День Откровения

25 июля 2009 года, 10 часов 00 минут

Пожалуй самые главные события после Дня Откровения произошли двадцать пятого июля. Для того, чтобы все последующие дни после этого великого дня не превратились в один сплошной вечер воспоминаний, я отправил Ольгу вместе с ее матерью и бабкой в новую медицинскую клинику Эмиля Борзана, а сам уединился на марсианской базе. Взяв всего лишь полторы недели на подготовку, я вскоре собрал всех колонистов в парке, поскольку другого помещения, где можно было разместить почти сто пятьдесят тысяч человек, на базе не было и выступил перед ними с речью. Речь моя хотя и была программной, но все же отличалась краткостью. Поздравив всех интари с возвращением на базу, я объявил им, что Интайр, увы, Великим Бэмми так и не был найден.

В этой связи я объявил о начале подготовки глобальной программы ускорения темпов научно-технического и социального прогресса планеты Земля. О звездной экспансии Земли я в то время еще даже и не помышлял. Ну, а так как у нас не было возможности сообщить землянам правду, и не было ни единой минуты лишнего времени на то, чтобы надлежащим образом обосновать перед общественным мнением целой планеты огромную массу удивительных вещей, которые в самое ближайшее время должна были свалиться землянам на голову, то я объявил о создании Института Человека, как главного разработчика программы прогресса, а заодно и Всемирного Антикриминального Трибунала, как главного блюстителя свободы, справедливости и всех прав человека

Что такое Антикриминальный Трибунал, все интари знали достаточно хорошо без каких-либо дополнительных пояснений, но вот людям, находящимся на базе, пришлось дать пояснения. Антикриминальный Трибунал это секретное подразделение правительства, в чью задачу входит выявление преступников всех мастей и их наказание. Мы интари, доводили дело до суда только тогда, когда интар или интара, преступившие закон, считали себя вправе поступить так, находили объяснение любым своим поступкам. Тогда они доказывали свою правоту в суде в обычном порядке, который почти ничем не отличается от суда большинства стран Земли.

Антикриминальный Трибунал Интайра, который называется на языке уири Тарат Зурбин, что дословно означает Трибунал Справедливости, действует совсем иначе, он самостоятельно устанавливает факт преступления, выявляет преступника в ходе следствия и затем, когда не остается никаких сомнений, сурово наказывает его согласно требований закона, какой бы высокий пост он не занимал. Для Антикриминального Трибунала не бывает смягчающих обстоятельств, основа его деятельности, всего два незыблемых постулата: первый, – каждое преступление должно быть раскрыто, и второй, – преступник должен понести адекватное наказание.

Антикриминальный Трибунал это не суд, в котором преступник, пользуясь услугами адвокатов, может годами избегать наказания. Поскольку Антикриминальный Трибунал пользуется техникой ментоскопирования для получения полной картины события, ошибки исключены. Если на Интайре для наказания преступников тысячелетиями существовали специальные астероиды-тюрьмы и даже планеты-колонии, то в условиях своего подпольного существования на Земле мы, не имея возможности использовать её стандартную пенитенциарную систему, были вынуждены пойти на хитроумные и чертовски дорогостоящие ухищрения. Поэтому первым делом я отдал приказ немедленно начать строительство город на спутнике Юпитера, Ганимеде, где находилась в ледяной тверди наша основная внеземная база.

Сержу Ладину, в прошлом космос-адмиралу Кайору Клиоту, я приказал немедленно сформировать команду планетарной разведки и уже через десять дней исследовательские космические корабли, находящиеся в трюмах "Уригленны" должны были отправиться в полет и обследовать звездные системы, находящиеся на расстоянии не менее пятисот световых лет, для подготовки к колонизации планет, куда первыми из всех землян должны будут отправиться самые отъявленные преступники, чтобы основать там первые колонии планеты Земля. На Интайре Антикриминальный Трибунал никогда не выносил смертных приговоров, так же, как и не ставил своей целью перевоспитание преступника, но на Земле я решил действовать по другому.

Вместе с этим приказом я отдал еще один, уже нашему главному научному администратору, – Эмиилу Бор Заану, ставшему теперь Эмилем Борзаном – подготовить программу физиологической реконструкции всех без исключения интари и людей, находящихся на базе, а также тех преступников, которых будет отлавливать на Земле Трибунал. К далеким планетам они должны будут отправиться молодыми, абсолютно здоровыми, очень сильными и красивыми, чтобы создать вдали от Земли то общество, о котором они мечтают. Разумеется, они должны были получить для этого все необходимые технические средства. Заодно в приказе говорилось и о глубокой психокоррекции сознания, которая на Интайре применялась для превращения всякого рода маньяков и психопатов в нормальных и вполне благополучных интари.

