Глава 7


На следующее утро, едва успев одеться, Джейн сразу же позвонила Хуберту Уэзерби. Это решение пришло к ней вместе с пробуждением, и она не видела смысла медлить дальше, чтобы обсуждать вопрос за обедом. Голос мужчины выразил мягкое согласие, и она была благодарна ему за это.

— Уведомите рыбаков, что бухта открыта для рыбной ловли, — сказала Джейн. — Я не хочу ждать правительственного отчета.

— Я сделаю все, что вы ни пожелаете, — ответил Хуберт Уэзерби. — Мы обо всем позаботимся.

— Спасибо, — сказала Джейн и быстро повесила трубку.

Она вышла из библиотеки и увидела Теда, прислонившегося к дверному косяку.

— Я только что сообщила Хуберту Уэзерби о своем решении открыть бухту для рыбной ловли, — сказала она.

— Уже и так много всего сделано, — заметил Тед. — Ты готова?

— К чему?

— Собирай вещи, — сказал он. — Поспешим назад, в более теплый климат. Я же сказал тебе, что приеду утром.

— Я не знала, что именно это ты имеешь в виду, Тед, — сказала Джейн. — Я не собираюсь пока покидать Ястребиный мыс. Я не могу. У меня еще нет ответов на вопросы. Этой ночью я снова видела горящий свадебный корабль — то зарево на море, о котором я тебе говорила. Оно было там, мне это не показалось.

— Ну, хорошо, оно было там, я тоже видел его, — сказал Тед, и глаза Джейн расширились. — Но это, черт возьми, совсем не то, о чем ты думаешь, или совсем не то, о чем рассказывается в старой легенде, — продолжал он. — Этой ночью, после того как я увидел эту проклятую штуковину из своей комнаты, я позвонил своему старому другу и поднял его с постели. Он профессор естественных наук. Я объяснил ему, что я увидел, и добавил, что подобное зарево появляется часто. Он научно объяснил то, что я ему изложил, и сказал, что это явление, возможно, связано с северным сиянием. Мы находимся от него достаточно далеко, чтобы хорошо его видеть. Я не могу изложить всех технических подробностей, в которые он меня посвятил, по это как-то связано со свечением, исходящим от облаков в определенные периоды, и преломлением его в воде в концентрированном фокусе.

— И это твой взгляд на происходящее? — сказала Джейн. — Но ведь он не объясняет всего того, что случилось, и того, что находится внутри меня, а ты цепляешься за какое-то разумное объяснение.

— Ты сама положила в себя то, что находится внутри тебя, Дженни, — сказал Тед, и глаза его потемнели от гнева.

— Я сама, Тед? — ответила она. — Я сама?

— Да, черт побери! Ты так захотела. Может быть, эта кудахтающая ведьма, экономка, и права насчет того, что тобой кто-то владеет. Тобой владеет чувство вины в отношении Эвана, и оно так велико, что захватило все твои мысли, все твои чувства и все остальное. Ты мучилась виной, когда пыталась скрыться от самой себя, и теперь мучаешься еще больше.

— Но разве ты не веришь во что-то, что нельзя увидеть, потрогать и объяснить разумными словами?

— Нет, не верю, — ответил Тед.

— Пожалуйста, Тед, постарайся понять, — опросила она.

— Нет, спасибо, куколка. С меня довольно, — бросил он в ответ. — Прогноз погоды обещает адский шторм. Он должен начаться завтра, и я не намерен находиться здесь во время шторма. Ты можешь слоняться здесь, охотиться за горящими призраками кораблей, играть в игры с призраком старушки Фионы Мак-Фай и продолжать искать ложные причины всего, что происходит. Я лично раскланиваюсь, здесь и сейчас. У меня назначена встреча с сухим мартини.

— Тед! — вскричала Джейн, когда он развернулся и исчез в дверях.

— Расскажи это Скалистой Горе, — уходя, кинул он в ответ, и она заставила себя остановиться, слушая сердитый рев отъезжающего автомобиля.

Она хотела побежать за ним, но не стала этого делать. Тед и так сделал много и показал ей другую сторону своего характера — возможно, найденную им самим именно здесь, — и это было хорошо. Так было лучше. Это было ее, и ей предстояло бороться с этим в одиночку. Она была именно тем человеком, который должен был заплатить по счетам, если платить было необходимо.

Девушка повернулась и направилась в свою комнату. Аманты не было, и, очевидно, она не собиралась приходить сегодня. Дом казался более пустым, чем обычно. Она ощущала враждебность его молчаливого триумфа. Когда она дошла до комнаты, то услышала звук остановившегося автомобиля. Она развернулась и побежала к входной двери, надеясь увидеть маленький темно-зеленый «эм-джи», но еле сдержала разочарованное выражение, появившееся на ее лице, когда она увидела Боба.

— Я приехал взять тебя на прогулку, — сказал он. — Поедем куда-нибудь, чтобы только ты не оставалась в этом страшном месте.

Эта мысль сразу же понравилась ей, она была тронута его глубоким участием. Он поддержал ее под локоть, когда помогал садиться в автомобиль, и это прикосновение было успокаивающим. Оно напомнило ей о том, что перед приближающимся штормом ей необходимо было повидать Ферриса, чтобы позаимствовать у него силы, — ей надо было еще немного продержаться.

— Я знаю, что твой отец не одобряет моего решения, — сказала она Бобу, когда они поехали на запад, огибая край плоскогорья. — Но я не хочу, чтобы еще гибли люди, в какой-то мере и по моей вине.

— Эти вопросы уже решаются, — сказал Боб, Уходя от предмета разговора. — Забудь обо всем и расслабься.

Она кивнула, откинула голову на высокую спинку и стала смотреть на медленное преображение моря — его синева начинала приобретать серый цвет под быстро летящими облаками. Боб возил ее уже несколько часов, позволяя ей расслабляться и почти ничего не говоря, и она была благодарна ему за его чуткость. К тому времени, как они описали огромный круг и вернулись к дому, день подходил к концу, а над морем, ставшим серо-зеленым, ветер гнал вздымающиеся волны. Вдали поднимался Рок-Айленд, мрачное напоминание о недавней угрозе смерти, мучительный источник призрачных ночных огней.

Боб дотронулся до ее руки, когда она стала выбираться из машины, глаза его смотрели участливо из-под нахмуренных бровей.

— Свяжись со мной сегодня вечером. Я буду чувствовать себя спокойнее, — сказал он.

