Цветы Белого ветра

Глава 5 В ловушке

Дорога — величина относительная, поскольку для одного путника она заканчивается там, где для другого только начинается. И вне зависимости от времени года или времени суток, где-то там, где розовеет зарево закатов, где неистовый ветер нетерпеливо срывает с ночи звездную маску, где весенние паводки допьяна поят земли, бредет усталый путник и, лишь изредка посматривая на прохудившиеся сапоги, сочиняет свою неповторимую песню странствий.

У городских ворот Синельска, на нескольких деревянных чурбанах сидела доблестная охрана. Охрана громко и с присвистом, похрапывала, а рядом с ними стоял увешанный амулетами молодой человек. Загородив ладонью бьющее в глаза утреннее солнце, он с грустью смотрел на медленно удаляющиеся фигурки всадников.

Синельск остался позади, и теперь по обе стороны большака возвышалась малахитовая стена леса. Несмотря на произошедшую накануне перепалку (маг не удержался и подкинул в вампирское зелье осиновый лист), бывшая ведьма снабдила друзей всевозможной снедью и даже выделила под это дело свой походный мешок.

Зная, что Веста обязательно откажется от оплаты за гостеприимство и терпение, Белозор решил пойти на очередную хитрость. Перед самым отъездом он насыпал щедрую горсть монет в ее ночной колпак, который поспешно запихнул под подушку. Теперь же он ехал и думал, оценила бы Веста шутку, если б он насыпал монеты в ночную вазу?

— Почему господин Вест неудачно "подселился"? — Яська прервала глумливые раздумья мага.

— Если бы я знал точный ответ!

— А почему он не переродился?

— Ну это объяснить проще! Потому что на перерождение уходит уйма сил и времени, а на "подселение" раза в два меньше. Но знаете, я считаю, что "подселение" — это удел не слишком способных магов.

Вдалеке на обочине дороги, возле двух растущих рядом берез, виднелась широкая старая дорога, утоптанная множеством конских копыт и изборожденная колесами многочисленных телег.

— Этот большак идет не из Синельска, а из другого города, именуемого Поющие Камыши, — пояснил маг своим спутникам.

— Дядя, в смысле, господин Северин, — пробормотал Талька, — а ты был в том городе?

— Я — нет. Эсбер упоминал, что у него там двоюродная тетка живет.

— Тот самый господин Эсбер? — Трепу перекосило при упоминании о сложнике.

— Сделай лицо попроще, — обратился к нему Белозор. — Все обиды со временем забываются. Не отсылать же его из-за досадного недоразумения в другой мир!

— В другой мир? — сын мельника сделал большие глаза.

— Да, есть и такие.

— И они совсем не похожи на наш? — Ястребинка пришпорила Джара, чтобы подъехать ближе к учителю.

— Хм… К примеру мир духов, то есть мир спиритов отличается от нашего отсутствием воды и полным отсутствием флоры. Есть немного льда и песка. Безрадостный такой мирок.

— Странно все это, — сказал Таль. — Раньше я ни за что не поверил бы в такое.

— А я бы поверила, — Ястребинка прикрыла глаза, пытаясь представить другой мир. — Скажи, господин Белозор, много ли на свете таких миров? И можно ли нам туда попасть?

— Я не считал. Однако иные миры вам не светят, потому что такое по силам лишь могущественным магам. Хотя не скрою, многим из них это стоило жизни, а может и не стоило. Так или иначе, большая часть искателей приключений не возвращалась, поэтому и выводы соответствующие, — туманно ответил Белозор.

К концу дня лошади монотонно плелись по широкому лесному тракту, а их всадники были утомлены настолько, что даже не пытались отражать атаки голодных комаров. За проведенное в Синельске время, Яська успела отвыкнуть от долгих поездок, и для нее время тянулось слишком медленно.

Внезапно охватившее мага чувство тревоги заставило его резко натянуть поводья. Сарыч послушно остановился.

— Что такое? Неужто привал? — послышались вялые голоса наемников.

Белозор поднял руку, призывая их к тишине, и внимательно прислушался. Впрочем, он не услышал ничего особенного: обыкновенный лес, наполненный самыми обыкновенными лесными звуками. Никакой зловещей, сулящей проблемы тишины. Но Северин, привыкший доверять своей интуиции, не спешил расслабляться.

— Яська, ты как? — обратился он к своей ученице.

— Мне скучно! — она посмотрела по сторонам и зевнула.

— Значит, ты не чувствуешь?

— Чувствую что?

— Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь. — Он принял решение проехаться дальше, но уже в одиночку.

Через сто шагов тракт довольно резко поворачивал направо, именно там, по мнению мага, можно было ожидать любого подвоха и любой опасности. И действительно, очутившись за поворотом, Северин увидел вращающийся над землей кристалл, по которому в тот же миг пробежали суетливые трещины. Раздался звук лопнувшего стекла, и небо подернулось пеленой плотного темно-серого тумана. Буквально за пару секунд туман окрасился в ржавый цвет, а после начал стремительно расползаться во все стороны, окутывая пытающихся спастись бегством всадников. Но едва ли это представлялось возможным — обезумевшие кони отказывались повиноваться. Поднялся ураганный ветер. Растрепавшиеся волосы Ястребинки больно хлестали ее по лицу.

— Оставайтесь, где стоите! — откуда-то издалека раздался голос Северина.

Если бы он знал, каких трудов ей стоило удерживаться на мечущемся из стороны в сторону коне! Юная чародейка звала Белозора, совершенно не обращая внимания на то, что каждый вдох дается ей все труднее. Появилось ощущение, будто сверху на нее свалилась тяжелая каменная плита и, уткнувшись в гриву Джара, Яська потеряла сознание. Из ржаво-серого тумана послышался крик не удержавшегося на лошади Тальки. Из рук Растрепая выскользнули поводья, вцепившись в холку Медной, он покорно ждал своей кончины.

Тем временем Северин, хоть и со значительными затруднениями, все же успокоил своего Сарыча заклинанием и, сопротивляясь яростным порывам ветра, который пытался сорвать с него плащ, почти на ощупь пошел в сторону, откуда минут десять назад раздавались крики его ученицы. На кон была поставлена не только его жизнь, но и жизнь его спутников, к которым он, честно говоря, успел привязаться. Ощутив на губах соленый привкус, маг с удивлением обнаружил, что из носа пошла кровь.

"Плохой знак!.. Скоро закончится воздух, — лихорадочно размышлял Белозор. — Нужно придумывать действенное заклинание!.. Что если упорядочить хаос заклинаниями тьмы и света?.."

Звать Ястребинку было бессмысленно, равно так же как пытаться рассмотреть что-либо в хаосе, который состоял из ветра и завесы вязкого тумана. И это означало, что без заклинания поиска ему не обойтись. Стянув перчатку, маг вытянул левую руку ладонью вниз — пальцы слабо покалывало.

"Далековато отсюда!" — нахмурился Северин.

В разыгравшемся хаосе исчезало всякое ощущение времени, поэтому магу начало казаться, что он ищет свою ученицу уже целую вечность. От ветра слезились глаза, но это было неважно — кроме шевелящихся клубней тумана, которые начинали действовать Белозору на нервы, смотреть было не на что. Но вот, впереди замаячили очертания перебирающего копытами коня и маг побежал. Он побежал, невзирая на то, что бежать против яростного ветра было довольно трудно. Яська лежала на земле и была совершенно неподвижна.

"Нашел!" — обрадованный Белозор рывком поднял ее.

— Яська, очнись! — кричал он. — Ты должна помочь мне!

Хотя юная чародейка была в полузабытье, ей показалось, будто она слышит хлопот крыльев, все ближе и ближе. Как будто огромная птица, пролетая мимо, задела мягким крылом ее разгоряченное лицо.

— Где мы? — резко распахнув глаза, спросила дочка знахаря.

Северин не сколько услышал, сколько понял вопрос по движению ее сухих, обветренных губ.

— Все там же! — громко кричал он, потому, что стремительные порывы ветра уносили его слова за собой. — Соберись! Мы должны выбраться отсюда!

Когда маг поставил свою ученицу на серо-ржавую землю, она покачнулась и непременно бы упала, если бы не вовремя поддержавший ее Северин. Другой, свободной рукой он вынул кинжал из голенища сапога.

— Это заклинание третьей ступени, поэтому здесь требуется небольшая жертва: от меня капля крови, от тебя слеза, — он старался выкрикивать слова как можно громче.

От Белозора повеяло жаром, он начертил в воздухе замысловатый огненный знак, в центре которого вывел разделенный на две равные половины круг. Поначалу огонь был привычного оранжевого цвета, но прошла доля секунды, и огонь стал черным. Будь у дочки знахаря больше сил, то вне всяких сомнений она бы очень удивилась произошедшей метаморфозе.

— По моей команде очертишь слезой правую половину круга. Только правую, — напутствовал ее Северин и Яська сосредоточенно кивнула.

