Демон отверженный

Глава первая

Я наклонилась над стеклянной витриной, убрала с нее упавшие концы шарфа и прищурилась, пытаясь прочесть ценники на дорогих палочках красного дерева — они там лежали в герметичных стеклянных саркофагах, как Белоснежки. Хотя и нечего было их читать, во-первых, у меня на них денег нет, а во-вторых, закупаюсь я сегодня не материалами для работы, а игрушками для маскарада.

— Рэйчел? — позвала мама от другого прилавка. Она улыбалась, показывая на витрину с расфасованными травами. — А что, если Дороти? На Дженксе вырастим шерсть, и он сойдет за Тотошку.

— Да ни в жисть! — завопил Дженкс так, что я вздрогнула. Он взвился вверх из теплого гнездышка, которое свил в шарфе у меня на плече, золотая пыльца посыпалась на витрину, осветив тусклый вечер солнечной вспышкой. — Щас я вам стану изображать собачку и раздавать конфеты! Тинки при Венди вам тоже не будет. Оденусь пиратом.

Он уселся на соседнюю витрину — с дешевыми штырями красного дерева для изготовления амулетов.

— И вообще дурость это — парные костюмы.

Я с ним была согласна в душе, но промолчала и отлепилась от витрины. На палочку у меня никогда свободных денег не хватит. К тому же при моей работе самое главное — универсальность, а палочки рассчитаны на один тип чар каждая.

— А я оденусь героиней последнего вампирского триллера, — сказала я маме. — Помнишь, там истребительница вампиров влюбляется в свою жертву?

— Ты будешь истребительницей? — спросила мама.

Слегка зарумянившись, я прихватила со стойки у кассы неактивированный амулет для увеличения бюста. Объемом бедер я вполне могла поспорить с той актрисой, которой собралась подражать, но моя так называемая грудь с ее магически улучшенным декольте и в сравнение не шла. А у нее наверняка бюст магически улучшен. От природы одаренные дамы так резво не бегают.

— Нет, вампиром, — смущенно сказала я.

Истребительницей оденется Айви, моя соседка, и хоть я и против парных костюмов, но я точно знаю — стоит нам с Айви в таком виде явиться на вечеринку, и у всех челюсти отпадут. А ведь для того все и делается ведь? Только на Хэллоуин и позволяются чары двойников — и внутриземельцы вместе с самыми отважными из людей вовсю ими пользуются.

Мама призадумалась на миг, потом ее лицо просветлело:

— А! Та брюнетка, да? В прикиде, как у проститутки? Вот блин, даже не знаю, возьмет ли моя швейная машинка кожу.

— Мама! — не выдержала я при всей привычке к ее формулировкам и отсутствию даже намека на такт. Что у нее на уме, то и на языке.

Я глянула на продавщицу за стойкой, но та явно уже была знакома с моей мамочкой, так что и глазом не моргнула. Как правило, народ шарахался от дамы в вышедших из моды брючках и ангорском свитере, щеголяющей лексиконом портового грузчика. Ну, и все равно костюм уже лежал у меня в шкафу.

Нахмурив бровки, мама ткнула пальцем в амулет для перекраски волос.

— Поди-ка сюда, солнышко. Давай посмотрим, нет ли у них чего для твоих буйных кудрей. Нет, правда, Рэйчел, труднее костюма ты выдумать не могла. Ну почему ты ни разу в жизни не выбрала что-нибудь простенькое, тролля там или сказочную принцессу?

Дженкс фыркнул.

— Потому что у них вид не такой проститутский, — сказал он так, чтобы я слышала, а мама нет.

На мой выразительный взгляд он довольно ухмыльнулся и перелетел к стойке с семенами. Пусть в нем всего четыре дюйма роста, но в сапожках на мягкой подошве и красном шарфе, связанном его женой Маталиной, он куда как привлекателен. Прошлой весной я с помощью демонских чар придала ему ненадолго человеческий рост, и в моей памяти все еще живо воспоминание о спортивном восемнадцатилетнем юнце со стройной талией и широкими мускулистыми плечами — это из-за стрекозиных крыльев они у него так развились. Он безнадежно женат, но как не оценить совершенство?

Дженкс мелькнул над моей корзиной, плюхнув в нее пакетик спор папоротника — у Маталины крылья побаливали. При этом он углядел улучшитель бюста, и ухмылка у него стала поистине дьявольской.

— Кстати о проститутках… — начал он.

— Не все проститутки, у кого большой бюст, — отрезала я. — Уймись, Дженкс. Это для костюма.

— Чего ж тогда так мало? — Нагло скалясь, он уперся руками в бока, изображая Питера Пэна. — Бери два, нет, лучше три. А то твои прыщики сами пройдут.

— Заткнись!

Из другого конца магазина послышалось невозмутимое:

— Она яркая брюнетка, да?

Я повернулась: моя мама перебирала уже активированные пробные амулеты, и цвет волос у нее то и дело менялся. У нее волосы как у меня. То есть почти. У меня буйная грива рыжих кудряшек ниже плеч, а она свои пытается укротить, обрезая почти под корень. Зато глаза у нас одинаково зеленые, и навыки в земной магии тоже на уровне — отшлифованные и отмеченные дипломом местного колледжа. Вообще-то у нее образование получше моего, но мало возможностей его применить. Хэллоуин для нее ежегодная возможность слегка отыграться у окрестных мамочек и развернуться как следует в магии земли, так что наверняка она обрадовалась, когда я попросила ее помочь мне с костюмом. Она очень хорошо держалась в последнее время, и я задумалась: не потому ли это, что я больше с ней бываю? Или это мне кажется, что ей лучше, просто я ее в плохие моменты не вижу, и мне просто легче так думать?

