Чудовищный секрет Авроры 3, или Дочь ректора все объяснит

Глава 18. О великом звере

Андрей

Чистое светло-серое небо над Петербургом мерцало сплетением тонких нитей магической сети. Никто больше не войдет, как никто и не выйдет. Проблему надо решить, чего бы им это ни стоило.

– Внутри Вяземский, Сингх, леди Девенпорт, пара охранников и монах неизвестного ордена. Большинство рабочих покинули шатер еще вчера вечером, – к Карпову и Ромулу присоединился Брендан, помятый камнехвостами со всех сторон. – Предварительно вкатив туда пару тележек свежего мяса…

– Существо пробудилось, – кивнул Андрей, первым подходя к куполу и прорезая жезлом вход.

Ртутные шарики покатились по отливающей сталью ткани, собираясь в овальную арку.

– Или существа…

Все трое шагнули внутрь. В последний миг за ними просочилась еще одна черная голова.

– Арт!.. – рыкнул Демон, рискуя оказаться замеченным раньше, чем планировалось.

– Буду участвовать, – куда тише проворчал сын, и портал за их спиной схлопнулся. – Я не для того тренировался, чтобы стенку подпирать.

Андрей поморщился. В Артуре было еще слишком много бесстрашия, боевого азарта и уверенности в собственной непобедимости. Карпову в свое время это вышло боком.

– Держись сзади. И надень венец обратно, – ковырнул недовольным взглядом по чернявой макушке. – Мы не знаем, с чем столкнемся.

– Запасливый черт, – Арт кивнул на артефакты, стягивавшие энергию к середине шатра. Вот что выжимало жизненные силы с территории, накапливая их над центром озера.

Вяземский раскрыл свои карты. Графский род, алчный до власти и вечности, копил эти безделушки веками. И умирающий старик пошел ва-банк, поставив на карту все, что имел.

Карпов тоже поставил многое, так что сражение выходило честным. Внутренности грызло волнением за Аврору. Ворох дурных предчувствий разрастался с каждой минутой. Но немного успокаивало то, что ни Анны, ни Авы не было тут.

Едва ли в мире магии сейчас есть место более опасное, чем этот клочек земли. Посреди которого спал, разгоняя дыханием волны, огромный черный дракон.

– Каменный. Королевский, – выдохнул Брендан со знанием дела.

– Я предполагал кого-то в этом духе.

– Когда он так вымахал?

– Вяземский спешит. Ему немного осталось, – поделился Карпов догадками.

Все эти годы он издалека приглядывал за графом. Наблюдал, как тот поддерживает в себе жизнь самыми нетрадиционными методами. Скупая на черном рынке кровь полукровок, проводя забытые обряды, меняясь энергией с существами и растениями.

Наделенный безграничной властью и запредельной хитростью, Вяземский все же оказался нищим. Его подводило здоровье, он был слаб и труслив… Он умирал. И не готов был с этим согласиться.

Андрей притормозил за грудой коробок и мрачно уставился на действо впереди. Граф уже начал ритуал, и это в некоторой степени завораживало. Впрочем, только их двоих. И доктор Сингх, и леди Девенпорт чувствовали себя неуютно вблизи спящего дракона. Их выдавали позы и подрагивающие пальцы.

– Не тряситесь, дорогая. Зверь так слаб, что и на ноги подняться не сможет, – заверил гостей Вяземский, доставая из ножен ритуальный клинок. Заговоренная сталь сверкала в искрах творимых им заклятий. – Он все время спит. Даже от еды вчера отказался. Понимаю, тварь выглядит большой, но…

– Вы обещали четырех, граф, – напомнила аристократка.

Алчная стерва. Один этот дракон мог поджарить половину животных Заповедника. Но нет, конечно… Ей ведь нужны четыре.

Карпов слабо представлял, как они смогут пленить зверя и переместить в Эстер-Хаз. Это не тигр и не камнехвост. Лучше бы он и впрямь не проснулся.

– Когда я стану богом нового мира, моя драгоценная, я обеспечу вас зверюшками на любой вкус. Готово? – деловито уточнил Вяземский у старика в балахоне.

Тот шаманил над напольным хрустальным котлом, окропляя прозрачные стенки содержимым разноцветных бутыльков.

– Еще минут десять, мой граф, – сосредоточенно кивнул, не отрывая взгляда от булькающего зелья. – Можете пока заняться последним ингредиентом.

Вяземский вытянул руку с мечом перед собой, задев кончиком лезвия пестрый рукав Сингха.

