Последний мир. Том 4. Долги Отступников

Глава 14

Путешествие в клан «Последователей Илимия» оказалось не долгим, но тем не менее интересным. Не из-за каких-то особенных событий, а из-за того в какой компании мы оказались и соответственно, как мы взаимодействовали. Два дня, за которые я смог ещё глубже понять насколько сложные и неоднозначные сложились отношения между Мари, Дереком и его кланом.

Например, даже небольшой отряд карни, сопровождающий нас, умудрился разделиться на два лагеря. Первый был согласен с правом Дерека бросить вызов отцу, второй же был радикально против и считал моего товарища преступником, который после убийства стольких соплеменников должен быть казнён. Лидеру отряда — Марку, пришлось даже отправить самого горячего представителя последней группы прочь, в качестве вестника к клану — всё ради того, чтобы не дошло до драки.

С Мари ситуация с разделением повторилась, только в её случае варианты карни разделились между: «убить рабыню» или «отправить на самые чёрные работы, дабы сгноить там». Вот только, если Дереку об отношении к нему говорили в лицо, то с Мари в принципе никто разговаривать не собирался. С Дереком о ней тоже не говорили — карни были отнюдь не дураки и понимали, что если парень пошёл против отца ради девушки, то набить пару морд за неблаговидные слова — это для него мелочь. Мари была словно призрак для членов клана Последователей Илимия.

Ну а мы с Роксаной имели не менее странный статус: мы стали гостями клана. Более того, гостями и свитой наследника. Радости это карни не добавляло, но общались с нами со всем уважением или как минимум без жажды крови в глазах. А некоторые даже откровенно, не скрывая своего отношения, как к Дереку, так и к Мари.

С первых часов мне стал очевиден ещё один немаловажный фактор: знание о том, что именно я, а не Дерек, убил младшего наследника клана — неизвестно большому кругу лиц. Наверняка лидеры в курсе, но не простые члены клана.

Наша процессия начавшаяся с пяти карни, уже через сутки разрослась до двух десятков. К нам присоединялись отряды охотников и бойцы охраны земель клана. Слухи быстрее лесного пожара несли весть о том, что Дерек вернулся. А потому к поселению «Последователей Илимия» мы подходили небольшой процессией, которая правда скорее походила на конвой охраны, хоть и почётной.

По напряжённым лицам местных жителей, с которыми нас встречали при входе в поселение, я не мог однозначно сказать, охраняют мирных жителей от нас, или нас от жителей? Толпа бурлила.

Хотя, «толпа» — довольно громкое слово. Пристанище «Последователей Илимия», а вместе с ним и количество жителей не было впечатляющим, или даже большим. Это был даже не город, или форт, как у «Тёмного леса». Нет. Селение. Крупное, в несколько сотен дворов, но всего лишь селение. Причём находящееся в глубине леса.

Улицы — утрамбованная сотнями ног грязь с торчащими, то тут, то там корнями. Дома пусть и добротные, но сложены из дерева. Некоторые даже построены вокруг деревьев. Ни одного каменного строения. Потому, никаких мастерских. Бытовых артефактов практически нет. А магазинов немного, да и те со скудным ассортиментом.

Сами же жители в простой одежде. Причём настолько «простой», что если земли карни у меня ассоциировались с началом эпохи Возрождения, то здесь селение застряло в самой середине средневековья.

Причины для этого я знал из рассказов Дерека: «Последователи Илимия» — самый консервативный клан из всех. Они старались придерживаться традиций предков до такой степени, что до сих пор продолжали кочевать с места на место. Примерно раз в год они перебирались на новые территории, где заново отстраивали дома. После чего жили охотой, собирательством и отчасти земледелием. Практически без торговли — сложно выстроить торговые маршруты с теми, до кого нет дорог и кто через год исчезнет. Впрочем, в сравнении с их предками, текущий расклад тоже многих не устраивал, ведь сейчас они кочевали лишь по землям карни, да и то на довольно ограниченном участке «ненужных» территорий.

