Дроны не лгут

Часть первая. Золотая единичка.

Мы – один народ! Я в этом убедился, полдня подслушивая разговоры на базе имперцев и погружаясь в здешнюю жизнь. Местный контингент также, как и штрафбат армии Республики Мосс, любил песню про Сеньку-дипломата и прочие шедевры шансона. Утром втихаря похмелялся дешевой водкой. И старательно отлынивал от работы. Всё, как и у республиканцев.

– Мы вчера свое отбатрачили! – отбрыкивались имперские штрафники от сержанта. – До сих пор в лёгких эта гнусная вонь! Пусть теперь второй взвод дерьмо чистит.

Сержант бубнил, что второй взвод уже пашет на прочистке коллектора и вентиляции, следовательно, нужны еще добровольцы. «Добровольцы» хором слали сержанта на хер. Но тот был упорным и не отступал. Его разумный довод о скором открытии бара наконец возымел действие – часть тунеядцев отправилась с ним. Остальным он зло кинул:

– Пропуск в бар не получите. И комнаты достанутся хуже.

Когда он с «добровольцами» ушел, оставшиеся новички принялись играть в карты. Внезапно появился капитан службы безопасности Макар со своей охраной. Властный и жесткий офицер лично избил двоих тунеядцев своей тростью, еще двоих оглушили и утащили на гауптвахту, остальные присмирели и покорно отправились таскать мусор из подземных уровней главного здания базы к старенькому и разбитому грузовичку. Из их дальнейшего разговора я понял, что им досталась самая тяжелая работа.

– Зачем было залупаться? – ругался один из них на своих товарищей по несчастью. – Сейчас бы из шлангов стенки поливали, а так точно спину надорвем.

Избитым до полусмерти парням взводный медик в помощи отказал, указав, что медикаментов не хватает: «Поищите подорожник! Говорят, от всего помогает».

Короче, все те же бардак и разгильдяйство, как и в армии Республики Мосс. Да еще и кругом – сплошь новобранцы. Весь прежний контингент базы погиб во время моей прошлой вылазки, и сейчас новички, которых привезли совсем недавно, заново осваивали базу.

Отчистить от горючего газа, гари и мерзких запахов успели только часть двух подземных этажей основного здания. Поэтому пока еще сохранялась угроза новых взрывов, заселяться в свободное жилье штрафники не спешили.

По всей территории военной части были расставлены большие армейские палатки, в каждой из которых жили по нескольку десятков человек. Прямо на улице стояли полевые кухни, где готовили обед на всю эту ораву. По моим подсчетам – всего двести с лишним человек. Бойцы продолжали прибывать – при мне большой тентованный грузовик привез новую партию. Насколько помню, по официальной информации, раньше тут проживало более пятисот штрафников. Такими темпами еще долго возить будут.

Заметным отличием от нашей базы оказалось то, что тут дислоцировались не только штрафники, осужденные за криминальные преступления, но и кадровые военные, получившие дисциплинарные взыскания по серьезным статьям. Криминал и вояки держались друг от друга на расстоянии, между ними чувствовалось серьезное напряжение. Я был уверен, что жестокие драки и стычки между ними неизбежны. Как только обживутся, начнут делить власть, баб, жилье и другие ценности.

Сегодня они сцепились из-за тушёнки для армейской каши. Вояки накостыляли жуликам, но это просто потому, что те еще не организованы в банды – вожаков на всех не хватает. В итоге ящик тушёнки прибрали к рукам несколько экс-командиров из каких-то лихих войск: может, гвардия, а может, и спецназ. Непосредственным участникам драки и с той, и с другой стороны ничего не досталось. Всё как всегда…

Весь этот лютый бардак происходил еще и под музыку. Драка случилась под задорный мотивчик группы «Карнавал»: «Алые простыни, зеленые глаза, ты подошла ко мне пьянущей, я ответил: «Да!»…

Потом самую малость понаблюдал, как немногочисленные девушки базы принимали душ в походном санблоке, состоящем из палатки и грузовика с цистерной воды. Да вообще не наблюдал, больно надо! Не за кого глазом зацепиться. Пока не появилась девушка с сержантскими погонами на форме. Радио при этом затянуло томным женским голосом:

Однажды в кафе, среди чашек и взглядов,

Ты сел напротив за соседний стол.

Предложил мне десерт, и я узнала:

Что-то в сердце дрогнуло тихо, без слов...

Можно сказать, что сержантка – очень приятная, хоть и немолодая, лет тридцати пяти или чуть старше. Она быстро разделась, и я обалдел. Фигурка просто огонь, не у каждой молодухи такая найдется – стройная, подтянутая, в движениях ощущается мощь хищницы, готовой к прыжку. Грудь небольшая, от силы второй размер, но очень приятной формы, небольшие коричневые сосочки, длинные ноги. И попка! Круглая, спортивная, в тонусе.

Дама из радиоприемника продолжала страдать, пока я любовался незнакомкой:

Сначала нежно, вкусно, без изъяна,

А после — горечь в каждом лепестке.

И вновь боюсь я этих карамелей,

Что тают, оставляя боль в душе…

Лицо у женщины изящное – высокие скулы, тонкий прямой нос, плавные очертания подбородка, не слишком полные губы с легким изгибом, волосы темные, насыщенного цвета воронова крыла, кожа бледная, почти фарфоровая.

Особенно выделялись глаза – серо-голубые, меняющиеся в зависимости от освещения, глубокие, проницательные, они меня буквально гипнотизировали, притягивали. Первый раз её увидел, когда она еще одета была, даже нервно сглотнул. «Это кого же придется убить, чтобы к ней подкатить?» – в шутку подумал я. Хотя какие тут могут быть шутки… Все серьезно.

…Сижу в кафе, и ты заходишь тихо,

Улыбка — как луч света в полумрак.

Ты говоришь: "Давай по пирожному",

А я лишь молча прячу страх…

Радио заливалось финальными страданиями певички, а я не мог оторваться от созерцания красотки. В душе понимал, что так неприлично, но заставить себя прекратить подглядывать не смог. Да и не хотел, если честно.

…Теперь боюсь я этих встреч случайных,

Где радость прячется за ложью.

Меня однажды угостили счастьем,

И с тех пор я боюсь пирожных…

Ну и еще вела эта женщина себя независимо, в отличие от других девушек. Несмотря на то, что наблюдал долго, так и не понял: по криминальной линии она в штрафниках или по военной. Судя по подтянутости и прекрасной физической форме, очень похоже, что она кадровая военнослужащая, но об обратном говорили две татуировки: крылья ангела на спине и спираль на безволосом лобке. Вот же сладкая Караганда!

Когда она оделась в мешковатую полевую форму - «пиксель» имперских штрафников, я смог перевести дыхание. Да, теперь очень хочу на эту базу! Чарующая, волнительная женщина-сержант – это практически единственное, что мне понравилось у имперцев. Но она стоила того, чтобы влезть в этот зловонный бандитский притон…

Как я тут оказался? Да очень просто! Мне нужен проводник, чтобы добраться до отсека корабля мимиков с зарядными станциями, о котором говорила Дарья. Я ей тогда сразу поверил насчет опасности местного Зоопарка, через который проходил единственный путь к очень нужным мне приборам. Она – мимик, и кому, как не ей, знать о тварях, которых выводили станнумы. Поэтому я придумал план: проберусь на имперскую базу как новобранец, найду проводника и оплачу его услуги по доставке моей тушки до искомого отсека.

Ночью проскочил среди минных полей, дозоров новый контингент базы пока не выставил. Ну нельзя же считать дозором двух пьяных стариков, которые всю ночь проспали в будке на КПП. Попав на территорию, я спрятался в заброшенной постройке и тихо сидел, наблюдая за происходящим вокруг с помощью «Комарика».

Мне требовалось срочно придумать, как легализоваться в империи, а с этим оказалось трудно. Грузовик, привезший новобранцев, встречала команда из офицеров и безопасников. У них в электронных планшетах был полный список всех прибывших, по которому они и распределяли новичков по взводам и ставили на довольствие. Внезапно появиться в толпе из ниоткуда у меня не получится. Нет формы, нет шеврона взвода, нет документов, нет понимания, что происходит в империи Сур.

Первый же сержант по нескольким вопросам выявит во мне шпиона. И тогда ловить меня будут не безопасники со штрафниками, а «Рассвет», который хоть и находился в своих казармах на отдалении в триста метров от штрафной базы, но ситуацию вокруг контролировал. Сталкиваться с ними мне не хотелось, я помнил, какие мощные ракеты могут нести их беспилотники. Если накроют, когда буду убегать, то, как минимум, попаду в плен, а могу и сдохнуть. От двух ракет так точно – доспех не поможет.

Во время обеда я подслушал интересный разговор у стола криминальных авторитетов.

