Дочь клана

21

Дар узнала о решении Мут-ят на следующее утро, но ей не было сказано об этом прямо. В комнату вошла Зор-ят, растянув губы в улыбке.

— Даргу, — сказала она, — твоя комната наконец готова! Позволь, я покажу ее тебе, — зор-ят привела Дар в ханмути, — теперь, когда у нас трое не благословленных матерей, мне пришлось кое-что переделать, — сказала она и провела Дар в большую красивую соседнюю комнату. Там их уже ждала еще одна мать, — это Тир-ят, — представила ее Зор-ят, — младшая сестра Нир-ят. Тир-ят, это Даргу, которая укусила шею твоего брата.

Тир-ят учтиво поклонилась. Дар ответила поклоном на поклон.

Пришли двое сыновей и принесли вещи из прежней комнаты Дар. Как только они поставили на пол сундучок, Зор-ят открыла его. В нем лежал только кинжал. Старую человеческую одежду Дар выбросила.

— Так не пойдет! — воскликнула Зор-ят удивленно, — тебе нужно больше одежды, — она присмотрелась к одежде Дар так, словно впервые заметила ее, — не так плохо, но теперь у нас шьют по-другому. Я знаю мать, которая прекрасно шьет. Я пошлю за ней. Сегодня вечером ты должна быть подобающе одета.

Зор-ят проворно вышла из комнаты. Вошла Нир-ят.

— Это для нас? Комната с окном?

— Хай, — с улыбкой ответила Нир-ят, — мутури сказала, что это из-за Даргу.

Нир-ят улыбнулась.

— Шашав, Даргу.

У Дар стало легче на сердце. Ее поселили в комнате, примыкающей к ханмути. Это означало, что ее включили в повседневную жизнь клана. Особенно ей понравилось то, что сделанным Зор-ят выбором комнаты довольны Тир-ят и Нир-ят. Зор-ят неплохо разыграла сцену, но Дар подозревала, что сцена была именно сыграна. Скорее всего, Зор-ят ждала решения Мут-ят, а не окончания подготовки комнаты. В который раз Дар стала свидетельницей того, как орки извращают правду, и от этого ей было не по себе.

— Вечером будет пиршество, — сообщила Тир-ят, — мы отпразднуем возвращение Зна-ята и почтим деяния Даргу.

Как раз в это мгновение в комнату вошла седовласая мать. Она поклонилась Дар.

— Мать, — сказала она, — меня зовут Торма-ят. Зор-ят попросила меня приготовить для тебя одежду, — Торма-ят нахмурилась, — у тебя странное тело. Будет трудно.

Торма-ят попросила Дар раздеться, после чего обмерила ее с помощью шнурков разного цвета, на которых после снятия мерки завязывала узелки. Потом она раскрыла мешок, где лежало много кусков ткани, и спросила:

— Какая ткань тебе больше нравится?

Дар впервые услышала подобный вопрос. Прежде ее желания никогда не имели значения. Глубоко тронутая, Дар начала перебирать разноцветные ткани. Нир-ят заметила ее состояние.

— У тебя слезы на глазах. Тебе больно?

— Тва. Это значит, что я счастлива, — сказала Дар, — эти ткани такие красивые и тонкие.

— Буду рада, когда ты выберешь ту, которая тебе понравится больше всех, — сказала Торма-ят, — мне предстоит большая работа, а времени у меня мало.

Дар выбрала темно-синюю ткань для невы и небесно-голубую для кефс. После того как Торма-ят торопливо удалилась, Нир-ят предложила Дар показать ей палату клана. Дар с радостью согласилась. Палата оказалась местом, где бурлила жизнь. Она напоминала скорее небольшой город, чем отдельное жилище. Дар увидела огороженные сады, святилища, стойла, мастерские, общие бани, многочисленные ханмути и просторную кухню, где готовили для всех обитателей палаты.

Потом Нир-ят показала Дар ступенчатые поля на горных склонах. На многих из этих полей росли растения с мелкими желтыми цветами, покачивающиеся на ветру. Дар гадала, где прежде трудился Зна-ят, на каком из полей, огороженных невысокой стенкой, сложенной Лама-током и Дут-током. Вспомнив о своих спутниках, Дар затосковала по ним, ей захотелось с ними повидаться.

«В пути было проще и легче», — подумала она.

Она вспоминала о том, как засыпала на руках у Ковока, и представила себе это так живо, что почти ощутила его прикосновения. Дар прогнала воспоминания и вдруг заметила, что за ней наблюдает Нир-ят.

— О чем ты думала? — спросила юная мать с обычной прямотой.

— Я думала о том, как красивы эти всходы.

Нир-ят недоуменно воззрилась на нее.

— Наверное, ты очень любишь цветы.

В дни пиршеств у орков не было дневной трапезы, поэтому к тому времени, как Дар выкупалась и облачилась в новые одежды, она успела сильно проголодаться. Кроме того, она очень волновалась. Пиршество должно было стать торжественным представлением Дар многочисленному семейству Зор-ят — трем поколениям орков, с которыми, по всей видимости, ей предстояло прожить до конца дней. Понимая, что от того, как ее примут, будет зависеть ее дальнейшая жизнь, Дар просто трепетала. Она начала ходить по комнате от стены к стене.

