Драконья Кровь

Глава 27

Ночной дракон

Королевство Драконсес, разрушенный замок

Ночь близилась к концу. Над ещё чёрным, но уже начинавшем синеть небе одна за другой угасали звезды. Облака мерно сменяли свои серые, безрадостные тона на более яркие, огненные, открывая миру всю таинственную красоту природы. Красноватые полосы первых лучей Солнца коснулись горизонта и медленно тянулись до острых крыш высоких башен старого, серого, в местах обожжённого замка. Пепел до сих пор витал в воздухе. Запах гари за последние года лишь усилился, и не было того места, куда бы не смели, снося грязь и пыль, врываться порывы северного ветра.

Тронный зал не был исключением. В высоких, разбитых окнах, рамы которых больше напоминали людские кости, свистел ветер, гуляя из одного угла в другой и поднимая в воздух красный пепел бывших владельцев драконье короны.

— Она снова сбежала! — громкий, дикий рык разлетелся по просторному залу, заставляя дрожать даже стены.

Пыли стало ещё больше. Камни градом посыпались с потолка, стен, ещё чуть- чуть и можно начинать прощаться с великим драконьем домом, стоявшим крепко веками, но не пережившим одну кроваво-серебряную ночь.

— Хозяин, вам нужно отдохнуть, — звонкий голос темнокожего вампира-полукровки раздался из-за стен.

Нынешний хозяин железного трона и всех земель королевства Драконсес ненавидел, когда кто-то прерывал его или указывал, что делать — видно, это чисто драконья чёрта — не сдерживать свои эмоции и срываться на каждом, кто вошёл не в то место, не в то время.

— Что ты там проверещал, мышь блохастая? — дракон повернул голову в сторону вампира. Молодой крепкий парень в миг побелел, алые его глаза налились серебром — страх был на лицо. Но хозяина замка это не остановило, лишь слегка позабавило — ему нравилось, когда его боялись, когда в воздухе витал аромат ужаса и гнили; он обожал быть тем, кого презирали; быть тем, кого до икоты боялись и взрослые, и дети; быть тем ночным кошмаром, после которого уснуть уже было не реально. Он любил это. Он был тем, кем себя создал сам. Первоклассный злодей, разрушивший жизни не только соседских королевств, но и судьбы своего народа. Однако его это не волновало…

— Она слаба, — дракон попытался проникнуть в сон девушки, которую наглым образом вырвали из его лап. А жертва была так близко. — Разлом! — грозный рык разлетелся по залу и заглох только под высокими башнями. — Умная девчонка, не поспоришь. Но ничего-ничего мы подождём, когда ты вновь потеряешь свой контроль и откроешь мне свои ворота в сознание. Я обещаю тебе, Несса Драг, ты будешь моей!

Агнесса

— Это окончательное решение? — спросил лекарь, обрабатывая руки в настойке из водорослей. — Назад пути нет.

Сидя на операционном столе, я смотрела на мужчину. На вид лет ему было тридцать с когтем, но внешность всегда обманчива. Этот дракон прожил достаточно, чтоб зваться старейшиной. Отец даже предлагал ему войти в королевский совет, но он отказался, ссылаясь на то, что лишь представители высших сословий могут занять предлагаемый пост, а такие, как он, должны довольствоваться тем, что имеют.

Отец не возражал. Он уважал целителя и, хоть тому не нравилось, время от времени спрашивал совета.

Но не сегодня.

Сегодня отец спустился к ставшему ему за это время другу с одной единственной целью — вразумить дочь, пока та не совершила ошибок.

Хотя чего уж волноваться. Одна ошибка, по мнению матушки, уже совершенна.

— Несса, подумай еще раз. Тебе всего семнадцать. Ты еще успеешь стать матерью и не раз, — Вар отговаривал меня от предложенной идёт целителя.

Семейный лекарь предлагал вытащить из утробы зародыш и поместить его в водяной пузырь, который будет напоминать материнскую среду организма. Там уже отдельно от меня и должен был развивать малыш.

Вопрос стоял в том, что наш лекарь ни разу не проводил ничего подобного, да и идея сама по себе была очень рискованной. Но она хотя бы давала надежду, что ребёнок будет жить.

— Твой брат прав, — отец подошёл ко мне и заглянул в глаза. Я знала, что он чувствовал. Видела это в его чёрных обеспокоенных глазах. Его когда-то чёрные волосы, после моего заявления об рискованной процедуре пополнились серебряными рядами.

