Черные начала. Том 6

Глава 172

То, что произошло в следующее мгновение, ещё долго будут обсуждать в барах обезьяньего города любители боёв на арене.

В тот момент, когда копейщик начал теснить мечника, ни у кого уже не было сомнений в том, что второй проиграет. Что мог противопоставить мечник копейщику, который умело атаковал его, не давая подойти ближе, а теперь и вовсе теснил?

Все только и ждали того самого выпада, точного и быстрого, который достанет мечника, поставив точку в поединке. Все были практически уверены, что исход боя уже решён. И когда копейщик неожиданно сорвался в атаку…

Всё резко изменилось.

Зрители так и не успели понять, что же произошло. Вот град ударов настолько быстрых, будто все они были нанесены одновременно, обрушился на мечника, а в следующее мгновение он… просто шагнул вперёд.

Шагнул под технику.

Это выглядело так, будто он неведомым образом отвёл каждый удар, что нацелился на него, словно каждое промелькнувшее копьё в этой технике по своей воле обогнуло мечника, не нанеся никакого урона. Как если бы это ничего не стоило, он шагнул под удары и…

Сам выпустил технику, от которой копейщик увернуться уже не смог.

И в тот момент, когда все зрители удивлённо выдохнули, не веря своим глазам, лишь Гой улыбался в тридцать два зуба, пальцем смахивая невидимую слезинку.

— Растёт мой мальчик, — шмыгнул он носом, будто действительно растрогался.

***

Каково это, бежать навстречу поезду, не зная, успеешь отпрыгнуть ты или нет? Идти навстречу дикому животному без уверенности в том, что оно испугается первым и убежит? Идти на верную смерть, до последнего надеясь, что ты обманешь её?

Нереально сложно. Просто нереально сложно. Рефлексы, инстинкты, они пытаются спасти тебя, но вместо этого сбивают. Именно это и должен был заглушить алкоголь, именно к этому я и должен был привыкнуть. А ещё перестать бояться, когда смерть проходит совсем рядом. Умение проходить по самому краю без всяких подстраховок, чтобы выиграть те самые секунды, которые решат бой.

И когда я ринулся в атаку, то шёл буквально на смерть. Одно-единственное промедление, и погибну, возможно, даже не успев этого понять. Но так или иначе мир неожиданно приобрёл невообразимую чёткость. Он стал неведомым образом ясным и понятным, я будто видел его своим нутром.

И, как следствие, видел каждый удар в мою сторону. У меня и до этого подобное было, на сейчас оно было как картинка в хорошем разрешении.

Я чуть-чуть повёл корпусом, отвёл голову, изогнулся под таким углом, уворачиваясь от удара, что можно было сломать спину. Один из ударов всё же пробил ногу, когда другой чиркнул по плечу, но я достал его. Вытянул меч и буквально в упор произнёс:

— Защитница снегов.

От техники можно увернуться, но не когда она бьёт в упор.

Парня отбросило назад. Он устоял на ногах, попытался закрыться лесом копий, но я их легко обошёл. Тут же сокращаю дистанцию дальше, и здесь он делает выпад вперёд. Попытайся парировать его, и я потеряю время.

Вместо этого я просто чуть-чуть отклоняюсь, чувствуя, как смерть прошла у самой шеи. Взмах мечом, и… кончик просто вскрыл ему до костей руку, которой он держал копьё, перерубив сухожилия. Оно просто вывалилось из его ладони на песок.

Парень бросается назад, ставя печать, но я легко уворачиваюсь от гравитационного пятна. Уворачиваюсь и от клубка искр, что вспыхивает перед самым моим лицом, и наконец достаю его. Это было больше похоже на предсмертные атаки раненого животного.

А потом всего один скользящий удар, и я оказываюсь у него за спиной. Резко оборачиваюсь, готовый добавить, если ему окажется мало, но засранец не двигается.

Он стоял секунду, после чего осел на землю. Я знал, что чел живой, потому что не пытался убить его. В конце концов, это турнир, и здесь было главным победить, плевать, умрёт твой соперник или нет.

Победу объявили не сразу, будто специально дожидаясь, чтобы убедиться, что он уже не встанет. И лишь когда стало понятно, что копейщик не способен драться дальше, по крайней мере, в ближайшее время, над ареной прогремел голос:

— ПОБЕДИЛ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ НОМЕР, ЮНКСУ!!! ОН ПРОХОДИТ НА СЛЕДУЮЩИЙ ЭТАП!!!

Я вновь поклонился и направился с арены, чувствуя себя немного уставшим. Уже на входе мне протянули одну-единственную пилюлю, чтобы залечить рану на ноге.

— Мы справились! — радостно воскликнула Люнь, однако я не разделял её оптимизма.

У нас ещё был целый зал, с которым надо было расправиться, и вряд ли это будет просто.

