Джилл

Глава 8

Уведя Леопольда с арены, Джилл передала его в заботливые руки матери. Миссис Таллин уже успела прибежать. Видно, вырвались, несмотря на заслон из дядюшки. Мать, получив побитого сына, начала носиться вокруг него и причитать, точно наседка. Как будто брат пол головы потерял, а не просто несколько ударов пропустил, пусть и болезненных.

Джилл не стала дальше возиться с родственниками. Инцидент исчерпан. Дальше — сами. А ей нужно заниматься. Тренировка и так задержалась.

И, взяв свой аэроскейт, девушка покинула пределы замка и направилась прямо в лес. Летать во внутреннем саду не вариант: она теперь прославилась на всю резиденцию и назойливые взгляды ей обеспечены.

Она носилась по хвойным зарослям долго. Отрабатывала технику, повторяла трюки, просто на скорости гоняла. Деревья служили прекрасными естественными препятствиями. Замечательно держат в тонусе, развивают реакцию. Правда, в случае промаха расплата весьма болезненна, но ей не привыкать к синякам.

Домой она вернулась уже к вечеру. Быстро поднялась к себе, скинула пыльный костюм и приняла душ: на ванну сил просто не осталось. Уже хотела звать Тилли, чтобы она забрала грязную одежду и принесла ужин на террасу, как к ней в комнату прибежали Лёлик и Арчи.

— Кузина Джилл, пошли с нами, — мальчики повисли у неё на руках и куда-то тянули.

— Ребята, что такое? — пыталась она отвертеться. — Я только вернулась! Я есть хочу!

— Там Лео нужно спасать! Пошли! — не унималась братья.

— Да что опять случилось?! — высвободила она руки от цепких лап ребят. — Опять драка? От кого спать? От Виктора?

— Нет. От мамы. Она его как привела к себе, так не отпускает. Лео уже весь измучился! Помоги, а? Поговори с мамой. Тебя она послушает.

Джилл очень не хотелось никуда идти. Она хотела есть. Она хотела спать. Она не хотела опять влезать в чужие разборки. Но делать нечего. Братья не отстанут.

Покои миссис Таллин были похожи на комнаты Мариам. Те же увешанные картинами и тканями стены, то же обилие мелких предметов: от украшений до статуэток на стеллажах, полках и комодах. Много мягкой мебели, кровать с балдахином. На одном из диванов лежал Лео. Ему давно уже оказали первую помощь. Его рассечённую бровь зашили и заклеили. Остальные повреждения тоже подлечили. Однако брат смотрел жалобно, точно замученный котёнок.

— Кузина Джилл! — радостно возгласил Лео, увидев сестру. — Помоги мне отсюда выбраться!

Он сделал попытку подняться, но миссис Таллин просекла его рвение.

— Нет! Не пущу! — командовала она сыном, — Хватит с меня! Будешь теперь здесь, со мной. Я и так чуть тебя не потеряла! Теперь я стану тебя защищать! — эмоционально проговорила она, села на диван рядом с сыном и принялась гладить его по головке, точно маленького, трепать за щечку.

Джилл показалось, что миссис Таллин немного не в себе. Вся эта суета и забота явно превышали допустимый логичный уровень.

— Мама, — взмолилась Мариам, которая находилась здесь же, — отпусти брата. Он вполне здоров и способен ходить. Нет необходимости держать его у себя в покоях.

— Я сама решу, когда он будет здоров! — отмахивалась она от всех. — Крошка моя, сынок…

Мать сидела на диване рядом с сыном. Её полные руки нежно трогали его лоб, гладили волосы. При этом на её лице появлялась добрая улыбка. Только мама может с таким трепетом смотреть на своё дитя. Всё бы ничего, но эта сцена умиления явно имела что-то странное. Лео давно не маленький и травмы его не на столько критичны. Мать же продолжала находиться рядом, в её глазах читалась… Всмотревшись, Джилл поняла, что миссис Таллин очень больно. Больно и плохо.

— Тёть, — Джилл подошла к хозяйке и коснулась её плеча, — что случилось? Вы же почти плачете. Чем вам помочь?

