меня, предложил сотрудничество: я в безопасности, если буду в теле его мертвой дочери. А он будет общаться со мной, как с ней. Как будто она живая.

– То есть ты стала куклой?

Огня меня такими новостями ошарашила.

– Да, можно и так сказать. Я старалась быть похожей, но князь не в состоянии выкинуть из памяти тот день, когда держал в руках мертвое тело любимой дочки. Душевная пустота никуда не ушла, он понял, что я не заменю ему дитя. Меня зарядили и отправили сюда.

– Как зарядили? – я вскочил от напряжения, пристально глядя в глаза девушки.

– Человек с очень сильной анимой влил в меня чистую энергию, просто прикоснувшись руками к моим плечам, – она говорила об этом спокойно, как само собой разумеющееся.

– Фантастика! Ты знаешь его? – я почувствовал, что очень близко подобрался к ответу.

– Нет. Никогда до этого не видела. Князь, тоже его едва знал. Он заплатил за заряд сто тысяч рублей, – она улыбнулась. – Обними меня, я теперь твоя кукла…

– Мне такого не надо! – во мне закипела ярость. – Тебе сказали, зачем ты мне?

– Да. Князь сказал, что мою безопасность будет обеспечивать другой человек, а я должна делать всё, что он попросит. Сейчас тебе хочется женской ласки. У тебя давно никого не было…

– Огня, это так не работает! Мне не нравится, что ты рабыня. И мне не нравишься ты! Или тело дочери князя, я уж не знаю… – я взял девушку за плечи, удерживая её на расстоянии от себя.

– А так? – произнесла она и сменила облик.

– Твою же Караганду! – я выпустил её из рук от неожиданности и, сделав шаг назад, завалился на диван.

– Как такое может быть? – я рассматривал девушку, которая превратилась в… Дашу. В абсолютно голую Дашу, Дарью, Дарию. Один в один. Ну, может быть, соски чуть светлее. И, может быть, чуть-чуть старше. Волосы по-другому лежат. Но это была определенно она.

– Почему ты такая? – я промямлил, пораженный таким преображением.

– Очень много мимиков женского пола на корабле «Трэс» имели такой облик. Ты встречал раньше таких, как я? – Даша подошла и, раздвинув ноги, села ко мне на колени. Она взяла мою руку, развернула её ладонью кверху и приложила к своей «киске». Тепло и влажно. Моя рука – предательница, сама начала ласкать девушку, и та застонала.

Этот стон и вывел меня из прострации. Это же дикость, рабства на планете уже тысячи лет нет! Я так не могу! Отдернул руку, ставшую мокрой от соков псевдо-Даши.

– Верни облик Огни! – потребовал я, а когда девушка подчинилась, взялся обеими руками за ошейник и потянул его в стороны. Я приложил силу, пытаясь разорвать его, но устройство не поддавалось. Мне удалось нащупать на его поверхности выемки, я приложил туда большие пальцы, и он вдруг раскрылся без усилий. В моих руках остались две половинки, а Огня потеряла сознание и упала, крепко ударившись головой о журнальный столик.

– Одна и та же Караганда! – вырвалось у меня, когда я ощупывал её голову, ну, точно будет шишка. Они – один народ, все эти «Даши-Хельги Трес». Или даже одна семья. Падают, как бутерброд, маслом вниз – головой на твердые предметы. Я кое-как одел девушку и положил её в спальне. Она была без сознания, но определённо жива и здорова. На всякий случай подвесил в её спальне «Комарика», а сам пошел в расположение нашего взвода. Мне нужен был Хаски для серьезного разговора.

Весь квад Камчатки нашелся в арсенале, парни чистили оружие и броню. Я к ним присоединился. Сначала занимался своим пистолетом «Меррит», потом одним из булл-пап автоматов, ну а затем дошла очередь и до «Соколова». Пришлось позвать бойцов, с первого раза сам разобрать не смог. Древний ствол по конструкции показался мне надежным, если и заклинит, то это от старости.

