Чёрный прах

Глава 24 Кто ты, черт тебя дери?

Когда дверь действительно и по-настоящему умерла, Блэк повернулся, ища меня.

Увидев, что я прислоняюсь к каменной стене там, где он меня оставил, и все ещё остаюсь более-менее в вертикальном положении, его глаза засветились от облегчения. Он подошёл ко мне, пока Чарльз пытался подняться на ноги.

Блэк едва удостоил его взглядом, подойдя прямиком ко мне.

Осторожно избегая моего разорванного плеча и ноги, он обвил меня руками, аккуратно привлекая к себе. Я почувствовала, как он вздрогнул от пулевого ранения в плечо, но все равно почти крепко обнял меня, нежно накрыв рукой мою голову и выдохнув мне в волосы.

— Gaos, Мири, — едва слышно произнёс он. — Это было слишком близко, бл*дь.

Я согласилась.

Сжав его руку ладонями, включая ту руку, которая все ещё болела от ушиба пистолетом, я уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая его запах. Затем, вздохнув в последний раз, я подняла голову, глядя мимо него на остальную комнату.

Половина детей в углу теперь плакали, глядя на кровь и тела, покрывавшие пол. Нахмурившись, я покосилась на края комнаты и увидела, что взрослые горожане смотрели на нас с каким-то онемелым шоком на лицах.

Я гадала, сколько из них поистине принадлежало Волку, как Красный.

Я знала, что людям Чарльза и Блэка — может, даже полковника — придётся провести освидетельствования каждого из них. Им придётся сделать это, чтобы идентифицировать, а потом попытаться перепрограммировать тех, кто действительно купился на безумие Волка.

Они также сделали бы это для того, чтобы понять, что случилось, и удостовериться, чтобы больше никаких вампиров не шастало по тем холмам. Они захотели бы заверений, что не останется никаких последователей Волка, которые будут выжидать шанс убить ещё больше туристов-скалолазов, а может, отомстить Мэнни, кому-то из семей Джозефа, Фрэнка, Истона или Пса.

В конце концов, я знала, что Чарльз захочет их стереть. Он захочет стереть по крайней мере тех, кто знал, что он не человек.

Блэк тоже мог захотеть этого.

В тот момент я не могла сказать, что определённо не согласна.

Черт, да стереть их после такого даже может считаться проявлением доброты.

Поморщившись при виде Мэнни, стоявшего над его дочерью и внучкой и державшего их на прицеле пистолета, я осознала, что город никогда не оправится, даже если стереть большинство из них.

Может, будет даже лучше, если пустыня заберёт эти земли себе обратно.

Однако я знала, что скорее всего, они тем или иным способом вернут их.

Мэнни был упрямым. Возможно, он не захочет покидать свой дом. Возможно, он останется здесь со своими лошадьми, надеясь, что другие вернутся, как только приведут мысли в порядок и вновь вспомнят, кто они.

Отвернувшись от Мэнни и его семьи, я остановила взгляд на новоприбывших видящих.

Я снова совершенно забыла о них, когда дверь закрылась.

В то же самое мгновение до меня дошло, что теперь они застряли здесь, как и мы.

При этой мысли я стиснула Блэка, ощутив такой сильный прилив облегчения, что на глаза навернулись слезы.

Я все ещё крепко обнимала его, когда он повернулся, обводя своими золотыми глазами пространство вокруг.

Никто не сказал ни слова вслух, хотя я видела, что в углах комнаты люди что-то тихонько бормочут, в основном, чтобы заверить друг друга, что все закончилось. Я видела, как Истон одной мускулистой рукой сжимает плечо девочки с луком. Он тепло улыбнулся ей, когда она повернулась, и поцеловал её в макушку.

Я видела, как Ковбой вытаскивает свои мечи ровно настолько, чтобы протереть их краем рубашки перед тем, как снова убрать в ножны.

Затем я увидела, как он обнимает Энджел и крепко прижимает её к своей груди.

Глядя на них двоих, я невольно улыбнулась.

Однако я чувствовала на себе ещё чей-то взгляд.

Не Блэка. Не Энджел.

Не Ковбоя и не Мэнни.

Я медленно повернулся лицом к новоприбывшим.

Это снова был тот мужчина, которого я определила как их лидера.