Когда седые старцы и старухи, а также и их уже достаточно пожилые дети, которые составляли две трети нашей команды, узнали, что максимум через пару месяцев к ним вновь вернется молодость, мне пришлось сначала повысить голос, а затем и вовсе объявить пятиминутный перерыв, чтобы внуки заставили своих предков прекратить вопить и улюлюкать. В доказательство того, что я был абсолютно серьезен, Эмилю пришлось предъявить на всеобщее обозрение трех очаровательных девушек, больше похожих на сестер, нежели на бабку, мать и внучку. Это были первые пациентки медицинской клиники Эмиля Борзана, где уже полным ходом шли подготовительные работы к началу процедуры физреконструкции и радикальному омоложению предков интари, вещь совершенно новая как для интари, так и для людей планеты Земля.

Результаты были просто ошеломляющие. Впрочем, иного я и не ожидал, ведь старина Эмиль как раз и был отцом всех людей. Именно его научная группа создала их, как биологический вид, и теперь эти бывшие интари вернули молодость двум старухам и одной довольно моложавой девице. Разумеется, все три красотки носили фамилию Браво. Это было единственно возможное решение, которое мы с Эмилем и Сержем приняли единогласно, чтобы иметь возможность спокойно работать. К каждому из нас у Вирати имелась тысяча подходов и еще миллион способов для того, чтобы отравить нам жизнь и потому решение сбагрить это семейство и, главное, Ольгу, в клинику физиологической реконструкции и омоложения, было единственно верным.

Забегая вперед, Джейн, скажу вам, что наши женщины считают своим долгом каждые три, четыре года проходить через эту, самую большую, клинику Института Человека, стоит только их груди потерять девичью упругость или появиться крохотной морщинке у глаз. Для них стало нормой сохранять свой возраст в пределах двадцати, двадцати одного года и женщину двадцатипятилетнего возраста они уже считают старухой, хотя некоторым красавицам, которых вы встречали, Джейн, уже стукнуло по сто двадцать лет. Вместе с тем каждая из этих красоток, не смотря на свой хрупкий вид, обладает силой штангиста-тяжеловеса.

Когда волнения и шум улеглись, я представил собранию всех восьмерых старших экзекуторов Всемирного Антикриминального Трибунала. По древней традиции Интайра, экзекуторами становились высшие должностные лица администрации и потому ими стали Серж, Эмиль, я и шестеро наших заместителей. В этом заключалось одно из главных требований устава Антикриминального Трибунала, когда была установлена личность особо опасного преступника, обязанность по его задержанию, сколь бы опасен он не был, ложилась не на рядовых, как правило строго законспирированных сотрудников Трибунала, а на администраторов высшего ранга.

По-моему, это вполне справедливо, Джейн, и, честно говоря, я горжусь тем, что из сотен тысяч негодяев, обезвреженных Трибуналом, самых опасных взял я. Как я это делаю, вы уже видели сами. Что происходит с этими типами дальше, вы еще увидите своими глазами, так как вскоре мы отправимся сначала на Ганимед, где расположена наша главная клиника физиологической реконструкции и пересылочная тюрьма, а затем мы с вами отправимся на "Уригленне" с инспекционной поездкой на Ладу, Европу и Халифат, – внеземные колонии, которые когда-то основали задержанные нами преступники. Теперь их уже никак нельзя назвать таковыми, ведь они стали совершенно иными людьми и с очень многими из них я подружился.

То, что я решил немного почистить Землю от преступного элемента, вызвало под синим небом парка гром аплодисментов, но то, что я при этом мобилизовал всех телепатов в качестве дознавателей, вызвало единодушный и дружный вздох огорчения. Копаться в мозгах преступников, далеко не самое большое удовольствие и вряд ли это могло вызвать энтузиазм у большинства телепатов. Впрочем, как раз это меня нисколько не волновало, хотят они это делать или не хотят, мне было совершенно безразлично и я даже не собирался обсуждать этот вопрос с кем-либо. В таких вопросах я действительно тиран, изверг и всем это было прекрасно известно. Трибунал, для принятия решения, нуждался в абсолютно достоверной информации по каждому преступному деянию и потому телепатам, хотели они этого или нет, было приказано заниматься этим неблагодарным и грязным делом.

В качестве же первого вклада в дело борьбы с преступностью, каждому было предложено составить ориентировки на возможных кандидатов в подозреваемые. Антикриминальный Трибунал интересовали все категории преступников: главари и подручные организованной преступности, наркодельцы, торговцы людьми, сутенеры, рэкетиры, главари уличных банд и рядовые бандиты, финансовые мошенники, лежепроповедники, обманом завлекающие людей в секты, в которых, с помощью психотропных методик, они делали свою паству психопатами и упивались потом своим всесилием над людьми с подавленной волей, военные преступники, судьи, прокуроры и адвокаты, благосклонно относящиеся к преступному миру и позволяющие преступникам избежать справедливого наказания, работники следственных органов, вступившие в негласный сговор с преступным миром, политики, ведущие преступную политику, как в отношении народа собственных государств, так и своих соседей, коррумпированные чиновники и все прочие негодяи, не вошедшие в этот список. Особо, как наиболее опасные, мною были выделены маньяки всех мастей, терроризирующие обывателей. Из поля зрения Антикриминального Трибунала исключались мелкие воришки, всякие пройдохи, промышлявшие мелким жульничеством, а также, как это ни странно, матерые воры, свято чтящие ценность человеческой жизни и никогда не берущие в руки оружия, алкоголики и наркоманы, если они не совершили никаких других преступлений.

