Дикий голод

Глава 6

До вечеринки Кадогана оставалось три часа, и я была не нужна, пока не придет время сопровождать французскую делегацию в Дом моих родителей, расположенный в Гайд-Парке.

Я пыталась не думать о магии, которая меня ждет, поэтому убедилась, что Лулу все еще там, где она говорила, и взяла Авто до Украинской Деревни.

Района на западной стороне, где славяне, поляке, а потом и украинцы настроили множество таунхаусов, кабаков и несколько великолепных церквей. Там также располагается «Красная Шапочка» — штаб-квартира Стаи Чикаго.

Когда Авто остановилось, я обнаружила, что от бара, который я видела четыре года назад, ничего не осталось: от захудалого небольшого кирпичного здания, располагавшегося на углу, с зеркальными окнами спереди, чтобы Стая могла следить за улицей. Его заменило трехэтажное здание, отмеченное горизонтальными полосками из стали и тонированным стеклом. Мне не пришло в голову спросить у Лулу, переехала ли Стая, переместилась ли в какую-нибудь другую часть города. Изменение сбивало с толку, и я повернулась по кругу на тротуаре, чтобы сориентироваться… и уловила в воздухе запах жареного мяса.

Испытывая любопытство, я оглянулась на новое здание, заметив аккуратную красную надпись на входной двери, также металлическую: «САЦ Индастриз».

— Полагаю, они реконструировали здание, — произнесла я, подошла к двери и открыла ее.

Здесь запах был еще сильнее. Сладкий, острый и копченый, с оттенком пряностей. А за ним слабый запах меха и животного, и резонанс могущественной магии.

— Закрой дверь! Ты выпускаешь воздух.

Голос был грубым, но на сто процентов узнаваемым. Она подкатила ко мне на красном мотороллере. Она по-прежнему красилась в блондику, ее тело напоминало крепкую коробку на тонких ножках, а на лице появилось еще несколько морщин. Но ее глаза все еще были ясны и подозрительны, а ее магия наполняла воздух пряным ароматом, который почти пересилил запах еды.

Она сощурила глаза.

— Ты выглядишь знакомо. Я помню маленькую девочку, которая приходила сюда со своими родителями. Негодницу, — добавила она с хитрой улыбкой. — А потом молодую девушку. А потом, пуф, и она исчезла.

— Привет, Берна. Давно не виделись.

Берна одна из матриархов САЦ Стаи, и двоюродная бабушка Коннора. Она из Стаи, которая живет в Украине.

Она поцокала языком.

— Ты не приходила несколько лет.

— Я была в другой стране.

— Ты не видела наше новое здание.

— Я даже не узнала это место. Оно так… — я посмотрела на атриум из стекла и стали и на подвижные металлические части, которые раскачивались над нашими головами, — изменилось.

— Современное здание, — произнесла она, скривив губы, как будто слово на вкус было кислым. — Не мой стиль. Но людям нравится. — Ее глаза сузились, а улыбка стала хитрой, как у лисы. — И они тратят деньги.

— Вижу. Пахнет так, будто барбекю-бизнес процветает.

— Не только барбекю! — Прежде чем я смогла спросить, что она имеет в виду, она развернула свой скутер и поехала дальше по коридору.

Решив, что мне лучше последовать за ней, или останусь за бортом, я поспешила за ней.

Пол здесь был из блестящего бетона, а воздух все еще окрашивал запах свежей краски. Но он был достаточно сильным, чтобы отбить запах еды. И я понадеялась, что что-то из нее предназначено для вечеринки Дома Кадогана.

— Кухня, — промолвила она, указывая на дверь. — Ресторан там, бар там.

Под «там» подразумевалась все та же красная кожаная дверь, которая висела в старом баре.

— Все еще место Стаи. Пока что, — добавила она, ее тон и сощуренные глаза добавили зловещих граней.

— Пока что?

— Стая пробыла в Чикаго довольно долго. Мы не так сильны, когда не подпитываемся. Некоторые из нас вернутся, будут частью леса, воздуха и воды. Соединятся с землей. И мы снова станем сильнее.

— Только некоторые из вас?

— У нас здесь бизнес, — ответила она. — Свое дело. Многие обзавелись семьями, живут как люди. Но Стая должна быть сильной. Поэтому нужно восстановить соединение. Вновь разжечь. Эта магия будет разделена между нами, и мы снова станем едины.

