Что предназначено тебе… Книга вторая

19

Хотя стояла уже глубокая ночь, Доминико не мог ни есть, ни спать.

Он наполнил стакан скотчем, которого никогда не пил в обычные дни, но так его и не пригубил — боялся, что потеряет над собой контроль.

Только метался по комнате из стороны в сторону, иногда останавливаясь и глядя на город, сверкавший огнями вдалеке.

— Проклятая станция, — пробормотал он в какой-то момент, ослабляя галстук, всё это время до удушья стягивавший его горло. Внешне Доминико оставался таким же лощёным, как и всегда — только безумие плескалось в глазах. — Миллион человек. И всё ради того, чтобы я не мог защитить своих… детей.

Доминико замер, касаясь лбом стекла.

Стефано помедлил недолго, затем шагнул к нему и накрыл собой, обволакивая все телом и надеясь хоть немного смягчить терзавшую Доминико боль.

— Ты же не думал, что все они — в самом деле твоя семья? — сухо спросил он.

Доминико покачал головой.

— Тебе не понять…

— Нет, Доминико, я отлично понимаю тебя. Ты думал, что если они пришли делать то же дело, которое важно для тебя — они навсегда останутся с тобой. Но они здесь… я не знаю зачем. В твоём случае, наверное, ради денег, ради власти…

— Или просто они так же разочаровались в людях, как и ты.

— Я не… — Стефано замолк и уткнулся Доминико в плечо.

— Ты говоришь о себе.

— Это значит, что я не прав?

— Наверное, нет. Ты просто упускаешь кое-что. Я знал этих людей, когда и мне, и им было по двадцать лет. Мы вместе продирались сквозь джунгли, изнывали от жажды… И когда другие убивали друг друга за горсточку золотых водорослей, мы смогли пройти до конца.

— Поэтому они предали тебя?

— Потому что прошло двадцать лет. И у каждого давно уже своя семья.

— Это не объясняет того, о чём говорил я.

— Объясняет и очень хорошо. Возможно, когда-то они и верили… Может быть, не все… Но все копы, кроме тебя, давно уже поняли, что такое закон. И поняли, кто может его вершить, а кто нет.

— Тициано, видимо, мог?

— Тициано найдётся на любой стороне.

Стефано вздохнул и крепче обнял его.

— Как ты думаешь, Кэси могла… могла сбежать с этим Магри? — Стефано и самому верилось в подобное с трудом.

Доминико качнул головой.

— Нет, это исключено. Она моя семья.

Стефано хотел заметить, что семья Доминико в последнее время показала себя не очень-то хорошо, но раньше, чем он успел это сделать, Доминико, будто подслушав его мысли, произнёс:

— Если не верить семье, Стефано, то зачем это всё?

Стефано промолчал. Ладонь его сама собой легла на полу пиджака. В следующую секунду раздался стук в дверь.

— Шеф… — Густав, временно взявший на себя обязанности начальника охраны, прокашлялся.

— Да, — Доминико без лишней спешки выпутался из рук Стефано и посмотрел на аборигена.

— Это касается Андреа Магри.

— Говори.

— Его тело нашли в перекрестье Ветров. Это значит, его взяли только для того, чтобы запутать следы.

Доминико прикрыл глаза и досчитал до трёх, заставляя себя успокоиться.

— Чем это может помочь нам сейчас? — спросил он.

— Пока не могу сказать. Но я подумал, можно поискать тех, кто видел что-нибудь — мы не полиция, у нас есть способы заставить людей вспомнить.

— Спасибо. Хорошо.

— Шеф… и ещё кое-что, — Густав нервно облизнул губы, и Стефано подумал, что впервые видит такое проявление волнения на его суровом лице, — он был любовником Кассандры, судя по всему.

— Я знаю. Можешь идти.

За Густавом закрылась дверь, а Стефано внимательно следил, не изменится ли что-то у Доминико на лице — но не поменялось ничего.

— Доминико… Ты уверен, что это Альбион?

— Изабель жива. Даже если этого не было в новостях. Корсиканцы не стали бы трогать женщин и детей. Это могла сделать только она.

