До Саввата. Остаться в Морбурге

Новый трекер

Том снял винтовку и посмотрел в прицел. Ошибиться он не мог.

— Эй, Мила! — окликнул Том, убирая винтовку за спину.

Девушка обеспокоенно оглянулась. Кто бы в горах мог позвать её по имени? Внутри промелькнула надежда на то, что это может быть Радан. Но это был не голос брата. Кто-то из деревни решил за ней проследить? Слева раздалось характерное шуршание. Из леса на тропинку вывалился мужчина. Когда он стянул с головы балаклаву, Мила узнала его. Это был бледный парень, который вернул её в Морбург пару лет назад. Ничуть не изменился. Такое ощущение будто старого знакомого встретила. Хотя какой там знакомый, надо уходить…

— Опять ты? — Мила дала понять, что прекрасно помнит их предыдущую встречу. — А говорил, вроде, не местный…

— Я тоже рад тебя видеть. Что ты делаешь за городом? — проигнорировал замечание Том: надо же она всё такая же упрямая!

— У меня сегодня праздник, — девушка изобразила победный жест. — Мне восемнадцать, и меня выпустили из интерната, и теперь я могу идти куда хочу.

— Отличная новость. И куда ты хочешь идти?

— Пойду туда, куда мы собирались с братом.

— Он так и не вернулся? — Том тут же почувствовал себя неловко. Кто знает, как она воспримет этот вопрос. Не стоило и спрашивать. — Мне жаль.

— Возможно, он попал в беду и ждёт моей помощи.

— И ты пойдешь его спасать без оружия, снаряжения и умений? — Том оглядел Милу: кроме походного рюкзака он ничего не заметил. Да и откуда бы было взяться оружию и снаряжению, если с утра она забрала свои вещи из интерната и ушла. В интернате выживать в лесу и биться насмерть не готовят. Любое препятствие на дороге, любая неприятная встреча — и ей конец. И нет никого, кто бы попытался этому помешать. Да, у нее вообще никого и ничего нет. Кроме этой её идеи уйти.

— У меня есть умения, я — номад.

— Конечно, — хмыкнул Том, вспоминая, что девушка использует любую возможность, чтобы напомнить о том, кто она, — но боюсь, этого недостаточно.

— Если ты такой заботливый, почему бы тебе не дать мне оружие? — подняла бровь Мила.

— Потому что за первым поворотом его у тебя отнимут и используют потом против меня. Было бы весьма глупо. Я предлагаю тебе другой вариант: вернись в город и найди работу. Заработаешь на оружие, соберешь снаряжение…

— Какую работу мне могут предложить в городе: ткачиха — только для привилегированных, остается доярка и прачка — кем ты меня видишь?!

— Запишись в трекеры. Получишь опыт хождения по лесу. Когда будешь готова — пойдёшь, куда собралась. У трекеров есть общежитие, поэтому проблема с жильём будет тоже решена.

— Чтоб ты знал: девушек в трекеры не берут, — резко ответила Мила. — И какая тебе вообще разница, что со мной будет?

— Иногда всем нам нужен хороший совет, — солнце осветило лицо Тома. — Будет просто обидно, если после всех стараний, в том числе твоих и твоего брата, ты зазря пропадёшь, — Том понимал, что философия не его конёк, поэтому поспешил добавить, — а по поводу трекеров, думаю, что сумею договориться, чтобы тебя приняли. Дальше — действуй сама.

— У меня возникает подозрение, что тебя специально посылают за мной каждый раз, когда я собираюсь уйти.

— Нет, — усмехнулся Том.

Правда была в том, что некому было посылать его за Милой, но сейчас это было не важно.

— Давай только в этот раз не будем сидеть на горе до вечера, — с иронией в голосе предложил Том. — Я ужасно голодный и немного устал. Поэтому, если спустимся сейчас, то отметим твой день рождения праздничным обедом в харчевне, а потом сразу пойдём к трекерам. Согласна?

— Идёт, — улыбнулась Мила.

Том похлопал её по плечу. У неё даже лыж не было.