Процессия провела нас по главной улице к зданию, стоящему в центре. В три этажа. С куполами. По размеру оно равнялось чуть ли не пятой части центральной площади. Но нет, это был не храм. Вернее Храм лишь отчасти — в связи с кочевым ритмом жизни «Последователей Илимия», полноценного храма у них не имелось, скорее переносной алтарь, что позволял работать с Системой по мере необходимости. Но в представленном здании, алтарю отводилось минимум места. Зал Заседаний — помещение, где собирался для решения важнейших вопросов совет старейшин под предводительством главы клана.

Первое, что бросилось в глаза: двери зала оставались закрыты. Более того, усиленный отряд стражи стоял наготове в полном боевом обмундировании. Нас ждали и явно не хотели пускать.

— Разойдитесь! — зычный голос Дерека разнёсся над площадью. Толпа вокруг нас тут же колыхнулась, открывая проход к залу заседаний. Вот только охрана осталась стоять на месте, лишь их взгляды стали более мрачными. Тогда Дерек выступив на несколько шагов вперёд, громогласно объявил: — Я, Дерек сын Юлиана, пришёл сюда дабы бросить вызов своему отцу, Юлиану сыну Врона! Пропустите меня, чтобы я мог сделать это по всем правилам клана «Последователей Илимия» прямо в лицо своему противнику.

Ну, вот и началась политическая игра. Именно «политическая», а никак иначе. Поединок с его маханием оружием, яркими способностями, и смертями будет лишь финальным актом игры. Но для того, чтобы финал состоялся, нам нужно выжить в течение времени предшествующему битве.

И это будет сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Но для этого здесь «я»: план действий на будущую игру мной уже выстроен, соратники в курсе. Теперь главное, чтобы все сыграли свои роли в соответствии с планом. Потому, что если кто-то ошибётся, или я просчитался в расчётах, то мы можем не пережить и ближайшие полчаса — нас растерзает толпа.

А это ещё не самый худший из возможных исходов.

— Ты хочешь сказать что-то в лицо МНЕ? — двери распахнулись изнутри и в проходе появился статный карни. — Да ещё и по правилам клана? Интересно. Очень интересно.

Говоривший был облачён в официальные одежды, которые лишь подчёркивали его силу и мощь. Взгляд при этом оставался спокойным, но от него так и веяло уверенностью. Лёгкая же седина в волосах не создавала ощущение слабости, а наоборот придавала Юлиану авторитета.

Глава клана сделал лишь несколько шагов навстречу Дереку, позволяя шедшим за ним старейшинам выйти, чтобы полукругом встать за своей спиной. При этом сам Юлиан замер не спустившись даже на одну ступень, продолжая возвышаться над сыном. Явная демонстрация доминации. Собственно, как и то что Дерека не пустили в Зал Заседаний.

Если я правильно оценил характер отца товарища, по рассказам последнего, то будь такая возможность, он бы и вовсе проигнорировал приход сына, тем самым показав насколько ему плевать на столь непутёвого отпрыска. Но официальный вызов — громкое событие, которое уже собрало вокруг места действия почти весь клан, а игнорировать своих подданных правителю не стоит.

Собственно по той же причине и устранить нас по-тихому у главы клана теперь не было никакой возможности. Политика она такая — приходится маневрировать.

— Блудный сын. Убийца соклановцев. Вор древней реликвии. Трус и беглец. Ты пришёл что-то требовать от клана, который предал? Твоя дерзость не знает границ! — не скрывая презрения, и параллельно речи морщась, произнёс Юлиан.

Толпа заволновалась, поддерживая слова своего лидера. Даже послышались выкрики, что нечего с нами церемониться и нужно: «схватить и предать правосудию». Очень опасные выкрики.

Пусть нас сейчас защищают «традиции», согласно которым претендент бросивший вызов и его свита неприкосновенны. Но ещё по столице карни я усвоил, что защита «традиций» весьма эфемерна. Во вспышке ярости толпа может забыть о традициях, но вот если народные массы удастся привлечь на свою сторону, то защита «традиций» сможет оградить нас даже от прямого гнева главы клана. Потому, игнорировать настроения окружающей нас толпы нельзя.

— Я здесь, как единственный наследник клана…

— Который убил собственного брата! — не дал закончить Дереку мысль отец.