— Тогда я думаю… Собственно, я думаю, что в любом случае должен показать тебе кое-что.

Он извлёк стопку писем из внутреннего кармана и решительно протянул Доминико.

Секунду тот смотрел на них непонимающие, а потом взял их из рук Стефано и, опустившись за стол, стал бегло перечитывать одно за другим.

— Откуда это у тебя? — не переставая читать, спросил он.

— Птичка принесла.

Доминико так увлёкся, что никак не отреагировал на его слова, а затем замер, остановив глаза на одном из писем. Прочитал его. Затем ещё раз, и ещё.

Стефано шагнул к нему и попытался заглянуть через плечо, но Доминико дёрнулся и кинул на Стефано затравленный взгляд. Только убедившись в том, что это в самом деле он, Доминико кивнул — видимо, своим мыслям, и, снова опустив глаза в письмо, облизнул пересохшие губы и принялся читать вслух:

— Ольстер… — Доминико прокашлялся, будто голос плохо слушался его, — Ольстер, верь мне. Скоро мы будем вместе — осталось совсем чуть-чуть… — Доминико пролистал глазами несколько слов. — Этот щенок должен получить своё. Он всего лишь… — Доминико замешкался, — всего лишь грязный корс, — после паузы произнёс он, и голос его на секунду сорвался. Стефано накрыл плечи Доминико своими руками, и странное спокойствие снизошло на того.

Впрочем, дочитать до конца Доминико не успел.

Дверь открылась, и на пороге появился Мариано:

— Вас вызывают, закрытый канал, сэр.

— Включай, — Доминико, мгновенно совладав с собой, откинулся назад и открыл крышку ноутбука. Несколько секунд экран оставался тёмным, а затем на нём появилось известное едва ли не каждому в Содружестве лицо князя Аргайл.

— Ты взял моё, — напрямую начал тот.

— Как и ты — моё.

Они молча уставились друг на друга.

Камера, показывавшая Эвана Аргайла, дрогнула, будто кто-то пытался отобрать у него ноутбук — и тут же Эван оттолкнул чью-то руку.

— У нас с тобой один способ уладить этот вопрос. Ты отдашь мне Фредерико…

— Тебе стоило бы сказать «Спасибо» за то, что я его нашёл. Кроме того… Ты теперь никто, Эван Аргайл. С чего мне вообще разговаривать с тобой?

Эван наклонился, и лицо его отразило злость.

— Потому что иначе я прилечу и превращу твою станцию…

— Прилетай. Этого я и жду.

Эван снова сел ровно, с подозрением глядя на него.

— Думаешь, ролик попался тебе на глаза просто так?

Эван поджал губы, явно начиная догадываться, что подставился, как идиот.

— Чего ты хочешь? — уже без прежней уверенности произнёс он.

— Я же сказал. Один на один переговорить с тобой.

Эван поколебался, затем произнёс:

— Хорошо, — и отключил связь.

— Ты убьёшь его? — спросил Стефано спустя несколько минут тишины.

— Я придумал кое-что ещё.

Изабель Аргайл — а вернее, её старший сын, Линдси Аргайл, судя по насупленным бровям не блиставший умом — связался с Доминико ещё через полчаса.

— Мама готова попытаться забыть то, что произошло, — сказал он. — Но вы, мистер Таскони, были не правы, и должны это понимать.

Доминико не стал спорить и доказывать, что взрыв совершил не он. Куда больше его заинтересовал тот факт, что Изабель не вышла на связь сама. Не вышел на связь и номинальный князь Аргайл.

Видимо, Изабель находилась сейчас не в том состоянии, чтобы вести межпланетный разговор — но в то же время чувствовала себя достаточно… живой?

— Любопытно, что вы хотите этим сказать?

Линдси подал кому-то знак, и в кадре появилось перепуганное лицо Кассандры.

— Если с её головы хоть волос упадёт — мы прекратим разговор, — торопливо произнёс Доминико.

Линдси взял Кассандру за растрёпанные волосы и, грубо притянув к себе, вдохнул их аромат.

— Это всё зависит от того, — сказал он, — как долго мы с вами будем продолжать этот разговор.

