Cyberpsychosis (AI:D) (Призрак в сети)

Глава 24

Глава двадцать четвертая. Переговорная.

Как залезть другому человеку в голову? Для начала было бы неплохо выяснить три детали о нем: чего он желает добиться, чего боится и какой секрет он скрывает больше всего. Это позволит лучше понять паттерны поведения, выстроить в голове его модель. В моем случае мне требовалось залезть в голову Люциуса Райна, спрогнозировать наш разговор.

Попивая дорогое шампанское, я двигался по клубу «Черная Материя». Хоть ученные до сих пор спорят, есть ли она вообще, но это не мешала так назвать данное заведение. Роскошный зал, богато одетые клиенты, элитный алкоголь и проститутки. Здесь разве что наркоты не продают, все же элитное место. Сюда приходят больше себя показать, а не трахаться и нюхать наркоту.

Поставив пустой бокал на стол с закусками, я двинулся в сторону ВИП кабинок, где отдыхали самые состоятельные гости, которые пришли сюда отдохнуть от общественного внимания. Возле кабинок я увидел лысого мужчину в дорогом костюме, который о чем-то переговаривался с темнокожим охранником.

— Мистер Холт, господин Люциус просил его не беспокоить, у него назначена здесь встреча, — вежливо произнес бодигард.

— Да знаю я, какая у него здесь может быть встреча, — набычился мужчина, поправив очки. — По расписанию мы должны были посетить порт, официально поучаствовать в его открытие после реконструкции, а на деле он отправился бухать вместе со шлюхами…

Уэлдон Холт, щелкает у меня в голове, заместитель Люциуса Райна. Если верить моим данным, то Холт опытный политик, который много лет мечтал занять должность мэра, но вместо этого прозябает в тени Райна. Холт хорошо знает, за какие ниточки надо дергать, чтобы управлять городом самому, а какие следует оставить корпорациям. Холт не только сотрудничает с директорами крупных концернов, но и часто идёт им навстречу, например, давая большие налоговые льготы. За это его нещадно критикуют оппоненты, но Холту поебать. Это именно он инициирует многие непопулярные законы и проекты, забирая весь основной шквал критики на себя.

Подойдя к этой парочке поближе:

— У Люциуса действительно назначена здесь встреча, — позволяю себе немного высокомерную улыбку. — Рихтер, фиксер и владелец Южной Пасифики, — с этими словами протянув руку.

— Уэлдон Холт, заместитель Люциуса Райна, — пожимает он мою ладонь, пристально посмотрев на меня. — Я вас видел по телевизору, это вы захватили апартаменты «Западный Ветер» …

— Не захватил, — улыбаюсь в ответ, — а лишь забрал свое, у меня есть все документы на эту собственность.

— Вот только все эти документы не более чем бумага, пока в Пасифике обитает Баргест, — хмыкнул Холт. — Как вы с ними собираетесь договориться? Едва ли их остановят какие-то бумаги, если эти головорезы решат, что им не нравится ваше присутствие.

— Прикрытие от Милитеха, — беспечно пожимаю плечами. — Мы с ними сотрудничаем, так что они не откажут в такой маленькой просьбе.

Мэр Райн официально симпатизирует Арасака, именно они не позволили Милитеху захватить Найт-Сити, отчего Холт нахмурился, явно пытаясь понять, с чего бы его начальник захотел встретиться с агентом этой корпорации. Причем, если судить по разговору ранее, Холту не сообщили с кем будет встреча. Это можно использовать.

В моих руках, словно по волшебству появилась визитка:

— Если вам когда-нибудь потребуется силовая поддержка, то я с радостью ее окажу, — с невинной улыбкой передав заместителю мэра визитку.

Холт уставился на кусок пластика с видом, словно ему подарили ядовитую змею, но он все же поборол свое первое желание демонстративно выкинуть визитку, убрав ее к себе в портмоне. В кошельке я увидел фотографию семьи. Как мило. Впрочем, длинная тень за его спиной, как бы говорила, что он совсем не невинная овечка.

— Возможно, это не мое дело, но какова причина этой встречи? — нахмурился Холт.

— Официально Южная Пасифика, — улыбаюсь в ответ.

Не став больше ничего говорить, я повернулся к охраннику. Темнокожему мужчине в дорогом костюме и с золотистыми хромированными руками.

— Мне назначена встреча, — киваю ему.

