До Саввата. Остаться в Морбурге

Болезнь

Весна выдалась ранней. Том сидел на ступеньках починенного крыльца и смотрел на грачей, когда его окликнул проходивший по улице Мюллер:

— Привет, Томас!

Том приветственно помахал рукой, поднялся и пошёл к изгороди.

— Не работаешь? — с иронией спросил Мюллер.

— Погода больно хорошая, — отшутился Том. Хотя в этой, как и в каждой шутке, была только доля шутки. Ясные деньки он использовал для того, чтобы привести в порядок двор.

— Ребята, которые вчера вернулись, говорят, в наших краях завёлся какой-то новый зверь. Нашли пару трупов, все покрыты ни то укусами, ни то мелкими царапинами.

— Хорошо бы взглянуть, — заметил Том.

— Ты же не думаешь, что Хёрт приволок трупы в город? — с усмешкой спросил Мюллер.

— Уверен, что Хёрт к ним даже не притронулся, — в тон ему ответил Том.

— Я бы не беспокоился, если бы это был единичный случай. Но такие же трупы видели на болоте. И за Эрнштадтом. Причём от последних явно желали избавиться и сжечь.

— Думаешь это новый зверь пытался их сжечь? — усомнился в догадках наёмников Том.

— Да, чёрт его разберет… — Мюллер тоже не знал, что на это сказать. Сам-то он таких трупов не видел.

— Надо собраться и поговорить об этом с остальными, — предложил Том.

— Я только что был у коменданта Грефа, рассказал ему. Пусть проверит, что об этом известно другим городам Лиги.

Том одобрительно кивнул.

Мужчины какое-то время молча стояли, подставив лица лучам солнца, пробивавшимся сквозь поднявшуюся во время Хаоса в стратосферу пыль.

— Ну и натворил ты делов в «Вегасе», Томас, — сказал после этой паузы Мюллер.

Том вопросительно посмотрел на наёмника. Не то чтобы он не понимал, что после «Нового Вегаса» он заимел кучу врагов. Даже не врагов, а желающих спустить с него шкуру… Но его интересовало, что именно хотел сказать Мюллер. Вообще-то Мюллер мог при первой возможности сдать Тома, и этот добрососедский разговор грозил стать предостережением. Проще было всё прояснить прямо сейчас. Однако, Мюллер не дожидаясь вопросов Тома произнёс:

— Лучше о том, что мы с тобой знакомы никому не знать.

Затем он поправил свой охотничий ремень и, насвистывая, пошёл дальше по кленовой улице.

Хороший мужик Мюллер.

В выходные погода не испортилась. Показалось, что, весна окончательно вошла в свои владения. Было решено открыть весенне-летний сезон ужином на улице. Пока Том учил Стефа разводить костёр, соседка Дженнифер накрывала на стол. Она первой услышала топот ног по улице. Мимо бежали мальчишки, друзья Стефа. Приподнявшись над изгородью, так, чтобы его было видно, один из них крикнул:

— Эй, Стеф, у центральных ворот, кажется, будет драка! Ты идёшь?

Стеф вопросительно посмотрел на Тома. Старший брат поднял бровь:

— Думаю, ужин можно на часик отложить. Как ты, Джен? Сходим к воротам, посмотрим, что там происходит.

Нет, Том не был ротозеем. Но Стеф всё равно бы только и думал, что о мальчишках, направившихся к воротам. К тому же, если затевалась драка, то может понадобиться кто-то, кто сможет её разнять. Поэтому они быстро свернули приготовления и направились к внешней стене.

Центральные ворота, против обыкновения, были заперты. Слышалась перебранка караульных с теми, кто был снаружи. Периодически ворота сотрясали удары. Кроме мальчишек у ворот уже собрались наёмники и другие жители внешнего кольца. Том оставил Дженнифер и Стефа в стороне, а сам подошёл к торговцу, лавка которого была первой от ворот:

— Эй, что тут случилось?

— После полудня у ворот появились эти бродяги, — торговец явно пересказывал историю уже не первый раз, чему был рад. — Старший караульной службы по предписанию велел их не впускать, чтобы они не слонялись по городу.

Том знал, что днём Морбург открыт для всех. Здесь можно было найти еду, медикаменты… Однако, правила позволяли караулке отказать во входе в город, если возникало подозрение, что гости могут создать угрозу безопасности горожан. По настоящему бродяги не были опасными, они были вроде нищих номадов, но их нигде не любили. А торговец продолжал:

— Эти бродяги требовали впустить их, потому что в диких землях разразилась чума. Они хотят переждать её у нас. Старший караульный Майер послал их ко всем чертям, но они не уходят.

Том вспомнил о трупах, про которые рассказывал ему Мюллер:

— Коменданту Грефу сообщили?

Комендант появился вместе с доктором Шульцем. До Хаоса Шульц вёл приём в медицинском кабинете Морбурга как врач общей практики. После Хаоса он получил в распоряжение всё здание, в котором находился кабинет, и переоборудовал его под больницу. Наряду с Шульцем в больнице работал хирург Шнайдер и несколько человек из младшего медицинского персонала.

Юрген Греф поднялся на стену и посмотрел на бродяг, сгрудившихся у ворот:

— А ну-ка перестаньте ломиться!

Призыв возымел действие. Видимо, бродяги поняли, что с ними разговаривает тот, кто принимает решения. Они отпрянули от ворот, чтобы лучше видеть его.

— Что вам нужно? — спросил комендант.

Вперёд выступил бродяга, которого другие признавали за главного:

— Мы пришли из-за Бад-Ордруфа. Там дикие земли поражены чумой. У людей начинается лихорадка и появляются нарывы на коже. Мы к таким не подходили. Всех, кто больных видел, выгнали. Если у вас ещё нет заболевших, впустите нас и закройте город.

— Подождите, — велел им комендант. А сам обратился к доктору Шульцу, — Что думаете, доктор?

— Ну, если они там ели сусликов, например, то вполне возможно, что в Европу снова пришла чума. Её переносят грызуны. Ничего тут странного нет…

Не дав доктору договорить, в разговор вмешался Старший караульный:

— Вдруг они уже заразились?

Доктор сделал снисходительный жест, будто обращался с маленьким:

— Если это действительно чума, то мы умеем её лечить. Подходящие антибиотики у нас есть. Меня волнует другое, а что если это не чума? Мы же не можем полагаться на мнение этих господ, ведь, насколько я понял, заразившихся никто из врачей не осматривал? — Затем доктор обратился к бродягам. — Сколько вы в пути?

— Пять дней.

