Цветы Белого ветра

Глава 1 "Неутомимый странник"

Вдалеке показался невысокий, заросший густой травой холм. На приличном расстоянии от дороги искрилась и сверкала серебристая лента реки, берега которой были затянуты кувшинками и тиной. Немного поодаль, правее реки, виднелся редкий лес с алеющей на припеках земляникой и с неглубокими овражками, из которых выглядывали буйные заросли крапивы.

Село Ярое встречало путника недавно вымощенной и оттого непривычной дорогой. Впрочем, за ближайшим поворотом она вновь превращалась в самую типичную дорогу — с вечными выбоинами, лужами и пылью — дорогу, ведущую к мрачноватому на вид замку, хозяином которого являлся вояка со стажем, а именно поляр Ледян.

Обстановка в селе была мирной и спокойной потому что междоусобных стычек позволяла избегать относительная отдаленность от остальных городов и селений. Причем, настолько относительная, что никто не желал трястись в седле неизвестно ради какой наживы, ведь село считалось самым заурядным и ничем не примечательным.

Два представителя местного населения — тучный дед и лопоухий мужик — шли по обочине дороги, приминая босыми ногами невысокую, покрытую пылью траву. Судя по их кратким репликам, оба искали пропавшую корову. От прохлады, которую принес ночной ливень, не осталось и следа, а размазанная по дороге грязь уже успела превратиться в похожую на ржаной сухарь, пыльно-коричневую корку. Одинокое, смахивающее на отбившуюся от стада овечку, пушистое облако на пару минут спрятало за собой дышащее жаром небесное светило.

Увлеченные взаимными обвинениями селяне обратили внимание на чужака лишь тогда, когда сивый конь, на котором восседал всадник, поравнялся с ними. Серо-синий короткополый кафтан всадника, неброские, но со вкусом подобранные ножны, из которых торчала поблескивающая серебром рукоять меча, сапоги, сделанные из хорошей кожи — все это подталкивало к выводу, что в Ярое пожаловал кто-то важный и не иначе как с приказом от советника. Пронзительный взгляд бесцветных глаз незнакомца скользнул по лицам замедливших шаг селян. Один из них, тот, который был моложе, заметно побледнел и остановился; что-то подсказывало ему, что этого типа следует опасаться.

Из-за уплывающего на восток облака щедро брызнули оранжевые лучи солнца. Лицо всадника выражало полное безразличие. Вести разговоры с простолюдинами он явно не собирался.

Холодный длинный коридор упирался в сложенные из светлого камня спиралевидные ступени. Сырые стены коридора скупо освещались огнем четырех зажженных витней. Мягкими, беззвучными шагами незнакомец приближался к дубовой двери с медным кольцом вместо ручки. Как давно он не был в этом замке! Впрочем, за время его отсутствия здесь мало что изменилось. Стоило руке незнакомца потянуться к кольцу, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник хозяин замка:

— Северин!.. То есть Белозор! Не часто в наших краях увидишь мага. Ну удивил, дружище!

— Ледян, — усмехнулся маг, — будешь удивляться дальше или позволишь войти?

— Заходи! Надеюсь, не откажешься от кубка медовой бродилки? — спросил Ледян, широким жестом приглашая друга к столу.

Северин и не думал отказываться. Развалившись на ближайшем стуле он с любопытством разглядывал комнату: в черном от копоти камине потрескивали дрова, рядом с камином висели ножны, богато украшенные драгоценными камнями. Но еще большую ценность представлял облаченный в эти ножны меч, когда-то принадлежавший магу. Вторая закалка, руна кузнеца, которая делала орудие самозатачивающимся, еще одна руна — "Вода", неизменно помогающая владельцу меча находить все близлежащие водоемы. Когда-то Белозор познакомился с искусным кузнецом, который выковал ему новый, очень удобный полуручник — нужных размеров и с необходимыми в бою рунами. А тот, что в данный момент красовался на стене, перешел в пользование поляра.

Помимо меча, на стене висело несколько женских портретов и чучело огромной летучей мыши, на морде которой застыл жуткий оскал. На каменных выступах соседней стены стояло множество подсвечников с незажженными свечами, рядом с окнами — длинный, грубо сколоченный стол, за которым сидели гость и хозяин. Из узких окон было видно чистое небо, но солнечные лучи практически не попадали в комнату. В сыром воздухе витал едва уловимый аромат хвои.

Пока гость осматривался, Ледян деликатно помалкивал. Но когда Северин встал и приблизившись к камину, задумчиво уставился на огонь, тогда хозяин решил что пора бы уже и поговорить:

— Ты почти не изменился! Кстати, что скажешь про Ярое?

Повернув голову к сидящему на лавке другу, маг как-то неопределенно пожал плечами:

— Все вполне прилично, разве что народец пугливый.

— Ну да! Если кто посторонний, то действительно… Что поделать! Не в почете у нас чужаки. Повелось так — кто новый заедет — так хорошего не жди!

— Суеверие?

— Не знаю. Сам посуди…, - Ледян оборвал себя на полуслове. — Впрочем, погоди судить на пустое брюхо. Эй, обормоты, куда запропастились?

Из коридора донесся частый топот босых ног, дверь распахнулась, и в комнату вбежали двое сыновей стряпухи. Они поспешно расставили по столу принесенные блюда с едой, бочонок крепкой бродилки, кружки, миски с ложками и так же проворно выскользнули за дверь.

Белозор внимательно посмотрел на своего друга, который в тот момент разливал по кружкам веселящий кровь напиток. Лучи морщин глубоко залегли по углам маленьких водянисто-зеленых глаз Ледяна, большой продолговатый шрам, занимающий весь лоб, стал менее заметным. Борода и усы поседели, на висках тоже лежал снег.

Поляр поднял наполненную кружку:

— За встречу!

— Так что ты говорил по поводу чужаков? — Северин отметил про себя, что на вкус бродилка оказалась весьма недурственной.

— О чем? — Ледян наморщил лоб. — А! Вот, сам суди: позапрошлой весной, прямиком из Перелога сюда заезжала свора советника. Важно показывали мне бересту с росчерком, то бишь какой-то указ. Затем принялись искать неизвестно чего или кого. Я же тем временем ребят скоренько собрал на случай, чтоб успокоить чужаков, если те бузить начнут. А они тут терлись, вынюхивали, однако ж, все двери для них были на засове. Повертелись, повертелись и уехали восвояси…. А еще в прошедшую весну рыжий такой приезжал. Со мной беседы вел, до селян не опускался. "Кто таков?" — ему говорю, а он, нос задирает: "Я от советника!" "Тьфу, сопляк!", думаю! Выспрашивал, есть ли в местах наших знахари, колдуны какие? Может, видел кто непонятное? Я ему ни в какую. Говорю: "У нас захудалого травника и того нет! Как хвори-то лечить?" Да ему и наплевать на то! Засобирался быстро, сказал прислать кого-нибудь в Перелог сразу же, как в селе появится странный тип с "жутким цветом глаз". После, растудыть его, заржал как мерин, обозвал Ярое дырой и был таков!

— Занимательно!

— Ну да! Я уже тогда смекнул, что это он про тебя, Северин!

— Про меня, — подтвердил чуть захмелевший обладатель бесцветных глаз. — Снаряжай посыльного! Ручаюсь, что медноволосый посулил за поимку хорошую награду.

Ледян молча уставился на друга с таким выражением лица словно забыл что-то важное и теперь усиленно вспоминал, а когда вспомнил, разразился громким смехом:

— И правда! Это ж курвам на смех! Тот рыжий дурак не посулил мне никакой награды! А насчет посыльного ты погорячился. Кто это из наших в такую даль потащится? Это через лес-то дремучий, да кишащий бандитами! Сиди уж!

— А если бы не лес, тогда отослал бы? — Белозор изобразил на лице кислую ухмылку.