Она кивнула, и он наклонился вперед, целуя ее в щеку. Он был славный, очень славный, заключила она, когда смотрела ему вслед; в нем не было притягательной силы Ферриса Дункана, но была спокойная уверенность в себе. Но ее губы сжались, когда, словно ниоткуда, перед ней вспышкой возникли слова Теда. «Молчаливая сила против звона монет», — сказал он. Черт побери этого Теда Холбрука, разозлилась она. Эта настойчивая и холодная фраза повисла в воздухе. Она вошла в молчащий дом и услышала, как затрещали деревянные перекрытия под порывом ветра. Море готовилось к предстоящему шторму. Часов через двенадцать, прикинула она, он будет бушевать уже со всей своей яростью. Она задумалась о том, сможет ли провести в этом старом доме еще одну штормовую ночь в одиночестве, и снова порадовалась тому, что Боб попросил ее позвонить ему. Она может найти у него убежище. Джейн расправила плечи и вошла в свою комнату. В глаза ей тотчас же бросилась записка, прикрепленная к шкафу на видном месте, и она быстро развернула ее.


«У меня есть для вас очень важное сообщение. Жду в бухте, возле причала, в 7 часов.

Аманта».


Джейн нахмурилась, держа в руках загадочную записку. Женщина, должно быть, обнаружила что-то важное. Она явно не относилась к любителям писать записки. Узнала ли экономка о том, кто хотел убить ее той туманной ночью? Но почему в бухте? Возможно, она обнаружила там доказательства. Джейн сунула записку в карман юбки и взглянула на часы. До назначенного времени оставался примерно час, она приготовила себе чашку чая и стала смотреть, как с моря надвигается ночь. Когда она вышла из дому, волны бились о берег со все возрастающей яростью. Держа в руках фонарик, она поспешно стала спускаться по узкой тропинке к бухте. Ветер цеплялся за нее, приподнимая юбку и обнажая длинные и стройные ноги. В конце спуска, ведущего к бухте, она стала осторожно цепляться руками за камни и низкорослые кусты, Пока не очутилась па небольшой скалистой гряде, окружающей бухту. При свете луны, выглядывающей из-за быстро летящих облаков, она разглядела море, бьющееся о берег еще не с полной силой, по волны, однако, уже выбрасывалась чего-то длинного и твердого, и она ухватилась за одну из свай, на которых держался узкий причал. Легкие ее горели, и она позволила себе подняться и сделать три или четыре глотка воздуха под досками причала. И когда она висела так, держась па воде и жадно вдыхая воздух, она увидела свет своего фонарика, блуждающего по воде в поисках ее тела. Она замерла под причалом, когда увидела, что холодный луч фонаря прошел рядом с досками и двинулся дальше по воде. Человек, напавший на нее, методично просматривал поверхность воды, слева направо, вперед и назад. И когда она услышала звук шагов но причалу, она опустилась под воду, держась одной рукой за сваю. Луч фонаря прошел по воде с конца причала, а затем человек вернулся па берег. Джейн поднялась, чтобы набрать в легкие воздух, и голова ее уперлась в дно причала.

Луч фонарика больше не двигался по воде, но она оставалась в своем укромном месте, держась за сваю и сопротивляясь волнам, старавшимся унести ее в открытое море. Ее будущий убийца мог быть еще здесь, он мог ожидать, желая убедиться в ее смерти, и она не делала низких попыток выбраться на берег. Был ли это тот человек, который пытался убить ее в туманном море? — спрашивала она себя. Намеренно ли завела ее Аманта в ловушку? Или именно Аманта нападала на нее? Она уже однажды думала об этом, однако отбросила эту мысль, но теперь уже больше не могла отвергать такое предположение. Джейн просидела так почти час, ее стало страшно трясти от холода. Она тихо выбралась из-под длинного узкого причала и помедлила возле его края, изучая неширокий, покрытый галькой берег бухты.

На нем не было заметно никакого движения, и единственными звуками были плеск волн и завывание ветра. Она проплыла несколько футов до берега и, выбравшись из воды, снова замерла, чтобы оглядеться и прислушаться. Но убийца ушел, уверенный в том, что сделал свое дело. И когда она, превозмогая себя, стала взбираться по крутому подъему, дрожа на холодном ветру, она снова подумала об Аманте. Возможно, убийца узнал, что Аманта что-то обнаружила, и последовал за ней в бухту. Возможно, он уже убил женщину с худым лицом, а затем устроил засаду на Джейн. Достигнув вершины холма, Джейн бросилась к дому. С шумом захлопнув за собой дверь, она привалилась к ней спиной и стояла так до тех пор, пока ее прерывистое дыхание не перешло в судорожные всхлипывания. Человек, который напал на нее в лодке, был одним из рыбаков — в этом она была уверена. Но сейчас, после того как она открыла бухту? Может быть, Хуберт Уэзерби их еще не уведомил или, возможно, сегодняшнее нападение было обычной ненавистью — местью за тех, кто погиб тогда при несчастном случае на море, — око за око? Чем больше она думала, тем больше становилось версий, она бросилась в свою комнату и, сорвав с себя мокрую одежду, надела брюки и шерстяную кофту поверх блузы.

Прибежав в библиотеку, она позвонила Бобу и чуть не зарыдала, услышав его спокойный голос.

— Джейн? — спросил он. — Ты просил меня позвонить, помнишь?

— Конечно, — сказал он быстро. — Я только что подумал, что ты позвонишь позже, перед тем как лечь спать.

— Нет, — сказала она. — Нет, я хочу уехать отсюда сейчас же. — Слова потоком полились из нее, она рассказала ему о том, что случилось, и, когда закончила, она услышала его голос, терпеливый и спокойный.

— Я приеду прямо сейчас, — сказал он. — Жди меня там. В этом доме безопаснее, чем где бы то пи было. Двигатель у меня немного барахлит, поэтому потребуется еще несколько минут, но жди меня в доме.

— Хорошо, — сказала она. — Спасибо тебе, Боб. Поспеши.

Она положила трубку, вернулась в свою комнату и легла на кровать, стараясь сдержать дрожь. Ветер становился все сильнее, порывы его крепчали, и она слышала, как прибой обрушивается на берег. Она хотела найти суровое единенное место, бескомпромиссное и пустынное. Она хотела найти саму себя, найти ответы на вопросы и открыть ценное и настоящее в жизни. Вместо этого она обнаружила необъяснимые странные силы, которые поработили ее душу, и единственной реальностью была реальность смерти. Она приехала сюда, чтобы наказать себя, сказал Феррис Дункан в тот первый день. Она жила с ощущением своей собственной вины, сказал Тед, и, возможно, оба они были правы.

Она лежала тихо, ожидая и отсчитывая минуты. Он опаздывает, мрачно сказала она себе. Она почувствовала, как кожа ее покрылась холодными мурашками, и села на кровати. Она больше не была одна в доме. Это было, как и тогда, в ее первую ночь в доме на Ястребином мысу, когда она проснулась перед догорающим камином и поняла, что в доме еще кто-то есть. Ощущение было тем же, но в то же время другим. В ту ночь ее покрыл холодный пот, и она почувствовала присутствие чего-то, чего не могла объяснить. Сейчас она чувствовала только ужас и страх, но перед чем-то реальным. Она услышала неясный звук — это стукнула открывшаяся дверь, заскрипев на старых петлях. Звук донесся с задней стороны дома, и она тихонько вышла из своей комнаты и на цыпочках пошла в библиотеку. Она позвонит Бобу и узнает, когда он выехал. Джейн осторожно подняла трубку и поднесла ее к уху. В ней стояла могильная тишина. Ее сердце будто стиснули ледяные руки, когда она положила трубку на место. Провода были перерезаны, и она услышала скрип половиц под чьими-то шагами.

