Чудесный генератор

16. 50 + 50 = 100

Иван Петрович Антохин удовлетворенно смотрел в море. Это была настоящая победа. Лодка «Радио», лодка без машиниста — послушно меняла направление, маневрировала, поворачивалась в разные стороны, подчиняясь приказам, которые несли к ней странные лучи генератора Мистера Питерса. Проблема телемеханики, уверенного управления аппаратами на расстоянии, — решена полностью. И главное — для этого не нужны были сложные специальные аппараты, электромоторы и прочее. Наоборот…

Иван Петрович посмотрел снова в бинокль. Лодка описывала широкую дугу, возвращаясь к берегу. Затем, он пошла обратно. Правда, очень мешали волны. Но лодка идет к берегу. Лаборатория выполнила приказ. Антохин удовлетворенно вздохнул и вернулся к остальным собравшимся на мыске:

— Понимаете, — сказал он победно, — никакого сложного оборудования. Обычная моторная лодка. К ней добавлен радиоприемник с системой реле.

Он увидел, как быстро записывал его слова в блокноте репортер газеты. Карандаш молнией скользил по бумаге.

— Генератор излучает колебания определенной частоты. Он излучает их направленно. Это, конечно, условное выражение. Потому что на расстоянии трех километров, как у нас здесь, пучки лучей, безусловно, рассеиваются и охватывают ширину около километра. Но за пределами этого километра даже самые чувствительные приборы не отметят наличия лучей. Итак — мы говорим — направленное излучение. Это дает нам возможность сконцентрировать полную мощность генератора в том районе, где сейчас находится приемный аппарат, в данном случае — лодка. А это, в свою очередь, значительно уменьшает расход энергии. Вот почему мы придаем большое значение этому эксперименту.

Он снова взялся за бинокль. Репортер записывал, удовлетворенно кивая головой. Иван Петрович вспомнил еще что-то:

— Как вы знаете, до сих пор мы делали, в основном, опыты в области влияния ультракоротких волн на живые организмы и растения. Но это явление, эти высокочастотные колебания можно и нужно использовать в самых разнообразных отраслях. Вот, перед вами опыт в отрасли связи — телемеханика. Мы используем это изобретение для поисков затонувшей «Альгамбры». И я уверен, что мы, в ближайшее время, с помощью этого же генератора, решим окончательно важнейшую проблему пересылки энергии на расстоянии без проводов.

Репортер поднял удивленный взгляд на академика.

— Да, да, — усмехнулся Антохин, — вместо проводов мы используем именно лучи. Они понесут энергию, ток высокого напряжения, создавая на своем пути невидимый участок ионизированного воздуха. А ионизированный воздух, как вы знаете, уже не изолятор, как обычный воздух, не диэлектрик, а прекрасный проводник. Итак…

— Иван Петрович, лодка!.. — воскликнул кто-то встревоженным голосом.

— Что?

Антохин прижал к глазам бинокль. Лодка остановилась. Она беспомощно подпрыгивала и падала вниз, подбрасываемая волнами. На нее налетали сзади волны, жестоко били ее, швыряли во все стороны. Антохин нахмурился:

— Что-то случилось, — проговорил он. — Звоните в лабораторию!

Не отрываясь, он следил за лодкой. И тысячи догадок проносились в его голове. Испортился приемник?.. Мотор?.. Сломалось что-то в генераторе?.. Ведь лодку надо было как можно быстрее вернуть на берег, иначе ее захлестнут волны… но — что это такое? Может, ему померещилось?..

Антохин протер глаза, прищурился. Он почувствовал, как его словно обдало холодом. На лодке была женщина. Так, вот он хорошо видит ее. Она в передней каюте. Откуда? Кто?

Женщина, держась за борта лодки, с великим трудом перебиралась на корму, к мотору. Вот, она открыла люк кормовой каюты. Заглянула туда. Большая волна прокатилась вдоль лодки, едва не смыв женщину. Но она упорно что-то делала, словно чего-то искала в кормовой каюте.

Антохин повернулся к ассистентам. На него смотрели растерянные люди. И в каждом взгляде он видел вопрос.

— Ничего не понимаю, — проговорил Антохин глухо. — Какая-то глупость, не понимаю. Звоните, говорю, в лабораторию!