— Ах, милая! Как я рада, что ты приехала! — тётя взяла руку племянницы и придала к своей груди. — Ты сегодня спасла моего сына! Проси у меня, чего хочешь!

— Я хочу, чтобы вы успокоились. — Джилл присела и пыталась поймать взгляд матери. — Всё хорошо. Ваш сын здесь, с вами. Ваши остальные дети тоже здесь. — показала она рукой на кузенов. — Все за вас переживают, любят, готовы помочь и поддержать. А вы пугаете своих детей, пленив Лео. Посмотрите, как трясется младшенький. На Арчи лица нет.

— Всё хорошо, говоришь? — женщина окинула взглядом комнату, посмотрела на детей. — А знаешь ли ты, что чувствует мать, когда его ребёнка забирают у неё и отдают неизвестно куда?

— Это вы сейчас про старых дочерей говорите, да? — Джилл села на принесённый Лёликом пуф. Она по-прежнему держала миссис Таллин за руку.

— У средней ещё ничего всё сложилось… А вот старшая… Ты наверное слышала уже, её муж — настоящий тиран. Запер мою крошку в замке. Шагу ступить не даёт. Моя девочка томится, точно пленница. Сам же гуляет так, что слава о его похождениях долетает даже до Прателлы.

— Что-то такое я слышала, — сказала Джилл. — Только я в упор не могу понять, почему ваша дочь это терпит? Почему вы не вмешаетесь? Это же ваш ребёнок! И ему действительно нужна помощь. Вместо этого, уж простите, вы уложили на диван здорового бугая, Леопольда. Который пусть и пропустил пару ударов, но вполне жизнеспособен. Говорите тут что-то, что его у вас отнимут, заберут. Кто заберёт? Зачем? Сегодня была драка. Да. Жёсткая и с травмами. Но это просто драка. Она началась и закончилась. Всё разрешилось. Никто никому мстить не будет. Зачем же вы терзаете моего брата, уложив на дива? Зато о старшей дочери вообще не беспокоитесь.

Тут миссис Таллин не выдержала. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Все дети мигом обступили маму, принялись обнимать и утешать.

— Если бы я могла что-то сделать, — немного успокоившись, со вздохом начала хозяйка. — По нашим законам женщина, когда выходит замуж, становится полной собственностью мужа. Тебе, как империанке, — обратилась она к Джилл, — сложно это понять. В вашей стране даже после свадьбы женщины остаются свободными. У нас же… Сначала ты принадлежишь родителям, потом мужу. И так из поколения в поколение, из века в век. С этим ничего не сделать.

— Не понимаю, — тряхнула Джилл золотыми кудрями, — мало ли, какие у вас традиции? Если вашей дочери плохо, почему просто не поехать и не забрать её? Подать на развод, в конце концов? Взяли и сделали. Здесь и сейчас. И плевать на всех. В чем проблема?

— Если мы так поступим, — опять грустно вздохнула миссис Таллин, — от нас отвернется всё общество. Развод — это самое страшное, что может случиться. Позор падает на весь клан. Наши дочери никогда не выйдут замуж. Сыновья не найдут невест. Никто не захочет родниться с порченным родом.

— Ну прям там не найдут! — воскликнула Джильда, — Среди аристократов — да, пожалуй не найдут. Но они не единственные люди во вселенной. И не самые лучшие, между прочим.

— Джилл, ты предлагаешь породниться с простолюдином? — влезла в разговор до этого молчавшая Мариам.

— Да, а что?

— Это же отвратительно! Позорно! Мерзко! — скривила сестра прелестные губки. — Да лучше навсегда остаться старой девой и терпеть насмешки, чем выходить замуж за простака!

— Ага. Лучше терпеть тирана, чем жить нормально. — Джилл это всё начало раздражать. — Вы уж определитесь, дорогие мои, чего вы хотите? Моя Деби всегда говорит, что прежде чем что-то решать, человек должен сесть и подумать, какой результат ему нужен, что он хочет в итоге. И тогда уже действовать. Вы хотите сохранить лицо перед обществом и пожертвовать счастьем? Да пожалуйста! Это ваш выбор. Потом не жалуйтесь.