Лишь одна лампа горела в библиотеке, и, после того как Джейн задула ее, весь дом погрузился в полную темноту.

Убийца, напавший на нее в бухте, должно быть, увидел, что она возвратилась в дом, и притаился неподалеку, удостоверяясь, что в доме больше никого нет и никто к ней не приехал. «О, боже мой, Боб, поспеши, поспеши, — шептала она. — Пожалуйста, поспеши!» В замершем доме снова скрипнула половица, на этот раз — уже где-то близко. Он увидел свет лампы в библиотеке и понял, что она там. Ей надо уйти отсюда — или она будет поймана здесь в ловушку, поняла она. Она услышала звук, еще ближе, и бросилась из комнаты через фойе. Она увидела, как фигура, смутно очерченная в темноте, рванулась к ней, и отскочила влево. Но его руки все же вцепились в нее, и она увидела длинный дождевой плащ. Она толкнула его двумя руками изо всех сил, и убийца пошатнулся. Она выскочила за дверь и бросилась бежать. Она помедлила секунду, вглядываясь в Дорогу вдоль дюн, надеясь увидеть фары автомобиля, но дорога была темна. «Мой двигатель барахлит». Она вновь услышала эти слова, и они были подхвачены ветром. Она услышала, как позади нее распахнулась дверь, и увидела высокую фигуру в дождевом плаще, кажущемся бело-серым в темноте, и эта фигура устремись за ней. Ей надо бежать. Если приедет Боб, он будет ее искать. Джейн повернулась, бросив безумный взгляд на взморье. Нет, не туда — это слишком открытое место. Земля по другую сторону дороги вдоль дюн была покрыта жестким кустарником и скалами. Охваченная ужасом, она побежала с такой скоростью, с какой в жизни никогда не бегала.

Джейн увидела поднимающуюся вверх скалистую тропинку, поросшую кустами, и побежала к ней, бросив взгляд па движущуюся за ней фигуру. Клубящиеся низкие облака еще не плотно заложили небо, и сквозь них на короткие мгновения пробивался холодный лунный свет. Джейн спряталась в тени скалы, когда на секунду луна осветила окрестность, и затем, когда она скрылась, снова бросилась бежать. Человек нагонял ее, его шаги раздавались все отчетливее. Рука Джейн в поисках опоры нащупала камень, но он покачнулся, и она упала на одно колено. Преследователь услышал ее, и, оглянувшись, она увидела, как он изменил направление и пошел к тому месту, где она стала карабкаться наверх. Джейн пригнулась за расшатанным ею камнем. Прислонившись к нему спиной и надавливая изо всех сил, она наконец столкнула его вниз и через секунду увидела, что ее преследователь бросился в сторону, потому что камень катился прямо на него. Он увернулся от камня, но потерял время и отстал от нее на несколько секунд. Она побежала снова, стараясь пробираться незаметными тропинками. Неожиданно слева от себя она увидела проход между округлыми скалами и поваленным деревом, заросшим кустами. Она нырнула в кусты и подлезла под упавшее дерево, словно заяц, спасающийся от лисы. Кусты были густые, и она почувствовала, как они сомкнулись над ней, когда она залегла здесь, едва дыша.

Прозвучали шаги ее преследователя, затем они остановились, и она услышала его тяжелое дыхание. Его или ее? Это было невозможно определить, но то, как двигался убийца, определенно говорило о том, что это была не Аманта. Она, несмотря на свои силу и рост, была все-таки неуклюжа. Джейн слушала, прижав лицо к толстым корням кустов, и по звуку определила, что человек удалился. Но как далеко? Может быть, он тоже затаился? Охота требует большого терпения, а это на самом деле была охота, в конце которой ее ждала смерть. Она меняла положение, каждый раз на долю дюйма, и снова лежала тихо, прислушиваясь. Он уже сделал одну ошибку в бухте. И она понимала, что он не собирался делать еще одну.

Приехал ли Боб и увидел ли, что ее нет? Он должен был уже приехать, рассуждала она, и будет отчаянно ее искать. Но конечно, он не будет искать ее здесь, среди скал и зарослей кустов. Он будет искать ее в городе и поднимет на ноги полицию. Джейн фыркнула. Она сомневаюсь, что на Ястребином мысу есть полиция. Она уже хотела рискнуть и выбраться, но услыхала, как посыпались вниз мелкие камешки. Ее преследователь был где-то наверху, он искал ее совсем близко. Он слегка задел тропинку, покрытую галькой, — возможно, когда менял положение. Горло у нее пересохло, и она почувствовала, что ветер стал дуть еще сильнее, — по тому, как стали цепляться за нее кусты. Она знала, что идут часы и что скоро сквозь облака появится первый отблеск зари. Ей надо уходить. При дневном свете, даже в рассветном сумраке, сером от надвигающегося шторма, ее легко можно будет увидеть сквозь поломанные кусты, особенно сверху.

Ей надо как-то попытаться убежать от него и добраться до города. Там она сможет найти Ферриса или позвонить Бобу. И когда она сделает это, они с преследователем поменяются ролями. Правая рука убийцы глубоко порезана вонзенным ею зазубренным булыжником. Оп не сможет скрыть рану. Джейн осторожно приподнялась, пролезла сквозь кусты и села. Она смутно различала над собой выступы скал и заросли кустов. Убийца прятался где-то наверху и слышал больше, чем видел. В этой тихой и темной горной местности уши служат лучше, чем глаза. Она увидела отломившуюся от упавшего дерева ветку — примерно в три фута длиной и в полфута толщиной. Осторожно нагнувшись, она дотянулась до нее, подняла и, размахнувшись, изо всех сил бросила ее от себя в сторону. Джейн бросилась назад в кусты, когда ветка ударилась о скалу, затем отскочила от нее и покатилась под гору. И тотчас же она услышала вслед за веткой топот — ее преследователь решил, что она побежала вниз по склону.