Обвинение более чем серьёзное. Убийства соплеменников, которые совершил Дерек, вообще плохо влияли на его репутацию. Но именно братоубийство — это вершина обвинений. Но к этому мы были готовы.

— Не Дерек убил вашего младшего сына, а я, — выступил на шаг вперёд я, привлекая всеобщее внимание.

Лидер клана это знал и так. Но вот толпа ахнула с явным удивлением. А я почувствовал, как ненавидящие взгляды сместились с Дерека на меня. Но это и было главным! Мне удалось оттянуть ненависть от товарища.

Конечно, это была лишь самозащита, но я могу понять, если кто-то захочет возмездия. И готов ответить на вызов, если соплеменники погибших попытаются призвать меня к ответу. Вины за мной нет и я отстою свою честь.

— Ты привёл убийцу своего брата на суд? — в надменном голосе Юлиана проскользнула нотка удивления и даже довольства. — Я вижу здесь и смутившую твой разум рабыню. А также кого-то мне неизвестного. Правильно ли я понимаю, что всё это дары клану за прошлые грехи, дабы оправдать твой глупый вызов сейчас?

— Нет! — Дерек оставался внешне спокойным, демонстрируя хладнокровие. Выдержав паузу, он добавил: — Это моя свита и ближайшие сподвижники!

— Свита? — Юлиан хмыкнул с чересчур утрированным пренебрежением. — Ещё скажи, что они будут твоими представителями в бою!

Толпа вокруг засмеялась и заулюлюкала, явно оценив насмешку главы клана. Очередной выпад не вызвал удивления, я прекрасно понимал о чём речь, благодаря рассказам Дерека — всё дело в правилах поединка к которому взывал «претендент на место главы». А если точнее, то к одному из подпунктов, согласно которому боец мог выставить вместо себя на бой «представителя».

Древняя традиция, которая пошла, как необходимость. Чтобы существовала реальная возможность, не достигшим совершеннолетия властителям клана, противостоять тем, кто посягал на их власть. Они выбирали тех, кто их «представлял» и тем самым могли удержаться во главе клана до тех пор пока сами не окрепнут. По сути становясь регентом для пока ещё слабого правителя.

Впрочем, формального ограничения, что только «несовершеннолетний» мог использовать «представителя» не существовало, но в остальных случаях прибегать к чужой помощи считалось слабостью и всячески не одобрялось.

Хотя имелось пару интересных прецедентов: в клане «Тёмного леса» несколько поколений назад, пара братьев выступила таким образом против отца. По отдельности братья были слабы, но первый ослабил отца, а второй вступил в бой и добил. Главное было вовремя провести замену — если претендент проигрывал, то тот кто его выставил также проигрывал. Но если «претендент» оставался в живых, инициатор боя мог его заменить.

Потому, короткой фразой глава клана сравнил сына с несмышлёным ребёнком, которому нужна помощь и защита.

— Для того, чтобы свергнуть тебя, мне помощь не нужна, — Дерек продолжал оставаться воплощением спокойствия. Более того, выждав когда эмоции толпы чуть стихли, Дерек обвёл взглядом присутствующих и возвысив голос продолжил говорить, сам переходя в контрнаступление: — И раскаиваться мне не в чем. Когда-то давно, ещё в детстве, мне внушали, что мой клан — моя семья. Меня здесь всегда поддержат и примут. Всегда помогут. Что я должен за неё сражаться. Тогда, я буду счастлив в своей жизни. И я был счастлив! До того момента, как у меня появилось мнение, отличное от воли вождя… — толпа примолкла вслушиваясь в слова Дерека и это хороший признак. Сам же парень пристально смотрел на отца: — Я захотел создать свою семью. Захотел тепла и уюта с любимой женщиной. Захотел свой собственный дом, — Дерек одной рукой обнял Мари. — Но мне этого не дали! Мне запретили быть собой. Тогда я сделал то, чему меня учили: начал сражаться за свою семью. За своё будущее. А потому, всё что я сделал ранее — я сделал осознанно. После этого обрёл друзей. Обрёл семью.

— Ты сбежал, ничтожество! — практически прорычал Юлиан.

