Дочь клана

5

Дар удалось немного поспать, а потом Хунда отпер дверь, разбудил девушек и велел им подоить коз. Наконец Дар удалось увидеть вторую девушку. Она была старше Дар, полная, с широким лицом. На ней была юбка до середины икр из коричневой домотканой ряднины и просторная белая блузка без рукавов, с зашнурованным лифом. Тена была босая. Ее русые волосы были повязаны грязным платком.

Тену, чья одежда была старой и рваной, просто зачаровало платье Дар. Она не удержалась и пощупала ткань.

— Ой, какое красивое, — проговорила Тена, — и для хозяйки сгодилось бы.

— Мне его дал один солдат. Скорей всего, оно снято с мертвой женщины.

Тена отдернула руку и поскорее сменила тему разговора.

— Ты раньше доила коз?

— Нет. Мы были слишком бедны, у нас коз не было.

— Ну, не так уж это трудно. Я тебе покажу.

— А когда тут у вас едят?

— Обед дают в полдень, но после первых трудов дадут кашу.

Дар представить себе не могла, что при мысли о каше у нее потекут слюнки, но именно так и вышло. Пока они с Теной доили коз, у Дар все время урчало в животе. Но только после того, как они отвели коз на пастбище, им наконец дали поесть.

Кормили слуги батраков в длинном каменном доме. Здесь же большинство из них спали. Вдоль стола стояли скамьи, в конце стола — котел с кашей. Рядом с ним — деревянные миски и ложки.

Дар стала центром внимания, и Тена с превеликой радостью рассказывала о ней, пока Дар с волчьим аппетитом уплетала кашу. Батрачка Тена добавила красок в и без того наполовину вымышленную историю. Получилось так, будто Дар едва не съели, но ей удалось убежать. Все с неподдельным интересом слушали Тену, пока не поднялся Хунда.

— Пора за работу, — сказал он, — дар, ступай с Теной. Но сначала переоденься вот в это, — он протянул Дар небольшой узелок, — платье отдашь мне. Оно слишком хорошее для батрачки.

Дар сделала, как ей было велено, и вернулась в поношенной юбке и блузке вроде той, которая была на Тене. Тена подала ей мотыгу. Забросив ее на плечо, Дар пошла с Теной на поле.

Ковок-ма сидел, скрестив ноги, на опушке леса, и смотрел в сторону поселка. Как он и ожидал, вашавоки поднялись с рассветом. Людей было не слишком хорошо видно за домами. Вечером уши помогали орку лучше, чем глаза. Он слышал собачий лай. Потом он слышал голоса, но они звучали слишком далеко, и слов он не разобрал. Ковок-ма увидел свет факела, отражающийся от стен домов, но Дар он не видел с тех самых пор, как она прокралась в поселок.

«Даргу боялась, когда уходила, — думал Ковок-ма, — какого же наказания она страшилась?»

Часто бывавший свидетелем жестокости вашавоки, он опасался того, что Дар погибла.

Солнце поднялось еще не слишком высоко, когда вашавоки вышли в поле. Ковок-ма сразу узнал среди них Дар, несмотря на то, что до нее было далеко, и на то, что она сменила одежду. Ее походка и движения были слишком хорошо знакомы орку, и, чтобы узнать Дар, ему не нужно было видеть ее лицо. Грудь Ковока наполнилась радостью, когда он понял, что Дар жива и невредима.

Ковок-ма наблюдал за Дар, работающей вместе с остальными крестьянами. Когда стало ясно, что Дар никто не стережет, орк удивился.

«Если она не пленница, почему она там?»

Ковок-ма продолжат следить за Дар, размышляя о ее действиях. Какова была их причина, он не догадывался, но Дар часто совершала непонятные поступки. Ковок-ма не уходил с опушки до полудня. В это время Дар и другие вашавоки вернулись в поселок. Тогда Ковок-ма возвратился к тому месту, где прятались остальные орки.

Когда он пришел туда, не спал только Зна-ят.

— Тебя долго не было, — сказал он, — что ты видел?

— Даргу жива, — сказал Ковок-ма, заметив, что эта новость немного разочаровала его двоюродного брата, — я видел, как она работала с другими вашавоки.

— Хорошо, — сказал Зна-ят, — она вернулась к своим сородичам.

— Я в этом не уверен.

— А как же может быть иначе?

— Я думаю, что она делает это, чтобы помочь нам.

— Как только ты можешь быть таким глупым? — фыркнул Зна-ят, — похоже, ты забываешь, что Даргу — вашавоки. Ты забываешь про то, как от нее воняет. Ты прикасаешься к ней. Ты говоришь так, словно она наделена мудростью.

— Она и вправду наделена мудростью.

— Потому что говорит о Мут ла?

— Мать Всего Сущего дарует ей видения.

— Даргу говорит о видениях, потому что знает: сыновья их видеть не могут, — возразил Зна-ят, — вашавоки часто говорят слова, в которых нет смысла.

