Добытчик

Глава 14

Как же всё-таки хорошо, что Док отметил точное местоположение этого чёртова склада на офлайн-карте в моём смартфоне! Клянусь, даже имея точный адрес, но без геолокации, я этот здоровенный модульный склад, модного среди подобных быстровозводимых зданий колера — тёмно-синего с серыми полосами, не нашел бы, наверное, никогда. Район портовых складов — он же хуже любого лабиринта!

Совершенно одинаковые бесконечные заборы, бетонные или из профнастила. Абсолютно одинаково-безликие типовые здания за ними, нескончаемые шеренги ангаров, уходящие ввысь многоярусные штабели морских и железнодорожных контейнеров, составленных один на другой. Заставленные припаркованными грузовиками-«дальнобоями» узкие подъездные дороги, забитые вагонами железнодорожные ветки. И многотонные громады портальных и мостовых кранов, возвышающиеся над этим бетонно-стальным муравейником. Разве что «муравьев» вокруг не видать. Замерли краны, не рычат дизелями многоосные фуры, не пересвистываются и не гремят сцепками юркие маневровые тепловозы. Все застыло, тишина вокруг. Разве что орут вечно голодные чайки, и морем пахнет. Обычно этот запах не ощущается из-за выхлопа сотен, а то и тысяч автомобилей, что одновременно едут по окрестным дорогам, но сейчас на несколько километров вокруг наш «Соболь» — едва ли не единственная заведённая машина. Поэтому в воздухе ощутимо пахнет йодом и немного гнилыми водорослями, а ещё откуда-то тянет гарью пожара. Но не свежей, дыма не видно. Видимо, если что-то и горело, то уже прогорело и погасло.

Навигатор уверенно торит путь по здешним дорогам, напоминающим своей разветвленностью и упорядоченностью паутину. «Соболь» пробирается между брошенными грузовиками и заборами, словно лабораторная крыса в лабиринте. Максим, сидящий на пассажирском сиденье, нервно щелкает предохранителем своего АКС-74.

— Уймись, — бросил я, плавно вписываясь в очередной крутой поворот между заборами. — А то пальнёшь сдуру, и отстрелишь себе… что-нибудь жизненно важное.

— Да я чего? Я — ничего. Просто проверяю… — он смутился и, подняв флажок предохранителя, поставил автомат между колен, стволом вверх.

— Не нервничай, всё нормально будет, — я стараюсь придать своему голосу уверенность, которой, будем честными, не испытываю. — Мы почти на месте.

Обычные откатные ворота, сейчас полуоткрытые. Как раз нашему микроавтобусу протиснуться, обычная асфальтированная погрузочная площадка под пять-шесть длинномерных фур. Склад — внушает, высотой этажа в три, а длиной — едва ли не в городской квартал. Впрочем, это же морской порт, тут среди складов и ангаров подобных конструкций — двенадцать на дюжину. Широкий погрузочный пандус, рассчитанный на полдюжины грузовиков разом, роллетные, они же «рулонные» ворота в стене перед пандусом. Всё красиво и основательно. Машин нет, только у стены склада замерла пара ярко-жёлтых вилочных электропогрузчиков.

Останавливаюсь перед входной дверью с висящей на стене левее входа синей табличкой. «Объединенный центр снабжения и комплектования…» И змея с чашей сверху. Вот мы и на месте! Калитка возле ближних к нам ворот — приоткрыта, внутри — густая тень. Прислушался. Да, точно, там, в темноте и глубине помещения явно генераторы гудят где-то, но света нет. Только красный глазок аварийной лампочки мигает на электрощите возле массивного наличника ворот, выполненного из широкой металлической полосы.

— Врубай фонарь, идём внутрь, — я выбрался из-за руля, оглянулся на замешкавшегося Максима и подмигнул ему, широко улыбнувшись. — Эх, жаль, очков ночного видения нету, с ними было бы прикольнее.