С некоторым чувством вины я неодобрительно посмотрела на Дженкса — он напевал фривольную песенку о том, как тяжко пышногрудым дамам завязывать шнурки, — пробралась мимо стоек с травами и готовыми амулетами с фамилиями изготовителя на ценниках. При всем развитии высоких технологий изготовление амулетов так и осталось кустарным ремеслом, но ремесло это тщательно регулируется и лицензируется. Из всех продаваемых товаров самой владелицей были сделаны очень немногие.

Повинуясь указаниям мамы, я по очереди брала в руки пробные амулеты, а она оценивала результат. Продавщица охала и ахала, стараясь поскорее подвигнуть нас на покупку, но мама уже несколько лет не помогала мне выбирать костюм, и мы намеревались вовсю насладиться процессом и завершить его за кофе и десертом в какой-нибудь хорошей кофейне. Я маму не забываю, но нам мешает общаться моя бурная жизнь. То есть в основном — моя бурная жизнь. В последние три месяца я старалась проводить с мамой побольше времени, отставив в сторону собственные заморочки и надеясь, что у нее меньше будет срывов. И действительно, так хорошо она себя давно уже не чувствовала. Что еще раз показало, какой я была хреновой дочерью.

Подобрать цвет волос труда не составило: чернота вороненого металла подошла отлично, и я бросила запакованный неактивированный амулет в корзинку — прикрыв улучшитель бюста.

— А я тебе дам амулет для выпрямления волос, — радостно сказала мама, и я с удивлением к ней повернулась. Классе эдак в четвертом я обнаружила, что покупные амулеты с моими кудрями не справляются. Господи, да зачем же она до сих пор делает такие трудоемкие заклятия? Я уже целую вечность волосы не выпрямляю.

На прилавке зазвонил телефон, продавщица извинилась и отошла, а мама подошла ближе и улыбнулась, трогая косичку, которую заплели мне утром детишки Дженкса.

— Все твои школьные годы я доводила эти амулеты до ума, — сказала она. — И ты думала, я перестану их делать?

Забеспокоившись, я глянула на женщину у телефона — она явно была маминой знакомой.

— Мам! — встревоженно зашептала я. — Ты не имеешь права ими торговать! У тебя нет лицензии!

Она поджала губы и взгромоздила мою корзину на прилавок у кассы.

Я со вздохом глянула на Дженкса — он пожал плечами. Я медленно пошла вслед за мамой, раздумывая, не уделяла ли я ей еще меньше внимания, чем мне казалось. Временами она совершает просто невообразимые поступки. Надо будет с ней поговорить, когда кофе пить будем. Нет, правда, как ей в голову взбрело?

Пока мы торчали в магазине, на улице зажглись фонари, мостовая под дождем засияла золотом и пурпуром праздничной иллюминации. Подумав, что снаружи холодно, я слегка размотала шарф для Дженкса, подходя к кассе.

— Спасибо, — тихо сказал он, опускаясь на мое плечо. Крылья у него трепетали, щекоча мне шею.

В октябре ему не стоило бы выбираться на улицу, но Маталине требовались споры папоротника, а сад уже уснул, так что ему оставалось только рискнуть добраться под дождем до лавки с колдовскими припасами. Ради жены он на что угодно пойдет.

Я потерла зачесавшийся нос.

— Тут в двух кварталах кофейня есть, — предложила мама под негромкий писк считываемых кодов, совершенно неуместный в пропахшем травами магазинчике.

— Глотни-ка воздуху, Дженкс. Я сейчас чихну, — предупредила я, и он перелетел на плечо к маме, что-то про себя бормоча. Я не расслышала, и это, пожалуй, к лучшему.

Чихнула я замечательно, прочистив легкие и заслужив «Будьте здоровы» от продавщицы. Только я тут же чихнула снова и даже разогнуться не успела, как чихнула в третий раз. Мелко дыша, чтобы не чихнуть опять, я в испуге посмотрела на Дженкса. Так чихать я могла только по одной причине.

— Черт! — прошептала я, глядя в огромное окно магазина — закат уже отгорел. — Черт, черт и еще раз черт!

Я резко повернулась к продавщице, уже складывавшей покупки в пакет. Круга вызова у меня с собой не было — первый я расколотила, а второй остался в колдовских книгах у меня на кухне. Черт, черт, черт! Надо было изготовить круг размером с карманное зеркальце.

— Мэм? — прогнусавила я, беря салфетку, протянутую мамой. — У вас круги вызова есть?

Женщина оскорбленно на меня вытаращилась.

— Ни в коем случае! Алиса, ты же уверяла, что она не водится с демонами. Пусть немедленно уберется из моего магазина!

Мама возмущенно фыркнула, потом сменила гнев на милость.

— Патрисия! — произнесла она. — Рэйчел не вызывает демонов. Газеты пишут только то, что повышает тираж.

Я опять чихнула, причем сильно, до боли. Черт, надо отсюда выбираться.

— Держи, Рэйчел! — крикнул Дженкс; я подняла голову и поймала брошенный им магнитный мелок в целлофановой упаковке. Теребя упаковку, я пыталась вспомнить замысловатую пентаграмму, которую мне показывала Кери. Из демонов только Миниас знает, что у меня есть прямая связь с безвременьем, и если я ему не отвечу, он чего доброго сюда припрется по линиям.

Вдруг стало больно, как от ожога. Скрючившись пополам, я задохнулась от боли и отпрянула от прилавка. Что за дьявол? Не должно быть так больно!

Дженкс взмыл к потолку, оставив позади себя облачко серебристой пыльцы, как осьминог выбрасывает чернила. Мать повернулась ко мне, забыв о подруге.

— Рэйчел?

Она увидела, как я корчусь, схватив себя за руку, и глаза у нее стали круглыми.

Рука онемела, мел выпал. Запястье горело, будто в печку сунули.

— Бегите прочь! — заорала я, но они только воззрились на меня как на ненормальную.