— Джилл, детка, — миссис Таллин снова взяла её за руку, — далеко не всегда всё складывается плохо…

— Мама! — неожиданно громко прервала Мариам. — Я не хочу замуж за мистера Харриса!

Она сказала и замолчала. Произнести вслух такое своё желание — очень мужественно. Видно было, Мариам долго собиралась и теперь боялась, что её откровенность вызовет гнев матери. Действительно, миссис Таллин посмотрела на дочь с укоризной.

— О мама! — Мариам буквально встала на колени рядом с матерью. — Я не хочу противиться вашей воле, я выйду за кого скажете, но только не за Харриса! Я видела его сегодня на арене. Не ругайся пожалуйста! Да, я нарушила запрет не встречаться с женихом. Но мы и не встречались. Я просто наблюдала за ним, когда он бил Лео. Это страшный человек! Такой жестокий! Мама! Не отдавайте меня ему!

— Ох, доченька! — мать прижала Мариам к себе. — Я и сама не хочу, чтобы ты за него выходила. Этот Харрис мне не нравится. Но как мы скажем об этом отцу? Он страшно рассердится!

— Рассердится, не рассердится — какая разница? — Джилл встала с пуфа и стала ходить по комнате. — Вам нужно дочь спасти — это главное. Хотя, честно говоря, мне этот Виктор не показался таким уж плохим, — тонкий точеный профиль брюнета невольно возник в её мыслях, — нормальный парень. Да, есть закидоны, конечно. Интерактивную игру он воспринял как настоящий бой. Но в принципе играл по правилам. И с проигрышем смирился. А это кое-что да значит. Но дело ваше. Раз Мариам не хочет — нельзя её заставлять. И если вы боитесь дядюшку, давайте я ему скажу? Вот прям завтра. Что тянуть?

— Да, да! Скажи! — обрадовалась Мариам. — Тебе он ничего не сделает. Спаси меня, как сегодня спасла брата!

— Спасу, не переживайте. — заверила всех Джилл. — И знаете что? У меня тут, пока мы с вами беседовали, возник в голове план Б. Если разведенная женщина считается опозоренной, то вдова — нет. Никто вдов не осуждает. Наоборот, жалеют. И раз такое дело, не получится по-хорошему — будет по-плохому. С мужем всегда может приключиться несчастный случай. Такова жизнь, увы! Так что не переживай, — обратилась она к сестре, — тем или иным способом мы тебя спасём. Кстати, вариант со вдовой и к старшей кузине можно применить.

— Её мужа-дебошира задушат проститутки! — с воодушевлением воскликнул Лёлик. Ему нравилось слово "проститутки".

— Лучше аварию ему устроить. — Лео поднялся с дивана и сел. — Так правдоподобнее.

— А если выживет? — засомневался Арчи, младшенький. Идея прикончить мужа сестры понравилась всем парням.

— Если выживет, тогда его прислуга подсыпать ему яд в обед. — подсказала Джилл. — Ребят, главное — с идеей вы согласны. А уж как воплотить — придумаем. Но сейчас важно уладить дело с Мариам. И завтра я постараюсь всё решить с дядей. Так что давайте-ка расходится и спать. Завтра много дел.

Теперь, и только теперь Лео удалось встать с дивана. Миссис Таллин заметно успокоилась. Может, она просто выговорилась, может поверила словам Джилл. А может и то, и другое. В любом случае, ситуация разрешилась. Лео выпорхнул из комнаты матери. Остальные дети тоже разошлись.

На следующее утро Джилл, одев свои любимые зелёные брюки и белую майку, отправилась к дядюшке на разговор. Она немного волновалась. А если честно, много волновалась. Нужно так подобрать слова, чтобы дядя её понял. Не рассердился, не отмахнулся, как от назойливой мухи, а именно понял, прочувствовал. Поставил себя на место дочери в конце концов. Только тогда может что-то получиться. В теории всё просто, но на практике… Вот Деби умеет разговаривать с людьми. Она знает, как найти подход к тому или иному человеку. А Джилл… Опыта подобных бесед — ноль. Но идти разговаривать с дядей всё равно нужно. Кто, если не она?

