Черный Сапфир [СИ]

Глава 3

Амира со злостью сжала в руках шпильку. Крепкое полированное дерево заскрипело и хрустнуло, осыпавшись на пол парой бесполезных щепок. Почему, почему Путающий Дороги подбросил ей идею спросить Арлекина о собственном освобождении? Наивная, надеялась на его благородство. Зря. Даже воспитанному в самом цивилизованном обществе мужчине слишком тяжело устоять перед соблазном заполучить в собственность красивую женщину.

А если бы он согласился и отпустил Амиру? Что тогда? Как бы она выкручивалась?

Ей снова стало дурно. Полет по подпространству тяжело давался Амире: голова кружилась, тошнило, уши словно бы заткнули ватой. И самого этого места как будто и не было: не чувствовалось складывающих его энергетических линий, потоков Стихий, абсолютно ничего. Недаром подпространство называют «изнанкой вселенной».

Во время выхода из этой зоны Амира на мгновение потеряла сознание, а когда очнулась, «Призрак» уже подлетал к потрепанной транспортной станции. Иллюминаторов в каюте не было, зато был обзорный экран, через который и виднелся гигантский круг, ограничивавший переход. «Врата рая» — давным-давно отбитая пиратами у тогдашнего Союза Равных транспортная станция. Ее координаты держались в строжайшем секрете, тщательнее охраняли только сведения о местоположении самого Парадиза — пристанища Вольных капитанов.

Амира и раньше видела кольца транспортных станций, но большей частью — на картинках. В ее каюте во время единственного полета не было экранов, а значит — и возможности любоваться космосом и творениями предтеч.

Сейчас же громада кольца медленно приближалась к ним, поражая своими размерами. «Врата рая» были рассчитаны на самые разные типы кораблей: от легких катеров и яхт до орбитальных крейсеров. Такой бриг, как «Призрак», казался песчинкой по сравнению с махиной пропускного круга станции.

Амира вжалась в кресло и на всякий случай пристегнула ремни. Но подпространство, созданное генераторами станций, воспринималось гораздо легче. А после выхода из второго кольца Амира увидела и сам Парадиз.

Когда-то он был внеатмосферной исследовательской базой, полностью автономной и рассчитанной на огромный штат сотрудников. Пираты же переоборудовали ее под свои цели, вооружили, достроили и расширили, превратив в надежное убежище.

Федерация и Империя предлагали солидное вознаграждение за точные координаты Парадиза, но за прошедшие столетия так никто и не смог их вычислить. Настоящая база-призрак, оберегающая своих жителей и хранящая их секреты.

В облике Парадиза не было лаконичного изящества станций предтеч, только неуклюжее очарование дворца, все башни которого строили разные архитекторы. Амира поймала себя на мысли, что хочет получше изучить его, познакомиться с бытом тех, кто отказался от законов обитаемого космоса и вышел из-под власти его правителей. Только она бы хотела прийти туда свободным человеком, а не личной рабыней Алого Арлекина.

А он определенно считал Амиру чем-то вроде трофея. И его жадные взгляды и интерес были адресованы несостоявшейся наложнице императора, а не самой Амире. Надо полагать, встреть Арлекин ее в родном мире, прошел бы мимо и не оглянулся.

После того, как «Призрак» занял свое место в порту, Эдвард любезно, но весьма настойчиво повел Амиру к выходу из корабля. Спасибо, что наручники не надел или ошейник. Так же полагается ходить рабыне?

Капитан сиял, словно драгоценный камень на солнце. Еще бы: похитить наложницу самого Темного императора — небывалое деяние, о таком будут долго судачить. Перед самым выходом из корабля он обнял Амиру за талию и прижал к себе. А после шлюз распахнулся, и они утонули в радостных выкриках и кружащихся вокруг автономных объективах голографов.

Сейчас Амира и Эдвард — настоящие звезды этого маленького мира. Арлекину это нравилось: он махал рукой, позировал, затем схватил Амиру и впился ей в губы поцелуем. Не страстным или нежным, а показушным, грубым, неприятным. Амире хотела оттолкнуть Эдварда, но это было словно отобрать у ребенка сладости, лишить этого мальчишку его личного маленького триумфа. Да и к чему выяснять отношения на публике? Им только дай лишний повод для веселья.

Толпа же ликовала, подбадривая Арлекина похабными советами и ехидными замечаниями. Члены команды «Призрака» уже разбредались по порту, пересказывая свою версию событий и разнося новости о Черном Сапфире. Так и рождаются легенды.