— Я отправился в путь, чтобы моя любовь не разрушила мой клан… — Дерек покачал головой. — Отправился в путь за древним наследием карни! И я нашёл древние руины под Праймом, которые все считали легендой. Те самые, которые могут помочь нам вновь занять достойное место в Последнем Мире! Я побывал в столице и заключил союз с их «свободными» кланами, дабы открыть древние тайны. А что сделал ты? Отправил за мной воинов в погоню, чтобы потешить своё эго!

Дерек отлично исполнил подготовленную мной речь. Кратко, но чётко показал свою позицию. Без негатива, но при этом указав на ценности, которые многие могут понять и разделить. Также не забыв подчеркнуть, что он не просто вернулся с пустыми руками, а со знаниями о местах из сказок. Конечно без конкретики, но подобного должно было хватить для сглаживания некоторых углов его биографии.

Несмотря на все поступки Дерека, раскаиваться ему было никак нельзя — это признание слабости и того, что отец прав. Нельзя и выступать против традиций — это противоречит общему духу «Последователей Илимия», а идти против общего настроения самоубийство.

Потому, Дереку придётся, возможно вопреки собственным убеждениям морали, придерживаться радикальной позиции сильного воина и поборника традиционных ценностей. Карни уважают силу, и даже готовы простить жестокость — нужно это использовать. Впрочем, сам «претендент» не сильно ушёл от образа, который мы ему создали, так как Дерек являлся сторонником многих древних «традиций» карни.

— Ты смеешь говорить о «наследии карни»? — лидер клана усмехнулся, а взгляд блеснул сталью. — Ты нарушил традиции! Посмотри кого ты выбрал себе спутники жизни? — жест рукой и Мари против её воли вырвало, буквально отшвырнуло от Дерека в пыль дороги. Затем рывком протащило к ступеням Зала Заседаний. — Посмотрите на эту рабыню! Посмотрите на этого человечишку…

То что Юлиан разыграет карту с рабством Мари, я даже не сомневался. Даже статус спутника Дерека в этом случае не действовал. Рабы — они не имеют никаких прав. На то, собственно, они и рабы.

С другой стороны в рамках разворачивающихся дебатов, подобное можно было расценивать, как маленькую победу — лидеру клана не удалось унизить сына в глазах клана и тем самым саботировать его вызов, сделав недействительным.

Цинично? Возможно. Но политика безжалостно. Поэтому, сейчас следовала оставаться максимально сосредоточенным, пусть я и понимал, что для Дерека это был крайне сложный момент психологически. Да и для Мари тоже. Но всё пока оставалось в рамках плана, потому пара знала, как следует действовать.

— Да, она человек, — Дерек сумел сдержаться и не броситься на помощь возлюбленной. Он не должен демонстрировать слабость. — Но насколько знаю, твой гарем любовниц состоит не только из представителей нашей расы, но и из людей тоже, а также альвов и других рас.

Юлиан брезгливо поморщился, никто не любит, когда на всеобщее обозрение вываливают его грязное бельё. Об этом могут шептаться, но не принято говорить открыто, даже если это всем известно.

— Да, она рабыня. — продолжил Дерек. — Так же как и карни были некогда под властью Отступников. Так же, как карни когда-то получили свободу, так и Мари получит свободу, когда ты падёшь! Я пришёл сюда за свободой, а не за властью!

— Ты пришёл за свободой для неё? — Юлиан всё же соизволил спуститься по лестнице и встал рядом с распростёртой в пыли Мари. — Я готов её освободить. Смерть освобождает всех. Но перед этим она будет страдать, чтобы ты видел и понял, что идти против клана нельзя, — он протянул руку к ближайшему охраннику и тот вложил в неё клинок.

Толпа затоптала, явно не одобряя столь прямолинейной угрозы.

Поддаться на шантаж Дерек никак не мог. Это было бы равносильно смерти. Но и допустить, чтобы Мари навредили нельзя. А Юлиан достаточно властен, решителен и силён, чтобы пойти на всё дабы унизить сына.

— Если кто-то посмеет тронуть Мари или кого-либо другого из моих друзей, то я уничтожу этот лагерь, — тихо, но весомо бросил Дерек, глядя на отца исподлобья.

