Драконья луна

24

Королева Карибов» стоит в конце длинного узкого пирса в бухте Очо-Риос. Белая, с шестью палубами над ватерлинией, она больше похожа не на корабль, а на плавучий свадебный торт.

По пирсу прогуливаются туристы: некоторые направляются на корабль, другие – наоборот, выбегают на берег, чтобы сделать последние покупки. На многих свободные футболки с изображением большого синего трезубца, знака, украшающего все три трубы лайнера.

– Вот на этом и поплывем домой, – говорю я.

Мы едем вдоль порта, я смотрю по сторонам в поисках подходящей пары. Но в основном все держатся группами, многие нанимают гидов.

Ближе к центру поток туристов редеет. Миновав башню с часами в центре города, подъехав к рынку, я наконец вижу тех, кто нам нужен. Оба, мужчина и женщина, в майках с трезубцем. В руках у них по тяжеленной сумке. Они препираются с шофером такси. Кажется, им по тридцать с хвостиком. Женщина даже привлекательна в своем роде – этакая красотка в стиле «кантри». Мужчина – ниже меня ростом, лысеющий, но пока держится в форме.

Такси уезжает, и они угрюмо пускаются в долгий путь к порту. Я делаю Хлое знак притормозить около них, опускаю стекло и говорю:

– Вас подвезти?

Они останавливаются, мужчина заглядывает в окно нашего «лендровера» и спрашивает:

– Вы американцы?

Я лаконично отвечаю:

– Майами.

– Правда? Вы нас не разыгрываете? А мы… мы с Марсией – из Боки. Барри и Марсия Либман.

– Честное слово, лучше бы мы не уезжали из дому! – жалуется женщина. – Я не понимаю этих людей! Представляете, шофер такси хотел содрать с нас дополнительно за то, что включит кондиционер! Уф! Право, не думаю, что мы слишком избалованы… – Она тоже заглядывает в салон, улыбается Хлое. – Просто мы не считаем, что отпуск на до проводить в испарине. Вы ведь меня понимаете, правда, дорогая? В конце концов, если бы нам с Барри захотелось попотеть, мы бы просто отключили кондиционеры дома, и все.

– Нам еще кое-куда надо заехать, а потом, если вы ничего не имеете против, с удовольствием довезем вас до вашего лайнера, – говорю я.

– Отлично! – соглашается Барри, и парочка устраивается у нас на заднем сиденье.

– Слава богу! Кондиционер! – восклицает Марсия, расставляя свои авоськи на полу, в ногах. Хлоя ведет машину за город.

– Я говорила Барри: если ты хочешь солнца, останемся дома и запишемся в пляжный клуб. По крайней мере у нас дома под ногами твердая земля. Говорят, на судне предусмотрены какие-то устройства против качки, но, честно говоря, я не верю, что они когда-нибудь используют их. Прошлой ночью так качало, что я чуть с ума не сошла.

– Марсия,- миролюбиво замечает Барри,- это ты хотела поехать.

– Я – только из-за бесплатной кормежки… А теперь у меня и аппетита нет,- сетует она.- Барри рисует им карты…

– Одно из преимуществ работы картографа – бесплатный круиз, – поясняет муж.

– В следующий раз пусть лучше дадут деньгами! – решает Марсия.

Хлоя кладет правую руку мне на бедро и мысленно спрашивает:

– Долго еще нам терпеть этих людей у себя в машине?

Я только улыбаюсь в ответ.

Мы выезжаем из города. Марсия и Барри трещат без умолку, даже не удосужившись спросить, как нас зовут.

– Представляете, как только мы отплыли из Майами, у меня началась морская болезнь. Мы всю дорогу не выходили из каюты. Я даже не знаю, который наш стол за обедом,- сообщает нам Марсия.

– Ладно, Марсия, теперь тебе уже гораздо лучше, – увещевает Барри.

– Вон на той тропинке, – беззвучно предлагает мне Хлоя.

Я смотрю вперед и вижу справа хижину, у которой торчат трое полуголых ребятишек, а за ней – поворот на узкую, грязную тропку.

– Сворачивай, – соглашаюсь я.

– Ты только посмотри! – ужасается Марсия. – И как эти люди могут жить в таких условиях?

На самодельном указателе написано: «Белая река». Стрелка указывает на нашу тропку.

– Мы уже почти приехали, – громко говорит Хлоя.

За «лендровером» стелется облачко серой пыли.

Марсия и Барри жалуются на дорогу и на запустение вокруг. Ни я, ни Хлоя рта не раскрываем, пока не добираемся до берега речки. Моя невеста останавливает машину и выключает зажигание.