Охранник просканировал меня с помощью глазных имплантов, после чего открыл передо мной дверь. Краем глаза в отражении золотистого хрома я увидел пристальный взгляд Холта, который провожал меня взглядом. Паутина во мне «довольно» завибрировала, не сказав ничего, я сказал более чем достаточно. Возможно, мне даже когда-нибудь позвонят из городского совета. Посмотрим.

Пройдя небольшой коридор, я увидел небольшую кабинку с роскошным диваном, за которым сидел темнокожий мужчина в темном деловом костюме, вот только его штаны висели на спинке кресла. По левую руку от него сидела девушка в золотистом наряде, роскошная грудь которой была прозрачной, оголяя все внутренности, словно в аквариуме. Ее механическое сердце подсвечивалось фиолетовым, пульсируя в такт ее дыханию. Вторую девушку на было видно, ее лицо было под столом.

Увидев меня, Люциус махнул рукой с бокалом шампанского в сторону свободного места.

Не став пока ничего комментировать, я невозмутимо присел, подмигнув второй девушке:

— Красивое сердце, — делаю ей комплимент.

— Спасибо, — раздался немного хрипловатый голос, — я сама подбирала его форму и цвет…

— Если твой рот свободен, то займись делом, — недовольно дернул ее на себя Люциус, после чего и она исчезла под столом.

Повернувшись ко мне, не скрывая своего пренебрежения:

— Мне поебать, кто ты такой и на что рассчитываешь, я пообещал с тобой встретиться, не более, — всем своим видом показывая, насколько ему поебать.

— Тогда, думаю, вам будет не интересно, что Кан Тао устроило войну банд, желая под шумок захватить Пасифику, — с этими словами демонстративно придвинув к себе пустой бокал, налив в него шампанского.

Отпив из бокала, я с улыбкой посмотрел на мэра, не спеша продолжать. Люциус Райн довольно тщеславный человек, он привык, что все ему заглядывают в рот. Раньше он был идеалистом, но в последние пяток лет его идеалы потускнели, а вот банковский счет наоборот распух. Он искренне считает себя благодетелем для всего города, порой не отличая свой карман и городской бюджет. С засидевшимися на своем месте политиками подобное порой происходит.

— Кан Тао будет делать то, что я им разрешу, — спустя десяток секунд произнес он. — Вывести меня на эмоции у тебя получилось, вот только готов ли ты к последствиям моего недовольства?

Будь на моем месте представитель Арасака, то мэр был бы более дружелюбен, но Милитеховский агент, очевидно, в его глазах не более чем разговаривающая собака. Сюсюкаться со мной он точно не намерен. Причем, тут дело уже в принципах, а не столько в какой-то обиде или ненависти. По факту без нападения Милитеха на Найт-Сити, он бы не смог удерживать власть в своих руках так долго.

— Разумеется, — с улыбкой смотрю на мэра. — Если мы не договоримся, то Южная Пасифика станет территорией новой преступной группировки, я уйду на дно, став очередной занозой в заднице, на которую уже нельзя будет надавить официальными способами, а в случае военного обострения мне на помощь придет Баргест, — откровенно блефую. — Если же вы признаете Южную Пасифику, то мы будем исправно платить налоги, и вы не найдете более лояльной военной группировки, которая поможет вам с любым делом. Даже тем… — с улыбкой посмотрев на него, — которые не одобрит Арасака.

— Ты предлагаешь мне заменить шило на мыло, — нахмурился Райн.

— Я предлагаю альтернативу, ваши покровители понемногу начинают просить все больше, им можно мягко показать, что у вас ЕСТЬ альтернатива. Это не значит, что я предлагаю вновь изгнать Арасаку из города, хотя я был бы рад такому повороту событий, я лишь предлагаю вам альтернативу и свою руку помощи. Я стану прослойкой между Баргестом и стеной от этих безумцев Вудуистов, которые ходят за черный заслон и почитают диких искинов.

— И что КОНКРЕТНО ты от меня хочешь? — уставился мэр на меня.

— Позвольте из Южной Пасифики сделать место в котором можно жить, а не выживать, откройте подводный тоннель и позвольте воспользоваться коммуникациями. В ответ на следующих выборах я лично приду на избирательный пункт и проголосую за вас, как за народного кандидата…

— Мягко стелешь, — ухмыльнулся он. — Ладно, как там тебя…

— Рихтер, — с этими словами вытащив пластиковую визитку, нагнувшись, словно в поклоне, протянув ему свои контактные данные.