— Не бойся, Даргу, — успокоила ее Нир-ят, — мутури довольна тобой.

— И твоя одежда выглядит очень красиво, — добавила Тир-ят.

И вправду, Торма-ят за такое краткое время просто-таки совершила чудо. Новые кефс и нева превосходно сидели на Дар.

— Ты нрава, Тир-ят, — сказала Дар, — никогда еще у меня не было ничего настолько красивого.

Она взяла семя вашутхахи и стала жевать его, чтобы зубы успели подобающе почернеть.

Когда солнце начало клониться к закату, сыновья принесли еду из главной кухни. Они поставили котел на очаг и расставили вокруг него блюда с разными яствами. Ханмути наполнилась аппетитными ароматами. Сыновья и матери из семейства Зор-ят собрались на пир. Зор-ят села на табурет, все остальные уселись на подушки. Нир-ят, Тир-ят и Дар сели справа от старшей матери. Муж Зор-ят, Дна-ток, сел слева, рядом со Зна-ятом, единственным неблагословленным сыном. Три благословленные дочери Зор-ят со своими мужьями и детьми завершили круг около очага. Дар оказалась в обществе двадцати трех орков.

Зор-ят встала.

— Давным-давно в этом кругу пустовало одно место. Давным-давно я решила, что Зна-ят воссоединился с Мут ла. Но вот он, он сидит здесь, пройдя через многие испытания и беды. Он вернулся и принес рассказы о матери, спасшей его. Эта мать — Даргу, — зор-ят поклонилась Даргу, — шашав, Даргу, — поблагодарила она ее.

После того как Зор-ят ответила поклоном на ее поклон. Зор-ят продолжила:

— Все, кто живет на свете, — дети Мут ла. Не забывайте об этом, глядя на Даргу. Я вижу в ней ту, которую ведет Мут ла. Она заслуживает нашего почтения и дружбы. Поприветствуйте ее вместе со мной.

Все, кто собрался в ханмути, склонили головы перед Дар.

— Добро пожаловать, Даргу, — сказала Зор-ят.

Дар поклонилась.

— Шашав.

Зор-ят подошла к котлу и нараспев произнесла слова, которыми принято было благословлять любую трапезу:

— Пища — дар Мут ла.

— Шашав, Мут ла, — эхом отозвались все остальные.

Младшие сыновья быстро раздали всем металлические тарелки и небольшие деревянные чашки. Затем Зор-ят сама подала всем густую похлебку. За ней по кругу шли взрослые матери, подавая другие блюда и наливая в чашки травяной настой. Дар предложили присоединиться к этим матерям. После того как еда была подана всем, началось пиршество.

В комнате стало тихо. Все с аппетитом поглощали еду, которая, на взгляд Дар, была лучше той, что готовили для короля Креганта. Для каждого блюда большое значение имел запах, и вся пища была приготовлена с приправами. Ароматы были тонкими, но вряд ли они такими казались оркам с их обостренным обонянием. Дар была в восторге от вкуса и запаха блюд, ей нравились все угощения.

Когда все утолили голод и стали есть медленнее, Зна-ят стал рассказывать о своем спасении. Рассказчик он был умелый, и вскоре все замерли, слушая его. После того как Зна-ят завершил свой рассказ, Зор-ят внесла большой серебряный сосуд. Внутри его находился напиток, предназначенный только для взрослых орков. Передавая сосуд друг другу, орки отпивали сразу помногу. Когда сосуд передали Дар, она последовала общему примеру. Темная жидкость обладала пряной сладостью семян вашутхахи и согрела желудок Дар, как бренди.

Когда сосуд дошел до Дар во второй раз, она уже успела ощутить действие напитка. Все ее чувства приятно обострились, она расслабилась, у нее стало легко и радостно на сердце. Когда она в третий раз испила из серебряного сосуда, все вокруг нее словно бы закружилось, заплясало, голоса слились в беспорядочную музыку. В этом состоянии полного блаженства Дар не заметила, что на орков налиток такого сильного действия не оказывает. Улыбаясь, Нир-ят положила руку на плечо Дар.

— Даргу, — сказала она, слегка растягивая слова, — я должна что-то сказать тебе.

— Что?

— Даргу, я вела себя так же, как мой брат. Сначала ты мне не нравилась. Но теперь… Теперь я так рада, что ты здесь.

Тир-ят мелодично произнесла:

— Даргу, ты не… — она взорвалась в припадке оркского смеха — судорожно зашипела, — Даргу, ты не вашавоки. У тебя зубы красивые.

— Хай, — сказала Дар, обнажив зубы в усмешке, — и моя новая одежда тоже красивая. Жаль, что ее не видит Ковок-ма.

— Сын брата нашей мутури? — спросила Нир-ят.

— Хай, — подтвердила Дар, утратив осторожность, — он тоже говорил, что у меня красивые зубы, — она добавила: — И еще ему нравилось, как от меня пахнет.

— Это он научил тебя говорить по-нашему? — спросила Нир-ят.

— Хай, — ответила Дар, — я так по нему скучаю.

Нир-ят наклонилась близко к Дар и принюхалась.

— Верно, — сказала она, — я это чувствую.