Арлекин же подхватил Амиру на руки и понес вниз по трапу, выкрикнув, что ему хочется в одиночестве насладиться своей добычей. Амиру замерла от страха: что же будет дальше? О каком наслаждении речь? Неужели…

Эдвард захлопнул дверь в свой жилой блок и опустил Амиру на кровать. Вышло не так изящно и романтично, как он планировал, все же нести девушку несколько сотен метров — не самое легкое дело: спина немилосердно ныла, руки подрагивали от перенапряжения.

Позер, какой же он позер. И шут. Арлекин. Прав был отец, во всем прав.

Сейчас было стыдно за это представление, но и без шоу никак. Небывалое преступление делает таковым раздутая вокруг шумиха. Поэтому мало похитить у императора Черный Сапфир, надо сделать так, чтобы об этом говорили.

Амира выглядела обиженной и испуганной. Она сидела на самом краешке кровати и не шевелилась. Да уж, умеет он расположить к себе женщин. А сейчас придется сделать еще одну гадость:

— Разденьтесь, пожалуйста.

Амира посмотрела ему в глаза, но не сказала ни слова. Девушка рывком встала на ноги и, не пытаясь скрыть дрожь в пальцах, начала терзать пояс своего диковинного наряда. Эдвард вздохнул, подошел к ней и развязал широкую шелковую ленту. Бросил на пол, затем снял с плеч Амиры верхнюю часть наряда. Под ним обнаружился еще один слой одежды, тоньше предыдущего и без всякой вышивки. Эдвард выругался сквозь зубы и стащил с девушки и его. Теперь Амира осталась в одном белье. Похожем на то, над которым потешался Фрей. Довольно нелепое, сплошь закрытое, такое разве что детям носить.

Но можно ли испортить такую красоту? Ладная фигура Амиры, похожая на песочные часы, с тонкой талией, округлыми бедрами и высокой грудью, выгодно смотрелась даже в таком наряде. На несостоявшуюся наложницу императора можно смотреть часами. Нет, не смотреть, лучше прижать к себе, поцеловать, запустить пальцы в длинные иссиня-черные волосы…

Эдвард одернул себя: хватит пялиться, Амира — не первая увиденная им женщина. Возможно, самая прекрасная из них, но все равно нужно взять себя в руки и заняться делом. Эд разделся до пояса и побросал одежду на пол, рядом с вещами Амиры. Затем несколько раз щелкнул получившуюся инсталляцию на голограф и сразу же выбросил снимки в местную инфосеть.

— Поможете мне немного? Я буду весьма признателен, — он сел на кровать и поманил Амиру.

— Что? В чем? Я не хочу… этого, — девушка попятилась, неуклюже пытаясь прикрыться руками. У Эдварда же перехватило дыхание: такая красота, протяни руку — и она будет твоей. На мгновение ему представилось, как Амира подходит к нему, усаживается на колени, сладко целует, затем стягивает свою белую майку…

Но она должна сделать это сама, добровольно. Потому что захочет, а не по принуждению. Каким бы засранцем ни был Алый Арлекин, он не насильник.

— Мы сделаем пару снимков, и все. Обещаю, что не буду давать волю рукам.

Эдвард задал объективу место для съемки, проверил ракурс и снова поманил Амиру. Она медленно пошла вперед, недоверчиво поглядывая на Эда. Потом все же села рядом и позволила себя обнять. Такая маленькая и хрупкая, с гладкой, шелковистой кожей, она едва уловимо пахла цветами и морским ветром.

Щелк-щелк-щелк. Голограф не прекращал делать снимки, подбирая подходящий ракурс.

Эдвард потянул Амиру вниз, заставляя лечь на кровать. Девушка покорно принимала его показушные ласки, даже положила руки на плечи и сама поцеловала. Легко и невесомо, но настолько возбуждающе, что Эд почувствовал, как теряет голову.

Щелк-щелк-щелк.

Как же отвлекает этот звук! Эдвард нащупал голограф и выключил его. Дальнейшее общественности знать не нужно. Он уже сгорал от нетерпения, предвкушая то, что должно случиться дальше. Робкие прикосновения Амиры и близость ее тела сводили его с ума, лишали воли и способности себя контролировать. Такая потрясающая. И только его. Это будет один из самых знаменитых подвигов Алого Арлекина. И уж точно — самый приятный.