Ее глаза слезились от разгулявшегося ветра, ноги подкашивались, и она без устали повторяла про себя: "Это все страшный сон. Я скоро проснусь".

Белозор провел пальцем вдоль острия узкого кинжала и кивнул своей ученице, призывая очертить круг. Когда они проделали требуемое магическое действие, Яська поспешно отдернула руку — обожженный о черный огонь палец болел и саднил. Теперь секунды перемешивались со словами, слова с яростными порывами ветра, а ветер с туманом. Хаос как будто сопротивлялся заклинанию мага.

Внезапно огненный знак исчез, а посередине круга образовалась бирюзовая полоса. Ветер сдался и постепенно замедлял свой бег, туман начал рассеиваться, дышать стало намного легче. Еще мгновение и круг увеличился до размеров городских ворот, а полоса до размера дверей.

"Кажется, мне предоставляется отличная возможность избавиться от надоедливых юнцов!" — возликовал Северин, но посмотрев на заплаканную Ястребинку, сразу же отогнал эту мысль прочь и разослал четыре поисковых заклинания, по одному на сторону. Серебряные сферы тут же скрылись за ржавыми клоками тумана.

— Сколько действует заклинание? — спросила юная чародейка, она потерла покрасневшие от слез глаза и с явным удовольствием вдохнула принесенный ветром запах прелых листьев.

— Достаточно долго, — последовал ответ ее учителя. — Это выход в наш мир. Пока он существует, хаос, вызванный кристаллом, не опасен. Конечно мы не станем здесь засиживаться. Мало ли что.

Эти слова немного успокоили юную чародейку. Из похожего на разлитый кисель тумана вынырнул Растрепай, он тащил на себе Тальку. За ними глухо стуча копытами, плелись присмиревшие лошади.

— Кажется, я сломал ногу, — сообщил слабым голосом бледный как полотно сын поляра.

— А я, вроде, в порядке, — Растрепаю с трудом верилось в то, что они спасены. — Это небо?

— Оно самое, — подтвердил маг. — Предлагаю уйти как можно дальше. — Он направился к выходу, одной рукой поддерживая плетущуюся рядом Ястребинку, а другой ведя под узду ее коня. Сарычу подобное руководство не требовалось, потому что он и без того следовал за своим хозяином словно привязанный.

— Смотрите, сухие листья! — прозвучал удивленный возглас Растрепая. — Куда мы попали?

И действительно, вокруг путников шумели пестрые деревья, в чистом, свежем воздухе разлилась прохладная печаль, сплетенная из пока еще чистого, бирюзового неба, кружащих хороводы листьев и криков улетающих в теплые края птиц. Наемники с недоверием косились на окружающую их местность и терялись в догадках. Маг предположил, что движение времени в хаосе совершенно иное, нежели в их мире, поэтому такой скачок вполне возможен. Он закинул в седло Тальку, который, несмотря на острую боль в ноге держался весьма мужественно и тронулся в путь.

Сквозь желтые и багровые листья пробивалось теплое бархатное солнце, а лес был так же задумчив, как и его гости. Когда они отошли от злополучного места на достаточно далекое расстояние, Северин разрешил остановиться на привал. Не вспоминая о пустых желудках, его измотанная компания сооружала для Тальки более-менее удобное ложе. Белозор тем временем пытался определить их нынешнее местонахождение, и пока не понимал, насколько безуспешен его замысел. Он опасался пользоваться магией, так как не хотел снова очутиться в мире, в котором безраздельно властвует хаос.

— Кристалл… Как же это получилось? — Отложив в сторону карту, Северин спрятал угрюмое лицо в своих руках.

— Это я, — виновато опустив глаза, сказала юная чародейка. — Я прочитала заклинание рядом с кристаллом.

— Зачем? — устало спросил ее учитель — у него не осталось сил на то, чтобы злиться.

— Я нечаянно… Я все лишь хотела сотворить обманку, и… я не думала, что все будет так ужасно…

— Вот леший!.. Ну хоть что-то прояснилось!.. Ладно, отдыхай.

"Зато, как выяснилось на практике, с помощью двух магий можно справиться даже с такой досадной помехой, как кристалл!" — Белозор еще раз убедился в том, что не бывает худа без добра.

Недавние события изрядно вымотали мага не меньше его ученицы и наемников, когда он закрывал глаза, то видел ржаво-серый туман, пугающий своей однообразностью.