Я ощутила хлопок воздуха, все вздрогнули. Сквозь звон в ушах я посмотрела вверх — сердце попыталось выпрыгнуть из груди, дыхание сперло. Он был здесь — демон, пока еще невидимый. Близко. В ноздри ударил запах жженого янтаря.

Найдя взглядом мел, я подхватила его с пола и вцепилась в обертку, но ногти никак не попадали на шов. Меня разрывали страх и злость. У меня с Миниасом нет дел! Я ему ничего не должна и он мне ничего не должен. И какого черта я не могу разорвать эту долбаную обертку?

— Рэйчел Мариана Морган? — прозвучал аристократический голос с английским акцентом, достойный Шекспировского театра, и у меня щеки похолодели. — Где ты-ы? — протянул он.

— Блин! — прошептала я.

Это не Миниас. Это Ал.

Я в панике глянула на маму. Она стояла рядом с подругой, подтянутая и аккуратная, в костюме осенних тонов, идеально причесанная, первые морщинки едва только начали проявляться у глаз. И понятия не имела, что происходит.

— Мам! — зашептала я, бешено жестикулируя и отступая подальше от нее. — Круг поставь! Вокруг вас обеих!

Но они только таращились на меня, а у меня не было времени объяснять дальше. Мне бы самой, блин, разобраться! Этого не может быть. Это просто розыгрыш, идиотский злобный розыгрыш.

Взгляд метнулся на вертолетный стрекот крыльев Дженкса.

— Это Ал! — прошептал пикси, зависнув надо мной. — Рейч, ты говорила, что он в демонской тюрьме!

— Рэйчел Мариана Мо-о-о-орга-а-а-ан! — пропел демон, и я застыла, услышав шарканье его сапог из-за высокого стеллажа с книгами заклятий.

— Чертов дурак я, а не пикси! — выругал себя Дженкс. — Шпагу брать не буду, больно холодно, — издевательским фальцетом спародировал он. — К заднице примерзнет! Мы по магазинам собрались, а не на дело! — Голос у него становился все злее. — Тинка тебя побери, Рэйчел, можешь ты хоть по магазинам пройтись с мамочкой, чтобы демона не вызвать?

— Я его не вызывала! — не выдержала я. Ладони стали мокрыми.

— Ну так он все равно здесь, — сказал пикси, и я поперхнулась, когда демон выглянул из-за стеллажа. Он знал совершенно точно, где я.

Ал улыбался с ядовитой, застарелой злостью. Поверх пары круглых темных очков на меня смотрели красные глаза с горизонтальными, как у козла, зрачками. В обычном своем зеленом фраке из жатого бархата он казался воплощением старосветского изящества, портретом юного лорда из придворных кругов. На манжетах и воротнике кружева. Аристократически выразительное лицо с сильным носом и подбородком заострилось от злобного веселья, и обнажились в гримасе предвкушения чужих страданий крупные зубы.

Я все пятилась, и он вышел из-за стеллажа.

— Ох, надо же, — сказал он в полном восторге. — Две Морган по цене одной!

Господи. Мама! Ужас мгновенно вывел меня из шока.

— Не смей трогать меня и моих родных! — крикнула я, тщетно пытаясь снять обертку с мела. Если успею нарисовать круг, то смогу его поймать. Может быть. — Ты обещал!

Топот сапог умолк: Ал решил покрасоваться своей элегантной статью. Я прикинула расстояние между нами. Восемь футов. Плоховато. Но пока он таращится на меня, он не трогает мою маму.

— И правда, обещал. Правда ведь? — сказал он, поднимая взгляд куда-то к потолку. Я расслабила сведенные плечи.

— Рейч! — заорал Дженкс.

Ал прыгнул. Я в панике отпрянула, но он схватил меня за горло. Обезумев от страха, я вцепилась в его пальцы, рвала их ногтями, пытаясь освободиться. Ал оторвал меня от земли, скульптурное лицо демона кривилось от боли, но он только сильнее сжимал хватку. Пульс колотился в висках, я обмякла, молясь, чтобы ему захотелось немного поизмываться, прежде чем утащить меня в безвременье или попросту убить.

— Не смей меня трогать! — пискнула я, не понимая, отчего у меня искры в глазах — Дженкс это или нехватка кислорода. Черт побери, это все. Конец.

Ал тихо и протяжно заурчал от удовольствия. Безо всякого усилия он подтянул меня на уровень своих глаз — они светились углями сквозь очки, и запах жженого янтаря обливал меня со всех сторон.

— Я тебя очень просил свидетельствовать в мою пользу. Ты отказалась. А теперь мне нет смысла придерживаться правил — можешь сказать спасибо собственной недальновидности. Меня засадили в убогую тесную клетку! — Он встряхнул меня так, что зубы застучали. — Всех проклятий лишили, только то оставили, что я сам могу наколдовать! Но нашлась добрая душа, меня вызвали из заточения, — с издевкой сказал он. — И мы заключили сделку, по которой ты умрешь, а я получу свободу.

— Это не я тебя в каталажку засадила! — пискнула я.

Голова болела от прилива адреналина. В безвременье Ал меня не уведет, если я не сдамся; нет, пусть сначала затащит меня в лей-линию.

Тут в моем помутившемся мозгу что-то щелкнуло: он же не может одновременно держать меня и превращаться в туман! С шумным выдохом я вскинула колено и ударила Ала между ног.

Демон взвыл, отбросил меня — я ударилась спиной о витрину, все тело затопило болью. Глотая воздух ртом, я держалась за саднящее горло, а вокруг с тихими шлепками падали с полок пакетики сублимированных трав. Втянув вони жженого янтаря, я закашлялась, вытянула руку, защищая голову от сыплющихся пакетов, и подогнула ноги, пытаясь встать. Где тот мелок?

— Ах ты мелкая сука вампирской шлюхи! — простонал согнувшийся Ал, держась руками за причинное место, и я улыбнулась.

