Девочка с розовой планеты

Глава 7

***

Утром следующего дня девочка с розовыми волосами шла от парка к санаторию «Крепость» и разговаривала по телефону:

- Раньяр, выяснил, кто нападавшие?

- Да. Все определены, - голос бортового искина был, как обычно, приятным и спокойным.

- Каким образом?

- Провел анализ видео с твоего коммуникатора, обработал изображения нападавших и воспользовался местной нейросетью FaceN. Она идентифицировала личности всех троих. Благодаря фотографиям из соц сетей. Один – местный горожанин, работает каменщиком в строительной фирме. Двое других – жители Пятигорска, студенты. Между собой он-лайн контактов не имели. Связь между ними не выявлена.

- Собери досье на каждого. Изучи информацию их с телефонов и компьютеров. Веди мониторинг этих устройств. У них должно быть что-то общее. Поищи общих друзей, знакомых. Родственников. Изучи их запросы в сети. Отследи их реакцию на события вчерашнего вечера.

- Принято, - ответил искин. – Насколько сильному воздействию они подверглись?

- Средней степени. Подсознание подскажет им понятный сценарий событий. Вспышки света отнесут к миганию автомобильной сигнализации. Приступ паники они, возможно, интерпретируют как страх появления патруля.

- Как себя чувствует твой приятель?

- Нормально. Его накрыло первой волной от универсального блока. Было кратковременное отключение сознания. Он воспринял это как сотрясение мозга из-за нокаута.

Девочка взбежала по ступенькам в санаторий и взглянула в свой процедурный лист: ванны, массажи, душ Шарко, физиотерапия. Прописанное для поднятия иммунитета УФО категорически не подходит. Надо было сразу объяснить, что «бледной незагорелой девочке» избыток ультрафиолета противопоказан. Зато подводный душ-массаж– это здорово.

А в фитобаре – отличные фрэши и кислородный коктейль!

***

- Такой танк на Западе стоит миллион! Долларов! Эти олени везли его на грузовике. Даже брезентом не прикрыли! – Антон хихикал, это плохо сочеталось с внешностью высокого двадцатипятилетнего блондина. Однако Полина не сводила с него глаз.

«И что девушки в нем находят?» - раздраженно думал Сергей, глядя на молодого искусствоведа, своего приятеля по клубу реконструкторов.

Не имея никакого отношения к университету, он непременно оказывался на студенческих вечеринках, и всегда находил там себе очередную подружку.

Антон, Сергей и Полина сидели на открытой террасе кафе и ели пирожные.

Легкий ветерок покачивал край тента над столиком.

- Ты, как шпион. В темных очках, – усмехнуся Антон. - Ну-ка покажи синяк.

Сергей снял очки, скрывающие отек вокруг глаза, и зажмурился от яркого летнего солнца.

- Хорошо отхватил! – хохотнул приятель. - А я ведь предлагал за тобой заехать!

– Ничего, до свадьбы заживет. – Сергей одел очки обратно. - И что танк? Далеко увезли?

- До первого поста. Гаишникам сказали, что это трактор! – снова захихикал Антон. - А там из башни ствол пушки и пулеметы торчат! Дебилы! Теперь, чтоб теперь у ростовских ментов танк забрать, серьезным людям придется напрячься.

- Так им и отдали, - усомнился Сергей.

- Куда они денутся? Это ж Ростов! Кому надо, роют курганы экскаваторами. Юг России - Древний котел цивилизаций. Эльдорадо для копарей! Они свои находки открыто выкладывают в интернете.

– Да ну? – деланно удивился Сергей.

- Ну да. Зайди на сайт «Мешочек». Поинтересуйся, кто торгует аланскими и скифскими украшениями.

- Золотыми? – прошептала Полина. До сих пор она не решалась встрять в разговор. «Фальшимыми» - подумал Сергей, но промолчал.

- Бронзовыми, - ответил Антон. - Золота много находят, но оно в основном за кордон идет. Там ценится золото скифское, греческое. А здесь, если нет выхода на коллекционеров, ничего не заработаешь.

- Почему? – не поняла Поля.

- Человек перелопачивает массу земли, трудится, рискует. Наконец, найдет маленькую бляшку и получит за нее пять тысяч рублей, не больше.

- Лучше индийским новоделом торговать, - иронично вставил Сергей.

В прошлом году Антон, вернувшийся из поездки по Индии, предложил ему купить что-нибудь из «средневековой индийской бронзы», купленной там якобы в антикварной лавке. Сергей грамотно изложил молодому искусствоведу нестыковки его истории. После этого Антон предложил вместе «впаривать лохам побрякушки».

- Ага. Зря ты тогда отказался. Сувениры индийские ушли «на ура». Не буду же я с лопатой могилы рыть? - скривился собеседник. – Мне нормальные деньги хочется зарабатывать. И тебе, Сергей, о будущем надо думать.

- Что тебя смущает в моем будущем?

- Это ты поймешь потом, - важно заявил Антон. - Когда вас выпустят из универа. Как щенков из вольера. - Антон хихикнул от собственной шутки. - В реальную жизнь. А миски с кашей вам там не будет. Потому, что историк – не профессия!

Сергей мысленно очередной раз пожалел, что решил встретиться с этим высокомерным индюком. Показывать ему немецкие бумаги абсолютно расхотелось.

- Можно преподавать, - сказал Сергей. - Можно работать в музее, в архиве.

- Без связей дальше учителя не пробьешься. У-чи-тель. Все! Перспектив нет! У меня знакомый работает учителем. Не берут больше никуда.

- Что-то в последнее время все обеспокоены моим трудоустройством, - усмехнулся Сергей.

- Конечно. Талантливый парень, а будешь прозябать.