– Нас забрали утром прямо из дома, – рассказывал лысый здоровяк, весь покрытый татуировками, – вечером мы вырезали всех «Раджини».

– Карат, а что ЧэВэКашники у вас делали? – удивился его собеседник, щуплый седой старичок, вокруг которого крутились несколько мордоворотов личной охраны. – Они же только в республике работают.

– Их там Балим режет, вместе с семьями, – уплетая за обе щеки кашу с мясом, продолжал Карат. – «Раджини» всё! Кончились. Из двух тысяч бойцов осталась всего пара десятков, да и они спрятались в посольстве Британской короны. А в империю восемь их командиров сбежали…

– Балим вам платит? – удивился дедок. – Вы же вроде с ними теперь на ножах.

– Балим предателям не платит, – покачал головой лысый, – они нас врагами и предателями определили, но это ошибка. Мы с ними одной крови…

– Кому ты рассказываешь?! Совет Балим вам претензии выкатил! – возмутился дед. – Зачем вы полезли на «Раджини»?

– ЧэВыКи зашли в нашу тему очень грубо, никого не спросив. Как приехали, завели себе полицейскую крышу и решили, что им все можно, – хмуро продолжал Карат, – мы сначала положили их, всех восьмерых, а потом их полицейскую крышу. Рядышком, в рядочек.

– Понятно. Вас по следу ДНК нашли, – дед задумался, – не получится у тебя договориться о досрочном освобождении. Вы полицаев убили…

– И еще, Полярник, у нас с Балим недопонимание вышло, мы не предавали. И я готов объяснить любому члену Совета синдиката Балим, что Централ следует Договору, – здоровяк говорил уверенно и с нажимом.

– Карат, ты совсем? – возбудился Полярник. – Где я тебе тут члена Совета синдиката найду?! Ау? Ты не понял, где мы? Кого-нибудь из Балим, типа Стаса Крушителя, еще можно о встрече попросить.

– Стас – пешка. Не та фигура, – разочарованно протянул Карат и почесал лысину. – Он даже не поймет, о чем речь…

Договорить им не дали. На части столов, где кушали разжалованные военные, началась драка, те не поделили порции, ложки, места. В общем, вместо обеда разразилось массовое побоище «синие на красных». Вояк на этот раз отмудохали до кровавых соплей.

Опять появился все тот же офицер из службы безопасности и дал пару очередей резиновыми пулями в дерущихся. Его бойцы кинули несколько гранат с нервно-паралитическим газом. Бузотеры начали тереть глаза, кашлять, их скрутило в спазмах…

Вскоре наступила тишина. Полицаи забрали нескольких зачинщиков на «губу», на мой взгляд, совсем не тех, кто начал, а совершенно случайных бойцов. Офицер объявил, что обед на этом закончен. Всем спасибо.

Сказать, что меня очень заинтересовал Карат, это ничего не сказать. Централ я тоже помнил, это очень крупный синдикат, контролирующий половину криминальных промыслов к западу от Новосибирска и до «серой» зоны. Мне нужно хоть как-то попасть на базу, а потом обратиться к Карату за помощью. Он искал члена синдиката Балим, он его найдет!

Но просто прийти на базу имперцев – не вариант. Нужно пробраться в учебку имперской армии, как-то попасть в списки и приехать на базу с официальным транспортом. Звучит вроде просто...

В учебке республиканской армии я подходил к офицерам за длинным столом, говорил свой позывной, специальность и в какой отряд хочу. Они записывали на листке и отправляли дальше. Если у имперцев система такая же, то это самый легкий вариант.

Значит, мне нужно двигаться вдоль дороги примерно сорок километров до учебки штрафников Механизированного корпуса «Центр-2». За пару дней вполне можно управиться.

Альтернативное решение просматривалось только одно – связаться с графом Политовым и попросить его о легализации на базе. И тут есть два просто огромных «НО»! Во-первых, Политова на базе «Рассвета» нет и непонятно, когда он объявится. Это я подслушал в разговорах черных штурмовиков. А во-вторых, я не знал, насколько тяжело он воспринял тотальный разгром имперской базы. Мы не договаривались, что я сожгу полтысячи душ.

По его ожиданиям я должен был тихо забрать Дашу, убить командира имперской базы, обеспечить разумный сопутствующий ущерб, без которого не выполнить первые два пункта. А я убил всех. Вообще всех. Только бойца «Рассвета», который меня страховал, предупредил. Думаю, Политов сильно гневается по поводу этой жуткой расправы. У меня только одна отмазка… Сказать, что Балим по-другому не умеет. Ну да, слабый такой аргумент. Граф может и не понять. Так что мой путь лежит на восток – в учебку, надеюсь, что тамошний бардак всё скроет.

Я еще пошпионил немного до вечера, пару часов поспал, а когда наступила глухая ночь, выбрался с территории имперской базы. По землям империи я планировал передвигаться в темное время суток и очень осторожно, так как первый же патруль может обнаружить во мне чужака. А если всех валить и оставлять за собой кровавый след, то пребывание в империи станет для меня гораздо сложнее. У них все-таки и силовики грамотные, и оборудование для обнаружения преступников и проведения следственных действий передовое. Это все знают. Поэтому преступность гораздо ниже, чем в Республике Мосс. Такую банду, как Балим, имперцы бы уже давно пересажали.

Только вот ночью двигаться гораздо сложнее, даже несмотря на то, что я наконец-то освоил прибор ночного видения (ПНВ), который снял с черных штурмовиков в Зоопарке. Ночью идти приходилось медленнее, ведь я еще и следил за окружающей обстановкой, чтобы избежать неожиданностей во время долгих переходов.

В эту ночь я прошел около пятнадцати километров, проскользнул мимо парочки блокпостов, на первом даже был дозорный, на втором – только автоматическая сигнализация с видеофиксацией нарушителя. Но я не попался, потому что верный друг РИ-7 меня вовремя предупреждал обо всем обнаруженном на пути.

Уже под утро я чуть не столкнулся с группой солдат, которые уходили в сторону линии боевого соприкосновения. Передвигались они скрытно, двумя группами по четыре человека, стандартные квады любой армии мира. Когда увидел их снаряжение, мне поплохело, и я залег в овражек в тревожном ожидании.

Бойцы оказались одеты в хороший камуфляж без опознавательных знаков, крутые бронежилеты, дорогие каски с бронемасками, но самое главное – у них были те же автоматы, что и у британского спецназа, с которым я столкнулся у Нижнего рынка.

Твоя же Караганда! Вдалеке я увидел черный дым, как будто горела резина, ну, или бронетехника. Едва обе группы ушли на значительное расстояние, я осторожно двинулся прямо на дым.

Уже рассветало, я сменил РИ-7 на незаметный «Комарик» и отправил его посмотреть, что там горит. Угадал – пылал броневик. На удалении лежали пять трупов экипажа, и прямо сейчас их шмонали двое боевиков с теми самыми британскими автоматами. Они скачивали что-то с их устройств, а для разблокировки по биометрии использовали их отпечатки пальцев и радужку глаз, ну или взламывали коды криптоанализатором.

У меня сразу возник план. Убить этих двоих. Сделать слепок тела и лица одной из их жертв с помощью найденного на корабле Даши устройства мимиков, меняющего внешность, и стать на время им. Властям объяснить, что контужен и все забыл – повезло, что выжил при нападении.

Я внимательно осмотрел поле боя. Возможно, все было так: вечером отряд, передвигающийся на одном легком колесном броневике, размерами чуть больше гражданского внедорожника, остановился на ночлег у небольшого озерца. Слева дорога, справа лес. Почему не доехали до имперской базы? Большой такой вопрос. Тут ехать-то всего ничего, на их боевой машине – меньше часа. Но тем не менее остановились и разбили лагерь.

Очевидно, британцы напали на группу бойцов со стороны леса, когда они уже спали. Сначала открыли огонь по палаткам, и первым же ударом уничтожили минимум троих, но несколько выживших смогли добраться до броневика и, развернув башню в сторону опушки леса, дали несколько очередей. Поэтому британцы ударили по машине противотанковой ракетой или гранатой.

Я тоже собрался нападать со стороны леса. Проверил броню станнума: половина заряда, целостность – 45%. Несколько попаданий она точно выдержит. Важно действовать быстро, затяжной бой мне не нужен. Ситуацию несколько осложняло то, что мне необходимо оружие, наличие которого я смогу разумно объяснить. Булл-пап, автомат черных штурмовиков, мне не подходил! Как я объясню следователю, где его взял? «Штурм-1» тоже нежелателен, так как это оружие республиканской армии. Из «Кукушки», пистолета-пулемета на девятимиллиметровом патроне, я их не убью, они в хорошей броне.

