Дом Командора

Walrus

Когда возвращались в родной мир и родное время, Мириамочки сияли как медные пуговицы. Командор насторожился, но виду не подал. А решил еще раз проверить весь план.

— Значит, так! — командным голосом произнес он. (Сестренки вытянулись в струнку и щелкнули каблуками.) — Сбор здесь, на этом месте ровно через восемь часов! Вольно, разойдись!

— Есть! — и сестренки моментально куда-то усвистели.

Командор подвел часы-календарь в очках. (На Луне он провел больше двух месяцев, но в родном мире не прошло и трех часов.) После вынужденного отдыха крылья требовали полёта. Коша решил проветриться.

Спокойно полетать не получилось. Только поднялся под облака, как кто-то вежливо постучался в очки. Оказалось — Дориан:

— Командор, можно поговорить?

— Я в воздухе, присоединяйся.

Дориан не заставил себя долго ждать: взвился свечой откуда-то снизу и встал крыло к крылу. Командору по-мальчишески захотелось проверить потомка на ловкость, и какое-то время они катались на восходящих потоках. Дориан терпеливо повторял за предком фигуры пилотажа, наконец начал снова намекать на дела. Коша перешёл в горизонталь, вошёл в широкий вираж.

— Так на лету будем говорить? — спросил Дориан, снова пристраиваясь справа.

— А что за проблема?

— Нужна консультация последнего Повелителя. У нас трудности с их моделью поведения.

— Анна?

— Леди Анна просила кое-что просчитать, а мы с Платаном в тупике. Что-то не учитываем в модели поведения людей Земли-1.

Командор уже догадывался, что именно беспокоит леди Анну, но из-за врождённой вредности откладывал разговор. Похоже, проблема сама его нашла.

— Это вам не ко мне. Я пятьсот лет дракон, вам Мрак нужен.

— Мрак — сам себе новый род, вид, семейство. Уникальный экземпляр от ушей до хвоста! Да и человеком родился в нашем мире, а нужен тот, кто там вырос.

— А подробнее? Насчет Мрака…

Дориан на секунду задумался, формулируя.

— После перезаписи личности мы оберегаем новых драконов от потрясений, вот они и остаются людьми на годы. Драконья личность прорастает сквозь человеческую и медленно поглощает её. А Мрак из инкубатория — сразу в катастрофу, потом глубокая регенерация, борьба за выживание себя и женщин. Чистые, незаполненные информацией и шаблонами поведения мозги попали под чудовищный пресс экстремальной ситуации. Вот и вышло, что человеческая личность как бы расплавилась и как бы отлилась в драконью, как в форму.

Коша сделал горку, завис в верхней точке и свалился в штопор. На два витка. Жест получился более чем красноречивый. Дориан не отстал.

— Я, значит, тоже не совсем дракон, потому что у меня все мозги человечьи?

— Как бы так… Теперь ты всегда будешь посетителей в полёте принимать?

— А самых надоедливых ещё и воздушным боем проверю. Мрак знает, что с ним случилось?

— Знает, конечно. Он сам к нам пришёл за советом.

— Когда? Сам, или кто-то подсказал?

— Ты был занят подготовкой экспедиции на Уродец. Подсказали.

Командор не стал уточнять, кто подсказал, и так было ясно. Однако спина и крылья уже приятно гудели, и Командор широкой спиралью пошёл вниз, к дому.

Войдя в родной кабинет, он остолбенел. Платан, старик Платан, гроза начинающих психологов, валялся на полу посреди кабинета на спине, распластав крылья, задрав вверх круп и упершись в пол хвостом. А задними лапами крутил любимый диванчик Мириамочек. Леди Анна и Монтан сидели по сторонам с видом средневековых горгулий.

— Так. Фарман, Карапет, теперь ты. Это заразно?

— Ты всю жизнь дурака валяешь, так чего хочешь от потомков? — мрачно произнесла Анна.

Платан перехватил диванчик передними лапами и аккуратно поставил на место.

— Командор, почему они так делают?

— Люди? Демонстрация пластичности человеческого организма и того, что можно добиться от него тренировкой. Ну, и развлечение. А что?

— Это я понимаю. А почему они этого НЕ делают на Земле-1? На нашей Земле цирк сохранился, на Сэконде — тоже. На других колониях есть. А на Земле-1 в загоне. Так, пара любительских групп, на традиционных праздниках выступают, и всё.

Командор задумался. Он пытался вспомнить, бывал ли в цирке, когда был Джафаром. Вроде, бывал.

— Что, тупик? Всё так плохо?

— Нет, в основном получается. Но какие-то мотивы их поведения мы не учитываем.

— И чем я могу помочь?

— Ты был одним из них.

— Пятьсот лет назад. И после было столько всего… Мириамочки в том мире постоянно живут. Их напрячь не пробовали?