- Ну и ладно. «Нет дороги – иди в педагоги». Учитель – тоже профессия, - пожал плечами Сергей.

- Иди. Только почему-то в наше время историки работают хоть кем, только не историками: таксистами, продавцами, каменщиками на стройке.

- А ты сам, где работаешь? – спросила Полина.

- Где деньги есть, там и работаю. А где их нет, там и меня нет. – Антон сделал эффектную паузу. – Занимаюсь антиквариатом.

- Ты же говорил, что на выкопанных бляшках много не заработаешь? – спросила Полина.

- Это, если мелочевка. Чтобы продать что-то ценное, нужны выходы на коллекционеров. Нужны специалисты, чтобы оценить вещь. Открыть ее реальную ценность. Вот ты – будущая художница. Знаешь, что иконы раньше покрывали новыми слоями краски поверх старой? Можно раскрыть наслоения до изначального слоя. Недавно мужик продавал икону 19 века. Знакомые реставраторы рискнули смывать слои и дошли до 14 века! Продали перекупщикам за двести тысяч рублей. Говорят, потом те перепродали за миллион. Потом дошло до пятнадцати миллионов рублей! А если б мужик сразу выставил доску хотя бы за миллион, его б сейчас и в живых не было.

Тут нужны грамотные люди, чтобы оценить, вовремя подсказать, вывести на клиентов.

- Так ты картинами занимаешься? – у Поли заблестели глаза.

- Я всем занимаюсь. Картинами тоже. И любыми предметами искусства, вещами старинными. Но сейчас тренд – вторая мировая. У вас что там имеется? Показывайте.

Антон уныло посмотрел на протянутые Сергеем листы с машинописным текстом на немецком языке. – Я не понимаю, что тут написано. Это и все?

- А что тебе еще нужно? Наградные кортики люфтваффе с редкими клеймами?

- Да. У тебя есть? Оружие, награды, перстни, дневники?

- Есть! – Сергей вынул несколько листков копировальной бумаги фирмы «Элефант».

– Эта мелочевка, - скривился Антон, посмотрев листки, - на много не потянет. Предметы там были?

- Что? – не понял Сергей.

- Вещи какие-нибудь. Личные дневники, значки, украшения. Кулоны, альбомы, например.

- Я же говорил, - удивился Сергей. – Документы времен войны. Думал, ты, может, что-то знаешь по этой теме. Время немецкой оккупации Кавказа.

- Нет, я искусствовед. История – смежная область. А меня вещи интересуют. В первую очередь интересуют произведения искусства.

- А я тоже больше искусством интересуюсь. Хочу поступать в художку, - вставила Полина.

- Художник – тоже тупиковый выбор, – отрезал Антон. – В наше время - бесперспективно. У нас каждый год из училищ и академий выпускается целая толпа молодых художников. Некоторые даже неплохо рисуют. Только спроса на современные картины нет. Работать негде и некем.

Нахмурившаяся Поля собиралась что- то ответить, но Антон продолжил:

- Некоторым… Действительно талантливым людям… Им удается зарабатывать. Тем, кто рисует не хуже, а лучше тех мастеров, чьи картины висят в музеях. И еще они должны уметь хранить тайну.

- Рисуют подделки?

- Да. В год в России люди тратят четверть миллиарда долларов на покупку антиквариата. Думаешь, это такие ценители? Нет, они деньги вкладывают. Инвестиции. Им кажется, что НАСТОЯЩАЯ вещь, будет только дорожать. Думают, что спрос будет и дальше постоянно расти. И он растет. А вот с предложением беда… Шедевров на всех не хватает.

- И кто-то подделками начинает разбавлять рынок?

- Начинает?! Всегда подделывали. В одних только Штатах картин Рембранта накопилось девять с половиной тысяч штук!

- Ого! – удивилась Полина. – Представляю себе этих коллекционеров. Они все уверены, что у них хранятся шедевры. Как удается обманывать столько людей?

- Есть такой анекдот: "…Вы даете гарантию, что эта картина подлинная? — Конечно. Гарантия два года…" Так вот это на самом деле не анекдот. Аукцион Sotheby's дает гарантию атрибуции как раз на два года!

- Почему!?

- Сегодня полотно приписывается Рембранту, а через два года, может, появятся новые методы исследования. И окажется, что это не Рембрант.

- Подделывать таких художников трудно…

- Необязательно ж Рембрантами и Тицианами торговать. Можно попроще. В букинистическом магазине покупают оптом кучу старых рисунков. На обороте пишут: «Репинъ» или «ШишкинЪ». Автограф немного затирается, иногда добавляется дарственная надпись.

А можно «оживлять» картины. К примеру, берётся ширпотребовский, но старый пейзаж и на фоне берёзок рисуется какой-нибудь аристократ со свитой. Подпись автора замазывается, сверху пишется знаменитый автограф.

- Я сейчас. – Сергею надоел разговор о фальшивых картинах, он пошел заказывать кофе.

Антон продолжал рассказ Полине:

- Конечно, самый надежный способ — создать фальшак с нуля. Но тут нужна команда хороших специалистов. Художник пишет картину. Использует старый холст, краски, соскобленные со старых холстов. Реставратор придаёт вещи товарный вид — искусственно старит в специальной печи, делает трещинки в лаковом покрытии, забивает их старой пылью. Эксперт-искусствовед создаёт легенду: когда написана картина, где найдена. В такой связке можно работать. Ты дай-ка мне свой номер. Может, и впрямь художницей станешь, будем сотрудничать.

Поля, покраснев, обменялась с молодым человеком номерами.

- Знаешь, - продолжил Антон, - в России «обнаружить» неизвестное произведение маститого художника очень легко. Тут сотни областных, районных музейчиков. У них в запасниках пылится барахло, не внесённое в каталоги. Организовать находку проще пареной репы для специалистов.