— Я хочу услышать её голос.

Линдси сильнее дёрнул Кассандру за волосы, и та издала невнятный вскрик.

— Не так, — сухо потребовал Доминико.

Тот слегка отпустил.

— Дядя, всё хорошо. Только фетучини с креветками у них дерьмо! — выпалила та и тут же заработала неприятную, но, очевидно, не слишком сильную зуботычину.

— Не ешь там ничего! — снова начиная заводиться, произнёс Доминико.

— Хорош! — Линдси оттолкнул девушку от себя. — Вопрос прост. Нам нужна та партия плациуса, которую ты должен был передать Ямато. И следом — договор на поставки на следующий год. Чтобы тебе не захотелось нарушить его — ты объявишь о переходе Манахаты и всей своей семьи в клан Аргайлов. Ты сделаешь это так, чтобы знал Капитул. И тогда девочка вернётся домой… живой.

Доминико сцепил руки в замок.

— Мои гарантии? — спросил он.

— Никаких, — Линдси хохотнул, — через час партия должна быть в седьмом ангаре, а ролик с записью твоего признания готов.

Линдси отключил связь.

— Идиот… — процедил Доминико.

— Только не говори, что собрался заключать с ним договор.

Доминико посмотрел на него зло, но с какой-то непонятной хитрецой.

— У тебя есть другие варианты?

— Само собой. Во-первых, Кэси терпеть не может фетучини с креветками — как и я. Но мы с ней гуляли как-то по берегу водохранилища, и она сказала — на всей Манахате их делает только одна торговая сеть — «Традициони д`Италиа»

— Что ещё?

— Ещё… — Стефано помедлил, — Изабель жива, да?

— Да.

— Если она в таком тяжёлом состоянии, что не может говорить — то вряд ли может покинуть Палермо. Но там два десятка больниц.

Ничего не ответив, Доминико нажал кнопку вызова, и на пороге показались разом Густав и Мариано.

— Зачистить все подвалы сети «Традициони д`Италиа». Всё, что найдёте живого — доставить ко мне. Стоять! — оборвал он, заметив, что Густав уже собрался нестись исполнять. — Найти мне все данные по Ольстеру Маклейну или Ольстеру Аргайлу — сначала на письмах стоит одна фамилия, потом другая. Кто, откуда, менял ли еще фамилии, на каких планетах бывал. И самое главное — на чём он ездит сейчас.

— Простите, сеньор?

— Машину, Густав. Машину, лошадь, платформу. Найдите мне его транспорт — у вас полчаса. Через час там, где он находится, должна быть группа захвата. Мне всё равно как.

Эван Аргайл прибыл на место к складам Нью Хаус Экселлент.

Люди Таскони уже ждали его в ангаре — и Эван прекрасно это понимал.

Вручив своему спутнику оружие, он приказал скрыться так, чтобы его не нашли — даже если будут обыскивать корабль.

— Но я хочу с тобой! — глядя на него своими огромными синими глазами, возразил Энзо Лучини — та самая «шлюшка», из-за которой все и началось. За тот год, что он провёл на корабле, Энзо порядком изменился, да и в последние недели они переживали не лучшие дни. Сухие волосы его были скручены на затылке узлом, а лицо выглядело бледным, под глазами залегли тёмные круги.

Эван коротко поцеловал его и сказал:

— Со мной ты будешь, если мы окончательно вляпаемся в дерьмо.

— Фредерико…

— Я всё помню.

Эван отвернулся, а Энзо, тяжело вздохнув, направился по коридору в другую сторону — к трюму с двойным дном, предназначенному для перевоза контрабанды.

Эван вышел на посадочную площадку, и тут же два десятка затворов щёлкнули, давая понять, что он окружён.

Эван поднял руки над головой.

— Где Таскони? — громогласно поинтересовался он.

— Сейчас при…

— Я здесь.

Доминико появился в дверях, Стефано стоял у него за плечом.

Он сделал несколько шагов и остановился напротив Эвана, но на достаточном расстоянии — чтобы тот не смог, при желании, наброситься на него.

Оба молчали.

— Где Фредерико? — спросил наконец Эван.