— Как правило, симптомы чумы проявляются за неделю, — резюмировал доктор.

— И что это значит? — не понял комендант.

— Давайте осмотрим их, если у них нет симптомов, пусть посидят в изоляции…

— Нет симптомов, нет! — заверял бродяга, стягивая с себя одежду.

— Кто вообще подтвердит, что они говорят правду? Может это разбойники, которые ночью захватят Морбург, — настаивал Старший караульный.

— Я тебе крест даю… — взмолился бродяга.

— Есть основания полагать, что они не врут, — нехотя произнёс Греф. — И потом, что мы, звери что ли? Пусть доктор Шульц их осмотрит за воротами, если всё чисто, пусть заходят, но сидят в изоляции в последнем доме во внешнем кольце до дальнейших указаний.

— Конечно, во внешнем кольце… — послышалось возмущение со всех сторон.

— Раньше-то ничего, никого в первый год не пускали, зверьми были, зато выжили… — возмутился кто-то.

— А ворота? — спросил Старший караульный.

— Никого кроме этих не впускать. Я отправил запрос в города Лиги. Посмотрим, что они ответят.

Доктор Шульц послал за своим чемоданчиком для осмотра. Пятеро бродяг действительно не имели никаких признаков заболевания. Доктор Шульц лично отвёл их в дополнительно выделенное больнице, но пустовавшее здание на самом краю города. Люди недовольно пошумели, но стали расходиться.

Через день колокол на ратуше зазвонил общий сбор. Вообще-то внеплановые собрания устраивались крайне редко. И ещё со времен Хаоса не сулили ничего хорошего.

Собирались на площади перед ратушей. На входе работники администрации выдавали горожанам марлевые маски и рекомендовали не здороваться со знакомыми за руку. Надо отметить, что маски раздобыл помощник коменданта Фишер. Каким-то образом он успел получить их на ткацкой фабрике Морбурга, которая до Хаоса была градообразующий предприятием. Хоть к сожалению Юргена Грефа Фишер и не был военным, зато он был от природы расторопным, за что комендант и держал его при себе.

На собрании комендант Греф объявил, что получил ответ от коменданта Бад-Ордруфа:

— В соседнем городе началась неизвестная эпидемия. Поэтому на две недели в Морбурге вводится чрезвычайное положение. В это время жителям не рекомендуется покидать свои дома. При посещении общественных мест обязательно ношение марлевой повязки, сведение к минимуму тактильных контактов с другими людьми. Запрещается кому-либо входить в город или выходить из города. Исключение составит караульная служба и трекеры, выполняющие задания по моему личному поручению. Если вы заметили у себя на коже какие-то образования или если почувствовали недомогание, незамедлительно обратитесь в больницу. Чтобы избежать дальнейших собраний во время чрезвычайного положения, администрация будет вывешивать объявления с обеих сторон внутренней стены.

Следующие две недели в Морбурге были самыми напряженными, с того момента как Том здесь поселился. На исходе двенадцатого дня все были на взводе. Чтобы оставаться в курсе событий Том пошёл к внутренней стене, проверить нет ли объявления от администрации. Объявление на гербовой бумаге было вывешено в нескольких экземплярах во избежание столпотворения. Том подметил, что несмотря на рекомендации на улице многолюдно. Все хотели положительных новостей.

Одно из объявлений читал механик. В паре метров от него ждал своей очереди парень, работающий в караулке. Когда механик закончил читать и развернулся, караульный спросил:

— Ну, что?

— Хорошие новости, — коротко ответил механик, кутаясь в шарф.

Но караульный успел заметить крупный волдырь у механика на лице:

— Что у тебя на щеке?

— Прыщ вскочил, — ответил механик, поспешно удаляясь.

Караульный не был бы караульным, если бы не крикнул:

— Стой!

На этот крик обернулись и все остальные.

— А если это не прыщ, а чумной бубон? — продолжал караульный.

Механик молчал.

— Я видел у него на лице бубон, — обратился караульный уже ко всем присутствующим. — Он заражён!

Тут механик вышел из остолбенения:

— Нет у меня никакого бубона!

— Опусти шарф и покажи всем, — настаивал караульный.

— Отстань от меня!

Том наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь, пока не услышал звук перевода ружейного затвора. Появившийся из ворот, наёмник Хёрт взял механика на прицел:

— Опусти шарф! — повторил за караульным Хёрт. — Живо!

Угроза Хёрта подействовала, и дрожащими руками механик опустил шарф. На его щеке был волдырь. А ниже еще четыре прижженных. Те, кто оказался рядом с механиком, ахнули и отпрянули.

— Ты всех нас тут угробить захотел? — прорычал Хёрт.

Том встал между Хёртом и механиком:

— Хёрт, опусти ружьё. Если это чума, то она лечится. Так сказал Шульц. Я отведу его в больницу.

— В больницу? — разозлился ещё больше Хёрт.

— Да, его место в больнице, — спокойствие давалось Тому не легко: сейчас Хёрт пристрелит их обоих и дело с концом.

— Пусть идут в больницу, — подал голос Мюллер.

Его реплика сопровождалась одобрительным комментариями, поэтому Хёрт сплюнул на землю и опустил ружьё.

— Идём, — скомандовал Том механику, и они направились в сторону больницы.

Том так и не прочитал объявление, старательно напечатанное Фишером на его машинке. Но надежды на то, что чрезвычайное положение отменят в ближайшие дни, рушились на глазах.

Доктор Шульц принял пациента с энтузиазмом. Оказалось, он ещё на собрании просил у коменданта разрешения отправиться в Бад-Ордруф, чтобы осмотреть заболевших и составить своё мнение о заболевании. Однако, комендант рассудил, что не может отпустить доктора. С тех пор Шульц ждал своего «первого пациента».

Доктор увёл механика в кабинет, а Том остался в коридоре: кто его знает этого механика? Может он и не болен. А может выкинет какой-нибудь пируэт.

Вскоре в больнице появился и комендант Греф, которому доложили о случившемся у стены:

— Томас, спасибо тебе.

— Пожалуйста, — пожал плечами Том, вспоминая что за правое дело Хёрт его чуть не прикончил.

— Шульц ещё осматривает?

Том кивнул.

— Подождём, — согласился Греф и присел рядом с Томом.

Как только доктор освободился, он сам вышел к коменданту и заявил:

— Что ж, могу вас порадовать, по моему мнению это не чума.

— А что? — не выдержал флегматичности доктора комендант.

— Не думаю, что нарушу профессиональную этику, если… — доктор не договорил.