– Вашу кровь, доктор.

– Вы за этим нас позвали? – фыркнул тот раздраженно. – Похвастать будущим бессмертием и потыкать ножом?

– Мне, к прискорбию, нужно ваше благословение, – председатель Совета склонил набок череп, обтянутый истончившейся, сморщенной кожей. Не зря Ани за глаза называет его Кощеем. – Четыре мага, четыре дара, четыре капли крови… Один меч. Мой зять уже оставил на нем свой след.

– А если откажусь от добровольной жертвы?

– А в описании ритуала нет ничего о добровольности, – граф поджал губы и виновато повел плечом. – Зверь пробудится в любой момент. В ваших интересах, док, дать мне его прикончить, – опустил меч, приблизился к индусу. – Вы так сильно пахнете. Пряностями… Аппетитно. Это карри? Уверен, вас дракон сожрет первым.

Сингх молча провел ладонью по острому лезвию и сплюнул на пол.

– Леди Девенпорт?

Женщина торопливо проколола кончик пальца, поморщилась и, судя по гневному виду, мысленно прокляла старика.

– Вот и славно… – Вяземский полоснул по своей руке, смешивая красные капли и распределяя их по длинному клинку. Пробормотал ритуальную формулу, призывая Судьбу в свидетели данного благословения.

– Запрещенный древний ритуал на крови… – гаркнул Карпов, шагнув из тени на свет. – Возрождение опасной твари на вверенной территории. Угроза жизням сотен несовершеннолетних магов, десяткам редких видов животных и растений… Леди Девенпорт, как единственный член Верховного Совета, которому есть, что терять, надеюсь, вы фиксируете нарушения? – угрожающе осклабился.

– Ф-фиксирую, – губы карги-аристократки побелели. – Я за тем и…

– Конечно. Именно за тем, – вкрадчиво согласился Карпов, вставая между Вяземским с мечом и спящим зверем.

Хватит с них бессмертных тварей. И сейчас речь не о драконе.

– Вы нам будете очень полезны, леди Девенпорт, если засвидетельствуете наше законное право на защиту территории, – Осворт почесал за ухом и сунул той бумагу с вензелями. Их страховку. Карга не спешила активировать жезл, и Ромул задумчиво добавил: – Тварь-то просыпается, леди. Я бы на вашем месте уже бежал…

Она испуганно подняла глаза на Вяземского. Перевела на Карпова, затем ниже, на зверя… И, затрясшись всем телом, ткнула палочкой в документ. Понеслась к выходу, так шустро перебирая ногами, словно была ровесницей дочери.

– И поосторожнее в лесу, там еще полно камнехвостов! – крикнул вдогонку Осворт.

– Отец…

– Сейчас не время, Арт, – Карпов направил жезл в грудь старика.

Двадцать драных лет ждал этого момента. И никто ему не помешает прекратить страдания графа, зажившегося на этом свете.

– При всей моей любви к животным… И с полным пониманием того, что Ава снесет нам головы, если узнает… – сын завороженно косился куда-то за его плечо. – Боюсь, тварь, что расправляет крылья у тебя за спиной, нам все же придется убить, отец. Если получится.

***

Аврора

– Как ваши тараканы?

– Кажется, в отключке, – рассмеялся Салливан, вбиваясь затылком в подушку. – Ты отдохнула? – покосился на меня из-под ресниц. Издевался.

– Я только сильнее устала от этого вашего «пойдемте, княжна, выберем спальню», – пробурчала, нежась в постели. Плевать, кто в ней нежился до меня. Даже думать об этом не хочу.

– Уже светает. Знаешь, Аврора, если бы не необходимость, я бы…

– Я бы тоже, да, – согласилась, натягивая одеяло до подбородка. – Правда, на одних консервах…

– И без чая…

– И без чая, – выдохнула печально.

Да, без чая паршиво. Уже только ради него стоило вернуться. Не говоря уже о сотне иных причин.

– Тут капля не сводит меня с ума, и мне нравится чувствовать… самому, – признался Рандор, поднимаясь с кровати и втискиваясь в штаны. Встряхнул мое высохшее платье и расправил на краю постели.

– Вы куда? Надо хоть немного поспать.

– С тобой невозможно просто спать, птичка. Пойду, выпью кофе, – проворчал тролль, тяжело ступая по лестнице. – А ты подумай пока о том, чтобы как-то перестать говорить со мной на «вы»…

Я удивленно расселась на подушках. Мне и в голову не приходило, что можно. Он же магистр, и преподаватель, и тролль. Одно дело родинки на его теле пересчитывать, а другое… Или оно не другое, а то же самое?