Вскоре все информационные агентства Земли получили от нас меморандум, в котором было анонимно заявлено о создании Всемирного Антикриминального Трибунала. В нем так же говорилось и о причинах, побудивших людей, имеющих для этого соответствующие силы и средства, создать такую тайную организацию, а также говорилось о его целях и задачах, и полном перечне преступлений, за совершении которых последует заслуженная кара. В этом меморандуме я не стал заявлять о том, какому наказанию будут подвергнуты преступники, а лишь заявил о том, что они исчезнут навсегда и их не спасут никакие, даже самые хорошо укрытые и оснащенные убежища, в отношении же политических и военных преступников я откровенно заявил, что их не защитят ни огромные, хорошо вооруженные армии, ни многочисленная охрана.

Еще в меморандуме было заявлено о том, что каждый случай экзекуции будет подробно объяснен и обоснован специальными заявлениями Трибунала. Впрочем, Джейн, я говорю вам об этом лишь потому, чтобы вы знали, кто именно полностью ответственен за появление и всю шестнадцатилетнюю деятельность Всемирного Антикриминального Трибунала. Вы долгое время специально исследовали его деятельность и, наверняка, у вас имеется и текст меморандума, и тексты первых заявлений Трибунала, да, и все прочие документы, которые во множестве распространял Трибунал.

Те придурки-сатанисты, которых я оставил в своем подземном бункере, стали первыми кандидатами в колонисты и именно с легкой руки Дениса, самая первая колония Земли получила поэтичное название Лада. Сейчас на Ладе живет уже тридцать четыре миллиона человек, из которых на девять миллионов взрослых колонистов приходится почти двадцать пять миллионов детей и из них часть детей уже достигла пятнадцатилетнего возраста. Когда мы с вами посетим Ладу, то вы сможете, если захотите, побеседовать там и с Антипом, и с Климом, и с Денисом, патриархом этого мира. Лично мне очень нравится этот мононациональный мир, населенный только русскими. Вообще все сорок семь колоний созданы нами, как правило, как мононациональные миры. Исключение составляют, пожалуй, только Халифат и Европа. На Халифате обитают несколько исламских народов, а на Европе, соответственно, собраны бывшие жители земной Европы.

Закончив сою речь, я предложил всем собравшимся разойтись и хорошенько подумать о том, чем именно они будут теперь заниматься. Разумеется, это относилось, в основном, к земным родителям интари, так как с самими интари вопрос был решен еще перед стартом с Интайра, хотя ничто не мешало им переходить из одного подразделения в другое, если они получали для этого специальные профессиональные навыки. Пожалуй, только интари из экипажа "Уригленны" и приданный кораблю отряд космодесантников, наша маленькая армия, никогда не заявляли о переходе на другие должности.

Эти парни и девушки резко выделялись в пестро одетой толпе своими щеголеватыми мундирами со множеством нашивок и наград, держались единым строем и с некоторой насмешкой смотрели на штатскую братию. Всем своим видом они показывали, что только и делают здесь, что ждут приказа своего командира, космос-адмирала Кайора Клиота, своего обожаемого Звездного Отца, ради которого они были готовы в любую секунду стартовать куда угодно и совершить там то, что кто угодно считал совершенно невозможным делом.

В строю космического десанта особенно выделялся наш гигант, космос-капрал Алоха Танеа, который всего за две недели ценой титанических усилий и целого центнера каких-то аноболиков согнал с себя весь жир и перекачал его в стальные мускулы. К космос-капралу вернулись его прежняя подтянутость и идеальная строгость мундира, но вот добродушная улыбка на широком, симпатичном лице никак не напоминала прежнего, мрачноватого и вечно озабоченного ветерана космических полетов – Биода Орла.

Предоставив интари и их земных родителей самим себе, я приказал административному совету явиться в мой кабинет, велел охране никого не пропускать в него и открыл наше первое, расширенное заседание административного совета. Не успел я сказать и пяти слов, как дверь кабинета с треском открылась и в него влетела разгневанная, словно фурия, Ольга. Не обращая внимания на остальных членов административного совета, она быстро подошла к нам, трем главным администраторам и грозным голосом спросила:

– Ну, мои дорогие, как вы теперь это все мне объясните?

Серж покраснел до корней волос, встал и угрожающе двинулся на свою младшую сестренку. Ольга в ответ презрительно скривила губы и прошипела:

– Сядь, звездный папочка, я задала вопрос всей вашей троице. Вот и отвечайте втроем, почему вы молчали целых две недели, а потом, вдруг, этот гнусный интриган, ваш идейный вдохновитель, старикашка Эмиль решил осчастливить всех нас, да, еще и бедных землян в придачу, Антикриминальным Трибуналом, а для прикрытия своих гнусных замыслов подговорил своего главного прихвостня, так называемого главного гражданского администратора, заявить о создании этого вашего распрекрасного Института Человека?