Анна еле держалась. Наконец, ей повезло спуститься в каюту на корме и закрыть за собой люк. Руки ее дрожали, промокшее платье прилипало к телу. А волны, не прекращая своего наступления, бешено бились о лодку. Что-то случилось — это Анна понимала. Ее присутствие на лодке — оправдано. Надо не растеряться. Надо сейчас же взяться за мотор, запустить его вновь — и плыть к берегу, спасая лодку. Безусловно, что-то сломалось в моторе. Анна решила это сразу, как только прекратилось бодрое постукивание двигателя. Но — что именно? Ничего, ничего, не зря Анна изучала когда-то лодочные моторы в ОСОАВИАХИМе. Она сейчас исправит все. И пусть тогда Мистер Питерс продолжит злиться!..

Так, вот мотор. Вернее, вот его кожух. Лампы в приемнике горят. Значит правда, что мотор остановился сам — но приемник работает. Теперь снять кожух. Так…

Анна почувствовала, как похолодели у нее руки. Кожух не снимался. Мотор был скрыт под ним. Ни одной ручки снаружи. Все под кожухом. Она, проверяя, посмотрела еще.

Отбросила мокрые волосы с глаз — они очень мешали. Кожух… кожух был наглухо привинчен. Вот гайки, они закручены ключом. Их не выкрутить руками.

Неожиданно почувствовалась неприятная слабость в ногах. Анна присела возле мотора, глядя на металлический кожух широко раскрытыми глазами. И вновь, волна бешено и яростно ударила в лодку, поставив ее на мгновение почти отвесно. Затем лодка тяжело перевалилась на правый бок и выпрямилась. Слышно было, как переливалась в ней вода. Анна удержалась лишь потому, что вцепилась руками в кожух.

Теперь она все поняла. Она не могла помочь делу. К мотору нечего было и пытаться добраться. Ведь кожух без инструментов… а может, здесь есть инструменты?..

Не пропуская ни одного уголка, Анна обшарила все ящики, всю каюту. Она нашла отвертку, нашла маленькие монтажные плоскогубцы. Это было все. Очевидно, инструменты остались на берегу.

С глубоким вздохом Анна опустилась на свое место. Глазам стало горячо. Непрошеные слезы… женская слабость… Мужество оставила Анну, она опустила голову на руки, с ужасом чувствуя, как бросают лодку волны…

И так же бессильно опустил голову Мистер Питерс. Он понимал, что не может ничем помочь. Проклятая лампа… проклятая неуклюжесть… Как можно было разбить вторую лампу? Ведь теперь остались только маленькие, их мощности не хватит…

Тем временем, Рома был уже на берегу. Он стоял перед крепким широкоплечим молодым человеком в кожаной куртке. Юноша смотрел на него, почесывая щеку рукой, испачканной гарью и смазкой. Рома горячо говорил:

— Там девушка. Лодку захлестывают волны. Конечно, опасно. Но, — ты же сам понимаешь. Ну, давай быстрее…

Юноша еще колебался. Рома добавил:

— Я поеду с тобой. Вдвоем лучше. Ну, давай, давай.

Юноша махнул рукой:

— Пойдем.

Через несколько минут небольшой рыбацкий моторный баркас, натужно хрипя старым мотором и захлебываясь черным дымом, вышел в море. Юноша в кожанке сидел на корме, крепко сжимая руль и вглядываясь вперед. Рома на носу крепил трос. Баркас разрезал носом волны, зарываясь в них до половины. За полминуты одежда Ромы промокла до последней нитки. По мокрому лицу сбегала морская вода. Баркас мчался во всю мощность мотора.

— …знаю… бензин… — донеслись до Ромы слова сзади, разорванные ветром.

Он оглянулся. Юноша кричал:

— …хватит… топлива…

Рома махнул рукой. И впервые юноша улыбнулся. Он сильнее нажал на рычаг руля. Баркас летел вперед.

Анна открыла люк. У нее мелькнула мысль: может, кто-нибудь заметит ее? Но тяжелая волна обдала ее с ног до головы холодной соленой водой. Анна вновь закрыла люк. И тут же вспомнила: лодка, она успела это заметить, была наполовину залита водой. Если не выливать ее, лодка утонет. В конце концов, чем снаружи было хуже?.. Вода, волны? Так она все равно уже промокла. Схватив ведерко, Анна решительно открыла люк и выкарабкалась на палубу. Крепко держась одной рукой за борт, она второй рукой стала зачерпывать воду ведерком и выливать ее за борт. Правда, волны беспрестанно вливали обратно то, что Анна успевала выплескивать, однако — уровень воды в лодке не повышался. Это было уже лучше.

Антохин следил в бинокль за всем, что происходило. Он видел, как Анна спряталась в кормовой каюте, видел, как выплыла вторая лодка и быстро поплыла к терпящей бедствие.

— Да, да, — шептали губы Ивана Петровича, который забыл о всех находящихся на мыске.