Забрал к нему у хмурого сержанта двести патронов СП-9 с урановым наконечником и сто СП-7 с вольфрамовым сердечником. Девятка для стрельбы по броне мимиков, семерка – по бронежилетам четвертого и пятого класса. Учебно-боевой СП-3 брать вообще не стал. У меня для «Натиска» почти пятьсот патронов, а они получше СП-3 будут. Также проверил свою броню и заменил бронепластины на руке и спине, пострадавшие во время прошлой передряги.

Ну и всё. Парни сдали свою амуницию, а я засунул в хранилище. Удобная все-таки штука, а в моем случае еще и размеры огромные, хоть танк пихай. Из всех бойцов квада хранилище оказалось только у Камчатки, но, судя по всему, небольшое – доспех туда не помещался. Все разошлись по своим делам, служба на сегодня закончилась, и я предложил Хаски поужинать вместе, выпить водки и обсудить общее дело.

Мы пошли ко мне, но там произошел облом – место занято. В гостиной на диванчике сидела Эльза с каким-то мужиком – пили водку, подозрительно похожую на мою, которую оставил в холодильнике. По запаху пота и браги, который шел от мужика, я догадался, что это Бурый.

– Просил же! Не водить мужиков в дом, – буркнул я Эльзе и прошел на кухню.

Точно! Вместо трех бутылок в холодильнике было две. Мою водку, суки, жрут.

– Во время сделки ты ничего такого не говорил, – возмутилась дама, – водку отдам, не переживай.

– Я и не переживаю, – я стал раздраженным, – мои должники пусть переживают. Я много что «не говорю» на сделках. Я высказывал личную просьбу тогда на крыше, и мне показалось, ты подтвердила, что такого не будет.

– С тех пор много всего произошло! – психанула она. – Ну хочешь, мы уйдем?

– Сидите уж, – я махнул рукой, – не блевать тут, не ломать мебель, не воровать, не обижать Огню…

Я махнул бутылками, по одной в каждой руке, молчаливо взиравшему на это Хаски, – на выход. И услышал гневное «Козел!» от Эльзы. Вот так. Пожалел её, пустил, а я же еще и козел. Тварь неблагодарная.

В общем, мы с другом полезли бухать на крышу, в качестве закуски захватили то, что давали в столовке на ужин: мясо с бобами и рыбную нарезку с хлебом.

Накатили по первой и Хаски спросил:

– Ты знаешь, что Эльза была любовницей Политова?

– Нет, ерунда, – возразил я бойцу, – ты ошибаешься. Граф бы не стал с ней ничего мутить.

– Стал бы, – возразил он, – сначала у него была подруга-мимик. А потом Эльза. А потом вот уже года два никого.

– Мимик? Ты серьезно? – вот это оборот. Я, и правда, не зря решил выпить водки с другом: он мне всё про их муадокийский сериал и расскажет.

– Ну да! Квад Кондрата нашел мимика несколько лет назад, девушка сдалась без боя, оказалась старшим офицером. Многое рассказала про модули инопланетного корабля, и мы смогли найти немало полезного. Дронов масса была, вот только так ни один и не полетел. У них с Ипполитом, это позывной Политова, на почве совместной работы случился роман. Два месяца они наслаждались, мимик жила в бункере у графа.

– Может, просто жила? Как у меня Эльза живет.

– Мне показалось, что Эльза с тобой будет спать, она на тебя так смотрит.

– А Бурый? А то, что козлом обозвала? – указал я Хаски на нестыковки его версии.

– Да с Бурым она никогда не будет! Алкаши не её формат, – засмеялся он, – её на благородных да на офицеров тянет. Ну а «козлом» она всех обзывает! Это у неё фигура речи. Если хер есть в штанах, значит, по умолчанию «козел». Мальчик только родился и сразу становится «козлом» в её глазах.