Тот моего энтузиазма явно не разделяет, но — «назвался груздем…». Договор меж нами простой: сейчас он помогает мне вынести всё нужное со склада, а я его потом отвожу в Кронштадт к людям, мы находим ему транспорт, собираем в дорогу и он рвёт к семье, в Подмосковье. Говорит, живут они там в каком-то небольшом городке на северо-востоке области. И, вспомнив Илью из Калязина, я его малость обнадёжил: у маленьких городков, похоже, шансы есть. Мужик разом взбодрился, в глазах надежда появилась. А вот сейчас — снова скис.

Ну, да, он домой хочет, а тут с каким-то малознакомым типом вдвоём нужно в тёмное помещение лезть… Понимаю. Но вариантов не вижу. Нет, гляжу — всё же собрался. Поправил на голове такой же, как у меня, «Тор», поудобнее пристроил в руках автомат.

— Где, говоришь, искать эти термоконтейнеры? — он щёлкнул кнопкой своего фонаря.

— Док сказал, вспомогательное медоборудование должно быть в левом от входа крыле. И читай описи на стеллажах, иначе неделю искать будем. Тут же на всю область медицина собрана.

Да, увидев, что склад не сгорел дотла и не разрушен ещё каким-нибудь масштабным катаклизмом, и убедившись, в исправности резервных генераторов, которые всё ещё обеспечивают энергией холодильники, я первым делом пошёл за термоконтейнерами. Что толку от холодильника или морозильного шкафа, набитого лекарствами, если эти лекарства вынести не в чем? Так что, прежде всего ищем тару, всё остальное — позже.

Просочившись в открытую калитку, мы двинулись вдоль стены, подсвечивая себе дорогу яркими лучами фонарей. В воздухе витала какая-то смутно-знакомая медицинско-химическая вонь — не знаю, возможно, лопнули ёмкости с какими-то медреактивами. Сами по себе они упасть и разбиться вряд ли могли. Подозреваю — кто-то помог. А значит, нужно быть предельно осторожным.

— Макс, держись поближе ко мне. И, если что, уходи мне за спину. Не в обиду, но у меня опыта побольше будет.

Не служивший в армии Гуров даже не пытается возражать. Он уже в курсе, что я бывший боец «Бастиона» и верит, что опыта у меня, и правда, больше. Плохо только, что опыт этот — либо теоретический, либо свежеприобретённый. И, учитывая обстоятельства, я в обоих совершенно не уверен. Но марку держать надо.

— Сергей, похоже — полный пиндец и удачи нам тут не видать! — Максим направил луч фонаря на висящий с торцевой стороны высоченного стеллажа планшет с закреплённым на нем листом бумаги. Приглядываюсь. Что у нас там?

Ага «Секция А-2», столбик штрих-кодов, какая-то циферно-буквенная абракадабра под каждым, причем буквы — даже не кириллица, а латинские. Приплыли…

А ряды стеллажей уходят во тьму и конца-края им не видно. Мы тут можем поселиться, и то не факт, что отыщем что-нибудь. Вот же ж сука, а!

Похоже, вся гамма эмоций ярко отразилась на моей перекошенной от досады физиономии.

— Да погоди ты зубами скрипеть, раскрошишь, — снова подаёт голос Макс. — У нас на фирме тоже склад есть. И принцип хранения там примерно тот же. Да, все данные в компе и сканер кодов у каждого грузчика. Но есть нюансы…

Он негромко хохотнул, явно припомнив неприличный анекдот с этой фразой.

— У операторов часто инфа дублируется на распечатках. Особенно если товар к отправке готовят. Сканер — штука хорошая, но при погрузке товара проще и, главное, быстрее в лист распечатки глянуть, чем сканером туда-сюда тыкать.

— И?

— И, значит, что шансы есть. Но нужно искать рабочие места операторов склада, а ещё лучше — старшего оператора. Они обычно даже не в отдельном кабинете, а в какой-нибудь выгородке из серии «оупен спэйс» прямо на складе сидят. Искать давай!

Значит, будем искать. Но для себя я в памяти зарубку сделал: найти либо портативный бензогенератор, только не такой шумный и коптящий выхлопом, как оставшаяся в стрелковом комплексе «абэшка», либо мощный «бесперебойник», к которому можно будет подключать складские компы.