Джейн тотчас же вскочила на ноги и побежала наверх. Достигнув края холма, она увидела сквозь расщелину скалы, мелькнувшую внизу дорогу вдоль дюн, и поменяла направление, устремившись прямо к ней. Он, должно быть, уже понял, что она обманула его, но она выиграла время и расстояние и, что более важно, сбила его со следа. Прижимаясь к скалам и останавливаясь только для того, чтобы перевести дыхание, она спускалась к дороге вдоль дюн — туда, где за небольшим холмом лежал город. Когда она вбежала в него, серость наступающего дня уже слегка окрашивала небо. Она слышала звук своих шагов, когда бежала по вымощенным булыжником улицам, мимо причалов, где были крепко пришвартованы траулеры, накрытые тяжелым брезентом перед приближающимся штормом. «В конце улицы, идущей вдоль берега моря», — сказал Феррис. Дыхание ее стало хриплым, и она остановилась у перил, которые окаймляли низкую каменную дамбу. На улице, с левой стороны, было только два здания: первое — склад, второе — какое-то маленькое строение. Она увидела табличку «ФЕРРИС ДУНКАН», прибитую одному из трех звонков, и нажала на кнопку. Она услышала, как зазвонил звонок, — он раздался из-за двери на первом этаже. Через несколько секунд дверь открылась, и в холл вышел Феррис. Он был полностью одет. Рыболовные суда, как она знала, обычно выходили в море с предрассветным отливом.

Его красиво-суровое лицо омрачилось, когда он увидел ее, и он быстро пошел к ней навстречу. Она увидела аккуратную белую повязку на его правой руке. На мгновение мир вокруг ее замер, и она забыла о том, что надо дышать. Она уставилась на руку, а затем потрясенно и испуганно взглянула на приближающегося к Ферриса. Она почувствовала, что пятится назад, не в силах вымолвить ни одного слова.

— Твоя рука, — выдохнула она.

— Порезал крючком, — сказал Феррис. Его темные глаза были пронизывающими.

— Повязка совсем свежая, — еле слышно проговорила она, продолжая пятиться назад, уже чувствуя под собой мостовую.

— Я только перебинтовал руку, — сказал он. — А в чем дело? — спросил он и быстро рванулся к ней.

Мир взорвался, и она услышала свой собственный полукрик-полурыдание.

— Нет. О боже, нет! — вскрикнула она и, повернувшись, побежала в обратную сторону.

— Вернись! — услышала она его крик, она оглянулась и увидела, как он бросился за ней.

Свернув, она увидела высокую фигуру в дождевом плаще, появившуюся в дальнем конце улицы. Значит, убийца не один, услышала она свое бормотание. Они сговорились и, возможно, Феррис был одним из них. Высокая фигура скрылась за домами, но она мельком увидела его и свернула в тесный переулок. Он вывел ее на другую улицу, узкую и продуваемую ветром. Взглянув на север, она увидела появившуюся фигуру в плаще, теперь человек бежал за ней, и она повернулась и побежала по изгибающейся улице. Она бросила взгляд назад и увидела, что человек переходит на другую сторону узкой улицы, а в это время Феррис появился из переулка, из которого только что выбежала она. Оба они старались ее перехватить.

— Джейн, беги сюда! — Это был голос Ферриса, и она чуть не остановилась. А что, если он сказал ей правду? Что, если он действительно порезал руку рыболовным крючком? А если нет, тут же спросила она саму себя. Она не может рисковать. Один раз она уже подозвала к себе смерть в окутанном туманом море. Она не будет снова это делать. Она пробежала через маленький перекресток из трех сливающихся улиц и увидела, что человек в плаще бежит по одной из них. Она слышала топот ног Ферриса за собой и поменяла направление, бросившись по короткой улице, ведущей к морю. Где-то поблизости должен быть прокат лодок, вспомнила она, и когда она устремилась по улице, ведущей к морю, то увидела прямо впереди себя нагромождение старых и поломанных подвесных моторов. Она скрылась за ними на какой-то момент, но знала, этот ненадолго. Пристань была пустынной в ранней серости утра, и она сняла туфли, чтобы неслышно пробежать по доскам. Помедлив возле лодки с подвесным мотором, почти такой же, какую она тогда арендовала, она прыгнула в нее и всмотрелась в ту сторону, откуда прибежала. Она видела, как на улицу выбежал Феррис, огляделся вокруг и устремился в противоположном от нее направлении. Но он вернется, знала она. Другой преследователь еще не появлялся, но он, несомненно, притаился возле чьих-нибудь дверей.

Джейн всмотрелась вперед, в открытое море. Вдалеке она различила едва видимые темные очертания — это был Рок-Айленд. Позади нее находились мужчины, которые старались убить ее, — те, кого она не знала и не понимала, и вдруг неожиданно она поняла, что ей надо делать. Ее снова позвали — этот голос она не слышала, но все же подчинялась ему; этот голос она узнавала по его молчаливой силе; этот голос, казалось, звал ее домой. Рок-Айленд неожиданно стал больше чем загадочным и легендарным местом, больше чем убежищем, на котором она могла укрыться от своих преследователей. Теперь она определенно знала, что в этом месте она найдет ответы на свои вопросы. Ощущение законченности окутало ее, словно нити с разных концов стянулись в одном месте.

Осторожно приподнявшись со дна лодки, она осмотрела заливаемую волнами маленькую гавань. Выплыть из нее — дело нескольких минут. В открытом море, знала она, волны бушуют с беспощадной яростью, но крепкая лодка должна выдержать их напор. Все, что ей было нужно — это час или два свободы, пока владелец проката не хватился недостающей лодки, а Боб сообразил, где она. Потом он приехал бы за ней, а она бы уже ждала на острове с готовыми ответами, которые, знала она, можно было найти только там. В который раз она почувствовала, как волна возбуждения прошла через ее тело. Эта волна пришла вместе с зовом, который поднял ее в ту кромешную ночь, разбудив с необыкновенной настойчивостью. Джейн не признавала тогда этой настойчивости, но теперь она звала ее вместе с бушующим штормом, который ужасающим образом гармонировал с ней.

Прокравшись вперед, Джейн скинула канат со швартовной тумбы, бросив взгляд на набережную. В сером утреннем тумане она услышала шаги, но лодка уже медленно отошла от причала. Преследователи услышали, конечно, что она отчалила, но она предположила, они не будут ее преследовать. Они решат, что море сделает за них то, что им самим не удалось сделать. Даже если она просто вышла бы в открытое мое, она непременно погибла бы, но у нее было предназначение, ей надо было повидаться с самой собой, и ее ждала окутанная тучами, штормовая судьба. И даже если они подумают, что она направилась па остров, можно было держать пари, что они не последуют за ней. Были они убийцами или нет, но сотню лет они жили с этим суеверием.

Джейн дернула за стартер, и этот звук, казалось, взорвал тишину. Мотор тут же завелся, она развернула лодку правым бортом и направила из гавани, мимо коротких изогнутых волнорезов, в открытое море, посылая короткие молчаливые мольбы к Бобу напасть на ее след как можно скорее. И как только она вышла за линию волнорезов, море подхватило ее маленькую лодку, сначала подняв высоко, а затем, бросив вниз так, что она могла видеть только вздымающиеся зеленые стены. Море было бурным, увидела она, оно было более бурным, чем она предполагала, и Джейн осознала, что времени на ее спасение осталось гораздо меньше, чем ей казалось. Уже через несколько часов никакие суда не смогут ходить по морю — оно яростно сметет все, что отважится появиться на его поверхности.