– Я не уверена, что у меня это легко и быстро получится, – серьезно заявила, спускаясь следом. – Непривычно очень.

Платье еще было немного влажным, но это ничего. На мне досохнет.

– Можно небыстро, – успокоил тролль, застегивая на груди рубашку и закрывая доступ к темным волоскам, всю ночь сводившим меня с ума. – Будешь?

– Нет, я… Что это там? – взгляд переместился с чашки кофе на распахнутое окно.

За ним шелестела листва и хлопали чьи-то крылья. Пока еще далеко, но шум приближался, становился громче. Казалось, на нас летит не то стая, не то рой.

Рандор стремительно подошел к окну и захлопнул створки. Всмотрелся в бледность рассветного неба.

– Стой тут, – задержал меня жестом, а сам вышел на порог.

Ну вот еще! Побежала следом, утопая босыми ногами в мокрой траве.

– Какая непослушная птичка, – удрученно выдохнул тролль, обхватывая меня за плечи. Взглядом вспарывал небо с надвигающейся на нас черно-фиолетовой тучей.

– Вы про меня или про нее? – ткнула пальцем в старую знакомую.

Ревнивая розовая самочка летела в первых рядах, рядом с моим баклажановым Арчи и его черным клювастым папашей, от одного взгляда которого пробирала дрожь.

– До чего же поганое место вы выбрали для свидания, – обвинительно прикрикнул Арчи, неистово хлопая крыльями и снижаясь. – Мы вторые сутки плутаем!

– Мы тоже… – примирительно улыбнулась.

До чего же смешно стало от его отеческих интонаций. Словно этот баклажановый птиц был старшим и мудрым, а я – вечно вляпывающейся в неприятности крохой.

– Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, Аврора, но уверен, что так и есть, – прокряхтел ламбикур, усаживаясь на мое плечо.

Ткань платья разошлась под его острым когтем, но я не стала ругаться. Ткнулась щекой в пушистые перья и вдохнула поглубже. От Арчи пахло домом.

– Дурное место, – Аарон спикировал на траву и с блаженством потерся о нее чернильными перьями. – Блокирует наши способности, путает ориентиры, тянет магию из тел и не дает подпитаться.

– Как же вы нас нашли?

– Глазами, – надменно фыркнул предводитель стаи. Точнее, двух. На наши поиски, забыв разногласия, бросились решительно все, включая индийский молодняк. – Летели по следам. Нашли ваши плащи, туфли, лужицу сияющей материи, а там уже…

– Триш видела, как вас отнесло грязным телепортом тролль знает куда, – пояснил Арчи в мое ухо. – Она всех нас чуть не заклевала, что медленно крыльями шевелим…

Розовый ком перьев со счастливым воплем плюхнулся в руки Рандору, и в груди кольнуло глупой ревностью. Ладно, это ведь просто птица. Ее он целовать не будет. Наверное.

– Ты меня с кем-то спутала, глупышка, – грустно усмехнулся Салливан, заглядывая в преданные оранжевые глаза. – Я настолько не невинен, что дурно делается.

– Невинность… Люди! – фыркнул Аарон. – Все-то у вас меряется материальными, плотскими вещами!

– Я не о плоти. На моей совести…

– Чистый. Виноватый, глупый, но очень чистый, – закивала птица, довольно щурясь в его глаза. – Мой. Ран-дор.

– Трис-сея, – кивнул мой тролль ревнивой ламбикурице.

Она довольно покосилась на меня. Могла бы – и язык показала. Ладно, сейчас мы обе были ревнивыми… курицами.

– Это нарушение правил, Аарон, – прокаркала с забора старая птица с сине-фиолетовыми крыльями. – Его тело уже знает близость. А дух остался чист в весьма сомнительных обстоятельствах.

– Обе стаи признали меня свои вожаком, – деловито напомнил Аарон, взмывая вверх. – Она выбрала. Я дозволил. Разговаривать больше не о чем. В круг, живее.

Салливан прижал нас обеих к себе, когда над головой зашелестела пара сотен крыльев. Ламбикуры сбились в кучу и закружились воронкой вокруг нас. Этакий пернатый смерч, находиться внутри которого было жутковато.

