Чужой III

13

Она убедилась в том, что если ОНО и было в телах друзей, то погибло. Сгорело, когда две яркие вспышки охватили брезент и поглотили Хикса и Головастика, смешав с кипящей оранжевой колыбелью пламени.

Рипли спокойно подставила голову под старую стрекочущую машинку, наблюдая, как черные пряди скатываются по простыне на кафельный пол. Завитушек становилось все больше и больше, пока наконец

женщина с удивлением не осознала, что волос у нее больше нет, а посмотрев в зеркало, нашла, что ей даже нравится новая стрижка. Хотя стали гораздо виднее морщинки в уголках губ и на лбу.

Она провела ладонью по голове, ощутив под пальцами вместо привычных длинных шелковистых волос, короткий жесткий ежик. Ощущение было странным и незнакомым. Теперь кожа чувствовала токи воздуха, тепло и прочие вещи, раньше абсолютно не замечаемые.

В душевой было совершенно пусто. Рипли даже усмехнулась. По случаю ее помывки из душа выгнали всех, а Клеменс стоял у входа, н6аблюдая, чтобы мысли определенного направления не вызвали у заключенных опрометчивые действия.

Забравшись под горячие резкие струи воды, она замерла, наслаждаясь. Кожа отвыкла от душа, и сейчас горячая вода казалась чем-то нереальным, придуманным. Рипли трудно было поверить, что ОНА ПРИНИМАЕТ ДУШ. Хотя…

У нее была возможность стоять здесь сколько угодно. Правда, пришлось бы пожертвовать обедом.

Запрокинув голову, Рипли почувствовала, как колкие струйки скатываются по лицу, и ей вдруг вспомнилось распластанное на узком столе тело Головастика.

Душ - хорошая маскировка для слез. Можно плакать, не боясь, что кто-нибудь это заметит.

Хотя, кто мог это заметить в пустой душевой…

- А вообще, это странно как-то,- Морс зачерпнул из тарелки странного вида жижу и отправил в рот, недовольно поморщившись.

Бобовую похлебку давали через день, а иногда чаще. Заключенные привыкли к ней, и никто уже не обращал внимания на странный вкус и запах разлитой по тарелкам бурды. Даже наоборот, если бы завтра Эндрюс приказал сварить похлебку из натурального мяса, большая часть заключенных отказалась бы есть, а та меньшая, которая все-таки не отказалась бы, плевалась бы, ругалась и удивлялась, что же за гадость им подсунули вместо нормального супа.

Но сегодня был другой повод для недовольства. Как бы ни старались заключенные сделать вид, что присутствие Рипли их нисколько не волнует, все равно было заметно, как они напряжены. Их раздражало все. Суп, работа, холод на улице. Но в основе этого раздражения лежало одно - женщина. НЕЧТО, чего они были лишены в течение долгих лет.

Как бы ни старался Диллан, вера не могла до конца победить естественное влечение, а появление на планете Рипли еще больше увеличило это сопротивление. Негр понимал это, но все же рассчитывал удержать братьев от грехопадения. Не дать людям опуститься до положения скотов. Ему самому не нравилось, что женщина разгуливала по комплексу, как по собственной квартире. Это еще больше раздражало заключенных и ставило под угрозу ее честь, а, возможно, и жизнь. Диллан видел, как посматривает не нее кое-кто из братьев. Если так будет продолжаться дальше - люди могут не выдержать. И хотя пока ему удавалось снимать напряжение, это не могло длиться бесконечно. Рано или поздно кто-нибудь сорвется. А значит, пока эта девица расхаживает по комплексу, он должен быть особенно внимателен.

Морс отправил в рот еще одну ложку и задумчиво добавил:

- Да, странно, мать вашу. Все погибли, а баба, именно баба, осталась в живых. Не понимаю.

- Чего же ты не понимаешь?- хмуро глянул на него здоровый негр по имени Райли,- Что тут непонятно-то? Осталась и осталась, мать ее.

- Конечно, но все равно странно.