Лодка была слишком легкой для того, чтобы устоять под ударами волн, и Джейн вцепилась в руль, внимательно следя за каждой волной и управляя лодкой так, чтобы преодолеть волну в самый критический момент и не дать лодке перевернуться и попасть в воронку. Джейн взглянула на нагоняемые ветром облака, наполненные дождем, готовым обрушиться на мир. Она вспомнила о том, что говорил о Рок-Айленде Феррис. В сильный шторм, по его словам, море накрывает остров целиком. А сейчас, она знала, море зальет остров прежде, чем окончится шторм. Поднявшись на большой волне, она увидела Рок-Айленд прямо впереди себя, его очертания теперь стали больше, но она не различила ничего, кроме громоздящихся скал, похожих на покосившиеся могильные плиты.

Она управляла лодкой, преодолевая каждую волну, ветер дул ей прямо в лицо, и скоро при каждом вдохе она стала ощущать во рту соль. Она была песчинкой в безбрежном море, совершенно одинокой песчинкой, но все же она не ощущала одиночества. Приблизившись к Рок-Айленду, она ощутила лишь томительное предчувствие. По волнению воды справа от нее она определила подводные камин и как можно осторожнее повела лодку к гавани. Сбросив скорость, она позволила волне прибить ее к покрытому галькой берегу. И тут же лодка опрокинулась, и Джейн упала в воду. Ее подхватила волна и выбросила на берег рядом с лодкой. Поднявшись на ноги, она побежала от готовой поглотить ее следующей волны и взобралась на ближайшую груду камней, усеивающих остров. Лодка, перевернутая, лежала на боку достаточно высоко, и волны не могли унесшее в море, пока уровень воды не поднялся еще выше. Взобравшись на скалы, Джейн убедилась в том, что остров получил подходящее название Скалистый. Всюду были скалы и скалы, с редкими следами растительности. Между некоторыми камнями были глубокие расщелины, и прямо рядом с собой она увидела расщелину с отвесными стенами, уже наполовину наполненную сердитым морем. При хорошей погоде эта расщелина послужила бы неплохим доком — достаточно широким и длинным, чтобы в него поместилось небольшое судно.

Не здесь ли Эран Коннери строил свой свадебный корабль, чтобы отправиться в последнее плавание и заживо сгореть? Сидел ли он здесь, когда обдумывал в деталях свой бессмертный ответ Фионе Мак-Фай? Ветер выл, когда хлестал по крутым скалам, это был нескончаемый вой, возвращающийся мучительным криком. Внимательно оглядев пустынный остров, каменное убежище бесконечной уединенности, она поняла, что Фиона и Эран должны были часто его посещать. Ее взгляд бродил по острову в поисках того, чего, она знала, здесь невозможно было найти, — земного эха того, что теперь существовало в другом мире.

Джейн обратила свой взгляд на море и увидела, что шторм разыгрался быстрее, чем она предполагала. Волны с подветренной стороны острова били о берег с такой силой, что брызги перелетали через самые высокие верхушки скал. Она добралась сюда, чтобы избежать смерти и найти убежище. Но только ли эта мысль привела ее сюда? Может быть, это был еще один способ свести ее со смертью? До сих пор она каждый раз избегала этой последней жертвы, отказываясь удовлетворить овладевшие ею силы. Удастся ли ей избежать смерти в последний раз, спрашивала она саму себя. В конечном счете, в этом была ирония — ведь она приехала сюда, в дом на Ястребином мысу, чтобы найти себя, найти значение и ценность жизни, и те, которых уже нет в живых, учат ее этому. Они разговаривают с ней сегодня, обращаясь из вчерашнего дня, о значении любви, их голоса суровы, в них нет прощения, они требуют платы за свои уроки. Она повернула голову налево, когда порыв ветра ударил по острову с неистовой силой, и глаза ее поймали маленький продолговатый предмет, приближающийся к берегу. С изумлением она увидела лодку, подброшенную на огромной волне, а в ней — двух человек, одетых в потрепанную погодой морскую экипировку. Она соскользнула со скалы на берег и увидела, что лодка приближается к узкой оконечности острова. Они повели себя так, как она совсем не предполагала, — поехали вслед за ней, подавив в себе выработанные столетием страх и предрассудки. Она стояла тихо, глядя на то, как мужчины втаскивают лодку на берег. Отсюда некуда было бежать, на этой пустынной земле негде было спрятаться. Больше уже ей не придется скрываться.

Мужчины повернулись и направились к ней, и сердце ее упало.

— Боб! — закричала она, увидев знакомое лицо, и ветер унес звук ее голоса.

Она перебралась через камни и побежала навстречу приближающимся фигурам. Боб устремился к ней, и она увидела, что за ним идет Хуберт Уэзерби. Руки Боба схватили ее, и прежде, чем ее глаза успели округлиться от шока, она увидела занесенный над нею кулак, почувствовала удар в лицо и в ошеломлении упала навзничь, ударившись о покрытый галькой берег.

Холодная вода плеснула ей в лицо, и взгляд ее прояснился. Она взглянула на хмурого Боба и на Хуберта Уэзерби рядом с ним. Он наклонился к ней.

— Ах ты, маленькая сучка, влезающая не в свои дела! — проговорил старший мужчина, его слова больно хлестали ее, будто хлыстом. Он немного приподнял ее, но лишь затем, чтобы снова бросить на землю, нанеся другой удар, от которого ее голова свернулась набок.

Боль и страх были не так сильны, как парализовавший ее шок, полное неверие в то, что происходит, и девушка лежала на земле, неотрывно глядя на двух мужчин. Высокая фигура Хуберта Уэзерби, выглядевшая даже более высокой в дождевом плаще, внезапно показалась ей пугающе знакомой, и Джейн услышала звук своего вырвавшегося судорожного дыхания.

— Человек в лодке, — выдохнула она. — Той ночью в тумане… это были вы!

— Тебе повезло, — прорычал в ответ Хуберт Уэзерби. — Тебе чертовски везло все время, но твое везение кончилось.

Абсолютная непостижимость происходящего снова будто парализовала ее, и она перевела взгляд с Хуберта Уэзерби на Боба. На его милом лице теперь была хмурая и злобная маска. Вопросы с отчаянием посыпались из нее в поисках ответов, хотя у нее уже не было времени, чтобы выслушать их.

— Значит, за всем происходящим стояли вы? — спросила она.

— У нас не было возможностей добраться до тебя, пока ты не оказалась в бухте той ночью, — сказал Уэзерби. — Я оставил записку, пока вы с Бобом катались днем на машине.