Мы заржали, Хаски вспомнил сержанта Васю, у которого фигура речи была «на хер». И изъяснялся он примерно так: «Идем, нахер, с базы в квадрат, нахер, семь. Там остановка, нахер, потом, нахер, вокруг того хера, идем, нахер, к этому херу, нахер! Вопросы, нахер, есть?». Мы поржали. Представили, что было бы, если бы так приказы формулировал Фокус. Опять поржали.

– А что потом было с Политовым? – мне снова стала интересна история про Эльзу.

– Потом мимика увезли в столицу или штаб армии, я точно не знаю, – Хаски задумался, видимо, вспоминая, – граф несколько недель погрустил и забрал из госпиталя Эльзу Кирсанову. Она загремела сюда по статье, убила генерала какого-то. Ее разжаловали из полковников и отправили в штрафбат сержантом. В первый же день зэки устроили ей «темную» – мешок на голову, сильно избили и изнасиловали. Она попала в госпиталь, а оттуда её к себе взял граф. Его она потом предала. И он её выставил за дверь. В чем предала, я не в курсе.

– А что с насильниками? Трибунал?

– Хуже. У нас не заморачиваются с этим, – отмахнулся Хаски, – «Рассвет» нашел всех, даже потратили три сыворотки правды, чтобы выбить показания, впоследствии заколебались эту химию списывать. А дальше мы с Фокусом скинули уродов в грот фикусов, что в Зоопарке.

– Что за фикусы такие?

– Такие большие растения, усиками жертву притягивают, прорастают в неё и жрут полгода, мучения страшные. Вот так за Эльзу отмстили. А штрафников никто и не хватился, хотя один из них на воле даже подполковником служил.

– Дак получается, Эльзу свои же вояки чуть не убили?

– Ну да, сюда же нормальных не присылают, все преступники с большими сроками заключения – от десяти лет и больше, – Хаски махнул рукой в сторону базы штрафников, – там по ночам копец, что творится. У блатных еще хоть какой-то порядок, а вояки всё власть делят. Самые опасные и непредсказуемые – они. Ты бы тоже Бурому-то не хамил, он как-никак бывший офицер, может банду против тебя собрать…

– Хаски, расскажи, что случилось, когда я отключился? – попросил я, чтобы сменить тему, алкаша Бурого я нисколько не боялся.

– Сдохнуть я планировал, когда увидел, что нападающий на тебя наемник в броне мимиков. Кинулся к тебе, думал, отвлеку его, чтобы ты сбежал, – начал он, хлопнув водки прямо из бутылки, – а там как рвануло…

– Как ты узнал, что он в инопланетной броне? – удивился я.

– Мы видели такую у Ветра, это крутой боец с республиканской базы. Когда случился его замес с британцами, Камчатка принял решение помогать ему. Нас в тот день послали на Нижний рынок взять языка. Мы предполагали, там всего пара квадов странных личностей, которые воруют какие-то ресурсы. Нам сильно повезло, что подошел Ветер с отрядом республиканских войск и спровоцировал атаку на себя. Иначе три десятка британского спецназа нас бы положили в гробы с гарантией…

– Что за Ветер такой? – я решил узнать мнение обо мне, сложившееся с этой стороны фронта.

– Настоящий русский офицер, – восхищенно произнес Хаски, – слабоумие и отвага. Он, скорее всего, Ястреб Республики. Увел основной отряд, оставил засадный квад в удобном месте, а сам пошел в одну харю на бритов. Не зассал! Прикинь! Мы потом его действия на трех «разборах полетов» обсуждали, беспилотник Камчатки все заснял. Валил он их четко! Нечеловеческое чутье, точные выверенные движения, чувство расстояния и пространства, понимание психологии… Представляешь, оскорбил их перед взрывом ракеты, чтобы из укрытий повыскакивали под осколки и взрывную волну.

– Да уж. А что за ракета?