— Тогда я надеюсь, что Стая найдет то, что ей нужно, — сказала я с улыбкой. — Я пришла сюда, чтобы встретиться с Лулу, — добавила я, прежде чем перейти к другой части тура.

— Она в задней части, работает. — Ее глаза снова сузились. — Ты ее прервешь?

— Нет. Я просто поздороваюсь.

Наступила мучительная тишина, пока Берна, вероятно, оценивала, буду ли я стоить Стае времени и денег. Потом она кивнула в сторону дальней двери.

— Вон туда. Она работает над стеной.

Я ушла прежде, чем она передумала.

Я всегда забываю, насколько она маленькая.

Лулу Белл ростом чуть более метра пятидесяти, худощавого телосложения, с густым каре темных волос, которые немного загибаются внутрь и которые она вечно смахивает с лица.

На ней был топ без рукавов темно-серого цвета, леггинсы до икры и туфли без каблуков с такими острыми носами, что их можно было бы использовать в качестве оружия.

Она стояла перед огромной стеной — шесть метров в ширину и как минимум четыре с половиной метра в высоту. Половина стены была расписана — штрихами дикого цвета, танцующего вокруг пышных женских фигур. Другая половина все еще была покрыта тем, что, как я подумала, было грунтовым слоем краски, где легкие наброски карандашом создавали формы, еще не наполненные цветом.

Желтым карандашом она провела еще одну волнистую линию на неокрашенной части стены.

— Спасибо, но мне больше не нужен кофе, Берна, — сказала она, не оглядываясь.

— Хорошо, — ответила я. — Потому что я его не принесла.

Лулу оглянулась, на ее правый глаз упали волосы. У нее бледная кожа и бледно-зеленые глаза на лице в форме сердечка. Губки бантиком, а линия подбородка говорит об упрямстве.

На секунду она просто уставилась на меня, как будто пыталась принять тот факт, что я не Берна. А потом ее крик прорезал воздух, как нож. Она уронила карандаш, побежала ко мне и прыгнула мне в объятия.

— Лиз! Ты здесь! — проговорила она, обняв меня за талию, как ребенок.

Я подхватила ее и попыталась удержать нас в вертикальном положении.

— Может, ты и крошечная, — прокряхтела я, — но для этого ты слишком тяжелая.

Даже на таком близком расстоянии я не могла обнаружить и намека на магию, которой, как я знаю, она обладает, как дочь двух могущественных колдунов. Ее родители приняли свою магию; Лулу же от нее отказалась. Я задалась вопросом, означает ли ее очевидное отсутствие, что она полностью утратила свои навыки — или она просто научилась лучше ее скрывать.

— Ты вампир. Ты можешь с этим справиться. — Она поцеловала меня в щеку, а потом расцепила ноги и встала на пол. — Дай-ка я на тебя посмотрю.

Прежде чем я успела возразить, она сделала шаг назад и осмотрела меня сверху-вниз.

— У тебя волосы стали длиннее.

Пару лет назад она прилетала в Париж, чтобы повидаться со мной, но с тех пор наша связь в основном была электронной.

— Ага. Так лучше.

— Гораздо. Ты пытаешься косить под Сабрину[36]? — спросила она с ухмылкой. — Ту, что с Одри Хепбёрн? Полна новообретенной сексуальности и обаяния?

На это я выгнула бровь, что было достойно моего отца.

— Ты хочешь сказать, что раньше я не была сексуальной и обаятельной?

— Ты не верила в то, что сексуальна, а убедить кого-то в том, во что сама не веришь — невозможно.

— Ты очень хороша в сомнительных комплиментах.

Она похлопала меня по щеке.

— Честность — недооцененный продукт в наши дни, Лиз. Если бы люди были более честными, мир стал бы гораздо спокойнее.

Я не думала, что пришло время обсудить ее скрытую магию, поэтому закрыла рот.

— Как бы там ни было, похоже, Париж пошел тебе на пользу. И я рада тебя видеть.

— Я тоже рада тебя видеть.

Потом она протянула руку.

Я посмотрела вниз на руку, а потом подняла глаза на нее.

— Что?

— Где мой сувенир?

«Черт возьми. Мне нужно было купить макарони в аэропорту».

— Все еще в Париже?