Его слова поразили ее, словно физический удар. Все случаи, когда ей грозила смерть, предстали перед ее глазами — упавший в первую ночь столб, звуки в доме, зовущие ее встретиться со смертью, камнепад и те призывы, которые привели ее сюда, на Ястребиный мыс, и вот теперь этот последний зов, приведший ее на Рок-Айленд, — все это было частью некой безжалостной силы. Она взглянула на двух мужчин, стоящих перед ней, и поняла, что какие бы рациональные доводы они ни приводили, желая ее смерти, они на самом деле были не более чем пешки, бессознательно движимые непрестанными требованиями мертвых. В этом была ирония, и она чуть не улыбнулась. Они убьют ее и никогда не узнают о силах, которые привели ее сюда, — о сочетании вчерашней мести и сегодняшнего возмездия. Эти мысли вставили ее взглянуть на Боба, и она начала подыматься на ноги.

— Почему, Боб? — спросила она.

У него были основания, и она хотела, по крайней мере, услышать их. Она почти уже встала, когда он замахнулся и нанес удар по ее лицу, опрокинув ее на спину. И прежде чем боль пронзила ее, она увидела рваную рану на тыльной стороне его руки.

— Давай покончим с этим, — услышала она скрежет его голоса. — Через несколько минут море перестанет быть судоходным.

Она подняла затуманенные от боли и слез глаза, чтобы увидеть над собой вновь занесенный кулак Боба, но затем раздался голос Хуберта Уэзерби.

— Подожди, у нас появилась компания, — сказал он, и Джейн, с трудом повернувшись в сторону моря, увидела маленькую лодку, которая, преодолев гребень волны, воткнулась в берег. В ней была одинокая фигура. Феррис, про себя сказала она. Это должен быть Феррис, и она подумала о том, что страх и паника отняли у нее разум и доверие. И все же могла ли она поступить по-другому? Она вскочила на ноги и метнулась мимо Хуберта Уэзерби, но Боб оказался быстрее ее, он схватил ее и зажал ей рот рукой.

— Не выйдет, — сказал он, затаскивая ее за большую скалу.

— Берегись, Феррис! — закричала она, но услышала лишь приглушенный непонятный звук, потому что рука Боба крепко зажимала рот. Из-за камней, вместе с Уэзерби, она наблюдала за тем, как человек пошел по берегу. Она снова попыталась вырваться и закричать, и тогда Хуберт Уэзерби ударил ее в живот. Она почувствовала, как от пронизывающей боли у нее перехватило дыхание. Крепко схваченная Бобом Уэзерби, она могла только дышать в его руку и терпеливо переносить возникшую в желудке боль. На мгновение человек исчез из вида, а затем снова возник между скалами. И когда она увидела длинное тело и непослушную прядь волос, падающую на лоб, она едва поверила своим глазам. Тед! Это был Тед, повторяла она про себя. Это было невозможно, но все же он был здесь и шел к ним, осматривая скалы. Теперь он подошел совсем близко. Приоткрыв рот, Джейн впилась в палец Боба зубами. Он взревел от боли, что порадовало ее, и отдернул руку.

— Тед! Берегись! — закричала она, но ее крик отнесло ветром.

Она увидела, как Тед повернулся, но Хуберт Уэзерби выбежал из-за скалы, и она увидела, что Тед увернулся от сокрушительного удара. Боб Уэзерби оставил ее и тоже выбежал из-за своего укрытия, в то время как Тед опрокинул Старшего мужчину коротким апперкотом. Когда Тед обернулся, Боб Уэзерби бросился на него, и оба мужчины рухнули вниз и стали кататься по земле, обдаваемые морскими волнами.

Она видела, как Хуберт Уэзерби медленно поднялся, и в руке его угрожающе блеснул матово-голубой пистолет. Он обошел двух мужчин, борющихся на земле, его рука поднялась, а затем он резко опустил пистолет, и борющиеся фигуры замерли. Она видела, как Боб Уэзерби медленно поднялся, а длинное тело Теда осталось неподвижно лежать на земле, и она побежала вперед, чуть не толкнув Хуберта Уэзерби, опустилась на колени рядом с Тедом и обняла его голову руками.

Когда она подняла глаза, то увидела наведенное на нее дуло пистолета.

— Нет, — сказал Боб, отводя руку отца. — Будем действовать так, как запланировали. Здесь будут найдены двое, если вообще будут найдены. Никаких вопросов, никакого расследования.

В острых жалящих глазах мужчины погас безумный блеск, и он опустил пистолет.

— Ты прав, — сказал он. — Ей не удастся выбраться отсюда, а ему — тем более.

Джейн смотрела, как двое мужчин повернулись и побежали к своей лодке, лежащей на узкой полоске, оставшейся от берега. Она видела, как Хуберт Уэзерби помедлил, и услышала четыре выстрела. В каждую из оставшихся лодок были всажены по две пули. Боб столкнул свою лодку с покрытого галькой берега, и море тотчас же подхватило ее, подняло на волне и стало уносить от острова. Джейн посмотрела им вслед и осталась сидеть с Тедом, глядя на кровавую линию, оставленную на его виске рукояткой револьвера. Море кидалось на остров, будто стараясь смести его со своего пути, вода быстро поднималась. Она баюкала голову Теда в своих руках, когда начал идти дождь — его яростные и хлещущие струи перемешивались с брызгами океанских волн. Через час, а может быть, меньше, море поглотит Рок-Айленд, накроет его с неистовой яростью и не оставит на нем ничего живого. Дождь бил в нее косыми струями, и вдруг она почувствовала, что Тед пошевелился, поднял голову, и глаза его, как только открылись, мгновенно стал настороженными.

— Они уплыли, — просто сказала она, встретив его взгляд. — Они проделали дыры в наших лодках. Теперь лодки для нас бесполезны.

Тед поднялся, немного неуверенно, но затем выпрямился, и она поддержала его. Он посмотрел на нее сверху вниз и нашел силы усмехнуться.

— Знаешь, ты создаешь большие проблемы для окружающих, девочка, — сказал он, и она почувствовала на щеках влагу, но это были не дождевые капли и не брызги воли.

— Тед, Тед, что ты делаешь здесь? — сказала она, прижавшись лицом к его груди.

— Мне кажется, я слышал это раньше, — сказал он, и она кивнула, не отрывая от него своей головы. Затем она отпрянула назад и взглянула на него. — Что все это значит? Почему Боб и его отец? Может, мне все это приснилось? — спросила она.

— Мне чертовски хотелось бы, чтобы это было так, — ответил Тед. — Я был уже на полпути в Бостон, когда меня будто громом поразило. Я развернулся и поехал обратно. Я приехал туда как раз тогда, когда Уэзерби отходили на лодке из гавани. Мне нетрудно было догадаться, куда они направляются и почему.

— Они направлялись за мной, — сказала она. — Но почему?

