Дети Железного царства

Глава десятая. Нежданная встреча

Ножик с чёрной рукоятью блеснул на солнце, глубоко вонзился в ствол поваленного дерева. Точно на два пальца выше того места, где побывало его лезвие после предыдущего броска. Ярослав удовлетворённо кивнул головой. Не так уж сильно повредило его воинским навыкам многодневное нахождение в конском теле. А вот ум упорно отказывается решать загадку, загаданную кузнецом. Уже девятый день пошёл с покупки засапожника, однако ответ найти так и не удалось. Нож и герб. Нож, в котором спрятано нечто важное. Уж не кощеева ли смерть? Возможно, вполне возможно. Только где он, этот нож? Какое отношение имеет ко всему этому герб? Сотни, тысячи раз парень вызывал в памяти изображённый на гербе рисунок. Высокая гора, могучий дуб на её вершине. Гору обвивал кольцами своего тела огромный змей. Не змей ли ключ к разгадке? Посоветоваться бы с Зоряной, она умная, загадки с детства как орешки щёлкает. Только не придёт ли сестрица в ужас поняв, что брат всерьёз намерен воевать с отцом? Не слишком умный вопрос. Как же быть? Одному с такой задачей не справиться.

Негромкий храп Горицвета прервал мысли юноши. Конь настороженно прислушивался к чему-то, тревожно раздувал ноздри; наконец заржал, не раскрывая рта, через нос, натянул до предела верёвку, которой был привязан к дереву. Сомнений не оставалось: где-то поблизости — другая лошадь. Вдобавок зашумели, загалдели невидимые за ветвями птицы. Кого могло сюда занести? Впрочем, чего зря гадать. Ярослав обернулся жеребцом, громко фыркнул пару раз, прочищая нос, принюхался. И вздрогнул, нервно хлестнул себя хвостом по бокам. Ветер донёс три запаха: человека, коня и собаки. Прошло не так много времени, чтобы можно было их забыть. Добромир с Истиславом здесь, совсем близко. Конь слышал, как тяжело стучат о тропу копыта Булата, чувствовал, как дрожит земля. А дыхание-то у деревенского работяги тяжёлое. Не по силам ему изнуряющая скачка, совсем не по силам. Послышались голоса.

— Добромир, я, кажется, потерял след, — виноватым тоном произнёс Истислав, — прошло уже столько времени с тех пор, как они здесь проезжали.

— Как потерял? — стук копыт смолк, видно богатырь остановил коня, — нам совсем чуть-чуть осталось. Перед тем как в лес въехать я видел горные вершины.

— Запах исчез, — повторил пёс, — но зато появился другой.

— Какой другой?

— Не далее как вчера здесь проезжал всадник.

— Вот тебе и раз, — удивился Добромир, — человек так близко от Железного царства. Чудно.

— Почему же чудно? — возразил Истислав, — Зоряна ведь живёт в Железном царстве, значит, там есть люди.

— Верно. Об этом я как-то не подумал, — смущённо отозвался силач, — думаешь, поблизости кто-то из слуг Кощея?

— Очень может быть.

— Так надо догнать его и допросить! — воскликнул Добромир, — я не я буду, если не вытрясу из негодяя, где держат Горлицу! Он здесь один?

— Да. Других мой нос не заметил.

— Веди меня к нему! — велел богатырь, — скорее!