Харчевня являла собой фактически единственный ресторан, кафе, бар, одним словом место общепита в Морбурге. По обыкновению её наполняли рабочие, которые не ходили обедать домой. Поэтому появление Тома с Милой не осталось незамеченным. Но Том действительно был так голоден, что не обращал на такие мелочи внимания. А Миле было не привыкать к пристальным взглядам. Потому они отлично поели. Вдобавок Том купил Миле пирог и вручил со словами: «Что за день рождения без торта». И затем они направились к Дому трекеров.

— Мне снаружи ждать? — спросила Мила.

— Почему? — не понял Том, — пойдём со мной.

— Я лучше снаружи подожду, — Мила переминалась с ноги на ногу.

Том пожал плечами.

В холле сидел Закария, главный среди трекеров, с которым Том познакомился, когда они с Фишером разгоняли толпу во время эпидемии оспы.

— Привет, Зак.

— Привет, Том! Решил, наконец-то, записаться в трекеры? — Зак был на удивление веселым парнем.

— Не совсем, — прищурился Том. — Хочу кое-кого записать.

— Вот как?! — Зак был заинтригован.

— Да, так! А правда, что у тебя все трекеры парни?

— Чистая правда, — подтвердил Зак.

— Но можно сделать исключение?

Зак опешил. А потом расхохотался:

— В принципе можно. Вот если бы матушка была жива, то она бы категорически запретила. Ты понимаешь, девушка в мужском коллективе… она сама-то как?

— Нормально, — ответила сама за себя появившаяся на пороге Мила.

Зак присвистнул.

— Что? — выразила недовольство Мила.

— Ничего.

И тут снова подал голос Том:

— Да, Зак. Вы же сдаете трекерам комнаты?

— Ты хочешь поселить её вместе с парнями? — наморщил лоб Зак.

— Поселим её немного в сторонке и всего-то…

— Ладно. Документы? — попросил Зак.

Мила протянула своё удостоверение.

— Проверю, есть ли ей восемнадцать, — хихикнул Зак, — а то мало ли.

Мила скорчила противную гримасу. Том рассмеялся.

— Ну, ваша комната во втором блоке, — Зак передал Миле ключ, — десять патронов в месяц, плюс десять залог.

— Не ваша, а её.

Зак пропустил это замечание мимо ушей.

— Завтракаем мы в столовой, — трекер указал себе за плечо, — работу подбираем на моей стойке. Буду ждать тебя с нетерпением, — тут он не сдержался, — уже представляю себе рожи ребят, когда они узнают…

— Хватит, — прервал Том, — понятно, что первое время им будет непривычно, но уже через пару недель они даже не вспомнят, как жили тут без неё.

— Не сомневаюсь, — шмыгнул здоровенным носом Зак.

— Мы пойдём посмотрим комнату, — Мила дала понять, что этот разговор окончен.

— Они тут все такие? — спросила Мила, когда они вышли из холла.

— Нет, — помотал головой Том, — Зак лучший.

У Дома трекеров было три корпуса. Видимо, Зак прозвал их блоками. Он определили Милу в тот блок, где жил он сам, а также его брат. Комната находилась в торце здания. Мила вставила ключ в дверь и повернула ручку.

Через замызганное окно пробивался дневной свет. На полу валялась старая мебель. Грязный матрас был свален рядом с пружинным остовом кровати. Краска на стенах облупилась, а по одной из них с потолка сбегала струйка воды.

— Придётся привести комнату в порядок, — бодро заявил Том, не мудрено, если этот развал напугает девчонку.

— Да, не помешает.

— Не волнуйся, я тебе помогу. И, знаешь, вот что: пока ты не сможешь здесь жить… У меня в доме есть пустая комната.

— Ты не должен мне помогать только из-за того, что уговорил меня вернуться!

— Я просто сказал, что ты можешь временно пожить в пустой комнате. Я бы начал уборку здесь завтра.

Мила стояла молча, держа пирог в руках.

— Ладно. Два года назад я остался в Морбурге. Живу в доме, принадлежавшем моей бабушке, с младшим братом. Мой брат — школьник, он приходит домой по выходным. Кроме наших комнат, в доме есть ещё одна, которая пустует, нам это не доставит неудобств. Что ещё тебя смущает?