— Той ночью, когда он пытался убить тебя в тумане, — сказал Тед, — я пообещал Бобу Уэзерби позвонить, когда услышу о чем-либо, помнишь? — Джейн кивнула. — Первым делом он спросил меня о том, не ранена ли ты, — продолжал Тед. — Тогда меня это обеспокоило, но на самом деле я не слишком задумался над этим. Я стал думать об этом вчера, когда ехал обратно, и стал вспоминать все, что узнал об Уэзерби. И тогда вдруг я вспомнил о том телефонном звонке, и передо мной предстала полная картина. Я ведь сказал ему только, что тебя подобрала патрульная лодка. Об остальном я ему не рассказывал, но он спросил меня, не ранена ли ты. У него не было оснований спрашивать тогда об этом, если только он не знал уже обо всем случившемся. И он, конечно, знал об этом. И тогда я все понял. Уэзерби владеют Ястребиным мысом. Все рыбаки у них в долгу — либо заняли деньги в банке, либо заложили имущество, либо получили кредит на закупку товаров. Уэзерби поднимают цены, когда только пожелают, и выжимают из людей все соки. И Уэзерби потеряли бы много, когда бы ты открыла бухту для рыбной ловли. Они наживались на бедственном состоянии рыболовного промысла. Его процветание могло бы подорвать их маленькую монополию. Они позволяли людям зарабатывать лишь для того, чтобы платить им высокие проценты, покупать у них бензин и продукты по завышенной цене, но не позволяли зарабатывать столько, чтобы вырваться из их цепких лап. Это не новая практика. Все это проделывали множество раз в других местах. Уэзерби просто устроили все на свой лад.

— Полагаю, что, когда я так неожиданно появилась, над их маленькой империей нависла угроза, — сказала Джейн. — Вот почему они затеяли все это дело с ожиданием отчета от правительства. Чтобы оттянуть время.

— Правильно, — сказал Тед. — Они подумали, что, если ты соберешься и уедешь через несколько недель, все вернется на свои места, и они станут контролировать ситуацию для практически несуществующего владельца. Но ты приехала и вникла в дела, и они увидели, что ты собираешься расстроить все их планы.

«Множество мелких обстоятельств получило теперь свое объяснение», — мрачно подумала Джейн. Предложение Боба уехать, его беспокойство о ее безопасности, просьба о том, чтобы она сообщала ему о своих планах, и даже длинная автомобильная прогулка днем. Она дала возможность Хуберту Уэзерби подложить фальшивую записку от Аманты.

— Но ведь они победили, Тед, — сказала она, взглянув на долговязого мужчину, стоящего рядом с ней. — Я жалею только о том, что ты здесь. Ведь ты ни в чем не виноват, нисколько.

— Может, они еще не победили, — мрачно вымолвил Тед, и его глаза скользнули по движущимся зелено-пенистым горам

— Море полностью поглотит это место, — сказала Джейн. — У нас немного осталось времени — полчаса или около того.

Она почувствовала, как его рука обхватила ее за талию, и он посмотрел на нее сверху вниз, в улыбке его сквозила печаль.

— Ну а как же ты, Дженни, девочка моя? Нашла ли ты здесь ответы, которые искала?

— Некоторые из них, — сказала она. — Я думаю, ты был прав насчет чувства моей вины. Я старалась наказать себя — сначала, во всяком случае. Это смешная штука — чувство вины. Ничто внешнее не может помочь тебе избавиться от него. И никто не может помочь его преодолеть. Ты должен ощутить это чувство внутри себя, осознать и понять его, иначе оно будет править тобой. Теперь я это знаю.

— А как насчет остальных вопросов?

Она встретила его взгляд, лицо его было серьезным и торжественным.

— Они все еще существуют, и я все еще не нашла на них ответов. Может быть, никогда и не найду, — сказала она. — Но здесь замешано нечто большее, чем Уэзерби.

Тед покачал головой, глядя на нее.

— Именно это мне нравится в тебе, девочка, — сказал он. — Ты никогда не позволяешь логике преодолеть твое упрямство.

Она прильнула головой к его груди, и в этот момент огромная волна обрушилась на скалы и накрыла их, закрутив на мгновение, а затем отпрянула назад, чтобы слиться с морем. Скоро она обрушится с новой силой, подумала Джейн, и, взглянув наверх, она увидела позади них всплывший между скал кусок дерева. Примерно трех футов в длину, расщепленный и обугленный с двух концов, он был выброшен вольной недалеко от них, и Джейн прочитала на нем буквы — черные с золотистыми завитушками. Ее губы приоткрылись, она взглянула на Теда, а затем подобрала кусок дерева. Надпись вспыхнула у нее перед глазами, и она прочитала снова, теперь уже вслух.

— «Фиона Мак-Фай», — выдохнула она и увидела, как глаза Теда сузились при взгляде на кусок дощатой обшивки. — Это остаток от свадебной лодки, Тед, — сказала она взволнованно, крутя в руках и внимательно разглядывая кусок дерева.

— Может быть, вполне может быть, — сказал он медленно.

Она потрогала пальцами обугленные края. Лежал ли этот кусок здесь, на Рок-Айленде, в течение ста лет, выброшенный сюда волнами после того, как огненное судно сгорело в море? Или этот остаток от той ужасной ночи все еще горит вместе с бессмертным духом?

— Пойдем, — услышала она ломкий голос Теда, когда следующая огромная волна обрушилась на них.

Она проследила за его взглядом, буравящим тяжелые волны. Кренясь от штормового ветра, по направлению к ним двигался рыболовный траулер.

— Скалистая Гора, — лаконично вымолвил Тед, чувствуя широко открытый изумленный взгляд девушки. — Он был на пристани, когда я вернулся, и я коротко сообщил ему о том, что произошло. Он, в свою очередь, рассказал мне о том, как ты убежала от него. Но Уэзерби к тому времени уже вышли из гавани, и он хотел отправиться вместе со мной в лодке. Я запретил ему это делать. Не было никакой гарантии, что мне или нам удалось бы их догнать. Мы отставали от Уэзерби на десять минут или около того, а море менялось так быстро, что эти десять минут могли иметь решающее значение. Он согласился созвать команду и отправиться на одном из траулеров. Таким образом, если бы мне не удалось достичь острова, возможно, они бы прибыли сюда вовремя. А если бы я достиг острова, то я знал бы, что они придут сюда для того, чтобы забрать нас отсюда ко всем чертям, что, девочка, сейчас и произойдет.

И, будто подчеркивая его слова, волны одна за другой обрушились на скалы с неистовой крутящейся силой. Она почувствовала, как рука Теда подхватила ее, когда ее окатило водой, и после этого они на несколько мгновений стали свободными. Одну из лодок уже снесло в море. Другая все еще цеплялась за землю носом.

— Пойдем, — сказал Тед.

Она бросилась бежать вместе с ним, прижимая к груди кусок деревянной обшивки.

— Что ты собираешься с этим делать? — закричал на нее Тед.

— Возьму с собой, — сказала она.

— Не будь смешной, — возразил он. — Тебе нужно спасать свою собственную голову.

— Я возьму это с собой, — сказала она, прижимая к себе обломок корабля и глядя на Теда снизу вверх. — Для меня это очень важно.