— Обижаешь, Мастер. Мы по их материалам и работаем. Опять, таки, непредставительная выборка: космачи и научники. Если бы можно было, как у нас, проводить натурные эксперименты…

Анна многозначительно выпустила когти.

— … но эксперимент невозможен.

— Тогда, раз мы в тупике, нужно вернуться к началу и искать другой путь. На какой вопрос мы ищем ответ сейчас? — решил уточнить Коша.

— Чем две девушки так встревожили КомКон-2?

На пятки ведь наступают, — огорчился Коша. — Еще немного, и сами все вычислят. Торопиться нужно.

— Вы Камилла не спрашивали?

Платан с Дорианом переглянулись.

— Нет, не спрашивали. Это я ввела их в курс дела, — ответила за них Анна.

— Я думаю, они считают, что мы их пытаемся прогрессировать. Сперва, в тридцатые годы, наблюдение, потом попытка внедрить у них нашу технологию… Пришельцы сорок лет гуляют по их миру прежде, чем КомКон-2 обратил на них внимание. Есть, чего испугаться. Странники ещё эти. Могут они подумать, что мы — это они? Могут.

— То есть, страх? — подключился Дориан. — Страх мы учитывали. А насчёт прогрессорства…

Командор задумался, собираясь с мыслями.

— Люди слишком рано вышли в дальний космос. На несовершенных Д-звездолётах, как каравеллы в океан. Понимаете, у них космическая эра началась всего через пару веков после средневековья. Психология не успела поменяться, вот в чём их беда. «Бремя белого человека» — знаком такой термин?

Драконы дружно кивнули.

— Они искали — и ищут — обитаемые миры, искали «братьев по разуму». Были аварии, целые экспедиции ловили легенные ускорения и проваливались в прошлое, деградировали. Потом их находили и начинали «прогрессировать».

— Мы тоже слишком рано вышли в космос, — вставила Анна.

— Но мы не занимаемся прогрессорством. То есть, мы прогрессируем сами себя — это совсем другое. Мы не ищем другие цивилизации, поэтому и не находим. И у нас была тысяча лет, чтоб морально подготовиться.

— По-твоему, для себя они считают прогрессорство нормой, но боятся, что их самих начнут прогрессировать?

— Ну да! Меряют вселенную по своей мерке. А тут мы, людены, Странники. Что они должны были подумать? Они не дураки, сложили два и два.

— Что-то не очень у них вышло.

— Вышло. Но только четверть века спустя. Они искали чужих, Странников. Но людены были своими, составной частью человечества. Поставьте себя на их место. У них есть работающая технология: Д-звездолёты. Не без риска, но люди попадают туда, куда им надо. Вдруг появляются нуль-камеры. Поначалу всё идёт хорошо, но случается неприятность с Сармой. Это не беда, к авариям в космосе они приучены. Заодно открыт новый человеческий мир, они по привычке начинают его прогрессировать, не подумав сперва, что своими руками создают цивилизацию, которая обгонит их на тысячу лет. А потом начинаются загадки. Откуда-то появляются две странные девушки. Прыгают через нуль-Т по их миру и исчезают. Их охранные службы настораживаются. Потом — Большая Пауза. Люди эвакуируют экспедицию из нашего мира, надеясь вернуться, когда разберутся с причинами нарушений. Но связь с Базой теряется, дорога в наш мир закрыта. И сразу после этого загадочные девушки появляются снова, но уже не одни, а в компании драконов. А потом выясняется, что девушки эти героически погибли тринадцать лет назад. Что люди должны подумать?

— И что люди должны подумать?

— Не имеет значения. Скоро они будут не думать, а знать. Не все, конечно, но те, кто уже что-то знает.

Может, и удачно, что Гром так хорошо по нашему миру погулял? — подумал про себя Командор.

В результате всего, до экранного зала Командор добрался далеко не сразу. Открыл дверь и…

— … Слюшай, дарагой, ты пачиму галавой не думаешь? Сам понял, что сказать хател?

Ничего себе, Карапет! Он тут откуда взялся? Сцепился с Фарманом.

— Когда он повзрослеет? — машинально повторил Командор.

— Уже никогда. Узкая специализация развивает профессиональные качества, но консервирует социальное поведение.

На сей раз не Анна, а Дориан.

Командор быстренько просмотрел файлы обсуждения. Молодёжь накинулась на свежие идеи с энтузиазмом щенка, дорвавшегося до хозяйской подушки, и порвала их в пух и перья. Теперь собирала из остатков нечто совершенно нечитаемое, понятное только им самим. При этом математики добивались математической красоты формул, а «старики» во главе с Леди Бертой и Карапетом, как могли, спасали физический смысл.

Фрейя застыла столбиком чуть в стороне от основного центра событий и вела протокол, пользуясь сразу и очками, и сенсо. Кроме неё так не умел никто, ни люди, ни драконы. В дальнем космосе не пользовались сенсо: не из выпендрёжа, а потому что случайная мысль могла вызвать случайную команду киберуправления, а случайная команда могла оказаться последней. Тем более, у драконов с их множественным мозгом и множественными потоками мыслей. Так и повелось — сенсо для развлечения и на давно освоенных планетах, очки — для серьёзной работы.