Судя по взгляду, мой прогиб Люциус оценил, все же убрав в карман в пиджаке протянутую визитку. Пускай ощущает свою значимость, жить ему осталось не больше пары лет. До следующих выборов он уже точно не доживет. Так что я могу ему пообещать буквально все что угодно, все равно он не сможет уже ничего изменить.

— Будет тебе разрешение, — после чего с ухмылкой на меня посмотрев: — Вот только из-за войны банд полицейский департамент и так перегружен, так что мы не можем выделить дополнительный бюджет, тебе самому придется обеспечивать порядок на своей территории… — с довольным видом на меня посмотрев. — А теперь пошел вон.

Мое лицо застыло, чтобы не выдать довольный оскал. Со звоном стекла поставив бокал на стол, я поднялся из-за стола с прямой спиной. Пару секунд посмотрев на Люциуса, я поспешил покинуть это место, чтобы не заржать в голос. Все прошло так, как и было запланировано, паутина во мне все же сумела просчитать мэра.

Пройдя коридор, я вновь нацепил на лицо высокомерное выражение. После чего позвонил по контакту, который дала мне Бестия. По ту сторону раздался мужской голос, видеосвязь собеседник не пожелал подключать:

— Уильям Нортон, продюсер, — представился он. — С кем имею честь общаться? И по какому поводу?

По какой-то причине продюсер был напряжен.

— Рихтер, я бы хотел, чтобы Лиззи Уиззи выступила на открытие моего бизнеса, — в этот момент выйдя к охраннику и все еще ожидающему помощнику мэра Холту.

— Ничем не могу помочь, — тут же прозвучало в ответ, после чего чуть мягче: — Лиззи сейчас отказалась даже от запланированного турне по Европе, у нее сейчас небольшой творческий кризис. Она не в состоянии выступать…

— Тогда я хочу с ней встретиться лично, если хотите, Бестия поручится за меня, — кивнув Холту, я двинулся дальше. — Я сумею ее уговорить, вот увидите…

Обсудив детали с продюсером, я договорился приехать на студию звукозаписи, где и закрылась певица, пытаясь записать новую песню, но у нее что-то не задалось, отчего она и словила дизмораль. Проведя рукой по пиджаку, я подумал, что до исполнения моего плана осталась самая малость, договориться о концерте через неделю.

Скинув сообщение Леди, что мэр согласился, чтобы она подала заявку на использование тоннеля и подключения к коммуникациям, я подумал, что пиздеть не мешки ворочить…

На самом деле было нечто завораживающее в работе с людьми. Движения, тембр голоса, мысль, которую ты вкладываешь в свои слова. Это походило на фехтование, где каждый просчет может привести тебя к смерти. Пожелай Райн на самом деле моей смерти, то по мою душу пришли бы настоящие профессионалы. Так что я прошел по краю и мне это чертовски понравилось.

Люциус Райн может думать, что ухватил жар птицу за хвост, вот только на деле он опутан цепями со всех сторон, заперт в золотой клетке. Поклониться мертвецу было не так уж и сложно, ведь я буквально видел перед собой сломленного человека, павлина в дорогом костюме. Он может быть смертельно опасен, но правда такова, что его тень практически его настигла. Кто-то скажет судьба, я же скажу, нежелание видеть очевидного. Даже дорогие вещи выкидывают, когда они выходят из моды.

Стоило мне зайти в лифт, как на моем лице появилась немного безумная улыбка, после чего я громко засмеялся. Мне было весело, пиздец как весело, ведь у меня все получилось именно так, как я и запланировал. Человеческие слабости оказались намного предсказуемее, их оказалось легче просчитать, чем надежда на порядочность и некую абстрактную справедливость. Этот мир прогнил, и я собирался этим воспользоваться.

В этот момент рядом со мной появился Самуэль:

— Реальность безумнее, чем любая наша фантазия, — улыбнулся он. — Знаешь Рихтер, я уже какое-то время за тобой наблюдаю, и теперь я действительно уверен, что дикие искины победят.

С этими словами он исчез, больше ничего не сказав. Не став особо заморачиваться над словами мертвеца, я тихо выдохнул, вновь нацепив на лицо маску. Мой разум был довольно пластичен, я буквально мог стать другим человеком, просто пожелав. Создать энграмму, и поглотить новый образ. В этом не было ничего сложного, вот только, чем больше во мне чужих отражений, тем сложнее оставаться самим собой.