После недолгих раздумий пришлось выбрать старый и добрый «Меррит» с бронебойками, еще раз поблагодарив за мудрость другого меня, который подкинул это оружие в тайник. По этому пистолету невозможно понять принадлежность стрелка, он чужой и для республиканцев, и для имперцев. А также компактный, всегда можно сказать, что в личных вещах носил, никому не показывал. При этом ствол очень смертоносный из-за дорогих патронов.

Я подкрался к врагам практически вплотную, метров на двадцать, когда один из британцев вдруг напрягся и повернул голову в мою сторону. Сука! У него активные наушники, усиливающие звуки! Я высунулся из-за дерева и выстрелил бойцу в лицо. Попал первой же пулей, расстояние-то небольшое, и британец завалился на спину.

Второй раз выстрелить не успел, его напарник залег за трупы и открыл огонь по моей позиции. Вместо того, чтобы спрятаться в укрытие, я, наоборот, вскочил и кинулся к нему. Бух, бух, бух… Он попал в меня несколько раз, но весь урон «съела» броня станнума, при этом даже не потеряв целостности – все так же отображалось 45%. Подбежав вплотную, я выпустил три пули ему в голову, и он затих. Но это оказалось не всё!

Да твоя Караганда! Внезапно выяснилось, у дороги залегла еще пара бойцов из их квада. Я даже не обратил внимания, что потрошит гаджеты только двойка. Теперь оставшиеся британцы кидали в меня гранаты и вели обстрел из автоматов. Бух, бух, бух – попадания в мою тушку шли один за другим.

Я залег за бронетранспортером, чадящим черным дымом: упал, прикинувшись раненым, а потом отполз с простреливаемого пространства. Враги наживку заглотили и кинулись к месту схватки. Из-под бронемашины я видел их ноги и дождался, пока они подбегут на двадцать метров. Высунулся из укрытия и хладнокровно перестрелял их, особо не метясь – банально шмаляя в тело. Замечательные пули пробили их броню, нанеся смертельные раны.

Теперь нужно действовать быстро! Я подбежал к трупам имперских солдат, мне нужна была только целая форма, не поврежденная пулями, иначе не смогу объяснить, как остался живой, когда в бронежилете и одежде дыры от попаданий.

Подходящим мне показался всего один труп. Это был высокий худой юноша лет двадцати, с сержантскими погонами – он был убит в голову, рана в районе виска. Парнишка на вид легче меня килограмм на десять, но у другого, подходящего мне по комплекции бойца, амуниция оказалась сильно повреждена. Очередь из автомата прошила его живот, я никак не скрою таких повреждений. Остальные трупы – еще и обожжены да посечены осколками гранат.

Ну тогда придется стать худым. Схватив паренька, я кинулся в сторону озера. Аккуратно его раздел, стараясь не повредить и не заляпать кровью снаряжение, и закинул его мертвое тело в хранилище. Спрятать в реальном мире я бы его не смог. Когда прибудут ищейки, они тут все перевернут, в том числе и озеро обследуют. Потом я тщательно очистил форму от крови и переоделся. Да, это у некоторых вызовет чувство брезгливости, но я не заморачивался. Я следовал своей цели, а для её достижения надеть одежду и обувь мертвеца – это не такая уж и большая жертва.

Теперь загрузка образа в устройство мимиков. Я перенес сознание в производственный цех и уложил голое тело парня на стол, затем, отжав первую кнопку на серьге, тщательно отсканировал лицо и тело. На это ушло около двадцати минут, но того, что меня застанут врасплох, я не боялся. Потому что время в моем виртуальном пространстве текло в пять раз быстрее, и процедура заняла всего четыре реальные минуты, а окрестности патрулировал мой дрон, готовый предупредить в случае опасности.

Убедившись, что загрузка образа прошла успешно, я защелкнул на ухе клипсу мимиков, предварительно отжав вторую кнопку. Все! Я стал имперцем. Теперь бы посмотреть, как выгляжу, но в цехе зеркала не нашлось. Я вышел в реальный мир и посмотрел в воду озера. Все получилось!

На меня смотрел светловолосый парень с глубоко посаженными карими глазами, высоким лбом, веснушчатым небольшим носом, острыми скулами и тонкими губами. Приятная внешность, наверное, бабам должен нравиться. Но худоват: тело стройное, без капли жира, да и мускулатура очень средненькая. Однако и не ботан, чувствуется, что спортом занимался. Но каким? Может, большим теннисом? Или велосипедным?

Немного смущало, что его член был поменьше. Ну не так, чтобы прям намного. Нормальный стандартный член, но родной лучше. От этого стало чуть не по себе. Да и была это только визуальная оболочка - иллюзия, тело-то мое осталось тем же, но вот только не понял, как отобразятся мои габариты, не будет ли настоящее тело выпирать из иллюзии?

Пощупал воздух рядом с плечом, вроде нет, ничего не выпирает. Наверняка тут тоже технологии многомерности, и излишки мяса моей фигуры умная серьга убрала из нашей реальности. Но опять ни инструкций, ни документации ни хрена нет!

Вот Караганда! Странно, но похоже я стал чуть выше ростом… Как такие чудеса возможны?! Это же получается не чисто иллюзия, а что-то типа морфирования моего тела в его! Технологии инопланетян опять поражали.

Вспомнив, что я даже имени парня не знаю, бросился обратно к стоянке. Хотелось посмотреть на данные из гаджетов. Ни один из целых телефонов на его биометрию не отозвался. Получается, его телефон – это один из двух посеченных осколками гранат. Забрал оба, потом разберу, выну память и все данные перетряхну на компе. А вот планшет нашелся, и я его смог открыть по сетчатке глаза.

Вот это Караганда! Парень-то непростой – Анатолий Пасс, сержант научной службы, приписан к Центру «Радиант» в Новосибирске, отправлен на фронт за дисциплинарные нарушения, закреплен за группой научного поиска «Гамма Трэс». Я залез во внутренний карман форменной куртки за документами парня. Точно, Анатолий Пасс, позывной – Пассат.

Ну-у-у… Мне подходит, связано с атмосферными явлениями. Был Ветер, стал Пассат, если в дальнейшем понадобится, то буду Муссоном или Мистралем. Ну, или что посуровее – Торнадо или Ураган.

Теперь следовало дождаться помощи поисковой команды имперской армии. Я надеялся, что вскоре по дороге проедет транспорт и меня найдут, а пока переместил сознание в виртуальный цех и принялся изучать планшет моего аватара. Парень вел дневник, и это для меня оказалось спасением, так я хоть немного смогу про него узнать!

Для полного сходства с оригиналом, едва найдя видеофайлы, на которых он что-то говорил, я загрузил в серьгу данные его голоса, и умное устройство морфировало мои голосовые связки. Теперь мой голос стал ниже, ближе к басу. Вот такие сказочные метаморфозы.

Имперский дозор пришлось ждать два часа, а это почти десять часов в виртуальности. Я узнал о парне больше, чем он сам осознавал про себя, все-таки я взрослый мужчина, уже немало поживший на этом свете.

Парень был самый обычный, ну, может, лучше других в школе учился по физике и математике. Поступил в Новосибирский институт высоких технологий, вылетел со второго курса по стандартной причине. Влюбился в девчонку, она с ним какое-то время встречалась, а потом нашла себе партию получше – сына декана. У Толика с ним случилась драка. Парень хоть и дрищ, но своего соперника побил крепко, после этого декан сделал все, чтобы студента Пасса отчислили. Завалили по двум предметам: истории и литературе. Кто же знал, что математикам еще и эти глупости знать надо?

Толя рассчитывал восстановиться, устроился на работу гражданским специалистом-лаборантом в военный центр «Радиант». Там опять влюбился в девушку, такую же лаборантку. Вышел на дежурство, а там она, ну и понеслось – они занимались любовью, когда взорвалось оборудование, за которое отвечала его дама сердца. Толя взял вину на себя.

Командир центра ему предложил: тюрьма со штрафом или армия. Он выбрал армию, и так оказался в научной группе «Гамма Трэс», которая проводила поиски артефактов мимиков в этом районе. Годик послужил, получил сержанта. Отличник, нареканий нет, к девушкам теперь относится настороженно… Точнее, относился. Нет больше Толика, умер во сне от пули британского диверсанта… В возрасте двадцати трех лет…

Везли они в этот день секретный образец оружия. Что-то типа массового парализатора, точнее из скудных объяснений не понять. Двигались несколькими группами научников, они свой путь с грузом вчера закончили и перекинули его в другой броневик. Он ушел, а им нужно было остаться около этого озера и делать вид, что образец у них. Ну они тут и остались. Навсегда. Никогда теперь живыми не покинут этой ночной стоянки.

Я еще изучал файлы Толика, когда подскочили два БэТээРа с черными штурмовиками. По глупости (или к счастью) я снял перед встречей с имперцами доспех станнума и, когда мне в голову прилетел приклад тяжелого автомата, вырубился, упав лицом в землю. Очнулся уже на базе имперцев в тюремной камере службы безопасности.