Миниас мне говорил, что когда Ал упустил прежнего фамилиара, обученного запасать лей-линейную энергию, у него отобрали все заклятия, зелья и амулеты, накопленные за тысячи лет. В результате он стал если не беспомощным, то ограниченным только устными проклятиями. Впрочем, в кухне своей он явно успел побывать, потому что облик английского аристократа — это маска. Знать, как он выглядит на самом деле, мне совсем не хотелось.

— А что такое, Ал? — съехидничала я, вытирая рот — я губу прокусила, оказывается. — Не привык, чтобы тебе сдачи давали?

Черт, до чего все классно. Сижу в лавке заклятий, и под рукой из активированного — исключительно косметические чары да улучшитель бюста.

— Лови, Рэйчел! — крикнула моя мама; Ал вскинул к ней голову.

— Мама! — заорала я, видя, как она что-то мне бросает. — Беги отсюда!

Ал поворачивал голову вслед за летящим брусочком. Я застыла, когда демон оделся мерцающей черной пленкой безвременья, залечивая последствия моего удара. Но магнитный мелок спокойно шлепнулся мне в руку. Я открыла рот — хотела еще раз крикнуть им, чтобы они убрались, но вокруг мамы и продавщицы выросла синяя полусфера защитного круга. Теперь до них не доберутся.

Странное, неожиданное ощущение льющегося по телу холода заставило меня замереть. Ощущение, похожее на гул колокольного звона в костях. Ал ничего не заметил — с диким ревом он прыгнул ко мне.

Взвизгнув, я бросилась на пол, прочь от его лап. За спиной раздался треск — демон перемахнул через меня и влепился в опрокинутую мной стойку. Мне оставались секунды. Подставив руку, я села на полу и нацарапала круг, но тут интуиция, отработанная годами занятий боевыми искусствами, подсказала, что Ал вот-вот прыгнет.

— Ну нет, ведьма! — зарычал он.

С круглыми от страха глазами я шлепнулась на задницу, вскинув ногу для удара, но он двигался с нечеловеческой скоростью, и ботинок ударил в его ладонь. Я замерла, лежа на спине: лодыжка в захвате демона, на лицо упал шарф. Одно его движение, и он мне сломает ногу. Блин!

Ал потерял очки. Глаза сверкнули в злобной усмешке, но не успел он двинуть и пальцем, как магазинчик сотрясло взрывом. Зазвенели выбитые стекла, я вскинула руки к ушам и выдернула ногу из хватки Ала. Козьи глаза демона округлились, он попятился, но удивление тут же перешло в злость.

В испуге я задрыгала ногами, пытаясь встать, и сбила очередную стойку дождем посыпались упакованные амулеты. Вернулся слух, отчетливо различался шорох шин по мокрой мостовой и крики людей — звуки вливались в разбитое окно. Что там успела натворить моя мама?

— Дженкс! — крикнула я, ощутив пронизывающий холод дождливого вечера.

Слишком холодно! Он может в спячку впасть.

— Нормально! — крикнул он в ответ, паря в красном облачке пыльцы. — Бей гада!

Я собралась встать, но так и замерла в полу приседе — взгляд Дженкса уперся куда-то мне за плечо, и пикси побелел.

— То есть гадов, — поправил он дрогнувшим голосом, но вспыхнувший страх улегся, когда я заметила, что Ал тоже замер и смотрит туда же, куда и Дженкс. С порывом уличного шума меня окатила волна озона, сильно подпорченная жженым янтарем.

— Там еще демон? — шепотом спросила я.

Глаза Дженкса стрельнули на меня и обратно.

— Два.

Жуть.

Дженкс метнулся прочь, я попыталась тоже, наступила на шарф, пнула кого-то сзади — он пытался схватить меня за ногу. Захват разжался, я шлепнулась на пол и развернулась. Ко мне тянулась рука в желтом рукаве. Схватив незнакомца за локоть, я вскинула ногу, уперлась и перекинула его через себя.

Звука удара не последовало; незнакомец превратился в дым. Три демона? Что за хрень?

Пылая злостью, я поднялась — и тут же споткнулась, когда передо мной метнулось красное пятно. Я глянула на маму: она была в безопасности в круге, только пыталась оторвать от себя продавщицу — бедолага в панике вцепилась в нее при виде гибели своего магазина.

— Охранников на меня напустила? — крикнул Ал. — Не выйдет, ведьма!

Снова хлопок воздуха — и Ал исчез. Я зажала уши руками. Направлявшийся к нему демон в красном резко остановился, выругался в сердцах и злобно взмахнул косой. Лезвие прорезало металлические стойки, словно сахарную вату: витрина лишилась верхушки, продавщица начала всхлипывать.

Моргая, я встала и медленно попятилась. Под ногами хрустели пакетики с амулетами. Вот блин, подумала я. Монстр выглядел как ожившая смерть в приступе бешенства, и я вздрогнула, когда Дженкс сел мне на плечо. В руках у пикси была выпрямленная канцелярская скрепка, и я почувствовала, как подымается мой дух. Еще два демона — ну и что? С Дженксом за спиной мне ничего не страшно.

— За ним! — крикнул третий демон, и я резко повернулась, готовая к самому худшему. Господи, только б не Тритон. Кто угодно, только не Тритон.

— Ты! — воскликнула я, выдохнув разом весь воздух. Это был Миниас.

— Я, а кто же? — огрызнулся Миниас, а я вздрогнула — красный демон с косой испарился. — Да чтоб луна провалилась, почему ты мне не отвечала?!

— Потому что я с демонами не знаюсь! — крикнула я, показывая ему на разбитое окно, словно была вправе ему приказывать. — Убирайся отсюда ко всем чертям!

Гладкое, безвозрастное лицо Миниаса исказилось от злости.