— К чёрту этику, — рявкнул Греф, но тут же принял спокойный вид, — у нас тут эпидемия, а Вы не хотите сказать отчего.

— Картина весьма походит на корь. Но мне нужно будет взять анализы и провести некоторые исследования, — без тени смущения продолжил доктор.

— Хорошо, — отметил Греф. — Корь заразная болезнь?

— Очень, — вздохнул доктор. — Но есть одно смягчающее обстоятельство: большинство из нас вакцинированы от кори. Тем не менее, пока у меня нет подтверждения, я настаиваю на продолжении ношения масок и продлении чрезвычайного положения.

— Та-ак, — портянул Греф. — Ну, а лечение? Вы умеете лечить корь?

— А что тут уметь, — усмехнулся Шульц. — От кори нет специфического лекарства. Будем давать поддерживающую терапию. Единственное, о чём я бы попросил: наш пациент живёт с двумя братьями, надо их понаблюдать. Пусть придут сюда. Поселим их в наш изолятор.

— Томас, раз уж ты здесь, — обратился комендант, — Будь добр, сходи за братьями. В счёт заведения, разумеется. Кстати, — обратился Греф уже к доктору, — как там в изоляторе наши бродяги?

— Похоже, из них никто не заболел, — развёл руками Шульц.

Что бы там не происходило, в одном Шульц был прав: пока диагноз не подтвердится следует соблюдать меры предосторожности. Поэтому следующие пять дней Том и Стеф сидели по своим комнатам. Стеф сообщил, что у него полно школьных заданий, но Том подозревал, что брат читает вовсе не учебники. Сам Том с прилежанием достойным подражания мастерил патроны. Это кропотливое занятие снимало стресс. Окончательно затосковав и решив немного размяться, он отложил гильзы в сторону и вышел на ступеньки черного хода.

В окне соседнего дома Том заметил Дженнифер. Женщина помахала ему, показывая, что тоже его видит. Через минуту она появилась на крыльце, завёрнутая в плед.

— Хорошей погоды и след простыл, Джен?

— И не говори, — поежилась соседка. — Том, я видела, как сегодня шла к больнице многодетная семья. Думаешь, эпидемия всё-таки будет?

— Сложно сказать, — поморщился Том, — мы же не знаем, зачем они пошли в больницу. Мало ли, что с детьми может случиться. И потом, если доктор Шульц прав, и это корь, то дети родившиеся после Хаоса как раз под ударом. В отличие от взрослых.

— Да, дети у них маленькие… — задумчиво произнесла Дженнифер.

Её мысли были прерваны криками: «Живей-живей». По улице с клёнами бежали караульные.

— Что ещё стряслось? — подняла глаза к небу Дженнифер.

— Пойду посмотрю, — Том скрылся в доме. На этот раз, припоминая выходку Хёрта, он решил прихватить с собой ружьё.

Новый конфликт разгорелся возле больницы. Точнее возле изолятора. Бродяги, которых приютили в городе, требовали теперь, чтобы их немедленно выпустили. Причиной резкой перемены их настроений стал тот факт, что подселенные к ним в здание братья механика заболели. А тут еще появились наверняка заразные дети, из той семьи, что пришла сегодня.

— Мы добрались до сюда здоровыми не чтобы подыхать! — бродяги сыпали проклятиями. — Если собираетесь держать нас с зараженными, дайте лучше нам убраться из вашего злосчастного города!

На больничном дворе показался Шульц. Он подозвал Старшего караульного и отдал команду:

— Никого не выпускать.

Караульные перегородили дорогу, но бродяги продолжали напирать:

— Лучше уж умереть от пули, чем от чумы!

Тогда доктор Шульц обратился к постояльцам изолятора:

— Послушайте, уважаемые. Предположение о чуме не подтвердилось, — эта новость заставила бродяг остановиться. — Мы имеем дело с неустановленной пока болезнью, — продолжил Шульц. — Поэтому до окончательной постановки диагноза никто карантинную зону не покинет. Но, чтобы всем было спокойнее, мы с доктором Шнайдером организуем инфекционные боксы. В них вы будете отделены от других изолированных. Вам ничего не будет угрожать. Я прошу вас вернуться в здание и не провоцировать больше беспорядки. Уж поверьте, жить при больнице гораздо лучше, чем обнаружить у себя нарывы в чистом поле.

Бродяги посовещались и нехотя отошли назад. Том не понял, что повлияло на них больше: увещевание доктора или направленные ружья.

— Как тут, Майер? — сзади подошёл помощник коменданта Фишер.

— Вроде всё обошлось, — Старший караульный отделился от остальных. — Но Шульц ужасно зол.

И в правду, на лице приближавшегося к Фишеру Шульца читалось раздражение.

— Доктор Шульц, чем мы можем Вам помочь? Поставим охрану у больницы? — первым заговорил Фишер.

— Фишер, наконец-то Вы появились, — отозвался доктор. — С охраной это как Вам будет угодно. Меня гораздо больше волнует само заболевание. Передайте, пожалуйста, коменданту, что мои лабораторные исследования не подтвердили догадку о кори. Назначенное пациенту лечение не дает желаемого результата. Мы снова вернулись в изначальную точку.

— Как себя чувствует пациент? — поинтересовался Фишер.

— Хотите посмотреть? — вопрос доктора Шульца был скорее провокационным, но Фишер этого не понял.

— Пойдемте посмотрим, — принял приглашение он.

Фишер с доктором удалились. Майер остался ждать дальнейших распоряжений. Только тогда Том заметил, что на шум сбежалось много горожан, ставших свидетелями разговора доктора Шульца с бродягами. Том прислушался.

— Вы видели, Шульц не знает, что это за зараза!

— Больше знаний Шульца меня волнует, как болезнь попала в город, если отсюда больше двух недель никто не выходил?

— Может её стены не останавливают?

— Это как?

— Ну, как радиация…

— Вот и я говорю — невидимая.

— Это Земля от нас избавляется, всё помереть должны. Кого Хаос не стёр, того болячки сожрут.

— Да перестаньте ж, вы!

— Что делать-то, люди?

Когда Фишер вышел из больницы толпа недовольно гудела.

— Фишер, что будет делать администрация? — выкрикнул кто-то.

— Мы всех оповестим, — кинул помощник коменданта, продираясь сквозь собравшихся. На нём лица не было. Неужели то, что он увидел в больнице так сильно его впечатлило?

Первым умер механик. Затем один из детей. Но в последующие две недели никто не заболел.