– Каких еще гнусных замыслов, деточка? – Возмущенно вскипел Эмиль, но при этом не выдержал и густо покраснел.

– А таких, старый негодяй, вы хотите принимать все решения втихую, под маркой этого вашего Трибунала и не ставить меня в известность, боясь что я за это вас раскритикую! – Громко крикнула Ольга.

Серж из красного, тут же сделался зеленым, как будто из человека он вновь превратился в интара, да, к тому же взбешенного от злости, и на него было просто жалко смотреть. Арман Дюплесси, мой первый помощник, сочувственно посмотрел на нас и, вдруг, позволил себе посвоевольничать, чего с ним никогда не случалось за три с половиной тысячи лет нашей совместной работы:

– Господа, а не будет ли нам лучше, наконец, ввести нашу обожаемую Вирати в административный совет и решить это запутанное дело миром? Поверьте, для нас всех давно уже не секрет, что Вирати всегда была в курсе всех дел административного совета и никогда ее советы не были глупыми, неуместными и возмутительно непродуманными.

– Извините, но я вовсе не твоя обожаемая Вирати, дорогой дядюшка Роула… – Презрительно отозвалась Ольга на автопилоте и тут же обиженно добавила – И я вовсе не напрашиваюсь в ваш гнусный административный совет. Все равно вы меня туда никогда не примете из-за этих ваших дурацких правил и еще потому, что я никогда не училась на факультете административного управления. Я ведь для вас всего лишь военный дипломат, а не администратор.

– Отчего же, девочка моя, хотя это и трудно, но вполне можно сделать. Ты можешь быть в совете общественным наблюдателем. Для этого тебе нужно подготовить выборы и если за тебя проголосует две трети наших людей, то это даст тебе все права действительного члена административного совета. – Спокойно сказал мой заместитель Роула Гит, самый старый мой друг и однокурсник по Сартуазиру, нашей "альма матер" и тем заставил уже и меня самого измениться в лице.

Ольга тут же повеселела, подтащила к столу еще одно кресло, заставив членов совета потесниться и, одарив предателя самой обворожительной улыбкой, воскликнула:

– О, Арман, ты просто душка. Скажи-ка, что я для этого должна сделать в первую очередь?

Ответ Армана меня окончательно убил:

– Подать административному совету заявку, подписанную не менее, чем пятью процентами наших людей и дождаться результатов голосования, моя дорогая.

За это Арман, под гнусное хихиканье остальных членов совета, был немедленно расцелован, после чего Ольга уже совершенно спокойно заняла место за столом, с вызывающе дерзким видом сделав заявление:

– Господа, надеюсь, вы не будете слишком уж дотошными буквоедами и позволите мне остаться на заседании совета? Я так же надеюсь, мне не стоит говорить вам о том, что уже через неделю, максимум, я буду сидеть здесь вполне официально?

Разумеется, никто из членов совета не посмел возразить этой наглой девице и я уже стал прикидывать, какой из офисов этого уровня отдать в её распоряжение. Одарив беднягу Армана самым суровым и презрительным взглядом, на какой был только способен в тот момент, я прошипел сквозь зубы своему лучшему, за все долгие годы работы на Интайре, помощнику:

– Предатель.

Однако, он не смутился и спокойно сказал мне в ответ:

– Эд, поверь мне, так будет лучше всем нам. Мы таким образом избавимся от множества хлопот. Как гласит древняя мудрость, уж если ты не можешь одолеть врага, так сделай хотя бы его своим другом.

Мне в тот момент было просто необходимо сорвать на ком-либо свою злость и потому я накинулся на бедного Сержа:

– А все ты и твоя никудышная охрана! Этим разгильдяям, твоим хваленым космодесантникам, даже пустой контейнер из под мусора нельзя доверить. Недотепы!

– Эд, ты несправедлив ко мне. – Упавшим голосом ответил Серж и, вдруг, взвился на дыбы – Я ведь тебя уже предупреждал однажды! Нельзя было брать в полет эту маленькую, хитрую бестию! К твоему сведению, старик, если команде "Уригленны" когда-нибудь придется выбирать между моим приказом и приказом этой нахальной и вредной девчонки, они скорее выполнят её приказ! Эти прохвосты еще задолго до того, как были отстыкованы фермы космостроителей, назвали мой корабль "Уригленна" по своему, – "Малышка Ви". Да она может ими вертеть, как захочет! У меня осталась только одна надежда на то, что она не наберет двух третей голосов и может быть хоть тогда немного поостынет.