Фрейя во многом напоминала Лобасти. Она выросла на отсталой планете, сенсо пользовалась с детства, и научилась использовать его на 300 %. Родители что-то упустили в воспитании: когда все её сверстники мучились от невозмжности летать и до одури гонялись в сенсо-леталки, она через то же сенсо летала по компьютерным сетям. Психологи вовремя её поправили, и хорошо, что от родителей ей достался железный характер и холодный разум. Потому что под этим льдом прятался темперамент, унаследованный от прародительницы леди Анны и прадеда Карапета, иначе неизвестно, что бы из неё выросло. Мог бы получиться бесстрастный врач или оператор инкубатория. Поэтому она училась на кибернетика.

Мириамочки относились к ней настороженно. Разумеется, они попытались проверить её на вшивость при первой же встрече, залезли к ней в очки. Больше они этого не делали. Фрейя схватки не приняла, не стала ломиться в мозги сестрёнок. Она через одной ей известную дыру влезла в сеть, и отключила от сестрёнок все окружающие компы. Было много писка.

Фрейя, как все, прятала сенсо в дальний карман, едва оказывалась на борту космолёта. Но сейчас, принимая через очки, а также собственными глазами и ушами потоки сразу четырёх веток обсуждения, тут же транслировала их через сенсо на экраны в виде обработанного и структурированного текстового протокола, с графиками и иллюстрациями. И, в общем, дирижировала коллективным потоком сознания: остальные присутствующие то и дело сверялись с её записями.

Уголёк первой заметила Командора, и скользнула к нему.

— Что тут делается? — осторожно спросил тот.

— Ничего особенного. Ты снова выпал из времени и выдал идею в старом «синтаксисе и пунктуации». Уже разобрались. Это слева. По центру Фарман пытается грохнуть черную дыру. Энергетики справа обсуждают идею Фарлана.

— А почему такой шум?

— Карапет с Фарманом уже полчаса воюют…

— Идея чья, Фармана? — Командору показалось, что он не правильно расслышал.

— ФарЛана. Фарлик, сын Болана.

— А-а… — Командор наконец-то вспомнил, чем занимались драконы и ящеры два месяца назад по его биовремени и двенадцать часов назад — по своему. Оглядевшись, он заметил в толпе драконов троих ящеров. Фарлан увлечённо крутил головой, две тётушки прикрывали его с боков. Чтобы драконы ненароком на хвост не наступили.

— Сколько ему лет? — спросила Уголек.

— Да большой уже. По нашим меркам — взрослый, по человеческим — почти юноша. А как у ящеров, не знаю. Подросток, наверное. Сейчас вот астрономией увлекся, что завтра будет, и сам не знает.

— Что-то серьёзно для увлечения. Сразу на галактический уровень.

— Сын Болана. Не нравятся ящерам наши технологии. Решили, что неэкологичны. Помнишь, мы предлагали им заодно омолодить их родную планету? Закинуть лёд обратно в мантию, подогреть ядро. Отказались.

— Помню. Слетали на Зону, посмотрели — и отказались. «Непредсказуемые последствия для экологической обстановки».

— Я бы тоже отказался. Им только сотни действующих вулканов не хватает.

— Значит, ты их понимаешь лучше меня.

— А станции придётся строить. Боланоиды правы: мы слишком завязаны на Квантор. Случись ещё один «бум» в самое неподходящее время, могут быть проблемы с энергией.

— Энергии у нас хватит. Пиковой мощности может оказаться мало.

— Вот и построим ещё по одной станции на сектор. Вы только определитесь с технологией.

Всё бы хорошо, но Фарман (тот ещё «старик») опять валял дурака. По его теории, масса вещества, падающего в чёрную дыру по касательной, сохраняла момент вращения, и, из-за бесконечно малых размеров ядра чёрной дыры, этот момент приобретал бесконечно большое значение. Если удастся преобразовать в напряжение пространства достаточно большую массу ядра черной дыры, то дыра разлетится на куски с докритической массой. Из дыры образуется шаровое звёздное скопление.

Едва ли он двигал эту теорию всерьёз — уж слишком много в ней дыр. Но на всякий случай Командор послал ему на очки приватное сообщение «Помни о Квампе!». Фарман на время притих.

Тут Командора и заметили. Как он и опасался, вопросов избежать не удалось. Но, как всегда, удалось выкрутиться. Выдав краткое, но окрыляющее напутствие («И, рептилии летучие, запомните, наконец, что ценность результата определяется не ценностью сожжённого оборудования! Ещё раз увижу, что потратили сто массограмм энергии там, где и одного много, будете своими лапами вертеть генераторы!») Командор напоследок глянул значительно в сторону Фармана, и, сославшись на назначенную встречу, откланялся.