— Отослал бы… Медноволосого к лешему! — Поляр хлопнул по столу ладонью и разразился хриплым смехом, однако гость был серьезен:

— Такого не отошлешь. Хотя бы потому что он прислуживает летнесторонцам.

— Плохи дела! — Ледян вздохнул. — Никак не возьму в толк, зачем западникам, то бишь летнесторонцам, нужна смерть всех светлых и темных магов? И что может погубить таких как вы? Кстати, тот рыжий молокосос оставил мне дивный камень…

— Кристалл что ли?

— Ага! Сказал, чтобы я держал его в замке и если объявиться "тот тип", то есть ты, "камень тебя упокоит".

— Ну-ка, ну-ка! — С мага в один миг слетела вся невозмутимость, а глаза засверкали неподдельным любопытством. — Где кристалл?

— Я закопал его на пригорке что возле дальнего берега реки. Ведь наверняка наврал гаденыш рыжий, что дивный камень только твоего брата прибьет. Небось, все Ярое разметает!

— Это ты верно подметил. Пошли, покажешь где закопал его! Он бы мне пригодился.

— Нет уж! Ты знаешь где этот дальний берег реки? Два дня ходу! Если хочешь, завтра отправимся. Я слугам прикажу подготовить все нужное. Соглашайся.

Северин посмотрел на кусок неба в оправе каменного окна:

— Завтра? Нет. Леший с ним, с кристаллом! Все равно я здесь не задержусь.

Ледян повертел в руках пустую кружку и по-доброму хохотнул:

— Слышишь, неутомимый странник, я советую тебе задержаться здесь на месяц, пузо отрастить или пару складок для начала.

— Жаль отказываться от такого заманчивого предложения, но у меня, как обычно, дела. Да и не могу я рисковать.

— И то верно!..

— Насчет "захудалого травника" — это правда?

— Не-е, брехня! — лукаво протянул поляр.

— Ну и славно!

— Слушай, Северин, я тебя не первый день знаю, неспроста ведь знахарем интересуешься! Поэтому заклинаю всеми богами: не убивай его, и по возможности не калечь! Иначе останешься в Яром на пожизненный срок, дабы лечить мою ломоту в спине!

— Не собираюсь я никого калечить и тем более, беспричинно убивать, — возразил гость. — Разве что в целях самозащиты.

— Гм!.. Наш Усатин в драку не полезет! И вообще, не склочный он, а вот жинки его опасайся. Такая баба голосистая, да скандальная! Народила семь девок знахарю и все — беда прям! — в нее пошли! Хотя нет! Две из них потише будут. Я знахаря в лесу прятал и одну из дочек его, когда эти, из Перелога, приезжали…

— Понял, понял! Знахарь у тебя в почете! — перебил его изрядно захмелевший Белозор.

— А маг-то в большем почете будет, — намекнул хитрый Ледян и залпом осушил еще одну кружку.

— Отжалуешь мне ползамка, стадо коров и местную красу?

— Ишь чего захотел!

— Что за скупердяй! Тогда так: ползамка, корову и стадо местных красавиц?

Ледян расхохотался:

— Вот возьму и соглашусь!

— Шутки шутками, а, допустим, облава будет? Знаешь, меня мечтает вздернуть на виселице сам советник. Так что я не намерен сидеть на одном месте и ждать пока эти "милые люди" нападут на мой след.

— И правда! Это я от радости позабыл, что тебя ищут. Ты хоть и наполовину рекостав, а у нас прижился бы. Да и вообще, нам, рекоставам, больше по душе приютить мага, чем летнесторонца, растудыть их! Своих земель им мало — на наши полезли! Думают, завоевали нас! Лешего лысого! Ничего! Мы их потесним! Не я — так сыны мои! Правда, разбрелись они у меня по белу свету. Лишь младшенький Таль со мной живет, потому как мал еще для странствий.

Через пять выпитых кружек Ледян раззадорился до такой степени, что был готов броситься на поиски летнесторонцев, которые и слыхом не слыхивали о таком селе как Ярое. Смекнув, чем могут закончиться подобные разговоры, Северин поспешил перевести разговор на более мирную тему:

— Слушай, а ты когда-нибудь купался в Запретном озере?..

Село, в котором остановился маг, славилось загадочным Запретным озером, получившее свое название еще задолго до того как на месте будущего села Ярое появились лачуги первых жителей. Старожилы рассказывали, что до рекоставов эти земли населяли кочевые племена, которые позже перебрались на соседние земли, названные Летними Сторонами. Именно те кочевники и назвали озеро Запретным из-за того, что в давние времена в его водах сгинуло большое количество людей. Возможно, статистика была несколько преувеличена, но в любом случае, благодатное место "запретным" не назвали бы.

Не смотря на то, что озеро вело себя обыкновеннейшим образом, то есть зимой одевалось в прочный панцирь льда, а жарким летом почти не прогревалось из-за резвых подводных ключей, никто из селян даже в помыслах не имел желания искупаться в нем. Включая молодежь, которым, как известно, свои родные шишки, набитые посредством собственного опыта, кажутся во сто крат привлекательнее чужих. В общем, жителям Ярого вполне хватало пробегающей рядом с селом речки. К тому же чтобы попасть к озеру следовало сделать большой крюк через ухабистый лес, а это был не самый лучший вариант прогулки. Особенно для знойного летнего дня.

Рядом с густо покрытым камышами берегом стояла старая наполовину затопленная лодка. Безмятежное небо любовалось своим украшенным кувшинками отражением в воде. Время от времени отражение покрывалась легкой серебряной рябью. Над блестящей речной водой легко и задорно порхали ничуть не пугающиеся этой ряби желтые стрекозы.

Вот уже третью неделю самые пытливые умы села: Ястребинка, Таль и Растрепай неизменно занимали пост среди камышовых зарослей Запретного озера. Им очень хотелось подтвердить или опровергнуть его мрачную славу. Правда, в этом году охотников искупаться пока что не наблюдалось, но друзья не унывали, поскольку лето только начиналось.

— Целыми днями сидим тут, а без толку! — пробубнил Таль, бросая недовольный взгляд на своих друзей, которые до этого момента играли в молчанку.

— Тс-с, Талька! — прошептала Ястребинка. — Если мы хотим увидеть водяную нежить, то надо молчать. Ну это как на рыбалке.

— Нежить, нежить! — еще больше распалялся он. — Какую нежить? Русалку что ли?

— А хоть бы!

— Бабкины сказки!

— Ой! — раздвинув камыши, воскликнул Растрепай. — Глядите, кто-то к берегу идет!

Через мгновение три пары глаз с любопытством смотрели на подходящего к озеру незнакомца. Незнакомец был одет в просторную белую рубаху навыпуск, его пыльные штаны были заправлены в высокие и не менее пыльные сапоги. Странный тип стянул на ходу свою рубаху, обнажив хорошо развитое тело. Прежде чем снять сапоги он вытянул из голенищ два, блеснувших на солнце, кинжала и бережно положил их рядом с рубахой.

Разочарованные подобным явлением друзья потихоньку перебрались в тень растущей неподалеку ивы.

— Сегодня не наш день. Хоть бы девки пришли освежиться. Так ведь нет! Мужик какой-то! — сокрушался Таль. — Это Яське интересно.

— Фу, дурак! — с негодованием прошипела она, запустив в полярского сына горсть песка.

— Ну чего ты? Я думал, тебе смешно будет. Ну да ладно! Ждем пока придет кто-нибудь из наших.

— Кто ж сюда из местных сунется, кроме нас, да вон того, бледного? — пустился в рассуждения Растрепай. — Может этого русалка утащит?

— Ничего подобного! — В такие моменты его друг переставал верить в дурную славу озера. — Сколько наблюдаем, но никого из нечисти так и не увидели.

Но Растрепай уже подползал к камышам и не слышал ее брюзжания.