«Офис», в котором обитали здешние операторы склада, мы нашли быстро. На свою голову. Из-за невысоких, чуть выше, чем мне по грудь, стенок, больше похожих на толстые обтянутые сероватого оттенка тканью ширмы, что отгораживали закуток работников от остального склада, нам на встречу пошатываясь выбрела… В общем, бывшая работница. Была явно нестарой и, наверное, даже симпатичной… Дней восемь-девять назад. А сейчас — корявая пародия на женщину: длинные светлые волосы, спутанные и местами слипшиеся и сбившиеся в колтуны, перемазанные кровью и еще бог знает чем. Изгвазданный в какой-то дряни складской комбинезон. Видимо, именно она тут какую-то медицинскую химию и расколошматила. И вонища хуже, чем от самого вонючего бомжа с Московского вокзала. Причем главная и самая сильная «нота» в этом амбре — нифига не химическая. Как я уже говорил, чистоплотностью зараженные не отличаются и в туалет ходят как животные. Вот только на животных одежды нет.

А зараженная, меж тем, слепо таращилась на свет двух мощных тактических фонарей. Молча, что характерно. Хотя до нас от неё — метров десять, не больше. Да она же нас просто не видит! А раз не видит потенциальной жратвы, то и не орёт, созывая собратьев. Стоит, не моргая и не жмурясь, пялится на свет. А мы чего ждём? Кидаю короткий взгляд вправо, на напарника.

Понятно, Максим растерялся и про то, что можно стрелять, похоже, вообще забыл. Ну, значит, придется мне. Хлопок выстрела, пусть и заглушенный «банкой», гулко отразился от стен, стеллажей и потолка склада. Зараженная, получившая пулю промеж бровей, плашмя, словно лист фанеры, рухнула на спину.

— Чего замер? — шикнул я на Макса. — Ищи, давай! Она, похоже, в ночь дежурила, сомневаюсь, что их тут много с ночёвкой оставалось…

Ну, да, на внезапную ночную отгрузку и одной кладовщицы хватит. Хотя, грузчики тоже должны быть, без них на складе — никуда. В общем, Макс пусть в бумагах роется, а я — прикрою.

Макс, шустро просматривает папки-скоросшиватели и прозрачные файлы с какими-то бумагами, периодически кривясь от мерзкой сортирной вони, которую источает труп на полу.

— Кстати, Максим, а у тебя на продскладе дерьмом-то не воняло… Ты как это умудрился там больше недели просидеть, а?…

Ну, намёк мой предельно ясен и вопрос «Куда ж ты гадил?» прямо повис в воздухе. А Макс явно смутился, даже покраснел, и замямлил.

— Ну, я там на полке несколько рулонов мусорных пакетов нашёл… Сквозь решетки на окнах пролезть самому не вышло бы, а вот рука — протискивалась. И я… короче… в пакет, завязывал горловину узлом и… О! Похоже — нашёл!!!

Как он красиво тему переменил, а! Но информация о том, где что лежит — куда важнее, к тому же о том, что сказано напрямую не было, я и так догадался. С правильной стороны, похоже, я к зданию на базе ОМОН подходил. Шёл бы с противоположной — имел не кислые шансы попасть на «минное поле»… Ладно, давай поглядим на его «улов».

— Хвались, Максим, чего нарыл?

А нарыл он именно то, что нам нужно. Там, конечно, ещё много всякого было: столики медицинские, стойки под капельницы, наборы для переливания крови… Но пункты «Термоконтейнер аккумуляторный 'Полюс» и «Термоконтейнер медицинский МТ-80» меня порадовали неимоверно, равно как и наличие в том же списке аккумуляторов холода и для первого, и для второго. Живём! С распечаткой на руках найти всё необходимое оказалось парой пустяков: в табличке на листе были указаны и номер «аллеи» между стеллажами, и номер яруса, и даже номер места на полке. Иди и бери.

— На контейнеры для органов похожи, в кино такие порой показывают, — хмыкнул Гуров.