А между тем шумели роняющие листву деревья, с востока медленно подкрадывались молочно-белые облака. Желто-красный листопад медленно кружился над землей, навевая грустные мысли о неизбежной зиме, а прохладный вечерний воздух бодрил как никогда.

"Скоро ночь", — приоткрыв глаза, подумала Ястребинка.

Резко перевернувшийся на бок Растрепай, клацнул зубами во сне. Тогда она окончательно стряхнула с себя остатки дремы.

— Свечерело! — во всеуслышание заявила юная чародейка, но реакции не последовало, и она направилась прямиком к спящему учителю.

Его облаченная в перчатку правая рука сжимала рукоять полуручника. Перчатки на левой руке Белозора не наблюдалось, он оставил ее на память ржаво-серому туману. От внимания любопытной Яськи так же не укрылся перстень, красующийся на худом указательном пальце ее учителя. Это был тот самый перстень, который она видела мельком, тогда, на болотах. Юная чародейка села на краешек своей накидки, которую расстелила рядом со спящим магом и принялась рассматривать незатейливое украшение: серебряное, немного потускневшее, с прозрачно-черным камнем, в который был запечатан коготь, похожий на обломанный коготь зверя. Ястребинка дотронулась пальцем до камня — палец обожгло холодом.

"Ведь это льдинка! — подумала она. — И не тает!"

Яська оторвала взгляд от загадочного перстня и сосредоточилась на облюбовавшем запястье Белозора комаре.

"Интересно, сдохнет ли комар от такого ужина?" — Любопытство пересилило желание прихлопнуть кровососа. Вскоре не подающий ни малейшего признака отравления комар, полетел дальше, а Северин проворчал во сне что-то невнятное.

"Кошмары видит! — вздохнула его ученица, вглядываясь в суровое лицо учителя. — И вовсе он не хищный… И почему многие бояться его? Я вот не боюсь и даже рада, что могу учиться магии. А родители, небось, злятся, что я убежала. Хотя, это еще бабушка надвое сказала. И чего им злиться-то? С них и шести дочек хватит, а у господина Северина вообще учеников нет. Ну, кроме меня".

— Хоть бы комаров отгоняла, что ли, — пробубнил маг сиплым спросонья голосом.

Ястребинка пришла в замешательство, она не знала, как ей реагировать на реплику учителя и на всякий случай помахала над ним руками.

— Кровопийцы! — Белозор поскреб зудящее запястье, потянулся, приподнялся на локте и, осмотревшись, сказал: — Непростительно то, что я заснул.

— Простительно, — запротестовала дочка знахаря. — Ничего ведь не случилось.

— Наивность!

"От такого слышу!" — кротко улыбнувшись, подумала "наивность".

— Ну-ка притащи мне мой походный мешок, — попросил ее Северин.

Расстелив на коленях извлеченную из мешка потрепанную карту, он принялся рассуждать вслух.

— Видишь, Яська, сколько на карте лесов? Кто ж теперь знает в каком именно мы сейчас находимся? Если в этом, — маг ткнул пальцем в три намалеванных дерева, — то нам… Хм… Придется туго, потому что рядом, главный город Перелог, где пять штук кристаллов. Если здесь — тоже скверное дело. Здесь по жизни происходят междоусобные баталии градоправителей. Город на город. Естественно, что эти места нужно объезжать дальней стороной. А если мы здесь… — Он с грустью посмотрел на сидящую рядом ученицу. — Ладно! Зачем детей пугать? В смысле, зачем гадать? Нужно действовать. Вот только без магии трудновато придется.

— У нас, в Яром, без магии обходятся! И ничего, живут! — Высказалась Яська и тут же робко предложила: — Я могу залезть вон на ту высоченную ель и хорошенько осмотреться.

— Если кто и полезет на ту ель, так это я, — после некоторых раздумий сообщил Белозор.

— Нет, лучше я. Ты тяжелый.

— Поспорь мне еще.

— А что будет?

— Увидишь!

— Ну, скажи!

— Ухо откручу.

— Бить женщин бесчестно!

— Согласен. И все же, не вертись под ногами, пигалица.

— Кто?

— Послушай, Ястребинка, неужели для тебя так принципиально важно кто из нас полезет на елку?

— Да! Идея-то моя! — последовал ее заносчивый ответ.

— Значит, все правильно. Ты — идейный вдохновитель, а я — покорный исполнитель!

Его маленькая хитрость сработала и пока Яська придумывала ответ он, скинув плащ и кафтан, уже карабкался по стволу дерева.

