Демон-любовник

Глава 33

Единственной ложкой дегтя, омрачавшей мое безоблачное счастье, была мысль о Ральфе. Он так и оставался вялым и бесчувственным. Иной раз, глядя, как он, свернувшись клубком, лежит в своей корзинке, я говорила себе, что хорошо его понимаю. Холода в эту зиму стояли лютые, причем везде, от Нью-Йорка до Флориды, где померзли все цитрусовые, а черепах волонтеры вылавливали и отогревали в гостиницах, иначе они бы попросту не дожили до весны. Но Фейрвик побил все рекорды. Такого морозного января не помнили даже старожилы. Я бы тоже, если честно, с удовольствием впала в спячку.

Когда же январь сменился февралем, до меня вдруг дошло, что прошел уже целый месяц, а состояние Ральфа без изменений, и я решила, что обязана что-то сделать. Аккуратно завернув мышонка в ту плетеную сетку, которую в свое время ссудила мне Суэла, я отвезла его к ветеринару.

Крошечная ветеринарная клиника Эбби и Рассела Гуднау размещалась в пристройке их викторианского дома — еще одна их клиника, побольше, стояла на самом выезде на автостраду. По вторникам и четвергам в клинике действовали значительные скидки — это была часть кампании, которую Гуднау недавно начали, чтобы местные жители более охотно стерилизовали и прививали своих собак и кошек.

В двух словах объяснив проблему донельзя замотанной секретарше в приемной, я уселась ждать своей очереди.

Услышав «Ральф Макфэй», я поспешно встала и направилась в кабинет.

Эбби Гуднау, в аккуратном халатике, радушно протянула мне руку — видимо, припомнив нашу встречу накануне Дня благодарения.

— Что с вашим Ральфом?

Осторожно вытащив мышонка из корзинки, я положила его на смотровой стол.

— Он не просыпается. Месяц назад на него напал… напало что-то, и с тех пор он так и спит, как будто впал в кому.

— Еще один случай, — покачав головой, пробормотала Эбби. — В последнее время мы то и дело слышим о каких-то странных нападениях…

Не переставая бормотать, она осторожно перевернула Ральфа и приложила к груди мышонка стетоскоп.

Честно говоря, я опасалась, что современный ветеринар только презрительно фыркнет, услышав, что я беспокоюсь о какой-то там мыши, но глядя на то, как бережно и ласково доктор Эбби обращается с Ральфом, я моментально успокоилась.

— Сердце и легкие в порядке, никаких внешних повреждений я тоже не вижу. Ладно, сейчас возьмем у него кровь на анализ и посмотрим, что он покажет.

— Конечно, — кивнула я.

Пока Эбби пыталась отыскать подходящий шприц, дверь приоткрылась и в кабинет заглянул высокий и очень симпатичный молодой человек.

— Я слышал, у нас появился спящий мышонок? — ухмыльнулся он. — И не удержался — пришел посмотреть.

— Рассел, ты помнишь Калли Макфэй — они с Дори Брауни заходили к нам на День благодарения.

Рассел, улыбнувшись мне, согнулся чуть ли не вдвое, чтобы рассмотреть лежавшего на столе мышонка.

— Он просто без ума от мышей, — прошептала Эбби, с обожанием взирая на мужа. — А еще от крыс и шиншилл. А у вас в детстве была крыса?

Рассел Гуднау, ухмыльнувшись, осторожно почесал Ральфа за ухом. К моему изумлению, мышонок тут же перекатился на спину, явно напрашиваясь, чтобы ветеринар почесал ему живот.

— Так я и знал! Ах ты, хитрюга! Любишь, когда тебе чешут животик, да? Точь-в-точь как моя шиншилла Дэвид, — хмыкнул он. — Знаете, по-моему, ваш маленький приятель просто валяет дурака!

Он протянул мне Ральфа.

— Валяет дурака?! — поразилась я, решив, что ослышалась. — Хотите сказать, он притворяется?

— Не исключено. Маленькие животные иногда притворяются мертвыми, чтобы обмануть хищника. Возможно, так же поступил и Ральф, а потом решил и дальше притворяться спящим — ну ради собственной безопасности, например. Возможно, в вашем доме он чего-то боится — скажем, кошки или собаки.

— У меня их нет. — Я растерянно глазела на Ральфа. Мне кажется — или веко у него чуть заметно дрогнуло? — Ах ты!.. Ральф, если ты меня слышишь, немедленно открой глаза!

Ральф и ухом не повел. Покосившись на Рассела с Эбби, я заметила, как они обменялись встревоженными взглядами.

— Хм… мисс Макфэй… — Рассел смущенно прокашлялся, но, судя по решительному тону, отступать явно не собирался. — Конечно, это не наше дело, но… вы хорошо себя чувствуете? Вон какая вы бледная, и вид у вас усталый. Сейчас только и слышишь о разных вирусах. Может, вам стоит показаться доктору?

— Ммм… да, вы правы. Какая-то слабость…

— Возможно, обычная анемия, — вмешалась Эбби. — Такое часто бывает, особенно в последнее время. Кстати, Расс, только что привезли собаку декана на укол… мне кажется, будет лучше, если ею займешься ты. Она милая, но весит больше меня раза в два.

Я попрощалась с Эбби — она пообещала позвонить, как только станут известны результаты анализа крови Ральфа, — и вместе с Расселом вышла в приемную.

