Чудовищный секрет Авроры 3, или Дочь ректора все объяснит

Глава 12. О магических инстинктах и произволе троллей

Я нетерпеливо дергала под столом ножкой со скатившейся наполовину туфелькой. Восстанавливала в голове план на сегодняшний вечер. Как только окончатся занятия, мне придется действовать очень быстро, чтобы все успеть и вернуться к закрытию Академии.

Бледные утренние лучи заливали трапезный зал. Я старательно запихивала в себя плотный завтрак: Джил уверила, что мне понадобятся силы, и перевалила на мою тарелку весь свой бекон. Она вообще сегодня ела, как птичка, едва поклевывая какие-то крошки, и отрешенно глазела на соседний стол.

– Пригласи их к нам, – с набитым ртом предложила подруге. – От этих ваших гляделок даже мне не по себе.

Они с Дороховым аж позеленели от разделявшего столики расстояния. И если в случае с Эйром нетривиальный оттенок кожи еще можно было списать на кровь дриада и последствия тяжелого ранения, то Джил явно всеми силами стремилась к голодному обмороку.

– Это будет странно выглядеть, Ава, – она рассеянно убрала за ухо рыжий завиток. – Возможно, им с Алексом и Эмилем надо обсудить какие-то мужские дела, потому и сели отдельно. А тут я… мы…

Хоть извилин у меня было сильно меньше, чем у леди Кавендиш, я понимала, что Эйнар никаких важных бесед с Расковым и Ланге не ведет. Потому что пялится без отрыва на рыжие завитки, которые Джил без остановки поправляет. Сегодня его первый день после выхода из лечебницы. Понятное дело, он смущен: я знала, что они с Джиллиан переписывались все каникулы. И все немного запуталось.

Я в эпистолярном жанре сильна не была, потому отправила за эти дни лишь пару писем да несколько коротких шутливых теле-маго-грамм. Мне как раз полезно было потренироваться вызывать и закручивать шурховы картонки. Никак мне не давалась магическая почта!

В записках я намекнула Эйру, что точно знаю, кто был со мной памятной ночью в мансарде. И ему нет нужды страдать за того, кто на самом деле виновен в «случившемся». Кто кашу заварил, тому и расхлебывать. Со всеми вытекающими, вылетающими и убегающими…

Судя по тому, как жадно гоблин-полукровка поглощал глазами рыжие завитки, он принял информацию к сведению. Но действовать пока не решался.

– Алекс пригласил меня погулять. Сегодня вечером, – вдруг выдала Софи, до сих пор молча таскавшая позабытый бекон из моей тарелки. – Я согласилась.

– А как же господин Кот? – поперхнулась я.

Джил тоже сощурилась с подозрением. Никто не забыл, какое условие выставила Софи Алексу, согласившись натаскивать парня по теории магии. «Никаких ухаживаний».

– А господин Кот объелся мышей! – раздраженно прошептала подруга, заталкивая в рот новую порцию мяса.

Вот вроде еще не весна, а воздух аж звенел от переизбытка чувств. Словно не только природа мечтала поскорее стряхнуть с себя снежные оковы и пробудиться. Согреться, расцвести.

– Ава, смотри! Ректор… – Джил аж вилку выронила от удивления.

Изумляться было чему: величавой походкой к преподавательскому столу вышагивал Бехтерев. Совершенно живой и даже не сильно потрепанный! Единственный синяк, чернильным пятном растекшийся под левым глазом – совсем не тот эффект, который я ожидала обнаружить на мерзкой физиономии.

Я вообще надеялась обнаружить физиономию «господина ректора» не раньше обеда. И не в трапезном, а в больничном! Помятого, растерянного и абсолютно лишенного воспоминаний о прошедшем вечере (если я, конечно, верно рассчитала дозировку Ублиум Мортиса).

– Какого тролля?! – простонала, потеряв челюсть в опустевшей силами Софи тарелке.

Перевела глаза на Салливана, сидевшего в окружении дриады и госпожи Пруэтт. Оценила плотно сжатые губы и невыспанный вид. И пришла к выводу, что не абы какого, а лондонского. Вот ведь!.. Тролль, да.