А потом – два дня допросов и днем, и ночью. Требовали рассказывать все подробно, забрали пистолет – я его специально не прятал и вообще про свой виртуальный цех никому рассказывать не собирался. У Толика никакого подпространственного хранилища не было и быть не могло.

Допрашивал меня тот же самый офицер, что и разгонял беспорядки на имперской базе – капитан с позывным «Макар».

Достал он меня своими вопросами конкретно, мне даже приходилось пару раз притворяться контуженным и судорожно искать ответы в планшете научника. Но на самые сложные темы удалось ответить убедительно – британский пистолет подарил руководитель научной группы майор Звездный, не убили меня сразу при атаке, потому что ходил поссать к озеру и там задержался на пару часов, на звезды смотрел… «Дрочил?» – строго спросил капитан. «Дрочил!» – сокрушенно ответил я.

Хорошо, что не стали сыворотку правды применять, она обязательна только к врагам, а к своим – «по ситуации». Макар посмотрел на меня, на мой фингал в полрожи от удара прикладом, на вымотанный многочасовыми допросами видок и произнес:

– Чую я, что ты не шпион! Ты напавших британских тварей искренне ненавидишь. Как и я. Но есть в тебе что-то странное… Не понять…

– В вас тоже есть странное, господин капитан, – попытался я с ним наладить диалог, – вы только для вида жестокий. Я думаю, вы бы не стали людям в лицо стрелять, как я, и смотреть, как разлетаются их мозги. Как вы выживаете на этой работе?

Своей фразой я попал в его сердце, и Макар принес бутылку водки.

– Допросы закончились, давай твоих коллег помянем.

Мы накатили, и он сказал:

– Все ты говоришь четко, все тесты прошел. Но я не понимаю, как парень в двадцать с небольшим лет, до этого ни в одном бою не участвовавший, смог хладнокровно расстрелять четверых опытных диверсантов… В голове не укладывается.

– А вы попадали в такие ситуации? – спросил я после второго полстакана.

– Нет. Один против четверых, да еще с пистолетом против автоматических винтовок, – он покачал головой, – я бы постарался скрыться. Убежать подальше, а лучше двинуть сразу на базу за помощью.

И тут я понял, что про еще два квада они не знают. Следы не нашли или даже не искали. Это странно. Так ли уж они старательно расследуют этот инцидент?

В общем, бутылочку мы распили, капитан настоятельно попросил сразу в Новосибирск не уезжать, задержаться на пару недель и помочь с обустройством базы. Даже предложил временную работу в Службе безопасности. Но я отказался, Балим на безопасников не работают, даже если те из другого государства. Это не по правилам…

– Тогда завтра разместись в располаге «Рассвета», с штрафниками тебе делать нечего. Держись от этой шушеры подальше, чтобы не прирезали случайно. Выглядишь ты уж очень карамельно. Этакий мажор-блондинчик из научной службы. Поберегись!

Спать я остался в камере, ночью мне идти было некуда. А утром вышел «в свет», предварительно получив в отделе вещдоков свой пистолет. Сразу пересчитал оставшиеся пули в обойме – повезло, не украли, это добавило еще больше уважения к Макару и его парням.

Я немного послонялся по базе, позавтракал в столовке штрафников, но, к сожалению, тут уже никого не было, к завтраку опоздал. А я очень надеялся хотя бы договориться о скрытной встрече с Каратом, перекинуться парой слов, забить время и место. Но не получилось.

Потом сходил в душ, сегодня же мужской день, как, впрочем, и всегда. Особых вопросов мне никто не задавал, видели ствол в кобуре на поясе и сержантские погоны с шевроном Научного центра «Радиант» – понимали, что я не штрафник и могу делать, что угодно и когда угодно.

Наконец нехотя двинулся в сторону построек подразделения «Рассвет», но жратва у штрафников мне не понравилась. Я наделся, что контрактников, да еще и благородных, кормят лучше.

Не доходя до базы «Рассвета», я заметил толпу бойцов на стадионе. Они стояли кружочком, а в центре бились два спецназовца, отрабатывали технику армейского рукопашного боя. Я подошел поближе и увидел, что это совсем не тренировка, а форменное избиение молодого бойца. Здоровенный бугай метелил паренька - темноволосого, с карими, чуть раскосыми, как у метисов, глазами, простоватым лицом, коротко стриженного. Оба полураздеты: босиком, только в майках и камуфляжных брюках. По комплекции он, как я сам в теле Ветра: не боец, а легкоатлет.

Оказалось, что это не первый бой, противники у метиса менялись. Били его крепкие ребята, бойцы полутяжелой весовой категории. Крупные, мощные, один сменялся другим, я насчитал уже четыре замены. Конечно, молодой боец, пусть даже и тренированный, уже «поплыл» от многочисленных ударов в голову, все лицо опухло как котлета. Лупили сильно и, на мой взгляд, не совсем аккуратно.

Когда вышел пятый спарринг-партнер, наверное, самый крупный из столпившегося континента, темноволосый паренек отдыхал, встав на одно колено и упершись руками в землю, сил у него уже не оставалось.

Я спросил у стоящего рядом бойца, который тоже, как я, переживал за паренька, почему его так сильно бьют.

– Не бьют, – прошептал он, – месят Камчатку по-черному. За косяк глупый!

Камчатку! Да твоя же ж Караганда! Это мой спаситель в бою на Нижнем рынке! Я растолкал зрителей и вышел в круг. Встал между парнем и его новым мучителем.

– Я буду вместо него! – заявил, глядя в глаза здоровяку. – Готов, мясо?

– Готов! Но это не по правилам…

Договорить он не успел, я зарядил ему ногой в челюсть со всей дури. Было слышно, как затрещали его зубы. Блин, точно выбил. Надо внимательнее, все-таки у меня сила и ловкость в три раза выше обычной человеческой. Здоровяк был сбит с ног и завалился на бок.

– Это вообще по правилам? – спросил один из зрителей у мужика, гораздо более старшего, чем остальные бойцы.

– По правилам! – тот кивнул, с интересом рассматривая меня. – Замена возможна и со стороны Камчатки. Продолжайте. Еще три раунда.

А мне кинул: «Бой вести без серьезных травм. Ты уж постарайся не травмироваться или сдайся».

Ага. Сдайся. Видел я, как эти валенки бьются. Ни скорости, ни техники, ни нормального уклонения, только вперед прут как бараны. Это им нужно постараться не травмироваться. Сначала против меня вышел боец такой же комплекции, как и предыдущий. Человек-гора! И с ходу кинулся атаковать, бесстрашно и тупо.

Я от его атак уходил то в одну, то в другую сторону. Удалось пару раз поставить подножку, и он со всей дури падал на землю, но снова вскакивал и рвался вперед. Вероятно, со стороны это выглядело, как будто он полностью доминирует над боем, но на самом деле ничего сделать он мне не мог, и я в итоге подловил его коварным ударом, ребром ладони по шее. Бил аккуратно, но ему хватило, он упал на колени и потерял концентрацию, став медленным и вялым. Следующим ударом в челюсть я отправил его в нокдаун. Схватку остановили, качка оттащили.

Следующим вышел парень не такой здоровый, но тоже полутяж. Он видел, как я вырубил предыдущего бойца, и понимал, что лезть на рожон не нужно. Тут уже не спишешь на удачу и внезапность, как было с первым моим соперником, получившим в челюсть с ноги.

Он начал осторожно мяться, прыгать на месте, почти как боксер, но не очень техничный. Он все не решался пойти в атаку, как будто пытаясь просчитать меня. Хотя что меня просчитывать? Обычная техника «ВЛАКА» из республики Коре. Не помню, откуда это знаю. Я выжидал.

Боксер всё мялся в обороне, и я решил напасть сам. Пошел в лоб, обозначил удар и затем резко ушел в сторону, боец повернулся ко мне, но очень медленно для моей скорости, прямой удар ему в подбородок вышел знатный. Чистый нокаут.

– А что это он прыгал? Прыгун, что ли? – пробормотал я.

Зрители заржали, типа: «Да, прыгун-затейник». Один даже спросил меня: «Тебя как зовут, научник?»

– Меня не зовут, я сам прихожу, – буркнул я, вглядываясь в зрителей и пытаясь понять, кто будет следующий.

– Валера! – старший мужчина, видимо, тут самый главный, сам выбрал последнего спарринг-партнера, видя, что добровольцев больше нет. – Ржевский! Иди покажи новичку, что мы тоже драться умеем. А то, право дело, господа, даже неудобно.

– Кому скажи, не поверят, – загоготал боец, который спрашивал мое имя, – ботан мудохает «Рассвет»!