Ольга посмотрела на нас троих с вызовом и полнейшим превосходством, показывая, что теперь-то она точно займет место в административном совете на вполне законном основании. Эмиль, похлопав бравого космос-адмирала, которого некогда друзья-космолетчики звали Кувалда, по плечу, сказал ему:

– Серж, я тебе сочувствую, но поверь, эта девчонка соберет столько голосов, сколько ей понадобится и все твои надежды на то, что земные родители интари не поддержат её кандидатуры, лишены всяческого основания. Ты, верно, забыл, что этих красоток теперь трое и забыл также, что кроме команды "Уригленны", которая пользуется в моей банде непререкаемым авторитетом, у нее и так полно друзей и подруг. Поверь, старина, административный совет только таким образом сможет избавится от постоянного давления и будет работать спокойно. Так что пусть уж лучше твоя сестра войдет в него, как общественный наблюдатель, чем мы будем собирать его в тайне от нее и потом, после каждого заседания, прятаться по две недели кряду.

Убедившись, что все успокоились и больше никто не собирается оспаривать её членства в совете, Ольга улыбнулась всем и сделала следующее свое заявление:

– Господа, раз мы обо всем договорились, не могли бы вы, наконец, признать главного администратора колонии, интара Оорка Элта и человека Эдварда Бартона, вдовцом, чтобы он смог вступить в законный брак. Я думаю что восьмидесяти двух с половиной тысяч лет, прошедших с того времени, как он лишился семьи, для этого будет вполне достаточно. Вряд ли законная супруга Оорка Элта еще жива. Я даже соглашусь на то, что Эд проведет год в официальном трауре по своей супруге.

Совету ничего не оставалось делать, как немедленно принять по этому поводу свое официальное решение, имеющее силу закона. Правда, совет все же не стал выпячивать мое имя и сделал это в отношении всех интар и интаров колонии, ставших людьми, но оставивших в далеком прошлом на Интайре жен и мужей. Теперь они имели право вступать в законный брак и обзаводиться наследниками. Разумеется, предложение Ольги было не только разумным, но и очень своевременным, оно как бы подводило черту и окончательно отделяло прошлое от настоящего, устремляя нас всех в будущее.

Да, уже за одно то, что она протащила через административный совет такое важное решение, Ольга могла получить нужное ей количество голосов. Правда, я ни на минуту не сомневался в том, что спокойных заседаний административного совета больше не предвидится и, что самое ужасное, мы теперь никогда не сможем собираться втроем, как мы частенько это делали раньше. Глядя на довольные физиономии членов совета, у меня появилось вполне справедливое подозрение, что все это случилось не спроста. Уж больно гладко у Ольги все вышло, хотя она только шесть часов назад вышла из лаборатории физиологической реконструкции.

Заседание административного совета продолжилось и вовсе не по той повестке дня, которую я подготовил. Ольга вновь взяла слово и тут же поставила вопрос ребром:

– Кстати, дорогие мои, вы уже подумали о том, во сколько вам обойдется создание Института Человека? О правовой стороне вопроса вы можете не беспокоиться, женщины из рода Браво протащат через Европарламент любое решение, так как чуть ли не половина самых важных его членов прошла через их постель, а если потребуется, то и вторая его половина станет их любовниками. Разумеется, я имею ввиду своих бабку и мать, Эд, так как я от этого промысла уже отошла, но вот Нинель и Элиза не прочь поиграть в старые игры, они просто рвутся в бой и сделают это в самом лучшем виде. Но меня гораздо больше волнует сейчас не правовая, а финансовая сторона этого вопроса. Вы ведь не собираетесь выглядеть клошарами, проповедуя идеи научно-технического прогресса и устремляя свои взоры в будущее?

Эмиль гордо вскинул свой горбатый нос и выставил вперед свою черную, как смоль, дикую бородищу и бодрым голосом рявкнул:

– Имея в запасе все научное и техничное превосходство Интайра перед планетой Земля, мы, несомненно, с легкостью сможем решить любой финансовый вопрос.

Ольга тут же облила его ледяным презрением и глухо проворчала в ответ:

– Идиот. Чтобы я больше ни от кого не слышала об интеллектуальном и техническом потенциале Интайра. Эмиль, ты бы еще попросил денег взаймы у Матти Юханнена. Он с удовольствием предоставит тебе кредит в пару сотен миллионов долларов, но только попробуй об этом заикнуться и я тебе тотчас голову откручу. – Заставив таким образом Эмиля Борзана замолчать и покраснеть в очередной раз, Ольга с надменным и высокомерным видом продолжила громить административный совет колонии – Так, господа, с этим цыганским бароном мы разобрались и я надеюсь, что он больше уже никогда не будет делать никаких необдуманных предложений и заявлений. Мнение нашего таежного чудища, моего бравого братца, меня тоже не интересует, кроме баргузинских соболей он нам вряд ли что предложит. Может быть я все же услышу хоть одно здравое предложение?

Все члены административного совета испуганно переглянулись между собой. Никому не хотелось быть подвергнутому столь суровой и беспощадной критике и лишь я сидел со спокойным и невозмутимым видом. Ольга, посмотрев на меня с подозрением, все же решила высказаться первой.