В этот день я выходил ещё два раза, но оба оказались против мечников. Самые обычные мечники, которые пусть по уровню и были повыше меня, однако по мастерству явно уступали. Если два предыдущих были скорее вызовом в плане совершенно иного противника, к которому надо найти правильный подход, здесь же всё оказалось куда проще. Кто лучше владеет мечом, тот и прав.

Были и печати, и техники, однако основной упор был на фехтовании, и здесь я уделал обоих. Я будто оказался в своей среде. Эти быстрые взмахи мечом, возможность читать их движения ещё до того, как взмахнёт меч, парирования и атаки. Это как сесть за игру, в которой ты всегда был лучшим, и вновь начать уделывать всё и вся.

Одного если первого я сделал легко и просто, то вот со вторым пришлось попотеть, и, в конечном итоге, он мне оставил порез на груди до самых костей и глубокую резанную рану на шее.

Этот придурок явно намеревался меня угрохать, но стал сам первым на турнире (и, надеюсь, последним), кого я убил.

Уже когда исход был ясен и понятен, а он оказался на земле, пытаясь остановить кровь из ран на теле, придурок всё равно прыгнул на меня, использовав печать немного странной гравитации, которая буквально сминала, как моя, но с боков, будто пресс.

Я успел уйти в сторону лишь потому, что, даже победив, ожидал любой пакости, не строя иллюзий по поводу людей. И по итогу дождался её. Быстрое движение мечом, и на землю упала уже его голова.

Я прошёл четыре раунда, и трибуны взорвались восторженными криками. И мне даже кажется, они обрадовались куда больше не победе, а смерти моего противника.

— Последний был слишком близок к тому, чтобы отправить тебя на тот свет, — заметил Гой, при этом выглядя довольным.

— Не ближе, чем остальные. Я следил за обстановкой.

— И всё же лучше таких добивать, а то, глядишь, однажды так и тебе отрежут голову.

Я знаю, что в каком-то плане Гой прав, но здесь было другое. К тому же, я не строил иллюзий, понимая, что не все готовы будут сдаться, как это было с последним. Кто-то да попытается ударить в спину, даже несмотря на то, что ему сохранили жизнь, просто ради победы. Поэтому я никогда не спускал глаз и был готов действовать, пока не будет объявлен конец боя.

— И всё же ты хорошо постарался, чистые победы! — похлопал меня по спине Гой, когда нас возвращали обратно хозяевам.

—А бывают типа не чистые? Насколько я знаю, здесь или победа, или проиграл.

— Вот тебе надо докопаться до каждого слова, да? — возмутился он и всё равно рассмеялся. — Ладно, но ты, главное, не расслабляйся, завтра ещё сражаться будешь.

— И сколько всего дней это занимает? — поинтересовался я.

— Обычно четыре, хотя чаще всё же три дня. То есть ты сейчас сражался с четырьмя и, если я правильно подсчитал, завтра ещё с двумя или тремя встретишься, а на третий день будет финал, где ты будешь драться с главным противником.

— Ты будто уже заранее знаешь, что я пройду, — хмыкнул я.

— А чего тебе и не пройти? — пожал он плечами. — Ты один из самых сильных. Сначала все ставили на копейщика, что вторым был у тебя: он там первого своего противника порвал меньше, чем за десять секунд. Но потом появился ты.

— А как там Цурико?

— Цури? Она прошла, — ответил он. — Хорошая девчонка.

Прошла, значит… Я даже не знал, радоваться этому или нет. С одной стороны, это значит, что Цурико ещё жива. С другой — не погибнуть на первых раундах куда проще, чем на последующих, когда никто уже не сдерживает себя, лупя всем подряд, лишь бы выиграть.

— Но ты бы лучше о себе беспокоился, там у тебя в соперниках люди кошатников. Так получилось, что им выпало друг против друга, поэтому они, собственно, немного сократили своё количество, но от этого легче не стало, так как выжили самые монстры.

— Настолько сильные?

— Ты даже не представляешь, насколько, но, думаю, ты с ними справишься. Меня беспокоит только одна личность, такой монстр. Ходит, рвёт и мечет всех, прямо какой-то демон.

— Прямо-таки демон?

— Увидишь, — усмехнулся он. — Хотя я искренне надеюсь, что она проиграет кому-нибудь другому и не дойдёт до тебя.

— Так это ещё и она?

— Ага, ты бы видел, как она хлыстом орудует, вообще никаких шансов, — покачал он головой. — Мне кажется, надо им хлыст запретить, так как с их техниками хлыст не сильно отличается от артефактов.

— И пока она всех убивает, да?

— Как на раз-два. Такие пленных не берут и сами не сдаются, если только ты не успеешь крикнуть сдаюсь так, чтобы остановили бой.