По звуку шагов Ярослав понял, что богатырь и пёс направились прямиком к его стоянке. Вернулся в человеческий облик. Как теперь лучше поступить? Седлать коня и наутёк? Нет, не пойдёт: глухая чаща не даст Горицвету скакать быстро, а при помощи пса Добромир и на уставшей лошади сумеет их догнать. Остаться на месте? Пожалуй, не такая уж глупая мысль. Как ни ярится сейчас Добромир, вряд ли он нападёт на безоружного человека, если только не разозлить его. Можно попробовать поговорить, убедить повернуть назад, не ехать навстречу смерти. Хороший ведь парень, жаль, если Змей им поужинает. Если же беседа свернёт не в ту колею, он успеет обернуться конём и ускакать: без всадника в лесу пройти легче. Юноша на всякий случай отвязал Горицвета, не бросать же друга в случае беды. Тень от деревьев надёжно скрывала золотистый оттенок шерсти коня, не должен в глаза броситься. Уселся на поваленное дерево, служившее ему для упражнений в метании ножа. Засапожник убрал в потайные ножны. Горицвет звонко заржал, в ответ послышалось ржание Булата. Истислав выбежал прямо к костру, следом выехал Добромир. Ярослав вскочил на ноги, сделал шаг назад. Добромир, удивлённо хмыкнул. Он никак не ожидал увидеть безусого юнца. Такой даже если из слуг кощеевых, вряд ли опасен.

— Не пугайся, молодец, — мягким тоном произнёс богатырь, останавливая коня, — я тебе зла не причиню.

«Вот как, — с долей ехидства подумал кощеев сын, а минуту назад грозился душу вытрясти».

— Что ты здесь делаешь? — кажется, удивление в голосе звучит искренне.

— А я у тебя хотел тоже самое спросить, — отозвался Добромир, — никак не ожидал в этих местах человека встретить. Отсюда ведь рукой подать до кощеева царства. Иль ты не знал этого?

— Знал, — спокойной отозвался Ярослав, — я до моста через огненную реку дошёл, так что понял, где нахожусь. А потом, как увидел, кто мост стережёт, сразу назад повернул. И тебе советую.

— Нет, не могу. Дело у меня важное. А кто мост-то стережёт?

— Змей. Здоровенный, гад, с ним не сладить одному человеку, да ещё на усталом коне. Серый твой под тобой шатается, еле стоит. Гляди — загонишь насмерть.

— Правду говоришь — замучил я Булата, — вздохнул богатырь, — очень уж спешу. Боюсь опоздать.

— Если конь падёт — точно не поспеешь. Остановись, передохни, — посоветовал парень, — дело твоё хоть и срочное, а вряд ли бегать умеет.

Силач спешился, расседлал мерина, нет-нет да и поглядывая на путника. Не очень высокий, сероглазый, встрёпанные, чуть вьющиеся русые волосы, нос с горбинкой, тонкие губы, упрямо вздёрнутый подбородок с ямочкой. Лицо по-детски гладкое, даже намёка нет на бороду и усы. Видать совсем юный, оттого и щуплый такой. Что-то знакомое почудилось Добромиру в чертах его лица и в манере двигаться, но вот что? Парня этого он точно никогда раньше не видел.

Истислав же просто растянулся на земле, принялся вылизывать одну за другой лапы. Ярослав заметил на белой шерсти, украшавшей пальцы пса, свежую кровь. Видно поранился, пока по следу бежал. Все четыре лапы поранил. Куда так торопится? Ему-то уж точно до Горлицы дела нет. Может, думает найти средство, чтобы облик человечий себе вернуть? Скорей всего так и есть, нет других причин.

— Как тебя зовут-то, молодец? А то неловко — радушием твоим пользуюсь, а имени не знаю.

— Ярославом кличут.

— Я — Добромир. А пёс — Истислав.

— Ты дал собаке человеческое имя? Странно.

— Да тут, понимаешь ли, такое дело, — Добромир смутился, поглядел на Истислава, тот, оторвавшись на миг от лечения, едва заметно кивнул, — он не пёс, а заколдованный человек.

— Как же его так угораздило?

— Да это целая история. Как-нибудь потом расскажу.

— Потом так потом. У меня времени много.

— Расскажи лучше про себя, — попросил Добромир, — каким ветром тебя сюда занесло? Сокровища что ли решил в Железных горах искать?