— Плавает аки карась. Брызги столбом! К такому ни одна русалка не прицепится! — разочарованно доложил обстановку через некоторое время вернувшийся обратно Растрепай.

Впрочем, его слов никто не услышал, потому что Тальку слишком разморило на припеке, а Яська, прихватив корзинку для ягод, оставила "пост". Ее следы вели в сторону, где начинался лес. Пожав плечами Трепа расположился в тени раскидистой ивы и, положив руки под голову, широко зевнул.

"Только б не заснуть!" — подумал он, хлопая слипающимися глазами…

Облитый лучами заходящего за горизонт солнца песчаный берег выглядел необычайно красиво. Однако пробудившийся Растрепай успел привыкнуть к подобной красоте и поэтому даже не заострял на пейзажах особого внимания. Время шло к вечеру. Трепа сладко потянулся, при этом едва не опрокинув стоящую рядом с ним доверху наполненную земляникой плетеную корзину. Над головой, деловито жужжа, пролетел шмель, вдалеке, из березового перелеска, доносились сладкозвучные трели птиц. Совсем рядом послышался немного хриплый голос недавно проснувшегося Тальки:

— Ястребинка, быстро же ты ягод набрала!

Сосредоточенно обрывающая лепестки ромашки Яська, отвлеклась от своего дела, почесала обгоревший на солнце нос и хитро улыбнулась:

— Ага, когда спишь, время-то быстрее бежит. А, между прочим, мамка говорила, что мне за ум пора браться и не бегать по окрестностям с двумя переростками.

— Это кто переростки?! — незамедлительно отреагировал Растрепай. — Твоей матушке все не так! Ты еще скажи, что прясть научилась по ее наставлению!

— Больно надо! Сам пряди! — она недовольно поморщилась.

— Есть жуть как охота! — Растрепай выразительно посмотрел на корзинку с ягодами.

— Во-первых, я жадная, а во-вторых, одними ягодами сыт не будешь, — она перехватила взгляд Растрепая и переставила корзину подальше от посягателя. — Может, по домам пойдем?

— Ты иди, а мы еще покараулим. — На самом деле Талька был не прочь подремать еще немного.

— Ну ладно. До завтра! — Ястребинка махнула им рукой и, взяв свою корзину, пошла по бегущей через лес и заканчивающейся возле села тропинке.

Северин растянулся на редкой прибрежной траве, подставляя охлажденное водой тело щедрым лучам солнца. Когда он уходил из замка, поляр раскатисто храпел, уткнувшись головой в свою руку, крепко сжимающую пустую кружку. Длительность хмельного сна поляра всегда зависела от количества выпитых кувшинов бродилки.

"Рисковый мужик — Ледян! — подумал Белозор. — Если кто-нибудь успеет донести что вот так, средь бела дня, в Ярое преспокойно пожаловал темный маг, то поляра, в лучшем случае, повесят".

Он перевернулся на живот. На поверхности озера показались две русалочьи головы с холодными чарующими глазами; они поманили его в воду плавными жестами почти прозрачных мраморно-белых рук.

"Отличное село! Даже русалки водятся!" — немного удивился маг и показал растерявшимся русалкам комбинацию из трех пальцев.

Белозор снова перевернулся на спину и пытался посчитать, сколько лет он не видел поляра. Лет десять, может больше. Кажется тогда они столкнулись в корчме одного из городов Рекоставья. Хорошо еще, что Ледян не застал те смутные времена, когда верховные маги только и делали то, что плели интриги, устраняли неугодных людей, в общем, развлекались как могли. Вхожий в Совет Десяти Северин тоже был не прочь проявить себя в области интриг, но помешали обстоятельства сложившиеся, как виделось на первый взгляд, не в его пользу. Обстоятельства банальные: опасная рана, которая, как ни странно, сохранила ему жизнь. Поэтому он не разделил печальную участь верховных магов, убитых при загадочных обстоятельствах. А еще через год территории рекоставов завоевали летнесторонцы, или, как их именовали в народе — западники.

Более-менее приличные города, в которых жили друзья и знакомые на тот момент находились слишком далеко, и поэтому оправившийся от раны маг решил примкнуть к шайке наемников, негласно оттеснявших западников-завоевателей обратно к их территориям. Белозору были нужны деньги, а наемным магам хорошо платили. Номинально у шайки имелось два главаря: Ледян и второй, самый упрямый и несговорчивый по имени Ирж.

Это был усыпанный инеем пасмурный вечер, когда каждый старается подсесть ближе к костру и опьянить слишком трезвую голову горячительным напитком, начался с малоприятной ссоры.

— Пшел вон от костра, белоглазая сволочь! — мерзким голосом рявкнул Ирж.

— Эй! Повежливей! Где хочу, там и сижу. Я не обязан подчиняться твоим приказам. — Северин протиснулся ближе к огню, стараясь не обращать внимания на недовольные лица наемников, собравшихся в непосредственной близости от костра.

— Обязан! Я здесь главный! Пшел вон! — не сдавался заносчивый наемник.

— Хочешь проверить кто из нас двоих главнее? — маг окинул оппонента презрительным взглядом и размял пальцы.

— Только попробуй "проверить", нежить белоглазая! Попробуй выкинуть что-нибудь этакое и мои ребята с большой охотой отделаются от тебя! — с гадкой улыбкой прорычал главарь.

— Хорошо. Я уйду. Но мы еще вернемся к этому разговору, Ирж. — В глазах мага отражался свет ночного костра и от чего они казались какими-то жуткими, нечеловеческими.

Когда закутанный в плащ Северин скрылся в сумраке леса, Ирж окинул наблюдающих за разыгравшейся ссорой наемников победоносным взглядом и сплюнул, выражая презрение к недавнему "собеседнику".

Белозор отыскал среди прочих лошадей своего буланого мерина, отцепил от седла дорожный мешок и направился в противоположную от лагеря сторону. Немного времени спустя он набрел на подходящее для костра место: рядом с поваленной ураганом березой, на которой он и устроился, предварительно стряхнув с нее старые засохшие листья и комья земли. Ворох сложенных конусом веток, занялся пламенем после прочитанного заклинания огня. Посидев словно в забытье около десяти минут, маг отвел от костра свой хмурый взгляд, снял перчатки и нагнулся за почти вмерзшим в землю прутом. Северин намеревался поджарить на огне пару кусков хлеба.

Присмиревший от первых заморозков лес, завораживал и одновременно пугал непривычной тишиной. Внезапно налетевший порыв холодного ветра еще раз напомнил о приближающейся зиме.

— Кто здесь? — Самым будничным голосом изрек Белозор. — Я чувствую твой взгляд.

Кусты затрещали, маг обернулся. Его взору предстал широкий в плечах мужчина, в глазах которого застыло неподдельное любопытство.

— Я — Ледян и… э… хотел сказать, что Ирж — та еще свинья! У нас его почти никто не жалует. Дерись с ним. Парни не будут против твоей победы! Понимаешь, есть люди, которые действительно умеют командовать, а есть, которые думают, что умеют.

— И ты, вне всяких сомнений, принадлежишь к первым, — не без иронии сказал Белозор.

— Это не мне решать, — простодушно возразил Ледян.

Новоприбывший с интересом разглядывал мага: правильные черты лица, резко очерченные скулы. Человек как человек. Однако расширенные зрачки, блестящие черными пятнами на бесцветной радужке глаз, приподнятые уголки бровей и тонкий прямой нос, придавали его лицу несколько хищное выражение.

— Ну и что ты уставился? — фыркнул Белозор.

— Дык не каждый день живого мага встретишь! — с подкупающей честностью ответил будущий поляр.

— Ты прав. В настоящие дни они все чаще встречаются мертвыми.

