Чёрный меч

Глава двадцать вторая

Сказать, что путь по горам был труден, — это не сказать ничего. Спуск занял по моим подсчётам часов шестнадцать. Тропа становилась всё круче, а покрытие всё хуже. Мы спотыкались, падали, разбивали колени, съезжали, как с горки, на заднице. Горы приближались, при этом, вопреки здравому смыслу, воздух становился холоднее, а дышалось всё труднее.

Скоро мы вошли на территорию снеговой шапки, температура резко упала ниже нуля, а ветер припустил с новой силой. Пришлось разобрать свой мешок и извлечь оттуда зимние ботинки двадцать первого века. Вот и пригодились, для гор они подходят слабо, но хотя бы не замёрзну. Ещё достал одеяло, прорезал в центре дыру и надел на себя, как пончо.

Но холод и ветер были не главной проблемой. Куда хуже было то, что под снегом пропала тропа, теперь мы понятие не имели, куда идти, только примерно, вот горная цепь, вершины идут условной линией, а нам нужно оказаться с другой стороны этой линии. Теоретически, нужно искать перевал, низкое место между двумя вершинами, где можно пройти, не сломав себе хребет.

Единственное, что радовало, — солнце сделало подарок: оно не садилось за горизонт уже вторые сутки. Если бы в этих условиях мы оказались в темноте, то, скорее всего, замёрзли бы или упали в пропасть.

В поисках направления мы отправились вниз по склону. С нашим направлением это плохо сочеталось, мы шли не вперёд, а в сторону, но будет лучше, если окажемся там, где нет снега.

Когда прошли метров пятьсот, Женя внезапно остановился и показал пальцем в небо.

— Что там? — не понял я.

— А ты посмотри.

Над головой было… не знаю, что это было. Внезапно скальный массив оказался у нас над головой, облака, а среди них торчит скала со льдом. И всё это просто висит в воздухе.

— Ничего не понял. — честно сказал я.

— Мне всё время кажется, — сказал Морд, — что мы идём не по земле.

— Это как?

— Ну, смотрите, — он указал назад, — вон там мы шли, видите следы, а теперь идём здесь, только под углом.

Картина складывалась странная. Вон там мы шли, на снегу чётко отпечатались наши следы. А теперь идём здесь. Но предыдущая дорожка была горизонтальной, а эта… тоже горизонтальная, но под углом к прежней. Если смотреть отсюда, то получалось, что мы идём под углом в сорок пять градусов к вектору гравитации.

— Гравитация нарушена, — высказал свою мысль Женя. — Там вектор направлен иначе, а здесь — вот так.

— И что это значит?

— Ничего, лично я никаких неудобств не испытываю, кроме холода, конечно. Нужно идти вперёд, пока идётся.

И мы пошли, стараясь не обращать внимание на оптические, физические и географические несуразности. А они были, скалы оказывались то над головой, то внизу, несколько раз мы упирались в пропасть, а потом Женя нас удивил.

— Видите этот обрыв? — сказал он, стоя на самом краю. — Там, внизу, есть что-то, напоминающее дорогу, дорогу на ту сторону.

— Была бы у нас верёвка, — сказал я мечтательно. — Метров двести. Тогда бы спустились и спокойно пошли. Там, внизу, явно теплее, вон, даже речка бежит.

— Но верёвки нет, — сказал Морд, он выглядел вовсе сбитым с толку, такая картина не укладывалась в его голове, а наши попытки научного объяснения для него были сродни китайской грамоте.

— Спустимся без неё, — фармацевт, наверное, впервые со времён потери веселящих препаратов широко улыбнулся.

— Просвети, — попросил я.

Вместо этого он взял и шагнул в пропасть, мы оба кинулись за ним, вдруг успел зацепиться, тогда попробуем вытянуть. Каково же было наше удивление, когда, заглянув за край, увидели фармацевта, который стоял горизонтально, при этом так нахально улыбаясь, что мне захотелось пробить ему в рыло.

— Идите за мной, — он махнул рукой.

Головой я понимал, что ничего страшного не произойдёт, я просто шагну вперёд, встану под другим углом и пойду. Даже мой орган равновесия посчитает это нормальным. Вот только смелости не хватало, а фармацевт медленно шёл вниз. В итоге я закрыл глаза и шагнул вперёд. Нога провалилась в пустоту, шаг затянулся, я потерял равновесие и упал на колено, а когда глаза открылись, уже сидел на камнях в другой плоскости. Рядом с ошалелыми глазами стоял Морд.