Альт Каннингем в будущем попытается поглотить Микоши, чистилище Арасака, где они хранят душегуба и энграммы. И по этому поводу у меня есть один вопрос… На зов Вудуистов точно явилась именно Альт, а не дикий искин, который каким-то образом поглотил ее энграмму? В старой сети хватает Монстров, ЗЛО не было каким-то особенным в этом плане, оно делало по сути тоже самое, что и Альт. Поглощало информацию и энграммы, на этой основе усложняя свою структуру, создавая подпрограммы для сбора новых данных.

Если дикий искин поглотит образ Альт, он не станет ею, хотя она и будет его частью. Но допустим, на зов Вудуистов в будущем действительно явится Альт, то еще большой вопрос насколько много в ней осталось от человека. Бытие определяет сознание. Отказавшись от физического тела, мозгов и нервной системы, ты со временем станешь больше становиться программой.

В этом плане Леди исключение, в ней уже есть эмоциональный модуль. Хотя этот модуль слишком идеализирован, словно его создатель представлял себе людей лучше, чем они на самом деле есть. Ее создатель был либо идеалистом, либо он никогда не был человеком. Люди разные и в этом наша сила и слабость.

Мы не состоим только из дерьма или розовой ваты. Все это в нас намешано в разной пропорции. Иногда, даже самая конченная мразь, может поступить правильно, а иногда идеалист, который видит лишь хорошее, может совершить такое, отчего даже у самого прожженного циника не найдется слов, чтобы прокомментировать этот пиздец. Крайности опасны.

Работать со слабостями людей оказалось КУДА проще. Зная, чего человек хочет, обмануть его не так и сложно. Сыграть на гордыне, посулить золотые горы или припугнуть. Человеческий разум похож на инструмент, на котором вполне можно сыграть. Тут главное не заигрываться, не считать, что ты умней всех остальных — это заблуждение может обойтись слишком дорого.

Покинув небоскреб, я посмотрел на Найт-Сити, а затем перевел взгляд на припаркованную на стоянке Секвойю. Полицейская недавно спросила, чего я на самом деле хочу. Я ответил ей, что взорвать башню Арасака и сразиться со Смэшером. Отчасти мой ответ все еще не изменился, но при этом до меня, наконец, дошло, что жизнь может и не иметь какого-то особого смысла. Знаете, она сама по себе забавная вещь, конечно, если не тормозить и не сосать слишком много хуев, стараясь всем угодить.

— Пошел ты нахер Найт-Сити, — обращаюсь к этому городу без будущего. — Тебе меня не сломать, я и так уже сломан, так что я буду делать то, что умею лучше всего. Развлекаться! Ты можешь убить меня, но сломить уже не получится!

Показав средний палец в сторону башни Арасака, я с довольным видом двинулся к машине. Тем временем в моем разуме паутина менялась, подпрограмма, усвоив достаточно информации, стала сложней, более совершенной. Весь мир — это ебанный цирк, а люди в нем те еще клоуны…

Забравшись в машину, я посмотрел на Полицейскую с улыбкой:

— Знаешь, чем больше я общаюсь с людьми, тем больше сомневаюсь, что ебанутый в этом городе именно я, — закинув ноги на приборную панель: — Здесь мы закончили, давай смотаемся в мегабашню, наведаемся к молодняку, раздадим им задания, а заодно убедимся, что они не успели натворить дел.

— Как скажешь, — покладисто кивнула Мартинес, заводя машину. — Что такого ты там увидел, что заговорил о безумии?

— Всего лишь политиков Полицейская, самых мерзких существ на всей планете, — беспечно отвечаю. — Надеюсь, мне не придется этих тварей видеть слишком часто, после этого мне хочется принять душ, я будто наступил в огромную кучу дерьма.

— Ну, я бы лучше наступила в дерьмо, — хмыкнула полицейская. — Так что могу лишь посочувствовать.

— Посочувствуй, — покладисто киваю, краем глаза посмотрев в ее сторону. — Знаешь, от вида голых сисек у меня повышается настроение… и не только оно…

Полицейская лишь фыркнула, так ничего и не сказав. Я бы мог потянуться к паутине, чтобы понять, что это значит, но не стал. Пускай останется сюрпризом. После общения с мэром мне хотелось поговорить с нормальными людьми, ощутить, что не все люди такие мрази. Что меня больше всего печалило, что Люциус Райн не был плохим человеком. Просто политик, причем не самый отвратный…