Последний на сегодня соперник – Валера, некрупный атлет, примерно габаритами с Камчатку, но гад, какой же он быстрый! Он с ходу выписал мне пристрелочные два удара по роже и один в корпус. Не сильные, но техничные, это уже был совсем другой уровень. И приемчики, похожие на восточные единоборства. Пришлось импровизировать, чтобы не затягивать бой.

Я специально открылся, получил сильный удар в челюсть, даже не ожидал от него такой прыти, чуть с ног не свалился и инстинктивно врезал справа в челюсть в полную свою силу. Повезло, что Валера чуть сместился и удар пришелся по касательной. Но оказался слишком резкий. Моя рука заныла от боли, а соперник, пролетев несколько метров, упал под ноги зрителям.

– Вызовите ему доктора, – пролепетал я, так как слышал хруст шейных позвонков, – я ему, кажется, шею сломал.

Один из бойцов склонился над Валерой, тот еле дышал, прибежала девушка-медик и начала обкалывать шею препаратами, я увидел, как она колет КАРМ и понял, что травма серьезная. Что же сейчас со мной сделают?

– Вот тебя на «губу», что ли, отправить? – серьезно спросил главный, но увидев мой виноватый вид, поправился:

– Сказал же: сильно не бить. Зачем так лупить-то?

– А когда они Камчатку избивали, ты такое говорил? – в ответ наехал я. – Чудом обошлось без поломанных ребер и челюсти!

– Ты смотри, борзый, – рассмеялся он, – наши бойцы силу контролируют, их этому еще в учебке учат. У тебя техника хорошая, а свою дурную силу ты совсем не чувствуешь. Я – майор Фокус, замкомандира базы. Кто ты?

– Пассат, сержант научной службы, Центр «Радиант», – я представился. – Единственный выживший при нападении на группу «Гамма Трэс». Особисты отправили в «Рассвет», сказали – две недели у вас отслужить. Потом решат, куда меня дальше.

– Хорошо. Будешь у нас обитать, боец ты хороший, – Фокус пожал мне руку, как при знакомстве. – Четверых бритов ты положил?

– Да, с перепугу, – отмахнулся я, – удачно сложились обстоятельства.

– Так не бывает, Пассат, – добродушно усмехнулся офицер. – Нет никакой удачи, только выучка.

– Да я стрелять толком не умею, – хохотнул я.

– Стрелять любой из этих парней умеет как бог, – он надел свою куртку, и я только сейчас увидел майорские звезды на погонах, – а вот убить четверых спецов способен далеко не каждый. Наверное, никто. Это же молодежь.

– Дак я бился с пополнением? – обескураженно спросил я.

– Да, старичков пока нет на базе, в командировке – он усмехнулся, – а там все как Валера. И даже лучше есть.

Майор Фокус с удовлетворением посмотрел на мое озадаченное лицо. Так получается, я не с «Рассветом» бился, а с новичками. Тогда понятно, почему так быстро их размотал. А я уж возгордился, что спецназ «уработал».

– Тебе жилье надо, – снова заговорил офицер, – возьмешь бесплатное или будешь снимать, что получше?

– Мне бы самое лучшее, что есть, – попросил я, – привык к комфорту в Новосибирске.

– Лучшего немного. За пять тысяч в месяц есть трехкомнатный бокс, – внимательно посмотрел на меня Фокус, – есть деньги?

– Да, подходит, – я кивнул.

– А ты непростой, – он чуть приподнял брови, – приходи на силовые упражнения в три дня. После них зайди ко мне получить форму и заменить оружие. Не носи «Меррит» на виду, это сильно привлекает внимание.

Он уже собрался уходить, как я спросил:

– Как можно встретиться с графом Политовым?

– А вы знакомы? – Фокус встал как вкопанный, он выглядел удивленным.

– Лично нет, но у меня есть для него информация от его партнера по делам.

Я сначала не понял реакции офицера, но тот сам пояснил свое замешательство.

– Ну да, ну да… Как я сразу не догадался? Старею, – он сверлил меня глазами, – бритов положил, бьешься как лютый рукопашник, денег куры не клюют, с Политовым дела ведешь… Ты из разведки Великого князя?

– Нет, – я замотал головой, – просто нужна встреча с вашим командиром.

– Он в отъезде, – уже настороженно проговорил майор, – только через неделю вернется из Тобольска.

На этом мы с Фокусом расстались, и я познакомился с Хаски, парнем, которого расспрашивал в толпе во время кулачных боев. Боец выглядел как настоящий представитель северных народов, возможно, якут: раскосые глаза, круглое лицо, невысокий, коренастый, ноги колесом, резкие отточенные движения, легкая ироничная улыбка. Голос низкий, грудной, с легкой хрипотцой.

Вместе с ним мы потащили вырубившегося Камчатку в медчасть.

– А кто тебе Камчатка? – он спросил из чистого любопытства. – Обычно никто, как ты, не впрягается за наказанных.

– Пересекались раньше, – отбрехался я, правду же не расскажешь, что Камчатка мне жизнь спас. – Хороший парень.

– Только чудит последнее время, – посетовал боец, – я в его кваде, он нас загонял жестко. Тренируемся по двадцать часов в сутки. Он как будто боится быть неготовым к чему-то суровому…

Хаски по дороге еще немного рассказал про их группу: кроме него и Камчатки, еще были Мамонт и Балет, но их забрал Политов в свою свиту для посещения Штаба командования фронтом в Тобольске. Сам Хаски – стрелок, Камчатка – командир и дозорный, также управляет боевым дроном, Мамонт – гранатометчик, Балет – снайпер.

Мы сдали Камчатку в больничку, он выглядел как контуженный, пару недель точно проваляется, непонятно, как Фокус допустил такое избиение. Немолодая врачиха заставила и меня пройти тесты на повреждения внутренних органов, сделала УЗИ моих синяков, просветила сетчатку глаза и успокоилась.

– Вы, мальчики, совсем заигрались. Ваши драки уже не детские игрушки. Три человека в лазарете! Когда прекратите? – начала она отчитывать меня.

– Стоп! – я её прервал. – Я тут первый день. Ко мне какие вопросы?

– Просто будьте аккуратнее, – она чуть смягчилась, ведь не знала, что двоих в лазарет я отправил: бойцов с травмой шеи и поврежденной челюстью. Все-таки первому сопернику ногой от души лупанул.

Уже уходя из лазарета, я почувствовал на себе пристальный взгляд. Оглянулся и встретился глазами с девушкой в полевой форме парамедика. Низенькая, полтора метра ростиком, рыжая как огонь, с веснушками, приятным личиком и озорным взором голубых глаз. Фигуры просто нет никакой – плоская как доска. Она смотрела на меня с неприкрытым интересом, а я угадывал в её взгляде что-то знакомое. Как будто мы встречались раньше.

Но нет, мне лишние знакомства не нужны, да и вообще она не в моем вкусе. Не сводя глаз, девушка двинулась в мою сторону, но я, схватив за руку Хаски, потащил его прочь из лазарета. Есть хотелось неимоверно, а мы опаздывали на обед.

– Кто та девушка-парамедик? – спросил я парня, когда мы доедали второе, а кормили тут, и правда, гораздо лучше, чем у «шавок» – суп с фрикадельками, макароны с фаршем и томатным соусом с базиликом, компот.

– Это Марина, позывной «Огня». Я заметил, как она на тебя зыркала, вы знакомы, что ли? – Хаски допил компот и уставился на меня честными глазами.

– Вроде нет, – я помотал головой. – Раньше точно не виделись.

– Ты осторожнее с нею, – предупредил меня новый приятель, – её сам Политов опекает. Она чья-то дочка, из очень благородной семьи. Что она тут делает, мы всей казармой гадали. Может, сбежала из семьи? А может, скрывается от властей. Ни с кем не общается, парней отшивает, подруг нет. Странная.

Я заметил, что Хаски говорит о ней с каким-то особенным придыханием, как о близком человеке, ну, или о девушке, которая очень нравится. Но спрашивать не стал: он, если бы захотел, то сам бы сказал, что неровно дышит в её адрес.

Потом в административном корпусе я внес оплату и заскочил на минутку в свой новый дом. Теперь у меня трехкомнатный бокс – гостиная с кухней, две спальни, санузел и гардеробная со стойкой для бронекостюма. Апартаменты отличные, но поселиться в них можно только завтра – старый жилец ещё не съехал. Ну ничего, ночку побуду бомжом, на крайний случай заночую у Хаски или в общей казарме.

Я вспомнил про силовые тренировки и поперся на стадион. Начальство приглашало, отказывать нельзя!

Да чертова Караганда! Это был ад. Нас гоняли три часа с грузом в шестьдесят кило по полосе препятствий. Если бы не было таких же забегов с Нэлой на плече, я бы точно сдох. А так я примерно понимал, с какой скоростью следует двигаться и как отдыхать. Поэтому и остался на полосе последним «живым», все остальные валялись уже на лавках учебного центра без сил и тихо материли армию, нормативы подразделений специального назначения и лично майора Фокуса. Тот лишь посмотрел на меня пронизывающим изучающим взглядом, сделал пометку в планшет и махнул рукой: «Все свободны!».