Дядю она нашла в одной из гостиных. Он и Виктор сидели на мягких креслах и что-то обсуждали. К их беседе никто не присоединялся: и люди Таллинов, и Харриса стояли в стороне. Джилл решила не тянуть. Сразу подошла прямо к лорду Таллину.

— Дядь, нам нужно поговорить. — обратилась она к родственнику, прерывая беседу. — Сейчас. Здравствуйте, мистер Харрис. — поздоровалась она с гостем, кивнув. Приличия-то нужно соблюдать.

— Джилл! — с раздражением глянул на неё дядя. — Сейчас я разговариваю с нашим гостем. Уйди, пожалуйста.

— Дядюшка Тобби, — она уперла руки в бока, — ты не разговаривал со мной с самого моего приезда! Всё время возишься с этим своим гостем! Постоянно! Мистер Харрис, — опять обратилась она к брюнету, — ничего личного. Против вас ничего не имею. Это всё между мной и дядей. Так вот, дядя, — переключилась она на родственника, — ты часа мне не уделил! Зато с чужим человеком проводишь чуть ли не двадцать четыре часа в сутки! Может, хватит? Отошли его ненадолго. Мне нужно с тобой пообщаться. Это важно.

— Мистер Харрис нам не чужой! — возмутился дядя. — И хватит меня позорить! — процедил он сквозь зубы.

— Ах, позорить? — она очень хотела сдержаться, но не получалось. — Значит он, — она ткнула пальцем в Виктора, — не чужой? Отлично! Тогда скажу при нём. В конце концов, его это тоже касается. Мистер Харрис, — повернулась она к гостю. Виктор невозмутимо сидел на своём кресле, уперев ладони дуг в друга палец к пальцу, и наблюдал за странной девушкой. — моя кузина Мариам наотрез отказывается выходить за вас замуж. Надеюсь, вы не станете её принуждать и просто уедете?

В гостиной воцарилась тишина. Дядя растерялся и весь покраснел от напряжения. Джилл перешла все мыслимые и немыслимые границы. Виктор же… Ни один мускул на его точеном лице не дрогнул.

— Тогда ты выходи за меня. — его умные чёрные глаза смотрели прямо на неё. — Раз кузина не хочет, займи её место.

— А? — такого поворота она не ожидала. Неожиданно сердце начало биться часто-часто. — Но я… Это… Я… — соображала она, что сказать. — Но я же не Таллин. Моя фамилия — Браун.

— И что? — продолжал он глядеть, буквально гипнотизируя. — Лорд Таллин вписал тебя в родовую книгу. Я знаю.

— Ой, ну это совсем ничего не значит. — всплеснула она руками. — Я же гражданка Империи. А у нас происхождение не важно. У нас нет делений по национальному или социальному признаку. Главное — соблюдать закон. А закон един для всех.

— Но мы не в Империи, — не соглашался с ней Виктор, — на Корсике происхождение имеет первостепенное значение. Дядя своим указом главы клана сделал тебя аристократкой. А значит, ты мне подходишь.

— Но я… Это… — мысли стать женой столь симпатичного брюнета кружила голову, но она взяла себя в руки. — Я обещала Майклу, что мы с ним поженимся, когда я вернусь с Партеллы. Так что если я нарушу слово, они оба страшно рассердятся.

— Оба? — брови Виктора удивлённо взмыли вверх. — У тебя будет два мужа?

— Нет-нет! — засмеялась она. — Хоть идея мне нравится, но нет. Оба — это папа и Майкл. Отец очень хочет, чтобы его протеже и я поженились. И уже всё решено, так что прости… Тебе что, всё равно на ком жениться? — переменила она тему. Джилл сама не поняла, как они перешли на ты.

— Лорд Харрис, — дядя вышел из оцепенения и встал с кресла, — пожалуйста, не воспринимайте слова этой наивной девушки всерьёз. Она сама не знает, что говорит. И сейчас мне нужно вас оставить. Прошу меня простить, — он учтиво поклонился, — продолжим нашу беседу позже.

И дядя взял племянницу за локоть и потащил прочь от гостя.