- Фу! - Полина попробовала кофе, принесенный подошедшим Сергеем, и отставила чашку на стол. – Я просто так рисовать люблю. Не хотела бы работать, чтобы кто-то думал, что это не мои картины. Хочу, чтобы восхищались моими работами.

Антон скептически хмыкнул.

- Жаль, надо было альбом захватить, показать тебе, - вздохнула девочка.

- Альбом!? – обрадовался Антон. – Хочешь показать мне альбом?

- Да, - смутилась Полина. Только я его не взяла с собой.

- Ничего, - Сергей решительно поставил свою чашку на стол. – В другой раз покажет. – Ему надоело настойчивое внимание приятеля к его сестре. – Извини, нам пора ехать. - Сергей встал и сквозь темные очки наблюдал, как Антон с видом ленивого сибарита прощается с его сестрой, при этом глядя на нее, как кот на «Вискас».

Нет, - решил юноша, - хорошо, что я не привел этого типа домой.

***

В столовой Инга снова сидела за одним столом со своими пожилыми знакомыми.

- Сегодня еда отличная, - отметила Мадина Керимовна.

- Да, - согласился Дмитрий Сергеевич. –Семга. Суп-лапша неплохая.

- Чанахи тоже хорошо приготовили, - кивнула его супруга.

- Посмотрим, какое у них второе, - сказал старик, придвигая к себе тушеное мясо с баклажанами.

- Ну что, барышня, не скучаете на курорте?

- Не очень. – ответила девочка, пробуя грибы, фаршированные овощами. -

Все время чем-то занята. Процедуры, прогулки по парку. Компанию себе нашла хорошую.

- Что за компания? – заинтересовалась Мадина Керимовна.

- Брат с сестрой. Сестра – школьница, рисует красивые пейзажи. Брат - студент. Он сейчас изучает интересные документы времен оккупации Кисловодска фашистами.

- Интересные? – удивился Дмитрий Сергеевич.

- Да. Много странного, непонятного.

- Что же тебе кажется странным?

- Вообще и в первую очередь удивительная мораль людей, - подняла взгляд девочка. - Когда один человек убивает другого – он преступник, убийца. А, когда он сообща с товарищами убивает множество противников, - он герой.

- Ну, знаешь… Все зависит от того, на чьей стороне человек воюет.

- Какая разница? Просто есть на Земле древняя традиция: люди, одетые в одинаковую одежду (они ее называют «форма»), убивают совершенно им незнакомых людей, наряженных в другую форму. Это занятие они называют войной.

- Оригинально, - покачал головой Дмитрий Сергеевич. – Свежий взгляд на известное явление. Необычно. Особенно, когда речь идет о Великой Отечественной войне. – Старик нахмурился, вздохнул. - Знаешь, Инга, надо понимать, на чьей стороне и за что человек сражается. Попробуй задуматься над таким вопросом: за что воевали и умирали советские люди во время Отечественной войны.

- Ладно, - кивнула девочка. – Я подумаю. На досуге.

***

В номере Инга взяла в руки коммуникатор, вызвала искина.

- Какие новости, Раньяр?

- Доброго вечера, командир! Нашлась связь между всеми тремя нападавшими. Все - члены радикальной группы «Скифия».

- Что за группа?

- Экстремисты националистического толка. Появились в середине 2000-х в нескольких городах Ставропольского края. Пытались устраивать акции с целью разжечь межнациональный конфликт.

- Например?

- Например, в Ставрополе убили молодого чеченца. Потом через неделю были найдены тела двух русских молодых парней, зарезанных ножом в спину. Ставропольчане решили, что это - кровная месть горцев, вышли на стихийный митинг, требовали выселения чеченцев. Правоохранителям удалось предотвратить погромы.

Выяснилось, зарезанными парнями оказались бывшие члены «Скифии», которые были изгнаны за нарушение клятвы. В их убийстве заподозрили одного из «скифов», но следственные органы не смогли доказать его вину.

Группа попала в разработку российских спецслужб, несколько человек были арестованы за нападения на представителей северокавказских регионов.

- Как все это удалось узнать?

- Около 80% информации, имеющей оперативное значение, находится в сети Интернет. Служебная информация часто хранится в компьютерах, подключенных к сети, на серверах, с недостаточной защитой от несанкционированного доступа. Ну и большинство гражданских людей до сих пор питают иллюзии относительно анонимности в сети. Надеются на анонимайзеры и протоколы шифрования.

- Понятно. Чем сейчас занимается организация?

- Сейчас «Скифы» присоединились к движению «Артподготовка» Вячеслава Мальцева. Он ведет подготовку всероссийской революции, которая по масштабам должна превзойти украинскую «революцию достоинства». Начало намечено на этот год.

- Этим летом?

- Нет. Намечено на осень. На 5 ноября 2017 года.

- Они плохо хранят свои секреты.

- Группировку курирует разведка США, хранение оперативной информации на их серверах тоже имеет уязвимости.

- Понятно, - задумчиво сказала Инга. - Значит, сейчас они затаились и ждут команды.

- Не совсем. Недавно «Скифы» начали проводить в Пятигорске, так называемые, «прогулки свободных людей».

- Зачем?

- Проверка управляемости групп, их дисциплины и слаженности. Учения для будущих уличных действий.

- Сколько людей в организации?

- Около двух десятков актива и несколько сотен сочувствующих.

- Надо узнать, кто натравил «скифов» на Сергея.

- Кто-то, кому твой приятель рассказал о находке.

- Я расспрошу подробнее, с кем он об этом общался. – Инга задумалась. – Раньяр, я втянула друзей в смертельную западню.