Таскони игнорировал вопрос.

— Почему ты мне не сказал? — вместо этого спросил он.

— Не сказал что?

Доминико протянул перед собой стопку писем. Он отбирал их весь предыдущий час, и здесь была только часть.

— У меня есть ещё, — наблюдая, как перелистывает их Аргайл, произнёс он.

— И что ты хочешь от меня? — Эван поднял на него усталый взгляд. — При чём здесь вообще я?

— Я думаю, нам надо кое-что выяснить. Мы оба знаем только часть истории, на этом все и строилось.

И на некоторое время они заговорили совсем тихо, так что Стефано не мог ничего расслышать.

— Проклятье! Ольстер… Значит, всё это время он работал на Изабель! — Эван стиснул зубы и только потом, подняв взгляд от бумаг, обнаружил, что Доминико внимательно смотрит на него. — Откуда ты это взял? И с чего вдруг решил вернуть письма мне?

Доминико смотрел на него почти с любопытством.

— Князь Аргайл сам не знал, что творится в его доме?

— Я не… — Эван сдался и растерянно покачал головой. — Я бы не стал убивать мальчишку, Таскони. Я дал тебе слово. Слово князя Аргайл.

— О! Я наслышан о ваших словах.

— И тем не менее… — Эван снова опустил глаза на бумаги, — всё это время ты думал, что я… убил твоего сына?

— Не делай вид, что тебе жаль. Ты никогда не поймёшь меня.

Эван снова поднял взгляд.

— Ты хочешь убить меня?

Доминико отошел чуть в сторону и уже громче произнес:

— Я хочу, чтобы у клана Аргайлов был другой князь. Меня не устраивает, что кланом Аргайлов правит Изабель. Мне всё равно, какие отношения вы имеете между собой. Но я не буду работать ни с ней, ни с этим дерьмом.

— Кланом правит Конахт. Я всё оставил ему.

— Ваши дурацкие законы наследования и приводят к таким результатам! Если бы сразу было ясно, что наследует старший сын, а не тот, кого назначит предыдущий князь, все было бы по-другому. Но тем не менее… Возьми и проконтролируй, чтобы правил именно он.

— Я… — Эван замолк, глядя на письма. — Я не буду убивать Изабель, — сказал наконец он, — она — моя семья. Клан — это все для нас.

— Все, кто должен был умереть, уже умерли без тебя. При помощи как раз этой ценной леди.

Доминико щёлкнул пальцами, и из ниши между ящиков двое охранников вытащили полноватого молодого человека, который с трудом стоял на ногах. Стефано узнал того самого хамоватого парня, что говорил с ними по видеосвязи. Его вытолкнули вперёд.

— Дядя! — выкрикнул Линдси, падая к ногам Эвана.

Эван брезгливо поморщился, глядя на него.

— И что мне делать с ним?

— Не знаю. Я не убиваю молодёжь.

Эван снова опустил взгляд на письма.

— Я тоже, — тихо сказал он.

— Я уже понял. Каждый получит своё.

— А Фредерико? Я не могу вернуться без него.

Таскони колебался.

— Он предал меня, — наконец сказал он.

— Он брат моего…

Таскони стиснул зубы, и видя, как меняется выражение его лица, Эван тоже умолк.

Стефано осторожно опустил руку Доминико на плечо.

— Пусть катятся к чёрту, — попросил он, — а мы наконец останемся вдвоём.

— Ладно, — сдался Доминико, — его доставят, когда ты объявишь, что возвращаешься в клан. — Доминико подумал и добавил: — И подпишешь контракт.

— Это займёт время.

— У меня его полно.

Таскони отвернулся и двинулся прочь. Он вышел из здания космопорта и забрался в салон платформы — на заднее сиденье, вопреки тому, что всегда сидел за рулём.

Кэси, заплаканная и растрёпанная, сидела рядом с ним.

— Он говорил, что любит меня… и вдруг врываются они… — всхлипнула она. Подтянув колени к себе, она обхватила их руками. — Нас уволокли, а потом его убили в подвале у меня на глазах!..

Доминико закрыл глаза и покачал головой.