Она преувеличенно разочарованно вздохнула.

— За это ты должна мне выпивку. — Она указала на меня измазанным краской пальцем. — И колкэннон[37].

Лулу открыла для себя колкэннон в «Темпл Баре», официальном кабаке Дома Кадогана. Также в нем подают ирландские блюда, в том числе и протертую картофеле-капустную смесь, которую я не понимаю.

Моя губа невольно скривилась.

— Колкэннон отвратителен, и я не буду его покупать. Но я куплю тебе «Гиннесса»[38].

— Идет.

— Выглядит потрясающе, — сказала я, надеясь перевести тему с капусты, и указала на роспись.

Она подошла ближе и стерла кляксу.

— Довольно неплохо. Все еще предстоит много работы, но уже довольно неплохо. Хочешь помочь?

— Ты же знаешь, что у меня руки растут не из того места.

— Знаю. Я пошутила. Я люблю тебя, но не хочу, чтобы ты к этому притрагивалась.

Я подошла поближе и, наклонив голову, посмотрела на четырех женщин, чьи тона кожи варьировались от молочно-белого до темно-коричневого. Их конечности — некоторые согнутые, некоторые вытянутые — сливались, как будто они тянулись друг к другу.

— Что за история?

Лулу подняла брошенный карандаш.

— Как думаешь, что это?

Анализировать искусство — не мое. Но я подошла ближе, немного повернулась и показала на крайнюю слева женщину.

— Может, что-то связанное с женщинами, делящимися своими знаниями, своим опытом? — Я указала на полоску золотой краски. — И как это помогает им расти, обогащать их общество.

Она усмехнулась.

— Неплохо, Салливан. Чертовски неправильно, но неплохо.

Меня это разочаровало больше, чем должно было.

— Тогда что это?

Она пожала плечом.

— Сексуальная привлекательность. Стая хотела голых дамочек, поэтому я дала им голых дамочек. Пышные, соблазнительные, в основном обнаженные дамочки в радуге оттенков и фактур, а не светящие сосками.

— Потому что женщина должна проводить чертову линию.

— Чертовски верно, — ответила она и немного подкорректировала одну из новых линий. — Они почти год спорили об этом здании, планах, дизайне, прежде чем, наконец, начали работу. В итоге сначала пришлось построить бар, а над ним все остальное здание. Это было целое представление.

— Драма или нет, все получилось довольно неплохо.

— Да, так и есть. — Закусив зубами губу, она еще кое-что подкорректировала. — Как прошла вечеринка?

— Прием был странным, — ответила я, подумав о Руадане. — Я сняла видео, чтобы показать Сери. Мы можем посмотреть его, когда у тебя будет время. На переговорах был настоящий дурдом. Ворвались фейри, и пошло-поехало.

Она оглянулась.

— Фейри? Интересно.

— Они закатили истерику из-за того, что их не пригласили, но потом их включили в состав, а вампиры по-прежнему оставались вампирами.

— Значит, высокомерие и пререкание?

— В значительной степени. Как семья? — осторожно спросила я.

До того, как мы родились, мама Лулу, Мэллори, ступила на злую дорожку. Она пристрастилась к темной магии и посеяла разрушения в Чикаго. Если моих родителей считали спасителями Чикаго, то мама Лулу была колдуньей, которая пыталась его уничтожить. То, что позже она помогла спасти город, по-видимому, оказалось не таким притягательным воспоминанием, и люди, похоже, об этом забыли.

Лулу испытывала собственную вину за то, что сделала ее мама, а то, что в детстве люди дразнили и издевались над ней, тоже не помогло. Они называли ее маму дьяволом или даже хуже, и Лулу ничего так не хотела, как дистанцироваться от магии.

— Папа все жалуется на «всех этих придурков», — произнесла она, — что заставляет меня задаваться вопросом, зачем он вообще согласился переехать в Портленд. Наверно, отчасти для того, чтобы у него было на что жаловаться. Мама на сто процентов в своей стихии. Она преподает, устраивает «Магические Собрания» для викканов. Думаю, для них это стало хорошей переменой. Она хотела начать с нуля. Даже спустя много лет она чувствовала, что не может двигаться вперед в Чикаго.

Я кивнула.

— Поскольку я четыре года провела в Париже, то не могу с этим поспорить.