— Так это они и есть, — пожал плечами я. — Они же универсальные, что хочешь, то и перевози: хоть почку для трансплантации, хоть вакцину от туберкулёза, хоть мороженое на дачу летом. Главное, чтоб аккумулятор холода был хороший. А сумка — это просто ящик с крышкой из пластмассы и вспененного полипропилена. Разве что размеры у разных моделей отличаются. Берем или МТ-80, у него рабочий объём аж полста литров, или «Полюс». Там поменьше, зато он для температур сильно ниже нуля.

Ага, легко изображать умного и знающего после подробной инструкции Дока, которую он провёл пусть и под пивко и мясо, но на совесть.

— А аккумулятор этот — это батарейка какая-то? Как выглядит?

М-да, вот тут как раз главная «засада». Я Николаю Николаевичу во время нашего разговора тот же вопрос задал и почти теми же словами. И оказалось, что — фиг-то там. Никакие это не батарейки. Это такие пластиковые… ну… вроде как фляжки прямоугольные и плоские. В них залит специальный хладоген. И их сперва замораживают, часов двадцать пять, в морозилке. А дальше — отдельный цирк с конями: там есть «фляжки» синего цвета — они держат прохладу, в районе плюс двух-пяти градусов. А есть красные — те обеспечивают мороз ниже минус десяти. И первые после морозилки нужно снова разморозить, пока иней не сойдёт и жижа внутри не начнёт булькать при встряхивании, а вторые — прямо из морозилки в термоконтейнер загружают. Но при этом и те, и другие сперва насухо вытереть нужно. Ей-богу, я на память не жалуюсь, но все эти шаманские танцы с бубнами на всякий случай на диктофон смартфона наговорил, чтоб ничего не перепутать.

Максим таким новостям как-то не обрадовался.

— Это что, нам тут сутки сидеть, ждать, пока заморозятся эти самые аккумуляторы? Что-то не вдохновляет вообще.

Тут я с ним согласен — не вдохновляет. А он, думаю, взаперти насиделся уже на всю оставшуюся жизнь.

— Вот теперь ты подожди икру метать. Смотри внимательно, что там ещё имеется в списке, кроме контейнеров и хладоэлементов? Если есть что-то нуждающееся в глубокой заморозке или хотя бы в холоде… Короче, под такое, скорее всего, аккумуляторы тут заранее в морозилку засунули, чтоб довезти нормально… И, если нам повезло, то они до сих пор в какой-нибудь морозильной камере лежат, нас ждут.

— Логично, — кивает Макс. — А что именно искать?

Я задумался, вспоминая лекцию Дока. Он, понимая, что фармацевта или провизора из меня за час-полтора не сделать, рассказывал всё максимально упрощенно, как ребенку, да ещё и с практическими примерами.

— Ищи всякие мази и капли, инсулин смотри, и компоненты крови или какие-нибудь вакцины. Им всем нужен или очень низкий «плюс», или даже серьезный «минус».

— Понял, — снова кивает Гуров и углубляется в изучение распечатки. — О! Инсулин — есть!

— Инсулин — это очень хорошо. Ему температура нужна, как в домашнем холодильнике. Значит, как минимум синие хладоэлементы должны быть.

— Слушай, я остальное не понимаю. Тут только названия, без пояснений, что таблетки, а что мазь или ещё какой укол в задницу. А я аптекарь — тот ещё: «Пенталгин» с «Пантенолом» не путаю — это мой максимум.

— Да и фиг с ним, Макс, забей. Если уж совсем всё будет плохо — найдем все эти аккумуляторы, и красные, и синие, запихаем в морозилку, забаррикадируемся тут изнутри и заночуем. Пожрать и попить у меня с собой имеется, на двоих хватит.

Ну, да, изъятый на цыганском «блок-посту» баул с жеваниной до сих пор так и лежит в «Соболе». Вот только энтузиазм на лице Гурова всё равно отсутствует.

— Но сперва проверим морозильные камеры. Надеюсь, какое-то количество синих «холодушек» они сами заложили. А там, глядишь, и красные найдутся.