— Пап, всё будет хорошо, — погладила его по небритой щеке.

— Одумайся, дочка! — уже не молодая, но все еще красивая женщина взяла мои руки в ладони. — Ты еще молода. У тебя все впереди.

— Ты бы тоже отказалась от ребенка, если бы узнала, что из-за него умрешь, мама? — посмотрела в серые глаза. — Вам не переубедить меня. Если не хотите помочь, тогда уходите.

Я вырвала руки и встала. Больше не хотелось слушать их уговоры одуматься. Можно подумать, любая бы на моем месте в первую очередь думала бы о себе.

Отец нахмурил брови, оттого на его лбу выступили морщины. Матушка залилась слезами. А брат с целителем молча наблюдали за происходящим.

Я прекрасно понимала озабоченность родителей. Сама не желала становиться матерью в таком раннем возрасте. Но стоило мне узнать, что под сердцем ношу маленькую вот-вот зародившуюся жизнь, как все изменилось. Я не видела, и тем более еще не чувствовала малыша, но уже любила его. Всем свои существом я желала ему здоровья и сил. Сил родится на этот свет. Сил вырасти большим и могучим драконом. Сил вести за собой народ. Я не могла позволить этой жизни в миг исчезнуть. Не могла согласится с идей убить малыша, пока тот еще не развился до конца. И пусть эта процедура стоила мне жизни, я была готова рискнуть спасти ее. Если я и умру, после меня брату и родителям остался бы малыш, который смог бы вырасти уже без меня.

— Делай, как считаешь нужным, — кивнул отец.

— Рим, что ты такое говоришь?! — матушка принялась колотить отца по груди. — Она же твоя дочь. Твоя плоть и кровь. Ты не должен ей позволять рисковать собой!

— Именно потому, что она моя дочь, я и одобряю её выбор. Рафина, она сильная девушка, она справится, — отец подмигнул мне, подбадривая.

— Но…

— Матушка, ты же знаешь, какой упрямой может быть Несса. Если уж она что и решила, так тому и быть, — брат коснулся плеча родительницы и нежно подгладил её. — Идите наверх, я останусь с сестрой.

— Вар, ты не должен, — начала я.

— Нет, должен, — брат посмотрел на меня и в его взгляде стояла ледяная глыба. Будь его воля, он бы ни за что не согласился на эту операцию. Он бы призвал всю свою магию и проник в мой разум, подчиняя сознание и тело себе. Отключил бы во мне личность и сам за меня принял решение. Но он не мог этого сделать. Не позволяла наша клятва, данная десять лет назад, как только в нём проснулась магия крови. Да и против слова отца Вар никогда не шёл. А потому ему оставалось, как и матушке, принять моё решение и ждать.

— Если ты умрешь, я уничтожу его, — прошептал брат, когда отец увёл матушку в свои покои.

— Ты не тронешь его, — посмотрела на Вара.

— Он лишит меня сестры!

— Ты не посмеешь! Это твоя плоть и кровь, — сверкнула глазами. Я редко когда злилась, но сегодня просто не смогла сдержать эмоции.

— Если вы закончили ломать комедию, попрошу успокоиться, — мужчина подошёл ко мне и, щёлкнув пальцами, призвал густой белый дым над моим лицом.

— Всё будет хорошо, Вар, — взяла брата за руку перед тем, как погрузиться в царство морфея.

Тело обожгло ледяным порывом ветра. В воздухе стоял липкий запах железа. Открыв глаза, обнаружила себя лежащую на столе с распаренным животом, а в углу комнаты стояла мужская тень, пальцы которой зажимали крохотную горошинку.

— Не смей, — прошептала я хриплым голосом. Тело сковал страх. Я ничего не могла сделать, чтоб заставить тело двигаться. Лишь лежала на столе, истинная кровью и смотря, как незнакомая тень сжимает горошинку — моего ребенка.

Раздалось тихой чавканье…

И по пальцам тени потекла красноватая жидкость…

— Нет!

— Несса, — чей-то голос позвал меня. — Несса, тише, я рядом, — холодная ладонь куснулась лба. По телу прокатилась дрожь.

— Всё хорошо? — послышался второй голос, более низкий и приглушённый.

— Да, принеси настойку лаванды

Я слышала голоса, чувствовала касания, но пошевелиться не могла. Не могла открыть глаза и посмотреть, кто говорил и кому понадобился драконий цветок.