Дуновением ветра сорвало у него шапку, но он не заметил этого. Он уже знал причину неудачи. Что же, это ничуть не бросало тени на весь эксперимент в целом. Но, все это было сейчас не главным. На лодке была женщина, ее надо было спасать. Вот это — главное сейчас.

Второй баркас спешил изо всех сил. Его бросало волнами, сбивая с курса. Но юноша в кожанке хорошо разбирался в своем деле. Твердой рукой он держал руль, сосредоточенно глядя вперед. И баркас держал курс, послушный этой руке, врезаясь в волны носом, где дрожал под потоками холодной воды Рома. Губы его тряслись. Волны то закрывали перед ним горизонт, то, поднимая лодку на высоту своих гребешков, показывали ему цель — лодку «Радио», которую бросало волнами из стороны в сторону. И тогда Рома видел, как работала в лодке Анна, вычерпывая из нее воду.

— Ах, какая девушка… ну и девушка… — говорил про себя Рома, отплевываясь от соленой воды, которую плескали ему в лицо волны. — Она не теряет мужества… ах, хоть бы скорее!..

Он оглядывался назад, видел уверенное суровое лицо юноши в кожанке, — и снова смотрел вперед, ища глазами лодку и хрупкую фигуру девушки на ней.

Мистер Питерс стоял перед шкафом, яростно глядя на запасные лампы, которые лежали в нем. Да, он хорошо знал: эти лампы имеют мощность всего каких-нибудь пятьдесят ватт. А ему для генератора нужно, по крайней мере, стоваттную. Лампы непригодны. Они вдвое менее мощные. Вдвое… вдвое…

Какая-то неопределенная мысль мелькнула в голове. Мистер Питерс приложил руку ко лбу. Вдвое менее мощные… а параллельно?.. Может — попробовать? Правда, на генераторе нет места для двух ламп. Устройство дополнительной панели отберет, по крайней мере, четверть часа. Однако… Э, нет времени для раздумий. Надо делать. Хоть бы они потом десять минут поработали — и этого хватит…

Как сумасшедший, Мистер Питерс хватал детали, инструменты. Надо было приспособить дополнительную панель, стойку для нее здесь же, на генераторе. И, как назло, он не находил нужных мелочей — винтов, трубок, отверток…

Иван Петрович видел: расстояние между лодками сокращалось. Вот уже и женщина на беспомощной лодке заметила спасателей. Она радостно замахала руками. Но работу свою не остановила. Ведерко ее мелькало в воздухе, вычерпывая воду из лодки. Лишь время от времени она посматривала в ту сторону, откуда приближался к ней баркас.

— Но как они заберут ее оттуда? — произнес Иван Петрович. — Ведь волны не позволят приблизиться к той лодке… они разобьют лодки одну об другую…

Словно в ответ ему Рома развернул трос, который лежал возле него. Он что-то кричал, но Анна не слышала его — мешал ветер и шум волн. Рома встал. Широкими взмахами руки он что-то показывал Анне. Она смотрела на него, не понимая. Ведерко застыло в ее руке. Рома махал рукой и кричал. Волна толкнула лодку — и Анна с трудом удержалась. Дуновение ветра донесло до нее:

— …брошу… ловите…

Этого было достаточно. Анна перебралась, вцепившись задубелыми пальцами в борта, на корму. Она влезла в люк и стала ногами на кожух мотора, возвышаясь по пояс над лодкой. Так было верней — и освобождались руки. Анна была наготове.

Юноша-моторист направлял баркас прямо на лодку. Большая волна подбросила его и начала опускать. Как по наклонной горке, баркас мчался к Анне. Казалось, он врежется в корму. Но за два-три метра моторист резко нажал на руль, переложив его в сторону. Лодка мелькнула справа, проносясь мимо баркаса. И в этот же миг Рома бросил трос, крепко привязанный одним концом к баркасу. Моторист сбавил газ, и баркас стал замедлять ход.

Вьющейся змеей трос мелькнул в воздухе, раскручиваясь петлями над Анной.

^{Вьющейся змеей трос мелькнул в воздухе, раскручиваясь петлями над Анной.}

Обеими руками она схватила его. И, чувствуя, как он натягивается, пытаясь вырваться из ее, Анны, окровавленных рук, несколько раз обернула его вокруг флагштока, изо всех сил удерживая свободный конец.

— …вязывайте… привя… — вновь донесся до нее крик.

Так, привязать конец. Дрожащими пальцами Анна крепко привязала свободный конец к крышке люка. И бессильно опустилась. Силы вмиг покинули ее. Она дрожала всем телом. Она боялась взглянуть туда, где была лодка со спасателями. В висках что-то стучало, перед глазами плыли зеленые круги. Еще минуту — и она потеряет сознание… Нет, надо пересилить себя. С усилием Анна приподняла голову.