Самым странным было то, что солнце, независимо от плоскости нашего перемещения, оказывалось наверху. Из-за этого складывалось ощущение, что именно эта плоскость правильная, а все остальные — просто горные склоны. Правда, если такой склон висел над головой, создавалось неприятное чувство, как будто он вот-вот обвалится и похоронит нас под километровым слоем льда и камней.

Сверху расстояния казались не такими, как на самом деле. Высоту склона я оценивал метров в триста, а когда высота превратилась в длину, оказалось, что топать по ней километра три. Но мы пошли.

— Меня смущает направление, — сказал я. — Уже не представляю, в какую сторону мы идём.

— Там река, — веско заметил Женя. — А река обязательно куда-нибудь выведет. Она может впадать в озеро, но чаще всего течёт на равнину.

— А если эта равнина с той стороны? — я указал пальцем себе за спину.

— Ты не забыл, что та сторона находилась выше гор? Хотя… — он огляделся вокруг, — не удивлюсь, если река может течь и вверх.

Когда ровная каменная поверхность упёрлась в стену из непонятным образом державшихся валунов, мы смогли полюбоваться рекой, что спокойно текла по стене. Ролики в моей голове крутились в противоположных направлениях, пытаясь уложить всё это геометрическое безобразие в мою картину мира. Оказалось, что примириться с наличием магии, вампиров и чудовищ куда проще. Немец ведь говорил, что горы здесь странные, но без подробностей.

— Шагаем, — скомандовал Женя и поставил ногу на стену.

Ещё одна новость, человек, стоящий на стене, не него гравитация действует иначе.

— Слушай, а как ты с пропастью угадал? — спросил я. — А если бы там не было гравитации с иным вектором?

— Мог бы соврать про интуицию, — он снова улыбнулся, что меня радовало, спутник мой наконец-то перестал напоминать живой труп. — Но на самом деле я бросил камень, а он, вместо того, чтобы лететь вниз, приклеился к стене. Шагайте смелее.

Я подошёл и поставил ногу на стену, ощущение было странным. Сделал шаг и растянулся на камнях. Никак не научусь. Когда встал, всё снова выглядело правильным. Вот поверхность, а рядом стоит почти отвесный скальный склон. Правда, на склоне том кое-где лежат валуны, как будто их кто-то приклеил.

Женя доковылял до берега реки (идти здесь было трудно, поверхность усеяна речной галькой), нагнулся и, зачерпнув ладошкой воду, поднёс её ко рту.

— Чистая! — крикнул он, обернувшись. — Только очень холодная, но пить можно.

Мы немедленно вытащили все фляги и начали их наполнять. Чистая вода — а эта явно бежит с какого-то ледника — очень ценная штука, не хватало ещё пить из луж, а потом страдать поносом или чем похуже.

— Что делаем дальше? — спросил Женя, отпивая из фляги, пить приходилось осторожно, поскольку температура воды была близка к точке замерзания.

— Как ты и сказал, идём вдоль реки, постепенно спустимся вниз, надеюсь, с правильной стороны гор.

— Темнеет, — заметил Морд.

Он был прав, солнце уже несколько раз приближалось к горизонту, но потом снова поднималось, а теперь один край светила уже скрылся за горизонтом.

— Ночью будет холодно, — заметил я. — А костёр развести не из чего.

Так и вышло, пройти до темноты успели немало, километров пять, а потом пришлось сделать остановку. В полной темноте по камням шагать чревато переломами. Пришлось выбрать угол, куда не задувал ветер, сбиться в кучу и греть друг друга. Два одеяла ушло на подстилку, ещё двумя накрылись сверху, сделав подобие шалаша. Ужин был скромным, всё та же солонина, пара сморщенных луковиц и сухари неизвестно какого года выпуска. Всё это было холодным, а запивать приходилось не менее холодной речной водой, фляга, даже спрятанная за пазуху, никак не хотела нагреваться.

Сон никак не шёл, ненавижу это состояние, когда устал, как собака, ноги гудят, а глаза отчего-то не закрываются. Ещё и желудок возмущается, недовольный такой пищей.