— Если бы ты собирался меня убить, то мог бы сделать это уже пару раз в лесу. На вряд ли потащил бы меня в свой дом…

— Ну, наконец-то до тебя дошло! Пойдём скорее, я чертовски устал, — Том развернулся и направился к выходу.

— Эй, Том, — Мила не двигалась с места.

— Что ещё? — вздохнул Том.

— Спасибо.

По кленовой улице они прошли уже в сумерках. Едва зайдя в дом, Том сел на лавку. Пять дней все-таки на ногах. Но особо рассиживаться было некогда. Он зажег масляные лампы:

— Мила, в коридоре есть корзинка, можешь набрать в неё дров? Они сложены у крыльца, — он указал на дверь.

Пока Мила собирала дрова, Том разжёг камин тем, что было — дом основательно промерз за неделю. Затем отправился на кухню. «Что едят восемнадцатилетние девчонки? Пару жареных яиц с копченой колбасой?». Когда ужин уже шипел на сковороде, Том застелил Миле кровать в комнате, где раньше жила бабушка. На стул рядом с кроватью он посадил своего старого плюшевого медведя.

Ужинали они на кухне. Мила быстро расправилась с яичницей и поставила на стол свой «торт». Том заварил чай из листьев малины и смородины:

— С совершеннолетием! — сказал он, поднимая чашку, из которой шёл пар.

Мила ответила печальной улыбкой.

После ужина Том показал Миле дом:

— Наверху комната Стефа. Он придёт завтра во второй половине дня. В углу — моя комната. Здесь — ванная, думаю вода уже нагрелась, так что можешь умыться. Дальше — твоя комната. Сейчас мы в гостиной, а кухню ты уже видела. Так что устраивайся. Если тебе что-то нужно — спрашивай.

— Ладно, — ответила Мила, — надеюсь, дверь в ванную закрывается?

Том рассмеялся:

— Я буду в своей комнате.

Чтобы не беспокоить гостью он устроился на кровати и стал ждать, когда она отправится спать. Но уже через пять минут он сам провалился в глубокий сон. Проснулся он посреди ночи. Аккуратно взяв переносную масляную лампу, он пошёл проверить, как дела у Милы. Заглянув в комнату через открытую дверь, он увидел, что Мила спала в обнимку с плюшевым медведем.

Утром Том сходил за молоком и стал варить овсяную кашу. Мила застала его за этим занятием. Поставив на стол кипяченоемолоко и остатки пирога, Том спросил:

— Кто ты такая, Мила?

— Я номад…

— Эту историю про номадов ты можешь рассказывать кому угодно в городе, но не мне.

Номадами после Хаоса стали называть путешествующих по миру. Эти люди перемещались от города к городу, но нигде надолго не останавливались. Они не были одичавшими или бродягами. Номады всегда имели при себе патроны. Но Мила не была похожа на номада — она скучала по дому.

Каша стала подгорать. Том снял её с огня.

— Я не могу рассказать. Радан запретил мне.

Том не хотел поднимать за завтраком тему о брате Милы. Поэтому они ели молча. Отставив пустую тарелку девушка сказала:

— Думаю, нам лучше заняться моей комнатой в Доме трекеров.

Чтобы привести комнату в порядок нужно было изрядно потрудиться. Они выкинули поломанную мебель, убрали валявшийся мусор, вымыли окно — и сразу стало заметно лучше. Том обещал достать краски для стен и заставил Зака заняться протекающей крышей. Договорились продолжить на следующий день, потому что домой должен был вернуться Стеф.

Том вышел встретить брата к калитке:

— Вернулся? — Стеф поправил очки.

Во время вакцинации доктор Шульц заметил, что у Стефа проблемы со зрением и прописал ему очки. Сначала Стеф надевал их только на занятиях в школе. Но если все и так знают, что ты очкарик, то почему бы не носить очки всё время?

— Слушай, — сунул руки в карманы Том, — у нас гости.

— Имеешь в виду у тебя? — передразнил Стеф.

— Я тебя предупредил, — закончил Том.