А на третей неделе люди потянулись к больнице. Эпидемии избежать не удалось. На внутренней стене появилось объявление администрации города для наёмников: больнице требовался дополнительный персонал. Том отправился к коменданту, чтобы узнать, насколько всё плохо. Если уж там совсем «край», то он оставит Стефа с Дженнифер и поможет в больнице.

Доктор Шульц был в кабинете у Грефа. Не иначе как по поводу объявления.

— Добрый день, комендант, доктор, — Том изобразил приветствие. — Я читал больнице требуется персонал…

Шульц реагировал не менее бойко чем в тот день, когда Том привёл механика:

— Ещё как требуется. У нас заболел хирург Шнайдер и еще двое из младшего персонала.

— Доктор Шнайдер заболел несмотря на все предосторожности? — удивился Том.

— Ну, «все предосторожности» это сильно сказано. Видимо, принятых нами предосторожностей было недостаточно, — доктор сделал ударение на слове «принятых».

— Да, по поводу предосторожностей, — аккуратно начал Том, понимая, что наступает на любимую мозоль медика. — Вы в курсе, какие слухи ходят по городу? Что эта болезнь как радиация, проникает сквозь стены…

— Ради всего святого, Томас! — вскинул руки Шульц. — Хотя бы ты не повторяй эту глупость.

— Да я в это не верю, — стал извиняться Том, — просто спросил, слышали ли вы…

— Слышали-слышали, — ответил за доктора Греф.

— Никакая это не радиация, — авторитетно заявил Шульц. — Это инфекционное заболевание, что подтверждают лабораторные анализы. Латентный период — от двух до трех недель. За три недели они все забывают куда ходили и что делали, отсюда и берутся все эти бредни про проклятия. — Шульц даже фыркнул, произнося последнее слово. — Кроме этого доподлинно известно два факта: что болезнь сильно заразная и что, похоже, не все ею заражаются.

— Это кто «не все»? — уточнил Том.

— Например, глава многодетного семейства, поступивший три недели назад. Он так и не проявляет никаких симптомов. Шнайдер пытался вести эпидемиологическое расследование, но из-за своего состояния… вы понимаете.

— Понимаю, — закивал Том. — Если в больнице всё совсем плохо, я могу помочь.

— Томас, тебя я не возьму, — сообщил к изумлению Шульца комендант. — Случись что с тобой, Стефан останется совсем один. Ты не можешь так рисковать.

— А кто уже записался? Кого вы взяли?

— Пока никто, — поджал губы доктор.

— Тогда, может, всё-таки я?..

— Томас, — повысил голос комендант, — я, кажется, уже сказал своё слово. Если никто не придёт, я сам помогу доктору Шульцу в больнице. Всё. Иди.

По дороге домой Том наслаждался спокойствием, царящим на кленовой улице. Всё было таким обновлённым: эти листочки, цветочки, пчёлки…

— Вернулся? — радостно окрикнула его соседка, развешивавшая постиранное бельё.

— Кормильцев с иждивенцами не берут, — выражение Тома давало понять, что он не считает подобное условие справедливым.

— Знаешь, Том, — Дженнифер как следует тряхнула мокрую скатерть, — комендант Греф в этом случае прав.

— Ладно, прав так прав, — не стал вступать в полемику парень. — А как по-твоему, механик и многодетная семья заразились в одном месте или в разных?

— Не знаю. Определённо близко они не общались, в гости друг к другу не ходили.

— А глава семейства, может, он с механиком в карты играл или ещё что-нибудь?

— Нет, глава семейства — примерный отец. Он либо на работе пропадает, либо помогает с детьми… — Дженнифер замолчала на полуслове.

— Что?

— Я только сейчас подумала, разве что фрау Хофманн. Она нянчила детей. И приходила пару раз в неделю в дом механика — прибиралась, готовила… Как я. Но фрау Хофманн не болеет.

— Откуда ты знаешь, что она не болеет? — Том сосредоточился.

— Я видела её сегодня, — Дженнифер уже ничего не понимала.

— Ты к ней приближалась? — нарочито спокойно произнес Том.

— В чём дело? — теперь соседка была напугана.

— Ты к ней приближалась? — повторил Том.

— Ну, приближалась, и что с того? Она же не болеет!

— Тихо-тихо, — попытался исправить ситуацию Том, ему очень не хотелось, чтобы Джен разревелась. Из-за этой болезни. Из-за этой фрау. Из-за него. Но какого чёрта люди, которым сказано сидеть по домам, вечно шляются по улице? В итоге он сказал: — Может ничего и не случилось. В общем, Шульц сказал, что некоторые не заболевают. Где живёт эта фрау Хофманн?

— Как ты к ней пойдешь, если она заразная? — всхлипнула женщина.

— Ну, я же не буду к ней приближаться…

Всё те же листочки, цветочки, пчёлки — всё раздражало. У них обновление, а тут…

Том шёл к ратуше, чтобы рассказать о связи между заболевшими Шульцу и Грефу, когда почувствовал запах дыма. Он попытался определить, откуда несёт дым, но из-за домов было ничего не разобрать. Тогда он вышел на ближайший перекресток, и увидел столб дыма в западной части города. У Тома не возникло даже тени сомнения — красные всполохи поднимались до неба. Это был пожар.

Приближаясь к месту пожара, Том встречал всё больше озадаченных людей на улицах.

— Что горит? — спросил он, усевшегося на заборе паренька.

— Дом механика, — ответил тот, продолжая с интересом вглядываться в происходящее.

«Почему они стоят и не тушат?» — недоумевал Том. Но ответ не заставил себя долго ждать. Перед горящим домом выстроились люди, не подпускавшие никого.

Владельцы соседних домов пытались пробиться:

— Все же сгорим!

Но их не пропустили:

— Мы пришли поквитаться с разносчиками заболевания! Пусть все разносчики знают, что их ждёт! — перегородивший проход оттолкнул соседа с ведром. Тот упал. Вода разлилась по дороге. И Том осознал, что дорогу перекрыли поджигатели.

«Стрелять в них? — засомневался Том, — Нет. Нельзя. Надо предупредить караулку».

К счастью, в этот момент подкатила повозка пожарных. При виде повозки поджигатели отошли, с пожарными связываться они не стали. А может, просто всё что они хотели, они уже сделали. Дом покойного механика и его братьев догорал. Пожарные спасали соседей. Но и в стороне активность поджигателей не закончилась:

— Теперь, — заявил один из зачинщиков, — что касается потенциальных зараженных.

— Выгнать их! — потребовали другие.

— Из города выходили только трекеры, — озвучил кто-то свою версию, — значит они и принесли болезнь.