Снова налетел пронизывающий порыв ветра, который поднял в морозный воздух ворох опавших листьев. Костер, стелющий по земле свои языки, сердито затрещал под его натиском. А после воцарилась все та же звенящая тишина.

— Я погреюсь у огонька? — незваный гость поежился.

Но едва Северин приготовился озвучить вежливый отказ, как Ледян уже сидел рядом, и даже успел выудить из-за пазухи полную крепкой бродилки флягу.

— А ты чего так странно на меня смотришь, господин маг?

— Ну, обычно меня… хм… опасаются.

— Твоя правда. Вот ты ушел, а Ирж, сказал, что завтра обязательно тебя прибьет. Стало быть, опасается.

— Возможно, — согласился с ним Белозор. — А ты, часом, не его шпион?

— Я наемник! У меня все просто: через переправу — враги, здесь — свои! Ирж, кстати, не в счет, — лицо Ледяна приобрело угрюмый вид.

— Тогда выпьем за поражение наших врагов и за скорейшее падение тех, кто "не в счет", — без малейшего колебания предложил Северин и отпил глоток из фляги своего нового знакомого.

Щедрое солнце давно высушило мокрые волосы мага, однако он задумался настолько крепко, что совсем этого не ощущал. Невидящим взглядом он смотрел на другой берег реки, на заросли камыша. Перед глазами Белозора мелькали безрадостные воспоминания: битва на рассвете, тяжело раненный Ледян, слившиеся в единый ком дни и ночи, во время которых Северин то сражался, то выхаживал балансирующего между жизнью и смертью друга. Магу пришлось "позаимствовать" часть жизненной силы у Иржа; главаря нашли мертвым, без единой царапины. В тот же день Белозор покинул отряд. Не потому что боялся гнева наемников, а потому что поменял свои планы. Ведь к тому времени он успел накопить достаточное количество денег на взятки пограничной охране и городской страже.

Тогда же благополучно исцеленный Ледян открыл в себе талант незаурядного стратега. Собрав остатки войска, он перешел через переправу, осадил крепость неприятеля, и сумел дождаться подкрепления, за что в будущем был награжден почетным званием поляра.

Быстро затянувшийся багровый рубец на лбу Ледяна, стал неким символом зародившейся дружбы мага и поляра. Судьба играла с ними в странную игру — их пути то сходились, то расходились, но Белозор был твердо уверен в том, что поляр никогда не предаст, хотя бы, потому что обязан ему жизнью.

Раздавшийся вдалеке свист пастушьего кнута заставил Северина вернуться из прошлого и вспомнить о дне настоящем.

"Пора начинать свои поиски, — подумал он, натягивая штаны. — Начнем с этого… Усатина. Надеюсь на то, что знахарь не откажет себе в удовольствии побеседовать с магом в пятом воплощении, то есть со мной".

И вот, Белозор брел по пыльной сельской дороге, внимательно рассматривая окруженные заборами избы селян. Он хотел спросить у кого-нибудь из местных жителей про знахаря, но те, едва заприметив мага, разворачивались в противоположную сторону и убегали. А пока Северин решал раздражаться ему или веселиться, прохожих вообще не осталось.

"Интересно, если селян загнать на середину протянутого над пропастью шаткого моста и с одной стороны водрузить голодного дракона, а с другой меня, от кого бы они спасались?" — задался философским вопросом Белозор, увидев как встречный мужик, поплевав через плечо, с ловкостью кошки перемахнул через ближайший забор.

— Все попрыгали бы в пропасть, — сказал он вслух. — Кроме дракона, разумеется.

Только сейчас до него дошел истинный смысл напутственных слов Ледяна, сказанных им после четвертой кружки бродилки:

— Ты эта… поменяй цвет глаз и не выходи за пределы замка с мечом, иначе никто с тобой не станет разговаривать.

"Ну это он преувеличивает", — подумалось тогда Белозору.

Теперь оказалось, что Ледян был тысячу раз прав.

Очутившись на самой крайней улице Ярого, маг увидел большое деревянное строение — хоть и скособоченное, но очень даже крепкое на вид. Это было некое подобие капища, где находились почитаемые рекоставами каменные божества: Геон, Меро, Верд и Ринн-Хасс. Маг зашел внутрь, прикоснулся ладонью к последней статуе и прикрыл глаза. В постройке было тепло и сыро, пахло плесенью и цветами. Постояв несколько минут перед Ринн-Хассом, Белозор вышел на улицу с мыслью о том, что теперь его поиски будут иметь удачный исход.

Если руководствоваться здравой логикой, то знахарь должен был проживать возле леса, хотя вполне возможно, что образ жизни Усатина несколько отличался от образа жизни его коллег, а значит, он мог быть хозяином любого дома, стоящего на любой улице. Но, так или иначе, сначала Северин решил проверить вариант, подсказанный логикой.

Его предположение не подтвердилось: в стоящем на окраине ветхом домишке обитала хилая с виду бабка, которая напрочь отказалась вести разговоры с незнакомцем, поспешно захлопнула дверь и даже не поленилась забаррикадировать ее огромным кованым сундуком. Когда маг заглянул в окно, почтенная селянка уже тащила по направлению к двери обеденный стол, решив, что сундука, пожалуй, будет мало.

Возле дома напротив, на лавочке сидели двое ребятишек лет восьми, они с любопытством уставились на Белозора и застенчиво отмалчивались, когда он предпринял попытку расспросить о знахаре.

"Надо было у Ледяна выведать, пока тот еще разговаривал!", — мысленно сокрушался маг, направляясь к центральной улице села.

Посередине улицы возвышался высокий деревянный дом, который исполнял роль местного питейного заведения. Над входом красовалась покосившаяся надпись для грамотных селян (коих можно было пересчитать по пальцам) впрочем, неграмотные и без надписи знали, что это была корчма. Если точнее, то надпись гласила: "орчма", буква "к" валялась под дверью, обильно покрытая грязными следами ног и рук (не всем же быть прямоходящими после обильных возлияний). На двери висел тяжелый замок. На первый взгляд казалось, что внутри никого нет, однако в темных глубинах просторного помещения кто-то надрывно икал. Поэтому на всякий случай Северин вежливо постучал, точнее, побарабанил кулаком по двери. В корчме воцарилась тишина.

"Хм, посмотрим, что будет дальше", — подумал Северин, занимая пост на расположенной под раскидистой черемухой скамейке.

Ждать пришлось не долго. Возле корчмы, словно из-под земли, возник почтенный старец с палкой в руке. Новоприбывший являл собой местного долгожителя по имени Толок. Не лишним будет упомянуть, что наличие замка на двери питейного заведения сильно озадачило старца. Толок имел очень плохое зрение, поэтому на всякий случай пощупал замок, все еще надеясь, что это всего лишь плод его воображения.

— Ох! Что делается! — запричитал дед, окончательно убедившись, что в этот день ему не суждено пропустить кружку-другую.

— Доброго здоровья, — поздоровался с несостоявшимся клиентом Северин.

Толок обернулся и старательно вгляделся в сидящего на лавке субъекта, однако опознать его так и не смог.

— Шкар, ты что ли? — наугад спросил старик.

— Ну да, — подыграл Белозор.

— А чево ты не в поле? — спросил обрадованный своей проницательностью дедок.

— Дык я только что оттуда, — ответил хитрый маг. — Спину прихватило, Усатин нужен.

— Ох, и шел бы прям к нему! А тута чево забыл? Ты ж непьющий.

— Правда? — удивился Северин. — Э… Ну так здесь я… знахаря искал.

— Удумал! Он сам бродилку гонит, сюды продает. А ты и не знал, поди? — Толок подсел к магу на лавочку, но, сколько бы он ни щурился, этот расплывающийся тройной силуэт оставался для него все такой же загадкой.

— Его побочный заработок мне малоинтересен, — зевнул псевдо-Шкар.