- Да, задница у нее крепкая, это точно,- промычал Грегор, мечтательно уставившись в потолок.

В эту секунду в столовую вошла Рипли. Она слышала окончание разговора, но понимала, что пересуды неизбежны. Особенно в таком месте, как это. Двенадцать голов повернулись в ее сторону. Двенадцать пар глаз уставились на женщину. Двенадцать лиц застыли в немом ожидании. Они уже не казались людьми. Свалка странных манекенов. На мгновение в углу возникло движение - торопливо перекрестился Морс - и снова то же напряженное, звенящее молчание.

И лишь один человек разглядывал Рипли с нескрываемым интересом - Бог Диллан. Его глаза, увеличенные толстыми линзами очков, поглощали женщину, впитывая и тело и душу.

Рипли спокойно подошла к раздаче и поставила на поднос свой обед. Плотный коридор напряженных взглядов сомкнулся, вызывая желание бросить миски и убраться подальше. Но Рипли не могла себе это

позволить. Подобный поступок был бы слишком большой роскошью. Женщина повернулась и пошла к нужному ей столу. Взгляды, вязкие, стесняющие движения, липкие, словно сладкая бумага, провожали ее на протяжении всего пути. Ей приходилось прорываться сквозь них. Но еще больших усилий стоило сохранять спокойствие.

Рипли поравнялась со столом Диллана и остановилась, все также сжимая поднос в побелевших пальцах.

Из пятерых заключенных, сидящих за столом, смотрел на нее только негр. Остальные же просто отвернулись, и, тем не менее, по напряженным спинам, по застывшим лицам, по сигарете, дрожащей в пальцах одного из мужчин, Рипли поняла: все они ждут, что же она скажет, как скажет, и с какими именно словами обратится к их предводителю.

- Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сказали на похоронах. Мои друзья оценили бы это.

Да. Она была не одна. За ее спиной невидимым отрядом стояли все. Все, кому довелось погибнуть в двух экспедициях. Они были здесь.

ВАСКЕС ХМУРО ПОГЛЯДЫВАЛА НА ЗАКЛЮЧЕННЫХ, СЖИМАЯ В РУКАХ ПИСТОЛЕТ. ДРЕЙК УХМЫЛЬНУЛСЯ, ПОЛОЖИВ ЛАДОНЬ ЕЙ НА ПЛЕЧО. ЭЙПОН, ХИКС, ХАДСОН, ГОРМАН, ДАЛЛАС. ВСЕ. ОНИ СТОЯЛИ ЗА ЕЕ СПИНОЙ.

И от этого Рипли почувствовала себя спокойней и уверенней.

Диллан откинулся на стуле, снял очки и положил их на стол. Тяжелые кулаки опустились рядом, отчего стекло показалось хрупким и очень маленьким.

- Ты не знаешь меня,- усмехнувшись, ответил он,- Я - убийца и насильник женщин.

- Правда? В таком случае, вы, очевидно, должны нервничать в моем присутствии.

Заключенный с вытатуированной слезой в уголке глаза, совсем молодой парень, усмехнулся недобро и еле заметно качнул головой.

Диллан наклонился вперед, указывая Рипли на свободный стул, и поинтересовался:

- Сестра, у тебя есть вера?

Она опустила поднос на стол, села и улыбнулась негру.

- Да, немного.

- А у нас здесь много веры, сестра,- спокойно смотрел на нее Диллан,- Даже на тебя хватит.

- А я думала, женщин сюда не пускают,- попыталась пошутить Рипли.

- Их просто никогда здесь не было,- серьезно ответил он,- Но мы терпимо относимся ко всем. Даже к тем, к кому нельзя относиться терпимо.

- Спасибо.

- Не за что. Это просто наш принцип, и я вовсе не о тебе лично говорю.

Глаза его приблизились, став похожими на два темных пятна. Они влекли и завораживали. Рипли почувствовала, что не в силах отвести взгляд от их гипнотического сияния.

- Понимаешь,- мягко улыбнулся Диллан,- у нас здесь хорошая жизнь была до сих пор. Не было никаких искушений…