— Точно, занесли заразу вместе с сообщением из Бад-Ордруфа, — подхватили другие.

— Нужно идти к Дому трекеров, — эта реплика прозвучала как вердикт.

— Разберемся с ними!

— Пусть ответят, переносчики!

И зачинщики с новыми приспешниками двинулись от сгоревшего дома к Дому трекеров, оставив позади пожарный обоз и доведенных до нервного срыва соседей. Тому не оставалось ничего иного, кроме как опередить их. Он стремглав помчался к Дому трекеров, надеясь успеть вызвать туда караулку от восточных ворот.

Однако, вызывать никого не пришлось. Перед Домом трекеров уже стоял отряд во главе со Старшим караульным.

— Майер! Майер! — крикнул Том начальнику караульной службы. — Толпа, которая подожгла дом механика идёт сюда. Они думают, что…

— Мы готовы, — перебил его Старший. — Пожар привлёк внимание и мы получили сигнал. Всё под контролем.

Звучало убедительно.

Придя в себя, Том подумал, что идти в такой момент к коменданту бессмысленно. У Грефа сейчас на повестке бушующая толпа, а не разносчик заболевания. А вот если поджигатели каким-то образом узнают или хотя бы заподозрят старую фрау, то добиться от нее уже ничего не получится. Поэтому Том заключил, что правильнее будет сначала зайти к фрау Хофманн, а затем наведаться в ратушу.

Дом фрау Хофманн стоял на отшибе. За домом начинались городские огороды. Соседи были только с одной стороны. Пожилая женщина занималась чем-то во дворе. Том расценил, что поговорить можно и на улице — подслушивать некому.

— Фрау Хофманн? — окликнул Том.

— Чем могу быть полезна?

— Я хотел бы узнать, зачем Вы выходили из города во время карантина?

На лицо старушки легла тень:

— Никуда я не ходила.

— Перестаньте, — по-простому отсёк дальнейшие препирания Том, — врать вам совсем не к лицу. Расскажите куда Вы ходили и почему. Ведь рано или поздно это всё равно раскроется. И тогда, всё Ваши доводы слушать уже никто не захочет.

— Никуда я не ходила. Кто ты вообще такой, чтобы меня допрашивать?

— Я Вас не допрашиваю. Я собираю информацию для эпидемиологического расследования. Но, Вам, наверное, всё равно. А вот перед заболевшими семьями, Вы тоже будете всё отрицать?

— Вам бы все расследования… — присела на скамейку фрау Хофманн. — У меня была сестра. Я навещала её раз в неделю. Когда объявили чрезвычайное положение, я не смогла пойти. У меня сердце было не на месте. И я через огород вышла к болоту, а там уже лесом… И в Бад-Ордруфе знала тропиночку. Сестра как меня увидела, попрощалась да отошла в мир иной. Мы с соседкой её той же ночью схоронили. А я вернулась той же дорогой. Сестра же не болела. И я ведь не заболела.

— Не заболели, но, похоже заразили остальных, — поделился догадкой Том.

— Это ещё нужно проверить. И не надо, не говорите мне, что эти люди умерли из-за меня. Я же так любила этих детишек! — Она вытерла краем кружевного платка навернувшиеся слёзы. — Ну за что мне такое наказание?

«Видимо сестру Вы любили больше раз предпочли её безопасности целого города, включая детишек», — мысленно ответил ей Том. Но сдержался. Даже если он это скажет, положение вещей не изменится. Фрау Хофманн прекрасно знала, за что ей такое наказание. Но хотела, чтобы её пожалели. Жалеть её Том не стал.

— Фрау Хофманн, пожалуйста, будьте дома. Возможно, за Вами придут из больницы — не волнуйтесь. И про Ваше похождение никому кроме врача или коменданта пока не рассказывайте. Понятно?

Пожилая женщина промычала что-то нечленораздельное, но Том догадался, что ей было всё ясно.

Теперь нужно было передать новости доктору Шульцу. Но прежде зайти к Грефу: во-первых, узнать, разогнала ли караулка толпу, а во-вторых, коменданту тоже не помешает послушать по прогулки фрау. Поэтому от дома на окраине Том направился к ратуше. В кабинете Юргена Грефа не было.

— Фишер, — позвал Том, — где комендант?

— Ушёл помогать Шульцу. Ты опять по поводу объявления?

— Объявления? — Том уже забыл, что приходил с утра по поводу работы в больнице. — Нет. Фишер, тут такое дело. У Дома трекеров стоит толпа, которая подожгла дом механика. Они решили, что трекеры занесли болезнь в город. Их сдерживает караулка, но тебе нужно туда пойти. Потому что трекеры ни при чём. Я нашёл того, кто принёс болезнь…

Фишер вскочил из-за стола, подхватил пальто и ружьё:

— Они там все с ума посходили? Давай, расскажешь подробности по дороге.

Слава Высшим силам Фишер был сговорчивым.

Когда Том с помощником коменданта добрались до Дома трекеров, увиденное поразило их. Трекеры забаррикадировались внутри здания. А караулка почти полным составом примкнула к бушующей толпе. Фишер с трудом пробирался через это сборище вперед:

— Что вы устроили? Майер, чем занимается караульная служба? А в следующий раз вы на кого нападёте? На соседей? На ратушу?

— Администрация не может нас защитить. Поэтому мы действуем сами! — выкрикнул кто-то из караульных.

— А кого вы защитили, поджигая дома? Кого защищаете сейчас? — Фишер огляделся. — Я не разу не слышал, чтобы пустующий дом, в который никто не заходит, кого-то заразил. Если бы всё можно было просто сжечь и решить таким образом проблему, думаете мы не стояли бы сейчас на пепелище? Я бы первым бросил спичку. Но это не поможет. И вы знаете это ни хуже меня. Вы боитесь. И кидаетесь на кого попало. И мешаете работать. Вы говорите, администрация города не может вас защитить? Сегодня я целый день потратил на то, чтобы защитить город от вас! Пугать людей, жечь дома, нарушать установленный режим, нападать на учреждения и не выполнять приказы на службе — это вы можете! — гневно перечислял Фишер. — И ведь никто. Никто не вызвался помочь больнице! — тираду он закончил уже в полной тишине. — И вот ещё, — добавил он обводя взглядом побеждённую толпу, — пока вы творили бесчинства, мы поняли, как болезнь попала в город. И трекеры здесь ни при чём. Так что оставьте их в покое.

После этих слов интерес к Дому трекеров испарился. Как будто не те же люди пять минут назад ломились в двери и швыряли камни в окна. Теперь они присмирели, заговорили вполголоса и потянулись небольшими группками к своим домам.