Я приходил в себя почти полчаса, а потом пошел в кабинет командира, но его не застал. Захотелось чуть выпить и расслабиться. Первый день в «Рассвете», а уже и кулачные бои, и силовые тренировки! Я так много работать не привык. Душа требовала водки. Расспросив бойцов, понял, что на базе только два бара: в корпусе, где поселились криминальные товарищи, и в корпусе, где живут проштрафившиеся вояки. Я помнил по предыдущему посещению имперской базы, что основное строение состоит из двух частей, две фракции, очевидно, развели сферы влияния по разным корпусам.

У вояк мне делать было нечего, а вот у жуликов мне требовалось найти Карата. Да еще я был уверен, что водка у криминальных личностей будет лучше, вояки-то пьют, что угодно, лишь бы горело. А моя душа хотела, чтобы вкусно!

В общем, убрав с пояса пистолет и следуя доброму совету майора, я отправился в бар. Вот же ты Караганда! Там за столиком сидела она! Женщина мечты с татуировкою спирали над «киской». Тьфу, с ангельскими крыльями на спине. Меня что-то переклинило, как ударом прошибло, и я сразу подсел к ней. Нет, чтобы издалека начать и нормально познакомиться...

– Мадам, позволите составить вам компанию? – я галантно застыл в полупоклоне.

– Нет, – она даже глаз на меня не подняла, задумчиво цедя свой напиток.

– Я все же присяду, – я сел напротив и попросил бармена принести водки.

– Я сказала – нет! – она подняла свои ледяные серо-голубые глаза.

– А если с серьезными намерениями? – невозмутимо продолжил я. – Вижу, что вам одиноко…

– Мальчик, что ты хочешь? – она выглядела рассерженной, и я понял, что перегнул палку своей беспардонностью.

Да, про свой новый внешний вид я и забыл, смотрюсь же как пацан лет двадцати, а она – взрослая женщина. Для неё я выгляжу несерьезно, а, возможно, и нелепо. Еще и рожа побита не единожды: сперва при захвате штурмовиками, потом безопасниками Макара, ну и Валера Ржевский добавил… Но какое самое сильное качество есть у мужчины? Правильно! Интеллект и способность очаровывать учтивой беседой.

– Если честно, то хочу познакомиться с приятным человеком, – примирительно заговорил я, улыбаясь, как актер мелодрам. – Я тут новенький и подумал, вы расскажете, как тут все устроено.

– Что ты хочешь? – она смотрела снисходительно, с некоторой усталостью.

Судя по всему, подкатывали к ней часто и ей это надоело до чертиков. Поэтому я решил не тянуть. Зачем подкаты, когда дама их видела уже сотни. Или даже тысячи.

– Хотел бы я, мадам, провести незабываемую ночь. Но не знаю, как войти в ваше, так сказать, доверие и стать надежным и нежным другом, – объяснил я и хлопнул водку до дна стакана.

– Ночь незабываемую для тебя мне сделать несложно, сержант научной службы, – загадочно улыбнулась она. – Хочешь?

– Буду очень рад, – я ей искренне улыбался, даже попытался взять за руку, но она её отдернула.

Некоторое время красотка сверлила меня глазами, о чем-то раздумывая, затем, тряхнув головой, откинула свои мысли и плавно встала.

– Ну пойдем, сержант, – она сделала приглашающий жест и повела меня под ручку. Мне бы тогда напрячься и заподозрить неладное. Но я, привыкший к своему статусу на старой базе и, очевидно, одуревший от лёгкости, с которой мне достались Училка и Заноза, считал себя неотразимым и был туп как валенок. Да и стакан водки после хронического недосыпа в застенках местных особистов сделал свое дело.

В общем, вывела она меня из основного здания базы, довела до другого, провела внутрь и мимо поста суровых бойцов завела в какое-то подземелье.

– Давай раздевайся! – предложила она без обиняков, когда притащила в темную комнату без окон. Я еще хотел предложить ей отправиться завтра в мои апартаменты, но зачесалось «познакомиться» побыстрее. Когда я снял с себя одежду и белье, она скептически посмотрела на моего «дружка», а, напомню, у Толика он был поменьше моего, покачала головой, вышла из комнаты и нажала невидимый мне рычаг. Из стены вылезла решетка, и я оказался заперт. Это камера! Типа тюремной. И тогда я догадался, что попал на местную гауптвахту.

– Ты чего? – я кинулся к решетке. – Что за шутки?

– Я обещала тебе незабываемую ночь? – развеселилась она. – Я держу свои обещания! Отдыхай, дорогой.

– Я счастлив, что порадовал тебя, – крикнул я ей вслед. – Но открой эту дверь! Тут холодно!

Она лишь молча дошла до поста, и я услышал часть её разговора с охраной.

– Пусть этот умник тут посидит, жопу поморозит, – услышал я её голос.

– Эльза, ты больше не лейтенант, – услышал я встревоженные голос дежурного бойца, – зачем ты так с парнем? Отказала бы и все. Зачем мучить?

– Эльза, он – свободный человек, в отличие от тебя, – заметил второй, – он не «шавка»!

Когда после некоторой паузы она заговорила, я услышал в её голосе тревожные нотки:

– Чёрт, придется с командиром договориться. Но я его не выпущу! Напишите там, что он выпил лишнего и приставал.

– Эльза, ты делаешь ошибку… – снова начал уговаривать её первый, но она не захотела слушать и молча ушла.

– Парни, – крикнул я, – выпустите!

– Да не можем мы, – ответил один из моих «тюремщиков», – она сержант, а мы рядовые.

– Тогда сходите за Хаски, – попросил я, – он меня вытащит отсюда.

– Нам нельзя покидать пост!

Вот, блин, познакомился с красоткой! Я сел на каменную скамью, она была ледяной. Босиком на полу стоять тоже было не очень. Ступни мерзли. Я залез на лежак – холодно, блин.

И вообще, «дружок» мой, видите ли, ей не понравился, гримаску скорчила. Какая принцесса! Я решительно прикоснулся к сережке маскировки и вошел в меню редактирования. После пары часов в попытках освоить программу морфирования, смог вернуть свой реальный член баронета Ветрова, он и, правда, крупнее. Вот теперь порядок. Даже от души отлегло! А когда сие увлекательное занятие прекратил, то обнаружил, что меня трясет от холода. Вот же гадство, так глупо влипнуть. И ведь сам виноват! Не надо было так в лоб кадрить. Конечно, вел себя по-скотски, дебила кусок. Я продрог как собака. Прошло более трех часов, когда дежурные по «губе» встревожились.

– Хаски…Хаски… – вдруг услышал я разговор «тюремщиков», – это ж вроде из «Рассвета».

– Ну да. Я все-таки схожу на их базу. Если этот новичок из ихних, то сам понимаешь, что за скандал случится…

Через полчаса на гауптвахту пришел гогочущий в голос Фокус. Блин, ну как же неудобно получилось!

– Не хрен шляться черте где! – радостно сообщил он мне, протягивая комплект формы «Рассвета» и хорошие берцы. – Сказал же – зайди ко мне. Ты для этих жуликов как красная тряпка – лох, которого они мечтают облапошить.

Я, трясясь от холода, торопливо оделся. Форма оказалась отличная. С сержантскими погонами и даже со значком – «золотой единицей».

– Что это? – спросил я веселящегося Фокуса, показывая на нагрудный знак.

– Это первый разряд, индульгенция на любые действия на этой базе. Ты – элита. Как кулачный боец соответствуешь, по силовым показателям – тоже, ну а стрельбу мы тебе подтянем, если нужно. Да и смерть серьезного врага ты видел, сам убивал и выжил.

– А не сильно круто получается? – удивился я такому авансу.

– Мне с княжеской разведкой проблем не надо, – медленно проговорил майор, вдруг ставший очень серьезным, – лучше перебдеть, чем недобдеть. Эльзу завтра разжалуют в рядовые за самоуправство.

– Не надо, – я скривился. – С женщинами не воюю.

– А это не тебе решать, – строго сказал Фокус, – на «Рассвет» штрафники рот разевать не должны.

– Она же не знала! – возмутился я его скорой расправе.

– Незнание законов не освобождает от ответственности, – хмуро ответил он, – пусть вспомнит, что она – говно. Да и Политов по возвращению вернет звание, если она принесет свои самые искренние извинения.

Ну вот. Еще и Эльзу эту накажут за мое непристойное предложение. Но Фокус в этом вопросе оказался неумолим: «Шавки» должны уважать нас, иначе анархия и бунт».