– Приехали,-говорит она и выходит из машины.

Марсия и Барри удивленно оглядываются.

– Куда приехали? – спрашивает Барри.

Я тоже выхожу.

– Пожалуй, снаружи вам будет прохладней,- говорю я.

Муж и жена медленно выбираются из «лендровера».

– Куда, куда! На кудыкину гору, – как-то не уверенно шутит Марсия.

Хлоя сочувственно улыбается ей, подходит поближе, молниеносно меняет форму своего пальца и перерезает горло Марсии одним движением. Потом она хватает женщину за волосы и удерживает ее так, чтобы кровь не залила одежду.

– Нет! – кричит Барри.

Но прежде, чем он успевает двинуться с места, я хватаю его за шею и душу. После того как тело мужчины безвольно повисает у меня на руках, кладу его на землю и раздеваю. Хлоя проделывает то же самое с Марсией.

Аккуратно сложив их одежду, мы с Хлоей раздеваемся сами.

– Я первая, – хихикает Хлоя и, внимательно глядя на лежащую перед ней обнаженную женщину, начинает меняться. Передо мной появляется вторая Марсия. Бедра Хлои становятся шире, икры – толще, волосы – длиннее и темнее. Я тоже меняюсь до такой степени, что лучший друг Барри теперь не отличил бы его от меня.

Оглядев меня с ног до головы, Хлоя одобрительно кивает.

– Похож.

Я внимательно разглядываю ее:

– Ты тоже отлично справилась.

Моя невеста печально качает головой:

– Взгляни на ее лицо. Мне жаль ее. Не понимаю, как это можно так краситься. Боюсь, что я да

же не знаю, как это делается.

– Все в порядке, – успокаиваю я.

– Они были такие нелепые.

– Да уж, – беззвучно соглашаюсь я и вспоминаю, как давно ел в последний раз. – Но в пищу они вполне годятся.

Наша каюта оказывается больше супружеской спальни в большинстве домов. Как только мы входим, Хлоя сбрасывает с себя туфли и бросается на широченную кровать. Она указывает на кладовку:

– Хорошо бы, у нее нашлись какие-нибудь кроссовки или туфли на низком каблуке. Иначе мне придется остаток времени проходить босиком.

Я улыбаюсь:

– На здоровье. Нам даже не обязательно выходить из каюты до Западного рифа. Океаном можно любоваться прямо отсюда.

Прозрачная стеклянная дверь открывается на наш собственный маленький балкончик.

– Не-а! – трясет головой Хлоя. – Так просто ты не отделаешься. Разве на этих лайнерах нет каких-нибудь вечерних развлечений?

– О да, сколько угодно! И еще – карты…

– А танцы и кино?

Я обреченно киваю.

Мы возвращаемся к себе только в три часа ночи, проиграв четыре тысячи долларов в блэкджек, насладившись сокращенной версией кордебалета на очень маленькой сцене, прослушав несколько шуток местного юмориста, заставивших большую часть публики заходиться от хохота, а мою невесту краснеть от смущения и вдоволь натанцевавшись.

– Мне все очень понравилось! – заявляет Хлоя. Она сбрасывает одежду и танцует обнаженная по комнате.- А тебе?

– Ну, положим, не все, – отвечаю я. – Я бы вернулся раньше.

– По-моему, ты слишком вошел в образ Барри Либмана,- замечает Хлоя, подходит ко мне, гладит по лысине, целует и начинает раздевать. – Перестань вести себя как пожилой бухгалтер. Кстати, нежелаешь ли подвести баланс?

Я смотрю на эту темноволосую женщину. Она по-своему привлекательна, но она – не моя Хлоя.

– Я бы предпочел заняться любовью со своей женой, – говорю я.

Хлоя улыбается и тут же превращается в себя самое.

– Теперь ты, Питер, – торопит она.

Сбросить с себя внешность Барри – дело одной секунды.

– Жди меня в постели, – говорю я и раскрываю стеклянные двери.

Комната наполняется свежим соленым запахом океана. Вдыхаю его с наслаждением.

– Вот так пахнет на моем острове.

Я возвращаюсь к своей невесте, любуюсь ее обнаженным шоколадным телом.

– Мне нравится этот запах, – говорит она.

А потом мы любим друг друга в этом соленом воздухе. Судно нежно качает нас, скользя по волнам.

Потом мы лежим на спине обнаженные на сбившихся простынях, позволяя океанскому бризу обдувать наши разгоряченные тела. Хлоя приникает ко мне, кладет голову мне на плечо, а руку – на бедро. Я счастлив просто лежать с ней рядом и сознавать, что завтра мы целый день будем предоставлены друг другу. С тех пор как мы с Хлоей встретились, столько всего произошло, что единственное мое желание сейчас – просто наслаждаться ее близостью.