Согласно моему плану, Бехтерева в вольере должен был обнаружить Главный Мастер. Брендан всегда обходит заповедную территорию после завтрака. Он доставил бы ректора в больничное, выдав инцидент за несчастный случай. В том, что господин Хайв не подставит маму, я не сомневалась.

К моменту, когда Бехтерев пришел бы в себя, его следы в вольере давно бы вытоптали камнехвосты. Что до моих… их, как и прочих, на этой территории полно – это ни о чем не говорит. Ну, чем не идеальный план?

Но кто-то его нарушил и вызволил гада раньше срока. Потому что после ночи, проведенной со стаей камнехвостов, так бодро не вышагивают!

– Карповская… – Бехтерев как раз миновал наш стол и остановился за моей спиной. Тролль побери! Неужто все-таки помнит, с кем провел вечер? – Вот ваша обещанная отработка. Фантазия у меня, как видите, имеется. Решил отдать лично в руки, чтобы вы потом не говорили, что не получали.

Сложенная пополам картонка упала в мою тарелку. Краем глаза зацепила что-то про уборку в личных преподавательских помещениях. Я теперь тут за горничную?

– Что с вашим лицом, господин ректор? – уточнила неприязненно. Не могла не спросить.

На шее упыря виднелась пара ссадин, на верхней губе запеклась кровь. Под ногти забилась земля. Но в остальном он был жив и вполне здоров – даже зелено-пятнистое проклятье успело смыться.

– Важное задание, княжна. Смертельно опасное, – заговорщицким тоном поведал Павлин. – Мой противник пострадал сильнее. Вы читайте, читайте…

Я раскрыла картонку. Ах, не во всех личных помещениях… Только в ректорской спальне. Он сам не может себе простынь перестелить?

– Возьмите ключ у главного стража и приберитесь в моей комнате, княжна. Постельное белье надо сменить, оно изрядно перепачкано, – поморщился упырь. – Постарайтесь управиться до ночи, иначе мне придется придумать наказание построже.

Я насупилась и покосилась на Салливана. Ну вот что за тролль додумался эвакуировать беспамятного ректора из вольера камнехвостов и даже доставил в кровать? Теперь я не уверена, что Бехтерев усвоил урок! И что наши с девочками «профилактические меры» возымели должный эффект. Судя по омерзительной физиономии, ему надо еще два раза по столько же прописать.

Салливан делал вид, что отрешенно наблюдает за мошкой, кружащей над кофейной чашкой. Но я уже не сомневалась: эту вопиющую несправедливость сотворил тролль! Поэтому, дождавшись, когда магистр наглядится на мошку, завершит завтрак и выйдет в коридор, я понеслась следом.

– Вы? – бросила сердито, нагнав мужчину под лестницей.

– Допустим.

Своей вины, судя по невозмутимому виду, магистр не ощущал. Я растерянно покачала головой: ну как так-то? Там же дождь шел. Холодный! Я была уверена, что Салливан домой отправился, когда я продолжила заниматься ламбикурой.

– Рассказывайте, что вы натворили, – засопела гневно. – И, ради линялого морфа, зачем?!

– Я позволил себе переместить господина ректора в его спальню воздушным телепортом. Он уже был изрядно потрепан и…

Рандор громко чихнул, напрашиваясь на поющий термос. Надо будет выяснить у Мари, чем лечат простуженных троллей.

– И?

– Содержимое бутылки вылил в лесу, стекло выбросил в лондонскую урну. После чего наконец отправился спать, княжна. Довольны?

Салливан недобро сверкнул глазами и потер шею. На ней виднелся приличных размеров кровоподтек. Да морфову ж бабушку… Я совсем не собиралась подставлять магистра под натиск разбуженного камнехвоста. Что упырю хорошо, то троллю совершенно лишнее.

– Больно? – весь мой гнев каким-то волшебством рассосался, сдав благодатную почву беспокойству.

– Нет, – он качнул головой. – И, предрекая ваш вопрос: мне так спокойнее.

– Вам необязательно было разгребать заваренную мной кашу. Я бы и сама с ней справилась! – всплеснула руками, разглядывая сине-красный синячище.