— Да нет, — пожал плечами Ярослав, понимая, что с одним ножиком он на кладоискателя не тянет, — просто ищу тихое место для жилья. Чтобы людей не было поблизости.

— Чем же тебе с людьми плохо? — Ярославу показалось, что собеседник насторожился.

— Это им со мной плохо. С детства меня травят и матушку мою. За то, что она меня без мужа родила.

— Вот как. Только здесь-то не самое лучшее место.

— Пожалуй.

— А мать-то где? Одна осталась, пока ты жильё подыскиваешь?

Юноша разом помрачнел.

— Нету матери. Умерла.

— Ох, беда какая. Прости.

— Ничего. Это давно случилось, не болит уже.

— Тяжело близких терять, — сочувственно вздохнул Добромир.

— Ну а ты как оказался в здешних местах? Расскажи, что у тебя за дело, глядишь смогу помочь.

— Боюсь, что не поможешь, — богатырь печально опустил голову и плечи, — я ищу дочь царя Воеслава, Горлицу. Увезла её какая-то ведьма зеленоглазая. Догнать злодейку я не смог, зато товарищи мои нашли застёжку от плаща. Змея из чёрного металла.

— И ты думаешь, что в одиночку с царём Кощеем справишься? Он бессмертен.

— Воевода мне тоже самое сказал.

— Лучше отступись. Границу Железного царства Змей охраняет. По всему видать, что чешуя на нём железная, ни мечом ни копьём не пробьёшь её. Не сумеешь ты стража такого одолеть, сгинешь только.

— Это мы ещё посмотрим! — Добромир приосанился, потряс тяжёлым кулаком, — я подкову разгибаю с лёгкостью, плуг могу вместо коня тянуть. Что мне змей! Только бы узнать, где Горлицу искать. Попался бы мне кто из слуг кощеевых…

— И что тогда было бы? — Ярослав прикусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу смех, уж больно потешно было видеть могучего богатыря, хвастающегося как мальчишка, — думаешь, тебе вот так запросто расскажут о пленнице?

— Рассказали бы! Я, если надо, стану страшнее зверя лютого! Не скажут добром — силой заставлю! — парень стиснул кулаки, заскрипел зубами, однако глаза его по-прежнему излучали добродушие.

Из-за этого лицо казалось всего лишь злой маской. Неприятной, но отнюдь не страшной. Особенно если сравнить с ледяным взглядом Кощея. Ярослав не выдержал и расхохотался.

— Ты чего? — в глазах Добромира мелькнул сердитый огонёк, меж бровей залегла суровая складка, — что смешного?

— Зря ты думаешь, что можно напугать кощеевых слуг кулаками, — выговорил парень, отсмеявшись, — чем бы ты не грозил — Кощей страшнее.

— С какой уверенностью ты говоришь об этом, — подал голос молчавший до сих пор Истислав, — а ведь уверял, будто случайно оказался тут. Подозрительно.

— Верно, — Добромир придвинулся ближе к собеседнику, — откуда простому человеку так хорошо знать слуг кощеевых? Ты сам-то не из них? Давай, может, говори уж правду. Если по совести всё расскажешь, ничего тебе не сделаю. Слово даю.

Ярослав окинул богатыря внимательным взглядом. Тот стоял, опустив руки, глядя ему прямо в глаза. За оружие не берётся, но при такой силе оружие не так уж нужно. Однако прямой, открытый взгляд развеял последние сомнения кощеева сына. Сейчас перед ним человек, способный стать союзником в борьбе против отца. Сильный, и заслуживающий доверия. Если бы только они могли стать друзьями. А вдруг да смогут? Если ничего не утаивать, Добромир ему поверит.

— Хорошо, я скажу всё как есть. Я — сын царя Кощея.

Добромир охнул, Истислав издал звук, похожий на удивлённый возглас, глаза его широко раскрылись, язык, обследующий очередную ранку, так и замер на шерсти.