Я осознала, что смотрю ему в глаза. Теперь я чуть лучше видела их цвет без ярких жёлтых и оранжевых всполохов от расселины в стене. Они все ещё были немного оранжевыми от огня горевших факелов, но многие индейцы снова включили фонарики, так что их яркий белый свет освещал его радужки с боков и спереди.

Они были зелёными — светлого, ошеломительного зелёного оттенка, скорее прозрачного нефритового, нежели прозрачного лиственно-зелёного, как радужки моего дяди.

Однако не это заставило меня уставиться.

В этих зелёных радужках выделялось фиолетовое кольцо, контрастирующее с нефритово-зелёным, и все же каким-то образом дополнявшее его, заставлявшее оба цвета выделяться ещё лучше.

Он был красив.

По правде говоря, возможно, он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела в реальной жизни.

Хмуро глянув на меня, Блэк повернулся, проследив за моим взглядом.

Он пристально смотрел на того же мужчину-видящего, что и я.

В те же несколько секунд я осознала, что видящий тоже уставился на Блэка.

Более того, он смотрел на него с выражением совершенного изумления на лице.

Блэк все ещё держал меня, настороженно наблюдая за другим мужчиной, когда видящий подошёл прямо к нам, все ещё глядя на Блэка так, словно знал его.

«Почему он так на тебя смотрит?» — пробормотала я в сознании Блэка.

«Не имею ни малейшей бл*дской идеи».

«Ты уверен? — я нахмурилась, глядя в зелено-фиолетовые глаза видящего. — Он смотрит на тебя так, словно знает тебя, Блэк».

«Не знает».

«Ты уверен?»

«Иисусе, Мириам. Я уверен. Сколько раз тебе надо повторить? У видящих фотографическая память. Если бы я знал этого засранца… я бы знал».

Однако видящий подошёл к нам.

Я видела, как он смотрит вниз и кривится на тела мёртвых видящих, сваленные перед теперь уже неактивной дверью.

Его челюсти напряглись от злобы, и он посмотрел на Блэка.

— Это сделал ты? — потребовал он.

Он говорил по-английски, что поразило меня.

У него был акцент — сильный акцент, и такого я точно никогда раньше не слышала — но он определённо говорил по-английски.

— Ты убил наших братьев и сестёр? — сказал он, щелкая пальцами на тела так же, как это делал Блэк, когда говорил с Волком.

— Нет, — ответил Блэк. Лёгкое изумление прозвучало в его голосе. — Gaos. Нах*й бы я стал это делать? Зачем мне убивать видящих? Разве ты не видишь, что я тоже видящий?

Мужчина-видящий нахмурился, но не отвёл глаз от лица Блэка.

— Кто это сделал? — потребовал он.

Блэк нахмурился.

Я ощутила его раздражённое нежелание отвечать на вопрос другого мужчины — в основном из-за того, как он его задал.

Затем его взгляд сместился, найдя на полу пещеры то, что осталось от Волка. Впервые я действительно посмотрела на труп Волка. Его закололи в сердце его же ножом. Его пустые глаза невидящим взглядом уставились в потолок, кровь покрывала половину его лица и шеи. Увидев его вот так, в темноте, я ощутила очередной прилив злобы.

Думаю, в этот раз она была вызвана тщетностью всего этого, глупостью. Страсть Волка могла бы быть полезной. Вместо этого он выжил из своего бл*дского ума, обратившись против собственных людей.

— Он? — спросил зеленоглазый видящий. — Он это сделал?

— Да.

— Кто его убил? Кто убил этого бл*дского убийцу?

— Я, — прорычал Блэк.

Мужчина-видящий повернулся, уставившись на него и хмуро поджав свои красиво очерченные губы.

— Ты кто, бл*дь, такой, брат? — сказал он затем.

Блэк взглянул на меня.

Раздражение облаком выплеснулось из его света. Он хмуро посмотрел на другого мужчину, крепче сжимая меня в объятиях — так крепко, что мужчина-видящий покосился на меня, словно вспомнив о моем существовании.

Однако его интерес ко мне продлился недолго.

Его взгляд вернулся к лицу Блэка, зелёные глаза смотрели резко, почти настороженно.

— Ты видящий? Ты из этого мира?

Блэк поколебался, затем медленно покачал головой.