Дождался бы хоть, пока зверье поутихнет. Камнехвоста если не дергать, он быстро впадает в спячку.

– Княжна, вы что… волнуетесь за меня? – вдруг догадался шурхов тролль-тугодум. Нет, я просто так тут воздух сотрясаю.

– Вот зачем вы туда полезли? Почему со мной не посоветовались, если так приспичило? – отчитывала мужчину. – Есть как минимум три эффективных метода успокоить разъяренного камнехвоста…

– Не могу же я вам на голову сваливаться по любому поводу? – хмыкнул этот… тролль!

– Лучше вы мне, чем я вам, – напомнила ему, бесперебойно сопя.

Весь план камнехвосту под хвост! И не только под хвост…

– У вашего отца могут быть проблемы, если нынешнего ректора обнаружат в вольере, избитого существами, – пояснил Салливан. – И не только у вашего отца. Бехтерев крайне неприятный, мстительный и влиятельный… кхм… человек. Я не готов так рисковать… вами.

– Он заслужил! – вспылила в сердцах.

Вот что за произвол? За что мне это занудное троллеподобное наказание, теперь еще и камнехвостом избитое? Надо бы сбегать в больничное и взять у Мари что-нибудь из фирменных мазей.

– Заслужил, – согласился магистр и строго добавил: – И свое получит. Позже.

Нудный, нудный, нудный тролль… Я расстроенно выдохнула: мы так старались! Софи вообще от сердца оторвала самое ценное. Ну, может, не от сердца… Но оторвала!

– Я вам компенсирую, – заверил Рандор, прокатившись оценивающим взглядом по моему обиженному лицу. – Завтра. Раз уж сегодня у вас… кхм… «планы».

Закралась странная мысль: может, ну их к троллям, эти планы? Эстер-Хаз от меня никуда не убежит, а вот Салливан – вполне. Посоветуется с развеселым тараканьим потомством и отменит и прогулку, и пиццу, и кофе в лондонской квартирке…

А даже если и не отменит: зачем ждать до завтра, если можно провести время вдвоем сегодня? Интересно, там сегодня идет дождь?

Салливан, как-никак, пострадавший… Глэдис сказала бы, что он «заслужил внимание и заботу». Правда, от моей заботы всегда есть риск пострадать сильнее, чем было. Так что заявление спорное.

Отогнав крамольные идеи подальше, я пригрозила троллю пальцем – чтобы не вздумал еще кого-нибудь спасти без моего разрешения! – и отправилась на занятие.

***

К вечеру дерганье моей ножки превратилось в форменный нервный тик. Пропуск я у Арти уже стащила, проекцию девочкам продемонстрировала… Как и ожидала, ни Джил, ни Софи не смогли опознать Зверя по черной глянцевой скорлупе. Мы быстро сошлись во мнении, что выглядит она пугающе и ничего приятного нам не сулит.

Я бы уже была на пути в Эстер-Хаз, если бы подруги не заставили погулять с ними «пятым колесом» мимо сторожевого поста. Почему мы прохаживаемся именно здесь и почему они не могли побыть вчетвером – с Алексом и Эйнаром, – оставалось для меня загадкой.

Пока парочки живо общались, задорно смеясь, я плелась позади процессии и поглядывала на возвращающегося с обхода господина Макферсона.

Тот передавал указания сержанту Шо и косился на нас с таким видом… С опасным, одним словом, видом. Словно еще немного, и он с диким животным рыком бросится на нашу компанию и кого-нибудь разорвет на куски.

– Софи… – я дернула подругу за локоток и отвела в сторонку. Почти сразу к нам присоединилась и Джил.

– Мм?

– А это твое свидание с Алексом как-то связано с тем, что сегодня первый день дежурства Главного Стража? – догадка пронзила меня так неожиданно, что даже голова разболелась. – И не для того ли мы здесь битый час дефилируем, дожидаясь смены караула?

– Вовсе и не для того, – поморщила подруга крошечный вздернутый носик. – Тут просто дорожки… эмм… более утоптанные.