- Ты не виновата. Они сами заинтересовались бумагами.

- Все равно. Теперь им нужна защита. Рассмотри варианты обеспечения их безопасности. Сергей и Полина не должны пострадать.

- Самое надежное – уничтожить руководителей и основной актив «скифов».

- Что ты такое говоришь?!

- Это самый эффективный и надежный способ.

- Это категорически неприемлемо. Это аморально!

- Да.

- Это исключено. Зачем ты мне это предлагаешь?

- Проверка на человечность. Выясняю, не превратилась ли ты в человека.

- А если бы я согласилась на убийства? Помог бы с планированием?

- Ты – командир. Я безусловно бы подчинился.

- Ясно. Значит, у тебя блоков, на случай, если разведчик сойдет с ума, нет?

- Нет.

- Подготовь план непрямого воздействия.

- Уже составляю алгоритм. Много разнонаправленных факторов, влияющих на результат. Среда инертна, гасит небольшие изменения. Но с учетом закона больших чисел, множество воздействий одного вектора, полагаю, в итоге дадут эффект в нужном направлении.

- У нас мало времени.

- Да, результат будет заметен позже.

***

Бештау - это гора первой формации. Все горы, расположенные с другой стороны Подкумка вплоть до Нарзана, — второй.

Мы с г-ном бароном фон Витинхоффом брали камни с самой вершины горы Бештау, со средней ее части и у основания. Камни Баштау представляют собой порфир без примеси кварца.

- Похоже на отчет геологоразведки, - вздохнул Сергей. – Что за странный дневник!

Он устало отложил книгу на стол. – Как медленно идет перевод. Все утро на него потратил!

Порфир. Какое старинное слово, - подумала Полина, взглянув на брата.

- Пойду рисовать. - Она встала и ушла в соседнюю комнату.

Однако рисовать толком не удавалось. Поля постоянно возвращалась мыслями к своему новому знакомому - Антону.

Вдруг мажорной мелодией заиграл ее телефон. Это, будто ответив на ее мысли, звонил Антон.

Ближе к обеду, вся дрожа от волнения, Полина вытряхнула чемодан со своими вещами и стала перемерять все подряд, подбирая наряд, соответствующий случаю. Антон нашел повод пригласить ее на свидание, предложив посмотреть ее альбом. Наконец, она решила выглядеть естественно: джинсовые шорты и белая майка. Чуть тронула тушью ресницы, немного блеска на губы, волосы распустила.

– Полина, иди уже, поешь! – позвал ее Сергей.

В кои-то веки брат сам приготовил обед – пожарил картошку с мясом.

– Сейчас! – отмахнулась девочка. Брат недовольно закрыл дверь.

Через несколько минут опять появился.

– Куда ты собираешься? – спросил он.

– У меня дела в городе, – смутилась Полина. Она не хотела врать брату, но и к разговору сейчас не была готова. Не хотелось расспросов.

– Ладно, – сказал Сергей, – поешь сначала.

– Отстань!

– Да что с тобой такое? – удивился брат.

– Могу я спокойно собраться?! – едва сдерживаясь, произнесла Полина.

– Да у тебя свидание! – заявил вдруг Сергей.

От неожиданности она остановилась.

- У меня что, на лбу это написано?

- Ага. Мне просто удивительно, когда ты успела здесь с мальчиком познакомиться?!

Она ничего не ответила.

Обедать совершенно не хотелось. Полина все же пошла на кухню и, чтобы успокоить брата, немного поела.

Наконец, совсем изнервничавшись, собралась и вышла из дома.

От волнения у девочки перехватывало дыхание. Мысли в голове проносились, сердце стучало:

«Я первый раз встречаюсь со взрослым молодым человеком! С двадцатипятилетним мужчиной!»

«Может, Антон влюбился в меня и пригласил сказать, что я ему нравлюсь»?

«Я ему точно сразу понравилась».

«Как он все время смотрел на меня»!

«А что делать, если он начнет целоваться»?

«Если сразу начнет целоваться…»

Полина шла в тени деревьев по тротуару, и ей казалось, что все прохожие читают ее мысли и знают, куда она идет. Лицо пылало от жара, будто у нее подскочила температура.

Они договорились встретиться у кафе «Людмила». Когда Поля перешла через проспект Ленина и пошла дальше по улице, ее обогнала, едва не притираясь колесами о бордюр, белая «Тойота». Полина бросила взгляд на машину и увидела за рулем Антона. Тот прокатился вперед метров пятьдесят, затормозил, вышел и, улыбнувшись Полине, стал ждать. Идя к нему, девочка едва сдерживала шаг: высокий широкоплечий блондин точь-в-точь попадал в ее идеал. А от улыбки и его насмешливых глаз внутри все сжималось от восторга.

- Зайдем? – Антон указал на кафе.

Полина взглянула на унылое здание и фырнула:

- В такую погоду? Давай, где-нибудь под открытым небом.

- Тогда поехали!

Девочка запрыгнула на сиденье рядом с Антоном и с удовольствием осмотрелась:

- Классная машина!

- Конечно. У меня все должно быть все самое лучшее!

- Ух ты! А если будет не самое лучшее? Это принципиально?

- Конечно! Это аксиома: лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Ницше не читала?

- Нет.

- Почитай, рекомендую.

Тойота плавно тронулась и почти беззвучно понеслась по дороге.

- А если у тебя будет машина попроще, будешь несчастным? – Полина мысленно представила себе сергееву «девятку».

Антон ничего не ответил.

- Думаешь, счастье зависит от достатка? – не унималась Поля.

- А от чего зависит счастье? – усмехнулся парень.

- Ну, - Полина задумалась. - От свободы, например.

- Согласен. И что?

- А свобода – это состояние души.