— Не существует видящих, которые родом из этого мира, — вновь стиснув мои руки, он добавил: — Полнокровных, во всяком случае.

И вновь эти зелёные глаза метнулись ко мне. Я видела, как он подумывает спросить, что Блэк имел в виду, затем решает, что его вопросы обо мне могут подождать. Его взгляд вернулся к Блэку, и я впервые осознала, что они оба примерно одинакового роста.

— Кто ты, черт тебя дери? — в этот раз в голос мужчины просочилось раздражение. — Ты из моего мира? — он помедлил. — Как тебя зовут?

— Блэк, — ответил Блэк. — Квентин Блэк.

Мужчина нахмурился ещё сильнее и мрачно покачал головой.

— Я имею в виду, твоё настоящее имя? Твоё имя видящего? Твой клан.

Блэк поколебался. Я видела, как он стискивает зубы. Я ощутила его нежелание отвечать этому видящему, отвечать на его вопросы, рассказывать ему что-либо. Более того, я ощутила его нежелание называть имя семьи, которая от него отреклась.

Когда молчание затянулось, мужчина нахмурился.

— Как тебя зовут? — повторил он. — Тот мир погиб. Какое это теперь имеет значение?

— Какое это имеет значение для тебя? — парировал Блэк. — Если мир погиб, то и кланы мертвы. Какая разница…

— Дигойз, — прохрипел Чарльз, заговорив у стены. — Его клан — Дигойз. В нашем родном мире его называли Кирев. Дигойз Кирев.

Последовало молчание.

Я нахмурилась, переводя взгляд между лицами в затянувшемся молчании. Я понимала ничего из того, что чувствовала от собравшихся вокруг нас видящих, за исключением раздражения Блэка в адрес моего дяди за то, что он знает его имя. Ощутив реакции, потрескивавшие в экстрасенсорном пространстве вокруг нас с Блэком, я посмотрела обратно на зеленоглазого видящего.

Он смотрел на Блэка так, точно тот действительно был призраком.

— Дигойз, — произнёс он с неверием в голосе. — Имя твоей семьи — Дигойз?

Блэк нахмурился.

— И что? Что с того? Ты сказал, что тот мир мёртв, верно?

Он посмотрел за зеленоглазого видящего, и я проследила за его взглядом.

Все прошедшие через дверь видящие теперь уставились на него. Они уставились на нас обоих, но главным образом на него.

Теперь, по-настоящему уделив им внимание, я осознала, что их было шестеро — три женщины и три мужчины, включая зеленоглазого перед нами.

Мы с Блэком просто стояли там, недоумевая, когда одна из женщин, высокая видящая с прямыми черными волосами и самыми яркими, самыми синими глазами, что я видела в своей жизни, расхохоталась.

Когда она сделала это, четверо других видящих, стоявших с ней, сделали то же самое.

Мы с Блэком лишь посмотрели друг на друга.

Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько не в теме шутки.

Судя по озадаченному выражению лица, Блэк тоже ничего не понял.

Более того, он определённо не выглядел забавляющимся.

Он крепче обхватил меня руками, стискивая зубы и окидывая взглядом остальную нашу группу — в этот раз не видящих, а Джозефа и его семью, Истона, Фрэнка, Пса, Мэнни, Ковбоя, Энджел, Девина. Я почувствовала, что он хочет увести нас отсюда нахер, что он хочет увести отсюда всех, но в первую очередь меня.

Он хотел доставить меня в госпиталь… желательно в Санта-Фе.

Затем он хотел забрать меня в номер курорта, где он оставил свои сумки, и поспать вместе со мной в кровати, в которой ещё ни разу не спал.

Мы просто стояли там, глядя на новых видящих, слушая их смех над шуткой, которую никто из нас не понимал, когда я случайно взглянула на зеленоглазого, который стоял ближе всего к нам и один не смеялся.

В отличие от своих друзей он даже не улыбнулся.

Он смотрел на Блэка с каким-то свирепым неверием.

Только потом, может, спустя несколько часов, когда мы выбрались из этих пещер на холодный воздух ночной пустыни, до меня дошло, что он смотрел на Блэка так, словно хотел его ударить.

Он смотрел на Блэка так, словно хотел врезать ему прямо по лицу.

Конец седьмой части