Девки гулящие

Глава 69. Фальшивые три рубля

Порт-Артур.

В полиции Ваньку долго не задержали — раненого пожалели, да и внезапно свидетель нашелся. Очень полезный для Ивана Воробьева. Видел, оказывается, один гимназист, как к Ваньке со спины злодей с ножом подкрался и зарезать его хотел. Курил гимназист в стороночке от перронной толпы, так и свидетелем сего неблаговидного поступка стал. Описал он действия Ваньки как самооборону. Это с последнего много вопросов сняло.

Ещё один нюанс имелся. Оказывается, полиция сама тех вербовщиц малолетних девочек на вокзале арестовывать собиралась, но, как часто у нас бывает, возникли какие-то непредвиденные задержки, а этого времени и хватило для причинения Ивану Воробьеву телесных повреждений и душевных мук.

Муки возникли позже. Сначала были повреждения, оказание медицинской помощи в губернской земской больнице и полицейская часть.

Обработку раны Иван Афанасьевич произвел Ваньке со всей возможной степенью ответственности и не торопясь, но видно была на ноже того мужика с перрона какая-то очень злая и жизнеспособная инфекция. Не погубили её до конца антисептические мероприятия городового врача. Рана нагноилась, Ваньку лихорадило… Вот тут душевные муки и начались. Понял он, что без антибиотиков в его новом мире умереть у него все шансы имеются.

Страдал Ванька телесно и душевно больше двух недель, а потом как-то постепенно пошел на поправку.

Всё это время сестры у него попеременно дежурили. Даже Мария и то свою очередь не пропускала. Ей после нападения на Ивана как-то даже немного лучше стало. Испугалась она на вокзале сильно, может это и мобилизовало как-то её организм?

Медицина, она вообще — наука неопределенности и искусство вероятности. Здесь всяко бывает. Вроде пациенту лучше становится, а потом раз и всё… Или совсем наоборот. С ним уж все родственники простились, а он возьми и выздоровей несмотря на проводимое лечение. Загадок тут больше чем ответов. Особенно в Ванькины времена.

Только Ванька из своего номера в «Париж» спускаться начал и на улице перед ним прогуливаться, сильно его неведомая инфекция всё же подкосила, опять заморочки начались. Уже с деньгами. Небольшие, но неприятные.

Про будущую мировую войну попаданец знал и понемногу к ней готовился. Ежемесячно одна из сестер в банке определенную сумму бумажных денег на золотые монеты по его распоряжению меняла. Когда больше, когда меньше. Всё от продаж любовных утех в их семейном предприятии зависело.

При последнем обмене Евдокию задержали — фальшивые деньги де в банк принесла. Вместо золотых кругляшей получай законом предусмотренное. Домой то отпустили, но бумагу о невыезде из города она подписала. Будут следствие вести.

Фальшивой была одна трёшка из более двухсот рублей, принесённых на обмен. Где её Евдокия получила — сама не помнит. Может клиент за посещение в её публичном доме расплатился, может в магазине с крупной купюры сдали…

Послал Иван за Марией. Пошептались они наедине, а потом она и уехала. Куда? Мало ли. Сестрам свою тайну про господина полицмейстера Ванька и Мария не открывали.

На следующий день к вечеру снова была Мария у Ивана. Повстречалась она со своим миленочком. Со слов того, вот уже как три недели появились в Вятке такие билеты в три рубля. На рынке несколько штук и в магазинах. Рассчитывались таким деньгами чаще бабы. Точного описания их нет, говорят только, что в годах. Отличает эти деньги от настоящих то, что зеленая краска на них слишком яркая, а желтая — более темного тона чем надо. Бумага ещё толще и грубее, чем у государственных билетов. Самое главное — серия и номер у всех одинаковы. Поэтому, кто те деньги сбывает — по одной дают, чтобы это в глаза не бросилось. Мнут ещё их и грязнят — как старенькие делают. Кроме того, сказал господин полицмейстер, что таких много было в Порт-Артуре перед войной с японцами. Завозили их туда японские купцы в большом количестве. Кроме трёхрублевых были ещё поддельные билеты в один рубль. По всей Сибири и Дальнему востоку те деньги гуляли. Давно их не было, а вот опять кто-то привез.

Ваньке на ум сразу бабы-вербовщицы пришли, что наших девочек в Сибирь увозили. Сказал он Марии, чтобы господин полицмейстер их ещё и на предмет фальшивых денег попытал.

Не указывая на источник информации следующим утром сестрам Иваном были признаки фальшивых трёхрублевок сообщены, велено было смотреть — не рассчитается ли такими кто с ними. Если да — сразу Федора звать или его молодцев и тормозить таких дельцов.

Прошла ещё неделя. Ни в «Париже», ни в публичных домах больше поддельные деньги не появились, а Мария позднее Ваньке шепнула, что господин полицмейстер его благодарит. Как раз те бабы-вербовщицы трёшки из Сибири и привезли. Купили их они у одного прохиндея по двугривенному, билеты эти у него чуть не десять лет мертвым грузом лежали, и решили в Вятке сбыть. Сейчас и достанется им на орехи.

Больше ничего сверхординарного в двенадцатом году с Воробьевыми не произошло. Количество заведений под их крылом росло, железный сундучок у Ваньки становился всё тяжелее, но каким будет год тринадцатый — они ещё не знали…