Вполне быстро добравшийся до верхушки ели Северин взирал на открывшийся перед его взором пейзаж: вдалеке расстилалась сплошная полоса леса, сзади и слева был тот же вид, а вот справа явно находилась какая-то пустынная местность.

— Красотища, — с мрачным видом произнес маг. Одной рукой он вцепился в ветку, а другой выдернул зеленую иголку, впившуюся в бедро.

Внизу маячила выгоревшая от яркого летнего солнца макушка юной чародейки. Она обеспокоено кружилась возле ели, и время от времени ловко уклонялась от падающих сверху шишек.

— Учитель, ты решил там заночевать? — лесное эхо подхватило ее нетерпеливый окрик.

— Что за дерзкое предположение? — мужским голосом вторило эхо. — Я спускаюсь. Отойди на всякий случай. Да подальше!

Ястребинка не послушалась и вместо того чтобы отойти с беспокойством поглядывала на слезающего с дерева учителя, который, как и при подъеме, проверял на прочность каждую ветку, прежде чем перенести на нее вес тела.

— Я давно подозревал, что мы и без магии на все горазды! — Северин съехал вниз по стволу.

— Ну и где мы находимся? — при виде испачканного смолой и утыканного иголками учителя дочка знахаря захихикала.

— Я так и не понял, — честно ответил маг. — Вроде усмотрел что-то, может село или озеро, — он кивнул в сторону обнаруженной им открытой местности. — Одно знаю, что костер нам разжечь не возбраняется. В подобной глуши дым будет малозаметен.

— Господин Северин, откуда у тебя перстень с когтем? — Собирая хворост, Ястребинка вспомнила о странном украшении учителя.

— Это долгая, скучная история. И притом, я не умею красиво рассказывать.

— Расскажи, как умеешь, — не унималась она.

— Нет. Я никак не умею.

— Тогда можно мне перстенек примерить?

— Нельзя, — Северин легонько ущипнул за щеку свою ученицу — его пальцы пахли смолой.

— И рассказывать он не умеет, и перстень зажал! — обиженная чародейка надула губы.

— Ладно, уговорила! Сейчас расскажу, — сдался он.

Пламя костра заиграло, запрыгало по сухим веткам, при этом разбрасываясь оранжевыми искрами. Студеный ночной воздух наполнился ароматом дыма. Он струился ввысь к раскидистым ветвям деревьев и растворялся в кобальтовом небе.

— Вся эта заварушка, — начал свое повествование Белозор, — имела место быть почти два тысячелетия назад, на острове…

— Большом? — перебила Ястребинка.

— Примерно с четыре города, — ответил маг и продолжил: — Эльфы нарекли остров Фандиан, что в переводе с древнего означало "Тот, который ищут".

— Почему ищут-то?

— Потому что на исходе каждого столетия, он исчезает, словно растворяется в воздухе и где-то через век появляется снова. То, что остров магический — это факт. Доподлинно известно, что давным-давно, остров являлся обителью древних магов. Говорят, что они жили в искусственных пещерах, выдолбленных под единственной горой на острове. Что это за пещеры и что в них лежит, я не знаю. Может статься, что они и вовсе пустые. Хотя слухи утверждают обратное.

— И ты плавал на тот остров?

— Нет, но как-то ко мне в руки попалась старая карта, на которой был отмечен Фандиан… Ну так вот. Когда-то, остров полностью сковывала толща льда, но со временем течение Горьких вод изменилось, а остров обзавелся пышной флорой. Короче на нем поселилось вечное лето. Несколько веков назад никто даже не подозревал о существовании подобного острова, кроме компании светлых магов и некромантки по имени Хейра. В один прекрасный день эти маги решили сослать ее на остров за разные темные делишки.

— Какие делишки-то?

— Точно не помню. То ли она целый город отравила, то ли в городе Векшин Яр подняла с кладбища всех покойников и увела в неизвестном направлении.

— Как интересно! А я так смогу?

— Яська! Иногда ты меня пугаешь. Тебе по статусу такое не положено. Кто из нас светлый маг, хотел бы я знать?

— Уж и спросить нельзя!

— Позволь продолжить. Значит, пришлось Хейре поменять место жительства и против своей воли отправиться на Фандиан. И стала она там обживаться: сруб сколотила, огород посадила, кур завела и про магию, конечно, не забывала. Какой же ты маг, если не практикуешься?

— Как же она там жила-то, одна?