— Твои бы слова — да богу в уши, — вздыхает Максим.

Всё у нас, в конце концов, сложилось удачно. Правда, случилось это далеко не сразу.

Сначала мы совместными усилиями сообразили, что вряд ли медикаменты будут храниться в той же части склада, что и различное медицинское оборудование. И оказались правы, «пилюльки» лежали в другом крыле огромного складского комплекса. И там работать стало куда сложнее. Вместо здоровенного зала с рядами стеллажей — длинные коридоры с огромным количеством дверей. Хорошо хоть пояснительные таблички на них были — очень сильно выручили.

\Но побегать, прежде чем отыскалась вожделенная табличка «Термочувствительные лекарственные средства», всё равно пришлось изрядно. За дверью — длинная и довольно узкая комната без окон, от пола до потолка отделанная кафелем. На полу — шершавый серый керамогранит.

— Брр, — Максим даже плечами передернул. — Словно в морге.

Сходства добавляли плотно расставленные вдоль стен морозильные ящики и холодильники. Самые обычные, точно такие же, как на кухнях и в общепитовских столовых.

— Короче, Максим батькович, вот это всё добро нам бы, по-хорошему, собрать, упаковать и вывезти, пока генераторы не померли.

— Да уж, солидно, — присвистнул Гуров, оценивая фронт работ. — Слушай, а как мы разберемся, что и при какой температуре перевозить, чтоб не испортилось? Мы ж в этих лекарствах — ни в зуб ногой.

— Ты сильно не грузись. Нам главное — скорость доставки. Но общие правила простые: если что-то лежит в холодильнике, значит, хранится оно, грубо говоря, при температуре от плюс двух до плюс… ну, не знаю… плюс восьми. Это всё складываем в контейнеры с синими хладоэлементами. А то, что в морозилках — это уже температура от минус десяти и ниже. Это укладываем в контейнеры с красными. А потом очень быстро везём к Доку в Кронштадт.

Ну, да. Всё просто и понятно. Осталось только эти синие и красные «фляжки» отыскать. А если тут их нет — придется шкандыбать за ними на первый склад, закладывать в морозильный ларь и «сидеть тут сутки», почти как в «Кин-дза-дзе». А не хотелось бы. Не самое удобное и уютное место этот склад, и с точки зрения проживания, пусть и временного, и с точки зрения обороны.

Но, «Бог любит пехоту». Нашлись всё же эти самые хладоэлементы. И синие, и красные. Ими отдельный морозильный ящик чуть ли не под завязку забит был.

А потом мы вдвоём упорно и, как мне кажется, очень убедительно, косплеили муравьев. Сначала вынимали из морозильника и раскладывали прямо на полу синие пластиковые бруски хладоэлементов, которым нужно было разморозиться до бульканья. Потом — таскали со стеллажей короба контейнеров. Они когда пустые — легкие, но пятьдесят литров объёма — это пятьдесят литров. И много за один раз не ухватишь, и нести неудобно. И о личной безопасности забывать не стоит. А то расслабишься, а тут на тебя и выскочит какой-нибудь сильно оголодавший местный грузчик. Они и до эпидемии ребята были те ещё: по большей части «трудолюбивые и незаменимые специалисты» из «очень Средней Азии». А теперь — так и вовсе любят нас исключительно в гастрономическом смысле.

— Фууу, — Максим остановился перевести дыхание и утереть пот. — Я думал, как-то попроще будет.

— Думать мы с тобой, дружище, в другой раз будем. А пока, бери больше — кидай дальше. Или ты реально тут заночевать решил?

— Не-не-не, — тут же открестился от потенциальной «крамолы» Макс. — Бери — так бери, кидай — так кидай. Задрало меня сидеть в бетонных стенах и одному. К людям хочу.

Мы таскали контейнеры в максимально возможном темпе ещё где-то часа полтора. И не сказать, что были они уж очень тяжёлыми, но неухватистыми и неудобными — это да. Взопрели и умаялись — капитально. Зато вынесли всё. И морозилки, и холодильники обнесли подчистую. Что именно взяли — я даже вникать не пытался. Есть Док, он разберётся.