– Ну, что же, господа, с вами все ясно. Вам еще многому придется учиться как у меня, так и у Эда. Уж он-то знает, как решать финансовые проблемы. Поверьте, наш главный гражданский администратор сумеет найти деньги. Правда, я уже догадываюсь о том, как именно этот аферист и вымогатель собирается закачать на счета Института Человека сотни миллиардов долларов, но пока что я считаю его методы преждевременными. Месяца через четыре и они пригодятся, но начинать мы должны с чистых денег и позвольте мне самой побеспокоиться о спонсорах. Я сама знаю нескольких миллиардеров, которые с удовольствием переведут на счета Института Человека по три, четыре миллиарда долларов каждый. Разумеется, Эду Бартону придется возглавить этот самый Институт Человека, а я, сначала, как его невеста, а затем и законная супруга, буду приманкой для спонсоров, ну, и, разумеется, мы привлечем к управлению финансами нашего малыша Матти. Поверьте, он действительно хороший банкир, раз его семейка сумела разбогатеть даже будучи не обремененная его первичной памятью. Штаб-квартира Института Человека будет, конечно же, в Париже, я терпеть не могу Нью-Йорк, а основные филиалы, через которые ты, Эмиль, станешь проворачивать свои научные делишки, будут разбросаны в России и в странах третьего мира.

Совет, после этих слов, мягко говоря, прибалдел. Но не только от того, что Ольга, не долго думая, в двух словах определила всю дальнейшую политику колонии Интайра на Земле. Вместо того, чтобы задуматься об этом, весьма немаловажном заявлении, Арман, глядя на меня с ужасом, спросил:

– Эд, ты в самом деле можешь привлечь к нашему делу сотни миллиардов долларов?

– Да. – Коротко ответил я.

– Но каким образом, Эд? – Обеспокоено спросил он.

Чуть вскинув брови, чтобы произвести большее впечатление на своих друзей, я сказал с легкой улыбкой:

– Арман, ты даже не представляешь себе, какие деньги накопил преступный мир этой планеты. Вот их то я и собираюсь в самое ближайшее время экспроприировать и направить на благое дело. Тем, кого заграбастает и привлечет к ответственности за совершенные преступления Трибунал, деньги уже не понадобятся, а перечислять их в доход различных государств, чтобы их правители и дальше тратили их Бог весть на что, я считаю чистейшей воды идиотизмом. При их системе управления они не пойдут людям на пользу.

Арман, вполне удовлетворенный моим ответом, молча кивнул головой. Насколько я знал его собственную историю, этот вопрос ему был известен достаточно хорошо, так как не одно поколение Дюплесси грешило на юге Франции грабежами и разбоем. Все остальные члены административного совета также не стали подвергать такой способ привлечения денежных средств критике. Ольга, убедившись в том, что она смогла приковать внимание всех членов совета, сдержанно и вальяжно кивнула головой и сказала:

– Вот и хорошо, обсуждение этого вопроса мы закончили, а стало быть можем немедленно отдать соответствующее распоряжение Нинель и Элизе Браво. Если они получат его из первых рук, то это будет для них хорошим стимулом в работе.

Ольга встала и вышла в приемную. Через минуту она вернулась вместе со своей бабкой и матерью. Эти дамы специально для нас приоделись и были просто ослепительны. Все они были похожи одна на другую, как сестры-близнецы, но у каждой был свой собственный шарм и втроем они могли свести с ума любого мужчину. Было ясно, что они просто намеревались показать нам, что перед их чарами не устоит ни один человек.

Войдя, эти красотки сделали скромный книксен и присели возле стола, причем все шестеро членов совета подскочили, как ужаленные, чтобы подать им стулья. Памятуя о том, что вскоре эти красотки станут моими тещами, я хотя и встал со своего председательского кресла, все-таки даже бровью не повел, дабы наглядно показать, что подкаблучника им из меня никогда не сделать. Ольга улыбнулась матери и бабке и чуть заметно кивнула мне головой, побуждая дать этим ослепительным красоткам дружеское напутствие. Повинуясь ей, я сказал с плохо скрываемым волнением в голосе:

– Итак, мои дорогие, бьюсь об заклад, вы в курсе каждого слова, произнесенного здесь, а стало быть мне незачем повторять очевидное. Самое главное, что вы хотели услышать от меня, вероятно не выскажет даже Ольга, но я все же отвечу и на этот вопрос. Вам и всем тем красоткам, с которыми вы, наверняка, уже успели перекинуться парой словечек, дается карт-бланш на работу с теми мужчинами, которых вы изберете в качестве своих жертв и наших доноров. С целью полнейшего успеха вашей военной кампании вам разрешено ввести в наш круг самых щедрых спонсоров и полностью открыть им, в случае необходимости, нашу тайну. Разумеется, вы можете вернуть этим щедрым красавцам молодость. Господин Борзан об этом побеспокоится. Если же они окажутся настолько толковыми ребятами, что сами догадаются быть нашими партнерами, то вы сможете оговорить и эти вопросы с господином Юханненом. А сейчас, девочки, топайте в технический отдел и поговорите там с парнями относительно того, что они смогут вам предложить из оружия, средств защиты и связи, а также транспорта и прочих штучек. На территории Франции есть четыре или пять наших баз, они в вашем полном распоряжении. Наши строители проведут в ваши роскошные виллы и старинные замки все необходимые коммуникации, а мальчики из технического отдела обеспечат вас телепорт-лифтами. Кстати, девочки, если это не секрет, вы уже имеете готовый план действий?