– Пробуй сейчас, – подала голос Триш, когда по воронке прошел серебряный разряд. – Перья ламбикуров напитаны антимагией. Это у них не отобрать, как артефактами не увешайся.

– Они отрезают от нас воздействие «Острова», – прошептала Салливану.

Мой жезл искрил, капля внутри просыпалась с каждым витком пернатого торнадо. По венам расползалось щекотное тепло, собираясь на кончиках пальцев.

Тролль вжал меня носом в свою грудь, и в следующую секунду я утонула в перьях, птичьих криках и ветре воздушного телепорта.

***

Андрей

Дым оседал, клубясь вокруг и забиваясь в ноздри. Затылок горел, сочился теплым. Что отбросило его в сторону – заклятье Сингха, чары Ромула или удар мощной лапы сзади?

Неважно. Карпов нащупал жезл на полу и поднялся. Прищурился, пытаясь в серой копоти разглядеть сына. Он ведь стоял рядом минуту назад.

Заклятья свистели над ушами, крики холодили позвонки. Как горстка людей может создать суматоху такого масштаба? Ладно… не только людей. Главным виновником суеты был дракон, в истерике бьющий крыльями и клацающий челюстью на всех подряд. Слишком большой и озлобленный, чтобы они смогли его пленить.

Картинка на миг приобрела оттенок нереального. Крепко же Карпов приложился о камни! Из серой вязкости выпрыгнула Тамара, выхватила меч из рук пошатнувшегося Вяземского и бросилась на дракона.

Андрей стиснул зубы, резко выдохнул и послал в гадину кое-что фирменное. Даже если она ему мерещится, все его существо требовало моральной компенсации.

– Ай! Ну ты и… – взвизгнула драная кошка, роняя клинок на землю.

– Зачем тебе вечность, прожитая в ненависти? – зашипел на нее Карпов, приближаясь.

Настоящая вполне. Из плоти и крови. Местами даже поцарапанная.

Он больше ничего не видел, кроме дымчато-серых глаз, блестящих под черной челкой. Явилась за бессмертием, кошка. А они уже и не ждали.

– Ох, Андрюша… Я найду, на что ее потратить, – крикнула Караваева, порывисто пригибаясь к земле. В полуметре над ее затылком пролетело «Смертельное жало» и разбилось о ткань шатра. – К примеру, на месть тебе, дорогой мой…

Месть… Эта отрава по вкусу им обоим. Ярость застилала глаза Андрея. Из прикушенной губы сочилась кровь, разгоняя металлический привкус по языку, но он не чувствовал боли. Нигде. Так легко он Тамару не отпустит. Не в этот раз.

– Отец, осторожнее! – отпихнул в плечо Арт и побежал дальше, увлекая за собой крылатую тварь. За ним несся Брендан, разматывая ловчую сеть. Толку с нее, конечно…

Дракон метался по шатру, пытаясь расправить мощные крылья и попробовать себя в полете. Изрыгал пламя, клацал челюстью. Молодой, но уже Великий зверь, пробудившийся от пятивекового сна.

Понимал ли он, где оказался? Читал ли в душах, с какой целью его призвали маги? Черные сузившиеся зрачки, являвшие саму бездну, кричали, что да. Понимал. И собирался бороться до последней капли крови.

Дракон оттолкнулся от камней и рваными толчками поднялся вверх. С непривычки его вело, он бился мордой о стенки шатра. Выл диким вепрем, требуя свободы.

Крыло с острыми костяными навершиями резануло по куполу, и тот серебристыми лохмотьями опал на снег. Зверь издал яростный, полный ненависти крик и взмыл к небу. Почти так же хотелось орать Карпову от вида Тамары, завороженно наблюдающей за первым полетом чуда. Точнее – чудовища.

Крылатое существо оказалось на воле, но ненадолго. Тут же влетело в натянутую Фридрихом сетку, взвизгнуло от обиды и, развернувшись всем корпусом, камнем бросилось вниз. Хищно скалясь и выбирая жертву.

Дракон летел прямо к его сыну.

Арт был готов к встрече. Врос подошвами в землю, встал прямо, расправив плечи и безотрывно глядя в черную приближающуюся точку. Жезл искрил, прислушиваясь к его уверенному шепоту. Готовился обрушить всю мощь творимых заклятий на пикирующего зверя.

Первая искра – и дракон забился яростно, путаясь крыльями в ослабляющих чарах и магических ловушках. Протаранил мордой щит, источая злобу. Свирепо рявкнул, прорывая оборону слой за слоем.