Этой ночью на корабле мы впервые можем расслабиться и заняться друг другом. Энтузиазм Хлои, ее стремление попробовать все возможные способы, приносят мне огромное наслаждение и… страшную усталость.

– Это у нас что-то вроде маленького медового месяца, – говорю я.

– Все это очень мило, – возражает Хлоя, – но мы ведь формально еще не женаты.

– Разве? – хмурюсь я. – Пропади они пропадом, все формальности! А я считаю, что женаты.

– Не волнуйся так. Мы все равно теперь по жизненно связаны. – Она гладит себя по животу. – Кажется, твоя дочь тоже так считает. Просто согласно нашим традициям мы не женаты официально, пока не выпили вместе свадебного напитка.

– Это традиция только твоей семьи или всех наших?

– Разве твоя мать никогда не рассказывала тебе

о наших традициях?

– Моя мать выросла среди людей. Все, что она узнала о нас, она узнала от моего отца. А я не думаю, что он многому ее научил. А уж меня-то и подавно.

– И ты даже не знаешь, из какой ты касты?

– Я понятия не имею, что в данном случае значит «каста».

Хлоя переворачивается на бок, смотрит мне в лицо:

– Это значит клан или племя. Мама говорила мне, что каждый из нас принадлежит к одной из четырех каст: Зал, Трилл, Пелк или Андра. Папа считает, что мы из Андра, но с примесью крови Зал.

– И что это значит?

– В прежние времена это могло означать, например, войну. Ты хоть немного знаешь нашу историю?

– Знаю только, что раньше нам принадлежал весь мир. Отец говорил, что это время закончилось, когда мы расплодили людей. Их стало слишком много, чтобы мы могли справиться с ними.

– За это надо сказать спасибо клану Андра. Это они сделали людей такими, какие они есть.

– Как это? – улыбаюсь я. – Они что, разводили и скрещивали людей, как скот?

Она кивает:

– Это было после того огромного взрыва, который покончил с динозаврами. И после того, как Андра победили в войне.

– Я ничего об этом не знаю.

– До взрыва обыкновенных людей не было,- объясняет Хлоя.- Люди Крови могли свободно охотиться на кого хотели. Мы были разделены на четыре почти не сообщавшихся между собой вида. Зал – были самые крупные и свирепые, огнедышащие. Они охотились на крупных животных, на тираннозавров и бронтозавров. Трилл – самые мелкие. Они большую часть жизни проводили в воздухе, а жили на деревьях, охотясь на все, что пролетало мимо них. Клан Пелк выбрал себе море. Они жили в воде и охотились на рыбу и китов. Андра же жили на земле и разводили животных, чтобы не приходилось все время охотиться.

– Кажется, эти были сообразительнее прочих, -замечаю я.

– Даже слишком сообразительные…- Хлоя целует меня в грудь.- Потом что-то там случилось, и про

изошел гигантский взрыв. Человеческие ученые считают, что это был астероид. В общем, что бы это ни

было, белый свет померк и вся растительность погибла. И почти все животные. Нашим стало нечем кормиться. И тогда., они переключились друг на друга.

Хлоя садится в кровати, поднимает вверх три пальца:

– Война длилась триста лет. Первыми сдались Трилл, они почти все вымерли, разве что некоторые смешались с Андра. Немногие из клана Пелк, которым удалось уцелеть, либо тоже слились с Андра, либо отступили в море и совершенно обособились.

Мама говорит, что они еще есть. Она рассказывала, что это они в обличье русалок зазывали мореплавателей и губили их. В конце концов остались только Зал и Андра. Зал осталось меньше, но зато это были огромные и могучие существа. Как Андра ни старались, им не удавалось безнаказанно убить ни одного из Зал. Андра, конечно, умели перевоплощаться, но не могли достигать таких размеров, как Зал.

– Так как же они победили?

– Благодаря одной из женщин клана Андра, конечно, – улыбается Хлоя. – Это была травница по имени Листра. Она составила сбор из трав, который позволил Андра стать такими же большими и могучими, как Зал. Но, выпив этот настой, воины Андра должны были не позже чем через двенадцать часов принять противоядие. Иначе они продолжали бы увеличиваться в размерах до тех пор, пока у них не лопнет сердце.

К концу войны от обоих кланов почти никого не осталось. И все-таки Андра уцелело больше, чем Зал. И оставшиеся гиганты в конце концов согласились объединиться с враждебным кланом. Мама говорит, что Блады ведут свой род как раз от этих перебежчиков.