– Дорожки! – хмыкнула Джил. – Если ты надеешься таким образом вызвать ревность господина Макферсона, то должна понимать, что это неразумная, нечестная, плохая стратегия…

– Это плохая стратегия для обычных людей, – смущенно выдала волчица. – А вот для вервольфов и метамагов… Сама понимаешь – инстинкты.

– Ты жестока, – рассмеялась я, разглядев получше сердитую физиономию Макферсона. Если он считал Софи своей, то все внутри него сейчас должно было болезненно ныть, клокотать и требовать мести.

– Нет, Ава, – подруга тряхнула темными кудряшками. – Не я. Вот, я нашла это на снегу, когда Энди ранили…

Она украдкой достала из кармана блокнот, распахнула посередине и продемонстрировала нам засохший черный цветок.

– Он взял его. Единственный, что был в корзине! Он решился. Протянул руку, схватил и положил в карман. И не пригласил, – глаза Софи наполнились слезами, и она обиженно шмыгнула. – Почему? Да как это вообще называется?

– «Собака на сене», – хмыкнула Джил. – Точнее, кот.

– Вот именно! Драный кот!

– Он ведь в патруле тем вечером был, Соф, – заступилась за обычно улыбчивого и такого приятного в общении стража.

– Твой брат тоже был в патруле, – отмахнулась волчица. – Ему это не помешало. Скоро Бал Святого Валентина, и я не хочу и в этот раз стоять в своем лучшем платье и весь вечер подпирать стенку. Или господин Макферсон сделает этот чертов шаг в моем направлении. Или я пойду туда с Алексом. Он уже позвал.

Мы прошли мимо кустов, за которыми Эмиль в чем-то взволнованно объяснялся с Глэдис. Я закатила глаза: ну ведь не весна еще, не весна! Они, право слово, как шурхи, налопавшиеся «Животной страсти» и не по сроку открывшие брачный сезон.

Хотя Софи права: до Бала Всех Влюбленных осталось каких-то три недели. Вот студенты и строят активно личную жизнь, опасаясь оказаться без пары в важный день.

Я снова обернулась и поймала в фокус стремительно удаляющуюся спину Макферсона. Магические инстинкты… Салливан уверяет, что они вредят, путают. Но, может, напротив – подталкивают к решениям и подсказывают верный путь?

– Ава, ты ведь будешь осторожна в Эстер-Хазе? – вырвала меня из размышлений Джил.

Я послушно достала браслет с привязками телепортов и нацепила на запястье.

– Вот, – потрясла серебряными монетками. – Если что-то пойдет не так – сразу использую. Буду очень хорошей девочкой.

– Вот и молодец, – одобрительно кивнула леди Кавендиш.

Днем она предположила, что в яйце засел кто-то из рода древних драконов. Но я все еще отчаянно надеялась, что там обычный крошка-горгул.

Я покрутила рукой с привязками, ощущая непривычный вес. Всю жизнь их таскаю, но раньше они казались легче. Словно я стала слабее. Превратилась в маленькую, запуганную девочку, растерянно озирающуюся в мире взрослых проблем. Может, Рандор прав, и надо оставить все это родителям? Семейку Вяземских, Блэра, гипотетических драконов?

Но папа с мамой совсем одни. Если не мы, то кто им поможет? Вдруг это нечто под куполом вылупится за считанные дни? Мы должны быть готовы!

– Кстати… Я вчера вечером подслушала разговор родителей, – Джил беспокойно огляделась и негромко продолжила. – Отец хочет передать магистру Салливану часть земель.

– Магистру? Зачем? – я удивленно захлопала ресницами.

Очень странная благотворительность: я за Рандором не замечала фермерских наклонностей.

– Если я правильно поняла… Мы с ним вроде как родня, – Джил вздохнула, оправила на себе плащ, покрутила завязки и покосилась на впереди идущего Дорохова. – Они с твоим папой посетили Регистрационную Залу и прошли процедуру магидентификации. И твоя мама написала моей, что он… эмм…

– Кавендиш? По крови? – я наморщила лоб и въелась в подругу сосредоточенным взглядом.

– Потому и стихийный дар, и…

– И глаза серые, как у твоего папы, – выдохнула ошеломленно.