Сейчас в нем было мало от великого существа. Сгусток тьмы, обезумевшей, исполненной жажды мести. Словно зверь пробудился не один, а вместе с памятью поколений. Вспомнил, как веками убивали его сородичей в погоне за бессмертием.

Его можно было понять. Но никак нельзя было оставлять на свободе, помня о горстке не эвакуированных людей и животных. И о том, что натянутая сеть не удержит его здесь навечно. А там, за ней – весь магический мир, начинающийся Деревней.

Оставив собственную месть до лучших времен, Андрей проехался по Караваевой неприязненным взглядом и бросился вперед, к сыну. Спину тут же оцарапало боевым заклятьем: Тамара требовала драки. Здесь и сейчас.

Он бы и сам охотно высказал бешеной женщине все, что о ней думает. Доступно показал бы, сколько зла старая знакомая причинила его семье. Но не в тот момент, когда на Арта несется ревущая черная туча, размалывая магические щиты в труху!

Брендан, оглушенный тварью, валялся без чувств у кромки розовой воды, Ромул бился одновременно с Сингхом и графом. Его сын не справится сам. Он там совсем один!

Арт еще мальчишка, он не готов сражаться с великим злом. Думает, конечно, иначе, но мастерство приходит с опытом. Сын азартен, горделив, а увлекшись боем – забывает о безопасности. Потому и открывается сейчас в пылу драки, подставляясь под удары мощных крыльев.

– Тамара! Уймись! – рявкнул на Караваеву, пресекавшую его попытки добраться до сына.

Мстительная гадина злобно шипела в спину. Опутывала ноги магическими лассо, хлестала молниями по лопаткам, вспарывала воздух парализующими чарами. Не оборачиваясь, Карпов сыпал в нее блоками и щитами, прорезая себе путь вперед. К сыну.

Рабочий в рыжей униформе отлетел в сторону, как кукла, набитая ватой. Старик в балахоне отшатнулся сам, осенив себя ритуальным знамением. Демона во плоти испугался? Он пока еще не видел настоящего. Того, что вырвется наружу, если с его мальчиком что-то случится.

Арт бился неистово, дико, подчиняясь уже не человеческим, а каким-то животным рефлексам. Предугадывал нападки Зверя, пресекал его прыжки, не позволял взлететь. Высекал из жезла заклятья такой мощи и красоты, что ими можно было любоваться бесконечно, будь они в тренировочном зале, а не на поле реальной битвы.

И все же грудь Карпова скручивало тревогой, словно железными тисками. Воздух с трудом пробирался к легким, замирал где-то в горле от каждого удара шипастого хвоста. Крылья, утыканные костяными «копьями», били воздух перед собой, отрывая сына от земли порывами ветра.

Венец скатился с черной макушки, со звоном упал на камни. Заклятья ослабели. Дракон пробился сквозь жидкие чары и подсек Артура под ноги. Опрокинул на землю, выбив жезл.

Черное, белое… красное. Все смешалось над изломанной фигурой сына, когда сквозь дыры в шатре прорвались две мускулистые тигриные туши.

Одна бросилась на Зверя слева, вторая справа. Тигры рычали, сверкая синими глазищами. Вцепились клыками в крылья, растягивая жилистое тело в две стороны, пытаясь разорвать Великого дракона на две половины.

Выпутавшись из очередного лассо, Карпов подбросил меч в воздух. Послал его вперед так далеко, как позволяли силы. Клинок вбился в силовое поле рядом с бездыханным сыном, вошел в землю до середины.

– Арт! – рыкнул не своим голосом Демон.

Видел, как шевельнулась рука, потянулась к мечу, продираясь через барьер.

Карпов разрубил жезлом воздух, прочитал формулу «Смертельного жала». Заклятье ринулось в крылатое существо, но отскочило, как от каменной стены. Отправил новое, и еще одно… Без толку. Магией эту тварь не пронять.

– Тамара, хватит! – сдернул с шеи искрящую, жгущуюся петлю. – Мне надо к сыну.

– Я слишком долго ждала, чтобы отпустить теперь, – прохрипела за спиной кошка, вгоняя ему между лопаток ледяной шип.

Тот сразу растаял, оставив тянущую боль. Караваева не собиралась убивать. Она хотела мучить, истязать, вымещая на его теле застарелую обиду. Надеясь излечиться от дрянной зависимости, сцедить убивающий ее яд, копившийся двадцать лет.