Стеф снял сапоги, кинул сумку в угол и прошел в гостиную, чтобы посмотреть на гостей. Мила сидела, забравшись с ногами на диван, и читала.

— Привет! — сказал Стеф.

Мила оторвала взгляд от книги, помахала рукой, но ничего не ответила. На помощь поспешил Том:

— Это Мила, она… она поживет пока с нами.

— Ну, ладно, — ответил Стеф, поднимаясь по лестнице — Пойду отнесу вещи наверх.

— Спускайся скорее, обед уже почти готов, — крикнул ему вслед Том.

На следующий день Мила и Том договорились заняться покраской. Пока Том собирал инструмент, Мила всё также мирно читала на диване. В доме бабушки Тома была отличная библиотека. Вдруг раздался стук в дверь и на пороге появилась женщина с копной волнистых волос:

— Привет, Том! Я была на рынке, там продавали только что выращенную репу из парника, я взяла и для вас. Вы предпочитаете свежую или пареную?

Она прошла прямиком в гостиную и поставила сумки на стол. А потом заметила Милу:

— Извини, я не знала, что ты не один.

— Ничего страшного, — отозвался Том, — Мила, познакомься, это моя соседка Дженнифер. А это Мила, она…

— Трекер, — громко сказала Мила.

— В Доме трекеров её комната ещё не готова, поэтому она живет с нами.

— А… — понимающе кивнула Джен, — тогда я зайду позже…

— Джен, — задержал соседку Том, — спасибо за репу!

Достав краску на городском складе, Том отвёл Милу в Дом трекеров. Зак, как и обещал залатал крышу. По крайней мере вода больше не стекала. Покрасив три стены, Том оставил Милу заканчивать работу. А сам направился к коменданту: надо же было сообщить ему о результатах похода. С Милой они договорились встретиться дома.

Однако, коменданта на месте не оказалось. Беспокоить начальника города дома в субботу Том не хотел, поэтому отложил визит до понедельника.

У дома его окликнула Джен:

— Том, зайди на минуту!

Видимо соседка не хотела разговаривать на улице. Том прошёл за ней в кухню. Она сняла с плиты кастрюлю с репой и подала Тому.

— Тебя видели в харчевне с этой Милой. Люди косо смотрят на то, что девчонка живёт в доме с двумя мужчинами.

— Знаешь что, Джен? — разозлился Том. — Эта девочка из интерната, у неё никого нет. И людям было наплевать, когда она без оружия ушла из города куда глаза глядят, потому что ей исполнилось восемнадцать. Я случайно встретил её в горах и уговорил вернуться в Морбург. Нашёл ей работу. Сейчас мы ремонтируем её комнату. На что тут косо смотреть?

— Прости, ты прав. Ты всё сделал правильно, — Джен сжала руку Тома, отчего он чуть не выронил кастрюлю. — Пареная, — сообщила женщина, открывая боковую дверь, дорожка от которой вела прямо к кухне соседского дома.

В понедельник утром Том отправил Стефа в школу, Миле оставил завтрак, а сам направился в больницу, чтобы поговорить с Петером Рихтером. Однако, доктор Шульц сказал, что два дня назад пациент сбежал из больницы. После таких новостей было просто необходимо заявиться к Грефу.

Юрген Греф принял Томаса в кабинете.

— Комендант, Вам известно о том, что Петер Рихтер ушёл?

— Пропал также внезапно, как появился, — нахмурил лоб комендант. — В субботу в больнице был только младший персонал, пропажу заметили в воскресенье. Что там с Нойштадтом?

Том рассказал Грефу про пустующий город и две дрезины.

— Не нравится мне всё это, Томас, — комендант потёр бороду.

— И мне тоже.

— Может и к лучшему, что он ушёл, — рассудил Греф. — Я подумаю обо всём этом.

Том вернулся домой весьма обеспокоенным. В гостиной ждала Мила. Она собрала сумки, чтобы завершить обустройство комнаты в Доме трекеров. Но вместо того, чтобы куда-то идти Том уселся на диван. Видимо, Мила как-то по-своему расценила это поведение и спросила:

— Эта твоя соседка, которая вчера заходила, какие у вас с ней отношения?