— Берегись! — крикнул Дженкс, снимаясь с моего плеча, но я и сама сообразила. Демон пошел через лавку, в желтой мантии и вечной своей смешной шапочке, раскидывая ногами амулеты и пакеты трав. Я попятилась, вычислив по доносившимся с улицы крикам, что я рядом с кругом, который успела начертить. Сердце прыгало, по коже лился пот. Вот-вот, сейчас…

Демон приближался в убийственном молчании, прищуренные глаза так потемнели, что могли сойти за карие. Мантия развевалась на ходу, похожая на что-то среднее между кимоно и бурнусом. Торжественно вышагивая, он протянул ко мне руку; на кольцах заблестел свет.

— Давай! — крикнул Дженкс, и я бросилась на пол, уходя от руки демона, и перекатилась за меловую линию.

Я была за границей круга, Миниас — внутри.

— Rhombus! — крикнула я, шлепнув рукой по черте. Мысленно я потянулась к ближайшей лей-линии. Энергия рванулась сквозь меня, я перестала дышать, глаза заслезились от силы бесконтрольного потока: мне так хотелось поскорей поставить круг, что я впустила ее слишком много и слишком быстро.

Было больно, но я стиснула зубы и перетерпела; равновесие установилось примерно зато время, за какое электрон облетает свою орбиту. Запущенная ключевым словом, моя воля пробудила память о часах упражнений, объединив пятиминутные приготовления и собственно вызов круга в одно-единственное мгновение. В лей-линейной магии я почти ноль, но это? Это я могу.

— Провались ты в Преисподнюю вместе со своей матушкой! — выругался Миниас, а я невольно улыбнулась, когда край его мантии распластался в воздухе и замер. Контуры его плыли: нас разделял пласт безвременья толщиной в одну молекулу — именно он вырос по моему слову и поймал демона в ловушку.

Не удержавшись, я выдохнула и осела на задницу — колени подломились. Опираясь на отставленные назад руки, я глазела на демона. Я его одолела, и прилив адреналина уже шел на убыль, оставляя после себя дрожь.

— Рэйчел! — позвала меня мама.

Я глянула Миниасу за спину. Мама спорила с продавщицей. Та рыдала и стонала, отказываясь снять защитный круг. Наконец мама не выдержала, поджала губы — темперамент у нас общий — и толкнула женщину на стенку пузыря, так что она его сама сорвала.

Где-то за прилавком, вне моего поля зрения, несчастная женщина шлепнулась на пол и завыла еще громче. Следом за ней на пол загремел телефон, она его стащила с прилавка. Я села прямо; моя мама, вся сияя, направилась ко мне, аккуратно переступая разбросанные амулеты: руки расставлены для объятия, гордость волной разливается вокруг.

— Ты как?.. — спросила я, когда она взяла мою руку и помогла мне встать на ноги.

— Потрясно! — воскликнула она с блеском в очах. — Блин-компот, как здорово смотреть на твою работу!

У меня все джинсы оказались в трухе от трав, я стала отряхиваться. Под разбитым окном собралась толпа, на дороге движение остановилось. Дженкс завис за головой у мамы, выразительно вертя пальцем у виска. Я нахмурилась. Пусть мама прилично не в себе после смерти папы, но надо признать — во время боя с тремя демонами такое помешательство лучше, чем истерика, устроенная продавщицей.

— Убирайтесь! — крикнула эта самая продавщица, поднимаясь на ноги. Лицо у нее опухло, глаза покраснели. — Уходи сейчас же, Алиса, и не вздумай больше приходить! Слышишь? Твоя дочь опасна! Ее изолировать надо!

Мама стиснула зубы.

— Замолчи, тупица! — сказала она с жаром. — Моя дочь только что спасла твою шкуру. Она двух демонов прогнала и поймала в ловушку третьего, пока ты пряталась, ханжа и чистоплюйка, не знающая, каким концом совать себе в задницу амулет от запора!

Побагровев, она фыркнула, отвернулась и взяла меня под руку. В пальцах у нее был зажат пакет с нашими покупками, он легонько стукался о мой бок.

— Мы уходим, Рэйчел. Последний раз моя нога была в этой обоссанной дыре.

Дженкс был на верху блаженства.

— Я вам не говорил еще, как я вас люблю, миссис Морган?

— Мам… Тебя люди слышат! — сказала я в шоке. Господи! Выражения у нее почище Дженксовых. Да и уйти мы не можем. Миниас так и стоит в моем круге.

Дробя каблуками несчастные амулеты, мама потащила меня к двери: голова высоко поднята, рыжие кудряшки подпрыгивают на ветру из разбитого окна. Я устало вздохнула, заслышав вой сирен. Класс. Ну просто класс. Сейчас меня заберут в контору ОВ заполнять протокол. Вызывать демонов вовсе не запрещено, это просто чертовски глупо, но там наверняка что-нибудь придумают, скорее всего наглую ложь.

ОВ — Охрана Внутриземелья — меня не любит. В прошлом году мы с Айви и Дженксом бросили службу в этой долбаной всемирной полиции и с тех пор регулярно натягиваем ей нос. В отделении Цинциннати сидят вовсе не идиоты, но на меня задачки слетаются как мухи на мед и прямо умоляют с ними справиться. Газеты тоже подливают масла в огонь — там любят писать обо мне всякие досужие сплетни, пусть только ради увеличения тиражей и подогрева враждебности в обществе.

Миниас кашлянул при нашем приближении, и мама от неожиданности остановилась. С невинным видом сцепив руки перед собой, демон улыбнулся. Шум снаружи усилился — народ заметил подъезжающие полицейские джипы. Я задергалась; Дженкс забрался под мой шарф, так и не выпуская из рук разогнутую скрепку. Он тоже дрожал, но он-то трясся от холода, не от страха.

— Изгоняй своего демона, Рэйчел, и пойдем пить кофе, — объявила моя мама, словно демон — мелкая помеха вроде забредших в сад фейри. — Уже почти шесть. Не поторопимся, там очередь будет.