— Поба… Чем? — не понял дед. — Ох, не по нраву мне все это, Шкар! Заговорил ты как-то чудно. Али на солнце изжарился?

— Ох, изжарился! Да так изжарился, что даже дорогу к знахарю нашему забыл. — Белозор для пущей убедительности схватился за голову.

— Поди ж ты! — всплеснул руками Толок и нечаянно выронил свою палку.

Мнимая жертва солнечного удара подняла ее и вручила обратно старику.

— Вона видишь хоромы полярские? — пустился в объяснение дед, тыча сухим, морщинистым пальцем в сторону замка. — А рядом с ними две избы напротив? В той, что поболее наш Усатин и живет-поживает, да медок попивает.

— Ага. Понял.

— А как сынки твои? — не унимался болтливый Толок.

— Хорошо, — отделался общей фразой лже-Шкар.

— Кого из них ты хотел кузнецу в помощники-то отдать?

— Никого. Я уже передумал, — с невозмутимым видом соврал маг.

— Как? А кузнец сказывал, что вы вечор уговорились, — не понял дед.

— Ну!.. Всех троих отдам! — ляпнул Северин, раздумывая над тем как отвязаться от старикана без причинения последнему какого-либо вреда.

— И! — изумленно воскликнул Толок. — А кто ж у тебя третий?

— Послышалось тебе, старче. Я сказал "всех двоих к кузнецу отдам", — Белозор поспешил замять свою оплошность. — Ну, я пошел. А то плохо мне, голова трещит! Будь здоров! — Он быстрым шагом направился обратно к замку. Впрочем, до него тут же донеслись слова приставучего Толока, который из вредности сделал вид, что не расслышал слов псевдо-Шкара:

— Шкар, а чего корчму-то нашу заперли?

И тут же сам себе ответил:

— Верно, подрался хто-нить, как на той неделе. Соседки мужу нос поломали… но енто еще ничаво. Вот свекор моей внучатой племянницы, так он…

Отойдя от собеседника на приличное расстояние, Северин облегченно выдохнул и подумал, что может оно и к лучшему, что здешние люди сторонятся его. Когда указанный дедом путь привел мага к избе знахаря, у Белозора вновь появилось чувство, что он попал не по адресу, потому что деревянные косяки дверей и окон украшала красивая резьба, говорящая о хорошем достатке владельца. Вдобавок за новенькой избой находился густой, ухоженный сад.

"По всей видимости, в этих местах торговля бродилкой является очень прибыльным делом", — подумал Северин, открывая разрисованную причудливыми завитками калитку.

На стук в дверь никто не откликнулся, не было видно даже дворового пса, лишь на сваленных в кучу поленьях, приоткрыв один глаз, дремала серо-белая кошка. По двору бродили куры, которые деловито разгребали лапами землю и время от времени устраивали потасовки за право обладать найденным в земле червяком, а рядом с крыльцом прохаживался пестрый петух неусыпным оком наблюдающий за своим пернатым гаремом.

Нисколько не заботясь о том, что его могут принять за вора, Белозор бесцеремонно зашел в избу. В носу приятно защекотало от запаха сушеных трав. Казалось, что этим запахом были пропитаны все стены дома. Богато обставленные комнаты навели мага на мысль о том, чтобы составить знахарю конкуренцию в сфере производства веселящих разум напитков.

Северин уже начинал подумывать о том, чтобы вернуться сюда на следующий день, причем, вместе с поляром, как из самой дальней комнаты ему навстречу вышел худощавый мужчина средних лет.

— Здрась, мил человек! — не слишком уверенным голосом сказал знахарь, потому что не знал, по какому делу к нему пожаловал вооруженный мечом незнакомец.

Почувствовав чрезмерную и в данной ситуации совершенно ненужную настороженность собеседника, маг поспешил сослаться на Ледяна.

— Говоришь наш поляр прислал?.. Тогда, проходи, мил человек! Вмиг все вылечу! — Оказалось, что перед Белозором стоит Усатин, собственной персоной.

"Для начала вотрусь в доверие", — предусмотрительно решил незваный гость.

— Что за хворь у тебя? — как можно участливей поинтересовался знахарь. — Иль зелье какое понадобилось?

— Да, мне нужно зелье, — коротко ответил маг, стараясь не смотреть собеседнику в глаза. — Самое хорошее. Поверь, я не поскуплюсь.

Обрадованный состоятельному клиенту знахарь попросил следовать за ним. Они прошли обратно через богато убранные покои и свернули налево в мрачноватую комнатушку, где в прорывающихся сквозь стенные щели солнечных лучах носились тучи пыли. Пыль густым слоем покрывала пол, глиняную посуду и висящие на веревках пучки сушеных трав. В углу, затерявшись среди этого богатства, стояли два стула.

— Какое, говоришь, зелье надобно? — повторил свой вопрос Усатин.

— Что-нибудь от бессонницы. — Хлипкий стул жалобно скрипнул под весом мага.

Знахарь покопался в ящике и выудил плотно закрытый, узкий глиняный горшочек размером с кулак:

— Вот, только вечор сварил.

Белозор протянул левую руку, но потом спохватился и взял зелье правой рукой. Многие жители Рекоставья отчего-то приравнивали левшей к клану темных магов. Правда в этом заблуждении встречались свои исключения. Северин, например.

"Так и думал! Я чувствую светлую магию в зелье!"

— Пей его по глотку, перед тем как почивать ляжешь.

— Хм… А после?

— После получшеет.

— Понятно. — Маг решил, что пора раскрыть карты и пристально взглянул на Усатина: — Так кто, говоришь, варил зелье?

— Я, — едва слышно промямлил знахарь, которому в этот момент захотелось оказаться как можно дальше от собственного дома.

— Нет, не ты. Кто?

Усатин попятился назад, к двери, всем видом показывая, что ничего говорить не собирается.

— Понятно, — нахмурился Белозор. — Кто-то из родных?

— Зачем она тебе?! — На побледневшем лице знахаря застыло выражение сильного испуга.

— Дочь? — Северин встал и, бросив на стул несколько серебряных монет — оплату за зелье, направился к выходу.

— Я не отдам ее! Слышишь? — Крик Усатина был полон отчаяния и злости.

— Твое мнение меня совершенно не интересует, — буркнул непрошеный гость, поспешно покидая пыльную каморку знахаря.

Белозор вертел в руках пузатый кувшинчик с недавно приобретенным зельем — теперь девчонку будет проще найти, потому что исходящая от склянки светлая магия являлась прекрасным ориентиром для заклинания поиска.

— Отлично, теперь я знаю, кого мне искать. Я найду ее и… Хм!.. — Северин брел по пыльному тракту и обдумывал свои дальнейшие действия. — Найти — это еще полбеды! Как уговорить поехать со мной — вот в чем главная проблема.

Свернув с дороги, он проворно вскарабкался на небольшой пригорок и, повернувшись лицом к селу, прочитал заклинание поиска. Словно привязанная к руке мага невидимая нить потянула не к домам, а, напротив, в лес, через густые заросли репейника и крапивы, прямиком на заросшую сочной изумрудной травой, опушку. Пройдя немного вперед, он увидел, что ему навстречу в обнимку с корзиной земляники идет девчонка лет четырнадцати. Она увлеченно выбирала самые крупные ягоды и отправляла их в рот. Во внешности юного создания не было ничего особенного: светло-русая коса средней длины, глаза, оттенка цветочного меда, веснушчатый нос. Ее шею обвивала короткая кожаная веревочка, на которой висел бесцветный камень. Заметив незнакомца, любительница земляники резко остановилась.

"Сейчас заревет или заорет", — досадливо подумал Северин.

"Откуда ты только взялся?" — подумала Ястребинка, с любопытством глазея на мага.

Она уже приготовилась припустить в противоположную сторону, но заметив в его руках горшочек сонного зелья, подумала о том, что незнакомец может иметь какое-то отношение к знахарскому делу ее отца.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Северин, очень надеясь на то, что девчонка не станет убегать и поговорит с ним.