Из осаждённого дома показался начальник службы трекеров:

— Фишер, вы чуть не опоздали, — здоровый детина протянул было руку помощнику коменданта, но в последний момент убрал. Не положено.

— Благодари Томаса, — отмахнулся Фишер, — он у нас сегодня герой дня…

— День ещё не кончился, — заметил смущённый Томас.

— День может и нет, а у нас вроде бы уже всё, — заключил трекер. — Пойду внутри прибирать.

— Майер, — помощник коменданта переключился на Старшего караульной службы. — Снять всех, кто участвовал в нападении с дежурства и отправить в принудительный отпуск до официального рассмотрения этого инцидента. Вызови других караульных и займитесь, наконец, тем, для чего вас нанимали!

Когда Майер ушёл, Фишер добавил:

— Томас, пойдёшь со мной в больницу, перескажешь всю эту вакханалию Грефу. Хочу, чтобы он услышал это от тебя.

— Ладно, — не стал упираться Том, это вполне совпадало с его планами.

Комендант помогал медбрату устанавливать новые койки в палату. Когда он увидел Фишера в сопровождении Тома, металлический матрас выскользнул у него из рук прямиком на ногу. Пнув в сердцах матрас, Юрген Греф выругался. Потирая ушибленную ногу, он выслушал доклад Фишера и рассказ Тома, а затем изрёк:

— Нельзя оставить управление даже на час!

— Зря Вы так, комендант, — вступился за помощника Том, — если бы не Фишер, то кто знает, кого бы эти активисты выбрали следующей жертвой.

— Мне интересно сколько ещё людей выходили из города, как фрау Хофманн, — это был риторический вопрос. — Так значит, она не болеет? — продолжил он. — Пусть даже не она принесла вирус (а я уверен, что это вирус), но она имела контакты с заболевшими. Знаете, это очень, очень интересно. Сегодня с утра Шнайдер листал старый справочник болезней. Я имею в виду совсем старый, который мы обычно не используем. И он предположил, что наша неизвестная болезнь — это натуральная оспа. Дело в том, что считается, что оспа была побеждена к 80-м годам двадцатого века. Поэтому в новом справочнике её нет. Но изображение в старом — точь-в-точь наша картина. Я посмеялся над ним, но теперь, я даже не знаю, что думать. Я сейчас же лично наведаюсь к фрау Хофманн, чтобы проверить одну догадку — сообщил доктор Шульц.

— Прямо сейчас? — поморщился комендант.

— А зачем время терять?! — с этими словами доктор покинул больницу.

Комендант отправил Фишера в ратушу на тот случай, если произойдёт что-то ещё. Тома же попросили остаться. Он должен будет проинформировать Фишера о том, подтвердилась ли догадка Шульца.

Шульц вернулся через пару часов сияющим и пригласил коменданта и Тома в палату, где лежал хирург.

— Шнайдер, ты был прав, — торжественно объявил он и пожал коллеге руку. — Фрау Хофманн была привита в детстве. У неё на плече осталась оспина. Как и у меня.

— И у меня, — вставил Том, — военных, служащих на базе НАТО вакцинировали от оспы на случай, если противник решит применить биологическое оружие.

— У нас остается многодетный отец, — вставил Шнайдер, — и он, работающий на ферме, скорее всего перенес какую-то животную форму…

— Всё-таки я тобой восхищаюсь Шнайдер, — складывалось полное ощущение, что доктор Шульц радуется. — Ты никогда в жизни не видел натуральной оспы, но пришло же тебе в голову…

— Жить захочешь, ещё не такое в голову придёт — рассмеялся Шнайдер, хотя смешного было мало.

— С комплиментами закончите потом, — оборвал врачей Греф. — Почему остальные не привиты?

— Комендант Греф, — Шульц даже не сделал мученический вид, — с тех пор, как оспу победили, вакцинацию прекратили. До Хаоса образцы вируса хранились только в двух лабораториях! Одна из которых вакцинировала нашего Томаса.

— Хорошо, — испортил веселье доктору комендант Греф, — теперь, когда всё понятно, что мы будем делать? У вас есть лекарство?

Доктор Шульц сложил руки на животе:

— Проверим животных на ферме, может кто-нибудь ещё болеет…

— Шульц, Вы издеваетесь?! — не выдержал комендант. — Я Вас спрашиваю, как мы будем лечить людей? При чём тут животные? Через них распространяется заболевание?

— Нет, что Вы! — поспешил спасти животных Шульц. — Всё совсем наоборот. Коровья оспа для людей практически не опасна, но переболевший человек получает устойчивый иммунитет к натуральной оспе, как наш многодетный отец! Если мы найдём заболевшее животное, сможем «вакцинировать» тех, кто ещё не заболел.

— А готовой вакцины нет? — с недоверием отнёсся к затее Греф.

— К сожалению нет, — ответил Шульц.

Было понятно, что с начала эпидемии комендант проводил слишком много времени вместе с доктором. И в какой-то момент смертельно устал от этого общения. Поэтому он на всякий случай переспросил:

— Шнайдер?

— Нет, комендант, — подтвердил хирург.

— Тогда отправьте кого-нибудь на ферму, пусть осмотрят коров, — нетерпеливо распорядился Греф. — Доктор, поясните, что конкретно нужно искать.

Настроение поднялось. Всем не терпелось положить конец этому испытанию. Слухи поползли по больнице и, казалось, от одной хорошей новости пациентам становилось легче. Но вернулся караульный и сообщил, что больных животных нет. Надежда на скорое избавление от болезни лопнула как мыльный пузырь. Снова стало нарастать напряжение.

— Остается худший вариант: вариоляция, — объявил Шульц.

— Шульц, пожалуйста, подробнее: что это и чем это грозит? — попросил комендант.

— Вариоляция — это та же вакцинация, но прививать мы будем не от коровы, а из созревшей пустулы больного человека, — постучал пальцами по столу доктор.

— Что вы барабаните по столу? — не удержался Греф. — Почему мы сразу этого не сделали? Это же гораздо проще…

— Это гораздо опаснее, — поднял указательный палец Шульц. — По задумке вариоляция должна привести к болезни в лёгкой форме. Но на практике часть привитых таким образом умрёт.

— Какая часть? — на лбу коменданта проступили морщины.

— Большая, — вздохнул доктор.

— А нельзя придумать ещё что-то? — возобновил разговор после некоторой паузы Греф. — Использовать как-то иммунитет вакцинированных. Ну, кровь там или что-нибудь?