— Черт возьми, как мне с тобой тяжело, — сказал он. — Забирайся в лодку.

— Но ведь она пробита, — запротестовала Джейн. — Ведь я сказала тебе, что Уэзерби прострелил ее.

— Она продержится на воде несколько минут — достаточно для того, чтобы мы отплыли немного подальше. Они не могут подойти к берегу на этом траулере, — сказал он.

Он прыгнул в лодку рядом с ней, и в это время очередная волна обрушилась на остров, подняла их над берегом и понесла, крутя, в море. Она увидела, что волны бьются уже в скалы, одну за другой поглощая их вершины. Тед пытался завести мотор, но лопасти винта висели над водой, и им пришлось беспомощно отдаться огромным волнам. Она видела большой траулер — слишком тяжелый, чтобы преодолевать волны, как лодка, содрогающийся при ударе громадных волн.

— Нас уносит от него в сторону! — в страхе закричала она и увидела, что лицо Теда нахмурилось в ответ. — Они не смогут сделать небольшой круг, чтобы подобрать нас, — заметила она. — При таком море корабль мгновенно распорет себе днище.

В траулер ударила еще одна сокрушительная волна, и Джейн почувствовала, что лодка начинает двигаться назад.

— Они дали обратный ход, — сказала она, и Тед кивнул, оценивая глазами расстояние.

— Приготовься, — сказал он, когда траулер приблизился к ним и его корма перегородила им путь. Но они все еще находились слишком далеко, их лодка быстро набирала воду. Они исчезли в подошве волны, и, когда их подбросило вверх, Джейн увидела, что люди на корме спускают на воду шлюпку.

— Мы никогда не доберемся до него, — сказала Джейн. — Море так сильно ударит нас о траулер, что поломает нам все кости.

— Если мы будем оставаться в лодке, так и будет, — сказал Тед. — Но мы покинем ее. В любом случае она утонет под нами. Выше голову.

Джейн проследила за его взглядом и увидела, что с траулера кидают канаты — сначала один, потом другой. Но оба оказались короткими, и их снова втянули на борт. В следующий раз они рассекли воздух совсем рядом, и Тед схватил их, один за другим. Он обвязал первый канат вокруг ее талии, затем пропустил его у нее под мышками и закрепил на поясе. Она все еще вцеплялась руками в кусок обшивки, и он пристально посмотрел на нее.

— Прыгай! — сказал он. — Греби, если сможешь. Они вытащат тебя.

Он подтолкнул ее, помогая спрыгнуть, и она оказалась в ледяной воде, поднялась на гребне и снова упала вниз. Она с ужасом огляделась вокруг и увидела позади себя коротко стриженную голову Теда. Она почувствовала, как канат потащил ее вперед, и набрала в легкие воздуха т тот короткий момент, когда волна еще не накрыла ее. Теперь борт траулера неясно вырисовывался перед ней, и, когда волна подняла ее, Неся к стальной обшивке судна, она почувствовала, как в последний момент взлетела в воздух. Через секунду ее перетащили через перила корабля, она задыхалась, но руки ее все еще сжимали кусок старой деревянной обшивки.

Она уже сидела напротив маленькой каюты, когда на борт втащили Теда. И когда он оказался рядом с ней, она посмотрела на него и увидела, что он усмехается.

— Кажется, мы где-то встречались? — сказал он, и она позволила себе вглядеться в знакомые черты его удлиненного лица, в холодные и насмешливые глаза, в которые она смотрела так часто и в которых видела так мало.

— Да, — сказала она наконец. — Вы — некий человек, которого, я думала, я знаю. Но на самом деле вы — человек, которого я только начинаю узнавать. — Он посмотрел в ее глаза, его губы тронула улыбка.

— Надеюсь, это доставит вам удовольствие, — сказал он.

— Да, я думаю, что доставит, — медленно произнесла она. — Я думаю, что доставит.

Траулер содрогнулся, накренился и выровнялся. Она увидела, как мужчины принялись за дело, надев на себя спасательные пояса. Среди них был Феррис, она знала это. Он, должно быть, приложил отчаянные усилия, чтобы собрать команду и отправиться па Рок-Айленд, и она была невыразимо благодарна ему за это, однако она испытывала не только благодарность, но и стыд. Она стояла возле кабины, скрытая от ветра, моря и команды. И вот наконец, после долгой борьбы со штормовым морем, корабль достиг маленькой гавани. Сделав круг возле волнореза, он медленно вошел в более спокойные воды. Когда они пришвартовались, что было тяжелой и трудной задачей при сильных, вздымаемых ветром волнах, Тед поднялся на ноги и потянул ее наверх.

— Я жду тебя в автомобиле, — сказал он. — Он стоит в начале пристани. — Он взял кусок обшивки, мягко разжав ее вцепившиеся в дерево пальцы. — Я возьму его, — сказал он. — И буду обращаться с ним бережно.

Затем он ушел. Дождь, теперь уже очень сильный, поливал его, когда он шел по пристани. Она стояла у борта, пока команда сходила на берег. Последним был Феррис. Он остановился перед ней — лицо его было суровым, глава будто сверлили ее.

— Прости меня, — сказала она ему. — Я была слишком напугана, чтобы о чем-либо думать.

— Ты спасена. И это главное, — сказал он.

— Я собираюсь назад в Бостон, Феррис, — сказала она.

Они смотрели друг другу в лицо и не замечали хлещущего по ним дождя.

— Я никогда не желал чего-нибудь еще, — сказал он, и она всмотрелась в его немигающие глаза. — Я не хочу того, чего не может быть.

— Ты всегда это знал, что между нами ничего не может быть, разве не так? — сказала она мягко.

— А ведь того, что мы дали друг другу, уже достаточно по сравнению с тем, что мы никогда не сможем дать, — просто сказал он.

Он повернулся и зашагал к пристани. Он не оглянулся назад.

Джейн поднялась по деревянному настилу и направилась к ожидающему ее автомобилю. Он уселась на сиденье и, прижавшись лицом к плечу Теда, почувствовала себя ужасно уставшей, несчастной и ужасно счастливой в то же время.

— Поедем назад, Тед, — сказала она.

— Самая лучшая мысль, которую я наконец-то услышал, — сказал он. — Я вызвал полицию. Они уже взяли Уэзерби. Тебе не надо будет возвращаться сюда, пока не состоится суд. Полиция пришлет человека, чтобы он привез тебя давать показания.

Тед повел машину вверх по холму, удаляясь из города, и они выехали на дорогу вдоль дюн. Завывал ветер, серая масса дома на Ястребином мысу, замерев, противостояла шторму. Казалось, это было последнее вызывающее противостояние ветрам и хлещущему дождю. Враждебное и злобное присутствие дома больше не давило на нее. Это был просто старый, обветшавший и заброшенный дом. Автомобиль Теда развернулся, и она закрыла глаза, потому что они ехали домой.

Загрузка...