— Леший что ли? — с недовольным видом предположила дочка знахаря.

— Не угадала, — он был абсолютно невозмутим. — Я темный маг в пятом воплощении, меня зовут Северин… или Белозор. Кому как нравится.

— Врешь! Всех магов давно перебили! — недоверчиво хмыкнула Ястребинка.

Вот уж чего он не ожидал так это подобной реакции. Другая бы на ее месте разоралась или разревелась. А может и то и другое сразу.

— Нет, не вру. По нашим рекоставным землям ходят три темных мага, а ты могла бы стать хорошим противовесом, то есть светлой чародейкой. Под моим руководством, конечно. Пожалуй, я смог бы обучить тебя искусству белой магии. Знаешь, что сказано в "Едином предании"? "Если нет равновесия, то небо обязательно упадет на землю". Конечно, не стоит воспринимать данное изречение как прямую угрозу… И все же этот мир нуждается в тебе. Если надумаешь что-нибудь дельное, то меня можно найти в полярском замке. Если ты согласишься на обучение, то я, верный слуга Ринн-Хасса, даю клятву, что ни один волос не упадет с твоей головы, пока я буду являться твоим учителем.

Яська хранила загадочное молчание, исподлобья глядя на мага.

— Сомневаешься, значит?.. Знахарь говорил о твоей бездарности, так ведь? О том, что все твои скудные способности годны для варки зелий и сбора трав. Так? Плюс тебе запрещено снимать амулет, тот, что у тебя на шее. Так?

Она ответила утвердительным кивком головы.

— Позволь, однако, ознакомиться с камнем.

Озадаченная подобным поворотом разговора дочка знахаря послушно сняла оберег и пояснила:

— Это от злых лесных духов, и тех, которые могут напасть во время прочтения заклинания.

— Какая чушь! Все наоборот! Этот фенакит в сочетании с радужным камнем — вот он, с обратной стороны — плюс отпечатанная внутри руна дают противоположный эффект, то есть ослабляют магическую силу.

Она забрала оберег обратно и пребывая в некоторой растерянности от услышанного, продолжала во все глаза смотреть на стоящего перед ней странного человека.

— Представь, один конь тащит телегу с поклажей, а второй везет на себе маленького мальчишку. Если этих коней пустить наперегонки, как думаешь, кто из них прибудет к месту назначения первым?

— Тот, которого вовремя подковали, — насупилась Ястребинка.

— Тоже версия! — хмыкнул довольный ее ответом маг. — Неприятно, когда тебя ведут по протоптанной дорожке, но и ложные пути когда-нибудь заканчиваются. Не обижайся слишком сильно на знахаря, ведь, с другой стороны, он спас тебя. Именно спас! Ты ведь знаешь как поступали с магами?

— Убивали, — печально вздохнув, ответила она.

— Вот видишь. И на данный момент дела обстоят не лучшим образом.

Северин замолчал, он уже озвучил все более-менее значимые аргументы. Точнее был еще один, но дочка знахаря вряд ли стала бы слушать длинное повествование о былых временах. Не проронив больше ни одного слова, он направился обратно в замок, надеясь на то, что поляр проснулся и успел распорядиться насчет ужина, которому было самое время.

Ястребинка осталась одна, освещенная бронзовыми лучами закатного солнца — печальная и задумчивая.

Ближе к концу дня каждый житель в селе был в курсе того, что у Ледяна гостит "чаровник". По слухам, он приехал поработить Ярое и уже подчинил себе волю поляра. Так же ходил слух, что "магик" будет еженощно караулить каждого посетителя корчмы и насылать на всех страшные заклятья. За пример брался дед Толок, которого видели в компании мага на скамейке под черемухой. Правда о том, что зрение старца сильно испортилось лет десять тому назад никто и не вспомнил, включая самого Толока. Последнюю версию, в основном, распространяли смекалистые жены, чьи благоверные являлись любителями пропустить кружку-другую в корчме.

Между тем в Яром закипала ночная жизнь: вдалеке, в предвкушении славной охоты, ухали совы, из травы доносился стрекот цикад и возня полевок.

Задержавшиеся возле замкового оврага Таль и Растрепай, по очереди сражались с высокими зарослями крапивы, вооружившись при этом старым мечом Ледяна.

— Талька, пошли в замок, а? — Растрепай поскреб ужаленную крапивой руку. — Поесть бы.

— А и правда! Пошли! Только без лишнего шума. Помни: у бати сон чуткий, а рука тяжелая.

— Дышать-то как же? — съязвил Трепа.

— Ушами, — ухмыльнулся сын поляра.

— Ладно тебе, Талька! Не в кладовой же твой батя опочивает, а где-то возле одной из замковых башен.

— Мое дело предупредить. — Талька растер между пальцами пойманного комара и, водрузив на плечо меч, побрел к воротам.

За ним, спотыкаясь о невидимые в темноте камни и коряги, семенил его друг.

Очутившись в замке, они первым делом заглянули в подсобку, где днями напролет жарилось мясо, пекся наивкуснейший хлеб, а в огромных котлах, источая пряные запахи, варились разнообразные похлебки. Как правило, к вечеру подсобка пустовала, но на этот раз оказалось, что стряпуха не только не ушла, но даже затеяла пироги.

— Явились, не запылились! — изрекла она, ловко расправляясь с кочаном капусты с помощью огромного тесака.

— Разве батя не спит? — поинтересовался Таль, отправляя в рот пригоршню мелко нарезанной морковки.

— Как же! — махнула рукой стряпуха и перешла на заговорщицкий шепот: — Гость у поляра. Весь такой важный! Из чаровников поговаривают, от самого советника! Хочет село наше оттяпать, а нас за леса послать, к болотам! Ох, беда!.. А мне готовь на этого лиходея!

— Ой! — Растрепай едва не поперхнулся стянутым со стола капустным листом. — Как же так?

— Слушай, помнишь того типа на озере? — поделился своей догадкой полярский сын. — Это, наверное, он! — и сразу же предложил: — Пошли, подслушаем, о чем у них разговор.

— И мне на ушко расскажете, — оживилась, питающая слабость к сплетням, помощница по хозяйству.

Талька посмотрел на ее оттопыренное ухо, малинового цвета, вздохнул и потянул Растрепая к двери.

— Так поступать нельзя! — запротестовал сын мельника. — Подслушивать — не хорошо!

— Точно! — подозрительно быстро согласился его друг. — Надо не только подслушать, но еще и посмотреть что за магик такой.

— А вы принесите им еды заместо моих ребятишек. Чую, поляр с магиком скоренько добавки спросят. Вон им бочонок заготовлен и вона снедь в корзинке, — стряпуха указала кухонным тесаком на подпирающий противоположную стенку стол, на котором находилось все вышеперечисленное. — Несите да любуйтеся.

— А что? — задумчиво изрек Таль. — Хорошо придумано. Берем все это, идем подслушивать, а крикнут принести еды, зайдем с бочонком, едой и заодно магика рассмотрим хорошенько.

— Может, завтра сам рассмотришь? Без меня? — с надеждой в голосе спросил Растрепай.

— Завтра может быть поздно! Что ты за темнота беспросветная, вдруг он батю заколдует, а я тут как тут. Да еще и с мечом!

Ночь выдалась жаркой и душной. Легкий ветерок изредка напоминал о своем присутствии шелестом листьев и трав. Месяц, повернутый рогами в сторону похожего на темную гору замка, заливал бледным сиянием пшеничные поля, расстилал по воде серебряные дорожки и отражался в слепых колодцах.

В левой башне замка тускло мерцал свет зажженных свечей.

— По всей вероятности ты здесь не скучаешь, — сказал Северин, после того как выслушал очередную порцию рассказов Ледяна о Яром.