Лаванда — жизнь и смерть дракона. Именно она могла залечить раны, нанесённые серебром. И она в больших количествах могла убить. Медленно, без лишнего шума и без свидетелей. С её помощью враждующие кланы избавлялись от предателей и разведчиков. Лёгкая смерть. Выпил или вколол себе настойку из лаванды, и утром своей очереди дожидается труп.

Не уж-то они прознали, кто я?

Ну уж нет. Я так просто не сдамся. Мне нужно проснуться.

Несса, проснись. Открой глаза!

— Она приходит в себя, поторопись, — прозвучало над головой. Холодные руки прижимали меня к кровати, время от времени поглаживая лоб.

— Несу.

Тело не слушалось. Веки вместо того, чтоб открыться, только плотнее сжимались. Темнота, в которой звучали незнакомые голоса, пугала. Я не хотела умирать. Не хотела.

Над ухом что-то щёлкнуло. В нос ударил знакомых мягкий травяной запах.

Лаванда.

Ты должна проснуться. Слышишь, меня?

Открой глаза.

— Открывай! — крик оказался на столько громким, что на время оглушил меня.

Подскочив на кровати, распахнула глаза. И встретилась с небольшими рубинами, сверкнувшими в полумраке комнаты.

Шторы были плотно запахнуты, что даже лунный свет не проходил через них и только пару тусклых огоньков парило в разных концах комнаты.

— Зелена? — как только ко мне вернулась способность двигаться и говорить, взглянула на подругу.

Горло обожгло, словно в него залили рябиновую настойку. Закашлялась, потирая разгоряченную шею.

— А ты кого ожидала, истеричка? — усмехнулась девушка. И тут я заметила в её руках небольшую колбочку с фиолетово-прозрачной жидкостью.

— Лаванда, — прошептала, осознавая, что это был не сон.

— Ты так громко кричала, я думала тебя режут, — в глазах вампирши стоял неподдельный страх.

— Я… — начала было и замолчала. Что я скажу? Извините, что ворвалась посреди ночи без приглашения, что разбудила весь дом своим ночными концертами. Мне нечего было сказать. Опустив голову, я лишь прошептала охрипшим голосом:

— Простите меня.

— Сдурела? — подал голос, стоявший всё это время подперев дверной косяк и молча наблюдавший за нашими с подругой переглядами представитель древнего вампирского клана Жан рос Кор.

— Я… — взглянула на него, но не успела закончить фразу, как была перебита поднятой ладонью, призывающей замолчать.

— Тебе не за что извиняться, Ли́са, — подошёл к нам мужчина. Его красные глаза блеснули беспокойством, но тело его не выдавало его переживаний. Такими плавными и тихими были его шаги. — Кошмары сняться не только тебе. Проблемы в семье случаются не только у тебя. Всё хорошо, мы всё понимаем, — его длинные пальцы легли на плечи невесты и слегка сжали их, разгоняя напряжение в теле вампирши.

Зелена никогда не отличалась умением держать свои эмоции под контролем и каждый раз, когда что-то случалось, все принимала близко к сердцу. Вот и сейчас мои крики посреди ночи сильно напугали подругу.

— Может чаю? — забирая из окаменевших пальцев склянку с настойкой, спросила молодую пару.

— Было бы неплохо, — улыбнулся Жан, продолжая разминать плечи невесты.

— Тогда я приготовлю, — встав с кровати, вышла из комнаты, оставив их одних.

Дом у Зелены был небольшой. Он тем и отличался от остальных, что имел всего один этаж, две комнаты, кухню, смешанную с гостиной. Поэтому выйдя из комнаты, я сразу попала в просторное помещение. Подойдя к кухонному столу, поставила на огонь турку с водой, достала с верхнего шкафчика сушенные лепестки розы и, положив в чашки по нескольку лепестков, убрала их обратно.

Обычно, когда я ночевала вне дома, кошмары меня не беспокоили. Толи сон в чудом доме был недостаточно глубоким. Толи это простое совпадение. Но сегодня, они будто чувствовали, что я беззащитна, открыта перед ними, как чистый пергамент, не тронутый чернилами.

А может всё дело в другом…

— Как вкусно пахнет, — из комнаты показалась Зелена, а за ней и Жан. — Ты просто обязана научить меня заваривать такой ароматный чай, — глаза подруги радостно заблестели.