— Сын Кощея. Надо же. Вот никогда не подумал бы. С виду и не скажешь: вроде человек как человек, — он поглядел на парня с осуждением, — как же так: отец твой людей губит, девушек невинных мучает, а ты его поддерживаешь, считай.

Ярослав вздрогнул, словно от удара плетью, плечи его напряглись, пальцы сжались в кулаки, кровь отхлынула от щёк, черты лица исказила ненависть.

— Я ему не служу! — резко выкрикнул юноша, — ненавижу всем сердцем, с тех пор как мать умерла, только сделать ничего не могу. Не знаю, как его одолеть.

— Ну, если не одолеть, так хоть не оставаться в его замке, — Добромир понял, что невольно причинил боль собеседнику, и почувствовал себя неловко, — свет велик, всегда можно найти место, где тебя примут.

— Да я и сам бы бежал бы отсюда подальше, хоть на край земли. Только некуда. Для нечисти я полукровка, и уважения не стою, для людей — наполовину нежить, значит доверия не заслуживаю. Меня даже здесь сторонятся, знают, что отец меня не жалует.

— Не говори глупостей. Какая разница, чей ты сын, если сам зла никому не желаешь?

— Я не могу уйти. Один бежать не могу — есть в этом проклятом царстве человек, который мне очень дорог.

— Так у нас с тобой одна и та же беда, — в раздумье произнёс Добромир, — я ведь не просто служу царевне Горлице, я её люблю. Только негоже, чтобы об этом узнали, не ровня я царской дочери. Я тебе доверился, а ты уж молчи, ладно?

— Не проболтаюсь — некому, — грустно усмехнулся Ярослав.

— А ты знаешь, где Горлица? Видел её?

— Видел. Она жива, и здорова. Матери отец, когда предлагал женой его стать, дал месяц на раздумье. Думаю, он и с царевной так же поступит.

— Месяц… А уже дней десять прошло. Торопиться надо. Знаешь что: давай с тобой уговор? Я помогу тебе освободить друга, а ты мне помоги Горлицу вызволить. Мне позарез проводник нужен, а ты Железное царство хорошо знаешь. Да и я тебе пригожусь.

— Друга моего никому не вызволить, потому как не в плену она.

— А где же? — удивился богатырь.

— Она не хочет покидать замок. Я когда последний раз о побеге заикнулся, она мне рот зажала и говорит — «молчи».

— Это вправду беда. И что же ты теперь будешь делать?

— Не знаю. Попробую ещё раз с ней поговорить.

— Так ты мне поможешь?

— Помогу, — решился Ярослав, — не выйдет удрать, так хоть царевну спасти.

— Нет уж, я тебя и подругу твою здесь не оставлю! — Добромир ударил кулаком по ладони, — все вместе уйдём. Солоно тебе придётся, если царь Кощей тебя схватит.

Кощеев сын недоверчиво покосился на богатыря.

— Ты это всерьёз? Не всё ли равно, что будет со мной, ты ж меня совсем не знаешь.

— Я вижу, что у тебя сердце доброе. Раз любишь кого-то, значит сердце живое, чувствующее. Злые люди любить не умеют. И смелый ты, тоже сразу видно — не боишься против Кощея идти, — протянул парню руку, — так что, договорились?

— Погоди, — парень встал так, чтобы дерево, служившее ему скамьёй, оказалось между ним и собеседником, — посмотри сначала, кого хочешь товарищем назвать.

Добромир увидел, как в одно мгновение тело юноши покрылось золотистой шерстью, почернели и удлинились волосы, потемнели серые глаза. Истислав вскочил, залаял, от изумления разом забыв, что может говорить, шерсть пса встопорщилась, уши прижались к затылку.

— Ярик! — ахнул богатырь, — неужто, ты?