Но в остальном Салливан совсем не походил на рыжеволосого лорда и его семейство. У братьев Джиллиан округлые лица и медные завитки, а он… он просто тролль, да.

– Он мой дядя. Двоюродный, – сглотнула подруга, и мы замолчали.

Она, наверное, думала, что теперь уж точно упросит новоявленного «дядушку» тренировать ее контроль над стихией. А я… Я пыталась переварить тот неловкий факт, что этот ее «дядюшка» стал моим первым и, как я надеялась, последним мужчиной. Это вообще нормально? Или не очень?

А Салливан вообще в курсе, сколько у него родни? И до сих пор не переехал в Индийскую глушь? Да братья Джил в своих разрушительных способностях даже меня превзойдут!

– Угодья приносят неплохой доход, – продолжила она, не замечая мое застывшее в панике лицо. – Папа выбрал те, что ближе к мосту. Если захочет, магистр сможет построить там дом или…

– Джил! – я взволнованно прикрыла рот ладонью и помотала головой, умоляя подругу немного помолчать.

Доход, дом, земля, семья… Звучало очень неплохо. Вот только как Салливан к этому отнесется? И что подумают обо всем его несносные тараканы?

Леди Кавендиш дружески похлопала меня по плечу и вернулась к Эйру. Следующие пять минут я молча плелась за ними, краем уха слушая рассказ о фермерских неурядицах.

– Ты выглядишь озабоченной, Джиллиан, – перебил ее Дорохов. – Вряд ли это «просто совпадение», да?

– Я думаю, дело в куполе, – призналась ему подруга, поправляя капюшон. – Он сгущает вокруг себя магический фон, вытягивая энергию со всей территории. Здесь, вблизи «очистных сооружений», это не так заметно. А вот на наших плантациях…

– Рассказывай.

– У нас есть несколько тепличных ангаров, что обеспечивают животных кормами в зимний период. Я была там вчера: растения вялые, бледные. Им не хватает магии. Родители сокрушаются, что из-за Вяземского и его «сооружения» животным скоро нечего будет есть, – подруга расстроенно развела руками.

Эйр предложил ей локоть, и Джил, поразмыслив, неуверенно ухватилась за него ладошкой.

– Чары, которыми мы поддерживаем температуру и подсветку, блекнут с каждым днем, – продолжила она. – Молодые побеги падают, зелень сохнет, а деревья отказываются плодоносить в таких условиях… Они у нас капризные. Очень.

Я слышала уже об этой проблеме, и в который раз мысленно пожелала Вяземскому «долгих лет» где-нибудь в фамильном склепе. Брендан, конечно, заказал партию сухих кормов из Индии, но их полезные свойства сомнительны. О каком размножении можно думать, когда животные голодны?

– Капризные, говоришь? – протянул гоблин-полукровка. – Может, пригласишь дриаду с ними пообщаться? Мы умеем убеждать.

– Мне неловко просить твою мать о такой услуге, – смущенно отмахнулась Джил. – Теперь придется провести на плантации все выходные, поднимая побеги. Так что я пропущу субботний поход и…

– Я не зря столько лет провел в дриадском лесу, Джиллиан, – возмутился Эйр. – Вполне способен сам пообщаться с вашими растениями. И на выходных я совершенно свободен.

Не дожидаясь ответа Джил, я свернула на соседнюю тропу и направилась к Заповеднику. Хватит с меня чужих тайн – со своими бы разобраться.

Даже если подруга заупрямится, уверена, Эйр все равно заявится к ней на выходных. Судя по тону, он уже все для себя решил. И это приятно грело сердце.

***

Ламбикура послушно дожидалась меня там, где я ее вчера уложила. У ревнивой птицы не было выхода: клетку я надежно заперла.

У главной целительницы сегодня был выходной, так что я со спокойным сердцем оставила и бардак, и новую постоялицу. И теперь эти две проблемы вновь легли на мои плечи.