Женя тоже не спал, но с ним понятно, он ещё от своих препаратов не отошёл, нескоро получится нормально выспаться, нервная система в расстройстве. А вот Морд, самый молодой и здоровый из нас, уже через минуту посапывал носом, свернувшись в комок. Молодец, завидую.

Примерно через час такого полулежания я почувствовал толчок в бок.

— Чего тебе?

— Юрий Владимирович, ты ничего не видишь? — спросил Женя.

— Что я должен видеть? — раздражённо спросил я, — луны нет, тут темно, как в заднице афроамериканца, я даже тебя не вижу.

— Да ты вон туда посмотри, — посоветовал он.

— Думаешь, я вижу, куда ты показываешь?

Вместо долгих объяснений он нащупал в темноте мою голову и повернул её в нужном направлении. Так, и что тут можно увидеть? Точно! Впереди, где-то очень далеко горел крошечный огонёк.

— Что это?

— Не знаю, бинокля нет, только очки барыги, но они на таком расстоянии не помогают.

— На огонь не похоже.

— Знаешь, — задумчиво сказал Женя, — будь мы в другом месте, я бы сказал, что свет электрический.

— Откуда?

— Вот бы узнать.

— Свет просто так не бывает, — уверенно сказал я. — Там есть люди, а у людей есть свет. Возможно, у них есть и тепло.

— И еда, — добавил он, а потом стал тормошить рыцаря, — вставай, охотник на монстров, дело есть на миллион.

— Миллион чего? — сонным голосом спросил рыцарь.

— Пока не знаем, вон там свет, сейчас мы пойдём туда, — объяснил я.

— А можно пойти завтра? — уточнил он.

— Завтра может не быть, — заметил я. — День длился три дня, а ночь тоже может удивить, если всё пройдёт гладко, отоспимся в тепле.

Мы быстро скатали одеяла, завязали мешки, а потом отправились вперёд, стараясь не потерять друг друга. Для этого мы регулярно переговаривались, а потом для надёжности взяли друг друга за руки. Идти было трудно, каждые пять минут кто-то падал, споткнувшись об очередной валун, два раза забредали в воду, поскольку русло реки было извилистым, как кардиограмма, но постепенно приближались к цели.

Огонёк становился всё больше, теперь уже можно было различить, что именно там светится. И сомнений быть не могло, свет электрический, это лампочка. Оставалось только понять, куда она вкручена, и откуда в этих горах взялось электричество.

Дорога заняла ещё часа два, прошли не так много, просто скорость была черепашьей. Наконец, нашему взору предстал двухэтажный домик, немного пошарпанный, но вполне исправный, к домику примыкала асфальтовая дорога и тротуар, которые в двадцати метрах терялись среди камней.

— Там кто-то есть? — задал я идиотский вопрос.

— Кто-то же лампочку включил, — заметил Женя.

— Это магический светильник? — уточнил Морд.

— Нет, дорогой мой рыцарь…

— Я не рыцарь, — тут же возразил он.

— Неважно, светильник обычный, просто светильник из нашего мира, он там есть в каждом доме. Правда, чтобы он светил, нужно, чтобы по вон тому шнуру в него поступала магия… не магия, конечно, но ты всё равно не поймёшь. Короче, для нас это привычно, но странно.

— Что будем делать? — спросил Женя.

— В доме кто-то есть, — уверенно заявил я. — Иначе свет бы не горел, а там, видишь, окно ещё светится. Думаю, стоит постучать в дверь и попросить убежища, вряд ли там живёт кто-то злой.

— Булочками пахнет, — заметил Морд.

Дом по периметру был обнесён невысоким кирпичным забором, в центре имелась калитка, а почти сразу за ней поднималось небольшое крыльцо в три ступени. Сам дом был довольно просторным, а сбоку имелись какие-то хозяйственные постройки.

Калитка оказалась заперта, я хотел стучать прямо в неё, но Женя указал на маленький колокольчик, что висел сбоку.

— Всё предусмотрено, — заявил он и дёрнул за верёвку.