Она фыркнула и оглянулась на меня.

— Для двух людей с довольно хорошим детством, в жизни у нас не все так ладно.

И с этим я поспорить не могла.

— Как мэр Вампирвилля? — спросила она.

Так она называет моего папу.

— Как всегда, дипломатичен. И у мамы все хорошо, хотя, я думаю, она скучает по твоей.

— Лучшие подруги навеки, — произнесла она, пожав плечами, как будто это все объясняло. — Ты уже была в Доме?

— Пока нет, — ответила я. — Дипломатические обязанности. Я собираюсь туда сегодня на вечеринку Дома Кадогана. — И я отклонила призыв монстра немного там задержаться.

— О, точно. Я получила на нее приглашение. — Она поморщилась. — Я не собиралась идти. Ты не против? Тебе, как-никак, люди нравятся больше, чем мне.

Я улыбнулась.

— Решать тебе. Я бы с удовольствием угостила тебя вином и обедом за счет моих родителей, но вечеринка будет пафосной, и там будут вампиры.

— «Накрытием поляны» ты меня заинтересовала, но «пафосность» отбила все желание. — Она качнула головой на роспись. — Стая хочет, чтобы я закончила ее к концу следующей недели, поэтому, думаю, буду работать до поздней ночи. Кстати, ты уже здоровалась с Коннором?

— Я видела его на приеме. Выглядит старше, ведет себя примерно так же. — И мой сухой тон должен был указать на то, что меня это не впечатлило.

— Ты врезала ему?

— Пока нет.

— Хорошо. Он, знаешь ли, изменился.

Я одарила ее непреклонным взглядом.

— Что? У него было четыре года, чтобы повзрослеть. И ему нужно повзрослеть, если он хочет Стаю.

— Есть анекдот о животных, стоящих у руля, но я буду выше этого. Но все же я хотела бы с ним поговорить. — Я этого не планировала, но раз уж я тут, то не буду возражать, если он поможет с фейри. — Ты не знаешь, он сейчас тут?

— Не знаю. Но ты можешь поискать. — Воспользовавшись кистью, она указала на дверь на противоположной стороне комнаты. — Если он в здании, то в баре или в гараже. Та дверь.

— Хорошо, — произнесла я. — Может, встретимся завтра?

— Я проверю свое расписание, — ответила она, — и скажу моим людям позвонить твоим людям. — Потом она снова повернулась к росписи. — И Лиз? — крикнула она, когда я уже почти дошла до двери.

— Да?

— Будь там осторожна. Как-никак, это логово волков.

Старая версия «Красной Шапочки» находилась в подвале, с грязным линолеумом, стенами из песчаника и липкими, разнобойными столами. Новая версия усердно старалась выйти на тот же уровень комфортной грязи. И неплохо с этим справилась.

Помещение было большим, с бетонными полами и кирпичными стенами. В одном конце располагалась сцена, свободное пространство на полу для танцев или драк, и множество разнобойных столов и стульев.

Оборотни смотрели, как я иду, не отводя глаз. Низкое рычание и ворчание смешались с магией в воздухе.

Они не должны были бы возражать против присутствия вампира на их территории, особенно на того, кто рос с их наследным принцем. Но я не узнала ни одного из этих оборотней. Может, Стая набирает новых членов.

— Я ищу Коннора, — сказала я и стала ждать, пока кто-нибудь мне ответит.

Двое из них, крупные мужчины с широкими плечами и в кожаных куртках — как ходячие стереотипы оборотней — поднялись и подошли ко мне.

— Зачем он тебе?

— Мне нужно с ним поговорить.

— Мы не любим, когда вампиры появляются на нашей территории.

— Мне жаль это слышать. Но это общественное место, так что ничем не могу помочь.

Один из них зарычал и начал разминать пальцы. Другой хрустнул шеей.

Я подумала, что они блефуют — даже если они не знаю, кто я такая, наверняка, они достаточно умны, чтобы не начинать драку со случайным вампиром — но я не была полностью уверена. А вот в чем я была уверена, так это в том, что оборотней не особо заботят те, кто съеживается от страха, поэтому положилась на браваду.

— Я пришла сюда не для того, чтобы искать неприятности, — сказала я. — Но недавно мне пришлось отказаться от драки, и я была бы рада ввязаться в нее сейчас.