— Ну, не знаю. Говорят, что ее одиночество скрашивали духи, которых некромантка вызывала ночами. Изредка к ней приезжал погостить друг…

— Любовник?

— Э… Хм… Да. Не помню его имени. Именно он и подарил ей этот необычный перстень с когтем филина.

— Коготь филина — символ Ринн-Хасса?

— Молодец, знаешь! И ко всему прочему символ того, что сила перстня по зубам лишь темным магам десятого уровня, — Северин ненадолго отвлекся, чтобы выудить из волос очередную еловую иголку. — В один прекрасный день остров испарился, а некромантка либо сгинула в пучине, либо исчезла вместе с островом, за давностью лет это уже не важно. Даже не знаю что тебе еще сказать… А! Возвращаясь к разговору о перстне… Сейчас вспомню… Ага! Сначала он являлся собственностью одного светлого мага по имени Корунд. История умалчивает о том, каким образом он заполучил данную магическую безделушку и умел ли он им пользоваться, а так же насколько светлым был Корунд. Сам он от комментариев по поводу перстня воздерживался. Итак, далее я, пожалуй, могу перечислить всех владельцев перстня по порядку: про светлого мага я уже упоминал, дальше перстень отошел к его подруге, эльфийке…

— Любовнице?

— Яська, помолчи! Я свечку не держал и поэтому не знаю. Еще один вопрос и я прекращаю повествование. Поняла? Отлично! Продолжаю: эльфийку звали не то Веклина, не то Эйлина… Злые языки утверждают, что Корунд продул ей перстень в какой-то азартной игре. Дальше обладательницей перстня была неизвестная мне вампирша, затем снова Веклина или Эйлина, затем друг моего бати (Яська, молчать!) темный маг в третьем воплощении по имени Велигор. Предпоследним владельцем являлся мой родитель. А теперь счастливый обладатель перстня — я. Все, конец рассказу. Давай поедим, что ли? — с этими словами маг извлек из походного мешка сверток с пирогами и вручил его ученице.

— Но какая же связь между перстнем и Фандианом?

— А такая что на острове, при помощи перстня можно попасть в иные миры, — хитро улыбнулся маг. — Кстати, он незаменим во многих ситуациях. Например, для свершения сложных магических обрядов, достаточно иметь при себе только перстень Ринн-Хасса.

— Ух, здорово! Когда-нибудь я обязательно поеду на Фандиан, — мечтательно произнесла Ястребинка.

— Не раньше меня, красавица, — погрозил ей пальцем Северин.

— Давай поедем вместе, — предложила она, подбросив пару веток в костер.

— Я подозреваю, что сейчас Фандиан является той сферой, где пересекаются интересы многих пренеприятных личностей. Попросту говоря, уж слишком там людно, — вздохнул он. — Но если ты вдруг когда-нибудь соберешься на остров, то предупреди меня о своем намерении. Я хочу быть в доле.

— Чего?

— А вдруг там обнаружится что-нибудь необычное. Что-нибудь что представляет интерес для сидящего перед тобой мага. — Он нащупал в мешке со снедью еще один сверток, на этот раз с ватрушками, а на самом дне походного мешка его пальцы ощутили помятый свиток. Заинтригованный Белозор положил извлеченный сверток себе на колени, а затем принялся внимательно изучать свиток.

— По всей видимости, Эсбер давно придушил Веста, — Северин небрежно помахал в воздухе рукописью, на которой застыл бисерный подчерк белокурого сложника.

— Этот может, — согласилась с ним дочка знахаря, даже не поинтересовавшись мотивом предполагаемого убийства. Она давно уяснила для себя, что нервному сложнику будет достаточно любого повода, даже самого мелкого.

— Моему доброму другу следовало бы проверить пуст ли походный мешок, прежде чем одалживать его. М-да! Бывает такое состояние, когда человек становится рассеянным и забывчивым.

— Это когда у человека седеет голова?

— Не угадала. Когда человек неудачно "подселяется".

— А дай почитать, — дочка знахаря выхватила промасленный свиток. — Ну вот! Все расплылось так, что почти ничего не видно.

Двумя часами раньше, когда Белозор только слезал с высокой ели, один из домов города Синельска оглашался истошными воплями сложника:

— Ты безответственный человек! Я считал тебя своим лучшим другом! Доверил тебе по простоте душевной плоды моих бессонных ночей!.. В чьи подлые лапы им суждено попасть?

Веста, понуро опустив плечи, виновато молчала и с грустью думала, что презирающий рифму Белозор не погнушается растопить походный костер обнаруженным в мешке свитком.