— Ничего, девочка, — он обнял Кэси и погладил по волосам, — всё пройдёт. Главное, ты со мной.

Стефано сел за руль и молча завёл мотор.

— Нико… — позвал Стефано, когда Кэси наконец затихла и, кажется, даже задремала. Платформа плотно стояла в пробке между Сорок вторым и Шестнадцатым шоссе.

Доминико перевёл взгляд на него.

— Я так и не смог разглядеть — что было в том письме?

Доминико стиснул зубы. Он не хотел отвечать. Но всё-таки произнёс:

— Оставалась всего одна строка… «Ольстер, Пьетро Таскони должен умереть».

Доминико помолчал и продолжил.

— Когда люди Густава нашли платформу Ольстера… новенький сверкающий бьюик, который вряд ли мог бы принадлежать рядовому клансмену — но это само собой. Она стояла у загородного дома некой синьорины Морелло. Угадай, кого мы там нашли ещё. Думаю, ты понимаешь, что некая леди скрывалась под этим именем…

— И что с ней стало? — спросил Стефано.

Доминико затянулся сигарой.

— Ничего. Ветра унесли её с собой. Перекрестья Ветров принимают и тех, кто часто использует их для своих целей. А леди Изабель Аргайл… Изабель ведь была уже мертва. Все каналы новостей сказали же так, разве нет?

— А Ольстер? Почему никто не знал о нем?

— Потому что он просто сопровождал князя тогда, разве кто-то говорит о тех, кто идет в охране? Сам Аргайл не знал о его роли — подставить великого князя. Это был запасной вариант, Изабель очень спешила занять свое место у кормила клана, а Эван Аргайл все никак не спешил умирать — она хотела сделать это моими руками. Ольстер пришел к нему и уговорил помочь, рассказав историю девушки, которая… Ну, это не важно, в общем, Пьетро с друзьями не очень хорошо поступили с ней.

Стефано покосился на Доминико, видно было, что тому трудно объяснить именно этот момент. Но он не выдержал и спросил:

— Ты знал?

Доминико стиснул зубы и долго молчал.

— Нет, не знал, — сухо сказал он, а потом резко добавил, — а если бы и знал — что с того? Он мой сын, Стефано! Понимаешь ты, мой сын!

Стефано крепче стиснул руль, а Доминико замолк.

— Он сделал это, — подала голос Кассандра, и Доминико вздрогнул — он думал, что девушка давно уже спит.

Закрыл глаза.

— Да, — сказал он наконец тихо. — Да, он это сделал. Я не знаю, участвовал он или просто смотрел, но… — он замолк и шумно выдохнул, — он мой сын, Стефано. Всё равно — он мой сын. И я бы так же мстил за тебя или за… — он крепче прижал Кэси к себе, — за тех, без кого не могу жить.

Какое-то время в салоне царила тишина, а затем Доминико снова заговорил — сухо и отстранённо, как будто бы произносил давно заученные слова.

— Ольстер просто ждал случая, и он предоставился. Компания Пьетро напала на этого Энзо Лучини, Эван расшвырял их и ушел. Но Ольстер остался… И нанес еще пару ударов моему мальчику. Вина упала на князя.

Все бы так и осталось сокрыто, если бы не мания Изабель сохранять все письма — даже требовала вернуть те, что писала сама… В одном из писем, что ты мне передал, она просила его сделать всё, чтобы стать приближённым князя Аргайл. Я тут же подумал, что это не спроста — кто этот Ольстер, вот в чём заключался вопрос.

Она поочередно называла его то Маклейн, то Аргайл* — и так я понял, кого нужно искать. Ну, а зная фамилию, Густав довольно-таки легко выяснил, кто это и где его искать.

— И что теперь? Неужели ты не отомстишь Ольстеру сам?

— Я хотел отдать его Аргайлу — в виде подарка, но тот не взял… Что ж, я думаю, Ольстер очень пожалеет, что даже князь отказался от него. Ты же знаешь, что Густав из племени ниумани, а у них существуют самые разнообразные способы казни — и ото всех волосы шевелятся на голове.

* По шотландскому обычаю, если человек вступает в клан, он берет фамилию этого клана