Шульц помотал головой.

— Решение об обязательной поголовной вариоляции отложим до утра, — распорядился комендант. — Завтра утром я зайду в ратушу и ознакомлю с предложением Фишера. А потом, доктор, я приду к Вам, и мы ещё раз переговорим.

— Томас, послушай. Эта вариоляция, которую предлагает доктор — это вариант. Но у любого варианта должна быть альтернатива. План Б, понимаешь?

Комендант дождался пока Том утвердительно кивнёт, а затем продолжил:

— Альтернатива — это избавиться от больных, — Юрген Греф остановился, чтобы проверить ясно ли он донёс свою мысль. — Моя задача — сохранить город. И я пока не решил, как лучше действовать. Но караулка с планом Б не справится. Эта задача будет на наёмниках.

— Комендант, есть другая альтернатива. Нужно проверить животных в соседних городах? Я могу…

— Томас, ты нужен здесь. Караулка с планом Б не справится, — повторил холодным тоном Юрген Греф.

Запасной план не был гуманным. Больше того — он не гарантировал прекращения заражений, лишь давал шанс популяции Морбурга выжить. Многие бы осудили его. Но в этом и был груз ответственности коменданта. Том колебался: на одной чаше весов было доверие Грефа, большого человека, которого нельзя предать. На другой — внутреннее неприятие плана Б. Чаши весов болтались и скрипели как не смазанные качели. Том вспомнил разговоры в толпе, направлявшейся к Дому трекеров.

— Подумайте до утра, комендант, — посоветовал Том и поплёлся домой.

Тома беспокоило, что Стеф может заразиться. От него. Ведь Том не заболеет, но как фрау Хофманн может послужить переносчиком. И по плану Б комендант велит избавиться от Стефа. Поэтому ещё с порога Том велел брату убираться к себе в комнату. Сам же он сменил одежду, тщательно вымылся, надел маску и завалился на кровать, даже не поужинав. Так и проспал до утра в маске.

Утром Том направился прямиком в ратушу. Необходимо было узнать, что решил комендант. Но в кабинете Юргена Грефа не оказалось. Фишер сообщил, что Греф не появлялся, видимо, снова помогает в больнице. Тома это удивило, ведь комендант ясно сказал, что перед тем, как пойти к доктору Шульцу обсудит дела с помощником.

— Фишер, — на всякий случай уточнил Том, — Греф не ввел тебя в курс плана Б?

— Нет, Томас, а в чём состоит план А? — вздохнул Фишер.

— В вариоляции, — рассеянно ответил Том, — наверное… — добавил он чуть погодя и бегом бросился в больницу.

«Если план Б стал планом А?» — рассуждал Том. — «Может быть, я уже опоздал».

От бега он запыхался, хотелось сорвать маску и сделать несколько глотков свежего весеннего воздуха, который был вокруг. Но Том сдержался. Вид красного и тяжело дышащего Тома, бесцеремонно ввалившегося через порог кабинета, казалось, возмутил доктора Шульца.

— Где Греф? — выпали Том, не обращая внимания на укоризненный взгляд врача.

— Греф заболел, — сообщил Шульц.

Оценив ошарашенный взгляд парня и приняв его за испуг, врач добавил:

— Немногие избегнут оспы и любви. Средневековая немецкая поговорка.

— Значит, вариоляция? — неуверенным голосом спросил Том.

— Из двух зол выбирают меньшее, — казалось доктор решил весь день разговаривать поговорками.

— Доктор Шульц, — обратился Том, — думаю, что во время болезни обязанности коменданта будет выполнять помощник Фишер. Пожалуйста, зайдите к нему сегодня и проясните с ним детали, составьте графики…

— Конечно, — заверил Шульц, — как только управимся здесь. Ведь теперь и от коменданта никакой помощи…

В этот момент раздался стук в дверь. В кабинет заглянул один из тех мужчин, что вчера протестовал у Дома трекеров. Через Тома как будто пропустили электрический разряд.

— Доктор Шульц, мы добровольцы. По объявлению, — за спиной говорившего стояли ещё двое, — с чем помочь?

— Очень, кстати, — обрадовался доктор.

С чувством облегчения Том вышел из больницы. Появился шанс договориться с помощником коменданта. Но нельзя терять ни минуты. Как же Том вымотался за эти дни! «При первой же возможности надо перекусить», — пронеслось у него в голове, прежде чем он снова перешёл на бег.

Новость о том, что комендант Греф болен помощник Фишер перенес стоически. Как и известие о грядущей поголовной вариоляции и её последствиях. Просто Фишер был не из тех, кто отчаивается. Или не из тех, кто своё отчаяние демонстрирует.

— Фишер, — подвёл итог Том, — нужно проверить коров в других городах Лиги. Уговори Шульца и Грефа не начинать вариоляцию до моего возвращения. Сегодня к тебе заглянет Шульц, потяни время…

— Постараюсь, Томас, — пообещал помощник. — Но поторопись, возьми нашего коня и пропуск на въезд и выезд из города.

На тот случай, если бы Фишер заколебался, у Тома был припасён дополнительный аргумент — план Б. Но про план Б рассказывать не пришлось. Как и предполагалось Фишер здраво оценил ситуацию.

При содействии Фишера Том беспрепятственно покинул Морбург, готовившийся к вариоляции. Непривычно было ехать верхом. У Тома коня не было. Соседка Джен не раз предлагала ему обзавестись скакуном, который бы во многом облегчил работу наёмника. Но Том не соглашался. Для него это бы означало осесть, остепениться, принять тот факт, что в Морбурге он надолго. Навсегда. Он даже собаку не заводил. Наверное, потому что очень скучал по той собаке, которая была у него в детстве. В том мире, где прошло его детство.

Хотя преимущество коня над пешим ходом было неоспоримым. В два счёта лошадь городской администрации доставила Тома к воротам соседнего Бад-Ордруфа. В отличие от Морбурга город был открыт. Больные так и шастали по улицам. Том не сразу понял, что они обходят дома: проверяют, нет ли умерших. Если умершего находили, его грузили в повозку. Повозка стояла так, что из-за угла Том не видел, насколько она нагружена. И заглянуть в неё было совсем не любопытно. «Вот она, вариоляция», — подумал Том и направился к городскому центру.

Комендант Бад-Ордруфа объявил о том, что болен, заперся в городской башне и никого не принимал. У входа в башню командовал мужчина в белом халате и респираторе:

— Вы врач? — поинтересовался Томас.

— Вроде того, — ответил тип. — Из медицинских учреждений в Бад-Ордруфе была только аптека. А я был в ней аптекарем.