– Надеюсь, что наша семья – не от них, – пожимаю плечами я.

Хлоя с улыбкой запускает свою руку мне между ног. Она гладит меня, пока мое естество не отзывается.

– Судя по размерам этого органа, – улыбается она, – в тебе тоже течет кровь клана Зал.

Мне хочется подольше поспать, но Хлоя не желает упустить ни одной из возможностей, предоставленных нам круизом. В обличье Марсии и Барри Либман мы начинаем день занятиями йогой на верхней палубе, потом отправляемся в спортзал на аэробику, потом – на массаж. Позже, после краткого уединения в каюте и нескольких часов в бассейне мы возвращаемся в казино и пробуем все игры, просаживая примерно одинаковые суммы в блэк-джек, рулетку и игровые автоматы.

Все это время Хлоя от меня не отходит. Она то рассеянно дотрагивается до моей щеки, то гладит меня по плечу, то вдруг берет за руку. Поскольку я веду себя точно так же, окружающие принимают нас за молодоженов и постоянно поддразнивают.

Вечер мы проводим примерно так же, как и накануне, только на сей раз выигрываем в казино огромную сумму в тридцать три доллара после двух часов игры. Вернувшись к себе в каюту, мы принимаем свое настоящее обличье и вылетаем в открытое море на охоту.

Наше внимание привлекает кубинский патрульный катер русского производства. Он патрулирует побережье – должно быть, выслеживает перебежчиков на плотах.

– Ну что, попробуем? – спрашиваю я Хлою.

Она наносит первый удар, спикировав на мостик и проворно перерезав горло капитану и помощнику, а я приземляюсь на корму. Через несколько минут уже все тихо.

Моя невеста настаивает на том, чтобы осмотреть трупы и выбрать что-нибудь повкуснее. Она раскладывает их всех на палубе, дожидается, пока я откушу первым, и сразу присоединяется ко мне. Потом мы занимаемся любовью здесь же, на палубе, оглашая ночной воздух воем и рычанием.

Перед рассветом, прежде чем улететь с лодки, я открываю кингстоны. Мы взлетаем, а катер с мертвой командой на борту начинает погружаться. Мы кружим над ними, пока лодка не скрывается под водой.

– Пускай теперь кубинские власти гадают, куда они делись, – говорю я, и мы возвращаемся к своему лайнеру.

В каюте Хлое опять хочется заняться любовью, теперь в человеческом обличье. Я притворно сопротивляюсь и жалуюсь на усталость. Ничего, скоро доберемся до Западного рифа и мое усталое тело отдохнет от нашего маленького медового месяца.

На следующее утро мы просыпаемся поздно, но день проводим приблизительно так же, как и накануне. Еще мы пробуем себя в стрельбе по тарелочкам и в гольфе. Отправив несколько мячей в море, Хлоя быстро начинает делать успехи в обеих играх.

Вечером моя невеста видит объявление о том, что в одном из залов лайнера будет кино.

– Пойдем? Я никогда не была в кино.

Мы с Хлоей сидим рядом и смотрим фильм. Я обнимаю ее за плечи, рука любимой лежит у меня на бедре. Я ощущаю ее тепло. Моя невеста наслаждается каждым мгновением фильма: она ахает, смеется и плачет вместе с персонажами и большинством зрителей. Мне же интереснее наблюдать за ее реакцией, чем за фильмом. Это голливудский продукт, и совершенно ясно, что главный герой-красавец непременно женится на главной героине-красавице, преодолев цепочку недоразумений, несерьезные разногласия и даже преследования злодеев. А еще я думаю о том, что скоро Западный риф, и прикидываю, что нам следует сделать.

Мы взлетаем сразу после полуночи, когда судно подходит ближе всего к Западному рифу. У меня возникает искушение лететь всю дорогу до Кайя де ла Сангре, но это опасно: мы не знаем, где сейчас Дерек и куда он дел моего сына.

Мы с Хлоей летим на огни Западного рифа. У каждого из нас в когтях по небольшой сумке. В них одежда, деньги, сотовый телефон, который прислала нам Клаудиа.

– Что мы будем делать, когда прилетим? – беззвучно спрашивает Хлоя.

– Найдем, где отдохнуть до утра. Потом встретимся с Клаудией.

– Но у нас только одежда Либманов. Мне вовсе не улыбается так долго пребывать в обличье этой женщины.

Я вздыхаю:

Утром ты станешь Марсией в последний раз. До встречи с Клаудией мы успеем зайти в магазин.

– Хорошо, – отвечает Хлоя. – Я бы не хотела, чтобы она увидела меня такой.