Звон был негромкий, но в доме его услышали. Через минуту с той стороны послышался лязг запоров, а потом дверь распахнулась. На крыльце стоял пожилой мужчина, лет ему было около шестидесяти, небольшого роста, крепкий, он был одет в джинсы красную клетчатую рубаху, а поверх неё накинул жилет из непонятного меха. В одной руке он держал электрический фонарь, а другая сжимала помповый дробовик. На голове у него были неровно обстриженные седые волосы, а ещё большая окладистая борода, делавшая его похожим на Санта Клауса. Я почему-то сразу подумал, что человек этот не из России.

— Кто здесь?!! — крикнул старик в темноту.

— Доброй ночи, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал мирно. — Мы просто путники, сбились с дороги и увидели свет. А ещё мы замёрзли и голодны, будем благодарны, если вы пустите нас к себе.

Старик вздохнул, как мне показалось с облегчением.

— Выйдите на свет, — велел он, потом ещё раз осмотрел нас с помощью фонаря, потом ещё раз облегчённо вздохнул. — Мне достаточно и того, что вы люди. Разумеется, проходите, калитка закрыта на крючок, вон там, сбоку. Открывайте и проходите в дом.

Мы открыли калитку и поднялись по крыльцу. Дом как дом, довольно ухоженный, хотя и старый. Внутри горел свет, правда, только в одной комнате. Ещё я обратил внимание, что, когда мы шагнули за забор, стих ветер. Это оазис?

— Проходите в гостиную, — он указал рукой в нужную сторону. — Там садитесь за стол, запасы мои не так богаты, но кое-чем угостить вас смогу.

Такое гостеприимство было непривычным в этом мире, впрочем, нам ведь уже встречался маг Евстафий, который помог нам, ничего не попросив взамен. Добрые люди тут тоже встречаются.

Мы присели за большим столом, старик включил свет, не лампу под потолком, а просто светильник, что был прикреплён к стене. Так было даже лучше, приятный полумрак, специально, чтобы свет с непривычки не бил по глазам.

— Сейчас будет кофе, — сообщил старик, запуская настоящую кофемашину. — А пока оцените булочки.

Так вот откуда был этот запах. На столе появились вполне приличные булочки с корицей, ещё тёплые, от вида и запаха которых желудок заурчал, а во рту стала обильно выделяться слюна.

— Перекусите пока, а я чуть позже приготовлю что-то существенное, — сказал он.

Когда кофе был готов, он разлил напиток в четыре больших кружки, поставил перед нами и сам сел рядом.

— Что же, думаю, теперь я, как хозяин, вправе начинать расспросы? — обратился он к нам.

— Да мы бы и сами не прочь расспросить, — смущённо сказал я.

— Я могу рассказать вам свою историю, — сказал старик, — только она будет короткой.

— Мы с удовольствием послушаем, — сказал ему я.

— Зовут меня Николас О’Салливан, я потомственный ирландец, жил в США. Работал пекарем. Я вдовец, дети мои уже взрослые и жили отдельно. В одну ночь началась буря, странная буря, какой я ещё никогда не видел. Было темно, а от ветра дрожал весь дом. Дом у меня крепкий, пришлось потратиться, зато его даже торнадо не унесёт. Буря не прекращалась дня три, а потом я всё же решил выйти на улицу, телефоны не работали, электричество отключилось. А когда я вышел, то увидел, что домик мой… нет, не в стране Оз, он здесь, в этих горах, на этой реке.

— И как давно это было?

— Сложно сказать, нормальных часов у меня не осталось, а смена дня и ночи… впрочем, вы и сами это заметили. Думаю, я прожил здесь год или около того.

— А откуда у вас электричество? — спросил Женя.

— Магия, — улыбнулся старик, потом стал серьёзным и сообщил: — там, за домом, стоят два небольших ветряка. Не так много энергии, но, если не включать печи, этого хватает. Ветер есть всегда.

— И вы никуда отсюда не уходили? А как быть с едой? — я указал на последнюю булочку, которую никто не решался съесть.