— Мы с ней добрые друзья. А ещё она помогает по дому мне, наёмнику Хёрту и пекарю.

— Ничегосебе занятие для женщины! Помогать одиноким мужчинам…

— Посмотрел бы я на тебя на её месте, — Том на секунду прикрыл глаза: неужели обязательно сейчас его доставать? — Ты знаешь, сколько хороших людей, до Хаоса выполнявших самую различную работу, оказались в её положении? Ты сама, что умеешь делать?

— Я бы никогда не стала делать так как она! — отрезала Мила.

— Конечно, — сыронизировал Том, — ты же номад! Но лишь потому что у тебя был старший брат, который обеспечивал тебя всем и защищал! — всё-таки не сдержался он.

— Мой брат не был, а есть! А она только и смотрит, кто бы из вас на ней женился.

— Не смей так говорить, ты её не знаешь! — повысил голос Том.

— В чём-то она права, Том, — через кухню в дом вошла Дженнифер, которая явно слышала, о чём спор.

— Нет не права, — оборвал соседку Том.

— Я вижу, вам есть, что обсудить, — бросила Мила, взваливая на плечи рюкзак и поднимая сумки. — Пойду обживаться во втором блоке.

Том открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джен остановила его.

В тот день Мила перебралась в Дом трекеров. И на следующий день начала работать. Трекеры приняли её радушно. Младший брат Зака Николас вообще стал чуть ли не её персональным наставником. На первое задание они пошли вместе. Как и предсказывал Том через несколько недель парни полностью приняли Милу в свой коллектив.

В середине марта, возвращаясь с охоты, Том встретил Милу на северной дороге:

— Всё ещё злишься? — спросила Мила.

Том собирался ответить, что девушка в своих суждениях не права и хорошо бы извиниться перед Джен, но вовремя передумал:

— Нет.

— Тогда как насчёт прогулки? Здесь недалеко есть термальный источник.

И правда. Поблизости от Бад-Ордруфа бил горячий ключ. Термы — дело хорошее, Том согласился.

Они не спеша перешли старый хребет. Том расспрашивал Милу о новой работе и коллегах. Вокруг лежал снег, но дыхание весны уже чувствовалось. На деревьях щебетали птицы. Появлялись первые прогалины. Источник был заметен издалека. Над водой стоял лёгкий пар. Ключ бил чуть выше и сбегал по скале, образуя небольшой бассейн, прежде чем уйти в лесистую часть и превратиться в ручей.

Том потрогал воду, затем сложил добычу и закопал в снег:

— Будешь купаться? — поинтересовался он.

— Я только ноги помочу, — Мила постелила походный коврик, сняла ботинки и закатала брюки.

— А я, пожалуй, окунусь, если ты не против.

— Да, сколько хочешь, — пожала плечами Мила и стянула с себя куртку: солнце здесь сильно припекало.

— Жарит даже сквозь пыль? — уточнил Том. — Хорошо бы не сгореть, а то кремов от солнца теперь днём с огнём…

— В смысле? — перебила его Мила, — Мы же не будем раздеваться?

— А мне ты в воду прикажешь одетым что ли лезть?

Мила многозначительно промолчала. Том глубоко вдохнул и стал вынимать содержимое карманов брюк. Он рассудил, что, возможно, Мила права: не очень-то прилично без штанов прыгать перед девушкой. Хотя они же купаться пришли!

Посылая про себя Милу к чертям собачьим, Том быстро залез в воду. Весь негатив сразу растаял. Он устроился практически горизонтально и разомлел. Девушка тем временем болтала ногами так, что то заслоняла ему солнце, то окатывала брызгами лицо. Том был уверен, что она делает это нарочно. Когда ему это вконец надоело, он приблизился и сбросил девушку в воду.

— Вот ты идиот! — разозлилась Мила, убирая с лица волосы.

— Сама напросилась! — Том откинулся на спину, подняв новую волну брызг.

Спорить было сложно.