Моторист оглянулся. Он заметил привязанный трос, кивнул головой. Рука его вновь нажала на руль. Из-под кормы его баркаса вновь заклубился черный дым. Стук мотора слился в ритмичную песню. Трос натянулся. Первая лодка пошла вперед, медленно двигаясь к берегу.

И за ней, на буксире, шла вторая, подтягиваемая тросом, кормой вперед. Рома радостно улыбался. Теперь он смотрел уже не вперед, а назад, — туда, где он видел на расстоянии десятка метров Анну.

Антохин так же радостно улыбался:

— Молодца! — горячо воскликнул он, удостоверившись, что опасная операция завершалась. — Ай, молодца! Хорошо справились! Но и женщина… не растеряться, поймать трос…

До берега оставалось уже не более километра. Глядя назад на Анну, которая неподвижно сидела на корме лодки, Рома видел одновременно и моториста. Лицо юноши было строгим и серьезным. Он вроде бы к чему-то прислушивался. Вот, он поднял брови. Посмотрел на Рому — и вновь прислушался. Рома забеспокоился. Юноша, всем своим видом, показывал опасность. И вдруг Рома понял. Он и сам услышал, как мотор их лодки словно закашлялся. Сухой кашель… потом пауза. И снова кашель… И снова пауза. Длинная и нестерпимая. Мотор не работал. Баркас остановил свой ход. Анна удивленно приподняла голову: что случилось?

Не менее тревожно вздрогнул и Антохин, который не сводил глаз с лодок. Остановка… что?.. Почему?..

Моторист зло стукнул кулаком по борту. Он прокричал Роме во всю силу своей глотки:

— Я же говорил… топлива не хвата…

Конец слова отнес, оторвав, бешеный порыв ветра. Однако, не понять было нельзя. Не хватило топлива. Вторая лодка не завершила своего пути. Спеша, и моторист, и Рома не проверили количества топлива в баках. Лодка встала. Трос бессильно свесился. Волны начали бросать лодки, как щепки. Вот, моторист схватился снова за руль. Он нажимал на рычаг, стараясь изменить направление, в котором бросало лодку волнами.

И снова Рома понял. Теперь появилась новая опасность: волны, бросая лодки, могли сжать их и разбить одну об другую. Что же делать? Отвязаться, бросить трос?..

Антохин положил бинокль. Лицо его побледнело. Это была настоящая катастрофа. Лодки, оказавшиеся связанными, должны были погибнуть обе…

Анна вновь опустила голову. Ей вдруг стало все безразлично. Она устала, ей было холодно, она дрожала. Пусть будет, как будет…

Лодки сближались. Руль не слушался, он беспомощно крутился в воде. Вот уже осталось два-три метра. Большая и высокая волна катилась на них. Сейчас все будет кончено…

Но вдруг, с грохотом заработал мотор лодки «Радио». Анна вздрогнула. Ей показалось, что она бредит. Но мотор работал. Он тянул лодку куда-то — не так быстро, как раньше, потому что он наполовину был в воде. Но тянул. Трос натянулся вновь. Еще мгновение — и, повинуясь ему, вторая лодка повернулась кормой вперед и поплыла на буксире. Большая волна приблизилась. Она вынесла лодку на гребень, но моторист уже держал руль. Лодка послушно встретила волну носом. Волна прошла, гневно распадаясь белой пеной.

Рома вцепился руками в борт. Он ничего не понимал. Моторист, видимо, тоже не понимал ничего. Однако, он видел, что одна из лодок на ходу, тянет. Значит, на второй лодке надо крепко держать руль. И он держал.

Лодка «Радио» медленно поворачивала, выходя на прямой курс к берегу. За ней, следом, плыла вторая, кормой вперед, на буксире, подтягиваемая тем самым тросом, которым она так недавно тянула сама. Опасность осталась позади…

Неотрывным взглядом следил Мистер Питерс за движениями обеих лодок. Его рука лежала на ручке «Полный вперед». За ним оранжевым светом сияли раскаленные лампы генератора. Фиолетовые искры срывались с антенны и выходили, казалось, через окно, к морю. Зазвонил телефон, раздирая уши; но Мистер Питерс не слышал его. Он видел лишь, как медленно приближались к берегу обе лодки. И еще он заметил, как бессильно упала в люк хрупкая фигура девушки в первой лодке. Мистер Питерс нервно повел плечами: видимо, Анна потеряла сознание… ну, что же, зато теперь все идет к концу.