Том расценил этот ответ как положительный. Скорее всего этот аптекарь тут всем заправлял:

— Я прибыл из Морбурга. Наши врачи смогли установить причину болезни.

Тип в халате резко повернулся, проявив внезапный интерес:

— Продолжайте.

Том коротко рассказал о теории доктора Шульца. Выслушав, аптекарь схватил за рукав какого-то пробегавшего мимо мальца и распорядился:

— Проводите человека в стойла.

Том лично осмотрел всех коров. Но больных среди них не нашлось. По крайней мере, если они и болели, то не оспой. Поэтому Том вернулся на главную площадь ни с чем.

— Хоть ваш визит к нам оказался достаточно бесполезным, я всё же благодарю администрацию Морбурга. Если у вас дойдёт до вакцинации, дайте нам знать! — даже через респиратор голос аптекаря звучал с явными задатками городского лидера.

Несмотря на то, что в Бад-Ордруфе Том потерял много времени, он не волновался: солнце только-только поднялось в зенит.

В Эрнштадте в отличие от Бад-Ордруфа ворота были закрыты. Караульный, увидев всадника гаркнул:

— Приказ никого не впускать.

— Я из Морбурга. Наши врачи установили причину болезни. Мне нужно переговорить с комендантом.

— Оставайся у ворот, — велел караульный.

У ворот любезно был выставлен чан с водой и корыто с сеном. Том решил накормить коня, неизвестно, сколько ещё придётся ехать. За этим занятием Том скоротал время до прихода эрнштадских коменданта и доктора. Эти двое не стали кричать с городской стены, а сами вышли за ворота. Но держались на расстоянии. Том сообщил им, что по мнению доктора Шульца они столкнулись с натуральной оспой и ищут зараженную корову. Местный врач смотрел с недоверием и завистью. Не поверить было легко, но признать, что коллега первым распознал болезнь — весьма неприятно. Главное, чтобы это не помешало созданию вакцины. К счастью, менее самолюбивый комендант заметил:

— Наши коровы ещё пасутся. Пастух — единственный человек, который покидает город. Когда солнце будет садиться, он пригонит стадо к западным воротам. Тогда и осмотрим их. Впустить в город я никого не могу, так что поезжай вдоль стены на запад и жди там.

Хоть солнце уже и стояло не так высоко, до заката было ещё несколько часов. Том не хотел терять время, но если бы он самостоятельно отправился искать пастуха, то только бы разозлил коменданта Эрнштадта. А это совсем ни к чему. Пришлось ждать. Том прикинул, успеет ли он, в случае если все коровы здоровы, добраться затемно до Кирхенфельда или Шварцвальда, и решил, что всё же успеет. Интересно, пустят ли его переночевать… эти мысли и теплое апрельское солнце сморили Тома.

К реальности его вернуло громкое мычание. Стадо возвращалось домой. Заскрипели и открылись ворота. Из них показались комендант и доктор. Комендант Эрнштадта Ланге подозвал к себе пастуха и велел загонять коров по одной. Примечательно, что он разрешил и Тому присутствовать при осмотре. Животные глядели на людей снисходительно: что, мол, с них взять…

— Вот у этой что-то есть, — отозвался пастух, выводя из ряда недавно отелившуюся корову.

Все бросились к нему.

— Спокойно, — предупредил от сближения комендант.

Но Том уже и так видел на вымени у коровы пузырьки. Точь в точь, как на картинке в справочнике у Шнайдера.

— Корову мы вам не отдадим, — тут же заявил доктор. — Поймите меня правильно, она нам самим пригодится.

— Да вы посмотрите, — возмутился Том, — может у вас еще заболевшие животные есть.

И они проверили всех коров до последней. Но других с явными симптомами не нашлось.

— Заразите мне другую корову, — предложил тогда Том.

Кажется, шутка подействовала на доктора, или он действительно испугался того, что придётся прививать весь Морбург, и ответил:

— Загоняйте коров, будем разводить заразу.

Когда стало понятно, что дальше ехать не придётся и корова найдена, Том впервые задумался о том, как он её поведёт. Корова всё же не лошадь. Как будто прочитав его мысли, комендант Эрнштадта спросил:

— Парень, а как ты корову доставишь в Морбург?

Вместе с комендантом Том придумал погрузить корову в телегу, любезно предоставленную администрацией Эрнштадта. Посчитав, они пришли к выводу, что корову надо брать помельче, потому что лошадь увезет груз превышающий её собственный вес не более чем в два раза. И это включая вес телеги. Лошадь была крупная, но всё же… И ещё ехать на ночь глядя было безумством.

— Нечего и думать, о том, чтобы добраться в темноте, — предостерёг комендант.

Да собственно Том и не был опытным возницей, чтобы на такое отважиться. По лесу ночью вообще лучше не бродить, ни пешему, ни конному. Но что с ночлегом?

— Чтобы отправиться утром, мне придётся где-то переночевать, — констатировал Том.

— Хороший ты парень, но в город я тебя не пущу, уж не обессудь, — ответил Ланге. — А вот место в хлеву могу выделить, если не брезгуешь.

— Христос родился в хлеву, уж я и как-нибудь переночую, — согласился Том.

Наутро Тому помогли впрячь лошадку в старенькую повозку с высоким бортом, загнали туда корову, проверили потянет ли.

— Скрытый период у коров от восьми до двенадцати дней, — напутствовал доктор, который тоже появился.

— Привет коменданту Грефу, — махнул рукой на прощание комендант Эрнштадта.

Конечно ехать с груженой повозкой так резво как скакать на коне не получалось. Но всё же в Морбург Том въехал еще до полудня. Как раз в том момент Фишер стоял у внутренней стены и вывешивал объявление о начале вариоляции с графиком очередности. Помощник коменданта обернулся на шум и сразу всё понял.

— Нашёл! — крикнул ему на всякий случай Том.

— Только бумагу зря переводили, — шутливо посетовал Фишер, срывая объявление.

Через неделю у коровы появились пустулы и доктор Шульц начал вакцинацию, которая дала ожидаемые результаты. Привили также и уже заболевших. И хирург Шнайдер и комендант Греф выжили, хотя на память у них на лицах остались оспины. Про существование «плана Б» Том никогда ни с кем не говорил.

Когда ситуация в Морбурге стабилизировалась, комендант Греф связался с другими городами, чтобы узнать, не нужна ли им помощь. Таким образом была проведена всеобщая вакцинация, и через три месяца жизнь в городах Лиги вернулась к привычному укладу.