— Ты ее не понимаешь.

— Это ты ее не понимаешь. Я вижу, что она тебя сильно околдовала. Мне больно было на это смотреть. Но теперь ее нет, и я этому рад.

— Сердцем чувствую, что ты ошибаешься, — сказал Ковок-ма.

— Давай уйдем, — предложил Зна-ят, — Даргу нас бросила. Она собиралась так сделать с самого начала.

— Тва! Я в это не верю! Я буду ждать ее.

Лицо Зна-ята покраснело, но его голос остался спокойным.

— Тогда я тоже буду ждать Даргу.

После обеда и краткого отдыха Дар снова отправилась на работу вместе с другими слугами. Она чувствовала на себе их взгляды.

«Я для них чужая. И воровка», — думала она.

Надеясь обрести хотя бы сносное отношение к себе, она старательно орудовала мотыгой. Эта работа ее не слишком утомляла — Дар привыкла мотыжить с детства, и равномерные движения были знакомыми и успокаивающими. Обводя взглядом обширные поля, чувствуя под ногами теплую почву, она испытывала умиротворение. Впервые с того дня, когда солдаты увели ее из отцовского дома, она чувствовала себя в безопасности. Страх, постоянно сопровождавший ее, исчез. У нее появились еда и место, где можно спать. А ей нужно было только с охотой трудиться. Привычная к тяжкому труду, Дар считала, что это честная плата за душевный покой.

Дар работала и после заката. Она мотыжила последнюю борозду, когда вдруг почувствовала запах гари. Она огляделась по сторонам и увидела большой костер на краю поля. На фоне темного леса пламя костра казалось особенно ярким. Вверх поднимался зловонный черный дым.

— Ох! — вырвалось у Дар, — что там жгут? Кости, что ли?

Тена бросила на Дар озадаченный взгляд.

— О чем ты?

Дар указала на костер. Языки пламени уже поднимались выше верхушек деревьев.

— Вон там костер.

Тена посмотрела в ту сторону, куда указывала Дар.

— Я не вижу там никакого костра.

— О нет… — тихо проговорила Дар.

— Что? Что случилось? — спросила Тена, — у тебя такой вид, будто ты увидала духа.

— Я просто устала, — ответила Дар, — вот мне и мерещится всякое.

— Мы уже почти закончили, — успокоила ее Тена, — скоро отдохнешь.

И она снова взялась за мотыгу.

Дар тоже продолжила работу, но видение не покидало ее. Всякий раз, стоило ей бросить взгляд в сторону леса, она видела горящий костер. Но постепенно языки огня стали опадать, и Дар начала различать среди них обугленный силуэт. Дар отвернулась.

К тому времени, когда Дар вернулась в поселок, от ее умиротворенности не осталось и следа. Ей показали что-то ужасное, но она не могла догадаться, с какой целью. Она только поняла, что есть какая-то сила, которая не позволит ей жить.

На следующее утро Дар проснулась от звука отодвигаемого засова. Рядом зевнула Тена.

— Дар, а кто это — Тва?

— Тва — это не имя. На гоблинском языке это означает «нет».

— Ну так ты все время это слово твердила во сне. Не помнишь?

— Нет, но я помню, что мне снились страшные сны.

Тена сочувственно посмотрела на Дар.

— Тебе здесь нечего бояться. Скоро тебя перестанут мучить такие сны.

«Перестанут ли?» — подумала Дар, а вслух сказала:

— Конечно перестанут.

Дар помогла Тене с дойкой. Потом они вдвоем отправились в столовую для слуг, чтобы поесть каши. Когда Дар села на скамью, к ней через стол наклонился пожилой мужчина.

— Не только ты видала гоблинов. Я как-то раз видел одного в лесу неподалеку от того места, где вы мотыжили, — он усмехнулся, заметив, как оторопела Дар, довольно долго молчал, а потом добавил: — Ну я-то все-таки парень.

— Парень? — рассеянно переспросила Дар, пытаясь справиться с потрясением.

— Не всех гоблинов угнали на войну, — сообщил мужчина, видимо радуясь тому, что все его слушают, — некоторые остались. Одного здоровенного гоблина изловили прямо в наших лесах.

— И… что с ним сделали? — спросила Дар.

— Да то самое, что всегда с гоблинами делают, — поджарили.

— Его сожгли? — еле слышно спросила Дар.

— Живьем, — с ухмылкой ответил мужчина, — ну и вонь же была!

— Гунтар! — с упреком проговорила Тена, — не говори с Дар о гоблинах. Ты погляди на нее! На ней лица нет!

— А я думал, ей мой рассказ понравится.

— Ну так ты ошибся, — проворчала Тена, — дар снятся страшные сны, и еще ей… — Тена запнулась и как-то странно поглядела на Дар, — еще ей всякое мерещится.

— Ну, ежели она увидит гоблина, ей бояться не надо, — заявил Гунтар, — мы знаем, что делать.