Уж не знаю (догадываюсь), что Жан сделал, чтоб его невеста пришла в себя, но это помогло. Зелене очень идёт улыбка. А именно улыбка её красных глаз, в которых искриться сама жизнь.

— Если я раскрою тебе секрет приготовления данного чая, то что останется мне? — расставляя чашки на стол, спросила вампиршу.

— А мы секретный рецепт оставим при себе, и никому больше не расскажем, — не собиралась сдаваться подруга.

— Договоримся, — подмигнула ей и забралась с ногами на стул.

— Расскажешь, что тебе приснилось? — осторожно спросила Зелена. Допив чай, мы уже некоторое время сидели и думали каждый о своём. Никто не решался нарушить тишину, образовавшуюся вокруг нас.

— Нечего рассказывать, — покачала головой.

Нет, я не собиралась скрывать от друзей свою боль и свои страхи. Они всё знали. Давно знали.

Как вчера, помню тот день. В таверне было не пройти, все столики ломились от количества различных кушаний на них. Заказов было много. Мы, подавальщики, не успевали разносить блюда, как поступали новые заказы. Работа кипела. И забыв, кто я вообще такая, стянула мало того, что не свой заказ, так ещё и обеими руками ухватилась за чисто серебряный поднос. Обжегшись, перевернула все, что на нём стояло. В это время на кухне кроме Лирана — главного повара таверны «Кровавый ноготь», — находилась ещё одна подавальщица — ей и была Зелена.

Видя мои опухшие ладони, они не испугались, не принялись кричать и звать стражников, которые между прочим и атаковали таверну, праздновавших повышение одного тёмного лорда — фамилию его, увы, не запомнила.

Друзья сделали все с точностью да наоборот.

Не успела я и слова сказать в своё оправдание, как Зелена подойдя к шкафчику достала небольшой пузырёк (то была настойка водорослей) и пару чистых тканей, подошла ко мне, уже сидевшей на лавке — Лиран в это время усадил меня застывшую и сам приселя на корточки. Это ему не помогло, он как был выше и крупнее меня, так и остался, но говорить ему об этом я не стала.

Вампирша протянула ему ткань и пузырёк, после чего принялась собирать поднос и осколки некогда бывшей посуды. Тролль же в это время обрабатывал мои ожоги.

После этого инцидента в таверне пропала вся железная и серебряная посуда. Конечно же нашему многоуважаемому мастеру (гном) пришлось рассказать, почему Лиран решил вдруг заменить всю посуду. Я тогда сильно волновалась, думала, как сказать брату о том, что нам вновь нужно переезжать. Как все мои дурные мысли развеялись заразительным хохотом.

— И все из-за этой ерунды? — спросил мастер (гоном), борясь со смехом. — Подумаешь, дракон, наг, единорог. Все мы рабы системы и всё рано или поздно окажемся там, — он указал пальцем в пол. — А ты, Несса, девушка хорошая, я чувствую это. Не переживай, — гном взял меня за руки. — Тебя никто не сдаст. В нашей таверне мы рады абсолютно каждой твари этого сумасбродного и падкого на золото мира.

Больше данную тему мы не поднимали. Конечно, из-за моей расы у меня были некоторые привилегии. Но я старалась ими не пользоваться — они мне были ни к чему, да и, если правду говорить, очень хотелось жить и работать, как все.

Зная через что мне пришлось пройти, мастер (гном) и друзья время от времени, видя моё потухшее состояние, старались не трогать, в душу не лезть. Но их переживания были видны, как бы они не пытались их скрыть. И я, не вдаваясь в яркие подробности, рассказала про свою жизнь.

С тех пор прошло три года.

Дружба наша только укреплялась. А боль даже спустя года слабеть не планировала.

— Всё тот же кошмар, — начала я, собравшись с мыслями. — Лекарь проводит процедуру и тут появляется чья-то тень, желавшая отнять у меня самое драгоценное, что у меня только есть. Было…

— Тише, — Зелена взяла меня за руку и бережно сжала ладонь своими длинными холодными пальцами. — Я рядом.

— Спасибо, — слабо улыбнулась.

— Осталась неделя, — задумчиво протянул Жан. — Потерпи немного, и всё уляжется, — узкая ладонь друга легла на плечо и подбадривающе сжала его.

Если бы он только знал, что ждало нас в ближайшие несколько дней, сказал бы он эти же слова? Или же подыскал что-то более подходящее к тому, к чему никто из нас не был готов?