— Случайно, вы не собаку Элизабет Бук имели в виду? — как бы между прочим спросила я. — А я и не знала, что у нее есть…

Конец фразы застрял у меня в горле. Я поперхнулась, да так и осталась стоять столбом, разинув от изумления рот. В приемной, среди кошатниц и их мяукающих питомцев, чинно сидела Диана Харт. А у ее ног лежало нечто смахивающее на косматого бурого медведя.

— А вот и она. Привет, Урсулина, — проворковал Рассел, почесывая кошмарное чудовище за ухом, словно пуделя, — пришла сделать укол, да?

Зверюга, приподняв косматую голову, ухмыльнулась, потом уронила ее на лапы и завиляла… нет, не хвостом, конечно — каким-то огрызком хвоста.

— Урсулина?! — Я ошеломленно уставилась на Диану. — Это и есть собака декана?!

— Да. — Сунув Расселу поводок, Диана бросила на меня выразительный взгляд. — Собака Лиз. Бедняжка заболела — оказывается, у нее недостаток витамина В₁₂. Помнишь, ты ведь сама посоветовала показать ее ветеринару?

Еще один многозначительный взгляд, и возражения замерли у меня на устах.

— Эээ… да, но…

— Помесь, ясное дело, — пробормотал Рассел. Присев возле Урсулины, он с энтузиазмом чесал ее за ушами. — Интересно, кто ее предки?

— Мы думаем, среди них были и чау-чау, и сенбернары, и даже, может быть, ротвейлеры.

— Ха! — Рассел вскочил на ноги. — Так я и думал! Неудивительно, что она смахивает на медведя! Ладно, пошли, Урсулина. Сделаем тебе укол, и все будет в порядке.

На следующее утро, вспомнив разговор с Гуднау, к решила последовать их совету. Я еще не успела обзавестись семейным врачом, поэтому просто решила, что выйду пораньше и перед началом лекций загляну в поликлинику колледжа, при которой имелся изолятор. К моему изумлению, в приемной яблоку негде было упасть — везде толпились сопливые, хлюпающие носами студенты с мутными глазами, вокруг которых суетилась обалдевшая от такого наплыва пациентов медсестра.

— Что происходит? — Я узнала в толпе двух своих студенток — Ники Баллард и Флонию Ругову. А вот еще одно знакомое лицо — Ричи Эспозито. — Эпидемия свинки?

— Нет, — трубно высморкавшись, возразила медсестра. — Свинкой большинство из них переболели в детстве. Тут что-то другое. Доктор Поллит подозревает вспышку мононуклеоза. Правда, все анализы пока отрицательные…

— А какие симптомы? — поинтересовалась я.

— Слабость, постоянная усталость, потливость по ночам — словом, анемия.

— Хм… у меня тоже слабость, но по ночам я не потею…

Вспыхнув, я прикусила язык. Конечно, потею, да еще как! Но лишь из-за того, чем занимаюсь по ночам! Я понятия не имела, есть ли у меня анемия — раньше, во всяком случае, не было.

— Присядьте, — предложила медсестра Фиск. — Доктор примет вас, как только освободится.

Доктор Кэти Поллит, высокая женщина с гладко причесанными седеющими волосами и большими серьезными глазами, слушала, как я перечисляю симптомы своего недомогания, так же внимательно, как до этого прослушала мои сердце и легкие. Потом посмотрела мое горло, проверила уши, прощупала гланды и взяла у меня кровь на анализ. А после этого стала задавать стандартные вопросы.

— Одышка есть?

— Нет, — покраснела я, почему-то вспомнив, как я хватаю воздух пересохшими губами, когда занимаюсь любовью с Лайамом.

— Учащенное сердцебиение?

— Н-нет…

Достаточно мне было только подумать о Лайаме, и сердце у меня заколотилось так, что едва не выпрыгнуло из груди.

— Головокружение?

— Иногда, — соврала я, стараясь не думать о том, как у меня все плывет перед глазами, когда я ловлю на себе взгляд Лайама.

— Резкая потеря веса? Отсутствие аппетита?

— Если бы! Ем как снегоуборочная машина, — уныло призналась я.

— Правда? А почему тогда одежда болтается как на вешалке? Когда вы в последний раз взвешивались?

Пришлось признаться, что давно. Доктор Поллит немедленно велела мне встать на весы. Я чуть не грохнулась в обморок — оказывается, я потеряла чуть ли не пять фунтов! И тут я вдруг вспомнила, когда взвешивалась в последний раз — прямо перед Рождеством.

— Питаетесь в кафетерии? — понимающе хмыкнула она.

— Нет, — запротестовала я, — с чего бы это? Вы думаете… это пищевое отравление?

— Нет, похоже, желудок тут ни при чем. Зато все признаки анемии налицо. Я уже начинаю гадать, чем кормят в этом самом кафетерии: у всех одно и то же — поразительно низкий гемоглобин. Такое ощущение, что в крови недостаток железа.

— И у всех остальных тоже, — вздохнула доктор Политт. — Явные признаки анемии. Конечно, идея довольно дикая… — Она добродушно рассмеялась. — Но все-таки не такая дикая, как первое, что пришло мне в голову.

— И что же это? — осторожно поинтересовалась я.

— Вампиры, — в притворном ужасе округлив глаза, хмыкнула она. — Знаете, о чем я подумала, когда у этих ребят вдруг обнаружились все признаки анемии? Что кто-то по ночам сосет у них кровь.