Когда они оба вылезли на берег, встал вопрос о том, как сушить одежду. Брюки и футболки у обоих были мокрые. Договорились разложить мокрую одежду на скалах и ждать пока она высохнет, сидя друг к другу спиной. Чтобы не думать о неминуемых ожогах, Мила спросила:

— Живешь ты с братом, а девушка в Морбурге у тебя есть?

— Не твоё дело, — ответил Том, подставляя лицо горячим лучам.

— Ладно, — не расстроилась Мила, — тогда расскажи про твои первые отношения.

— А как насчёт твоих первых отношений? — Том открыл глаза, но не повернулся.

— Не хочу об этом говорить — по безразличному тону, которым это было сказано, было сложно понять, что значит эта фраза.

— Ладно, — не стал настаивать Том, — когда ты будешь готова, поговорим обо всём этом.

Одежда достаточно быстро высохла, но даже сухая противно скрипела. Похоже источник был минеральным и всякие соли осели на ткани.

— Я же говорил, надо раздеваться, — укоризненно заметил Том.

— Зайцев своих зарытых не забудь, — напомнила Мила, натягивая свитер на хрустящую футболку.

Пока они шли вниз, у них еще не зудела кожа, поэтому впечатления от купания были самые приятные.

— Заходи к нам как-нибудь в гости, — предложил Том, но тут же поднёс палец к губам и жестом велел остановиться.

Он заметил какое-то движение.

— Пригнись, — шепнул он Миле.

В двух шагах от них лежало поваленное дерево. Том рукой указал девушке на него. И сам беззвучно привстал на колено в позицию. Он посмотрел в прицел. Лицо стало задумчивым.

— Кто там? — не выдержала Мила.

— Мутант. Направляется в нашу сторону.

— Убьешь его?

— Если нападёт, то убью. Пока посидим здесь, будем надеется, что он пройдёт мимо.

Откуда взялись мутанты никто точно не знал. В какой-то момент стали появляться рассказы о столкновении в диких землях со странными людьми с серой землистой кожей. Кроме цвета кожи те, кто с ними встречался отмечали крупные кисти и длинные пальцы. Они были неразговорчивы, но некоторые очевидцы утверждали будто бы мутанты умеют нагонять ужас и общаться с помощью мыслей. Было принято считать, что это люди, мутировавшие по какой-то причине во время Хаоса, кто-то даже полагал, что это новые, эволюционировавшие люди. Но никаких доказательств этому не было, их предпочитали обходить стороной.

Поваленное дерево имело большой корень, который служил хорошей маскировкой. Поэтому даже приблизившись на расстояние тридцати шагов, мутант затаившихся людей не видел. Он поднялся выше по склону, покрутился там, но потом снова спустился.

— Он как будто чувствует наше присутствие, — заметил Том, — чтоб его ветром сдуло.

— Пусть так и будет, — нахмурилась Мила.

— Тсс! — шикнул Том на Милу и прижал её поближе к себе, чтобы прикрыть.

Расстояние между мутантом и деревом сократилось до двух шагов. Ещё шаг и они окажутся лицом к лицу. Том держал палец на спусковом крючке. Внезапно налетел порыв ветра, подняв в воздух сор с прогалин. Мутант заслонил глаза от пыли рукой, отступил назад и пошёл к противоположному склону горы.

— Никогда не попадайся мутантам, поняла? — предупредил Том.

Традиционные собрания в Морбурге проводились четыре раза в год: на Зимний праздник — приём у коменданта; в апреле — на Праздник цветущих деревьев; летом — на Экватор года и в октябре — на День урожая.

За неделю до апрельского собрания Том получил записку от коменданта с просьбой подойти в Ратушу в полдень. Том уже не был красным как варёный рак и не вздрагивал от любого прикосновения (вполне возможно, что последнее благодаря той мази, которую занесла ему Мила), но всё ещё был не готов к долгим переходам, которых мог потребовать комендант. Тем не менее, к полудню он был в ратуше.

В холле также ждали другие наёмники, старший караулки Майер и старший трекер Закария. С ударом колокола на башне к ним вышел помощник коменданта Фишер и, поприветствовав всех, попросил пройти в кабинет. Когда все вошли, вопреки обыкновению Юрген Греф закрыл дверь.