Продавщица встала, опираясь на прилавок.

— Я позвонила в ОВ! Никуда вы не уйдете. Не выпускайте их! — закричала она зевакам, но никто из них не сдвинулся с места, ура! — Вам обеим место в тюрьме! Что вы сделали с моим магазином!!

— Патрисия, закрой хлебало! — посоветовала моя мама. — У тебя страховка есть. — Кокетливо поправив волосы, она повернулась к Миниасу. — А вы симпатичный для демона.

Миниас удивленно моргнул, а я вздохнула, когда он хитро улыбнулся и отвесил поклон, от которого мама захихикала как школьница. Тон разговоров за разбитым окном изменился, а стоило мне выглянуть в окно на шум подъезжающих джипов, как кто-то блеснул вспышкой камеры в мобильнике. О-ооо! Все лучше и лучше.

Облизав губы, я повернулась к Миниасу.

— Демон, я требую — изыди…

— Рэйчел Мариана Морган, — прервал меня Миниас, подходя так близко к границе круга, что от соприкоснувшейся с пузырем мантии пошел дымок. — Тебе грозит опасность.

— Скажи нам что-нибудь новенькое, подтирка мушиная, — пробормотал Дженкс с моего плеча.

— Мне грозит опасность? — саркастически переспросила я. Мне стало куда легче, когда демон оказался в круге. — Вы подумайте, а? А почему Ал не в тюрьме? Ты мне говорил, что он за решеткой, а он на меня напал! — Я перешла на крик, показывая на разгромленную лавку. — Он нарушил наше соглашение! Что там у вас про это думают?

У Миниаса дернулось веко, а сандалии едва слышно проскрипели по полу.

— Его кто-то вызвал, тем самым освободив из заточения. Тебе стоило бы сотрудничать с нами.

— Рейч! — жалобно позвал Дженкс. — Здесь холодно, и ОВ вот-вот приедет. Убери его, а то нас заставят писать бумаги до второго пришествия.

Я покачалась на каблуках. Да уж… Не помогать же демону? У меня и без того репутация ни к черту.

Видя, что я готова его изгнать, Миниас качнул головой.

— Без твоей помощи мы его не поймаем. Он тебя убьет, а если не будет никого, кто мог бы против него свидетельствовать, ему все сойдет с рук.

От уверенности в его голосе меня пробрало дрожью. Я беспокойно глянула на людей за окном, обвела взглядом магазин — от него мало что осталось. На окрестных домах заиграли синие и янтарные сполохи маячков ОВ, и машины от окна начали разъезжаться от греха подальше. Посмотрев на маму, я дрогнула. Как правило, мне удавалось держать ее подальше от самых опасных сторон своей работы, но на этот раз…

— Лучше соглашайся, — сказала она, удивив меня до глубины души, и шустро застучала каблучками, перехватив попытку продавщицы выбежать на улицу.

У меня от дурных предчувствий свело живот. Если Ал отказался от правил, он меня убьет, и наверняка прежде убьет на моих глазах всех, кто мне дорог. Вот и все. Первые двадцать пять лет жизни я подчинялась только инстинктам, и хоть в результате влипала в сотни проблем, но из стольких же и выкарабкивалась. А бойфренда своего погубила. Так что, хотя все до одной струнки моего тела говорили: «Изгони его», я сделала медленный вдох и последовала совету мамы.

— О'кей. Говори.

Миниас наконец оторвал взгляд от моей мамы. На демона пролился водопад безвременья, преобразовав профессорскую желтую мантию в пару линялых джинсов под кожаным ремнем, красную шелковую рубаху и ботинки. У меня щеки похолодели. Именно так любил одеваться Кистен: Миниас наверняка взял этот облик из моих воспоминаний, как конфетку из коробки. Чтоб он провалился.

Кистен. Меня пронзило воспоминанием о его распластанном на кровати теле. Подбородок у меня затрясся, я изо всех сил стиснула зубы. Я знаю, что пыталась его спасти — а может, это он пытался спасти меня. Но я этого не помнила, и душу скручивало виной. Я его подвела, а гад Миниас на этом играет. Мерзавец.

— Выпусти меня, — издевательским тоном сказал Миниас, будто знал, что сделал мне больно. — Потом поговорим.

Я обхватила правый локоть — с воспоминанием пришла фантомная боль.

— Ну еще бы, — с сарказмом сказала я.

Продавщица вырывалась из рук мамы, ее визг резал уши.

Миниас, не слишком тревожась, с интересом изучил свой новый облик. В руке у него появилась пара модных зеркальных очков, он аккуратно водрузил их на тонкий нос, пряча чуждые глаза, и фыркнул. Меня просто замутило от мысли, насколько же он похож на самого обычного парня с улицы. На симпатичного университетского парнишку, каких полно в любом кампусе — то ли старшекурсник, то ли молодой преподаватель, еще не выслуживший постоянный контракт. Разве что осанка слишком независимая и несколько надменная.

— Твоя мать упомянула о кофе. Думаю, нас всех это устроит. Я даю слово, что буду вести себя прилично.

Мама быстро глянула на шумную улицу, и глаза ее одобрительно блеснули. Я невольно задумалась, не от нее ли я унаследовала потребность в постоянном риске. Вот только я успела уже поумнеть, а потому уперлась рукой в бедро и помотала головой. Сбрендила моя мама. Он же демон, черт возьми!

Упомянутый демон поверх моего плеча посмотрел на улицу, где хлопали дверцы машин и орало полицейское радио.

— Я тебе когда-нибудь лгал? — сказал он так, чтобы слышала только я. — Я же даже на демона не похож. Скажи им, что я колдун, что помогал тебе справиться с Алом и нечаянно попал в круг.

Я зло прищурилась. Он хочет, чтобы я ради него врала?