Эд положил руку на талию Амиры и медленно повел вверх, задирая майку и подбираясь к груди. Еще немного — и он прикоснется к этим изящным холмикам, сожмет их…

— Прекратите! — Амира оттолкнула его и резко села, одергивая вниз майку. — Я не буду позировать обнаженной для ваших снимков. У всего есть предел!

Что? Какие снимки? О чем она говорит? Кровь стучала в висках, руки бессильно сжимали еще теплое покрывало, на котором мгновение назад лежала такая желанная девушка.

Нет! Он не согласен отказываться от удовольствия!

Эдвард потянулся к Амире, но та побледнела, вскочила с кровати и отбежала в другой конец комнаты, поближе к выходу.

БЧР ему в наложницы! Они же договаривались сделать несколько снимков, а Эд, как последний ублюдок, распустил руки!

Он слез с кровати, подошел к столу и вытащил из ящика упаковку таблеток. Регулятор гормонов. Незаменимая вещь, если много времени проводишь в замкнутом пространстве без возможности должное время уделять сексу.

Во рту появился горьковато-мятный привкус, сердце ненадолго забилось еще сильнее, зато болезненное возбуждение сразу спало. Даже забившаяся в угол Амира уже не казалась такой привлекательной и желанной.

Кому он врет? Казалась. Чтобы не ценить красоту Черного Сапфира нужно быть либо геем, либо импотентом. А лучше — геем-импотентом, исповедующим какую-нибудь особенно строгую к телесным удовольствиям религию. И то, вряд ли поможет.

— Все, все, я в норме. Прости за мое поведение, — он примирительно поднял руки вверх.

Амира смотрела на него, как новобранцы на старослужащего, но затем сделала пару робких шагов и села в кресло.

— Нужно предупреждать о своих желаниях, — ответила она твердо. — То, что я должна была стать наложницей императора, не делает меня распутной женщиной.

Эд рассеянно кивнул и забросил в рот еще одну таблетку. На всякий случай. Вслух признаваться не стоит, но где-то в глубине души он все же думал, что Амира проще смотрит на эту сторону отношений. Но нет, так нет. Он потерпит. Трофей тем ценнее, чем сложнее было его добыть.

— Есть хочешь? — Эд поднял с пола рубашку и, дождавшись кивка девушки, побрел в сторону кухни. — Особенных изысков у меня нет, нужно идти в столовую, но пока что у нас с тобой горячий секс.

Кстати о сексе. Эдвард вернулся в спальную зону, отыскал голограф и выложил несколько особенно удачных снимков в инфосеть. Он надеялся, что кто-нибудь из местных распространит свидетельства его подвига за пределы Парадиза. Император должен знать своих врагов в лицо.

Эдвард сделал несколько бутербродов и развел в двух чашках концентрат «натуральный кофе со сливками животного происхождения», после отнес получившийся ужин Амире. За время его отсутствия девушка успела снова надеть свое нижнее «платье», хоть и несколько небрежно: наряд держался на одном лишь поясе и постоянно съезжал, обнажая левое плечо с тонкой полоской белой бретельки. Черные волосы укрыли всю спину Амиры, взгляд опущен, губы подрагивают. Она же наверняка напугана: совершенно одна, вдалеке от родных и привычного мира, в лапах одного из самых опасных, ну хорошо — просто известных, пиратов обитаемого космоса. Эдварду захотелось прижать к себе Амиру и успокоить.

— Я принес нам ужин. Поедите со мной?

Никакого ответа, только ссутулилась еще сильнее. Эдвард подошел к ней, сел рядом и осторожно взял за руку. Девушка едва заметно дернулась, но отодвигаться не стала.

— Амира, посмотри на меня, пожалуйста.

Никакой реакции, лишь сдавленное всхлипывание.

— Прошу. Я не могу так разговаривать.

Полный отчаяния взгляд через мгновение ожег Эда. Два огромных бездонных сапфира и дрожащие капельки слез. И никакой надежды, никакого доверия.

— Я не плохой человек, поверь. И здесь тебе ничего не угрожает. Только говори со мной, ладно? Так легче понять друг друга.

И снова тишина.

— Ты хочешь побыть одна?

— Вы весьма обяжете меня этим, капитан Найт.

— Эд. Даже команда зовет меня «Эд» или «кэп». Хорошо, я понял, схожу в бар, а ты пока отдохни.

Ами легонько улыбнулась и ответила:

— Благодарю… Эд.