В его словах содержалось столько неприкрытой ярости, что толпа отшатнулась от нас. Но не Юлиан.

— Ты блефуешь, мальчишка, — клинок крутанулся между пальцев главы клана. — У тебя не хватит сил. Да и ты не посмеешь…

— У меня одного, может и не хватит, — тут я подключился и в воздух взмыли шары опыта, закружившись у нас над головами. А Дерек продолжал: — И да, возможно мы не уничтожим всех, но пока ты и старейшины успеете нас убить, жертв будет столько, что клан никогда не оправится. А если сомневаешься, то вспомни всех кого я убил из тех, кого ты посылал за нами. Я лично разорвал Леона, когда он посмел коснуться Мари, — мой товарищ демонстрировал внешне абсолютное спокойствие, словно он уже умер и только рассказывает скольких уведёт на тот свет за собой.

В глазах Юлиана я прочёл сомнение. Всего на миг! Но если его разум уже осознал тот факт, что вред Мари — это риск для всего клана и Дерек достаточно безумен, чтобы пойти на всё, то вот гордость лидера и отца не позволяла ему отступить. Да и не мог он так просто отпустить Мари, после уже сказанного — это нанесёт урон его авторитету.

Но Дерек всё ещё не закончил свою речь:

— Мне не нужна ничья смерть, кроме моего отца, — ещё один взгляд на толпу. — Я пришёл взывая к древним законам, надеясь, что моя прошлая семья чтит своё наследие. Но если вы откажетесь от закона, от традиций, то они и меня не будут сдерживать. Смерть придёт в клан.

Уйти от совершенных убийств нельзя. Но можно их использовать. Включить в образ, который использует Дерек. Тем самым погибшие карни, станут не «жертвами безумца», а «погибшими по воле старого режима». Мелочь? Возможно, но именно из таких мелочей складывается общее мнение толпы.

Сейчас же ситуация застыла на грани пата, когда действие любой из сторон могло привести к взаимному уничтожению. А умирать не хочется никому, даже гордецам.

Но как я и рассчитывал, народу вокруг оказалось достаточно, чтобы появилась третья сторона:

— Дорогой, если позволишь, то я бы взялась приглядеть за этой… рабыней, — из рядов старейшин вышла седовласая женщина и положила руку на плечо Юлиана. — Она является главной причиной раздора и ей лучше остаться в стороне, чтобы ваш разговор был более… обстоятельным.

Миг замешательства, после короткий кивок со стороны Юлиана. Это была отличная возможность главе клана чуть отступить и не рисковать своим кланом, при этом не потеряв лицо.

Дерек после секундного колебания тоже кивнул. Ему требовалось тоже чуть отступить. Требование вернуть Мари, вновь бы обострило конфликт. А так девушка оказывалась в надёжных руках, которые могли обеспечить её безопасность. Ведь кому доверять, как несобственной матери?

Да, женщиной вступившей в конфликт оказалась мать Дерека и жена Юлиана. Мой компаньон рассказал мне и о ней.

Виола, дочь Аквия — уроженка «свободных» кланов из столицы, что вышла замуж не по любви, но для заключения очередного союза между кланами. Однако, брак оказался вполне себе счастливым, полный уважения, которое постепенно переросло в доверие. Потому, после того как Виола подарила Юлиану двух наследников, то стала одной из старейшин, более того правой рукой главы клана и это даже несмотря на всего лишь вторую эволюцию.

У Дерека о матери были довольно смутные воспоминания. Как только он, а после брат достигли десятилетнего возраста их передали на попечение отца, а в связи с его занятостью, то в действительности на обучение приближённым воинам и охотникам. После этого он с матерью виделся редко, хотя когда парень о ней говорил, то тёплая улыбка не сходила с его лица.

— Разговаривать здесь больше не о чем, — Юлиан отошёл от Мари, начав разворачиваться, чтобы направиться обратно в Зал Заседаний. — Я принимаю вызов. Бой пройдёт завтра вечером, завершив собой праздник Единения — остановившись у дверей Зала, глава клана обернулся и после трёхсекундной паузы произнёс: — Из клана сбежало ничтожество, с которым не о чем было говорить. Теперь я вижу того, кто имеет право погибнуть от моей руки.