Миниас так наклонился ко мне, что окружавший его барьер безвременья предупредительно загудел.

— Если не скажешь, я продемонстрирую публике как раз то, что они жаждут видеть. — Его взгляд переместился на облепивших окно зевак. — Наглядное свидетельство, что ты якшаешься с демонами, сильно улучшит твою… весьма достойную репутацию.

М-мм… Вот именно.

Дверь звякнула и распахнулась. Продавщица, радостно всхлипнув, отпихнула мою мать и помчалась навстречу двум копам. Заливаясь слезами, она так в них вцепилась, что предотвратила любые их попытки продвинуться дальше. Еще полминуты она мне подарила, но потом решать судьбу Миниаса будет ОВ, а не я.

Миниас все понял по моему лицу и улыбнулся с выводящей из себя уверенностью. Демоны никогда не врут, но и правду никогда говорить не хотят. С Миниасом я уже сталкивалась, и обнаружила, что при всей его мощи и знаниях в общении с людьми он новичок. Он состоял нянькой при самом могущественном за последнее тысячелетие, но, к несчастью, сбрендившем обитателе своего мира. Очевидно, что-то у них там стряслось, кто-то вызвал Ала из заключения и послал его меня убивать.

Черт. Неужели Ник? Желудок ухнул куда-то вниз, я прижала кулак к животу. Опыта у него хватило бы, а расстались мы очень нехорошо.

— Выпусти меня, — прошептал Миниас. — Я буду вести себя в соответствии с твоими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Я оглядела разгромленную лавку. Одному полицейскому удалось выпутаться из хватки продавщицы, сама она тыкала в нас пальцем, захлебываясь словами. В дверь проникали все новые люди в форме, становилось шумно. Других обещаний от Миниаса мне не добиться.

— Ладно, — сказала я, стирая ногой меловую линию.

— Эй! — вскрикнул направлявшийся к нам тощий моложавый коп, когда мой пузырь исчез. Он выхватил из-за пояса тонкую волшебную палочку и наставил на нас:

— Всем на пол!

Продавщица завизжала и повалилась. Из-за окна слышался испуганный гомон. Я прыжком заслонила Миниаса, широко разведя поднятые руки.

— Стоп, стоп! — заорала я. — Я Рэйчел Морган из «Вампирских чар», независимое сыскное агентство. Ситуация под контролем. Мы не опасны! Никто здесь не опасен! Уберите палочку!

Напряжение ослабело, и в наступившей тишине у меня челюсть стукнулась о грудь — я узнала колдуна из ОВ.

— Ты! — обвиняющим тоном выкрикнула я и вздрогнула: Дженкс вихрем сорвался с моего плеча. — Дженкс, не смей! — закричала я, вокруг поднялся шум, а я, не слушая приказов остановиться, бросилась к овэшнику с палочкой, пока Дженкс не успел его посыпать и подвести меня под обвинение.

— Ты, дрянной кусок фейрийского навоза! — крикнул Дженкс, зигзагами носясь в воздухе и пытаясь прорваться к колдуну мимо меня. — Ни одна сволочь не тронет меня безнаказанно! Ни одна!

— Успокойся, Дженкс, — умоляла я, стараясь держать в поле зрения и его, и Миниаса. — Не стоит он того. Не стоит!

Мне удалось пробиться к его сознанию: злобно треща крыльями, Дженкс соизволил спуститься на мое плечо. Я поправила шарф и повернулась к овэшнику. Что у меня, что у Дженкса на лице было написано одно и то же. Не думала я, что еще хоть раз увижу Тома — хотя кого же могли послать по вызову, связанному с демонами, как не сотрудника Отдела Арканов?

Том был глубоко внедренным в ОВ «кротом»: состоял на ответственной и высокооплачиваемой должности, шестеря при этом кем-то вроде послушника в одной секте фанатиков. Я об этом узнала, когда он в прошлом году пришел ко мне в роли миссионера — предлагать вступить в их ряды. А до этого парализовал Дженкса заклятием, чтобы не мешал, и бросил его поджариваться на приборной доске моего авто. Козел.

— Здравствуй, Том, — сухо сказала я. — Палочку не уберешь?

Колдун попятился, не отрывая глаз от Дженкса, и залился краской, когда кто-то хихикнул, заметив его страх перед четырехдюймовым пикси. А страх вполне оправдан, надо сказать. Крылатая мелкота отлично умеет убивать, и Том это знал.

— Морган… — Том сморщил нос от пропахшего жженым янтарем воздуха. — Следовало ожидать. Что, уже на людях демонов вызываем? — он обвел взглядом разгромленный магазин, издевательски прицокнув языком. — Да-а, недешево это тебе обойдется.

Тут я вспомнила про Миниаса и повернулась под зачастивший пульс. Верный слову, демон вел себя отлично: тихонечко стоял под направленным на него оружием всех до единого входивших в дверь сотрудников ОВ — как обычным, там и магическим.

Мама фыркнула и направилась к демону, звонко стуча каблучками.

— Это он, что ли, демон? С ума сошли? — спросила она возмущенно, прижимая сумочку локтем к боку, а другой рукой похлопывая по руке Миниаса. Я опешила от удивления. Миниас, судя по его виду, еще больше.

— Вы на самом деле считаете мою дочь такой дурой, чтобы выпустить демона из круга? — с лучезарной улыбкой продолжала она. — Посреди Цинциннати? За три дня до Хэллоуина? Он в маскарадном костюме был! Добрый человек помог моей дочери справиться с демонами, а сам попал под перекрестный огонь. — Она просияла улыбкой Миниасу в лицо. Демон осторожно высвободил руку из ее пальцев и туго сжал кулак. — Я все правильно говорю, солнышко?

Миниас бочком отошел от моей матери. Со всплеском тревоги я ощутила, как из безвременья что-то будто перетащили на нашу сторону линий, и демон достал из заднего кармана бумажник.