Эдвард кивнул и поплелся на выход, специально завернув по пути на кухню, чтобы потянуть время. Алый Арлекин не может выйти из спальни через каких-то пятнадцать минут после того, как занес туда императорскую наложницу. Но тянуть до бесконечности тоже не стоило: Амира подумает, что он пытается ее обмануть. Наконец Эд вытащился из жилого блока и побрел в сторону «Костяной девы» — самого крупного бара на всей территории Парадиза.

Внутри уже веселились все члены его команды, в том числе и Джейн с Тихоней Грегом. Здоровущий навигатор и стрелок «Шальной волчицы» молча отсалютовал кружкой темного пива, остальные же радостно загомонили. Джейн сорвалась с места и повисла на шее Эда:

— Кэп, ты самый чокнутый и везучий из всех Вольных капитанов. Как же я рада, что все обошлось.

— Теперь мы знамениты, Джейн.

Он покружил девушку и опустил на пол. Она же чмокнула Эда в щеку и вернулась за стол. Точнее — за целый ряд столов, который занимала команда «Призрака».

— Пируете без кэпа? — притворно нахмурился Эд. — Всем по кружке пива вне очереди!

Команда поддержала его радостными возгласами, а Билли, владелец бара, уже тащил к ним первый из подносов с пивом и закусками. Сегодня вечер Алого Арлекина, который ничем не испортишь! Поздравления от команды, похабные шутки и выпивка, что льется рекой. До противности натуральные голограммы, танцующие на столах фривольные танцы настолько мастерски, что хотелось шлепнуть их по нарисованному заду. Такая близкая и привлекательная Джейн, что если бы не проклятые таблетки, уже потащил бы ее в блок, как не раз бывало в прошлом.

Его вечер! Возможно, последний в жизни, как и у любого другого из пиратов. Облава космических копов Федерации, охотники за головами, бешеные имперцы или же слишком «зубастая» жертва — и Алый Арлекин направится прямиком в ад или в тюрьму на пожизненное заключение. Поэтому нужно веселиться и отдыхать, пока есть возможность.

Его вечер!..

— Эд, Эд, Э-эд! Приди в себя и посмотри сюда, — назойливый Мин теребил его за плечо и тыкал пальцем в возникший над столом вирт-экран.

А с него на Эда смотрел импи. Точнее — император, и сейчас он не казался смешным или глупым. Его непонятная сила и властность чувствовалась даже через экран, заставляя пальцы неметь, а плечи — ежиться от холода. Каково же тогда находиться рядом с этим человеком? Или демоном? Адепты Обновленной христианской церкви единогласно причисляли императора к посланникам ада и предрекали грядущий апокалипсис.

Но сейчас Темный пришел по душу Эдварда и, казалось, смотрел прямо на него, хотя лицо императора скрывалось под капюшоном длинной черной хламиды.

Экран пошел рябью, само изображение дернулось несколько раз, после чего правитель заговорил:

— Не люблю долгих речей. Сегодня один из пиратских капитанов, Эдвард Найт, похитил дорогого мне человека. И эту выходку я не намерен прощать. Поэтому хочу озвучить свой новый приказ: за возвращение мне Черного Сапфира живой и здоровой назначаю вознаграждение в размере ста тысяч золотых эквивалентов, за поимку самого Алого Арлекина — пятьсот тысяч. За труп империя тоже заплатит, но уже пятьдесят тысяч. Мира всем и преданных друзей!

Эдвард готов был поклясться, что импи сейчас улыбается. Еще бы: так отомстил и поиздевался над похитителем своей наложницы. Бар же погрузился в тишину: за полмиллиона можно купить новенький эсминец и на пару-тройку катеров средства останутся. Многие из пиратского братства не выдержат подобный соблазн, и гнев самого Джонса их не остановит.

— Ты — покойник, кэп, — испуганно прошептала Джейн, и Эдвард был с ней полностью согласен.

Один из пунктов пиратского кодекса гласит: «Каждый, продавший своего собрата, будет незамедлительно исключен из братства Вольных капитанов и лишится его поддержки», и Генри Джонс, один из основателей Парадиза, всегда бдительно следил за тем, чтобы законы в этом месте соблюдали. Поэтому Эд может чувствовать себя в безопасности. Какое-то время.

Импи-подлец знал, куда давить: сумма была невероятной, за такую можно выкупить себе гражданство в Федерации или в Содружестве и безбедно жить в каком-нибудь курортном поселении до конца своих дней вместе с командой и десятком личных слуг. И плевать оттуда на голографическое изображение как Парадиза, так и самого Джонса. Импи недаром пожелал преданных друзей — кажется, у Эдварда появится небывалая возможность проверить всех близких ему людей.