Потом он ушел, а мне опять захотелось в бар. Я же недопил, да еще и промерз. Хотелось горячительного и побольше.

Завалился в бар и сразу увидел Эльзу, которая сидела за столиком с каким-то пропитым мужиком, наружности, прямо скажем, непривлекательной и даже отталкивающей. Тот держал руку у неё на плече и пил что-то из высокого стакана. Было видно, что оба изрядно набрались.

Я подошел к стойке бара и попросил самого дорого бухла, что есть. Бармен покосился на «единичку» на форменной куртке, достал литровый графинчик:

– Это ром с Веселых островов, тысяча рублей за бутылку. Устроит?

– Давай! – я был рад, что тут продается не только водка.

Налил стопку, а когда выпил, то понял, что я – ни фига не любитель водки. В прежней жизни я наверняка только хорошие напитки пил. Как этот ром. А он обдавал нёбо запахом душистых трав и дубовых бочек, приятно согревал горло, по телу разливалось живительное тепло. Вот! Жизнь налаживается.

Мы разговорились с барменом, который рассказал, что у него лучший бар на базе, а в здании вояк – только водка и сосиски.

– А у тебя что на ужин? – спросил я захмелевшим голосом.

– Сосиски, – сокрушенно ответил он.

– А разница тогда в чем?

– В напитках, – с гордостью сообщил он, и я понял, что у него есть канал для контрабандных поставок. А, значит, мне нужно влезть в это дело. Ну или организовать поставки классной водки нашего с Веником производства.

Я был очень расслаблен и очарован ромом, когда рядом у стойки появилась Эльза. Она внимательно осмотрела мою форму пьяными глазами. Когда увидела «золотую единичку», то горько вздохнула.

– Ты хотел провести со мной ночь? – спросила она, пытаясь встретиться со мною глазами, но я специально отводил взгляд.

– Мадам, вы ошиблись! – галантно произнес я. – Вам бы протрезветь.

Она немного постояла рядом и сделала новый заход игривым распутным голосом:

– Угостите даму своим вкусным напитком?

– Нет! – равнодушно ответил я.

– Ты кому там хамишь, малец? – услышал я гневный рев за спиной.

Обернувшись, увидел собутыльника Эльзы, здоровяка с пропитой рожей. Боже мой. От него воняло брагой, потом и еще каким-то дерьмом.

– Слышь, «шавка», а хочешь я отмудохаю тебя так, что ты год будешь по лазаретам скитаться? – в стиле Фокуса ответил я.

Драться не хотелось, надо было брать нахрапом и наглостью. Мужик вцепился взглядом в «единичку» на груди и сразу отступил на шаг. Чтобы уж совсем пресечь любые его действия, я с презрением произнес:

– Я-то добрый, калечить не стану, а вот остальные «Рассветы» за нападение ноги тебе сломают об твою же рожу.

Мужик отступил еще на шаг и начал судорожно искать слова, которые у него из головы сразу вылетели. И тут из неприметной дверки появился Карат, который спокойным голосом объявил:

– Это мой бар. Бурый и Эльза, вы теперь в моем заведении нежелательные гости. Нельзя приставать к незнакомцам, когда они так красиво отдыхают, – криминальный лидер кивнул на меня, – вы видите, кто он, и знаете, кто вы. Пошли вон! На выход!

Бурый подошел к Эльзе, взял её за шею и потянул к выходу. Она посмотрела мне в глаза просительным взглядом, типа: «Позови меня с собой!», но я лишь отвернулся к своему рому, буркнув ей: «У тебя, красотка, сегодня кавалер уже есть!».

Больше мне в этот вечер никто не мешал, и я смог славно напиться. Да еще в хорошей компании. Сначала болтали с барменом – как оказалось, его зовут Кудесник – о разных напитках и о том, что бы мы съели в шикарном ресторане где-нибудь в Омске или Владивостоке.

Не привлекая внимания других посетителей, к барной стойке подсел вежливый пожилой мужчина по кличке Килла и начал рассказывать нам байки, как он с друзьями в молодости занимался бутлегерством. Они подделывали любые спиртные напитки и разливали их по красивым бутылкам. Тема мне была интересна, так как я и сам бутлегер.

В общем, культурно посидел, хотя и возникло у меня подозрение, что Килла – это человек Карата, и он присматривается ко мне. Потому что, когда Карат уходил, я ему кивнул и незаметно показал тайный жест Балим – соединив руки «кулак в кулаке».

Может, Килла и хотел поговорить про дела, но я-то отдыхал. Какой прекрасный ром! Не до дел мне было. Уходил я из бара, когда он уже закрывался, часа в два ночи. Идти мне оказалось некуда, ключи от квартиры мне выдадут только завтра, и я полез на крышу корпуса имперской базы. У меня еще оставался ром в графинчике, и я собирался его допить, любуясь звездами.

Взошли обе луны, стало светло, и я любовался окружающим постапокалиптическим пейзажем. Очень романтично: руины, звезды, ром и одиночество. Которое, впрочем, вскоре было прервано какой-то дамой, вышедшей из корпуса базы и начавшей самым беспардонным образом материться и блевать прямо под моим местом медитации. Я плюнул и допил свой напиток.

– Все мужики – козлы! – произнесла девушка внизу.

– Это точно! – негромко проговорил я, надеясь, что она не услышит.

Но дама услышала и забралась по железной лестнице на мою крышу – территорию одиночества. Хм-м, это была Эльза. Она молча подошла и села напротив меня, подложив под зад обломок деревянной палеты, который валялся рядом. Некоторое время она рассматривала меня и наконец осторожно спросила:

– Что ты тут делаешь? Почему не спишь?

– Квартирку только завтра дадут, – честно ответил я, а зачем хвостом крутить? Эта Эльза прямая как кортик, незачем ей врать. – Напился, лень идти до казармы «Рассвета».

– Хорошая квартира? – поинтересовалась Эльза. – В этом корпусе? Или у вояк?

– На базе «Рассвета», трёшка с двумя спальнями, – пожал я плечами, непонятно почему она интересуется, – дороговато, но чисто и хорошо.

Эльза вздохнула, встала и собралась уже уйти, но я её остановил:

– Почему спросила?

– Хотела к себе позвать, но вижу, что необходимости в этом нет.

– Нет, – согласился я и вдруг, сам от себя не ожидал, что скажу такое:

– Эльза, ты меня прости, я очень глупо начал к тебе клеиться. Это неприемлемо для порядочного человека. Самому себе сейчас не нравлюсь, обычно я не такой. Ты задала прямой вопрос, что мне надо… ну я и перегнул палку. Прощу прощения.

– То есть у тебя ко мне претензий нет? – удивилась женщина. – Ты знаешь, что с завтрашнего дня я рядовая? И еще штраф на меня повесят…

– Да. Я пытался уговорить Фокуса этого не делать, – с сожалением в голосе попробовал я оправдаться. – Но он сослался на репутацию «Рассвета».

– Мне придется с квартиры съехать: зарплаты не хватит, чтобы жить отдельно, – Эльза была расстроена, – а в казарме меня точно раком поставят. Я же бывший офицер. Вояки сейчас совсем беспределят.

– Ну поселись у Бурого, вы же вроде ладите? – предложил я.

– Нет, мы не «ладим», – она сделала ударение на последнем слове, – мы просто друзья.

– И что? Просто друг не пустит тебя на пару недель? – изумился я. – Когда приедет Политов, я с ним поговорю и тебя восстановят в звании.

– Уверен? – с сомнением произнесла она. – Станет он слушать новичка, пусть и первого разряда.

– Уверен! – я попытался встать с места, но не смог, ноги не держали, похоже, тоже перепил. – У нас есть с ним общие темы. В личной просьбе он мне не откажет. Так не принято…

– Так ты еще и благородный? – удивилась она.

– Да… Нет! – блин, чуть не спалился, это же когда я Ветер, то – баронет, а тут-то простолюдин. Для верности интенсивно замотал головой из стороны в сторону. Поплохело. Пришлось прилечь.

Эльза смотрела на меня с подозрением, покрутила в голове какую-то мысль и протянула:

– Поня-я-я-тно…

– Нет, серьезно! Уж коли я стал причиной твоих бед, то постараюсь их исправить, – встать я не мог, но и лежать стало неудобно.

– Пусти пожить с тобой… – она осеклась, поняв двусмысленность фразы, – …к тебе. Ты бы мне сдал одну комнату, я бы отдала деньги, как только смогу. Но без вот этих твоих подкатов…

– То есть без секса? – уточнил я.

– Без! – сказала она очень так уверенно, как независимая и сильная феминистка или как их там зовут. Еще подумал, что она, как пить дать, мужиков каких-нибудь водить по ночам будет в свою формально снятую у меня комнату. Таких же вонючих, как тот Бурый. А что? Деньги уплочены или хотя бы обещаны, теперь имеет право распоряжаться недвижимостью. Вот оно мне надо? У меня что, денег нет? Да куры не клюют! Понятное дело, по местным меркам.