— Какой там! Когда я сюда приехал, работы по горло было! Село, понимаешь, маленькое, а теперь — ничего, разрослось. И дела гладко пошли, — гордо приосанился поляр. — Да и городские распри нас почти не касаются.

— А ты задавался вопросом для чего правитель и советник уничтожили дружественные нам расы? И главное, почему так поспешно избавились от Совета Десяти?

Ледян отрицательно покачал головой.

— Зря! Это очень занятный вопрос. Я бы ответил на него так: кто-то очень желает процветания расе, которой легче всего управлять. Люди всегда были морально и физически слабы.

— Не скажи! — запротестовал хозяин замка. — Когда-то, давным-давно, наши предки выиграли войну с эльфами. Поэтому физическая сторона не причем.

— Да, победили, — согласился маг, — но не потому ли, что у людей количество войска преобладает над качеством?

— Да какая, к лешему, разница? Эти гады напали первыми, хотя могли бы уладить все дела миром, — проворчал поляр.

— Не могли бы… В конце концов, слово "власть" на всех языках звучит одинаково сладко.

— Ну, предположим. А сейчас, что, лучше? К примеру, эта заварушка с десятью магами?

— На тот момент их было девять, — поправил его Северин.

— Ну, девять! Всех грохнули и никакая магия не спасла!

— Бывает и такое.

— Вот тебе и качество! Скажи еще что все они были беспомощные доходяги!

— Но как ты не поймешь, что даже на самых могущественных магов можно найти управу!.. Перессорить их, к примеру!.. Хотя… знаешь, я сам затрудняюсь предполагать, что там случилось… Ты же знаешь, к своему счастью я был далеко.

— Погоди! Значит, получается, что за всеми событиями минувших лет стоят люди?

— Хм!..

— И ты знаешь кто! — осенило поляра.

— Прости, дружище, но на сегодня мой лимит искренности исчерпан, — развел руками Северин.

Ледян вздохнул и задумчиво взлохматил бороду, он знал, что маг вряд ли скажет больше того, что намеревался сказать. Даже если его хорошенько напоить. Впрочем, вскоре Белозор удивил его весьма странным вопросом:

— Послушай, ты имеешь право приказывать своему знахарю?

— Э… имею. И если тебе требуется его помощь…

— Мне нужен не он, — перебил Северин, — а его дочь.

— Для жертвоприношения? — ехидно осведомился Ледян, пытаясь подколоть своего друга.

— Зря стараешься, я уже не в том возрасте, чтобы злиться на твои шуточки, — приторным голосом заявил маг и выразительно посмотрел на поляра: у Ледяна встопорщилась борода и встали дыбом волосы.

— Тьфу! — поляр затрясся от смеха. — Ладно! Кончай дурить!.. А какая именно девка тебе понадобилась?

— А сколько есть?

— Семь.

— Даже так?.. Тогда седьмая.

— Она ж совсем дите.

— Поверь тертому калачу. Точно она. И по числу все сходится. Кстати, как ее зовут?

— Не помню… А! Ты ее на обучение забираешь! — дошло до поляра. — А она-то согласна?

— Если верить расположению звезд, то должно произойти некое событие, которое подтолкнет ее к принятию правильного решения… А впрочем, я не уверен… Видишь ли, я не мастер читать по звездам. Одно скажу точно: если не согласится, то я буду приезжать в Ярое до тех пор пока не найду для нее достаточно веского довода.

Из-за плотно закрытой двери, послышался шорох, и маг тотчас же насторожился.

— Тс-с-с! — Шатающейся походкой он подошел к двери и резко распахнул ее. В комнату ввалились полярский сын и Растрепай, обнимающий небольшой бочонок бродилки.

— Шпионы! — Белозор проворным движением вытянул из левого голенища кинжал и приставил его узкое лезвие к горлу Трепы.

— Да ты погоди, — Ледян привстал, чтобы лучше рассмотреть шпионов. — Тот, что возле двери — мой младшенький баловник. А тот, которого ты держишь за шиворот — сын нашего мельника.

— А они точно не шпионы? — Мага все еще одолевали сомнения, хотя он уже убрал кинжал и отпустил свою испуганную жертву.

— Точно, — заверил его Ледян и обрушился на двоих друзей: — Почему не спите, ведьмины дети? А ну, вон отсюда! Завтра потолкуем. Ишь, перед гостем меня позорить вздумали!

"Ведьмины дети" пристыжено молчали, опустив глаза долу.

— Сынок-то, я смотрю, весь в тебя. Так же как и ты по молодости сует нос в чужие дела! — веселился Северин, переводя взгляд с поляра на его младшенького и обратно.

— Я не виноват! — попытался оправдаться осмелевший Таль.

Но не терпящий никаких оправданий поляр грозно сдвинул брови и топнул ногой.

— А ну брысь отсюда! — гаркнул он, и непрошеных гостей сдуло словно ветром.

— Ну как тебе мой отпрыск? — спросил поляр, ставя на стол отнятый у Растрепая бочонок бродилки и найденную под дверью корзину с пирогами.

— Похож…

Ледян сделал довольное лицо.

— На того мужика, с которым мы неделю пили, — ехидным тоном уточнил маг.

— Острослов нашелся! — расхохотался хозяин замка.

В тот же вечер произошло еще одно знаменательное событие. Правда по сравнению с новостью о "магике", она не была такой уж из ряда вон выходящей и все же… Едва Яська переступила порог дома, как сестры сообщили ей, что в скором времени в их доме будут принимать сватов от Гаркуна — не самого бедного человека по меркам Ярого. А главное, что родители двух сторон уже обо всем договорились.

— А невеста кто? — Ястребинка почувствовала в их голосах какой-то подвох.

— Ты! — радостно завизжали сестры.

Ошарашенная этой новостью дочка знахаря как можно скорее улизнула в свою комнату. Точнее, эту комнату ей приходилось делить с еще одной сестрой, которая еще не вернулась с вечерних посиделок у подружки.

Глядя в окно, Яська сосредоточенно раздумывала над тем, каким способом можно расстроить скорую свадьбу и откажутся ли от нее сваты, если она устроит истерику прямо у них на глазах.

"Жаль, что я не умею колдовать по-настоящему", — подумала она, машинально потеребив в руке висящий на шее амулет…

Тихая, душная ночь уже запеленала дом знахаря своими сновидениями. Под потолком деловито вил себе паутину паук, кто-то тяжело вздыхал в темном углу, по клети мягкой поступью кралась почуявшая мышь кошка.

Вечер закрашивал темным цветом тропинку, по которой неуверенно шла заблудившаяся дочка знахаря. Она растерянно смотрела на затянутое серо-синей пеленой низкое небо. Яську окружали темные стволы деревьев, с давно опавшими листьями и ни единого шороха, ни одного дуновения ветра — какая-то неестественная тишина. Вдалеке проступали очертания пылающего оранжевым огнем города. Пустоту раздирали крики и треск обваливающихся балок.

— Мор! — перебивая друг друга, ревели голоса.

Она побежала прочь, туда, где туман стер границу между земной твердью и небесным сводом. Рядом с лугом, по которому она бежала, пока еще был виден пролесок. Между смутными очертаниями веток ей померещился знакомый силуэт, над левым плечом человека находилась рукоять меча… Туман торопливо накинул свое мутное покрывало на лесное царство и начал подбираться к лугу.

Внезапно поднялся ледяной ветер, крадущий на своем пути дыхание у каждой живой души. Он рассыпал рой маленьких снежинок, которые бесшумно падали на увядшее разнотравье. Одна и та же мысль крутилась в голове дочки знахаря: она одна возле этого мутного туманного озера, и в целом мире нет никого кроме нее. Изо всех сил она побежала к тому месту, где раньше виднелся пролесок, но споткнулась. На мгновение ей показалось, что вся реальность, невыразительная и блеклая, разрисованная сине-серыми и коричневыми красками, слилась в единое целое с туманом. В шаге от сидящей на земле дочки знахаря лежал почерневший по краям темно-бордовый лист. Она отвела взгляд от листа и заставила себя посмотреть на пылающий город. Что-то горячее упало на ее запястье. Слеза.