На этот вопрос мне ответила Нинель, старшая из этих красоток, но сделала это со свойственной их роду ехидностью:

– Эдвард, сынок, неужели ты думаешь, что у нас нет плана на каждый день? Конечно есть, дорогой. Мы уже поговорили с нашими подругами и даже поговорили с некоторыми старыми друзьями. Если у тебя еще нет хорошего лойера для того, чтобы взяться за составление документов на регистрацию Института Человека, то даже и не ищи его. Отец Ольги, один из самых лучших адвокатов Франции, поручим это ему. Кстати, сынок, ты не будешь против, если я привлеку к работе некоторых из своих детей? Многие из них занимают довольно высокие посты и будут только рады помочь нам.

– Я же дал вам карт-бланш, милые дамы, можете делать что угодно, только не привлекайте к делу самых отъявленных негодяев, по которым давно плачет веревка, а так поступайте сообразно вашего плана. Действуйте, девочки. – Ответил я своим тещам и демонстративно замолчал, сложив руки на груди.

Не смотря на то, что я был крайне суров с этими красотками, Ольга посмотрела на меня любящим и все понимающим взглядом. Уж она-то сразу поняла, что я их просто панически боюсь и только потому был столь суров. Арман, видя, что я не хочу говорить в их присутствии, вызвался сам решить технические вопросы с моей будущей родней и увел их в техотдел. В тот момент мы еще не совсем отчетливо понимали, какого джина выпустили из бутылки, так как уже через полгода эти дамы вместе с такими же вертихвостками, как и они сами, умудрились переподчинить нам чуть ли не треть крупнейших биржевых маклеров, а полторы дюжины самых богатых мужчин планеты пали к их ногам вместе со своими капиталами и вскоре стали нашими самыми верными и преданными союзниками. Женская красота, Джейн, это страшная сила!

Джейн улыбнулась и спросила Эдварда Бартона:

– Скажите, Эд, а Сильвия Эдберг, которая вышла замуж за короля Марокко и, как поговаривают злые языки, чуть ли не побоями заставила его полностью реформировать свое государство, случайно не является одной из интар?

– Нет, Джейн, но она бабка одной из подружек Ольги, только ради Бога, не проболтайтесь об этом, бедняге Мелику, он считает, что она её мать. Для него будет слишком большим ударом узнать, что его любимая жена, ради которой он готов отречься от престола в любую минуту, вдвое старше его. Он этого просто не переживет, уж я-то это точно знаю. – Ответил Эд Бартон.

Эд предложил Джейн выпить еще по чашечке кофе, но она вежливо отказалась, уж больно крепким ей показался предложенный им напиток. Сам же Эд пил кофе чашку за чашкой, нисколько не беспокоясь о вреде кофеина на свое здоровье. Понимающе кивнув в ответ, Эдвард Бартон немедленно выяснил, какой именно напиток её устраивал больше и, налив своей гостье диетической кока-колы, продолжил:

– Как только мои будущие тещи ушли, Ольга вынесла на обсуждение административного совета еще один вопрос, который также поставил администраторов в тупик. Она предложила послать в Курсановку нескольких космодесантников, чтобы они нашли и эксгумировали останки моего Старика. В институте Эмиля Борзана, где она работала сначала лаборантом, а потом и младшим научным сотрудником, уже многие годы велись работы по клон-восстановлению погибших биологических существ. На Эмиля это предложение, сделанное жутко категоричным тоном, произвело очень большое впечатление, хотя Ольга и не входила в научный совет экспедиции.

По мнению Эмиля Борзана, которое не находило пока что полной поддержки, по их методике можно было вернуть к жизни умершего человека или животное, даже в том случае, если от него осталась хотя бы несколько десятков жизнеспособных клеток. Эмиль, как и еще несколько его сторонников, считали, что к умершему человеку может даже полностью вернуться его память и это только вопрос времени. Посмотрев на меня так, словно я был единственной преградой на пути к успеху, Ольга громко сказала:

– Господа, я надеюсь вы не станете отговаривать главного администратора от этого эксперимента? Вряд ли мне стоит напоминать вам, что те ограничения, которые были когда-то наложены на эти эксперименты самого гениального из всех ученых Интайра, – профессора Эмиила Бор Заана, уже не имеют никакого смысла. Несомненно и то, что Сэм Бартон достоин того, чтобы мы вернули его к жизни.

По этому вопросу административный совет проголосовал единогласно при одном воздержавшемся и в Курсановку были немедленно направлены несколько космодесантников. Эти ребята хорошо знали российские условия, а потому их ничто не могло задержать. С тем оборудованием, которое имелось в их распоряжении, они быстро нашли могилу Старика, которая была заботливо убрана цветами. Все-таки он оставил о себе очень хорошую память. Парни Кайора действовали профессионально и быстро. В Курсановке никто даже не заметил, что кто-то побывал на сельском кладбище и забрал из могилы гроб с изуродованным взрывом телом дядьки Семена. Эмиль не подпустил меня к гробу, который был доставлен на базу уже через одиннадцать часов.