– Нет! – я решительно отверг её предложение.

– Жаль, – Эльза расстроилась, даже губы задрожали, она, очевидно, подумала, что я соглашусь.

– А если… – начала она, но я её прервал.

– Нет! Эльза, нет!

Она развернулась и медленно пошла к лестнице, вся расстроенная. Даже жалко её стало. Старею я, что ли. Вот ей меня жалко не было, когда на «губе» закрыла в ледяной камере.

Она почти ушла, но вдруг встала как вкопанная, обернулась и обратилась с очень странной просьбой:

– Пожалуйста, покажи оружие, из которого ты бритов завалил?

Очевидно, она уже успела навести обо мне справки.

– С чего бы? – я захохотал.

– Хочу понять, как их убивать, если завтра в разведке с ними столкнусь, – ответила она после некоторой паузы.

Я молча достал «Меррит» и протянул ей. Да твоя Караганда! Я спалил свое виртуальное хранилище! Не надо по пьяни о серьезных вещах говорить! Она так и стояла передо мной, лежащим на крыше с пистолетом в руках, с открытым от неожиданности ртом.

– Ну да! Подпространственное хранилище у меня есть, – раздраженно произнес я, – ты же не будешь болтать!

– Не буду! – торопливо заговорила она. – Тебе не надо волноваться.

Не успел я ничего сделать, как она вытащила обойму из моего оружия и выщелкнула патрон. И, несмотря на её заверения, я начал волноваться. Она некоторое время рассматривала пулю, а потом присела на колени рядом со мной.

– Почему ты не хочешь пустить меня пожить с тобой… к себе... – взволнованно заговорила она. – Скажи! Мне нужно знать?

Она говорила с нажимом и очень требовательно, но не повышая голос. Понятно, будет шантажировать тем, что знает о хранилище и что я благородный, а иначе – всем расскажет. Что же делать? Я судорожно думал. Единственный вариант – «валить» красотку! Был уже готов выхватить из виртуальности автомат с прибором бесшумной стрельбы. Но она меня опередила, четким движением вернув патрон обратно и вставив обойму в пистолет. Потом вложила его в мою руку, отщелкнула предохранитель и приставила ствол к своему животу.

– Этого ты хотел? – её ледяные серо-голубые глаза обжигали решимостью. – Стреляй! Ты так хотел поступить?

У Эльзы начиналась истерика. Она что, правда, хочет, чтобы я её убил? Я же не зверь какой! Врут все про меня!

– Я не стреляю в красоту, – спокойно отщелкнул предохранитель, заблокировав курок, и спрятал пистолет.

Эльза сразу остыла и спокойно спросила:

– Почему ты не хочешь пустить меня? Хотя бы на пару недель?

Я сначала подумал, что нужно соврать что-нибудь несильно для неё обидное, но откинул эти мысли, лжи в нашем общении пока не было.

– Ты бы стала водить мужиков в своем вкусе. Таких же пропитых и вонючих, как Бурый, – рассудительно произнес я. – Мне не надо проблем с кражами вещей и водки, да и вашими охами-ахами по ночам. Уж прости, но честно!

Эльза от возмущения аж опешила, ртом воздух ловила, я даже вздрогнул, когда она руку ко мне протянула. Её ладонь взъерошила мне волосы, прошла по лицу и замерла на щеке.

– Дебил! – то ли с жалостью, то ли с нежностью произнесла она.

Опять двадцать пять! Очередная дама называет меня этим абсолютно необидным словом. Ведь никто не считает себя дебилом, даже глубоко в душе, поэтому и ругательство такое проходит мимо, не раздражает. Только смущает, что применительно ко мне его используют также часто, как «Здравствуйте!». Абсолютно, кстати, необоснованно. Я просто смотрел на неё, глупо улыбаясь, и наслаждался невинной лаской.

– В офицерский дом «Рассвета» не пускают никого, кроме постоянных жильцов, – медленно проговорила она, а руку с моей щеки не убирала. – Да и я не такая! Ты во мне ошибся. Как, впрочем, и я в тебе.

– Дак тогда и тебя не пустят! – возразил я. – Как ты себе представляешь, жить вместе… ну, со мной… у меня, короче.

Аж в словах запутался, прямо как Эльза. Но она не отвечала, пристально на меня смотрела, изучая лицо. Даже немного не по себе стало от такого внимания. Странно это.

– Если поговоришь с Фокусом, то пустят, – женщина наконец убрала руку. – Я верно служила графу Политову, разведку для них всегда делала честно.

Вот и думай теперь. Если мужиков водить не будет, так, может, и пусть живет. Иначе, если с ней что-нибудь нехорошее случится, порежут, например, или что похуже, я же себе не прощу. И пусть я только косвенно виноват в её бедах, но совесть – штука проницательная. Себе не соврешь.

– Хорошо, завтра поговорю с майором, – я кивнул, – если он согласится на мои аргументы, то заедешь вечером.

– Я в разведку на двое суток, – она улыбалась самой идиотской улыбкой из всех возможных, – потом тебя найду, и ты скажешь, когда заезжать и что я за это должна.

Мне даже показалось, что появилась игривость в её тоне, какой-то очень легкий намек на флирт. Да твоя ж Караганда Карагандинская! Будет у нас что-то или нет? Что за заигрывания?

Она встала, специально показав мне свою попу во всей красе: изогнулась так, чтобы форменные брюки натянулись, демонстрируя все прелести её ягодиц, и ушла, покачивая бедрами. Я нервно сглотнул. «Дружок» проснулся и даже начал пополняться. Эльза быстро скрылась из виду, а я уснул, размышляя о том, светят ли мне маленькие радости или нет?

Теплая летняя ночь, да я еще и прижимался к согревающему выпускному каналу вентиляции, позволила с комфортом выспаться. Ну и подарила мне загадочный сон, в котором я погружался в светящуюся спираль, а она чуть крутилась перед глазами. В общем, странные сны после рома с Веселых островов.

Утром за завтраком я понял, что Эльза, вероятно, меня своей минутной нежностью мотивировала, чтобы я решил вопрос с Фокусом. Но как-то слабенько. Хотя кого я обманываю? Себе не соврать. Я сразу после завтрака, к искреннему удивлению Хаски, помчался к майору.

– Какой еще дополнительный жилец в квартиру? – сначала не понял он. – Все наши имеют доступ в офицерский дом.

– Не совсем наши, – осторожничал я, – жилец из штрафников.

– Кто? Ты за ночь с кем познакомился? – хихикал этот жизнерадостный юморной человек.

– Эльзе негде жить…

Фокус сначала заржал, но столкнувшись с моим серьезным взглядом, спросил:

– Да что ты знаешь про Эльзу? Она суровая и крутая дама! Ты уверен, что она тебя не «сожрет»?

Я развел руками и спросил:

– Фокус, ты настоящий русский боевой офицер. Сколько у тебя боев в жизни было?

– Да сотни. Это сейчас затишье! А раньше мы рубились чуть ли не каждый день, пока у той стороны рекруты не кончились, – он улыбнулся, – к чему ты?

– А сколько пенсии ты себе заработал? – прямо спросил я и выложил на стол десять тысяч имперских рублей.

– Даже так, – добродушно улыбнулся он, – щедрый ты парень. Честный, не испорченный обстоятельствами. Уж не знаю, зачем тебе Эльза. Думаю, что ты её вербуешь. Мне все больше кажется, что ты из разведки Великого Князя.

– Так что скажешь?

– Хорошо. Денег мне не надо. И проблем тоже не надо, – он опять захохотал. – У тебя еще есть вопросы?

– Что у Эльзы с Бурым? – я решил узнать ответ на волнующий вопрос из независимого источника.

– Ни-че-го, – по слогам произнес майор. – Они – единственные выжившие во время нападения республиканского спецназа в прошлом месяце. В ту ночь работали в одной разведгруппе, ушли в дозор, пока тут базу громили. Бурый – единственный друг Эльзы, оставшийся в живых. Теперь уже бывший.

– Почему бывший?

– Ну говорят, они вчера напились до чертиков. Ну и Бурый на неё полез по пьяни. Моча в голову ударила, любви захотелось. Она его отделала очень жестоко. Ночью им медики и полицаи занимались. Откачали дурака. Вряд ли они останутся друзьями после этого, – Фокус мне подмигнул, – не советую ей грубить. Она резкая, как понос.

Когда выходил из кабинета, деньги остались на столе и Фокус окликнул:

– Пассат, поблажек по службе не будет! Заберешь?

– Нет. Это тебе за решение вопроса с Эльзой. Служить буду честно.

– Так шуруй получать броню и ствол. Сегодня учения в боевых условиях!

– Так точно!