- Да. Этим всегда утешали народ. – Антон свернул на Вокзальную улицу в сторону центра. - Вот скажи, кто свободен: господин, который кидает служанке грязное белье, или служанка, что корячится над корытом и стирает его вещи?

- Про корыта и господ, - это Сергей знает. Я в нашем времени живу. Сейчас стиральные машинки в каждом доме. Богатый и бедный забрасывают вещи в бак и не парятся. – Полина посмотрела на проносящиеся мимо рекламные баннеры. – Смартфоны, интернет… Технический прогресс исправляет неравенство. Выравнивает образ жизни.

- Это иллюзия. – Антон остановил машину перед светофором. - От нее нас скоро избавят. Достаточно поднять тарифы. Поднять тарифы на электричество, воду, бензин, газ. А их обязательно поднимут. Потому что ресурсы ограничены. И все вернется. Бедные будут ходить пешком и грязными. А стиральные машины, горячий душ, книги из интернета останутся тем, кто сумеет за это заплатить. Как раньше прачка и горничная были для них же. Запасы нефти и газа заканчиваются – это факт. Вернется, - молодой человек нажал педаль газа, машина рванулась вперед, - естественное состояние между людьми. Борьба за существование и отбор. Когда наверху умные и сильные.

Антон обогнал несколько машин, проехал круг и стал искать место для парковки. В маленьком Кисловодске парковочных мест категорически не хватает. Всюду запрещающие знаки и на каждом шагу эвакуаторы. Наконец, они оставили машину у Каскадной лестницы.

- Класс. Проехали полгорода! А можно было сразу за пару минут сюда доехать и стать, - с досадой сказал Антон.

«Какое-то заколдованное место. Все время меня приводит сюда», - подумала Полина.

Они поднялись по лестнице и через парк направились к Колоннаде.

- Как тебе этот вернисаж? – спросила Полина спутника, когда они, пройдя мимо выставки художников, пошли к Курортному бульвару.

- Раз стоят тут, значит бизнес идет, какие-то доходы есть.

- Я про картины у тебя спрашиваю.

- Плевать мне на их картины.

- Почему? Ты же искусствовед!

- Как искусствоведа меня это не касается. Мне за это не платят, значит неинтересно.

- Неужели все равно? – с вызовом спросила Полина. - Столько лет учился, должен разбираться в живописи.

- Разбираться – не обязательно любить, - усмехнулся Антон. - Хочешь, тебя научу разбираться в живописи?

- Еще бы! А сможешь?

- Запросто. Прямо сейчас и научу.

- Интересно. Давай.

Тут главное – не жанры и стили, - начал Антон. Ценят не маринизм, а конкретно картины Айвазовского, не пейзажи, а именно Шишкина. Изучать надо ярких художников. А яркие они потому, что у каждого своя фишка.

- Например, - заинтересовалась Полина.

- Все знают, что Рубенс – это целлюлитные голые женщины на картинах.

А Брейгель, - это скопище маленьких человечков.

- А если перед нами полотно Ван Эйка, значит на нем все будут похожи на кукол с лицами Путина.

Поля уже встречала подобные обзоры в интернете, но все равно засмеялась.

Они вышли на бульвар. Повсюду гуляли отдыхающие.

- Давай в «Старый Баку» пойдем - предложила Полина.

- Нюхать люля-кебаб? – скривился Антон. – Ты же сама хотела на улице. Лучше сюда в «Веранду».

Они сели за столиком под тентом.

- Я буду какао и мороженое, - выбрала Поля.

- А я есть хочу, закажу филе.

- Расскажи еще про художников, – попросила девочка, когда они сделали заказ.

- Ну, давай про 19 век. Скопление разноцветных пятен – это Клод Моне.

- Безобразие! Не обижай импрессионистов!

- Хорошо, пропустим.

- Пропусти. Давай сразу 20 –й век.

- О! 20 век, - это трэш. Если, смотришь на картину, а там на автопортрете семь пальцев, как после настойки белены, - это Марк Шагал.

- Точно!

- А если ясно, что художник пил абсент, - значит, перед тобой картина Пикассо.

- А если художник пил водку? – засмеялась Поля.

- Тю, если водку, - то это банальная мазня, какой много.

Смеющейся парочке принесли заказанную еду.

- Трудно что ли найти нормальных поваров?! Все вместо кулинарного техникума идут в юристы и экономисты, - ворчал Антон и тупым ножом пытался разрезать чуть поджаренное вареное мясо. – А потом выпускаются и все равно идут работать в кафе, такую дрянь готовить.

- Я не собираюсь потом работать в кафе, - улыбнулась девочка.

- Умница! О будущем надо думать заранее, - похвалил ее Антон. Ты, кстати, не забыла про альбом?

- Нет, не забыла. Хочешь посмотреть? Я покажу.

- Нет, не здесь. Поехали.

Полина удивленно посмотрела на молодого человека.

- Показывать будем моему знакомому, - объяснил Антон. - Он в теме и очень интересуется. Там у него и посмотрим.

«Зачем нам этот знакомый? Они всерьез будут смотреть мои рисунки? Неужели предложат участвовать в подделке картин? Я же еще не художник. Может, Антон хочет нас познакомить заранее? Типа вербует, чтобы профессионально сориентировать?» - думала Полина. «Вообще интересно познакомиться с черными антикварами поближе. Лучше бы, конечно, вдвоем с Антоном просто покататься в машине». - Ладно, поехали, - согласилась Поля.

- Только не обращай внимания на его закидоны, - предупредил Антон. - Каждый сходит с ума по-своему. Он двинутый на всю голову, но прикольный чувак. К тому же – мой клиент. А клиент всегда прав и денег у него навалом. В Америке жил. Его сюда прислали одну тему поднимать. Ну, короче, сама увидишь. Я на нем уже прилично заработал, и еще собираюсь бабла поднять.