Мне, видимо, следует сказать и о том, что космодесантники получили от меня приказ эксгумировать также и останки тех горе-вояк, которые сложили свои головы в Курсановке по приказу полковника Рогозина. Надо сказать, что полковнику крепко повезло, когда его отправили на Ладу. Ведь он имел совершенно иной внешний вид и имя у него было другое, а то ведь ему там точно не поздоровилось бы. Поговорив с теми ребятами, которые полезли в наш дом всего несколько часов, я расстался с ними, как с самыми добрыми друзьями. Им было ведь сказано полковником обо мне совсем другое. Но это все, право же, лирика, Джейн, поэтому я продолжу.

На том этаже, на котором была развернута лаборатория физиологической реконструкции, яблоку было негде упасть. Эмиль Борзан и его сотрудники работали круглосуточно к явному неудовольствию главаря банды наших коновалов Егора Уралова, который прекрасно понимал, что от его услуг вскоре откажется абсолютное большинство возможных пациентов. Активно проталкивая через административный совет решение о клонн-восстановлении моего Старика, Ольга, тем самым, подписывала смертный приговор интайрийской медицине со всеми её чудодейственными средствами и открывала дорогу новым методикам, связанным с клонированием, которые, вкупе с физиологической реконструкцией, давали куда более впечатляющие и надежные результаты. Правда, у Егора оставалась одна единственная радость, население Земли, – миллиарды ничего не подозревающих людей, на которых он мог излить все гигантские запасы своего человеколюбия…

В этот момент в кабинете раздался негромкий переливчатый свист, известивший Эда, что к нему кто-то пришел. Джейн смутилась. Ей показалось, что она невольно узурпировала все время этого человека, у которого, наверняка, имелось гораздо больше, куда более важных дел, чем посвятить ей столько времени, рассказывая о своей собственной жизни.

Эдвард Бартон, не вставая с кресла негромко сказал:

– Войдите.

С извиняющейся улыбкой в кабинет вошел Серж Ладин и кивнув ей головой, известил Эда Бартона:

– Извини, что не даю тебе излить душу, Эд, но тебе нужно срочно смотаться в Париж. С тобой хотят встретиться несколько высокопоставленных господ. – Обращаясь к девушке он сказал с все той же, извиняющейся улыбкой – Джейн, это действительно важная встреча для Эдварда. Если вы не против, то я хотел бы предложить вам небольшую прогулку по Луне и обед в ресторане, вдвоем за столиком, стоящим у окна, из которого открывается прекрасный вид на кратер Коперник, а потом Эд продолжит рассказывать вам о нашей банде.

Джейн отнеслась к этому с полным пониманием и они втроем вышли из офиса, неподалеку от которого её поджидал Элвис. Эд Бартон и Серж Ладин отнеслись к андроиду с необычайным участием и теплотой. Ей сразу же стало понятно, что для них этот парень был хорошим и добрым товарищем, но, не смотря на это оба не постеснялись сделать ему несколько напутствий и попросили как можно лучше беречь свою хозяйку. Элвис выслушал их с совершенно серьезным видом и еще раз поклялся, что будет предан Джейн до последней искры в своем термоядерном реакторе.

Узнав, что Джейн направляется вместе с Сержем на лунную базу, Элвис немедленно пошел собирать вещи, предупредив свою хозяйку о том, что он доберется туда самостоятельно и подготовит для нее квартиру на том же уровне. Взяв Джейн под руку, Серж повел её по коридорам базы. По пути он рассказывал девушке о том, насколько лунная база лучше антарктической и подробно объяснял ей, почему там приятнее жить и работать. Серж был очень предупредителен с нею и Джейн даже почувствовала на какое-то мгновение, что она не журналист с известным именем, а просто красивая, молодая девушка, так галантен и изящен был её кавалер.

По просторному коридору, полному зелени и живых цветов, они прошли к телепорт-лифту и поднялись под купол и все это время Джейн даже не думала о том, что они направляются на Луну. В первую очередь потому, что в их разговоре не упоминались никакие космические корабли и стартовые площадки, ну, а кроме того она была одета отнюдь не в космический скафандр. На ней был ее строгий костюм, в котором ей, как журналисту, было намного легче заставить мужчин-респондентов думать о том, о чем они хотят ей рассказать, а не о ее высокой груди и стройных ножках. Впрочем, узнай Джейн сейчас о том, что, войдя в просторный зал большого нуль-транса она мгновенно перенесется на поверхность Луны за триста тысяч километров от антарктической базы, ей, наверное, сделалось бы не по себе, если не того хуже.

Галактика "Млечный Путь", Луна, естественный спутник планеты Земля, лунная база колонии Интайра в кратере Коперник.