Он посмотрел назад, на генератор. Увидел, как сияют раскаленные лампы. Маломощные лампы, поставленные параллельно вместо одной мощной. Привычным наметанным глазом Мистер Питерс заметил, что анод второй уже раскалился почти добела. Еще минута-две, и лампа сгорит. Но, вместо того, чтобы выключить, сохранить лампу, — Мистер Питерс еще сильнее нажал на ручку «Полный вперед», хотя и без этого она была выкручена до конца.

Иван Петрович нервно переступал с ноги на ногу. Он и ругался («Как же так, не отвечают из лаборатории? Звоните еще, еще дольше!.. Должны ответить, черти…»), и радовался, неуверенно посмеиваясь («Вот черти, успели… ну и молодца!..»).

С разгона, подброшенная еще раз волной, лодка «Радио» выпрыгнула из воды прямо на песчаный берег. Как живое существо, она качнулась из стороны в сторону, словно стряхивая воду, — и осталась лежать. За ней, направляемый твердой рукой, рядом из воды выпрыгнул и баркас. Мокрый до последней нитки Рома бросился к первой лодке. Он увидел в проеме люка бесчувственную Анну. Мокрые ее волосы сбились шапкой, бледное лицо было неподвижно. Рома взял ее на руки, вынес. Анна открыла глаза и вновь закрыла их.

По берегу, забыв о солидности, бежал академик Антохин, опережая ассистентов и длинного репортера. Он кричал:

— Ну, и хорошо… Несите быстрее в дом…

Он махал руками, его пенсне соскочило и висело на шнурке, болтаясь в такт его бегу.

А навстречу Роме уже мчался Мистер Питерс. Первый раз за все время своей работы он выбежал из лаборатории, не выключив генератор, не оглядываясь на раскаленные лампы, где расплавлялись понемногу пластинки анодов. Мистер Питерс мчался к Роме, который нес на своих неуклюжих длинных руках бесчувственную Анну. Он заглянул ей в лицо, растерянно покрутил почему-то пальцами в воздухе и сказал:

— А я, Рома, это… запустил его, все-таки…

Блаженная улыбка смягчила черты его лица.

Он шел рядом с Ромой, поддерживая руку Анны. Девушка медленно приходила в сознание. Вот, она открыла глаза. Посмотрела на Рому, слабо улыбнулась. Посмотрела в ту сторону, где шел Мистер Питерс. Отыскала глазами его. Вновь улыбнулась и закрыла глаза. Мистер Питерс ласково, совсем необычным голосом, произнес:

— Анна, я очень виноват…

Едва заметно Анна пошевелила головой. Ее длинные ресницы дрогнули. Мистер Питерс скорее увидел, чем услышал ее ответ:

— Нет… все в порядке…

Чья-то рука осторожно дотронулась до локтя Мистера Питерса. Он, нервно вздрогнув, оглянулся: кто, что?

Невысокий пожилой мужчина вежливо снимал шляпу. Где же видел его Мистер Питерс?.. Знакомое неприятное, словно вылизанное лицо… розовая лысина…

— Позвольте вновь попросить вас, — подобострастно начал мужчина, держа шляпу в руках, — поздравляя вас, я хотел бы еще раз попросить вас… вместе с моим товарищем и другом…

Из-за его плеча высунулась еще голова. Льстивая улыбка, острые глазки… И вновь лысина… что такое?

— Попросить вас помочь нам в деле наших волос… немного облучить нас…

Мистер Питерс, наконец, вспомнил: это тот самый лысый, что приходил уже сегодня в лабораторию… отвратительная рожа!

— Оставьте меня! — рявкнул Мистер Питерс так, что оба мужчины отлетели от него. — Оставьте, потому что иначе…

Он сжал кулаки. Но Анна вновь открыла глаза и тревожно-вопросительно посмотрела на него. Мистер Питерс забыл о назойливых просителях, наклонился на ходу к ней:

— Все в порядке, моя дорогая… все в порядке!

…Кто сказал это? Неужели гордый Мистер Питерс?.. Уважаемый изобретатель, человек с твердым характером, упрямец — неужели это вы употребляете такие выражения?.. И без любимых вами английских слов?.. Странно, странно. Даже Рома посмотрел на своего приятеля и бригадира. Но Рома в этот раз не сказал ничего. Что-то вроде улыбки промелькнуло на его лице, — или, может, это только показалось Мистеру Питерсу?.. Кто знает. В конце концов — разве не может человек, хотя бы однажды, забыть о своих привычках, о каких-то там английских словах? Мы уверены, что может, и окажемся правы.

Пожалуй, — это понял и Рома, неся на руках Анну и прислушиваясь к словам Мистера Питерса…