– Иди-ка сюда, – я вынула курчавую кроху из клетки и положила на второй стол, который мы вчера с Рандором сломать не успели. Пернатая ревнивица что-то жалобно простонала и приоткрыла оранжевые глаза. – Если спокойно посидишь во время перевязки, я дам тебе «Сомнию». Она для людей, конечно, но я утром наведалась в больничное отделение…

Я подмигнула мерзавке, исцарапавшей Салливана, и аккуратно сняла повязку с крыла. Та лежала смирно, отрабатывая вожделенное снадобье.

– Кто на тебя напал? – заговаривала птицу, нанося пощипывающую мазь на ранки. – Ламбикур из стаи Аарона Черного?

Она нервно мотнула головой и прокряхтела что-то невразумительное.

– А кто? Человек? – продолжала допытываться я.

Оранжевые глаза испуганно расширились. Ветер распахнул окно, и за моей спиной захлопали мощные крылья. Всем своим солидным весом на плечо приземлился Арчи.

Я чуть пополам не согнулась: вот ведь дурацкая привычка! Одно дело, когда мы оба были юными и едва оперившимися. И совсем другое – когда птиц стал весьма крупным джентльменом с когтями с мой мизинец!

– Я же просила не использовать меня как насест, – прокашляла в баклажановые перья, забивавшиеся теперь в мой нос.

– Я бы присел на второй стол, Ава, но… – птиц оглядел беспорядок и укоризненно покачал совиной головушкой. – Скажи ей, Триш. Все скажи. Мой отец, как бы ни был суров, никогда не обидит розовоперую мелочь.

– Человек, – прокаркала еле слышно маленькая ревнивица. – Молодой. Я не помню лицо, только ауру. Кто-то из учеников… или учениц… хотел меня себе. Маг пытался договориться, убедить. Говорил, что невинен и силен. Обещал многое… целый мир.

– Ты не согласилась? – деловито допрашивал Арчи.

– Его душа была странной. Черно-серой, – хрипло прощебетала пострадавшая. – Будто не было в ней ни капли невинности. Когда я сказала человеку об этом… О том, что ламбикуры смотрят не столько на невинность тела, сколько на невинность духа… Он разъярился и… Он бы меня убил! Рык тигра спугнул…

– Как выглядел ученик? Или это все-таки была ученица? – сощурилась я, почему-то думая на Микаэллу или ее подружку.

Пока их родственнички мнили себя «богами нового мира», девицы вполне могли пожелать личных ламбикуров. Потому и раздавали лестные обещания.

– Я не помню, не помню, – помотала курчавой головой птица.

Я достала из кармана небольшой бутылек «Сомнии» и аккуратно влила содержимое в рыжий клюв. Она заслужила поспать спокойно.

Клетку в этот раз запирать не стала и окно оставила открытым. Знала, как болезненно ламбикуры переносят неволю. Как только крыло заживет, самочка сможет улететь в свой лес и вернуться в стаю.

Пока я возилась с уборкой, на улице успело стемнеть. Тролль побери! А вот про простыни в спальне Бехтерева я совсем забыла.

Я вышла на порог, поплотнее запахнув зимний плащ. Поглядела в черное небо и оценила свои шансы быстро управиться. Нет, не успею. Придется «господину ректору» снова спать на грязном. Все лучше, чем в вольере с камнехвостами: он просто не ценит.

Достала из кармана «пропуск» Арти. Тот состоял из двух частей – открытки с привязкой телепорта к воротам Эстер-Хаза и крошечного серебряного зажима, благодаря которому входящий идентифицировался как магически совершеннолетний. Словом, ловкость Артовых рук и никакого мошенничества. Лишь капелька чар, накидывающих пару лет к возрасту «на бумагах».

Придав себе уверенный вид, с которым поистине взрослая леди должна объявиться перед воротами столицы, я ткнула жезлом в золотую печать.

Вихрь телепорта подхватил тело и закружил юбку, намереваясь перенести меня в другую точку магического мира. За секунду до моего полного исчезновения на локте сжалась нахальная лапа. А в ухо вместе с ветром телепорта влетел коварный шепот:

– Ну и что у вас за планы, княжна? Которые никак нельзя отложить?

Как в таких случаях любит повторять моя мама… Да морфову же бабушку!