Девки гулящие

Глава 71. Месть якимовагинских

Телеграмма из Министерства Внутренних Дел.

Власть предержащие, что в столице, что в губерниях, приложили максимум усилий по предупреждению происшествий и эксцессов во время празднования трехсотлетия царствования Дома Романовых.

К гадалке не ходи — выпьют некоторые подданные и такое могут отчудить…

Шестнадцатого февраля тринадцатого года вятскому губернатору пришла телеграмма от министра внутренних дел о необходимости закрыть двадцать первого февраля казанные лавки и все места частной продажи крепких спиртных напитков кроме ресторанов первого разряда.

«Париж» Ивана Воробьева сейчас к таким заведениям как раз и относился. Под завязочку с самого утра он был поэтому заполнен и желающих выпить меньше не становилось. Да, не дешево в «Париже» в данный момент коньяка или хлебного вина принять под закусочку, но больше то почти и некуда идти — в сей момент всё закрыто.

Ванька поручил и столики дополнительные по залу расставить, и временно количество персонала увеличить — всё равно пропускная способность ресторана не соответствовала выросшему спросу. У дверей заведения скандалили не могущие попасть внутрь, Ахмедка с ног сбился к Ваньке бегая — такой-то подъехал и надо как-то его разместить, и этому тоже отказать не очень хорошо будет… Народ то подъезжал всё весьма социально значимый, обидишь кого, а потом горя не оберешься…

Вот Ванька и крутился как белка в колесе. Несколько спасало то, что сегодня все номера над рестораном в отдельные кабинеты для гостей превращены были. Выходной день притону разврата был устроен вследствие отсутствия свободных площадей. Кровати на эту ночь были на чердак вынесены и их место столики и стулья заняли. Проституткам-одиночкам было рекомендовано из-за этого клиентов на Больше-Хлыновскую водить, там их временно привечали, хотя и здесь конвейер на полную мощность работал — сестры ещё и на эти дни обслуживание со скидкой объявили ради всероссийского праздника. Во как.

Господин полицмейстер тоже сейчас в авральном режиме работал. Не дай Бог чего допустить… Бывало в прошлом в Вятке всякое. В пятом году даже дело до погрома дошло.

Ну и что из того, если сегодня винные лавки не торгуют. Народ алкоголем заранее запасся и второй день уже многие его активно потребляли. Причем, не для компрессов и растираний, а внутрь по прямому назначению.

В пятом то году в городе сначала забастовали работники железнодорожного депо и Пермской железной дороги, а потом к ним присоединились сотрудники городского водопровода, электрической станции и перевоза. Город остался без воды и электричества, затруднен был подвоз продовольствия.

Слух ещё кто-то пустил, что в здании земской управы на портрете императора глаза выколоты, и икона там растоптана. Ничего этого не было, но спичка, зажженная то уже была брошена.

Вятские монархисты тогда на Кафедральной площади митинг провели, а потом уже с портретами правящего императора и государственными флагами по улицам города двинулись. Ну точно, как вчера и сегодня всё было — народ также с портретами и флагами по улицам перемещался. Правда сейчас не забастовка была, а юбилей праздновали, но выпивших то тоже не мало…

По пути всех, кто не снимал шапки перед портретом царя-батюшки и не крестился, били, а также ломали витрины и громили магазины. Причем, у которых немцы или евреи в хозяевах были. Пострадали сильно магазины Зингера, Зильбермана, Кацнеленбогена, аптека Кацнельсона… Полиция почти не вмешивалась и на улицах города начались убийства. Погибло шесть человек, двадцать девять было ранено.

Вот бы и сейчас что-то подобное не устроили. Дурака ведь заставь молиться, он и лоб разобьет. Найдутся опять любители покуролесить по пьяному делу и понесется…

Зря господин полицмейстер на пьяных сегодня плохо думал. Были, конечно, от них неприятности, но так — по мелочи. Проблему ему совершенно трезвые поздно вечером устроили.

Подросли у бывших якимовагинских владельцев «Парижа» и номеров над ними детишки, а злоба у них к Ваньке вместе с ними увеличивалась. Да ещё и их матушки всё время подзуживали, про старые времена им рассказывали — как раньше хорошо и богато они жили, пока к Воробьевым их недвижимое и движимое имущество не перешло. За родителей ещё хотели те детки отомстить. Вот и собрали они компанию и во время праздников под шумок решили Ваньку извести.

Револьверы ими загодя были раздобыты, охотничьи ружья приготовлены, факелов навертели — огнем и свинцом решили они Воробьевых наказать, а то что другие люди при этом пострадают — им это было без разницы.

Из уезда они ещё засветло приехали, с толпой празднующих смешались, а когда темно стало по одному к назначенному времени и у «Парижа» собрались. Выждали момент, когда перед дверьми в ресторан людей поменьше стало, один подбежал и картечью в Ахмедку выпалил.

Много людей Ахмедка на тот свет спровадил, но вот и его очередь настала. Не сразу он умер, мучился ещё перед этим, стонал и опять зубы свои скалил, но это уже в последний раз…

По окнам ресторана потом якимовагинские стрелять стали, а когда стёкла во все стороны брызнули, зажженные факелы внутрь кидать принялись. В городе в это время ещё фейерверки трещали, так что пистолетные и ружейные выстрелы на их фоне далеко слышны не были, сливались с другими шумами. Да и стрельбы той не так много и было.

Двери в ресторан ещё колом они подперли, после того как Ахмедку из строя вывели. Паника в зале началась — стрельба, огонь, суматоха этому не мало способствовали…

Сам Ванька пострадал не очень сильно. Свинец его не достал, обжегся только. Вот среди гостей были раненые…

Когда полиция прибыла, якимовагинских уже и след простыл. Господин полицмейстер рвал и метал — в такой день и стрельба в городе, имеются раненые и от огня пострадавшие… Губернатор, точно, его по голове за это не погладит, поста своего может даже господин полицмейстер лишиться.

Раненых и пострадавших в губернскую земскую больницу доставили и надо же было такому случиться — Ваньке помощь опять Иван Афанасьевич оказывал. Не специально это было — само как-то получилось…