– Камчатка по позициям снайперов бронебойкой полуторатонной херанул. Там полквартала сложилось. Ну, мы думали, конец Ветру. А он, прикинь, выжил… Но ты никому не говори, а то Камчатку под трибунал отдадут. Мы засадный квад только захватили, на базу притащили, а их сразу в штаб армии увезли и нам сказали: «Стоп. Больше никаких военных действий!». Разбираются до сих пор, откуда взялись бриты и Ветер в инопланетной броне.

– И там ты её видел?

– Да, попадания урановыми пулями наносят урон броне, и человек слегка замедляется. Как будто натыкается на невидимые препятствия, такие легкие толчки. Вот и у гада, который на тебя пер, такая же броня была. Ну я запаниковал и кинулся к тебе. А когда рвануло, тебя откинуло на бетонные блоки и дух вышибло, меня тоже с ног сбило. Прибегаю, а там, мама дорогая! Руки, ноги у вражины разбросало в разные стороны метров на двадцать, грудь пропорота. А у тебя плазменный нож из руки торчит. Ну я в рацию ору: «Возвращайтесь все!». Живчик сначала в отказ: «Ничего не знаю, нам приказано уходить», – но его Огня с Ленью приперли к стенке и угрожали рапорт написать. Только тогда он отряд развернул. А на взрыв и республиканцы подтянулись. Но ты им что-то сказал, и они свалили.

– Не помню. А ты слышал, что я им сказал? – настороженно спросил, я ведь там Ветром представлялся.

– Я не слышал ни черта, меня взрывом оглушило. Огня слышала, но ничего не сказала. Её никто допрашивать не будет. Это понятно. Так что если и скажет, то либо тебе, либо самому Политову, – ответил парень и я понял, что он что-то не договаривает.

Мы опять накатили водки. Я спросил у Хаски:

– Тебе Огня нравится?

– Знаешь же, что да, – насупился парень, – но я у вас на пути стоять не буду. Ты об этом?

– Наоборот! – я хлопнул его по плечу. – Мне твоя Огня не нужна. Я завтра уйду на задание, недели на полторы. Может, и две. А ты будешь сторожить Огню, она ценна для меня как специалист, а не баба. За две недели ты с ней и подружишься.

– Не получится, – покачал он головой, – видно же, что она в тебя влюблена по уши.

– Нет! Так не бывает, что увидела издалека и влюбилась сразу до одури, – я снова разлил водку по рюмкам, – не находишь, что это чушь собачья?

– Не знаю. Я видел, как она к тебе липнет.

– Это гипноз, она была под действием сильных препаратов, – начал врать я, не говорить же, что она мимик, да еще и в рабском ошейнике. – Я снял «заклятие». Ей промыли мозги без моего ведома, а я такие методы ненавижу. Она скоро должна избавиться от этого наваждения. Так что у тебя есть все шансы.

– А зачем она тебе как специалист? – не понял Хаски, указав на самую запутанную часть моего рассказа. – Она – обычный парамедик, это не уникальная специализация.

– Это секрет, друг. Скажу, когда наступит срок. А пока не мучь ни её, ни себя вопросами. Эта работа будет в отдаленном будущем. Просто дружите, любите друг друга и ни о чем не парьтесь.

Подумал немного и добавил, чтобы уж наверняка они сошлись:

– Жить все две недели будешь в моей квартире. Это твое задание, и еще теперь ты мой связной.

Хаски предложил использовать не стандартные коды при радиопереговорах, а наш с ним шифр. Мы еще час ржали, придумывая смешные комбинации, чтобы вражья разведка голову сломала, пытаясь нас понять. Парень записывал коды в блокнот, а я делал скриншоты с помощью своего интерфейса.

Расходились мы уже за полночь, веселые, пьяные, полные новых надежд. Хаски упал с крыши, когда лезли по ржавой лестнице – он поскользнулся и грохнулся на какое-то ведро. Шум подняли на пол-лагеря, даже дозорный прибежал. Он же потом и потащил хромающего Хаски в общагу.