— Мои документы… джентльмены. — Демон ухмыльнулся мне, протягивая Тому нечто вроде удостоверения в кожаной обложке, какие случается видеть в полицейских шоу.

Продавщица с воем навалилась на первого вошедшего полицейского:

— Их было двое в мантиях, а один в зеленом костюме! Это зеленый, наверное… Они разгромили магазин! И звали ее по имени! Эта женщина — черная ведьма, все это знают! Про это в газетах было и по телевизору. Она опасна! Спятившая ведьма!

Дженкс так и подпрыгнул от злости, но мама успела первой:

— Приди в себя, Пэт. Она их не вызывала.

— Мой магазин! — не унималась Патрисия. В присутствии полиции ее страх перешел в ярость. — Кто за это все заплатит?

— Послушайте, — сказала я, чувствуя, как дрожит Дженкс, сидя под шарфом у меня на шее. — Мой партнер чувствителен к холоду. Не могли бы мы разобраться побыстрее? Насколько я могу судить, я не нарушала никаких законов.

Том на миг оторвался от изучения бумаг Миниаса. Прищурившись, он сравнил физиономию демона с фотографией, потом передал удостоверение стоявшему рядом существенно более старшему сотруднику, коротко бросив:

— Пробейте по картотеке.

Меня кольнуло беспокойством, но Миниас казался безмятежным. Дженкс ущипнул меня за ухо, и я вышла из задумчивости: Том шагнул ко мне.

— Не надо было от нас сбегать, Морган, — сказал колдун. Он придвинулся ко мне так близко, что на меня волнами накатывал характерный запах красного дерева. Чем больше занимаешься магией, тем сильней пахнешь, так что от Тома просто несло. Тут я вспомнила о Миниасе и испугалась. Пусть он на вид колдун, но пахнет-то он как демон, а я его выпустила из круга и все это видели! Черт! Думай, Рэйчел. Не подавай виду и думай!

— Почему-то мне кажется, — тихим угрожающим тоном сказал Том, — что на вашего друга Миниаса ничего не будет. Вообще ничего и нигде. Как будто демон явился, а?

У меня шестеренки в голове так и закрутились, но тут я скорей почувствовала, чем увидела, как расслабился Миниас у меня за спиной.

— Уверен, что у мистера Бансена не будет претензий к моим документам, — сказал он, а я вздрогнула от холодного ветерка, поднятого заработавшими крыльями Дженкса.

— Тинкины штаны! От Миниаса пахнет колдуном! — шепнул пикси.

Я глубоко втянула воздух, и плечи отпустило: Миниас и правда утратил характерный для демонов запах жженого янтаря. В ответ на мой удивленный взгляд он пожал плечами и чуть махнул рукой. Рука так и оставалась сжатой в кулак, и у меня вдруг рот открылся: я сообразила, что он не разжимает пальцев как раз с того момента, как мама потрепала его по руке.

С круглыми глазами я повернулась к маме и наткнулась на сияющую улыбку. Она ему амулет дала? Пусть моя мать сумасшедшая, но хитра она как лисица.

— Мы свободны? — спросила я, видя, как принюхивается к демону Том.

Полицейский сощурил глаза, схватил меня за локоть и оттащил от Миниаса.

— Это демон!

— Докажите. Кроме того, однажды вы мне сами сказали, что вызывать демонов — не запрещено законом.

Рожа у него стала противной:

— Зато вы в ответе за причиненный ими ущерб.

Дженкс невольно застонал, а у меня лицо застыло.

— Она разгромила мой магазин! — взвыла продавщица. — Кто за это заплатит? Кто?!

Вернулся сотрудник с документами Миниаса; Том жестом велел мне подождать и повернулся к нему. Мама подошла ко мне, еще один коп принялся разгонять зевак за окном. Отпустив полицейского, Том состроил сердитую гримасу, а я, прибавляя ему радости, мило улыбнулась. Ему придется меня отпустить. Ежу понятно.

— Миз Морган, — сказал он, убирая палочку. — Я вынужден вас отпустить…

— А мой магазин?! — завопила продавщица.

— Засунь свои жалобы себе в задницу, Патрисия! — предложила мама, и Том скривился, будто паука проглотил.

— …в том случае, если вы признаете, что демоны явились сюда из-за вас, — добавил он, — и согласитесь возместить ущерб.

С этими словами он протянул Миниасу бумаги.

— Но я не виновата. — Скользнув взглядом по разбитым витринам и раскиданным амулетам, я попыталась прикинуть сумму. — С какой стати я должна платить, если их наслал на меня какой-то мерзавец? Я их не вызывала!

Том улыбнулся, и мама сжала мой локоть.

— Вы можете прийти в ОВ и заявить встречную жалобу.

Лучше не придумаешь.

— Я оплачу ущерб. — Плакали мои денежки на кондиционер. — Пошли, — сказала я, хватая Миниаса за рукав. — Нечего нам тут делать.

Рука прошла насквозь. Я похолодела, но больше никто, кажется, не заметил. Глянув на его взбешенное лицо, я с кислым видом махнула ему идти вперед.

— Я за тобой, — добавила я и призадумалась. Кофейня в двух кварталах меня уже не устраивала, потому что овэшники жужжат вокруг, будто фейри у воробьиного гнезда. — Машина примерно пятая от входа. Открытая красная спортивная машина, садись назад.

Миниас приподнял брови.

— Как скажешь, — пробормотал он, шагая вперед.

С видом гордым и довольным мама подхватила наши покупки, просунула руку мне под локоть — и толпа расступилась как по волшебству, открыв нам дорогу к дверям.

— Ты как, Дженкс? — спросила я, когда в лицо ударил ночной холод.

— Скорей в машину, — отозвался он, и я еще раз тщательно обернула шею шарфом, чтобы ему было потеплей.

Пить кофе в компании мамы и демона. До чего мило.