Ошибки быть не могло: золотистая масть, чёрные, без единого белого волоска ноги, звёздочка на лбу, белизна между ноздрями. Догадка молнией пронзила витязя: он понял, кого напоминает ему парень.

Жеребец весь напрягся, готовый в любой момент сорваться с места и ускакать. Не спугнуть бы. Добромир медленно поднял руку с растопыренными пальцами, осторожно положил на гребень конской шеи.

— Вот значит, какие дела. Ты помог царевну увезти. А девушка та, Зоряна, сестра тебе что ли? Вы похожи очень.

Конь кивнул.

— Как же ты так?

Ярослав вернулся в человеческий облик.

— Не ругай меня, богатырь. Самого уже совесть замучила. Понимаю, что сестрицу спасать надо, пока не поздно, да только как её уговорить? Она очень боится отца. И за меня боится.

— А ты старший брат или младший?

— Старший.

— Значит, должна старшего брата послушаться, — уверенно заявил Добромир.

— Прошу прощения, — Истислав уже успокоился, и смог присоединиться к разговору, — но за то время, что мы были знакомы с Зоряной, я успел заметить, что она редко прислушивается к мнению старших. Вполне самостоятельная девушка.

Ярослав одарил учёного не слишком дружелюбным взглядом, но тот даже ухом не повёл.

— Мне кажется, что её скорей убедит человек со стороны. Я, правда, теперь не совсем человек, но дар убеждения у меня есть.

Кощеев сын в свою очередь не обратил внимания на слова заколдованного пса. Он смотрел на Добромира.

— Так что, богатырь, не передумал дружбу со мной водить?

— Нет. Я от слов своих не отступаюсь.

Истислав смотрел на них, чуть склонив голову на бок. Вильнул хвостом в знак одобрения.

— Что делать-то будем? — спросил Добромир, обменявшись с Ярославом рукопожатием, — ты знаешь, как пройти мимо змея на мосту?

— Увы, нет. То есть не знаю, как тебе там пройти. Чужому человеку нет хода на ту сторону огненной реки.

— Только человеку? Может, ты тогда меня малой зверушкой обернёшь, да и перевезёшь через мост за пазухой?

Ярослав рассмеялся.

— Не могу, уж прости. Сам превращаться умею, но вот чтобы других превращать, на это моего волшебного дара не хватает.

— А если связать меня и как пленника в замок привести?

— Даже думать не смей! На такой шаг я не пойду. Если отец решит, что ты для него опасен, сразу в темницу бросит, а то и казнит. Нельзя тебе в Железном царстве появляться.

Истислав приподнял переднюю лапу.

— Позвольте мне сказать, — оба парня повернулись к нему, — здесь шла речь о том, чтобы уговорить Зоряну покинуть замок. Почему-то мне кажется, что эта задача будет посложнее борьбы со стражем. Ярослав, ты ведь не преуспел в этом за всю вашу с сестрой жизнь.

— К чему ты клонишь? — нахмурился Ярослав.

— Я уже высказал мысль о том, что стоит привлечь к переговорам другого человека. То есть не совсем человека, однако, весьма неглупую особу.

— Хочешь сказать, она тебя послушается? С чего бы вдруг?

— Порой слова человека со стороны звучат убедительнее, чем речь родных. Она ведь хорошо тебя изучила. Знает, как ты к ней относишься, как сделать так, чтобы ты её послушался, а не она тебя. Готов поспорить: именно Зоряна убедила тебя в необходимости похищения царевны Горлицы, не дала воспользоваться удобным случаем для бегства.

— Положим, ты угадал, — неохотно подтвердил юноша, — только всё же не верится, что сестра прислушается к постороннему.

— Это легко проверить. Сам же говорил: змей только людей не пропускает. Возьми меня с собой, дай поговорить с Зоряной, и убедишься.

— Истислав дело говорит, — согласился Добромир, — правда, Ярослав, пусть он поговорит с твоей сестрой. Ты ведь ничего от этого не потеряешь. Можно собаку в замок провезти?