Чёт как-то всё не радужно. Нет, я знаю, что никто не обещал мне красного ковра и кубок мира по фехтованию, но Гой так её расписал, что мне даже немного очково стало. Что там за монстро такой, который перемалывает каждого, кто попадается ей на пути?

Хочу глянуть…

Мы вернулись домой, где меня тут же повели мыться аж две служанки, будто одна была справиться со мной не в состоянии.

Они подхватили меня под руки и буквально потащили по коридору, не успел я и слова сказать, затолкнув в небольшую ванну. Тут и так места было не то чтобы прямо-таки много, но с ними стало ещё меньше.

Ко всему прочему, они ещё и разделись сами.

— Чтобы не мочить одежду, — хихикнула Чили, увидев мой удивлённый взгляд. — Сегодня особенный день, со слов нашего господина Гоя.

— Очень особенный, — кивнула другая, чьё имя я не помнил. — Вы прошли дальше.

— А ваш прошлый товарищ, который…

— Грюз? К сожалению, он прошёл только двоих из четверых. Третьим ему попался, к нашему сожалению, человек кошатников, и некого было поздравлять.

Услышав, как они называют гостей из дальних земель, мне неожиданно вспомнились слова Рун по поводу того, что я сам становлюсь похожим на Гоя. Ну да, с кем поведёшься, от того и наберёшься.

— Но турнир ещё на закончился, — напомнил я. — Завтра и, скорее всего, ещё послезавтра будут сражения.

— Да, но тем не менее господин Гой сказал, что вы отличились и заслуживаете, чтобы вас обслужили по первому разряду, — шепнула Чили мне на ухо.

— Не хотите отпраздновать? — спросила её подруга. — Мы втроём. Или вчетвером.

— Или вшестером, — предложили Чили соблазнительным голосом.

— Вшестером? Типа вы ещё и Гоя позовёте?

— Нет же, — рассмеялась она. — Вы и нас пятеро.

— Простите, но я пятерых не потяну, — покачал я головой. — К тому же, я слишком устал, девушки. Давайте празднования перенесём на другой раз.

Они переглянулись, будто не ожидали отказа, но тут же поспешили улыбнуться.

— Конечно-конечно, мы просто хотели сказать, что гордимся вами, — кивнула одна.

— Вы принесли в наш дом славу, — добавила другая. — И, если что-то понадобится, сразу зовите.

Честно говоря, у меня было стойкое ощущение, что их ко мне подослал Гой, чтобы я немного спустил пар. Типа выиграл, молодец, держи девочек, чтобы расслабиться и набраться сил. Да только вряд ли я наберусь сил, если их будет несколько, да и меня интересовало сейчас другое. А именно пилюли, которые я купил у Рун, и эффект, который они могли принести.

— Хочу напомнить, что ты не успеешь до завтрашнего дня подняться на уровень, — напомнила Люнь, когда я вернулся в комнату.

— Да, знаю, — покрутил я пилюлю между пальцев.

— И перед боем их не используешь, если ты подумал об этом, так как они проверяют всех на входе, — предупредила она. — Ты как себя, кстати, чувствуешь? Нормально?

— Странно, если честно. Очень странно. Вернее… — я пытался подобрать слова, чтобы описать своё состояние. — Я чувствую себя как обычно, уже привык к немного странному ощущению, и мир вроде как кажется уже обычным, но во время боя…

— Ты что-то почувствовал.

— Да. У меня и раньше это было, словно мир вокруг движется необычайно медленно и неторопливо, однако в этот раз… Всё было так же, да, но более чётко и ясно… я даже не могу объяснить.

— Можешь и не стараться, так как у меня, когда я начала исцелять, было нечто подобное, — кивнула она. — Я неожиданно стала чувствовать всё, эти нити жизни, эти раны. Знаешь, это было по ощущением, будто я провожу самим сознанием по ранам и вижу каждый миллиметр тела. Такая точно, будто это была у меня рана. Будто я была этой раной.

— Значит, познание жизни обостряет чувства и умения?

— Обостряет? Я бы выразилась иначе. Ты помнишь, что у каждого проявляется эффект по-своему?

— Да, ты говорила что-то подобное.

— У меня он проявился в виде нитей жизни. Ты же почувствовал, что твои чувство обострились в определённой мере. Познание жизни у каждого проявляется по-разному, так как для каждого жизнь — это что-то своё.

Это уже больше походило на философию. Хотя познать себя — чем не развитие, верно? Познал себя, открыл внутри себя какие-нибудь скрытые каналы, которые дают именно тебе уникальные возможности. И ощутил я это только сейчас, на поле боя с копейщиком, в полной мере ощутив последствия перехода на первую ступень.