***

На окраине Кисловодска в небольшом доме Полина с Антоном пили чай в гостях у волхва Ратибора. Так он сам представился.

Правильнее сказать, пили они травяной отвар с молоком и сливочным маслом. Хозяин называл это «калмыцким чаем». Полина пыталась пить этот странный напиток, но смогла сделать только пару маленьких глотков. Она не переносила всяческие чаи из травяных сборов, особенно терпеть не могла чай с молоком. Чтобы никого не обидеть, девочка, в основном, только подносила чашку к губам. Пока Антон расхваливал хозяину ее талант, Полина молчала и разглядывала нового знакомого.

Напротив нее в черной университетской майке сидел коренастый сорокалетний мужик с коротко остриженной бородой и седоватыми волосами, завязанными сзади в хвостик.

Поля прочитала надпись на его майке:

«University Auschwitz. Est. 1941. Humanity, Genetics, Ethnogency , Final Solution» «Университет Аушвиц. Осн. 1941. Гуманитарные, Генетические, Этнические, Окончательное решение».

На стене красовался плакат с надписью: «С нами солнце!»

- Вас Ратибором родители назвали? - спросила Поля.

- Нас тут много? – посмотрел на нее волхв.

- В смысле?

- Почему обращаешься ко мне во множественном числе?

- Так принято к старшим обращаться, - пожала плечами девочка.

- Это Петр Первый заставил русских людей так говорить, - наставительно сказал Ратибор. – Много он навредил Руси.

- По-моему, прогрессивный был император.

- Это не по-твоему. Тебя так научили. Ты в это просто веришь. Как и во все остальное. Научили так же, как в детстве учат, что дважды два – только четыре.

- А на самом деле? – хмыкнула Поля.

- А на самом деле – шестнадцать, - отрезал волхв. - Не понимаешь, потому, что не знаешь про другие измерения. С детства людям закладывают нужные кому-то мнения. Ты учишь историю, литературу. А в это время в тебя закладывают нужные им идеи. А дальше ты уже и сама считаешь их своими. И готова их защищать.

- Я люблю историю, - ответила девочка.

- История знаешь, что такое? – Ратибор посмотрел на часы. – Давай я тебе еще чаю долью… Что ж ты не пьешь совсем? История... У славян сорок тысяч лет было Наследие Предков, а не история. История - это то, что из-Торы взято… То, что евреи хотят рассказывать.

Девочка решила, что пора сменить тему разговора:

- Это для кошки?

Блюдце с молоком стояло почему-то не на полу, а на тумбочке.

- Для домового. У меня и на кухне ему приношение стоит. На кухне стоят и малые идолы. Как в капище. Пойдем, покажу.

Поля с чашкой в руке зашла на кухню, ужаснувшись горе немытой посуды в раковине. Потом увидела на подставке в углу несколько статуэток с бородатыми головами, напоминающих фаллосы. Ратибор повернулся к идолам, стал часто-часто им кланяться. Полина в это время потихоньку вылила чай в раковину.

- А зачем свастика? – спросила девочка, показав на изображение над дверью, когда они возвращались в комнату.

- Это коловрат. Древний славянский магический знак.

- Фашистский знак.

- При чем тут фашисты?! Гитлер пользовался им пятнадцать лет, а славяне с коловратом жили сорок тысяч лет! Что ж нам, отказываться от нашего знака?

- Славяне сорок тысяч лет назад? – фыркнула Полина. – При ледниковом периоде? Славяне только в седьмом веке появились!

- Они что, из ниоткуда появились? Сами по себе, что ли? От кого появились? – поставил он в тупик Полю. – Что, в школе об этом не рассказывали? – усмехнулся хозяин.

- Нет, - призналась девочка.

- То-то же. Это целая система. Давным-давно промывка мозгов поставлена на поток. А правду они скрывают.

- Какую правду?

- Например, эту, – он указал в угол комнаты на огромный деревянный сундук с изображением цветка.

- И что это за сундук с цветочком?

- Это не просто цветок. Это снежный эдельвейс. Растет в Альпах… Символ горных стрелков. – Ратибор подошел к сундуку, открыл его. – Это нашли в 1942-м году альпийские стрелки, - сказал он, положив на стол два странных черепа.

Полина, с изумлением смотрела на огромные глазницы.

- А где у них рот? - Рта не было видно, казалось, что челюсти спаяны между собой. – Кто это!?

- Это ануннаки! Боги шумеров. Сейчас покажу. - Хозяин ушел в другую комнату.

- На самом деле это черепа коз! – прошептал девочке в ухо Антон.

От неожиданности Полина рассмеялась. Едва она справилась с приступом веселья, как Ратибор вернулся и положил рядом с черепами фигурку божества.

- Их знали еще древние шумеры!

- А кто, говорите, их нашел? – спросила Поля.

- Горные стрелки из дивизии «Эдельвейс». Как раз альпинисты из этой дивизии поднимались на Эльбрус. – Ратибор пристально посмотрел на девочку. - Летом сорок второго года.

- И что?

- Они должны были зажечь магический костер на главной вершине Европы.

- Зачем!?

- Для победы рейха. Но у них не получилось.

- Что не получилось? - хихикнула вдруг Полина. - Она представила альпинистов на вершине, пляшущих у костра с шаманскими бубнами, и снова хихикнула, чувствуя, что не в силах остановиться.

- Они не успели, - недобро прищурился Ратибор. - Костер надо было развести в день летнего солнцестояния.

В ответ раздался смех.