— Господа, я собрал вас здесь, чтобы сообщить об известии, которое я получил накануне. На собрании в День цветущих деревьев я должен буду сообщить ту же новость всем жителям. С вами я хочу обсудить возможный план действий.

Том почувствовал, как тяжело бьется сердце — момент был точно важным. А комендант продолжил:

— Трекер с заставы за Рудными горами сообщил, что Легион собирается отправить отрядна нашу сторону. В скором времени выходить из города станет опасно, — Греф оперся руками о стол. — Никто не сказал, что они атакуют. Но мы должны быть готовы дать им отпор. Что думаете?

— Нам нужно усилить оборону города? — первым задал вопрос Старший караульный.

— Оборона нам много не даст, — неожиданно для всех возразил Том. — Если я правильно понял, то города Лиги обязаны помогать друг другу при нападении. Нападут на Бад-Ордруф, что мы будем делать с нашей оборонительной тактикой? Мы должны быть готовы к тому, что придётся открыто воевать.

— Кто будет воевать? — остановил его Греф.

— Караулка не справится с отрядом легиона, — Майер трезво оценивал возможности своих людей.

— Наёмников слишком мало, чтобы в одиночку выступить против легиона, — Хёрт обвёл взглядом присутствующих.

— Даже если мы привлечём наёмников из других городов, в открытом противостоянии они возьмут нас числом, — подтвердил Мюллер.

— Мы можем подготовить молодых бойцов, — продолжил свою мысль Том.

— Это кого? — поинтересовался Зак.

— В городе есть молодые ребята… — ответил ему Том.

— Кто сказал, что они захотят? — скептически заметил Греф.

— К тому же молодые бойцы не умеют и половины из того, что делают наёмники, — заправил пальцы за охотничий ремень Мюллер. — И даже если мы обучим их, у них не будет такого опыта, как у легионеров.

— Но мы всегда можем обучить бойцов новым приёмам, о которых наёмники не знают, — настаивал Том.

— Ради всего сущего, какие новые приёмы? — неприятно рассмеялся Хёрт.

— Есть один человек, который практикует новые приемы, — замялся Том.

Мюллер бросил на него удивлённый взгляд, комендант — негодующий.

— Нет, — отрезал Греф, — Я с ним работать не буду.

— Ещё никто не сказал, что он согласится… — сдал назад Том.

— Комендант, если мы создаём новую армию, нам нужен новый подход… — впервые за всё совещание взял слово Фишер.

— И ты туда же! — Греф схватился за голову и сдался.

День цветущих деревьев имел романтический подтекст. Праздник был отличным случаем, чтобы сделать предложение руки и сердца. Торжественная часть отмечалась пикником в яблоневых садах, концертом оркестра, играми для детей и прочими развлечениями. Женщины одевались в этот день в белое. Традиция полюбилась и прижилась.

Однако предваряло народные гулянья общегородское собрание.

Грефу было не впервой объявлять жителям Морбурга новости, которые навсегда меняли жизнь города. После Хаоса город переживал всякое. Тем не менее комендант волновался перед своей речью. Выступление было недолгим:

— В этот прекрасный день я хотел бы сказать вам, что мы пережили тяжёлую зиму и теперь наконец-то в безопасности вернёмся к прежней жизни. Я бы хотел скрыть от вас тревожные новости, которые поступают с востока. Но Легион собирается пересечь Рудные горы. Я не стану смягчать удар и говорю об этом сейчас, потому что хочу, чтобы это услышали все: дети, взрослые, старики. Для защиты города Лиги создают армии. Желающие вступить в ряды могут пройти в разбитую у входа в ратушу палатку.

Люди притихли. Но после выступления многие молодые ребята подтянулись к палатке и выразили желание вступить в ряды армии Лиги. А ко времени пикника праздничное настроение и вовсе вернулось в город.

Уговорив коменданта обратиться за помощью в обучении молодых бойцов к псевдо-Олафу Нахтигаллу, Том неизбежно получил задание найти кёй-тоиста и привезти в Морбург. Про себя Том считал, что с созданием армии они всё же опоздали.