Яська резко распахнула глаза. Над ухом пищал комар, на соседней кровати сопела старшая сестра, за стеной скреблась мышь. Привычные звуки немного успокоили ее.

"Это просто дурной сон и он ничего не означает! — думала она, всматриваясь в яркую звезду за окном. — Или означает? Интересно, есть такое заклинание от кошмаров? Может, стоит спросить у того мага?..".

Селяне очень хорошо относились к Яське, даже поляр разрешал ей заходить в замок, зная, что не по годам рассудительный ребенок вряд ли станет злоупотреблять его гостеприимством. Отношения с сестрами у нее не ладились, потому, что те завидовали знахарским способностям младшенькой которая, к слову, вовсе не считала себя способной. Ко всему прочему, разговоры сестер о том, как сделать кожу гладкой, волосы мягче, а брови гуще наводили на Ястребинку смертную тоску.

Еще селяне никогда не жалели гостинца для младшей дочки знахаря. Смекалистый народ то ли подсознательно чувствовал в ней светлую магию, то ли просто, понимал, что нет резона ссориться, с продолжательницей знахарского дела.

Досадней всего было то, что начиная с прошлой зимы, знахарь неустанно твердил младшей дочери о посетившем его провидении, в котором он лицезрел ее свадьбу. Присутствующие при подобных разговорах сестры замирали и, заворожено глядя на своего папеньку, ловили буквально каждое его слово.

— Перед тем, как отправиться в священную рощу, вы ехали к поляру на поклон, и он желал вам счастья…

— А сарафан? Сарафан-то в талию или свободный? Какого цвета? — Это был тот единственный момент, когда сестры категорически отказывались слушать продолжение без подробного описания свадебного наряда невесты.

То ли знахарю каждый раз виделось что-то новое, то ли он считал такие детали слишком незначительными, но сначала в его рассказах фигурировал сарафан, богато отделанный самоцветами, а ближе к лету сарафан уже был расшит золотыми нитями. В последней версии вышивка приобрела бело-голубой цвет. Яськины сестры почему-то не замечали этих мелких погрешностей, и каждый раз восхищенно ахали, а она в такие моменты качала головой и насмешливо фыркала…

Ястребинка перевернулась на другой бок. Похоже, что встреча с настоящим магом была как нельзя кстати. И чем больше она думала об этой необычной встрече, тем больше убеждалась в том, что ей просто необходимо напроситься к нему в ученицы и уехать куда подальше.

"Что же мне в селе сидеть и ждать пока выдадут за первого встречного? Не дождутся! — мысленно негодовала Яська. — Вот возьму и пойду к магу в ученицы!.. Небось вообразил себе, что я страшно способная, а ведь никто его за язык не тянул, сам предложил!.. Теперь пускай мучается!.. А я, может быть, вернусь… Когда магии немножко выучусь".

Утром, за завтраком практически все семейство знахаря обсуждало свежую сплетню о Белозоре.

— Поляр наш сказал, что к нему старый знакомый приехал, мастер меча, значит. А зятьки-то наши, дружные, да на голову обиженные, оба с утра самого налакались и давай храбриться, что гостя Ледяна одной левой прихлопнут, потому как не мастер меча это, а враль!

Лицо Усатина пошло красными пятнами, он залпом осушил кружку парного молока и уставился на довольную подобной реакцией жену. Сестры, испуганно охнули, а Яська прыснула от смеха.

— Помолчала бы! — прикрикнула на нее мать и продолжила: — Пошли они, значит, искать гостя этого и аккурат возле жилища полярского лоб в лоб столкнулись с ним.

— С поляром? — промычал знахарь.

— С магиком!

— Неужто наши старшенькие овдовели?

— Светлый Геон! Думай что несешь! — запричитала рассказчица. — Живы они! Он им рожи намял да и отпустил.

— Живы — и то ладно! А рожи — что? Рожи у них и без магика завсегда синие!

Но тут старшие дочки тоже захотели высказать свое мнение, причем разом и последняя фраза знахаря затерялась среди множества голосов.

— Яська, куда пошла? — Усатин остановил намеревающуюся выскользнуть за дверь Яську и вручил ей веник: — Ну-ка пол подмети, да разбери сушеные травы!

— Хорошо, — она смиренно побрела в пыльное хранилище знахарского имущества.

На ее счастье, ближе к полудню, родители и сестры занялись изготовлением бродилки и поэтому ослабили свою бдительность. А Ястребинка тем временем, вытряхнула из мешка собранные знахарем травы, кое-как развесила их, положила на стол снятый с шеи амулет и, закинув веник в темный угол, пошла собираться в дорогу.

Тем временем в замке поляра подошел к завершению обильный пир, который поляр устроил специально для своего друга. Когда слуги унесли перепившего Ледяна в его полярские покои, Белозор нетвердым шагом отправился в гостевую комнату. Через пару минут он уже сидел на широкой скамейке и с интересом листал пыльный, ветхий фолиант, обнаруженный им в одном из сундуков поляра. Одно только название "О лакомой и знатной стряпне" уже дразнило мага, лишенного этих благ, по причине частых скитаний. По страницам фолианта, который некогда принадлежал почившей жене Ледяна, бежали аккуратно вписанные строчки, разъясняющие суть приготовления того или иного блюда, с подробным описанием пропорций.

— Надо же, — усмехнулся он. — Как же это все напоминает "В помощь ведьмам первого уровня"!..

В дверь робко постучали.

— Открыто! — крикнул Белозор, отрываясь от фолианта.

В проеме тихо отворившейся двери появилась Ястребинка. Она стояла на пороге и переминалась с ноги на ногу, не решаясь войти в комнату. Северин постарался улыбнуться как можно приветливее. Хотя посторонний человек наверняка, подумал бы о том, что так радуется своей удаче, заманивший в свои покои очередную жертву, закоренелый растлитель малолетних дев. Однако гостья правильно истолковала улыбку мага и зашла в комнату.

— Если честно, то я не ждал тебя так рано… Стало быть, собралась? — спросил он, указав на дорожный мешок, который находился в руках Ястребинки.

Она сдержанно кивнула:

— Только батюшка не хотел меня сегодня из дома выпускать, но я все равно сбежала.

— Не беспокойся, с твоим отцом поговорит поляр. Разумеется, когда мы будем далеко отсюда. — Северин растерянно почесал затылок. — Что-то я еще хотел спросить… А! Тебе приходилось ездить на лошади?

— Приходилось. Правда, без седла.

— Это ничего. Освоишься, — заверил ее маг. — Ну а читать умеешь?

Она ответила утвердительным кивком головы.

— Ну и прекрасно! — Северин поднялся со стула и отдал своей гостье фолиант "О лакомой и знатной стряпне". — Возьми, почитай пока. Я сейчас уйду, а ты не вздумай выходить из замка. И вот еще что… Я, честно говоря, не ожидал, что ты так быстро согласишься на предложение стать моей ученицей. Ну, знаешь, я ведь не произвожу впечатления добродушного парня, не так ли? Позволь узнать причину такой завидной готовности примкнуть к скудным магическим рядам?

Она нахмурилась и опустила взгляд.

— Ну что ж, не хочешь говорить — твое право, — понимающе сказал Белозор. — Вечером отправляемся в путь. Ты точно не передумаешь, маленькая незнакомка?

— Нет. А ты?

— А я тем более! И не дерзи мне! — он вышел из комнаты.

— У меня есть имя, — гневно прокричала она в сторону хлопнувшей двери. — Ястребинка!