Отсмеявшись, Полина ощутила странное состояние: то ли мир вокруг нее перестал быть привычным и логичным, то ли изменилось ее восприятие реальности. Голова кружилась, она чувствовала слабость во всем теле. Время как будто замедлилось. Она поняла, что в каждый момент времени происходит многое, стала видеть подробности, которые раньше не замечала. Видела, как смешно все время меняется выражение лица Антона, как неестественно вычурно он сидит за столом, как переглядывается с хозяином. Одновременно она смотрела, как хозяин дома, подмигнув Антону, достает какой-то чемоданчик с кожаной ручкой. На чемодане была нарисована шпага, обвитая лентой с надписью «Deutsches Ahnenerbe».

Ратибор открыл крышку, достал металлическую коробочку, погладил ее рукой:

- Вот тут лежала вещь, которую они не успели найти до восхождения! Не совершили обряд на вершине Эльбруса! А потом поздно было. Красные начали наступление, и все испортили. Ты ведь знаешь, что лежало внутри коробки?

- Не знаю и знать не хочу.

- Там лежала реликвия с магическим камнем. Ты не слышала о нем?

- О ком? Нет, конечно!

- Вы с братом, кроме бумаг, нашли еще кулон с камнем.

- Не находили мы никаких кулонов!

- Лучше не обманывай меня! Я чувствую ложь. Эту вещь нельзя держать дома! Это чужой амулет. Он принесет беду. Понимаешь? Его очень долго искали.

- Мне не интересно, что там искали фашисты. Они убивали наших соотечественников! – ответила Полина.

- Соотечественников… – скривился волхв. - Советских патриётов-идиётов! Ты слышала про план Барбаросса?

- Конечно.

- Гитлер планировал блицкриг! Он не хотел лишних жертв среди славян. Не хотел убивать братьев - арийцев. Если бы русские люди не стали защищать поработившую их жидобольшевистскую сволочь, все было бы хорошо.

- Понятно… - задумчиво сказала Полина и отвернулась от Ратибора. Ей захотелось уйти из дома полоумного волхва. Девочка подняла умоляющий взгляд на своего спутника.

- Ратибор, не грузи девушку! – попросил Антон. - Видишь, она в осадке от тебя?

- Ладно, расслабьтесь, - насмешливо сказал хозяин.

- Да, Поля, расслабься, - ухмыльнулся Антон. - Не бери в голову, бери… На, вот, пряники бери, ешь.

Полина, после некоторого раздумья взяла со стола пряник. Как ни странно, есть стала с большим аппетитом.

- Давай еще чаю налью, - заботливо предложил Ратибор девочке, встал и долил ей отвара.

- Политика – не женское дело! – усевшись, неторопливо произнес волхв. – Не должна женщина политикой интересоваться.

- А чем должна? – спросила Полина.

- Женщина – это хранительница очага. Продолжательница рода. Женщина о любви должна думать. Правильно?

- Согласна.

- Ну вот, - примирительно сказал Ратибор. - Ты вот правильным делом занимаешься – картины рисуешь. Я люблю картины.

- Я люблю рисовать, – на Полину вдруг накатило расслабление. - Сейчас, правда, мало рисую. - В ее голове звенело. - В моей жизни был один раз, когда я начала много рисовать. – Поля задумалась, вспоминая это время. - Запоем… Это когда только-только в художку стала ходить…

- Ты пей, пей, – сказал Ратибор. - Мой чай целебный, все хвори из тебя выйдут!

Девочка вдруг словно очнулась от дремоты.

- Я, слава Богу, ничем не болею.

- Откуда знаешь? - скривился волхв.

- У меня мама - врач.

- Плохое слово. Врач, это от слова «врать». А я вот лекарь. Обрядодей и волхв.

– А что значит «обрядодей»?

- Обряды совершаю. Ты спрашивала про мое имя. Это неважно, как родители назвали. Надо, чтобы имя было исконное. Для этого в родной вере обряд деется: имянаречение. Тогда боги будут помогать человеку. Только сначала надо другой обряд совершить – раскрещивание сделать.

- Это как!? – спросила девочка. - Ее все сильнее пугал этот человек с белесоватыми глазами. Теперь точно пора домой. Посмотрев на Антона, поняла, что о чем-то просить его бесполезно. Да и ехать вместе с ним больше не хотелось. Все очарование молодого искусствоведа куда-то испарилось.

- Похоже на обряд имянаречения, - стал объяснять волхв. - Но это только на первый взгляд. У этих двух обрядов разные цели. - Ратибор начал бережно убирать артефакты со стола обратно в сундук.

Полина вынула из сумки смартфон и взглянула на экран: в приложении «Яндекс – такси» рядом со значком «Куда?» был открыт домашний адрес. Она дотронулась до кнопки: «Заказать».

- При раскрещивании отрёкшемуся человеку жрец помогает очиститься от чуждой нам христианской веры, - продолжил разъяснения Ратибор. - При имянаречении же человеку помогают обрести родную веру и встать под покровительство родных богов.

- Какую это «родную веру»?

- Нашу исконную древнюю веру. Ты не слыхала про инглингов?

- Смешное слово: «инглинги». - Полина взглянула на серьезно-торжественную физиономию хозяина, и почувствовала, что вновь накатывают приступы смеха. - Инклинги? Косплей какой-то? Типа, ролевики?

- Мы никому, ничего не доказываем и не пытаемся доказать, - ответил Ратибор. – Надо бы тебе показать нашу Капь Сварога. У самой речки. Мы там ритуалы совершаем. Я тут главный обрядодей, я там и провожу их. Лечу, заговоры разные знаю, призываю помощь богов. Наша вера освобождает от глупых предрассудков, от нелепых запретов. А мы людей раскрепощаем. Раскрещиваем.