— Мне повезло, — сказал он. — Я был не просто пекарем, пекарня стояла прямо у меня дома, в одной из комнат, там, у противоположной стены. Я изготавливал продукцию сам, один, работников у меня не было. Пек по ночам, а утром развозил товар по магазинам. А когда меня занесло сюда, со мной перенесло и подвал, в котором хранились запасы. Несколько тонн муки разных сортов, специи, сахар, яйца, масло. Одному человеку этого хватит надолго. Да и местность тут не такая скудная, если спуститься вниз по течению, туда, где растёт трава, можно найти горного козла, мясо которого я временами готовлю. Жаль, что семян не было, а то бы я устроил у дома небольшой огород. Могу только лук выращивать в цветочном горшке. Ещё в реке есть рыба, мелкая, но помогает разнообразить меню.

— И вы никогда не пытались уйти отсюда?

— Однажды спустился далеко, почти в долину, там было такое… может быть, просто неудачно попал. Там была битва, одни разбойники резали других разбойников. Тех и других было человек по тридцать. Одна сторона победила, а выжившие бросились на меня, когда увидели. Я хотел убежать, но бегать мне не по возрасту. Пришлось стрелять, истратил восемнадцать патронов, но отбился. После этого охота куда-то идти пропала. Ещё пару раз встречал отвратительных монстров, которые меня, к счастью, не заметили. А один раз видел даже настоящего дракона, летающего ящера, не очень большого, но страшного. Летел над горами и выискивал добычу.

— У вас есть оружие?

— Да, этот дробовик и револьвер. Пользоваться ими я умею, родился и вырос в Техасе. Патронов осталось очень мало, меньше двух десятков, не посчитал нужным в своё время делать запас.

— Ясно. Наша история проще. Мы двое из России.

— А почему я вас так хорошо понимаю?

— Это одно из чудес этого мира, — объяснил я. — Недавно разговаривал с немцем и тоже прекрасно его понимал. Так вот, мы ехали на машинах, была зима и началась снежная буря. Мы встали на дороге, поскольку дальше было не проехать. И обратно вернуться не смогли. Потом оказалось, что дорога исчезла, а из леса стали приходить монстры. Мимо шёл путник, который жил в буре давно. Он объяснил нам, что и как, а потом посоветовал, как можно вернуться. Нас было больше десятка, кто-то погиб, кто-то вернулся домой, а мы двое не успели, пришлось прикрывать остальных от атак монстров. Теперь мы здесь и ищем способы вернуться назад.

— А есть такие способы?

— Всё очень странно и смутно. Есть некий артефакт, с помощью которого можно воздействовать на местных богов. Есть ли этот артефакт там, куда мы идём, сможем ли мы им воспользоваться, найдём ли богов, — не знаю. Но оставаться на месте тоже не хотелось. А по дороге мы поссорились с вампирами и обидели чокнутого некроманта, теперь у нас куча врагов, от которых мы прячемся.

— А этот молодой человек?

— Он из другого мира, рыцарь, не прошедший посвящение. Его отправили сюда специально, чтобы научился убивать монстров. Он пробудет здесь год, потом вернётся к себе с помощью магии. Если у нас ничего не получится, мы отправимся с ним. В том мире Средневековье, есть магия и волшебники. Не самый лучший выбор, но там точно лучше, чем здесь.

Старый Николас замолчал, обдумывая услышанное. Я тем временем развязал мешок и вынул свои запасы. Первым делом положил на стол солонину.

— Что это? — спросил старик.

— Солёная свинина, — объяснил я. — Угощайтесь, на вкус не очень, зато питательная и хранится долго.

— Позвольте, — он пододвинул мясо к себе, положил на доску, взял нож и отрезал тонкий пластик, положил его в рот и зажмурился от удовольствия. — Сто лет не ел свинины.

— Ещё есть выпивка, — сообщил я. — Вот, коньяк, ром, ну, и просто спирт, если есть желание.

Николас принёс стаканы с толстым дном, разлил спиртное на всех, после чего мы выпили понемногу.

— Сейчас можете отдыхать, — сказал хозяин. — Я пока приготовлю нормальный обед, а заодно подумаю, стоит ли мне пойти с вами. Правда, я плохой ходок, но постараюсь не отставать.

Мысль о том, что в команде появится четвёртый участник, пусть старый, но с оружием и умеющий стрелять, мне понравилась. И в этом есть смысл, если мы пройдём в наш мир, пусть в любом месте, он сможет добраться к себе на родину, а там уже приживётся, пусть дома и пекарни больше нет (что не факт), но как-нибудь устроится. С этой мыслью я и заснул, свернувшись калачиком на большом диване.