– Тебя не учили, что бить в спину мерзко, Тамара? – не отрывая глаз от сына, отправил назад парализующий шар. Явно промахнулся, потому что в ответ в лопатки болезненно вколотился хлыст. Жгучий, хлесткий, полный ненависти удар, но опять не смертельный.

– Ты слишком долго избегал со мной встреч, Андрюша, – процедила Тамара. Она права: им стоило разобраться с проблемой раньше.

Он развернулся, рубанул воздух «Иклерией», отбрасывая кошку обратно к озеру. Туда же, где лежал Брендан.

Крутанул корпус обратно. Увидел, как от удара мощных крыльев тигры разлетаются в стороны, вбиваясь головами в камни. Как Арт рывком встает и вгоняет лезвие в драконью тушу. Молодец, мальчик…

Как Зверь, неистово крича, бьет сына лапой, прорезает кожу. Как падает на него всем своим весом, прижимая к земле.

– Артур! – взревел от боли. Сметая на пути обрывки щитов и остатки пленяющих чар, бросился вперед. К сыну.

Нечеловеческим усилием отпихнул с него драконью тушу с закатившимися глазами. Великий зверь был повержен. Но он не ушел один.

– Мальчик мой, – затащил черноволосую голову себе на колени, ощупал шею.

С рваной раны на горле сочилась кровь. Пульса не было. Не было вообще ничего. Арт не просто лежал без чувств, он ушел на ту сторону и не хотел вернуться.

Нет, нет… Это какая-то дурная шутка богини. Она не посмеет забрать самое ценное сейчас. Его сына, его храброго воина. Черноглазого Демоненка, перед которым только открывалась жизнь.

– Как печально, – цокнули за спиной. Вяземский.

Потом Карпов, конечно, встанет и убьет старика, возродившего того, кого невозможно победить в одиночку. Графа, помешавшегося на бессмертии. Оплатившего его чужими жизнями.

Глаза, не отрываясь, впивались в бледное лицо Арта. В грубоватые, но все же аристократические черты. В упрямый профиль молодого князя. Его сын. Его единственный сын…

С отвратным шмякающим звуком Вяземский вытащил меч из охладевающего тела дракона и опустил в хрустальный котел. Зелье зашипело, принимая драгоценный ингредиент – кровь из самого сердца Великого Зверя.

– Меня ждет вечная молодость, – с загадочной полуулыбкой протянул старик, набирая зелье в серебряный кубок.

Поставил тот на небольшой каменный алтарь, воздвигнутый по случаю ритуала. Активировал защитные артефакты, окружая себя непроницаемым щитом, и принялся читать формулу.

– Тебя ждет вечная старость, – сплюнула Караваева и послала пробную искру в защитный барьер. Та ожидаемо отскочила.

Тамара! Горечь вспенилась во рту. Карпов порывисто обернулся, испепеляя женщину в своей ненависти.

Их неутоленная жажда была взаимной, но он не мог отпустить сына и вкусить сладость мести. Не сейчас.

– Ты этого хотела? Видеть мою боль? Ну так смотри! Впитывай, наслаждайся, – прошипел с отвращением, глядя в серую дымку кошачьих глаз. Гадина. – Я потерял сына. Я не знаю, где дочь. Я обещал своей женщине, что позабочусь о наших детях, и не справился!

– Андрей…

– Сколько еще в тебе ненависти?! – взревел смертельно раненым зверем.

Так же, как недавно ревел дракон. Сейчас он сам был древним драконом. Возрожденным от сна для того лишь, чтобы причинить ему нестерпимую боль и забрать самое ценное.

Тьма сгущалась внутри, погружая сознание во мрак. Глаза с трудом разбирали силуэты вокруг. Даже небо наверху казалось черным, гнетущим.

Карпов зажимал рукой горло сына, другой гладил по взмокшим спутанным волосам. Он не справился. Он обещал Анне и не справился.

– Твой сын так похож… на тебя… в молодости, – заторможенно прохрипела кошка.

– Он другой, – раздраженно тряхнул волосами. Разве не может она хотя бы сейчас оставить его в покое? – Лучше. Так что, Тамара, скажи мне: ты рада? Довольна? Исцелилась? Оно стоило того?!

– Нет, – покачала головой. Взгляд ее помутнел, затуманился. – Не стоило. Я исправлю, я…

Дракон шевельнул когтем. Дернулся. Покрутил мощной шеей, обмотанной золотой леской.

И открыл глаза с узкими, ярко-желтыми зрачками.