– Эльзе засади! – шепнул мне дружбан. Зря он это сделал. Потому что я и так отправился домой с понятным любому мужику желанием.

Ну и когда ввалился к ней в спальню, получил в рыло. С ноги. Это особенно обидно. В потемках завалился на бок и снес какой-то сраный торшер.

– Ты чего дерешься? – обиженно спросил я пьяным голосом.

– Ты что делаешь в моей спальне? – грозно спросила Элиза, торопливо одеваясь.

– Подумал зайти и поинтересоваться, тепло ли тебе, девица? – мне показалась эта фраза очень остроумной. А вот ей нет! Снова лупанула. Ладно, хоть на этот раз рукой.

– Мы вроде с тобой говорили, что никакого секса, – осадила она мои попытки так неуклюже подкатить.

– Ну и что. А может, ты передумала, – я понял, что ничего не светит. – Или уже с Бурым успела?

– С Бурым? – удивилась она. – Нет. Он вряд ли еще полезет. А тебе что, днем девочки не хватило? Решил вечером еще и меня распробовать? Не жирно?

– Ка-какой де-девочки? – по пьяни и не понял, что она имеет в виду.

– Огня проспала весь вечер. А потом плакала! – в голосе Элизы сквозила ненависть.

– Не было ничего, – ошеломленно пробормотал я. – Сама у неё спроси! Откуда мне знать, почему она плакала…

– Козел, – яростно произнесла она, но с пола подняла аккуратно и выталкивала из своей спальни бережно. – Точно не трогал? Точно?

– Соси сочно! – мысленно произнес я, надоела мне эта Эльза. Всего день вместе живем… с ней… у меня. Тьфу. Блин. Короче, проживаем на одной жилплощади, а уже бесит. Мужиков водит. Водку мою жрет. Дерется. Оскорбляет.

– Спи, козел! – она затолкала меня на диванчик и накрыла с головой каким-то пледом. Все! Спать! Попытка взять с ходу форт Нокс провалилась!

И приснилось мне в этот день небо… Ясное, чистое, ни облачка на горизонте. И я падаю в этой синеве. Только небо, только ветер… А внизу раскинулась земля квадратами обработанной крестьянами пашни, кривыми строчками автомобильных дорог, блестящими на солнце железными крышами поселков. Я оглянулся на источник громкого рева, давящего на уши, и увидел удаляющийся большой самолет с откинутой рампой в хвосте. Его серо-зеленые крылья и хвост с красной звездой в этом девственно чистом небе казались инородными объектами.

Я сначала думал, что падаю один, но вдруг со всех сторон начали распускаться, как цветки, купола парашютов. Я протянул руку и дернул кольцо на груди, сильно встряхнуло и над моей головой тоже раскрылась белоснежная полусфера. Мы падали белыми пятнами, как пух от одуванчиков, в бескрайнем небе, нашем небе, родном.

Ого, на моей груди закреплен автомат! Зачем он? Что это за спорт такой необычный? Да я еще и в военной форме… Странно, насколько я знаю, спортсмены прыгают с парашютом без оружия. Значит, я не спортсмен?

Словно в подтверждение моих слов сверху раздались хлопки, и я увидел на расстоянии нескольких сот метров бронемашину, которая спускалась на специальной платформе, прикрепленной к причудливому букету огромных парашютов. Броневик был гусеничный, с небольшой башней, возможно, он еще и плавать умеет, если судить по конструкции. Никогда таких не видел… Как, впрочем, и не знал, что бывают военные части, падающие на врага с небес.

Вдруг я начал что-то кричать в рацию. Приказы? Так я еще и главный тут. Очень странный сон. И, главное, такой детальный. Уши закладывало очень реалистично, кожа чувствовала ревущий ветер вокруг, и в крови кипел адреналин от восторга свободного падения. Страха не было. Совсем… Никакого.