Он взял у Билли бутылку виски и побрел в сторону своего блока, Мин и Джейн незаметно пристроились следом, поддерживая своего капитана. В этих двоих можно быть уверенным. Впрочем, Эд надеялся, что и в остальных членах команды — тоже. Хотя пятьсот тысяч, пятьсот, мать их, тысяч в самой твердой из валют обитаемого космоса. Сумма, которая сделает человека не просто богачом, а настоящим представителем элиты на любой из планет. Да с такими деньгами можно и свой собственный гарем собрать.

Кажется, теперь Эду стоит спать с оружием под подушкой.

— Кэп, — Мин тронул его за плечо, призывая развернуться, — ты бы пригласил Волчонка или Бешенного к себе.

— Думаешь, я настолько пьян, что одной наложницы мне не хватит?

— Думаю, ты не настолько имбецил и правильно понял, что я хотел тебе сказать.

Да, Эд все прекрасно понял: киборги очень быстро перенимали привычки людей, но к материальным благам по-прежнему оставались равнодушными. И сейчас он мог доверять только им. Но позвать к себе личных телохранителей сразу же после объявления императора — значило в открытую признать свой страх и слабость. А слабаки не становятся адмиралами. Нужно продержаться всего чуть-чуть, шумиха с вознаграждением быстро уляжется: самые ретивые обломают зубы о «Призрака», остальные же побоятся рисковать. А некоторые из пиратских капитанов все же решат перейти под руку Алого Арлекина. Адмирала Найта.

— Нет, ты сам знаешь, что нет. Джонс не позволит творить произвол на Парадизе.

— Джонс не всесилен. А шестьсот тысяч — слишком солидный куш.

— Мин, я не беспомощный малыш, — отмахнулся Эд, после чего чмокнул в щеку Джейн и нажал на кнопку возле двери, чтобы охранный ИИ опознал хозяина блока.

— Ты хуже. Малыша хотя бы можно отшлепать, — Мин вздохнул и сложил руки на груди. — А ты слишком веришь в свою удачу, только везение не может длиться вечно.

— Поживем — увидим!

Эд отсалютовал старпому бутылкой и зашел внутрь. Амира спала на кровати, свернувшись клубочком, но от звука его шагов и включившегося освещения сразу же проснулась и резко села.

— Импи передавал тебе привет, — что за чушь он несет? Почему не может разговаривать нормально?

Девушка побледнела и потянула на себя одеяло.

— Что он сказал?

— Пообещал сто тысяч тому, кто вернет тебя в его гарем живой и здоровой.

Эдвард сел на кровать возле девушки, откупорил бутылку и сделал глоток виски. Наверное, ему не стоило бы больше пить, но на трезвую голову со всем этим не разобраться.

— Император всегда заботится о своих подданных. Это был ожидаемый поступок.

— А за мою поимку — пятьсот тысяч.

Амира испуганно посмотрела на Эдварда, затем взяла его за руку и легонько ее сжала, словно бы пытаясь приободрить.

— Пятьсот тысяч. Интересно, сколько дней на свободе мне еще осталось, как думаешь, а, Черный Сапфир? Чтоб его в дыру засосало, черную-пречерную, как раз под цвет его мантии!

— Не говори так: император — достойный человек, ты просто его не знаешь. Если бы ты не похитил меня, все было бы хорошо.

— Хорошо? Ты серьезно? — Эдвард подскочил с кровати, затем пошатнулся и снова плюхнулся обратно. Кажется, он все-таки перепил. — Хорошо быть одной из постельных игрушек этого урода?

— Думаешь, быть игрушкой Алого Арлекина лучше? Императора я хотя бы знаю.

Сейчас ее глаза светились холодной яростью, казалось, еще мгновение — и Амира бросится на Эда.

— Брось, тебе нечего опасаться, я — цивилизованный человек!

Девушка скептически подняла бровь. Ну конечно, наверняка она сейчас вспоминает, как пару часов назад Эд пытался ее раздеть.

— Если ты такой цивилизованный, верни меня императору, обещаю поговорить с ним о помиловании для тебя.

Можно представить, как она собралась вести этот разговор. Нет, спасибо, такого ему не нужно. Император бросил Алому Арлекину новый вызов, и назад дороги нет.