— Можно. Я довольно часто привозил больных или раненых деревенских псов. Зоряна их лечила. Собака не вызовет подозрений. К тому же Истислав может послужить гонцом, если случится что-нибудь непредвиденное. Так и быть, учёный, возьму тебя с собой.

— А я, выходит, совсем не при делах? — проворчал Добромир.

— Вовсе нет, — отозвался Ярослав, — ты спину нам прикрывать будешь, когда с царевной прочь поскачем. Пусть пока Булат сил наберётся.

— Замок-то далеко отсюда? Сколько вас ждать?

— За полдня доехать можно, если лошадь свежая. Жди нас три дня. Не приеду сам — передам весточку через Истислава.

— Хм. Про почтовых голубей я слышал, но вот чтобы почтовая собака, — вставил учёный.

— Значит, теперь услышал. Добромир… Если вестей через три дня не будет, придётся тебе дальше одному справляться. Вот эта тропка выведет тебя прямо на дорогу к мосту. А дальше всё по прямой.

— Кроме Змея стережёт ещё кто дорогу?

— В Железных горах стоит застава. Там искусные воины, но при том обычные люди. Ещё у них есть ручные коршуны. Летают над горами и следят, не появился ли чужак. Заметят кого, сразу летят к хозяевам. За горами — деревня, там тоже люди живут. Но им доверять не стоит: они с Кощеем заодно. Кто из страха его поддерживает, кто за совесть. Только кузнец тамошний от прочих особняком держится, так что советую к нему заехать, коли получится. Он человек смелый, умный, обязательно поможет. И, наконец, замок. Подъёмный мост весь день опущен, к воротам легко можно подъехать, но их стережёт Железный Волк. Он очень силён и неуязвим для любого оружия.

— Сумею с волком сладить. Ради Горлицы я всё сделаю, даже невозможное.

— Будем надеяться, что тебе это удастся. Да, вот ещё что: когда мы с Истиславом уедем, не оставайся здесь, перейди на другое место, чтобы не так легко было найти. Кто знает, чем поездка закончится.

— Беду-то не приманивай, — с упрёком произнёс богатырь, — гони прочь эти мысли.

Ярослав кивнул и принялся седлать Горицвета. Закончив с этим, достал из вьюка чистую тряпицу, разорвал на четыре части, подозвал Истислава. Внимательно осмотрел стёртые подушечки.

— Ничего серьёзного. Зорянины мази за пару часов и следа от потёртостей не оставят, — перевязал по очереди каждую лапу, — удобно, не давит?

— Не давит, но ходить непривычно.

— Ходить тебе не придётся, — Ярослав поднял пса на руки, устроил на лошадиной спине, потом сам сел в седло, — можешь придерживаться зубами за заднюю луку. А то чего доброго свалишься и голову разобьёшь, возись тогда с тобой.

— Не стоит тревожиться за меня, я сам о себе позабочусь, — вежливо, но всё же с оттенком насмешки отозвался пёс.

— Для этого тебе, прежде всего, надо помалкивать. Помни — ты самый обычный пёс.

— Запомню, о храбрейший, — фыркнул Истислав.

— Эй, вы только не ссорьтесь. Нам всем вместе держаться надо.

— Никто и не ссорится, — Ярослав разобрал повод, — через три дня приходи на это же место. Если раньше с задачей управимся, сами тебя отыщем.

— Удачи тебе, друг.

Горицвет тронулся с места, вскоре его уже не было видно за деревьями. Добромир с лёгкой тревогой поглядел вслед всаднику. Нехорошо всё-таки одних их отпускать. Кощееву сыну конечно виднее, но как-то не очень верится, что не понадобится сила богатырская. Да и обидно как-то. Словно прячется за чужой спиной. Ну да ладно, лишь бы удалось Горлицу вызволить, а кто это сделает, не так уж важно.