И когда мне уже показалось, что всё, сейчас мы вынесем во двор и закинем в порядком забитое грузом нутро «Соболя» последние «холодильные сумки» и отчалим в туман, в очередной раз вспомнилась чертовски жизненная фраза про планы и веселящегося бога… Во дворе нас ждал весьма неприятный сюрприз.

Не знаю, что именно привело их сюда. Мы, вроде, и шумели не так уж сильно, и стреляли всего один раз, с «банкой» и в помещении, но… Как бы там ни было — двор уже не был пустым. Группа заражённых — пять человек, двое в форме охраны, остальные — в комбинезонах грузчиков, озираясь и словно принюхиваясь, торчали в воротах.

— Назад, — рассерженной коброй зашипел, но было поздно.

Один из грузчиков, вот не зря у меня изначально к ним было предубеждение, повернулся в нашу сторону. Одну невыносимо долгую секунду он буравил нас своими воспаленными глазами с желтушными белками, а потом заверещал на всю округу. Остальные его вопль дружно подхватили и, не прекращая завывать, рванули к нам.

В этот раз Максим выстрелил первым, сразив ближайшего к нам крикуна. Я одиночными, но в быстром темпе и буквально навскидку, не целясь даже через коллиматор, по стволу, давил остальных. Пули наших «семьдесят четвертых» рвали плоть и разбрызгивали в разные стороны странную, слишком тёмную и густую, кровь, но расстояние было слишком небольшим, а зараженные — чертовски быстрыми. Последний из них, восточного вида грузчик с неестественно вывернутой в плечевом суставе левой рукой, почти дотянулся до Максима.

— Куда, блядь⁈

Я одну за другой всадил три пули ему куда-то в область солнечного сплетения. Тело рухнуло, голова с мерзким хрустом и чавканьем впечаталась в бетон погрузочного пандуса.

— Вот ведь сука, а, — выдохнул перепуганный Гуров. — Спасибо, Серёг!

— В машину бегом, — рыкнул я, не отреагировав на благодарность. — Это только вступление, сейчас начнется.

И — угадал. Началось. Сначала один вопль донесся откуда-то из-за заборов неподалёку. Потом — второй, третий… А потом заголосили со всех сторон. Они верещали и подвывали с соседних погрузочных площадок, из-за штабелей контейнеров, заборов и припаркованных фур. Десятки, а может и сотни. Грузчики, охранники, водители… Все те, кто встретил эпидемию здесь.

— Валим, валим, валим! — словно заведённый повторяет срывающимся от страза голосом Макс.

Прекрасно его понимаю. Мне самому просто пипец как страшно, удивлюсь, что штаны до сих пор сухие. И от ужаса я не ору только потому, что сильно занят — выруливаю со двора, стараясь ни во что не врезаться. Заглохнуть тут сейчас — верная смерть, не спасли бы даже «Печенеги» погребенные в салоне «Соболя» под грудой полипропиленовых коробок. А сейчас мы и откопать их уже не успеем. Поэтому вариант у нас ровно один: «Быстрые ноги, спасайте глупую жопу». Вся надежда теперь только на «Соболь» и мои скромные водительские навыки.

Дуракам — везёт, это всем известно. А найти сейчас в округе пару бо́льших дураков, чем мы с Гуровым — это ещё постараться нужно. Микроавтобус всё дальше увозит нас от орущего и вопящего на разные голоса бедлама, ещё несколько минут назад бывшего притихшей и выглядящей пустой и заброшенной зоны припортовых складов.

— Неужто ушли, а? — Макс, как и я сам, похоже, ещё до конца не поверил, что мы вырвались.

— Ага, — отвечаю и сам слышу, как предательски дрожит голос. — Охрененный аттракцион, я сюда ещё раз заеду.

Максим смотрит на меня, как на полного психа. А я отлично понимаю, что точно не шучу. Именно сюда мне вернуться придется ещё не раз. Но точно не вот так, дуриком и нахрапом. Нужно будет всерьёз озадачиться планированием.