Полина смотрела на волхва и совершенно явственно чувствовала, что находится одновременно в нескольких измерениях. «Интересно, - вдруг пришла ей в голову шальная мысль, - если сейчас плеснуть в физиономию этого обрядодея горячим чаем, его ошпарит во всех измерениях, или только в одном?». Девочка с трудом удержалась от искушения провести такой эксперимент. Но вот удержаться от смеха была уже не в силах.

- Могу и тебя от каббалы христианской освободить, – покровительственно предложил Ратибор отсмеявшейся собеседнице. – Можно хоть сейчас. – заблестевшими глазками он уставился на девочку. - Надо бы, конечно, у речки… Раскрещиваемый ведь должен искупаться… Но можно и дома. У меня тут баня есть.

Полина с содроганием представила себя в бане с этим типом, но вместе с испугом почувствовала веселый кураж. Голова кружилась, в теле была удивительная легкость.

- Нет, я сегодня в баню идти не планировала, – улыбнулась девочка. - У меня нет купальника.

- Это ничего, – успокоил ее хозяин дома. - Купальник не нужен. Кто ж в бане одетым моется? Русские люди испокон веков в банях мылись.

И не стеснялись наготы.

И мужчины, и женщины вместе.

Что естественно, то не безобразно. – Ратибор говорил монотонно, медленно, неотрывно глядя девочке в глаза.

- Вы меня что, загипнотизировать хотите? – хихикнула Поля.

- Говори со мной на «ты», - с досадой поморщился волхв.

- Хорошо, договорились. Раз ты такой нестеснительный, – Полина снова хихикнула, – давай я лучше твой портрет нарисую «о натюрель». В античном стиле. Нет, лучше в стиле Рубенса, – засмеялась девочка. - В образе обнаженного античного бога… Вакха… или Силена…

- Ты хотела нам альбом показать, - нервно сказал Антон.

- А, конечно, смотрите, - Поля вынула из сумки свой альбом с эскизами. – Если понравится, можешь присоединиться к своему другу, - смеясь, она протянула Антону альбом. – Тебе тоже какой-нибудь образ подберу. На тему древних богов. – Девочка уже хохотала.

Антон открыл альбом, перелистал, растерянно уставился на Полину:

- Это что такое?

- Альбом, - отсмеявшись, Полина пыталась успокоиться. - Ты же сам просил показать.

- Что это за альбом!?

- С моими рисунками.

Ратибор подошел, посмотрел на Полин альбом, повернулся к девочке, злобно прищурив глаза:

- Где альбом лекаря!?

- Не понимаю, - приступ веселья у Полины наконец-то прошел.

- У тебя альбом доктора Гааза!

- Бред какой-то, - девочка пожала плечами. - Нет у меня другого альбома. Я вообще не понимаю, что вам надо!

- Идиот! – Ратибор гневно посмотрел на Антона. – Ты зачем ее сюда притащил?

- Я думал, она принесет альбом – промямлил молодой человек.

- С заказчиком будешь сам объясняться!

- У меня только мой альбом, - сердито сказала девочка. - С рисунками.

- Значит, альбом у твоего братца? – прошипел волхв.

Полина встала, взяла свой альбом.

- Знаете, что? Идите-ка вы с Антоном… в баню. А я ухожу.

- Куда уходишь? – насмешливо спросил Ратибор.

- Отсюда ухожу.

- Никуда ты не уйдешь. Пока твой брат не привезет мне немецкие бумаги, и с ними все, что вы нашли. – Волхв помолчал, наслаждаясь паузой. Затем хищно смерил взглядом Полину с головы до ног. - А пока можно и в баньку сходить. Какие-нибудь обряды проведем.

- Вы идите, - испуганно сказал Антон. – А мне ехать надо. По делам.

Полина с презрением посмотрела на молодого человека. Сейчас рядом с Ратибором он выглядел, как щенок рядом с мастифом.

- Да не спеши, Антоха, - глумливо хохотнул Ратибор. – Мы и тебя можем с собой взять. Ты же не против, девочка? Сколько ей лет, ты говорил? Уже шестнадцать? Вот. Возраст согласия как раз. Баню натоплю, водочку из холодильника достану.

- Я водку не пью, - сказала Поля.

- Ладно, – легко согласился волхв. – Обойдемся без водки. Давай пока доставай телефон, звони брату, чтобы вез альбом. Адрес, куда везти, я отдельно потом сообщением отправлю, - Ратибор посмотрел на Полину:

- Ну!? Чего ждешь? Доставай телефон, говорю, звони!

- Сейчас, - Полина медленно вынула смартфон и взглянула на экран. Там светилась надпись «Вас ожидает такси». – Сейчас… я ухожу. Чао!

- Никуда ты отсюда не уйдешь! – угрожающе двинулся к ней Ратибор.

- Уеду. Или приедет полиция! – девочка стала смещаться от него вокруг стола.

- Куда приедет? Отдай телефон! – злобно оскалился Ратибор.

- На сайте остался ваш адрес.

- Где!?

- На сайте такси. Машина уже ждет. – Поля попятилась от стола в сторону двери. – В яндекс-такси остается адрес заказа, - объяснила она. - И у водителя.

Полина, стараясь идти ровно, прошла мимо остолбеневшего Антона, вышла из дома во двор, пошла к воротам. «Если вздумают останавливать, начну кричать, - решила она. - Водитель услышит».

Путь к воротам казался бесконечным. Она все шла и шла, а ворота, казалось, были все так же далеко. К счастью, ее никто не догонял. Наконец, она вышла на улицу. Там стоял серый опель. Водитель неодобрительно посмотрел на истерически смеющуюся пассажирку, севшую в машину:

- Все нормально?

- Да, все уже хорошо, - ответила девочка, пытаясь сдерживать смех, - извините.

Автомобиль тронулся.