Значит, эта стадия обостряет все чувства и помогает видеть мир под другим углом? Для кого-то это будет озарением, которое поможет взглянуть на себя и на собственные способности иначе, как для Люнь, а кто-то просто будет лучше чувствовать и сражаться, типа меня. Но в любом случае наши навыки улучшатся, а мир уже не будет прежним…

Звучит как из хоррор-фильмов про маньяков-убийц.

— И какой будет последняя ступень?

— Последняя?

— Да, когда ты получишь все восемь ступеней?

— Ну… я очень хорошо чувствовала людей. Их тела. Вот знаешь, как ты подходишь к еде и по запаху сразу скажешь, что перед тобой, так же и я подходила к телу и сразу чувствовала, что в нём не так. Какие раны на теле, чем человек болеет, сколько ему осталось. Мне даже касаться не надо было тела, настолько я отлично видела нити жизни.

— Значит, и у меня может улучшиться реакция?

— Наверное, да. У тебя это проявляется именно так.

— А у тебя реакция улучшилась?

— Скорее всего, — пожала она плечами. — Это давно было, Юнксу, я ещё была жива тогда ведь.

Я спрятал пилюлю обратно и упал на кровать, глядя в потолок. Завтра обещало наступить очень быстро.

***

Людей в раздевалке, как я её называл, где мы ждали, стало заметно меньше. А ещё нас явно перемешали, так как сейчас я не видел, например, того ублюдка, который до меня докапывался в прошлый раз, так как я его точно видел, когда нас отпустили.

Я молча обвёл взглядом присутствующих и занял одну из свободных скамеек.

Все молчали. Была парочка, которая нервно перешёптывалась между собой, однако остальные старались лишний раз с другими не разговаривать, больше сосредоточившись на собственных мыслях. Напряжение летало в воздухе, и я их в какой-то мере понимал — среди нас был лишь один-единственный боец кошатников. Это лишь значило, что в другой команде их просто немерено, и они кому-то точно да достанутся.

Не думаю, что только мне было известно, какими они были неплохими бойцами.

Мы молча сидели минут десять, будто заключённые в ожидании исполнения смертного приговора. В какой-то мере это он и был для многих. В такие мгновения ты начинаешься отлично понимать выражение «нет ничего хуже ожидания конца».

— Двадцать шестой! Твой выход! — раздался в комнате голос человека-обезьяны, заставив меня вздрогнуть.

Внутри что-то ёкнуло, будто сказав: а вот и твоё время пришло. Честно говоря, это стало неожиданностью, так как я до последнего думал, что буду там опять ближе к концу, а тут…

— Седьмой и двенадцатый, тоже на выход!

Седьмой и двенадцатый?

Я обернулся — вместе со мной к выходу направились ещё двое: какой-то пацан с мечом и кошатник.

Так… а вот и групповые бои, о которых говорил Гой. И чёт меня это не радует, если честно, не привык доверять спину тем, кого вообще не знаю. И не сказать, что мои неожиданные союзники тоже были рады такому повороту событий, видимо, думая точно так же по данной ситуации.

— Держимся вместе, — быстро бросил боец кошатников, когда мы шли по коридору. — Каждый берёт на себя по одному. Если не выдерживает напора, отводит за собой подальше от остальных.

— Если что пойдёт не так, то ты ведущий, мы прикрываем, — добавил я, чтобы сразу расставить роли.

— Почему он? — нахмурился парень.

— Он, как ударная сила, лучше подойдёт на эту роль, — отозвался я.

Парню возразить было нечего, да он и не был похож на мудака, который сейчас будет что-то спорить ради того, чтобы быть первым.

Это было правильно — сразу обговорить с незнакомым человеком, кто за кем идёт. И, исходя из моих предпочтений, будет проще, если я буду бегать за ними, а не они за мной. Причина довольно проста — я им не доверял. Не дай бог я побегу куда-нибудь, а они не успеют, не поймут, забудутся или ещё что, и тогда я окажусь один против двоих, что будет ну совсем не очень.

Трибуны встретили нас оглушительными овациями и криками. Сейчас они ничем не отличались от футбольных болельщиков, поддерживающих свою команду. От их бурных криков у меня внутри всё даже содрогалось.

Правда, вышли против нас не те, кого я бы хотел увидеть. И нет, дело было совсем не в бойце кошатников (хотя это, сука, тот самый, что дрался со мной в подворотне!) и не в придурке, который залупался ко мне и сейчас, увидев меня, кровожадно улыбнулся, взмахнув мечом.

Причина была в Цурико, которая затесалась в их нескромной компании.

Увидев меня, она приветственно и азартно улыбнулась. Её губы беззвучно зашевелились, и по ним я смог прочитать «вот мы и встретились».

Наверное, надо было радоваться, что мне выпал шанс выбить её из игры собственноручно, не убивая. Главное, чтобы никто другой до неё не добрался первым.