Через дверь с другой стороны в бар вошла женщина. Я предположила, что она моего возраста. Светло-коричневая кожа и россыпь веснушек на носу. Темные глаза, увенчанные густыми ресницами и бровями, и пухлые губы. Ее волосы были темной копной мягких, рассыпчатых волн. Она была маленькой, заметно меньше большинства мужчин в помещении, но ее тело было мускулистым, сильным. На ней были джинсы и майка, на шее мерцало ожерелье. И вокруг нее гудело много магии.

— Кто это, Джэкс? — спросила она, шагая к нам.

Ее энергия отличалась от энергии других оборотней в помещении. Вибрация быстрее, как-будто кто-то дернул за другую струну на скрипке.

— Вампир, — ответил Джэкс.

— Вампир, — произнесла она, окинув меня взглядом. — Элиза Салливан. Я узнаю твое лицо.

— А я твоего не узнаю.

— Миранда. Северо-Американская Центральная Стая. Я работаю на Габриэля. А ты нет.

— Нет, не работаю. Мне нужно увидеться с Коннором.

На ее лице вспыхнула эмоция, но она спрятала ее прежде, чем я поняла, что она значит.

— Зачем?

— По причинам, которые я бы хотела обсудить с ним.

Она сделала шаг вперед, и пальцы на моей руке сжались.

— Ты тут не главная.

— Я и не утверждала такого. Но я сомневаюсь, что и ты тут главная. Ты хочешь сообщить Коннору, что я здесь, или нам просто нужно начать драться, и я извинюсь перед ним позже?

Может, мне и понадобилась бравада, чтобы пройти оборотней, но помимо этого я очень не люблю задир. Противостояние им — одна из моих особых утех.

— Вампиры не владеют Чикаго, — проговорила Миранда. — Ты не можешь прийти на нашу территорию и рассчитывать получить над ней контроль.

— Даже не знаю. — Я посмотрела на каждого из них. — Кажется, этому месту не помешал бы вампир. Может, урок этикета и манер?

— Стерва.

— Вампир, — напомнила я ей. — Так что, да.

— Какого черта здесь творится?

Я знала, что это Коннор еще до того, как обернулась. Не только по звуку его голоса, но и по дуновению запаха и магии, которая прорезала воздух и оставляла за собой свой собственный заряд.

Он доминировал.

Это было впечатляюще. Еще одна неожиданная перемена в принце волков.

Я оглянулась. Не изменяя себе, Коннор встретил мой взгляд.

— Немного не на своей территории, не так ли? — спросил он.

— Я пришла сюда, чтобы встретиться с Лулу, и раз уж я тут, у меня к тебе есть несколько вопросов. Не хочешь объяснить, почему эти парни пытались меня отметелить?

Выражение лица Коннора не изменилось.

— Пытались?

Я лукаво улыбнулась.

— Я стала лучше, чем была.

— Она что-то вынюхивала, — сказал тот, что повыше, подходя ко мне.

— Я не собака, — ответила я со сдержанной улыбкой, глядя на Коннора. — Я не вынюхиваю.

— Значит, ты здесь только чтобы доставлять неприятности, мертвая девчонка?

Вызов в его глазах был отмечен блеском юмора, и я догадалась, что это представление не для меня, а для оборотней вокруг нас. «Нет проблем. Я знаю свою роль».

— Я не мертвая.

— Ты в этом уверена? — Он сделал шаг ближе. — Мне ты кажешься довольно холодной.

«Холодный» — одно из прилагательных, которые СМИ любят применять к вампирам в целом, и ко мне в частности. Я бледная, светловолосая и осмотрительная, а не дикий ребенок, чего они ожидали от молодого сверхъестественного. Как Коннор Киин.

Оборотни прыснули со смеху, а я позволила глазам посеребриться и шагнула вперед, из-за чего они достали оружие, чтобы защитить своего наследного принца.

Я окинула помещение взглядом, подсчитывая.

— Нет, ну в самом деле, перевес десять к одному — это не очень хорошо, но я готова притормозить, дать вам шанс на победу.

Коннор шагнул вперед и взял меня за руку чуть выше локтя. И прежде чем я успела возразить, потащил меня через всю комнату к двери на другом конце, а потом оглянулся на оборотней.

— Если услышите крики, игнорируйте их.

А потом он закрыл дверь.